– Тебе надо почаще уезжать, – произнес Майкл, и она поняла по тону, что он улыбается.
– Может быть. – Только не туда, где можно попасться на глаза Алеку…
– Расскажи поподробнее, чем ты живешь. Твои письма, как мне кажется, не отражают всей картины. Как дела?
– Что? Ах, ты об исследованиях? Все в полном порядке.
Либби поведала ему о своих интервью. Они всегда обсуждали свои дела. Его биологические изыскания не сильно отличались от ее исследований, и поэтому оба прекрасно разбирались в работе друг друга.
Так и подмывало рассказать ему об Алеке, но чем дольше они говорили, тем меньше она представляла себе, как это сделать.
Естественно, Майкл знал, что в прошлом у нее был мужчина, от которого она родила Сэма, но прежде они никогда не говорили о человеке, которого когда-то любила Либби. Этой темы она старалась избегать.
– Все это не имеет никакого значения. Между нами все кончено, – повторяла она. – Раз и навсегда.
Однако сейчас Майкл – с присущей ему чуткостью – уловил что-то в ее тоне.
– Ты говоришь с какой-то неуверенностью.
– Что? Если ты имеешь в виду мою работу, тогда не волнуйся, все хорошо. Просто… Понимаешь, я и не знала, что буду так скучать по тебе.
Либби прикрыла глаза, представляя, как он сидит в своем офисе – ноги на столе, утреннее солнце льется в окно, причудливо отражаясь в нескольких аквариумах.
– А как продвигаются твои дела, Майкл?
– О, я проделал тонну работы после твоего отъезда, дорогая. Но вряд ли из этого выйдет что-то путное.
– Жаль, что тебя нет рядом…
– Правда?
– Конечно. – Сообразив, что он на самом деле может разволноваться, если она будет продолжать в том же духе, она добавила: – Но ничего, скоро я вернусь домой, осталось совсем недолго. Я уже сплю и вижу, как мы с тобой встретимся.
– Я тоже. Как Сэм? Он сейчас с тобой?
– У Сэма все чудесно. Сейчас он в школе, а я собираюсь в порт. Хочу взять интервью в мелочной лавке. Я звоню из телефона-автомата; своего телефона у нас дома нет.
– Значит, в случае необходимости с тобой никак нельзя связаться?
– Нет.
– Ничего, найду способ, – сказал он.
– Интересно, каким же образом?
– Не бери в голову, – ответил Майкл. – Я просто размышляю вслух.
Либби услышала звон колоколов и спохватилась.
– Майкл, я обещала встретиться с Мартой в девять тридцать. Мне пора бежать.
– Ладно, – согласился Майкл. – До встречи.
– Через шесть недель и шесть дней, – пообещала Либби.
Но Майкл уже повесил трубку.
ГЛАВА ПЯТАЯ
– Может быть. – Только не туда, где можно попасться на глаза Алеку…
– Расскажи поподробнее, чем ты живешь. Твои письма, как мне кажется, не отражают всей картины. Как дела?
– Что? Ах, ты об исследованиях? Все в полном порядке.
Либби поведала ему о своих интервью. Они всегда обсуждали свои дела. Его биологические изыскания не сильно отличались от ее исследований, и поэтому оба прекрасно разбирались в работе друг друга.
Так и подмывало рассказать ему об Алеке, но чем дольше они говорили, тем меньше она представляла себе, как это сделать.
Естественно, Майкл знал, что в прошлом у нее был мужчина, от которого она родила Сэма, но прежде они никогда не говорили о человеке, которого когда-то любила Либби. Этой темы она старалась избегать.
– Все это не имеет никакого значения. Между нами все кончено, – повторяла она. – Раз и навсегда.
Однако сейчас Майкл – с присущей ему чуткостью – уловил что-то в ее тоне.
– Ты говоришь с какой-то неуверенностью.
– Что? Если ты имеешь в виду мою работу, тогда не волнуйся, все хорошо. Просто… Понимаешь, я и не знала, что буду так скучать по тебе.
Либби прикрыла глаза, представляя, как он сидит в своем офисе – ноги на столе, утреннее солнце льется в окно, причудливо отражаясь в нескольких аквариумах.
– А как продвигаются твои дела, Майкл?
– О, я проделал тонну работы после твоего отъезда, дорогая. Но вряд ли из этого выйдет что-то путное.
– Жаль, что тебя нет рядом…
– Правда?
– Конечно. – Сообразив, что он на самом деле может разволноваться, если она будет продолжать в том же духе, она добавила: – Но ничего, скоро я вернусь домой, осталось совсем недолго. Я уже сплю и вижу, как мы с тобой встретимся.
– Я тоже. Как Сэм? Он сейчас с тобой?
– У Сэма все чудесно. Сейчас он в школе, а я собираюсь в порт. Хочу взять интервью в мелочной лавке. Я звоню из телефона-автомата; своего телефона у нас дома нет.
– Значит, в случае необходимости с тобой никак нельзя связаться?
– Нет.
– Ничего, найду способ, – сказал он.
– Интересно, каким же образом?
– Не бери в голову, – ответил Майкл. – Я просто размышляю вслух.
Либби услышала звон колоколов и спохватилась.
– Майкл, я обещала встретиться с Мартой в девять тридцать. Мне пора бежать.
– Ладно, – согласился Майкл. – До встречи.
– Через шесть недель и шесть дней, – пообещала Либби.
Но Майкл уже повесил трубку.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Если Либби казалось, что телефонный разговор с Майклом принесет ей облегчение и решит все проблемы, она глубоко ошибалась.
Едва она закончила интервью, распрощалась с Мартой у дверей мелочной лавки и отправилась по Коулбрук-стрит, как увидела идущего ей навстречу Алека.
– Позавтракаем вместе. – Это был скорее приказ, нежели приглашение.
Не останавливаясь, Либби отрицательно мотнула головой.
– Я занята.
Он пошел рядом с ней и с издевкой произнес:
– Вижу.
– У меня мало времени. – Она помахала перед его носом блокнотом и диктофоном. – Я все утро брала интервью, и теперь надо расшифровывать записи.
– Сколько это займет?
– Час. А может, и больше.
Алек взглянул на часы.
– Идет. Расшифровывай. А я пока займусь обедом.
– Но…
– Надо же тебе поесть, Либби. Время от времени людям необходимо есть. Так что перестань упрямиться. Пойдем.
Он крепко взял ее за руку, и Либби ничего не оставалось, как смириться. В самом деле, не бороться же с ним прямо перед всем честным народом! Да и бежать на высоких каблучках не представлялось возможным.
Алек не пытался затащить ее к себе, понимая, что Либби гораздо охотнее согласится пообедать в собственном доме. Но на всякий случай, чтобы ей снова не вздумалось захлопывать калитку перед его носом, решительно сжал губы и выдвинул вперед челюсть, давая понять, что на сей раз этот номер у нее не пройдет.
