Лоуэлл Элизабет. Нефритовый остров

   Яйца зашипели на раскаленной сковороде. В желудке у Кайла заурчало. Кофе очень его взбодрил, но не насытил.
   – Что ты слышал на аукционе? – спросил Арчер.
   – Слышал, как называли цены.
   – Хочешь, чтобы я надел тебе этот омлет на голову?
   – Еще до того как Фармер представил этот нефритовый костюм, я спросил Лайэн о гробнице «Нефритового императора». Она считает, что вряд ли ее кто-нибудь нашел и уж тем более похитил.
   Арчер не поднял головы от омлета.
   – Почему она так думает?
   – Главным образом потому, что ничего не слышала о сколько-нибудь крупной продаже ранее неизвестных сокровищ.
   – Может быть, грабители распродают их по отдельности?
   – Я ей сказал то же самое.
   Арчер достал из духовки нагретую тарелку, переложил на нее омлет из сковородки, поставил тарелку перед Кайлом.
   – И что ответила Лайэн?
   – До или после фармеровской сенсации?
   – До.
   – Сказала, что продажа таких вещей по отдельности снизит их цену, зато все сможет пройти незаметно.
   – Что ты сам об этом думаешь?
   Кайл откинулся, так что стул качнулся назад, достал из ящика вилку и набросился на омлет. Жевал и разговаривал с полным ртом. Если Арчеру неприятно, может не смотреть.
   – Думаю, что она знает больше, чем говорит.
   Арчер налил себе чашку кофе, облокотился о кухонную стойку, внимательно глядя на Кайла.
   – Ты имеешь в виду что-нибудь определенное? Или очередная догадка?
   – Изделия эпохи Хань, даже уникальные, как этот костюм, насколько я знаю, не входили в ее интересы. Но она рванулась на сцену, не обращая внимания ни на толпу, ни на фармеровских охранников.
   Арчер пожал плечами. По-видимому, сказанное не произвело на него впечатления.
   – Еще одно, – продолжал Кайл. – На аукцион выставили одну из похоронных вещей, вполне достойную императора. Клинок длиной восемь дюймов, цвета зеленого мха, с небольшой желтизной, подчеркивающей узоры на нефрите. Лайэн объяснила мне, что пятна расположены как раз в тех местах, в каких нужно, чтобы отвечать вкусам ценителей-азиатов.
   – И она считает, что этот клинок мог появиться из гробницы «Нефритового императора»?
   – Все возможно.
   Арчер хмыкнул. Уселся напротив Кайла.
   – Ничего определенного. Вряд ли нам это поможет.
   – Может быть, и нет. Но она очень хотела купить этот клинок.
   – Ну, вы ведь для этого и пришли на аукцион.
   – Ее профессиональные интересы лежат совсем в другой области. Эпоха Воюющих Царств. А этот клинок эпохи неолита.
   – Значит, в нем заинтересован кто-нибудь из ее клиентов.
   – Возможно…
   – Но ты так не думаешь?
   Арчер пил кофе, глядя на брата поверх чашки.
   – Готов спорить, Лайэн страшно расстроилась, когда ей не удалось купить этот клинок. Причем расстроилась по каким-то личным причинам, не профессиональным.
   – Очередная твоя догадка? Интуиция?
   – Точно. А тебе бы не хотелось испытать такое чувство?
   – Предпочитаю полагаться на нечто более осязаемое, – отрезал старший брат.
   – Например, на пистолет?
   – Например, на семейный клан. С кем из главарей консорциума «Тан» тебе удалось познакомиться?
   – Ты имеешь в виду членов семьи?
   – Да.
   – Со всеми мужчинами, за исключением Джо, первого сына.
   – Ну и что ты думаешь о Хэрри?
   – На месте Джо я бы его остерегался. Хэрри хочет быть главным.
   – А Вэнь?
   – Стареет и дряхлеет. Зрение никуда не годится, руки поражены артритом.
   – Это все может быть ловким притворством. А как его голова?
