Макаренко Антон Семенович. Максим Горький в моей жизни

   По многим вашим глазам я вижу, что у вас прекрасные дети. Но в пять, и в шесть, и в семь лет эта норма, эта золотая середина, какая-то гармония в распределении строгости и ласки должны быть всегда.
   Мне на это возражали: вы говорите о мере строгости, а можно воспитать ребенка без всякой строгости. Если вы будете все делать разумно и ласково, так и жизнь проживете и никогда не будете строги с ребенком.
   Я под строгостью не понимаю какой-нибудь гнев или какой-нибудь истерический крик. Вовсе нет. Строгость хороша только тогда, когда она не имеет никаких признаков истерики.
   И в своей практике я научился быть строгим при очень ласковом тоне. Я мог сказать совершенно вежливо, ласково и спокойно слова, от которых бледнели люди - мои колонисты. Строгость не предполагает обязательно крик или визг. Это лишнее. А вот ваше спокойствие, ваша уверенность, ваше твердое решение, если вы его ласково выразите, оно производит еще большее впечатление. "Пошел вон" - это производит впечатление, а сказать "будьте добры уйти" - тоже производит впечатление, может быть, даже большее.
   Первое правило - это правило какой-то нормы, особенно в вопросе о степени вашего вмешательства в жизнь ребенка. Это чрезвычайно важный вопрос, который в семье часто решается неправильно. Какую долю самостоятельности, свободы нужно предоставить ребенку, в какой мере нужно "водить его за ручку", в какой мере и что можно ему разрешать, и что запрещать, и что предоставить собственной воле?
   Мальчик вышел на улицу. Вы кричите: не бегай туда. не ходи сюда. В какой степени это правильно? Если представить себе безмерную свободу для ребенка, это пагубно. Но если ребенок должен обо всем спрашивать, всегда к вам приходить, всегда получать ваше разрешение и поступать, как вы сказали, то у ребенка не останется никакого простора для своей инициативы, для собственной находчивости и собственного риска. Это тоже плохо.
   Я сказал слово "риск". Ребенок в семь-восемь лет должен уже в своем поведении иногда и рисковать, и вы должны видеть этот риск, и вы должны допускать известную долю риска, чтобы ребенок был смелым, чтобы он не приучился все под вашу ответственность складывать: мама сказала, папа сказал, они все знают, им книги в руки, а я буду поступать так, как они скажут. При такой предельной степени вашего вмешательства сын не вырастет настоящим человеком. Иногда из него вырастет безвольный, не способный ни на какое решение, не способный ни на какой риск и дерзания человек, а иногда бывает наоборот, он подчиняется, подчиняется вашему давлению до какого-то предела, но силы, бурлящие и требующие исхода, иногда взрываются, и денло кончается домашнис скандалом: "Был хороший мальчик, а потом что-то с ним сделалось". А на самом деле с ним делалось это все время, когда оон подчинялся и слушался, но силы, заложенные в нем природой и развивающиеся по мере роста и учебы, производили свое действие, и сначала он тайно начинает сопротивляться, а потом явно. Дать точный рецепт в такой короткой лекции я не могу, да и никогда не смогу. Я пишу об этом второй том "Книги для родителей".
   Если вы внимательго присмотритесь к таким явлениям, вы найдете тот предел, дальше которого идти нельзя.
   Бывает и другая крайность, тоже часто встречающаяся, когда считают, что ребенок должен проявлять полную инициативу и поступать как хочет, и совсем не обращают внимания на то, как дети живут и что они делают, и они приучаются к бесконтрольной жизни, мышлению и решениям. Многие думают, что в таком случае у ребенка развивается большая воля. Как раз нет. Никакой воли не развивается в таком случае потому, что настоящая большая воля это вовсе не умение чего-то пожелать и добиться, но и умение заставить себя отказаться от чего-то, когда это нужно. Воля - это не просто желание и его удовлетворение, а это и желание и остановка, и желание и отказ одновременно. Если ваш ребенок упражняется только в том, что он свои желания приводит в исполнение, и не упражняется в тормозе, у него не будет большой воли. Без тормоза не может быть машины, и без тормоза не может быть никакой воли.
   Моли коммунары очень хорошо были знакомы с этим вопросом. "Почему ты не затормозил себя, ты знал, что здесь нужно остановиться?" - спрашивал я у них. И требовал в то же время: "Почему ты успокоился, почему ты не решился, ждал, пока я скажу?" Тоже виноват.
