Лютый Алексей. Х-ассенизаторы: Огонь по тарелкам!

   – Спасибо, Харакири-сан, – поблагодарил его Раимов и помчался в сторону штаба. Однако, сделав пару шагов, застыл. – Позвольте, а вы откуда знаете, что мне звонят? И почему решили, что это из министерства?!
   – Э-е… Это долгая история, – стушевался не умевший врать Хиро. – Вы ответьте на звонок, а потом я вам все объясню.
   – Ну уж нет! – загрохотал подполковник. – Хватит с меня этих “потом”. Сначала поставщики обещают “потом” дослать аппаратуру видеонаблюдения, а меня начальство за это по всем пунктам устава имеет. Затем “потом” обещают дополнительные хранилища построить, а база тем временем превращается в свалку мусора. Пацук вон тоже “потом” мне объяснит, что они тут с Черментатором делали, а киборг между тем успел смыться. А теперь и вы, Харакири-сан, “потом” мне рассказать хотите, что в штабе делали?! Не выйдет. Или сейчас все скажете, или через два часа самолет вас отвезет в такое тихое местечко, где вы до конца войны с пришельцами будете исследовать радиолы “Рекорд”!
   Пока подполковник говорил, японец как-то все больше и больше скрючивался и, казалось, становился меньше ростом. К тому же он жутко краснел, становясь похожим на стручок перца. Болгарского. Бойцы, застыв за спиной командира, с интересом наблюдали, как Раимов устраивает разнос гражданскому лицу, и пытались найти различия между этим процессом и наказанием военнослужащего. В итоге все единогласно решили, что за исключением обращения на “вы” один нагоняй от другого в исполнении Раимова ничем не отличается. Ну а Харакири эти выводы, естественно, не интересовали. Он потихоньку сгорал от стыда.
   – Извините, Раимов-сан, но в штабе я не был, – наконец смог из себя выдавить японец. – Дело в том, что я немного усовершенствовал своего тамагочи, сделав его самообучающимся. На ночь я его оставляю подключенным к компьютеру. Для усвоения общеобразовательной программы, так сказать. Вообще-то ночью ему положено спать, но сегодня мой Тубик проснулся рано и через мой компьютер подключился к вашей телефонной линии. И даже умудрился ответить на звонок, поскольку вы трубку долго не снимали.
   – Что-о-о?! – взревел Раимов. – Что он сделал?
   – О-о, ничего страшного, – натянуто улыбнулся Харакири. – Он просто сказал, что командир, то есть вы, пошли с обходом по территории, и сейчас он попытается вас найти. Потом Тубик разбудил меня, и я побежал за вами.
   – Хм, – потерял весь запал Раимов и даже, кажется, слегка повеселел. – Значит, усовершенствовали свою игрушку, говорите? Надеюсь, не так, как когда-то танк?
   – Нет-нет! – торопливо возразил японец, при этом покраснев еще сильнее, хотя последнее казалось абсолютно невозможным. – Никакой технологии пришельцев. Просто новейшая компьютерная программа.
   – Что ж, это хорошо! – широко улыбнулся подполковник. – Тогда мы найдем вашей игрушке работу. Подключите ее к моему компьютеру, и пусть она на звонки отвечает, когда я в штабе отсутствую. – А затем Раимов посмотрел на бойцов: – Что застыли? Марш в кубрик. У вас до зарядки полчаса осталось. И потом пусть некоторые не говорят мне, что не успели накраситься!
   После этой фразы все расстались. Раимов помчался в штаб, отвечать на звонок из министерства, а бойцы пошли в кубрик, сочувственно посмотрев на впавшего в ступор японца. Сколько именно времени Харакири проторчал в коридоре, осталось неизвестно. Поскольку события дальше стали развиваться совсем не так, как первоначально планировалось командиром базы.
   – Микола, притормози, – придержал Пацука старшина, как только “икс-ассенизаторы” оказались в помещении личного состава. – Пошли душ примем. – И увидев вытянувшуюся от удивления физиономию есаула, пояснил: – Не тупи, блин. Потолковать по душам надо.
   – О чем вы с Черментатором говорили? – поинтересовался Шныгин у Пацука, как только они оказались в душевой.
   – Так я уже Коннику все сказал, – пожал плечами украинец.
