Макдевит Джек. Двигатели Бога

   Работы велись с воздуха, и Анджела находилась в кабине одна. Там она следила за снимками объекта, поступающими с «Эшли» – крошечное пурпурное облако, совершенно противоречащее здравому смыслу.
   Иногда Анджела возвращалась к реальности и вспоминала, где она находится. Ей приходилось заставлять себя сосредотачиваться на работе и людях в багажном отделении. Но, Боже мой, какое же это было прекрасное время!
   Анджелу беспокоило лишь то, что она не на «Эшли».
   Драфтс то приходил в возбуждение, то сникал. Сенсоры продолжали сообщать только данные о поверхности.
   – У меня возникает искушение, – сказал он Анджеле, – плюнуть на все и поставить «Эшли» прямо на его пути. Пусть врежется в нас, а мы посмотрим, что случится. – Она встревожилась, хотя и не верила, что он говорит всерьез. Тем не менее нажала кнопку «Передача» и велела отбросить подобные мысли, пригрозив, что испортит ему карьеру, если еще раз услышит нечто подобное. Но он ответил задолго до того, как услышал ее угрозы: – Конечно, я этого не сделаю. Не думаю, что зондирование что-то даст, но я попытаюсь.
   Позже, когда они опустились на землю, Карсон пошел в кабину пообедать. Хатч осталась в грузовом отсеке, потому что троим в кабине тесновато. Карсон жевал бутерброд, а Анджела занималась планированием завтрашних полетов. Вдруг он спросил с набитым ртом:
   – Что это?
   Он смотрел на верхний дисплей.
   У объекта появились «пальцы».
   И в этот момент, несмотря на всю свою эрудицию и убежденность, что Вселенная абсолютно рациональна и познаваема, Анджела смутилась.
   – Не знаю, – сердито сказала она, как будто Карсон в чем-то виноват.
   Выступающие части. Даже не пальцы, а скорее отростки. Выпуклости, как у амебы.
   – Семь, – сказала Анджела. – Я насчитала семь.
   – Один раздваивается, – заметил Карсон.
   Отростки становились все длиннее и уже. Хатч подумала, что они похожи на пальцы мага в «Ученике волшебника».
   – У нас есть замеры? – спросил Карсон.
   Анджела взглянула на пульт.
   – Самый большой вырост двадцать тысяч километров в длину плюс-минус шесть процентов. У нас еще нет данных о скорости расширения.
   – Это инверсионные следы, – сказала Хатч.
   Конечно. Это они. Анджела почувствовала облегчение и удивилась собственной глупости. Как будто она не знала, что все в конце концов окажется прозаически просто.
   – Да, – согласилась она.
   Инверсионные следы стали менее четкими. Они отрывались от облака, наплывали друг на друга, снова сливались. Иллюзия рассеялась. Это вполне могла быть комета со множеством хвостов или взорвавшийся космический корабль.
   Должен был произойти очень мощный взрыв, чтобы выбросить столько вещества.
   – Мне кажется, она разваливается, – сказала Анджела.
   Прозвучал зуммер связи, и на экране появился Драфтс.
   – Взгляните на облако, – попросил он.
   Карсон махнул рукой.
   – Мы видим. – Драфтс, конечно, никак не отреагировал. Ему придется подождать ответа несколько минут.
   Анджелу захватил вихрь эмоций.
   – Замечательно, – вскрикнула она. Ничто еще не приводило Анджелу в такое состояние. Не в силах сдерживаться, она вскинула руку и выкрикнула:
   – Здорово! – Но что же все это такое?
   Нет, пока разгадать невозможно.
   Длинные туманные кометы продолжали откатываться от объекта.
   – Что, черт побери, происходит? – спросил Драфтс.
   Процесс продолжался, хотя и очень медленно. Переговоры между кораблем и шаттлом протекали более интенсивно. Драфтс считал, что объект разрушается, аннигилирует, что он, собственно, и должен был сделать гораздо раньше в мощных потоках гравитационных полей.
   – Но почему именно сейчас? – хотела знать Анджела. – Почему не вчера? Почему не на прошлой неделе? Вроде в локальных гравитационных полях не произошло никаких значительных изменений.
   – Ведь первое облако прошло сквозь систему, – прибавила Хатч. – С какой стати этому взрываться?
   – Я не думаю, что оно действительно взорвалось, – сказала Анджела, не отрываясь от экрана. – Плохо видно, но мне кажется, что оторвалась всего лишь часть верхнего слоя.
   – Чем это вызвано?
   – Не знаю, – ответила она. – Похоже, что эта штука не подчиняется физическим законам.
   Она просмотрела запись еще раз в ускоренном темпе. Объект раскрывался медленно и грациозно – он напоминал поворачивающийся к солнцу цветок с кроваво-красными лепестками.
