– Скажите ему, что они уже у вас, – сказал Бернс.
– Пит...
– Это наш единственный шанс, Стив. Они должны думать, что мы идем у них на поводу.
– Да снимайте же трубку! Говорите с ним! – Кинг с некоторым колебанием снял трубку.
– Алло? – Мистер Кинг? – Голос, который звучал сейчас в трубке, совсем не походил на голос человека, с которым Кинг разговаривал раньше. По лбу у Кинга поползли морщинки от удивления.
– Да, у телефона мистер Кинг, – сказал Кинг. – Простите, а с кем я разговариваю?
– Ты отлично знаешь, с кем разговариваешь, – сказал голос. – Не валяй дурака.
– Простите, я не узнал вашего голоса, – сказал Кинг и тут же кивнул Бернсу, который сразу сказал в трубку прямой линии: “Это наш тип, он сейчас разговаривает. Поторапливайтесь”.
Сидя у звукозаписывающего аппарата, который был подсоединен к параллельной трубке, Карелла пристально следил за вертящимися бобинами магнитофона, на который записывался телефонный разговор. Почти не дыша, он одновременно прислушивался к голосу, звучащему на противоположном конце провода.
– Деньги у вас собраны, мистер Кинг?
– Видите ли...
– Да или нет? Их уже доставили вам?
– Пусть подольше говорит, – шепнул ему Бернс.
– Да, они уже у меня. Вернее, у меня сейчас большая часть требуемой суммы.
– Как это так – большая часть? Мы же говорили...
– Ну, а остальные должны доставить с минуты на минуту. Вы же потребовали, чтобы купюры были мелкими, так ведь?
– А какая разница?
– И кроме того, чтобы у этих купюр серийные номера не шли подряд. Пятьсот тысяч долларов – это довольно большая кипа денег. Вы это и сами должны понимать. А кроме того, у нас в запасе было не так-то уж и много времени. Сейчас в банке пересчитывают последние пачки. Их должны доставить мне в ближайшие минут тридцать.
– Ладно. Хорошо. А вот теперь – то, что вам нужно будет сделать. У вас есть наручные часы, мистер Кинг?
– Да. Да, у меня есть такие часы.
– Так вот, вам прежде всего нужно будет поставить их точно по моим. Снимите-ка их пока с руки.
– Хорошо. Одну минуточку.
– Сделайте так, чтобы он подольше разговаривал, – прошептал Карелла.
– Да, сейчас я как раз снимаю их.
Тем временем Бернс по прямой линии, выходящей прямо на правление телефонной компании, подгонял ее сотрудников.
– Ну, что там у вас творится? – нетерпеливо шептал он. – Я же предупредил вас о том, что он сейчас находится на линии.
– Ну, ты когда-нибудь кончишь возиться? – нетерпеливо спросил голос в трубке Кинга.
– Так, у меня готово.
– На моих часах сейчас ровно тридцать одна минута девятого. Переведи свои часы так, чтобы на них было точно такое же время.
– Хорошо.
– Перевел?
– Да, перевел.
– Вот и славненько. Теперь я буду говорить с тобой быстро и повторяться не стану. Поэтому запоминай все с первого раза. Из дома тебе нужно будет выйти ровно в десять часов, деньги у тебя будут с собой и будешь ты их нести в обычной картонной коробке. Выйдя из дома, ты сразу же направишься в гараж и сядешь там в свой черный “кадиллак” с номерным знаком ДК-74. Именно этим автомобилем вам нужно будет воспользоваться, мистер Кинг, и никаким другим. Понятно?
– Да, я вас понял, – сказал Кинг.
– Да поторапливайтесь вы там, – шептал в свою трубку Бернс.
– Вы отъедете от дома и направляйтесь к выезду из Смоук-Райз. За вами будут постоянно следить, мистер Кинг, поэтому не вздумайте посадить кого-нибудь с собой в машину и не позволяйте полиции сопровождать вас в другой машине. Если мы обнаружим, что за вами движется полицейская машина, мы немедленно убьем мальчишку. Вы поняли меня?
– Да. Да, я вас понял.
– Ну, как там у них? – шепотом спросил Карелла у Бернса.
– Эти идиоты там...
– Вы будете продолжать движение по прямой, мистер Кинг, пока с вами не встретится наш человек с дальнейшими инструкциями. Вот пока что и все, что вам нужно на сейчас знать. Вы должны выйти из дома ровно в десять, имея при себе деньги. До скорого свидания, мистер...
– Подождите!
– Пусть продолжает говорить, – сказал Бернс. – Они уже выяснили, что звонят откуда-то из центральной части Сэйдс-Спит!
– Чего вам еще, мистер Кинг?
– А когда нам возвратят мальчика?
– Как только мы получим деньги, вам снова позвонят.
– А как... а откуда нам знать, жив ли он сейчас?
– Он пока что жив.
– Могу я с ним поговорить?
– Нет. До свидания, мистер Кинг.
– Подождите! Вы...
– Он повесил трубку! – сказал Карелла, срывая с головы наушники.
– Вот сукин сын! – сказал Бернс. В телефонную трубку он крикнул. – Он только что повесил трубку. Что вы там успели... Что! Ах, так. Да, да, я понимаю, о’кей. Большое вам спасибо.. – И он повесил трубку. – Оказывается, это уже не играет особой роли. Он звонил по телефону-автомату. Поэтому они смогли проследить его только до той телефонной подстанции, которая обслуживает район, из которого он звонил. Точный номер определить все равно было нельзя, потому что включение и переключение на подстанции производится автоматически. – Он обернулся к Карелле. – Ну, что он там наговорил, Стив?
– Наговорил он порядочно. Хочешь, я перемотаю пленку и ты послушаешь?
– Да, валяй. Отлично сработано, мистер Кинг.
– Спасибо, – мрачно отозвался Кинг.
– Голос звучал у него совсем по-другому, – сказал Карелла. – Вам это не показалось?
– Показалось, – сказал Кинг.
– По-моему, на этот раз с нами разговаривал другой тип, – сказал Карелла. – Не возражаешь, Пит, если я возьму запись прошлого разговора, и мы сравним их голоса? Хотя бы просто для того, чтобы убедиться окончательно.
– А чего тут возражать? Давай, действуй.
Карелла посмотрел на часы.
– Восемь тридцать пять. У нас все равно в запасе имеется достаточно времени, – сказал он и нажал на кнопку обратной перемотки пленки.
С небрежным видом он направился к магазинной стойке.
– Дайте-ка мне пакет порошкового шоколада, – сказал он, – бутылку молока и вот эту коробочку печенья.
Глава 12
– Пит...
– Это наш единственный шанс, Стив. Они должны думать, что мы идем у них на поводу.
– Да снимайте же трубку! Говорите с ним! – Кинг с некоторым колебанием снял трубку.
– Алло? – Мистер Кинг? – Голос, который звучал сейчас в трубке, совсем не походил на голос человека, с которым Кинг разговаривал раньше. По лбу у Кинга поползли морщинки от удивления.
