Страница:
– Игорь Сергеевич, если вы сейчас не начнете говорить внятно, я начну внятно слушать ваш рапорт с просьбой о переводе в начальники Чукотки! – с присущей ему выдержкой проорал Президент.
От этого крика у пилота заложило уши, он получил легкую контузию и не уронил вертолет в море только потому, что впал в ступор и не мог пошевелиться. Ну а поскольку пилот вертолета был тренированным летчиком-рецидивистом – десяток ходок за звуковой барьер когда-то имел, – то справился со своим ступором он раньше, чем вертолет понял, что им никто не управляет.
В общем, обошлось без эксцессов. Даже Министр обороны, привычно собравшийся шлепнуться в обморок после такого грозного заявления главы государства, в результате тяжких трехсекундных раздумий решил не рисковать. Потому как понимал, что Президент в его теперешнем состоянии, конечно, может принять обычный обморок за инфаркт миокарда или, к примеру, за трупное окоченение. Как следствие – Министр обороны полетит за борт и будет добираться до берега на подручных плавсредствах. На электрическом скате, к примеру. Игорь Сергеевич предпочитал до берега спокойно долететь, а посему начал говорить внятно.
– Господин Президент, с секретной базы получено сообщение, что возникла серьезная проблема! – что есть мочи проорал Министр обороны, после чего пилота контузило повторно. Очнувшись, летчик решил больше не рисковать и, сняв с головы наушники – ну их к чертовой матери и связь с берегом туда же! – плотно, до самых барабанных перепонок, забил в уши затычки. Полегчало!
– Это я уже слышал! – завопил, прореагировав на заявление Игоря Сергеевича Президент. – В чем эта “серьезная” проблема заключается?
– Агенты, все до единого, блокированы на объектах! – вопил в ответ Министр обороны. – Добраться до генераторов не удалось! Положение критическое!..
Дальше последовал достаточно подробный рассказ о том, что именно случилось с “икс-ассенизаторами” в Вашингтоне. Группа из Берна вестей о себе не подавала, и не исключался вариант того, что двое агентов, работавших там, могли попасть в ловушку и серьезно пострадать. В общем, ситуация складывалась просто катастрофическая. Особенно учитывая то, что купола увеличили скорость роста, а каких-либо способов пройти защиту энергогенераторов и привести их в нерабочее состояние до сих пор найти не удалось.
Всю эту горькую информацию Министру обороны пришлось озвучивать на максимально допустимой мощности. Естественно, к концу доклада Игорь Сергеевич охрип. Горло саднило, и хотелось чего-нибудь выпить. Минеральной воды, например. А еще лучше – пивка прохладного. Или водочки с маринованным грибочком. От пятизвездочного коньяка министр тоже бы не отказался… Да что там говорить! В данной ситуации Игорь Сергеевич даже текилой или саке не побрезговал бы. Так бы и жахнул стопку, опосля закусив лимончиком.
– Игорь Сергеевич, я вижу, что вам пора на пенсию! – вывел Министра обороны из мечтательного состояния громкий рык Президента.
– Это почему? – ошалел от такого заявления Игорь Сергеевич.
– А потому, что когда у вас мозги не работают, я это еще могу списать на дефекты, полученные при рождении, – терпеливо объяснил Президент. – Но когда у вас уши начинают отказывать, тут, кроме старости, никакого объяснения не найти. Так вы меня слышите или с завтрашнего дня вас можно будет считать полноправным пенсионером со всеми вытекающими отсюда последствиями?
– Прекрасно слышу, – поспешил заверить своего непосредственного начальника Министр обороны.
– Так почему не отвечаете, когда я спрашиваю о том, есть ли у вас предложения по решению этой проблемы? – поинтересовался глава государства. И Верховный главнокомандующий, между прочим, по совместительству.
– Никак нет! – покраснев от усердия, проорал Игорь Сергеевич и тут же запнулся, осознав, что ляпнул фразу невпопад. – То есть так точно… А точнее… Или…
– Понятно. Значит, это не уши, а дефект при рождении, – облегченно вздохнул Президент. – В общем, Игорь Сергеевич, слушайте мое распоряжение. Бросать своих людей в беде нехорошо. Поэтому бойцов попытаемся вытащить. Но на всякий случай… Я повторяю, на всякий случай, начинайте набирать резервную группу, обустраивайте ее на новой базе и приступайте к обучению новых агентов. И обязательно учтите весь опыт, полученный на первой базе. Чтобы больше подобных нештатных ситуаций не возникало. Вам все ясно?
– Так точно! – радостно завопил Министр обороны, осознав, что понижение в звании и страшная пенсия промчались стороной.
– Вот и хорошо, – удовлетворенно кивнул Президент и похлопал пилота по плечу. – Может быть, выключишь двигатель? Мы уже пять минут, как сели на землю.
– А я думал, что вам так удобнее разговаривать, – угадав по губам, что именно ему говорит самый большой начальник, ответил пилот. И, к удивлению Игоря Сергеевича, глава государства этого шутника ни с работы не уволил, ни в Сибирь не сослал. Что же, видимо, не одному Министру обороны сегодня повезло!..
Уже больше двух часов Сара с Пацуком терпеливо двигались вслед за расширяющейся границей энергокупола, делая вид, что им это нравится. Микола, видимо, подражая полумистическому поручику Ржевскому, радостно матерился, осматривая местные швейцарские красоты. Штольц так же радостно молчала, изредка, исключительно от восторга, пиная стоявшие на обочинах машины. В общем, “икс-ассенизаторы” радовались жизни. И совсем уж бурный восторг у них вызвала колонна альпийских стрелков – элитной швейцарской гвардии, уже сотню лет занимавшейся в Альпах абсолютно всем чем угодно, за исключением стрельбы.
Собственно говоря, места расположения подразделений этих самых стрелков были отмечены на рабочих картах обоих бойцов. Сразу после появления купола над Берном гвардейцы по приказу командования перекрыли дороги, устроив блокпосты на солидном расстоянии от порабощенной столицы Евросоюза. Причем занимались на этих блокпостах исключительно тем, что играли в карты, пили пиво и вежливо предупреждали всех людей, направлявшихся в сторону Берна, что обратно можно и не вернуться.