   Наземная команда продолжала трудиться над сооружением кубов. С помощью ATL1600 они придавали ледяной поверхности нужную форму и получали удовольствие от растущего мастерства. Наблюдение за поведением дракона не прекращалось.
   Когда дневная работа подходила к концу, Анджела попросила Карсона взглянуть на экраны. Но Карсон был занят делом.
   – Мы сейчас не можем подойти, – сообщил он. – Что там?
   Объект мог быть кометой, у которой взорвалась головная часть.
   – Он поворачивается, – сказала Анджела. – Провалиться мне на месте, но он меняет курс! Вот в чем причина его недавней активности. Он выбрасывал материю в пространство.
   – Но ведь это невозможно, – удивилась Хатч. – Я хочу сказать, что объекты естественного происхождения не могут поворачивать?
   – Не могут без посторонней помощи. – Поверхность луны за окнами шаттла казалась пустой, холодной и чуждой. Пропитанная рубиновым светом, она была непредсказуема.
   – Куда он направляется? – спросил Карсон.
   – Не знаю. Мы не сможем этого сказать, пока он не закончит свой маневр. Но он поворачивает внутрь по отношению к траектории движения «Эшли». Фактически в нашу сторону. – Она постаралась убрать мелодраматические нотки, но трудно было не прокричать эти слова.
   – Вы уверены? – Это был голос Хатч.
   – Я уверена, что он разворачивается примерно в нашем направлении.
   Долгое время все молчали.
   На одном из экранов появилось лицо Хатч. Хорошо. Сейчас они должны видеть друг друга.
   – Сукин сын, – сказала Хатч. – Возможно, что эта штука знает, что мы здесь?
   – Черт возьми, – раздался голос Карсона, – что же это за штука?
   – Это тот вопрос, – сказала Анджела, – который мы все время задаем, не так ли?
   – Надо сообщить на «Эшли», – предложила Хатч.
   – Я пытаюсь связаться с ними.
   Они молча смотрели друг на друга.
   – Может, нам стоит подумать о том, чтобы убраться отсюда, – сказала Хатч.
   Карсон положил ей руку на плечо, но ничего не сказал.
   Анджеле пришла в голову та же мысль. Но не стоило принимать скоропалительные решения. Небесные тела не охотятся за людьми.
   – Не знаю, сознаете ли вы, – сказала она, – но мы нашли прародителя всех здешних аномалий. Наши имена войдут в книги по истории.
   – Таким образом, мы все равно останемся живыми, – сказала Хатч.
   – Анджела. – Это был Драфтс. Он казался смущенным. – Я не знаю, куда он направляется, но, черт, уж точно не туда, куда мы. Он сворачивает, и я не могу быстро затормозить, чтобы подстроиться к его новому курсу. Нам придется сделать круг и начать все сначала. Это уже превращается в марафон. Теперь, чтобы встретиться с ним, нам понадобится несколько дополнительных дней. Я не могу ничего точно сказать, пока все не определится. – Он покачал головой. – Такого не бывает. Я снова свяжусь с вами, как только мы выясним, что происходит.
   Анджела думала над его ответом.
   – Здесь что-то не так, – сказала она. – У них и до этого было времени в обрез, для перехвата объекта. А теперь он считает, что может потерять пару дней и все равно догонит его?
   – Возможно, он об этом еще не подумал, – сказал Карсон.
   – Да. Но он может знать что-то, чего мы еще не знаем.
   – Если это было бы так, он бы сказал.
   – Разумеется. Но он считает, что мы имеем одинаковую информацию.
   – Спросите у него.
   – Может быть, в этом нет необходимости. – Анджела еще раз взглянула на телеметрию и запустила свои программы. Между тем она заметила, что энергия в блоках на исходе. – Все, ребята, – объявила она. – Собирайтесь. Отправляемся домой.
   По дороге назад все молчали, но когда они вошли под купол, Анджела сказала о том, что было известно Драфтсу.
   – Объект сбавляет скорость. Он тормозит.
   – Вот почему он разделился на части, – догадалась Хатч.
   – Да, видимо, так. Несмотря на внешнюю расплывчатость, он, видимо, достаточно плотно упакован, учитывая, на что он способен. Но такой маневр слишком резок даже для того механизма, который скрепляет все это вместе.
   Карсон задал вопрос, который был в голове у всех.
   – Этот объект естественного происхождения?
   – Конечно, – ответила Анджела. Но в ней говорил здравый смысл, а не знание.
   – Каким образом он меняет направление? – поинтересовалась Хатч. – И что у него за механизм торможения?
   – Возможно, где-то существует другой объект, оказывающий на него воздействие, – ответила ей Анджела. – Может быть, он является сверхплотным.
   – Вы думаете, в этом причина происходящего? – спросил Карсон. Он снял куртку и готовил кофе.
