Страница:
– А когда они испускают газы, от них пахнет розами, – поддержал Кайл:
Лайэн издала какой-то нечленораздельный звук, потом не выдержала и рассмеялась.
– В общем, вы меня поняли.
– Значит, мы говорим о «Санко»?
– Да.
– Если верить моему отцу и Арчеру, в лице «Санко» на международном рынке появился серьезный конкурент.
– Только потому, что с этого рынка систематически оттесняют Танов. Причем с благословения как новых гонконгских властей, так и правителей Китайской Народной Республики.
– Не стоит принимать происходящее так близко к сердцу, дорогая. Это же бизнес, ничего личного.
– Ничего личного? Когда я вижу великолепную и до боли знакомую вещь из нефрита с названием компании «Санко» на табличке вместо… – Лайэн осеклась. Она не собиралась упоминать о клинке периода неолита. Это могло привести к вопросам о нефритовом костюме, при одной мысли о котором внутри у нее все, казалось, сжималось в тугой комок. Она должна была собраться с мыслями, взять себя в руки перед встречей с семьей. – Когда проигрываешь, всегда принимаешь это близко к сердцу, – неловко заключила она. – И вообще некоторые вещи воспринимаешь острее, чем другие.
– Например, клинок компании «Санко»? Или фурор, который произвел Фармер этим похоронным костюмом?
Лайэн молча пожала плечами.
– Скажите, а вы верите, что Фармеру удалось добраться до гробницы «Нефритового императора»?
– В смысле – судя по нефритовому похоронному костюму?
– Да.
Лайэн хотела ответить отрицательно, но сообразила, что это может вызвать новые расспросы.
– Не знаю.
– А что вы об этом думаете? Она прикрыла глаза.
– Думаю… тому, кто продал Фармеру этот костюм, придется ответить на множество вопросов.
– Вы имеете в виду закон о вывозе культурных ценностей?
– И многое другое.
– То есть?
– Происхождение той или иной вещи – всегда сложная проблема, не так ли?
– Точно. И каково же, по-вашему, происхождение этого костюма?
– Не знаю.
– Он подлинный или имитация?
– После нескольких секунд осмотра я вряд ли осмелюсь делать какое-либо серьезное заключение.
– Я же не прошу вас делать официальное заявление! Меня просто интересует ваше мнение.
– Ну что вы меня изводите! – взорвалась Лайэн. – Владелец костюма Фармер, вот у него и спрашивайте. Можете поджарить его на медленном огне.
– У меня нет горелки таких размеров.
Кайл взглянул в зеркало заднего вида. За ними ехали несколько машин. Желтый свет светофора как раз менялся на красный, когда «БМВ» Кайла промчался через перекресток.
Никто их не преследовал. Некоторое время они двигались в тишине, если не считать шороха «дворников» по стеклу, отдаленных гудков и шуршания шин о мокрый асфальт. Кайл очень хотел бы знать, о чем задумалась Лайэн, но спрашивать он не стал. Глядя на ее плотно сжатые губы и нахмуренные брови, он и так мог бы сказать, что мысли ее не слишком приятны. А молчание говорило о том, что она не собирается обсуждать с ним свои проблемы.
Припарковавшись у отеля «Тауэре», он выключил мотор.
– Просыпайтесь. Приехали.
Лайэн на миг зажмурилась, удивленно осмотрелась, будто и в самом деле спала.
– Извините. Боюсь, я не очень хорошо выполняю свою часть нашего уговора.
– Это какую же?
– Я ведь обещала просветить вас по поводу нефрита. Но… Она беспомощно махнула рукой, пожала плечами.
– Ничего, я добавлю вам часок рабочего времени. Открыв дверцу, Кайл в последний раз взглянул в зеркала, проверяя, не следовал ли кто-нибудь за ними. Похоже, что нет. Либо преследователи – профессионалы высшего класса. Интересно, появится ли кто-нибудь, пока они дойдут от парковочной площадки до дверей отеля?
– Нам сюда.
Он повел Лайэн мимо главного входа.
– Почему?
– Потому что я это могу.
Женщина непонимающе взглянула на него, моргнула и вдруг улыбнулась.
– Такой ответ снимает сразу множество вопросов.
– Этим он мне и нравится.
Кайл оглянулся через плечо. Никого. Он открыл дверь, вошел следом за Лайэн, окинул быстрым взглядом витрины роскошных бутиков. Все закрыты. Везде пусто.
Арчера Кайл не заметил ни возле отеля, ни внутри. Однако он не сомневался, что брат каким-то образом узнал об их прибытии. Если Арчер обещал что-то сделать, он это делал. За всю свою жизнь Кайл встретил лишь одного человека с таким же острым умом, цельным характером и смертельной хваткой, как у старшего брата. Муж сестры Онор, Джейк Мэллори.
– Лифт в пентхаус здесь, за углом, – сказала Лайэн.
У лифта стоял смуглый, худощавый, очень красивый мужчина азиатской внешности. При виде Лайэн он разразился восторженной речью на китайском языке, взял ее за руку и стал поглаживать. Для китайца такое проявление чувств на публике было по меньшей мере необычным, если только он не воспитывался в очень состоятельной европеизированной семье.
Лайэн ответила на восторженные приветствия красавчика профессиональной улыбкой. Кайл получил возможность убедиться, что ему она улыбалась совсем по-другому, намного теплее. Кто знает, может быть, этой ночью ему и не придется спать в одиночестве.
Но сначала надо отодрать эту необыкновенно красивую пиявку от ее руки. Невзирая на какую-то кошачью, почти женскую красоту китайца Кайл чувствовал, что это не гомосексуалист. Мужчина явно источал призывные сигналы.
– Кайл, – обернулась к нему Лайэн, – познакомьтесь, это Ли Цинь Тан, один из управляющих консорциума. Мистер Тан не говорит по-английски.
– И что, мне должно быть очень приятно с ним познакомиться?
– Да, но не слишком усердствуйте. Он выполняет роль официального встречающего на этом приеме.
Странно. Холеное лицо, знакомое до последней черточки, влажные черные глаза, волосы цвета воронова крыла не вызвали обычной боли, гнева, сожаления у Лайэн. Лишь горько-сладкое сознание того, что любовь, терзавшая ее столько лет, прошла. Чувства больше нет.
С вежливой улыбкой она отняла у Ли Циня свою руку.
– Да, это мистер Кайл Донован. Пожалуйста, проводите нас. Дядюшка Вэнь, – Лайэн употребила принятое в китайском языке почтительное «дядюшка», обозначающее примерно то же, что в английском «мистер» или «сэр», – должно быть, с нетерпением ожидает известий о результатах аукциона.