Точной информации о том, почему альпийские стрелки не начали отступать во время приближения купола, не имеется. Остается только предполагать, что гвардейцы заигрались в карты, излишне увлеклись пивом, захотели отдохнуть на халявном карнавале или просто туго соображали. Как бы то ни было, но под расширившийся купол вся швейцарская рать попала в полном составе и, естественно, потянулась со своих блокпостов в сторону Берна, где вовсю веселился народ. Вот на одно из таких подразделений Сара с Пацуком и наткнулись.
Ехать в Берн на вверенной им технике альпийские стрелки, как все прочие бедолаги, попавшие под швейцарский купол, наотрез отказались. Выстроившись в колонну, гвардейцы расхватали все музыкальные инструменты, оказавшиеся под руками, и выступили в путь. На то, какая какофония при этом получилась, внимания никто из “стрелков” не обращал. Зато появление на дороге двух человек в почти космических скафандрах заметил весь личный состав данного подразделения.
Неизвестно, чем швейцарских военных так восхитил внешний вид Сары и Пацука, но восторг “стрелков” был просто непередаваем. Сначала они устроили двум “икс-ассенизаторам” бурную овацию, затем почему-то решили хором исполнить припев “Yellow submarine”, а под конец надумали качать спецназовцев на руках. Микола с Сарой Штольц, конечно, были рады и пешей прогулке внутри купола, и окрестным пейзажам, и встреченной по пути компании, но попытку взять их на руки и отнести обратно в Берн почему-то восприняли без восторга. Более того, Пацук попытался пристрелить двух-трех особо настырных альпийских стрелков, но собственная совесть, которой оказала содействие и Сара Штольц, ему сделать это не позволила. А вот на то, что Микола спалил из лазерного ружья машину на обочине, свалил штуки три совсем новых, никуда не ношенных дерева и продырявил ротный барабан, эта самая совесть почему-то смотрела сквозь пальцы. В итоге “стрелки” убежали в неизвестном направлении, точнее, во множестве неизвестных направлений, равных по численности личному составу подразделения, а Ми-кола с напарницей остались на дороге одни.
– Ну и что, легче стало? – поинтересовалась у есаула Сара, когда крики швейцарской гвардии затихли вдали.
– Естественно, – согласился с ней Микола. – А то воно ж как бывает, когда казаку занудная девка попадется?.. И сама не застрелится, и другим этого делать не дает. Вот и приходится лесоповалом заниматься.
Ругаться с Пацуком желания никакого не было, и Сара в ответ на довольно ехидное замечание есаула лишь ухмыльнулась, всем своим видом показывая, какого она мнения об интеллектуальном потенциале украинца и его претензиях на остроумие. Отвернувшись от Пацука, девушка прошла вперед по дороге десяток метров и уселась на валун, ожидая, пока барьер продвинется дальше.
Микола, не дождавшийся от напарницы какой-нибудь едкой реплики в ответ на свою довольно оскорбительную тираду, разочарованно вздохнул. Сара ссориться явно не собиралась, и Пацук, пробормотав себе под нос нечто похожее на жалобу “до чего же с тобой скучно”, уселся рядом. Некоторое время ничего вокруг них не происходило, а потом едва не на голову есаулу свалилась какая-то крупная птица. В орнитологии Микола не разбирался, поэтому породу птицы назвать не мог, но был уверен, что это не дятел. С дятлом есаул познакомился еще в детстве, когда решил посмотреть, что там за птенчики в дупле пищат. Но не будем о грустном.
Свалившаяся с неба птица обернулась вокруг правого крыла, изумленно таращась по сторонам, а затем истошно завопила. Почти матом. То ли понять не могла, какая сволочь в нее стреляла, то ли, наоборот, хорошо поняла, что случилась, и теперь костерила энергокупол, пришельцев, “икс-ассенизаторов”, до сих пор эту досадную преграду не устранивших, да и весь белый свет в целом, неожиданно ставший таким немилым.
Минуты две покричав, оскорбленная в лучших чувствах птаха вновь развернулась в сторону купола и разбежалась по дороге, явно намереваясь взлететь. Однако у купола на этот маневр был свой собственный ответ. Отступать от устоявшейся в последние часы традиции он явно не собирался и птицу не выпустил. Та отскочила от сверкающей сферы, словно волан-переросток, но не успокоилась и пошла на повторный штурм. Вот только ни он, ни следующие попытки успеха птахе не принесли, и птичка, обругав тупо пялившихся на нее “икс-ассенизаторов”, улетела в обратную сторону. В целом все это смотрелось довольно весело, но именно сейчас напарникам было не до смеха.
– Вот и мы так же, бьемся головой о стену, а все бессмысленно, – горестно вздохнула Сара. – И задание не выполнили, и сами в ловушку попали. Да и возможности сообщить о том, что случилось, никакой не имеем.
– Может, все-таки рискнем? – в который раз уже осторожно предложил Пацук. – Давай ты меня к дереву привяжешь, чтобы чего не случилось, шлем с меня снимешь и попробуешь выдвинуть его за пределы купола…
– Даже и не думай! – отрезала Штольц. – Во-первых, мы не знаем, как это поле действует на психику. Может быть, после такой операции всю жизнь будешь бегать в костюме Арлекина и частушки матерные по-украински петь. Во-вторых, что будет, если перепуганные тобой “альпийские стрелки” надумают вернуться? Мне одной все расхлебывать прикажешь? А в-третьих, мы не знаем, что случилось со второй группой. Не дай бог, мы остались единственными “икс-ассенизаторами”! Лучше не рисковать. Давай еще подождем. Должен же Конник когда-нибудь задуматься, почему с ним никто так долго на связь не выходит.
– А если пришельцы уже базу накрыли? – предположил есаул. – Так и будем за куполом двигаться, пока не совершим пешее путешествие вокруг земного шара?
– Если база уже не существует, шлем наружу высовывать тем более без толку, – отрезала Штольц и снова тяжело вздохнула. – Да что же они там медлят?! Не понимают, что ли, вдвоем мы здесь, без помощи извне, ничего сделать не сможем!
– Успокойся ты, – Микола осторожно коснулся плеча Сары. – Конник не дурак. Он нас вытащит. Просто, наверное, сейчас вместе с учеными решают, что делать нужно… Кстати, до точки, где нас подобрать должны были, сколько еще? – и вдруг заржал, как скаковая лошадь, увидевшая, что у соперницы по забегу подкова отвалилась, копыто сломалось и хвост, скажем, гуталином измазан.
