Страница:
Кайл обернулся к Лайэн. С трудом перевел дыхание.
– Хороший удар. Ты в порядке? Она тоже пыталась отдышаться.
– Кажется, да.
– Сначала кухонный нож, потом карате. Хорошенькое сочетание. Слава Богу, что я еще не успел поставить на тебе крест!
Она нервно усмехнулась:
– Тебя это тоже касается.
– Я здоровый парень, радость моя. Но этот сукин сын гораздо искуснее меня в клинче. – Кайл глубоко вздохнул, потер рукой бедро в том месте, где его достала нога китайца. – Надеюсь, я его не убил. Я изо всех сил старался сдерживаться, но он меня довел. Надоело мне с ним драться.
– Я тоже надеюсь, что вы его не убили, – раздался голос от двери. – Потом хлопот не оберешься с бумагами.
Кайл и Лайэн резко обернулись, снова готовые драться, если понадобится. В дверном проеме вырисовывался силуэт человека в темном костюме.
– Вы водитель коричневого «форда»?
– Да.
– У вас наверняка есть радио. Почему бы вам для разнообразия не сделать что-нибудь полезное? Вызовите полицию.
– Я сам полиция.
– Вы из ФБР. А нам нужна городская полиция.
– Хорошо. Заодно вызову медиков.
– Да, врач ему, наверное, понадобится.
– Я имел в виду вас.
Кайл взглянул на свою руку. Все-таки нож успел ее задеть во время их короткой, но яростной борьбы. Предплечье горело огнем. Он вспомнил, что в самый неподходящий момент ладонь стала скользкой от крови. Но все сработало как надо.
– Я в порядке.
– Легкая царапина? – сухо произнес агент.
– Она далеко от сердца.
Агент ухмыльнулся и отправился докладывать о нападении.
Дождавшись, пока он скроется из виду, Кайл опустился на колени возле китайца, сгреб ворот его майки и начал методически бить по щекам.
– Что ты делаешь?
– Пытаюсь привести его в чувство. Он сказал что-нибудь, прежде чем напасть на тебя?
– Нет. Только что я была в холле одна, и вдруг он появился откуда-то из двери и набросился на меня.
– Это его нож или твой?
– Его.
Тяжелая рука снова опустилась на щеку китайца. Раздался звук, похожий на выстрел.
– И что потом?
Глядя на себя как бы со стороны, Лайэн сознавала, что сейчас действует на одном адреналине и через некоторое время заряд кончится. Но в данный момент ей казалось, что она могла бы взлететь на верхний этаж небоскреба или поймать пулю на лету зубами.
Если бы только унять эту дрожь…
– Лайэн, не молчи!
Ладонь Кайла снова с размаха ударила по багровой щеке китайца.
– Я вскрикнула и ударила его ногой. Он успел повернуться, поэтому мне не удалось попасть ему в пах. Но я задела Диафрагму, и это его немного остановило. Успела еще садануть локтем по почкам, прежде чем он выпрямился. А потом все пошло очень быстро. Этот тип натренирован намного лучше меня. Он уже собирался пустить в ход нож, когда ты его схватил и начал колотить о стену.
Хлоп – новый удар по щеке. Китаец застонал. Кайл ударил еще раз, сильнее. Его грызла мысль о том, что могло бы произойти, окажись Лайэн в этом подъезде совсем одна. И еще: он чувствовал, что здесь не просто попытка ограбления средь бела дня, а нечто гораздо худшее.
Еще несколько ударов по щекам не дали результата. Китаец не приходил в себя. Кайл снял с него кожаную куртку и обшарил карманы в поисках каких-нибудь документов. Ничего удостоверяющего личность нападавшего он не нашел, если не считать многочисленных татуировок, покрывавших мускулистые руки китайца.
Встревожившись еще больше, Кайл вернулся к прежнему способу добычи информации. После нескольких ударов по щекам китаец застонал, поднял руку для защиты и вскрикнул от боли в сломанном запястье. Кайл сгреб его за черную майку, рванул вперед, в сидячее положение. Голова китайца свесилась вниз, густые черные волосы упали на лоб и уши. На лице были следы крови – видимо, от ударов о кирпичную стену.
– Он что-нибудь говорил, пока вы боролись?
– Только ругался по-китайски.
– Как ты думаешь, откуда он – из континентального Китая, из Гонконга, с Тайваня?
– Из Китая. Он, по-видимому, уже давно живет здесь и одевается по-европейски, но стрижка такая, какие носят в КНР.
– А чем она отличается?
Лайэн попыталась унять дрожь, все еще сотрясавшую ее тело, и сосредоточиться.
– Ты когда-нибудь проводил за океаном долгое время? Дольше, чем отпуск?
– Да.
– Где?
– Например, в Калининграде.
– Если ты увидишь кого-нибудь оттуда на улице Сиэтла, ты его отличишь от остальных?
– Ну ладно, он из континентального Китая. Интересная у него татуировка.
– Кажется, триада, или тонга.
– Да, я тоже так думаю. Он пытался тебя ограбить? Изнасиловать?
– Не знаю, что ему было нужно. Он не произнес ни слова. Просто выскочил из-за двери и набросился на меня.
Рука Кайла с силой опустилась на щеку китайца. Тот открыл глаза, черные и блестящие.
– Спроси, кто его послал.
– Но…
– Быстрее. У нас очень мало времени.
Лайэн быстро перевела вопрос на китайский. Тот молча смотрел словно сквозь нее.
Кайл с размаха ударил его по щеке.
– Спроси еще раз.
Лайэн повторила вопрос. Китаец молчал.
– Закрой глаза, – приказал ей Кайл.
– Что?
– Закрой глаза!
Лайэн послушно закрыла глаза. Кайл потянулся к перебитой кисти китайца. Лайэн услышала стон и несколько отрывистых фраз на китайском языке.
– Что он сказал?
– Говорит, никто его не посылал.
– А… ну конечно. А разрисовали его на рынке, где торгуют свежими овощами.
В желудке у Кайла что-то подозрительно сжималось, однако он снова потянулся к сломанной руке китайца. После Калининграда он хорошо усвоил, что плата за недостаточную осведомленность и цивилизованное обращение – смерть.
– Спроси, как называется его татуировка.
Человек заговорил, едва пальцы Кайла сжались на его запястье.
– «Красный Феникс», – перевела Лайэн. – Я могу открыть глаза?
– Пока не стоит. Поверь мне.
На секунду она все-таки взглянула на них сквозь ресницы. И поняла, что Кайл прав. Лучше бы ей не знать, что он делает. Но она успела это увидеть. С трудом перевела дыхание и напомнила себе, что она ни на кого не нападала. Тот сам нарывался на неприятности, вот и получил.
