– О чем?
– Это наш с ней секрет.
Алек заискивающе посмотрел на Либби. Неужели ждет, что она его поддержит? Чего захотел, подумала она. Это его идея, вот пусть сам и выпутывается перед Сэмом.
Либби откинула волосы со своего потного лба. Нужно остыть и успокоиться, чтобы общаться с Алеком. Иначе как заставить его поверить, что ей все нипочем, если он поймет, что она совершенно раздавлена.
– Ты будешь с нами ужинать? – спросил Сэм. – У нас сегодня спагетти.
Алек усмехнулся кривой усмешкой.
– Звучит заманчиво.
Сэм тряхнул головой.
– Так ты остаешься?
– Посмотрим, – сказал Алек.
– Сынок, сбегай ненадолго к бабушке и дедушке, а мы пока поговорим, – обратилась Либби к Сэму.
Мальчик посмотрел на них долгим оценивающим взглядом, как бы размышляя, стоит ли оставлять их вдвоем. Затем, очевидно придя к выводу, что его присутствие не будет способствовать решению вопросов, пожал плечами и пошел было к калитке, но снова вернулся.
– Где Джулиет?
– Я оставил ее с другом. Ее зовут Амалия Уэбстер.
Ясное дело, подумала Либби. Слабая надежда, что Алек приехал лишь для того, чтобы задушить ее в своих объятиях, умерла раз и навсегда.
Следовательно, это будет просто еще одно объяснение – как тогда, в прошлый раз. Внезапно ее охватил неподдельный ужас: а вдруг он намерен добиться ее согласия увезти Сэма?
Эта мысль пригвоздила Либби к месту. Ее бросало то в жар, то в холод; мысли лихорадочно метались в голове, мешая сосредоточиться.
Она смотрела вслед неохотно удаляющейся фигурке Сэма, который все время оглядывался то на Алека, то на нее. Заставив себя улыбнуться, Либби поторопила его, мысленно дав слово никогда, ни за что на свете не отдавать его Алеку – только через ее труп.
Либби резко повернулась и прошла мимо Алека в дом.
– Не стоило беспокоиться, – бросила она через плечо.
Алек последовал за ней и, когда дверь за ними захлопнулась, сказал:
– Вот как ты поступила – не успел я отвернуться, как ты сбежала?
Либби так и подпрыгнула на месте, щеки ее вспыхнули от гнева.
– Что, черт возьми, ты хочешь этим сказать?
– Только то, что сказал. Я уехал на три дня, а ты исчезла без единого слова. Не оставив записки. «Она просто уехала, мистер Алек. Я не знаю почему». – Он изобразил мягкий багамский акцент Мэдди. – Дьявольщина! Я хочу знать почему!
Не веря своим ушам, Либби оглянулась и посмотрела на него в упор.
– Это ты исчез, Алек, – наконец сказала она горестно. – Не я. Сам подумай.
– Я все могу объяснить.
– Так же, как ты «объяснил» в прошлый раз? – Либби не могла скрыть обиды.
Алек погрузил пальцы в густую шевелюру.
– Нет, сейчас совсем другое дело. Черт возьми, Либби! Выслушай. Ты должна меня выслушать!
Либби развернулась к нему и вонзила яростный взор в его лицо.
– Я? Должна? Это еще почему, интересно знать? Восемь лет назад ты не стал слушать меня!
Лицо Алека исказилось от боли. Он тяжело сглотнул и тихо произнес:
– Я помню. – На мгновение он опустил голову, потом поднял ее и посмотрел ей прямо в глаза. – И буду сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь.
И Либби вдруг поняла, что он сейчас говорит правду и что ему очень больно.
Тем лучше, пусть пострадает, решила она, стараясь не поддаваться сентиментальной жалости.
Алек потер рукой лицо, качнулся на пятках, затем сунул обе руки в карманы.
– Господи, как все запуталось, – сказал он, задыхаясь, будто ему не хватало воздуха.
– Да, – согласилась Либби. Вздохнув, он покачал головой.
– Даже сейчас я не понимаю, как мог так поступить. Ведь все было бы совсем иначе. Мы были бы с тобой так счастливы… – Он печально посмотрел на нее. – Ясно одно: мне никогда не надо было жениться на Марго.
– Ты любил Марго, – с горечью напомнила Либби.
– Ни черта я ее не любил!
Либби вытаращила глаза, потрясенная до глубины души.
– Что?! Что ты сказал?
– Я не любил Марго, – повторил Алек, четко выговаривая каждое слово.
– Но… но этого не может быть! Ты… ты ведь женился на ней… – Она замолчала, не находя слов.
– Люди не всегда женятся только по любви, – мрачно произнес Алек.
Так это был всего-навсего необдуманный поступок? Мысли Либби опять заметались. Что меняют его слова? Лучше это или хуже?
– Ты женился на ней, потому что она была беременна?
– Да.
– Тогда не вижу никакой разницы, – искренне сказала Либби. – Ты женился на ней, а мог бы и на мне. Мы обе были беременны. Просто она забеременела раньше.
– Я тебя любил, – сказал Алек спокойно. – А… – он помолчал, оглядывая комнату, чтобы собраться с духом, – сделал Марго беременной не я.
Глаза Либби медленно и с сомнением встретились с его глазами.
– Что ты такое говоришь?
– Именно то, что ты только что слышала. Джулиет не моя дочь.
Либби онемела.
Алек повторил. Он смотрел на нее не отрываясь, и в его помрачневшем взгляде мелькнуло нечто такое, что она не могла понять.
– Но ты же только что сказал, что именно поэтому женился на Марго!
– Верно. – Алек начал снова расхаживать по кухне. – Но у меня с ней ничего не было. Она меня даже не интересовала в этом смысле.
– А все эти истории в журналах…
– Враки, – кратко сказал Алек. – Отвлекающий маневр. Марго не хотела, чтобы кто-нибудь узнал, с кем у нее на самом деле роман. Папаша не одобрил бы.
Либби была так потрясена, что не знала, что сказать.
– А кто же?.. – наконец произнесла она и замолкла. Какое, в сущности, ей до всего этого дело?
– Клайв Джилберт.
Она не сразу отреагировала на это имя.
– Клайв? Каскадер? Тот самый, который?..