– Вы не дождались его окончания… А правда, что кто-то обнаружил гробницу «Нефритового императора» и продал сокровища иностранцам?
– Спросите об этом Вэнь Чжитана! – вырвалось у Лайэн. – Он знает о нефрите больше, чем я.
– Почему вы ушли с аукциона раньше времени? Куда вы пропали? Этот человек все время сопровождал вас? – атаковал Ли Цинь.
– Я не видела необходимости оставаться до конца аукциона. – Лайэн сочла нужным ответить на единственный вопрос. – Дядюшку Вэня, как и меня, не интересуют драгоценные камни Тихоокеанского региона.
Ли Цинь вновь погладил ее ладонь, нежную кожу на запястье.
– Я скучал по тебе.
– Приятно слышать. Как это мило с вашей стороны!
На мгновение в ней вспыхнул прежний гнев и тут же исчез, растворился в вежливых словах. Еще полгода назад Лайэн отдала бы все на свете, чтобы услышать от Ли такое признание. Сейчас ничто в ее душе не отозвалось.
Хотя нет, все же не совсем так. Какой-то очень интимной, очень женской частью своего существа она порадовалась тому, что Ли увидел ее под руку с Кайлом Донованом, человеком, обреченным на внимание противоположного пола. Сквозь густые ресницы она кинула одобрительный взгляд на Кайла. Губы ее раздвинулись в улыбке.
Мужчины, и тот и другой, отметили разницу в улыбках, обращенных к ним. Ли смолк, выпустил руку женщины, вставил ключ в дверь лифта и жестом пригласил пару войти.
– Хорошо, что я не ношу очков, – тихо проговорил Кайл, когда дверца за ними закрылась. – От улыбки, которой вы меня одарили, они бы тут же затуманились, и внутри и снаружи.
Лайэн звонко рассмеялась. Она вдруг почувствовала себя на несколько лет моложе. Голова кружилась от радости. Какое счастье! Наконец-то Ли Цинь Тан ушел в прошлое! Можно записать его в разряд воспоминаний, убрать в самый дальний отсек памяти, захлопнуть крышку и не бояться, что она внезапно откроется глубокой ночью, в час, когда воспоминания ранят особенно больно.
– Могу я принять вашу улыбку на свой счет? – проговорил Кайл. – Или вы просто пытались вывести этого типа из себя?
– Никого я не пыталась вывести из себя. Просто подумала: как хорошо, что я оказалась именно здесь и именно сейчас!
– А можно узнать, о чем вы говорили?
– Нет.
– Нет так нет. Я просто решил проверить.
– Никаких проблем. – Лайэн взяла Кайла под руку, вскинула глаза, усмехнулась. – Вам когда-нибудь говорили о том, какое вы симпатичное, даже красивое, ну просто первоклассное чучело слона?
– Вы первая, честное слово.
– Держу пари, вы всем девушкам отвечаете то же самое.
– Нет. Только тем, которые мне верят.
Лифт резко остановился. Ли нажал кнопку, дверь открылась.
– Направо, – произнес он по-китайски.
Но едва Лайэн сделала шаг к выходу, схватил ее за руку.
– Лучше бы ты стала моей желанной и драгоценной наложницей, чем шлюхой иностранца.
– Я не шлюха и не наложница. Отпусти меня. Джонни совсем не понравится, если его почетный гость Кайл Донован опоздает на прием.
– Джонни всего лишь третий сын. Номер три.
– Три намного лучше, чем ноль. Это ведь твой номер, Ли. Ты женился на дальней родственнице дядюшки Вэня и поменял фамилию. Ты теперь вообще ничей сын.
– Не смей со мной так разговаривать, ты, отродье иностранной шлюхи!
– С превеликим удовольствием вообще больше не буду с тобой разговаривать. Никогда.
Ли ответил ледяной улыбкой, такой же, как и его взгляд.
– Да исполнится твое самое заветное желание.
Услышав это старинное китайское проклятие, Лайэн вздернула подбородок. Глаза ее сузились. Она взглянула на пальцы Ли, все еще сжимавшие ее руку, и подумала о баллончике с перцем, лежавшем в сумочке.
Раздались короткие прерывистые сигналы: лифт слишком долго держали открытым.
– Успокойтесь, дорогая, – вкрадчиво произнес Кайл. – Мы просто давно ничего не ели.
– Прошу прощения, я…
Лайэн подняла глаза на своего спутника и осеклась. Его голос звучал так мягко… Она никак не ожидала увидеть эту холодную ярость в глазах.
– Может быть, вы скажете этому лифт-жокею, чтобы снял палец с кнопки? Или мне просто вышвырнуть его отсюда как котенка?
Короткие пикающие звуки перешли в протяжный гудок.
Кайл перевел взгляд на Ли. Тот медленно выпустил руку Лайэн.
Подходя к дверям пептхауса, Кайл и Лайэн все еще слышали гудение лифта. Кайл чувствовал на себе оценивающий взгляд черных глаз Ли, словно тот примерял на него похоронный костюм. Не тот, которым они недавно восхищались, из нефрита. Нет, обыкновенный черный костюм.
Они вступили в холл роскошного номера, арендованного консорциумом «Тан». Из глубины помещения долетал не только нежный женский голос, поющий китайскую песню, но и клубы сигаретного дыма. Лайэн замедлила шаг. Она не ожидала, что будет так шумно и многолюдно. Обычно в тех случаях, когда она встречалась с кем-нибудь из членов семьи Тан, в доме царили тишина и покой. Самыми громкими звуками были лишь едва слышное шарканье комнатных туфель Вэня и его шепот.
– Передумали? – Кайл мгновенно уловил ее настроение.
Кроме женского голоса, до них донесся мужской, в полной и ужасающей дисгармонии со звуками песни. Лайэн поморщилась, как от боли.
– Не переживайте. На семейных сборищах всегда шумно.
– Я об этом ничего не знаю. Никогда на таких не бывала. Кайл удивленно взглянул на нее сверху вниз. Судя по напряженно-отстраненному выражению лица, Лайэн пыталась взять себя в руки, скрыть эмоции за фасадом холодной вежливости. По всей видимости, для нее семейный прием означал скорее поле битвы, чем то место, где можно расслабиться, почувствовать себя как дома.
Лайэн вошла в прокуренный зал. Огляделась в поисках знакомых лиц и сразу отметила две вещи. Первое – на вечере присутствовали лишь мужчины семьи Тан. Второе – дамы, приглашенные для того, чтобы их обслуживать, все без исключения молоды, поразительно красивы и явно наняты для этой цели.
Лайэн почувствовала огромное облегчение от того, что ее матери здесь не было. Значит, Анна не включена в список женского обслуживающего персонала. Увидеть ее среди этих женщин для Лайэн означало бы невероятное – и намеренное – унижение.