   В детях нужно вырабатывать умение остановить, задержать себя. Конечно, это не так просто. В своей книге я подробно об этом напишу.
   Наряду с этим нужно вырабатывать чрезвычайно важную способность, которую не так трудно выработать: эта способность ориентировки. Она проявляется сплошь и рядом в пустяках, в мельчайших деталях. В раннем детстве обращайте внимание вашего ребенка, как нужно ориентироваться. Он что-нибудь говорит. В это время кто-то пришел чужой или, может быть, не совсем чужой, но дополнительный элемент вашего общества, вашей семьи: посетитель, гость, тетя и бабушка. Дети должны знать, что нужно и чего не нужно сейчас говорить (например, не нужно говорить при пожилых людях о старости, так как это им неприятно. Сперва выслушать человека, а потом разговаривать самому и пр.). Умение детей чувствовать, в какой они обстановке, и чувствовать моментально, - это умение чрезвычайно важно воспитывать и нетрудно воспитать. Достаточно остановить внимание на двух-трех случаях и поговорить с сыном или дочерью, как ваш толчок произведет полезное действие. Способность ориентировки очень полезна и приятна и для окружающих, и для того, кто ею обладает и владеет.
   Для меня в коммуне это было более трудное дело, чем в семье. В коммуне было много детей, и обстановка была гораздо сложнее. Всегда на людях: приходили и свои, и посторонние, инженеры, рабочие, строители; коммуну постоянно посещали гости, экскурсии и т.д. И то я добивался в этом довольно хороших результатов, а в семье таких результатов можно добиться еще быстрее. Это - умение ощущать вокруг себя изменяющуюся обстановку проявляется везде: мальчик перебегает улицу, он должен видеть, где кто идет или едет; и на работе он должен видеть, где самые опасные и благополучные места. Такая способность ориентировки помогает ему выбрать, где нужно пустить в ход свою смелостью и волю, а где нужно пустить тормоз. Все это сегодня поясняю в грубой форме, а на самом деле ориентировка нюансируется, когда дело доходит до жизни.
   Возьмите такой пример. Ваши дети вас любят, и им хочется эту любовь выразить. И вот тут то же: выражение любви - это тот же закон о действии и тормозе. Как неприятно видеть девочек (это у них большей частью бывает) подруг: одна в восьмом классе одной школы и другая - в восьмом классе другой школы, они виделись два раза в жизни, на даче, а при встрече они уже целуются, они уже стонут от любви друг к другу. Вы думаете, что они на самом деле любят друг друга? Очень часто это воображаемое чувство, игра в чувство, а иногда это уже делается привычной формой такого любовного цинизма, неискреннего выражения чувств.
   У нас есть знакомые семьи, где есть дети, вы знаете, как выражают дети любовь к родителям. В некоторых семьях это постоянные лобзания и нежные слова, постоянное проявление чувств, постоянное настолько, что возникает подозрение, есть ли за внешними проявлениями какая-нибудь любовь, или это привычная игра.
   В других семьях какой-то холодный тон, как будто бы все живут отдельно. Мальчик пришел, довольно холодно обратился к отцу или к матери, ушел по своим делам, как будто нет никакой любви. И только в редких приятных случаях вы можете видеть, как при внешне сдержанных отношениях мелькнет любовный взгляд и скроется. Это настоящий сын, который любит отца и мать. Умение воспитывать, с одной стороны, чувство любви откровенное, искреннее, от души, а с другой стороны - сдержанность в проявлении любви, чтобы любовь не подменялась внешней формой, не подменялась лобзаниями, - это чрезвычайно важная способность. На этой способности, на проявлении любви к отцу и матери можно воспитать прекрасную человеческую душу.
   Коммунары любили меня так, как можно любить отца, и в то же время я добивался того, чтобы никаких нежных слов, нежных прикосновений не было. Любовь вовсе не страдала от этого. Они учились проявлять свою любовь в естественной, простой и сдержанной форме. Они находили способ проявить любовь ко мне без всяких лобзаний и нежных слов. Я думаю, что вы прекрасно понимаете, о чем я говорю. Это важно и не только потому, что воспитывает человека внешним образом. Это важно и потому, что сохраняет силу искреннего движения, закладывает тормозы, которые пригодятся в каком угодно деле.
   Здесь мы опять подходим к основному принципу: это - норма, чувство меры.
