Страница:
М: Конечно же, способ есть — не бесплодный, не насильственный, но крайне эффективный. Просто наблюдайте себя таким, какой вы есть, воспринимайте себя таким, какой вы есть, принимайте себя таким, какой вы есть, и двигайтесь ещё дальше в то, что вы есть. Насилие и ненасилие описывают ваше отношение к другим. «Я» по отношению к самому себе не является ни насильственным, ни ненасильственным, оно или осознаёт, или не осознаёт себя. Если оно знает себя, что бы оно ни делало, будет правильным, если не знает, все его действия будут неправильными.
В: Что вы имеете в виду, говоря: «Я знаю себя таким, какой я есть»?
М: Прежде ума — я есть. «Я есть» — это не мысль в уме. Ум случается со мной, не я случаюсь с умом. И поскольку пространство и время находятся в уме, я пребываю за пределами пространства и времени, вечный и вездесущий.
В: Вы серьёзно? Вы действительно имеете в виду, что существуете везде и во все времена?
М: Да, именно это. Для меня это очевидно, как свобода движения очевидна для вас. Представьте себе, что дерево говорит обезьяне: «Ты серьёзно имеешь в виду, что можешь передвигаться с места на место?» И обезьяна отвечает: «Да, конечно».
В: И вы также свободны от причин и следствий? Вы можете творить чудеса?
М: Мир сам по себе чудо. Я за пределом чудес — я абсолютно нормален. Со мной всё происходит так, как должно происходить. Я не вмешиваюсь в творение. К чему мне мелкие чудеса, если величайшее из чудес происходит каждое мгновение? Что бы вы ни видели, вы всегда будете видеть своё собственное бытие. Погрузитесь глубже в себя, ищите внутри, в самопознании нет ни насилия, ни ненасилия. Разрушение ложного — это не насилие.
В: Когда я практикую самоисследование или погружаюсь в себя с мыслью, что это принесёт мне какую-то пользу, я по-прежнему уклоняюсь от того, что я есть.
М: Правильно. Истинный поиск всегда внутри чего-то, а не снаружи чего-то. Когда я ищу, как получить что-то или как избежать чего-то, я не ищу по-настоящему. Чтобы что-то познать, надо принять это — полностью.
В: Да, чтобы познать Бога, я должен принять Бога — как страшно!
М: Прежде чем вы сможете принять Бога, вы должны принять себя, что ещё страшнее. Первые шаги в принятии себя не слишком приятны, поскольку то, что вы видите, не очень радостно. Нужно всё мужество, чтобы идти дальше. Вам поможет только внутренняя тишина. Наблюдайте себя в полном безмолвии, не описывайте себя. Наблюдайте за тем существом, которым себя считаете, и помните — вы не то, что вы видите. «Я не это — что я?» — вот движение самоисследования. Других путей к освобождению нет, все они означают отсрочку. Решительно отвергайте то, что не есть вы, пока истинное Я не покажется в своей сияющей пустоте, невещественности, «ничтойности».
В: Мир подвергается быстрым и значительным изменениям. Мы ясно видим их в Соединённых Штатах, хотя они происходят и в других странах. Это и рост преступности, и более подлинная святость. Создаются общины, и некоторые из них находятся на очень высоком уровне целостности и аскетизма. Кажется, что зло само уничтожает себя своим же успехом, как огонь, пожирающий своё топливо, а добро, как жизнь, продолжает себя.
М: Пока вы делите события на добрые и злые, вы, возможно, правы. На самом деле добро обращается злом, а зло превращается в добро, исчерпав себя.
В: А любовь?
М: Когда она превращается в вожделение, она становится разрушительной.
В: Что такое вожделение?
М: Воспоминание — воображение — предвкушение. Оно чувственно и вербально. Это форма зависимости.
В: Является ли брахмачарья, воздержание, обязательным требованием Йоги?
М: Жизнь в принуждении и подавлении — это не Йога. Ум должен быть свободным от желаний и расслабленным. Это приходит с пониманием, а не с волевым решением, которое является просто одной из форм памяти. Понимающий ум свободен от желаний и страхов.
В: Как я могу обрести понимание?
М: Через медитацию, то есть уделение этому внимания. Полностью осознайте свою проблему, посмотрите на неё со всех сторон, понаблюдайте, как она влияет на вашу жизнь. Большего вы сделать не сможете.
В: Это освободит меня?
М: Вы свободны от того, что поняли. Внешние признаки освобождения могут проявиться позднее, но они уже есть. Не ожидайте совершенства. В проявленном нет совершенства. Детали всегда сталкиваются. Никакую проблему нельзя решить полностью, но вы можете отстраниться от неё на уровень, на котором она не действует.
101
Приложение I. Нисарга Йога
В: Что вы имеете в виду, говоря: «Я знаю себя таким, какой я есть»?
М: Прежде ума — я есть. «Я есть» — это не мысль в уме. Ум случается со мной, не я случаюсь с умом. И поскольку пространство и время находятся в уме, я пребываю за пределами пространства и времени, вечный и вездесущий.
В: Вы серьёзно? Вы действительно имеете в виду, что существуете везде и во все времена?
М: Да, именно это. Для меня это очевидно, как свобода движения очевидна для вас. Представьте себе, что дерево говорит обезьяне: «Ты серьёзно имеешь в виду, что можешь передвигаться с места на место?» И обезьяна отвечает: «Да, конечно».
В: И вы также свободны от причин и следствий? Вы можете творить чудеса?
М: Мир сам по себе чудо. Я за пределом чудес — я абсолютно нормален. Со мной всё происходит так, как должно происходить. Я не вмешиваюсь в творение. К чему мне мелкие чудеса, если величайшее из чудес происходит каждое мгновение? Что бы вы ни видели, вы всегда будете видеть своё собственное бытие. Погрузитесь глубже в себя, ищите внутри, в самопознании нет ни насилия, ни ненасилия. Разрушение ложного — это не насилие.
В: Когда я практикую самоисследование или погружаюсь в себя с мыслью, что это принесёт мне какую-то пользу, я по-прежнему уклоняюсь от того, что я есть.
