Страница:
Из числа Новгородских владык: Климент воздвиг Воскресенскую церковь на кремлевских воротах (1296); Давид - церковь святого Владимира, князя киевского, на других кремлевских воротах (1311); Василий Входоиерусалимскую в кремле как придел Софийского собора (1336) и Благовещенскую на Городище, или Рюриковом городе, в двух верстах от Новгорода (1342); Моисей - церковь святого Прокопия на княжем дворе (1359) и Благовещенскую на Михайловой улице, на Торговой стороне (1362) 321; Алексий - Христо-Рождественскую в архиерейском доме на сенях (1362); Иоанн II перестроил Воскресенскую церковь на кремлевских воротах (1398); Симеон создал церковь святого Петра, митрополита Киевского, или Московского, на воротах архиерейского дома (1416) и святого Афанасия Александрийского в кремле за Софийским собором (1416); Евфимий I - Спасскую церковь в кремле за Софийским собором (1424-1427) 322. Наконец святой Евфимий II соорудил шесть церквей: святителя Иоанна Златоуста на воротах архиерейского дома (1436), святого Петра Московского на других воротах того же дома, взамен прежней разрушенной (1437), святой Анастасии за Софийским собором (1340), святых Бориса и Глеба на старой основе в кремле (1441), святого Николая Чудотворца на своем дворе (1442) и святого Евфимия домовую (1447) 323.
Из новгородских посадников построили каменные церкви следующие: Иоаким Столбович вместе с женою - церковь 318 Никейских отцов на княжем дворе (1310); Юрий Онисифорович - святых Косьмы и Дамиана на Холопьей улице (1350-1375) и святого Иоанна Златоустого в кремле или околотке (1350); Лазута или Лазарь - святого Иоанна Предтечи у Немецкого двора (1359) и святых Петра и Павла на Торговой стороне, на холму (1367) 324, Семен Андреевич - святого Феодора Стратилата на Феодоровой улице (1360); Григорий Якунович - Покрова Пресвятой Богородицы на воротах в кремле (1389); Богдан Обакумович - святого Симеона на Чудинцевой улице (1392); Григорий Кириллович - святого Иоанна Златоустого на старой основе в кремле (1434) 325.
Строили в Новгороде церкви и другие лица. Так, некто Феодор Хотович поставил церковь святого Саввы Освященного на Саввинской улице (1271); Семен Климович - церковь Пресвятой Богородицы на городских воротах (1305); Андрей Борисов и Павел Петрилович - Пятницкую на Торговище (1345); Анания Куритский - Косьмодамианскую на Косьмодамианской улице (1345) 326. Случалось, что в иной год строилось в Новгороде по нескольку церквей разом. Например, в 1300 г. - пять церквей: одна каменная и четыре деревянных, в 1305 - четыре деревянных, в 1402 - три каменных, в 1417 - шесть каменных, в 1418 - четыре каменных 327.
Одним из побуждений к сооружению церквей служили чувства благодарности Богу за избавление от бедствий или за дарованные победы над врагами. Иоанн Данилович Калига основал Архангельский собор в Москве по случаю избавления России от голода, названного в летописях рослою рожью. Димитрий Иоаннович Донской построил церковь во имя всех святых в посаде на Кулижках в память Куликовской битвы. В Новгороде владыка Климент поставил (1296) каменную Воскресенскую церковь на кремлевских воротах по случаю победы новгородцев над шведами и разграбления города Корелы, а владыка Иоанн II, вместе с воеводами новгородскими и всем войском, поставил (1412) каменную церковь архангела Гавриила на Хревковой улице, на Софийской стороне, по случаю другой победы новгородцев над шведами и опустошения города Выборга 328. Иногда строились церкви по обету всего народа для умилостивления Бога, в отвращение каких-либо общественных бедствий, и строились обыкновенно в один день, отчего и назывались обетными и обыденными. Такую церковь построили новгородцы в 1390 г., когда между ними свирепствовало моровое поветрие, за Софийским собором во имя святого Афанасия: в один день привезено было дерево из леса, срублена церковь, поставлена, освящена самим владыкою Иоанном и в ней совершена литургия. Такую же обыденную церковь и во имя святого Афанасия поставили у себя псковитяне в 1407 г. по случаю великого мора. В 1417 г., когда страшная язва опустошала многие северные наши города, построены были две обыденные церкви: одна в Новгороде во имя святой Анастасии, а другая - новоторжцами в их городе во имя святого Афанасия. В 1420 г. в Пскове по случаю мора построена обыденная церковь Всемилостивого Спаса, а в 1442 г. по случаю нового мора построена там же еще обыденная церковь Похвалы Пресвятой Богородицы 329.
Все строившиеся у нас церкви до XV в. были холодные. Новгородский архиепископ Евфимий первый, сколько известно, построил в 1439 г. каменную церковь Иоанна Богослова с теплою трапезою в Вяжицком монастыре, а в 1445 г. построил каменную теплую церковь преподобного Евфимия Великого у себя на сенях. Впервые также упоминаются у нас в настоящий период церкви переносные, или походные. Сарский епископ Феогност, которого епархия простиралась и между монголами, народом кочующим, спрашивал в 1301 г. отцов Цареградского Собора: "Подобает ли, освятив трапезу (т. е. престол), переносить ее с места на место и на ней литургисать?" И Собор отвечал: "Подобает, ибо это по нужде; переходящие или кочующие люди не имеют для себя постоянного местопребывания. Только надобно охранять ее со всем благоговением и страхом, поставлять ее в чистом месте и служить на ней". В тех городах, где было много церквей, некоторые - главнейшие - назывались соборными. По крайней мере, известно, что в Новгороде в 1417 г. было уже семь соборов, а в Пскове с 1417 г. упоминаются три собора 330.
