Страница:
В: Мы привязаны к своей личности. Нашу индивидуальность, наше отличие от других мы ценим больше всего. Вы утверждаете, что они бесполезны. А какая нам польза от вашего непроявленного?
М: Непроявленное, проявленное, индивидуальность, личность (ниргуна, сагуна, вьякта, вьякти) — всё это просто слова, точки зрения, ментальные отношения. В них нет реальности. Реальное воспринимается в безмолвии. Вы цепляетесь за личность, но вы вспоминаете о себе как о личности только в тяжёлые моменты; когда всё хорошо, вы о себе не думаете.
В: Вы так и не сказали мне о назначении Непроявленного.
М: Вы обязательно должны заснуть, чтобы затем проснуться. Вы должны умереть, чтобы жить снова, вы должны растаять, чтобы обрести новую форму. Вы должны разрушить, чтобы построить заново, уничтожить, прежде чем создавать. Высшее — универсальный растворитель, оно разъедает любой сосуд, оно прожигает любые препятствия. Без абсолютного отрицания всего тирания вещей была бы абсолютной. Высшее — величайший гармонизатор, гарантия полного и совершенного равновесия, свободной жизни. Оно растворяет вас и выводит вперёд ваше истинное бытие.
В: Всё это хорошо на своём собственном уровне. Но как это сочетается с повседневной жизнью?
М: Повседневная жизнь — это жизнь действий. Нравится вам это или нет, но вы должны действовать. Всё, что вы делаете во имя себя, накапливается и становится взрывоопасным, и однажды оно вырывается и опустошает вас и ваш мир. Когда вы обманываете себя, что трудитесь во благо других, это только ухудшает дело, потому что действовать согласно собственным идеям о том, что хорошо для других, — неправильно. Человек, утверждающий, что знает, что хорошо для других, опасен.
В: Тогда как нужно действовать?
М: Не для себя, не для других, а во имя самого процесса. Вещь, достойная исполнения, является своей собственной целью и смыслом. Не делайте ни из чего средство для чего-то ещё. Не связывайте. Бог создаёт одни вещи не для того, чтобы они прислуживали другим. Каждая вещь создана для самой себя. Поскольку она создана только для себя, она ничему не мешает. Вы используете вещи и людей для целей, чуждых им, опустошая свой мир и себя.
В: Наше истинное бытие всегда с нами, говорите вы. Почему же мы его не замечаем?
М: Да, вы всегда есть Высшее. Но ваше внимание поглощено вещами, физическими и ментальными. Когда ваше внимание покинуло одну вещь, но ещё не поглотилось другой, в этот миг вы есть чистое бытие. Когда через практику различения и непривязанности (вивека-вайрагья) вы теряете из виду чувственные и ментальные состояния, чистое бытие становится естественным состоянием.
В: Как избавиться от этого чувства отделённости?
М: Фиксируя ум на «я есть», на чувстве бытия. «Я есть то-и-это» исчезает, «я есть свидетель» остаётся, но тоже растворяется в «я есть всё». Тогда всё становится Одним, а Одно — вами, неотделимым от меня. Отбросьте концепцию отдельной личности, и вопрос того, чей это опыт, потеряет смысл.
В: Вы говорите из своего собственного опыта. Как я могу сделать его своим?
М: Вы говорите о моём опыте как об отличном от вашего, потому что верите, что мы отделены. Но это не так. На более глубоком уровне мой опыт — это ваш опыт. Погрузитесь глубже в себя, и вы убедитесь в этом легко и просто. Идите в направлении «я есть».
25
26
27
М: Непроявленное, проявленное, индивидуальность, личность (ниргуна, сагуна, вьякта, вьякти) — всё это просто слова, точки зрения, ментальные отношения. В них нет реальности. Реальное воспринимается в безмолвии. Вы цепляетесь за личность, но вы вспоминаете о себе как о личности только в тяжёлые моменты; когда всё хорошо, вы о себе не думаете.
В: Вы так и не сказали мне о назначении Непроявленного.
М: Вы обязательно должны заснуть, чтобы затем проснуться. Вы должны умереть, чтобы жить снова, вы должны растаять, чтобы обрести новую форму. Вы должны разрушить, чтобы построить заново, уничтожить, прежде чем создавать. Высшее — универсальный растворитель, оно разъедает любой сосуд, оно прожигает любые препятствия. Без абсолютного отрицания всего тирания вещей была бы абсолютной. Высшее — величайший гармонизатор, гарантия полного и совершенного равновесия, свободной жизни. Оно растворяет вас и выводит вперёд ваше истинное бытие.
В: Всё это хорошо на своём собственном уровне. Но как это сочетается с повседневной жизнью?
М: Повседневная жизнь — это жизнь действий. Нравится вам это или нет, но вы должны действовать. Всё, что вы делаете во имя себя, накапливается и становится взрывоопасным, и однажды оно вырывается и опустошает вас и ваш мир. Когда вы обманываете себя, что трудитесь во благо других, это только ухудшает дело, потому что действовать согласно собственным идеям о том, что хорошо для других, — неправильно. Человек, утверждающий, что знает, что хорошо для других, опасен.
В: Тогда как нужно действовать?
М: Не для себя, не для других, а во имя самого процесса. Вещь, достойная исполнения, является своей собственной целью и смыслом. Не делайте ни из чего средство для чего-то ещё. Не связывайте. Бог создаёт одни вещи не для того, чтобы они прислуживали другим. Каждая вещь создана для самой себя. Поскольку она создана только для себя, она ничему не мешает. Вы используете вещи и людей для целей, чуждых им, опустошая свой мир и себя.
В: Наше истинное бытие всегда с нами, говорите вы. Почему же мы его не замечаем?
М: Да, вы всегда есть Высшее. Но ваше внимание поглощено вещами, физическими и ментальными. Когда ваше внимание покинуло одну вещь, но ещё не поглотилось другой, в этот миг вы есть чистое бытие. Когда через практику различения и непривязанности (вивека-вайрагья) вы теряете из виду чувственные и ментальные состояния, чистое бытие становится естественным состоянием.
В: Как избавиться от этого чувства отделённости?