Кайл не спускал глаз с китайца.
– Спроси, почему он хотел тебя убить.
Лайэн заговорила по-китайски прежде, чем Кайл закончил вопрос. Китаец, напротив, не торопился с ответом.
– Что он сказал?
– Китайский вариант на тему «а пошел ты…».
– Не очень содержательно. – Пальцы Кайла крепче сжали кисть китайца, которая на глазах начала распухать. – Спроси, почему ему приказали тебя убить.
– Я уже спрашивала.
– Попробуй еще раз. Может быть, сейчас он будет разговорчивее.
Неизвестный дернулся. Лайэн задохнулась, быстро произнесла что-то по-китайски. На лбу у человека выступил холодный пот. Кайл тоже почувствовал, как покрывается холодным потом. Желудок свел спазм, к горлу подступила тошнота. Черт бы побрал его слабый желудок и способность этого проклятого китайца терпеть боль!
Неожиданно противник обмяк и мешком опустился на пол.
– Черт! – Кайл приподнял ему веко. – Он не притворяется. Завыли сирены. Прибыла городская полиция.
– Не упоминай о человеке в коричневом «форде», если они сами о нем не заговорят, – предупредил Лайэн Кайл. – И не говори, что тебя выпустили на поруки под залог. Это их только запутает.
В квартиру вошел тучный полицейский средних лет. Воротничок мундира врезался ему в шею. Цепким взглядом окинув место происшествия, он увидел лежавшего без сознания китайца, заметил кровь на руке Кайла, смертельную бледность Лайэн, нож, отброшенный в дальний конец холла.
Наконец представитель органов правопорядка вынул блокнот.
– Начнем с имен. Сначала дама.
Лайэн назвалась, протянула водительские права в качестве документа, удостоверяющего личность, хотя по закону от нее это не требовалось, – в общем, постаралась вести себя как добропорядочная гражданка, в то же время не упоминая о том, что ее выпустили из тюрьмы под полумиллионный залог и что за ней круглосуточно следит агент федерального правительства.
Вбежали двое медиков – мужчина и женщина. Профессионально быстро осмотрели лежавшего на полу человека, проверили, есть ли признаки жизни, и объявили, что он в хорошей форме, учитывая обстоятельства. На всякий случай они привязали его к спинодержателю и увезли, чтобы оказать ему лучшую медицинскую помощь, какую только могли предоставить свободный мир и налогоплательщики Сиэтла. Врач-мужчина остался в карете «скорой помощи», устанавливая капельницы и датчики; женщина вернулась к Кайлу.
Когда пришла очередь Кайла отвечать на вопросы полицейского, он повел себя в точности так же, как до этого Лайэн. Добросовестно отвечал, но не говорил ни слова помимо того, о чем спрашивали. Его допрос занял больше времени, так как врач в это время раздевала его до пояса, измеряла кровяное давление, слушала сердце, считала пульс и обрабатывала рану на руке какой-то желто-коричневой мазью.
Полицейский записывал, спрашивал, снова записывал.
– Значит, это вы выбили ногой дверь, а не нарушитель?
– Да, я. Она кричала там, за дверью, а ключа у меня не было.
Врач подняла на него взгляд:
– И как ваша нога?
– Как и должно быть, когда двинешь ногой по двери.
– Лучше сделайте рентгеновский снимок.
– Я могу на ней стоять, значит, перелома нет.
Полицейский взглянул на часы. Придется по дороге в участок позвонить бывшей жене и сказать, что сегодня он заберет детей на уик-энд позже, чем обычно. Заполнение бумаг по этому делу займет массу времени, особенно если учесть, что имеется пострадавший, а нарушитель не говорит по-английски и никакого удостоверения личности у него нет, если не считать татуировок по всему худощавому мускулистому телу.
Кайл взглянул в сторону двери. Интересно, где сейчас «хвост»? Из холла аллея почти не была видна. Один из полицейских поднял дверь и поставил на место, пока не сбежались городские зеваки. Почему-то Кайлу пришел в голову совершенно праздный вопрос: какой покажется эта дверь городским пьяницам – висящей прямо или еще более покосившейся, чем на самом деле?
– У вас участился пульс, мэм, – сообщила молодая женщина-врач, обращаясь к Лайэн.
– Я, знаете ли, не привыкла к нападениям в темном холле. Врач кивнула:
– Тем более вам лучше поехать со мной. Мы вас тщательно обследуем.
– Спасибо, не надо. Врач обернулась к Кайлу:
– А вы, сэр?
– То же самое.
Врач, как положено, зафиксировала в бланке их отказ от госпитализации, несмотря на совет медика, прибывшего на место происшествия.
– Подпишите здесь. – Она протянула Лайэн бланк и ручку. – Здесь просто сказано, что вы отказались от дальнейшей медицинской помощи. Это всего лишь формальность.
Лайэн поставила свою подпись. Кайл, вслед за ней, тоже. К тому времени как полицейский закончил задавать вопросы и заполнил все бланки, Кайлу наложили повязку, он оделся и в нетерпении ждал, когда все закончится. Чем дольше они оставались здесь, в этом продуваемом сквозняками холле, тем больше было шансов, что люди, подославшие татуированного бандита, успели узнать, что их планы провалились. Что бы они там ни планировали.
У Кайла возникло хорошо знакомое ощущение, которое никак нельзя было бы назвать приятным: его «нутро» забило тревогу.
Наконец полицейский покончил с бумагами, еще раз осмотрел холл и пошел звонить бывшей жене.
– Сколько тебе нужно времени, чтобы упаковать вещи? – спросил Кайл.
– Какие вещи?
– Которые тебе понадобятся на то время, пока мы не выясним, что происходит.
– Но…
– Будешь возражать и одновременно упаковываться. Кайл взял Лайэн под руку и повлек по коридору.
– С какой стати мне куда-то переезжать?
– Ты предпочитаешь сидеть на месте и ждать, пока парням из «Красного Феникса» повезет больше, чем сегодня, и они тебя убьют?
Прозвучавшая в голосе Кайла уверенность в том, что ее хотели убить, подействовала на Лайэн как удар в спину. Она споткнулась, ухватилась за его руку, чтобы сохранить равновесие.
– Ох, извини!
– У меня ранена другая рука. – Он остановился перед лифтом, двери которого были исписаны непристойностями, да еще с орфографическими ошибками. – Какой этаж?
Лайэн машинально нажала на кнопку вызова лифта. Мысли ее сейчас занимали только слова Кайла.
