Лютый Алексей. Семь бед – один ответ

   Мои менты, как и все прочие нормальные сотрудники органов, подобной тягой к работе никогда не отличались, поэтому и остались сидеть за столом, удивленно наблюдая за тем, как толпы гномов пытаюся одновременно прорваться через два выхода из зала. Я посчитал выжидательную тактику моих спутников вполне приемлемой для себя и залез подальше под стол, изо всех сил стараясь при этом не цапнуть за ногу какого-нибудь особо ретивого гнома. Мне это удавалось с довольно большим трудом, поскольку зубы, вопреки приказам мозга, так и старались вцепиться мертвой хваткой в очередную лодыжку, мелькавшую перед моим носом. Я даже закрыл глаза, чтобы не поддаться искушению, но долго так мне просидеть не удалось, поскольку едва я зажмурился, как тут же перед моим носом послышался знакомый звук:
   Хло-оп!!!
   Я открыл глаза, заранее догадавшись о том, что должен был увидеть. И точно – прямо перед моим носом висел маленький жужжащий наглец, именующий себя эльфом. Перепончатокрылый хам завис на уровне моих глаз и удивленно вертел башкой по сторонам, изо всех сил пытаясь сообразить, куда именно он попал и что все-таки творится на белом свете. А я вдруг неожиданно для самого себя клацнул зубами, пытаясь поймать в пасть эту болтливую муху. Вы не подумайте, что я эльфоед какой-нибудь. Честное слово, просто инстинкт сработал!
   Но мухоподобному хаму доказать что-то было абсолютно невозможно. В последний момент увернувшись от моих зубов, он вылетел из-под стола и, не набирая высоты, заорал на меня благим матом:
   – Ты что, охренела совсем, шавка ментовская? Напрочь нюх потерял? Так я его тебе восстановлю в две секунды! Сейчас хвост к усам привяжу, сразу поймешь, чем свобода пахнет!..
   Я, оскорбленный до глубины души обращением этого недоумка к моей благородной персоне с использованием женского рода, уже был готов без помощи инстинктов покусать наглеца. Хорошо хоть, воспитан не в подворотне и вовремя сдержался! Впрочем, эльфу и без меня помешали дальше продолжить гневную тираду. Гномы, которые под ноги смотреть не умели, едва не затоптали болтливую козявку, и маленькому нахалу пришлось крутить «бочки», выписывать «петли Нестерова» и прочие фигуры высшего пилотажа, чтобы не оказаться затоптанным стадом обезумевших трудоголиков.
   Наконец, после нескольких минут непрерывного смертельного трюка, эльфу удалось выбраться из толчеи. Он взлетел вверх и уселся на край стола, вытирая маленькой ладошкой пот со лба. Но, видимо, эльфу сегодня крайне не везло – он приземлился на столешницу прямо перед носом у Попова, который, как известно, с недавних пор в свой список ненавистных существ, состоящий ранее из представителей парнокопытных, прибавил еще и эльфов. И не успел маленький наглец отдышаться и выдать тираду по поводу умственных способностей брисингов, как его смела со стола звуковая волна.
   – А эта тварь что здесь делает? – истошно завопил Андрюша и что есть силы врезал по эльфу недоеденной свиной ногой. Святотатство какое!
   Впрочем, ударил Попов не по эльфу, а лишь по тому месту, где он недавно был. Самого маленького нахала там уже не было, поскольку звуковая волна от Андрюши добралась до него раньше окорока. Эльфа в буквальном смысле сдуло со стола и впечатало в спину пробегавшего мимо гнома.
   Брисингам, за исключением Стурла, слышать вой разгневанного Попова еще не приходилось. А тем более испытывать на себе силу его звукового удара. Первых штук шестнадцать гномов, что по неведению оказались на линии огня, просто смело с лица земли и расфасовало по стенам. Следующему десятку пришлось утолить свою страсть к труду, поработав в качестве зарядов катапульты. От крика Андрюши их так швырнуло вперед, что, разметав орды брисингов, осаждавших двери, словно невесомые кегли, жертвы звуковой волны полностью расчистили выходы из зала. А парочка гномов из этого десятка даже пулей вылетела в коридор. Остальным увечий досталось поменьше, но неизвестно, что бы было с ними, если бы не вмешался мой Сеня.
