Страница:
– И? – не утерпела Роза. – И что?
– И она не смогла! Она расплакалась, и ее мама тоже, папа воскликнул: «Господи Боже!», а Мик ничего не сказал, и священник тоже промолчал. По-моему, он просто не знал, что сказать.
– Наверное, в семинарии они такого не проходили, – заметила Роза. У нее голова шла кругом.
Кэш это сделал? Кэш вернулся, ударил человека и сорвал свадьбу любимой женщины?
Как бы он поступил, если бы, вернувшись, узнал, что свадьба не состоится, потому что накануне ночью его приятель сбежал с невестой?
– Боже мой, – прошептала она.
Амбер сделала круглые глаза.
– Жуть, правда?
– Ты и не представляешь, – еле слышно произнесла Роза. Что скажет Шейн, когда узнает?
– Милли ревела в три ручья. А потом начала извиняться перед Майком, а Майк вроде бы собирался Кэшу морду набить.
– И не набил? – с надеждой спросила Роза.
– Нет. Только казался разъяренным. А потом сказал Милли: «Ты его хочешь? Прекрасно. Получай. Теперь я все понимаю». И он ушел. Все так и застыли, глядя на Милли и Кэша. Потом Кэш заявил, что незачем прерывать венчание. Нужен только новый жених. И его эта роль вполне устраивает. Милли крикнула: «Зато это не устраивает меня!» и влепила ему пощечину! Жалко, что ты не видела.
– Угу, – буркнула Роза. – А где сейчас Милли и Кэш?
– Кто их знает? Она умчалась вся в слезах. А Кэш пожал плечами, извинился за испорченный праздник и объявил, что если кто-нибудь соберется в «Бочку», выпивка за его счет. Кажется, он решил дать Милли возможность остыть.
– Умно.
Амбер кивнула.
– Так где же ты была?
– Э… просто… уехала на выходные с… одним человеком.
– В такой снегопад?
– Когда мы уезжали, мело не так уж сильно, – соврала Роза.
– Была жуткая метель. Но, видимо, парень того стоил.
– С чего ты взяла, что это парень?
– А кто еще? В противном случае ты не решилась бы на такое безумие.
– Это не безумие.
– Конечно нет, если парень – что надо, – согласилась Амбер.
– Ты знала, да? – спросил он с порога.
Роза, занятая составлением праздничного букета и по уши погруженная в воспоминания о Шейне, непонимающе уставилась на него.
– Знала? Что знала?
– Что этот Каллахан собирается ворваться и навести шороху! Вот она – настоящая любовь! – Почтенный судья Джордж Уинтроп Гамильтон фыркнул не по-джентельменски и величавой поступью прошелся по магазину, едва не сбив пальму в кадке.
– Что ж, весьма романтично, – робко поддакнула Роза. Неужели даже отец не заметил ее отсутствия?
– Он говорил тебе о своих планах, да?
– Что? Нет, конечно, нет.
Отец остановился, повернулся и окинул ее пристальным взглядом.
– Тогда почему тебя там не было?
Значит, заметил.
– Я… э… ездила по делам.
– Долгое было дело, – коротко сказал судья. – Ты отсутствовала трое суток.
– Я была за городом, – поспешила ответить Роза.
Отец прищурился.
– Ты должна была прийти на свадьбу. Готовила праздничные букеты. По крайней мере, так ты мне говорила. А я сказал, что привезу с собой молодого Филлипса. Или ты из-за этого не явилась?
Роза покачала головой.
– Нет. У меня был важный заказ. Я… буду рада познакомиться с ним когда-нибудь, – сказала она. – Должно быть, он… очень симпатичный.
– Симпатичный, – повторил отец в сердцах. – С лица воду не пить! Филлипс – настоящий мужик. Старая школа. И голова у него варит. Когда-нибудь он станет самым влиятельным человеком в Монтане. Вот увидишь.
– Увижу.
Судья нахмурился и сделал еще один круг по магазину.
– Не важно, что тебя не было, – сообщил он наконец. – Филлипс тоже не приехал. У него была назначена встреча в Хелене. Хорошо, хоть позвонил. – Он окинул Розу яростным взглядом, давая понять, что не простил ее выходку. – Сказал, что заедет через пару недель. Я позвоню тебе, когда он назначит встречу. И тогда ты вернешься домой, чтобы познакомиться с ним. На этот раз никаких отговорок. Приготовишь ему хороший ужин. Жаркое по маминому рецепту.
– Папа, я не…
Он уперся ладонями в прилавок и склонился к ней.
– Это хорошая пара, Роза. Хороший человек. Хорошее образование. Хорошая работа. Его семья владеет половиной земель в округе. Он может стать отличным мужем. А ведь когда-нибудь ему понадобится хорошая жена. – Он выразительно взглянул на дочку.
– Может, он сам захочет выбрать себе жену, – рассудительно заметила Роза.
– Ему некогда, – ответил отец. – Он очень занят. Сам намекнул, что я мог бы помочь ему в этом.
Роза охнула.
– Папа, в наше время так не делают.
– Я делаю, – заявил судья Гамильтон своей единственной дочери. Он выдернул из букета увядшую маргаритку и швырнул в мусорное ведро. – Я позвоню, когда договорюсь о встрече.
– Что? – Шейн вздрогнул. Он смотрел в окно, но видел там не играющих в снегу детей, а Розу. Он не услышал ни слова из того, что сказала ему Дженни.
И что в этом нового? Три дня после его возвращения на ранчо он жил, как в тумане.
– Я говорю, когда ты не вернулся в субботу, мы подумали, что тебе надоело болеть. Мы решили, что ты уехал и натворил глупостей – например, поперся на родео.
– Нет, – ответил Шейн.
Да, он сделал глупость, но не эту.
– Я рада, – сказала Дженни. И улыбнулась.
Шейн выдавил в ответ блеклую улыбку и снова отвернулся к окну, пытаясь восстановить в памяти дни, проведенные с Розой. И не только часы их близости. Нет, он хотел заново пережить все: еду, улыбки, шутки, разговоры, снежки и заигрывания, серьезные беседы и тихие вздохи.
Он хотел этого с тех пор, как уехал и оставил ее. Он говорил себе, что сможет ее забыть. Он умел забывать, умел отворачиваться и продолжать свой путь. Он даже не мог вспомнить имена всех своих женщин.
Но вряд ли когда-нибудь он забудет Розу.
– …хорошо?
Внезапно Шейн заметил, что Дженни все еще здесь.
– А?
– Я спрашиваю, у тебя все хорошо? С тех пор, как ты вернулся, ты какой-то… не знаю даже… другой. Как пришибленный. – Она подошла ближе и пощупала его лоб. – Температуры вроде нет.
– Я не болен!
– Но и на здорового не похож.