– Да, у телефона мистер Кинг, – сказал Кинг. – Простите, а с кем я разговариваю?
– Ты отлично знаешь, с кем разговариваешь, – сказал голос. – Не валяй дурака.
– Простите, я не узнал вашего голоса, – сказал Кинг и тут же кивнул Бернсу, который сразу сказал в трубку прямой линии: “Это наш тип, он сейчас разговаривает. Поторапливайтесь”.
Сидя у звукозаписывающего аппарата, который был подсоединен к параллельной трубке, Карелла пристально следил за вертящимися бобинами магнитофона, на который записывался телефонный разговор. Почти не дыша, он одновременно прислушивался к голосу, звучащему на противоположном конце провода.
– Деньги у вас собраны, мистер Кинг?
– Видите ли...
– Да или нет? Их уже доставили вам?
– Пусть подольше говорит, – шепнул ему Бернс.
– Да, они уже у меня. Вернее, у меня сейчас большая часть требуемой суммы.
– Как это так – большая часть? Мы же говорили...
– Ну, а остальные должны доставить с минуты на минуту. Вы же потребовали, чтобы купюры были мелкими, так ведь?
– А какая разница?
– И кроме того, чтобы у этих купюр серийные номера не шли подряд. Пятьсот тысяч долларов – это довольно большая кипа денег. Вы это и сами должны понимать. А кроме того, у нас в запасе было не так-то уж и много времени. Сейчас в банке пересчитывают последние пачки. Их должны доставить мне в ближайшие минут тридцать.
– Ладно. Хорошо. А вот теперь – то, что вам нужно будет сделать. У вас есть наручные часы, мистер Кинг?
– Да. Да, у меня есть такие часы.
– Так вот, вам прежде всего нужно будет поставить их точно по моим. Снимите-ка их пока с руки.
– Хорошо. Одну минуточку.
– Сделайте так, чтобы он подольше разговаривал, – прошептал Карелла.
– Да, сейчас я как раз снимаю их.
Тем временем Бернс по прямой линии, выходящей прямо на правление телефонной компании, подгонял ее сотрудников.
– Ну, что там у вас творится? – нетерпеливо шептал он. – Я же предупредил вас о том, что он сейчас находится на линии.
– Ну, ты когда-нибудь кончишь возиться? – нетерпеливо спросил голос в трубке Кинга.
– Так, у меня готово.
– На моих часах сейчас ровно тридцать одна минута девятого. Переведи свои часы так, чтобы на них было точно такое же время.
– Хорошо.
– Перевел?
– Да, перевел.
– Вот и славненько. Теперь я буду говорить с тобой быстро и повторяться не стану. Поэтому запоминай все с первого раза. Из дома тебе нужно будет выйти ровно в десять часов, деньги у тебя будут с собой и будешь ты их нести в обычной картонной коробке. Выйдя из дома, ты сразу же направишься в гараж и сядешь там в свой черный “кадиллак” с номерным знаком ДК-74. Именно этим автомобилем вам нужно будет воспользоваться, мистер Кинг, и никаким другим. Понятно?
– Да, я вас понял, – сказал Кинг.
– Да поторапливайтесь вы там, – шептал в свою трубку Бернс.
– Вы отъедете от дома и направляйтесь к выезду из Смоук-Райз. За вами будут постоянно следить, мистер Кинг, поэтому не вздумайте посадить кого-нибудь с собой в машину и не позволяйте полиции сопровождать вас в другой машине. Если мы обнаружим, что за вами движется полицейская машина, мы немедленно убьем мальчишку. Вы поняли меня?
– Да. Да, я вас понял.
– Ну, как там у них? – шепотом спросил Карелла у Бернса.
– Эти идиоты там...
– Вы будете продолжать движение по прямой, мистер Кинг, пока с вами не встретится наш человек с дальнейшими инструкциями. Вот пока что и все, что вам нужно на сейчас знать. Вы должны выйти из дома ровно в десять, имея при себе деньги. До скорого свидания, мистер...
– Подождите!
– Пусть продолжает говорить, – сказал Бернс. – Они уже выяснили, что звонят откуда-то из центральной части Сэйдс-Спит!
– Чего вам еще, мистер Кинг?
– А когда нам возвратят мальчика?
– Как только мы получим деньги, вам снова позвонят.
– А как... а откуда нам знать, жив ли он сейчас?
– Он пока что жив.
– Могу я с ним поговорить?
– Нет. До свидания, мистер Кинг.
– Подождите! Вы...
– Он повесил трубку! – сказал Карелла, срывая с головы наушники.
– Вот сукин сын! – сказал Бернс. В телефонную трубку он крикнул. – Он только что повесил трубку. Что вы там успели... Что! Ах, так. Да, да, я понимаю, о’кей. Большое вам спасибо.. – И он повесил трубку. – Оказывается, это уже не играет особой роли. Он звонил по телефону-автомату. Поэтому они смогли проследить его только до той телефонной подстанции, которая обслуживает район, из которого он звонил. Точный номер определить все равно было нельзя, потому что включение и переключение на подстанции производится автоматически. – Он обернулся к Карелле. – Ну, что он там наговорил, Стив?
– Наговорил он порядочно. Хочешь, я перемотаю пленку и ты послушаешь?
– Да, валяй. Отлично сработано, мистер Кинг.
– Спасибо, – мрачно отозвался Кинг.
– Голос звучал у него совсем по-другому, – сказал Карелла. – Вам это не показалось?
– Показалось, – сказал Кинг.
– По-моему, на этот раз с нами разговаривал другой тип, – сказал Карелла. – Не возражаешь, Пит, если я возьму запись прошлого разговора, и мы сравним их голоса? Хотя бы просто для того, чтобы убедиться окончательно.
– А чего тут возражать? Давай, действуй.
Карелла посмотрел на часы.
– Восемь тридцать пять. У нас все равно в запасе имеется достаточно времени, – сказал он и нажал на кнопку обратной перемотки пленки.
* * *
В восемь тридцать три Эдди Фолсом вышел из кабинки телефона-автомата. Его поездка к бакалейному магазину заняла немного больше времени, чем рассчитывал Сай, но поводов для волнения все равно не было. Еще уйма времени до назначенных десяти часов.С небрежным видом он направился к магазинной стойке.
– Дайте-ка мне пакет порошкового шоколада, – сказал он, – бутылку молока и вот эту коробочку печенья.
Глава 12
В половине девятого Кэти начала нервно прохаживаться по комнате. Сейчас уже было без четверти девять, и она снова подошла к выходящему во двор окну, от которого она и до этого не отводила глаз. Она уже несколько раз подходила к окну, приподымала занавеску, выглядывала во двор, снова опускала занавеску, возобновляла хождение, закуривала, а потом вновь неизменно оказывалась рядом с окном.
– Где же он может быть? – спросила она. – Разве он не должен был уже вернуться?
