Лучено Джеймс. Повелитель тьмы: Возвышение Дарта Вейдера

   Уган перевёл взгляд с голозаписи на подчинённого.
   — Мародёры?
   — Я тоже сперва так подумал, сэр. Но в тот момент, когда корабли покинули ангар эсминца, он уже находился в движении.
   Уган уставился на него.
   — В движении? И каким курсом?
   — Об этом-то и речь, сэр. Эсминец взял курс прямо на нас. — Повернув голову к передним иллюминаторам, Нуллип указал на тёмный силуэт, едва различимый в не менее тёмном космосе. — Вон он, вы видите?
   Уган повернулся в кресле к офицеру из тактического штаба.
   — Корабль сепаратистов приближается с левого борта. Просканируйте его немедленно! — Вскочив с кресла, он подошёл к иллюминатору; Нуллип не отставал ни на шаг.
   — Капитан, — доложил офицер по тактике, — этот корабль — управляемый дроидами лёгкий эсминец Конфедерации…
   — Это я и без вас знаю! — рявкнул Уган, поворачиваясь кругом. — Он представляет для нас опасность?
   — Проверяю, сэр.
   Несколько мгновений офицер провёл в молчании, изучая скопление тактических дисплеев. Когда он вновь повернулся к капитану, лицо офицера было мертвенно-бледным.
   — Капитан, реактор эсминца работает в критическом режиме. Этот корабль — гигантская бомба!
 

Глава 49

   Шрайн растянулся на полу, наполовину высунувшись из отверстия в стволе врошира, и пытался осмыслить всё то, что он только что услышал; ветер трепал его одежду, с губ стекала струйка крови.
   Вейдер возвышался над ним скалой, его правая рука покоилась на рукоятке светового меча, пусть и не было больше необходимости использовать это оружие. Чтобы навсегда оборвать жизнь джедая, хватило бы и порыва ветра.
   «Довольно и того, что я позволил ему умереть с мыслью, что Орден предал один из братьев по оружию».
   Что важнее, Вейдер утолил наконец свою жажду крови; она сменилась неким подобием самообладания, какое ему ещё никогда не доводилось испытывать. Он будто бы перешёл наконец какой-то невидимый порог на пути в новый мир. Он чувствовал, как мощь тёмной стороны струится в нём, словно ледяной поток. Он ощущал себя так, будто стал неуязвимым, — и это не имело ни малейшего отношения к дюрастиловым протезам, доспехам и прочим примочкам костюма, который казался ему теперь не более чем экипировкой. И чтобы перейти этот порог, ему хватило убийства джедая — ещё одного джедая.
   Вейдер смотрел сверху вниз на Шрайна, на символ поверженного Ордена джедаев — на символ, каким должен был стать Оби-Ван. Он припомнил, как Дуку точно так же смотрел на него на Джеонозисе — и как он сам похожим образом смотрел на Дуку в генеральских покоях на борту «Незримой длани» — перед тем, как убить его.
   Однажды он похожим образом будет смотреть на Сидиуса. Впрочем, сперва он, вероятно, возьмёт себе ученика — кого-нибудь с таким же, как у Шрайна, бунтарским духом.
   Шрайн слабо кашлянул.
   — Чего ты ждёшь, Скайуокер? Убей меня. Это ведь твоё любимое дело — убивать джедаев.
   Вейдер опустил руки на бёдра.
   — Значит, ты признаёшь правду.
   — Я признаю, что вы с Палпатином составили отличную пару… — заговорил Шрайн, но в следующую секунду западная сторона неба озарилась яркой вспышкой; затмив звёзды, над Кашииком расцвёл гигантский огненный шар. Он всё расширялся и расширялся, пока холод космоса не поглотил его.
   Когда Вейдер вновь устремил взгляд на Шрайна, джедай ухмылялся во весь рот.
   — Это ведь один из твоих кораблей, не так ли? Вероятно, крейсерзаградитель? — Он кашлянул кровью и хохотнул. — Они снова ускользнули от тебя!