В архитектуре церквей не произошло никакой перемены. Церкви по-прежнему строились небольшие и примрачные, освещавшиеся чрез узкие слюдовые окна с железными решетками. Только церковь Пресвятой Богородицы, созданную князем Даниилом галицким в Холме, летопись называет "превеликою" и, как бы за редкость, рассказывает, что другая холмская церковь во имя святого Златоуста имела три окна, "украшенные стеклами римскими" 331. В настоящий период уже не встречаем таких богатых церквей, какие существовали прежде, особенно в Киеве и княжестве Владимирском. Но и теперь некоторые храмы отличались ценностию своих украшений и утвари. В новгородском Софийском соборе крыша была свинцовая, главные двери (с 1336 г.) медные, позлащенные, и большая глава, или маковица (с 1408 г.), также позлащенная. В тверском Спасском соборе пол был мраморный и одна дверь, обращенная к дому епископа, медная. Собор псковский Троицкий покрыт был свинцом, а ростовский Успенский - оловом, и имел пол из красного мрамора 332. В холмской церкви святого Златоуста четыре свода стояли на четырех головах человеческих, изваянных каким-то художником; при входе в алтарь помещены были два столпа из цельного камня, на которых опирался верх алтаря, украшенный золотыми звездами по лазурю; пол был слит из меди и чистого олова, так что блестел подобно зеркалу; двое дверей были обложены камнем белым - галицким и зеленым - холмским, с разными золотыми узорами и прилепами, устроенными каким-то "хитрецом Авдеем"; иконы были украшены драгоценными камнями и золотым бисером. Особенно же известен своими богатыми приношениями в церкви Владимир Василькович, князь галицкий. В городе Каменце он украсил Благовещенскую церковь золотыми иконами и серебряными сосудами и пожертвовал в нее окованное серебром Евангелие. Во Владимире Волынском для Дмитриевской церкви устроил серебряные сосуды и серебряную ризу с драгоценными камнями на икону Пресвятой Богородицы, а в церкви епископской, или соборной, оковал серебром большой образ Спасителя и дал ей Евангелие, обложенное серебром, сосуды из жженого золота с драгоценными камнями и образ Спасителя в золотой ризе с драгоценными камнями. В епископскую, или соборную, церковь перемышльскую пожертвовал Евангелие, окованное серебром с жемчугом; в черниговскую - Евангелие, писанное золотом и также окованное серебром с жемчугом; в луцкую - большой серебряный и позлащенный крест с Честным Древом. В Георгиевскую церковь города Любомли слил медные двери и пожертвовал серебряные сосуды и иконы, окованное золотом с драгоценными камнями Евангелие, серебряное кадило и под. В берестскую церковь святого Петра - Евангелие, окованное серебром, серебряные сосуды и серебряное кадило 333.
Главное украшение и нераздельно святыню церквей, как и всегда, составляли святые иконы, которые помещались преимущественно в иконостасах. Но многие каменные храмы в городах и монастырях, особенно в Москве и Новгороде, были расписываемы разными священными изображениями и по стенам, именно - украшались стенною иконописью по сырому грунту. С этой целию у нас существовали даже целые дружины, или товарищества, иконописцев, греческих и русских, имевшие своих старейшин и начальников и находившиеся иногда под особым покровительством или на содержании властей духовных и светских. Так, в Новгороде Входоиерусалимскую церковь расписывал (1338) грек Исаия "с други". В Москве Успенский собор расписывали (1344) греки, иконописцы митрополита Феогноста, а собор Архангельский - русские мастера, иконописцы великого князя Симеона Иоанновича Гордого, они составляли "дружину", а начальниками и старейшинами у них были Захарий, Дионисий, Иосиф и Николай. В следующем году расписана в Москве церковь Спасена Бору: тут мастерами были "русские родом, а греческие ученики" - Гойтан, Семен и Иван с своими учениками и дружиною 334. В 1378 г. Спасскую церковь в Новгороде на Ильине улице расписывал мастер-грек Феофан. Этот самый Феофан вскоре затем переехал в Москву и здесь расписывал три церкви: Рождества Пресвятой Богородицы (1395) вместе с Симеоном Черным и учениками. Архангельский собор (1399) с учениками своими и Благовещенский собор (1405) вместе с старцем Прохором из Городца да чернецом Андреем Рублевым 335. В 1408 г. по повелению великого князя Василия Димитриевича расписали великую Владимирскую соборную церковь мастера Даниил иконник да Андрей Рублев. Они же расписали потом Троицкий собор в Сергиевой лавре, построенный (1422) над гробом преподобного Сергия, Радонежского чудотворца 336. Лучшими из всех этих, исчисленных нами, иконописцев были Феофан Грек, Даниил иконник и Андрей Рублев. Первый, по свидетельству лично знавшего его современника, был преславный мудрец, весьма искусный философ и "книги изограф нарочитый и живописец изящный во иконописцех". Он более сорока каменных церквей расписал своею рукою - в Константинополе, Халкидоне, Галате и Кафе, а потом в Великом и Нижнем Новгородах и три в Москве. Когда писал он, то никогда и нигде не видели его взирающим на образцы, как делали тогда некоторые наши иконописцы, которые вследствие своих недоумений принуждены были беспрестанно обращаться то к тем, то к другим образцам. Казалось, что не он писал, а другой, потому что, изображая что-либо руками, он ногами стоял неспокойно, а языком беседовал с приходящими. С самого незначительного рисунка, набросанного им случайно и наскоро, наперерыв спешили снимать для себя копии московские иконописцы 337. Иконника Даниила и Андрея Рублева называет "чудными и пресловущими иконописцами" преподобный Иосиф Волоцкий (? 1516), свидетельствуя, что последний был учеником первого, что оба они были иноки московской Андрониковой обители и отличались духовною, подвижническою жизнию. Другой, безымянный, писатель XVI в. говорит об них, что они превосходили всех прочих иконописцев и что чудные изображения, какими украсили они Троицкую церковь в Сергиевой лавре, еще в его время удивляли всех. Отцы Стоглавого Собора в половине того же века указывали на произведения Рублева как на образцы для русских иконописцев 338. И если те немногие иконы и фрески, которые доныне приписываются некоторыми Рублеву, действительно ему принадлежат, то они достаточно оправдывают славу, какою он пользовался 339. Достойно замечания, что иконописью занимались тогда у нас и лица духовного и монашеского звания. Кроме названных нами иноков, в этом отношении известны: преподобный Пахомий Нерехтский (? 1384), основатель Сыпановой обители, и инок Иринарх, много помогавший ему своим искусством иконописания при украшении монастырской церкви; преподобный Феодор, архимандрит Симонова монастыря, впоследствии архиепископ Ростовский, написавший, между прочим, образ своего дяди - преподобного Сергия Радонежского и "Деисусы у Николы на Болвановке"; старец Игнатий, иконник Симонова монастыря, бывший в нем спостником преподобного Кирилла, Белоезерского чудотворца; ученик преподобного Сергия Радонежского Епифаний Премудрый, который сам называет себя изографом, и особенно преподобный Дионисий, основатель Глушицкой обители 340. Он сам написал иконы для своей монастырской церкви, построенной им в 1412 г., и из числа его икон несколько дошло и до нашего времени: замечательнейшая - это икона преподобного Кирилла Белоезерского, написанная преподобным Дионисием еще при жизни чудотворца в 1424 г. и сохраняющаяся ныне в Кирилло-Белоезерском монастыре 341. Не забудем и имени святого Петра, митрополита Московского, который еще в юных летах, едва поступив в монастырь, предался этому искусству со всею любовию и сделался, по выражению его древнего жития, иконником чудным. Из Новгородских владык иконописанием занимался архиепископ Василий (? 1352), бывший прежде священником новгородской Косьмодамианской церкви, по крайней мере, предание доселе указывает в Новгороде на две храмовые иконы, им написанные, именно: на икону благоверных князей Бориса и Глеба, находящуюся в Покровской кремлевской церкви, и на икону Благовещения - в Благовещенской церкви на Городище 342.