М: Правильно. Истинный поиск всегда внутри чего-то, а не снаружи чего-то. Когда я ищу, как получить что-то или как избежать чего-то, я не ищу по-настоящему. Чтобы что-то познать, надо принять это — полностью.
В: Да, чтобы познать Бога, я должен принять Бога — как страшно!
М: Прежде чем вы сможете принять Бога, вы должны принять себя, что ещё страшнее. Первые шаги в принятии себя не слишком приятны, поскольку то, что вы видите, не очень радостно. Нужно всё мужество, чтобы идти дальше. Вам поможет только внутренняя тишина. Наблюдайте себя в полном безмолвии, не описывайте себя. Наблюдайте за тем существом, которым себя считаете, и помните — вы не то, что вы видите. «Я не это — что я?» — вот движение самоисследования. Других путей к освобождению нет, все они означают отсрочку. Решительно отвергайте то, что не есть вы, пока истинное Я не покажется в своей сияющей пустоте, невещественности, «ничтойности».
В: Мир подвергается быстрым и значительным изменениям. Мы ясно видим их в Соединённых Штатах, хотя они происходят и в других странах. Это и рост преступности, и более подлинная святость. Создаются общины, и некоторые из них находятся на очень высоком уровне целостности и аскетизма. Кажется, что зло само уничтожает себя своим же успехом, как огонь, пожирающий своё топливо, а добро, как жизнь, продолжает себя.
М: Пока вы делите события на добрые и злые, вы, возможно, правы. На самом деле добро обращается злом, а зло превращается в добро, исчерпав себя.
В: А любовь?
М: Когда она превращается в вожделение, она становится разрушительной.
В: Что такое вожделение?
М: Воспоминание — воображение — предвкушение. Оно чувственно и вербально. Это форма зависимости.
В: Является ли брахмачарья, воздержание, обязательным требованием Йоги?
М: Жизнь в принуждении и подавлении — это не Йога. Ум должен быть свободным от желаний и расслабленным. Это приходит с пониманием, а не с волевым решением, которое является просто одной из форм памяти. Понимающий ум свободен от желаний и страхов.
В: Как я могу обрести понимание?
М: Через медитацию, то есть уделение этому внимания. Полностью осознайте свою проблему, посмотрите на неё со всех сторон, понаблюдайте, как она влияет на вашу жизнь. Большего вы сделать не сможете.
В: Это освободит меня?
М: Вы свободны от того, что поняли. Внешние признаки освобождения могут проявиться позднее, но они уже есть. Не ожидайте совершенства. В проявленном нет совершенства. Детали всегда сталкиваются. Никакую проблему нельзя решить полностью, но вы можете отстраниться от неё на уровень, на котором она не действует.
101
Джняни не хватает и не удерживает
Вопрос: Как джняни действует, когда ему нужно что-то сделать? Он составляет планы, обдумывает детали и выполняет их?
Махарадж: Джняни понимает ситуацию во всей полноте и сразу знает, что должно быть сделано. Вот и всё. Остальное происходит само собой и по большей части бессознательно. Тождественность джняни со всем, что есть, так глубока, что как он реагирует на вселенную, так и вселенная реагирует на него. Он абсолютно уверен, что когда ситуация осознается, события начинают происходить с адекватной реакцией. Обычный человек озабочен лично, он сравнивает риск и шансы, а джняни остаётся внимательным, уверенным в том, что всё происходит так, как должно происходить. Не важно, что происходит, поскольку в конечном счёте возврат к равновесию и гармонии неизбежен. Сердце вещей пребывает в покое.
В: Я понял, что личность — это иллюзия, и осознанная непривязанность без потери индивидуальности — точка нашего соприкосновения с реальностью. Пожалуйста, скажите мне, в настоящий момент вы личность или самоосознающая индивидуальность?
М: И то, и другое. Но истинное «я» можно описать только в терминах личности, в терминах того, чем я не являюсь. Всё, что вы можете сказать о личности, это не «я», а о «я» вы не можете сказать ничего, что не относилось бы к личности, как она есть, какой она может быть, какой она должна быть. Любые качества персональны. Реальное лишено каких-либо качеств.
В: Бывает ли так, что иногда вы «Я», а иногда — личность?
М: Как такое может быть? Личность — это то, чем я кажусь другим. Для себя я являюсь бесконечной протяжённостью сознания, в котором появляются и исчезают, бесконечно сменяя друг друга, бесчисленные личности.
В: Почему личность, которая для вас абсолютно иллюзорна, нам кажется реальной?
М: Вы, «я», будучи корнем всего бытия, сознания и радости, привносите свою реальность во всё, что воспринимаете. Это привнесение реальности происходит неизменно в сейчас, никогда больше, поскольку прошлое и будущее существуют только в уме. «Бытие» относится только к сейчас.
В: Разве вечность не бесконечна?
М: Время бесконечно, хотя и ограничено, вечность же существует в краткий миг сейчас. Мы упускаем её, потому что ум постоянно мечется между прошлым и будущим. Он не останавливается, чтобы сфокусироваться на сейчас. Хотя это довольно легко сделать при наличии интереса.
В: Что возбуждает интерес?
М: Искренность, признак зрелости.
В: А откуда берётся зрелость?
М: Держите свой ум ясным и чистым, живите свою жизнь в полном осознании каждого происходящего момента, исследуйте и рассеивайте свои желания и страхи, когда они возникают.
В: Разве такая концентрация вообще возможна?
М: Попытайтесь. Сделать всего один шаг несложно. Энергия течёт из искренности.
В: Я недостаточно искренен.
М: Измена самому себе — это горькое дело. Она разъедает ум, подобно раку. Излечить её может ясность и целостность мышления. Попытайтесь понять, что вы живёте в мире иллюзий, исследуйте их и найдите их корни. Сама такая попытка сделает вас искренним, поскольку в правильной попытке заключается блаженство.
В: Куда это меня приведёт?
М: Куда это может вас привести, как не к собственному совершенству? Когда вы прочно укрепитесь в сейчас, вам будет больше некуда идти. То, чем вы являетесь безвременно, вы выражаете вечно.