   — Если даже так, их снова выследят и уничтожат.
   Самодовольство на лице Шрайна внезапно сменилось восторгом.
   — Я видел это, — пробормотал он, в большей степени самому себе. — Я предвидел…
   Вейдер подался чуть ближе, чтобы лучше слышать умирающего противника.
   — Свою смерть, ты хочешь сказать?
   — Взрыв, яркий, как сияние звёзд, — пояснил Шрайн. — Лесной мир, бесстрашные защитники, спасающиеся бегством корабли и ты… каким-то образом оказавшийся посреди всего этого. — Его окровавленные губы сложились в горделивой ухмылке, а из правого глаза выкатилась слеза. — Найдёшь ты их или нет, Скайуокер, — это не имеет значения. И не важно, преуспеешь ли ты в том, чтобы убить каждого джедая, пережившего Приказ 66. Теперь я понимаю… Сила не умрёт никогда.
   Вейдер всё ещё не сводил глаз с бездвижного тела Шрайна, когда из чудаковатого вукийского турболифта вышли несколько штурмовиков и поспешили к нему.
   — Лорд Вейдер, — проговорил тот, кто был старше по званию. — Заградитель, размещённый над Качиро, уничтожен. Сотни кораблей с беженцами скрылись в гиперпространстве.
   Вейдер кивнул.
   — Передайте командному составу мой приказ не снижать интенсивности орбитальных бомбардировок, -распорядился он гневным голосом. — Я хочу, чтобы всех до единого вуки выкурили из нор, даже если для этого потребуется спалить этот лес дотла!
   ЭПИЛОГ ДВОЕ ИХ ДОЛЖНО БЫТЬ; НЕ БОЛЬШЕ И НЕ МЕНЬШЕ.
   ОДИН ДЕРЖИТ ВЛАСТЬ В СВОИХ РУКАХ; ВТОРОЙ К НЕЙ ОТЧАЯННО СТРЕМИТСЯ.
   — ДАРТ БЭЙН
 

Глава 50

   Голографическое изображение Уилхаффа Таркина в полроста светилось над одним из множества конусообразных голопроекторов, что усеивали полированный пол тронного зала.
   — Планета понесла значительно более серьёзный ущерб, чем я предполагал, — говорил мофф, — особенно учитывая масштабы тех военных ресурсов, что я вверил в руки лорда Вейдера. С другой стороны, неуступчивость народа вуки ни для кого и никогда не являлась секретом.
   Император почти небрежно отмахнулся.
   — Что для нас одна планета, когда на кону судьба всей галактики?
   Таркин ответил не сразу.
   — Я запомню эти слова, господин.
   — Как насчёт самих вуки?
   — Мы сумели взять живьём приблизительно двести тысяч аборигенов. Сейчас все они размещены в концентрационных лагерях на архипелаге Ваваатт.
   — Вы сладите с таким количеством?
   — Мы могли бы сладить с вдвое большим.
   — Понимаю, — проговорил Император. — Вы можете начать транспортировку рабов к нашему оружию.
   — Благодарю вас, господин.
   — И непременно докладывайте обо всём региональному губернатору — только не говорите ему, куда направляют этих вуки. И ещё, мофф Таркин, — хорошенько заметайте все следы. А то кое у кого уже начали возникать некоторые неприятные вопросы. — Сделав паузу, Император подался чуть вперёд и добавил: — Мне не нужны лишние проблемы.
   Таркин почтительно склонил голову.
   — Я всецело сознаю всю важность сохранения происходящего в секрете, мой господин.
   — Вот и отлично. — Император откинулся обратно в кресле. — И ещё, мофф Таркин, я хочу услышать ваше частное мнение: как по-вашему, насколько лорд Вейдер справился с поставленной перед ним задачей оккупации Кашиика?