Немало сохранилось и других икон от того времени, замечательных в том или другом отношении. Одни из них были принесены к нам из Греции. Святой Алексий, митрополит Московский, привез из Константинополя после вторичного своего туда путешествия чудную икону Нерукотворенного Образа Христова и поставил ее в основанной им во имя этого образа Спасо-Андрониковой обители. Святой Дионисий, архиепископ Суздальский, долго пребывая в Константинополе, снял там две точных копии, с сохранением самого размера, с образа Пресвятой Богородицы - Одигитрии, находившегося в Софийском соборе, и одну из этих копий прислал (1381) в суздальский собор, а другую - в нижегородский Преображенский, последняя уцелела доселе. Преподобный Арсений Коневский, еще до основания им обители проживший три года на святой горе Афонской, принес оттуда с собою (около 1393 г.) икону Божией Матери, данную ему на благословение афонским игуменом Иоанном, икона эта как чудотворная доныне чтится в Коневском монастыре 343.
Другие иконы напоминают нам достопамятные лица или события из отечественной истории, а некоторые чтутся притом как чудотворные. Таковы: а) икона Благовещения Пресвятой Богородицы Устюжская, пред которой молился (1290) святой Прокопий Устюжский, когда силою молитв своих отклонил от Устюга страшную каменную тучу, находящаяся ныне в московском Успенском соборе; б) икона Пресвятой Богородицы Владимирская, писанная святителем Петром Московским еще в бытность его игуменом Ратского монастыря на Волыни и поднесенная им тогда (около 1301 г.) Русскому митрополиту Максиму; ныне находится во владимирском кафедральном соборе; в) икона Успения Пресвятой Богородицы и г) икона Петровской Богоматери, писанные тем же святителем Петром и находящиеся в московском Успенском соборе; д) икона Всемилостивого Спаса, поднесенная Новгородскому владыке Моисею в 1325 г., после рукоположения его во епископа святым Петром, митрополитом Московским и е) икона Божией Матери Донская, сопутствовавшая великому князю Димитрию Иоанновичу Донскому на Куликовом поле. Последние две находятся ныне в московском Благовещенском соборе 344. Здесь же можно упомянуть и об иконе Божией Матери Максимовской, которая написана была по видению, бывшему во сне митрополиту Максиму в 1299 г., когда переселился он из Киева во Владимир, и висит ныне во владимирском Успенском соборе над тем местом, где погребен этот первосвятитель; а также - об иконах Пресвятой Богородицы Одигитрии и святителя Николая, бывших келейными преподобного Сергия Радонежского и ныне находящихся при его раке, и о чудотворном образе Божией Матери Одигитрии, который принесен был преподобным Кириллом Белоезерским из Москвы на Белоозеро и оставлен в наследие основанной им здесь обители 345.
Еще некоторые иконы известны собственно только как явленные и чудотворные. Например:
1. икона Знамения Пресвятой Богородицы Курская или Коренная. Она явилась в 1295 г. на корне дерева в лесу одному жителю города Рыльска, занимавшемуся звериною ловлею. Едва только он поднял ее, как на месте, где она лежала, открылся источник. Когда вслед за тем она перенесена была в Рыльск, то местный князь Шемяка получил от нее исцеление от слепоты и начались другие чудотворения. На месте ее явления сначала построена была часовня, а ныне существует обитель Корейская, где святая икона и находится.
2. Икона Божией Матери Толгская. В 1314 г. Ростовский епископ Трифон, путешествуя по своей епархии, остановился для ночлега на горном берегу Волги неподалеку от Ярославля и первый удостоился увидеть эту икону ночью на противоположном берегу реки, окруженную огненным столпом на воздухе, и усердно молился пред нею. В следующий день ее увидела в лесу и вся свита архиерейская стоящею уже не на воздухе, а на земле между деревьями, и при ней посох своего архипастыря. Немедленно сам епископ и находившиеся с ним начали рубить деревья и строить церковь, которая в тот же день при содействии поспешивших на помощь жителей Ярославля была окончена и освящена. Событие сопровождалось многочисленными чудесными врачеваниями от иконы, и на месте ее явления тогда же основан Толгский мужеский монастырь, доныне сохраняющий в себе эту свою святыню.
3. Икона Божией Матери Чухломская явилась (около 1350 г.) преподобному Авраамию, Галицкому, или Чухломскому, чудотворцу, на одном дереве в лесу и доныне находится в чухломском монастыре, основанном святым подвижником на месте ее явления.
4. Икона Божией Матери Тихвинская. Эта икона в 1383 г. являлась в нескольких местах области Новгородской, окруженная светом и совершая разные знамения, пока не остановилась наконец неподалеку от города Тихвина на берегу реки того же имени. Там немедленно сооружен был храм, а впоследствии и монастырь, известный под именем Тихвинского, куда и теперь притекают верующие для поклонения чудотворному образу.
5. Икона Божией Матери Колочская. В 1413 г. один бедный селянин по имени Лука, ходя по Колочскому лесу в 15 верстах от Можайска, увидел на дереве икону Богоматери и принес ее в свой дом, где начали совершаться от нее чудесные исцеления разных болезней. Чрез несколько времени он понес икону в Можайск и потом в Москву, где также совершилось от нее бесчисленное множество чудес. Наконец принес ее опять на место Колочу, где она явилась, и на. собранные от усердных христиан богатые пожертвования соорудил для нее храм. Здесь чрез несколько лет основался монастырь, известный под именем Колочского, в котором доныне стоит эта чудотворная икона 346.
При том всеобщем и глубоком религиозном уважении к святым иконам, какое господствовало тогда во всей России, странным может показаться появление в ней тогда лжеучителя - противника святых икон. А такой лжеучитель действительно явился было в Ростове во дни Ростовского епископа святого Иакова (1385-1392). В житии последнего говорится, что это был некто Маркиан, арменовер. Он проповедовал, что иконам не должно поклоняться, что иконы суть идолы, и вместе распространял и другие зловредные мысли. Будучи "зело хитр в словесех и в писании книжном коварен", еретик имел успех и поколебал не только простой народ, но и бояр и самого князя. Тогда святитель Ростовский для противодействия лжеучителю признал лучшим иметь с ним открытое прение в присутствии духовенства, князя, бояр и народа. Во время состязания Маркиан был торжественно обличен и посрамлен, а вслед за тем и изгнан из Ростова. Эту ревность святого Иакова и духовную победу над еретиком Маркианом святая Церковь доселе прославляет в своих священных песнях. Кто был Маркиан и откуда, неизвестно, но очевидно, что он знал язык русский, на котором распространял и должен был защищать свое лжеучение 347.
