Лоуэлл Элизабет. Сердце мое

   И Шелли ловко обернула змею вокруг своей руки. Все это время она крепко, но вместе с тем бережно и осторожно держала удава за голову.
   Кейну стало ясно, что теперь рептилия не сможет никуда убежать от Шелли до тех пор, пока та ей не позволит. Кроме того, было очевидно, что змея чувствует себя у Шелли совсем даже неплохо.
   То и дело высовывая темный раздвоенный язычок, удав пробовал на вкус кожу Шелли. Наконец, успокоенный теплом ее рук и непринужденностью обращения, он удобно устроился, обернувшись вокруг ее руки, словно желая тем самым показать, какой он хороший ручной питомец.
   — Откуда он только взялся? — дрожащим голосом спросил Брайан.
   — Попробую угадать. Как мне кажется, из спальни, через коридор отсюда, — улыбнулась Шелли.
   — А здесь-то ему что надо? Проголодался, что ли?
   — Все, что ему требовалось, — так это пристроиться к чему-нибудь теплому. Ему просто не хватало тепла.
   — Какая умная змея, — пробормотал Кейн. Шелли не обратила на него внимания.
   — Моя кожа теплее, чем его стеклянный террариум в темном углу спальни, — объяснила она Брайану. — Вот он и рад, что может обвиться вокруг моей руки. И никаких коварных змеиных замыслов насчет меняет него и в помине нет.
   — Тогда, может, эта змея не такая уж и умная, — отозвался Кейн.
   — Ну почему же? — возразила ему Шелли. — Может быть, это какой-нибудь змеиный Эйнштейн.
   И она не спеша провела кончиком пальца по прохладной змеиной коже. Удав был хорошо откормлен — гладкий, упитанный, приятный на ощупь.
   — Очень здоровая змея, — одобрительно сказала Шелли. — Кто бы ни был ее хозяином, он умеет обращаться со змеями.
   Джо-Линн снова начала издавать какие-то приглушенные звуки; ладонь Кейна все еще прикрывала ей рот. Только тогда он заметил это и убрал руку.
   — Билли! — тут же раздался пронзительный вопль Джо-Линн.
   От прежней тихой, большеглазой, милой, похожей на ласковую девочку Джо-Линн не осталось и следа. Она неестественно побледнела. Лишь два пунцовых пятна горели на щеках. Она была вне себя от ярости.
   — Я когда-нибудь убью этого чертова сукиного сына! Я же сто раз говорила ему: не смей приносить в дом эту гадость!
   Шелли хотела ей по возможности тактично возразить, но в этот момент ей пришло в голову только то, что, если Джо-Линн — мать этого ребенка, выражение «сукин сын» в данной ситуации самое удачное.
   «Господи, какие же у меня бестактные мысли! — подумала Шелли. — Нет, лучше уж пока промолчать».
   — Убей эту гадость! — потребовала Джо-Линн, обращаясь к Кейну. — Убей ее прямо сейчас!
   — Шелли отступила, выставив вперед руку, словно защищая змею от возможного нападения со стороны Кейна.
   — Ну зачем же так? — спокойно возразила У она. — Удав никому не причинил вреда. В это время хлопнула входная дверь.
   — Мам, это я. Билли! — раздался звонкий мальчишеский голос. — Я с пляжа…
   Через несколько мгновений на пороге гостиной показался мальчишка — сын Джо-Линн. Он был в плавках, с головы до ног перепачкан в песке.
   Первое, что бросилось ему в глаза в гостиной, — это его посеревшая от страха мать.
   Потом он увидел своего любимого питомца-удава, уютно устроившегося на руках у какой-то незнакомой женщины.
   Опешив, мальчик так и замер на пороге: похоже, он начал произносить крепкое словечко, которое часто употребляют разгневанные взрослые, однако громкое и весьма своевременное покашливание Кейна заглушило его.
   — Не бойтесь, он никого не укусит! — Билли наконец пришел в себя и сделал шаг по направлению к Шелли. — Он нежный и добрый и без всяких вредных привычек…
   — Почему «он»? Может, это самочка? — улыбаясь предположила Шелли.