   – Ты эту пургу командиру гнать будешь, – фыркнул старшина. – Он с тобой под пули не ходил. А вот я тебя как облупленного знаю!
   – Ты тоже со мной под пули не ходил, – буркнул есаул. – Пришельцы огнестрельным оружием не пользуются.
   – Сало, ты отмазки не лепи, блин, – отмахнулся Шныгин. – О чем вы с этим чертом говорили?..
   Пацук на секунду задумался, а затем все-таки решил, что стоит рассказать старшине о желании Черментатора что-нибудь сотворить с ним самим и с Сарой, но сделать это не успел. На базе вновь взревели сирены тревоги, а затем во всех без исключения помещениях послышался голос Раимова.
   – Зарядка отменяется, – пророкотал подполковник. – Экстренная ситуация. Всему личному составу базы явиться в актовый зал на общее собрание. На прибытие даю ровно пять минут. Время пошло!
   – Репа, потом обо всем поговорим. Ладно? – облегченно вздохнул есаул, избавленный от необходимости рассказывать о непонятных, потому и не очень приятных вещах, и стрелой вылетел из душа. Шныгин огорченно сплюнул и помчался следом за украинцем.

Глава 2

Единственный во вселенной шар, с которого не падают бутылки водки. Единственное место на этом шаре, где живут абсолютно непьющие солдаты. То, что не по своей воле, в расчет не принимается! Единственное в этом месте время, которое никак не удается определить. “Местное” называется.

 
   На общем собрании Раимов говорил, как всегда, долго и нудно. Не брезговал тем, чтобы использовать в своей речи такие избитые до полусмерти писателями, журналистами и политиками выражения, как “вступление в новую эру”, “долг перед человечеством”, “высокая честь” и прочие измордованные в кровь штампы. Его слушали, кивали и ждали очередного сообщения о появлении недобитых пришельцев где-нибудь под Стамбулом или Махачкалой, а дождались иного – Раимов объявил об экспедиции на Трунар. Тут все и сели!..
   То есть на креслах все сидели и до этого. А вот после фразы подполковника о начале подготовки к полету на родину инопланетян сели… Нет, не в тюрьму, не в лужу, не на кол, не на ежа… Хотя последнее более соответствует действительности, так как присутствующие на собрании получили аналогичный по эмоциональным ощущениям шок.
   Нет, конечно, особо прозорливые личности, такие, как Шныгин, конечно, предполагали, что лететь на Трунар придется. Они даже видели себя в составе батальонов спецназа, наглядно демонстрирующими наглым пришельцам места зимовок раков. Но того, что отправиться на планету пришельцев придется так быстро, в таком составе и с такой миссией, предположить даже Раимов не мог. Не говоря уже о более далеких от Министерства обороны – и в буквальном, и в переносном смысле слова – спецназовцах.
   Командир базы “икс-ассенизаторов” догадывался о том, что после получения координат выхода из гиперпространства в окрестностях Трунара его бойцов непременно пошлют на разведку. При этом в состав экспедиции могут быть включены и ученые, и сам Раимов. Но вот то, что вместе с бойцами полетят пленные мурланты, подполковнику не снилось даже в страшных снах. Однако с начальством, как известно, спорить невозможно. Да и кто лучше местных жителей поможет организовать военный переворот на чуждой людям планете?!
   Именно переворот! Дословно директиву командования желающие могут прочитать в архивах ФСБ России. Если им ее, конечно, кто-нибудь даст. В общих чертах “икс-ассенизаторам” предписывалось, используя связи военнопленных пришельцев с оппозицией на Трунаре, раз и навсегда ликвидировать угрозу вторжения инопланетян на Землю и способствовать установлению дипломатических и прочих отношений с чужой цивилизацией.
   Для подготовки к началу беспрецедентной в истории человечества экспедиции мудрое командование отвело “икс-ассенизаторам” аж два дня. Поэтому на базе начался настоящий бардак, едва не заставивший Раимова слечь с инфарктом. Зубов с Харакири, оставив в покое захваченное оборудование недостроенного марсианского координатора инопланетян, бросили все силы на подготовку одного из космических кораблей пришельцев к дальнему перелету. Бойцы с утра до позднего вечера метались между тренажерными залами, Центром подготовки космонавтов и кабинетом Гобе, превратившись из почти дисциплинированного подразделения в диких, вечно спешащих почти гражданских лиц с бешеными глазами. И все это – за какие-то несколько часов!
   В общем, к бардаку материальному, воцарившемуся на базе “икс-ассенизаторов” после захвата марсианского опорного пункта пришельцев, добавился еще и беспорядок дисциплинарный. Раимов совсем ошалел, а тут еще в бункер начало прибывать спецснаряжение для экспедиции в виде бесчисленных коробок с водкой, коньяком, ликером, вином и прочими алкогольными изделиями. Складировать это, с позволения сказать, “снаряжение” было некуда и некому. И для решения проблемы с рабочей силой Раимову пришлось задействовать роту стройбатовцев, которые временно размещали спиртное в коридорах базы. Подполковник начал тихо сходить с ума, пытаясь контролировать сохранность ящиков с алкоголем и инкогнито бойцов. И неизвестно, чем бы закончилось это тяжкое испытание для психики командира “икс-ассенизаторов”, если бы не Хиро Харакири.
   Хоть японец и был загружен работой на летающей тарелке, не выполнить распоряжение Раимова относительно подключения Тубика к компьютеру командира базы он не мог, поскольку был воспитан в строгой дисциплине и в духе безграничного уважения старших, что для японцев – в порядке вещей.
   Но он не мог и пожертвовать крайне ценным чипом, чудом сохранившимся после уничтожения слишком умного танка. Пришлось Харакири искать выход из трудного положения, и он его отыскал. Хиро просто создал клон чипа Тубика, но запрограммировал его на вполне определенные функции. Новый электронный секретарь подполковника должен был не только отвечать на звонки, но и вести наблюдение за базой в то время, когда Раимов в штабе отсутствует. А обо всех происшествиях новоиспеченный заместитель был обязан докладывать по рации, настроенной на определенную волну, непосредственно командиру.
   Харакири оснастил подполковника миниатюрной переносной рацией, вставил мини-динамик в ухо Раимову, прикрепил к его горлу крошечный микрофон, и все проблемы были решены. Новый секретарь вел неусыпное наблюдение за каждым помещением базы, анализировал любую ситуацию и в случае необходимости передавал информацию подполковнику. Теперь Раимов, даже принимая на аэродроме спиртное, мгновенно узнавал, кто и где сует нос не в свое дело, тут же включал микрофон и по громкой связи высказывал все, что Думает о нарушителе дисциплины. Стройбатовцы, не привыкшие к такому обращению, были шокированы тем, что во время разгрузки не удалось ничего стащить, но предрасположенность к воровству выказывать перестали. В общем, на базе воцарилось относительное спокойствие.
   Несколько сложнее проходила работа с пришельцами. Мурланты отказались лететь домой! И все из-за того, что просто цепенели при мысли о собственном дезертирстве. Этих универсальных солдат, генетически запрограммированных на беспрекословное подчинение начальству, оказалось очень трудно склонить к участию в восстании на Трунаре. Если при помощи алкоголя, рок-музыки и художественных фильмов их удалось частично разложить, заставив осознать, что начальство может быть как правильным, так и не очень, то на этом перестройка сознания мурлантов практически была завершена. Даже пацифизм этих пришельцев оказался в больших и жирных кавычках, поскольку они на одном из допросов признали, что, отдай им командование приказ об атаке землян, никакое нежелание воевать от битвы с “икс-ассенизаторами” их бы не удержало. Да и такое нарушение дисциплины, как самовольная отлучка на Землю, было для шестерки мурлантов лишь условностью, потому как, во-первых, никто прямого запрета на полеты в сторону Третьей планеты им не давал, а во-вторых, установки камер слежения на поверхности Марса в строго ограниченный отрезок времени от них не требовал!
   В общем, возвращаться на Трунар мурланты-оппозиционеры наотрез отказались. При одной мысли о том, что, встретив на родине кого-то из знакомых, услышат брошенное в лицо страшное слово “дезертир”, пленных пришельцев начинала бить нервная дрожь, и они тут же умоляли дать подержать плазменную пушку, обещая вернуть ее после того, как вышибут себе мозги.
   Доктор Гобе, пытавшийся объяснить мурлантам, что, возвращаясь на родную планету, они не дезертируют, а продолжают выполнять задание по спасению отчизны, сделать ничего не мог. Наверное, потому, что зеленые солдаты были бесполы и на них не срабатывал ни один из методов доктора Фрейда. Толпатоиды, летуны и кристаллиды лететь на Трунар соглашались с радостью, но брать их туда, естественно, никто не собирался. Хотя бы потому, что о существовании оппозиции среди расы Небесных данные индивидуумы различных видов инопланетян даже не слышали.
   И все же согласие мурлантов на сотрудничество с людьми получить удалось. Раимов, которого новый электронный заместитель избавил от массы забот, стал чаще бывать в различных блоках подземного бункера и активнее участвовать в жизни подчиненных. Побывал он и на нескольких беседах доктора Гобе. В любое другое время подполковник лишь позавидовал бы тому, что у него нет таких дисциплинированных солдат. Но сейчас верность мурлантов своему уставу и преданность командирам стала подполковника раздражать.
   В итоге, на одной из бесед доктора Гобе, Раимов начал орать на мурлантов. И чем громче он вопил, тем сильнее пришельцы понимали, что перед ними очень большой начальник. Приказы офицеров такого ранга в среде мурлантов считались законом божьим. Ну а когда крайне раздраженный подполковник приказал пришельцам встать и убираться к чертовой матери, те сначала поднялись со стульев, а затем поинтересовались, где именно находится эта самая мать, и вообще, что данное слово означает. Раимов от такого заявления оторопел. Зато Гобе сориентировался мгновенно. Француз понял, что мурланты признали подполковника своим командиром и готовы подчиняться его приказам. Вот так проблема участия инопланетян в предстоящей операции и была решена!..
   После этого атмосфера на базе несколько улучшилась. Раимов, успокоенный вполне удовлетворительным ходом подготовки к полету на Трунар, перестал орать на всех подряд по поводу и без такового, полностью сосредоточившись на решении текущих административных проблем. Гобе прекратил метаться между спецназовцами и мурлантами, уделив все внимание морально-психологической подготовке людей к визиту в колыбель иной цивилизации. А Харакири смог отдать все свое время работе по переоборудованию космического корабля инопланетян.
   Вместе с Зубовым, временно забывшим о своей рассеянности, они оснастили грузовую летающую тарелку плазменными пушками и энергозащитой, снятыми с захваченного на Марсе робота-патрульного. Затем полностью приспособили управление кораблем к нуждам человека, усовершенствовали прибор декодировки роботов-патрульных так, чтобы он приводился в действие нажатием одной-единственной кнопки, и лишь после этого занялись навигационными приборами.
   С этой частью управления кораблем все было несколько сложнее. Дело в том, что синхронизировать работу временнОго, энергетического и пространственных контуров для прыжка в гиперпространстве мог только специально обученный человек или инопланетянин – смотря кто за пультом управления сидит! Среди пришельцев сделать это мог лишь сам командир опорного пункта, но его по вполне понятным причинам в экспедицию брать никто не собирался. Пришлось двум ученым поломать голову над тем, как сделать управление гиперпространственным прыжком доступным любому летчику-испытателю в отставке. Взяв в оборот штатного пилота “икс-ассенизаторов”, Харакири и Зубов методом “научного тыка” отыскали оптимальный вариант изменения регулировки контуров приемлемым для землян способом. На практике, правда, проверить их работу до отлета к Трунару не удалось по причине жесточайшего дефицита времени, но оба ученых гарантировали, что их способ сработает. Во что “икс-ассенизаторам” очень хотелось верить.
   Кстати, сами бойцы оказались единственными обитателями подземного бункера, которым успехи ученых в подготовке экспедиции никакого облегчения жизни не принесли. Пятерых спецназовцев продолжали нещадно терроризировать Раимов с французом, готовя их к предстоящему полету, и небольшая передышка бойцам выдалась только вечером, накануне старта. И лишь тогда Пацук и Сара удивленно осознали, что за двое суток ни разу друг с другом не поцапались. Недолго думая, оба тут же исправили этот недочет, разругавшись в пух и прах из-за очередности просмотра телепередач. Остальным “икс-ассенизаторам” удалось потушить этот пожар страстей, и Микола с девицей разошлись по разным углам, оставив телепередачи непросмотренными. А вот мирившие их бойцы собрались в одном углу. А именно, в раздевалке сауны.
   – Может быть, их и дальше так загружать работой, чтобы ни на что другое времени не оставалось? – рассуждая о способах сохранения хотя бы нейтральных отношений между Сарой и Пацуком, предположил Кедман.
   – И что ты их заставишь делать во время полета на Трунар? – ехидно поинтересовался старшина.
   – Ну, можно, например, устроить генеральную уборку на корабле, – поддержал американца Зибцих. – Дверные ручки надраить, пыль в самых труднодоступных закоулках вычистить…
   – И унитазы обработать зубной щеткой, – дополнил перечень старшина и махнул рукой. – Да не решим мы проблему таким способом. Конечно, пока Сало с этой тигрицей делом будут заняты, друг к другу цепляться они не смогут. Но я боюсь, что в экстремальной ситуации их взаимная неприязнь выйдет нашей группе боком, блин, еври бади! Мирить их надо. Раз и навсегда!
   – И что ты предлагаешь? – поинтересовался у Шныгина капрал.
   – Так мы же разрабатывали план, – напомнил американцу Зибцих.
   – Так это когда было?! – хмыкнул Кедман в ответ. – Как любила говорить моя бабушка, с тех пор много вина так и не прокисло. Вон, даже у Конника их помирить не получилось, хоть он и командир.
   – Да при чем тут командир? Разве можно приказать одному человеку полюбить другого? – махнул рукой Сергей. – Короче, слушайте сюда. Времени у нас мало, открывать Америку некогда, поэтому будем действовать так, как задумывали. Ну а там будь что будет…
   Всем известно, что для того, чтобы изменить свое мнение о женщине, мужчине нужно посмотреть на нее другими глазами. Так, например, безответно влюбленному парню советуют искать в предмете своего обожания отрицательные черты и не вспоминать хорошие. После чего, соответственно, мужчина меняет отношение к женщине с любви на ненависть.
   Тройка заговорщиков решила сделать все наоборот. То есть заставить Пацука видеть в Саре только хорошее. Конечно, самым простым способом решения этой проблемы было бы привораживание есаула к сержанту, но поскольку среди “икс-ассенизаторов” не было ни одной колдуньи или ведьмака, заговорщики решили не искать легких путей. Вместо изготовления приворотного зелья они решили собственным примером заставить Миколу взглянуть на девушку по-иному.
   Для достижения этой цели Кедман и старшина уселись в непосредственной близости от Пацука и принялись как бы невзначай толковать о том, как очаровательна израильтянка и как много хороших качеств скрыто в ее душе. Ну а ефрейтор для пущей наглядности этих утверждений отправился в противоположный угол и стал откровенно флиртовать с Сарой. Однако успеха эта операция не принесла.
   Микола, конечно, невольно прислушался к тому, о чем говорят Шныгин с американцем. Но вместо того, чтобы немедленно воспылать жаркой страстью к девушке, он только фыркнул себе под нос и даже комментировать разговор друзей не стал. На несколько секунд, когда есаул начал внимательно наблюдать за ужимками Зибциха, старшине показалось, будто в глазах Миколы промелькнула искорка ревности, но дальнейшие события свидетельствовали об ошибке Сергея. Пацук пробормотал себе под нос, что немец сошел с ума из-за излишних нагрузок, если решил закадрить такую уродину, как Штольц. А затем просто поднялся со своего места и пошел брить голову, дабы на предстоящем задании оселедец был единственным обитателем Миколиной макушки.
   – Облом, – констатировал старшина, глядя вслед ушедшему есаулу, и позвал слишком увлекшегося своей ролью ефрейтора: – Ганс, иди сюда. Первая попытка не удалась. Переходим к плану “Б”…
   Второй способ помощи в установлении дружественных отношений между украинцем и израильтянкой тоже большой оригинальностью не отличался. Поначалу Кедман предложил сделать так, чтобы Пацук спас Сару из рук злодея, после чего они друг в друга должны влюбиться, как это обычно случается в голливудских кинолентах. Не злодей в девушку, и не Пацук в злодея, а спаситель – в спасенную! Однако злодеев, не считая Раимова, на базе не было, а Кедман не представлял, как можно заставить подполковника наложить руки на сержанта. Ну а Шныгин и вовсе не оставил от плана американца камня на камне, заявив, что Микола и Штольц уже спасали друг друга от инопланетян, но взаимной страстью до сих пор почему-то не воспылали.
   В общем, предложение Кедмана было отвергнуто, и некоторое время все трое заговорщиков перебирали в уме все известные способы сведения вместе двух одиноких сердец. Таковых способов в арсенале бойцов оказалось просто огромное количество, но поскольку большинство из них были абсолютно бредовыми, остановиться решили на практичном предложении Ганса. Немец, видимо, основываясь на собственном опыте, объяснил друзьям, что взаимная неприязнь между двумя людьми может исчезнуть тогда, когда один из них почувствует себя виноватым перед другим и попытается сделать все, чтобы загладить свою вину. Логически рассудив, Кедман со старшиной вынуждены были согласиться с этим и тут же придумали второй план на случай провала первого. И теперь собирались его реализовать, основываясь на странной привычке Сары принимать душ перед сном и совершенно не думая, что за это можно и в морду получить.
   – Микола, пошли в бильярд, что ли, партеечку сыграем? – предложил Зибцих вернувшемуся из умывальника есаулу. – А то скучно что-то.
   – Настроения нет, – буркнул в ответ Пацук.
   – Да ладно, настроения у него нет, блин, – вмешался в разговор старшина. – Так и скажи, Сало, что проиграть боишься. Ефрейтор тебя в два счета обыграет. Я даже сто долларов на это поставлю. И еще двадцатку на то, что ты играть и не рискнешь, еври бади.
   – Рублей, – перебил его есаул.
   – Чего? – не понял старшина.
   – Сто двадцать рублей, а не долларов. На фиг мне эти “грины” не нужны! За рубль сейчас десять долларов дают, – категорично заявил Пацук. – Ставишь сто двадцать рублей, тогда играю!
   – Да и хрен с тобой, – рассмеялся Шныгин. – Мне даже лучше. Больше денег выиграю.
   – Это еще бабушка надвое сказала, – боевито заверил Сергея украинец и решительным шагом направился в бильярдную комнату.
   Вся эта ситуация троицей сводников была спланирована заранее. За исключением того, что в качестве ставки Пацук потребует рубли, а не доллары. Но бойцы, далекие от экономических прогнозов, когда планировали операцию, не предполагали, что курс рубля может так сильно измениться. Впрочем, большого значения название валюты не имело. Главным было то, что Пацука удалось увлечь игрой и заставить позабыть о времени. Выигрыш есаула тоже был спланирован заранее. А когда настала пора рассчитаться с победителем, старшина растерянно похлопал себя по карманам.
   – Блин, я портмоне свой посеял, – испуганно проговорил он. – Мужики, помогите найти. Ганс, я поищу в казарме, а ты пошуруй в комнате отдыха. Джонни, может, сгоняешь в тренажерный зал? – Кедман с готовностью кивнул головой и выскочил из комнаты. – Микола, а ты посмотри, пожалуйста, в душе. Блин, ума не приложу, где он мог выпасть, еври бади!
   – Сразу видно, что москаль. Даже за своим кошельком уследить не может! – фыркнул Пацук. – Ладно, не дергайся. Найдем. Куда он с подводной лодки денется?
   В общем, на мнимое горе старшины Микола поддался и легко согласился помочь в поисках утраченного имущества Шныгина. А вот дальше все пошло наперекосяк. Есаул должен был оказаться в душе как раз тогда, когда Сара уже приступила бы к ежевечерним процедурам. Естественно, как истинный джентльмен, Пацук вынужден будет извиниться за вторжение и затем пытаться всеми способами загладить столь некрасивое поведение. А заодно, увидев девушку обнаженной, может быть, призадумается над своим отношением к израильтянке. И для того, чтобы эта операция прошла удачно, старшина даже собственноручно подпортил замок на двери душевой. Однако все получилось далеко не так красиво, как планировали заговорщики.
   Пацук, действительно, часто терявший за игрой ощущение времени, совершенно не подумал, что приближается отбой, и следовательно, душ должен быть занят Сарой. Удовлетворенный хорошим выигрышем, Микола, весело насвистывая, дошел до душевой комнаты и, рывком распахнув дверь, застыл на пороге, тупо уставившись на разъяренную Сару со шваброй в руках. Причем совершенно одетую.
   – Так вот, значит, кто замок на двери выломал, – удовлетворенно прошипела Штольц. – Ожидал, салоед извращенный, обнаженную и беззащитную девушку здесь увидеть? А вот на это посмотреть не хочешь? – и ткнула шваброй в нос ничего не понимавшему есаулу. Пацук едва успел уклониться.