– Где Уэйн Максвел? – спросила она, надеясь, что одно лишь упоминание о репортере заставит его отпустить ее руку.
– Уехал, – сквозь зубы проговорил Алек.
– То есть ты от него избавился, верно?
– А тебе бы хотелось, чтобы он увидел меня с Сэмом?
Нет, этого Либби не хотела. Она отрицательно покачала головой.
– Тогда будь довольна, что он отсюда убрался.
Что ж, надо признаться, что ее это вполне устраивает. Впрочем, Уэйн показался ей неплохим парнем. И если какому-нибудь журналисту вдруг пришло бы в голову написать о ней статью, она бы предпочла, чтобы он был похож на Уэйна. Либби поделилась своими мыслями с Алеком, на что он ответил:
– Тебе понравится, если я расскажу ему пару историй?
– Возможно.
Алек посмотрел на нее тяжелым взглядом.
– Хорошо, – сказал он и зашагал дальше, волоча ее за собой.
Как только они оказались в доме, Алек отвел ее к пишущей машинке, стоявшей на обеденном столе.
– Усаживайся, – приказал он и, слегка подтолкнув ее к стулу, повернулся и направился в кухню.
Либби с раздражением смотрела ему вслед.
– Что ж, ладно, посмотрим, что ты там наготовишь, – пробормотала она шепотом.
Обычно она ограничивалась парой ломтиков свежего ананаса или кусочком оставшейся от ужина рыбы. Поскольку Сэма, вечно требовавшего сэндвич с арахисовым маслом и джемом, не было дома, а сама она довольствовалась малым, то и продуктов в доме имелось всего ничего.
Либби слышала, как Алек шарит по холодильнику, роется в шкафах, выдвигает ящики.
– Не слышу, чтобы ты печатала, – крикнул он вдруг из кухни.
Либби так и подпрыгнула. Поспешно сняла крышку с машинки и села. Меньше всего хотелось, чтобы Алек застал ее застывшей в благоговейном ужасе на том же самом месте, где он ее оставил.
Открыв блокнот, она быстро вставила в каретку лист бумаги, включила диктофон и начала печатать.
Однако полностью сконцентрироваться на работе оказалось непосильной задачей.
Из кухни стали доноситься аппетитные запахи. Скворчание и шипение какой-то стряпни соблазняли; в животе у Либби заурчало. Втягивая в себя воздух, она выключила диктофон. Ноги сами понесли ее в сторону кухни.
Алек что-то помешивал на сковородке. Когда она появилась в дверях, он поднял глаза и иронично усмехнулся.
– По-моему, кое-кто сильно проголодался.
– Ммм…
– Надо отметить, у тебя не так уж много продуктов.
– Я не предполагала, что кто-нибудь будет совать нос в мои запасы, – парировала Либби. – Кроме того, я обычно мало ем.
– И напрасно. – Он критически осмотрел ее с ног до головы. – Слишком уж ты тощая.
– Я стройная, – возразила Либби.
– Я бы сказал – чересчур. Бедра, конечно, пополнели, но на тебе совсем нет мяса. Ты точно такая, какой была раньше.
Возмущенная его оценкой, Либби отвернулась.
– Мне тогда едва исполнилось восемнадцать лет.
Алек протяжно вздохнул.
– Знаю. Это было одной из проблем. – Он сосредоточенно уставился в сковородку.
– В то время тебя это, кажется, мало волновало, – горько сказала Либби.
– Тем глупее с моей стороны, – проскрипел Алек. – Но, – чуть погодя добавил он, – теперь ты уже не ребенок, не правда ли?
– Далеко не ребенок, – сказала Либби спокойно.
– Так что ставки изменились.
Она нахмурилась.
– Какие ставки?
– На сей раз это уже не игра, Либби. Так вот, оказывается, как он представлял их любовь! Игра! Ничего себе… Либби прикусила губу и сжала кулаки, изо всех сил стараясь не реагировать, не показывать виду, что задета.
Он бросил на сковородку что-то еще и попробовал кушанье.
– Накрывай на стол, – сказал он скороговоркой. – Все готово.
Импровизированный обед представлял собой поджаренные остатки вчерашней рыбы и креветок, к которым Алек добавил небольшое количество зеленого лука, перца, соевый соус, имбирь, горошек и рис. Все вместе получилось невероятно вкусным, вернее, подумала Либби, могло бы быть таковым, имей она возможность оценить еду по достоинству.
Но… она все еще не могла опомниться от его реплики насчет «игр» и целиком сосредоточилась на том, чтобы взять себя в руки.
Алек застал ее врасплох, когда отодвинул свою тарелку и посмотрел ей прямо в глаза. Побарабанив некоторое время пальцами по крышке стола, он замер и впился в нее своими темными глазами.
– Выходи за меня замуж, Либби.
Слова прозвучали как гром среди ясного неба. Меньше всего она ожидала услышать подобное предложение.
– Выйти за тебя замуж? Ты шутишь?!
– Нисколько.
– Да я бы не вышла за тебя, даже если бы, кроме тебя, на свете не осталось мужчин! – воскликнула Либби, сверкая глазами.
– Почему? – без тени удивления спросил он. Либби положила вилку и посмотрела ему прямо в глаза.
– Во-первых, – с решимостью в голосе заявила она, – я не хочу; во-вторых, я тебя не люблю; и в-третьих, я выхожу замуж за другого.
Она знала, что ни «во-первых», ни «во-вторых» не остановят Алека ни на минуту. Зато «в-третьих» превратило его в соляной столб.
– Выходишь замуж? За кого? – потребовал он.
– Ты его не знаешь. – Она снова взяла вилку.
– Да за кого же, черт побери?
Либби и в голову не могло прийти, что она может услышать ревность в его голосе; раздражение – да, пожалуй, это неотъемлемая часть его натуры, но ревность… Она взяла чашку и отпила кофе.
– Он преподает в университете.
– Фамилия?
– Какая разница?
Алек припечатал ладонями стол.
– Не знаю, черт возьми! Просто назови фамилию, и все!
Либби удивленно подняла на него глаза.
– Зачем? Уж не собираешься ли ты запугивать его?
– На меня это похоже?
Возможно, подумала Либби, по крайней мере сейчас вид у тебя очень даже устрашающий.
– Нет, – произнесла она вслух.
– Тогда назови. Раз он собирается стать отчимом моего ребенка, я имею право знать, как его зовут.
– У тебя вообще нет никаких прав, Алек. От возмущения он задохнулся.
– Черт тебя побери! – В его глазах появился опасный блеск. – Ты врешь, Либби. У тебя ведь никого нет? Ты все это сочинила только для того, чтобы я от тебя отвязался.