Лифт остановился дюйма на четыре выше первого этажа. Двери тем не менее открылись.
– Ты хочешь сказать, что это не случайное нападение? – сдавленным голосом спросила Лайэн.
– А ты сама как думаешь?
– Я хочу, чтобы это оказалось простой случайностью.
– В детстве мне хотелось жениться на фее, но потом я вырос. Какой этаж?
– Последний.
Дрожащей рукой Лайэн откинула волосы со лба. Двери лифта открылись, она шагнула к выходу. Кайл потянул ее назад, в лифт.
– Куда идти?
– Налево, до конца холла, потом направо.
– Напротив твоего офиса?
– Да.
– Дай мне ключ. Лайэн замерла.
– Ты думаешь, кто-то ждет меня в квартире?
– Вполне возможно. Их потому и называют бандами, что они не работают в одиночку.
– Но…
– Тому, кто на тебя напал, не понадобилось ломать дверь. У него был ключ или отмычка. Возможно, есть и дружок, с которым они вместе работают. – Кайл протянул руку. – Дай мне ключ.
Лайэн проскользнула мимо него.
– Ты ранен. Я пойду сама.
– Господи!
Он хотел схватить ее, но она увернулась молниеносным движением гибкого тела. Ругнувшись сквозь зубы, Кайл двинулся за ней. Догнал ее, когда она уже вставляла ключ в замочную скважину. В тот момент, когда она начала открывать дверь, он оттолкнул ее в сторону, пнул дверь ногой и заслонил Лайэн своим телом. Дверь распахнулась с оглушительным стуком. Никакого другого звука не последовало.
– Пойду осмотрю квартиру, – произнес Кайл, понизив голос. – Подожди здесь.
– Это моя квартира. А тебя уже и так покалечили.
– Боже мой! Ты родилась такой упрямой или долго практиковалась?
Лайэн вздернула подбородок, открыла рот, приготовившись сказать ему… но в этот момент Кайл наклонился и впился в ее губы яростным поцелуем. Сердце ее бешено забилось.
– Жди. Я быстро.
Едва он отошел от двери, она бесшумно последовала за ним. С грохочущим сердцем осмотрела комнату. Пусто. Лайэн почувствовала такое облегчение, что голова закружилась от счастья. Глядя, как Кайл систематически обшаривает каждый уголок комнаты, где мог бы спрятаться человек, она подавила безумное желание расхохотаться. Он заглянул даже под кровать, оставленную неубранной.
Потом он прошел в ванную, быстро осмотрел ее, встал на сиденье унитаза и выглянул в открытое окно, выходившее на аллею. Никого, если не считать коричневого «форда», водитель которого в этот момент разговаривал по радиотелефону.
От души выругавшись, Кайл вышел из туалета и направился к Лайэн.
– Ты обычно оставляешь окно в ванной комнате открытым?
– Только летом. А что?
– Оно открыто.
Лайэн вбежала в ванную, остановилась, глядя на открытое окно. Распахнуто настежь. И закреплено в таком положении, чтобы она не смогла его закрыть, как ни пыталась.
– Я сам это сделаю, – резко произнес Кайл. – Собирай вещи.
– Но…
– Не хочу больше ничего слышать. Укладывайся. И если я еще хоть раз услышу, что ты собираешься выпутываться из этого самостоятельно, я заткну тебе рот носком и выволоку отсюда как кучу грязного белья.
Лайэн открыла рот, снова закрыла и начала собирать вещи.
Глава 19
– Хороший удар. Ты в порядке? Она тоже пыталась отдышаться.
– Кажется, да.
– Сначала кухонный нож, потом карате. Хорошенькое сочетание. Слава Богу, что я еще не успел поставить на тебе крест!
Она нервно усмехнулась:
– Тебя это тоже касается.
– Я здоровый парень, радость моя. Но этот сукин сын гораздо искуснее меня в клинче. – Кайл глубоко вздохнул, потер рукой бедро в том месте, где его достала нога китайца. – Надеюсь, я его не убил. Я изо всех сил старался сдерживаться, но он меня довел. Надоело мне с ним драться.
– Я тоже надеюсь, что вы его не убили, – раздался голос от двери. – Потом хлопот не оберешься с бумагами.
Кайл и Лайэн резко обернулись, снова готовые драться, если понадобится. В дверном проеме вырисовывался силуэт человека в темном костюме.
– Вы водитель коричневого «форда»?
– Да.
– У вас наверняка есть радио. Почему бы вам для разнообразия не сделать что-нибудь полезное? Вызовите полицию.
– Я сам полиция.
– Вы из ФБР. А нам нужна городская полиция.
– Хорошо. Заодно вызову медиков.
– Да, врач ему, наверное, понадобится.
– Я имел в виду вас.
Кайл взглянул на свою руку. Все-таки нож успел ее задеть во время их короткой, но яростной борьбы. Предплечье горело огнем. Он вспомнил, что в самый неподходящий момент ладонь стала скользкой от крови. Но все сработало как надо.
– Я в порядке.
– Легкая царапина? – сухо произнес агент.
– Она далеко от сердца.
Агент ухмыльнулся и отправился докладывать о нападении.
Дождавшись, пока он скроется из виду, Кайл опустился на колени возле китайца, сгреб ворот его майки и начал методически бить по щекам.
– Что ты делаешь?
– Пытаюсь привести его в чувство. Он сказал что-нибудь, прежде чем напасть на тебя?
– Нет. Только что я была в холле одна, и вдруг он появился откуда-то из двери и набросился на меня.
– Это его нож или твой?
– Его.
Тяжелая рука снова опустилась на щеку китайца. Раздался звук, похожий на выстрел.
– И что потом?
Глядя на себя как бы со стороны, Лайэн сознавала, что сейчас действует на одном адреналине и через некоторое время заряд кончится. Но в данный момент ей казалось, что она могла бы взлететь на верхний этаж небоскреба или поймать пулю на лету зубами.
Если бы только унять эту дрожь…
– Лайэн, не молчи!
Ладонь Кайла снова с размаха ударила по багровой щеке китайца.
– Я вскрикнула и ударила его ногой. Он успел повернуться, поэтому мне не удалось попасть ему в пах. Но я задела Диафрагму, и это его немного остановило. Успела еще садануть локтем по почкам, прежде чем он выпрямился. А потом все пошло очень быстро. Этот тип натренирован намного лучше меня. Он уже собирался пустить в ход нож, когда ты его схватил и начал колотить о стену.
Хлоп – новый удар по щеке. Китаец застонал. Кайл ударил еще раз, сильнее. Его грызла мысль о том, что могло бы произойти, окажись Лайэн в этом подъезде совсем одна. И еще: он чувствовал, что здесь не просто попытка ограбления средь бела дня, а нечто гораздо худшее.
Еще несколько ударов по щекам не дали результата. Китаец не приходил в себя. Кайл снял с него кожаную куртку и обшарил карманы в поисках каких-нибудь документов. Ничего удостоверяющего личность нападавшего он не нашел, если не считать многочисленных татуировок, покрывавших мускулистые руки китайца.
Встревожившись еще больше, Кайл вернулся к прежнему способу добычи информации. После нескольких ударов по щекам китаец застонал, поднял руку для защиты и вскрикнул от боли в сломанном запястье. Кайл сгреб его за черную майку, рванул вперед, в сидячее положение. Голова китайца свесилась вниз, густые черные волосы упали на лоб и уши. На лице были следы крови – видимо, от ударов о кирпичную стену.
– Он что-нибудь говорил, пока вы боролись?
– Только ругался по-китайски.
– Как ты думаешь, откуда он – из континентального Китая, из Гонконга, с Тайваня?
– Из Китая. Он, по-видимому, уже давно живет здесь и одевается по-европейски, но стрижка такая, какие носят в КНР.
– А чем она отличается?
Лайэн попыталась унять дрожь, все еще сотрясавшую ее тело, и сосредоточиться.
– Ты когда-нибудь проводил за океаном долгое время? Дольше, чем отпуск?
– Да.
– Где?
– Например, в Калининграде.
– Если ты увидишь кого-нибудь оттуда на улице Сиэтла, ты его отличишь от остальных?
– Ну ладно, он из континентального Китая. Интересная у него татуировка.
– Кажется, триада, или тонга.
– Да, я тоже так думаю. Он пытался тебя ограбить? Изнасиловать?
– Не знаю, что ему было нужно. Он не произнес ни слова. Просто выскочил из-за двери и набросился на меня.
Рука Кайла с силой опустилась на щеку китайца. Тот открыл глаза, черные и блестящие.
– Спроси, кто его послал.
– Но…
– Быстрее. У нас очень мало времени.
Лайэн быстро перевела вопрос на китайский. Тот молча смотрел словно сквозь нее.
Кайл с размаха ударил его по щеке.
– Спроси еще раз.
Лайэн повторила вопрос. Китаец молчал.
– Закрой глаза, – приказал ей Кайл.
– Что?
– Закрой глаза!
Лайэн послушно закрыла глаза. Кайл потянулся к перебитой кисти китайца. Лайэн услышала стон и несколько отрывистых фраз на китайском языке.
– Что он сказал?
– Говорит, никто его не посылал.
– А… ну конечно. А разрисовали его на рынке, где торгуют свежими овощами.
В желудке у Кайла что-то подозрительно сжималось, однако он снова потянулся к сломанной руке китайца. После Калининграда он хорошо усвоил, что плата за недостаточную осведомленность и цивилизованное обращение – смерть.
– Спроси, как называется его татуировка.
Человек заговорил, едва пальцы Кайла сжались на его запястье.
– «Красный Феникс», – перевела Лайэн. – Я могу открыть глаза?
– Пока не стоит. Поверь мне.
На секунду она все-таки взглянула на них сквозь ресницы. И поняла, что Кайл прав. Лучше бы ей не знать, что он делает. Но она успела это увидеть. С трудом перевела дыхание и напомнила себе, что она ни на кого не нападала. Тот сам нарывался на неприятности, вот и получил.
Кайл не спускал глаз с китайца.
– Спроси, почему он хотел тебя убить.
Лайэн заговорила по-китайски прежде, чем Кайл закончил вопрос. Китаец, напротив, не торопился с ответом.
– Что он сказал?
– Китайский вариант на тему «а пошел ты…».
– Не очень содержательно. – Пальцы Кайла крепче сжали кисть китайца, которая на глазах начала распухать. – Спроси, почему ему приказали тебя убить.
– Я уже спрашивала.
– Попробуй еще раз. Может быть, сейчас он будет разговорчивее.
Неизвестный дернулся. Лайэн задохнулась, быстро произнесла что-то по-китайски. На лбу у человека выступил холодный пот. Кайл тоже почувствовал, как покрывается холодным потом. Желудок свел спазм, к горлу подступила тошнота. Черт бы побрал его слабый желудок и способность этого проклятого китайца терпеть боль!
Неожиданно противник обмяк и мешком опустился на пол.
– Черт! – Кайл приподнял ему веко. – Он не притворяется. Завыли сирены. Прибыла городская полиция.
– Не упоминай о человеке в коричневом «форде», если они сами о нем не заговорят, – предупредил Лайэн Кайл. – И не говори, что тебя выпустили на поруки под залог. Это их только запутает.
В квартиру вошел тучный полицейский средних лет. Воротничок мундира врезался ему в шею. Цепким взглядом окинув место происшествия, он увидел лежавшего без сознания китайца, заметил кровь на руке Кайла, смертельную бледность Лайэн, нож, отброшенный в дальний конец холла.
Наконец представитель органов правопорядка вынул блокнот.
– Начнем с имен. Сначала дама.
Лайэн назвалась, протянула водительские права в качестве документа, удостоверяющего личность, хотя по закону от нее это не требовалось, – в общем, постаралась вести себя как добропорядочная гражданка, в то же время не упоминая о том, что ее выпустили из тюрьмы под полумиллионный залог и что за ней круглосуточно следит агент федерального правительства.
Вбежали двое медиков – мужчина и женщина. Профессионально быстро осмотрели лежавшего на полу человека, проверили, есть ли признаки жизни, и объявили, что он в хорошей форме, учитывая обстоятельства. На всякий случай они привязали его к спинодержателю и увезли, чтобы оказать ему лучшую медицинскую помощь, какую только могли предоставить свободный мир и налогоплательщики Сиэтла. Врач-мужчина остался в карете «скорой помощи», устанавливая капельницы и датчики; женщина вернулась к Кайлу.
Когда пришла очередь Кайла отвечать на вопросы полицейского, он повел себя в точности так же, как до этого Лайэн. Добросовестно отвечал, но не говорил ни слова помимо того, о чем спрашивали. Его допрос занял больше времени, так как врач в это время раздевала его до пояса, измеряла кровяное давление, слушала сердце, считала пульс и обрабатывала рану на руке какой-то желто-коричневой мазью.
Полицейский записывал, спрашивал, снова записывал.
– Значит, это вы выбили ногой дверь, а не нарушитель?
– Да, я. Она кричала там, за дверью, а ключа у меня не было.
Врач подняла на него взгляд:
– И как ваша нога?
– Как и должно быть, когда двинешь ногой по двери.
– Лучше сделайте рентгеновский снимок.
– Я могу на ней стоять, значит, перелома нет.
Полицейский взглянул на часы. Придется по дороге в участок позвонить бывшей жене и сказать, что сегодня он заберет детей на уик-энд позже, чем обычно. Заполнение бумаг по этому делу займет массу времени, особенно если учесть, что имеется пострадавший, а нарушитель не говорит по-английски и никакого удостоверения личности у него нет, если не считать татуировок по всему худощавому мускулистому телу.
Кайл взглянул в сторону двери. Интересно, где сейчас «хвост»? Из холла аллея почти не была видна. Один из полицейских поднял дверь и поставил на место, пока не сбежались городские зеваки. Почему-то Кайлу пришел в голову совершенно праздный вопрос: какой покажется эта дверь городским пьяницам – висящей прямо или еще более покосившейся, чем на самом деле?
– У вас участился пульс, мэм, – сообщила молодая женщина-врач, обращаясь к Лайэн.
– Я, знаете ли, не привыкла к нападениям в темном холле. Врач кивнула:
– Тем более вам лучше поехать со мной. Мы вас тщательно обследуем.
– Спасибо, не надо. Врач обернулась к Кайлу:
– А вы, сэр?
– То же самое.
Врач, как положено, зафиксировала в бланке их отказ от госпитализации, несмотря на совет медика, прибывшего на место происшествия.
– Подпишите здесь. – Она протянула Лайэн бланк и ручку. – Здесь просто сказано, что вы отказались от дальнейшей медицинской помощи. Это всего лишь формальность.
Лайэн поставила свою подпись. Кайл, вслед за ней, тоже. К тому времени как полицейский закончил задавать вопросы и заполнил все бланки, Кайлу наложили повязку, он оделся и в нетерпении ждал, когда все закончится. Чем дольше они оставались здесь, в этом продуваемом сквозняками холле, тем больше было шансов, что люди, подославшие татуированного бандита, успели узнать, что их планы провалились. Что бы они там ни планировали.
У Кайла возникло хорошо знакомое ощущение, которое никак нельзя было бы назвать приятным: его «нутро» забило тревогу.
Наконец полицейский покончил с бумагами, еще раз осмотрел холл и пошел звонить бывшей жене.
– Сколько тебе нужно времени, чтобы упаковать вещи? – спросил Кайл.
– Какие вещи?
– Которые тебе понадобятся на то время, пока мы не выясним, что происходит.
– Но…
– Будешь возражать и одновременно упаковываться. Кайл взял Лайэн под руку и повлек по коридору.
– С какой стати мне куда-то переезжать?
– Ты предпочитаешь сидеть на месте и ждать, пока парням из «Красного Феникса» повезет больше, чем сегодня, и они тебя убьют?
Прозвучавшая в голосе Кайла уверенность в том, что ее хотели убить, подействовала на Лайэн как удар в спину. Она споткнулась, ухватилась за его руку, чтобы сохранить равновесие.
– Ох, извини!
– У меня ранена другая рука. – Он остановился перед лифтом, двери которого были исписаны непристойностями, да еще с орфографическими ошибками. – Какой этаж?
Лайэн машинально нажала на кнопку вызова лифта. Мысли ее сейчас занимали только слова Кайла.
Лифт остановился дюйма на четыре выше первого этажа. Двери тем не менее открылись.
– Ты хочешь сказать, что это не случайное нападение? – сдавленным голосом спросила Лайэн.
– А ты сама как думаешь?
– Я хочу, чтобы это оказалось простой случайностью.
– В детстве мне хотелось жениться на фее, но потом я вырос. Какой этаж?
– Последний.
Дрожащей рукой Лайэн откинула волосы со лба. Двери лифта открылись, она шагнула к выходу. Кайл потянул ее назад, в лифт.
– Куда идти?
– Налево, до конца холла, потом направо.
– Напротив твоего офиса?
– Да.
– Дай мне ключ. Лайэн замерла.
– Ты думаешь, кто-то ждет меня в квартире?
– Вполне возможно. Их потому и называют бандами, что они не работают в одиночку.
– Но…
– Тому, кто на тебя напал, не понадобилось ломать дверь. У него был ключ или отмычка. Возможно, есть и дружок, с которым они вместе работают. – Кайл протянул руку. – Дай мне ключ.
Лайэн проскользнула мимо него.
– Ты ранен. Я пойду сама.
– Господи!
Он хотел схватить ее, но она увернулась молниеносным движением гибкого тела. Ругнувшись сквозь зубы, Кайл двинулся за ней. Догнал ее, когда она уже вставляла ключ в замочную скважину. В тот момент, когда она начала открывать дверь, он оттолкнул ее в сторону, пнул дверь ногой и заслонил Лайэн своим телом. Дверь распахнулась с оглушительным стуком. Никакого другого звука не последовало.
– Пойду осмотрю квартиру, – произнес Кайл, понизив голос. – Подожди здесь.
– Это моя квартира. А тебя уже и так покалечили.
– Боже мой! Ты родилась такой упрямой или долго практиковалась?
Лайэн вздернула подбородок, открыла рот, приготовившись сказать ему… но в этот момент Кайл наклонился и впился в ее губы яростным поцелуем. Сердце ее бешено забилось.
– Жди. Я быстро.
Едва он отошел от двери, она бесшумно последовала за ним. С грохочущим сердцем осмотрела комнату. Пусто. Лайэн почувствовала такое облегчение, что голова закружилась от счастья. Глядя, как Кайл систематически обшаривает каждый уголок комнаты, где мог бы спрятаться человек, она подавила безумное желание расхохотаться. Он заглянул даже под кровать, оставленную неубранной.
Потом он прошел в ванную, быстро осмотрел ее, встал на сиденье унитаза и выглянул в открытое окно, выходившее на аллею. Никого, если не считать коричневого «форда», водитель которого в этот момент разговаривал по радиотелефону.
От души выругавшись, Кайл вышел из туалета и направился к Лайэн.
– Ты обычно оставляешь окно в ванной комнате открытым?
– Только летом. А что?
– Оно открыто.
Лайэн вбежала в ванную, остановилась, глядя на открытое окно. Распахнуто настежь. И закреплено в таком положении, чтобы она не смогла его закрыть, как ни пыталась.
– Я сам это сделаю, – резко произнес Кайл. – Собирай вещи.
– Но…
– Не хочу больше ничего слышать. Укладывайся. И если я еще хоть раз услышу, что ты собираешься выпутываться из этого самостоятельно, я заткну тебе рот носком и выволоку отсюда как кучу грязного белья.