   — Он показал себя весьма способным командующим, господин. Ещё не скоро все те, кто участвовал в той битве, забудут проявленное им… служебное рвение, если это можно так назвать.
   — Наши флотоводцы разделяют вашу точку зрения?
   Таркин погладил свои острые скулы.
   — Могу я говорить напрямик, господин?
   — Советую вам взять это за правило, мофф Таркин.
   — Командующие далеко не в восторге. Они не могут взять в толк, кто прячется под маской и доспехами лорда Вейдера. Они не имеют ни малейшего представления об истинных пределах его могущества или о том, каким образом он очутился на должности вашего личного связного с региональными губернаторами и флотоводцами. Ходят слухи, мой господин…
   — Продолжайте говорить напрямик.
   — Кое-кто убеждён, что лорд Вейдер — бывший джедай, который помог вам низвергнуть Орден. Другие полагают, что он — ученик не так давно почившего графа Дуку.
   — Кто распространяет эти слухи?
   — Из того, что я смог узнать, источниками слухов стали воинские спецподразделения, которые штурмовали Храм джедаев. Если желаете, господин, я могу продолжить своё расследование.
   — Нет, Таркин, — отрезал Император. — Пускай слухи живут. Пусть региональные губернаторы и офицеры флота думают о лорде Вейдере всё, что им взбредёт в голову. Его происхождение не должно никого беспокоить. Я заинтересован лишь в том, чтобы они исполняли его распоряжения, как мои собственные.
   — По крайней мере с этим, господин, проблем не возникнет. Вести о том, что произошло на Кашиике, распространяются по армии с огромной скоростью.
   — Я и не сомневался, что так будет.
   Таркин кивнул.
   — Господин, я тут подумал: возможно, мне стоит время от времени обращаться к… професиональному мнению лорда Вейдера в целях, ну, как минимум, повысить его репутацию среди флотских командующих.
   — В самом деле, неплохая мысль. И вы, и лорд Вейдер только выгадаете от подобного тесного сотрудничества. С завершением строительства боевой станции ваши обязанности будут только множиться. Лорд Вейдер избавит вас от необходимости лично держать под наблюдением каждый вопрос.
   — С нетерпением жду, когда это произойдёт, мой господин. — Таркин вновь поклонился, и его голоизображение погасло.
   Сидиус был доволен. Вейдер отлично справился. Сит почувствовал произошедшие в нём перемены — даже во время того короткого разговора, который состоялся сразу после взятия Кашиика. Теперь, когда Вейдер начал постигать премудрости тёмной стороны Силы, могло наконец начаться и его настоящее обучение. Джедаи перестали быть для него вопросом первостепенной важности. Он страстно жаждал обрести могущество, которым владел Сидиус, и свято верил, что однажды наступит день, когда он сможет посчитать себя ровней учителю.
   «Перво-наперво ты должен обрести власть над самим собой; затем над кем-то ещё; затем над группой существ, над общественным слоем, над миром, над народом, над несколькими народами… и, в конечном счёте, над всей галактикой».
   Казалось, он по-прежнему слышит лекции Дарта Плэгиса.
   Зависть, ненависть, предательство… они были существенны для познания тёмной стороны, но только как способ отдалиться от общих понятий о морали во имя достижения высшей цели. Лишь только когда Сидиус постиг всё это, он стал действовать в соответствии с новообретёнными знаниями и убил своего учителя во сне.
   В отличие от Плэгиса, Сидиус не был столь беспечен, когда дело касалось сна.
   Что более важно, к тому времени, когда Вейдер всё-таки начнёт представлять опасность для трона, Сидиусу уже будут открыты тайны, на разгадку которых Плэгис потратил всю жизнь, — тайны бессмертия. С этого момента уже не нужно будет бояться Вейдера. Вообще отпадёт нужда в ученике как таковом — разве что как дань уважения традиции, которая зародилась тысячелетие назад стараниями Дарта Бэйна.
   Древние ситы были круглыми дураками, раз считали, что власть можно разделить между тысячами.