В: Вы один или множество?
М: Я один, но проявляюсь как множество.
В: Почему один вообще проявляется?
М: Потому что быть хорошо, сознавать приятно.
В: Жизнь печальна.
М: Неведение вызывает печаль. Счастье следует за пониманием.
В: Почему неведение должно причинять боль?
М: Оно лежит в основе всех желаний и страхов, которые являются болезненными состояниями и источником бесконечных ошибок.
В: Я видел, как люди, которые считаются реализованными, плачут и смеются. Разве это не показывает, что они не свободны от желаний и страхов?
М: Они могут плакать и смеяться в зависимости от обстоятельств, но внутри они невозмутимы и ясны, невовлечённо наблюдают свои собственные спонтанные реакции. Внешность обманчива, особенно в случае с джняни.
В: Я вас не понимаю.
М: Ум не может понять, поскольку ум натренирован на хватание и удержание, а джняни не хватает и не удерживает.
В: За что такое я держусь, за что не держитесь вы?
М: Вы — создание воспоминаний, по крайней мере, вы воображаете себя таковым. Я абсолютно непридуман. Я есть то, что я есть, меня нельзя отождествить ни с одним физическим или ментальным состоянием.
В: Какая-нибудь случайность может разрушить вашу невозмутимость.
М: Самое странное то, что этого не происходит. К моему собственному удивлению я остаюсь тем, что я есть, — чистым осознанием, внимательным ко всему, что происходит.
В: Даже в момент смерти?
М: Что мне до того, что тело умрёт?
В: Разве оно не нужно вам, чтобы соприкасаться с миром?
М: Мне не нужен мир. Как и я ему. Тот мир, о котором вы думаете, существует только в вашем уме. Я вижу его в ваших глазах и мыслях, но я полностью осознаю, что это проекция воспоминаний. Он прикасается к реальному только в точке осознания, которая может быть только сейчас.
В: Единственным различием между нами кажется то, что я повторяю, что не знаю своё истинное «я», а вы утверждаете, что знаете его хорошо. Есть ли ещё различия между нами?
М: Между нами нет различий, и я не могу сказать, что знаю себя. Я знаю, что я неописуем и неопределим. Далеко за гранью, до которой простирается ум, лежит бесконечность. Эта бесконечность есть мой дом, эта бесконечность есть я. И эта бесконечность есть также любовь.
В: Вы везде видите любовь, а я вижу только ненависть и страдание. История человечества — это история убийств, индивидуальных и массовых. Никакое другое живое существо не получает такого удовольствия от убийства.
М: Если вы попытаетесь выяснить, что ими руководит, вы обнаружите любовь, любовь к себе и к своему. Люди борются за то, что, им кажется, они любят.
В: Несомненно, их любовь должна быть достаточно реальной, если они готовы умереть за неё.
М: Любовь не имеет границ. То, что ограничено несколькими людьми, не может называться любовью.
В: Вам знакома такая безграничная любовь?
М: Да.
В: И как она ощущается?
М: Всё любимо и достойно любви. Ничто не исключается.
В: Даже уродство и преступность?
М: Всё находится внутри моего сознания, всё принадлежит мне. Это безумство — разделять себя между приятным и неприятным. Я за пределом этого. Я не отчуждён.
В: Быть свободным от приязни и неприязни — это равнодушие.
М: Это может так казаться и ощущаться вначале. Проявите настойчивость в таком равнодушии, и оно расцветёт всепроникающей и всеохватывающей любовью.
В: Бывают моменты, когда ум становится цветком и пламенем, но такие моменты не длятся долго, и жизнь возвращается к своей повседневной серости.
М: Отсутствие непрерывности — это закон, когда вы имеете дело с конкретным. Непрерывное нельзя пережить, поскольку оно не имеет пределов. Сознание подразумевает изменения, перемена следует за переменой, одно состояние подходит к концу и начинается другое. То, что не имеет границ, не может быть пережито в обычном смысле этого слова. Можно только быть этим, без знания, но можно знать, чем оно не является. Оно точно не является всем содержимым сознания, которое всегда находится в движении.
В: Если недвижимое нельзя познать, тогда в чём смысл и цель его реализации?
М: Реализовать недвижимое — значит стать недвижимым. А цель — благо для всех живых существ.
В: Жизнь — это движение. Неподвижность — смерть. Какую пользу может принести жизни смерть?
М: Я говорю о недвижимости, а не о неподвижности. Вы становитесь недвижимым в подлинности. Вы становитесь силой, которая постигает все вещи. И, независимо от внешней активности, ваш ум остаётся глубоким и спокойным.
В: Когда я наблюдаю свой ум, я вижу, что он всё время меняется, настроения сменяют друг друга в бесконечном разнообразии, а вы кажетесь всегда в одном и том же настроении весёлой благожелательности.
М: Настроения принадлежат уму и не имеют значения. Идите внутрь, идите за пределы. Перестаньте очаровываться содержимым своего сознания. Когда вы достигнете глубоких слоёв своего истинного бытия, вы обнаружите, что поверхностная игра ума нисколько вас не затрагивает.
В: Игра по-прежнему останется?
М: Спокойный ум не значит мёртвый ум.
В: Сознание всегда находится в движении — это факт наблюдения. Недвижимое сознание — это противоречие. Что такое спокойный ум? Разве ум — это не то же, что и сознание?
М: Нельзя забывать, что слова употребляются в разных смыслах в зависимости от контекста. Дело в том, что сознательное не сильно отличается от бессознательного — они в сущности одно. Состояние бодрствования отличается от состояния глубокого сна присутствием свидетеля. Луч осознания освещает часть нашего ума, и эта часть становится нашим сном или бодрственным сознанием, а само осознание представляется свидетелем. Обычно свидетель знает только сознание. Садхана состоит в том, чтобы повернуть свидетеля сначала к его сознательному, а затем к самому себе в его собственном осознании. Самоосознание — это Йога.
В: Если осознание всепроникающе, тогда даже слепой, реализовавшись, сможет видеть?