   Это же чувство меры проявляется и в такой сложной, трудной области, как вопросы деловых, материальных отношений. Недавно ко мне пришла группа женщин из одного дома. В доме произошла драма. Две семьи дружили, и в той и в другой семье были дети. Мальчика Юру (он учился в седьмом классе) подозревали, что он взял что-то у себя дома без спросу, какую-то вещь или деньги. Друзьям этот случай был известен.
   И вот у этих друзей пропала дорогая готовальня. Юра был частым гостем и своим человеком в этой семье. Никого чужого, кто мог бы взять готовальню, в доме не было, кроме этого мальчика. Подозрение пало на него. И эти две семьи, очень культурные, вполне отвечающие за свои поступки люди, как-то вдруг, неожиданно для себя, увлеклись процессом следствия. Им нужно было во что бы то ни стало установить: украл Юра готовальню или не украл. Они три месяца занимались этим делом. Правда, они не вызвали собаку, не вызвали никакой посторонней помощи, но они проверяли, допрашивали, подсылали и находили каких-то свидетелей, вели тайные разговоры и довели Юру до болезни. Наконец они стали требовать:
   - Скажи, мы тебя не будем наказывать.
   Отец бил себя кулаком в грудь:
   - Пожалей меня, я хочу знать, вор у меня сын или не вор!
   Про мальчика забыли. Отец стал главным обьектом, его нужно было спасать от страданий.
   Пришли ко мне:
   - Что дальше делать? Мы так не можем жить!..
   Я с ворами имел много дела, и для меня воровство давно перестало быть самым страшным делом. В коммуне ежедневно общие собрания, на которых разбирались разные поступки. Опоздал на час из отпуска старый коммунар:
   - Что это такое? Что за дисциплина? Как ты смел опаздывать? На пять часов под арест!
   Все:
   - Правильно!
   - Виноват. Есть пять часов под арест!
   И следующий выходит: украл. Украл три рубля у товарища.
   - Ну что же, еще два раза украдет. Можешь идти.
   Никакого гнева, знают, привык человек красть. Все прекрасно знают и уверены, что он перестанет красть.
   Воровство - это не такая страшная вещь. Это предрассудок, который идет от тех пор, когда собственность была священной и неприкосновенной.
   Я попросил привести мальчика ко мне. Я не всегда по глазам вижу, украл он или не украл, но я сказал ему:
   - Ты ничего не украл. Готовальни ты не брал и не позволяй больше задавать себе вопросов о готовальне.
   А с родителями я поговорил особо:
   - Бросьте об этом разговаривать. Готовальни нет, исчезла, кто бы ее ни украл. Вас мучит вопрос, вор у вас сын или не вор. Вы как будто читаете детективный роман, и вам хочется знать, чем кончилось, кто - вор. Отбросьте это любопытство. Дело идет о жизни вашего ребенка. И раньше мальчик что-то крал, и теперь, может быть, он украл. Эта наклонность есть у него, воспитывайте его. Но этот случай забудьте и не мучайте себя и мальчика.
   В некоторых случаях как раз чрезвычайно важно, если вы проследите, что ребенок что-то украл, а если вы можете доказать это и чувствуете, что нужно поговорить, - поговорите. Но если у вас ничего нет, кроме подозрения, когда вы не уверены, что он украл, защищайте его от всех посторонних подозрений. Но сами будьте бдительны и усильте внимание к вашему ребенку.
   Одна девочка в трудкоммуне, взятая мною из проституток, действительно украла. Я вижу, что украла. Я вижу, что и ребята все уверены в этом, и она смущается. Оставалось мне последнее слово сказать. Я знаю, что она так привыкла красть, что для нее это так обычно, что, если мы скажем ей - как тебе не стыдно, на нее это не произведет впечатления. И я в совете командиров - а это серьезные люди - сказал:
   - Чего вы к ней пристали? Я убежден, что она не крала и у вас нет доказательств.
   Они кричали, кричали, но мое взяло верх. Отпустили ее.
   И что вы думаете? Эта девочка сначала страшно заволновалась, посматривала на меня серьезно, с расстроенным видом. Она тоже человек неглупый. Ведь дело ясное - как я так поверил, и неужели й поверил ей, как я мог так поверить? Я играл или я так глубоко убежден? И когда я должен был давать ответственные поручения, я давал ей.
   Так продолжалось месяц. Девочка переживала боль моего доверия. Через месяц зашла ко мне, заплакала:
   - Какое вам спасибо, как меня все обвиняли, вы один защищали меня. Все думали, что я украла, а вы один думали, что я не украла.
