Страница:
2. В "Обзоре русской духовной литературы" говорится, что это "Поучение Христианом" "должно быть признано за сочинение" митрополита Киевского Кирилла I, и в доказательство представляются следующие соображения: "Всего важнее то, что наставление (поучение) христианам в полном его составе наставление не епископа, а митрополита. Это ясно показывает собою статья о епископе; то же видно и по духу всего наставления, где, при всей кротости наставника, высказывается лицо с сильною властию, лицо, свободно наставляющее и князя и раба. Надобно сказать и то, что поучающий пастырь знает не только все Священное Писание, но знает и постановления апостольские, и жизнь учителей восточных; вообще, образованность его греческая, а не русская, что опять показывает в сочинителе высшее духовное лицо, лицо митрополита из греков, каковым был Кирилл" (1. С. 46-47 [417]). Но а) и епископ Сарайский Матфей мог говорить своей пастве о почитании епископа, особенно заочно, в своем окружном послании точно так, как Новгородский владыка Симеон прямо наставлял в своем поучении своих пасомых: "Вы, сынове, честь воздавайте своему святителю и отцам вашим духовным..." (П. собр. р. лет. 4. 118 [351]); б) во всем поучении отнюдь не видно такой власти, которая бы не приличествовала епископу по отношению к его пастве, и он вовсе здесь не наставляет самого князя, а учит только подчиненных покоряться князю земли своей и не изменять ему ради других князей; в) поучение отнюдь не показывает, чтобы автор его знал все Священное Писание и обладал какими-либо обширными познаниями в постановлениях апостольских и житиях учителей восточных: несколько текстов и два-три примера, приведенных из всего этого,- недостаточные доказательства; г) ниоткуда не известно, кто был Матфей, епископ Сарайский,- русский или грек; д) если бы даже необходимо было допустить, что поучение написано митрополитом и греком, то отсюда далеко еще до заключения, будто этот митрополит был именно Кирилл I, а не Максим, не Феогност, не Фотий или кто другой.
9
О ПОСЛАНИИ ПРОТИВ СТРИГОЛЬНИКОВ, ПРИПИСЫВАЕМОМ ЦАРЬГРАДСКОМУ ПАТРИАРХУ АНТОНИЮ
В сборнике Московской Синодальной библиотеки № 268 [58] находится статья под заглавием "А сие списание от правила св. апостол и св. отец дал владыце Наугородцкому Алексею Стефан, владыка Перемыскый на стриголники". Оказывается, что статья эта, кроме начала, есть то самое послание, которое с именем Константинопольского патриарха Антония напечатано в Акт. ист. 1. № 6 [228]. Посему составители Описания рукописей Синод. библиотеки, изложив свои сомнения о том, чтобы послание могло принадлежать патриарху Антонию, выразили мысль, что "надписание статьи скорее дает право почитать сочинителем ее епископа Перемышльского Стефана, которого имя, доселе неизвестное в истории нашей иерархии, невольно напоминает собою современного ему просветителя Перми, святого Стефана, епископа Пермского" (Опис. Кн. 4. С. 303 [254]). А автор "Обзора русской духовной литературы" в своих дополнениях к нему простерся еще далее и решительно утверждает, что это "прекрасное послание надобно считать за сочинение пермского просветителя святого Стефана" (Прибавл. к Черниг. епархиал. ведом. 1863. С. 656 [417]). Но 1) по содержанию своему послание это отнюдь не может быть признано посланием одного епископа к другому. Ни в начале, ни в конце, ни в продолжении всего послания нет ни малейшего обращения от лица одного иерарха к другому, ни малейшего даже намека на то. Напротив, 2) из содержания послания видно, что оно писано прямо к стригольникам. Сочинитель постоянно обращается к ним: "Смотрите, стригольницы, наипаче же еретици... Рцете, еретици, где хощете попа взята себе... Како деремусте уничижити святителя... Вы, еретици, тако глаголите..." и прочее. И вообще опровергает разные части учения стригольников, как бы беседуя с ними лицом к лицу. Но написать послание прямо к стригольникам, жившим в Новгороде и особенно в Пскове, обличать и учить их непосредственно могли только или патриарх Цареградский, или Русский митрополит (которые действительно, как известно, и обращались с своими посланиями к стригольникам), или, наконец, Новгородский владыка, а из прочих епископов русских ни Перемышльский, ни Пермский и никакой другой не имел права и не мог посылать в чужую епархию такого послания. 3) Охотно соглашаемся, что послание, приписываемое патриарху Антонию, повреждено, как это замечено было и прежними нашими исследователями. По крайней мере, оно могло принадлежать ему, и из летописей известно, что патриарх Антоний в 1394 г. действительно прислал в Новгород свою грамоту "О проторех и исторех на поставлениях священных", следовательно, против стригольников (Ник. лет. 4. 255 [374]) и что митрополит Киприан, находившийся тогда в Новгороде, действительно переслал оттуда в Псков какую-то "патриаршу грамату" чрез Полоцкого владыку Феодосия (П. собр. р. лет. 4. 194 [351]). 4) Если бы даже допустить, что послание это написано не патриархом Антонием, а владыкою Перемышльским Стефаном к Новгородскому владыке Алексею, все же отсюда не следует, чтобы оно было написано Стефаном, епископом Пермским,- такое заключение более, нежели смелое. Пусть история нашей церковной иерархии доселе не знала, что тогдашний епископ Перемышльский назывался Стефаном - а она, как известно, не знает по именам и многих других наших прежних епископов,- из этого никто, конечно, не станет выводить, что такого епископа Перемышльского вовсе не существовало.
10
ОБЗОР СОЧИНЕНИЙ МИТРОПОЛИТА ГРИГОРИЯ САМВЛАКА
Всех сочинений Григория Самвлака известно нам до 26. Это почти исключительно проповеди, и именно: восемь на праздники Господни и Богородичные, семь на праздники святых и шесть на дни воскресные, недельные и на особые случаи. К проповедям надобно присовокупить три исторических сказания о святых, полемическую статью против латинян и богослужебный стих на Успение Пресвятой Богородицы.
I. Слова на праздники Господни и Богородичные
Восемь Слов Григория Самвлака на праздники Господни и Богородичные суть следующие: 1) в неделю ваий, или цветную, 2) в Великий Четверток, 3) в Великий Пяток, 4) на Вознесение Господне, 5) на Преображение Господне, 6) на Воздвижение Честного Креста, 7) на Рождество Пресвятой Богородицы и 8) на Успение Пресвятой Богородицы.