В каком виде употреблялся тогда у нас святой крест, свидетельствуют сохранившиеся памятники. В Никольской часовне, принадлежащей к новгородскому Софийскому собору, вделаны в стену два каменные четвероконечные креста, из которых один, как гласит надпись, поставлен в 1244 г. Симеоном, иноком Аркажского монастыря, а другой, судя по начертанию букв на нем, может быть относим, по крайней мере, к XIV в. При входе в новгородский Софийский собор на западной стене с наружной стороны, близ корсунских врат находится большой каменный крест с раскрашенными барельефами, вставленный в стену по повелению владыки Алексия (1359-1389) самый этот крест четвероконечный, но на нем посредине помещен небольшой крест с распятием осьмиконечный 348. В новгородской церкви Флора и Лавра хранится деревянный резной крест осьмиконечный, сделанный в 1359 г. В руках новгородского святителя Моисея (? 1362) найден при открытии мощей его (1686) также деревянный резной крест осьмиконечный, находящийся ныне в Сковородском монастыре 349. В Павло-Обнорском вологодском монастыре в возглавии мощей преподобного Павла Обнорского лежит большой осьмиконечный крест - тот самый, который дал в напутствие этому ученику своему, отправлявшемуся в дремучие леса Северной России для пустынножительства, преподобный Сергий Радонежский. В Кирилло-Белоезерском монастыре доселе чтутся три деревянные осьмиконечные креста, устроенные руками самого преподобного Кирилла (? 1427) 350. На омофоре Новгородского святителя Моисея - кресты четвероконечные. На окладе рукописного Евангелия великого князя Симеона Иоанновича Гордого 1344 г. - крест осьмиконечный. На окладе другого Евангелия XIV в. в руках одного святого - четвероконечный крест, а другого - шестиконечный 351. В пергаменном Евангелии Воскресенского новоиерусалимского монастыря XIV в. на первом листе вверху заставки изображены три четвероконечные креста. В пергаменном Евангелии преподобного Кирилла Белоезерского кресты нарисованы четвероконечные и осьмиконечные, а в Псалтири, Каноннике и Лествице его - четвероконечные и шестиконечные. На артосной серебряной панагии 1436 г., хранящейся в новгородском Софийском соборе, - кресты два осьмиконечные, а один шестиконечный 352.
II
Вместе с святыми иконами приносимы были к нам из Греции мощи угодников Божиих и другая святыня. В 1347 г. греческий император Иоанн Кантакузин прислал нашему великому князю Симеону Иоанновичу наперсный крест из Животворящего Древа с мощами святых мучеников: Феодора Стратилата, Прокопия, Кирика и Иоанна Калокимита. Дионисий Суздальский, возвращаясь в 1382 г. из Константинополя в сане архиепископа, принес с собою оттуда, по выражению летописей, Страсти Господни, именно: часть Крови Спасителя, часть от Гроба Его, терновый венец и подобное. Эти Страсти он приобрел там с великим трудом и за весьма высокую цену, и для помещения их великий князь нижегородский и суздальский Димитрий Константинович устроил (1383) крестообразный серебряный кивот с чернеными изображениями. Но неизвестно кем и почему - может быть, самим же Дионисием по случаю нового отъезда его в Константинополь, вскоре последовавшего, - кивот был сокрыт в каменной стене суздальского собора и совершенно заделан. Уже весной 1401 г. обретена была эта святыня и торжественно перенесена в Москву, где встретили ее весь город и все московское духовенство. Ныне она хранится в московском Благовещенском соборе. В 1397 г. греческий император Мануил Палеолог и патриарх в благодарность за полученную ими из России милостыню прислали русским князьям иконы и мощи святых. Чрез два года точно так же удостоился получить из Царьграда за свою милостыню икону с мощами святых Михаил Александрович, князь тверской 353.
Но между тем как из Греции приносимы были к нам только частицы мощей, и притом угодников, давно живших и просиявших вне России, в самой Церкви Русской совершались открытия целых мощей новых угодников Божиих из среды ее собственных членов. В XIV в. открыты были мощи двух великих поборников земли Русской: святителя Петра, первого митрополита Московского, и благоверного князя Александра Невского. Прославление первого началось почти с самой его кончины. Еще когда несли его на одре в Успенский собор для погребения в приготовленном им для себя гробе, один иноверец, находившийся в толпе и сомневавшийся в его святости, внезапно поражен был видением, будто святитель восседит на одре живой и на обе стороны благословляет народ, его сопровождавший. Чрез двадцать дней после погребения святого открылись у гроба его чудесные врачевания разных болезней. Великий князь Иоанн Данилович поспешил записать эти чудеса и передал рукопись в кафедральный владимирский собор. Там Ростовский епископ Прохор в один праздничный день прочел ее с амвона пред всем народом и в присутствии самого князя, а случившийся тут же иноверец, о котором мы упоминали, исповедал пред всеми о своем чудном видении. И все возрадовались и прославили Бога. Можно думать, что с этого времени начали уже у нас чтить святого Петра как угодника Божия, по крайней мере местно. Тот же епископ Прохор (скончавшийся менее нежели чрез год по смерти святого Петра) немедленно составил в честь его службу и написал краткое его житие, в котором как современник и очевидец засвидетельствовал и о первых чудесах его, совершавшихся у его гроба. Вскоре прибыл в Россию новый митрополит Феогност (1328) и, в продолжение нескольких лет уверившись совершенно в чудотворениях своего предшественника, донес о том Цареградскому патриарху и Собору. "Мы получили, - отвечал патриарх Иоанн XIV (в июле 1339 г.), писание твоего святительства, извещающее нас о бывшем прежде тебя архипастыре той же святейшей Церкви, как он по смерти прославлен от Бога и соделался близким Ему угодником, как совершаются от него великие чудеса и исцеляются всякие болезни. И мы возрадовались о сем и возвеселились духом и вознесли Богу подобающее славословие. А что святительство твое желает научиться от нас, как поступить относительно таких святых мощей, то сам знаешь, какой чин и обычай содержит Церковь Божия в подобных случаях. Получив твердое и несомненное удостоверение и от Бога, поступи и ты по этому самому уставу Церкви, почти и ублажи угодника Божия священными песнями и славословиями и передай это на будущее время в честь и славу Бога, прославляющего прославляющих Его". Этот ответ патриарха и Константинопольского Собора Феогност объявил великому князю и всем и без сомнения, согласно с уставом Церкви, совершил открытие мощей новоявленного угодника и установил в честь его праздник (21 декабря) для всей Церкви Русской 354. Равным образом и прославление великого князя Александра Невского началось почти со дня его смерти (1263). При самом погребении его, когда митрополит Кирилл приблизился к его гробу, чтобы вручить ему разрешительную грамоту, рука умершего сама простерлась, как бы живая, и приняла грамоту. Пораженный митрополит тотчас же поведал о видении всему народу, и неудивительно, если некоторые с того еще времени стали призывать святого Александра в своих молитвах. Но не прежде как чрез 117 лет последовало открытие мощей его. В одну ночь незадолго пред знаменитою Куликовою битвою инок-пономарь Рождество-Богородицкой владимирской обители, спавший на паперти церкви, в которой погребено было тело святого Александра, увидел, что свечи в церкви зажглись сами собою и два честные старца вышли из алтаря и, приблизившись к гробу благоверного князя, сказали: "Встань, Александр, и поспеши на помощь правнуку твоему великому князю Димитрию, одолеваемому иноплеменниками". И Александр тотчас встал из гроба, и вскоре все трое стали невидимы. Инок поведал о всем этом монастырскому Собору. Братия после усердной молитвы решились раскопать могилу князя, нашли тело его совершенно целым и нетленным, с благоговением взяли святые мощи и положили их в раке поверх земли. С тех пор еще более начало совершаться чудес от святого Александра.