– Вернется, – заверил ее Сай. – Можешь успокоиться. – Помолчав, он добавил. – Ты же знаешь, что он не только позвонит там. Он еще должен сделать и закупки на день.
– Мальчик...
– Мальчик, мальчик, мальчик! Если я еще хоть раз услышу слово “мальчик”, то я, наверное, организую какой-нибудь клуб для необеспеченных детей! Господи, ну и работенку мне подкинули! И зачем только мне понадобилось связываться с придурком, который только и знает, что бегать кому-то за молоком!
– Он уехал отсюда, чтобы позвонить, – сказала Кэти. – Все равно кто-то должен был это сделать.
– Но он же еще будет покупать молоко. А кроме того – еще и порошковый шоколад, – слова эти Сай произнес писклявым голосом, корча при этом слащаво-умильную рожу.
– Мальчик явно простыл. – Она бросила взгляд на Джеффа, который лежал на постели, закутанный в пальто Кэти, да еще покрытый поверх него одеялом. – Ты еще должен радоваться, что он не начал плакать.
– Это ты должна радоваться, что я все еще не начал плакать, – сказал Сай. – Деньги так близко сейчас от нас, что я просто ощущаю их вкус во рту.
– Сай, а когда Эдди вернется...
– А который сейчас час? – Кэти глянула на часы. – Сейчас без десяти девять. А когда он вернется, что вы намерены делать дальше?
– Ничего. Мы начнем действовать за несколько минут до десяти.
– А что тогда?
– Не волнуйся. Вернется твой молочник и все станет на свои места и мы, черт возьми, станем богатыми людьми. А знаешь почему? Все только потому, что Сай Бернард взялся проводить эту миленькую операцию. Если бы все делалось под руководством такого несчастного подонка, как Эдди...
– Никакой он не несчастный подонок!
– Нет? О’кей, можешь считать его большой шишкой, о’кей? И как ты вообще могла связаться с такой большой шишкой, а?
– А тебе какое дело до этого? – Она нервно подошла к туалетному столику и раскрыла свою сумочку. Достав из нее расческу, она такими же нервными движениями принялась расчесывать волосы.
– А мне просто интересно, – сказал Сай. – Честное слово.
– Встретились мы с ним, вот и все.
– Где?
– Я уже не помню.
– На балу взломщиков сейфов?
– Ничего смешного я тут не вижу, Сай.
– Но ты знала, чем он занимается?
– Да, знала. Для меня это не имело значения, – она помолчала. – Эдди – хороший человек.
– Вот-вот, настоящий ангел во плоти.
– Нет, я серьезно говорю. Да и с чего это я вдруг разболталась с тобой на эту тему! – Она швырнула расческу в сумочку, щелкнула замочком и снова подошла к окну.
– А я разве сказал о нем что-нибудь плохое?
– Он занимается всеми этими делами, потому что ничего другого он просто не знает, – сказала Кэти. – Но если ему удастся вырваться, если я смогу помочь ему отойти от всех этих дел, то он будет очень хорошим человеком. Я это очень хорошо знаю. И уж я позабочусь об этом.
– А почему ты вышла за него замуж?
– Потому что я люблю его.
– Хорошо в постельке, да?
– Когда вы наконец отпустите меня отсюда? – спросил лежавший до этого молча Джефф.
– Заткнись, малыш.
– Вы что – совсем не собираетесь меня выпускать?
– Сказано тебе – заткнись. Ты у меня уже вот тут сидишь!
Кэти приподняла занавеску и уже в который раз окинула взглядом пустой двор. Тяжело вздохнув, она отвернулась и отошла от окна.
– Волнуешься за него?
– Конечно волнуюсь, – сказала она.
– Ас чего это вдруг? В наших водах рыбки хватает. И есть тут рыбины и покрупнее, и похитрее его.
– Он – мой муж.
– Опусти занавеску.
– Так уже утро. Почему мы не...
– Я не хочу, чтобы кто-нибудь мог заглянуть сюда.
– Да тут вокруг на многие мили ни одной живой души!
– Опусти!
Кэти опустила занавеску, снова подошла к столику, пошарила в сумочке в поисках сигареты, убедилась, что они у нее кончились, и со злостью защелкнула сумочку.
– Да перестань ты психовать, – сказал Сай. – Мужей тут у нас как собак нерезанных. Да и чем они отличаются от всех остальных – клочком бумаги и золотым колечком? Да кто вообще принимает всерьез замужество?
– Я воспринимаю всерьез, – сказала Кэти. – Я люблю его.
– Любовь придумана для подростков. А на самом деле никто и понятия о ней не имеет.
– Вот и ошибаешься. Это просто ты сам ничего о ней не знаешь.
– Я знаю намного больше, чем тебе кажется, детка, и знаю еще об очень многих вещах. Я вот знаю, например, что твой этот милый муженек уже давно прогнил насквозь. И ничего ты теперь для него не сможешь сделать. Поздно, дорогая моя.
– Ничего не поздно. Как только все это кончится...
– Как только все это закончится, подвернется другая работенка, а после этой новой – еще одно дельце, а потом еще, еще и еще! Кого ты тут обмануть хочешь? Себя? Да таких типов, как Эдди, полно в любой тюрьме по всем Соединенным Штатам. Я на них уже досыта нагляделся. Он уже прогнил насквозь! От него уже несет гнильем! Да ведь он же – это я! Ты что думаешь, что я и в самом деле такое уж большое счастье?
– Я не желаю тебя слушать.
– О’кей, можешь не слушать. Тоже мне великий реформатор нашелся. Она, видите ли, намеревается спасти человечество. Дерьмо собачье!
– Не смей говорить таким тоном, Сай. И воздержись...
– Ну, ну... А что ты еще хочешь сказать?
– Я хочу... Просто не смей говорить такое.
– Да ты, никак, грозишь мне, так что ли? Значит, впредь я должен следить за каждым своим шагом, да? Я должен вести себя поосторожней. Не то, что этот белокурый ангелок, который валяется себе здесь на кровати, да? Ему-то не нужно соблюдать осторожность. – Сай замолчал, а потом бросил взгляд на радиоприемник. – Эдди перед отъездом следовало бы настроить это чудовище. А то мы уже давненько ничего не слышали.
– А там и слушать нечего, просто дорожные посты переговариваются между собой.
– Ну и что? Иногда и переговоры между дорожными постами могут быть интересными. – Он снова умолк и пристально поглядел на нее. – Послушай, а не выпить ли нам по маленькой?
– Вот так вот – прямо с утра?
– А что? Очень здорово. Отлично исправляет настроение.
– Нет, я не хочу.
– Что это с тобой, детка? Ты что – пить бросила?
– Ничего я не бросила.