   – Хватит орать! – рявкнул он на Попова, прочищая руками уши. Я тоже гавкнул, хотя голоса своего так и не услышал. – Охренел, что ли? Поубиваешь всех гномов раньше, чем Рогнарек наступит.
   – А на фиг эта скотина опять сюда приперлась? – обиженно буркнул Андрюша и с досадой бросил под стол обломок окорока. – Видеть его не могу!
   – Глаза закрой, – фыркнул Рабинович и выбрался из-за стола.
   Первым делом Сеня принялся разыскивать среди тел бренные останки эльфа, не обращая внимания на оторопевших от Андрюшиного крика гномов. Я несколько секунд наблюдал за Рабиновичем, а потом решил помочь в поисках. В отличие от Сени, считавшего эльфа покойником, я был абсолютно уверен, что этого маленького бандита так просто не убить. И, как всегда, оказался прав. Целехонький эльф лежал на спине одного из контуженных гномов и не шевелился, но мне, хотя и с большим трудом, удалось уловить его дыхание. Я пару раз гавкнул, подзывая Рабиновича, и Сеня не преминул явиться, осторожно подняв эльфа и положив его в свою фуражку.
   – Чего уставились? – гневно обернулся он к гномам. – Тут вам не цирк. А ну марш все работать!
   И без того перепуганных гномов после этих слов из зала словно ветром сдуло. Сеня удовлетворенно посмотрел им вслед и обернулся к Стурлу, никак не решавшемуся вылезти из-под стола. Лидер партии трудоголиков-брисингов понял этот взгляд как известие об окончании воздушной тревоги и поднялся на ноги.
   – П-пойдемте в м-мастерскую, – слегка заикаясь от испуга, проговорил Стурл. – У братишек Ивальди уже все должно быть готово.
   Слова синего гнома оказались правдой на девяносто процентов, поскольку «все» стало готово лишь тогда, когда Попов с Горынычем установили трансформатор на корме Скидбланднира. Всю дорогу до мастерской и то время, пока два наших новоиспеченных колдуна творили какие-то заклинания над подарком Фрейру, я наблюдал за контуженным эльфом. Тот не подавал никаких признаков жизни и не пришел в себя даже тогда, когда Жомов, метнув в стену молот, произвел такой грохот, что и в Нидльхейме у Хели мурашки по коже пробежали. Красно-синие. Впрочем, на маленького наглеца никто, кроме меня и Рабиновича, внимания не обращал. Причем Сеня, прижимая к груди фуражку, зачем-то раскачивал ее из стороны в сторону, словно убаюкивая младенца. Я чуть слюни от умиления не распустил! Тоже мне начинающий папаша нашелся…
   А Жомов тем временем, вволю наметавшись Мьелльнир, превращенный братишками Ивальди во всеразрушающий бумеранг, со вздохом горького сожаления отложил молот в сторону и принялся испытывать копье. Гунгнир также работал как следует. Однако на Ванечку он такого же сильного впечатления, как молот, не произвел, и Жомов тут же дал возможность Ингвине вволю потешиться с копьем. А Рабинович посмотрел на Стурла.
   – Ну что, бригадир, мы свой объем работ выполнили, – усмехнувшись проговорил он. – Теперь твоя очередь. Веди нас к входу в Асгард.
   – Боюсь, тут существует маленькая проблемка, – опустив глаза вниз, вздохнул гном, и тут же полигон заполнили бронированные гвардейцы брисингов с арбалетами. – Видите ли, мы имеем строжайшее указание Одина не пропускать никого через свои земли в его резиденцию. Сожалею, что пришлось обмануть вас, но в Асгард вы не попадете. Только через наши трупы.
   – Ну, это условие мы сейчас быстро выполним, – оскалился Жомов и отстегнул от пояса дубинку. – Ребята, этих кидал нужно конкретно поставить в позу!