   Могущество тёмной стороны можно разделить лишь на двоих: один держит власть в своих руках, второй к ней отчаянно стремится.
   Метаморфозы, происходящие с Вейдером, означали также, что и Сидиус теперь мог сосредоточиться на более важных обязанностях. Пока Вейдер занят делом, Сидиус мог посвятить своё время укреплению собственного влияния в Сенате и отдалённых звёздных системах, а также искоренению любых угроз стабильности и благополучию его Империи.
   Он принёс в галактику мир. Теперь он собирался править ею так, как считал нужным, — править твёрдой, как дюрастиловый протез Вейдера, рукой. Сметать с пути тех, кто рискнёт восстать против его режима. Вселять страх в тех, кто осмелится противоречить его решениям.
   Вейдер будет могущественным учеником, самым могущественным из всех когдалибо рождённых — пока не родится кто-то, кто будет сильнее его.
   И он будет совершенным оружием — по крайней мере, до тех пор, пока не будет подготовлено что-то более совершенное.
   Какое-то время Сидиус просто сидел в кресле, размышляя о будущем; затем он вызвал к себе в тронный зал Сейта Пестажа.
   Пришла пора показать Дарта Вейдера остальной галактике.
 

Глава 51

   — О, Бейл, Брея, какой чудесный ребёнок! — восклицала Мон Мотма, укачивая Лею на руках. — И такой бойкий! — добавила она мгновением спустя, когда Лея высунула из пелёнок сначала одну ручку, затем другую, сдавила ладошки в крошечные кулачки и взвизгнула так, что эхо прокатилось по всему центральному залу дворца. — А, кажется, принцесса Лея хочет обратно к маме и папе?
   Королева Брея поспешила принять из рук Мон Мотмы ребёнка, который к этому моменту уже начал активно пинаться и размахивать ладошками.
   — Это у неё такой сигнал, что пришла пора кормления, — пояснила Брея. — Надеюсь, вы извините меня, сенатор…
   — Ну что вы, Ваше Величество, — проговорила Мон Мотма, поднимаясь на ноги. Проводив Брею из комнаты, она подошла к Бейлу, который сидел у горящего камина. — Я так рада за вас обоих.
   — Ты и представить себе не можешь, как счастливы мы сами, — ответил Бейл.
   Он так хотел рассказать Мон Мотме правду о происхождении ребёнка, которого она только что держала на руках, но он не имел права идти на подобный риск — уж точно не сейчас, а возможно, и никогда. Тем более если «Дарт Вейдер» по-прежнему бродит где-то неподалёку.
   Заметив, как погружён в себя Органа, Мон Мотма вернулась в кресло, и её лицо заметно помрачнело.
   — Надеюсь, ты понимаешь, почему я не могла вверить этот разговор обычным средствам связи, Бейл? — произнесла она. — Надеюсь, мы здесь в безопасности?
   — Конечно же я понимаю. И ты можешь говорить здесь вполне свободно.
   Прикрыв на мгновение глаза, Мон Мотма покачала головой.
   — Большая часть Сената и в самом деле готова поверить, что Фэнг Зар занимался на Корусканте подстрекательством к мятежу и что он явился на Алдераан устраивать антиимперские демонстрации.
   Бейл кивнул.
   — Я читал отчёты. Ни в одном из них нет и доли истины. Зар пытался спасти свою жизнь и поэтому бежал.
   — А как Палпатин отнёсся к тому факту, что ты предоставил ему убежище?
   — Я честно не знал, что его допрашивали в Бюро Внутренней Безопасности и что ему приказали не покидать Корускант. Когда… агенты Палпатина сообщили мне об этом, я сказал им, что готов предоставить Зару дипломатическую неприкосновенность в случае, если он того попросит — хотя я сильно сомневался в реальности этой просьбы, ведь Зар прекрасно сознавал, какие последствия могли бы ждать Алдераан в этом случае.