– Какая большая жизнерадостная семья! – Кайл окинул взглядом гостиную, вместившую человек пятнадцать мужчин разных возрастов и множество молодых женщин. – Итак, с чего начнем? Или это не имеет значения?
Лайэн хотелось бы начать с того, чтобы развернуться и устремиться прямо к лифту не оглядываясь. Поздно. К ним направлялся Джонни. В правой руке – почти пустая тарелка, левая протянута Кайлу для рукопожатия, в американском стиле.
– Я знал, что могу положиться на ее чувство долга. – Он широко улыбнулся, пожимая Кайлу руку. Коротко кивнул Лайэн и снова сосредоточил внимание на госте. – Идемте, я вас представлю. Я сам буду переводить.
Кайл посмотрел на Лайэн. Интуиция, интеллект, простая человеческая восприимчивость подсказывали ему, что она рассержена, возможно, оскорблена. Однако она великолепно владела собой. Если Лайэн и страдала от того, что родной отец обращался с ней как со своей служащей, ничто в выражении лица не выдавало этого. Но может быть, она ничего такого и не почувствовала? Возможно, для Танов она просто девочка на посылках, которая в данном случае выполнила задание.
Привела им Кайла Донована, и теперь они больше не нуждаются в ее услугах.
Внезапно он заметил, как на шее Лайэн с бешеной частотой забилась голубая жилка. По-видимому, ей было отнюдь не безразлично, как с ней обращался Джонни Тан. Она просто пыталась это скрыть.
– Зачем же я буду отвлекать вас? – возразил Кайл. – Лайэн – великолепная переводчица.
– Ах да… Все время забываю, что она провела несколько лет в Гонконге. – Джонни обернулся к Лайэн и быстро заговорил на одном из китайских диалектов:
– Ты прекрасно справилась. А теперь, пожалуйста, оставь гостя нам. Я хочу познакомить его с Хэрри.
– Разумеется, после дядюшки Вэня я представлю мистера Донована второму сыну.
Губы Джонни крепко сжались. Но лишь на мгновение.
– Все правильно. И очень по-китайски.
– Вы так любезны.
– После того как представишь его всем, кому необходимо, помоги, пожалуйста, девушкам разносить напитки. Я сам буду переводить для мистера Донована.
Глаза Лайэн сверкнули из-под ресниц.
– Не думаю, что готова этим заниматься, мистер Тан. У меня, увы, нет ни опыта, ни желания.
– Прекрасно сказано. И очень по-американски.
– Вы необыкновенно наблюдательны.
– Попрошу тебя не забывать, что ты находишься здесь лишь из любезности со стороны семьи Тан. Не заставляй свою мать краснеть за тебя, помни о манерах!
По китайским обычаям Лайэн полагалось бы выслушать эту тираду с покорно опущенной головой и попросить извинения за свою дерзость. Сначала она так и собиралась сделать. Но в этот момент заметила, как тоненькая юная китаянка, стоя на коленях у ног Хэрри Тана, протягивает ему тарелку с закусками и две палочки. Он даже не повернулся к ней от родственника, с которым в это время разговаривал. Типичное для Востока обращение с женщиной.
Да будь она проклята, если сейчас опустит голову и поведет себя как покорная восточная женщина! Ну нет! Не здесь. Не в Америке.
– Да, я не забуду. У меня отличная память. – Она посмотрела отцу прямо в глаза. – В этом моя главная ценность для семейства Тан. Что же касается манер… чего еще можно ожидать от дочери неверного мужа и его любовницы?!
Глава 9
Лайэн издала какой-то нечленораздельный звук, потом не выдержала и рассмеялась.
– В общем, вы меня поняли.
– Значит, мы говорим о «Санко»?
– Да.
– Если верить моему отцу и Арчеру, в лице «Санко» на международном рынке появился серьезный конкурент.
– Только потому, что с этого рынка систематически оттесняют Танов. Причем с благословения как новых гонконгских властей, так и правителей Китайской Народной Республики.
– Не стоит принимать происходящее так близко к сердцу, дорогая. Это же бизнес, ничего личного.
– Ничего личного? Когда я вижу великолепную и до боли знакомую вещь из нефрита с названием компании «Санко» на табличке вместо… – Лайэн осеклась. Она не собиралась упоминать о клинке периода неолита. Это могло привести к вопросам о нефритовом костюме, при одной мысли о котором внутри у нее все, казалось, сжималось в тугой комок. Она должна была собраться с мыслями, взять себя в руки перед встречей с семьей. – Когда проигрываешь, всегда принимаешь это близко к сердцу, – неловко заключила она. – И вообще некоторые вещи воспринимаешь острее, чем другие.
– Например, клинок компании «Санко»? Или фурор, который произвел Фармер этим похоронным костюмом?
Лайэн молча пожала плечами.
– Скажите, а вы верите, что Фармеру удалось добраться до гробницы «Нефритового императора»?
– В смысле – судя по нефритовому похоронному костюму?
– Да.
Лайэн хотела ответить отрицательно, но сообразила, что это может вызвать новые расспросы.
– Не знаю.
– А что вы об этом думаете? Она прикрыла глаза.
– Думаю… тому, кто продал Фармеру этот костюм, придется ответить на множество вопросов.
– Вы имеете в виду закон о вывозе культурных ценностей?
– И многое другое.
– То есть?
– Происхождение той или иной вещи – всегда сложная проблема, не так ли?
– Точно. И каково же, по-вашему, происхождение этого костюма?
– Не знаю.
– Он подлинный или имитация?
– После нескольких секунд осмотра я вряд ли осмелюсь делать какое-либо серьезное заключение.
– Я же не прошу вас делать официальное заявление! Меня просто интересует ваше мнение.
– Ну что вы меня изводите! – взорвалась Лайэн. – Владелец костюма Фармер, вот у него и спрашивайте. Можете поджарить его на медленном огне.
– У меня нет горелки таких размеров.
Кайл взглянул в зеркало заднего вида. За ними ехали несколько машин. Желтый свет светофора как раз менялся на красный, когда «БМВ» Кайла промчался через перекресток.
Никто их не преследовал. Некоторое время они двигались в тишине, если не считать шороха «дворников» по стеклу, отдаленных гудков и шуршания шин о мокрый асфальт. Кайл очень хотел бы знать, о чем задумалась Лайэн, но спрашивать он не стал. Глядя на ее плотно сжатые губы и нахмуренные брови, он и так мог бы сказать, что мысли ее не слишком приятны. А молчание говорило о том, что она не собирается обсуждать с ним свои проблемы.
Припарковавшись у отеля «Тауэре», он выключил мотор.
– Просыпайтесь. Приехали.