1. В начале первого Слова 466 видны уже приемы ораторские. "Пакы Спас в Иерусалим въсходить,- восклицает проповедник,- и пакы чудеса! Пакы въскресениа уверение, пакы мерьтвии въстають! Но не якоже вдовыя сына втьскреси, тако и Лазаря! Онаго бо абие умеша и из града износима от одра въздвиже - сего же четверодневна и смердяща из гроба възва словом. Тогда убо смиренейше Божества Своего силу открывайте - понеже и еще далече бяше время спасительныя страсти,- иудейское възражая стремление; ныне же понеже на сие пришел бяше - с многою властию Себе являет. Грядет же преже шестиих дний Пасхы, яко да не смутное праздника съхранит, яко до Пасхы радостное тогда исполнит народом; понеже сетование тем предлежаше, на праздник Тому распинаему, и светилом померкшим, и земли от основания трясущися".
В самом Слове проповедник по порядку рассматривает обстоятельства и подробности празднуемого события и то показывает их преобразовательное значение, то сводит относящиеся к ним пророчества, то делает перифраз евангельского сказания. Например: "Изыдоша, рече, а сретение Его,- и не просто, но вземше вайя от финик. И не се токмо, но и звааху и не кое земное и обычное царем благохваление, но паче человека и Богу единому достойное: Осанна, благословен грядый в имя Господне, Царь Иизраилев. Осанна - "спаси" же толкуется по-еврейскому, яко же в сто и седмьнадесятом псалме преведено бысть от седмьдесятих. Господи, спаси же - еже на Бога единого всходит. Аще ли же кто-либо прится ключим быти сей речи тогдашних царей благохвалению, да слышит Давида в псалме поюща: Не спасется царь многою силою, и исполнил не спасется множеством крепости своея. Иже убо себе спасти царь не мог бы многою силою, како от толика множества на спасение призыватися хотяаше? Но сие от Богоотца пророчьскы речено бысть издавна, ныне же конець приат. Кому бо от царей рекоша сие, еже благословен грядый в имя Господне? Ни кому же; но ниже кого от пророк тако почтошя тогда отци их. Но взыщем, кто сих подвиже, кто научи таковем образом Того сретати, кто упремудри тако звати, кто таково съгласие толикым народом вложи, кто непознаваемьм от различных мест люди в единогласие благохвалениа управи, кто простыя невежда, на селех живущая богоподобными хвалами и паче о Нем писаными усретати сътвори. Кто ин, разве Иже вся действуяй Дух Святый?.." Или вот другой пример: "Радуйся зело, дщи Скокова,- не отчасти, не в меру, но зело, паче всех радостей, бывших в тебе. Забуди, рече, первыя радости, в благоденьствиих твоих усретьшая тя, понеже злодейства живущих в тебе умножишася, на злоденьство благоденьствия твоя преложиша, и веселиа праздникы твоя - на плачь и сетование, понеже посещение истинныя радости далече бяше от тебе. Ныне же зело радуйся: грядет бо, уже в тебе есть, омываяй тя от беззаконий твоих Своею кровию, избавляяй тя из рукы враг твоих, подписуя ти свобожение не узрети злаа к тому. Се Царь твой грядет тебе кроток, и спасаа. Слыши сего кротка и спасающа; да не мыслиши такова быти, якоже Давида, понеже и он царь бе, и кроток нарицаашеся, якоже молятся в песни, уже от пленении людии: Помяни, Господи, Давида и всю кротость его,- и Голиафа убита, и победу въздвиже Иизраилю, и отраду немалу. Но кроток есть, понеже яко овча на заколение грядет, яко Бог же ада устраши, и Лазаря въскреси многою властию, и небеснаа с земными съединити хощеть Кровию Завета Своего. Радуйся зело, дщи Скокова, проповедуй дщи Иерусалимова. Что повелеваеши, о пророче, проповедати? Проповедуй, въздвижа глас, величиа Божиа, понеже призре на смирение твое Царь твой, понеже въцаритися грядет в тебе, еже погубити оружие из Ефрема и конь из Ерусалима и потребити оружие бранное. Се бо о нем же пророк глаголааше: Лук съкрушить, и сломить оружие, и щить съжжет огнем. Проповедуй зело радостным гласом, понеже Избавитель посети тя, понеже Свободитель помилова тя, да не ктому в работу будеши, да не ктому в страсе и подвизе, но в смирени и тишине велицей будеши, яко оружиа и меча на орала и серпы прековати; занеже не ктому копие враг твоих ко вратом приближится. Крест бо Царя твоего посреде тебе станет, сьхраняяй тя. Проповедуй, дщи Иерусалимова, проповедуй, яко от Сиона изыдет закон и слово Господне от Иерусалима. Поели проповедникы дщери Вавилоньстей, сътрывшей тя и пленившей иногда; сказуй той пришедшую ти славу и радость... Поели и на въстокы благовестиа: ибо въсток имя Ему, якоже в псалме пишет,- и истинно есть писание: въсиа бо нам в тме и сени смертней сидящим. Поели на запады, възвещая възшедшаго на запады, да яко вся сдержа и исполнит Своя славы, и на лучьшаа възведет. К югу же не труди посланникы - сам бо оттуду прииде по Аввакуму: Бог от юга приидеть..." и прочее.
Заключение Слова состоит из нескольких строк: "Егоже (т.е. Иисуса Христа) и мы ныне с отрокы, яко победителя смерти, вспеваем; яко Царю и Богу нашему покланяемся - сподобити нас и тридневному своему Въскресению, в Второе же Его пришествие достойны сътворит нас срести Его на облацех, по блаженному Павлу, и с чистою сьвестию явитися лицю Его, и тако всегда с Ним быти. Яко Тому подобает слава, и держава, и покланяние с безначальным Отцем и с Пресвятым Духом, ныне и присно и в бесконечныя векы, аминь".
2. Слово в Великий Четверток 467 вовсе не имеет приступа, а прямо начинает говорить о тех великих событиях, которые совершились в этот день. Оно состоит из трех частей: в первой оратор беседует о предании нашего Господа Иисуса Христа Иудою Искариотским; во второй - об установлении Господом таинства Евхаристии, причем сильно восстает против латинян за употребление ими опресноков; в третьей, составляющей как бы нравственное приложение первой части, возбуждает милосердие и порицает сребролюбие, которое и погубило несчастного Иуду. При составлении этого Слова Григорий Самвлак несомненно находился под влиянием подобного же Слова в Великий Четверток Златоустова, откуда и заимствовал некоторые мысли 468, но, несмотря на то, вполне сохранил характер самостоятельности как в порядке и раскрытии, так и в изложении своей проповеди. Эту проповедь мы представили целиком в самом тексте нашей Истории.