М: Вы путаете чувственное восприятие и осознание. Джняни знает себя таким, какой он есть. Он также осознаёт своё несовершенное тело и ум, лишённый части чувственного восприятия. Но на него не влияет наличие зрения или его отсутствие.
В: Мой вопрос более специфичен: когда слепой человек становится джняни, возвращается к нему зрение или нет?
М: Если его глаза и мозг кардинально не изменятся, как он сможет видеть?
В: А они изменятся?
М: Может, да, а может, и нет. Это зависит от судьбы и милости. Но джняни владеет спонтанным не-чувственным восприятием, которое позволяет ему знать вещи непосредственно, без посредничества органов чувств. Он пребывает за пределом воспринимаемого и концептуального, за пределом категорий пространства и времени, имени и формы. Он не является ни воспринимаемым, ни воспринимающим, а простым и универсальным фактором, который делает восприятие возможным. Реальность лежит внутри сознания, но не является ни самим сознанием, ни его содержимым.
В: Что ложно — мир или моё знание о нём?
М: Разве есть какой-то мир вне вашего знания? Можете ли вы выйти за пределы того, что знаете? Вы можете утверждать, что есть мир вне вашего ума, но он останется концепцией, недоказанной и недоказуемой. Вашим доказательством является ваш опыт, и он имеет ценность только для вас. Кто ещё может пережить ваш опыт, если другая личность реальна лишь настолько, насколько она реальна в вашем опыте?
В: Неужели я так безнадёжно одинок?
М: Да — как личность. В своём реальном бытии вы являетесь всем.
В: Вы часть того мира, который возникает в моём сознании, или вы независимы?
М: То, что видите вы, — ваше, то, что вижу я, — моё. У них мало общего.
В: Должен быть какой-то общий фактор, объединяющий нас.
М: Чтобы найти общий фактор, вы должны отбросить все различия. Только универсальное может быть общим.
В: Мне кажется крайне странным то, что, хотя вы говорите, что я являюсь всего лишь продуктом своих воспоминаний и ужасающе ограничен, я создаю широкий и богатый мир, в котором содержится всё, включая вас и ваше учение. Мне трудно понять, как моей ограниченностью может создаваться и поддерживаться эта широта. Может быть, вы даёте мне всю истину, но я ухватываю только её маленькую часть.
М: Да, это факт — ограниченное проецирует целое, но оно не может содержать в себе целое. Каким бы великим и полным ни был ваш мир, он противоречив, недолговечен и совершенно иллюзорен.
В: Он может быть иллюзорным, но он изумителен. Когда я смотрю или слушаю, прикасаюсь, вдыхаю запах или пробую вкус, думаю или чувствую, вспоминаю или рисую в воображении, я не могу не восхищаться своим потрясающим творчеством. Я смотрю в микроскоп или телескоп и вижу чудеса, я иду по следу атома, я слышу шепот звёзд. Если я единственный создатель всего этого, тогда я воистину Бог! Но если я Бог, почему я кажусь самому себе таким маленьким и беспомощным?
М: Вы Бог, но вы этого не знаете.
В: Если я Бог, тогда мир, который я создаю, должен быть настоящим.
М: Он настоящий в сущности, но не во внешнем проявлении. Освободитесь от желаний и страхов, и ваше видение сразу прояснится, и вы увидите все вещи такими, какие они есть. Или вы можете сказать, что сатогуна создаёт мир, тамогуна затмевает его, а раджогуна искажает.
В: Это ничего не объясняет, потому что, если я спрошу, что такое эти гуны, ответом будет: то, что создаёт, — то, что затмевает, — то, что искажает. Но факт остаётся — нечто невероятное случилось со мной, и я не понимаю, что случилось, как и почему.
М: Ну что же, восхищение — это проблеск мудрости. Восхищаться постоянно и неослабно — это садхана.
В: Я нахожусь в мире, которого не понимаю, и потому боюсь. Все чувствуют то же самое.
М: Вы отделили себя от мира, поэтому он причиняет вам боль и пугает вас. Исправьте свою ошибку и будьте свободны от страха.
В: Вы просите меня отказаться от мира, а я хочу быть счастливым в этом мире.
М: Если вы просите невозможного, кто может вам помочь? Ограниченное обречено на то, чтобы быть попеременно приятным и болезненным. Если вы ищете истинное счастье, непоколебимое и неизменное, вы должны оставить мир с его болью и удовольствием позади.
В: Как это сделать?
М: Простой физический отказ от мира — это всего лишь признак искренности, но одна только искренность не освобождает. Должно быть понимание, которое приходит с внимательной восприимчивостью, жажда поиска и глубокое исследование. Вы должны неутомимо работать над своим спасением от греха и печалей.
В: Что такое грех?
М: Всё, что лишает вас свободы.
Махарадж: Джняни понимает ситуацию во всей полноте и сразу знает, что должно быть сделано. Вот и всё. Остальное происходит само собой и по большей части бессознательно. Тождественность джняни со всем, что есть, так глубока, что как он реагирует на вселенную, так и вселенная реагирует на него. Он абсолютно уверен, что когда ситуация осознается, события начинают происходить с адекватной реакцией. Обычный человек озабочен лично, он сравнивает риск и шансы, а джняни остаётся внимательным, уверенным в том, что всё происходит так, как должно происходить. Не важно, что происходит, поскольку в конечном счёте возврат к равновесию и гармонии неизбежен. Сердце вещей пребывает в покое.
В: Я понял, что личность — это иллюзия, и осознанная непривязанность без потери индивидуальности — точка нашего соприкосновения с реальностью. Пожалуйста, скажите мне, в настоящий момент вы личность или самоосознающая индивидуальность?
М: И то, и другое. Но истинное «я» можно описать только в терминах личности, в терминах того, чем я не являюсь. Всё, что вы можете сказать о личности, это не «я», а о «я» вы не можете сказать ничего, что не относилось бы к личности, как она есть, какой она может быть, какой она должна быть. Любые качества персональны. Реальное лишено каких-либо качеств.
В: Бывает ли так, что иногда вы «Я», а иногда — личность?