   – Нет, – ответила она. – Тогда должны были присутствовать и другие эффекты, например, отклонения орбит. Такого не наблюдалось. – Нет, – повторила она. – У меня нет никаких объяснений. Но это не значит, что мы должны предполагать недоброжелательные действия.
   – Кто сказал недоброжелательные? – спросила Хатч.
   Они обменялись взглядами. Анджела оставила вопрос без ответа.
   – Он на что-то реагирует. По крайней мере, должен реагировать. Возможно, на магнитные поля. Может быть, существуют какие-нибудь солнечные выбросы. Трудно сказать, сидя здесь. – Она пожала плечами. – Надо подождать и посмотреть.
   – Анджела, – обратилась к ней Хатч, – это похоже на облако? Я имею в виду химический состав.
   – Да, – ответила та. – Его состав напоминает состав больших облаков, из которых потом конденсируются звезды: частицы железа, углерода, силикаты. Водород. Формальдегид. А внутри, вероятно, большой кусок железа или камня.
   Хатч попробовала кофе. Он был приправлен корицей.
   – В почве вокруг Оз, – вспомнила она, – было много формальдегида.
   – Я этого не знала, – сказала Анджела. – Это действительно так?
   – Да.
   Она взглянула на солнце, которое все еще стояло высоко на юго-востоке.
   – Как же он тормозит? – опять спросила Хатч.
   Анджела думала об этом.
   – Один способ мы уже видели: выбросить часть материи в пространство. Как ракета. Вторым способом может быть манипулирование гравитационными полями.
   – Это возможно? – спросил Карсон.
   – Для нас – нет. Но если антигравитация сама по себе возможна (а имеются доказательства, что так и есть), то да, это можно сделать. – Анджела некоторое время помолчала. – Послушайте, давайте посмотрим на вещи реально. Даже сам факт существования этой штуковины подразумевает возможность манипуляции гравитационными полями, приливными силами и всеми другими чертовыми силами, которые приходят мне в голову. Такое впечатление, что объект находится в размерном вакууме и почти ничто извне не оказывает на него влияния.
   – Почти?
   – Да. Почти. Смотрите, есть два облака. Предположим, оба вошли в систему с одинаковой скоростью. Они должны были развалиться, но не развалились. То, которое удаляется от солнца, движется медленнее, чем первое. Так и должно быть, потому что его удерживает солнечное притяжение, в то время как наш малыш летит по направлению к солнцу, и силы притяжения ускоряют его. Таким образом, какие-то эффекты есть. Но не просите меня объяснить все это.
   Анджела замолчала, глядя на объект и на показания приборов. Хвост кометы, который (в согласии с законами физики) находился впереди объекта, стал трудно различимым, после того как его голова повернулась в их сторону. В конце концов его последние следы исчезли в красном облаке. Через некоторое время Анджела обернулась и сказала:
   – Он летит сюда.
   Все изучали изображение. Ждали, что хвост появится по другую сторону. Но он не появился.
   Их глаза встретились.
   – Направление полета стабильно, – сказала Анджела.
   Хатч побледнела.
   – Когда?
   Карсон сказал:
   – Этого не может быть. Нас преследует облако?
   – Если оно будет продолжать сокращать скорость в таком же темпе, то это произойдет в понедельник. Около 01:00.
   – Надо бы сообщить Терри, – решил Карсон. – Пусть возвращаются и заберут нас.
   Хатч покачала головой.
   – Я думаю, не получится. Они с большой скоростью удаляются от нас. Думаю, что они смогут развернуться лишь в воскресенье в полдень.
   Пора спать. Анджела увидела, что Хатч сидит за дисплеем с задумчивым и, пожалуй, даже меланхоличным видом. Анджела присела рядом.
   – Все будет хорошо, – сказала она. – Не может же оно на самом деле охотиться за нами.
   – Я знаю, – сказала Хатч. – Это иллюзия.
   На экране светились строки стихотворения.
   – Что это? – спросила Анджела.
   – Блокнот Мэгги. – Она взглянула на Анджелу, но быстро отвела глаза. – Я поняла, что в этой женщине было много такого, о чем я не подозревала.
   Анджела внимательно посмотрела на нее, но ничего не сказала.
   Хатч вывела на экран файл.
   – Это из «Урика на закате».
   Молитвы и песни, прославляющие деяния куракуанского героя. При всей их эпичности чувствовались очень личные нотки.
   – С Уриком, – комментировала Мэгги в приложении, – надо было находиться рядом, а не на расстоянии, как с земными героями.
   Она продолжила: «Скажи мне, что нравится человеку, и я скажу, кто он».
   И, наконец, молитва, очень подходящая к ситуации:

 
Мой дух скользит по водам мира,
Потому что ты со мной.

 

   Они посмотрели на восточную часть неба. Облако прилетит оттуда. И появится над морем кофейного цвета. Если бы солнце опустилось, чего, конечно, не случится в ближайшие несколько дней, они смогли бы сейчас увидеть его.
   – Вероятно, оно станет видимым в ближайшие двенадцать часов, – сказала Анджела.
   Как там было в рубай?

 
Кто же теперь горшечник,
И кто горшок?

 

   Снежные равнины были огромными и печальными.

* * *

«Дельта».

Пятница, 20 мая, 09:00

   Хатч было грустно.
   – Что будем делать? – спросила она.
   – Как насчет того, чтобы убраться отсюда? – спросил Карсон. – Сесть в шаттл и улететь. Совсем улететь с Дельты?
   Анджела подумала.
   – Не думаю, что это будет удачный вариант. Наш шаттл предназначен для того, чтобы перелетать с корабля на корабль. Он не приспособлен для полетов в гравитационных колодцах. У него недостаточно мощности. Реально мы не сможем улететь и, кроме того, я не думаю, что стоит играть в салки с этим монстром. Нет. Слушайте, он сейчас движется медленно. Я предлагаю остаться здесь. Полететь на другую сторону луны и спрятаться.
   – Я согласна, – одобрила Хатч. Она деполяризировала окна, и комнату залил красный дневной свет. – Мы знаем, что кое-кто выжил на Куракуа и на Ноке. Они убивают не всех. Давайте заляжем на дно.
   – Послушайте, – сказал Карсон, – неужели оно действительно собирается нанести удар прямо по нам?
   – Да, – сказала Анджела. – Думаю, что сомневаться не приходится. Объект придет под углом тридцать градусов к горизонту и опустится прямо на наш кофейный столик. К сожалению, он очень точен. Если бы он повернул немного раньше или немного позже, ему не удалось бы так точно попасть в нас. Я хочу сказать, в холмы.
   У Карсона перехватило дыхание. «Он точен».
   – Ладно, – согласился он. – Давайте спрячемся по ту сторону планеты. Пусть луна смягчит удар. Мы улетим потом. Если сможем. – Карсон помрачнел. – Итак, мы знаем теперь, что такое Оз. Она должна была привлечь чертову штуковину. Просто не верится. Эти сукины дети умышленно устраивали бомбардировки цивилизаций на Ноке и на Куракуа. Психи какие-то.
   – Поговорим об этом попозже, – решила Анджела. – Нам надо заняться делами.
   – Правильно, – сказал Карсон. – Давайте начнем с перенастройки камер, чтобы получить приличные изображения.
   – Можно еще кое-что попробовать, – предложила Хатч. – Может быть, наши кубики сработали слишком хорошо. Мы можем взорвать их. Вытащить наживку из воды.
   Анджела покачала головой.
   – Думаю, что теперь это не играет роли. Слишком поздно. Штуковина прилетит за обедом независимо от наших дальнейших действий.
   Самая внешняя луна системы вращалась по орбите вокруг газового гиганта на расстоянии восемнадцати миллионов километров. Это был просто кусок скалы бочкообразной формы площадью не больше Вашингтона. Обычный булыжник, поцарапанный и избитый. Человек, ведущий наблюдения с северного полушария этой луны, сейчас смог бы увидеть страшное, кроваво-красное небо, по которому текла огромная огненная река. У реки не было берегов, не было границ. Она прокладывала дорогу сквозь звезды, и даже солнце меркло в ее сверкании.

30

«Дельта».

Суббота, 21 мая, 10:10.