3. К числу лучших надобно отнести и Слово Григория Самвлака в Великий Пяток 469: по местам оно исполнено истинного одушевления и священной поэзии, хотя вообще очень растянуто. В Слове этом можно различать две половины.
В первой проповедник рассматривает самое Распятие нашего Господа и сначала выражает изумление и ужас пред величием события, пред слепотою, неблагодарностию и ожесточением иудеев. "Моисей великий он, иже море разделивый, иже Египет казнивый, иже фараона потопивый, духом пророчя бюдущая: Узрите, рече, живот ваш пред очима вашими висящь. И се днесь исплънися. Господу славы на Кресте висящу! Ужаснися небо, и земля основаниа потряси, яко Иже вас в начале сътворивый - посреде вселенньм на Кресте плотию стражеть; Иже морю положивый предел песок - гвоздми пригвождяется; Иже Адама създавый - от рабов на смерть осуждается, от рабов неблагодарных, от рабов неверных, от рабов законопреступных. О дивных вещей! О ужасных тайнеств! От христоубийць жидов тръпить волею Благодатель, иже тех праотца от работы избавлей горкыя, Иже темь Чермьную глубину на сушу преложивый и Иже тех наставлей столпом огненом, ихже в пустыни препита лет четыридесяте пищею готовою и безтрудною, имже Мерру услади, ис камени источивый воду, имже закон дасть, явлейся на горе, и землю обетованиа предасть в наследие. Узрите живот вашь висящь пред очима вашима. Узреша богоубийца иудеи, тщание на дело изведши, свой живот пред тех очима висящь..." и т. д. Потом проповедник изображает, как вся тварь сочувствовала страждущему Господу и готова была восстать против распинателей: "Кто не удивится крайнему длъготръпению Владычню? Кто не ужаснется, приемь в ум, яже тогда деавшаася от неразумных людий? Како сътръпешя мысленыя силы таковое смеание безаконных? Како млъчанием пренесоша стихыя дръэаемое? Како не раступився, пожреть земля тако досаждающих Избавителю, якоже иногда сени купно и сродства всего Кореова събора ради еже на Моисеа роптаниа? И слънце убо померче, и луна в мрак преложися - жестокосердечный же Иизраиль в чювьство не прихождааше милости, и одушевленаа тварь бездушныя беаше нечювьственейши. И камение распадаашеся, сьстражда Зижителю пророкоубийственный же събор и господоубийствен нарещися спешааше. Сего ради всяка тварь, с страхом изменяющися, подвигнутся готова бяше, которааждо по своему естьству, казнити безаконныя: небо свыше, якоже пращами, громы, и млъниами, и камением градным - побивати досадителя, солнце же, и луна, и звезды, и прочее огня естьство - трескновениа пламенем поядати; въздух - съгущением задавливати; земля - зинув пожирати; море, расторг пределы,- песком потопляти и вторый потоп съделовати всякой плоти. Но не оставляше сих в дело изыти вседейственная Распятаго сила, понеже смотрение бяше съвершаемое. Но и премирнью агтельскыя силы вся, приникше свыше, к отмщению оставитися моляху Господа славы: "Остави, Владыко, глаголюще, остави, да въскоре суд нанесем злосмертному роду, иже толико облагодетельствованному и в толико суровьство исшедшему. Тебе, непостижимаго Бога нашего, смерти осудиша!" Сиа ли суть въздааниа, яко вся видимая и невидимая тех ради уготова! Сиа ли тебе въздають, яко от персти тех създа и рай дарова, насадив на въстоцех? Сиа ли, яко суща тем в делание и пищу управи?.." и прочее. Наконец проповедник вооружается против еретиков и, снося пророчества о Распятии Господа и евангельские сказания, доказывает, что Он есть и совершенный Бог и совершенный Человек: "О бесмертное и бестрастное естьство Божественое! Но слава длъготерпению Твоему и неизреченному смотрению, вся бо хощеши обновити Крестом и страстию Ти. О сем бо смотрении глаголааше Давид в псалме: Възсшел ecu на высоту, пленил ecu плен, приял ecu даание в человецех. О сем възнесении Исаиа възывааше: Се разумееть отрок. мой, и възнесется, и прославится, и възнесется зело; имже образом удивятся мнози о тебе, сице обезславится от человек видение твое и слава твоя от сынов человечьскых, и пакы: Несть видениа его, ни славы, и видехом его, и не имяше видениа, ни доброты, но видение его бесчестно, изчезновено от сынов человечьских. Человекь в язве сый, ведый тръпети болезни. Да постыдятся иже Божеству страсть прилагающей, и пакы - иже худа человека глаголющей Господа: единым бо сим вержением пророк, иже от обоюду стояща ереси, низложи. Еже бо рещи: Человек в язве сый, - человечьству страдати устави; а еже: Ведый тръпети болезни, - си рече, ведяше вся хотящая быти. Бога бо есть единого, ведящаго яже прежде бытиа,- Егоже естьство бестрастно пребысть, тръпевши болезни с единившейся Тому по сътаву плоти. Но они, и от сего пророка обличаеми, к истине слепотующим и свою ересь съставити хотяще, на ино прибегают. Добре бо от Господа реченное, зле же от них приемлемое: "И аще не худ бе человек,рече,- како моляшеся, яко оставлен, глаголя: Боже, Боже Мой, въскую Мя оставив" Мы же к нимь: аще не въскресе по третнемь дни, Иже сиа рекый? Тако есть, яко же глаголеши еретике! Аще не камение распадеся, Тому волею плотню стражущу? Аще не померкоша светила? Аще не земля потрясеся? Аще не гроби отвръзошася, святых телеса жива издающе? Аще не тма бысть по всей земли, от шестаго часа до девятаго, о нейже чюдный прорек Амос: И будеть в полудне тма, ни день, ни нощь и к вечеру свет? Сиа о просте человеце и от случьшихся едином неключимо бе съдеатися, аще не съврыцен в обоих быти хотяше Господь нашь, Божестве глаголя и человечьстве..." и прочее.