– Ты чего? – Сара испуганно схватила есаула за плечи. – Утечка в энергоскафандре?
– Да какая там утечка, – отмахнулся Микола, с трудом переставая смеяться. – Я только сейчас сообразил, что мы уже полчаса с тобой друг друга утешаем. Хороши “икс-ассенизаторы”! Только сопли друг другу подтирать и умеем, – и вдруг запнулся. – Шо це таке?
Сара обернулась в сторону границы купола, куда было повернуто забрало пацуковского гермошлема. Лицо есаула девушка, конечно, видеть не могла, но его фигура выдавала такую крайнюю степень изумления, что Сара просто наяву представила, как выпучились у напарника глаза и отвалилась челюсть. Поэтому и развернулась вокруг своей оси с максимально возможной скоростью.
Развернулась и хмыкнула – из-за поворота, в полукилометре от них, на дорогу вывернула довольно странная машина. Внешне она слегка походила на БТР российского производства, только была раза в четыре меньше, имела шесть колес и существенно возвышающуюся над корпусом обтекаемой формы башню. Понять, кто именно приближается к энергокуполу, было пока невозможно, однако не оставалось никаких сомнений в том, что останавливаться шестиколесная техника явно не собирается. По крайней мере, в ближайшее время.
– Ну и чего ты такого увидел? – поинтересовалась Сара. – Шведский бронетранспортер. Они его в десантных войсках используют. Название модели я не помню, да и какая разница. Эка невидаль. Обычная бронетехника.
– Ты на броню внимательней смотри! – рявкнул Микола, перебивая напарницу. – Железяка-то уже ближе подъехала. Видишь теперь, что там написано?
Сара напрягла зрение, однако разобрать ничего не смогла, о чем Пацуку и сказала. Тот фыркнул, назвал девушку безглазой и лишь после этого озвучил ту надпись, что красовалась на борту шведской бронемашины.
– “Сало” там написано! – прорычал Пацук. – По-русски и с большой буквы.
– Может быть, ты ошибаешься? – осторожно предположила Штольц. – Все-таки далеко, да и большинство букв этого слова в латинском алфавите так же выглядят.
– Это я-то ошибаюсь? – взвился есаул. – Да я это слово и за десять километров мелким почерком написанное разберу и с закрытыми глазами напишу ровно и красиво.
– А чего тогда нервничаешь? – усмехнулась Сара. – Раз там “сало” написано, значит, наши едут…
– А то я и без тебя не сообразил, – отрезал Пацук. – Только кто же это позволил идиоту Шныгину такие слова на бортах каких-то задрипанных шведских вездеходов писать? Сейчас подъедут, его носом надпись с бронемашины оттирать буду!
Сара рассмеялась. Собственно говоря, девушка просто не знала, что когда-то, в начале двадцать первого века, на Украине был принят закон о том, что сало следует считать национальным достоянием. А следом за ним два других закона: относиться к национальному достоянию нужно почтительно и писать его наименование строго с большой буквы. А какое тут почтение, когда высокое имя “Сало” корявыми буквами на борту вшивого вездехода-недомерки нацарапано?! Да еще не кем-нибудь, а самым прожженным москалем!
Микола посмотрел на смеющуюся Сару и хотел сказать ей пару ласковых, но затем вспомнил, что израильская девушка может и не знать украинских законов. Поэтому Пацук лишь махнул рукой и оставил покатывающуюся со смеху Штольц в покое. Вместо этого есаул стал ждать Шныгина, чтобы и высказать этому непочтительному человеку все, что только честный украинец о москале думать может!
Правда, ни ругаться, ни стирать надпись с борта носом старшины Микола не стал. Все-таки он не меньше Сары был рад видеть прибывшую наконец подмогу, хотя не поинтересоваться по поводу происхождения надписи Пацук, естественно, никак не мог. На что Шныгин, довольно улыбаясь, ответил, что идея и исполнение его. А написал Сергей на борту “сало”, а не, к примеру, “свои”, или “смотри сюда, идиот”, исключительно потому, что твердо был уверен в том, что хохлы реагируют на это слово именно так, как похмельные коты на валерьянку. Поэтому старшина вполне резонно посчитал, что если Микола с Сарой по каким-либо причинам не вышли к точке встречи и застряли в каменных джунглях Берна, то не обратить внимания на бронетранспортер с надписью “сало” они просто не могли.
– Ты бы еще х… – начал было говорить Пацук, но, покосившись на Сару, стушевался. – Ты бы еще чего покруче на борту написал. Еще больше бы в глаза бросалось и содержимому бронетранспортера полностью соответствовало бы.
– А я, Микола, блин, хреновее “сала” слов не знаю, – широко ухмыльнулся старшина. И единственным, кто после этого засмеялся, был Кедман, который, как известно, всегда отличался странным чувством юмора.
– Ну да. Вам, москалям, все, что не водка, то хреново, – беззлобно огрызнулся Пацук. – Ладно, хватит о ерунде говорить. Расскажите лучше, что у вас случилось и как вы выбрались.
Упрашивать старшину не пришлось. Шныгин кратко изложил то, что произошло с его группой в Вашингтоне и как в итоге им удалось выбраться. Последнее для Штольц и Миколы было интереснее всего. После того, как Шныгин рассказал о способе связи с командиром базы и обстоятельном разговоре по поводу новых приборов, вмонтированных Харакири в “призполы”, ученые бросились в лабораторию и за какой-то час сделали из го… Ладно, что сделали, то уж и сделали. Старшина не очень понял, что именно придумали ученые, но в целом это выглядело так: временной контур, встроенный японцем в поисковый аппарат, после некоторых усовершенствований, внесенных в него Зибцихом под чутким руководством самого Зубова, стал искривлять силовые линии, сотворяя в энергобарьере что-то вроде плохо прибитых штакетин деревенского забора. И в щель между этими линиями мог пройти человек.
Убедившись, что прибор работает, ученые тут же снова умчались в лабораторию. Перед ними стояла новая задача по прохождению через лазерные ловушки, или пробивание инопластика. Так Харакири обозвал материал, из которого были сделаны энергоскафандры “икс-ассенизаторов” и стены генераторных комнат, соответственно. Ну а выбравшаяся из вашингтонской ловушки группа получила от Раимова приказ немедленно мчаться в Берн и вызволять оттуда Сару с Пацуком. По дороге они забрали из какой-то воинской части в самолет мини-бронетранспортер и, размалевав его для наглядности, помчались выполнять приказ командира.