– Вот давай и выпьем. Клянусь Богом, да мы же сейчас сидим прямо на сундуке с сокровищами, ты хоть отдаешь себе отчет в этом? А мы с тобой сидим тут как проклятые, да еще должны помалкивать, как пара покойничков, так что ли? Да что у нас здесь – кладбище, похоронное бюро? Давай, детка, нам нужно немножко встряхнуться.
– Если хочешь выпить, то и пей себе на здоровье. Никто тебе не мешает.
– Золотые слова, детка! Никто никогда не может мне помешать, если я что-то задумал! – Он еще с минуту глядел на нее оценивающим взглядом, а затем подошел к буфету. Сняв с верхней полки вместительную бутылку, он поглядел на ее содержимое на свет.
– Ваше здоровье, – проговорил он и отхлебнул прямо из горлышка. – Отличная штука. Ну как – передумала?
– Нет. Мне не хочется. Где может быть Эдди?
– Нервишки не выдерживают, да? – Он вдруг протянул бутылку Джеффу. – Хочешь глотнуть, малыш? Прогрей горлышко. Не хочешь, да? – Он пожал плечами и тыльной стороной ладони отер губы. – Ты слишком уж беспокоишься, Кэти. А мы могли бы тут отлично провести время вместо всех этих беспокойств. Мы тут могли бы совсем неплохо позабавиться. – Он долгим взглядом поглядел на нее и усмехнулся. Кэти снова подошла к окну и остановилась там, скрестив на груди руки. – А знаешь, откуда у тебя все эти тревоги, детка? Ты просто не умеешь жить, вот в чем вся загвоздка. Ты вот сейчас места себе не находишь только из-за того, что твой любезный муженек отправился в бакалейную лавку. Нет, тебе нужно научиться расслабляться. Вот, посмотри на меня. Сейчас по всему городу полицейские носятся как бешеные, а я – разве я беспокоюсь? Нет, черт побери, я спокоен.
– Да как я могу быть спокойной, если Эдди, может быть, в этот самый момент попал в беду?
– Вот ты и начни с того, что просто забудь вообще об Эдди. Давай, хлопнем по маленькой.
– Ох, Сай, не приставай ты ко мне! И не хочу я ничего пить.
– Ах, извините, пожалуйста, а я-то и не думал, что пристаю к вам. О’кей, можешь тогда стоять здесь столбом и помирать от страха, если тебе это больше нравится. Хотя я мог бы придумать сколько угодно более приятных способов провести время. – Он почти вплотную подошел к ней, не сводя глаз с обтягивающего ее грудь свитера. – У такой бабы, как ты, должно быть и барахло поприличней, ты так не считаешь? И где только вы откопали этот изъеденный молью свитерок? И как только Эдди не стыдно? Ты должна бы ходить расфуфыренной в пух и прах. На такой фигурке любой наряд выглядел бы замечательно. У тебя есть чем заполнить платье.
– Мне все это неинтересно.
– Подумаешь! А с чего это мы так нос задираем? Боже ты мой, нам тут комплименты говорят, а мы нос дерем!
– Спасибо тебе за комплименты, – сухо сказала она.
– Да, общества взаимного доверия и любви мне здесь, видимо не сорганизовать, так ведь? Все лучшие чувства отданы этому белокурому ангелку, правда? Или – Эдди, все зависит от того, кто окажется под рукой. Но только не бедному Саю, это уж точно! Ну что ж, хочешь знать, что я думаю по этому поводу? Я думаю, что ты просто зря теряешь время с таким подонком, как твой Эдди. Вот что я думаю. И для тебя лучше всего было бы, если бы полицейские и в самом деле поскорее зацапали его.
– Заткнись, – сказала Кэти.
– Я тебе верно говорю. Просто жалко смотреть, что такой лакомый кусочек, как ты, достается какому-то третьеразрядному подонку. Кому вообще он может понадобиться? С этим делом я бы отлично справился и в одиночку. Тебе, милочка, не стоило бы тратить свои таланты на него. Тебе нужен человек, который и в самом деле разбирается в жизни, человек, который...
– Заткнись, Сай!
– А скажи мне по-честному – ты ведь и в самом деле надеешься на то, что его поймают? Ты же с самого начала была против этого дела, разве не так? И волнуешься ты тут только из-за этого вот белобрысого ангелка, ты думаешь, что мы с ним сделаем, боишься, что мы...
– Замолчи! Заткнись!!
– А в чем тут дело? Это что – тоска по собственной семье? Да? – Он горько рассмеялся и снова отхлебнул из горлышка. Кэти опять подошла к окну и приподняла занавеску. Сай оторвал бутылку от губ и заорал: – Да опусти ты эту проклятую занавеску. – Она мрачно поглядела на него и выполнила приказ. – Ох, ну и подобралась же тут у нас компашка! Господи, до чего же я буду рад, когда этот дурацкий спектакль наконец закончится. – Он приветственно поднял бутылку. – За здоровье предмета любви нашей прекрасной леди, за прекрасную жертву похищения с целью выкупа. За тебя, ангелок! – Он сделал несколько глотков. – А что ты на это скажешь, маленький ублюдок? Ведь я только что провозгласил за тебя тост. Джефф не отозвался ни словом.
– Я же провозгласил за тебя тост, – повторил Сай. – В чем дело? Неужто тебя не учили хорошим манерам? Неужто тебе никто не говорил, что нужно говорить спасибо? А может, ты вообще так и не научился разговаривать?
– Я умею разговаривать, – сказал Джефф. Он все еще дрожал – и от холода и от самого обыкновенного страха, который охватил его с того самого момента, как Эдди уехал с фермы.
– Тогда скажи хоть что-нибудь, – сказал Сай. – Эти чертовы полицейские шныряют по всему городу, разыскивая меня, мой напарничек отправляется за покупками, а я сижу тут и рассусоливаю с этой бездушной сучкой, и несмотря на все это, я все-таки подымаю тост за тебя, маленький ублюдок. Чего же еще от меня можно требовать, скажите на милость? Неужто ты и спасибо не скажешь мне за все это?
– Спасибо.
– Или, может быть, ты так до сих пор и не понял, почему я рассусоливаю здесь с этой холодной задницей. Может быть, ты так до сих пор и не понял, что это я из-за тебя сижу здесь, а? Или, может, ты считаешь, что мне здесь очень нравится? – Он сделал паузу. – Да понимаешь ли ты, что именно ты – причина всех моих несчастий?
– Я... Да.
– Значит, тебе это известно, да?
– Д-да, – сказал Джефф, подтягивая к себе одеяло.
– Так что же ты, черт тебя побери, собираешься предпринимать, чтобы прекратить все это?
– Сай, прекрати придираться к ребенку. И следи, пожалуйста, за своими выражениями.
– “Прекрати придираться и следи за выражениями”, – передразнил ее Сай. – Ладно, теперь я понимаю, что хоть что-то тебя трогает. А то я уж было решил, что ты давно испустила дух и поэтому ведешь себя как в морге. – Он снова обратился к Джеффу. – Так я задал тебе вопрос, ангелок.