М: Как такое может быть? Личность — это то, чем я кажусь другим. Для себя я являюсь бесконечной протяжённостью сознания, в котором появляются и исчезают, бесконечно сменяя друг друга, бесчисленные личности.
В: Почему личность, которая для вас абсолютно иллюзорна, нам кажется реальной?
М: Вы, «я», будучи корнем всего бытия, сознания и радости, привносите свою реальность во всё, что воспринимаете. Это привнесение реальности происходит неизменно в сейчас, никогда больше, поскольку прошлое и будущее существуют только в уме. «Бытие» относится только к сейчас.
В: Разве вечность не бесконечна?
М: Время бесконечно, хотя и ограничено, вечность же существует в краткий миг сейчас. Мы упускаем её, потому что ум постоянно мечется между прошлым и будущим. Он не останавливается, чтобы сфокусироваться на сейчас. Хотя это довольно легко сделать при наличии интереса.
В: Что возбуждает интерес?
М: Искренность, признак зрелости.
В: А откуда берётся зрелость?
М: Держите свой ум ясным и чистым, живите свою жизнь в полном осознании каждого происходящего момента, исследуйте и рассеивайте свои желания и страхи, когда они возникают.
В: Разве такая концентрация вообще возможна?
М: Попытайтесь. Сделать всего один шаг несложно. Энергия течёт из искренности.
В: Я недостаточно искренен.
М: Измена самому себе — это горькое дело. Она разъедает ум, подобно раку. Излечить её может ясность и целостность мышления. Попытайтесь понять, что вы живёте в мире иллюзий, исследуйте их и найдите их корни. Сама такая попытка сделает вас искренним, поскольку в правильной попытке заключается блаженство.
В: Куда это меня приведёт?
М: Куда это может вас привести, как не к собственному совершенству? Когда вы прочно укрепитесь в сейчас, вам будет больше некуда идти. То, чем вы являетесь безвременно, вы выражаете вечно.
В: Вы один или множество?
М: Я один, но проявляюсь как множество.
В: Почему один вообще проявляется?
М: Потому что быть хорошо, сознавать приятно.
В: Жизнь печальна.
М: Неведение вызывает печаль. Счастье следует за пониманием.
В: Почему неведение должно причинять боль?
М: Оно лежит в основе всех желаний и страхов, которые являются болезненными состояниями и источником бесконечных ошибок.
В: Я видел, как люди, которые считаются реализованными, плачут и смеются. Разве это не показывает, что они не свободны от желаний и страхов?
М: Они могут плакать и смеяться в зависимости от обстоятельств, но внутри они невозмутимы и ясны, невовлечённо наблюдают свои собственные спонтанные реакции. Внешность обманчива, особенно в случае с джняни.
В: Я вас не понимаю.
М: Ум не может понять, поскольку ум натренирован на хватание и удержание, а джняни не хватает и не удерживает.
В: За что такое я держусь, за что не держитесь вы?
М: Вы — создание воспоминаний, по крайней мере, вы воображаете себя таковым. Я абсолютно непридуман. Я есть то, что я есть, меня нельзя отождествить ни с одним физическим или ментальным состоянием.
В: Какая-нибудь случайность может разрушить вашу невозмутимость.
М: Самое странное то, что этого не происходит. К моему собственному удивлению я остаюсь тем, что я есть, — чистым осознанием, внимательным ко всему, что происходит.
В: Даже в момент смерти?
М: Что мне до того, что тело умрёт?
В: Разве оно не нужно вам, чтобы соприкасаться с миром?
М: Мне не нужен мир. Как и я ему. Тот мир, о котором вы думаете, существует только в вашем уме. Я вижу его в ваших глазах и мыслях, но я полностью осознаю, что это проекция воспоминаний. Он прикасается к реальному только в точке осознания, которая может быть только сейчас.
В: Единственным различием между нами кажется то, что я повторяю, что не знаю своё истинное «я», а вы утверждаете, что знаете его хорошо. Есть ли ещё различия между нами?
М: Между нами нет различий, и я не могу сказать, что знаю себя. Я знаю, что я неописуем и неопределим. Далеко за гранью, до которой простирается ум, лежит бесконечность. Эта бесконечность есть мой дом, эта бесконечность есть я. И эта бесконечность есть также любовь.
В: Вы везде видите любовь, а я вижу только ненависть и страдание. История человечества — это история убийств, индивидуальных и массовых. Никакое другое живое существо не получает такого удовольствия от убийства.
М: Если вы попытаетесь выяснить, что ими руководит, вы обнаружите любовь, любовь к себе и к своему. Люди борются за то, что, им кажется, они любят.
В: Несомненно, их любовь должна быть достаточно реальной, если они готовы умереть за неё.
М: Любовь не имеет границ. То, что ограничено несколькими людьми, не может называться любовью.
В: Вам знакома такая безграничная любовь?
М: Да.
В: И как она ощущается?
М: Всё любимо и достойно любви. Ничто не исключается.
В: Даже уродство и преступность?
М: Всё находится внутри моего сознания, всё принадлежит мне. Это безумство — разделять себя между приятным и неприятным. Я за пределом этого. Я не отчуждён.
В: Быть свободным от приязни и неприязни — это равнодушие.
М: Это может так казаться и ощущаться вначале. Проявите настойчивость в таком равнодушии, и оно расцветёт всепроникающей и всеохватывающей любовью.
В: Бывают моменты, когда ум становится цветком и пламенем, но такие моменты не длятся долго, и жизнь возвращается к своей повседневной серости.
М: Отсутствие непрерывности — это закон, когда вы имеете дело с конкретным. Непрерывное нельзя пережить, поскольку оно не имеет пределов. Сознание подразумевает изменения, перемена следует за переменой, одно состояние подходит к концу и начинается другое. То, что не имеет границ, не может быть пережито в обычном смысле этого слова. Можно только быть этим, без знания, но можно знать, чем оно не является. Оно точно не является всем содержимым сознания, которое всегда находится в движении.
В: Если недвижимое нельзя познать, тогда в чём смысл и цель его реализации?