М: Фиксируя ум на «я есть», на чувстве бытия. «Я есть то-и-это» исчезает, «я есть свидетель» остаётся, но тоже растворяется в «я есть всё». Тогда всё становится Одним, а Одно — вами, неотделимым от меня. Отбросьте концепцию отдельной личности, и вопрос того, чей это опыт, потеряет смысл.
В: Вы говорите из своего собственного опыта. Как я могу сделать его своим?
М: Вы говорите о моём опыте как об отличном от вашего, потому что верите, что мы отделены. Но это не так. На более глубоком уровне мой опыт — это ваш опыт. Погрузитесь глубже в себя, и вы убедитесь в этом легко и просто. Идите в направлении «я есть».
25
Придерживайтесь «я есть»
Вопрос: Вы когда-нибудь бываете весёлым или грустным? Вы испытываете радость и печаль?
Махарадж: Называйте их как хотите. Для меня это просто состояния ума, а я не являюсь умом.
В: Любовь — это состояние ума?
М: Это опять зависит от того, что вы вкладываете в понятие любви. Желание, разумеется, является состоянием ума. Но реализация единства находится за пределами ума. Для меня ничто не существует само по себе. Всё есть Я, всё является мной. Видеть себя во всех и всех в себе — это несомненно любовь.
В: Когда я вижу что-то приятное, я хочу это. Кто именно хочет? Я или ум?
М: Вопрос задан неверно. Нет никакого «кто». Есть желание, страх, гнев, и ум говорит: «Это я, это моё». Нет такой вещи, которая могла бы быть названа «мной» или «моим». Желание — это состояние ума, воспринимаемое и названное умом. Если бы ум не воспринимал и не давал имена, что стало бы с желанием?
В: Но существует ли восприятие без присвоения имён?
М: Конечно. Присвоение имён не выходит за пределы ума, а восприятие — это само сознание.
В: Когда кто-то умирает, что именно происходит?
М: Ничего не происходит. Нечто становится ничем. Ничего не было, ничего не осталось.
В: Но ведь есть же различие между живыми и мёртвыми. Вы говорите о живых как о мёртвых, а о мёртвых как о живых.
М: Почему вас беспокоит один умирающий человек, но не заботят миллионы умирающих каждый день? Каждый миг целые вселенные исчезают и появляются на свет — что, мне теперь плакать над ними? Мне ясно одно: всё, что есть, живёт и движется и обладает собственным бытием в сознании, а я пребываю внутри и вне сознания. Внутри я свидетель, вне — я Бытие.
В: Но вам же не всё равно, если ваш ребёнок болеет?
М: Я не волнуюсь. Я просто делаю то, что нужно. Я не беспокоюсь о будущем. Правильная реакция на любую ситуацию — моя натура. Я не останавливаюсь, чтобы решить, что делать. Я действую и двигаюсь дальше. Результаты меня не касаются. Меня не касается даже, хорошие они или плохие. Какими бы они ни были, пусть такими и будут — если они ко мне вернутся, я снова займусь ими. Или, точнее, случится так, что я снова займусь ими. В моих действиях нет чувства цели. Вещи происходят так, как происходят, не потому что я так делаю, а потому что я есть так, что они происходят. В действительности ничто никогда не происходит. Когда ум беспокоен, он заставляет Шиву танцевать, подобно тому как беспокойные воды озера заставляют танцевать луну. Это всё иллюзия, возникающая из ложных представлений.
В: Но вы определённо осознаёте многие вещи и действуете соответственно их природе. Вы относитесь к детям как к детям, а ко взрослым как ко взрослым.
М: Как вкус соли пропитывает великий океан и каждая капля морской воды несёт тот же вкус, так и любые переживания дают мне привкус реальности, всегда свежую реализацию моего собственного бытия.
В: Существую ли я в вашем мире также, как вы в моём?
М: Разумеется, вы есть и я есть. Но только как точки в сознании. Без сознания мы ничто. Это необходимо усвоить: мир держится на тоненькой ниточке сознания. Нет сознания — нет мира.
В: В сознании много точек, а миров так же много?
М: Возьмём, к примеру, сон. В больнице может быть много пациентов. Все они спят, все видят сны, каждый видит свой собственный личный сон. Эти пациенты не связаны друг с другом, не влияют друг на друга, у них только один общий фактор — болезнь. Таким же образом мы отделили себя в своём воображении от реального мира общего опыта и заключили себя в облако персональных желаний и страхов, образов и мыслей, идей и концепций.
В: Это мне понятно. Но в чём причина такого огромного разнообразия персональных миров?
М: Разнообразие не так велико. Все сны наложены на общий мир. До некоторой степени они формируют друг друга и влияют друг на друга. Изначальное единство действует несмотря ни на что. В корне всего этого лежит самозабвение, незнание того, кто я есть.
В: Чтобы забыть, надо вначале знать. Знал ли я, кто я, перед тем как забыть?
М: Конечно. Забывание себя присуще знанию себя. Сознательное и бессознательное — это два аспекта одной жизни. Они сосуществуют. Чтобы познать мир, вы забываете себя, чтобы познать себя, вы забываете мир. В конце концов, что такое мир? Собрание воспоминаний. Придерживайтесь единственной вещи, которая имеет значение, держитесь за «я есть» и отпустите всё остальное. Это и есть садхана. В реализации нет ничего, за что можно было бы держаться или что можно было бы забыть. Всё есть знание, но ничто не является воспоминанием.
В: В чём причина самозабвения?
М: Причины нет, потому что нет забывания. Состояния ума сменяют друг друга, каждое последующее стирает предыдущее. Память о себе — это одно состояние, забвение себя — другое. Они сменяют друг друга, как день и ночь. Реальность — за пределами обоих.
В: Но ведь должна быть какая-то разница между забыванием и незнанием. Незнанию не нужны причины. Забывание предполагает изначальное знание, а также тенденцию или способность забывать. Я признаю, что не могу проникнуть в причину незнания, но забывание должно от чего-то зависеть.
М: Незнания не существует. Есть только забывание. Что особенного в забывании? Забыть так же просто, как вспомнить.
В: Разве не несчастье — забыть себя?