– Который погиб, – закончил вместо нее Алек. – Делая за меня работу, – добавил он. – Я говорил тебе, что все ужасно запуталось. В тот день, когда мы вернулись из Бэн-Бэя, Марго мне открылась – тогда только я узнал, что она беременна. Она была безумно расстроена, просто сама не своя. Она никогда не отличалась уравновешенностью, а смерть Клайва ее просто доконала. А тут еще выяснилось, что она беременна.
Пальцы Алека сжались. Невидящим взглядом он уставился в окно.
– Марго понимала, что ее отец взорвется, – продолжал он. – Он постоянно твердил, что Клайв ей не подходит, и вообще запретил Марго иметь с ним дело. Вот почему она распространяла слухи, что у нас с ней роман. Потом, когда Клайв погиб и она обнаружила, что ждет от него ребенка, она впала в отчаяние. И пришла ко мне.
Либби смотрела прямо перед собой, силясь понять смысл услышанного. На улице в кронах деревьев жужжали цикады. Мальчик, разносивший газеты, сунул одну ей под дверь.
Что же получается? Алек не любил Марго? Он женился на ней по доброте душевной? Значило ли это?..
– Я сделал то, что считал необходимым сделать, – с трудом выговорил Алек, – обещал на ней жениться. Она, естественно, согласилась. – Он скорчил гримасу. – Все это на самом деле было страшной ошибкой. Она не любила меня – она любила Клайва. Я не любил ее – я любил тебя.
– Ты… – начала Либби, но так и не смогла повторить слова, которые он только что произнес.
– Я любил тебя, – сказал Алек проникновенно. Потом пожал плечами. – Но в твоих чувствах я не был уверен. Ведь ты еще была совсем ребенком, и я соблазнил тебя. Впереди тебя ждала огромная жизнь. Ты делилась со мной своими планами: поступить в колледж, получить степень, стать такой, чтобы твоя семья могла гордиться тобою. Ты все заранее продумала. Вот я и решил, что самый лучший выход – жениться на Марго и дать тебе свободу.
Святый Боже! – подумала Либби.
– А та записка, которую ты написал… Она была такая… такая жестокая. «Забудь меня. Можешь быть уверена, что и я тебя забуду». – Даже сейчас цитирование причиняло ей боль.
Алек поморщился.
– Я не подумал! – воскликнул он, испытывая все муки ада. – Я не хотел тебя связывать по рукам и ногам, черт побери! Я все время помнил о тебе, но хотел, чтобы ты меня забыла. Я был женат – к лучшему это или к худшему. И поверь мне, все получилось «к худшему» с самого начала.
Все то время, что Марго была беременна, она носила траур по Клайву, но старалась держать себя в руках. Джулиет не исполнилось и недели, как Марго начала выпивать. Я думаю, реальность в конечном счете доконала ее. Она надеялась, что у нее родится мальчик, эдакий Клайв в миниатюре, ребенок, который был бы точь-в-точь на него похож и стал бы ему заменой. Вместо этого у нее родилась Джулиет, девочка, да еще такая, которая очень походила на нее саму.
Вдобавок Джулиет оказалась трудным ребенком. У нее постоянно болел животик, она нервничала, все время плакала. У Марго тоже случались истерики, и довольно часто. Словом, жизнь наша сложилась не очень счастливо.
Алек расправил плечи и печально покачал головой.
– А дальше стало еще хуже, все покатилось под уклон. То она не желала видеть Джулиет, то вдруг начинала ее обожествлять. К примеру, волосы. Она ни за что не позволяла стричь их. Были и другие вещи. За Марго надо было присматривать, и эту нелегкую обязанность взяла на себя Мали. Ну, Амалия. Только тогда я смог вздохнуть с облегчением, ведь у меня было чертовски мало времени.
Мали. Он произнес имя как-то совсем обыденно, но Либби почему-то подумала, что она снова получила объяснение, а не признание в неумирающей любви. Покусывая губы, она ждала. Во всем сказанном имелся смысл. И что же, интересно, дальше?
– Я был занят, носился по белому свету, черт его подери, снимая фильмы, – продолжал Алек, – и в то же самое время старался сохранить семью или хотя бы сделать вид, что все идет хорошо.
Он вздохнул.
– Неверный шаг, как оказалось. Глупее не придумаешь. Я был не нужен Марго, а она была не нужна мне. Все очень просто. Прошло не так много времени, как она начала искать замену Клайву.
– Ты имеешь в виду… – срывающимся голосом начала Либби.
– Я имею в виду, что она начала заводить любовников, – обыденно сказал Алек. – Большинство из них были всего на одну ночь. Однако последний задержался намного дольше. Он был репортером.
Либби побледнела.
Алек горько улыбнулся.
– Ты начинаешь понимать. Его звали Джерри Корсон…
– Тот самый, что погиб вместе с ней в катастрофе?
– Тот самый, ради которого Марго хотела развестись со мной и выйти за него замуж. Она заявила мне, что он станет Джулиет отцом. Я наотрез отказался. – Алек вздохнул. – Ну, не знаю. Может быть, это было просто эгоистично с моей стороны, но, поверь, я действовал из лучших побуждений. Я просто не мог расстаться с Джулиет. Я, конечно, занят по-прежнему, но на меня по крайней мере можно положиться. И я очень любил девочку. По-настоящему любил. – Алек тяжело вздохнул и покачал головой. – Так или иначе, Марго все равно решила с ним сбежать. Именно тогда они и погибли.
– Но мне говорили, что она и репортер ехали, чтобы встретиться с тобой!
– Нечего ворошить весь этот навоз, раз они оба мертвы. Но это было не так, – твердо произнес Алек. – Я был в Мексике, снимался в фильме. Возвращался домой в Санта-Барбару через Лос-Анджелес. Так уж случайно получилось, что Марго и Джерри тоже ехали в направлении Лос-Анджелеса, когда Джерри вдруг потерял управление. – Алек закрыл глаза, его лицо посуровело. – Могу только поблагодарить небо, что Марго не забрала с собой девочку, в противном случае она бы тоже погибла.
– Господи, – прошептала Либби, чувствуя, что сейчас потеряет сознание от одной только мысли об этом.
– Именно, – сказал Алек. – Итак, ты посвящена теперь во всю эту омерзительную грязь. Единственное, что из нее вышло хорошего, – это Джулиет.
– Но ты ведь не жалеешь, что у тебя есть Джулиет?