Лайэн на миг зажмурилась, удивленно осмотрелась, будто и в самом деле спала.
– Извините. Боюсь, я не очень хорошо выполняю свою часть нашего уговора.
– Это какую же?
– Я ведь обещала просветить вас по поводу нефрита. Но… Она беспомощно махнула рукой, пожала плечами.
– Ничего, я добавлю вам часок рабочего времени. Открыв дверцу, Кайл в последний раз взглянул в зеркала, проверяя, не следовал ли кто-нибудь за ними. Похоже, что нет. Либо преследователи – профессионалы высшего класса. Интересно, появится ли кто-нибудь, пока они дойдут от парковочной площадки до дверей отеля?
– Нам сюда.
Он повел Лайэн мимо главного входа.
– Почему?
– Потому что я это могу.
Женщина непонимающе взглянула на него, моргнула и вдруг улыбнулась.
– Такой ответ снимает сразу множество вопросов.
– Этим он мне и нравится.
Кайл оглянулся через плечо. Никого. Он открыл дверь, вошел следом за Лайэн, окинул быстрым взглядом витрины роскошных бутиков. Все закрыты. Везде пусто.
Арчера Кайл не заметил ни возле отеля, ни внутри. Однако он не сомневался, что брат каким-то образом узнал об их прибытии. Если Арчер обещал что-то сделать, он это делал. За всю свою жизнь Кайл встретил лишь одного человека с таким же острым умом, цельным характером и смертельной хваткой, как у старшего брата. Муж сестры Онор, Джейк Мэллори.
– Лифт в пентхаус здесь, за углом, – сказала Лайэн.
У лифта стоял смуглый, худощавый, очень красивый мужчина азиатской внешности. При виде Лайэн он разразился восторженной речью на китайском языке, взял ее за руку и стал поглаживать. Для китайца такое проявление чувств на публике было по меньшей мере необычным, если только он не воспитывался в очень состоятельной европеизированной семье.
Лайэн ответила на восторженные приветствия красавчика профессиональной улыбкой. Кайл получил возможность убедиться, что ему она улыбалась совсем по-другому, намного теплее. Кто знает, может быть, этой ночью ему и не придется спать в одиночестве.
Но сначала надо отодрать эту необыкновенно красивую пиявку от ее руки. Невзирая на какую-то кошачью, почти женскую красоту китайца Кайл чувствовал, что это не гомосексуалист. Мужчина явно источал призывные сигналы.
– Кайл, – обернулась к нему Лайэн, – познакомьтесь, это Ли Цинь Тан, один из управляющих консорциума. Мистер Тан не говорит по-английски.
– И что, мне должно быть очень приятно с ним познакомиться?
– Да, но не слишком усердствуйте. Он выполняет роль официального встречающего на этом приеме.
Странно. Холеное лицо, знакомое до последней черточки, влажные черные глаза, волосы цвета воронова крыла не вызвали обычной боли, гнева, сожаления у Лайэн. Лишь горько-сладкое сознание того, что любовь, терзавшая ее столько лет, прошла. Чувства больше нет.
С вежливой улыбкой она отняла у Ли Циня свою руку.
– Да, это мистер Кайл Донован. Пожалуйста, проводите нас. Дядюшка Вэнь, – Лайэн употребила принятое в китайском языке почтительное «дядюшка», обозначающее примерно то же, что в английском «мистер» или «сэр», – должно быть, с нетерпением ожидает известий о результатах аукциона.
– Вы не дождались его окончания… А правда, что кто-то обнаружил гробницу «Нефритового императора» и продал сокровища иностранцам?
– Спросите об этом Вэнь Чжитана! – вырвалось у Лайэн. – Он знает о нефрите больше, чем я.
– Почему вы ушли с аукциона раньше времени? Куда вы пропали? Этот человек все время сопровождал вас? – атаковал Ли Цинь.
– Я не видела необходимости оставаться до конца аукциона. – Лайэн сочла нужным ответить на единственный вопрос. – Дядюшку Вэня, как и меня, не интересуют драгоценные камни Тихоокеанского региона.
Ли Цинь вновь погладил ее ладонь, нежную кожу на запястье.
– Я скучал по тебе.
– Приятно слышать. Как это мило с вашей стороны!
На мгновение в ней вспыхнул прежний гнев и тут же исчез, растворился в вежливых словах. Еще полгода назад Лайэн отдала бы все на свете, чтобы услышать от Ли такое признание. Сейчас ничто в ее душе не отозвалось.
Хотя нет, все же не совсем так. Какой-то очень интимной, очень женской частью своего существа она порадовалась тому, что Ли увидел ее под руку с Кайлом Донованом, человеком, обреченным на внимание противоположного пола. Сквозь густые ресницы она кинула одобрительный взгляд на Кайла. Губы ее раздвинулись в улыбке.
Мужчины, и тот и другой, отметили разницу в улыбках, обращенных к ним. Ли смолк, выпустил руку женщины, вставил ключ в дверь лифта и жестом пригласил пару войти.
– Хорошо, что я не ношу очков, – тихо проговорил Кайл, когда дверца за ними закрылась. – От улыбки, которой вы меня одарили, они бы тут же затуманились, и внутри и снаружи.
Лайэн звонко рассмеялась. Она вдруг почувствовала себя на несколько лет моложе. Голова кружилась от радости. Какое счастье! Наконец-то Ли Цинь Тан ушел в прошлое! Можно записать его в разряд воспоминаний, убрать в самый дальний отсек памяти, захлопнуть крышку и не бояться, что она внезапно откроется глубокой ночью, в час, когда воспоминания ранят особенно больно.
– Могу я принять вашу улыбку на свой счет? – проговорил Кайл. – Или вы просто пытались вывести этого типа из себя?
– Никого я не пыталась вывести из себя. Просто подумала: как хорошо, что я оказалась именно здесь и именно сейчас!
– А можно узнать, о чем вы говорили?
– Нет.
– Нет так нет. Я просто решил проверить.
– Никаких проблем. – Лайэн взяла Кайла под руку, вскинула глаза, усмехнулась. – Вам когда-нибудь говорили о том, какое вы симпатичное, даже красивое, ну просто первоклассное чучело слона?
– Вы первая, честное слово.
– Держу пари, вы всем девушкам отвечаете то же самое.
– Нет. Только тем, которые мне верят.
Лифт резко остановился. Ли нажал кнопку, дверь открылась.
– Направо, – произнес он по-китайски.
Но едва Лайэн сделала шаг к выходу, схватил ее за руку.
– Лучше бы ты стала моей желанной и драгоценной наложницей, чем шлюхой иностранца.
– Я не шлюха и не наложница. Отпусти меня. Джонни совсем не понравится, если его почетный гость Кайл Донован опоздает на прием.