М: Такое же несчастье, как помнить себя постоянно. Есть состояние за пределами забывания и незабывания — естественное состояние. Помнить, забыть — всё это состояния ума, ограниченного мыслями и словами. Возьмём для примера концепцию рождения. Мне говорят, что я был рождён. Я не помню. Мне говорят, что я умру. Я этого не представляю. Вы говорите мне, что я забыл или у меня не хватает воображения. Но я просто не могу вспомнить то, чего не было, или представить то, что явно невозможно. Тела рождаются и тела умирают, но что мне до этого? Тела появляются и исчезают в сознании, а сознание само рождается во мне. Я есть жизнь, и мне принадлежат тело и ум.
В: Вы сказали, что в основе мира лежит самозабвение. Чтобы забыть, я должен вначале помнить. Что я не могу вспомнить? Я не забыл, что я есть.
М: Это «я есть» тоже может быть частью иллюзии.
В: Как такое может быть? Вы не можете доказать мне, что меня нет. Даже если меня убедят, что меня нет, я всё равно есть.
М: Реальность нельзя доказать или отвергнуть. В пределах ума вы не сможете, за пределами ума — не будет необходимости. В реальности вопрос «Что реально?» не возникнет. Проявленное (сагуна) и непроявленное (ниргуна) есть одно.
В: В таком случае всё реально.
М: Я есть всё. Если всё есть я, то всё реально. Если оно отдельно от меня, то ничто не реально.
В: У меня нет чувства, что мир — это ошибка.
М: Вы можете утверждать это только в конце поиска, не в начале. Конечно, когда вы различите и отпустите всё нереальное, останется только реальное.
В: А что-нибудь останется?
М: Реальное останется. Но не позволяйте словам запутать себя!
В: С незапамятных времён, в течение бесчисленных рождений я строю, совершенствую и украшаю свой мир. Он не совершенен, но и не иллюзорен. Это процесс.
М: Вы ошибаетесь. Мир не существует отдельно от вас. В каждый миг он — всего лишь отражение вас. Вы создаёте его, вы и разрушаете его.
В: И строю его снова, более совершенным.
М: Чтобы сделать его более совершенным, надо его опровергнуть. Чтобы жить, нужно умереть. Не может быть перерождения без смерти.
В: Ваша вселенная совершенна. Моя личная вселенная ещё совершенствуется.
М: Ваша личная вселенная не существует сама по себе. Это просто ограниченная и искажённая проекция реального. В совершенствовании нуждается не эта вселенная, а ваш способ видения.
В: Как вы её видите?
М: Это сцена, на которой разыгрывается мировой спектакль. Качество представления — это всё, что имеет значение: не то, что говорят и делают актёры, а как они это говорят и делают.
В: Мне не нравится концепция лилы (игры). Я предпочитаю сравнивать мир со строительной площадкой, на которой мы строители.
М: Вы воспринимаете всё слишком серьёзно. Что плохого в игре? У вас есть цель только до тех пор, пока вы не обретёте целостность (пурна), до этих пор целью будет целостность, совершенство. Но когда вы обрели целостность изнутри и снаружи, стали самодостаточным, тогда вы наслаждаетесь вселенной, а не работаете на неё. Нереализованным существам вы можете показаться усердным тружеником, но это их иллюзия. Кажется, что спортсмены совершают неимоверные усилия, но единственным их мотивом является игра и показ себя.
В: Вы хотите сказать, что Бог просто развлекается, совершает бесцельные действия?
М: Бог не только правильный и хороший, он ещё и красивый (сатьям-шивам-сундарам). Он творит красоту для наслаждения ею.
В: Но тогда его целью является красота!
М: Почему вы настаиваете на цели? Цель подразумевает движение, изменение, чувство несовершенства. Бог не стремится к красоте — всё, что он делает, прекрасно. Вы можете утверждать, что цветок пытается быть красивым? Он красив по самой своей природе. Бог — это само совершенство, а не попытка стать совершенным.
В: Цель осуществляет себя в красоте.
М: Что красиво? Красиво то, что воспринимается с блаженством. Блаженство — сущность красоты.
В: Вы говорите о Сат-Чит-Ананде. Очевидно, что я есть. Очевидно, что я сознаю. Но не очевидно, что я счастлив. Куда ушло моё счастье?
М: Полностью осознавая своё собственное бытие, вы всегда будете в блаженстве. Отвлекая свой ум от себя и направляя его на то, чем вы не являетесь, вы теряете чувство благополучия, ощущение того, что всё хорошо.
В: Перед нами два пути: путь усилий (йога марго) и лёгкий путь (бхога марго). Оба ведут к одной цели — освобождению.
М: Почему вы называете бхогу путём? Как лёгкость может дать вам совершенство?
В: Совершенный аскет (йог) достигнет реальности. Совершенный наслаждающийся (бхог) тоже придёт к ней.
М: Как такое может быть? Разве они не противоречат друг другу?
В: Крайности сходятся. Быть совершенным бхогом сложнее, чем быть совершенным йогом.
Я простой человек и не осмеливаюсь утверждать, что сужу верно. И йог, и бхог заняты поисками счастья. Йог хочет иметь его постоянно, а бхог удовлетворяется непостоянным. Часто бхог совершает больше усилий, чем йог.
М: Чего стоит ваше счастье, если вам необходимо совершать усилия и работать на него? Истинное счастье спонтанно и не требует усилий.
В: Все существа ищут счастья. Различны только средства поиска. Одни ищут его внутри, это йоги. Другие ищут его снаружи, это бхоги. Но они нужны друг другу.
М: Удовольствия и боль сменяют друг друга. Счастье неколебимо. То, что можно искать и найти, не настоящее. Найдите то, что вы никогда не теряли, найдите неотъемлемое.
Махарадж: Называйте их как хотите. Для меня это просто состояния ума, а я не являюсь умом.
В: Любовь — это состояние ума?
М: Это опять зависит от того, что вы вкладываете в понятие любви. Желание, разумеется, является состоянием ума. Но реализация единства находится за пределами ума. Для меня ничто не существует само по себе. Всё есть Я, всё является мной. Видеть себя во всех и всех в себе — это несомненно любовь.