Во второй половине Слова проповедник излагает главные обстоятельства, последовавшие за Распятием Господа. Тогда как все близкие и знаемые оставили распятого Иисуса и разбежались, приходят ко Кресту Его Матерь Его с двумя благочестивыми женами и возлюбленный Его ученик - Иоанн. И Пречистая, "разделяя матерскы сыновняя страсти", так изливает свою скорбную душу: "Что страшное сие и Моима очима нестерпимое видение, Владыко? Что всяку мысль и самыя солнечныа заря отемневающее чюдо, Сыну Мой? Что недоуменное сие таиньство, сладкый Иисусе? Не тръплю, Превъжделенне, зрети пречистыя Твоя пригвождаемыя уды; не приемлю нага видети, Иже облакы одевающаго небесныя круты. И Ты убо, неприкосновенный Свете, одеваешися светомь, яко ризою - воини же о одежди метают жребиа, еяже Аз руками истках. И Аз растерзаюся ютробою: се ли есть престоль отца твоего Давида, Иисусе Мой, Егоже Гавриил, небесный он воин, обетоваше от Бога датися Тебе? Ныне не яко царя, но яко злодея посреде двою разбойнику зрю. И единого убо с Собою вводиши в рай, языком носящаго образ; сего же долготръпиши хуляща, иудейскаго суровьства знамения носяща. Но ты, Жизнодавче, на высоце посреде вселеныя древе простер руце, събрати хощеши языкы и исцеляеши простершаяся древле неудръжанно в рай к снеди древа рукы - Аз же печалию задавляюся. О зависти! вся иже от века праведныя обходя, и Моему коснуся сладчейшему Чаду. Но Он греха не сътвори, ни обретеся лесть в устех Его, и Сам предварив рече, завещавая учеником Заветь Нов, яко грядеть мира сего князь и в Мне обрящеть ничтоже. Блаженна в матерех Рахиль, понеже продание Иосифово не виде - Аз же ублажихся убо паче, Иже от века бывших матерей всех, такова рождьши Сына, Иже Соломону премудрость давшаго, но на плачь преложиша Ми ся блаженьства, не точию продана, но и прободаема зрящи Тебе, иже аггелом Царя... О солнце! Състражди сладкому Моему Чяду, в мрак оболкъся, уже бо помале под землю зайдет свет Моею очию. О луна! Съпрятай лучи, уже бъ в гроб входить душа Моея заря. Ныне сьбышася на Мне, яже Ми Симеон иногда, престаревыйся человек он. Духом прорече, егда по закону в святилище възнесох Тя, Иже святилищу Господа,- и сердце Мое оружие горко проходить. Где доброта Твоя зайде, краснейший от сынов человечьскых? Где светлость очию Твоею, бездны иссушающее Око?.." После этого плача Богоматери, изложенного весьма обширно и представляющего в одном месте ту странность, что Пресвятая Дева приводит изречение святого апостола Павла, проповедник изъясняет слова Распятого, сказанные к Ней: Жено, се сын Твой, и сказанные к Иоанну: Се Мати твоя, выражает подробнее, как много должна была страдать Пречистая Дева при виде страждущего на Кресте и умирающего Своего Божественного Сына, представляет речь Ее к Иосифу Аримафейскому о снятии со Креста Тела Иисусова, речь Иосифа к Пилату, плач Иосифа при снятии и погребении Тела Господня и заключает: "С нимже (Иосифом) и мы, искуплении от законныа клятвы честною Ти Кровию, покланяемся безстрастию ходатайственым Ти страстем и смерти волной, нас оживлыпой; целуем же и Крест, и губу, и трость, и копие, и гвоздиа с багряницею, еюже поруган бысть. Сладости церковнаа. Прилагаем к сим устны, и очи, и сердца и просим тридневное Ти Въскресение видети, в оставление, ихже съгрешаем Ти на кыйждо день, грехов, и вечных Твоих сподобитися благ. Яко Тебе подобает всяка слава, честь, и покланяние, и великолепие с безначялным Ти Отцем, и Пресвятым и благым и Животворящим Ти Духом, ныне и присно и в векы веков, аминь".
Нельзя не заметить, что настоящее Слово Григория Самвлака, в котором он влагает длинные речи в уста Богородицы, Самого Спасителя и Иосифа Аримафейского, живо напоминает собою подобное же Слово другого нашего проповедника - Кирилла Туровского о снятии Тела Христова со Креста, хотя и не содержит в себе никаких заимствований из этого последнего Слова.
4. Слово на Преображение Господне 470 начинается так: "Небесе подобна днесь устройся Фаворская гора, славы ради Спасовы, ныне явлъшеся на ней, Божества бо красоту изъобличиста не ней, иже и певец издалеча, плета песнь, глаголаше: Гора Божия, гора усыренная, гора тучная, гора, юже благоволи Бог жити в ней. На ту бо вшед Владыка крестную произъявити тайну. На той воскресениа светлость предпоказа. На той славу святых предзнаменова. На той извести, яко живыми и мертвыми владает. На той зависть иудейскую обличи, и яко не бо противен есть и научи. На той славу Свою учеником верховнейшим яви, яко да навыкнут, учителе хотяще быти вселенней". Далее проповедник сравнивает Фавор с Араратом и находит, что первый славнее последнего, потому что на Арарате остановился ковчег, а на Фаворе - Сам Господь, наведший потоп и спасший от потопа остаток человеческого рода.
После такого приступа вития переходит к изъяснению дневного Евангелия и посвящает ему всю свою последующую беседу. Главные черты изъяснения позаимствованы у святого Иоанна Дамаскина 471, кроме следующих слов, направленных против лжеучения Акиндинова, которые мы потому и приведем: "Просветися лице Его, яко солнце, ризы же. быша белы, яко свет. И зде свет не рече свет суще, яко да не вмениши созданнаго света белость ризам, и просветение Владычняго лица солнечныя зара блесок, но вспомянеши на лица падшая ученикы, от еже не терпети несозданнаго онаго и Божественнаго естества лучи, от Пречистыя Господня Плоти изскачающая, елико взможно быше стерпети боговидцем. Ниже взможе евангелист другое светило обрести светлейши к изъявлению, ниже бо от видимых солнца светлейши. Аще бо обрал (обрел) что иное светлейшее, не рекл бы: яко солнце, или: яко свет, но яко се или оно. Еже и Марко исправляя рече: Ризы Его быша блещащася белы зело, яко снег, яковых не может белилник убелити на земли. Зриши ли, како от преумножениа евангелисты скверныя еретиком, яко же некоторый пуще мечеве, языки пресепают? Еже бо реши: яко солнце и яко свет, и еже: Видение его им, и одияние его бело блистаяся, и еже: Ризы его блещащася белы зело, яко снег, и таже яковых же не может белилник уселити на земле, и еже учеником на земли Божественно являет и присносущно сияние света онаго. Всегда бо созданнаго на службу света видим и к самому солнечному кругу опираем очи, и ничто же таково страждем, яко бо пострадша светии они, не возмогше и вещи суще невещественнаго причастие вместити. Таже о славе будущаго воскресения вверено бяше творимое, егда солнцу, якоже Господь рече, померкнути нужда, луне не дата света своего, звездам же яко листвию спаднути, егда праведницы просияют паче солнца. И какая бяше нужда, рцы ми, о будущей славе взирающу временная тогда и погибающая в среду приводити? Но окаянных акинъдианы таковая умышления".