– Значит, вашингтонский купол вы не сняли? – скорее констатировал, чем спросил, есаул.
– Я вижу, вы тоже не сладили со своим, – пожал плечами Шныгин. – Ладно. Выходите на свободу, еври бади. Только по очереди. Прибор у нас один, а ваш перенастраивать долго.
– Подожди, – остановил его Пацук. – Я тут подумал, этот инопластик хренов отлично реагирует на взрывной удар. Но ведь, помнится, Харакири говорил, что лазером наши скафандры прожечь можно, хотя броня фактически всю энергию луча и сожрет. Воно ж получается, что плавному воздействию инопластик уступает. Может, попробовать просверлить его какой-нибудь мощной буровой установкой?
– И где ты ее тут возьмешь? – удивленно хмыкнул Шныгин. – Тут тебе Альпы, а не Северный Кавказ. Нефть если и была когда-то, то давно вся в Атлантику вытекла.
– Не нужно никакой буровой установки, – вдруг перебила сослуживцев Штольц. Все четверо “икс-ассенизаторов” удивленно посмотрели на нее. – Я знаю, как пройти лазерный заслон… Микола, а ты чего таращишься? Сам только что говорил: лазерным лучом можно пробить инопластик, но это будет не смертельно.
– Ты хочешь предложить, деточка, чтобы кто-нибудь из нас через лазерный заслон промчался и быстренько всю аппаратуру повыключал? – ехидно поинтересовался Пацук.
– Именно! – хмыкнула Штольц. – Только не промчался, а прополз. Внутри железной бочки, например. Нас же пятеро! Двое пожертвуют энергоскафандры и останутся в бронетранспортере. Этими скафандрами мы обмотаем бочку, поместим ее на линию защиты и проскочим в генераторную комнату.
– Хорошая мысль, блин, – согласился с девушкой Шныгин, обведя ее удивленным взглядом с головы до ног. – Только никто и ничем, еври бади, жертвовать не будет. Сейчас выберемся из-под купола, свяжемся с Конником и доложим ему нашу идею. Пусть ученые нам быстренько что-нибудь вроде защитного тоннеля сделают. Потом назад вернемся и спокойно поработаем.
– Сережа, ты умница, но иногда производишь впечатление полного идиота! – фыркнула Сара. – Ты же сам на себе ощутил, как быстро пришельцы реагируют на наше проникновение в купола. Где гарантия, что через пару часов они не поймут, каким именно способом вы из Вашингтона ускользнули? Ты не считаешь возможным, что инопланетяне еще какие-нибудь пакости могут придумать?
Не согласиться с девушкой было трудно, и старшина сдался.
Причем это было лишь первое поражение с момента появления Шныгина в Берне. Ну а вторым стало то, что лишить энергоскафандров решили его самого и Кедмана. Во-первых, потому что у них площадь энергоскафандров больше, а значит, и укроют доспехи из инопластика лучше. Во-вторых, потому, что сам старшина с капралом, естественно, не маленького роста (объема, если точнее) и протиснуться через железную бочку не сумеют. Ну а в-третьих, грубая сила для обезвреживания врага, она, конечно, вещь хорошая, но Пацук, например, специалист по проникновению на объекты, Сара – опытный разведчик и диверсант, а Зибциху, кроме технических навыков, бог дал еще и умение метко стрелять. Вот и получалось, что как ни крути, а придется сидеть в бронетранспортере старшине с капралом и ждать, пока их сослуживцы выполнят задание. За себя и за того парня, как говорится!
Шныгин долго не сдавался, но в итоге все же вынужден был признать всю правоту приведенных аргументов. Горестно вздохнув, он вместе с Джоном выбрался за пределы энергокупола и, сняв энергоскафандр, швырнул его обратно. То же самое проделал и капрал. Сара быстро подхватила доспехи на руки и почти вприпрыжку помчалась к первой же машине, стоявшей неподалеку. Пацук с Зибцихом устремились следом, и уже через пять минут после окончания разговора временно экспроприированный ими “Бентли” мчался в сторону Берна.
Железную бочку подходящего диаметра нашли по дороге, возле какого-то склада. Пока Зибцих следил за указателем “призпола”, а Микола крутил баранку, Сара на заднем сиденье пристраивала энергоскафандры вокруг бочки, безвременно лишившейся дна при помощи лазерного ружья. И когда Пацук остановил машину у здания американского посольства в Берне, Сара работу по изготовлению портативного тоннеля закончила.
К удивлению и даже разочарованию Пацука, вся операция прошла без сучка и задоринки. Детекторы, активизирующие лазерную защиту генератора, на появление в их поле зрения железной бочки никак не отреагировали. А когда хватились, было уже поздно. Пока Зибцих придерживал бочку за край, Сара и Пацук пулей проскочили на другую сторону лазерного барьера. После этого маневра энергоскафандры Шныгина и американца пришли в полную негодность, и Ганс проскочить вслед за друзьями просто не смог бы. Но от него этого и не требовалось. Едва Микола и Штольц оказались по другую сторону лазерной защиты, как ефрейтор вскинул к плечу ружье и открыл шквальный огонь по двум плазменным пушкам, совершенно беспечно почивавшим у дверей. Лишь одна из них успела чуть повести стволом в сторону непрошеных гостей, но вот выстрелить ни одной не довелось. Обе были в считанные секунды уничтожены.
Пацук и Сара рванулись вперед и застыли перед дверями. Вход в комнату генератора был сделан из той же брони, поэтому взорвать его возможности не было. Впрочем, Миколу бы это не остановило. И если бы понадобилось, он взорвал бы эту проклятую дверь вместе со всем посольством, но беспечность и самоуверенность пришельцев, похоже, не знала границ: после беглого осмотра Сара обнаружила у двери кнопку звонка с точно такой же табличкой, какая висела в Москве. Недолго думая, девушка вдавила кнопку внутрь, и дверь послушно отворилась, представив взору “икс-ассенизаторов” еще одного кристаллида, в точности соответствующего тем, которых поймали раньше.
– О боги небесные, чтоб моя пимба из-за хрумайкеров никогда не вылезла! – оторопело пожелал неизвестно чего уродливый пришелец, глядя на двоих людей. – Вы как здесь оказались, конгруируй меня зинуратор?!