В: Когда я вижу что-то приятное, я хочу это. Кто именно хочет? Я или ум?
М: Вопрос задан неверно. Нет никакого «кто». Есть желание, страх, гнев, и ум говорит: «Это я, это моё». Нет такой вещи, которая могла бы быть названа «мной» или «моим». Желание — это состояние ума, воспринимаемое и названное умом. Если бы ум не воспринимал и не давал имена, что стало бы с желанием?
В: Но существует ли восприятие без присвоения имён?
М: Конечно. Присвоение имён не выходит за пределы ума, а восприятие — это само сознание.
В: Когда кто-то умирает, что именно происходит?
М: Ничего не происходит. Нечто становится ничем. Ничего не было, ничего не осталось.
В: Но ведь есть же различие между живыми и мёртвыми. Вы говорите о живых как о мёртвых, а о мёртвых как о живых.
М: Почему вас беспокоит один умирающий человек, но не заботят миллионы умирающих каждый день? Каждый миг целые вселенные исчезают и появляются на свет — что, мне теперь плакать над ними? Мне ясно одно: всё, что есть, живёт и движется и обладает собственным бытием в сознании, а я пребываю внутри и вне сознания. Внутри я свидетель, вне — я Бытие.
В: Но вам же не всё равно, если ваш ребёнок болеет?
М: Я не волнуюсь. Я просто делаю то, что нужно. Я не беспокоюсь о будущем. Правильная реакция на любую ситуацию — моя натура. Я не останавливаюсь, чтобы решить, что делать. Я действую и двигаюсь дальше. Результаты меня не касаются. Меня не касается даже, хорошие они или плохие. Какими бы они ни были, пусть такими и будут — если они ко мне вернутся, я снова займусь ими. Или, точнее, случится так, что я снова займусь ими. В моих действиях нет чувства цели. Вещи происходят так, как происходят, не потому что я так делаю, а потому что я есть так, что они происходят. В действительности ничто никогда не происходит. Когда ум беспокоен, он заставляет Шиву танцевать, подобно тому как беспокойные воды озера заставляют танцевать луну. Это всё иллюзия, возникающая из ложных представлений.
В: Но вы определённо осознаёте многие вещи и действуете соответственно их природе. Вы относитесь к детям как к детям, а ко взрослым как ко взрослым.
М: Как вкус соли пропитывает великий океан и каждая капля морской воды несёт тот же вкус, так и любые переживания дают мне привкус реальности, всегда свежую реализацию моего собственного бытия.
В: Существую ли я в вашем мире также, как вы в моём?
М: Разумеется, вы есть и я есть. Но только как точки в сознании. Без сознания мы ничто. Это необходимо усвоить: мир держится на тоненькой ниточке сознания. Нет сознания — нет мира.
В: В сознании много точек, а миров так же много?
М: Возьмём, к примеру, сон. В больнице может быть много пациентов. Все они спят, все видят сны, каждый видит свой собственный личный сон. Эти пациенты не связаны друг с другом, не влияют друг на друга, у них только один общий фактор — болезнь. Таким же образом мы отделили себя в своём воображении от реального мира общего опыта и заключили себя в облако персональных желаний и страхов, образов и мыслей, идей и концепций.
В: Это мне понятно. Но в чём причина такого огромного разнообразия персональных миров?
М: Разнообразие не так велико. Все сны наложены на общий мир. До некоторой степени они формируют друг друга и влияют друг на друга. Изначальное единство действует несмотря ни на что. В корне всего этого лежит самозабвение, незнание того, кто я есть.
В: Чтобы забыть, надо вначале знать. Знал ли я, кто я, перед тем как забыть?
М: Конечно. Забывание себя присуще знанию себя. Сознательное и бессознательное — это два аспекта одной жизни. Они сосуществуют. Чтобы познать мир, вы забываете себя, чтобы познать себя, вы забываете мир. В конце концов, что такое мир? Собрание воспоминаний. Придерживайтесь единственной вещи, которая имеет значение, держитесь за «я есть» и отпустите всё остальное. Это и есть садхана. В реализации нет ничего, за что можно было бы держаться или что можно было бы забыть. Всё есть знание, но ничто не является воспоминанием.
В: В чём причина самозабвения?
М: Причины нет, потому что нет забывания. Состояния ума сменяют друг друга, каждое последующее стирает предыдущее. Память о себе — это одно состояние, забвение себя — другое. Они сменяют друг друга, как день и ночь. Реальность — за пределами обоих.
В: Но ведь должна быть какая-то разница между забыванием и незнанием. Незнанию не нужны причины. Забывание предполагает изначальное знание, а также тенденцию или способность забывать. Я признаю, что не могу проникнуть в причину незнания, но забывание должно от чего-то зависеть.
М: Незнания не существует. Есть только забывание. Что особенного в забывании? Забыть так же просто, как вспомнить.
В: Разве не несчастье — забыть себя?
М: Такое же несчастье, как помнить себя постоянно. Есть состояние за пределами забывания и незабывания — естественное состояние. Помнить, забыть — всё это состояния ума, ограниченного мыслями и словами. Возьмём для примера концепцию рождения. Мне говорят, что я был рождён. Я не помню. Мне говорят, что я умру. Я этого не представляю. Вы говорите мне, что я забыл или у меня не хватает воображения. Но я просто не могу вспомнить то, чего не было, или представить то, что явно невозможно. Тела рождаются и тела умирают, но что мне до этого? Тела появляются и исчезают в сознании, а сознание само рождается во мне. Я есть жизнь, и мне принадлежат тело и ум.
В: Вы сказали, что в основе мира лежит самозабвение. Чтобы забыть, я должен вначале помнить. Что я не могу вспомнить? Я не забыл, что я есть.
М: Это «я есть» тоже может быть частью иллюзии.
В: Как такое может быть? Вы не можете доказать мне, что меня нет. Даже если меня убедят, что меня нет, я всё равно есть.
М: Реальность нельзя доказать или отвергнуть. В пределах ума вы не сможете, за пределами ума — не будет необходимости. В реальности вопрос «Что реально?» не возникнет. Проявленное (сагуна) и непроявленное (ниргуна) есть одно.
В: В таком случае всё реально.