– Джонни всего лишь третий сын. Номер три.
– Три намного лучше, чем ноль. Это ведь твой номер, Ли. Ты женился на дальней родственнице дядюшки Вэня и поменял фамилию. Ты теперь вообще ничей сын.
– Не смей со мной так разговаривать, ты, отродье иностранной шлюхи!
– С превеликим удовольствием вообще больше не буду с тобой разговаривать. Никогда.
Ли ответил ледяной улыбкой, такой же, как и его взгляд.
– Да исполнится твое самое заветное желание.
Услышав это старинное китайское проклятие, Лайэн вздернула подбородок. Глаза ее сузились. Она взглянула на пальцы Ли, все еще сжимавшие ее руку, и подумала о баллончике с перцем, лежавшем в сумочке.
Раздались короткие прерывистые сигналы: лифт слишком долго держали открытым.
– Успокойтесь, дорогая, – вкрадчиво произнес Кайл. – Мы просто давно ничего не ели.
– Прошу прощения, я…
Лайэн подняла глаза на своего спутника и осеклась. Его голос звучал так мягко… Она никак не ожидала увидеть эту холодную ярость в глазах.
– Может быть, вы скажете этому лифт-жокею, чтобы снял палец с кнопки? Или мне просто вышвырнуть его отсюда как котенка?
Короткие пикающие звуки перешли в протяжный гудок.
Кайл перевел взгляд на Ли. Тот медленно выпустил руку Лайэн.
Подходя к дверям пептхауса, Кайл и Лайэн все еще слышали гудение лифта. Кайл чувствовал на себе оценивающий взгляд черных глаз Ли, словно тот примерял на него похоронный костюм. Не тот, которым они недавно восхищались, из нефрита. Нет, обыкновенный черный костюм.
Они вступили в холл роскошного номера, арендованного консорциумом «Тан». Из глубины помещения долетал не только нежный женский голос, поющий китайскую песню, но и клубы сигаретного дыма. Лайэн замедлила шаг. Она не ожидала, что будет так шумно и многолюдно. Обычно в тех случаях, когда она встречалась с кем-нибудь из членов семьи Тан, в доме царили тишина и покой. Самыми громкими звуками были лишь едва слышное шарканье комнатных туфель Вэня и его шепот.
– Передумали? – Кайл мгновенно уловил ее настроение.
Кроме женского голоса, до них донесся мужской, в полной и ужасающей дисгармонии со звуками песни. Лайэн поморщилась, как от боли.
– Не переживайте. На семейных сборищах всегда шумно.
– Я об этом ничего не знаю. Никогда на таких не бывала. Кайл удивленно взглянул на нее сверху вниз. Судя по напряженно-отстраненному выражению лица, Лайэн пыталась взять себя в руки, скрыть эмоции за фасадом холодной вежливости. По всей видимости, для нее семейный прием означал скорее поле битвы, чем то место, где можно расслабиться, почувствовать себя как дома.
Лайэн вошла в прокуренный зал. Огляделась в поисках знакомых лиц и сразу отметила две вещи. Первое – на вечере присутствовали лишь мужчины семьи Тан. Второе – дамы, приглашенные для того, чтобы их обслуживать, все без исключения молоды, поразительно красивы и явно наняты для этой цели.
Лайэн почувствовала огромное облегчение от того, что ее матери здесь не было. Значит, Анна не включена в список женского обслуживающего персонала. Увидеть ее среди этих женщин для Лайэн означало бы невероятное – и намеренное – унижение.
– Какая большая жизнерадостная семья! – Кайл окинул взглядом гостиную, вместившую человек пятнадцать мужчин разных возрастов и множество молодых женщин. – Итак, с чего начнем? Или это не имеет значения?
Лайэн хотелось бы начать с того, чтобы развернуться и устремиться прямо к лифту не оглядываясь. Поздно. К ним направлялся Джонни. В правой руке – почти пустая тарелка, левая протянута Кайлу для рукопожатия, в американском стиле.
– Я знал, что могу положиться на ее чувство долга. – Он широко улыбнулся, пожимая Кайлу руку. Коротко кивнул Лайэн и снова сосредоточил внимание на госте. – Идемте, я вас представлю. Я сам буду переводить.
Кайл посмотрел на Лайэн. Интуиция, интеллект, простая человеческая восприимчивость подсказывали ему, что она рассержена, возможно, оскорблена. Однако она великолепно владела собой. Если Лайэн и страдала от того, что родной отец обращался с ней как со своей служащей, ничто в выражении лица не выдавало этого. Но может быть, она ничего такого и не почувствовала? Возможно, для Танов она просто девочка на посылках, которая в данном случае выполнила задание.
Привела им Кайла Донована, и теперь они больше не нуждаются в ее услугах.
Внезапно он заметил, как на шее Лайэн с бешеной частотой забилась голубая жилка. По-видимому, ей было отнюдь не безразлично, как с ней обращался Джонни Тан. Она просто пыталась это скрыть.
– Зачем же я буду отвлекать вас? – возразил Кайл. – Лайэн – великолепная переводчица.
– Ах да… Все время забываю, что она провела несколько лет в Гонконге. – Джонни обернулся к Лайэн и быстро заговорил на одном из китайских диалектов:
– Ты прекрасно справилась. А теперь, пожалуйста, оставь гостя нам. Я хочу познакомить его с Хэрри.
– Разумеется, после дядюшки Вэня я представлю мистера Донована второму сыну.
Губы Джонни крепко сжались. Но лишь на мгновение.
– Все правильно. И очень по-китайски.
– Вы так любезны.
– После того как представишь его всем, кому необходимо, помоги, пожалуйста, девушкам разносить напитки. Я сам буду переводить для мистера Донована.
Глаза Лайэн сверкнули из-под ресниц.
– Не думаю, что готова этим заниматься, мистер Тан. У меня, увы, нет ни опыта, ни желания.
– Прекрасно сказано. И очень по-американски.
– Вы необыкновенно наблюдательны.
– Попрошу тебя не забывать, что ты находишься здесь лишь из любезности со стороны семьи Тан. Не заставляй свою мать краснеть за тебя, помни о манерах!
По китайским обычаям Лайэн полагалось бы выслушать эту тираду с покорно опущенной головой и попросить извинения за свою дерзость. Сначала она так и собиралась сделать. Но в этот момент заметила, как тоненькая юная китаянка, стоя на коленях у ног Хэрри Тана, протягивает ему тарелку с закусками и две палочки. Он даже не повернулся к ней от родственника, с которым в это время разговаривал. Типичное для Востока обращение с женщиной.
Да будь она проклята, если сейчас опустит голову и поведет себя как покорная восточная женщина! Ну нет! Не здесь. Не в Америке.