Шейн не собирался спорить. Он раздраженно повел плечом.
– Я скучаю, – сказал он. – Засиделся на одном месте. Такое бывает. Лучше бы я уехал.
– Врач сказал, месяц. Как минимум. Тебе нужно больше времени, чтобы вылечиться.
– Моей руке, может быть. Но не мне. – Вот в чем проблема. А вовсе не в Розе Гамильтон. Шейн так сильно привязался к ней, потому что не мог найти себе лучшего занятия. – Наверное, мне пора в путь.
– Куда ты поедешь?
– Какая разница, – упрямо буркнул Шейн. – Друзей навестить. Куда глаза глядят.
– Это безумие, – возразила Дженни.
Дверь распахнулась и вошел ее муж, держа за руки сыновей. Дочка восседала у него на плечах.
– Мэйс, Шейн собрался уезжать!
Шейн решительно кивнул.
– Знаешь, я ведь не привык к оседлой жизни.
Мэйс взглянул на него недоверчиво.
– Люди меняются.
– Но не я.
– А вроде бы последние несколько дней сильно тебя изменили, – мягко заметил Мэйс.
Шейн покачал головой.
– Нет.
Он еще не был готов расстаться с прошлым. Даже приблизившись к краю пропасти, он не мог так просто повернуть. У него еще будет время на это. Вся его дурацкая жизнь! Но не сейчас.
Мэйс пожал плечами.
– Береги себя.
– Но… – начала было Дженни.
– Это не наше дело, – оборвал жену Мэйс, пристально посмотрев на нее, но затем его взгляд снова переместился на младшего брата. – Раз уж тебе приспичило.
– Вот именно. Мне приспичило. Я уйду с рассветом.
Шейн почувствовал прилив сил в тот самый миг, когда выехал с ранчо Мэйса и Дженни.
Не то, чтобы он не любил их. Нет, любил. И детей тоже. Казалось, с появлением этих трех пострелят в жизни его брата добавилось что-то, чего не хватало раньше. Теперь Шейн не мог представить себе Мэйса и Дженни без них.
– Почему ты уезжаешь? – спросила Пилар. Племянница не отпускала его руку с тех пор, как услышала, что дядя Шейн завтра их покинет.
– Я должен, – ответил он, уложив вещи и поставив сумку с одеждой у двери.
– Почему? Тебя кто-то заставляет? – спросила она. Пилар этой осенью пошла в первый класс, и уже понимала, что люди могут действовать по принуждению.
Но Шейн покачал головой.
– Никто меня не заставляет.
Пилар подтянула колени к груди и обхватила их своими тонкими ручонками.
– Почему тогда уезжаешь? Ты больше не любишь нас?
Шейн взглянул на нее.
– Конечно, люблю.
– Значит ты уезжаешь ради нашего блага?
Шейн попытался угадать ход ее мыслей. Возможно, это связано с ее бабушкой, живущей на юге, которая не могла больше заботиться о внуках и переправила их обратно к Мэйсу и Дженни. Пилар знала, что бабушка их не разлюбила. Она поступила так «ради их собственного блага».
Но Шейн даже этого сказать не мог. Он только пожал плечами.
– Наверное, он сбегает, – предположил его племянник, Марк.
Глаза Шейна сверкнули.
– Я не сбегаю.
Вовсе нет, – убеждал он себя, направляясь по дороге, уводящей его от дома и семьи. И от Розы.
Конечно, нет.
И это хорошо, потому что времени у Розы больше, чем достаточно.
У нее осталась работа, кот и телефонные звонки от отца, который докладывал ей о своих успехах в организации встречи с неуловимым Дж. Р.Филлипсом.
Но Дж. Р.Филлипс оказался настолько занятым человеком, что угроза его появления становилась все более и более отдаленной. Жизнь Розы вернулась в обычное русло.
Поначалу она думала, что Шейн появится. Она знала, что он живет у брата и невестки на ранчо к северо-западу от Элмера. Не так уж далеко. Он смог бы добраться до Ливингстона меньше чем за полчаса.
Но он не приехал.
Тогда Роза убедила себя, что это к лучшему. Что бы она могла сказать ему при встрече? И, главное, что бы она сделала?
Сумела бы притвориться безразличной?
Видит Бог, ей так и не удалось достичь душевного спокойствия. Наверное, ей даже повезло, что не пришлось проверять свою способность разыгрывать равнодушие на людях.
Но несмотря на это, она даже через неделю не перестала поглядывать с надеждой на дверь каждый раз, когда кто-нибудь заходил в магазин.
Но это были всего лишь покупатели.
В следующий понедельник дверь распахнулась, и вошла Милли.
Роза не удивилась. Как раз сегодня Милли должна была вернуться к работе после медового месяца с Майком. Но хотя никакого медового месяца не было, она не появлялась всю неделю. А звонить ей Роза не захотела.
Милли швырнула на прилавок рюкзачок и, молча, начала снимать куртку.
Роза оторвала взгляд от цикламенов, которые поливала, и робко улыбнулась.
– Привет.
Милли фыркнула.
– Если ты не настроена работать, можешь вернуться домой, – нерешительно предложила Роза.
Милли посмотрела на нее, ее глаза блестели.
– Почему это я не настроена работать? Что мне еще делать?
– Не знаю. А что ты делала все это время?
– То есть, с тех пор, как не вышла замуж?
Роза смущенно кивнула.
– Я должна была позвонить тебе. Просто не знала, что сказать.
– А кто знал? – ожесточенно воскликнула Милли. – Как он посмел? Как он посмел ворваться на мою свадьбу и разрушить мою жизнь!
– А он и вправду, – переспросила Роза, – разрушил твою жизнь?
Милли пристально на нее взглянула.
– Ну, я хотела сказать, если ты не любишь Майка… и любишь Кэша…
– Откуда ты узнала? Он говорил с тобой? – спросила Милли. Она принялась пересаживать бегонии, и Роза всерьез испугалась за их жизнь.
– Ничего он мне не говорил! Я не видела его до того, как он…
– Ты и в тот день его не видела, – упрекнула ее Милли. Она схватила нож и начала кромсать землю в горшке с бегониями. – Ты не явилась. Мне пришлось самой заканчивать букеты! Где ты была?
Роза уткнулась в свои цикламены.
– Я была… занята. Не могла… отказаться. – При данных обстоятельствах она ничего не хотела добавлять к сплетням, которые будут вечно сопровождать несостоявшуюся свадьбу Милли.
– Мужчина, – с горечью заключила Милли. Она хлопнула ладонью по прилавку. – С мужчиной хоть к черту на рога!
– Они не все такие ужасные, – возразила Роза. – Кэш явно тебя любит.
– Кэш помешался! Он думает, что стоит только ему приехать, сорвать мою свадьбу, прогнать жениха, и я тут же упаду к нему в объятия, как спелая слива.