   – Я не понимаю по-китайски, но Хэрри вел себя с отцом крайне почтительно, так что скорее всего с головой у Вэня все в порядке.
   Арчер задумчиво смотрел в свою чашку кофе, черного, как ад кромешный.
   – Вэню девяносто два. Кайл даже присвистнул.
   – Сколько же в таком случае Джо?
   – Шестьдесят три.
   – Хэрри выглядит не старше пятидесяти. Седина в волосах, но в остальном ненамного старше тебя, старина.
   – А вот у тебя скоро не то что волос – головы не останется, если не прекратишь меня подначивать, – беззлобно проговорил Арчер. – Хэрри пятьдесят восемь.
   – Джонни?
   – Пятьдесят семь. Есть еще восемь сестер. Младшей – сорок, старшей – семьдесят один. Я могу назвать тебе их имена, но это не имеет значения. В каком-то отношении Таны очень старомодны. Когда дочери вышли замуж, их перестали считать членами семьи.
   – А Лайэн сколько… двадцать два?
   – Скоро исполнится тридцать. Бронзовые брови Кайла поползли вверх.
   – Ого! Похоже, в гонконгской воле есть что-то такое… Настоящий источник молодости.
   – Лайэн выросла в Сиэтле.
   Кайл снова качнулся на стуле. Раздался скрежет металлических ножек о плиточный пол.
   – А откуда родом остальные члены семьи?
   – Анна Блэкли до тринадцати лет жила в разных семьях. Потом сбежала в большой город. Родила Лайэн, едва достигнув пятнадцатилетнего возраста. Двадцатисемилетний Джонни уже был женат на китаянке из Гонконга, и у них к тому времени родилось двое мальчиков и девочка.
   – Производитель…
   – Таким он и остался. У Лайэн семеро братьев и сестер по отцу.
   – Мать Лайэн оставалась с ним все время, пока он производил на свет новых Танов?
   – Не покидала его ни минуту.
   – Из-за денег?
   – Об этом спроси ее. Говорят, Джонни содержал Анну в роскоши с первого дня их знакомства. Если у нее когда-нибудь и был другой кавалер, об этом никому ничего не известно.
   – Пока смерть их не разлучит… так, что ли?
   – С некоторыми людьми такое случается.
   Кайл качнулся со стулом вперед, протянул чашку. Арчер молча налил ему еще кофе. Кайл отпил, содрогнулся, сделал еще глоток. Кофе со сливками хорош только для первой чашки. А сейчас придется обойтись без «смягчающих обстоятельств», иначе он просто заснет.
   – А что тебе известно о смазливом парне по имени Ли Цинь Тан?
   – Почему ты спрашиваешь?
   – Мне показалось, он готов меня убить. Хотелось бы знать за что.
   Арчер, который в это время наливал себе кофе, вскинул глаза на брата:
   – Это из-за него ты вернулся за пистолетом?
   – Нет, но, увидев его, я от души порадовался, что пистолет при мне.
   – Как он выглядит?
   – Возраст – от тридцати пяти до сорока. Китаец. Красив, как кинозвезда. По-английски не говорит. Глаза такие, что могут просверлить дырки в стали.
   – Мне о нем ничего не известно, значит, он не играет сколько-нибудь заметной роли в консорциуме «Тан».
   – Он стремится играть заметную роль в постели Лайэн. Арчер вопросительно вскинул бровь:
   – А она как к этому относится?
   – Обдала его ледяным холодом.
   – Я же говорил: она предпочитает блондинов.
   Кайл оставил без внимания слова брата, так же как и его усмешку.
   – А что насчет того парня, который за нами следил?
   – Неужели он блондин?
   – Это ты мне скажи!
   – Возможно, кто-то и следовал за вами после аукциона. Трудно сказать наверняка – там началась такая толкотня и давка! Сначала все устремились к нефритовому костюму, потом тщетно пытались выбраться из толпы. – Арчер вытянул ноги, почесал отросшую за ночь щетину на щеках. – Но когда вы вернулись в отель, никто вас не преследовал, за это я поручусь.
