Страница:
— Ты еще можешь двигаться? — шепотом спросил Алессан.
— Разумеется! — воскликнула Морита, заметив, куда смотрит ее спутник: к ним направлялась леди Ома с какой-то новой девушкой.
— Достаточно я натерпелся за этот вечер! — и подхватив Мориту, Алессан устремился в самый центр танцевальной площадки.
Звучала старинная мелодия, и Морита вся отдалась неторопливому кружению этого торжественного танца. Она чувствовала, как отчаянно колотится сердце Алессана (как, впрочем, и ее собственное) после только что окончившейся бешеной пляски. Но постепенно ее дыхание стало ровным, она кружилась, позабыв обо всем. Она не танцевала под эту мелодию с того времени, как покинула Керун… с того самого Собрания, на котором она танцевала с Талпаном, много-много Оборотов тому назад.
— Ты думаешь о каком-то другом мужчине, — укоризненно прошептал ей на ухо Алессан.
— О мальчике, которого я знала в Керуне.
— И ты вспоминаешь его с нежностью?
— Нас отдали в ученики к одному и тому же врачевателю, — интересно, это нотка ревности послышалась ей в голосе Алессана или нет? — Он продолжил учебу, а я отправилась в Исту и Запечатлела Орлиту.
— А теперь ты лечишь драконов, — на мгновение Алессан отпустил ее, но, видимо, лишь для того, чтобы тут же прижать еще крепче. — Танцуй, Морита из Керуна. В небе светят луны. Мы может танцевать хоть всю ночь напролет.
— У арфистов могут быть другие планы.
— Ну, пока есть бенденское вино…
Всю ночь Алессан оставался вместе с Моритой, не давая пустеть ее кубку и уговаривая отведать горячих булочек, разносимых слугами. И он не уступал ее другим партнерам.
Вино свалило арфистов незадолго до рассвета. Даже невероятно выносливый Алессан — и тот уже начал спотыкаться, когда Орлита вновь приземлилась на танцевальной площадке.
— Это было незабываемое Собрание, лорд Алессан, — сказала на прощание Морита.
— Исключительно благодаря вашему присутствию, Госпожа Вейра Морита, в тон ей ответил Алессан, подводя всадницу к ее королеве. — Смотри не поскользнись. Ты сумеешь добраться до Вейра, не заснув по дороге? — несмотря на шутливый тон, в его словах звучала озабоченность.
— Я всегда могу добраться до своего Вейра.
— Орлита, она и вправду может?
— Лорд Алессан! Ну и нахал, обращаться прямо к дракону, когда рядом ее наездница!
Орлита покосилась на него.
— Он хочет тебе только добра.
— Орлита утверждает, что ты хочешь мне только добра! — Морита понимала, что от усталости начинает говорить глупости, и потому засмеялась.
Ей не хотелось заканчивать такой восхитительный вечер на печальной ноте.
— Да, моя леди золотой королевы, я желаю вам только добра.
Счастливого пути!
Помахав на прощание рукой, Алессан медленно пошел прочь, мимо перевернутых скамеек и грязных столов, к опустевшей дороге.
— Давай возвращаться в Форт Вейр, — неохотно прошептала Морита.
Ее веки слипались, а мышцы болели от приятной усталости. Усилием воли она заставила себя представить Звездные Камни Форт Вейра. Подпрыгнув, Орлита устремилась в небо, и затрепетали на ветру флаги. Они летели. Руат таял в темноте.
Бесконечная усталость и неимоверное напряжение сморили Капайма, и он крепко спал, положив голову на сложенные на столе руки. При звуках голоса он проснулся, тщетно пытаясь понять, где находится и кто к нему обращается.
— Ну что, лекарь? Ты обещал немедленно вернуться и изложить мне свое заключение. Это было несколько часов тому назад. И что я вижу? Ты спишь! Этот раздраженный голос и оставлявшие желать лучшего манеры принадлежали лорду Рейтошигану. За его спиной маячила высокая фигура Предводителя Вейра, доставившего Капайма и Рейтошигана из Исты в Южный Болл.