   — Тем не менее молчание Палпатина вызывает вопросы. — Мон Мотма жёстко посмотрела на Бейла. — Возможно, он полагает, что ты не захочешь придать огласке всю правду о том, что здесь произошло.
   Бейл согласно кивнул.
   — Похоже на то. С другой стороны, это может сыграть нам только на руку, если Император будет верить, что я готов поддерживать его, даже когда он открыто лжёт.
   Мон Мотма сжала губы, с сомнением покачав головой.
   — Возможно, это так. Но я беспокоюсь о том, какую реакцию твоё молчание вызовет у наших сторонников в Сенате. Уже сейчас Серн Прайм грозит акциями неповиновения. Избранный президент готов отозвать с Корусканта всю делегацию. Вполне возможно, это даст тот самый импульс, которого нам не хватало.
   Поднявшись с кресла, Бейл сделал несколько шагов по комнате.
   — Палпатин хотел представить дело с Фэнгом Заром как наглядный пример. И он не колеблясь превратит в наглядный пример весь Серн Прайм, если избранный президент не проявит осмотрительность.
   — Как погиб Фэнг Зар? — спросила Мон Мотма, не сводя с собеседника глаз.
   — Вейдер, — коротко бросил Бейл.
   Мон Мотма непонимающе покачала головой.
   — Кто этот Вейдер? Один из агентов Арманда Айсарда?
   Бейл наконец сел, уткнув локти в колени.
   — Хуже, много хуже. Он — правая рука Палпатина.
   Неуверенность, сквозившая во взгляде Мотмы, стала заметнее.
   — Ближе, чем Пестаж?
   Бейл кивнул.
   — Он ближе к Палпатину, чем кто-либо.
   — Вот те на! То есть, я хотела спросить, как же так получилось, что никто из нас не встречался с этим Вейдером раньше?
   Мгновение Бейл подбирал слова, которые бы в точности отражали ситуацию, но не раскрывали бы самого главного.
   — Он… возвысился во время войны. У него есть световой меч.
   Глаза Мон Мотмы полезли на лоб от удивления.
   — Нет, он не джедай, — добавил Бейл, предвосхищая её вопрос. — Его клинок — красный.
   — А причём здесь цвет клинка?
   — Он — сит. Адепт того самого древнего ордена, приверженцем которого был Дуку.
   Мон Мотма тяжело вздохнула.
   — Я никогда не понимала всего этого — ну, каким образом война была завязана с ситами.
   — Тебе нужно понять лишь одно: Вейдер — личный императорский палач. И его могущество не знает границ. — Бейл уткнулся лицом в ладони. — Фэнг Зар был не первым, кто испытал на себе ярость Вейдера.
   — Тогда этот Вейдер — ещё одна причина начать действовать прямо сейчас, пока у нас ещё есть время, — решительно произнесла Мон Мотма. — «Убей нескольких, и ты до смерти напугаешь остальных» — этот план Палпатина уже в действии. Половина подписавшихся под Петицией Двух Тысяч чуть ли не отрекается от своих заявлений. Я понимаю, ты пытаешься чтить память Падме Амидалы, которая советовала подождать. Но что она в действительности знала? Она чуть ли не до последнего поддерживала Палпатина.
   — Бейл, он уже наращивает флот. Половина госбюджета утекает на производство этих чудовищных звёздных разрушителей. И он растит новых штурмовиков. И это ещё не самое худшее. Некоторые траты не может объяснить даже Финансовый комитет. Ходят слухи, что в производстве у Палпатина находится какой-то секретный проект.
   Сделав паузу, она продолжила уже более спокойным тоном: — Вспомни, что произошло три года назад. Если бы не тайная армия, которую создали джедаи, Республика не продержалась бы против сепаратистов Дуку и часа. Допускаю, Палпатин воспользовался удачно сложившейся обстановкой, чтобы наречь себя Императором. Но посмотри, что происходит сейчас. Нет больше армии мятежников, которая только и ждёт, когда можно будет выйти на сцену, и этой армии не возникнет, если мы продолжим сидеть сложа руки. Военный режим Палпатина будет править огнём и мечом. Император будет поступать так, как захочет, и делать, что захочет, во имя сохранения мира и стабильности в Империи. Разве ты этого не видишь?