От этого крика у пилота заложило уши, он получил легкую контузию и не уронил вертолет в море только потому, что впал в ступор и не мог пошевелиться. Ну а поскольку пилот вертолета был тренированным летчиком-рецидивистом – десяток ходок за звуковой барьер когда-то имел, – то справился со своим ступором он раньше, чем вертолет понял, что им никто не управляет.
В общем, обошлось без эксцессов. Даже Министр обороны, привычно собравшийся шлепнуться в обморок после такого грозного заявления главы государства, в результате тяжких трехсекундных раздумий решил не рисковать. Потому как понимал, что Президент в его теперешнем состоянии, конечно, может принять обычный обморок за инфаркт миокарда или, к примеру, за трупное окоченение. Как следствие – Министр обороны полетит за борт и будет добираться до берега на подручных плавсредствах. На электрическом скате, к примеру. Игорь Сергеевич предпочитал до берега спокойно долететь, а посему начал говорить внятно.
– Господин Президент, с секретной базы получено сообщение, что возникла серьезная проблема! – что есть мочи проорал Министр обороны, после чего пилота контузило повторно. Очнувшись, летчик решил больше не рисковать и, сняв с головы наушники – ну их к чертовой матери и связь с берегом туда же! – плотно, до самых барабанных перепонок, забил в уши затычки. Полегчало!
– Это я уже слышал! – завопил, прореагировав на заявление Игоря Сергеевича Президент. – В чем эта “серьезная” проблема заключается?
– Агенты, все до единого, блокированы на объектах! – вопил в ответ Министр обороны. – Добраться до генераторов не удалось! Положение критическое!..
Дальше последовал достаточно подробный рассказ о том, что именно случилось с “икс-ассенизаторами” в Вашингтоне. Группа из Берна вестей о себе не подавала, и не исключался вариант того, что двое агентов, работавших там, могли попасть в ловушку и серьезно пострадать. В общем, ситуация складывалась просто катастрофическая. Особенно учитывая то, что купола увеличили скорость роста, а каких-либо способов пройти защиту энергогенераторов и привести их в нерабочее состояние до сих пор найти не удалось.
Всю эту горькую информацию Министру обороны пришлось озвучивать на максимально допустимой мощности. Естественно, к концу доклада Игорь Сергеевич охрип. Горло саднило, и хотелось чего-нибудь выпить. Минеральной воды, например. А еще лучше – пивка прохладного. Или водочки с маринованным грибочком. От пятизвездочного коньяка министр тоже бы не отказался… Да что там говорить! В данной ситуации Игорь Сергеевич даже текилой или саке не побрезговал бы. Так бы и жахнул стопку, опосля закусив лимончиком.
– Игорь Сергеевич, я вижу, что вам пора на пенсию! – вывел Министра обороны из мечтательного состояния громкий рык Президента.
– Это почему? – ошалел от такого заявления Игорь Сергеевич.
– А потому, что когда у вас мозги не работают, я это еще могу списать на дефекты, полученные при рождении, – терпеливо объяснил Президент. – Но когда у вас уши начинают отказывать, тут, кроме старости, никакого объяснения не найти. Так вы меня слышите или с завтрашнего дня вас можно будет считать полноправным пенсионером со всеми вытекающими отсюда последствиями?
– Прекрасно слышу, – поспешил заверить своего непосредственного начальника Министр обороны.
– Так почему не отвечаете, когда я спрашиваю о том, есть ли у вас предложения по решению этой проблемы? – поинтересовался глава государства. И Верховный главнокомандующий, между прочим, по совместительству.
– Никак нет! – покраснев от усердия, проорал Игорь Сергеевич и тут же запнулся, осознав, что ляпнул фразу невпопад. – То есть так точно… А точнее… Или…
– Понятно. Значит, это не уши, а дефект при рождении, – облегченно вздохнул Президент. – В общем, Игорь Сергеевич, слушайте мое распоряжение. Бросать своих людей в беде нехорошо. Поэтому бойцов попытаемся вытащить. Но на всякий случай… Я повторяю, на всякий случай, начинайте набирать резервную группу, обустраивайте ее на новой базе и приступайте к обучению новых агентов. И обязательно учтите весь опыт, полученный на первой базе. Чтобы больше подобных нештатных ситуаций не возникало. Вам все ясно?
– Так точно! – радостно завопил Министр обороны, осознав, что понижение в звании и страшная пенсия промчались стороной.
– Вот и хорошо, – удовлетворенно кивнул Президент и похлопал пилота по плечу. – Может быть, выключишь двигатель? Мы уже пять минут, как сели на землю.
– А я думал, что вам так удобнее разговаривать, – угадав по губам, что именно ему говорит самый большой начальник, ответил пилот. И, к удивлению Игоря Сергеевича, глава государства этого шутника ни с работы не уволил, ни в Сибирь не сослал. Что же, видимо, не одному Министру обороны сегодня повезло!..
* * *
Земля. Забытая богом местность. Совсем забытая, поскольку никто из богов там давным-давно не был. И время какое-то забытое. Общеевропейское, одним словом.
Уже больше двух часов Сара с Пацуком терпеливо двигались вслед за расширяющейся границей энергокупола, делая вид, что им это нравится. Микола, видимо, подражая полумистическому поручику Ржевскому, радостно матерился, осматривая местные швейцарские красоты. Штольц так же радостно молчала, изредка, исключительно от восторга, пиная стоявшие на обочинах машины. В общем, “икс-ассенизаторы” радовались жизни. И совсем уж бурный восторг у них вызвала колонна альпийских стрелков – элитной швейцарской гвардии, уже сотню лет занимавшейся в Альпах абсолютно всем чем угодно, за исключением стрельбы.
Собственно говоря, места расположения подразделений этих самых стрелков были отмечены на рабочих картах обоих бойцов. Сразу после появления купола над Берном гвардейцы по приказу командования перекрыли дороги, устроив блокпосты на солидном расстоянии от порабощенной столицы Евросоюза. Причем занимались на этих блокпостах исключительно тем, что играли в карты, пили пиво и вежливо предупреждали всех людей, направлявшихся в сторону Берна, что обратно можно и не вернуться.