   — Нет, это точно самец.
   — Откуда ты знаешь?
   — Терпеть не может жидкость для полировки ногтей и лак для волос.
   Шелли едва удержалась от того, чтобы не взглянуть с улыбкой на густо обработанные лаком волосы Джо-Линн и ее тщательно отполированные цветные ноготки. Стараясь не рассмеяться, она снова погладила змею, с удовольствием рассматривая нежно-розовые узоры на ее чешуе, освещаемой лучами заходящего солнца.
   — Он очень хорошо воспитан, — сказала она, подчеркивая половую принадлежность удава. — Как его зовут?
   — Сквиззи (От англ. squeeze — сильно сжимать, сдавливать.) — как же еще?
   Шелли улыбнулась, а затем уже не могла удержаться от хохота. Смех ее был такой же, как и улыбка, — теплый, искренний, непринужденный.
   Кейн непроизвольно шагнул к ней — точь-в-точь замерзший человек, который хочет погреться у огня. Сочетание ума, чувства юмора и доброжелательного ко всем отношения в Шелли заинтересовали его гораздо больше, чем вся эта тщательнейшим образом продуманная, «сработанная» женская соблазнительность Джо-Линн.
   — Сквиззи, — повторила Шелли, улыбаясь, — «давишка». Ну, ничего не скажешь, ты прав — что-что, а давить он умеет.
   В этот момент на Билли снизошло какое-то озарение: он наконец полностью оценил ситуацию. Он приблизился к Шелли. Чуть ниже ее ростом, загоревший, кареглазый мальчуган с темно-русыми волосами, он казался слишком серьезным для своего возраста.
   — А вы совсем не боитесь, — произнес он, не веря собственным глазам, — Ни чуточки…
   — Тебя это разочаровывает? — улыбнулась Шелли.
   Его карие глаза расширились. Он усмехнулся.
   — Меня зовут Билли. — И он протянул ей руку. — А вас?
   — Шелли.
   Она подала ему левую руку — правая была занята удавом, весьма довольным жизнью.
   — Кейн! — дрожащим голосом, но достаточно жестко произнесла Джо-Линн. — Убей эту гадость!
   — Мамочка, что ты, убивать-то зачем? — обернулся к ней мальчик. — Он же никому ничего не сделает!
   — Неужели ты думаешь, черт бы тебя побрал, что я позволю держать у себя в доме эту мерзость?
   Улыбка исчезла с лица Билли. Какое-то мгновение он молча смотрел на мать, потом перевел взгляд на Кейна, но по невозмутимому выражению лица Ремингтона было трудно понять, что он думает. Наконец медленно, почти безнадежно, мальчик повернулся к Шелли.
   Шелли смотрела на Кейна. Она молчала, но всем своим видом выражала готовность сражаться за удава.
   — Это ведь только на два месяца, дядя Кейн, — сказал мальчик.
   Хотя он произнес это, обращаясь к Кейну и Джо-Линн, глаза его умоляюще смотрели на Шелли.
   — Я не могу забрать его домой: отец ведь за границей, — объяснил ей Билли, — а домоправитель никогда не позволит, чтобы Сквиззи жил в доме без меня. А я ведь сейчас здесь, а не там…
   — Я сказала, в моем доме — никаких змей! — резко повторила Джо-Линн. — Сколько можно повторять, противный ты мальчишка! Гадкие, мерзкие, злобные создания!
   Шелли поморщилась. Эти слова Джо-Линн отнюдь не соответствовали образу той нежной и мягкой женщины, какой она хотела казаться. Сейчас она была смертельно бледна, на лбу выступили капельки пота. Она до сих пор испытывала неподдельный ужас.
   — Убейте ее! — И Джо-Линн содрогнулась от отвращения. — Скользкая гадина! Как вы вообще отваживаетесь к ней прикасаться?
   — У него гораздо более сухая кожа, чем у нас с вами, — мягко вставила Шелли.
   По ее тону было очевидно, что она привыкла иметь дело как со змеями, так и с людьми, которые их до смерти боятся.