   – В таком случае почему Дядя Сэм набросился на тебя сегодня с утра пораньше? Только не вздумай вешать мне лапшу на уши, что это из-за газетной статьи.
   Арчер сделал большой глоток кофе. Остановил задумчивый взгляд на гуще в чашке.
   – Я задал ей тот же вопрос. Причем не раз. Ничего определенного в ответ я не получил.
   – Ей? Что, они звонили этой… как ее…
   – Ты о ком?
   – Ну та, старая знакомая Джейка.
   – А, Лазарус. Нет, это какой-то другой агент, я с ней еще ни разу не встречался. Но тебя она, между прочим, знает. Вероятно, была на аукционе. Очень удивилась, что ты ночевал прошлую ночь дома. Один.
   – Господи… Как же я устал от того, что Дядя Сэм всюду сует свой нос!
   Арчер ничего не ответил. Да это и не требовалось. Ясно, что если бы он испытывал пристрастие к секретным операциям, то продолжал бы этим заниматься.
   Кайл взглянул на часы.
   – У тебя на сегодня что-нибудь намечено? – спросил Арчер.
   – Лекция по нефриту.
   – Что-что?
   – Лайэн должна мне лекцию на пять часов пятьдесят одну минуту. Будет делиться своими знаниями.
   – Это смотря кто будет считать часы, так?
   – Нет, не так. Считать буду я. И она тоже.
   – И к чему все это?
   – Мы заключили сделку. За каждый час моих услуг в качестве чучела слона она должна мне часовую лекцию. Тема – всяческие тонкости, связанные с покупкой и продажей нефрита.
   – Чучело слона… Вероятно, это что-то должно означать?
   – Я большой.
   – Ты малыш.
   – По сравнению с Хань Усэном я…
   – Усэн?! А он здесь при чем?
   – Ты с ним знаком?
   – Я – нет, а Дядя Сэм очень неплохо. Он финансирует политические партии Соединенных Штатов. И он же является связующим звеном между вполне респектабельными кругами китайского общества и деятелями из триады «Красный Феникс», контролирующей поставки героина от Ванкувера до Гонконга.
   – Очень привлекательная личность.
   – По сравнению с некоторыми другими – вне всякого сомнения.
   Глаза Кайла сузились. Брат, по-видимому, говорил вполне серьезно. Кайл покачал головой:
   – Не хочу ничего об этом знать.
   – Я тоже не хотел. Но иногда получается не так, как хотелось бы. А где ты с ним познакомился?
   – На аукционе. Именно из-за него Лайэн согласилась воспользоваться моими услугами. Потому что я большой. Так она это объяснила.
   – Значит, ей понадобился рыцарь в сияющих доспехах, чтобы прогнать страшного дракона Усэна?
   – Если так, то ей не повезло. Ремесло рыцаря требует слишком больших хлопот. Дело того не стоит.
   Арчер в знак согласия поднял чашку. Допил горчайший осадок.
   – Не забудь о сегодняшнем семейном обеде.
   – А что такое?
   – Онор так и знала, что ты забудешь. У матери с отцом годовщина, тридцать шесть лет.
   Кайл хлопнул себя широкой ладонью по лбу:
   – Черт! Надо же им что-то подарить!
   – Онор об этом позаботилась. Она тебе потом предъявит счет.
   – Слава Богу, что у нас есть младшие сестренки.
   – Ну, для чего-то же они должны пригодиться.
   – Класс! Фэйт и Онор то же самое говорят о старших братьях.
   – Кстати, о Фэйт… – Выражение лица Арчера стало непроницаемым. – Она собирается привести на семейный обед своего суженого, Энтони Кэрригена. И как я слышал, на пальце у нее будет обручальное кольцо с бриллиантом.
   Кайл прошипел что-то невразумительное. Уголки его губ страдальчески изогнулись.