– Я говорю лишь то, что есть на самом деле, – сказала Либби. Допив залпом кофе, она поставила чашку и встала из-за стола.
Алек тоже поднялся.
– Нет, Либби, я все понял. Ты стараешься держать меня на расстоянии, потому что боишься своих чувств ко мне.
– Мои чувства к тебе, Алек, исчерпываются одним словом: «отвращение». Я была полной дурой, когда связалась с тобой, и рада, что ты женился на Марго. Это спасло тебя от благородного, но ненужного жеста жениться на мне! – Она проскользнула мимо него и, пройдя через гостиную, распахнула входную дверь. – А теперь пошел вон, оставь меня в покое и катись к чертовой матери из моей жизни.
Алек замер в дверях кухни, не сводя с нее горящего взгляда. Когда Либби наконец повернулась и оказалась с ним лицом к лицу, он медленно покачал головой.
– Я никуда отсюда не уйду, Либ. Кроме того, ты и сама этого не хочешь. Ты не могла бы так со мной целоваться, если бы ненавидела меня.
Либби крепко выругалась.
Алек нахмурился.
– Никогда так не говори! Раньше ты никогда не ругалась.
– Раньше я не делала многих вещей, – заявила Либби, вызывающе подняв голову. – За эти восемь лет я сильно изменилась.
– В тебе, однако, осталось много прежнего, Либ, – сказал Алек, придвигаясь к ней.
Осторожно, как бы невзначай, она стала пятиться назад.
– Ошибаешься, ничего не осталось.
Алек улыбнулся.
– Я найду.
– Не выйдет.
Он схватил Либби за подбородок и поднял его так, что она вынуждена была посмотреть ему в глаза. Алек насмешливо прищурился, как бы проверяя, изменилась она или нет.
– Будь уверена, Либ. Я, черт возьми, обязательно это проверю.
В библиотеке он возникал, словно материализуясь из воздуха, – и как только догадывался, на какое время библиотекарша назначала ей очередную встречу, обещая достать ту или иную книгу? Он подстерегал их с Сэмом на пляже, куда они приходили поплавать. Захватив с собой Джулиет, ходил рыбачить с Лайманом, Сэмом и Артуром, а потом приглашал Сэма к себе домой готовить пойманную рыбу.
Либби, разумеется, тоже приглашали, но она каждый раз находила предлог, чтобы не ходить самой и не пускать Сэма, пока однажды вечером Алек не появился на пороге с нанизанной на кукан рыбой. Позади весело резвились Сэм и Джулиет.
– Пошли, – сказал он без всяких церемоний. – Вы с Сэмом ужинаете с нами.
И когда Либби начала было отказываться, он небрежно пожал плечами.
– Что ж, тогда мы будем ужинать у тебя.
Пришлось подавить вспыхнувший гнев. Не тратя лишних слов, Алек прошел на кухню и начал с помощью Джулиет и Сэма разделывать рыбу, в то время как Либби было поручено чистить картошку. Повар он был отменный, но признаваться в этом вслух Либби не хотелось.
– А этот твой, как там его зовут, тоже для тебя готовит? – спросил Алек, трудясь над рыбой.
– Иногда.
Майкл не проявлял большого энтузиазма к готовке, но при случае мог, конечно, что-нибудь состряпать. Однако предпочитал время от времени выводить Либби и Сэма поесть пиццу в одно из местных заведений.
– Так как же его все-таки зовут?
До сих пор удавалось скрывать от него имя Майкла, и это, казалось, мучило его больше всего.
– Как кого зовут? – вмешался Сэм. Либби промолчала. Зато Алек пояснил:
– Человека, за которого твоя мама, как ей кажется, собирается замуж.
Его тон вызвал у Либби зубной скрежет. Взгляд, которым она его одарила, любого был способен пригвоздить к стене. Но не Алека.
– Ты имеешь в виду Майкла? – уточнил Сэм. Алек посмотрел на Либби.
– Значит, Майкл. А фамилия у него есть?
– Гарнер, – снова доложил Сэм.
– Он что, профессор?
Алек произнес это слово с таким выражением лица, будто только что сказал нечто ругательное. Мальчик жизнерадостно кивнул.
– Он учит биологии. Это о лягушках и других гадах. В прошлом году мы с ним сами вырастили лягушек. По-настоящему, из яиц, они называются икринками, – добавил он с торжественным достоинством. – Мы брали чистую воду из пруда и меняли им каждый день, и совсем скоро у нас вылупились головастики. Потом они стали расти, а потом у них выросли ноги, а хвосты отпали. Представляешь? У нас получились настоящие лягушки. – Ища поддержки, он взглянул на Либби.
Та неохотно кивнула.
– Все так и было.
На лице Алека появилось завистливое выражение – не потому, что Сэм вырастил головастиков, а по той причине, что этим с ним занимался Майкл.
– А мы можем когда-нибудь такое сделать, папочка? – спросила Джулиет. Алек поспешно кивнул.
– Попробуем, милая. – Он с размаху бросил очередную рыбину на сковородку и повернулся к Либби: – Ты еще не закончила со своей картошкой?
– Почти, – отозвалась Либби с приветливой любезностью. – Я одна, а у тебя столько помощников.
– А мне кажется, – мрачно сказал Алек, – что у тебя их более чем достаточно.
В течение всего вечера разговор периодически возвращался к Майклу. Либби предпочитала хранить молчание. Чем меньше Алек знает, тем меньше оружия для борьбы имеет. Но она не успела предупредить Сэма, и мальчик, ни о чем не подозревая, все время вертелся вокруг щекотливой темы. Он без умолку болтал о Майкле – о том, как Майкл ходил с ним в лес и учил его названиям разных деревьев и кустарников, о том, как Майкл помогал ему вскрывать кузнечика, о том, что всякий раз, как Майкл отправлялся в поле, непременно приносил Сэму образцы земноводных.
Либби наблюдала, как Алек мрачнел, как напрягся его подбородок, как дергается нерв на его щеке.
– Истинный пример, достойный подражания, правда? – пробормотал он так, что только Либби смогла услышать. – Джулиет, собирайся, нам пора домой.
– Майкл замечательный!
Алек открыл рот, потом стиснул зубы, чтобы не ляпнуть лишнего. Бросив на Либби ледяной взгляд, процедил:
– До завтра.
– Не думаю, – ответила она. – У меня масса работы. Мне не до развлечений.
Тут он широко улыбнулся.
– А я хочу, Либби, я безумно хочу развлекать тебя.
Короче, делал все, о чем она когда-то мечтала.
Вот только одна загвоздка – это осталось в мире иллюзий. Сейчас же Либби не верила в искренность Алека и никогда бы не поверила – даже если бы и не была помолвлена с Майклом.