Точной информации о том, почему альпийские стрелки не начали отступать во время приближения купола, не имеется. Остается только предполагать, что гвардейцы заигрались в карты, излишне увлеклись пивом, захотели отдохнуть на халявном карнавале или просто туго соображали. Как бы то ни было, но под расширившийся купол вся швейцарская рать попала в полном составе и, естественно, потянулась со своих блокпостов в сторону Берна, где вовсю веселился народ. Вот на одно из таких подразделений Сара с Пацуком и наткнулись.
Ехать в Берн на вверенной им технике альпийские стрелки, как все прочие бедолаги, попавшие под швейцарский купол, наотрез отказались. Выстроившись в колонну, гвардейцы расхватали все музыкальные инструменты, оказавшиеся под руками, и выступили в путь. На то, какая какофония при этом получилась, внимания никто из “стрелков” не обращал. Зато появление на дороге двух человек в почти космических скафандрах заметил весь личный состав данного подразделения.
Неизвестно, чем швейцарских военных так восхитил внешний вид Сары и Пацука, но восторг “стрелков” был просто непередаваем. Сначала они устроили двум “икс-ассенизаторам” бурную овацию, затем почему-то решили хором исполнить припев “Yellow submarine”, а под конец надумали качать спецназовцев на руках. Микола с Сарой Штольц, конечно, были рады и пешей прогулке внутри купола, и окрестным пейзажам, и встреченной по пути компании, но попытку взять их на руки и отнести обратно в Берн почему-то восприняли без восторга. Более того, Пацук попытался пристрелить двух-трех особо настырных альпийских стрелков, но собственная совесть, которой оказала содействие и Сара Штольц, ему сделать это не позволила. А вот на то, что Микола спалил из лазерного ружья машину на обочине, свалил штуки три совсем новых, никуда не ношенных дерева и продырявил ротный барабан, эта самая совесть почему-то смотрела сквозь пальцы. В итоге “стрелки” убежали в неизвестном направлении, точнее, во множестве неизвестных направлений, равных по численности личному составу подразделения, а Ми-кола с напарницей остались на дороге одни.
– Ну и что, легче стало? – поинтересовалась у есаула Сара, когда крики швейцарской гвардии затихли вдали.
– Естественно, – согласился с ней Микола. – А то воно ж как бывает, когда казаку занудная девка попадется?.. И сама не застрелится, и другим этого делать не дает. Вот и приходится лесоповалом заниматься.
Ругаться с Пацуком желания никакого не было, и Сара в ответ на довольно ехидное замечание есаула лишь ухмыльнулась, всем своим видом показывая, какого она мнения об интеллектуальном потенциале украинца и его претензиях на остроумие. Отвернувшись от Пацука, девушка прошла вперед по дороге десяток метров и уселась на валун, ожидая, пока барьер продвинется дальше.
Микола, не дождавшийся от напарницы какой-нибудь едкой реплики в ответ на свою довольно оскорбительную тираду, разочарованно вздохнул. Сара ссориться явно не собиралась, и Пацук, пробормотав себе под нос нечто похожее на жалобу “до чего же с тобой скучно”, уселся рядом. Некоторое время ничего вокруг них не происходило, а потом едва не на голову есаулу свалилась какая-то крупная птица. В орнитологии Микола не разбирался, поэтому породу птицы назвать не мог, но был уверен, что это не дятел. С дятлом есаул познакомился еще в детстве, когда решил посмотреть, что там за птенчики в дупле пищат. Но не будем о грустном.
Свалившаяся с неба птица обернулась вокруг правого крыла, изумленно таращась по сторонам, а затем истошно завопила. Почти матом. То ли понять не могла, какая сволочь в нее стреляла, то ли, наоборот, хорошо поняла, что случилась, и теперь костерила энергокупол, пришельцев, “икс-ассенизаторов”, до сих пор эту досадную преграду не устранивших, да и весь белый свет в целом, неожиданно ставший таким немилым.
Минуты две покричав, оскорбленная в лучших чувствах птаха вновь развернулась в сторону купола и разбежалась по дороге, явно намереваясь взлететь. Однако у купола на этот маневр был свой собственный ответ. Отступать от устоявшейся в последние часы традиции он явно не собирался и птицу не выпустил. Та отскочила от сверкающей сферы, словно волан-переросток, но не успокоилась и пошла на повторный штурм. Вот только ни он, ни следующие попытки успеха птахе не принесли, и птичка, обругав тупо пялившихся на нее “икс-ассенизаторов”, улетела в обратную сторону. В целом все это смотрелось довольно весело, но именно сейчас напарникам было не до смеха.
– Вот и мы так же, бьемся головой о стену, а все бессмысленно, – горестно вздохнула Сара. – И задание не выполнили, и сами в ловушку попали. Да и возможности сообщить о том, что случилось, никакой не имеем.
– Может, все-таки рискнем? – в который раз уже осторожно предложил Пацук. – Давай ты меня к дереву привяжешь, чтобы чего не случилось, шлем с меня снимешь и попробуешь выдвинуть его за пределы купола…
– Даже и не думай! – отрезала Штольц. – Во-первых, мы не знаем, как это поле действует на психику. Может быть, после такой операции всю жизнь будешь бегать в костюме Арлекина и частушки матерные по-украински петь. Во-вторых, что будет, если перепуганные тобой “альпийские стрелки” надумают вернуться? Мне одной все расхлебывать прикажешь? А в-третьих, мы не знаем, что случилось со второй группой. Не дай бог, мы остались единственными “икс-ассенизаторами”! Лучше не рисковать. Давай еще подождем. Должен же Конник когда-нибудь задуматься, почему с ним никто так долго на связь не выходит.
– А если пришельцы уже базу накрыли? – предположил есаул. – Так и будем за куполом двигаться, пока не совершим пешее путешествие вокруг земного шара?
– Если база уже не существует, шлем наружу высовывать тем более без толку, – отрезала Штольц и снова тяжело вздохнула. – Да что же они там медлят?! Не понимают, что ли, вдвоем мы здесь, без помощи извне, ничего сделать не сможем!
– Успокойся ты, – Микола осторожно коснулся плеча Сары. – Конник не дурак. Он нас вытащит. Просто, наверное, сейчас вместе с учеными решают, что делать нужно… Кстати, до точки, где нас подобрать должны были, сколько еще? – и вдруг заржал, как скаковая лошадь, увидевшая, что у соперницы по забегу подкова отвалилась, копыто сломалось и хвост, скажем, гуталином измазан.