– Конечно, нет. Я люблю ее. И только из-за нее не сожалею, что женился на Марго. Но я всегда буду сожалеть, что это разлучило нас с тобой, – продолжил Алек. – Я утешал себя мыслью, что по крайней мере оградил тебя и, если даже моя жизнь превратилась в сплошной кошмар, ты достигла того, чего так хотела. Каким же я был ублюдком! Благородным, конечно, но – ублюдком.
– Марго, наверное, нуждалась в тебе больше, чем я, – сделала вывод Либби.
– Не знаю, – сказал Алек бесцветным голосом, не глядя на Либби.
– И… и Джулиет, наверное, нуждается в тебе больше, чем Сэм. Она прелестная маленькая девочка, – откровенно призналась Либби.
Алек быстро кивнул.
– Я всегда думал, что она заняла в моей жизни такое место, какое мог занять только собственный ребенок. Но так было до того, как я узнал Сэма, – сказал он. Его губы задрожали от горечи. – Теперь я больше так не думаю.
– Т-ты можешь видеться с Сэмом, – после долгих раздумий пробормотала Либби. – Когда захочешь. – Она глядела в окно, чтобы не встречаться с ним глазами.
Алек молчал, но она слышала, как он тяжело вздохнул, слышала, как скрипнули половицы под тяжестью его тела.
– Я могу видеться с Сэмом? – наконец спросил Алек.
– Ты имеешь на это право, – сказала Либби, искоса взглянув на него.
Он облокотился о подоконник, лицо его побледнело.
– Так вот оно что? – Его голос звучал глухо, безжизненно.
– Ты о чем?
Алек потер ладонью лицо.
– Конечно, я понимаю. Просто… надеялся. Черт! – Он отвернулся и уставился в окно. – Это Майкл? Или Максвел?
Либби пристально посмотрела на него.
– Что Майкл? Какой Максвел?
– Уэйн Максвел. Твой репортер. – Алек не скрывал досады. – Который из них? За кого из них ты собираешься замуж?
Ошеломленная Либби посмотрела на него в упор.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь.
– Только не надо, – огрызнулся Алек. – Все это я уже слышал раньше от Марго. Она тоже отрицала, что крутит с Корсоном. Но я видел ее с ним, так же как видел тебя с Максвелом. А Майкл только что ушел отсюда!
– Ты видел Максвела? Когда?
– В Нассау, – сказал Алек. – В сувенирном киоске. Я выходил из отеля с Каррасом и Маккинли и видел вас через окно. Он целовал тебя.
Поцелуй напрочь выпал из памяти Либби. Она нахмурилась.
– Я с ним просто обедала.
– Но мне об этом ничего не сказала!
– Конечно. Я же знала, как ты относишься к репортерам!
Алек стиснул зубы и упрямо помотал головой.
– Хорошо, пусть не Максвел. Значит, Майкл. Ты ведь была помолвлена с ним.
– Да, была, – напряженно сказала Либби. – И нашу помолвку, между прочим, расторгнул именно ты.
– И ничего этим не добился. – Он вздохнул. – Каким я был дураком! Я ведь хотел тебя вернуть.
Он хотел ее вернуть? А как же Амалия?
– В конце концов он победил, не так ли? – спросил Алек.
Замечательный повод. У Либби даже мелькнула мысль согласиться и найти убежище во лжи. Для ее самолюбия было легче позволить ему так думать, дать ему уйти, и не просто уйти, а навсегда исчезнуть из своей жизни.
Но она не смогла. Она всегда была честна с Алеком, какую бы боль он ей ни причинял. И на этот раз она тоже будет с ним честной.
– Я не выхожу замуж за Майкла. Я вообще ни за кого не выхожу замуж.
– Почему? – спросил Алек и грозно нахмурился. Какое ему дело?
– Потому что я не люблю его, – вспылила Либби, возмущенная неожиданным допросом. – Я не выйду замуж за человека, которого не люблю!
– А за меня ты бы вышла замуж?
Либби отвернулась и опустила голову. Вопрос повис в воздухе.
Она слышала, как Алек двигается по кухне, ощущала тепло его тела позади себя, потом почувствовала, как его пальцы слегка коснулись ее плеча. Либби отступила назад.
– Не обращай внимания, Либ. Ты все сказала достаточно ясно. Тебе не следует больше ничего объяснять. – Он наклонил голову, потом дотронулся губами до ее затылка. Либби оставалась неподвижной, испытывая муку от его прикосновения.
Наконец Алек оторвался от нее. Либби повернула голову и пристально посмотрела на него.
Алек отступил назад.
– Заслуженная кара, Либ. Я ушел от тебя. Теперь ты уходишь от меня. Но по крайней мере знай, что я люблю тебя, Либ. И всегда буду любить. Но я все понимаю. Честно. – Его голос дрогнул, и он на секунду замолчал. – Я бы хотел иногда видеться с Сэмом… если… если тебе это не будет трудно. Я… О, черт, Либ. – Он повернулся и быстро зашагал к двери.
Либби видела его слезы, слышала слова, но никак не могла поверить.
Он любит ее? А как же Амалия Уэбстер? И почему он снова бросил ее? Что он только что сказал? Нельзя позволить ему уйти, по крайней мере до тех пор, пока она не поймет все до конца, пока не признается ему в своей любви.
– Алек!
Он задержался в дверях, но не обернулся.
Либби медленно прошла по комнате. Остановилась всего в нескольких сантиметрах от него и увидела, как напряжена его спина. Либби слегка дотронулась до него и провела пальцами по плечу.
Алек вздрогнул.
– Я тоже люблю тебя, Алек, – прошептала она. Долгое время он не шевелился, не дышал, не произносил ни слова. Потом медленно повернулся с выражением невероятного изумления на лице.
– Либ?
Она судорожно кивнула.
– Тогда… – его голос выдавал душевные страдания, – тогда почему ты уехала? Я вернулся, а тебя нет. Даже записки не оставила.
– Амалия Уэбстер, – сказала Либби. – Это было точно так же, как раньше. Приехала актриса, обрушилась как снег на голову – и все изменилось.
Алек простонал.
– Нет!
Либби тряхнула головой.
– Да. О вас обоих появилась информация в журналах, которые я увидела на следующий день. Ты и Мали…
Он выругался.