М: Реализовать недвижимое — значит стать недвижимым. А цель — благо для всех живых существ.
В: Жизнь — это движение. Неподвижность — смерть. Какую пользу может принести жизни смерть?
М: Я говорю о недвижимости, а не о неподвижности. Вы становитесь недвижимым в подлинности. Вы становитесь силой, которая постигает все вещи. И, независимо от внешней активности, ваш ум остаётся глубоким и спокойным.
В: Когда я наблюдаю свой ум, я вижу, что он всё время меняется, настроения сменяют друг друга в бесконечном разнообразии, а вы кажетесь всегда в одном и том же настроении весёлой благожелательности.
М: Настроения принадлежат уму и не имеют значения. Идите внутрь, идите за пределы. Перестаньте очаровываться содержимым своего сознания. Когда вы достигнете глубоких слоёв своего истинного бытия, вы обнаружите, что поверхностная игра ума нисколько вас не затрагивает.
В: Игра по-прежнему останется?
М: Спокойный ум не значит мёртвый ум.
В: Сознание всегда находится в движении — это факт наблюдения. Недвижимое сознание — это противоречие. Что такое спокойный ум? Разве ум — это не то же, что и сознание?
М: Нельзя забывать, что слова употребляются в разных смыслах в зависимости от контекста. Дело в том, что сознательное не сильно отличается от бессознательного — они в сущности одно. Состояние бодрствования отличается от состояния глубокого сна присутствием свидетеля. Луч осознания освещает часть нашего ума, и эта часть становится нашим сном или бодрственным сознанием, а само осознание представляется свидетелем. Обычно свидетель знает только сознание. Садхана состоит в том, чтобы повернуть свидетеля сначала к его сознательному, а затем к самому себе в его собственном осознании. Самоосознание — это Йога.
В: Если осознание всепроникающе, тогда даже слепой, реализовавшись, сможет видеть?
М: Вы путаете чувственное восприятие и осознание. Джняни знает себя таким, какой он есть. Он также осознаёт своё несовершенное тело и ум, лишённый части чувственного восприятия. Но на него не влияет наличие зрения или его отсутствие.
В: Мой вопрос более специфичен: когда слепой человек становится джняни, возвращается к нему зрение или нет?
М: Если его глаза и мозг кардинально не изменятся, как он сможет видеть?
В: А они изменятся?
М: Может, да, а может, и нет. Это зависит от судьбы и милости. Но джняни владеет спонтанным не-чувственным восприятием, которое позволяет ему знать вещи непосредственно, без посредничества органов чувств. Он пребывает за пределом воспринимаемого и концептуального, за пределом категорий пространства и времени, имени и формы. Он не является ни воспринимаемым, ни воспринимающим, а простым и универсальным фактором, который делает восприятие возможным. Реальность лежит внутри сознания, но не является ни самим сознанием, ни его содержимым.
В: Что ложно — мир или моё знание о нём?
М: Разве есть какой-то мир вне вашего знания? Можете ли вы выйти за пределы того, что знаете? Вы можете утверждать, что есть мир вне вашего ума, но он останется концепцией, недоказанной и недоказуемой. Вашим доказательством является ваш опыт, и он имеет ценность только для вас. Кто ещё может пережить ваш опыт, если другая личность реальна лишь настолько, насколько она реальна в вашем опыте?
В: Неужели я так безнадёжно одинок?
М: Да — как личность. В своём реальном бытии вы являетесь всем.
В: Вы часть того мира, который возникает в моём сознании, или вы независимы?
М: То, что видите вы, — ваше, то, что вижу я, — моё. У них мало общего.
В: Должен быть какой-то общий фактор, объединяющий нас.
М: Чтобы найти общий фактор, вы должны отбросить все различия. Только универсальное может быть общим.
В: Мне кажется крайне странным то, что, хотя вы говорите, что я являюсь всего лишь продуктом своих воспоминаний и ужасающе ограничен, я создаю широкий и богатый мир, в котором содержится всё, включая вас и ваше учение. Мне трудно понять, как моей ограниченностью может создаваться и поддерживаться эта широта. Может быть, вы даёте мне всю истину, но я ухватываю только её маленькую часть.
М: Да, это факт — ограниченное проецирует целое, но оно не может содержать в себе целое. Каким бы великим и полным ни был ваш мир, он противоречив, недолговечен и совершенно иллюзорен.
В: Он может быть иллюзорным, но он изумителен. Когда я смотрю или слушаю, прикасаюсь, вдыхаю запах или пробую вкус, думаю или чувствую, вспоминаю или рисую в воображении, я не могу не восхищаться своим потрясающим творчеством. Я смотрю в микроскоп или телескоп и вижу чудеса, я иду по следу атома, я слышу шепот звёзд. Если я единственный создатель всего этого, тогда я воистину Бог! Но если я Бог, почему я кажусь самому себе таким маленьким и беспомощным?
М: Вы Бог, но вы этого не знаете.
В: Если я Бог, тогда мир, который я создаю, должен быть настоящим.
М: Он настоящий в сущности, но не во внешнем проявлении. Освободитесь от желаний и страхов, и ваше видение сразу прояснится, и вы увидите все вещи такими, какие они есть. Или вы можете сказать, что сатогуна создаёт мир, тамогуна затмевает его, а раджогуна искажает.
В: Это ничего не объясняет, потому что, если я спрошу, что такое эти гуны, ответом будет: то, что создаёт, — то, что затмевает, — то, что искажает. Но факт остаётся — нечто невероятное случилось со мной, и я не понимаю, что случилось, как и почему.
М: Ну что же, восхищение — это проблеск мудрости. Восхищаться постоянно и неослабно — это садхана.
В: Я нахожусь в мире, которого не понимаю, и потому боюсь. Все чувствуют то же самое.
М: Вы отделили себя от мира, поэтому он причиняет вам боль и пугает вас. Исправьте свою ошибку и будьте свободны от страха.
В: Вы просите меня отказаться от мира, а я хочу быть счастливым в этом мире.
М: Если вы просите невозможного, кто может вам помочь? Ограниченное обречено на то, чтобы быть попеременно приятным и болезненным. Если вы ищете истинное счастье, непоколебимое и неизменное, вы должны оставить мир с его болью и удовольствием позади.
В: Как это сделать?
М: Простой физический отказ от мира — это всего лишь признак искренности, но одна только искренность не освобождает. Должно быть понимание, которое приходит с внимательной восприимчивостью, жажда поиска и глубокое исследование. Вы должны неутомимо работать над своим спасением от греха и печалей.
В: Что такое грех?
М: Всё, что лишает вас свободы.
Приложение I. Нисарга Йога
В скромном жилище Шри Нисаргадатты Махараджа только электрические огни и шум машин, доносящийся с улицы, говорят о том, в каком периоде человеческой истории вы оказались. В его крошечной комнате разлита атмосфера безвременья, обсуждаемые здесь темы — безвременны, способ их изложения и исследования также безвременен; века, тысячелетия и юги уносятся прочь, и вы прикасаетесь к вопросам бесконечно древним и вечно новым.
Обсуждения и наставления были такими же десять тысяч лет назад и останутся без изменения ещё десять тысяч лет спустя. Всегда будут существовать сознательные существа, заинтересованные фактом своего сознания и пытающиеся понять его причину и цель. Откуда я? Кто я? Зачем я? У этих вопросов нет ни начала, ни конца. И крайне важно знать ответы на них, поскольку без полного понимания себя, как во времени, так и в безвременье, жизнь есть не что иное, как сон, навеянный на нас неизвестными нам силами для непонятных нам целей.
Махарадж — необразованный человек. Его обыденный язык маратхи не блещет эрудицией, он не цитирует авторитетные источники, редко упоминает писания, удивительно богатое духовное наследие Индии в его случае скорее неявно, чем ярко выражено. Вокруг него никогда не строились богатые ашрамы, большинство его последователей — простые работающие люди, дорожащие возможностью побыть рядом с ним время от времени.
Простота и скромность — основа его жизни и его учения. Физически и внутренне он никогда не занимает более высокого места, сущность бытия, о котором он говорит, он видит в других так же ясно, как и в себе. Он признает, что, хотя он осознаёт это, а другие пока нет, эти различия временны и не важны, кроме как для ума и его вечно меняющегося содержимого. Когда его спрашивают о Йоге, он говорит, что ему нечего предложить, что он не представляет никакую систему, теологию, космогонию, психологию или философию. Он знает истинную природу — его собственную и его слушателей, и указывает на неё. Слушатель не видит её, потому что не может видеть очевидного, просто и прямо. Всё, что он знает, — это знание его ума, возбуждённого органами чувств. Он даже не подозревает о том, что ум сам является органом чувств.
Нисарга Йога, «естественная» Йога Махараджа, обескураживающе проста — ум должен узнать своё собственное безвременное бытие и проникнуть в него, не быть тем или этим, здесь или там, тогда или сейчас, а просто быть.
Это безвременное бытие — источник жизни и сознания. В терминах времени, пространства и причинно-следственных связей, оно всемогущее, являющееся беспричинной причиной, всепроникающее, вечное, в смысле безначальное, бесконечное и вечно присутствующее. Будучи беспричинным, оно свободное; будучи всепроникающим, оно знает; будучи неделимым, оно счастливо. Оно живёт, оно любит, и оно бесконечно наслаждается, создавая и переделывая вселенную. Каждый человек обладает этим, каждый человек есть это, но не каждый знает себя таким, какой он есть, и потому отождествляет себя с именем и формой своего тела и содержанием своего сознания.
Чтобы исправить ошибку неправильного понимания реальности, единственный путь — внимательно наблюдать привычки своего ума и превратить его в инструмент самоисследования. Изначально ум был инструментом в борьбе за биологическое выживание. Он должен был изучить законы и особенности Природы, чтобы покорить её. И он сделал это, и делает до сих пор, поскольку ум и Природа, работающие рука об руку, могут возвысить жизнь до наивысшего уровня. Но в процессе уму потребовалось искусство символического мышления и общения, искусство владения языком. Слова стали иметь важное значение. Идеи и абстракции требовали кажущейся реальности, концептуальное заменило реальное, и в результате сейчас человек живёт в мире слов, слова окружают его и довлеют над ним.
Очевидно, что для взаимодействия с вещами и людьми слова чрезвычайно полезны. Но они заставляют нас жить в абсолютно символическом мире и потому нереальном. Чтобы вырваться из тюрьмы вербального ума и попасть в реальность, надо уметь смещать фокус внимания со слова на то, что оно означает, на саму вещь.
Самым распространённым словом, переполненным чувствами и концепциями, является слово «я». Ум пытается заключить в него всё и вся, тело наряду с Абсолютом. На практике оно является указателем на прямой, непосредственный и безмерно важный опыт. Быть и знать, что ты есть, крайне важно. А для того чтобы вызывать интерес, вещь должна быть связана с нашим сознательным существованием, что отличает любое наше желание или страх. Потому что конечная цель каждого желания — усилить и обострить это чувство существования, в то время как любой страх — не что иное, как страх исчезновения себя.
Суть Нисарга Йоги — погрузиться в чувство «я», такое реальное и живое, чтобы достичь его источника. Не будучи непрерывным, чувство «я» должно иметь источник, из которого оно проистекает и в который возвращается. Этот безвременный источник сознательного бытия является тем, что Махарадж называет своей природой, само-бытием, сварупой.
Что касается методов реализации своей высшей тождественности с само-бытием, Махарадж исключительно уклончив. Он говорит, что у каждого свой путь к реальности и что общего правила нет. Но для каждого, каким бы путём он ни шёл, дверью в реальность является чувство «я есть». Именно через постижение полного значения «я есть» и выход за его пределы к его источнику можно реализовать высшее состояние, которое является также изначальным и абсолютным. Разница между началом и концом лежит исключительно в уме. Когда ум затемнен или взбудоражен, источник не воспринимается. Когда ум ясен и ярок, он становится верным отражением источника. Источник всегда одинаков — за пределом тьмы и света, жизни и смерти, сознательного и бессознательного.
Эта фиксация на чувстве «я есть» — простая и естественная Йога, Нисарга Йога. В ней нет тайн и обусловленности, не требуется никакой подготовки или инициации. Любой, кто озадачен своим собственным существованием как сознательного существа и искренне хочет найти свой источник, может ухватить всегда присутствующее чувство «я есть» и сосредоточиться на нём настойчиво и терпеливо, пока не расступятся облака, затуманивающие ум, и сердце бытия не увидится во всём своём великолепии.
Обсуждения и наставления были такими же десять тысяч лет назад и останутся без изменения ещё десять тысяч лет спустя. Всегда будут существовать сознательные существа, заинтересованные фактом своего сознания и пытающиеся понять его причину и цель. Откуда я? Кто я? Зачем я? У этих вопросов нет ни начала, ни конца. И крайне важно знать ответы на них, поскольку без полного понимания себя, как во времени, так и в безвременье, жизнь есть не что иное, как сон, навеянный на нас неизвестными нам силами для непонятных нам целей.
Махарадж — необразованный человек. Его обыденный язык маратхи не блещет эрудицией, он не цитирует авторитетные источники, редко упоминает писания, удивительно богатое духовное наследие Индии в его случае скорее неявно, чем ярко выражено. Вокруг него никогда не строились богатые ашрамы, большинство его последователей — простые работающие люди, дорожащие возможностью побыть рядом с ним время от времени.
Простота и скромность — основа его жизни и его учения. Физически и внутренне он никогда не занимает более высокого места, сущность бытия, о котором он говорит, он видит в других так же ясно, как и в себе. Он признает, что, хотя он осознаёт это, а другие пока нет, эти различия временны и не важны, кроме как для ума и его вечно меняющегося содержимого. Когда его спрашивают о Йоге, он говорит, что ему нечего предложить, что он не представляет никакую систему, теологию, космогонию, психологию или философию. Он знает истинную природу — его собственную и его слушателей, и указывает на неё. Слушатель не видит её, потому что не может видеть очевидного, просто и прямо. Всё, что он знает, — это знание его ума, возбуждённого органами чувств. Он даже не подозревает о том, что ум сам является органом чувств.
Нисарга Йога, «естественная» Йога Махараджа, обескураживающе проста — ум должен узнать своё собственное безвременное бытие и проникнуть в него, не быть тем или этим, здесь или там, тогда или сейчас, а просто быть.
Это безвременное бытие — источник жизни и сознания. В терминах времени, пространства и причинно-следственных связей, оно всемогущее, являющееся беспричинной причиной, всепроникающее, вечное, в смысле безначальное, бесконечное и вечно присутствующее. Будучи беспричинным, оно свободное; будучи всепроникающим, оно знает; будучи неделимым, оно счастливо. Оно живёт, оно любит, и оно бесконечно наслаждается, создавая и переделывая вселенную. Каждый человек обладает этим, каждый человек есть это, но не каждый знает себя таким, какой он есть, и потому отождествляет себя с именем и формой своего тела и содержанием своего сознания.
Чтобы исправить ошибку неправильного понимания реальности, единственный путь — внимательно наблюдать привычки своего ума и превратить его в инструмент самоисследования. Изначально ум был инструментом в борьбе за биологическое выживание. Он должен был изучить законы и особенности Природы, чтобы покорить её. И он сделал это, и делает до сих пор, поскольку ум и Природа, работающие рука об руку, могут возвысить жизнь до наивысшего уровня. Но в процессе уму потребовалось искусство символического мышления и общения, искусство владения языком. Слова стали иметь важное значение. Идеи и абстракции требовали кажущейся реальности, концептуальное заменило реальное, и в результате сейчас человек живёт в мире слов, слова окружают его и довлеют над ним.
Очевидно, что для взаимодействия с вещами и людьми слова чрезвычайно полезны. Но они заставляют нас жить в абсолютно символическом мире и потому нереальном. Чтобы вырваться из тюрьмы вербального ума и попасть в реальность, надо уметь смещать фокус внимания со слова на то, что оно означает, на саму вещь.
Самым распространённым словом, переполненным чувствами и концепциями, является слово «я». Ум пытается заключить в него всё и вся, тело наряду с Абсолютом. На практике оно является указателем на прямой, непосредственный и безмерно важный опыт. Быть и знать, что ты есть, крайне важно. А для того чтобы вызывать интерес, вещь должна быть связана с нашим сознательным существованием, что отличает любое наше желание или страх. Потому что конечная цель каждого желания — усилить и обострить это чувство существования, в то время как любой страх — не что иное, как страх исчезновения себя.
Суть Нисарга Йоги — погрузиться в чувство «я», такое реальное и живое, чтобы достичь его источника. Не будучи непрерывным, чувство «я» должно иметь источник, из которого оно проистекает и в который возвращается. Этот безвременный источник сознательного бытия является тем, что Махарадж называет своей природой, само-бытием, сварупой.
Что касается методов реализации своей высшей тождественности с само-бытием, Махарадж исключительно уклончив. Он говорит, что у каждого свой путь к реальности и что общего правила нет. Но для каждого, каким бы путём он ни шёл, дверью в реальность является чувство «я есть». Именно через постижение полного значения «я есть» и выход за его пределы к его источнику можно реализовать высшее состояние, которое является также изначальным и абсолютным. Разница между началом и концом лежит исключительно в уме. Когда ум затемнен или взбудоражен, источник не воспринимается. Когда ум ясен и ярок, он становится верным отражением источника. Источник всегда одинаков — за пределом тьмы и света, жизни и смерти, сознательного и бессознательного.
Эта фиксация на чувстве «я есть» — простая и естественная Йога, Нисарга Йога. В ней нет тайн и обусловленности, не требуется никакой подготовки или инициации. Любой, кто озадачен своим собственным существованием как сознательного существа и искренне хочет найти свой источник, может ухватить всегда присутствующее чувство «я есть» и сосредоточиться на нём настойчиво и терпеливо, пока не расступятся облака, затуманивающие ум, и сердце бытия не увидится во всём своём великолепии.