– Да, я не забуду. У меня отличная память. – Она посмотрела отцу прямо в глаза. – В этом моя главная ценность для семейства Тан. Что же касается манер… чего еще можно ожидать от дочери неверного мужа и его любовницы?!
Глава 9
Слов, которыми обменивались отец и дочь, Кайл не понял. Зато язык жестов не требовал перевода. Лайэн смотрела ледяным взглядом. Джонни выглядел так, словно только что получил пощечину и теперь собирался дать сдачи.
Кайл с улыбкой обратился к Лайэн:
– Дорогая, мне очень неловко прерывать вашу беседу, но я так проголодался, что готов вернуться к лифту и проглотить того чертова жокея. Вы не могли бы перевести мне названия всех этих блюд?
Лайэн повернулась к Кайлу. Выражение ее лица смягчилось.
– Конечно, с удовольствием. Вы же почетный гость семьи Тан. Джонни объяснит дядюшке Вэню, что вы очень проголодались. Правда, Джонни? – небрежно добавила она.
На красивом лице Джонни Тана появилось странное сочетание гнева и надежды. Он коротко кивнул и направился через всю гостиную к тому месту, где сидел Вэнь Чжитан. У ног старика молодая прекрасная девушка играла на китайской «лунной гитаре» и пела. Ни мелодия, ни манера пения нисколько не напоминали западный стиль;
Джонни заговорил с Вэнем. В этот момент другая, не менее грациозная девушка устремилась к нему. Приняла из его рук пустую тарелку и прошла к буфету. Джонни не сказал ей ни слова.
– Вероятно, это не слишком вежливо с моей стороны, – произнес Кайл, – требовать поесть, прежде чем меня представят хозяевам.
– Так же, как со стороны Джонни было невежливо говорить со мной по-китайски в вашем присутствии.
Или отсылать ее как служащую, не справившуюся со своими обязанностями…
Уголки губ Кайла изогнулись.
– Да, я тоже так подумал.
Лайэн и Кайл через гостиную направились к буфету. По дороге им встретились двое молодых людей, в которых Лайэн узнала своих братьев по отцу – Джонни-младшего и Томаса. Она не заговорила с ними и даже не махнула рукой в знак приветствия: их ведь так и не познакомили друг с другом. Сыновья Джонни и их многочисленные двоюродные братья дискутировали по поводу коррупции в КНР, говорили о пользе и способах влияния на политику из Америки по сравнению с прямыми подкупами политических деятелей в Гонконге, обсуждали достоинства китайских банков, сравнивая их с американскими и канадскими.
– О чем это они? – Кайл указал на троих мужчин, споривших особенно горячо.
– Молодой человек слева пытается убедить своего дядю вкладывать побольше денег в банки континентального Китая, чтобы иметь возможность впоследствии получить выгодные контракты на строительные работы или импортные льготы.
Знакомая ситуация, подумал Кайл. Во всем, что касалось финансирования международных операций, клан Донованов делился на возрастные категории с противоположными точками зрения.
– И что же отвечает на это его дядя?
– Он не хочет оставлять в распоряжении континентального Китая деньги, которые могут послужить залогом будущих политических перетрясок. Он предпочел бы напрямую подкупить нескольких чиновников на ключевых постах.
– Племянник что-то уж слишком горячится.
– Потому что проигрывает в споре и понимает это. Чем старше человек, тем больше у него опыта в делах с Китаем и его непредсказуемой, подчас саморазрушительной политикой.
– Обжегшись один раз… Так?
– Если вы обожглись всего один раз, значит, не слишком давно ведете дела с Китаем.
Закуски на столах выглядели на редкость аппетитно. Однако Кайл оказался единственным мужчиной у столиков. Остальным девушки подносили еду туда, где они предпочли расположиться.
– Держу пари, сейчас я уроню себя в их глазах. – Кайл потянулся за тарелкой. – Займемся самообслуживанием.
Лайэн поспешно перехватила тарелку из его рук.
– Прошу прощения. Как же я об этом не подумала! Сейчас я вас обслужу.
Он как бы невзначай обернулся, окинул взглядом комнату. Сразу ухватил суть взаимоотношений между мужчинами и прислуживавшими им красавицами. Снова повернулся к буфету, взял еще одну тарелку.
– Спасибо. Но я, пожалуй, сам справлюсь. Я ведь вас не нанимал на этот вечер. И вообще не нанимал.
Щеки Лайэн вспыхнули.
– Обычаи народов Азии отличаются от американских.
– Не все. Некоторые очень похожи.
– Пожалуйста, позвольте я вас обслужу. Мне это ничего не стоит.
– Если бы мы с вами сейчас находились на территории Америки, а не в Гонконге, – Кайл обвел гостиную выразительным взглядом и положил себе на тарелку большой кусок цыпленка в чесночном соусе, – то вопрос о том, кто кого будет обслуживать, решался бы исключительно исходя из соображений удобства, а не сексуальной политики или престижа. Но мы сейчас на другой территории.
– Вот поэтому я и…
– Если я сам буду угощаться, то от этого ничего не потеряю. Но если вы станете прислуживать мне, это будет означать такое… за что я готов дать по морде любому, кто решится произнести это вслух.
– Вы…
– Я рассуждаю очень по-американски. Знаю. Мы об этом уже говорили. Хотите цыпленка с чесноком? Ну хотя бы с целью самозащиты.
– Да, – тихо произнесла Лайэн.
Ее охватило странное чувство. Благодарность, смешанная с чем-то таким, чего она не могла определить. Она коснулась руки Кайла, испытав при этом чисто женское удовольствие от ощущения тепла и сдерживаемой силы, исходившей от него.
– Спасибо. За то, что понимаете такие вещи, которые дано понять немногим.
– Не стоит благодарности, честное слово. – Он положил кусок цыпленка ей на тарелку. – Это все входит в услуги чучела слона.
– Я серьезно. Вы не просто истинный американец. Вы настоящий мужчина… и хороший человек.
Слушая неуверенный, хрипловатый от волнения голос Лайэн, Кайл испытал почти непреодолимое желание отложить в сторону тарелку с цыпленком и впиться губами в ее губы. Но вместо этого он взглянул на Лайэн с ленивой чувственной улыбкой, совершенно нехарактерной для «хорошего человека».
У нее перехватило дыхание. Исчезли все мысли, все желания. Осталось лишь одно – забыться в объятиях Кайла Донована. Никаких страхов, никаких тревог, никаких вопросов о сокровищах «Нефритового императора». Только всепоглощающая страсть.
– Кайл?..
Он внимательно наблюдал за ней.
– Когда угодно. А если будете смотреть на меня так, это может случиться прямо сейчас.