   Её вопрос повис в воздухе, но лишь на мгновение.
   В дверном проёме возник силуэт Реймуса Антиллеса: — Сенаторы, мне кажется, вы должны это видеть.
   Антиллес подскочил к приёмнику трансляций ГолоСети и включил его.
   — … к настоящему моменту мы получаем лишь обрывочные сведения, — звучал голос одного из известных дикторов, — но, по сообщениям из самых надёжных источников, вуки предоставили на Кашиике убежище банде джедаев-предателей, которые планировали использовать планету как базу для организации мятежей против Империи. Требования представителей властей выдать бунтовщиков вызвали у вуки неспровоцированную агрессию, которая вылилась в гибель десятков тысяч живых существ, в том числе и мятежников-джедаев. Ещё несколько сотен тысяч аборигенов заключены под стражу.
   Бейл и Мон Мотма обменялись изумлёнными взглядами.
   — На Корусканте, — продолжил диктор, — сенатор от Кашиика Яруа и члены его делегации были помещены под домашний арест до проведения разбирательств. Но в настоящий момент умы миллионов занимает лишь один вопрос: кто он, этот человек в маске, которого голокамеры запечатлели на личной императорской посадочной платформе?
   — Вейдер, — бросил Бейл, глядя на высокую фигуру в чёрном, возглавлявшую парад штурмовиков к башне Императора.
   — По сведениям Новостей ГолоСети, он известен в высших кругах как лорд Вейдер, — произнёс диктор. — Помимо этого, о нём не известно ровным счётом ничего, за исключением того, что именно он руководил операцией на Кашиике.
   — Кто он — человек? Клон? Личный императорский «генерал Гривус»? Этого, похоже, не знает никто, но все жаждут знать…
   — Выключи, — попросил Бейл Реймуса.
   — Кашиик, — в неверии промолвила Мон Мотма. Проведя ладонями по лицу, она посмотрела на Бейла. — Мы опоздали. Тёмные времена уже пришли.
   Бейл ответил не сразу. В повисшей тишине в комнату вошла Брея, прижимавшую Лею к груди, и в голову Бейла полезли путаные мысли о Йоде, ОбиВане и Люке, Леином брате-близнеце.
   — Ещё одна причина для нас затаить надежду, — мягко сказал он.
 

Глава 52

   «Пьяный танцор» снова был дома, висел в холодном мраке космоса на расстоянии многих световых лет от какой-либо населённой системы. В столь далёкие от галактического ядра области космоса новости ГолоСети приходили с опозданием в несколько дней, иногда недель, и всегда с ухудшенным качеством записи; но даже этого хватило, чтобы Старстоун, Джула и остальные — как джедаи, так и члены экипажа — смогли опознать тела Айво Кулки и Сайдема Форта.
   — … все джедаи, принимавшие участие в сражении, уничтожены, — вещал корреспондент. Это были его последние слова перед тем, как Старстоун попросила Филли приглушить звук голозаписи. Все и так уже видели изначальные сводки о тех событиях, которые с той поры лишь обрастали преувеличениями и неприкрытой ложью.
   Глядя на сидевших напротив неё Джемба, Нама, Деран Налуал и Клосси Энно, Старстоун не могла избавиться от мысли, что они все впятером представляют собой сейчас последнюю и окончательную вариацию Совета джедаев. И это новое заседание «Совета» собрала она, его главный церемониймейстер, который не то что не был посвящён в рыцари, но даже не прошёл финальное испытание.
   Но она помнила слова, которые Шрайн сказал ей на Мурхане, что война — УЖЕ САМА ПО СЕБЕ ИСПЫТАНИЕ.