5. Слово в день Воздвижения Честного Креста 472 от начала до конца есть одна непрерывная и вдохновенная речь о силе и действиях Креста Христова.
Прежде всего проповедник изображает эти действия в общих чертах, но действия главные, относящиеся непосредственно к нашему искуплению. "Возносится днесь Крест - и пленяется ад, и поклоняется Христос. Сие бо Давид с веселием поя издалеча, пророчествуяше глаголя: Вшел ecu на высоту, пленил ecu плен, приал ecu даание во человецех. Крест возносится - и царьствует Распятый; Крест возносится - и род иудейскый погыбает, кровь бо Господня, яже на себе призваша, глаголюще: Кровь Его на нас и на чадех наших, уже тех постиже. Крест возносится - и торжествует христианский род. Крест возносится - и совозносит землю, еяже посреди водружен бысть. Крест возносится - и бывают вся нова. Крест возносится - и четвероконечный мир собирает. Крест возносится - и небеса земля соединяется:
9
О ПОСЛАНИИ ПРОТИВ СТРИГОЛЬНИКОВ, ПРИПИСЫВАЕМОМ ЦАРЬГРАДСКОМУ ПАТРИАРХУ АНТОНИЮ
В сборнике Московской Синодальной библиотеки № 268 [58] находится статья под заглавием "А сие списание от правила св. апостол и св. отец дал владыце Наугородцкому Алексею Стефан, владыка Перемыскый на стриголники". Оказывается, что статья эта, кроме начала, есть то самое послание, которое с именем Константинопольского патриарха Антония напечатано в Акт. ист. 1. № 6 [228]. Посему составители Описания рукописей Синод. библиотеки, изложив свои сомнения о том, чтобы послание могло принадлежать патриарху Антонию, выразили мысль, что "надписание статьи скорее дает право почитать сочинителем ее епископа Перемышльского Стефана, которого имя, доселе неизвестное в истории нашей иерархии, невольно напоминает собою современного ему просветителя Перми, святого Стефана, епископа Пермского" (Опис. Кн. 4. С. 303 [254]). А автор "Обзора русской духовной литературы" в своих дополнениях к нему простерся еще далее и решительно утверждает, что это "прекрасное послание надобно считать за сочинение пермского просветителя святого Стефана" (Прибавл. к Черниг. епархиал. ведом. 1863. С. 656 [417]). Но 1) по содержанию своему послание это отнюдь не может быть признано посланием одного епископа к другому. Ни в начале, ни в конце, ни в продолжении всего послания нет ни малейшего обращения от лица одного иерарха к другому, ни малейшего даже намека на то. Напротив, 2) из содержания послания видно, что оно писано прямо к стригольникам. Сочинитель постоянно обращается к ним: "Смотрите, стригольницы, наипаче же еретици... Рцете, еретици, где хощете попа взята себе... Како деремусте уничижити святителя... Вы, еретици, тако глаголите..." и прочее. И вообще опровергает разные части учения стригольников, как бы беседуя с ними лицом к лицу. Но написать послание прямо к стригольникам, жившим в Новгороде и особенно в Пскове, обличать и учить их непосредственно могли только или патриарх Цареградский, или Русский митрополит (которые действительно, как известно, и обращались с своими посланиями к стригольникам), или, наконец, Новгородский владыка, а из прочих епископов русских ни Перемышльский, ни Пермский и никакой другой не имел права и не мог посылать в чужую епархию такого послания. 3) Охотно соглашаемся, что послание, приписываемое патриарху Антонию, повреждено, как это замечено было и прежними нашими исследователями. По крайней мере, оно могло принадлежать ему, и из летописей известно, что патриарх Антоний в 1394 г. действительно прислал в Новгород свою грамоту "О проторех и исторех на поставлениях священных", следовательно, против стригольников (Ник. лет. 4. 255 [374]) и что митрополит Киприан, находившийся тогда в Новгороде, действительно переслал оттуда в Псков какую-то "патриаршу грамату" чрез Полоцкого владыку Феодосия (П. собр. р. лет. 4. 194 [351]). 4) Если бы даже допустить, что послание это написано не патриархом Антонием, а владыкою Перемышльским Стефаном к Новгородскому владыке Алексею, все же отсюда не следует, чтобы оно было написано Стефаном, епископом Пермским,- такое заключение более, нежели смелое. Пусть история нашей церковной иерархии доселе не знала, что тогдашний епископ Перемышльский назывался Стефаном - а она, как известно, не знает по именам и многих других наших прежних епископов,- из этого никто, конечно, не станет выводить, что такого епископа Перемышльского вовсе не существовало.
10
ОБЗОР СОЧИНЕНИЙ МИТРОПОЛИТА ГРИГОРИЯ САМВЛАКА
Всех сочинений Григория Самвлака известно нам до 26. Это почти исключительно проповеди, и именно: восемь на праздники Господни и Богородичные, семь на праздники святых и шесть на дни воскресные, недельные и на особые случаи. К проповедям надобно присовокупить три исторических сказания о святых, полемическую статью против латинян и богослужебный стих на Успение Пресвятой Богородицы.
I. Слова на праздники Господни и Богородичные
Восемь Слов Григория Самвлака на праздники Господни и Богородичные суть следующие: 1) в неделю ваий, или цветную, 2) в Великий Четверток, 3) в Великий Пяток, 4) на Вознесение Господне, 5) на Преображение Господне, 6) на Воздвижение Честного Креста, 7) на Рождество Пресвятой Богородицы и 8) на Успение Пресвятой Богородицы.
1. В начале первого Слова 466 видны уже приемы ораторские. "Пакы Спас в Иерусалим въсходить,- восклицает проповедник,- и пакы чудеса! Пакы въскресениа уверение, пакы мерьтвии въстають! Но не якоже вдовыя сына втьскреси, тако и Лазаря! Онаго бо абие умеша и из града износима от одра въздвиже - сего же четверодневна и смердяща из гроба възва словом. Тогда убо смиренейше Божества Своего силу открывайте - понеже и еще далече бяше время спасительныя страсти,- иудейское възражая стремление; ныне же понеже на сие пришел бяше - с многою властию Себе являет. Грядет же преже шестиих дний Пасхы, яко да не смутное праздника съхранит, яко до Пасхы радостное тогда исполнит народом; понеже сетование тем предлежаше, на праздник Тому распинаему, и светилом померкшим, и земли от основания трясущися".