   Джо-Линн скривила губы, но ничего не ответила.
   — Нет, правда, — повторила Шелли. — Вы когда-нибудь дотрагивались до змеи? — И хотя она даже не пошевелилась при этих словах, Джо-Линн взвизгнула и отбежала от нее еще на несколько шагов.
   Брайан обнял одной рукой свою перепуганную клиентку, пытаясь ее успокоить.
   — Убей ее, Кейн! — повторяла Джо-Линн. — Убей ее сейчас же!
   Билли умоляюще посмотрел на Кейна.
   — Шелли, что скажете? — обратился к ней Кейн. Посмотрев ему прямо в глаза, она чуть заметно улыбнулась и покачала головой. Потом снова посмотрела на Билли.
   — Ты не возражаешь, если Сквиззи поживет у меня до тех пор, пока ты не вернешься к отцу? — спросила она испуганного мальчика.
   — А… а вы не против?
   — Нет.
   — Только… только знаете, он ведь питается живыми мышами, — произнес Билли, явно колеблясь между честностью и желанием спасти своего любимца.
   — Я знаю. — Голос Шелли был столь же нежным, как и ее пальцы, гладившие кольца довольного удава.
   — Откуда? — удивился Билли. — У вас тоже есть змеи?
   — Нет, но я с ними выросла. Мой отец серпентолог.
   Ответив ему, Шелли не спеша направилась к комнате Билли, увлекая за собой мальчугана и унося Сквиззи подальше от разъяренной Джо-Линн, Билли шагал рядом с Шелли, горя желанием спасти своего любимца.
   — Ты знаешь, кто такие серпентологи? — спросила его Шелли.
   — Да, люди, которые изучают рептилий.
   — Особенно змей, — уточнила Шелли.
   — И ядовитых тоже?
   — В основном-то как раз ядовитых, как, к примеру, мой отец.
   За ними тихо и незаметно шел Кейн. Он внимательно прислушивался к их разговору. Почему-то он вспомнил сейчас, как однажды, будучи в горах, собирался найти особую формацию горных пород. А вместо этого вдруг наткнулся на настоящую золотую жилу. Он ясно вспомнил сейчас то ощущение: от неожиданного открытия нервы у него приятно защекотало, по всему телу-словно пропустили электрический ток…
   — Мой отец был очень увлечен тем, что сам он называл «экологией песков»…
   — А что это такое?
   — Ну, он изучал, как змеи приспосабливаются к жизни в очень засушливых уголках нашей планеты. Ты ведь знаешь, большинствоэмей, обитающих в пустынях, ядовиты. Очень ядовиты.
   — В Моавийской пустыне, например?
   — И в пустынях Сахара, и Негев, и Сонора (Моавийская пустыня — расположена на восточном берегу реки Иордан; Негев — пустыня на юге Израиля; Сонора — пустыня в одноименном штате на северо-западе Мексики.), — ответила Шелли, заходя в спальню Билли. — Когда я была маленькой, нам доводилось жить практически во всех больших пустынях земного шара.
   — Как классно! Я тоже всегда мечтал пожить в пустыне.
   — Да ты и так живешь одной ногой в пустыне, — улыбнулась Шелли, — в Южной Калифорнии. Если бы сюда не привозили воду, никто бы и месяца здесь не протянул.
   — Ну да?
   — Да, именно так, — раздался вдруг спокойный голос Кейна, в котором послышались веселые нотки.
   От неожиданности Шелли так и подскочила на месте. Увлеченная разговором с Билли, она не заметила, что Кейн все это время шел за ними.
   — Для взрослого мужчины вы совершенно неслышно ходите, —сухо сказала она.
   — В вас гораздо больше удивительного, — ответил ей Кейн.
   Приподнявшись на цыпочки, она взглянула через его плечо:
   — А где же Джо-Линн?
   — Мама никогда не заходит в мою комнату, — Ответил Билли. — Она ее просто терпеть не может.
   — М-мм… — только и смогла произнести Шелли. Мальчик начал было снимать удава с руки Шелли, однако это оказалось не так-то просто. Согретый теплом ее кожи, Сквиззи отнюдь не торопился покидать полюбившееся ему место.