   Они смотрели, как поднимается дракон – массивный облачный вал, непрерывно увеличивающийся в размерах и заражающий все вокруг. Его щупальца и выросты тянулись к ним с восточного края горизонта.
   Камеры вели съемку в оптическом, инфракрасном и рентгеновском диапазонах. Работали сенсоры ближнего радиуса. Это было произведение искусства, но Хатч с сожалением думала, что оно долго не продержится после того, как начнется самое интересное.
   Они выбрали три точки, каждая на расстоянии полукилометра от мишени. Две точки находились на возвышенности. Камеры установили в самодельные корпуса и привинтили ко льду. Одна камера должна наблюдать за приближением дракона, остальные – снимать зону мишени.
   Закончив установку, они проверили аппаратуру, подключили источники питания и протестировали работу камер из кабины шаттла. Потом все направились под купола на обед. Ели индейку. «Здоровая еда, – подумала Хатч. – Поддерживает моральный дух».
   Они распили пару бутылок шабри и обменивались шутками о погоде.
   Аппетит у всех был неважный. В мире, который потерял связь с реальностью, трудно увлечься поеданием сэндвичей с индейкой. Теперь все казалось возможным.
   Давно, когда Хатч было всего девять лет, она пошла с отцом посмотреть иллюзиониста Майкла Пэриша. В тот вечер было много плавающих шкафов и распиливаемых пополам людей. И еще черный ящик, из которого появлялись голуби, кролики и платки нескончаемой чередой. Присцилла Хаткинс пыталась понять методы фокусника, но он ее изумлял снова и снова. И, хотя она знала, что все это фокусы, что волшебство не настоящее, тем не менее она потеряла связь с физическим миром и в какой-то момент невозможное стало возможным.
   Теперь она чувствовала то же самое.
   После обеда она вышла наружу и села на снег. Ей хотелось окунуться во враждебный мир, как будто он мог раскрыть ей спрятанные секреты и отдать ей частичку себя – ту часть очарования, которая поможет им снова наладить взаимопонимание. Казалось, что этот мир был кем-то создан специально для Хатч и ее товарищей и ждал миллионы похожих друг на друга лет только ради этого момента.
   Через некоторое время остальные присоединились к ней. Они шли по своим делам, но, проходя мимо нее, приостанавливались, чтобы посмотреть на яркое сияние на востоке.
   С «Эшли» продолжали поступать данные по дракону, который быстро приближался и становился реальностью. Драфтс запаниковал и стал терять профессиональный взгляд на вещи. Он настаивал на том, чтобы они улетели с поверхности на шаттле. Жанет, которая, вероятно, слишком хорошо знала Хатч и Карсона, ободряюще сказала им, что она уверена, что все будет хорошо.
   Через некоторое время они поднялись и пошли к шаттлу, увязая в снегу. Они сняли с шаттла ATL1600 и занесли его под купол. Конечно, это его не спасет, когда с неба обрушится огонь.
   Потом они стали собираться.
   – Я думаю, не стоит ждать завтрашнего дня, – сказала Анджела. – Мне было бы спокойнее, если бы мы улетели сегодня вечером.
   – Условия здесь лучше, – сказал Карсон. – Нет никаких причин, чтобы лишний день корчиться в шаттле. – Он вошел внутрь и вернулся с бутылкой шабри. В качестве доказательства.
   Итак, они находились под дамокловым мечом и спорили о том, где будет безопаснее в момент столкновения – в воздухе или на поверхности. И не паранойя ли это – считать, что за ними охотится космический объект. («Не за нами», – говорил каждый из них в той или иной форме. «Он заметил холмы и целится именно в них».) Изменит ли объект курс и погонится ли за ними, если они начнут убегать от него? За ними, послав к черту холмы. Через некоторое время, несмотря на напряжение, глаза у Хатч стали слипаться. Никто в эту ночь не спал в кровати. Все уснули в гостиной, растянувшись на стульях.
   Хатч казалось, что она просыпалась каждые десять минут. И она решила, что, если ей придется снова испытать что-нибудь подобное (а ей придется, но это уже другая история), она, видит Бог, при первом же намеке на необычные обстоятельства немедленно покинет опасное место.
   Примерно около пяти утра она почувствовала запах кофе. Анджела держала в руках чашку.
   – Привет, – сказала Хатч.
   Дракон висел в небе злобным расплывчатым пятном.