– А ты… нет?
– Я послала его подальше. – Хлюпнув носом, Милли сломала бегонию. Затем всхлипы перешли в рыдания, она выронила нож и полезла в карман за салфеткой. – Черт, – буркнула она. – Вот черт.
– Милли, – нежно произнесла Роза, – иди домой.
Милли вытерла глаза.
– Нет. – В ее голосе звучал вызов. Таким же дерзким был ее взгляд, обращенный на Розу. – Я не хочу возвращаться домой. Дома хуже всего. Мама считает, что я должна с ним поговорить. Папа собирается его пристрелить. А я выслушивала их обоих целую неделю! Мне нужно было убраться оттуда, заняться делом, прийти сюда.
Роза искоса на нее взглянула.
– Много же ты цветов продашь с красными глазами и распухшим лицом.
– Скажу, что у меня аллергия.
– И это, конечно, привлечет к нам немыслимое число покупателей, – съязвила Роза.
Милли шмыгнула носом в последний раз.
– Хорошо. Только не оправляй меня домой, Роза. Пожалуйста, мне нужно чем-то себя занять. – Она сглотнула и снова взялась за нож. – Я должна перестать думать об этом. Думать о нем. Я его ненавижу. И люблю. Чушь какая-то.
Роза могла бы сказать про себя то же самое.
– Вот найду себе девчонку в бикини и оттянусь по-взрослому, – сказал он своему другу Мартину в Орегоне.
И когда он остановился в Ред-Блаффе, у сестры его давнишнего попутчика, Дори, было красное бикини. Но почему-то у Шейна не возникло желание оттянуться с ней. Кроме того, в Ред-Блаффе шел дождь. И океан был слишком далеко. Поэтому Шейн двинулся дальше.
В Санта-Марии он навестил еще одного приятеля. Океан был ближе. И дождь кончился. Только вот у Норма сестры не было, а его жена заявила, что не позволит Шейну «портить» ее сестер.
– С чего ты взяла, что я их испорчу? – спросил Шейн.
– А я тебя знаю, – ответила Бетти Лу.
Вот это да!
Шейн сомневался в том, что знает сам себя.
Все, что влекло его прежде, уже не казалось таким притягательным. Дорога не манила его, как раньше. Мысль о том, что за каждым следующим холмом и огни ярче, и женщины красивее, не вызывала в нем былого восторга.
Шейн сказал себе: причина в том, что он не участвует в состязаниях. Его жизнь лишилась цели и смысла.
Конечно, это правда. Но тосковал он не по этому. Он тосковал по Розе.
И тогда он попытался выбросить ее из головы.
Она исчезнет для него навсегда, когда он вернется к соревнованиям, когда его жизнь придет в норму. Господи, пусть это случится поскорее!
Шейн сходил к врачу в Портленде. Доктор Ривс полагал, что палец заживает неплохо. Он снял гипс и повязку.
– Согните его вот так, – сказал он, демонстрируя на собственной руке.
Шейн попробовал. Палец казался одеревеневшим, словно чужим.
– Мне лучше, – торопливо заверил Шейн доктора. – Я буду его тренировать. И скоро вернусь к своим быкам. – Он усмехнулся.
Врач кивнул и заглянул в медицинскую карту.
– Вам уже тридцать два исполнилось?
Черт побери, тридцать два года еще не старость! Это – рассвет человеческой жизни! Лучшие годы.
Только если ты не зарабатываешь на жизнь, катаясь на быках, – мрачно подумал Шейн.
Роза говорила, что он найдет себе другое занятие.
Какое? – хотел бы он спросить.
Шейну хотелось поделиться с ней своим горем. Ему хотелось целовать ее, прикасаться к ней и любить снова и снова.
Но Роза осталась в Монтане. А он…
Черт, он уже и сам не помнит, куда его занесло.
Девятая глава
– И она не смогла! Она расплакалась, и ее мама тоже, папа воскликнул: «Господи Боже!», а Мик ничего не сказал, и священник тоже промолчал. По-моему, он просто не знал, что сказать.
– Наверное, в семинарии они такого не проходили, – заметила Роза. У нее голова шла кругом.
Кэш это сделал? Кэш вернулся, ударил человека и сорвал свадьбу любимой женщины?
Как бы он поступил, если бы, вернувшись, узнал, что свадьба не состоится, потому что накануне ночью его приятель сбежал с невестой?
– Боже мой, – прошептала она.
Амбер сделала круглые глаза.
– Жуть, правда?
– Ты и не представляешь, – еле слышно произнесла Роза. Что скажет Шейн, когда узнает?
– Милли ревела в три ручья. А потом начала извиняться перед Майком, а Майк вроде бы собирался Кэшу морду набить.
– И не набил? – с надеждой спросила Роза.
– Нет. Только казался разъяренным. А потом сказал Милли: «Ты его хочешь? Прекрасно. Получай. Теперь я все понимаю». И он ушел. Все так и застыли, глядя на Милли и Кэша. Потом Кэш заявил, что незачем прерывать венчание. Нужен только новый жених. И его эта роль вполне устраивает. Милли крикнула: «Зато это не устраивает меня!» и влепила ему пощечину! Жалко, что ты не видела.
– Угу, – буркнула Роза. – А где сейчас Милли и Кэш?
– Кто их знает? Она умчалась вся в слезах. А Кэш пожал плечами, извинился за испорченный праздник и объявил, что если кто-нибудь соберется в «Бочку», выпивка за его счет. Кажется, он решил дать Милли возможность остыть.
– Умно.
Амбер кивнула.
– Так где же ты была?
– Э… просто… уехала на выходные с… одним человеком.
– В такой снегопад?
– Когда мы уезжали, мело не так уж сильно, – соврала Роза.
– Была жуткая метель. Но, видимо, парень того стоил.
– С чего ты взяла, что это парень?
– А кто еще? В противном случае ты не решилась бы на такое безумие.
– Это не безумие.
– Конечно нет, если парень – что надо, – согласилась Амбер.
* * *
Перед закрытием явился ее отец.– Ты знала, да? – спросил он с порога.
Роза, занятая составлением праздничного букета и по уши погруженная в воспоминания о Шейне, непонимающе уставилась на него.
– Знала? Что знала?
– Что этот Каллахан собирается ворваться и навести шороху! Вот она – настоящая любовь! – Почтенный судья Джордж Уинтроп Гамильтон фыркнул не по-джентельменски и величавой поступью прошелся по магазину, едва не сбив пальму в кадке.
– Что ж, весьма романтично, – робко поддакнула Роза. Неужели даже отец не заметил ее отсутствия?
– Он говорил тебе о своих планах, да?
– Что? Нет, конечно, нет.