– Я... я не знаю, что мне нужно делать.
– Нет, вы только полюбуйтесь, что он себе позволяет! – Он умолк, подбирая слова, которые могли бы задеть Кэти. – Ведешь ты себя ужасно, ты хоть сам понимаешь это?
– Да, я понимаю, что...
– Да, сэр!
– Д-да, сэр.
– Это же черт знает какое поведение, должен вам сказать. Ты – причина всех моих несчастий и ты при этом говоришь, будто не знаешь, что тебе делать. А сам подумать об этом ты не хочешь? Такой маленький хитрый ублюдок обязательно должен был бы что-нибудь придумать, как ты считаешь?
– Оставь его в покое, Сай!
– Вот-вот, да еще следи за выражениями – я все это прекрасно помню. Иди-ка ты со своими советами, знаешь куда, детка...
– Ну и чего это ты прицепился к ребенку?
– А кто к нему цепляется? Мы просто болтаем с ним понемножку о всякой всячине. Ты что – хочешь, чтобы я вообще прекратил разговаривать?
– Да, хочу.
– Тогда предложи мне взамен какое-нибудь более интересное занятие. Постарайся уговорить меня, – Сай заржал и снова обернулся к Джеффу. – Ну, пошевели-ка мозгами, малыш. Я жду.
– Я не знаю, что я вам должен сказать, сэр.
– Я хочу, чтобы ты что-нибудь придумал, подал какую-нибудь идею.
– Я не могу придумать какую-нибудь идею, сэр.
– Нет, вы только поглядите – да это же просто позор, не так ли? У него нет никаких идей, – и Сай сокрушенно поцокал языком. – Неужто тебе совершенно безразлично, что случится со мной?
– Я... я не знаю, что вам сказать, сэр.
– Да скажи, наконец, что там таится в твоей башке, тупица! Когда у тебя требуют сказать что-нибудь, говори, что думаешь!
– Д-да, сэр.
– О’кей. А хотелось бы тебе, чтобы я попал на электрический стул?
– Я... я не знаю.
– Сэр!
– Сэр, – повторил Джефф, которого уже трясло по-настоящему. – Я не знаю, сэр.
– Нет, ты это прекрасно знаешь. Говори – да или нет? Отвечай честно. Ты хочешь, чтобы я попал на электрический стул?
– Сай, да прекрати же ты наконец!
– Да или нет? – настаивал на своем Сай.
– Да, сэр, я...
– Что?
– Я хотел бы, чтобы вы попали...
– Что? Что ты сказал, ублюдок?
– Сай, ты уже перепугал его до полусмерти! Неужто ты сам не видишь этого?
– А ты не вмешивайся. Сиди себе и помалкивай, если сама не хочешь предложить чего-нибудь более интересного!
Джефф неожиданно соскользнул с кровати, бросился к Кэти и, обняв ее руками за талию, уткнулся лицом в ее свитер.
– Убери от нее свои руки! – вдруг подобно ревнивому ухажеру взревел Сай.
Кэти только крепче прижала к себе мальчика.
– Довольно, Сай! – со злостью сказала она.
– Что довольно? Что довольно? Да кто ты... Да кто ты такая, чтобы приказывать здесь мне? Ты что – собираешься тут командовать мной? Да нет на свете такой юбки, которая могла бы указывать мне, чего я должен и чего не должен делать! – Он ухватил Джеффа за руку, рывком оторвал его от Кэти и швырнул в противоположный конец комнаты. Так-то вот! – выкрикнул Сай. – Что ты теперь скажешь, сучка дешевая? – И тут Кэти влепила ему пощечину, в которую помимо силы руки и плеча она вложила всю свою ярость и все свое отчаяние.
Рука Сая машинально дернулась к ударенной щеке, а потом медленно опустилась.
– Значит, ты все-таки решила поиграть тут со мной, да? – тихим голосом проговорил он. Он сунул руку в карман и извлек ее на свет божий, уже сжимая нож, лезвие которого выскочило из рукоятки почти одновременно с появлением руки из кармана.
– Значит, теперь мы с тобой поиграем по-настоящему, да? – тихо проговорил он и взмахнул ножом перед ее лицом, заставляя ее отступить. Так они пересекли всю комнату – он, взмахивая ножом, а она – отступая перед сверкающим лезвием. Он явно не стремился нанести ей удар, а просто играл с ней, заставляя все время отступать, пока спина ее не натолкнулась на дверь. Тогда он остановился перед ней на полусогнутых ногах, продолжая описывать ножом широкую дугу в опасной близости от ее лица.
– Не надо, Сай...
– Что – не надо, детка? Не надо резать тебя? Детка, да разве я могу тебя порезать? – возбужденно говорил Сай. Он снова взмахнул острым как бритва лезвием и кончиком ножа подцепил снизу за свитер. Оттянув его на себя, он резко рванул ножом вверх и вспорол свитер до самого верха.
– Сай!
Он снова взмахнул ножом с точностью опытного дуэлиста, и свитер оказался разрезанным на груди поперек, открывая скрытый под ним бюстгальтер. Она попыталась закрыться, скрестив на груди руки, но он направил лезвие на эти скрещенные руки, и ей пришлось опустить их. Она стояла, беспомощно ожидая, когда острая сталь вспорет материю бюстгальтера.
Сай самодовольно ухмыльнулся.
– А теперь – лифчик, – сказал он. – Хватит ему закрывать от нас эту красоту. Ну-ка, не двигай руками. Мне не хотелось бы случайно порезать тебя! Сейчас мы выпустим на свободу...
Казалось, что мальчик возник у него за спиной ниоткуда. Он бросился на спину Сая с яростью дикой кошки, пиная, нанося удары руками, цепляясь тому в волосы. Сай изумленно выпрямился и, махая наудачу руками, попытался освободиться от него. Кэти тем временем бросилась к двери. Наконец Саю удалось ухватить мальчика за брюки, оторвать от себя и отбросить в угол. Кэти в это время никак не могла справиться с запертым замком. Он в два прыжка оказался подле нее, ухватил за руку и притянул к себе, крепко сжимая нож в правой руке.
– Погоди, красотка, не нужно торопиться, – сказал он. – Теперь, может, лучше бы...
Раздалось три стука в дверь. Стоявшие прижатыми к двери, Сай и Кэти вздрогнули от этого стука, как от внезапно прогремевшего грома.
– Это Эдди, – прошептала Кэти, и слова эти прозвучали в ее устах как благодарственная молитва.
Сай тут же попятился от нее.
– Надень пальто. Быстро!
Она поспешно отошла от двери, взяла с постели пальто, накинула его на себя и застегнула верхнюю пуговицу.
– Если пикнешь Эдди хоть одно словечко, – сказал Сай, – считай, что мальчишка мертв. Слышишь? Мертв.
Кэти мрачно кивнула. Сай направился к мальчику и присел рядом с ним.
– О’кей, – сказал он. – Можешь открывать.