   – Я буду счастлива, – сказала Анджела, – когда мы уберемся отсюда.
   Вокруг солнца сияло гало, над равниной висел густой туман. На юго-западе сквозь облака просвечивал полумесяц.
   Когда Анджела и Хатч вышли с сумками наружу, на земле лежал свежий снег. В воздухе кружились редкие снежинки.
   – Становится грустно, – сказала Анджела, – когда подумаешь, что назревает такое событие космического масштаба, а нам приходится прятаться по другую сторону планеты.
   Хатч забралась в шаттл.
   – Я полагаю, что можно остаться, если вы настаиваете, – сказала она.
   – Нет, я не это имела в виду. – Анджела передала свои вещи, заняла место у пульта управления и проверила аппаратуру по предстартовому списку. – Но мне хотелось бы иметь корабль, чтобы мы могли расположиться неподалеку и посмотреть на пожар. – Хатч включила прибор связи и поймала телесигнал с «Эшли». Дракон мерцал в небе. Изображение ухудшилось, потому что корабль был на большом расстоянии от них и продолжал удаляться.
   Анджела подумала, что тело дракона, следующее за головой, должно быть, больше миллиона километров в длину. Но разум все равно воспринимал его как облако. Зловещая грозовая туча, утробно ворчащая, колышущаяся и сверкающая. И все же всего лишь туча. Она попыталась представить такую же над Храмом Ветров. Что могла сделать с этой гарпией технически неразвитая раса? Потом она подумала о Создателях Монументов. Зачем они наслали ее на несчастных людей? И оставили свою надпись как насмешку. Прощайте и удачи вам. Ищите нас по свету глаза Хоргона.
   И тут она поняла.
   Экран связи мигнул.
   – Слушаю, – сказала Анджела.
   Появилось лицо Дэвида Эмори.
   – Привет, наземная станция, – сказал он. – Что происходит? Вам нужна помощь?
   Хатч охватили чувства радости и облегчения.
   – Дэвид, привет. Где ты? – Но он не реагировал. Она смотрела и ждала, считая секунды, пока ее сигнал летел к нему. И надежды ее умерли. Он был слишком далеко.
   В люке появился Карсон.
   – Я вижу, кавалерия прибыла, – сказал он. – Где они?
   Дэвид широко улыбнулся.
   – Хатч, рад тебя видеть. Я нахожусь на «Кэри Напе». Что это за штука? Что здесь творится?
   Хатч коротко рассказала.
   – Мы прибудем к вам как можно скорее.
   – Оставайтесь подальше отсюда, – ответила Хатч. – И не приближайтесь, пока не осядет пыль.
   Поздним утром они поднялись в воздух.
   Все наблюдали за драконом: Эмори с «Напа», Жанет и Драфтс с «Эшли» и группа Карсона из шаттла.
   Изображения поступали теперь с «Напа». Они были гораздо лучше предыдущих. Дельта на них напоминала детский мячик, плывущий перед стеной черного облака.
   Казалось, еще немного и они будут проглочены.
   Над тучей волнами поднимались огромные фонтаны газа и пара; чуть реже, как будто в другом временном режиме, происходили взрывы. Отделявшиеся от нее огненные цветы уплывали прочь.
   – Она распадается, – решила Анджела. – Теперь она движется медленно и, по моим оценкам, уже сбросила семьдесят процентов своей массы. Сюда она доберется, но потом не сможет двигаться дальше.
   Они оставили позади равнину и холмы и летели теперь над купающимся в переменчивом свете азотным болотом. Карсон сидел в кресле с правой стороны. Время от времени он восклицал:
   – О Боже, не могу в это поверить. – Неудивительно, что они все были верующими.
   Встречный ветер тряс корабль. Хатч сомневалась, что они смогут остаться в воздухе. Она рассматривала поступающие с «Напа» снимки.
   – Газовый гигант разрушает его, – сказала она, напрягая голос (из-за ветра было плохо слышно). – Если нам повезет, то от него ничего не останется, когда он подлетит ближе.
   – Забудь об этом, – сказала Анджела и глубоко вздохнула. – Это китайская загадка. Вы не заметили ничего странного?
   Карсон изучал дисплей.
   – Не заметил ли я чего-нибудь странного? – Он подавил смех.
   Она проигнорировала его реакцию.
   – Нет землетрясений.
   – Не понимаю.
   Но Хатч поняла.
   – Объект в пятнадцати часах пути от нас. Есть ли на этой луне тектонические плиты?
   – Да.
   Она посмотрела на Карсона.
   – Небесное тело, которое находится так близко, должно вызывать землетрясения, воздействуя на местные тектонические структуры. Правильно?