В самом Слове проповедник по порядку рассматривает обстоятельства и подробности празднуемого события и то показывает их преобразовательное значение, то сводит относящиеся к ним пророчества, то делает перифраз евангельского сказания. Например: "Изыдоша, рече, а сретение Его,- и не просто, но вземше вайя от финик. И не се токмо, но и звааху и не кое земное и обычное царем благохваление, но паче человека и Богу единому достойное: Осанна, благословен грядый в имя Господне, Царь Иизраилев. Осанна - "спаси" же толкуется по-еврейскому, яко же в сто и седмьнадесятом псалме преведено бысть от седмьдесятих. Господи, спаси же - еже на Бога единого всходит. Аще ли же кто-либо прится ключим быти сей речи тогдашних царей благохвалению, да слышит Давида в псалме поюща: Не спасется царь многою силою, и исполнил не спасется множеством крепости своея. Иже убо себе спасти царь не мог бы многою силою, како от толика множества на спасение призыватися хотяаше? Но сие от Богоотца пророчьскы речено бысть издавна, ныне же конець приат. Кому бо от царей рекоша сие, еже благословен грядый в имя Господне? Ни кому же; но ниже кого от пророк тако почтошя тогда отци их. Но взыщем, кто сих подвиже, кто научи таковем образом Того сретати, кто упремудри тако звати, кто таково съгласие толикым народом вложи, кто непознаваемьм от различных мест люди в единогласие благохвалениа управи, кто простыя невежда, на селех живущая богоподобными хвалами и паче о Нем писаными усретати сътвори. Кто ин, разве Иже вся действуяй Дух Святый?.." Или вот другой пример: "Радуйся зело, дщи Скокова,- не отчасти, не в меру, но зело, паче всех радостей, бывших в тебе. Забуди, рече, первыя радости, в благоденьствиих твоих усретьшая тя, понеже злодейства живущих в тебе умножишася, на злоденьство благоденьствия твоя преложиша, и веселиа праздникы твоя - на плачь и сетование, понеже посещение истинныя радости далече бяше от тебе. Ныне же зело радуйся: грядет бо, уже в тебе есть, омываяй тя от беззаконий твоих Своею кровию, избавляяй тя из рукы враг твоих, подписуя ти свобожение не узрети злаа к тому. Се Царь твой грядет тебе кроток, и спасаа. Слыши сего кротка и спасающа; да не мыслиши такова быти, якоже Давида, понеже и он царь бе, и кроток нарицаашеся, якоже молятся в песни, уже от пленении людии: Помяни, Господи, Давида и всю кротость его,- и Голиафа убита, и победу въздвиже Иизраилю, и отраду немалу. Но кроток есть, понеже яко овча на заколение грядет, яко Бог же ада устраши, и Лазаря въскреси многою властию, и небеснаа с земными съединити хощеть Кровию Завета Своего. Радуйся зело, дщи Скокова, проповедуй дщи Иерусалимова. Что повелеваеши, о пророче, проповедати? Проповедуй, въздвижа глас, величиа Божиа, понеже призре на смирение твое Царь твой, понеже въцаритися грядет в тебе, еже погубити оружие из Ефрема и конь из Ерусалима и потребити оружие бранное. Се бо о нем же пророк глаголааше: Лук съкрушить, и сломить оружие, и щить съжжет огнем. Проповедуй зело радостным гласом, понеже Избавитель посети тя, понеже Свободитель помилова тя, да не ктому в работу будеши, да не ктому в страсе и подвизе, но в смирени и тишине велицей будеши, яко оружиа и меча на орала и серпы прековати; занеже не ктому копие враг твоих ко вратом приближится. Крест бо Царя твоего посреде тебе станет, сьхраняяй тя. Проповедуй, дщи Иерусалимова, проповедуй, яко от Сиона изыдет закон и слово Господне от Иерусалима. Поели проповедникы дщери Вавилоньстей, сътрывшей тя и пленившей иногда; сказуй той пришедшую ти славу и радость... Поели и на въстокы благовестиа: ибо въсток имя Ему, якоже в псалме пишет,- и истинно есть писание: въсиа бо нам в тме и сени смертней сидящим. Поели на запады, възвещая възшедшаго на запады, да яко вся сдержа и исполнит Своя славы, и на лучьшаа възведет. К югу же не труди посланникы - сам бо оттуду прииде по Аввакуму: Бог от юга приидеть..." и прочее.
Заключение Слова состоит из нескольких строк: "Егоже (т.е. Иисуса Христа) и мы ныне с отрокы, яко победителя смерти, вспеваем; яко Царю и Богу нашему покланяемся - сподобити нас и тридневному своему Въскресению, в Второе же Его пришествие достойны сътворит нас срести Его на облацех, по блаженному Павлу, и с чистою сьвестию явитися лицю Его, и тако всегда с Ним быти. Яко Тому подобает слава, и держава, и покланяние с безначальным Отцем и с Пресвятым Духом, ныне и присно и в бесконечныя векы, аминь".
2. Слово в Великий Четверток 467 вовсе не имеет приступа, а прямо начинает говорить о тех великих событиях, которые совершились в этот день. Оно состоит из трех частей: в первой оратор беседует о предании нашего Господа Иисуса Христа Иудою Искариотским; во второй - об установлении Господом таинства Евхаристии, причем сильно восстает против латинян за употребление ими опресноков; в третьей, составляющей как бы нравственное приложение первой части, возбуждает милосердие и порицает сребролюбие, которое и погубило несчастного Иуду. При составлении этого Слова Григорий Самвлак несомненно находился под влиянием подобного же Слова в Великий Четверток Златоустова, откуда и заимствовал некоторые мысли 468, но, несмотря на то, вполне сохранил характер самостоятельности как в порядке и раскрытии, так и в изложении своей проповеди. Эту проповедь мы представили целиком в самом тексте нашей Истории.
3. К числу лучших надобно отнести и Слово Григория Самвлака в Великий Пяток 469: по местам оно исполнено истинного одушевления и священной поэзии, хотя вообще очень растянуто. В Слове этом можно различать две половины.