Испуганная Лайэн перевела взгляд с губ Кайла на его глаза. Это оказалось ошибкой. В его глазах она ясно увидела себя. И еще кое-что. Их обоих, обнаженными… они сплелись в объятии, он приподнимает ее, входит в нее, наполняя ее до краев блаженством…
Громкий разговор ворвался в ее фантазии. Джонни-младший на кантонском диалекте спорил с братом. Придется подождать еще несколько лет, сетовал он, прежде чем отец даст согласие на его женитьбу вообще, не говоря уже о браке с иностранкой. Гораздо проще последовать примеру отца – жениться на китаянке, а потом спать с кем приспичит.
– Эй… – Кайл улыбался, несмотря на жар, охвативший все его тело. – Что это вы так побледнели? Я не собираюсь насиловать вас в буфете.
– Что?..
Лайэн усилием воли отключилась от разговора своих братьев. Рассмеялась.
– Какая жалость! А я как раз размечталась о вас, о себе и об омаре под соусом. Так вкусно…
– Я бы вас расспросил об этом подробнее, но боюсь неловкости.
– Вы – неловкости?! Но почему? В этой комнате не найдется, наверное, ни одного мужчины, который бы не мечтал о том, чтобы брюки на нем сидели так же ловко, как на вас!
Кайл засмеялся, сначала вполголоса, потом откинул голову и захохотал не сдерживаясь. Настоящий западный человек. Лайэн смеялась вместе с ним, изо всех сил стараясь не думать о том моменте, когда он ее спросит кое о чем и ей придется ответить, стараясь не представлять себе, как эти сильные руки скользят по ее бедрам.
– Я знал, что нам надо остаться у меня дома. Я же вам сказал.
В глазах его она увидела такое вожделение, такую страсть, что смех ее утих.
– Я не… Мы ведь совсем не знаем друг друга.
– Завтра утром вы не сможете этого сказать.
– Нет-нет… Это все слишком быстро… слишком сразу.
– Ну ладно, тогда послезавтра утром. Я человек терпеливый.
С этими словами Кайл двинулся вдоль буфета, наполняя ее и свою тарелки, в основном традиционной кантонской едой, Блюда западной кухни предлагались только на десерт. Их выбирали скорее за сладость, чем за изысканность. Больше всего Лайэн и Кайла привлекли булочки, обсыпанные сахарным песком.
– Китайцы – большие сладкоежки, – заметила она.
– Да, я уже это понял.
Она невольно улыбнулась. Он многое понял за сегодняшний вечер. И в то же время как бы не замечал взглядов, которые бросали на него мужчины семьи Тан, в то время как он угощал ее, Лайэн. Кайла не прельщала и призывная улыбка молодой женщины, которая в нескольких шагах ожидала с пустым блюдом в руке, когда дорогой гость обратит на нее внимание. Женщина была редкой красоты, одновременно и очень живая, и эфемерная, как бы неземная. Черные волосы, золотистая кожа, полные красные губы, чуть раскосые кошачьи глаза, водопад черных прямых волос, спадавших ниже бедер. Узкая черная юбка той же длины, что и волосы. Последнее особенно эффектно смотрелось сзади.
Лайэн узнала в ее руках бело-синюю тарелку Джонни, и это не вызвало в ней никакого расположения к незнакомке.
– Привет! – Красавица остановилась рядом с Кайлом. Слишком близко. – По-моему, мы с вами не знакомы.
– Меня зовут Кайл Донован. А это Лайэн Блэкли.
Девушка обернулась к Лайэн с улыбкой, гораздо более прохладной, чем та, которой она одарила мужчину. Потом снова перевела глаза на Кайла и протянула руку к его тарелке.
Кайл с улыбкой обратился к Лайэн:
– Дорогая, мне очень неловко прерывать вашу беседу, но я так проголодался, что готов вернуться к лифту и проглотить того чертова жокея. Вы не могли бы перевести мне названия всех этих блюд?
Лайэн повернулась к Кайлу. Выражение ее лица смягчилось.
– Конечно, с удовольствием. Вы же почетный гость семьи Тан. Джонни объяснит дядюшке Вэню, что вы очень проголодались. Правда, Джонни? – небрежно добавила она.
На красивом лице Джонни Тана появилось странное сочетание гнева и надежды. Он коротко кивнул и направился через всю гостиную к тому месту, где сидел Вэнь Чжитан. У ног старика молодая прекрасная девушка играла на китайской «лунной гитаре» и пела. Ни мелодия, ни манера пения нисколько не напоминали западный стиль;
Джонни заговорил с Вэнем. В этот момент другая, не менее грациозная девушка устремилась к нему. Приняла из его рук пустую тарелку и прошла к буфету. Джонни не сказал ей ни слова.
– Вероятно, это не слишком вежливо с моей стороны, – произнес Кайл, – требовать поесть, прежде чем меня представят хозяевам.
– Так же, как со стороны Джонни было невежливо говорить со мной по-китайски в вашем присутствии.
Или отсылать ее как служащую, не справившуюся со своими обязанностями…
Уголки губ Кайла изогнулись.
– Да, я тоже так подумал.
Лайэн и Кайл через гостиную направились к буфету. По дороге им встретились двое молодых людей, в которых Лайэн узнала своих братьев по отцу – Джонни-младшего и Томаса. Она не заговорила с ними и даже не махнула рукой в знак приветствия: их ведь так и не познакомили друг с другом. Сыновья Джонни и их многочисленные двоюродные братья дискутировали по поводу коррупции в КНР, говорили о пользе и способах влияния на политику из Америки по сравнению с прямыми подкупами политических деятелей в Гонконге, обсуждали достоинства китайских банков, сравнивая их с американскими и канадскими.
– О чем это они? – Кайл указал на троих мужчин, споривших особенно горячо.
– Молодой человек слева пытается убедить своего дядю вкладывать побольше денег в банки континентального Китая, чтобы иметь возможность впоследствии получить выгодные контракты на строительные работы или импортные льготы.
Знакомая ситуация, подумал Кайл. Во всем, что касалось финансирования международных операций, клан Донованов делился на возрастные категории с противоположными точками зрения.
– И что же отвечает на это его дядя?
– Он не хочет оставлять в распоряжении континентального Китая деньги, которые могут послужить залогом будущих политических перетрясок. Он предпочел бы напрямую подкупить нескольких чиновников на ключевых постах.
– Племянник что-то уж слишком горячится.
– Потому что проигрывает в споре и понимает это. Чем старше человек, тем больше у него опыта в делах с Китаем и его непредсказуемой, подчас саморазрушительной политикой.
– Обжегшись один раз… Так?
– Если вы обожглись всего один раз, значит, не слишком давно ведете дела с Китаем.