   Я ей тогда сказал:
   - Это ты украла, именно - ты, я прекрасно знаю это и знал. Вот теперь ты больше не украдешь. Я никому не скажу, и ты не украла, разговор между нами "замнем".
   Конечно, она после этого вовсе не крала.
   Такие ходы - это тоже ходы нелживые, они исходят из чувства меры, и они должны найти применение в семье. Не всегда в семье нужно злоупотреблять правдой. Всегда детям нужно говорить правду, в общем это правильный закон, но в некоторых случаях приходится детям говорить неправду. В тех случаях, когда вы знаете, что он вор, но уверенности нет, скройте. А в некоторых случаях, когда вы убеждены и доказательства есть, сыграйте на вашем доверии. Это только чувство меры. Там, где вы касаетесь личности ребенка, там вы не можете выражать ваши чувства, ваше негодование, вашу мысль без меры.
   Я уверен, что среди ваших детей нет воров. ( С м е х в з а л е . ). Не видно, чтобы у вас это было. Но в других семьях это очень часто происходит.
   И очень часто родители думают: отчего наши дети крадут?
   Я убежден, что это самый легкий вопрос.
   Так воспитать детей, чтобы они не крали, - это наиболее легкое дело. Гораздо труднее воспитать характер: смелость, тормоз, умение руководить своими чувствами, умение преодолевать препятствия. А воспитать уважение к вещам (не брать) - это легче всего. Если у вас в семье постоянный порядок и отец и мать знают, где что лежит, никогда в вашем доме воровства не будет. А когда вы сами не знаете, где что положили, бросили деньги на шкаф или положили кошелек под подушку и забыли, у вас дети могут начать красть. Раз в семье вы держите в беспорядке ваши вещи, то ясно, что и ребенок этот беспорядок видит. Он видит, что вся система вещей не находится в центре вашего внимания, и он уверен, что, если он какой-нибудь пустяк из этой беспорядочной системы возьмет, вы не заметите.
   Первый случай детского воровства - это не воровство, это "взял без спросу". А потом это делается привычкой - воровством. Если ваш ребенок точно знает, что он может взять без спросу, а о чем должен предварительно спросить, то это значит, что ребенок никогда не будет красть. Простая штука, какое-нибудь пирожное, оставшееся от обеда или после приема гостей, которое стоит в буфете, и не заперто, и никто не запрещает его взять. Но если ребенок взял его тайно, взял без спросу, это уже воровство. И если постановлено в доме так, что дети этого пирожного без спросу не возьмут, это хорошо. Хорошо, если они не будут выпрашивать у вас, а просто поставят вас в известность. В таком случае не разовьется и воровство.
   Если же вы все запрещаете и пирожное ребенок будет просить с самочувствием человека, которому могут дать, а могут и не дать, и от этого иногда развивается воровство. Если вы позволяете все брать и выносить или если он ничего не может взять в доме, когда у него никакой воли нет, на все должно быть дано разрешение, и в том и в другом случае может развиваться воровство.
   Кроме того, очень важно, чтобы в доме были порядок и чистота, отсутствие пыли, отсутствие лишних, изломанных, разбросанных вещей. Это все чрезвычайно важно, гораздо более важно, чем кажется. Если в доме много вещей, которые мешают жить, но которые жалко выбросить, либо потому, что они чего-то стоят, либо потому, что они что-то напоминают, и поэтому торчат и обрывки старых платьев, и ковер, который только потому лежит, что куда вы его денете, то в таких случаях воспитывается беспорядочность, отсутствие ответственности за вещи. Если в вашем доме только необходимые вещи, которые нужны действительно, которые чем-нибудь полезны и приятны, если не торчат старые, истрепанные, изношенные края, тогда воровство развивается с большим трудом. Эта ответственность, выражающаяся в вашем внимании к вещи, которую вы поставили или выбросили, когда она не нужна, эта ответственность за вещь воспитывается и у ребенка, и принимает форму уважения к вещи, и служит иммунитетом воровства.
   Я сказал о самом главном, что я считаю важным в нашей воспитательной работе: это чувство меры в любви и строгости, в ласке и в суровости, в вашем отношении к вещам и хозяйству. Это один из главных принципов, на которых я настаиваю.
   Я подчеркиваю, что именно при таком воспитании можно вырастить людей, способных и к большому терпению, без жалоб и слез, и к большому подвигу, потому что таким воспитанием вы будете вырабатывать волю. О т в е т ы н а в о п р о с ы . Вопрос. У всех у нас есть наболевшие вопросы, и нам всем интересно поговорить с А. С. Макаренко.