Лайэн открыла рот, снова закрыла и начала собирать вещи.
Глава 19
Когда Дик Фармер работал, а не стремился произвести впечатление на политиков и прочих влиятельных особ, его мало волновали внешние атрибуты большого бизнеса. Он отлично обходился без команды ассистентов и роскошного офиса, где красовался антикварный письменный стол размером с озеро Мичиган. Настроившись на работу, он брал с собой одну-единственную помощницу, стоившую целой команды, садился в собственный самолет и отдавал пилоту приказ лететь на свой личный остров.
Сегодня Фармер настроился на работу. Он только что прибыл на остров, приготовившись воспользоваться новой захватывающей возможностью, которую предоставила ему жизнь. На данном этапе возможность эта выглядела скорее проблематичной, чем многообещающей, но трудности не отпугивали, а лишь подстегивали Фармера. Он сколотил свое состояние на сделках, которых многие избегали, считая их слишком рискованными.
Фармеру очень не хотелось уступать свой драгоценный нефритовый похоронный костюм, однако он знал, что придется это сделать. За соответствующую цену. До тех же пор, пока цена не согласована, костюм будет находиться на его острове, а не в музее, который, еще не открывшись, уже привлек слишком пристальное внимание официальных лиц.
Солнце едва показалось на горизонте, когда Фармер вошел в отдаленное крыло института. По сигналу от микрокомпьютера в его петлице, блокировавшего все другие сигналы, дверь моментально открылась, зажегся свет, зазвучала музыка, которая с этого момента сопровождала его повсюду. Он ненавидел тишину почти так же яростно, как собак, кошек и певчих птиц.
Его личная помощница Мэри Маргарет немедленно прошла на свое место, в маленькую комнату, смежную с его кабинетом. Она не стала дожидаться указаний. В большинстве случаев мисс Маргарет знала, чего хочет босс, еще до того, как это становилась ясно ему самому. Она включила компьютер и стала просматривать электронную почту.
Фармер прошел в помещение, отгороженное множеством самых совершенных электронных приборов, хранившихся про запас либо замененных другими, еще более совершенными, сел на вращающееся кресло, изготовленное специально для него с той же тщательностью, с какой делают сиденья для астронавтов, взял телефон и нажал кнопку переговорного устройства, соединенного с комнатой помощницы, хотя вполне мог бы просто позвать ее, лишь чуть повысив голос.
– Этот китайский эксперт не звонил сюда, пока мы летели?
Мэри Маргарет быстро просмотрела все файлы.
– Нет, сэр. Звонил мистер Хань Усэн, по поручению Сан Мина, эксперта по нефриту при китайском правительстве.
– А… «Санко». Эти ребята всюду поспевают. Он оставил какое-нибудь сообщение?
– Да, сэр. Это основные детали предложения, которые он хотел бы обсудить.
Фармер мысленно обматерил твердолобых китайских бюрократов. Ничего не хотят знать, пока их не возьмешь за жабры.
– Какие еще детали? У меня есть нефритовый костюм, который им нужен, а у них есть кое-что нужное мне. Я назвал свою цену. Пусть соглашаются или выходят из игры.
– Да, сэр. Вы хотите, чтобы я так и передала мистеру Усэну?
– Какого черта, Мэри! Вы же меня хорошо знаете. Усэн еще здесь, на острове?
– Да, сэр. Я отменила его заказ на самолет до того, как мы улетели в Сиэтл.
– А… И когда он возвращается в Китай?
– Этого он не сказал, сэр. Узнать?
– Пока не надо. Где он сейчас?
Наступила небольшая пауза, во время которой Мэри выясняла, где сейчас находится гость с номером 9-3 в петлице.
– В комнате на восточной террасе, сэр. Он только что заказал завтрак.
– Пришлите мне туда булочки, мягкий сыр и кофе. Не могу я по утрам питаться маринованной капустой и зеленым чаем.
– Хорошо, сэр.
Фармер положил трубку, подтянул джинсы и направился к восточной террасе. Кроссовки поскрипывали на мраморном полу, но он этого не замечал. Куда бы он ни шел, его сопровождала музыка, запрограммированная компьютером в петлице.
Он прошел мимо конференц-зала, не заглянув туда. Лишь скрестил пальцы в надежде на то, что Усэн убрал оттуда свой паршивый нефрит. От одного вида всех этих вещиц, разложенных на столе, ему становилось не по себе. Одно дело – трахать женщин, и совсем другое – смотреть на это.
Над восточной террасой по небу разливался бледный предутренний свет. Хань Усэн сидел за обеденным столом красного дерева, заваленным вырезками из различных газет со всего мира. Хань Цзюй и охранник, как всегда, находились рядом. Увидев входившего Фармера, оба сразу вскочили на ноги, в отличие от Ханя Усэна, который вставать не торопился.
Фармер это сразу отметил. Признак того, что переговоры предстоят нелегкие. Черт бы побрал этих китайцев с их привычкой вслух произносить вежливое «да», на самом деле подразумевая категорическое «нет»! Удастся ли ему когда-нибудь усвоить все эти их градации слова «да», которые на самом деле означают «не в этой жизни, тупица».
– Доброе утро, Усэн, – поздоровался Фармер по-английски. Он был одним из немногих людей, кто знал, что Усэн прекрасно понимает и говорит по-английски. – Жаль, что не смог попасть вчера на ваш нефритовый вечер. Задержался в Сиэтле. Надеюсь, все прошло благополучно?
Усэн слегка поклонился. Ничто в выражении его лица не выдавало истинного положения вещей: вечер провалился, а самому хозяину пришлось провести ночь без соблазнительной мисс Блэкли.
– Мэри Маргарет сообщила мне, что китайское правительство поручило вам провести со мной переговоры по поводу нефритового костюма.
– Да, правительство Китая оказало мне честь своим доверием. Это важнейшая проблема. Похищена часть китайской души. Мое правительство хотело бы быть уверенным в том, что вы осознаете всю серьезность данной ситуации и не совершите непоправимой ошибки.
Фармер с трудом подавил вздох. По опыту он уже знал, что, если Усэн начинает выражаться подчеркнуто официально, значит, цена поползет вверх. Чем больше слов, тем выше цена.
– Вы же меня знаете, Усэн. Если бы я не понимал, как это важно, я бы направил кого-нибудь другого вести переговоры от моего имени. Как поступила компания «Санко».
– Мое правительство высоко ценит ваше понимание и озабоченность.