От Алека нигде нельзя было укрыться. Находиться на изолированном острове с человеком, который изо всех сил стремится, чтобы его присутствие ощущалось, очень непросто. Совсем как в мышеловке. Особенно трудно приходилось потому, что он разбудил в Либби те же самые чувства, что и восемь лет назад. Ее все еще влекло к этому человеку физически. В его присутствии ее сердце билось чаще, дыхание замирало в груди.
Ничего, она решила устоять в этой неравной схватке, и она устоит, чего бы это ни стоило.
В один прекрасный день Либби решила съездить на денек в Спэниш-Уэллс. Тому была веская причина: имя одного старого рыбака, Джиба Сойера, постоянно возникало – у кого бы она ни брала интервью.
– Тебе надо поговорить с Джибом, он точно знает, – ответила Марта из мелочной лавки на вопрос Либби о том, когда лучше всего строить лодки.
– Спроси Джиба Сойера, – твердил рыбак Амброуз.
– Повидайся с Джибом Сойером, – советовал Трэйвас Уокер из бакалейной лавки.
Джибу Сойеру было уже далеко за восемьдесят. И по мнению всех, на Харбор-Айленде лучше рассказчика ей не найти.
– Старик Джиб поведает тебе все, что надо, – только и слышала Либби.
– Прожил здесь большую часть жизни, – поясняла Марта. – Переехал жить к дочери на Спэниш-Уэллс только в прошлом году. Поговори с ним.
В конце концов Либби поняла, что настало время ехать к старику.
Решение привело ее в восторг. Целый день без неусыпного внимания Алека Блэншарда! Наконец-то у нее будет время обо всем подумать, многое переосмыслить и подготовиться к новому бою – раз уж Алек так хочет.
Она договорилась, что Сэм пропустит школу, и попросила Лаймана их отвезти.
– С самого утра, ладно? А заехать за нами надо вечером. Я хочу показать Сэму Спэниш-Уэллс. Поможешь?
Лайман кивнул.
– Встретимся на причале в девять.
Однако, когда Либби и Сэм в пять минут десятого пришли на причал, Лаймана не было.
Был Алек. И Джулиет. Оба сидели в лодке Лаймана.
Стиснув зубы, Либби остановилась как вкопанная посреди причала.
– У Лаймана работа, – совершенно невозмутимо пояснил Алек. – Ему посчастливилось попасть в команду одного крупного судна, пришвартовавшегося в гавани этим утром. Я согласился его заменить.
Скажите пожалуйста, «посчастливилось попасть в команду», подумала Либби. Этот тип его просто подкупил.
– Ничего, поедем в другой раз, – сказала она, поворачивая назад.
– Но ведь Сойер тебя ждет?
– Я позвоню ему и договорюсь о новой встрече, – сказала она, оглянувшись.
– Его не будет дома, – крикнул Алек ей вдогонку.
Либби остановилась и обернулась, посмотрев на Алека прищуренными глазами.
– Что?
– Я слышал, что Сойер завтра собирается на рыбную ловлю. Дней на десять, а то и на две недели.
Либби не на шутку рассердилась.
– Человеку восемьдесят шесть лет, Алек. Сомнительно, чтобы он был способен на такие подвиги.
Алек с улыбкой покачал головой.
– Занятно, не правда ли? – Он примирительно пожал плечами. – Возможно, ему просто нравится выходить вместе со всеми в море на лодке своего зятя?
– Завтра?
– Я так слышал.
– Ты поистине невероятно много слышишь, Алек, – с деланной любезностью сказала Либби.
– Хороший режиссер всегда держит ухо востро, – с невинной улыбкой сообщил Алек.
– Удивительно, что тебе до сих пор не оторвали голову, – пробормотала Либби сквозь зубы.
– Что?
– Ничего.
Алек ждал, и Либби прекрасно понимала, что он видит ее насквозь. Возможно, даже получает от этого удовольствие, черт его подери!
Но она понимала и то, что, если сейчас уйдет, это ничего не изменит. У Лаймана снова появится возможность поступить в команду какого-нибудь корабля. Все складывается так, что Лайман может проплавать все лето.
И даже если каким-то образом ей все-таки удастся уговорить Лаймана, это еще не значит, что Джиб Сойер в этот момент окажется на месте. Уж Алек постарается.
Совершенно очевидно, что это шоу срежиссировано Алеком, что он специально все подстроил.
Но черт ее побери, если она позволит этому несносному типу писать за нее сценарий!
– Ладно, – равнодушно бросила Либби. – Поехали.
Однако долго оставаться угрюмой было невозможно. Внимание Либби отвлекли дети: Сэм и Джулиет с неподдельной радостью следили за каждым движением лодки, выходящей из гавани. Они расселись на скамьях и тыкали пальцами в рифы и скалы, показывая друг другу греющихся на солнце черепах, и весело хохотали. Лодка плыла к северу, а затем повернула на запад, чтобы обогнуть горный массив Элеутера.
– Ого, смотри! – завопил Сэм, заглушив шум мотора.
Либби затаила дыхание. Сэм показывал на изумительно очерченный залив и бухточку с белым песком, обрамленную на горизонте зелеными пальмами. Издали бухта походила на райские кущи.
Эта идиллическая картина поразила ее еще при первом посещении. Либби нахмурилась и поспешно отвернулась.
– Мы можем здесь остановиться? Пожалуйста, давайте остановимся, – взмолилась Джулиет.
– Пожалуйста, – вторил Сэм.
Едва дыша, Либби ждала, что сейчас Алек резко повернет лодку. Видит небо, он вполне на такое способен!
Однако Алек продолжал следовать точно намеченным курсом.
– Не сейчас, – сказал он Сэму. – Твоей маме надо работать.
Либби искоса взглянула в его напрягшееся лицо и снова отвернулась. Он тоже смотрел в сторону.
Неужели, как и она, не хочет вспоминать прошлое?
Она снова бросила взгляд на Алека, силясь разгадать выражение его лица. Но он решительно смотрел прямо перед собой, держа руку на руле; темные глаза были устремлены в освещенное солнцем море.
– Но там так красиво, папочка, – нудила Джулиет.
– Дело прежде всего, – сказал Алек резко. – Так что мы едем в Спэниш-Уэллс.
Спэниш-Уэллс был точно таким, каким его запомнила Либби. Маленькая, запекшаяся на солнце деревушка, флотилия рыбацких лодок, выстроившихся вдоль залива, выкрашенные в пастельные тона домики. Школа, почта и магазинчики находились, насколько ей помнилось, на дальней стороне острова за холмом, выходящим на мелководный кристально чистый залив.
– Ты знаешь, где искать Сойера? – спросил Алек, бросая якорь.
– Его дочь дала мне подробные указания.
– Тогда иди. А мы с детьми отправимся на разведку.
– Сэм…
– Сэм пойдет со мной.