– Ты чего? – Сара испуганно схватила есаула за плечи. – Утечка в энергоскафандре?
– Да какая там утечка, – отмахнулся Микола, с трудом переставая смеяться. – Я только сейчас сообразил, что мы уже полчаса с тобой друг друга утешаем. Хороши “икс-ассенизаторы”! Только сопли друг другу подтирать и умеем, – и вдруг запнулся. – Шо це таке?
Сара обернулась в сторону границы купола, куда было повернуто забрало пацуковского гермошлема. Лицо есаула девушка, конечно, видеть не могла, но его фигура выдавала такую крайнюю степень изумления, что Сара просто наяву представила, как выпучились у напарника глаза и отвалилась челюсть. Поэтому и развернулась вокруг своей оси с максимально возможной скоростью.
Развернулась и хмыкнула – из-за поворота, в полукилометре от них, на дорогу вывернула довольно странная машина. Внешне она слегка походила на БТР российского производства, только была раза в четыре меньше, имела шесть колес и существенно возвышающуюся над корпусом обтекаемой формы башню. Понять, кто именно приближается к энергокуполу, было пока невозможно, однако не оставалось никаких сомнений в том, что останавливаться шестиколесная техника явно не собирается. По крайней мере, в ближайшее время.
– Ну и чего ты такого увидел? – поинтересовалась Сара. – Шведский бронетранспортер. Они его в десантных войсках используют. Название модели я не помню, да и какая разница. Эка невидаль. Обычная бронетехника.
– Ты на броню внимательней смотри! – рявкнул Микола, перебивая напарницу. – Железяка-то уже ближе подъехала. Видишь теперь, что там написано?
Сара напрягла зрение, однако разобрать ничего не смогла, о чем Пацуку и сказала. Тот фыркнул, назвал девушку безглазой и лишь после этого озвучил ту надпись, что красовалась на борту шведской бронемашины.
– “Сало” там написано! – прорычал Пацук. – По-русски и с большой буквы.
– Может быть, ты ошибаешься? – осторожно предположила Штольц. – Все-таки далеко, да и большинство букв этого слова в латинском алфавите так же выглядят.
– Это я-то ошибаюсь? – взвился есаул. – Да я это слово и за десять километров мелким почерком написанное разберу и с закрытыми глазами напишу ровно и красиво.
– А чего тогда нервничаешь? – усмехнулась Сара. – Раз там “сало” написано, значит, наши едут…
– А то я и без тебя не сообразил, – отрезал Пацук. – Только кто же это позволил идиоту Шныгину такие слова на бортах каких-то задрипанных шведских вездеходов писать? Сейчас подъедут, его носом надпись с бронемашины оттирать буду!
Сара рассмеялась. Собственно говоря, девушка просто не знала, что когда-то, в начале двадцать первого века, на Украине был принят закон о том, что сало следует считать национальным достоянием. А следом за ним два других закона: относиться к национальному достоянию нужно почтительно и писать его наименование строго с большой буквы. А какое тут почтение, когда высокое имя “Сало” корявыми буквами на борту вшивого вездехода-недомерки нацарапано?! Да еще не кем-нибудь, а самым прожженным москалем!
Микола посмотрел на смеющуюся Сару и хотел сказать ей пару ласковых, но затем вспомнил, что израильская девушка может и не знать украинских законов. Поэтому Пацук лишь махнул рукой и оставил покатывающуюся со смеху Штольц в покое. Вместо этого есаул стал ждать Шныгина, чтобы и высказать этому непочтительному человеку все, что только честный украинец о москале думать может!
Правда, ни ругаться, ни стирать надпись с борта носом старшины Микола не стал. Все-таки он не меньше Сары был рад видеть прибывшую наконец подмогу, хотя не поинтересоваться по поводу происхождения надписи Пацук, естественно, никак не мог. На что Шныгин, довольно улыбаясь, ответил, что идея и исполнение его. А написал Сергей на борту “сало”, а не, к примеру, “свои”, или “смотри сюда, идиот”, исключительно потому, что твердо был уверен в том, что хохлы реагируют на это слово именно так, как похмельные коты на валерьянку. Поэтому старшина вполне резонно посчитал, что если Микола с Сарой по каким-либо причинам не вышли к точке встречи и застряли в каменных джунглях Берна, то не обратить внимания на бронетранспортер с надписью “сало” они просто не могли.
– Ты бы еще х… – начал было говорить Пацук, но, покосившись на Сару, стушевался. – Ты бы еще чего покруче на борту написал. Еще больше бы в глаза бросалось и содержимому бронетранспортера полностью соответствовало бы.
– А я, Микола, блин, хреновее “сала” слов не знаю, – широко ухмыльнулся старшина. И единственным, кто после этого засмеялся, был Кедман, который, как известно, всегда отличался странным чувством юмора.
– Ну да. Вам, москалям, все, что не водка, то хреново, – беззлобно огрызнулся Пацук. – Ладно, хватит о ерунде говорить. Расскажите лучше, что у вас случилось и как вы выбрались.
Упрашивать старшину не пришлось. Шныгин кратко изложил то, что произошло с его группой в Вашингтоне и как в итоге им удалось выбраться. Последнее для Штольц и Миколы было интереснее всего. После того, как Шныгин рассказал о способе связи с командиром базы и обстоятельном разговоре по поводу новых приборов, вмонтированных Харакири в “призполы”, ученые бросились в лабораторию и за какой-то час сделали из го… Ладно, что сделали, то уж и сделали. Старшина не очень понял, что именно придумали ученые, но в целом это выглядело так: временной контур, встроенный японцем в поисковый аппарат, после некоторых усовершенствований, внесенных в него Зибцихом под чутким руководством самого Зубова, стал искривлять силовые линии, сотворяя в энергобарьере что-то вроде плохо прибитых штакетин деревенского забора. И в щель между этими линиями мог пройти человек.
Убедившись, что прибор работает, ученые тут же снова умчались в лабораторию. Перед ними стояла новая задача по прохождению через лазерные ловушки, или пробивание инопластика. Так Харакири обозвал материал, из которого были сделаны энергоскафандры “икс-ассенизаторов” и стены генераторных комнат, соответственно. Ну а выбравшаяся из вашингтонской ловушки группа получила от Раимова приказ немедленно мчаться в Берн и вызволять оттуда Сару с Пацуком. По дороге они забрали из какой-то воинской части в самолет мини-бронетранспортер и, размалевав его для наглядности, помчались выполнять приказ командира.