– Нет. Боже, нет. Прежде всего, в журналах не было ничего, кроме вранья. Все ложь. Пожалуйста, выслушай меня. Мали просто сестра Клайва!
Либби часто заморгала.
– Сестра Клайва?
Алек кивнул.
– Да. Она была единственной, кроме меня, кто знал о Марго и Клайве. Она также была единственной, кто знал, что Джулиет не мой ребенок. Она всегда убеждала нас с Марго, что мы должны все рассказать ребенку. Говорила, что Джулиет имеет право знать, кто был ее настоящим отцом, да и ее семья, семья Клайва, имеет прав знать о Джулиет. Тебе это знакомо?
Либби кивнула.
– Как Сэм.
Алек мрачно продолжил:
– Точно. Мы тоже ничего не хотели слышать. Марго была слишком неуравновешенной, а я… я думал, это нанесет Джулиет удар. У нее и так была нелегкая жизнь. – Он вздохнул. – Я никогда не думал о семье Клайва. До этого лета.
Он сделал паузу, барабаня пальцами по подоконнику.
– Потом я на своей шкуре почувствовал, как много бы потерял, если бы так и не узнал о Сэме. Эта мысль была невыносима, но она заставила меня задуматься. Я хотел, чтобы ты ему сказала, кто я, но ты отказалась. Что я мог поделать? То же самое происходило между мной и Мали в течение многих лет.
– Она тебе звонила, – напомнила Либби.
– Да. Ее матери предстоит операция на сердце. Мали хотела рассказать ей про Джулиет, дать ей надежду, ради чего жить. Я продолжал сомневаться. Я подчеркивал, какие могут возникнуть проблемы, ловушки, говорил ей, что у ее матери есть и другие внуки. Но она возразила: «Разве может один ребенок когда-нибудь заменить другого?» – Глаза Алека встретились с глазами Либби; в них было страдание. – Ты знаешь, что можно на это ответить.
Конечно, Либби знала. Она взяла Алека за руку.
Большим пальцем он потер ее запястье.
– Я пообещал Мали, что поговорю с Джулиет, скажу правду. Я старался обсудить это с тобой в Нассау, но сначала был слишком занят любовью с тобой, а потом… – он стиснул зубы, – появился этот Максвел.
Либби застонала.
– Я не знал, что и думать. Я не понимал, какие у вас отношения и можешь ли ты ему рассказать…
– Я бы никогда…
– Но я не знал! Мне казалось, у нас с тобой все пошло на лад, что ты снова любишь меня, но я не знал наверняка. Ты иногда бывала так холодна со мной…
– Я боялась.
– Я тоже.
Алек боялся? Немыслимо. Но, глядя на него сейчас, можно было поверить, что это правда. Либби крепко сплела их пальцы.
– Мали уже ждала, когда мы вернулись на Харбор-Айленд. Ее матери не терпелось поскорее увидеть Джулиет, прежде чем лечь на операцию. Это должно было занять два дня, самое большее три. Что я мог поделать?
Делать и впрямь было нечего, подумала Либби.
– Я просто не посмел отправить ее в Калифорнию с одной только Мали. Для девочки это было бы потрясением, она бы испугалась. Понимаешь, я не хотел, чтобы она подумала, что у нее не только другой отец, но и что я отказываюсь от нее. Я собирался все тебе рассказать. Встал пораньше, чтобы пойти к тебе, но вдруг понял, что нельзя взваливать все это на тебя. Это моя проблема. Я сам попался на эту удочку, женившись на Марго. А раз я собирался начать с тобой сначала, добиться твоей любви, мне надо было все уладить самому. Вернулся я через три дня, но тебя уже не застал.
– О, Алек. – Глаза Либби горели, ком стоял в горле. – Тогда я решил, что моя догадка верна, что ты не покончила с Майклом. Я выгнал его с острова, но не из твоего сердца.
– Что тебя заставило так думать? – спросила Либби.
Он не сразу ответил. Потом, покраснев, пробормотал:
– Когда мы занимались любовью…
– О чем это ты?
– После. Ты не была в полном восторге.
Да, он прав. Либби тревожило, что она по-прежнему безумно его любила, но в чувствах Алека уверена не была.
– Я не знала, почему ты это делаешь, – сказала она просто.
Алек пристально посмотрел на нее.
– Потому что я любил тебя! Почему же еще?
– Нет, ты хотел заполучить Сэма и думал, что немножко секса не помешает.
Алек выругался и запечатлел на губах Либби страстный поцелуй.
– Я люблю тебя, – сказал он твердо. – Любил тогда, люблю теперь. И буду любить всегда.
– И я тебя люблю.
– Слава Богу!
Поцелуй Алека был долгим и крепким, властным и жадным. Он прижался к ней, как потерпевший когда-то кораблекрушение и теперь вновь спасенный.
– А мне казалось, ты меня ненавидишь, – прошептал он. – Когда я открывал тебе сегодня калитку, то думал: какой же я дурак, что приехал. Ты смотрела на меня так, словно жалела, что я не умер.
– Я решила, что ты приехал за Сэмом, чтобы забрать его у меня.
– Никогда. Я очень люблю Сэма, но приехал я за тобой. – Алек бережно убрал с ее лба волосы. – И никогда больше не хочу с тобой расставаться.
– И я тоже. – Либби подняла к нему лицо и снова поцеловала. Какое счастье, что они опять обрели друг друга! – Ты вторая половинка моей души, Алек, мы единое целое.
Оба замолчали, не разжимая объятий, наслаждаясь этим восхитительным моментом, думая о будущем. Прошлое, каким бы безнадежным оно ни было, больше не имело значения.
– Знаешь, – наконец сказала Либби, заглядывая в его сияющие глаза, – мне ужасно хочется вернуть назад все эти восемь лет, чтобы провести их с тобой. Но я люблю Джулиет. И не смею ни о чем сожалеть.
Алек кивнул.
– Знаю. Я чувствую то же самое.
Он приник к ней губами, нежно, долго. Это был поцелуй, полный любви и обещаний, и Либби отвечала ему тем же.
За входной дверью послышался легкий шум. Алек и Либби отпрянули друг от друга и оглянулись.
На пороге стоял Сэм. По его лицу разлилась такая широкая улыбка, что оба заулыбались в ответ.
– Значит, – спросил он счастливым голосом, – мы в конце концов выходим замуж за Алека?