Отец остановился, повернулся и окинул ее пристальным взглядом.
– Тогда почему тебя там не было?
Значит, заметил.
– Я… э… ездила по делам.
– Долгое было дело, – коротко сказал судья. – Ты отсутствовала трое суток.
– Я была за городом, – поспешила ответить Роза.
Отец прищурился.
– Ты должна была прийти на свадьбу. Готовила праздничные букеты. По крайней мере, так ты мне говорила. А я сказал, что привезу с собой молодого Филлипса. Или ты из-за этого не явилась?
Роза покачала головой.
– Нет. У меня был важный заказ. Я… буду рада познакомиться с ним когда-нибудь, – сказала она. – Должно быть, он… очень симпатичный.
– Симпатичный, – повторил отец в сердцах. – С лица воду не пить! Филлипс – настоящий мужик. Старая школа. И голова у него варит. Когда-нибудь он станет самым влиятельным человеком в Монтане. Вот увидишь.
– Увижу.
Судья нахмурился и сделал еще один круг по магазину.
– Не важно, что тебя не было, – сообщил он наконец. – Филлипс тоже не приехал. У него была назначена встреча в Хелене. Хорошо, хоть позвонил. – Он окинул Розу яростным взглядом, давая понять, что не простил ее выходку. – Сказал, что заедет через пару недель. Я позвоню тебе, когда он назначит встречу. И тогда ты вернешься домой, чтобы познакомиться с ним. На этот раз никаких отговорок. Приготовишь ему хороший ужин. Жаркое по маминому рецепту.
– Папа, я не…
Он уперся ладонями в прилавок и склонился к ней.
– Это хорошая пара, Роза. Хороший человек. Хорошее образование. Хорошая работа. Его семья владеет половиной земель в округе. Он может стать отличным мужем. А ведь когда-нибудь ему понадобится хорошая жена. – Он выразительно взглянул на дочку.
– Может, он сам захочет выбрать себе жену, – рассудительно заметила Роза.
– Ему некогда, – ответил отец. – Он очень занят. Сам намекнул, что я мог бы помочь ему в этом.
Роза охнула.
– Папа, в наше время так не делают.
– Я делаю, – заявил судья Гамильтон своей единственной дочери. Он выдернул из букета увядшую маргаритку и швырнул в мусорное ведро. – Я позвоню, когда договорюсь о встрече.
* * *
– Мы думали, ты уже не вернешься.– Что? – Шейн вздрогнул. Он смотрел в окно, но видел там не играющих в снегу детей, а Розу. Он не услышал ни слова из того, что сказала ему Дженни.
И что в этом нового? Три дня после его возвращения на ранчо он жил, как в тумане.
– Я говорю, когда ты не вернулся в субботу, мы подумали, что тебе надоело болеть. Мы решили, что ты уехал и натворил глупостей – например, поперся на родео.
– Нет, – ответил Шейн.
Да, он сделал глупость, но не эту.
– Я рада, – сказала Дженни. И улыбнулась.
Шейн выдавил в ответ блеклую улыбку и снова отвернулся к окну, пытаясь восстановить в памяти дни, проведенные с Розой. И не только часы их близости. Нет, он хотел заново пережить все: еду, улыбки, шутки, разговоры, снежки и заигрывания, серьезные беседы и тихие вздохи.
Он хотел этого с тех пор, как уехал и оставил ее. Он говорил себе, что сможет ее забыть. Он умел забывать, умел отворачиваться и продолжать свой путь. Он даже не мог вспомнить имена всех своих женщин.
Но вряд ли когда-нибудь он забудет Розу.
– …хорошо?
Внезапно Шейн заметил, что Дженни все еще здесь.
– А?
– Я спрашиваю, у тебя все хорошо? С тех пор, как ты вернулся, ты какой-то… не знаю даже… другой. Как пришибленный. – Она подошла ближе и пощупала его лоб. – Температуры вроде нет.
– Я не болен!
– Но и на здорового не похож.
Шейн не собирался спорить. Он раздраженно повел плечом.
– Я скучаю, – сказал он. – Засиделся на одном месте. Такое бывает. Лучше бы я уехал.
– Врач сказал, месяц. Как минимум. Тебе нужно больше времени, чтобы вылечиться.
– Моей руке, может быть. Но не мне. – Вот в чем проблема. А вовсе не в Розе Гамильтон. Шейн так сильно привязался к ней, потому что не мог найти себе лучшего занятия. – Наверное, мне пора в путь.
– Куда ты поедешь?
– Какая разница, – упрямо буркнул Шейн. – Друзей навестить. Куда глаза глядят.
– Это безумие, – возразила Дженни.
Дверь распахнулась и вошел ее муж, держа за руки сыновей. Дочка восседала у него на плечах.
– Мэйс, Шейн собрался уезжать!
Шейн решительно кивнул.
– Знаешь, я ведь не привык к оседлой жизни.
Мэйс взглянул на него недоверчиво.
– Люди меняются.
– Но не я.
– А вроде бы последние несколько дней сильно тебя изменили, – мягко заметил Мэйс.
Шейн покачал головой.
– Нет.
Он еще не был готов расстаться с прошлым. Даже приблизившись к краю пропасти, он не мог так просто повернуть. У него еще будет время на это. Вся его дурацкая жизнь! Но не сейчас.
Мэйс пожал плечами.
– Береги себя.
– Но… – начала было Дженни.
– Это не наше дело, – оборвал жену Мэйс, пристально посмотрев на нее, но затем его взгляд снова переместился на младшего брата. – Раз уж тебе приспичило.
– Вот именно. Мне приспичило. Я уйду с рассветом.
* * *
Вот, что ему нужно: широкий простор, новые впечатления, расстилающийся впереди горизонт.Шейн почувствовал прилив сил в тот самый миг, когда выехал с ранчо Мэйса и Дженни.
Не то, чтобы он не любил их. Нет, любил. И детей тоже. Казалось, с появлением этих трех пострелят в жизни его брата добавилось что-то, чего не хватало раньше. Теперь Шейн не мог представить себе Мэйса и Дженни без них.
– Почему ты уезжаешь? – спросила Пилар. Племянница не отпускала его руку с тех пор, как услышала, что дядя Шейн завтра их покинет.
– Я должен, – ответил он, уложив вещи и поставив сумку с одеждой у двери.
– Почему? Тебя кто-то заставляет? – спросила она. Пилар этой осенью пошла в первый класс, и уже понимала, что люди могут действовать по принуждению.
Но Шейн покачал головой.
– Никто меня не заставляет.
Пилар подтянула колени к груди и обхватила их своими тонкими ручонками.
– Почему тогда уезжаешь? Ты больше не любишь нас?
Шейн взглянул на нее.
– Конечно, люблю.
– Значит ты уезжаешь ради нашего блага?