Из новгородских посадников построили каменные церкви следующие: Иоаким Столбович вместе с женою - церковь 318 Никейских отцов на княжем дворе (1310); Юрий Онисифорович - святых Косьмы и Дамиана на Холопьей улице (1350-1375) и святого Иоанна Златоустого в кремле или околотке (1350); Лазута или Лазарь - святого Иоанна Предтечи у Немецкого двора (1359) и святых Петра и Павла на Торговой стороне, на холму (1367) 324, Семен Андреевич - святого Феодора Стратилата на Феодоровой улице (1360); Григорий Якунович - Покрова Пресвятой Богородицы на воротах в кремле (1389); Богдан Обакумович - святого Симеона на Чудинцевой улице (1392); Григорий Кириллович - святого Иоанна Златоустого на старой основе в кремле (1434) 325.
Строили в Новгороде церкви и другие лица. Так, некто Феодор Хотович поставил церковь святого Саввы Освященного на Саввинской улице (1271); Семен Климович - церковь Пресвятой Богородицы на городских воротах (1305); Андрей Борисов и Павел Петрилович - Пятницкую на Торговище (1345); Анания Куритский - Косьмодамианскую на Косьмодамианской улице (1345) 326. Случалось, что в иной год строилось в Новгороде по нескольку церквей разом. Например, в 1300 г. - пять церквей: одна каменная и четыре деревянных, в 1305 - четыре деревянных, в 1402 - три каменных, в 1417 - шесть каменных, в 1418 - четыре каменных 327.
Одним из побуждений к сооружению церквей служили чувства благодарности Богу за избавление от бедствий или за дарованные победы над врагами. Иоанн Данилович Калига основал Архангельский собор в Москве по случаю избавления России от голода, названного в летописях рослою рожью. Димитрий Иоаннович Донской построил церковь во имя всех святых в посаде на Кулижках в память Куликовской битвы. В Новгороде владыка Климент поставил (1296) каменную Воскресенскую церковь на кремлевских воротах по случаю победы новгородцев над шведами и разграбления города Корелы, а владыка Иоанн II, вместе с воеводами новгородскими и всем войском, поставил (1412) каменную церковь архангела Гавриила на Хревковой улице, на Софийской стороне, по случаю другой победы новгородцев над шведами и опустошения города Выборга 328. Иногда строились церкви по обету всего народа для умилостивления Бога, в отвращение каких-либо общественных бедствий, и строились обыкновенно в один день, отчего и назывались обетными и обыденными. Такую церковь построили новгородцы в 1390 г., когда между ними свирепствовало моровое поветрие, за Софийским собором во имя святого Афанасия: в один день привезено было дерево из леса, срублена церковь, поставлена, освящена самим владыкою Иоанном и в ней совершена литургия. Такую же обыденную церковь и во имя святого Афанасия поставили у себя псковитяне в 1407 г. по случаю великого мора. В 1417 г., когда страшная язва опустошала многие северные наши города, построены были две обыденные церкви: одна в Новгороде во имя святой Анастасии, а другая - новоторжцами в их городе во имя святого Афанасия. В 1420 г. в Пскове по случаю мора построена обыденная церковь Всемилостивого Спаса, а в 1442 г. по случаю нового мора построена там же еще обыденная церковь Похвалы Пресвятой Богородицы 329.
Все строившиеся у нас церкви до XV в. были холодные. Новгородский архиепископ Евфимий первый, сколько известно, построил в 1439 г. каменную церковь Иоанна Богослова с теплою трапезою в Вяжицком монастыре, а в 1445 г. построил каменную теплую церковь преподобного Евфимия Великого у себя на сенях. Впервые также упоминаются у нас в настоящий период церкви переносные, или походные. Сарский епископ Феогност, которого епархия простиралась и между монголами, народом кочующим, спрашивал в 1301 г. отцов Цареградского Собора: "Подобает ли, освятив трапезу (т. е. престол), переносить ее с места на место и на ней литургисать?" И Собор отвечал: "Подобает, ибо это по нужде; переходящие или кочующие люди не имеют для себя постоянного местопребывания. Только надобно охранять ее со всем благоговением и страхом, поставлять ее в чистом месте и служить на ней". В тех городах, где было много церквей, некоторые - главнейшие - назывались соборными. По крайней мере, известно, что в Новгороде в 1417 г. было уже семь соборов, а в Пскове с 1417 г. упоминаются три собора 330.
В архитектуре церквей не произошло никакой перемены. Церкви по-прежнему строились небольшие и примрачные, освещавшиеся чрез узкие слюдовые окна с железными решетками. Только церковь Пресвятой Богородицы, созданную князем Даниилом галицким в Холме, летопись называет "превеликою" и, как бы за редкость, рассказывает, что другая холмская церковь во имя святого Златоуста имела три окна, "украшенные стеклами римскими" 331. В настоящий период уже не встречаем таких богатых церквей, какие существовали прежде, особенно в Киеве и княжестве Владимирском. Но и теперь некоторые храмы отличались ценностию своих украшений и утвари. В новгородском Софийском соборе крыша была свинцовая, главные двери (с 1336 г.) медные, позлащенные, и большая глава, или маковица (с 1408 г.), также позлащенная. В тверском Спасском соборе пол был мраморный и одна дверь, обращенная к дому епископа, медная. Собор псковский Троицкий покрыт был свинцом, а ростовский Успенский - оловом, и имел пол из красного мрамора 332. В холмской церкви святого Златоуста четыре свода стояли на четырех головах человеческих, изваянных каким-то художником; при входе в алтарь помещены были два столпа из цельного камня, на которых опирался верх алтаря, украшенный золотыми звездами по лазурю; пол был слит из меди и чистого олова, так что блестел подобно зеркалу; двое дверей были обложены камнем белым - галицким и зеленым - холмским, с разными золотыми узорами и прилепами, устроенными каким-то "хитрецом Авдеем"; иконы были украшены драгоценными камнями и золотым бисером. Особенно же известен своими богатыми приношениями в церкви Владимир Василькович, князь галицкий. В городе Каменце он украсил Благовещенскую церковь золотыми иконами и серебряными сосудами и пожертвовал в нее окованное серебром Евангелие. Во Владимире Волынском для Дмитриевской церкви устроил серебряные сосуды и серебряную ризу с драгоценными камнями на икону Пресвятой Богородицы, а в церкви епископской, или соборной, оковал серебром большой образ Спасителя и дал ей Евангелие, обложенное серебром, сосуды из жженого золота с драгоценными камнями и образ Спасителя в золотой ризе с драгоценными камнями. В епископскую, или соборную, церковь перемышльскую пожертвовал Евангелие, окованное серебром с жемчугом; в черниговскую - Евангелие, писанное золотом и также окованное серебром с жемчугом; в луцкую - большой серебряный и позлащенный крест с Честным Древом. В Георгиевскую церковь города Любомли слил медные двери и пожертвовал серебряные сосуды и иконы, окованное золотом с драгоценными камнями Евангелие, серебряное кадило и под. В берестскую церковь святого Петра - Евангелие, окованное серебром, серебряные сосуды и серебряное кадило 333.