   Мы люди натренированные, учить нас не нужно, поэтому боевой порядок организовали быстро. Горыныч занял место в авангарде, готовясь прикрыть нас магическим щитом. Ингвина натянула лук, Жомов с Рабиновичем приготовили свои серебряные шары для метания в арбалетчиков. Я присел, собираясь вцепиться в горло предателя Стурла, если он попытается сделать хоть одно неправильное движение, а Андрюша набрал полную грудь воздуха, приготовившись разметать боевые порядки брисингов звуковой волной или, может быть, порвать их на части каким-нибудь новым словесным вывертом. Стурл застыл, глядя в мои гневные глаза. Его подчиненные тоже замерли, не зная, что делать дальше, и в этот момент пещеру заполнил надменный голос:
   – Отставить побоище. – И пред наши ясные очи явился… Локи-Лис! – Ну-ка, Стурл, разгони свой сброд. Прикажи Ивальди собрать все подарки. А эти смертные, – он махнул рукой в нашу сторону, – пойдут со мной.
   Н-да! И как тут не удивляться?..

Часть III
За козла ответишь!

Глава 1

   Сказать, что брисинги были шокированы заявлением Локи, это не сказать ничего! Стурл Синий, приготовившийся выдать пафосную тираду о бесполезности сопротивления, едва не проглотил собственный язык и, для того чтобы вернуть доступ кислороду в легкие, был вынужден выковыривать вышеназванный орган из гортани пальцами. А его законсервированная в доспехи гвардия и вовсе потеряла возможность шевелиться, беспомощно уронив оружие на каменный пол. Этот металлолом приземлился с таким грохотом, что у двух десятков излишне беспечных летучих мышей под сводом пещеры лопнули от перегрузки их ультразвуковые барабанные перепонки. Даже менты застыли посреди полигона, тщетно пытаясь осмыслить происходящее, и лишь одному Локи все было по фигу. Чеканя шаг, он прошествовал сквозь застывший строй брисингов и остановился между двумя армиями, приготовившимися к сражению.
   – Кому что непонятно? – грозно поинтересовался он, переводя взгляд с брисингов на ментов и обратно.
   – Он чего, наехал? – удивленно поинтересовался у Рабиновича Ваня, не утративший еще надежду оторвать у кого-нибудь две-три головы.
   – Наехал… – меланхолично ответил Сеня. Жомов вскинул дубинку, приготовившись к удару. – Но не на нас, – закончил фразу Рабинович, и Ваня раздосадованно сплюнул.
   – Что за мир вокруг? – горестно вздохнул он. – Одни лохи. Даже подраться как следует не с кем.
   К этому моменту Локи полностью утратил интерес к ментам. Он сосредоточил все внимание на Стурле, нетерпеливо притопывая левой ногой, обутой в красный сапог. Правый сапог тоже был красный, но он не шлепал по камням и поэтому внимания к себе не привлекал. Бригадефюрер брисингов наконец справился с предстартовым волнением и мощным рывком вытащил язык из гортани. Правда, гном при этом слегка переусердствовал и несколько секунд потратил на то, чтобы пристроить на место свесившийся до подбородка орган.
   – Я долго буду ждать, пока ты со своими запчастями разберешься? – нетерпеливо поинтересовался у Стурла бог огня.
   – Все, наисвятейший. Я готов, – прокашлявшись, торопливо проговорил гном.
   – К чему готов?! – взвизгнул Локи. – Я не понял, а где Ивальди? Где подарки? Где волосы для Сив, в конце-то концов? Я что, еще ждать должен?
   – Сию секунду, наихитрейший! – затрясся Стурл и заорал, обернувшись к своей гвардии: – Что стоите, идиоты? Марш отсюда! Привести мне братьев Ивальди. Мигом!..
   – А подарки? – напомнил ему Дядюшка Лис.
   – Так точно, наиогнейший! – вытянулся в струнку Стурл и рявкнул вслед убегавшей армии: – И дары богам захватите.