   — Когда она заглядывает ко мне, то просто в бешенство приходит, — объяснил Билли и вздрогнул. — Впрочем, ее много чего может разозлить. Особенно папочка. Эй, ну же, отцепляйся, Сквиззи…
   Билли изо всех сил пытался снять своего питомца с руки Шелли.
   Тщетно. Удав даже не пошевелился.
   — Эй ты, а ну-ка перестань. Давай отцепляйся… Пора идти домой!
   Однако Сквиззи изо всех сил пытался оправдать свое прозвище. Ему очень не хотелось уходить с теплых рук Шелли.
   Кейн близко склонился к Шелли и, чтобы его не услышал Билли, прошептал:
   — Сначала покорили мое сердце, а теперь вот удава…
   — Этого констриктора? — Произнося эти слова, Шелли с удивлением ощутила, что близость Кейна ее не раздражает.
   — Он понимает, что такое настоящее тепло. — Кейн кивнул на удава.
   — Сквиззи, ну же, иди ко мне! — Билли уже начинал сердиться. — Давай-давай, нечего тут…
   — Дай-ка я попробую… — И Кейн еще больше приблизился к Шелли.
   Одной рукой он ловко схватил удава за голову, а другой осторожно стал снимать его с руки Шелли — кольцо за кольцом.
   Согревшаяся на теле Шелли змея сделалась вдруг на удивление проворной и быстрой. И теперь, когда ее снимали с полюбившейся ей теплой руки молодой женщины, она явно решила найти замену этому источнику тепла и обвилась вокруг мускулистого обнаженного предплечья Кейна, определяя для начала, нравится ли ей здесь или не очень. Раздвоенный язычок удава казался темным даже на фоне загорелой, почти бронзовой кожи Кейна.
   Кейн обреченно вздохнул, но все же не стал возражать против подобной близости.
   — Смотри-ка, и он не боится! — воскликнул Билли. — Дядя, ты что, тоже серпентологию изучал?
   — Нет, специально не изучал, но, когда был маленьким, змеи мне нравились. Билли поднял на него глаза.
   — Это, наверное, было давно…
   — Лет сто назад, не меньше.
   Шелли захихикала, но под пристальным взглядом Кейна замолчала.
   Кейн был так близко от нее, что она могла различить в его глазах темно-голубые искорки, контрастирующие с холодным серым цветом радужной оболочки. Шелли видела, как расширяются его зрачки и как чуть раздуваются ноздри — он жадно вдыхал аромат ее духов.
   Хотя Кейн не соприкасался с ней, она ощутила тепло его кожи, почувствовала его дыхание, словно ласкавшее ее губы, вдохнула острый мужской запах его тела. Исходящее от него тепло показалось ей каким-то немым обещанием…
   Он перевел взгляд на ее губы, и Шелли задрожала всем телом.
   — Шелли, — раздался голос показавшегося в дверном проеме Брайана. — Если ты и в самом деле собираешься забрать этого… — он запнулся, взглянув на Билли, — это… гм… создание к себе, тебе придется взять такси.
   Шелли молча кивнула.
   — Я не собираюсь везти эту долбан… эту чертову змею в собственной машине, — решительно сказал Брайан.
   — Никаких проблем, — спокойно вмешался Кейн. Услышав его голос, Шелли снова вздрогнула и облизнула нижнюю губу.
   Глаза Кейна внимательно проследили за движениями влажного розового кончика ее языка.
   — Да, но вы ведь даже не знаете, где она живет, — удивился Брайан.
   — Это не важно. Я сам отвезу Шелли туда, куда она пожелает.
   — Да, но это далеко, — возразил ее партнер.
   — Ничего.
   Возникла напряженная пауза. Брайан сердито пожал плечами, но не стал больше возражать, а только сказал:
   — Ну что ж… Тогда, может, я пока свожу Джо-Линн в «Золотую лилию», покажу ей твою компанию, а, Шелли, не возражаешь?
   — Нисколько. Прекрасная мысль.