Усэн никак не отреагировал на упоминание о «Санко». Этим американцам никогда не оценить все значение трудноуловимых, но глубочайших связей между семейными узами и политикой в Китае. В какой-то степени «Санко» олицетворяет собой китайское правительство. Во многих же вопросах она остается просто компанией «Санко», прибыльной и могущественной. Но «гуанси» – паутина связей, недоступных пониманию ни одного западного человека, – существует, и это непреложный факт.
– Ваше личное участие – большая честь для моего правительства.
Фармер ответил вежливой улыбкой.
– Да, уж это точно.
Ногой он подцепил стул красного дерева, развернул его и уселся верхом.
– Что у них на уме, у вашего правительства?
Усэн торжественно опустился на свое место, сделал глоток чая, размышляя, сможет ли сам когда-нибудь понять этих западных людей. Мало того что женщины у них высокомерны и не обучены хорошим манерам, но и мужчины не признают ни вежливого обхождения, ни обязательных церемоний. Всегда они торопятся. Впрочем, в этом есть и свои плюсы. Усэн осторожно поставил чашку на тонкое белое блюдце. Люди, которые постоянно суетятся и спешат, часто бывают беспечны и невнимательны.
– Мы вам от души признательны за ваше предложение вернуть нефритовый похоронный костюм истинным и законным владельцам. Международное сообщество граждан разделяет наше…
Выражение лица Фармера не изменилось, однако слушать он перестал. Он получил ответ на свое предложение. Отрицательный. Вместе с тем магнат понимал, что, если он не выслушает внимательно встречное предложение (или хотя бы не сделает вид, что готов его рассмотреть), Китай обидится всерьез и тогда проблема превратится в катастрофу.
Через пять минут Фармер поднял указательный палец. Этого оказалось достаточно. Усэн замолчал, выжидательно глядя на него.
– Позвольте мне подытожить сказанное. Это не было просьбой, однако китаец кивнул.
– Ваше правительство считает нефритовый похоронный костюм величайшей культурной ценностью со времен Христа. И тем не менее отказывается предоставить мне права эксклюзивного поставщика компьютерного оборудования на территории Китая в течение пятнадцати лет, чтобы получить этот костюм обратно. Даже десять лет не хотят мне предоставить.
– Проблема заключается не в эксклюзивной сделке на какой бы то ни было срок. Проблема состоит в том, кто истинный владелец.
Фармер с трудом сдержал улыбку. Нет, стоит вывести Усэна из себя, чтобы прекратить этот бред.
– Возможно, для Китая это и является проблемой, но не для меня. У меня нет ни малейших сомнений в том, кому принадлежит нефритовый костюм. Мне.
– Археологические ценности являются собственностью страны, в земле которой были захоронены. В американских законах это четко оговорено. Я уверен в том, что ваше правительство…
– А при чем тут археология? Я никаких раскопок не проводил. Просто приобрел частную коллекцию, содержавшую в числе прочего нефритовый костюм.
– Нефритовый похоронный костюм похищен из Китая и должен быть возвращен Китаю. Немедленно.
– Ничего не получится.
– Вы обсуждали этот вопрос со своим правительством?
– Я им плачу налоги. Что тут еще обсуждать?
Усэн выразил свое удивление, лишь слегка вскинув брови.
– Я полагаю, даже вы не являетесь полностью независимым от своего правительства.
– Полностью? Разумеется, нет. У меня все еще есть собственность на территории Соединенных Штатов.
Усэн кивнул и улыбнулся.
– Кроме того, у меня также есть друзья в конгрессе, – продолжал Фармер. – Полно друзей. Вашему правительству наверняка известно, как дорого обходятся политические кампании в Америке. Хотите сравнить вклады Китая с моими?
Сегодня Фармер настроился на работу. Он только что прибыл на остров, приготовившись воспользоваться новой захватывающей возможностью, которую предоставила ему жизнь. На данном этапе возможность эта выглядела скорее проблематичной, чем многообещающей, но трудности не отпугивали, а лишь подстегивали Фармера. Он сколотил свое состояние на сделках, которых многие избегали, считая их слишком рискованными.
Фармеру очень не хотелось уступать свой драгоценный нефритовый похоронный костюм, однако он знал, что придется это сделать. За соответствующую цену. До тех же пор, пока цена не согласована, костюм будет находиться на его острове, а не в музее, который, еще не открывшись, уже привлек слишком пристальное внимание официальных лиц.
Солнце едва показалось на горизонте, когда Фармер вошел в отдаленное крыло института. По сигналу от микрокомпьютера в его петлице, блокировавшего все другие сигналы, дверь моментально открылась, зажегся свет, зазвучала музыка, которая с этого момента сопровождала его повсюду. Он ненавидел тишину почти так же яростно, как собак, кошек и певчих птиц.
Его личная помощница Мэри Маргарет немедленно прошла на свое место, в маленькую комнату, смежную с его кабинетом. Она не стала дожидаться указаний. В большинстве случаев мисс Маргарет знала, чего хочет босс, еще до того, как это становилась ясно ему самому. Она включила компьютер и стала просматривать электронную почту.
Фармер прошел в помещение, отгороженное множеством самых совершенных электронных приборов, хранившихся про запас либо замененных другими, еще более совершенными, сел на вращающееся кресло, изготовленное специально для него с той же тщательностью, с какой делают сиденья для астронавтов, взял телефон и нажал кнопку переговорного устройства, соединенного с комнатой помощницы, хотя вполне мог бы просто позвать ее, лишь чуть повысив голос.
– Этот китайский эксперт не звонил сюда, пока мы летели?
Мэри Маргарет быстро просмотрела все файлы.
– Нет, сэр. Звонил мистер Хань Усэн, по поручению Сан Мина, эксперта по нефриту при китайском правительстве.
– А… «Санко». Эти ребята всюду поспевают. Он оставил какое-нибудь сообщение?
– Да, сэр. Это основные детали предложения, которые он хотел бы обсудить.
Фармер мысленно обматерил твердолобых китайских бюрократов. Ничего не хотят знать, пока их не возьмешь за жабры.
– Какие еще детали? У меня есть нефритовый костюм, который им нужен, а у них есть кое-что нужное мне. Я назвал свою цену. Пусть соглашаются или выходят из игры.
– Да, сэр. Вы хотите, чтобы я так и передала мистеру Усэну?
– Какого черта, Мэри! Вы же меня хорошо знаете. Усэн еще здесь, на острове?
– Да, сэр. Я отменила его заказ на самолет до того, как мы улетели в Сиэтл.
– А… И когда он возвращается в Китай?
– Этого он не сказал, сэр. Узнать?
– Пока не надо. Где он сейчас?