   – Ну вот, совсем другое дело, – неожиданно для всех широко улыбнулся Локи и обнял за плечи гнома. – Ведь можете же все мирно решать! А то, как дикари, собрались из-за ерунды побоище устроить.
   – Так ведь запрет Одина… – растерянно начал оправдываться Стурл, но Дядюшка Лис перебил его:
   – Один, Один. Только и слышно вокруг: «Один то, Один се!» Других богов, что ли, нет? – вздохнул ас с самым несчастным видом. – Да Одноглазый только рад таким гостям будет, – Локи широко улыбнулся (хотя куда уж шире?!) и повернулся к ментам: – Правда, ребята?
   – У него что, крыша едет? – растерянно поинтересовался Жомов, в этот раз почему-то повернувшись к Попову. – Может, ему в дыню дать? Или едовище чуть-чуть на затылок сдвинуть?
   – Лучше не надо, – благоразумно покачал головой Андрюша и зачем-то поднял с пола Горыныча.
   – Мне, что ли, тоже какую-нибудь животину на руки взять? – Ваня удивленно посмотрел на Рабиновича с эльфом в фуражке и Попова с надувным птеродактилем в руках. Я тут же предусмотрительно спрятался за Ингвину, и Жомову не осталось ничего другого, как тяжко вздохнуть и развести руками. Да, остался ты, Ваня, без спутника жизни!
   Тем временем назад вернулась орда гномов. Прилежные брисинги буквально поняли приказ своего босса и на руках внесли на полигон Брокки и Эйтри. Причем, судя по нескольким разбитым губам, расквашенным носам и десятку-другому фонарей под глазами бойцов брисинговой гвардии, они сначала схватили братишек Ивальди, а уж потом попытались объяснить, кому они понадобились. Хотя могли и ничего не сказать. Ведь приказа вести диалоги с мастерами Синий никому не отдавал. Братьев выгрузили прямо под Стурла и Локи, а сверху навалили подарки асам.
   – О, идиоты! – тяжко вздохнул гном и помог подняться с пола мастерам. – Всю роту на месяц в каменоломни!
   – Справедливая кара, – согласился Дядюшка Лис. – Но, благородный Стурл, может быть, в честь благополучного завершения заказа ты помилуешь своих бойцов?
   – Гип-гип, ура! – громогласным криком встретили подобную извращенную форму приказа гвардейцы и разбежались кто куда.
   Два мастера-близнеца, кряхтя, поднялись с каменного пола и поочередно внимательно оглядели всех, оставшихся на полигоне. Не говоря ни слова, они аккуратно собрали изготовленные собственными руками дары асам и, усевшись на ближайший осколок скалы, принялись их начищать. Брокки – Гунгнир, а Эйтри – Мьелльнир. Причем сначала он, видимо, от растерянности, попытался использовать в качестве ветоши парик для Сив, но вовремя опомнился и спрятал волосы за пазуху. Локи терпеливо ждал. Наконец, решив, что мастера уже достаточно потешились, ас спросил:
   – Ну что? Так ли уж хороши ваши подарки, как вы их расписывали?
   – А мы слов крысам не бросаем, – буркнул Брокки.
   – Можешь сам проверить, – поддержал его Эйтри.
   – Если смелости хватит, – добавил первый.
   – Только для корабля подходящей лужи нет, – внес поправку второй.
   – Что же, посмотрим, – в тон им пообещал Локи и отобрал у братьев изделия народных промыслов.
   В первую очередь ас проинспектировал Скидбланднир, Гунгнир и парик для жены Тора. Причем начал именно с раскладного корабля! Повертев в руках непонятную штуковину, больше похожую на плод детской неожиданности, чем на изделие брисинговских мастеров, Локи вдруг решил потрясти около уха загадочный продукт. Эйтри предостерегающе заорал, но было поздно – Скидбланднир в одно мгновение вынырнул из пространственно-временных складок и превратился в довольно приличное по размерам судно.