– Где же он может быть? – спросила она. – Разве он не должен был уже вернуться?
– Вернется, – заверил ее Сай. – Можешь успокоиться. – Помолчав, он добавил. – Ты же знаешь, что он не только позвонит там. Он еще должен сделать и закупки на день.
– Мальчик...
– Мальчик, мальчик, мальчик! Если я еще хоть раз услышу слово “мальчик”, то я, наверное, организую какой-нибудь клуб для необеспеченных детей! Господи, ну и работенку мне подкинули! И зачем только мне понадобилось связываться с придурком, который только и знает, что бегать кому-то за молоком!
– Он уехал отсюда, чтобы позвонить, – сказала Кэти. – Все равно кто-то должен был это сделать.
– Но он же еще будет покупать молоко. А кроме того – еще и порошковый шоколад, – слова эти Сай произнес писклявым голосом, корча при этом слащаво-умильную рожу.
– Мальчик явно простыл. – Она бросила взгляд на Джеффа, который лежал на постели, закутанный в пальто Кэти, да еще покрытый поверх него одеялом. – Ты еще должен радоваться, что он не начал плакать.
– Это ты должна радоваться, что я все еще не начал плакать, – сказал Сай. – Деньги так близко сейчас от нас, что я просто ощущаю их вкус во рту.
– Сай, а когда Эдди вернется...
– А который сейчас час? – Кэти глянула на часы. – Сейчас без десяти девять. А когда он вернется, что вы намерены делать дальше?
– Ничего. Мы начнем действовать за несколько минут до десяти.
– А что тогда?
– Не волнуйся. Вернется твой молочник и все станет на свои места и мы, черт возьми, станем богатыми людьми. А знаешь почему? Все только потому, что Сай Бернард взялся проводить эту миленькую операцию. Если бы все делалось под руководством такого несчастного подонка, как Эдди...
– Никакой он не несчастный подонок!
– Нет? О’кей, можешь считать его большой шишкой, о’кей? И как ты вообще могла связаться с такой большой шишкой, а?
– А тебе какое дело до этого? – Она нервно подошла к туалетному столику и раскрыла свою сумочку. Достав из нее расческу, она такими же нервными движениями принялась расчесывать волосы.
– А мне просто интересно, – сказал Сай. – Честное слово.
– Встретились мы с ним, вот и все.
– Где?
– Я уже не помню.
– На балу взломщиков сейфов?
– Ничего смешного я тут не вижу, Сай.
– Но ты знала, чем он занимается?
– Да, знала. Для меня это не имело значения, – она помолчала. – Эдди – хороший человек.
– Вот-вот, настоящий ангел во плоти.
– Нет, я серьезно говорю. Да и с чего это я вдруг разболталась с тобой на эту тему! – Она швырнула расческу в сумочку, щелкнула замочком и снова подошла к окну.
– А я разве сказал о нем что-нибудь плохое?
– Он занимается всеми этими делами, потому что ничего другого он просто не знает, – сказала Кэти. – Но если ему удастся вырваться, если я смогу помочь ему отойти от всех этих дел, то он будет очень хорошим человеком. Я это очень хорошо знаю. И уж я позабочусь об этом.
– А почему ты вышла за него замуж?
– Потому что я люблю его.
– Хорошо в постельке, да?
– Когда вы наконец отпустите меня отсюда? – спросил лежавший до этого молча Джефф.
– Заткнись, малыш.
– Вы что – совсем не собираетесь меня выпускать?
– Сказано тебе – заткнись. Ты у меня уже вот тут сидишь!
Кэти приподняла занавеску и уже в который раз окинула взглядом пустой двор. Тяжело вздохнув, она отвернулась и отошла от окна.
– Волнуешься за него?
– Конечно волнуюсь, – сказала она.
– Ас чего это вдруг? В наших водах рыбки хватает. И есть тут рыбины и покрупнее, и похитрее его.
– Он – мой муж.
– Опусти занавеску.
– Так уже утро. Почему мы не...
– Я не хочу, чтобы кто-нибудь мог заглянуть сюда.
– Да тут вокруг на многие мили ни одной живой души!
– Опусти!
Кэти опустила занавеску, снова подошла к столику, пошарила в сумочке в поисках сигареты, убедилась, что они у нее кончились, и со злостью защелкнула сумочку.
– Да перестань ты психовать, – сказал Сай. – Мужей тут у нас как собак нерезанных. Да и чем они отличаются от всех остальных – клочком бумаги и золотым колечком? Да кто вообще принимает всерьез замужество?
– Я воспринимаю всерьез, – сказала Кэти. – Я люблю его.
– Любовь придумана для подростков. А на самом деле никто и понятия о ней не имеет.
– Вот и ошибаешься. Это просто ты сам ничего о ней не знаешь.
– Я знаю намного больше, чем тебе кажется, детка, и знаю еще об очень многих вещах. Я вот знаю, например, что твой этот милый муженек уже давно прогнил насквозь. И ничего ты теперь для него не сможешь сделать. Поздно, дорогая моя.
– Ничего не поздно. Как только все это кончится...
– Как только все это закончится, подвернется другая работенка, а после этой новой – еще одно дельце, а потом еще, еще и еще! Кого ты тут обмануть хочешь? Себя? Да таких типов, как Эдди, полно в любой тюрьме по всем Соединенным Штатам. Я на них уже досыта нагляделся. Он уже прогнил насквозь! От него уже несет гнильем! Да ведь он же – это я! Ты что думаешь, что я и в самом деле такое уж большое счастье?
– Я не желаю тебя слушать.
– О’кей, можешь не слушать. Тоже мне великий реформатор нашелся. Она, видите ли, намеревается спасти человечество. Дерьмо собачье!
– Не смей говорить таким тоном, Сай. И воздержись...
– Ну, ну... А что ты еще хочешь сказать?
– Я хочу... Просто не смей говорить такое.
– Да ты, никак, грозишь мне, так что ли? Значит, впредь я должен следить за каждым своим шагом, да? Я должен вести себя поосторожней. Не то, что этот белокурый ангелок, который валяется себе здесь на кровати, да? Ему-то не нужно соблюдать осторожность. – Сай замолчал, а потом бросил взгляд на радиоприемник. – Эдди перед отъездом следовало бы настроить это чудовище. А то мы уже давненько ничего не слышали.
– А там и слушать нечего, просто дорожные посты переговариваются между собой.
– Ну и что? Иногда и переговоры между дорожными постами могут быть интересными. – Он снова умолк и пристально поглядел на нее. – Послушай, а не выпить ли нам по маленькой?
– Вот так вот – прямо с утра?
– А что? Очень здорово. Отлично исправляет настроение.
– Нет, я не хочу.
– Что это с тобой, детка? Ты что – пить бросила?
– Ничего я не бросила.