В первой проповедник рассматривает самое Распятие нашего Господа и сначала выражает изумление и ужас пред величием события, пред слепотою, неблагодарностию и ожесточением иудеев. "Моисей великий он, иже море разделивый, иже Египет казнивый, иже фараона потопивый, духом пророчя бюдущая: Узрите, рече, живот ваш пред очима вашими висящь. И се днесь исплънися. Господу славы на Кресте висящу! Ужаснися небо, и земля основаниа потряси, яко Иже вас в начале сътворивый - посреде вселенньм на Кресте плотию стражеть; Иже морю положивый предел песок - гвоздми пригвождяется; Иже Адама създавый - от рабов на смерть осуждается, от рабов неблагодарных, от рабов неверных, от рабов законопреступных. О дивных вещей! О ужасных тайнеств! От христоубийць жидов тръпить волею Благодатель, иже тех праотца от работы избавлей горкыя, Иже темь Чермьную глубину на сушу преложивый и Иже тех наставлей столпом огненом, ихже в пустыни препита лет четыридесяте пищею готовою и безтрудною, имже Мерру услади, ис камени источивый воду, имже закон дасть, явлейся на горе, и землю обетованиа предасть в наследие. Узрите живот вашь висящь пред очима вашима. Узреша богоубийца иудеи, тщание на дело изведши, свой живот пред тех очима висящь..." и т. д. Потом проповедник изображает, как вся тварь сочувствовала страждущему Господу и готова была восстать против распинателей: "Кто не удивится крайнему длъготръпению Владычню? Кто не ужаснется, приемь в ум, яже тогда деавшаася от неразумных людий? Како сътръпешя мысленыя силы таковое смеание безаконных? Како млъчанием пренесоша стихыя дръэаемое? Како не раступився, пожреть земля тако досаждающих Избавителю, якоже иногда сени купно и сродства всего Кореова събора ради еже на Моисеа роптаниа? И слънце убо померче, и луна в мрак преложися - жестокосердечный же Иизраиль в чювьство не прихождааше милости, и одушевленаа тварь бездушныя беаше нечювьственейши. И камение распадаашеся, сьстражда Зижителю пророкоубийственный же събор и господоубийствен нарещися спешааше. Сего ради всяка тварь, с страхом изменяющися, подвигнутся готова бяше, которааждо по своему естьству, казнити безаконныя: небо свыше, якоже пращами, громы, и млъниами, и камением градным - побивати досадителя, солнце же, и луна, и звезды, и прочее огня естьство - трескновениа пламенем поядати; въздух - съгущением задавливати; земля - зинув пожирати; море, расторг пределы,- песком потопляти и вторый потоп съделовати всякой плоти. Но не оставляше сих в дело изыти вседейственная Распятаго сила, понеже смотрение бяше съвершаемое. Но и премирнью агтельскыя силы вся, приникше свыше, к отмщению оставитися моляху Господа славы: "Остави, Владыко, глаголюще, остави, да въскоре суд нанесем злосмертному роду, иже толико облагодетельствованному и в толико суровьство исшедшему. Тебе, непостижимаго Бога нашего, смерти осудиша!" Сиа ли суть въздааниа, яко вся видимая и невидимая тех ради уготова! Сиа ли тебе въздають, яко от персти тех създа и рай дарова, насадив на въстоцех? Сиа ли, яко суща тем в делание и пищу управи?.." и прочее. Наконец проповедник вооружается против еретиков и, снося пророчества о Распятии Господа и евангельские сказания, доказывает, что Он есть и совершенный Бог и совершенный Человек: "О бесмертное и бестрастное естьство Божественое! Но слава длъготерпению Твоему и неизреченному смотрению, вся бо хощеши обновити Крестом и страстию Ти. О сем бо смотрении глаголааше Давид в псалме: Възсшел ecu на высоту, пленил ecu плен, приял ecu даание в человецех. О сем възнесении Исаиа възывааше: Се разумееть отрок. мой, и възнесется, и прославится, и възнесется зело; имже образом удивятся мнози о тебе, сице обезславится от человек видение твое и слава твоя от сынов человечьскых, и пакы: Несть видениа его, ни славы, и видехом его, и не имяше видениа, ни доброты, но видение его бесчестно, изчезновено от сынов человечьских. Человекь в язве сый, ведый тръпети болезни. Да постыдятся иже Божеству страсть прилагающей, и пакы - иже худа человека глаголющей Господа: единым бо сим вержением пророк, иже от обоюду стояща ереси, низложи. Еже бо рещи: Человек в язве сый, - человечьству страдати устави; а еже: Ведый тръпети болезни, - си рече, ведяше вся хотящая быти. Бога бо есть единого, ведящаго яже прежде бытиа,- Егоже естьство бестрастно пребысть, тръпевши болезни с единившейся Тому по сътаву плоти. Но они, и от сего пророка обличаеми, к истине слепотующим и свою ересь съставити хотяще, на ино прибегают. Добре бо от Господа реченное, зле же от них приемлемое: "И аще не худ бе человек,рече,- како моляшеся, яко оставлен, глаголя: Боже, Боже Мой, въскую Мя оставив" Мы же к нимь: аще не въскресе по третнемь дни, Иже сиа рекый? Тако есть, яко же глаголеши еретике! Аще не камение распадеся, Тому волею плотню стражущу? Аще не померкоша светила? Аще не земля потрясеся? Аще не гроби отвръзошася, святых телеса жива издающе? Аще не тма бысть по всей земли, от шестаго часа до девятаго, о нейже чюдный прорек Амос: И будеть в полудне тма, ни день, ни нощь и к вечеру свет? Сиа о просте человеце и от случьшихся едином неключимо бе съдеатися, аще не съврыцен в обоих быти хотяше Господь нашь, Божестве глаголя и человечьстве..." и прочее.