   У меня два мальчика. Условия воспитания одинаковые, а ребята разные. Одного не интересуют деньги, а другой не может видеть денег, чтобы не взять. Никакие замки не помогают. Трудовая обстановка в семье, родители живут дружно. Но если оставить варенье, он обязательно сьест. Если оставишь кошелек с 30-40 рублями, возьмет последнее.
   Парень хороший. У чужих не возьмет, свое отдаст. Не знаешь, как к нему подойти. Отец возмущается, когда об этом говоришь. Мальчику шестнадцать лет, а физически развит, как в восемнадцать. Старший - комсомолец, а этого комсомол не интересует. Очень красив собой. Девочки нравятся ему. Учиться не хочет и учится плохо с первого класса. Переходит из класса в класс на "посредственно". Труд ему ненавистен, но он за все хватается.
   - Что, ты хочешь учиться?
   - Да.
   - Почему же ты не учишься?
   Молчит.
   - Не хочешь учиться - иди работать. Чего ты вообще хочешь в жизни?
   - Не знаю.
   Футбол любит. Приходит домой в три часа ночи.
   - Где ты был?
   - Где был - там нет.
   Чужим не грубит - в семье грубит. И вот это воровство.
   Как быть с ним? Отец говорит - он не брал, а я говорю - брал. Отец играет на этом доверии, но никакого толку от этого нет.
   Сейчас перешел в девятый класс.
   Ответ. Почему вас постигли неудачи в воспитании младшего сына? На ваш вопрос невозможно дать ответ заглазно. Если бы я познакомился с мальчиком, я мог бы поговорить и дать совет, но, не зная вашей обстановки, не зная ваших ошибок, ошибок в тоне и других, не зная ваших знакомств и быта, не могу взять на себя ответственности дать какой-либо совет.
   Но вообще должен сказать - неутешительные факты. В "Книге для родителей" я стараюсь говорить на одну тему: как нужно правильно воспитывать, а как нужно перевоспитывать, я ни в "Книге", ни сегодня не пытался говорить. Для семьи это чрезвычайно трудная вещь. Чтобы перевоспитывать, необходимо изменить весь тон коллектива, в котором он живет; ваш сын в коммуне был бы самым легким мальчиком, поскольку он и грамотный, и нормальный, и красивый, а вы в семье действительно растерялись, что можно с ним сделать. Вы бросаетесь из стороны в сторону, вы то одно поробуете, то другое попробуете. Но я уверен, что если вы позовете меня к себе в гости и если мы с вами побеседуем, то мы придем к какому-нибудь результату. У меня много таких домов, где я бываю в качестве педагога-консультанта. Это и для меня важно: я расширяю сферу наблюдений. Причем прошу не стесняться: вы обращаетесь ко мне, а я оказываю вам какое-то содействие, вы мне поможете, а я вам помогу.
   Вопрос. У меня девочка, ей шесть лет. Я хотела бы воспитать из нее смелую хорошую девочку, но, несмотря на все мои усилия, а я избегала запугивания ребенка, все-таки у меня ребенок несмелый, боязливый. Когда ложится спать, всегда спрашивает: "Какие мне будут сниться сны?" Как будто бы она боится снов. Она просыпается, когда видит сны.
   Каким образом воспитать смелость в ребенке? Я много старалась, но результатов нет.
   Ответ. Вы спрашиваете, как бороться с несмелостью девочки?
   Здесь вам нечего бояться. У девочек в шесть лет сплошь и рядом бывает повышенная восприимчивость, нервность. Девочка в шесть-семь лет несмелая, а в одиннадцать станет таким буяном, что не удержите.
   Нет ли у вас в семье или по соседству людей, которые рассказывают всякие страхи. Чего она боится?
   Я не представляю себе, что это за тип страха. А может быть, это воображение? Иногда это очень сильно развитое воображение.
   Здесь врач больше поможет. Вы никаких данных для определения девочки не даете. Не познакомившись с девочкой, было бы несерьезно с моей стороны говоритьо ней. Вы разрешите зайти к вам, а сами лучше поговорите с врачом по нервным болезням.
   Вопрос. Как быть в таком случае? Дома с мальчиком беседуешь, что можно, чего нельзя. Прививаешь ему хорошие навыки. И отпускаешь его к ребятам, т.е. не ограничиваешь его в том, чтобы он был среди ребят. Хотя знаешь, с какими разными детьми он общается, знаешь, что он может научиться ругаться, знаешь, что ребята разговаривают и о воровских делах. Не отпускать ребенка тоже нельзя, тогда его нужно засадить дома, смотреть за ним и лишить его всяких удовольствий. Отпускать его опасно потому, что от детей в нашем дворе можно ожидать много всяких неприятностей.