   — Прекрасная мысль, говоришь? Ты действительно так считаешь?
   Шелли с явным неудовольствием оторвала взгляд от горящих страстью глаз Кейна — сейчас они казались еще темнее и глубже, два таинственных озера с искорками света в глубине…
   — Да, а почему бы и нет? — Она посмотрела на своего партнера.
   Брайан снова пожал плечами и, повернувшись, пошел прочь из комнаты.
   — И можешь там себя напрасно не утруждать — не ищи ничего другого, а смело показывай Джо-Линн только иллюстрации из книг по истории искусства для высшей школы, — добавила Шелли, глядя ему вслед. — Это как раз то, что ей надо.
   Тонкие изящные губы партнера изогнулись в откровенно чувственной улыбке.
   — Не волнуйся, я буду с ней очень-очень мягок… У нее ведь сегодня был такой нервный день…
   Шелли быстро посмотрела на Кейна, пытаясь уловить в выражении его лица хоть какие-то признаки ревности.
   Но ничего такого не было и в помине. Очевидно, он нисколько не переживал, оставляя трепетную, робкую Джо-Линн в объятиях щегольски одетого Брайана. Если принять во внимание, что партнер Шелли красив как олимпийский бог, а также, что Билли называет Кейна дядей… В общем, Шелли показалось довольно странным, что Кейн вовсе не ревнует. Или он уверен в себе и владеет собой на все сто. Или и то и другое сразу…
   Спокойствие Кейна, который к тому же еще и держал на руке удава, весьма заинтриговало Шелли. Хотя обычно считается, что змей боятся только женщины, Шелли в своей жизни встретила немало мужчин, которые если и приблизились бы к змее, то только для того, чтобы ее прикончить.
   — Это будет замечательно с твоей стороны, — равнодушно ответила Шелли. — Встретимся после того, как я отвезу Сквиззи домой.
   — Можешь особенно не торопиться! — ответил ей Брайан, внимательно глядя Кейну прямо в глаза.
   — Хорошо, мы не будем торопиться, — спокойно заверил его Кейн.
   Партнер Шелли что-то невнятно пробормотал и, ни с кем не попрощавшись, пошел прочь.
   — Ваш приятель? — осторожно спросил Кейн.
   — Хуже. Партнер, — ответила Шелли.
   — По постели?
   — По бизнесу.
   Он недоверчиво посмотрел на нее.
   — Ну, как бы там ни было…
   — Если не верите, какого черта вообще спрашивать? — Шелли повернулась к Билли. — Вон тот террариум, там, в углу, это для Сквиззи?
   — Да, — ответил мальчик. — Он, должно быть сумел открыть крышку сегодня утром, пока меня не было дома. А я пришел уже слишком поздно… — добавил он.
   У Шелли возникло ощущение, что приходить слишком поздно стало довольно обычным делом в жизни этого мальчика. Но она не винила его. Погожие, напоенные солнцем калифорнийские дни привили ей вкус к неожиданностям, путешествиям, пробудили ее мечты и неожиданно напомнили о дальних землях, в которых она побывала еще ребенком, о живущих там жизнерадостных людях, о поющих ветрах…
   Но она отбросила все эти нахлынувшие воспоминания и бесконечные желания, которые столь часто посещали ее за последний год.
   «Я ведь сделала свой выбор еще в девятнадцать лет, — подумала Шелли. — И выбрала покой и защищенность. Выбрала дом».
   Больше всего в жизни ей нужны были определенность, надежность, уверенность в том, что позови она на помощь — и помощь немедленно придет. И это будет ответ на понятном ей языке. Более того, ей надо было знать, что есть на земле место, которое принадлежит ей, и только ей одной, и откуда она всегда могла бы отправляться в любые путешествия, и возвращаться, и оставаться там, когда ей этого захочется.
   И она предпочла остаться и строить дом. Свой настоящий и надежный дом.
   — Хорошо, Билли, — сказала она решительным голосом. — А как кормить этого зверя?
   — В течение ближайших пяти дней давать уже ничего не нужно. Даже в течение шести…
   — Он у тебя что, на диете?