Главное украшение и нераздельно святыню церквей, как и всегда, составляли святые иконы, которые помещались преимущественно в иконостасах. Но многие каменные храмы в городах и монастырях, особенно в Москве и Новгороде, были расписываемы разными священными изображениями и по стенам, именно - украшались стенною иконописью по сырому грунту. С этой целию у нас существовали даже целые дружины, или товарищества, иконописцев, греческих и русских, имевшие своих старейшин и начальников и находившиеся иногда под особым покровительством или на содержании властей духовных и светских. Так, в Новгороде Входоиерусалимскую церковь расписывал (1338) грек Исаия "с други". В Москве Успенский собор расписывали (1344) греки, иконописцы митрополита Феогноста, а собор Архангельский - русские мастера, иконописцы великого князя Симеона Иоанновича Гордого, они составляли "дружину", а начальниками и старейшинами у них были Захарий, Дионисий, Иосиф и Николай. В следующем году расписана в Москве церковь Спасена Бору: тут мастерами были "русские родом, а греческие ученики" - Гойтан, Семен и Иван с своими учениками и дружиною 334. В 1378 г. Спасскую церковь в Новгороде на Ильине улице расписывал мастер-грек Феофан. Этот самый Феофан вскоре затем переехал в Москву и здесь расписывал три церкви: Рождества Пресвятой Богородицы (1395) вместе с Симеоном Черным и учениками. Архангельский собор (1399) с учениками своими и Благовещенский собор (1405) вместе с старцем Прохором из Городца да чернецом Андреем Рублевым 335. В 1408 г. по повелению великого князя Василия Димитриевича расписали великую Владимирскую соборную церковь мастера Даниил иконник да Андрей Рублев. Они же расписали потом Троицкий собор в Сергиевой лавре, построенный (1422) над гробом преподобного Сергия, Радонежского чудотворца 336. Лучшими из всех этих, исчисленных нами, иконописцев были Феофан Грек, Даниил иконник и Андрей Рублев. Первый, по свидетельству лично знавшего его современника, был преславный мудрец, весьма искусный философ и "книги изограф нарочитый и живописец изящный во иконописцех". Он более сорока каменных церквей расписал своею рукою - в Константинополе, Халкидоне, Галате и Кафе, а потом в Великом и Нижнем Новгородах и три в Москве. Когда писал он, то никогда и нигде не видели его взирающим на образцы, как делали тогда некоторые наши иконописцы, которые вследствие своих недоумений принуждены были беспрестанно обращаться то к тем, то к другим образцам. Казалось, что не он писал, а другой, потому что, изображая что-либо руками, он ногами стоял неспокойно, а языком беседовал с приходящими. С самого незначительного рисунка, набросанного им случайно и наскоро, наперерыв спешили снимать для себя копии московские иконописцы 337. Иконника Даниила и Андрея Рублева называет "чудными и пресловущими иконописцами" преподобный Иосиф Волоцкий (? 1516), свидетельствуя, что последний был учеником первого, что оба они были иноки московской Андрониковой обители и отличались духовною, подвижническою жизнию. Другой, безымянный, писатель XVI в. говорит об них, что они превосходили всех прочих иконописцев и что чудные изображения, какими украсили они Троицкую церковь в Сергиевой лавре, еще в его время удивляли всех. Отцы Стоглавого Собора в половине того же века указывали на произведения Рублева как на образцы для русских иконописцев 338. И если те немногие иконы и фрески, которые доныне приписываются некоторыми Рублеву, действительно ему принадлежат, то они достаточно оправдывают славу, какою он пользовался 339. Достойно замечания, что иконописью занимались тогда у нас и лица духовного и монашеского звания. Кроме названных нами иноков, в этом отношении известны: преподобный Пахомий Нерехтский (? 1384), основатель Сыпановой обители, и инок Иринарх, много помогавший ему своим искусством иконописания при украшении монастырской церкви; преподобный Феодор, архимандрит Симонова монастыря, впоследствии архиепископ Ростовский, написавший, между прочим, образ своего дяди - преподобного Сергия Радонежского и "Деисусы у Николы на Болвановке"; старец Игнатий, иконник Симонова монастыря, бывший в нем спостником преподобного Кирилла, Белоезерского чудотворца; ученик преподобного Сергия Радонежского Епифаний Премудрый, который сам называет себя изографом, и особенно преподобный Дионисий, основатель Глушицкой обители 340. Он сам написал иконы для своей монастырской церкви, построенной им в 1412 г., и из числа его икон несколько дошло и до нашего времени: замечательнейшая - это икона преподобного Кирилла Белоезерского, написанная преподобным Дионисием еще при жизни чудотворца в 1424 г. и сохраняющаяся ныне в Кирилло-Белоезерском монастыре 341. Не забудем и имени святого Петра, митрополита Московского, который еще в юных летах, едва поступив в монастырь, предался этому искусству со всею любовию и сделался, по выражению его древнего жития, иконником чудным. Из Новгородских владык иконописанием занимался архиепископ Василий (? 1352), бывший прежде священником новгородской Косьмодамианской церкви, по крайней мере, предание доселе указывает в Новгороде на две храмовые иконы, им написанные, именно: на икону благоверных князей Бориса и Глеба, находящуюся в Покровской кремлевской церкви, и на икону Благовещения - в Благовещенской церкви на Городище 342.
Немало сохранилось и других икон от того времени, замечательных в том или другом отношении. Одни из них были принесены к нам из Греции. Святой Алексий, митрополит Московский, привез из Константинополя после вторичного своего туда путешествия чудную икону Нерукотворенного Образа Христова и поставил ее в основанной им во имя этого образа Спасо-Андрониковой обители. Святой Дионисий, архиепископ Суздальский, долго пребывая в Константинополе, снял там две точных копии, с сохранением самого размера, с образа Пресвятой Богородицы - Одигитрии, находившегося в Софийском соборе, и одну из этих копий прислал (1381) в суздальский собор, а другую - в нижегородский Преображенский, последняя уцелела доселе. Преподобный Арсений Коневский, еще до основания им обители проживший три года на святой горе Афонской, принес оттуда с собою (около 1393 г.) икону Божией Матери, данную ему на благословение афонским игуменом Иоанном, икона эта как чудотворная доныне чтится в Коневском монастыре 343.