   Локи, хоть и был бог, но удержать в руках целый корабль оказался не в состоянии. Быть бы ему придавленным Скидбландниром, но, на свое счастье, Дядюшка Лис держал упакованное плавстредство прямо за корабельный нос и, истошно вопя, повис на драконьей голове впереди дракара, примерно в метре над землей. Спрыгнув вниз, Локи в бешенстве подскочил к братишкам.
   – Угробить меня захотели? – грозно зашипел он, наклоняясь к гномам.
   – Инструкцию читать нужно, прежде чем вещью пользоваться, – буркнул Брокки.
   – Скидбланднир от удара об воду раскрываться должен, – пояснил Эйтри.
   Локи поочередно посверлил взглядом обоих, а потом взялся за Гунгнир. Осторожно повертев копье в руках, ас все-таки решил воздержаться от собственноручного испытания баллистического оружия Одина и, цокнув языком, сунул его в руки одного из братишек Ивальди. Парик для Сив Локи и вовсе едва удостоил взглядом, а затем подпрыгнул на месте, словно его муха укусила.
   – Спорим, что эти вещи лучше того хлама, – кивнув головой в сторону Драупнира, Мьелльнира и медленно перебиравшего ногами на одном месте золотого вепря, обратился он к гномам. Брокки пожал плечами, а Эйтри, который оказался менее тормозным, чем брат, спросил:
   – А зачем нам это нужно?
   – А выиграете что-нибудь, – развел руками ас. – Может быть.
   Гномы задумались, а менты взирали на происходящее с выражением немого удивления на лице. Причем каждый удивлялся по-своему. Жомов чесал маковку, пытаясь сообразить, как такой придурок, как Локи, мог попасть в боги, если его не то что в ОМОН, в ППС бы дежурить не взяли. Попов никак не мог поверить в то, что любимые им с детства персонажи оказались идиотами из детсадовской младшей группы, а Сеня поражался тому, отчего гномы никак не решатся спорить. Он бы на их месте уж нашел, что содрать с нагловатого аса.
   – Достал ты всех уже, – проворчал наконец Брокки. – Ладно, спорим.
   – Проиграешь, голову свою отдашь, – поддержал брата Эйтри.
   – Я из нее мишень для дартса сделаю, – буркнул Брокки.
   – По рукам, – ехидно рассмеялся Дядюшка Лис. – Только, если я выиграю, вы мне сделаете подарок лучше всех этих шести, вместе взятых. А судить нас асы будут.
   – Это что, еще и в Асгард топать? – возмутился Брокки.
   – А это приказ! – рявкнул Локи и кивнул на кучу сувениров. – Пакуйте все. Отправляемся немедленно.
   Не было заметно, что братишки Ивальди глубоко уважали или страшно боялись асов, однако упаковывать подарки бросились со спринтерской скоростью. Стурл вместе с ними начал метаться. Но, в отличие от близнецов, он не собирал в одну кучу изделия брисинговых промыслов, а носился по полигону как угорелый, с классическим воплем на устах: «Карету мне, карету!» Вышеупомянутого транспорта он не дождался, но вот парочку дрезин в парадное подали.
   Локи, по-прежнему не проявляя никакого интереса к «смертным» ментам, уселся вместе со Стурлом в его персональный транспорт и принялся что-то обсуждать вполголоса. А путешественники в полном составе получили плацкарту в одном вагоне с мастерами. Ивальди загрузили скарб в дрезину и, забыв обо всем, что их окружает, принялись полировать и начищать драгоценные подарки.
   – Эх, хорошая штука этот молот, – грустно вздохнул Жомов, глядя, как Брокки начищает Мьелльнир. – Жаль только, что мне не пригодится.
   – Это почему? – Сеня хитро прищурился. – Им можно, например, гвозди на расстоянии забивать. И пальцы не отшибешь.
   – На хрена мне гвозди забивать? Что я, плотник, что ли? – удивился Ваня. – Этим молоточком демонстрантов разгонять хорошо. Но ты только представь, Сеня, как я в участок с такой хреновиной вместо дубинки на поясе заявлюсь. Да меня даже гибэдэдэшники засмеют.