   — Нет, но если он не голоден, то просто не обращает никакого внимания на бедных мышей, и мне приходится куда-то их девать. Или, хуже того, я к ним привыкаю, и мне их становится жалко, и тогда приходится покупать новых, это когда Сквиззи уже и впрямь проголодается…
   Шелли понимающе кивнула. Ей тоже всегда было, жалко бедных мышей. Несчастных мышей, на которых охотятся домашние кошки. А потом ей становилось жалко и кроликов, и опоссумов, и скунсов, и домашних животных — чьих-то любимцев, раздавленных на дорогах автомобилями… Дурацкая все-таки штука жизнь. Дурацкая и несправедливая.
   — Хорошо, — сказала она наконец. — Значит дождусь, пока Сквиззи не проголодается. Лицо Билли просветлело.
   — Спасибо. Я так и знал, что вы меня поймете. — Он поколебался и добавил: — И потом, не запрещайте своим детям с ним играть. Например, Сквиззи очень любит обвиваться вокруг меня, когда я делаю домашние задания.
   При слове «дети» глаза Кейна сузились.
   — У меня нет никаких детей, — ответила Шелли. — Но в любом случае я буду иногда выпускать Сквиззи поиграть. Да и ты можешь навестить его в любое время, когда мама отпустит тебя.
   — Правда? Я смогу к вам заглянуть? Как здорово! Радостно улыбаясь, он начал вытаскивать террариум из комнаты.
   — Да, могу себе вообразить, что мне придется везти на мотоцикле, — рассмеялся Кейн.
   — На мотоцикле? — Билли быстро выпрямился. — Так ты привез мотоцикл, дядя?
   Кейн хотел было ответить, но призадумался. По лицу Билли трудно было определить, какие эмоции он сейчас испытывает.
   — У меня есть мопед, — сказал мальчик. — Но мама запрещает мне на нем кататься, когда я живу у нее.
   Шелли заметила, с каким восхищением мальчик смотрит на Кейна. Слезы вдруг навернулись ей на глаза. Она подумала о своих родителях. Они показали ей почти весь мир, и, слава Богу, в жизни ее не было того ада, в который попадает ребенок, чьи родители перестают любить друг друга и расстаются.
   — Я все знаю про твой мопед, — ответил Кейн, и голос его на сей раз был чуть хриплым. — Поэтому я и приехал. Мы с Дейвом решили, что мне лучше побыть рядом с тобой, пока он во Франции.
   — Так ты приехал не для того, чтобы… Ну, не к моей матери?
   — Нет, к тебе.
   — А она знает об этом?
   — Нет еще.
   — Тогда, знаешь, лучше и не говори ей совсем. Вдруг она не поймет. Она ведь ненавидит все, что хоть как-то связано с моим отцом.
   Кейн пытался что-то ответить, но не мог подобрать слов, чтобы утешить своего юного племянника. В конце концов он просто положил руку ему на плечо.
   — Мы что-нибудь придумаем, — пообещал он. — А пока… не одолжишь мне свой шлем?
   — Вот этот? — спросил Билли.
   И он показал на старый шлем, наполовину скрытый под пляжным полотенцем песочного цвета, валявшимся рядом с кроватью.
   — А получше у тебя не найдется? — скептически посмотрел на него Кейн.
   — Нет, другого нет.
   Билли поднял шлем с пола, сдул с него слой пыли и оценивающе посмотрел на Шелли.
   — А ей он будет как раз впору, если она только распустит волосы, — заключил он.
   Левой рукой Кейн выхватил у мальчишки шлем, прежде чем тот успел что-то возразить или отстраниться. В следующее мгновение Шелли почувствовала прикосновение его сильных пальцев к узлу, в который были завязаны на затылке ее волосы, и вот уже они густым водопадом рассыпались по спине. Рука Кейна, скрытая под волосами Шелли, нежно ласкала ее шею. От этих мягких, быстрых прикосновений Шелли задрожала.
   Он примерил ей шлем и отошел на несколько шагов назад.