Закуски на столах выглядели на редкость аппетитно. Однако Кайл оказался единственным мужчиной у столиков. Остальным девушки подносили еду туда, где они предпочли расположиться.
– Держу пари, сейчас я уроню себя в их глазах. – Кайл потянулся за тарелкой. – Займемся самообслуживанием.
Лайэн поспешно перехватила тарелку из его рук.
– Прошу прощения. Как же я об этом не подумала! Сейчас я вас обслужу.
Он как бы невзначай обернулся, окинул взглядом комнату. Сразу ухватил суть взаимоотношений между мужчинами и прислуживавшими им красавицами. Снова повернулся к буфету, взял еще одну тарелку.
– Спасибо. Но я, пожалуй, сам справлюсь. Я ведь вас не нанимал на этот вечер. И вообще не нанимал.
Щеки Лайэн вспыхнули.
– Обычаи народов Азии отличаются от американских.
– Не все. Некоторые очень похожи.
– Пожалуйста, позвольте я вас обслужу. Мне это ничего не стоит.
– Если бы мы с вами сейчас находились на территории Америки, а не в Гонконге, – Кайл обвел гостиную выразительным взглядом и положил себе на тарелку большой кусок цыпленка в чесночном соусе, – то вопрос о том, кто кого будет обслуживать, решался бы исключительно исходя из соображений удобства, а не сексуальной политики или престижа. Но мы сейчас на другой территории.
– Вот поэтому я и…
– Если я сам буду угощаться, то от этого ничего не потеряю. Но если вы станете прислуживать мне, это будет означать такое… за что я готов дать по морде любому, кто решится произнести это вслух.
– Вы…
– Я рассуждаю очень по-американски. Знаю. Мы об этом уже говорили. Хотите цыпленка с чесноком? Ну хотя бы с целью самозащиты.
– Да, – тихо произнесла Лайэн.
Ее охватило странное чувство. Благодарность, смешанная с чем-то таким, чего она не могла определить. Она коснулась руки Кайла, испытав при этом чисто женское удовольствие от ощущения тепла и сдерживаемой силы, исходившей от него.
– Спасибо. За то, что понимаете такие вещи, которые дано понять немногим.
– Не стоит благодарности, честное слово. – Он положил кусок цыпленка ей на тарелку. – Это все входит в услуги чучела слона.
– Я серьезно. Вы не просто истинный американец. Вы настоящий мужчина… и хороший человек.
Слушая неуверенный, хрипловатый от волнения голос Лайэн, Кайл испытал почти непреодолимое желание отложить в сторону тарелку с цыпленком и впиться губами в ее губы. Но вместо этого он взглянул на Лайэн с ленивой чувственной улыбкой, совершенно нехарактерной для «хорошего человека».
У нее перехватило дыхание. Исчезли все мысли, все желания. Осталось лишь одно – забыться в объятиях Кайла Донована. Никаких страхов, никаких тревог, никаких вопросов о сокровищах «Нефритового императора». Только всепоглощающая страсть.
– Кайл?..
Он внимательно наблюдал за ней.
– Когда угодно. А если будете смотреть на меня так, это может случиться прямо сейчас.
Испуганная Лайэн перевела взгляд с губ Кайла на его глаза. Это оказалось ошибкой. В его глазах она ясно увидела себя. И еще кое-что. Их обоих, обнаженными… они сплелись в объятии, он приподнимает ее, входит в нее, наполняя ее до краев блаженством…
Громкий разговор ворвался в ее фантазии. Джонни-младший на кантонском диалекте спорил с братом. Придется подождать еще несколько лет, сетовал он, прежде чем отец даст согласие на его женитьбу вообще, не говоря уже о браке с иностранкой. Гораздо проще последовать примеру отца – жениться на китаянке, а потом спать с кем приспичит.
– Эй… – Кайл улыбался, несмотря на жар, охвативший все его тело. – Что это вы так побледнели? Я не собираюсь насиловать вас в буфете.
– Что?..
Лайэн усилием воли отключилась от разговора своих братьев. Рассмеялась.
– Какая жалость! А я как раз размечталась о вас, о себе и об омаре под соусом. Так вкусно…
– Я бы вас расспросил об этом подробнее, но боюсь неловкости.
– Вы – неловкости?! Но почему? В этой комнате не найдется, наверное, ни одного мужчины, который бы не мечтал о том, чтобы брюки на нем сидели так же ловко, как на вас!
Кайл засмеялся, сначала вполголоса, потом откинул голову и захохотал не сдерживаясь. Настоящий западный человек. Лайэн смеялась вместе с ним, изо всех сил стараясь не думать о том моменте, когда он ее спросит кое о чем и ей придется ответить, стараясь не представлять себе, как эти сильные руки скользят по ее бедрам.
– Я знал, что нам надо остаться у меня дома. Я же вам сказал.
В глазах его она увидела такое вожделение, такую страсть, что смех ее утих.
– Я не… Мы ведь совсем не знаем друг друга.
– Завтра утром вы не сможете этого сказать.
– Нет-нет… Это все слишком быстро… слишком сразу.
– Ну ладно, тогда послезавтра утром. Я человек терпеливый.
С этими словами Кайл двинулся вдоль буфета, наполняя ее и свою тарелки, в основном традиционной кантонской едой, Блюда западной кухни предлагались только на десерт. Их выбирали скорее за сладость, чем за изысканность. Больше всего Лайэн и Кайла привлекли булочки, обсыпанные сахарным песком.
– Китайцы – большие сладкоежки, – заметила она.
– Да, я уже это понял.
Она невольно улыбнулась. Он многое понял за сегодняшний вечер. И в то же время как бы не замечал взглядов, которые бросали на него мужчины семьи Тан, в то время как он угощал ее, Лайэн. Кайла не прельщала и призывная улыбка молодой женщины, которая в нескольких шагах ожидала с пустым блюдом в руке, когда дорогой гость обратит на нее внимание. Женщина была редкой красоты, одновременно и очень живая, и эфемерная, как бы неземная. Черные волосы, золотистая кожа, полные красные губы, чуть раскосые кошачьи глаза, водопад черных прямых волос, спадавших ниже бедер. Узкая черная юбка той же длины, что и волосы. Последнее особенно эффектно смотрелось сзади.
Лайэн узнала в ее руках бело-синюю тарелку Джонни, и это не вызвало в ней никакого расположения к незнакомке.
– Привет! – Красавица остановилась рядом с Кайлом. Слишком близко. – По-моему, мы с вами не знакомы.
– Меня зовут Кайл Донован. А это Лайэн Блэкли.
Девушка обернулась к Лайэн с улыбкой, гораздо более прохладной, чем та, которой она одарила мужчину. Потом снова перевела глаза на Кайла и протянула руку к его тарелке.