М: Я есть всё. Если всё есть я, то всё реально. Если оно отдельно от меня, то ничто не реально.
В: У меня нет чувства, что мир — это ошибка.
М: Вы можете утверждать это только в конце поиска, не в начале. Конечно, когда вы различите и отпустите всё нереальное, останется только реальное.
В: А что-нибудь останется?
М: Реальное останется. Но не позволяйте словам запутать себя!
В: С незапамятных времён, в течение бесчисленных рождений я строю, совершенствую и украшаю свой мир. Он не совершенен, но и не иллюзорен. Это процесс.
М: Вы ошибаетесь. Мир не существует отдельно от вас. В каждый миг он — всего лишь отражение вас. Вы создаёте его, вы и разрушаете его.
В: И строю его снова, более совершенным.
М: Чтобы сделать его более совершенным, надо его опровергнуть. Чтобы жить, нужно умереть. Не может быть перерождения без смерти.
В: Ваша вселенная совершенна. Моя личная вселенная ещё совершенствуется.
М: Ваша личная вселенная не существует сама по себе. Это просто ограниченная и искажённая проекция реального. В совершенствовании нуждается не эта вселенная, а ваш способ видения.
В: Как вы её видите?
М: Это сцена, на которой разыгрывается мировой спектакль. Качество представления — это всё, что имеет значение: не то, что говорят и делают актёры, а как они это говорят и делают.
В: Мне не нравится концепция лилы (игры). Я предпочитаю сравнивать мир со строительной площадкой, на которой мы строители.
М: Вы воспринимаете всё слишком серьёзно. Что плохого в игре? У вас есть цель только до тех пор, пока вы не обретёте целостность (пурна), до этих пор целью будет целостность, совершенство. Но когда вы обрели целостность изнутри и снаружи, стали самодостаточным, тогда вы наслаждаетесь вселенной, а не работаете на неё. Нереализованным существам вы можете показаться усердным тружеником, но это их иллюзия. Кажется, что спортсмены совершают неимоверные усилия, но единственным их мотивом является игра и показ себя.
В: Вы хотите сказать, что Бог просто развлекается, совершает бесцельные действия?
М: Бог не только правильный и хороший, он ещё и красивый (сатьям-шивам-сундарам). Он творит красоту для наслаждения ею.
В: Но тогда его целью является красота!
М: Почему вы настаиваете на цели? Цель подразумевает движение, изменение, чувство несовершенства. Бог не стремится к красоте — всё, что он делает, прекрасно. Вы можете утверждать, что цветок пытается быть красивым? Он красив по самой своей природе. Бог — это само совершенство, а не попытка стать совершенным.
В: Цель осуществляет себя в красоте.
М: Что красиво? Красиво то, что воспринимается с блаженством. Блаженство — сущность красоты.
В: Вы говорите о Сат-Чит-Ананде. Очевидно, что я есть. Очевидно, что я сознаю. Но не очевидно, что я счастлив. Куда ушло моё счастье?
М: Полностью осознавая своё собственное бытие, вы всегда будете в блаженстве. Отвлекая свой ум от себя и направляя его на то, чем вы не являетесь, вы теряете чувство благополучия, ощущение того, что всё хорошо.
В: Перед нами два пути: путь усилий (йога марго) и лёгкий путь (бхога марго). Оба ведут к одной цели — освобождению.
М: Почему вы называете бхогу путём? Как лёгкость может дать вам совершенство?
В: Совершенный аскет (йог) достигнет реальности. Совершенный наслаждающийся (бхог) тоже придёт к ней.
М: Как такое может быть? Разве они не противоречат друг другу?
В: Крайности сходятся. Быть совершенным бхогом сложнее, чем быть совершенным йогом.
Я простой человек и не осмеливаюсь утверждать, что сужу верно. И йог, и бхог заняты поисками счастья. Йог хочет иметь его постоянно, а бхог удовлетворяется непостоянным. Часто бхог совершает больше усилий, чем йог.
М: Чего стоит ваше счастье, если вам необходимо совершать усилия и работать на него? Истинное счастье спонтанно и не требует усилий.
В: Все существа ищут счастья. Различны только средства поиска. Одни ищут его внутри, это йоги. Другие ищут его снаружи, это бхоги. Но они нужны друг другу.
М: Удовольствия и боль сменяют друг друга. Счастье неколебимо. То, что можно искать и найти, не настоящее. Найдите то, что вы никогда не теряли, найдите неотъемлемое.
26
Личность — это препятствие
Вопрос: Как я понимаю, мир — это школа Йоги, а жизнь — это практика Йоги. Все стремятся к совершенству, а Йога — это и есть стремление. Нет ничего недостойного в так называемых «обычных» людях и их «обычных» жизнях. Они стремятся так же сильно и страдают так же много, как и йоги, только они не сознают свою истинную цель.
Махарадж: В каком смысле ваши обычные люди — йоги?
В: Их конечная цель такая же. То, чего йог достигает через отречение (тьяга), обычный человек получает через переживание (бхога). Путь Бхоги бессознателен, и потому полон повторений и растянут, в то время как путь Йоги намеренный и интенсивный, и потому может оказаться более быстрым.
М: Периоды Йоги и Бхоги могут сменять друг друга. Вначале Бхога, затем Йога, потом опять Бхога и снова Йога.
В: Зачем это нужно?
М: От слабых желаний можно избавиться с помощью интроспекции и медитации, но сильные, имеющие глубокие корни желания надо исполнить и вкусить их плоды, сладкие или горькие.
В: Тогда почему мы так почитаем йогов и говорим пренебрежительно о бхогах? В некотором роде все являются йогами.
М: На человеческой шкале ценностей намеренные усилия считаются достойными восхищения. В действительности, как йоги, так и бхоги следуют своей собственной природе в соответствии с обстоятельствами и возможностями. Жизнь йога управляется единым желанием — найти Истину, а бхог служит многим. Но бхог становится йогом, а йог может превратиться в бхога. Конечный результат один и тот же.