 
   — Всё, что я хочу сейчас вам сказать, уже звучало из уст мастера Шрайна, — заговорила Оли наконец. — Он предупреждал, что, собираясь вместе, мы становимся слишком лёгкой мишенью для Империи и сами навлекаем на себя неприятности. То, что произошло на Кашиике, не должно повториться. Впредь Империи придётся придумывать оправдания, которые никак не связаны с джедаями.
   — Потому что джедаев больше нет.
   — Этот факт теперь ясен мне как день, и я никогда не прощу себя за то, что не понимала этого раньше. Возможно, тогда я не стала бы воспринимать произошедшее на Кашиике как очередное преуменьшение роли джедаев в глазах тех, кто никогда не сомневался вероломстве Палпатина. Но если мы не можем быть джедаями, мы, по крайней мере, можем продолжать служить Силе доступными нам способами.
   Старстоун посмотрела на Чубакку.
   — В тот момент, когда мы готовились совершить прыжок из системы Кашиик, Чубакка сказал, что принесёт своему народу куда больше пользы, если будет действовать издалека. Я ощущаю сейчас нечто похожее, и я знаю, что кое-кто из вас солидарен со мной.
   Она перевела дух, чтобы продолжить.
   — Я приняла решение остаться на борту «Пьяного танцора» вместе с Джулой, Эрчиром и остальными членами этой сумасшедшей команды. — На лице Оли блеснула слабая улыбка. — Чубакка и Каджел тоже планируют какое-то время побыть с нами. Мы постараемся выяснить, куда Империя забрала стольких сородичей Чубакки, и попробуем освободить их, если это возможно. Я также не теряю надежды, что мы сможем выяснить, по какой причине Империя столь сильно жаждала вторгнуться на Кашиик.
   — Одновременно с этим… — Старстоун пожала плечами. — Одновременно с этим мы постараемся не выпускать из виду любого из уцелевших джедаев, кто вдруг проявит себя — по собственному почину или под нажимом имперских агентов. Но мы не повторим ошибок Кашиика: мы постараемся помочь найденным джедаям укрыться в безопасном месте. В конце концов известие о том, что мы делаем, распространится среди контрабандистов, и джедаи сами начнут нас искать.
   — Ну и помимо всего этого, мы будем стараться вредить Империи всеми возможными для нас способами.
   — Мы сделаем всё возможное, чтобы память о моём сыне сохранилась на века, — добавила Джула.
   На короткое мгновение в салоне повисла тишина.
   — Я знаю, возможно, кто-то воспримет это так, будто я переметнулся к врагу, — заговорил Джемб Лу, — но я планирую поступить на службу в одну из лётных школ и в конце концов тем или иным образом очутиться в имперской академии. И, насколько это в моих силах, буду провоцировать проявления инакомыслия.
   — У нас в планах нечто похожее, — взял слово Нам, имея в виду себя, Клосси Энно и Деран Налуал. — Мы постараемся внедриться в работу над сельскохозяйственными и строительными проектами Империи и внести в них столько изъянов, сколько возможно.
   Старстоун просветлела.
   — Надеюсь, каждый из вас понимает, что впредь мы ни коим образом не должны контактировать друг с другом. Мне подобное решение далось тяжелей всего. — Она глубоко вздохнула. — Кажется, я сильно привязалось ко всем вам. Но я не сомневаюсь ни на секунду: Империя Палпатина сгниёт изнутри, и в конечном счёте найдётся тот, кто сбросит Императора с трона. Я лишь лелею надежду, что все мы доживём до того дня, когда сможем насладиться этим зрелищем.
   Она сняла с пояса меч.
   — С этими штуками нам также придётся распрощаться. — Девушка зажгла клинок на короткое мгновение, после чего погасила его и опустила рукоятку на палубу у своих ног.
   Обведя взглядом собравшихся, Оли произнесла: — Да пребудет Сила со всеми нами.