   Ответ. Вопрос трудный, как оградить ребенка от посторонних вредных влияний. Как-то к нам в Союз приезжал один видный французкий поитический деятель, побывал он и в нашей коммуне#2. Коммуна ему очень понравилась. Он плакал, пока оркестр коммунаров играл Бетховена. Он не мог себе представить, что бывшие "уличные мальчики" играют ему Бетховена. Решил познакомиться ближе.
   - Все бы хорошо, - сказал он, - но с одним я не согласен: как вы допускаете, что нормальные, хорошие дети воспитываются вместе с бывшими воришками и маленькими бродягами?
   Ему я коротко ответил:
   - А в жизни как - хорошие люди живут рядом с плохими? Особенно в капиталистическом обществе темные дельцы, мошенники среди честных людей?..
   Готовить детей, чтобы они могли жить только в обществе идеальных людей, мы не можем. Такого мальчика воспитаете - он скиснет, как только попадет в общество#3. Ваш мальчик должен приучаться к обществу самых различных людей. Он должен уметь и ладить с людьми, и сопротивляться, и чем он больше окружен всеми условиями жизни, тем лучше. Изолировать его, не пускать - это может принести большой вред. Он так приучится к семейному инкубатору, что каждый его сможет обмануть и провести. Нужно воспитывать сопротивление. Для этого есть прекрасный способ: это тон вашей семьи. Если в вашей семье настоящий хороший тон, если вы имеете авторитет, если мальчик верит, что его мать самая красивая, самая справедливая, самая аккуратная, самая веселая и в то же время самая серьезная, то не нужно его убеждать, потому что вы для него то высшее существо, авторитет которого - самое главное. А раз вы начинаете уговаривать и убеждать, он думает: ты, значит, не такое высшее существо, раз ты меня убеждаешь. Говорите совершенно просто: "Ты должен знать, что этого делать нельзя". Если он все-таки поступил дурно, потребуйте от него: "Обьясни". П у с т ь о н в а м о б ь я с н я е т с в о е п о в е д е н и е , а н е в ы е м у . Этот момент распоряжения, не подлежащего сомнению: "Нельзя", - уже будет первым шагом вашего сына к умению сопротивляться.
   Если мальчик, с которым ваш сын играет, плохой, вы не запрещайте сыну с ним играть, но подойдите поближе к этому мальчику, узнайте, чем он нехорош, и узнайте, в чем, когда проявляется это дурное. Сделайте так, чтобы не убеждать этого мальчика, а произведите на него впечатление вашей уверенностью, вашим спокойствием, чтобы сын видел, что вы не трепещете, что и он таким же дурным сделается. Здесь дело не только разума и души, но и глаза, умения помочь своему сыну и чужим детям, если это нужно. И сын уверенно пойдет за вашей силой, тогда вредные влияния не страшны, он будет легко преодолевать их.
   Вопрос. У меня мальчик учится в четвертом классе. К родителям относится идеально. Если он заболевает, то не разрешит себе ночью позвать мать:
   - Ты устала, я сам встану.
   Ребенок дисциплинированный. В школе педагог периодически подсаживает к нему детей недисциплинированных. Я не имела ничего против этого. Но у ребенка развивается какая-то неприятная черта. Он приходит домой и говорит:
   - Знаешь, а сегодня мой "п и т о м е ц" получил уже отлично. Так его, вероятно, пересадят, а ко мне Петрова или Иванова подсадят. Надо будет и его вытягивать.
   Я не знаю, насколько это полезно для него или вредно и как ему объяснить, что все-таки он не педагог еще, а такой же мальчик.
   Другой случай. В семье, которую мне пришлось наблюдать, рос мальчик. Я знаю его с полутора лет. Рос хороший мальчик. Задатки были хорошие. Отец был артистом. Мать - домашняя хозяйка. Отец умирает, мальчику двенадцать лет. Он остается некоторое время таким же хорошим. Сестра - очень хорошая девочка; когда она была маленькой, брат ее очень жалел. Сейчас он не жалеет ни мать, ни сестру. Почему так получилось, что после смерти отца из хорошего мальчика вдруг получился грубый, дерзкий шестнадцатилетний парень? А ведь мать очень любила детей и последнее им отдавала, она и сейчас сама не сьест, а сына накормит.