   – Я тоже терпеть не могу этого сукина сына, – ровным тоном произнес Арчер, – но это наши личные проблемы. После замужества Онор Фэйт почувствовала себя очень одинокой. Если с Тони ей будет лучше, значит, так тому и быть. В общем, ты должен появиться дома в семь с соответствующей улыбкой на лице.
   – У меня назначено свидание с Лайэн.
   – Приведи ее сюда.
   – Прекрасная идея! Привести шпионку семейства Тан в самое сердце семьи Донован, да еще тогда, когда здесь будет это ничтожество, за которое Фэйт собралась замуж!
   Арчер взъерошил свои черные волосы.
   – Если бы я мог надеяться, что от этого будет какой-нибудь толк, то взял бы с собой старину Тони на Аляску и скормил его медведям.
   – Я вам куплю билеты на самолет.
   – А тебе никогда не приходило в голову, что, возможно, мы слишком оберегаем свою младшую сестренку?
   – Нет. Тони действительно ничтожество. Сейчас ему кажется, что союз с Фэйт для него как пожизненный билет в рай. Когда он поймет, что от нашей семьи девочка не получит ни цента, не заработанного ею самой, все сразу пойдет прахом.
   Арчер не стал с этим спорить.
   – Если бы я надеялся, что это поможет, я бы ознакомил ее с нашим досье этого типа. Но она и слушать не станет…
   – Лучше ознакомь меня, – перебил Кайл.
   Он тоже знал, насколько упрямой может быть Фэйт, особенно если ей покажется, что братья вмешиваются в ее личную жизнь. Что они и делали.
   – Тони умеет красиво ухаживать за дамами, но жить с ними не способен. Бывшая жена – она из Бостона – сулится с ним, потому что он не хочет обеспечивать ребенка. Есть еще подружка из Лас-Вегаса, которая сделала пару абортов. И еще одна, из Майами, которая уверена, что Тони обязательно на ней женится, потому что через два месяца она должна родить ему наследника.
   Последовало долгое напряженное молчание. Наконец заговорил Кайл:
   – Итак, старине Тони не терпится узнать, как живет его вторая половина. Ладно, я ему покажу. Возьму его с собой рыбачить на Камчатку. Бескрайние дикие просторы. И ни души. Как говорят в Австралии, никаких причин для беспокойства, приятель.
   Улыбка Арчера сверкнула на мгновение как лезвие ножа.
   – Я буду иметь это в виду. Но сначала давай все-таки дадим Фэйт возможность самой разобраться.
   – Поздно. Ты же сказал, она явится с кольцом на руке.
   – Это пока только обручение. Не свадьба.
   – Свадьбе не бывать. Я серьезно, Арчер. Такие женщины, как Онор и Фэйт, очень уязвимы. Великодушные, честные, доверчивые… У Онор теперь есть Джейк. Он может ее защитить. У Фэйт есть только мы.
   – Фэйт совсем не глупа. Просто упряма. Гормоны играют, хочется чего-то. Но это продлится недолго. Рано или поздно она его раскусит.
   Некоторое время Кайл молчал, глядя, как тени от облаков проносятся по лимонно-желтым стенам кухни.
   – Похоже, Тони нравится брюхатить всех своих дам. Что, если Фэйт забеременеет прежде, чем здравый смысл в ней возьмет верх?
   – Значит, у нас появится племянник или племянница, которых мы сможем баловать. И у этого счастливчика или счастливицы будет столько отцов, сколько мужчин в семействе Донован.
   Кайл с шумом выдохнул. Допил кофе, со стуком поставил чашку на стол.
   – Я приду в семь. Вместе с Лайэн.
   – Ты заедешь за ней?
   Кайл кивнул.
   – Дай мне знать, когда будешь выезжать. Я провожу тебя на своей машине.
   – Поедешь следом за мной? А что, если кто-нибудь будет преследовать Лайэн?
   – Я об этом подумал.
   При виде хищного выражения, появившегося в глазах брата, Кайл почувствовал едва ли не жалость к тому, кто решится следить за Лайэн. И еще сожаление от того, что он не сможет вместе с братом допросить преследователя.