В: Считается, что Будда говорил, что чрезвычайно важно услышать от кого-то, что существует просветление — полное изменение и преобразование сознания. Хорошая новость сравнивается с искрой в куче хлопка — медленно, но неизменно весь он превратится в пепел. Подобным образом, новость о существовании просветления рано или поздно приведёт к трансформации.
М: Да, вначале слушание (шравана), затем удержание в памяти (смарана), размышление (манана) и так далее. Это всё знакомо. Человек, услышавший новость, становится йогом, а остальные остаются бхогами.
В: Но вы согласны, что проживая жизнь, простую рутинную мирскую жизнь, рождаясь, чтобы умереть и умирая, чтобы быть рождённым вновь, человек продвигается вперёд просто за счёт объёма жизненного опыта, подобно реке, достигающей моря за счёт общей массы своей воды?
М: До мира было сознание. Мир возник в сознании, в сознании он продолжается и в чистом сознании растворяется. В корне всего лежит чувство «я есть». Состояние ума «мир существует» вторично, поскольку чтобы быть, мне не нужен мир. Это мир нуждается во мне.
В: Желание жить огромно.
М: Тем более велика свобода от желания жить.
В: Свобода камня?
М: Да, свобода камня, и ещё много чего. Свобода безгранична и сознательна.
В: Разве личность не подразумевает накопление опыта?
М: В вашем случае личность — это препятствие. Отождествление себя с телом может быть хорошо для младенца, но настоящее развитие зависит от разотождествления с телом. Нормально было бы ещё в юности избавляться от телесно-ориентированных желаний. Даже бхог, который не отказался от наслаждений, не должен жаждать тех, которые он уже испытал. Привычка, желание повторения, истощает как йога, так и бхога.
В: Почему вы продолжаете игнорировать личность (вьякти) как не имеющую значения? Личность — это основной факт нашего существования. Она занимает всю сцену.
М: Пока вы не увидите, что она — всего лишь привычка, основанная на памяти, усиливаемая желаниями, вы будете считать себя личностью — живущей, чувствующей, думающей, активной, пассивной, довольной или страдающей. Задайте себе вопрос, спросите себя: «Так ли это? Кто я? Что стоит за всем этим?» — и вскоре вы увидите свою ошибку. А сама природа ошибки такова, что она прекращает своё существование, будучи обнаруженной.
В: Йогу живого, самой жизни, можно назвать Естественной Йогой (нисарга йога). Она напоминает мне Изначальную Йогу (адхи йога), упоминаемую в Ригведе, которая была описана как свадьба жизни и разума.
М: Жизнь, прожитая внимательно, в полном осознании, — это Нисарга Йога.
В: А что означает свадьба жизни и разума?
М: Жизнь в спонтанном осознании, сознание жизни без усилий, полная заинтересованность в своей жизни — всё это здесь присутствует.
В: Шарада Дэви, жена Рамакришны Парамахамсы, обычно бранила его учеников за чрезмерные усилия. Она сравнивала их с плодами манго, сорванными до того, как они созрели. «Зачем торопиться? — говорила она. — Подождите, пока вы полностью созреете, станете сочными и сладкими».
М: Она была совершенно права! Многие принимают рассвет за полдень, краткий опыт за полную реализацию и уничтожают то малое, чего они достигли, избытком гордости. Смирение и покой — самое важное для садхаки, каким бы продвинутым он ни был. Только полностью созревший джняни может позволить себе полную спонтанность.
В: Кажется, существуют школы Йоги, где ученики после получения озарения обязаны хранить молчание семь, двенадцать, пятнадцать или даже двадцать пять лет. Даже Шри Рамана Махарши обязал себя молчать двадцать лет, перед тем как начать учить.
М: Да, внутренний плод должен созреть. До тех пор обучение, жизнь в осознании, должно продолжаться. Постепенно практика становится всё более и более тонкой, пока не станет полностью бесформенной.
В: Кришнамурти тоже говорит о жизни в осознании.
М: Он всегда нацелен прямо на «абсолютное». Да, в конечном счёте все йоги переходят в вашу адхи йогу, свадьбу сознания (жениха) и жизни (невесты). Сознание и бытие (сат-чит) сливаются в блаженстве (ананда). Чтобы возникло блаженство, нужен союз, контакт, утверждение единства в двойственности.
В: Будда тоже говорил, что тот, кто хочет достичь нирваны, должен идти к живым существам. Для роста сознанию нужна жизнь.
М: Мир — это контакт, сумма всех контактов, осуществлённых в сознании. Дух касается материи, и в результате появляется сознание. Такое сознание, захламленное воспоминаниями и ожиданиями, становится обузой. Чистое восприятие не связывает, но переживание, пойманное между желаниями и страхами, не является чистым и создаёт карму.
В: Может ли быть счастье в единстве? Или любое счастье обязательно требует контакта, то есть двойственности?
М: В двойственности нет ничего плохого, пока она не рождает конфликт. Множественность и разнообразие без конфликтов — это радость. Чистое сознание — это свет. Для тепла нужен контакт. Над единством бытия находится союз любви. Любовь — это смысл и цель двойственности.
В: Я приёмный ребёнок. Я не знаю своего родного отца. Моя мать умерла, когда я родился. Мой приёмный отец, чтобы угодить моей приёмной матери, усыновил меня — почти случайно. Он простой человек — владелец грузовика и шофёр. Моя мать присматривает за домом. Мне двадцать четыре года. Последние два с половиной года я путешествую, потеряв покой, всё время в поиске. Я хочу жить правильной жизнью, святой жизнью. Что мне делать?
М: Поезжайте домой, займитесь делом своего отца, помогайте родителям, когда они постареют. Женитесь на девушке, которая вас ждёт, будьте преданным, будьте простым, будьте смиренным. Спрячьте свою добродетель, живите тихо. Пять чувств и три качества (гуны) — это ваши восемь ступеней Йоги. А «я есть» — Великое Напоминание (маха-мантра). От них вы можете научиться всему, что хотите знать. Будьте внимательным, не прекращайте самоисследования. Вот и всё.
В: Если простая жизнь освобождает, то почему тогда все не освобождены?
М: Все находятся в процессе освобождения. Важно не какую жизнь вы живёте, а как вы её живёте. Идея просветления имеет важнейшее значение. Простое знание того, что такая возможность существует, полностью меняет мировоззрение. Оно действует, как горящая спичка в куче опилок. Все великие учителя действовали только так. Искра истины может сжечь гору лжи. Обратное тоже верно. Солнце истины сокрыто за облаком самоотождествления с телом.
В: Такое распространение знания о просветлении кажется очень важным.
М: Слова о просветлении являются его обещанием. Встреча с Гуру — гарантия освобождения. Совершенство даёт жизнь и творит.
В: Реализованный человек когда-нибудь спрашивает себя: «А я реализован?» Его удивляет, когда люди почитают его? Разве он не считает себя обычным человеком?
М: Не обычным и не исключительным. Просто чрезвычайно осознанным и любящим. Он воспринимает себя, не предаваясь самоописанию и самоотождествлению. Он не осознаёт себя отделённым от мира. Он и есть мир. Он полностью отдал себя, подобно очень богатому человеку, который постоянно раздаёт свои богатства. Он не богат, поскольку у него ничего нет, он не беден, поскольку всегда отдаёт с радостью. У него просто нет собственности. Реализованный человек лишён эго, он утратил способность отождествлять себя с чем-либо. Он лишён местоположения, он за пределами пространства и времени, за пределами мира. Он за пределами слов и мыслей.
В: Да, для меня это глубокая тайна. Я простой человек.
М: Напротив, это вы глубокий, сложный, загадочный, трудный для понимания. По сравнению с вами, я сама простота. Я — то, что есть, без какого-либо разделения на внутреннее и внешнее, моё и ваше, хорошее и плохое. Я есть то, что и мир, мир есть то, что я есть.
В: Как так получилось, что каждый человек создаёт свой собственный мир?
М: Когда несколько человек спят, каждый видит свой собственный сон. Только по пробуждении возникает вопрос о различии снов и исчезает, когда становится понятно, что это были просто сны, нечто нереальное.
В: Даже сны имеют источник.
М: В памяти. И даже тогда то, что вспоминается, — это просто ещё один сон. Память о ложном может сотворить только ложное. Сама по себе память не является чем-то плохим. Ложно только её содержимое. Помните факты, но забудьте мнения.
В: Что такое факт?
М: То, что воспринимается в чистом осознании и не затронуто желаниями и страхами, — это факт.
Махарадж: В каком смысле ваши обычные люди — йоги?
В: Их конечная цель такая же. То, чего йог достигает через отречение (тьяга), обычный человек получает через переживание (бхога). Путь Бхоги бессознателен, и потому полон повторений и растянут, в то время как путь Йоги намеренный и интенсивный, и потому может оказаться более быстрым.
М: Периоды Йоги и Бхоги могут сменять друг друга. Вначале Бхога, затем Йога, потом опять Бхога и снова Йога.
В: Зачем это нужно?
М: От слабых желаний можно избавиться с помощью интроспекции и медитации, но сильные, имеющие глубокие корни желания надо исполнить и вкусить их плоды, сладкие или горькие.
В: Тогда почему мы так почитаем йогов и говорим пренебрежительно о бхогах? В некотором роде все являются йогами.
М: На человеческой шкале ценностей намеренные усилия считаются достойными восхищения. В действительности, как йоги, так и бхоги следуют своей собственной природе в соответствии с обстоятельствами и возможностями. Жизнь йога управляется единым желанием — найти Истину, а бхог служит многим. Но бхог становится йогом, а йог может превратиться в бхога. Конечный результат один и тот же.
В: Считается, что Будда говорил, что чрезвычайно важно услышать от кого-то, что существует просветление — полное изменение и преобразование сознания. Хорошая новость сравнивается с искрой в куче хлопка — медленно, но неизменно весь он превратится в пепел. Подобным образом, новость о существовании просветления рано или поздно приведёт к трансформации.
М: Да, вначале слушание (шравана), затем удержание в памяти (смарана), размышление (манана) и так далее. Это всё знакомо. Человек, услышавший новость, становится йогом, а остальные остаются бхогами.
В: Но вы согласны, что проживая жизнь, простую рутинную мирскую жизнь, рождаясь, чтобы умереть и умирая, чтобы быть рождённым вновь, человек продвигается вперёд просто за счёт объёма жизненного опыта, подобно реке, достигающей моря за счёт общей массы своей воды?
М: До мира было сознание. Мир возник в сознании, в сознании он продолжается и в чистом сознании растворяется. В корне всего лежит чувство «я есть». Состояние ума «мир существует» вторично, поскольку чтобы быть, мне не нужен мир. Это мир нуждается во мне.
В: Желание жить огромно.
М: Тем более велика свобода от желания жить.
В: Свобода камня?
М: Да, свобода камня, и ещё много чего. Свобода безгранична и сознательна.
В: Разве личность не подразумевает накопление опыта?
М: В вашем случае личность — это препятствие. Отождествление себя с телом может быть хорошо для младенца, но настоящее развитие зависит от разотождествления с телом. Нормально было бы ещё в юности избавляться от телесно-ориентированных желаний. Даже бхог, который не отказался от наслаждений, не должен жаждать тех, которые он уже испытал. Привычка, желание повторения, истощает как йога, так и бхога.
В: Почему вы продолжаете игнорировать личность (вьякти) как не имеющую значения? Личность — это основной факт нашего существования. Она занимает всю сцену.
М: Пока вы не увидите, что она — всего лишь привычка, основанная на памяти, усиливаемая желаниями, вы будете считать себя личностью — живущей, чувствующей, думающей, активной, пассивной, довольной или страдающей. Задайте себе вопрос, спросите себя: «Так ли это? Кто я? Что стоит за всем этим?» — и вскоре вы увидите свою ошибку. А сама природа ошибки такова, что она прекращает своё существование, будучи обнаруженной.
В: Йогу живого, самой жизни, можно назвать Естественной Йогой (нисарга йога). Она напоминает мне Изначальную Йогу (адхи йога), упоминаемую в Ригведе, которая была описана как свадьба жизни и разума.
М: Жизнь, прожитая внимательно, в полном осознании, — это Нисарга Йога.
В: А что означает свадьба жизни и разума?
М: Жизнь в спонтанном осознании, сознание жизни без усилий, полная заинтересованность в своей жизни — всё это здесь присутствует.
В: Шарада Дэви, жена Рамакришны Парамахамсы, обычно бранила его учеников за чрезмерные усилия. Она сравнивала их с плодами манго, сорванными до того, как они созрели. «Зачем торопиться? — говорила она. — Подождите, пока вы полностью созреете, станете сочными и сладкими».
М: Она была совершенно права! Многие принимают рассвет за полдень, краткий опыт за полную реализацию и уничтожают то малое, чего они достигли, избытком гордости. Смирение и покой — самое важное для садхаки, каким бы продвинутым он ни был. Только полностью созревший джняни может позволить себе полную спонтанность.
В: Кажется, существуют школы Йоги, где ученики после получения озарения обязаны хранить молчание семь, двенадцать, пятнадцать или даже двадцать пять лет. Даже Шри Рамана Махарши обязал себя молчать двадцать лет, перед тем как начать учить.
М: Да, внутренний плод должен созреть. До тех пор обучение, жизнь в осознании, должно продолжаться. Постепенно практика становится всё более и более тонкой, пока не станет полностью бесформенной.
В: Кришнамурти тоже говорит о жизни в осознании.
М: Он всегда нацелен прямо на «абсолютное». Да, в конечном счёте все йоги переходят в вашу адхи йогу, свадьбу сознания (жениха) и жизни (невесты). Сознание и бытие (сат-чит) сливаются в блаженстве (ананда). Чтобы возникло блаженство, нужен союз, контакт, утверждение единства в двойственности.
В: Будда тоже говорил, что тот, кто хочет достичь нирваны, должен идти к живым существам. Для роста сознанию нужна жизнь.
М: Мир — это контакт, сумма всех контактов, осуществлённых в сознании. Дух касается материи, и в результате появляется сознание. Такое сознание, захламленное воспоминаниями и ожиданиями, становится обузой. Чистое восприятие не связывает, но переживание, пойманное между желаниями и страхами, не является чистым и создаёт карму.
В: Может ли быть счастье в единстве? Или любое счастье обязательно требует контакта, то есть двойственности?
М: В двойственности нет ничего плохого, пока она не рождает конфликт. Множественность и разнообразие без конфликтов — это радость. Чистое сознание — это свет. Для тепла нужен контакт. Над единством бытия находится союз любви. Любовь — это смысл и цель двойственности.
В: Я приёмный ребёнок. Я не знаю своего родного отца. Моя мать умерла, когда я родился. Мой приёмный отец, чтобы угодить моей приёмной матери, усыновил меня — почти случайно. Он простой человек — владелец грузовика и шофёр. Моя мать присматривает за домом. Мне двадцать четыре года. Последние два с половиной года я путешествую, потеряв покой, всё время в поиске. Я хочу жить правильной жизнью, святой жизнью. Что мне делать?
М: Поезжайте домой, займитесь делом своего отца, помогайте родителям, когда они постареют. Женитесь на девушке, которая вас ждёт, будьте преданным, будьте простым, будьте смиренным. Спрячьте свою добродетель, живите тихо. Пять чувств и три качества (гуны) — это ваши восемь ступеней Йоги. А «я есть» — Великое Напоминание (маха-мантра). От них вы можете научиться всему, что хотите знать. Будьте внимательным, не прекращайте самоисследования. Вот и всё.
В: Если простая жизнь освобождает, то почему тогда все не освобождены?
М: Все находятся в процессе освобождения. Важно не какую жизнь вы живёте, а как вы её живёте. Идея просветления имеет важнейшее значение. Простое знание того, что такая возможность существует, полностью меняет мировоззрение. Оно действует, как горящая спичка в куче опилок. Все великие учителя действовали только так. Искра истины может сжечь гору лжи. Обратное тоже верно. Солнце истины сокрыто за облаком самоотождествления с телом.
В: Такое распространение знания о просветлении кажется очень важным.
М: Слова о просветлении являются его обещанием. Встреча с Гуру — гарантия освобождения. Совершенство даёт жизнь и творит.
В: Реализованный человек когда-нибудь спрашивает себя: «А я реализован?» Его удивляет, когда люди почитают его? Разве он не считает себя обычным человеком?
М: Не обычным и не исключительным. Просто чрезвычайно осознанным и любящим. Он воспринимает себя, не предаваясь самоописанию и самоотождествлению. Он не осознаёт себя отделённым от мира. Он и есть мир. Он полностью отдал себя, подобно очень богатому человеку, который постоянно раздаёт свои богатства. Он не богат, поскольку у него ничего нет, он не беден, поскольку всегда отдаёт с радостью. У него просто нет собственности. Реализованный человек лишён эго, он утратил способность отождествлять себя с чем-либо. Он лишён местоположения, он за пределами пространства и времени, за пределами мира. Он за пределами слов и мыслей.
В: Да, для меня это глубокая тайна. Я простой человек.
М: Напротив, это вы глубокий, сложный, загадочный, трудный для понимания. По сравнению с вами, я сама простота. Я — то, что есть, без какого-либо разделения на внутреннее и внешнее, моё и ваше, хорошее и плохое. Я есть то, что и мир, мир есть то, что я есть.
В: Как так получилось, что каждый человек создаёт свой собственный мир?
М: Когда несколько человек спят, каждый видит свой собственный сон. Только по пробуждении возникает вопрос о различии снов и исчезает, когда становится понятно, что это были просто сны, нечто нереальное.
В: Даже сны имеют источник.
М: В памяти. И даже тогда то, что вспоминается, — это просто ещё один сон. Память о ложном может сотворить только ложное. Сама по себе память не является чем-то плохим. Ложно только её содержимое. Помните факты, но забудьте мнения.
В: Что такое факт?
М: То, что воспринимается в чистом осознании и не затронуто желаниями и страхами, — это факт.
27
Безначальное начинается всегда
Вопрос: В прошлый раз я спрашивал вас о двух путях развития — отречении и наслаждении (йога и бхога). Разница не так велика, как кажется — йог отрекается ради наслаждения, а бхог наслаждается ради отречения. Для йога первое — отречение, для бхога — наслаждение.