– Вот давай и выпьем. Клянусь Богом, да мы же сейчас сидим прямо на сундуке с сокровищами, ты хоть отдаешь себе отчет в этом? А мы с тобой сидим тут как проклятые, да еще должны помалкивать, как пара покойничков, так что ли? Да что у нас здесь – кладбище, похоронное бюро? Давай, детка, нам нужно немножко встряхнуться.
– Если хочешь выпить, то и пей себе на здоровье. Никто тебе не мешает.
– Золотые слова, детка! Никто никогда не может мне помешать, если я что-то задумал! – Он еще с минуту глядел на нее оценивающим взглядом, а затем подошел к буфету. Сняв с верхней полки вместительную бутылку, он поглядел на ее содержимое на свет.
– Ваше здоровье, – проговорил он и отхлебнул прямо из горлышка. – Отличная штука. Ну как – передумала?
– Нет. Мне не хочется. Где может быть Эдди?
– Нервишки не выдерживают, да? – Он вдруг протянул бутылку Джеффу. – Хочешь глотнуть, малыш? Прогрей горлышко. Не хочешь, да? – Он пожал плечами и тыльной стороной ладони отер губы. – Ты слишком уж беспокоишься, Кэти. А мы могли бы тут отлично провести время вместо всех этих беспокойств. Мы тут могли бы совсем неплохо позабавиться. – Он долгим взглядом поглядел на нее и усмехнулся. Кэти снова подошла к окну и остановилась там, скрестив на груди руки. – А знаешь, откуда у тебя все эти тревоги, детка? Ты просто не умеешь жить, вот в чем вся загвоздка. Ты вот сейчас места себе не находишь только из-за того, что твой любезный муженек отправился в бакалейную лавку. Нет, тебе нужно научиться расслабляться. Вот, посмотри на меня. Сейчас по всему городу полицейские носятся как бешеные, а я – разве я беспокоюсь? Нет, черт побери, я спокоен.
– Да как я могу быть спокойной, если Эдди, может быть, в этот самый момент попал в беду?
– Вот ты и начни с того, что просто забудь вообще об Эдди. Давай, хлопнем по маленькой.
– Ох, Сай, не приставай ты ко мне! И не хочу я ничего пить.
– Ах, извините, пожалуйста, а я-то и не думал, что пристаю к вам. О’кей, можешь тогда стоять здесь столбом и помирать от страха, если тебе это больше нравится. Хотя я мог бы придумать сколько угодно более приятных способов провести время. – Он почти вплотную подошел к ней, не сводя глаз с обтягивающего ее грудь свитера. – У такой бабы, как ты, должно быть и барахло поприличней, ты так не считаешь? И где только вы откопали этот изъеденный молью свитерок? И как только Эдди не стыдно? Ты должна бы ходить расфуфыренной в пух и прах. На такой фигурке любой наряд выглядел бы замечательно. У тебя есть чем заполнить платье.
– Мне все это неинтересно.
– Подумаешь! А с чего это мы так нос задираем? Боже ты мой, нам тут комплименты говорят, а мы нос дерем!
– Спасибо тебе за комплименты, – сухо сказала она.
– Да, общества взаимного доверия и любви мне здесь, видимо не сорганизовать, так ведь? Все лучшие чувства отданы этому белокурому ангелку, правда? Или – Эдди, все зависит от того, кто окажется под рукой. Но только не бедному Саю, это уж точно! Ну что ж, хочешь знать, что я думаю по этому поводу? Я думаю, что ты просто зря теряешь время с таким подонком, как твой Эдди. Вот что я думаю. И для тебя лучше всего было бы, если бы полицейские и в самом деле поскорее зацапали его.
– Заткнись, – сказала Кэти.
– Я тебе верно говорю. Просто жалко смотреть, что такой лакомый кусочек, как ты, достается какому-то третьеразрядному подонку. Кому вообще он может понадобиться? С этим делом я бы отлично справился и в одиночку. Тебе, милочка, не стоило бы тратить свои таланты на него. Тебе нужен человек, который и в самом деле разбирается в жизни, человек, который...
– Заткнись, Сай!
– А скажи мне по-честному – ты ведь и в самом деле надеешься на то, что его поймают? Ты же с самого начала была против этого дела, разве не так? И волнуешься ты тут только из-за этого вот белобрысого ангелка, ты думаешь, что мы с ним сделаем, боишься, что мы...
– Замолчи! Заткнись!!
– А в чем тут дело? Это что – тоска по собственной семье? Да? – Он горько рассмеялся и снова отхлебнул из горлышка. Кэти опять подошла к окну и приподняла занавеску. Сай оторвал бутылку от губ и заорал: – Да опусти ты эту проклятую занавеску. – Она мрачно поглядела на него и выполнила приказ. – Ох, ну и подобралась же тут у нас компашка! Господи, до чего же я буду рад, когда этот дурацкий спектакль наконец закончится. – Он приветственно поднял бутылку. – За здоровье предмета любви нашей прекрасной леди, за прекрасную жертву похищения с целью выкупа. За тебя, ангелок! – Он сделал несколько глотков. – А что ты на это скажешь, маленький ублюдок? Ведь я только что провозгласил за тебя тост. Джефф не отозвался ни словом.
– Я же провозгласил за тебя тост, – повторил Сай. – В чем дело? Неужто тебя не учили хорошим манерам? Неужто тебе никто не говорил, что нужно говорить спасибо? А может, ты вообще так и не научился разговаривать?
– Я умею разговаривать, – сказал Джефф. Он все еще дрожал – и от холода и от самого обыкновенного страха, который охватил его с того самого момента, как Эдди уехал с фермы.
– Тогда скажи хоть что-нибудь, – сказал Сай. – Эти чертовы полицейские шныряют по всему городу, разыскивая меня, мой напарничек отправляется за покупками, а я сижу тут и рассусоливаю с этой бездушной сучкой, и несмотря на все это, я все-таки подымаю тост за тебя, маленький ублюдок. Чего же еще от меня можно требовать, скажите на милость? Неужто ты и спасибо не скажешь мне за все это?
– Спасибо.
– Или, может быть, ты так до сих пор и не понял, почему я рассусоливаю здесь с этой холодной задницей. Может быть, ты так до сих пор и не понял, что это я из-за тебя сижу здесь, а? Или, может, ты считаешь, что мне здесь очень нравится? – Он сделал паузу. – Да понимаешь ли ты, что именно ты – причина всех моих несчастий?
– Я... Да.
– Значит, тебе это известно, да?
– Д-да, – сказал Джефф, подтягивая к себе одеяло.
– Так что же ты, черт тебя побери, собираешься предпринимать, чтобы прекратить все это?
– Сай, прекрати придираться к ребенку. И следи, пожалуйста, за своими выражениями.
– “Прекрати придираться и следи за выражениями”, – передразнил ее Сай. – Ладно, теперь я понимаю, что хоть что-то тебя трогает. А то я уж было решил, что ты давно испустила дух и поэтому ведешь себя как в морге. – Он снова обратился к Джеффу. – Так я задал тебе вопрос, ангелок.