   – Боюсь, что ты сегодня можешь опоздать на обед.
   – Посмотрим, – небрежно ответил Арчер.
   – От чего это будет зависеть?
   – Если номерной знак машины выведет к Дяде Сэму, я буду вовремя.
   – С какой стати правительству следить за Лайэн?
   – Чтобы знать, где она бывает.
   – Твою мать… Арчер, ты понял, что я имею в виду! Старший брат пожал плечами:
   – Может быть, они хотят знать, чиста она или замешана в чем-либо.
   Кайл хотел было заявить, что Лайэн ни в чем не замешана. Но промолчал. То, что говорит ему интуиция, никого не убедит. И он сам, кстати, тоже не должен слишком уж полагаться на свое «чутье».
   – А если номер автомобиля не выведет на Дядю Сэма?
   – Вот это уже будет интересно.

Глава 11

   На границе с Канадой Лайэн замедлила ход и проехала пограничную полосу, отметившись лишь приветственным взмахом руки и кивком. Другие машины, на ветровом стекле которых не имелось знака, обозначавшего разрешение на многократное пересечение границы, стояли в очереди на таможенный досмотр, выстроившись в четыре ряда. Их было не меньше двух десятков. Водители отвечали на вопросы таможенников о табаке, спиртных напитках, баллончиках с газом, огнестрельном оружии и прочих запрещенных к ввозу предметах.
   Машину Лайэн тряхнуло: она наткнулась на «лежачего полицейского» – возвышение из асфальта, предназначенное для замедления скорости потока автомобилей, отъезжающих от таможни. Лайэн взглянула на часы. Справа на стоянке водители-канадцы стояли около своих грузовиков с распахнутыми дверцами. Вокруг расхаживали канадские таможенники. Наиболее частым нарушением был нелегальный провоз товаров, закупленных в Соединенных Штатах, будь то носки, сигареты или другие бытовые мелочи. Высокие пошлины, взимавшиеся в Канаде, вынуждали обычно законопослушных граждан заниматься контрабандой. Для некоторых это становилось единственно возможным средством к существованию.
   Багажник красной «тойоты» Лайэн был доверху заполнен предметами из нефрита, не облагавшимися ни пошлиной, ни налогами. Не требовалось и таможенной декларации. Ни охранников, ни оружия, ничего такого, без чего обычно не обходятся те, кто везет деньги. Ее товар не имел цены, и его не так-то просто было перевести в наличные.
   Тем не менее Лайэн зорко смотрела в зеркала. Нервы еще не успокоились после вчерашнего аукциона. Хотя в глубине души ей так и не верилось, что кто-то в самом деле ее преследовал. И сейчас никто не висел у нее на хвосте. Несколько машин сошли с полосы вслед за ее «тойотой», чтобы заправиться, но это еще ничего не значило. В Канаде цены на бензин по меньшей мере вдвое выше, чем в Штатах, так что некоторые умники предпочитали запасаться впрок.
   За пограничными зданиями весь транспорт поворачивали на шоссе би-си-1. Ряды новехоньких жилых домов и пансионатов разрастающегося Ванкувера отвоевывали у молочных коров поросшие травой равнинные земли от границы до реки Фрэйзер. Сам город располагался дальше по реке – плотные ряды белых домов, зажатых между темными каменистыми горами и холодным синим морем.
   В который уже раз Лайэн поразилась красоте этого города. Сан-Франциско гордится своими великолепными видами, однако в Ванкувере их намного больше, включая мост у входа в глубокую, хорошо защищенную гавань. При виде этого моста просто дыхание перехватывает. Единственное, чем может похвастать Сан-Франциско и чего нет в Ванкувере, – это горная расселина Сан-Андреас. А в общем, жители Ванкувера прекрасно обходятся без стрессов, вызываемых землетрясениями:
   Что же касается Лайэн, то она сейчас абсолютно не нуждалась в дополнительной нервной встряске. Всю ночь ей снились бесконечные саваны из нефрита вперемежку с эротическими фантазиями, в которых участвовал Кайл Донован. Если бы не твердая решимость поговорить с Вэнем наедине на следующее же утро, Лайэн, наверное, отступила бы от своего правила никогда не ложиться в постель с мужчиной при первом свидании.
   Уголки ее рта горестно опустились. Ну что хорошего в том, что она провела эту ночь в одиночестве? Почему было не откликнуться на молчаливый призыв в глазах Кайла? Она все равно так и не заснула. А сколько удовольствия потеряла…
   Только об этом она и думала всю ночь. Из-за этого и не смогла заснуть. Впрочем, было еще кое-что: резкий отказ Хэрри позволить ей отвезти Вэня домой, в Ванкувер, когда она будет доставлять нефрит обратно в хранилище Танов. Хэрри сам повез отца домой после приема.
   Фасад жилого квартала семьи Тан, состоявшего из нескольких примыкавших друг к другу зданий, выходил на шумную Гренвилл-стрит. С улицы он выглядел не более приветливо, чем тюрьма. Высокие глухие стены разного цвета и фактуры выходили прямо на тротуар. На первый взгляд блок состоял по меньшей мере из четырех зданий с отдельными входами. Но лишь за некоторыми из них находились жилые помещения. Остальные стояли пустыми, словно впрок.
   За стенами жилых зданий открывался совершенно особый, необыкновенный мир, прекрасный и безмятежный. Во внутреннем дворике китайские фонарики поднимались на газонах вперемежку с рододендронами, азалиями, соснами, карликовыми кленами и можжевельником. Птицы пили воду из пруда. Тишина полнилась запахами ранних лилий и дождя.
   Летом сад, казалось, звенел от жужжания пчел и детского смеха. В осенние месяцы светился всеми красками осени. Зимой впадал в сон, подобно грациозному черно-белому коту, сберегающему силы до следующей весны.
   Лайэн видела все метаморфозы этого сада. Однако она никогда не посмела бы присоединиться к прогуливавшимся там женщинам семьи Тан, болтавшим и смеявшимся, в то время как их дети хохоча гонялись за бабочками или друг за другом. Разделял их не языковой барьер, а гораздо менее осязаемый и почти непреодолимый барьер принадлежности к разным слоям общества. Лайэн не являлась признанным членом семьи, она считалась всего лишь служащей.
   Дверь открыл пожилой родственник Танов, выполнявший в доме обязанности мальчика на побегушках. Приветливо заговорил по-китайски при виде Лайэн:
   – А дядюшка Вэнь еще спит. Вчерашний прием очень его утомил. Дэниел поможет вам с нефритом.
   Сердце Лайэн на мгновение словно остановилось. Дэниел… третий сын Джонни… ее брат по отцу. Она не раз видела этого молодого человека, но еще никогда не разговаривала с ним. Фактически вчера, на приеме, ей впервые в жизни предоставилась возможность поговорить с кем-либо из своих братьев по отцу.
   Она уже собралась было отказаться от его помощи, но в этот момент Дэниел спустился по лестнице и подошел к боковому – «служебному» – входу, возле которого Лайэн поставила свою машину. Хотя им и не довелось познакомиться, Лайэн многое о нем знала, так же как и об остальных своих братьях и сестрах. До десяти лет Дэниел воспитывался в Гонконге, после чего его привезли к родным в Лос-Анджелес.
   Сейчас, в двадцать шесть лет, Дэниел имел ученую степень университета Южной Калифорнии в области изобразительных искусств и диплом юриста Гарварда. Он обладал блестящими знаниями и легко ориентировался в обеих этих столь разных областях.
   Лайэн всегда особенно поражало его сходство с отцом. Ее отцом… Их отцом. Дэниел унаследовал атлетическое сложение Джонни; его сильные руки и красивое лицо. Брат был по крайней мере на восемь дюймов выше ее и весил на семьдесят фунтов больше.
   Первый же его взгляд показал Лайэн, что единственное чувство, которое испытывал к ней Дэниел, – презрение.