   – Да-а, тяжелый случай, – постучав пальцем по виску, вставил веское слово Андрюша Попов. – А ты, Сеня, из этой коллекции колечко бы себе захапал?
   – А ты – кабана, – огрызнулся Рабинович. – И, вместо того чтобы использовать его по делу, тут же бы сожрал.
   – Он несъедобный, – обиженно буркнул Попов и решил сменить тему. – Кстати, как там наш персональный эльф?
   – Валяется, как жук в коробке, – ответил Сеня и потряс фуражку. – Лежит брюхом кверху и не шевелится. Здорово ты его контузил.
   – Не будет хамить, – проворчал Андрюша и отвернулся.
   А почетный эскорт тем временем тронулся с места. Первой шла дрезина с гвардейцами, за ней – транспорт Стурла с почетным гостем из Асгарда на борту, и замыкал процессию скрипучий вагон с ментами. Дрезины довольно долга петляли по извилистым коридорам и к тому моменту, когда Ваня уже начал дремать, а Попов успел проголодаться, остановились у еще одних медных ворот.
   В отличие от дверей в Митгард и Нидльхейм, проход в Асгард был оформлен куда помпезнее. И ворота были выше, и чеканка на них красивей, и охрана стояла в парадных золотых мундирах, без доспехов и арбалетов. Пограничники, встречая эскорт, выстроились вдоль дороги в две шеренги и застыли по стойке «смирно». Створки ворот были распахнуты, и в глаза путешественникам, уже привыкшим к полумраку подземелья, ударил яркий солнечный свет.
   – Ни фига себе! – удивился Жомов, глядя в открытые ворота из-под руки. – Мужики, мы пока в пещерах сидели, на улице лето наступило?
   Попов и Рабинович протерли слезящиеся глаза и, прищурившись, посмотрели на открывшийся после поворота пейзаж. Рельсы гномьей железной дороги заканчивались прямо у створок ворот, а сразу за ними начиналась зеленая лужайка. Причем трава была такого пронзительно-зеленого цвета, какого никогда не выдавить из себя той чахлой запыленной поросли городских скверов, которую принято громко именовать газоном. Из всех путешественников лишь Ване Жомову однажды удалось видеть растительность такого яркого цвета – когда в его воинской части к приезду генерала перекрасили вручную всю окрестную флору и фауну. Траву – зеленым, кошек – серым, собак – черным, стены – коричневым, а солдат – в соответствии с уставом.
   От этих воспоминаний Ваня передернулся, как заржавевший затвор карабина, и скрипнул зубами. На миг он вновь увидел себя ползающим на четвереньках вокруг плаца и кисточкой дорисовывавшим травке недостающую зеленость. Прошлое вступило в конфликт с настоящим! Жомов встал и решил собственными руками задушить проклятого прапорщика, выискивавшего у травы дефекты цвета. Но едва он схватил врага за горло, как почему-то оказалось, что прапорщик мало того, что резко располнел, так еще и одел на себя милицейскую форму с погонами младшего лейтенанта.
   – Ты чего, сдурел? – захрипел Попов, ошеломленно глядя в пустые глаза Ивана. – Крыша едет?
   – Извини. Задумался, – потряс головой Жомов и сел на свое место. – Ты мне сволочь одну напомнил.
   – Ну спасибо! – взревел Попов и потер ладонью занемевшее горло. – Еще раз такое вытворишь, получишь дубинкой по лбу.
   – Только посильнее, Андрюша, – виновато попросил омоновец. – А то я как задумаюсь, так прямо беда!
   – Жомов, давай теперь без экспериментов, – выдохнул Сеня, завороженно следивший за любительской импровизацией на тему шекспировского «Отелло». – Ты лучше не напрягайся. А захочешь о чем-нибудь подумать, меня попроси.
   С резким толчком дрезина остановилась. Братья Ивальди тут же запихали обратно в мешки подарки асам и молча выбрались на перрон. Поглощенные наведением лоска на сувениры, они даже не заметили демаршей Жомова и теперь спокойно плелись к выходу из тоннеля, где их поджидал Локи. На полпути близнецы одновременно вытащили из карманов солцезащитные очки и нацепили их на курносые физиономии.