Другие иконы напоминают нам достопамятные лица или события из отечественной истории, а некоторые чтутся притом как чудотворные. Таковы: а) икона Благовещения Пресвятой Богородицы Устюжская, пред которой молился (1290) святой Прокопий Устюжский, когда силою молитв своих отклонил от Устюга страшную каменную тучу, находящаяся ныне в московском Успенском соборе; б) икона Пресвятой Богородицы Владимирская, писанная святителем Петром Московским еще в бытность его игуменом Ратского монастыря на Волыни и поднесенная им тогда (около 1301 г.) Русскому митрополиту Максиму; ныне находится во владимирском кафедральном соборе; в) икона Успения Пресвятой Богородицы и г) икона Петровской Богоматери, писанные тем же святителем Петром и находящиеся в московском Успенском соборе; д) икона Всемилостивого Спаса, поднесенная Новгородскому владыке Моисею в 1325 г., после рукоположения его во епископа святым Петром, митрополитом Московским и е) икона Божией Матери Донская, сопутствовавшая великому князю Димитрию Иоанновичу Донскому на Куликовом поле. Последние две находятся ныне в московском Благовещенском соборе 344. Здесь же можно упомянуть и об иконе Божией Матери Максимовской, которая написана была по видению, бывшему во сне митрополиту Максиму в 1299 г., когда переселился он из Киева во Владимир, и висит ныне во владимирском Успенском соборе над тем местом, где погребен этот первосвятитель; а также - об иконах Пресвятой Богородицы Одигитрии и святителя Николая, бывших келейными преподобного Сергия Радонежского и ныне находящихся при его раке, и о чудотворном образе Божией Матери Одигитрии, который принесен был преподобным Кириллом Белоезерским из Москвы на Белоозеро и оставлен в наследие основанной им здесь обители 345.
Еще некоторые иконы известны собственно только как явленные и чудотворные. Например:
1. икона Знамения Пресвятой Богородицы Курская или Коренная. Она явилась в 1295 г. на корне дерева в лесу одному жителю города Рыльска, занимавшемуся звериною ловлею. Едва только он поднял ее, как на месте, где она лежала, открылся источник. Когда вслед за тем она перенесена была в Рыльск, то местный князь Шемяка получил от нее исцеление от слепоты и начались другие чудотворения. На месте ее явления сначала построена была часовня, а ныне существует обитель Корейская, где святая икона и находится.
2. Икона Божией Матери Толгская. В 1314 г. Ростовский епископ Трифон, путешествуя по своей епархии, остановился для ночлега на горном берегу Волги неподалеку от Ярославля и первый удостоился увидеть эту икону ночью на противоположном берегу реки, окруженную огненным столпом на воздухе, и усердно молился пред нею. В следующий день ее увидела в лесу и вся свита архиерейская стоящею уже не на воздухе, а на земле между деревьями, и при ней посох своего архипастыря. Немедленно сам епископ и находившиеся с ним начали рубить деревья и строить церковь, которая в тот же день при содействии поспешивших на помощь жителей Ярославля была окончена и освящена. Событие сопровождалось многочисленными чудесными врачеваниями от иконы, и на месте ее явления тогда же основан Толгский мужеский монастырь, доныне сохраняющий в себе эту свою святыню.
3. Икона Божией Матери Чухломская явилась (около 1350 г.) преподобному Авраамию, Галицкому, или Чухломскому, чудотворцу, на одном дереве в лесу и доныне находится в чухломском монастыре, основанном святым подвижником на месте ее явления.
4. Икона Божией Матери Тихвинская. Эта икона в 1383 г. являлась в нескольких местах области Новгородской, окруженная светом и совершая разные знамения, пока не остановилась наконец неподалеку от города Тихвина на берегу реки того же имени. Там немедленно сооружен был храм, а впоследствии и монастырь, известный под именем Тихвинского, куда и теперь притекают верующие для поклонения чудотворному образу.
5. Икона Божией Матери Колочская. В 1413 г. один бедный селянин по имени Лука, ходя по Колочскому лесу в 15 верстах от Можайска, увидел на дереве икону Богоматери и принес ее в свой дом, где начали совершаться от нее чудесные исцеления разных болезней. Чрез несколько времени он понес икону в Можайск и потом в Москву, где также совершилось от нее бесчисленное множество чудес. Наконец принес ее опять на место Колочу, где она явилась, и на. собранные от усердных христиан богатые пожертвования соорудил для нее храм. Здесь чрез несколько лет основался монастырь, известный под именем Колочского, в котором доныне стоит эта чудотворная икона 346.
При том всеобщем и глубоком религиозном уважении к святым иконам, какое господствовало тогда во всей России, странным может показаться появление в ней тогда лжеучителя - противника святых икон. А такой лжеучитель действительно явился было в Ростове во дни Ростовского епископа святого Иакова (1385-1392). В житии последнего говорится, что это был некто Маркиан, арменовер. Он проповедовал, что иконам не должно поклоняться, что иконы суть идолы, и вместе распространял и другие зловредные мысли. Будучи "зело хитр в словесех и в писании книжном коварен", еретик имел успех и поколебал не только простой народ, но и бояр и самого князя. Тогда святитель Ростовский для противодействия лжеучителю признал лучшим иметь с ним открытое прение в присутствии духовенства, князя, бояр и народа. Во время состязания Маркиан был торжественно обличен и посрамлен, а вслед за тем и изгнан из Ростова. Эту ревность святого Иакова и духовную победу над еретиком Маркианом святая Церковь доселе прославляет в своих священных песнях. Кто был Маркиан и откуда, неизвестно, но очевидно, что он знал язык русский, на котором распространял и должен был защищать свое лжеучение 347.