– Это наш с ней секрет.
Алек заискивающе посмотрел на Либби. Неужели ждет, что она его поддержит? Чего захотел, подумала она. Это его идея, вот пусть сам и выпутывается перед Сэмом.
Либби откинула волосы со своего потного лба. Нужно остыть и успокоиться, чтобы общаться с Алеком. Иначе как заставить его поверить, что ей все нипочем, если он поймет, что она совершенно раздавлена.
– Ты будешь с нами ужинать? – спросил Сэм. – У нас сегодня спагетти.
Алек усмехнулся кривой усмешкой.
– Звучит заманчиво.
Сэм тряхнул головой.
– Так ты остаешься?
– Посмотрим, – сказал Алек.
– Сынок, сбегай ненадолго к бабушке и дедушке, а мы пока поговорим, – обратилась Либби к Сэму.
Мальчик посмотрел на них долгим оценивающим взглядом, как бы размышляя, стоит ли оставлять их вдвоем. Затем, очевидно придя к выводу, что его присутствие не будет способствовать решению вопросов, пожал плечами и пошел было к калитке, но снова вернулся.
– Где Джулиет?
– Я оставил ее с другом. Ее зовут Амалия Уэбстер.
Ясное дело, подумала Либби. Слабая надежда, что Алек приехал лишь для того, чтобы задушить ее в своих объятиях, умерла раз и навсегда.
Следовательно, это будет просто еще одно объяснение – как тогда, в прошлый раз. Внезапно ее охватил неподдельный ужас: а вдруг он намерен добиться ее согласия увезти Сэма?
Эта мысль пригвоздила Либби к месту. Ее бросало то в жар, то в холод; мысли лихорадочно метались в голове, мешая сосредоточиться.
Она смотрела вслед неохотно удаляющейся фигурке Сэма, который все время оглядывался то на Алека, то на нее. Заставив себя улыбнуться, Либби поторопила его, мысленно дав слово никогда, ни за что на свете не отдавать его Алеку – только через ее труп.
Либби резко повернулась и прошла мимо Алека в дом.
– Не стоило беспокоиться, – бросила она через плечо.
Алек последовал за ней и, когда дверь за ними захлопнулась, сказал:
– Вот как ты поступила – не успел я отвернуться, как ты сбежала?
Либби так и подпрыгнула на месте, щеки ее вспыхнули от гнева.
– Что, черт возьми, ты хочешь этим сказать?
– Только то, что сказал. Я уехал на три дня, а ты исчезла без единого слова. Не оставив записки. «Она просто уехала, мистер Алек. Я не знаю почему». – Он изобразил мягкий багамский акцент Мэдди. – Дьявольщина! Я хочу знать почему!
Не веря своим ушам, Либби оглянулась и посмотрела на него в упор.
– Это ты исчез, Алек, – наконец сказала она горестно. – Не я. Сам подумай.
– Я все могу объяснить.
– Так же, как ты «объяснил» в прошлый раз? – Либби не могла скрыть обиды.
Алек погрузил пальцы в густую шевелюру.
– Нет, сейчас совсем другое дело. Черт возьми, Либби! Выслушай. Ты должна меня выслушать!
Либби развернулась к нему и вонзила яростный взор в его лицо.
– Я? Должна? Это еще почему, интересно знать? Восемь лет назад ты не стал слушать меня!
Лицо Алека исказилось от боли. Он тяжело сглотнул и тихо произнес:
– Я помню. – На мгновение он опустил голову, потом поднял ее и посмотрел ей прямо в глаза. – И буду сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь.
И Либби вдруг поняла, что он сейчас говорит правду и что ему очень больно.
Тем лучше, пусть пострадает, решила она, стараясь не поддаваться сентиментальной жалости.
Алек потер рукой лицо, качнулся на пятках, затем сунул обе руки в карманы.
– Господи, как все запуталось, – сказал он, задыхаясь, будто ему не хватало воздуха.
– Да, – согласилась Либби. Вздохнув, он покачал головой.
– Даже сейчас я не понимаю, как мог так поступить. Ведь все было бы совсем иначе. Мы были бы с тобой так счастливы… – Он печально посмотрел на нее. – Ясно одно: мне никогда не надо было жениться на Марго.
– Ты любил Марго, – с горечью напомнила Либби.
– Ни черта я ее не любил!
Либби вытаращила глаза, потрясенная до глубины души.
– Что?! Что ты сказал?
– Я не любил Марго, – повторил Алек, четко выговаривая каждое слово.
– Но… но этого не может быть! Ты… ты ведь женился на ней… – Она замолчала, не находя слов.
– Люди не всегда женятся только по любви, – мрачно произнес Алек.
Так это был всего-навсего необдуманный поступок? Мысли Либби опять заметались. Что меняют его слова? Лучше это или хуже?
– Ты женился на ней, потому что она была беременна?
– Да.
– Тогда не вижу никакой разницы, – искренне сказала Либби. – Ты женился на ней, а мог бы и на мне. Мы обе были беременны. Просто она забеременела раньше.
– Я тебя любил, – сказал Алек спокойно. – А… – он помолчал, оглядывая комнату, чтобы собраться с духом, – сделал Марго беременной не я.
Глаза Либби медленно и с сомнением встретились с его глазами.
– Что ты такое говоришь?
– Именно то, что ты только что слышала. Джулиет не моя дочь.
Либби онемела.
Алек повторил. Он смотрел на нее не отрываясь, и в его помрачневшем взгляде мелькнуло нечто такое, что она не могла понять.
– Но ты же только что сказал, что именно поэтому женился на Марго!
– Верно. – Алек начал снова расхаживать по кухне. – Но у меня с ней ничего не было. Она меня даже не интересовала в этом смысле.
– А все эти истории в журналах…
– Враки, – кратко сказал Алек. – Отвлекающий маневр. Марго не хотела, чтобы кто-нибудь узнал, с кем у нее на самом деле роман. Папаша не одобрил бы.
Либби была так потрясена, что не знала, что сказать.
– А кто же?.. – наконец произнесла она и замолкла. Какое, в сущности, ей до всего этого дело?
– Клайв Джилберт.
Она не сразу отреагировала на это имя.
– Клайв? Каскадер? Тот самый, который?..