Шейн попытался угадать ход ее мыслей. Возможно, это связано с ее бабушкой, живущей на юге, которая не могла больше заботиться о внуках и переправила их обратно к Мэйсу и Дженни. Пилар знала, что бабушка их не разлюбила. Она поступила так «ради их собственного блага».
Но Шейн даже этого сказать не мог. Он только пожал плечами.
– Наверное, он сбегает, – предположил его племянник, Марк.
Глаза Шейна сверкнули.
– Я не сбегаю.
Вовсе нет, – убеждал он себя, направляясь по дороге, уводящей его от дома и семьи. И от Розы.
Конечно, нет.
* * *
Она забудет. Со временем.И это хорошо, потому что времени у Розы больше, чем достаточно.
У нее осталась работа, кот и телефонные звонки от отца, который докладывал ей о своих успехах в организации встречи с неуловимым Дж. Р.Филлипсом.
Но Дж. Р.Филлипс оказался настолько занятым человеком, что угроза его появления становилась все более и более отдаленной. Жизнь Розы вернулась в обычное русло.
Поначалу она думала, что Шейн появится. Она знала, что он живет у брата и невестки на ранчо к северо-западу от Элмера. Не так уж далеко. Он смог бы добраться до Ливингстона меньше чем за полчаса.
Но он не приехал.
Тогда Роза убедила себя, что это к лучшему. Что бы она могла сказать ему при встрече? И, главное, что бы она сделала?
Сумела бы притвориться безразличной?
Видит Бог, ей так и не удалось достичь душевного спокойствия. Наверное, ей даже повезло, что не пришлось проверять свою способность разыгрывать равнодушие на людях.
Но несмотря на это, она даже через неделю не перестала поглядывать с надеждой на дверь каждый раз, когда кто-нибудь заходил в магазин.
Но это были всего лишь покупатели.
В следующий понедельник дверь распахнулась, и вошла Милли.
Роза не удивилась. Как раз сегодня Милли должна была вернуться к работе после медового месяца с Майком. Но хотя никакого медового месяца не было, она не появлялась всю неделю. А звонить ей Роза не захотела.
Милли швырнула на прилавок рюкзачок и, молча, начала снимать куртку.
Роза оторвала взгляд от цикламенов, которые поливала, и робко улыбнулась.
– Привет.
Милли фыркнула.
– Если ты не настроена работать, можешь вернуться домой, – нерешительно предложила Роза.
Милли посмотрела на нее, ее глаза блестели.
– Почему это я не настроена работать? Что мне еще делать?
– Не знаю. А что ты делала все это время?
– То есть, с тех пор, как не вышла замуж?
Роза смущенно кивнула.
– Я должна была позвонить тебе. Просто не знала, что сказать.
– А кто знал? – ожесточенно воскликнула Милли. – Как он посмел? Как он посмел ворваться на мою свадьбу и разрушить мою жизнь!
– А он и вправду, – переспросила Роза, – разрушил твою жизнь?
Милли пристально на нее взглянула.
– Ну, я хотела сказать, если ты не любишь Майка… и любишь Кэша…
– Откуда ты узнала? Он говорил с тобой? – спросила Милли. Она принялась пересаживать бегонии, и Роза всерьез испугалась за их жизнь.
– Ничего он мне не говорил! Я не видела его до того, как он…
– Ты и в тот день его не видела, – упрекнула ее Милли. Она схватила нож и начала кромсать землю в горшке с бегониями. – Ты не явилась. Мне пришлось самой заканчивать букеты! Где ты была?
Роза уткнулась в свои цикламены.
– Я была… занята. Не могла… отказаться. – При данных обстоятельствах она ничего не хотела добавлять к сплетням, которые будут вечно сопровождать несостоявшуюся свадьбу Милли.
– Мужчина, – с горечью заключила Милли. Она хлопнула ладонью по прилавку. – С мужчиной хоть к черту на рога!
– Они не все такие ужасные, – возразила Роза. – Кэш явно тебя любит.
– Кэш помешался! Он думает, что стоит только ему приехать, сорвать мою свадьбу, прогнать жениха, и я тут же упаду к нему в объятия, как спелая слива.
– А ты… нет?
– Я послала его подальше. – Хлюпнув носом, Милли сломала бегонию. Затем всхлипы перешли в рыдания, она выронила нож и полезла в карман за салфеткой. – Черт, – буркнула она. – Вот черт.
– Милли, – нежно произнесла Роза, – иди домой.
Милли вытерла глаза.
– Нет. – В ее голосе звучал вызов. Таким же дерзким был ее взгляд, обращенный на Розу. – Я не хочу возвращаться домой. Дома хуже всего. Мама считает, что я должна с ним поговорить. Папа собирается его пристрелить. А я выслушивала их обоих целую неделю! Мне нужно было убраться оттуда, заняться делом, прийти сюда.
Роза искоса на нее взглянула.
– Много же ты цветов продашь с красными глазами и распухшим лицом.
– Скажу, что у меня аллергия.
– И это, конечно, привлечет к нам немыслимое число покупателей, – съязвила Роза.
Милли шмыгнула носом в последний раз.
– Хорошо. Только не оправляй меня домой, Роза. Пожалуйста, мне нужно чем-то себя занять. – Она сглотнула и снова взялась за нож. – Я должна перестать думать об этом. Думать о нем. Я его ненавижу. И люблю. Чушь какая-то.
Роза могла бы сказать про себя то же самое.
* * *
Шейн не пропустил ни одного бара на пути из Элмера в Спокан. Затем он отправился на юг в поисках теплой погоды.– Вот найду себе девчонку в бикини и оттянусь по-взрослому, – сказал он своему другу Мартину в Орегоне.
И когда он остановился в Ред-Блаффе, у сестры его давнишнего попутчика, Дори, было красное бикини. Но почему-то у Шейна не возникло желание оттянуться с ней. Кроме того, в Ред-Блаффе шел дождь. И океан был слишком далеко. Поэтому Шейн двинулся дальше.
В Санта-Марии он навестил еще одного приятеля. Океан был ближе. И дождь кончился. Только вот у Норма сестры не было, а его жена заявила, что не позволит Шейну «портить» ее сестер.
– С чего ты взяла, что я их испорчу? – спросил Шейн.
– А я тебя знаю, – ответила Бетти Лу.
Вот это да!
Шейн сомневался в том, что знает сам себя.
Все, что влекло его прежде, уже не казалось таким притягательным. Дорога не манила его, как раньше. Мысль о том, что за каждым следующим холмом и огни ярче, и женщины красивее, не вызывала в нем былого восторга.
Шейн сказал себе: причина в том, что он не участвует в состязаниях. Его жизнь лишилась цели и смысла.
Конечно, это правда. Но тосковал он не по этому. Он тосковал по Розе.