Она собралась возразить, но только пожала плечами. Сэму действительно лучше побродить с Алеком, а ей надо приберечь силы для более важной борьбы.
– Когда ты освободишься? – спросил Алек.
– К полудню.
– Отлично.
Взяв Сэма и Джулиет за ручки, Алек зашагал к бухте.
Либби долго смотрела ему вслед, потрясенная тем, как эти трое прекрасны, как великолепно смотрятся – словно так и нужно, словно всегда были вместе…
Она закрыла глаза. Какая безумная мысль! Это всего лишь несбыточная мечта.
Джиб Сойер сидел в инвалидной коляске и вовсе не походил на человека, собиравшегося на две недели отправиться в море.
Старик сразу же приступил к делу:
– Так ты хочешь воспоминаний, не так ли? Постараюсь помочь, чем смогу. Не сидел в лодке с восемьдесят четвертого. Тоскую ужасно.
Ну, Алек, ну, негодяй! – подумала она про себя.
Сойер погрузил пальцы в густые седые волосы, которые когда-то, судя по всему, были светлыми; в глубоко посаженных глазах отражалась океанская голубизна.
– Присаживайся, и я расскажу тебе все, что знаю. Мэг, – обратился он к своей дочери, – дай нам чего-нибудь холодненького выпить. Жарко.
За стаканами чая со льдом и тарелкой имбирных печений Джиб Сойер начал вспоминать. Он рассказывал о годах кризиса, о судостроении, о том времени, когда Харбор-Айленд и Дэнмор-Таун процветали, а потом лишились своего значения. О сытых годах и не очень, о штормах и солнечных днях. Он угощал ее историями о жизни, полной любви, о своем пятидесятидвухлетнем браке, который кончился только в прошлом году со смертью его жены. И когда он говорил о ней, голос его теплел, а глаза туманились.
Либби судорожно записывала, довольная, что захватила с собой диктофон и что старик согласился, чтобы она им воспользовалась.
Она потеряла всякое представление о времени. Джиб Сойер обладал необыкновенным талантом рассказчика, с легкостью воскрешавшего жителей Харбор-Айленда, живших здесь пятьдесят, шестьдесят и даже семьдесят лет назад. Словом, он совершенно ее заворожил.
Опомнились оба только тогда, когда, едва он подошел к самому интересному месту в истории со штормом, появилась Мэг и сообщила:
– К вам пришли.
Либби оглянулась, увидела Алека с детьми и посмотрела на часы. Было пятнадцать минут второго.
– О Боже! Простите.
– Нет проблем, – весело сказал Алек. – Мы просто хотели предупредить, что пойдем перекусить. А потом вернемся за тобой.
Едва она закончила интервью, распрощалась с Мартой у дверей мелочной лавки и отправилась по Коулбрук-стрит, как увидела идущего ей навстречу Алека.
– Позавтракаем вместе. – Это был скорее приказ, нежели приглашение.
Не останавливаясь, Либби отрицательно мотнула головой.
– Я занята.
Он пошел рядом с ней и с издевкой произнес:
– Вижу.
– У меня мало времени. – Она помахала перед его носом блокнотом и диктофоном. – Я все утро брала интервью, и теперь надо расшифровывать записи.
– Сколько это займет?
– Час. А может, и больше.
Алек взглянул на часы.
– Идет. Расшифровывай. А я пока займусь обедом.
– Но…
– Надо же тебе поесть, Либби. Время от времени людям необходимо есть. Так что перестань упрямиться. Пойдем.
Он крепко взял ее за руку, и Либби ничего не оставалось, как смириться. В самом деле, не бороться же с ним прямо перед всем честным народом! Да и бежать на высоких каблучках не представлялось возможным.
Алек не пытался затащить ее к себе, понимая, что Либби гораздо охотнее согласится пообедать в собственном доме. Но на всякий случай, чтобы ей снова не вздумалось захлопывать калитку перед его носом, решительно сжал губы и выдвинул вперед челюсть, давая понять, что на сей раз этот номер у нее не пройдет.
– Где Уэйн Максвел? – спросила она, надеясь, что одно лишь упоминание о репортере заставит его отпустить ее руку.
– Уехал, – сквозь зубы проговорил Алек.
– То есть ты от него избавился, верно?
– А тебе бы хотелось, чтобы он увидел меня с Сэмом?
Нет, этого Либби не хотела. Она отрицательно покачала головой.
– Тогда будь довольна, что он отсюда убрался.
Что ж, надо признаться, что ее это вполне устраивает. Впрочем, Уэйн показался ей неплохим парнем. И если какому-нибудь журналисту вдруг пришло бы в голову написать о ней статью, она бы предпочла, чтобы он был похож на Уэйна. Либби поделилась своими мыслями с Алеком, на что он ответил:
– Тебе понравится, если я расскажу ему пару историй?
– Возможно.
Алек посмотрел на нее тяжелым взглядом.
– Хорошо, – сказал он и зашагал дальше, волоча ее за собой.
Как только они оказались в доме, Алек отвел ее к пишущей машинке, стоявшей на обеденном столе.
– Усаживайся, – приказал он и, слегка подтолкнув ее к стулу, повернулся и направился в кухню.
Либби с раздражением смотрела ему вслед.
– Что ж, ладно, посмотрим, что ты там наготовишь, – пробормотала она шепотом.
Обычно она ограничивалась парой ломтиков свежего ананаса или кусочком оставшейся от ужина рыбы. Поскольку Сэма, вечно требовавшего сэндвич с арахисовым маслом и джемом, не было дома, а сама она довольствовалась малым, то и продуктов в доме имелось всего ничего.
Либби слышала, как Алек шарит по холодильнику, роется в шкафах, выдвигает ящики.
– Не слышу, чтобы ты печатала, – крикнул он вдруг из кухни.
Либби так и подпрыгнула. Поспешно сняла крышку с машинки и села. Меньше всего хотелось, чтобы Алек застал ее застывшей в благоговейном ужасе на том же самом месте, где он ее оставил.
Открыв блокнот, она быстро вставила в каретку лист бумаги, включила диктофон и начала печатать.
Однако полностью сконцентрироваться на работе оказалось непосильной задачей.
Из кухни стали доноситься аппетитные запахи. Скворчание и шипение какой-то стряпни соблазняли; в животе у Либби заурчало. Втягивая в себя воздух, она выключила диктофон. Ноги сами понесли ее в сторону кухни.
Алек что-то помешивал на сковородке. Когда она появилась в дверях, он поднял глаза и иронично усмехнулся.
– По-моему, кое-кто сильно проголодался.
– Ммм…
– Надо отметить, у тебя не так уж много продуктов.
– Я не предполагала, что кто-нибудь будет совать нос в мои запасы, – парировала Либби. – Кроме того, я обычно мало ем.