– Который погиб, – закончил вместо нее Алек. – Делая за меня работу, – добавил он. – Я говорил тебе, что все ужасно запуталось. В тот день, когда мы вернулись из Бэн-Бэя, Марго мне открылась – тогда только я узнал, что она беременна. Она была безумно расстроена, просто сама не своя. Она никогда не отличалась уравновешенностью, а смерть Клайва ее просто доконала. А тут еще выяснилось, что она беременна.
Пальцы Алека сжались. Невидящим взглядом он уставился в окно.
– Марго понимала, что ее отец взорвется, – продолжал он. – Он постоянно твердил, что Клайв ей не подходит, и вообще запретил Марго иметь с ним дело. Вот почему она распространяла слухи, что у нас с ней роман. Потом, когда Клайв погиб и она обнаружила, что ждет от него ребенка, она впала в отчаяние. И пришла ко мне.
Либби смотрела прямо перед собой, силясь понять смысл услышанного. На улице в кронах деревьев жужжали цикады. Мальчик, разносивший газеты, сунул одну ей под дверь.
Что же получается? Алек не любил Марго? Он женился на ней по доброте душевной? Значило ли это?..
– Я сделал то, что считал необходимым сделать, – с трудом выговорил Алек, – обещал на ней жениться. Она, естественно, согласилась. – Он скорчил гримасу. – Все это на самом деле было страшной ошибкой. Она не любила меня – она любила Клайва. Я не любил ее – я любил тебя.
– Ты… – начала Либби, но так и не смогла повторить слова, которые он только что произнес.
– Я любил тебя, – сказал Алек проникновенно. Потом пожал плечами. – Но в твоих чувствах я не был уверен. Ведь ты еще была совсем ребенком, и я соблазнил тебя. Впереди тебя ждала огромная жизнь. Ты делилась со мной своими планами: поступить в колледж, получить степень, стать такой, чтобы твоя семья могла гордиться тобою. Ты все заранее продумала. Вот я и решил, что самый лучший выход – жениться на Марго и дать тебе свободу.
Святый Боже! – подумала Либби.
– А та записка, которую ты написал… Она была такая… такая жестокая. «Забудь меня. Можешь быть уверена, что и я тебя забуду». – Даже сейчас цитирование причиняло ей боль.
Алек поморщился.
– Я не подумал! – воскликнул он, испытывая все муки ада. – Я не хотел тебя связывать по рукам и ногам, черт побери! Я все время помнил о тебе, но хотел, чтобы ты меня забыла. Я был женат – к лучшему это или к худшему. И поверь мне, все получилось «к худшему» с самого начала.
Все то время, что Марго была беременна, она носила траур по Клайву, но старалась держать себя в руках. Джулиет не исполнилось и недели, как Марго начала выпивать. Я думаю, реальность в конечном счете доконала ее. Она надеялась, что у нее родится мальчик, эдакий Клайв в миниатюре, ребенок, который был бы точь-в-точь на него похож и стал бы ему заменой. Вместо этого у нее родилась Джулиет, девочка, да еще такая, которая очень походила на нее саму.
Вдобавок Джулиет оказалась трудным ребенком. У нее постоянно болел животик, она нервничала, все время плакала. У Марго тоже случались истерики, и довольно часто. Словом, жизнь наша сложилась не очень счастливо.
Алек расправил плечи и печально покачал головой.
– А дальше стало еще хуже, все покатилось под уклон. То она не желала видеть Джулиет, то вдруг начинала ее обожествлять. К примеру, волосы. Она ни за что не позволяла стричь их. Были и другие вещи. За Марго надо было присматривать, и эту нелегкую обязанность взяла на себя Мали. Ну, Амалия. Только тогда я смог вздохнуть с облегчением, ведь у меня было чертовски мало времени.
Мали. Он произнес имя как-то совсем обыденно, но Либби почему-то подумала, что она снова получила объяснение, а не признание в неумирающей любви. Покусывая губы, она ждала. Во всем сказанном имелся смысл. И что же, интересно, дальше?
– Я был занят, носился по белому свету, черт его подери, снимая фильмы, – продолжал Алек, – и в то же самое время старался сохранить семью или хотя бы сделать вид, что все идет хорошо.
Он вздохнул.
– Неверный шаг, как оказалось. Глупее не придумаешь. Я был не нужен Марго, а она была не нужна мне. Все очень просто. Прошло не так много времени, как она начала искать замену Клайву.
– Ты имеешь в виду… – срывающимся голосом начала Либби.
– Я имею в виду, что она начала заводить любовников, – обыденно сказал Алек. – Большинство из них были всего на одну ночь. Однако последний задержался намного дольше. Он был репортером.
Либби побледнела.
Алек горько улыбнулся.
– Ты начинаешь понимать. Его звали Джерри Корсон…
– Тот самый, что погиб вместе с ней в катастрофе?
– Тот самый, ради которого Марго хотела развестись со мной и выйти за него замуж. Она заявила мне, что он станет Джулиет отцом. Я наотрез отказался. – Алек вздохнул. – Ну, не знаю. Может быть, это было просто эгоистично с моей стороны, но, поверь, я действовал из лучших побуждений. Я просто не мог расстаться с Джулиет. Я, конечно, занят по-прежнему, но на меня по крайней мере можно положиться. И я очень любил девочку. По-настоящему любил. – Алек тяжело вздохнул и покачал головой. – Так или иначе, Марго все равно решила с ним сбежать. Именно тогда они и погибли.
– Но мне говорили, что она и репортер ехали, чтобы встретиться с тобой!
– Нечего ворошить весь этот навоз, раз они оба мертвы. Но это было не так, – твердо произнес Алек. – Я был в Мексике, снимался в фильме. Возвращался домой в Санта-Барбару через Лос-Анджелес. Так уж случайно получилось, что Марго и Джерри тоже ехали в направлении Лос-Анджелеса, когда Джерри вдруг потерял управление. – Алек закрыл глаза, его лицо посуровело. – Могу только поблагодарить небо, что Марго не забрала с собой девочку, в противном случае она бы тоже погибла.
– Господи, – прошептала Либби, чувствуя, что сейчас потеряет сознание от одной только мысли об этом.
– Именно, – сказал Алек. – Итак, ты посвящена теперь во всю эту омерзительную грязь. Единственное, что из нее вышло хорошего, – это Джулиет.
– Но ты ведь не жалеешь, что у тебя есть Джулиет?
– Конечно, нет. Я люблю ее. И только из-за нее не сожалею, что женился на Марго. Но я всегда буду сожалеть, что это разлучило нас с тобой, – продолжил Алек. – Я утешал себя мыслью, что по крайней мере оградил тебя и, если даже моя жизнь превратилась в сплошной кошмар, ты достигла того, чего так хотела. Каким же я был ублюдком! Благородным, конечно, но – ублюдком.
– Марго, наверное, нуждалась в тебе больше, чем я, – сделала вывод Либби.
– Не знаю, – сказал Алек бесцветным голосом, не глядя на Либби.
– И… и Джулиет, наверное, нуждается в тебе больше, чем Сэм. Она прелестная маленькая девочка, – откровенно призналась Либби.
Алек быстро кивнул.
– Я всегда думал, что она заняла в моей жизни такое место, какое мог занять только собственный ребенок. Но так было до того, как я узнал Сэма, – сказал он. Его губы задрожали от горечи. – Теперь я больше так не думаю.
– Т-ты можешь видеться с Сэмом, – после долгих раздумий пробормотала Либби. – Когда захочешь. – Она глядела в окно, чтобы не встречаться с ним глазами.
Алек молчал, но она слышала, как он тяжело вздохнул, слышала, как скрипнули половицы под тяжестью его тела.
– Я могу видеться с Сэмом? – наконец спросил Алек.
– Ты имеешь на это право, – сказала Либби, искоса взглянув на него.
Он облокотился о подоконник, лицо его побледнело.
– Так вот оно что? – Его голос звучал глухо, безжизненно.
– Ты о чем?
Алек потер ладонью лицо.
– Конечно, я понимаю. Просто… надеялся. Черт! – Он отвернулся и уставился в окно. – Это Майкл? Или Максвел?
Либби пристально посмотрела на него.
– Что Майкл? Какой Максвел?
– Уэйн Максвел. Твой репортер. – Алек не скрывал досады. – Который из них? За кого из них ты собираешься замуж?
Ошеломленная Либби посмотрела на него в упор.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь.
– Только не надо, – огрызнулся Алек. – Все это я уже слышал раньше от Марго. Она тоже отрицала, что крутит с Корсоном. Но я видел ее с ним, так же как видел тебя с Максвелом. А Майкл только что ушел отсюда!
– Ты видел Максвела? Когда?
– В Нассау, – сказал Алек. – В сувенирном киоске. Я выходил из отеля с Каррасом и Маккинли и видел вас через окно. Он целовал тебя.
Поцелуй напрочь выпал из памяти Либби. Она нахмурилась.
– Я с ним просто обедала.
– Но мне об этом ничего не сказала!
– Конечно. Я же знала, как ты относишься к репортерам!
Алек стиснул зубы и упрямо помотал головой.
– Хорошо, пусть не Максвел. Значит, Майкл. Ты ведь была помолвлена с ним.
– Да, была, – напряженно сказала Либби. – И нашу помолвку, между прочим, расторгнул именно ты.
– И ничего этим не добился. – Он вздохнул. – Каким я был дураком! Я ведь хотел тебя вернуть.
Он хотел ее вернуть? А как же Амалия?
– В конце концов он победил, не так ли? – спросил Алек.
Замечательный повод. У Либби даже мелькнула мысль согласиться и найти убежище во лжи. Для ее самолюбия было легче позволить ему так думать, дать ему уйти, и не просто уйти, а навсегда исчезнуть из своей жизни.
Но она не смогла. Она всегда была честна с Алеком, какую бы боль он ей ни причинял. И на этот раз она тоже будет с ним честной.
– Я не выхожу замуж за Майкла. Я вообще ни за кого не выхожу замуж.
– Почему? – спросил Алек и грозно нахмурился. Какое ему дело?
– Потому что я не люблю его, – вспылила Либби, возмущенная неожиданным допросом. – Я не выйду замуж за человека, которого не люблю!
– А за меня ты бы вышла замуж?
Либби отвернулась и опустила голову. Вопрос повис в воздухе.
Она слышала, как Алек двигается по кухне, ощущала тепло его тела позади себя, потом почувствовала, как его пальцы слегка коснулись ее плеча. Либби отступила назад.
– Не обращай внимания, Либ. Ты все сказала достаточно ясно. Тебе не следует больше ничего объяснять. – Он наклонил голову, потом дотронулся губами до ее затылка. Либби оставалась неподвижной, испытывая муку от его прикосновения.
Наконец Алек оторвался от нее. Либби повернула голову и пристально посмотрела на него.
Алек отступил назад.
– Заслуженная кара, Либ. Я ушел от тебя. Теперь ты уходишь от меня. Но по крайней мере знай, что я люблю тебя, Либ. И всегда буду любить. Но я все понимаю. Честно. – Его голос дрогнул, и он на секунду замолчал. – Я бы хотел иногда видеться с Сэмом… если… если тебе это не будет трудно. Я… О, черт, Либ. – Он повернулся и быстро зашагал к двери.
Либби видела его слезы, слышала слова, но никак не могла поверить.
Он любит ее? А как же Амалия Уэбстер? И почему он снова бросил ее? Что он только что сказал? Нельзя позволить ему уйти, по крайней мере до тех пор, пока она не поймет все до конца, пока не признается ему в своей любви.
– Алек!
Он задержался в дверях, но не обернулся.
Либби медленно прошла по комнате. Остановилась всего в нескольких сантиметрах от него и увидела, как напряжена его спина. Либби слегка дотронулась до него и провела пальцами по плечу.
Алек вздрогнул.
– Я тоже люблю тебя, Алек, – прошептала она. Долгое время он не шевелился, не дышал, не произносил ни слова. Потом медленно повернулся с выражением невероятного изумления на лице.
– Либ?
Она судорожно кивнула.
– Тогда… – его голос выдавал душевные страдания, – тогда почему ты уехала? Я вернулся, а тебя нет. Даже записки не оставила.
– Амалия Уэбстер, – сказала Либби. – Это было точно так же, как раньше. Приехала актриса, обрушилась как снег на голову – и все изменилось.
Алек простонал.
– Нет!
Либби тряхнула головой.
– Да. О вас обоих появилась информация в журналах, которые я увидела на следующий день. Ты и Мали…
Он выругался.
– Нет. Боже, нет. Прежде всего, в журналах не было ничего, кроме вранья. Все ложь. Пожалуйста, выслушай меня. Мали просто сестра Клайва!
Либби часто заморгала.
– Сестра Клайва?
Алек кивнул.
– Да. Она была единственной, кроме меня, кто знал о Марго и Клайве. Она также была единственной, кто знал, что Джулиет не мой ребенок. Она всегда убеждала нас с Марго, что мы должны все рассказать ребенку. Говорила, что Джулиет имеет право знать, кто был ее настоящим отцом, да и ее семья, семья Клайва, имеет прав знать о Джулиет. Тебе это знакомо?
Либби кивнула.
– Как Сэм.
Алек мрачно продолжил:
– Точно. Мы тоже ничего не хотели слышать. Марго была слишком неуравновешенной, а я… я думал, это нанесет Джулиет удар. У нее и так была нелегкая жизнь. – Он вздохнул. – Я никогда не думал о семье Клайва. До этого лета.
Он сделал паузу, барабаня пальцами по подоконнику.
– Потом я на своей шкуре почувствовал, как много бы потерял, если бы так и не узнал о Сэме. Эта мысль была невыносима, но она заставила меня задуматься. Я хотел, чтобы ты ему сказала, кто я, но ты отказалась. Что я мог поделать? То же самое происходило между мной и Мали в течение многих лет.
– Она тебе звонила, – напомнила Либби.
– Да. Ее матери предстоит операция на сердце. Мали хотела рассказать ей про Джулиет, дать ей надежду, ради чего жить. Я продолжал сомневаться. Я подчеркивал, какие могут возникнуть проблемы, ловушки, говорил ей, что у ее матери есть и другие внуки. Но она возразила: «Разве может один ребенок когда-нибудь заменить другого?» – Глаза Алека встретились с глазами Либби; в них было страдание. – Ты знаешь, что можно на это ответить.
Конечно, Либби знала. Она взяла Алека за руку.
Большим пальцем он потер ее запястье.
– Я пообещал Мали, что поговорю с Джулиет, скажу правду. Я старался обсудить это с тобой в Нассау, но сначала был слишком занят любовью с тобой, а потом… – он стиснул зубы, – появился этот Максвел.
Либби застонала.
– Я не знал, что и думать. Я не понимал, какие у вас отношения и можешь ли ты ему рассказать…
– Я бы никогда…
– Но я не знал! Мне казалось, у нас с тобой все пошло на лад, что ты снова любишь меня, но я не знал наверняка. Ты иногда бывала так холодна со мной…
– Я боялась.
– Я тоже.
Алек боялся? Немыслимо. Но, глядя на него сейчас, можно было поверить, что это правда. Либби крепко сплела их пальцы.
– Мали уже ждала, когда мы вернулись на Харбор-Айленд. Ее матери не терпелось поскорее увидеть Джулиет, прежде чем лечь на операцию. Это должно было занять два дня, самое большее три. Что я мог поделать?
Делать и впрямь было нечего, подумала Либби.
– Я просто не посмел отправить ее в Калифорнию с одной только Мали. Для девочки это было бы потрясением, она бы испугалась. Понимаешь, я не хотел, чтобы она подумала, что у нее не только другой отец, но и что я отказываюсь от нее. Я собирался все тебе рассказать. Встал пораньше, чтобы пойти к тебе, но вдруг понял, что нельзя взваливать все это на тебя. Это моя проблема. Я сам попался на эту удочку, женившись на Марго. А раз я собирался начать с тобой сначала, добиться твоей любви, мне надо было все уладить самому. Вернулся я через три дня, но тебя уже не застал.
– О, Алек. – Глаза Либби горели, ком стоял в горле. – Тогда я решил, что моя догадка верна, что ты не покончила с Майклом. Я выгнал его с острова, но не из твоего сердца.
– Что тебя заставило так думать? – спросила Либби.
Он не сразу ответил. Потом, покраснев, пробормотал:
– Когда мы занимались любовью…
– О чем это ты?
– После. Ты не была в полном восторге.
Да, он прав. Либби тревожило, что она по-прежнему безумно его любила, но в чувствах Алека уверена не была.
– Я не знала, почему ты это делаешь, – сказала она просто.
Алек пристально посмотрел на нее.
– Потому что я любил тебя! Почему же еще?
– Нет, ты хотел заполучить Сэма и думал, что немножко секса не помешает.
Алек выругался и запечатлел на губах Либби страстный поцелуй.
– Я люблю тебя, – сказал он твердо. – Любил тогда, люблю теперь. И буду любить всегда.
– И я тебя люблю.
– Слава Богу!
Поцелуй Алека был долгим и крепким, властным и жадным. Он прижался к ней, как потерпевший когда-то кораблекрушение и теперь вновь спасенный.
– А мне казалось, ты меня ненавидишь, – прошептал он. – Когда я открывал тебе сегодня калитку, то думал: какой же я дурак, что приехал. Ты смотрела на меня так, словно жалела, что я не умер.
– Я решила, что ты приехал за Сэмом, чтобы забрать его у меня.
– Никогда. Я очень люблю Сэма, но приехал я за тобой. – Алек бережно убрал с ее лба волосы. – И никогда больше не хочу с тобой расставаться.
– И я тоже. – Либби подняла к нему лицо и снова поцеловала. Какое счастье, что они опять обрели друг друга! – Ты вторая половинка моей души, Алек, мы единое целое.
Оба замолчали, не разжимая объятий, наслаждаясь этим восхитительным моментом, думая о будущем. Прошлое, каким бы безнадежным оно ни было, больше не имело значения.
– Знаешь, – наконец сказала Либби, заглядывая в его сияющие глаза, – мне ужасно хочется вернуть назад все эти восемь лет, чтобы провести их с тобой. Но я люблю Джулиет. И не смею ни о чем сожалеть.
Алек кивнул.
– Знаю. Я чувствую то же самое.
Он приник к ней губами, нежно, долго. Это был поцелуй, полный любви и обещаний, и Либби отвечала ему тем же.
За входной дверью послышался легкий шум. Алек и Либби отпрянули друг от друга и оглянулись.
На пороге стоял Сэм. По его лицу разлилась такая широкая улыбка, что оба заулыбались в ответ.
– Значит, – спросил он счастливым голосом, – мы в конце концов выходим замуж за Алека?