И тогда он попытался выбросить ее из головы.
Она исчезнет для него навсегда, когда он вернется к соревнованиям, когда его жизнь придет в норму. Господи, пусть это случится поскорее!
Шейн сходил к врачу в Портленде. Доктор Ривс полагал, что палец заживает неплохо. Он снял гипс и повязку.
– Согните его вот так, – сказал он, демонстрируя на собственной руке.
Шейн попробовал. Палец казался одеревеневшим, словно чужим.
– Мне лучше, – торопливо заверил Шейн доктора. – Я буду его тренировать. И скоро вернусь к своим быкам. – Он усмехнулся.
Врач кивнул и заглянул в медицинскую карту.
– Вам уже тридцать два исполнилось?
Черт побери, тридцать два года еще не старость! Это – рассвет человеческой жизни! Лучшие годы.
Только если ты не зарабатываешь на жизнь, катаясь на быках, – мрачно подумал Шейн.
Роза говорила, что он найдет себе другое занятие.
Какое? – хотел бы он спросить.
Шейну хотелось поделиться с ней своим горем. Ему хотелось целовать ее, прикасаться к ней и любить снова и снова.
Но Роза осталась в Монтане. А он…
Черт, он уже и сам не помнит, куда его занесло.
Девятая глава
Роза и Милли собрались вместе идти на свидание.
Наверное, это была не самая лучшая идея. Но отчаяние часто толкает женщин на глупые поступки.
– Они – хорошие ребята, – убеждала Роза подругу. – О таком мужчине, как Кайл, можно только мечтать. Он верный, добрый, воспитанный и…
– Говоришь, как про комнатную собачонку, – фыркнула Милли.
Именно такое впечатление произвел на Розу преподаватель с факультета журналистики, Кайл Раймонд. Но ей нужно было чем-то себя отвлечь.
Поэтому, когда Роза встретилась с ним в продуктовом магазине, и он предложил ей съездить в Бозман в кино, она честно призналась, что в этот самый вечер обещала Милли сходить с ней на повторный сеанс «С возвращением, Коттер». Но это его только раззадорило.
– Милли тоже может поехать, – жизнерадостно заявил он. – С Ларри.
Ларри Питтс был футбольным тренером в университете. Как и Кайл, он был холост и одинок.
– Не знаю, – Роза увильнула от ответа. Но в конце концов все же согласилась. И даже уговорила Милли.
– Ты должна жить собственной жизнью, – втолковывала она подруге. – Если ты не вышла за Майка и не собираешься выходить за Кэша, почему бы тебе не сходить на свидание с кем-нибудь еще?
– А если и он захочет на мне жениться? – мрачно пошутила Милли.
Но все-таки пошла.
Вечер был не из тех, которые запоминаются на всю жизнь. Кайл оказался именно таким, как описала его Роза. Ларри превзошел все ожидания Милли.
Но Кайл не был Шейном, а Ларри – Кэшем.
Милли сказала:
– Я не могу, – и отвергла приглашение Ларри на следующее свидание.
Роза была сделана из другого теста.
Вскоре Кайл позвонил и позвал ее в Биллингс на концерт в следующую субботу.
– Звучит заманчиво, – ответила она таким счастливым голосом, что Милли, бессовестно подслушавшая разговор, застонала и скорчила гримасу.
– Ведь ты его не любишь, – сказала она, когда Роза повесила трубку.
– Мне не обязательно любить его, чтобы пойти с ним на концерт.
– Ты никогда его не полюбишь, – уверенно добавила Милли.
– Я никогда этого не узнаю, если не буду встречаться с ним, правда? возразила Роза.
– Ты уже знаешь. Любовь поражает, как молния. И человек меняется навсегда.
– Что-то мне не верится, – сказала Роза.
Но она начинала верить.
Прошло три недели с тех пор, как Шейн ее похитил, любил ее и расстался с ней.
И ей не удалось забыть его точно так же, как не удалось влюбиться в Кайла.
Голос в телефонной трубке вырвал Розу из беспокойного сна.
– Доброе утро, папа, – пробормотала она, с трудом раскрыв глаза и убедившись, что сейчас всего лишь шесть утра.
Только ее отец мог позвонить в такую рань в воскресенье.
– Какие новости? – спросила она, снова залезая под одеяло, мечтая уснуть, мечтая увидеть тот же сон – в котором они с Шейном снова оказались вместе в хижине.
– Дж. Р. приедет вечером в пятницу. Я пригласил его на ужин.
Роза застонала.
– Не упрямься. У него есть все, что должно быть у мужчины, Роза, – строго заявил отец. Он не сказал: «Все, чего не было у Чеда». Но решительный тон подчеркивал его убежденность. – Он умный. Способный. Честный. У него есть совесть. А кроме того, он богат. Красив. Не против, чтобы его жена работала. Он…
– Ты и это у него спросил? – пискнула Роза, усаживаясь на кровати.
– Конечно, спросил, – сухо ответил отец. – Я не хочу подсовывать тебе неподходящего человека.
Конечно, нет, – расстроенно подумала Роза.
– Доверься мне, Роза. Я забочусь только о твоем благе. И ты знаешь, что сама всегда мечтала о муже и семье. Даже в раннем детстве ты говорила, что хочешь иметь много детей.
– Да, но…
– И ты не можешь родить без мужа.
– Ну, я могла бы… – начала Роза.
Но отец резко ее перебил.
– Не можешь.
– Да, не могу. Но…
– А я всегда хотел стать дедушкой, – продолжил отец. Теперь в его голосе появился оттенок грусти.
Роза почувствовала себя маленькой, провинившейся девочкой.
– Дж. Р. станет прекрасным отцом. Как я уже говорил, милая, он идеально тебе подходит.
Может, он и идеал, – подумала Роза.
Но не Шейн.
– А ты с ним общаешься?
– Нет. Но моя мама может у него спросить.
Роза покачала головой.
– Нет. Неубедительно получится. И после того, что Кэш натворил, папа сделает из него котлету.
– Неплохая идея, – мрачно согласилась Милли. Она задумчиво пожевала бутерброд. – А как насчет Кайла?
– Нет. – Кайл слишком смазливый. Еще одна котлета.
– Ларри выглядит вполне внушительно, – вспомнила Милли через минуту.
– Мне так не кажется.
Даже если Ларри понравится отцу и подойдет на роль «идеального мужчины», Роза знала, что не сможет проявить по отношению к нему ни малейшего энтузиазма. Отец сразу догадается, для чего она притащила Ларри – в отчаянной попытке оттянуть неизбежное.
Только один мужчина может заставить ее отца остановиться и задуматься… только один мужчина способен превзойти любого «идеального кандидата в мужья», предложенного судьей.
Один мужчина…
Она не посмеет.