– И напрасно. – Он критически осмотрел ее с ног до головы. – Слишком уж ты тощая.
– Я стройная, – возразила Либби.
– Я бы сказал – чересчур. Бедра, конечно, пополнели, но на тебе совсем нет мяса. Ты точно такая, какой была раньше.
Возмущенная его оценкой, Либби отвернулась.
– Мне тогда едва исполнилось восемнадцать лет.
Алек протяжно вздохнул.
– Знаю. Это было одной из проблем. – Он сосредоточенно уставился в сковородку.
– В то время тебя это, кажется, мало волновало, – горько сказала Либби.
– Тем глупее с моей стороны, – проскрипел Алек. – Но, – чуть погодя добавил он, – теперь ты уже не ребенок, не правда ли?
– Далеко не ребенок, – сказала Либби спокойно.
– Так что ставки изменились.
Она нахмурилась.
– Какие ставки?
– На сей раз это уже не игра, Либби. Так вот, оказывается, как он представлял их любовь! Игра! Ничего себе… Либби прикусила губу и сжала кулаки, изо всех сил стараясь не реагировать, не показывать виду, что задета.
Он бросил на сковородку что-то еще и попробовал кушанье.
– Накрывай на стол, – сказал он скороговоркой. – Все готово.
Импровизированный обед представлял собой поджаренные остатки вчерашней рыбы и креветок, к которым Алек добавил небольшое количество зеленого лука, перца, соевый соус, имбирь, горошек и рис. Все вместе получилось невероятно вкусным, вернее, подумала Либби, могло бы быть таковым, имей она возможность оценить еду по достоинству.
Но… она все еще не могла опомниться от его реплики насчет «игр» и целиком сосредоточилась на том, чтобы взять себя в руки.
Алек застал ее врасплох, когда отодвинул свою тарелку и посмотрел ей прямо в глаза. Побарабанив некоторое время пальцами по крышке стола, он замер и впился в нее своими темными глазами.
– Выходи за меня замуж, Либби.
Слова прозвучали как гром среди ясного неба. Меньше всего она ожидала услышать подобное предложение.
– Выйти за тебя замуж? Ты шутишь?!
– Нисколько.
– Да я бы не вышла за тебя, даже если бы, кроме тебя, на свете не осталось мужчин! – воскликнула Либби, сверкая глазами.
– Почему? – без тени удивления спросил он. Либби положила вилку и посмотрела ему прямо в глаза.
– Во-первых, – с решимостью в голосе заявила она, – я не хочу; во-вторых, я тебя не люблю; и в-третьих, я выхожу замуж за другого.
Она знала, что ни «во-первых», ни «во-вторых» не остановят Алека ни на минуту. Зато «в-третьих» превратило его в соляной столб.
– Выходишь замуж? За кого? – потребовал он.
– Ты его не знаешь. – Она снова взяла вилку.
– Да за кого же, черт побери?
Либби и в голову не могло прийти, что она может услышать ревность в его голосе; раздражение – да, пожалуй, это неотъемлемая часть его натуры, но ревность… Она взяла чашку и отпила кофе.
– Он преподает в университете.
– Фамилия?
– Какая разница?
Алек припечатал ладонями стол.
– Не знаю, черт возьми! Просто назови фамилию, и все!
Либби удивленно подняла на него глаза.
– Зачем? Уж не собираешься ли ты запугивать его?
– На меня это похоже?
Возможно, подумала Либби, по крайней мере сейчас вид у тебя очень даже устрашающий.
– Нет, – произнесла она вслух.
– Тогда назови. Раз он собирается стать отчимом моего ребенка, я имею право знать, как его зовут.
– У тебя вообще нет никаких прав, Алек. От возмущения он задохнулся.
– Черт тебя побери! – В его глазах появился опасный блеск. – Ты врешь, Либби. У тебя ведь никого нет? Ты все это сочинила только для того, чтобы я от тебя отвязался.
– Я говорю лишь то, что есть на самом деле, – сказала Либби. Допив залпом кофе, она поставила чашку и встала из-за стола.
Алек тоже поднялся.
– Нет, Либби, я все понял. Ты стараешься держать меня на расстоянии, потому что боишься своих чувств ко мне.
– Мои чувства к тебе, Алек, исчерпываются одним словом: «отвращение». Я была полной дурой, когда связалась с тобой, и рада, что ты женился на Марго. Это спасло тебя от благородного, но ненужного жеста жениться на мне! – Она проскользнула мимо него и, пройдя через гостиную, распахнула входную дверь. – А теперь пошел вон, оставь меня в покое и катись к чертовой матери из моей жизни.
Алек замер в дверях кухни, не сводя с нее горящего взгляда. Когда Либби наконец повернулась и оказалась с ним лицом к лицу, он медленно покачал головой.
– Я никуда отсюда не уйду, Либ. Кроме того, ты и сама этого не хочешь. Ты не могла бы так со мной целоваться, если бы ненавидела меня.
Либби крепко выругалась.
Алек нахмурился.
– Никогда так не говори! Раньше ты никогда не ругалась.
– Раньше я не делала многих вещей, – заявила Либби, вызывающе подняв голову. – За эти восемь лет я сильно изменилась.
– В тебе, однако, осталось много прежнего, Либ, – сказал Алек, придвигаясь к ней.
Осторожно, как бы невзначай, она стала пятиться назад.
– Ошибаешься, ничего не осталось.
Алек улыбнулся.
– Я найду.
– Не выйдет.
Он схватил Либби за подбородок и поднял его так, что она вынуждена была посмотреть ему в глаза. Алек насмешливо прищурился, как бы проверяя, изменилась она или нет.
– Будь уверена, Либ. Я, черт возьми, обязательно это проверю.
* * *
Куда бы она ни шла, Алек всюду следовал за ней.В библиотеке он возникал, словно материализуясь из воздуха, – и как только догадывался, на какое время библиотекарша назначала ей очередную встречу, обещая достать ту или иную книгу? Он подстерегал их с Сэмом на пляже, куда они приходили поплавать. Захватив с собой Джулиет, ходил рыбачить с Лайманом, Сэмом и Артуром, а потом приглашал Сэма к себе домой готовить пойманную рыбу.
Либби, разумеется, тоже приглашали, но она каждый раз находила предлог, чтобы не ходить самой и не пускать Сэма, пока однажды вечером Алек не появился на пороге с нанизанной на кукан рыбой. Позади весело резвились Сэм и Джулиет.
– Пошли, – сказал он без всяких церемоний. – Вы с Сэмом ужинаете с нами.
И когда Либби начала было отказываться, он небрежно пожал плечами.
– Что ж, тогда мы будем ужинать у тебя.
Пришлось подавить вспыхнувший гнев. Не тратя лишних слов, Алек прошел на кухню и начал с помощью Джулиет и Сэма разделывать рыбу, в то время как Либби было поручено чистить картошку. Повар он был отменный, но признаваться в этом вслух Либби не хотелось.