– Значит, вашингтонский купол вы не сняли? – скорее констатировал, чем спросил, есаул.
– Я вижу, вы тоже не сладили со своим, – пожал плечами Шныгин. – Ладно. Выходите на свободу, еври бади. Только по очереди. Прибор у нас один, а ваш перенастраивать долго.
– Подожди, – остановил его Пацук. – Я тут подумал, этот инопластик хренов отлично реагирует на взрывной удар. Но ведь, помнится, Харакири говорил, что лазером наши скафандры прожечь можно, хотя броня фактически всю энергию луча и сожрет. Воно ж получается, что плавному воздействию инопластик уступает. Может, попробовать просверлить его какой-нибудь мощной буровой установкой?
– И где ты ее тут возьмешь? – удивленно хмыкнул Шныгин. – Тут тебе Альпы, а не Северный Кавказ. Нефть если и была когда-то, то давно вся в Атлантику вытекла.
– Не нужно никакой буровой установки, – вдруг перебила сослуживцев Штольц. Все четверо “икс-ассенизаторов” удивленно посмотрели на нее. – Я знаю, как пройти лазерный заслон… Микола, а ты чего таращишься? Сам только что говорил: лазерным лучом можно пробить инопластик, но это будет не смертельно.
– Ты хочешь предложить, деточка, чтобы кто-нибудь из нас через лазерный заслон промчался и быстренько всю аппаратуру повыключал? – ехидно поинтересовался Пацук.
– Именно! – хмыкнула Штольц. – Только не промчался, а прополз. Внутри железной бочки, например. Нас же пятеро! Двое пожертвуют энергоскафандры и останутся в бронетранспортере. Этими скафандрами мы обмотаем бочку, поместим ее на линию защиты и проскочим в генераторную комнату.
– Хорошая мысль, блин, – согласился с девушкой Шныгин, обведя ее удивленным взглядом с головы до ног. – Только никто и ничем, еври бади, жертвовать не будет. Сейчас выберемся из-под купола, свяжемся с Конником и доложим ему нашу идею. Пусть ученые нам быстренько что-нибудь вроде защитного тоннеля сделают. Потом назад вернемся и спокойно поработаем.
– Сережа, ты умница, но иногда производишь впечатление полного идиота! – фыркнула Сара. – Ты же сам на себе ощутил, как быстро пришельцы реагируют на наше проникновение в купола. Где гарантия, что через пару часов они не поймут, каким именно способом вы из Вашингтона ускользнули? Ты не считаешь возможным, что инопланетяне еще какие-нибудь пакости могут придумать?
Не согласиться с девушкой было трудно, и старшина сдался.
Причем это было лишь первое поражение с момента появления Шныгина в Берне. Ну а вторым стало то, что лишить энергоскафандров решили его самого и Кедмана. Во-первых, потому что у них площадь энергоскафандров больше, а значит, и укроют доспехи из инопластика лучше. Во-вторых, потому, что сам старшина с капралом, естественно, не маленького роста (объема, если точнее) и протиснуться через железную бочку не сумеют. Ну а в-третьих, грубая сила для обезвреживания врага, она, конечно, вещь хорошая, но Пацук, например, специалист по проникновению на объекты, Сара – опытный разведчик и диверсант, а Зибциху, кроме технических навыков, бог дал еще и умение метко стрелять. Вот и получалось, что как ни крути, а придется сидеть в бронетранспортере старшине с капралом и ждать, пока их сослуживцы выполнят задание. За себя и за того парня, как говорится!
Шныгин долго не сдавался, но в итоге все же вынужден был признать всю правоту приведенных аргументов. Горестно вздохнув, он вместе с Джоном выбрался за пределы энергокупола и, сняв энергоскафандр, швырнул его обратно. То же самое проделал и капрал. Сара быстро подхватила доспехи на руки и почти вприпрыжку помчалась к первой же машине, стоявшей неподалеку. Пацук с Зибцихом устремились следом, и уже через пять минут после окончания разговора временно экспроприированный ими “Бентли” мчался в сторону Берна.
Железную бочку подходящего диаметра нашли по дороге, возле какого-то склада. Пока Зибцих следил за указателем “призпола”, а Микола крутил баранку, Сара на заднем сиденье пристраивала энергоскафандры вокруг бочки, безвременно лишившейся дна при помощи лазерного ружья. И когда Пацук остановил машину у здания американского посольства в Берне, Сара работу по изготовлению портативного тоннеля закончила.
К удивлению и даже разочарованию Пацука, вся операция прошла без сучка и задоринки. Детекторы, активизирующие лазерную защиту генератора, на появление в их поле зрения железной бочки никак не отреагировали. А когда хватились, было уже поздно. Пока Зибцих придерживал бочку за край, Сара и Пацук пулей проскочили на другую сторону лазерного барьера. После этого маневра энергоскафандры Шныгина и американца пришли в полную негодность, и Ганс проскочить вслед за друзьями просто не смог бы. Но от него этого и не требовалось. Едва Микола и Штольц оказались по другую сторону лазерной защиты, как ефрейтор вскинул к плечу ружье и открыл шквальный огонь по двум плазменным пушкам, совершенно беспечно почивавшим у дверей. Лишь одна из них успела чуть повести стволом в сторону непрошеных гостей, но вот выстрелить ни одной не довелось. Обе были в считанные секунды уничтожены.
Пацук и Сара рванулись вперед и застыли перед дверями. Вход в комнату генератора был сделан из той же брони, поэтому взорвать его возможности не было. Впрочем, Миколу бы это не остановило. И если бы понадобилось, он взорвал бы эту проклятую дверь вместе со всем посольством, но беспечность и самоуверенность пришельцев, похоже, не знала границ: после беглого осмотра Сара обнаружила у двери кнопку звонка с точно такой же табличкой, какая висела в Москве. Недолго думая, девушка вдавила кнопку внутрь, и дверь послушно отворилась, представив взору “икс-ассенизаторов” еще одного кристаллида, в точности соответствующего тем, которых поймали раньше.
– О боги небесные, чтоб моя пимба из-за хрумайкеров никогда не вылезла! – оторопело пожелал неизвестно чего уродливый пришелец, глядя на двоих людей. – Вы как здесь оказались, конгруируй меня зинуратор?!