   – Откройте багажник, – сухо произнес он. – Я сам уберу нефрит. Вам незачем входить в дом.
   Лайэн постаралась ответить как можно более деловым тоном:
   – Это очень любезно с вашей стороны. – Она обошла машину, открыла багажник. – Но моя обязанность состоит в том, чтобы вернуть все на место в точности так, как положил Вэнь.
   – Послушайте, мисс Блэкли, вам совсем необязательно дожидаться одобрения Вэня. Просто пришлите счет. Ни к чему путаться у деда под ногами.
   Горло ее сдавило от гнева, смешанного со жгучим стыдом. Брат по отцу обращался с ней как с каким-нибудь агентом по доставке товара. Какое-то мгновение Лайэн не могла произнести ни слова. Потом вздернула подбородок, взглянула прямо в холодные глаза Дэниела. Заговорила сдавленным голосом:
   – Вэнь Чжитан оказал мне большую честь и одновременно возложил на меня огромную ответственность, предоставив мне право сформировать выставку нефрита из его коллекции в Сиэтле. В мои обязанности входит, кроме всего прочего, собственноручное возвращение каждой вещи обратно в хранилище, в точности на прежнее место. Если вас это не устраивает, можете меня оставить. Я справлюсь сама.
   – Еще бы! Именно это вам и надо, не так ли? Остаться наедине с этими сокровищами.
   – Не в первый раз.
   – Именно это меня и беспокоит.
   Лайэн похолодела.
   – На что вы намекаете? По-вашему, мне нельзя доверять?!
   – Вы верно уловили мою мысль. Так вот, я это понял уже несколько месяцев назад.
   – О чем вы говорите?..
   – Приберегите маску оскорбленной невинности для кого-нибудь другого, кто не знает, какого вы происхождения. С сегодняшнего дня каждый раз, когда вы входите в хранилище семьи Тан, я буду рядом. А если меня не окажется дома – ну что же, значит, вам не повезло. Должен сказать, меня довольно часто не бывает дома.
   – В таком случае пройдемте прямо к Вэню и…
   – С вашими визитами к Вэню покончено. Он стар, он устал, он заслужил отдых. С сегодняшнего дня вы будете иметь дело только со мной. В семье Тан я эксперт по нефриту.
   – А что об этом думает Джо Цзюй Тан?
   – Вам-то какое дело до этого? Это не ваша семья! Прежде чем он успел сказать еще что-нибудь, от двери донесся шелестящий, но все еще довольно звучный голос Вэня.
   – Лайэн, это ты? – спросил он по-китайски.
   С огромным облегчением она отвернулась от Дэниела.
   – Да, дядюшка Вэнь.
   Старик показался в дверях. Ростом чуть выше Лайэн и весом, должно быть, всего на несколько фунтов больше, он тем не менее сразу обращал на себя внимание. Ветер развевал его одежду и поредевшие белые волосы. Темно-серый костюм из тончайшей шерсти с шелком, сшитый на заказ, безукоризненно облегал его худощавую фигуру. Туфли ручной работы были сделаны из тончайшей перчаточной кожи.
   – Что же ты не входишь в дом? Здесь так тепло. Давай заходи скорее. Весенний ветер вреден для моих старых костей. Цинь! Цинь, ты здесь?
   – Я здесь, – отозвался мальчик на побегушках.
   – Принеси нам чаю в хранилище. И чего-нибудь печеного. Я проголодался.
   – Дедушка, – произнес Дэниел по-китайски, – не утруждайте себя этими заботами. Я сам прослежу за тем, чтобы каждая вещь вернулась на свое место.
   – Утруждать?.. Заботами?! – Вэнь рассмеялся шелестящим смехом. – В моем возрасте нефрит – это единственная забота, на которую не жалко тратить силы. Помоги-ка Лайэн перенести моих ненаглядных питомцев в хранилище. А если будешь внимательно смотреть и слушать, может быть, и ты в конце концов узнаешь что-нибудь полезное о небесном камне.