   – В следующий раз за дневные походы будешь нам двойные командировочные платить, – буркнул Брокки, проходя мимо Стурла.
   – А то ведь нам на солнце быть вредно, – пояснил Эйтри.
   – Обгорим опять к етуновой матери, – закончил фразу его близнец.
   Стурл хотел что-то сказать в ответ, но промолчал, лишь махнув рукой. Пытаясь сохранить хорошую мину при плохой игре, гномий босс с радушной улыбкой повернулся к путешественникам, пытаясь, видимо, всех облобызать на прощанье. Однако этот номер у него не прошел. Ни менты, ни тем более Ингвина не забыли недавнего предательства Стурла. Жомов, идущий первым, просто поднял его за плечи и отодвинул в сторону, освобождая дорогу, а остальные и вовсе не обратили на прощальные порывы Стурла никакого внимания.
   – Ну и ладно. Не больно-то и хотелось, – обиженно шмыгнул носом гном, забрался в собственную дрезину и заорал на вагоновожатого: – Чего зенки вытаращил? Людей давно не видел? Крути ручку, а то сейчас следом за ними в Асгард пойдешь!
   Бедный дрезинщик с перепугу покрылся красными пятнами и так рванул с места свой агрегат, что Стурл едва не вывалился из него на мраморный пол, от чего завопил еще громче, обещая лишить водилу права участвовать в очередном субботнике. Не понимая, что в этом страшного, менты удивленно посмотрели вслед скрывшейся за поворотом дрезине и подошли к асу. Локи с любопытством посмотрел на них, будто первый раз увидел.
   – Ходят слухи, что вы могущественные ворлоки? – поинтересовался он. – Ну-ка покажите какой-нибудь фокус!
   – Ты чего, в цирк, что ли, пришел? – возмутился Жомов. – Я сейчас тебе такие фокусы покажу, что потом будешь две недели руки с ногами пытаться на старые места присобачить.
   Если бы Локи раньше удалось хоть немного пообщаться с доблестными сотрудниками российской милиции, он бы несомненно знал, что попросить их показывать фокусы – это все равно, что попытаться отобрать у добермана кость, рассчитывая остаться непокусанным. Жомов уже начал примеряться, с какой стороны удобнее вязать узел из оборзевшего бога, и неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы его не остановил Рабинович, проявивший недюжинное здравомыслие. Отодвинув в сторону Ваню, уже начавшего потихоньку звереть, Сеня проговорил:
   – Я так понимаю, ты нас сюда не фокусы показывать вытащил. В жизни не поверю, что Дядюшка Лис решил благотворительностью заняться. Говори, что тебе от нас нужно, и разойдемся в разные стороны.
   – Ишь какой сообразительный, – фыркнул Локи. – Идите в Гласир, брисинги вас проводят. Вот там обо всем и поговорим.
   Локи еще раз фыркнул, как кот от запаха табака, и, махнув рукой, свернул с дороги в ближайшую рощицу, скрывшись между деревьев. Два гнома, видимо, уже привыкшие к такому непредсказуемому поведению экспансивного аса, молча подхватили свои мешки и поплелись вперед по дороге. Путешественникам не оставалось ничего другого, как последовать за ними.
   Братья Ивальди, поначалу неспешно начавшие марш в заповедную рощу правителей Асгарда, постепенно стали наращивать темп. Андрюша Попов, которому не терпелось вернуться домой, к любимым рыбкам и маминым щам, поначалу попытался подгонять медлительных гномов, но затем был вынужден покрикивать на них, для того чтобы те не убежали слишком далеко вперед и не скрылись из виду. Жомов, сжалившись над раскрасневшимся от натуги криминалистом, забрал у него макси-рукавицу для переноса Горыныча и теперь нес на себе сразу четыре мешка. Причем два из них были с провизией, заблаговременно собранной вечно голодным Поповым.