Во второй половине Слова проповедник излагает главные обстоятельства, последовавшие за Распятием Господа. Тогда как все близкие и знаемые оставили распятого Иисуса и разбежались, приходят ко Кресту Его Матерь Его с двумя благочестивыми женами и возлюбленный Его ученик - Иоанн. И Пречистая, "разделяя матерскы сыновняя страсти", так изливает свою скорбную душу: "Что страшное сие и Моима очима нестерпимое видение, Владыко? Что всяку мысль и самыя солнечныа заря отемневающее чюдо, Сыну Мой? Что недоуменное сие таиньство, сладкый Иисусе? Не тръплю, Превъжделенне, зрети пречистыя Твоя пригвождаемыя уды; не приемлю нага видети, Иже облакы одевающаго небесныя круты. И Ты убо, неприкосновенный Свете, одеваешися светомь, яко ризою - воини же о одежди метают жребиа, еяже Аз руками истках. И Аз растерзаюся ютробою: се ли есть престоль отца твоего Давида, Иисусе Мой, Егоже Гавриил, небесный он воин, обетоваше от Бога датися Тебе? Ныне не яко царя, но яко злодея посреде двою разбойнику зрю. И единого убо с Собою вводиши в рай, языком носящаго образ; сего же долготръпиши хуляща, иудейскаго суровьства знамения носяща. Но ты, Жизнодавче, на высоце посреде вселеныя древе простер руце, събрати хощеши языкы и исцеляеши простершаяся древле неудръжанно в рай к снеди древа рукы - Аз же печалию задавляюся. О зависти! вся иже от века праведныя обходя, и Моему коснуся сладчейшему Чаду. Но Он греха не сътвори, ни обретеся лесть в устех Его, и Сам предварив рече, завещавая учеником Заветь Нов, яко грядеть мира сего князь и в Мне обрящеть ничтоже. Блаженна в матерех Рахиль, понеже продание Иосифово не виде - Аз же ублажихся убо паче, Иже от века бывших матерей всех, такова рождьши Сына, Иже Соломону премудрость давшаго, но на плачь преложиша Ми ся блаженьства, не точию продана, но и прободаема зрящи Тебе, иже аггелом Царя... О солнце! Състражди сладкому Моему Чяду, в мрак оболкъся, уже бо помале под землю зайдет свет Моею очию. О луна! Съпрятай лучи, уже бъ в гроб входить душа Моея заря. Ныне сьбышася на Мне, яже Ми Симеон иногда, престаревыйся человек он. Духом прорече, егда по закону в святилище възнесох Тя, Иже святилищу Господа,- и сердце Мое оружие горко проходить. Где доброта Твоя зайде, краснейший от сынов человечьскых? Где светлость очию Твоею, бездны иссушающее Око?.." После этого плача Богоматери, изложенного весьма обширно и представляющего в одном месте ту странность, что Пресвятая Дева приводит изречение святого апостола Павла, проповедник изъясняет слова Распятого, сказанные к Ней: Жено, се сын Твой, и сказанные к Иоанну: Се Мати твоя, выражает подробнее, как много должна была страдать Пречистая Дева при виде страждущего на Кресте и умирающего Своего Божественного Сына, представляет речь Ее к Иосифу Аримафейскому о снятии со Креста Тела Иисусова, речь Иосифа к Пилату, плач Иосифа при снятии и погребении Тела Господня и заключает: "С нимже (Иосифом) и мы, искуплении от законныа клятвы честною Ти Кровию, покланяемся безстрастию ходатайственым Ти страстем и смерти волной, нас оживлыпой; целуем же и Крест, и губу, и трость, и копие, и гвоздиа с багряницею, еюже поруган бысть. Сладости церковнаа. Прилагаем к сим устны, и очи, и сердца и просим тридневное Ти Въскресение видети, в оставление, ихже съгрешаем Ти на кыйждо день, грехов, и вечных Твоих сподобитися благ. Яко Тебе подобает всяка слава, честь, и покланяние, и великолепие с безначялным Ти Отцем, и Пресвятым и благым и Животворящим Ти Духом, ныне и присно и в векы веков, аминь".
Нельзя не заметить, что настоящее Слово Григория Самвлака, в котором он влагает длинные речи в уста Богородицы, Самого Спасителя и Иосифа Аримафейского, живо напоминает собою подобное же Слово другого нашего проповедника - Кирилла Туровского о снятии Тела Христова со Креста, хотя и не содержит в себе никаких заимствований из этого последнего Слова.
4. Слово на Преображение Господне 470 начинается так: "Небесе подобна днесь устройся Фаворская гора, славы ради Спасовы, ныне явлъшеся на ней, Божества бо красоту изъобличиста не ней, иже и певец издалеча, плета песнь, глаголаше: Гора Божия, гора усыренная, гора тучная, гора, юже благоволи Бог жити в ней. На ту бо вшед Владыка крестную произъявити тайну. На той воскресениа светлость предпоказа. На той славу святых предзнаменова. На той извести, яко живыми и мертвыми владает. На той зависть иудейскую обличи, и яко не бо противен есть и научи. На той славу Свою учеником верховнейшим яви, яко да навыкнут, учителе хотяще быти вселенней". Далее проповедник сравнивает Фавор с Араратом и находит, что первый славнее последнего, потому что на Арарате остановился ковчег, а на Фаворе - Сам Господь, наведший потоп и спасший от потопа остаток человеческого рода.
После такого приступа вития переходит к изъяснению дневного Евангелия и посвящает ему всю свою последующую беседу. Главные черты изъяснения позаимствованы у святого Иоанна Дамаскина 471, кроме следующих слов, направленных против лжеучения Акиндинова, которые мы потому и приведем: "Просветися лице Его, яко солнце, ризы же. быша белы, яко свет. И зде свет не рече свет суще, яко да не вмениши созданнаго света белость ризам, и просветение Владычняго лица солнечныя зара блесок, но вспомянеши на лица падшая ученикы, от еже не терпети несозданнаго онаго и Божественнаго естества лучи, от Пречистыя Господня Плоти изскачающая, елико взможно быше стерпети боговидцем. Ниже взможе евангелист другое светило обрести светлейши к изъявлению, ниже бо от видимых солнца светлейши. Аще бо обрал (обрел) что иное светлейшее, не рекл бы: яко солнце, или: яко свет, но яко се или оно. Еже и Марко исправляя рече: Ризы Его быша блещащася белы зело, яко снег, яковых не может белилник убелити на земли. Зриши ли, како от преумножениа евангелисты скверныя еретиком, яко же некоторый пуще мечеве, языки пресепают? Еже бо реши: яко солнце и яко свет, и еже: Видение его им, и одияние его бело блистаяся, и еже: Ризы его блещащася белы зело, яко снег, и таже яковых же не может белилник уселити на земле, и еже учеником на земли Божественно являет и присносущно сияние света онаго. Всегда бо созданнаго на службу света видим и к самому солнечному кругу опираем очи, и ничто же таково страждем, яко бо пострадша светии они, не возмогше и вещи суще невещественнаго причастие вместити. Таже о славе будущаго воскресения вверено бяше творимое, егда солнцу, якоже Господь рече, померкнути нужда, луне не дата света своего, звездам же яко листвию спаднути, егда праведницы просияют паче солнца. И какая бяше нужда, рцы ми, о будущей славе взирающу временная тогда и погибающая в среду приводити? Но окаянных акинъдианы таковая умышления".
5. Слово в день Воздвижения Честного Креста 472 от начала до конца есть одна непрерывная и вдохновенная речь о силе и действиях Креста Христова.
Прежде всего проповедник изображает эти действия в общих чертах, но действия главные, относящиеся непосредственно к нашему искуплению. "Возносится днесь Крест - и пленяется ад, и поклоняется Христос. Сие бо Давид с веселием поя издалеча, пророчествуяше глаголя: Вшел ecu на высоту, пленил ecu плен, приал ecu даание во человецех. Крест возносится - и царьствует Распятый; Крест возносится - и род иудейскый погыбает, кровь бо Господня, яже на себе призваша, глаголюще: Кровь Его на нас и на чадех наших, уже тех постиже. Крест возносится - и торжествует христианский род. Крест возносится - и совозносит землю, еяже посреди водружен бысть. Крест возносится - и бывают вся нова. Крест возносится - и четвероконечный мир собирает. Крест возносится - и небеса земля соединяется: