МакБейн Эд. Часовые свободы

   Пассажиры с борта тем временем сходили на берег.
   Тот, который с пушкой, вдруг направил ее в сторону Каммингса, который немедленно пригнул голову, чтобы оказаться вровень с верхним краем бочки из-под масла, но тут же понял, что человек только указывает пушкой на длинную постройку, расположенную дальше на молу и сооруженную из гофрированного металла. Она, казалось, была без окон, с одной только дверью. Видимо, какой-то склад, решил Роджер. Люди с руками на затылке медленно шли по направлению к зданию, а из примыкающей к нему постройки навстречу им вышел человек с ружьем.
   — Ты хочешь доставить своих людей на борт, Толстяк? — послышался голос с моторки.
   Каммингс не мог видеть говорящего: голос доносился из рулевой рубки. Тот, кого назвали Толстяком, быстро кивнул и повел своих людей на опустевший катер. Пока суденышко отчаливало, другая группа двинулась на мол, ведомая на этот раз мужчиной с очень светлой кожей и гладко прилизанными черными волосами. Каммингс вовремя взглянул на склад, чтобы увидеть, как плотно захлопнулась единственная входная дверь и тут же была заперта на висячий замок. Мужчина с ружьем занял пост снаружи.
   Вдали, на воде, «Золотое руно», набирая скорость, устремилось к кораблю, видневшемуся на горизонте. Каммингс еще больше нахмурился, наблюдая за всем этим.

* * *

   Покончив с одной бутылкой бурбона и откупорив следующую, они и сейчас, лежа в кровати, пили из двух кофейных чашек, которые нашли на полке Бобби, рядом с картиной Эвы Гарднер. В чашках не было ни льда, ни воды — один чистый бурбон, налитый почти до краев. Они оба, лежа в чем мать родила, пребывали в глупом, смешливом настроении: Джинни играла завитушками светлых волос на груди Уилли, а тот, положив затылок между ее грудей и похохатывая, пытался потягивать бурбон, не проливая его на себя. Он умудрился глотнуть виски, попавшее не в то горло, поперхнулся, сел и опять начал похохатывать, а Джинни сказала:
   — Ты самый неряшливый парень из тех, кого я знаю!
   — А ты самая сексуальная женщина из тех, кого знаю я! — Он подкатился к ней, поцеловал соски, а затем, с жадностью причмокнув, согнулся, чтобы облизать ее пупок. Тут его разобрал приступ хохота. — Вот оно, тщательное вылизывание операции по сосредоточению усилий для достижения цели! — выдавил Уилли сквозь смех.
   — Что? — не понимая, о чем он, спросила она, тоже смеясь. — О чем это ты?
   — Да вот это... — ответил он не сразу. Снова припадая языком к ее пупку, а затем, потянувшись за своей кофейной чашкой, воздел ее кверху, пролив бурбон на запястье. — И это и есть тот самый пуп земли, вообразить себя которым и пытается Джейсон! — провозгласил Уилли и добавил: — Ты слышала когда-нибудь о чем-то подобном?
   — Никогда! — отозвалась она, опять захихикав и беря свою чашку. — Послушай, разве мы должны терпеть то, как она пялится на нас?
   — Кто — она?
   — Эва Гарбор, вон та, или как ее там?
   — Гарднер, — поправил Уилли.
   — Ну да!
   — Мы в ней не нуждаемся. — Он двинулся к картине и прижал указательный палец к левой груди кинозвезды. — Мисс Гарднер, участвовала ли ты когда-либо в операции на воде и на суше по возведению себя в ранг «пупа земли»? Нет, — ответил он сам себе. — Думаю, не сподобилась! — и сорвал с этими словами картину со стены. — Вот! Нет больше никого, кто бы подглядывал за нами! — заявил Уилли и опять разразился смехом, хлопнув себя по ляжке, глотнул бурбона. — Джинни, лапочка, давай сделаем это снова?
   — Что сделаем снова?
   — Пойдем и шлепнем этого мужика!
   — Какого мужика?
   — Да того сукиного сына, который не пожелал меня слушать.
   — Давай уж тогда перестреляем всех, кто был глух к твоим словам, — предложила Джинни.
   — Ну, это, пожалуй, получится целая куча народу, — хохотнув, признался Уилли. — Только на одном корабле их наберется не менее пятидесяти пяти — ни один из этих ребят не даст мне и рта раскрыть. Не можем же мы перестрелять всех, кто не желает меня слушаться! Или можем?
   — Конечно можем, а почему бы и нет? А что это за корабль?
   — Корыто, где придется надрывать пупки, чтобы надрать задницу доблестному морскому флоту, — ответил он и поперхнулся от смеха. — О мой Бог! Он заполучил пятьдесят пять мужиков на этом корыте, которые будут выполнять приказы беременной бабы!
   — Что? Кто? — в удивлении спросила Джинни, рассмеявшись и перекинув ногу через его бедро, начав ритмично двигаться, но не испытывая при этом никаких чувств, а просто повинуясь рефлексу.
   — Вот там, — произнес он, указывая на то место, где висела картина Эвы Гарднер, — в том направлении и находится корабль. И что Джейсон делает — он всех их снимает оттуда, видишь? Ну, кроме механиков и прочих спецов. Видишь?
   — Конечно! — уверила Джинни.
   — И что же?
   — Ты о чем?
   — Да о том, что ты видишь!
   — Что я вижу?
   — Да что он делает!
   — Он снимает их всех оттуда.
   — Откуда? — не отставал Уилли.
   — Со своего пупка, — ответила Джинни, и они оба разразились взрывом хохота.
   — Это катер — вот что это! — воскликнул Уилли.
   — Какой катер?
   — Сторожевик береговой охраны.
   — О!..
   — Это точно, — подтвердил Уилли.
   — Я провозглашаю три «ура», — заявила Джинни.
   — В чью честь?
   — Ну, этого, Джонаса.
   — Джейсона, ты хочешь сказать?
   — Ну да!
   — И почему же?
   — Потому что он привел тебя сюда, чтобы ты занимался со мной любовью, — объяснила Джинни.
   — То, что он делает, не лезет ни в какие ворота, любимая, — сообщил Уилли и начал посмеиваться прямо в ключицу Джинни. — А теперь послушай-ка!
   — Слушаю.
   — На этом катере пятьдесят пять человек, ты слышишь?
   — Слышу!
   — И он почти всех их доставит сюда и закроет на складе.
   Его глаза сузились, голос понизился. Джинни, подражая ему, тоже прищурила глаза и подвинулась ближе.
   — Но... знаешь что?
   — Что? — отозвалась Джинни.
   — Он отправляет двадцать пять наших отсюда туда!
   — Туда — это куда?
   — Да на катер. На этот катер!
   — Но для чего?
   — Чтобы вести его. Управлять им. Заставить плыть, знаешь ли, туда, куда надо.
   — А что, разве береговая охрана не может заставить катер плыть туда, куда надо?
   — Она может, лапочка, — загадочно ответил Уилли, — да только не туда, куда надо Джейсону.
   — Ну, и куда же Джейсон хочет заставить плыть катер?
   — Ха-ха! — рассмеялся Уилли и добавил: — Это секрет!
   — О! У тебя от меня есть секреты? — поинтересовалась женщина, обидчиво сморщила нос, уселась к нему на колени, сложила губы бантиком и поцеловала его. — Так куда же Джейсон намерен отправиться... хмм? — продолжала допытываться она. — Ответь мне или я зацелую тебя до смерти! — он хохотнул, и она начала целовать его глаза, нос и снова губы. — Ну? Куда же?
   Давясь от смеха, Уилли ответил:
   — Это секрет!
   — Куда? — Она не отставала. — Ну? Куда? Отвечай!

* * *

   Конечно, вполне возможно, что эти люди, направляющиеся к кораблю, вовсе и не условный противник моряков Соединенных Штатов. Да, скорее всего так и есть, подумал Каммингс. Если бы это были настоящие маневры флота, тогда бы использовались только суда, принадлежащие военным морякам. Эта ярко-красная моторка с черными обводами определенно не была военным судном, как и белая яхта «Крис-Крафт», которая отошла от корабля и сейчас еще выгружала на мол людей.
   Пленники?..
   Скорее всего, да. Пленники...
   Вот оно, самое подходящее слово!
   Эти люди, которых выгружали в доке, с руками, заложенными за голову, — пленники, и они должны были быть отправлены на склад, чтобы присоединиться к тем, кто уже сидел там под замком.
   Каммингс слышал отрывистые команды: «А ну, поживее! Эй, ты, шевели ногами!», видел блеск меди на воротниках цвета хаки — некоторые пленники являлись офицерами, — слышал, как орал какой-то мужчина: «Гуди, давай выгоняй наружу половину тех людей, что в домах, уже пора!» И затем до него донесся ответ: «Есть, Джейз!» — и топот ног по деревянному настилу дока. Люди с корабля двигались по направлению склада. «Много ли их еще осталось на катере?» — спросил кто-то, и Каммингс не разобрал ответа, только понял, что корабль на горизонте — собственность береговой охраны; затем он услышал, как зазвонил телефон в одном из домов на побережье, расположенных в городском районе, примыкающем к порту. Он глянул через плечо, пытаясь определить — из какого именно. Подумалось, что звонок доносился из ближайшего к нему...
   Потом еще послышались голоса, шум мотора, какие-то лязгающие звуки, которые могли исходить только от передергивания затворов, шум открываемой двери. Каммингс повернул голову. Мужчина с ружьем выходил из задней двери первого дома, и, прежде чем дверь закрылась за ним, Каммингс разглядел там еще одного вооруженного человека. Первый мужчина побежал по направлению к молу, держа ружье на изготовку; и тут внезапно зазвонил телефон еще в одном доме, открылась еще одна дверь — и другой мужчина, один, с ружьем в руках, выскользнул из дома и быстро направился к белой «Крис-Крафт», поджидающей на концу мола. Дверь на склад с шумом захлопнулась, послышался громкий щелчок висячего замка и зазвонил еще один телефон...
   — Развлекаетесь, мистер? — раздался вдруг голос над его головой.

* * *

   Марвин Танненбаум наблюдал, как они ввели незнакомца и швырнули его головой вперед, на пол, к тому месту, где сидел Костигэн возле Саманты. Они вели себя теперь совсем иначе, эти люди. Это началось, как он полагал, когда они привели обратно Люка Костигэна, не далее как полчаса назад: из его разбитого носа текла кровь, левый глаз заплыл до того, что уже не открывался; вся одежда была перепачкана в грязи. С его возвращением в малярке воцарилась напряженная атмосфера: Гарри расхаживал по ней широкими нетерпеливыми шагами, Клайд, вроде бы молчаливый и вялый вначале, сейчас был чем-то встревожен и дергался. Тугая, как тетива, натянутость нервов ощущалась теперь и в манере поведения тех, кто, открыв только что дверь, швырнули незнакомца на пол. Марвин, наблюдая за ним, ощутил, насколько все бандиты взвинчены, и проникся уверенностью, что там, снаружи, события достигли своей высшей точки и что, как только напряжение спадет, его жизнь окажется в настоящей опасности. Он взглянул в лицо человека, распростертого на полу, — правая сторона представляла собой сплошной синяк и распухла так, словно его ударили каким-то тупым инструментом лишь раз, но зато изо всех сил. Тут же Гарри шепотом поспешно объяснялся с двумя людьми, которые доставили сюда этого человека, а затем кивнул и попрощался с ними, когда те направились к выходу. Сам же подошел к незнакомцу и стал близко от него, дожидаясь, когда он поднимется и сядет на пол.
   — Как твое имя? — спросил он.
   Человек не ответил.
   Марвин, наблюдая за обоими, вдруг понял, что Гарри в этот момент оказался спиной к нему. Он совсем было уже потянулся за бутылью с разбавителем краски на стеллаже, когда спохватился, что другой страж, Клайд, сидит на рабочей скамье и каждый жест Марвина им будет сразу же замечен.
   — Я спросил, как твое имя? — повторил, раздражаясь, Гарри.
   — Что вы сделали? — внезапно вопросом на вопрос ответил человек. — По-бандитски захватили катер береговой охраны?
   Гарри повернулся к Клайду, широко раскрыв от удивления глаза. Клайд встал со скамьи и двинулся туда, где на полу сидел человек, а затем встал напротив Гарри так, что каждый из них оказался сбоку от пленника. Марвин продолжал незаметно исподлобья наблюдать. Спина Гарри все еще была обращена к нему. Клайд же теперь стоял к Марвину вполоборота.
   — Ты, должно быть, все-таки ухитрился кое-что заметить, пока прятался там, на берегу, а, мистер, а? — предположил Гарри.
   — Да, я увидел достаточно.
   — Как твое имя? — опять задал вопрос Гарри.
   И снова человек не пожелал отвечать.
   — Вынь-ка его бумажник! — приказал Гарри Клайду.
   — Каммингс, — наконец ответил тот, а затем торопливо и настолько поспешно, что Марвин сразу решил, что тот лжет, человек добавил: — Роджер Каммингс!
   — Итак, мистер Каммингс, иногда вредно для здоровья видеть слишком много. Вы не находите?
   — Точно, вы только послушайте! — вклинился Танненбаум-старший. — Их речи — ни дать ни взять копии гангстерских фильмов с участием Джеймса Каднея.
   — Заткнитесь, доктор! — окрысился Гарри. — Ну, так и что же такое вы увидели, мистер Каммингс? — На сей раз он обратился к пленнику на «вы».
   — Зачем вам понадобился катер? — спросил Каммингс, игнорируя заданный Гарри вопрос.
   — Клайд! — окликнул Гарри.
   Тот сделал два шага в сторону Каммингса, одновременно вскинув руку высоко над головой, и тут же, описав ею в воздухе дугу, стремительным движением обрушил вниз. Марвин-младший, следя за Клайдом со страхом и восхищением, почти забыл про разбавитель на полке — целых полгаллона в бутылке, — которым хотел воспользоваться. Он увидел, как голова Каммингса резко дернулась назад, услышал, как он хрипло вскрикнул от боли, и тут только вдруг до него дошло, что Клайд повернулся к нему спиной. Он быстро соскользнул на край скамьи, выпрямился, повернулся, схватил бутыль с полки, поставил на пол под скамейку и затем как ни в чем не бывало снова обернулся к тем троим; его сердце бешено колотилось в груди: его действия остались на этот раз незамеченными и сразу стало ясно, насколько идиотским был его внезапный маневр. Они могли бы избить его до полусмерти, так же, как теперь Костигэна, который сидел сейчас, прижимая платок, пропитанный кровью, к разбитому носу, и как только что избивали они нового пленника — Каммингса.
   — Ну? — свирепо произнес Гарри.
   Каммингс поднялся на ноги.
   — Давайте сначала о том, что я увидел здесь, — предложил пленник.
   — А нас интересует только то, что вы видели там...
   — Нет, вы просто...
   — ...на берегу.
   — Минуту, выслушайте же меня!
   — Мистер, — принял решение Гарри, — мы намерены измордовать вас...
   — А что, это изменит что-то в увиденном мною на берегу?
   Гарри усмехнулся:
   — Клайд, я думаю, тебе лучше...
   Каммингс сделал шаг назад и сжал кулаки.
   — На этот раз я готов его встретить, — прервал он Гарри.
   — Шутить изволите! — заметил Клайд.
   — На этот раз, предупреждаю, подонок, тебе лучше сразу меня убить!
   — Посмотрим, каким вы окажетесь смелым, когда он заедет вам рукояткой пистолета по кумполу! — с издевкой произнес Гарри.
   — Пусть только попробует!
   — Мистер Каммингс, — объяснил Гарри, — нам нечего терять.
   — Тогда вы должны понимать, насколько все это серьезно...
   — Что «насколько серьезно»? — не понял Клайд.
   — Разбойный захват правительственного судна.
   — Вот, оказывается, что мы сделали, мистер Каммингс, надо же?
   — Они комедианты, мистер! — вмешался доктор Танненбаум. — И будто отпускают шуточки из водевиля.
   — Па, сиди спокойно! — вырвалось у Марвина, а Гарри сразу же повернулся к сыну; и у того от страха засосало под ложечкой. Видит ли Гарри бутыль с разбавителем под скамейкой? Выглядывает ли она?
   — И что же за это полагается? — ухмыльнулся Клайд.
   — Что ты имеешь в виду, — обратился к нему Каммингс, — какое наказание полагается за захват правительственного судна?
   — Да, за пиратство?
   — Затрудняюсь ответить.
   — Вы адвокат?
   — Да! Я адвокат.
   — Тогда вы должны знать, что за это полагается. Десять лет? Двадцать? Пожизненное? Электрический стул? Отвечайте!
   — Я не знаю. Разбойный захват катера — это не обыденное явление.
   — А ведь верно. Ты слышишь, Гарри? Думаю, катера захватывают не каждый день. По-твоему — он и сам не знает! Тс-с, тс-с!
   — Если хотите знать мое мнение, — заявил Каммингс, — то вам следует немедленно обратиться к тому, кто стоит во главе всей вашей авантюры и попросить поскорее одуматься. Бросайте корабль и бегите из города, пока не влипли в такую историю, какая вам и не снилась!
   — Нам? — удивился Клайд и разразился смехом. — В историю? Ну, мужик, ты даешь, да мы в ней по уши погрязли уже с шести часов утра!
   — Кстати, что вы здесь вообще делаете? — внезапно спросил Бобби Колмор. — Зачем явились сюда?
   — Чтобы захватить катер, — немедленно ответил Клайд.
   — Катер там, на воде, — заметил Костигэн. — Зачем вам понадобился город?
   — Кстати, как ваш нос, мистер Костигэн? — поинтересовался Клайд.
   — Мой нос в порядке. Так зачем вам нужен город?
   — Объясни ему, Гарри.
   — Не собираюсь ничего объяснять, Клайд. Если хочешь моего совета, то тебе бы лучше заткнуться.
   — А почему? В чем дело?
   — Просто поостынь малость, вот и все!
   — Зачем ты затыкаешь ему рот? — спросил Эймос Картер.
   — Конечно, Гарри, почему ты не позволяешь мне...
   — Клайд, заткнись! — заорал Гарри. Он вскинул ружье. — А ну, заткнись сейчас же! Приятель, я не шучу и сделаю, что обещаю! Еще одно слово — и...
   — Эй, что же ты замолчал? — поддел его Клайд и ухмыльнулся.
   — Приятель, еще одно слово — и ты покойник. Вот что я имел в виду.
   Клайд вспыхнул и побагровел, а затем перевел дыхание, кивнул и сказал:
   — Ладно. Не принимай близко к сердцу.
   — Надо же, никак ему уже расхотелось смеяться? — удивился Эймос.
   Гарри все еще не опускал ружье. Оно было нацелено в грудь Клайда. Тот с багровым лицом не сводил глаз с дула.
   — Я-то думал, что он смеется надо всем, что ты ни скажешь. Полагал, вы ладите друг с другом, как два дружных братца, — пояснил Эймос.
   — Мы ладим друг с другом отлично, — кивнул Гарри, все же не сводя глаз с Клайда. Он быстро опустил ружье. Клайд согласно кивнул, прошел мимо Гарри и, не глядя на того, плюхнулся на скамью для работяг, усевшись поудобней и положив ружье на колени. Затем закрыл глаза, словно был вымотан всем, что уже выпало на его долю за это долгое утро.
   — Но все же что ты видел там снаружи? — обратился Костигэн к Каммингсу.
   — Люк, не надо... — начала было Саманта.
   — Но я хочу знать, — упорствовал тот.
   — Валяй же и скажи ему! — заявил Клайд, не открывая глаз.
   Каммингс на момент смешался, вздохнув, а затем сообщил:
   — Я видел, как они перебрасывали вооруженных людей на катер. И доставляли людей оттуда, запирая их в другом здании.
   — На складе?
   — Ну так оно выглядело, по крайней мере. То самое, что без окон.
   — Тогда понятно, зачем им понадобился город, — догадался Костигэн. — Для того, чтобы иметь место, куда привести этот катер и разместить на нем своих людей.
   — Но зачем? — недоумевал доктор Танненбаум, обратившись к Клайду. — Зачем вам понадобилось красть судно? Чтобы сдать его на металлолом? Да? Для чего?
   — Для войны, — отозвался Клайд, по-прежнему не открывая глаз.
   В малярке стало так тихо, что можно было услышать, как учащенно забились сердца пленников. Слова Клайда, произнесенные безо всякой злобы, без особой интонации, повисли в пустоте. Молчание на этот раз показалось более долгим, чем было на самом деле, однако Клайд даже не шевельнулся на скамье, так и продолжал сидеть, прислонившись к стене, с закрытыми глазами, с блуждающей на губах улыбкой. И так все время, пока длилось затишье — секунда за секундой, складываясь в долгий и мучительный интервал.
   — Что ты имеешь в виду? — нарушил молчание Каммингс.
   — Клайд...
   — Умерь свой пыл, Гарри! Они уже и так знают почти все.
   — Они еще ничего не знают...
   — Что же это, чего мы еще не знаем? — не отставал Костигэн. — Другая...
   — Да заткнитесь все вы, наконец, там!
   — Продолжай, Костигэн!
   — Нет, не буду!
   И вновь повисла тишина. Марвин, лихорадочно напрягаясь, никак не мог представить себе, что же хотел сказать Костигэн на этот раз. Что имел в виду Клайд? И разве захвачен именно катер береговой охраны? А не просто небольшая лодка? Типа прогулочной яхты?
   — Ну? — произнес Клайд. Его глаза все еще были закрыты. Он не смотрел ни на кого определенно, но Марвин знал безошибочно, что эти слова были обращены к Костигэну. — Ну? — повторил он снова.
   — Вам никогда этого не сделать! — произнес владелец лодочной пристани.
   — Нет?
   — Никогда! Слышите? Это очень небольшое судно.
   — Напротив, достаточно большое.
   — Сколько оно может взять на борт? Ну, в крайнем случае семьдесят пять человек? Сто?
   — Пятьдесят пять, — уточнил Клайд. — А наших на нем будет даже меньше.
   — И какое у вас вооружение? Трехдюймовая пушка на носу?
   — Да, и все!
   — И чего же вы надеетесь добиться такими силами?
   — Всего, что нам нужно.
   — Это станет еще одним бедствием, — заявил Костигэн. — Идите и скажите Тренчу — пусть он выбросит это из своей башки.
   Клайд отрицательно замотал головой:
   — Уже слишком многое поставлено на карту...
   — Что же, например?
   — Будущее.
   — Чье? Кубы?
   — Всего полушария.
   — Да уж!.. — протянул Костигэн. — Вы собираетесь изменить ситуацию с одним хилым сторожевиком и горсткой людей? И думать забудьте о таком!
   — Мы собираемся изменить ситуацию, прямиком направляясь к берегам...
   — Точно, минуете кубинский радар...
   — И... обстреляем город.
   — И ускользнете от кубинских торпедных катеров и реактивных самолетов? Да у вас нет ни единого шанса на успех! И что, это все на полном серьёзе? — вдруг спросил Каммингс.
   — Этот человек желает знать, насколько серьезны наши намерения. Скажи ему, Гарри!
   — Тут я пас, — возразил Гарри. — По словам Джейсона, это не по моей части!
   — Да, у нас самые серьезные намерения, будь ты проклят! — сообщил Каммингсу Клайд.
   — Вы намерены вторгнуться на Кубу?
   — Разве я так сказал?
   — Для меня это по крайней мере прозвучало так.
   — Никто ничего не говорил о вторжении на Кубу.
   — Ты же сказал, что собираетесь обстрелять город.
   — Да, это уж точно — собираемся!
   — Но этот остров кишит радарами, — сообщил Костигэн. — Вас немедленно засекут в радиусе сорока миль.
   — Это значит, до побережья останется не более пятидесяти, не так ли? — поинтересовался Клайд и ухмыльнулся.
   — Вы не сможете обстрелять Гавану с расстояния пятидесяти миль из Карибского моря.
   — Думаю, нам удастся подойти все-таки чуточку ближе, — предположил Клайд.
   — Они узнают, что вы на подходе. Ваш маленький рейд...
   — Это не рейд!
   — Это не рейд и это не вторжение, — вклинился Танненбаум. — Тогда что же это такое?
   — Герберт, не лезь! — вмешалась его жена Рэчел.
   — Как бы не так! — отозвался доктор.
   — Может быть, это и рейд и вторжение одновременно, — объяснил Клайд. Его ухмылка стала еще шире. — А может, ни то и ни другое.
   — Загадочки! — пожал плечами Танненбаум.
   — Да никаких загадочек, дед!
   — Я приведу Джейсона, — не выдержал Гарри и направился к двери.
   — Повремени!
   — Послушай, Клайд!..
   — Нет, это ты меня послушай!
   — Джейсон сказал...
   — А что я делаю такого Джейсону, что было бы ему не по душе?
   — Ты не должен обращаться к... этим...
   — Чем же я наношу вред Джейсону, а? Что я делаю такого страшного?
   — Ты же знаешь что...
   — Ну, я устал от сидения и ожидания. Почему один Джейсон Тренч должен снимать все пенки и вволю забавляться?
   — Пенки?! — в удивлении воскликнул Гарри.
   — Да, весь смак и все удовольствие! Мы же сидим здесь, как пара нянек, пока он...
   — Удовольствие? — опять вырвалось у Гарри.
   — Почему он не взял всех нас с собою?
   — Ты же знаешь, что кто-то должен оставаться и здесь.
   — Для чего?
   — Чтобы держать этих людей.
   — Убить надо всех этих чертовых людей! — заявил Клайд. — И сделать это прямо сейчас. Зачем чего-то ждать?
   — Гангстеры! — возмутился Танненбаум. — Они захватили лодку, они говорят об убийстве...
   — Катер, дед! — прервал Клайд. — То, что мы захватили, — катер. Это тебе не лодка.
   — Вам никогда не сделать ничего подобного. — Костигэн опять вернулся к прежней теме разговора. — Дюжины военных кораблей находятся между этим побережьем и Кубой. Соединенные Штаты не желают вторжения. А все эти корабли...
   — Мы все знаем о дюжинах военных кораблей между этим местом и Кубой. По-твоему, найдется хоть один, который станет препятствовать катеру береговой охраны, откликнувшемуся на зов бедствия?
   — Да кто на это купится?
   — А кто не купится? Через несколько часов, едва «Меркурий» отчалит отсюда на всех парах, с катера радируют в Майами, что команда отвечает на сигнал SOS, полученный из района, расположенного в пятидесяти милях к северо-западу от Гаваны.
   — В Майами не поверят, — заявил Костигэн.
   — Почему же?
   — У них в воздухе сторожевые самолеты. Они пошлют один для проверки.
   — Ты исходишь из предположения, что в Майами знают, будто катер у нас в руках, а этого там никто не знает. В Майами просто подумают, что капитан одного из кораблей радирует, чтобы сообщить о полученном сигнале SOS из...
   — О котором в Майами никто не слышал.
   — Такое случается постоянно, — заверил Клайд. — Радиосигналы непредсказуемы.
   — Они все равно вышлют самолет.
   — Нет, все самолеты к закату солнца возвращаются в Диннер-Ки.
   На миг воцарилось молчание. Костигэн нахмурился, и Саманта вдруг накрыла его руку своею.
   — Ну что же, тогда сторожевые эсминцы засекут катер и произведут досмотр, — не унимался Каммингс.