В каком виде употреблялся тогда у нас святой крест, свидетельствуют сохранившиеся памятники. В Никольской часовне, принадлежащей к новгородскому Софийскому собору, вделаны в стену два каменные четвероконечные креста, из которых один, как гласит надпись, поставлен в 1244 г. Симеоном, иноком Аркажского монастыря, а другой, судя по начертанию букв на нем, может быть относим, по крайней мере, к XIV в. При входе в новгородский Софийский собор на западной стене с наружной стороны, близ корсунских врат находится большой каменный крест с раскрашенными барельефами, вставленный в стену по повелению владыки Алексия (1359-1389) самый этот крест четвероконечный, но на нем посредине помещен небольшой крест с распятием осьмиконечный 348. В новгородской церкви Флора и Лавра хранится деревянный резной крест осьмиконечный, сделанный в 1359 г. В руках новгородского святителя Моисея (? 1362) найден при открытии мощей его (1686) также деревянный резной крест осьмиконечный, находящийся ныне в Сковородском монастыре 349. В Павло-Обнорском вологодском монастыре в возглавии мощей преподобного Павла Обнорского лежит большой осьмиконечный крест - тот самый, который дал в напутствие этому ученику своему, отправлявшемуся в дремучие леса Северной России для пустынножительства, преподобный Сергий Радонежский. В Кирилло-Белоезерском монастыре доселе чтутся три деревянные осьмиконечные креста, устроенные руками самого преподобного Кирилла (? 1427) 350. На омофоре Новгородского святителя Моисея - кресты четвероконечные. На окладе рукописного Евангелия великого князя Симеона Иоанновича Гордого 1344 г. - крест осьмиконечный. На окладе другого Евангелия XIV в. в руках одного святого - четвероконечный крест, а другого - шестиконечный 351. В пергаменном Евангелии Воскресенского новоиерусалимского монастыря XIV в. на первом листе вверху заставки изображены три четвероконечные креста. В пергаменном Евангелии преподобного Кирилла Белоезерского кресты нарисованы четвероконечные и осьмиконечные, а в Псалтири, Каноннике и Лествице его - четвероконечные и шестиконечные. На артосной серебряной панагии 1436 г., хранящейся в новгородском Софийском соборе, - кресты два осьмиконечные, а один шестиконечный 352.
II
Вместе с святыми иконами приносимы были к нам из Греции мощи угодников Божиих и другая святыня. В 1347 г. греческий император Иоанн Кантакузин прислал нашему великому князю Симеону Иоанновичу наперсный крест из Животворящего Древа с мощами святых мучеников: Феодора Стратилата, Прокопия, Кирика и Иоанна Калокимита. Дионисий Суздальский, возвращаясь в 1382 г. из Константинополя в сане архиепископа, принес с собою оттуда, по выражению летописей, Страсти Господни, именно: часть Крови Спасителя, часть от Гроба Его, терновый венец и подобное. Эти Страсти он приобрел там с великим трудом и за весьма высокую цену, и для помещения их великий князь нижегородский и суздальский Димитрий Константинович устроил (1383) крестообразный серебряный кивот с чернеными изображениями. Но неизвестно кем и почему - может быть, самим же Дионисием по случаю нового отъезда его в Константинополь, вскоре последовавшего, - кивот был сокрыт в каменной стене суздальского собора и совершенно заделан. Уже весной 1401 г. обретена была эта святыня и торжественно перенесена в Москву, где встретили ее весь город и все московское духовенство. Ныне она хранится в московском Благовещенском соборе. В 1397 г. греческий император Мануил Палеолог и патриарх в благодарность за полученную ими из России милостыню прислали русским князьям иконы и мощи святых. Чрез два года точно так же удостоился получить из Царьграда за свою милостыню икону с мощами святых Михаил Александрович, князь тверской 353.
Но между тем как из Греции приносимы были к нам только частицы мощей, и притом угодников, давно живших и просиявших вне России, в самой Церкви Русской совершались открытия целых мощей новых угодников Божиих из среды ее собственных членов. В XIV в. открыты были мощи двух великих поборников земли Русской: святителя Петра, первого митрополита Московского, и благоверного князя Александра Невского. Прославление первого началось почти с самой его кончины. Еще когда несли его на одре в Успенский собор для погребения в приготовленном им для себя гробе, один иноверец, находившийся в толпе и сомневавшийся в его святости, внезапно поражен был видением, будто святитель восседит на одре живой и на обе стороны благословляет народ, его сопровождавший. Чрез двадцать дней после погребения святого открылись у гроба его чудесные врачевания разных болезней. Великий князь Иоанн Данилович поспешил записать эти чудеса и передал рукопись в кафедральный владимирский собор. Там Ростовский епископ Прохор в один праздничный день прочел ее с амвона пред всем народом и в присутствии самого князя, а случившийся тут же иноверец, о котором мы упоминали, исповедал пред всеми о своем чудном видении. И все возрадовались и прославили Бога. Можно думать, что с этого времени начали уже у нас чтить святого Петра как угодника Божия, по крайней мере местно. Тот же епископ Прохор (скончавшийся менее нежели чрез год по смерти святого Петра) немедленно составил в честь его службу и написал краткое его житие, в котором как современник и очевидец засвидетельствовал и о первых чудесах его, совершавшихся у его гроба. Вскоре прибыл в Россию новый митрополит Феогност (1328) и, в продолжение нескольких лет уверившись совершенно в чудотворениях своего предшественника, донес о том Цареградскому патриарху и Собору. "Мы получили, - отвечал патриарх Иоанн XIV (в июле 1339 г.), писание твоего святительства, извещающее нас о бывшем прежде тебя архипастыре той же святейшей Церкви, как он по смерти прославлен от Бога и соделался близким Ему угодником, как совершаются от него великие чудеса и исцеляются всякие болезни. И мы возрадовались о сем и возвеселились духом и вознесли Богу подобающее славословие. А что святительство твое желает научиться от нас, как поступить относительно таких святых мощей, то сам знаешь, какой чин и обычай содержит Церковь Божия в подобных случаях. Получив твердое и несомненное удостоверение и от Бога, поступи и ты по этому самому уставу Церкви, почти и ублажи угодника Божия священными песнями и славословиями и передай это на будущее время в честь и славу Бога, прославляющего прославляющих Его". Этот ответ патриарха и Константинопольского Собора Феогност объявил великому князю и всем и без сомнения, согласно с уставом Церкви, совершил открытие мощей новоявленного угодника и установил в честь его праздник (21 декабря) для всей Церкви Русской 354. Равным образом и прославление великого князя Александра Невского началось почти со дня его смерти (1263). При самом погребении его, когда митрополит Кирилл приблизился к его гробу, чтобы вручить ему разрешительную грамоту, рука умершего сама простерлась, как бы живая, и приняла грамоту. Пораженный митрополит тотчас же поведал о видении всему народу, и неудивительно, если некоторые с того еще времени стали призывать святого Александра в своих молитвах. Но не прежде как чрез 117 лет последовало открытие мощей его. В одну ночь незадолго пред знаменитою Куликовою битвою инок-пономарь Рождество-Богородицкой владимирской обители, спавший на паперти церкви, в которой погребено было тело святого Александра, увидел, что свечи в церкви зажглись сами собою и два честные старца вышли из алтаря и, приблизившись к гробу благоверного князя, сказали: "Встань, Александр, и поспеши на помощь правнуку твоему великому князю Димитрию, одолеваемому иноплеменниками". И Александр тотчас встал из гроба, и вскоре все трое стали невидимы. Инок поведал о всем этом монастырскому Собору. Братия после усердной молитвы решились раскопать могилу князя, нашли тело его совершенно целым и нетленным, с благоговением взяли святые мощи и положили их в раке поверх земли. С тех пор еще более начало совершаться чудес от святого Александра.