– Я... я не знаю, что мне нужно делать.
– Нет, вы только полюбуйтесь, что он себе позволяет! – Он умолк, подбирая слова, которые могли бы задеть Кэти. – Ведешь ты себя ужасно, ты хоть сам понимаешь это?
– Да, я понимаю, что...
– Да, сэр!
– Д-да, сэр.
– Это же черт знает какое поведение, должен вам сказать. Ты – причина всех моих несчастий и ты при этом говоришь, будто не знаешь, что тебе делать. А сам подумать об этом ты не хочешь? Такой маленький хитрый ублюдок обязательно должен был бы что-нибудь придумать, как ты считаешь?
– Оставь его в покое, Сай!
– Вот-вот, да еще следи за выражениями – я все это прекрасно помню. Иди-ка ты со своими советами, знаешь куда, детка...
– Ну и чего это ты прицепился к ребенку?
– А кто к нему цепляется? Мы просто болтаем с ним понемножку о всякой всячине. Ты что – хочешь, чтобы я вообще прекратил разговаривать?
– Да, хочу.
– Тогда предложи мне взамен какое-нибудь более интересное занятие. Постарайся уговорить меня, – Сай заржал и снова обернулся к Джеффу. – Ну, пошевели-ка мозгами, малыш. Я жду.
– Я не знаю, что я вам должен сказать, сэр.
– Я хочу, чтобы ты что-нибудь придумал, подал какую-нибудь идею.
– Я не могу придумать какую-нибудь идею, сэр.
– Нет, вы только поглядите – да это же просто позор, не так ли? У него нет никаких идей, – и Сай сокрушенно поцокал языком. – Неужто тебе совершенно безразлично, что случится со мной?
– Я... я не знаю, что вам сказать, сэр.
– Да скажи, наконец, что там таится в твоей башке, тупица! Когда у тебя требуют сказать что-нибудь, говори, что думаешь!
– Д-да, сэр.
– О’кей. А хотелось бы тебе, чтобы я попал на электрический стул?
– Я... я не знаю.
– Сэр!
– Сэр, – повторил Джефф, которого уже трясло по-настоящему. – Я не знаю, сэр.
– Нет, ты это прекрасно знаешь. Говори – да или нет? Отвечай честно. Ты хочешь, чтобы я попал на электрический стул?
– Сай, да прекрати же ты наконец!
– Да или нет? – настаивал на своем Сай.
– Да, сэр, я...
– Что?
– Я хотел бы, чтобы вы попали...
– Что? Что ты сказал, ублюдок?
– Сай, ты уже перепугал его до полусмерти! Неужто ты сам не видишь этого?
– А ты не вмешивайся. Сиди себе и помалкивай, если сама не хочешь предложить чего-нибудь более интересного!
Джефф неожиданно соскользнул с кровати, бросился к Кэти и, обняв ее руками за талию, уткнулся лицом в ее свитер.
– Убери от нее свои руки! – вдруг подобно ревнивому ухажеру взревел Сай.
Кэти только крепче прижала к себе мальчика.
– Довольно, Сай! – со злостью сказала она.
– Что довольно? Что довольно? Да кто ты... Да кто ты такая, чтобы приказывать здесь мне? Ты что – собираешься тут командовать мной? Да нет на свете такой юбки, которая могла бы указывать мне, чего я должен и чего не должен делать! – Он ухватил Джеффа за руку, рывком оторвал его от Кэти и швырнул в противоположный конец комнаты. Так-то вот! – выкрикнул Сай. – Что ты теперь скажешь, сучка дешевая? – И тут Кэти влепила ему пощечину, в которую помимо силы руки и плеча она вложила всю свою ярость и все свое отчаяние.
Рука Сая машинально дернулась к ударенной щеке, а потом медленно опустилась.
– Значит, ты все-таки решила поиграть тут со мной, да? – тихим голосом проговорил он. Он сунул руку в карман и извлек ее на свет божий, уже сжимая нож, лезвие которого выскочило из рукоятки почти одновременно с появлением руки из кармана.
– Значит, теперь мы с тобой поиграем по-настоящему, да? – тихо проговорил он и взмахнул ножом перед ее лицом, заставляя ее отступить. Так они пересекли всю комнату – он, взмахивая ножом, а она – отступая перед сверкающим лезвием. Он явно не стремился нанести ей удар, а просто играл с ней, заставляя все время отступать, пока спина ее не натолкнулась на дверь. Тогда он остановился перед ней на полусогнутых ногах, продолжая описывать ножом широкую дугу в опасной близости от ее лица.
– Не надо, Сай...
– Что – не надо, детка? Не надо резать тебя? Детка, да разве я могу тебя порезать? – возбужденно говорил Сай. Он снова взмахнул острым как бритва лезвием и кончиком ножа подцепил снизу за свитер. Оттянув его на себя, он резко рванул ножом вверх и вспорол свитер до самого верха.
– Сай!
Он снова взмахнул ножом с точностью опытного дуэлиста, и свитер оказался разрезанным на груди поперек, открывая скрытый под ним бюстгальтер. Она попыталась закрыться, скрестив на груди руки, но он направил лезвие на эти скрещенные руки, и ей пришлось опустить их. Она стояла, беспомощно ожидая, когда острая сталь вспорет материю бюстгальтера.
Сай самодовольно ухмыльнулся.
– А теперь – лифчик, – сказал он. – Хватит ему закрывать от нас эту красоту. Ну-ка, не двигай руками. Мне не хотелось бы случайно порезать тебя! Сейчас мы выпустим на свободу...
Казалось, что мальчик возник у него за спиной ниоткуда. Он бросился на спину Сая с яростью дикой кошки, пиная, нанося удары руками, цепляясь тому в волосы. Сай изумленно выпрямился и, махая наудачу руками, попытался освободиться от него. Кэти тем временем бросилась к двери. Наконец Саю удалось ухватить мальчика за брюки, оторвать от себя и отбросить в угол. Кэти в это время никак не могла справиться с запертым замком. Он в два прыжка оказался подле нее, ухватил за руку и притянул к себе, крепко сжимая нож в правой руке.
– Погоди, красотка, не нужно торопиться, – сказал он. – Теперь, может, лучше бы...
Раздалось три стука в дверь. Стоявшие прижатыми к двери, Сай и Кэти вздрогнули от этого стука, как от внезапно прогремевшего грома.
– Это Эдди, – прошептала Кэти, и слова эти прозвучали в ее устах как благодарственная молитва.
Сай тут же попятился от нее.
– Надень пальто. Быстро!
Она поспешно отошла от двери, взяла с постели пальто, накинула его на себя и застегнула верхнюю пуговицу.
– Если пикнешь Эдди хоть одно словечко, – сказал Сай, – считай, что мальчишка мертв. Слышишь? Мертв.
Кэти мрачно кивнула. Сай направился к мальчику и присел рядом с ним.
– О’кей, – сказал он. – Можешь открывать.