– А этот твой, как там его зовут, тоже для тебя готовит? – спросил Алек, трудясь над рыбой.
– Иногда.
Майкл не проявлял большого энтузиазма к готовке, но при случае мог, конечно, что-нибудь состряпать. Однако предпочитал время от времени выводить Либби и Сэма поесть пиццу в одно из местных заведений.
– Так как же его все-таки зовут?
До сих пор удавалось скрывать от него имя Майкла, и это, казалось, мучило его больше всего.
– Как кого зовут? – вмешался Сэм. Либби промолчала. Зато Алек пояснил:
– Человека, за которого твоя мама, как ей кажется, собирается замуж.
Его тон вызвал у Либби зубной скрежет. Взгляд, которым она его одарила, любого был способен пригвоздить к стене. Но не Алека.
– Ты имеешь в виду Майкла? – уточнил Сэм. Алек посмотрел на Либби.
– Значит, Майкл. А фамилия у него есть?
– Гарнер, – снова доложил Сэм.
– Он что, профессор?
Алек произнес это слово с таким выражением лица, будто только что сказал нечто ругательное. Мальчик жизнерадостно кивнул.
– Он учит биологии. Это о лягушках и других гадах. В прошлом году мы с ним сами вырастили лягушек. По-настоящему, из яиц, они называются икринками, – добавил он с торжественным достоинством. – Мы брали чистую воду из пруда и меняли им каждый день, и совсем скоро у нас вылупились головастики. Потом они стали расти, а потом у них выросли ноги, а хвосты отпали. Представляешь? У нас получились настоящие лягушки. – Ища поддержки, он взглянул на Либби.
Та неохотно кивнула.
– Все так и было.
На лице Алека появилось завистливое выражение – не потому, что Сэм вырастил головастиков, а по той причине, что этим с ним занимался Майкл.
– А мы можем когда-нибудь такое сделать, папочка? – спросила Джулиет. Алек поспешно кивнул.
– Попробуем, милая. – Он с размаху бросил очередную рыбину на сковородку и повернулся к Либби: – Ты еще не закончила со своей картошкой?
– Почти, – отозвалась Либби с приветливой любезностью. – Я одна, а у тебя столько помощников.
– А мне кажется, – мрачно сказал Алек, – что у тебя их более чем достаточно.
В течение всего вечера разговор периодически возвращался к Майклу. Либби предпочитала хранить молчание. Чем меньше Алек знает, тем меньше оружия для борьбы имеет. Но она не успела предупредить Сэма, и мальчик, ни о чем не подозревая, все время вертелся вокруг щекотливой темы. Он без умолку болтал о Майкле – о том, как Майкл ходил с ним в лес и учил его названиям разных деревьев и кустарников, о том, как Майкл помогал ему вскрывать кузнечика, о том, что всякий раз, как Майкл отправлялся в поле, непременно приносил Сэму образцы земноводных.
Либби наблюдала, как Алек мрачнел, как напрягся его подбородок, как дергается нерв на его щеке.
– Истинный пример, достойный подражания, правда? – пробормотал он так, что только Либби смогла услышать. – Джулиет, собирайся, нам пора домой.
– Майкл замечательный!
Алек открыл рот, потом стиснул зубы, чтобы не ляпнуть лишнего. Бросив на Либби ледяной взгляд, процедил:
– До завтра.
– Не думаю, – ответила она. – У меня масса работы. Мне не до развлечений.
Тут он широко улыбнулся.
– А я хочу, Либби, я безумно хочу развлекать тебя.
* * *
Прошло семь дней, в течение которых он появлялся по меньшей мере два, а то и пять раз на дню. Он ходил с ней плавать, гулял с ней, обедал. Перебрасывался шуточками с Сэмом, играл с ним в салочки и ходил на рыбалку.Короче, делал все, о чем она когда-то мечтала.
Вот только одна загвоздка – это осталось в мире иллюзий. Сейчас же Либби не верила в искренность Алека и никогда бы не поверила – даже если бы и не была помолвлена с Майклом.
От Алека нигде нельзя было укрыться. Находиться на изолированном острове с человеком, который изо всех сил стремится, чтобы его присутствие ощущалось, очень непросто. Совсем как в мышеловке. Особенно трудно приходилось потому, что он разбудил в Либби те же самые чувства, что и восемь лет назад. Ее все еще влекло к этому человеку физически. В его присутствии ее сердце билось чаще, дыхание замирало в груди.
Ничего, она решила устоять в этой неравной схватке, и она устоит, чего бы это ни стоило.
В один прекрасный день Либби решила съездить на денек в Спэниш-Уэллс. Тому была веская причина: имя одного старого рыбака, Джиба Сойера, постоянно возникало – у кого бы она ни брала интервью.
– Тебе надо поговорить с Джибом, он точно знает, – ответила Марта из мелочной лавки на вопрос Либби о том, когда лучше всего строить лодки.
– Спроси Джиба Сойера, – твердил рыбак Амброуз.
– Повидайся с Джибом Сойером, – советовал Трэйвас Уокер из бакалейной лавки.
Джибу Сойеру было уже далеко за восемьдесят. И по мнению всех, на Харбор-Айленде лучше рассказчика ей не найти.
– Старик Джиб поведает тебе все, что надо, – только и слышала Либби.
– Прожил здесь большую часть жизни, – поясняла Марта. – Переехал жить к дочери на Спэниш-Уэллс только в прошлом году. Поговори с ним.
В конце концов Либби поняла, что настало время ехать к старику.
Решение привело ее в восторг. Целый день без неусыпного внимания Алека Блэншарда! Наконец-то у нее будет время обо всем подумать, многое переосмыслить и подготовиться к новому бою – раз уж Алек так хочет.
Она договорилась, что Сэм пропустит школу, и попросила Лаймана их отвезти.
– С самого утра, ладно? А заехать за нами надо вечером. Я хочу показать Сэму Спэниш-Уэллс. Поможешь?
Лайман кивнул.
– Встретимся на причале в девять.
Однако, когда Либби и Сэм в пять минут десятого пришли на причал, Лаймана не было.
Был Алек. И Джулиет. Оба сидели в лодке Лаймана.
Стиснув зубы, Либби остановилась как вкопанная посреди причала.
– У Лаймана работа, – совершенно невозмутимо пояснил Алек. – Ему посчастливилось попасть в команду одного крупного судна, пришвартовавшегося в гавани этим утром. Я согласился его заменить.
Скажите пожалуйста, «посчастливилось попасть в команду», подумала Либби. Этот тип его просто подкупил.
– Ничего, поедем в другой раз, – сказала она, поворачивая назад.
– Но ведь Сойер тебя ждет?
– Я позвоню ему и договорюсь о новой встрече, – сказала она, оглянувшись.
– Его не будет дома, – крикнул Алек ей вдогонку.
Либби остановилась и обернулась, посмотрев на Алека прищуренными глазами.
– Что?
– Я слышал, что Сойер завтра собирается на рыбную ловлю. Дней на десять, а то и на две недели.
Либби не на шутку рассердилась.
– Человеку восемьдесят шесть лет, Алек. Сомнительно, чтобы он был способен на такие подвиги.
Алек с улыбкой покачал головой.
– Занятно, не правда ли? – Он примирительно пожал плечами. – Возможно, ему просто нравится выходить вместе со всеми в море на лодке своего зятя?
– Завтра?
– Я так слышал.
– Ты поистине невероятно много слышишь, Алек, – с деланной любезностью сказала Либби.
– Хороший режиссер всегда держит ухо востро, – с невинной улыбкой сообщил Алек.
– Удивительно, что тебе до сих пор не оторвали голову, – пробормотала Либби сквозь зубы.
– Что?
– Ничего.
Алек ждал, и Либби прекрасно понимала, что он видит ее насквозь. Возможно, даже получает от этого удовольствие, черт его подери!
Но она понимала и то, что, если сейчас уйдет, это ничего не изменит. У Лаймана снова появится возможность поступить в команду какого-нибудь корабля. Все складывается так, что Лайман может проплавать все лето.
И даже если каким-то образом ей все-таки удастся уговорить Лаймана, это еще не значит, что Джиб Сойер в этот момент окажется на месте. Уж Алек постарается.
Совершенно очевидно, что это шоу срежиссировано Алеком, что он специально все подстроил.
Но черт ее побери, если она позволит этому несносному типу писать за нее сценарий!
– Ладно, – равнодушно бросила Либби. – Поехали.
Однако долго оставаться угрюмой было невозможно. Внимание Либби отвлекли дети: Сэм и Джулиет с неподдельной радостью следили за каждым движением лодки, выходящей из гавани. Они расселись на скамьях и тыкали пальцами в рифы и скалы, показывая друг другу греющихся на солнце черепах, и весело хохотали. Лодка плыла к северу, а затем повернула на запад, чтобы обогнуть горный массив Элеутера.
– Ого, смотри! – завопил Сэм, заглушив шум мотора.
Либби затаила дыхание. Сэм показывал на изумительно очерченный залив и бухточку с белым песком, обрамленную на горизонте зелеными пальмами. Издали бухта походила на райские кущи.
Эта идиллическая картина поразила ее еще при первом посещении. Либби нахмурилась и поспешно отвернулась.
– Мы можем здесь остановиться? Пожалуйста, давайте остановимся, – взмолилась Джулиет.
– Пожалуйста, – вторил Сэм.
Едва дыша, Либби ждала, что сейчас Алек резко повернет лодку. Видит небо, он вполне на такое способен!
Однако Алек продолжал следовать точно намеченным курсом.
– Не сейчас, – сказал он Сэму. – Твоей маме надо работать.
Либби искоса взглянула в его напрягшееся лицо и снова отвернулась. Он тоже смотрел в сторону.
Неужели, как и она, не хочет вспоминать прошлое?
Она снова бросила взгляд на Алека, силясь разгадать выражение его лица. Но он решительно смотрел прямо перед собой, держа руку на руле; темные глаза были устремлены в освещенное солнцем море.
– Но там так красиво, папочка, – нудила Джулиет.
– Дело прежде всего, – сказал Алек резко. – Так что мы едем в Спэниш-Уэллс.
Спэниш-Уэллс был точно таким, каким его запомнила Либби. Маленькая, запекшаяся на солнце деревушка, флотилия рыбацких лодок, выстроившихся вдоль залива, выкрашенные в пастельные тона домики. Школа, почта и магазинчики находились, насколько ей помнилось, на дальней стороне острова за холмом, выходящим на мелководный кристально чистый залив.
– Ты знаешь, где искать Сойера? – спросил Алек, бросая якорь.
– Его дочь дала мне подробные указания.
– Тогда иди. А мы с детьми отправимся на разведку.
– Сэм…
– Сэм пойдет со мной.
Она собралась возразить, но только пожала плечами. Сэму действительно лучше побродить с Алеком, а ей надо приберечь силы для более важной борьбы.
– Когда ты освободишься? – спросил Алек.
– К полудню.
– Отлично.
Взяв Сэма и Джулиет за ручки, Алек зашагал к бухте.
Либби долго смотрела ему вслед, потрясенная тем, как эти трое прекрасны, как великолепно смотрятся – словно так и нужно, словно всегда были вместе…
Она закрыла глаза. Какая безумная мысль! Это всего лишь несбыточная мечта.
Джиб Сойер сидел в инвалидной коляске и вовсе не походил на человека, собиравшегося на две недели отправиться в море.
Старик сразу же приступил к делу:
– Так ты хочешь воспоминаний, не так ли? Постараюсь помочь, чем смогу. Не сидел в лодке с восемьдесят четвертого. Тоскую ужасно.
Ну, Алек, ну, негодяй! – подумала она про себя.
Сойер погрузил пальцы в густые седые волосы, которые когда-то, судя по всему, были светлыми; в глубоко посаженных глазах отражалась океанская голубизна.
– Присаживайся, и я расскажу тебе все, что знаю. Мэг, – обратился он к своей дочери, – дай нам чего-нибудь холодненького выпить. Жарко.
За стаканами чая со льдом и тарелкой имбирных печений Джиб Сойер начал вспоминать. Он рассказывал о годах кризиса, о судостроении, о том времени, когда Харбор-Айленд и Дэнмор-Таун процветали, а потом лишились своего значения. О сытых годах и не очень, о штормах и солнечных днях. Он угощал ее историями о жизни, полной любви, о своем пятидесятидвухлетнем браке, который кончился только в прошлом году со смертью его жены. И когда он говорил о ней, голос его теплел, а глаза туманились.
Либби судорожно записывала, довольная, что захватила с собой диктофон и что старик согласился, чтобы она им воспользовалась.
Она потеряла всякое представление о времени. Джиб Сойер обладал необыкновенным талантом рассказчика, с легкостью воскрешавшего жителей Харбор-Айленда, живших здесь пятьдесят, шестьдесят и даже семьдесят лет назад. Словом, он совершенно ее заворожил.
Опомнились оба только тогда, когда, едва он подошел к самому интересному месту в истории со штормом, появилась Мэг и сообщила:
– К вам пришли.
Либби оглянулась, увидела Алека с детьми и посмотрела на часы. Было пятнадцать минут второго.
– О Боже! Простите.
– Нет проблем, – весело сказал Алек. – Мы просто хотели предупредить, что пойдем перекусить. А потом вернемся за тобой.