Они не виделись несколько недель. Естественно, если бы он захотел, давно бы уже позвонил или приехал.
Но, с другой стороны, Роза не сомневалась, что все, происшедшее между ними в хижине, было взаимным.
Наверное, он так же обращается со всеми женщинами, – решительно сказала себе она.
Почему-то эта мысль вызывала в ней сомнение. Может, с виду Шейн и «рубаха-парень», но вряд ли он склонен изливать душу перед каждым встречным.
Роза подозревала, что его внешнее обаяние не столько проистекает из характера, сколько служит щитом, прикрывающим от посторонних глаз настоящего Шейна.
– И где это ты выучилась на психолога? – спросила она вслух.
Милли моргнула.
– Что?
– Ничего, – буркнула Роза. – Просто думаю.
– Думай быстрее, – посоветовала Милли. – До пятницы не так уж далеко.
Он хотел поговорить с Мэйсом и Дженни. Он хотел больше узнать о новой лошади Марка и о снежной крепости, которую построил Тони. Он хотел, чтобы Дженни поднесла телефон к пианино, и Пилар смогла бы сыграть для него новую пьесу.
А особенно ему хотелось спросить, не заезжали ли они в Ливингстон, не заглядывали ли случайно в маленький цветочный магазин под названием «Розовый сад», не встречались ли с темноволосой женщиной, хозяйкой этого магазина. Такая ли она красивая, как он ее запомнил, не выглядит ли она такой же усталой и бледной, как он. Страдает ли она, как он.
Шейн запретил себе звонить.
Он – не сопляк, скучающий по дому. Даже в юности он никогда не околачивался возле телефонных будок. Он шел по дороге, не оглядываясь назад.
Да, время от времени он звонил. Но не стремился к этому постоянно. Напротив, он почти не вспоминал о доме. Таким он был человеком. Шейн Николс жил по пословице: с глаз долой – из сердца вон.
– Ага, – буркнул он, стараясь не смотреть в сторону телефона на стене магазина в Прескотте. – И посмотри, в кого ты превратился.
Тем более, он звонил на прошлой неделе.
В тот раз он переговорил с Мэйсом и Дженни. Выслушал рассказ о лошади и снежной крепости, и Пилар проиграла ему песенку о какой-то Клер Дублон.
Но он не спросил о цветочном магазине в Ливингстоне. Не узнал ничего нового о Розе.
И не узнает, даже если снова позвонит.
Потому что он не рассказывал о ней никому. Ее имя ни разу не слетело с его губ. Он не ответил на расспросы Дженни о трех днях, проведенных в хижине. Не замечал любопытных взглядов Мэйса.
Когда никто о ней не знает, можно притворяться, что она ничего не значит для него.
Но это не так.
Он может притворяться, что забыл ее. Но вряд ли сможет забыть.
Шейн закупил продуктов. Отнес их в грузовик. Затем вернулся и позвонил домой.
Чтобы просто поздороваться. Услышать голоса родных людей.
– Как дела? – спросил он у Дженни.
– Прекрасно. – Похоже, она удивилась, но его звонок не был ей неприятен. – А у тебя?
– Все хорошо, – ответил Шейн. Он шевельнул пальцем. – Правда хорошо. – Неужели его голос действительно кажется таким неискренним?
– Я рада. Где ты?
– Прескотт. Аризона.
– О. Это долгий путь, – с сомнением заметила Дженни. – Слишком долгий, – добавила она после секундной задержки.
– Слишком долгий для чего?
– Чтобы приехать на ужин.
– Ужин? Ты приглашаешь меня на ужин?
– Не я. А какая-то Роза.
– Шейн! – По крайней мере, в ее голосе звучала искренняя радость. Значит, она не для того зовет его на ужин, чтобы сунуть ему под нос ордер на арест. По-видимому, это не ловушка, придуманная ее папашей, чтобы надеть на Шейна наручники.
Наверное, это была не самая лучшая идея. Но отчаяние часто толкает женщин на глупые поступки.
– Они – хорошие ребята, – убеждала Роза подругу. – О таком мужчине, как Кайл, можно только мечтать. Он верный, добрый, воспитанный и…
– Говоришь, как про комнатную собачонку, – фыркнула Милли.
Именно такое впечатление произвел на Розу преподаватель с факультета журналистики, Кайл Раймонд. Но ей нужно было чем-то себя отвлечь.
Поэтому, когда Роза встретилась с ним в продуктовом магазине, и он предложил ей съездить в Бозман в кино, она честно призналась, что в этот самый вечер обещала Милли сходить с ней на повторный сеанс «С возвращением, Коттер». Но это его только раззадорило.
– Милли тоже может поехать, – жизнерадостно заявил он. – С Ларри.
Ларри Питтс был футбольным тренером в университете. Как и Кайл, он был холост и одинок.
– Не знаю, – Роза увильнула от ответа. Но в конце концов все же согласилась. И даже уговорила Милли.
– Ты должна жить собственной жизнью, – втолковывала она подруге. – Если ты не вышла за Майка и не собираешься выходить за Кэша, почему бы тебе не сходить на свидание с кем-нибудь еще?
– А если и он захочет на мне жениться? – мрачно пошутила Милли.
Но все-таки пошла.
Вечер был не из тех, которые запоминаются на всю жизнь. Кайл оказался именно таким, как описала его Роза. Ларри превзошел все ожидания Милли.
Но Кайл не был Шейном, а Ларри – Кэшем.
Милли сказала:
– Я не могу, – и отвергла приглашение Ларри на следующее свидание.
Роза была сделана из другого теста.
Вскоре Кайл позвонил и позвал ее в Биллингс на концерт в следующую субботу.
– Звучит заманчиво, – ответила она таким счастливым голосом, что Милли, бессовестно подслушавшая разговор, застонала и скорчила гримасу.
– Ведь ты его не любишь, – сказала она, когда Роза повесила трубку.
– Мне не обязательно любить его, чтобы пойти с ним на концерт.
– Ты никогда его не полюбишь, – уверенно добавила Милли.
– Я никогда этого не узнаю, если не буду встречаться с ним, правда? возразила Роза.
– Ты уже знаешь. Любовь поражает, как молния. И человек меняется навсегда.
– Что-то мне не верится, – сказала Роза.
Но она начинала верить.
Прошло три недели с тех пор, как Шейн ее похитил, любил ее и расстался с ней.
И ей не удалось забыть его точно так же, как не удалось влюбиться в Кайла.
* * *
– Хорошие новости.Голос в телефонной трубке вырвал Розу из беспокойного сна.
– Доброе утро, папа, – пробормотала она, с трудом раскрыв глаза и убедившись, что сейчас всего лишь шесть утра.
Только ее отец мог позвонить в такую рань в воскресенье.
– Какие новости? – спросила она, снова залезая под одеяло, мечтая уснуть, мечтая увидеть тот же сон – в котором они с Шейном снова оказались вместе в хижине.
– Дж. Р. приедет вечером в пятницу. Я пригласил его на ужин.
Роза застонала.
– Не упрямься. У него есть все, что должно быть у мужчины, Роза, – строго заявил отец. Он не сказал: «Все, чего не было у Чеда». Но решительный тон подчеркивал его убежденность. – Он умный. Способный. Честный. У него есть совесть. А кроме того, он богат. Красив. Не против, чтобы его жена работала. Он…
– Ты и это у него спросил? – пискнула Роза, усаживаясь на кровати.
– Конечно, спросил, – сухо ответил отец. – Я не хочу подсовывать тебе неподходящего человека.
Конечно, нет, – расстроенно подумала Роза.
– Доверься мне, Роза. Я забочусь только о твоем благе. И ты знаешь, что сама всегда мечтала о муже и семье. Даже в раннем детстве ты говорила, что хочешь иметь много детей.
– Да, но…
– И ты не можешь родить без мужа.
– Ну, я могла бы… – начала Роза.
Но отец резко ее перебил.
– Не можешь.
– Да, не могу. Но…
– А я всегда хотел стать дедушкой, – продолжил отец. Теперь в его голосе появился оттенок грусти.
Роза почувствовала себя маленькой, провинившейся девочкой.
– Дж. Р. станет прекрасным отцом. Как я уже говорил, милая, он идеально тебе подходит.
Может, он и идеал, – подумала Роза.
Но не Шейн.
* * *
– Так приведи с собой какого-нибудь парня, – посоветовала Милли, откусив кусок бутерброда с ореховым маслом. Она не проявила особого сочувствия, когда в понедельник утром Роза поделилась с ней печальной новостью. – Возьми с собой Кэша, если хочешь, – предложила она.– А ты с ним общаешься?
– Нет. Но моя мама может у него спросить.
Роза покачала головой.
– Нет. Неубедительно получится. И после того, что Кэш натворил, папа сделает из него котлету.
– Неплохая идея, – мрачно согласилась Милли. Она задумчиво пожевала бутерброд. – А как насчет Кайла?
– Нет. – Кайл слишком смазливый. Еще одна котлета.
– Ларри выглядит вполне внушительно, – вспомнила Милли через минуту.
– Мне так не кажется.
Даже если Ларри понравится отцу и подойдет на роль «идеального мужчины», Роза знала, что не сможет проявить по отношению к нему ни малейшего энтузиазма. Отец сразу догадается, для чего она притащила Ларри – в отчаянной попытке оттянуть неизбежное.
Только один мужчина может заставить ее отца остановиться и задуматься… только один мужчина способен превзойти любого «идеального кандидата в мужья», предложенного судьей.
Один мужчина…
Она не посмеет.
Они не виделись несколько недель. Естественно, если бы он захотел, давно бы уже позвонил или приехал.
Но, с другой стороны, Роза не сомневалась, что все, происшедшее между ними в хижине, было взаимным.
Наверное, он так же обращается со всеми женщинами, – решительно сказала себе она.
Почему-то эта мысль вызывала в ней сомнение. Может, с виду Шейн и «рубаха-парень», но вряд ли он склонен изливать душу перед каждым встречным.
Роза подозревала, что его внешнее обаяние не столько проистекает из характера, сколько служит щитом, прикрывающим от посторонних глаз настоящего Шейна.
– И где это ты выучилась на психолога? – спросила она вслух.
Милли моргнула.
– Что?
– Ничего, – буркнула Роза. – Просто думаю.
– Думай быстрее, – посоветовала Милли. – До пятницы не так уж далеко.
* * *
Шейну хотелось позвонить домой.Он хотел поговорить с Мэйсом и Дженни. Он хотел больше узнать о новой лошади Марка и о снежной крепости, которую построил Тони. Он хотел, чтобы Дженни поднесла телефон к пианино, и Пилар смогла бы сыграть для него новую пьесу.
А особенно ему хотелось спросить, не заезжали ли они в Ливингстон, не заглядывали ли случайно в маленький цветочный магазин под названием «Розовый сад», не встречались ли с темноволосой женщиной, хозяйкой этого магазина. Такая ли она красивая, как он ее запомнил, не выглядит ли она такой же усталой и бледной, как он. Страдает ли она, как он.
Шейн запретил себе звонить.
Он – не сопляк, скучающий по дому. Даже в юности он никогда не околачивался возле телефонных будок. Он шел по дороге, не оглядываясь назад.
Да, время от времени он звонил. Но не стремился к этому постоянно. Напротив, он почти не вспоминал о доме. Таким он был человеком. Шейн Николс жил по пословице: с глаз долой – из сердца вон.
– Ага, – буркнул он, стараясь не смотреть в сторону телефона на стене магазина в Прескотте. – И посмотри, в кого ты превратился.
Тем более, он звонил на прошлой неделе.
В тот раз он переговорил с Мэйсом и Дженни. Выслушал рассказ о лошади и снежной крепости, и Пилар проиграла ему песенку о какой-то Клер Дублон.
Но он не спросил о цветочном магазине в Ливингстоне. Не узнал ничего нового о Розе.
И не узнает, даже если снова позвонит.
Потому что он не рассказывал о ней никому. Ее имя ни разу не слетело с его губ. Он не ответил на расспросы Дженни о трех днях, проведенных в хижине. Не замечал любопытных взглядов Мэйса.
Когда никто о ней не знает, можно притворяться, что она ничего не значит для него.
Но это не так.
Он может притворяться, что забыл ее. Но вряд ли сможет забыть.
Шейн закупил продуктов. Отнес их в грузовик. Затем вернулся и позвонил домой.
Чтобы просто поздороваться. Услышать голоса родных людей.
– Как дела? – спросил он у Дженни.
– Прекрасно. – Похоже, она удивилась, но его звонок не был ей неприятен. – А у тебя?
– Все хорошо, – ответил Шейн. Он шевельнул пальцем. – Правда хорошо. – Неужели его голос действительно кажется таким неискренним?
– Я рада. Где ты?
– Прескотт. Аризона.
– О. Это долгий путь, – с сомнением заметила Дженни. – Слишком долгий, – добавила она после секундной задержки.
– Слишком долгий для чего?
– Чтобы приехать на ужин.
– Ужин? Ты приглашаешь меня на ужин?
– Не я. А какая-то Роза.
* * *
– Роза? Э… это…– Шейн! – По крайней мере, в ее голосе звучала искренняя радость. Значит, она не для того зовет его на ужин, чтобы сунуть ему под нос ордер на арест. По-видимому, это не ловушка, придуманная ее папашей, чтобы надеть на Шейна наручники.