Наступила небольшая пауза, во время которой Мэри выясняла, где сейчас находится гость с номером 9-3 в петлице.
– В комнате на восточной террасе, сэр. Он только что заказал завтрак.
– Пришлите мне туда булочки, мягкий сыр и кофе. Не могу я по утрам питаться маринованной капустой и зеленым чаем.
– Хорошо, сэр.
Фармер положил трубку, подтянул джинсы и направился к восточной террасе. Кроссовки поскрипывали на мраморном полу, но он этого не замечал. Куда бы он ни шел, его сопровождала музыка, запрограммированная компьютером в петлице.
Он прошел мимо конференц-зала, не заглянув туда. Лишь скрестил пальцы в надежде на то, что Усэн убрал оттуда свой паршивый нефрит. От одного вида всех этих вещиц, разложенных на столе, ему становилось не по себе. Одно дело – трахать женщин, и совсем другое – смотреть на это.
Над восточной террасой по небу разливался бледный предутренний свет. Хань Усэн сидел за обеденным столом красного дерева, заваленным вырезками из различных газет со всего мира. Хань Цзюй и охранник, как всегда, находились рядом. Увидев входившего Фармера, оба сразу вскочили на ноги, в отличие от Ханя Усэна, который вставать не торопился.
Фармер это сразу отметил. Признак того, что переговоры предстоят нелегкие. Черт бы побрал этих китайцев с их привычкой вслух произносить вежливое «да», на самом деле подразумевая категорическое «нет»! Удастся ли ему когда-нибудь усвоить все эти их градации слова «да», которые на самом деле означают «не в этой жизни, тупица».
– Доброе утро, Усэн, – поздоровался Фармер по-английски. Он был одним из немногих людей, кто знал, что Усэн прекрасно понимает и говорит по-английски. – Жаль, что не смог попасть вчера на ваш нефритовый вечер. Задержался в Сиэтле. Надеюсь, все прошло благополучно?
Усэн слегка поклонился. Ничто в выражении его лица не выдавало истинного положения вещей: вечер провалился, а самому хозяину пришлось провести ночь без соблазнительной мисс Блэкли.
– Мэри Маргарет сообщила мне, что китайское правительство поручило вам провести со мной переговоры по поводу нефритового костюма.
– Да, правительство Китая оказало мне честь своим доверием. Это важнейшая проблема. Похищена часть китайской души. Мое правительство хотело бы быть уверенным в том, что вы осознаете всю серьезность данной ситуации и не совершите непоправимой ошибки.
Фармер с трудом подавил вздох. По опыту он уже знал, что, если Усэн начинает выражаться подчеркнуто официально, значит, цена поползет вверх. Чем больше слов, тем выше цена.
– Вы же меня знаете, Усэн. Если бы я не понимал, как это важно, я бы направил кого-нибудь другого вести переговоры от моего имени. Как поступила компания «Санко».
– Мое правительство высоко ценит ваше понимание и озабоченность.
Усэн никак не отреагировал на упоминание о «Санко». Этим американцам никогда не оценить все значение трудноуловимых, но глубочайших связей между семейными узами и политикой в Китае. В какой-то степени «Санко» олицетворяет собой китайское правительство. Во многих же вопросах она остается просто компанией «Санко», прибыльной и могущественной. Но «гуанси» – паутина связей, недоступных пониманию ни одного западного человека, – существует, и это непреложный факт.
– Ваше личное участие – большая честь для моего правительства.
Фармер ответил вежливой улыбкой.
– Да, уж это точно.
Ногой он подцепил стул красного дерева, развернул его и уселся верхом.
– Что у них на уме, у вашего правительства?
Усэн торжественно опустился на свое место, сделал глоток чая, размышляя, сможет ли сам когда-нибудь понять этих западных людей. Мало того что женщины у них высокомерны и не обучены хорошим манерам, но и мужчины не признают ни вежливого обхождения, ни обязательных церемоний. Всегда они торопятся. Впрочем, в этом есть и свои плюсы. Усэн осторожно поставил чашку на тонкое белое блюдце. Люди, которые постоянно суетятся и спешат, часто бывают беспечны и невнимательны.
– Мы вам от души признательны за ваше предложение вернуть нефритовый похоронный костюм истинным и законным владельцам. Международное сообщество граждан разделяет наше…
Выражение лица Фармера не изменилось, однако слушать он перестал. Он получил ответ на свое предложение. Отрицательный. Вместе с тем магнат понимал, что, если он не выслушает внимательно встречное предложение (или хотя бы не сделает вид, что готов его рассмотреть), Китай обидится всерьез и тогда проблема превратится в катастрофу.
Через пять минут Фармер поднял указательный палец. Этого оказалось достаточно. Усэн замолчал, выжидательно глядя на него.
– Позвольте мне подытожить сказанное. Это не было просьбой, однако китаец кивнул.
– Ваше правительство считает нефритовый похоронный костюм величайшей культурной ценностью со времен Христа. И тем не менее отказывается предоставить мне права эксклюзивного поставщика компьютерного оборудования на территории Китая в течение пятнадцати лет, чтобы получить этот костюм обратно. Даже десять лет не хотят мне предоставить.
– Проблема заключается не в эксклюзивной сделке на какой бы то ни было срок. Проблема состоит в том, кто истинный владелец.
Фармер с трудом сдержал улыбку. Нет, стоит вывести Усэна из себя, чтобы прекратить этот бред.
– Возможно, для Китая это и является проблемой, но не для меня. У меня нет ни малейших сомнений в том, кому принадлежит нефритовый костюм. Мне.
– Археологические ценности являются собственностью страны, в земле которой были захоронены. В американских законах это четко оговорено. Я уверен в том, что ваше правительство…
– А при чем тут археология? Я никаких раскопок не проводил. Просто приобрел частную коллекцию, содержавшую в числе прочего нефритовый костюм.
– Нефритовый похоронный костюм похищен из Китая и должен быть возвращен Китаю. Немедленно.
– Ничего не получится.
– Вы обсуждали этот вопрос со своим правительством?
– Я им плачу налоги. Что тут еще обсуждать?
Усэн выразил свое удивление, лишь слегка вскинув брови.
– Я полагаю, даже вы не являетесь полностью независимым от своего правительства.
– Полностью? Разумеется, нет. У меня все еще есть собственность на территории Соединенных Штатов.
Усэн кивнул и улыбнулся.
– Кроме того, у меня также есть друзья в конгрессе, – продолжал Фармер. – Полно друзей. Вашему правительству наверняка известно, как дорого обходятся политические кампании в Америке. Хотите сравнить вклады Китая с моими?