   — Точно на вас сделан, — с уверенностью сказал Билли. — Сидит как влитой…
   Шелли кивнула ему с отсутствующим видом, снимая шлем. Она все еще не могла прийти в себя после неожиданной ласки Кейна.
   — Ну а как насчет Сквиззи? — спросила она наконец.
   — А как бы вы сами закрепили шлем на змее? — мягко отозвался Кейн.
   Мальчик хихикнул:
   — Может, скотчем?
   — А что, это мысль!
   Кейн наконец отнял руку от спины Шелли. Ноздри его расширились: он ощущал нежный запах ее кожи. Он пристально глядел на Шелли. Ему хотелось снова и снова ощущать легкий шелк ее волос, попробовать вкус ее губ…
   Кейн смотрел на Шелли, и ему было любопытно, испытывает ли она те же желания, что и он сам.
   И вскоре понял: да, испытывает.
   У Шелли при взгляде на Кейна слегка, едва заметно дрожали губы. И зрачки ее глаз расширялись, как часто бывает при эротическом возбуждении.
   В это мгновение он едва смог удержаться от того, чтобы не повалить Шелли прямо на пол, раствориться в ней, забыться в ее объятиях до тех пор, пока от долгих лет одиночества и жажды любовной ласки не останутся лишь бледные, увядшие воспоминания.
   — …нести Сквиззи? — услышал он откуда-то издалека голос Билли.
   Кейн попытался собраться с мыслями. Но это ему не удавалось. Он был не в состоянии думать ни о чем, кроме как о мгновении, когда он сможет обнять Шелли и их тела сольются воедино.
   — Может, в наволочку? — натянутым голосом произнесла Шелли.
   И тут же она закрыла глаза, не в силах более выносить близость Кейна, предельно интимную ласку его взгляда. Она заставила себя глубоко вздохнуть, пытаясь успокоить всколыхнувшуюся в ней бурю чувств, возбудивших все ее тело.
   Она никогда еще не ощущала мужчину так — чувствуя каждый его вдох и выдох, теплоту дыхания, мягкость и блеск густых волос, чувственность губ, наполовину спрятанных под рыжеватыми усами… Ни у кого из мужчин она не видела такого красивого рта — сильные и вместе с тем чуть пухлые губы, жадные, страстные, зовущие…
   Но прежде всего жадные.
   — Да, в наволочку, — повторила она хриплым голосом, все еще не открывая глаз.
   — Что? — удивленно переспросил ее Билли.
   — Я повезу Сквиззи в наволочке, — пояснила Шелли.
   — Классная идея! Терпеть не могу всякие там кружева. Мама, наверное, по ошибке сказала нашему декоратору, что я — девчонка.
   Шелли быстро отвернулась от Кейна, подошла к постели и сняла наволочку с одной из подушек. От ее внимания не ускользнуло, что Билли был весьма рад избавиться от этого кружевного произведения искусства темно-голубого цвета — оно и впрямь напоминало скорее ажурное женское белье, чем часть постельного гарнитура.
   С сомнением онапосмотрела на эту тоненькую кружевную сеточку и подумала о длинных, сильных кольцах удава.
   — Хотя, может быть… — И она снова повернулась к Кейну;
   Но времени на раздумья уже оставалось не так-то много. Билли и Кейн пытались справиться с удавом, который оказывал ожесточенное сопротивление.
   — Держи. — И Шелли протянула мальчику наволочку.-Держи ее открытой.
   Обеими руками она сняла Сквиззи с руки Кейна, ощутив мягкость его кожи и упругую силу мускулов под ней. Однако больше всего Шелли удивилась теплу его тела. Оно так и излучало горячую энергию жизни.
   — Как это Сквиззи еще не изжарился, — пробормотала она.
   Кейн наклонился к ней и прошептал:
   — Странно, но то же самое я подумал, когда снимал Сквиззи с вашей руки. От вас прямо-таки прикуривать можно и костры разжигать.
   При этих его словах она чуть не выпустила Сквиззи из рук, но вовремя сумела удержать его извивающееся тело. Половину Сквиззи ей уже удалось снять с руки Кейна. Оставалась вторая половина.