— Я присел только на минутку, — в отчаянии вскинул руки Капайм. — Хотел разобраться в своих записях.
— Ну так что? — в голосе лорда слышалось неудовольствие. — Какой диагноз вы ставите этим… — Рейтошиган не сказал «симулянтам», но явно имел в виду именно это.
Лорд Рейтошиган так рассказывали Капайму, вообще считал симулянтом любого, кто упорным трудом в течение дня не отработал еду и защиту дарованные ему холдом.
— Они тяжело больны, лорд Рейтошиган.
— Когда я отправлялся в Исту, с ними было все в порядке! Они не обожжены и не выглядят истощенными.
Глядя на лорда Рейтошигана — худого поджарого мужчину с длинным аскетическим лицом, тонким носом над узким безгубым ртом и маленькими глубоко посаженными глазками — Капайм подумал, что этот лорд выглядит куда более больным, чем те, кто сейчас умирали на койках в лазарете.
— Двое уже умерли… — сказал Капайм и помедлив, закончил: — …что бы это ни было.
Вот к какому страшному и неутешительному заключению он пришел незадолго перед тем, как уснуть.
— Умерли?! Двое?! И ты даже не знаешь, от чего?
Краем глаза Капайм заметил, что при первом же упоминании о смерти Ш'гал шагнул к выходу. Предводитель Вейра весьма насторожено относился к ранениям и болезням, и пока что ему удавалось избежать и того, и другого. — Да, я точно не знаю, что за болезнь поразила этих людей. Симптомы: жар, головные боли, отсутствие аппетита, сухой кашель — необычайно сильны и не поддаются обычным методам лечения.
— Но ты же должен знать! Ты ведь главный мастер врачеватель!
— В моем ремесле звание еще не дает всеобъемлющего знания, — Капайм старался говорить потише, не желая будить измученных лекарей, спящих в соседней комнате.
Но Рейтошиган, как всегда, не желал ни с кем считаться. Его голос негодующе гремел. Капайм встал из-за стола, и подталкивая перед собой громогласно возмущавшегося лорда, вышел из лазарета.
— Мы многое успели забыть за ненадобностью, — устало вздохнул он, закрывая за собой дверь. И как он мог заснуть! Столько еще надо было сделать! — Эти смерти, лорд Рейтошиган — только начало. На Перне начинается эпидемия.
— Так вот почему вы с Талпаном убили то животное? — впервые подал голос Ш'гал.
— Эпидемия?! — вскричал Рейтошиган, не слушая всадника. — Какая эпидемия? Пара человек заболела…
— Вовсе не пара, — возразил Капайм. — Два дня назад меня срочно вызывали в морской холд Айген. Там уже умерло сорок человек, считая и трех матросов, выловивших то животное в море. Лучше бы они оставили его там, где нашли!
— Сорок человек? — не поверил своим ушам Рейтошиган.
— В Айгене болезнь находит себе все новые и новые жертвы. И не только а Айгене. Та же самая картина и в других холдах, жители которых приходили поглазеть на невиданное, выловленное в море существо.
— И чего ради его привезли на Собрание? — вне себя от возмущения воскликнул лорд Рейтошиган.
— Чтобы все могли на него посмотреть, — с горечью в голосе ответил Капайм. — Но еще до этого его доставили в Керун, к мастеру скотоводу. Думали, может он знает, что это за зверь. Я, как мог, помогал лекарям морского холда, когда меня срочно вызвали в Керун. Барабаны передали, что у мастера скотовода Суфура внезапно заболело множество людей и животных. Все симптомы — такие же, как в Айгене. Новое сообщение — и на коричневом драконе меня перебросили в Телгар. Болезнь добралась и сюда. Ее, судя по всему, принесли два фермера, покупавшие скакунов. Когда я прилетел, оба были уже мертвы, а заодно с ними все скакуны и еще около двадцати человек. Мне даже трудно представить, сколько народу заразилось за это время. Те из нас, кто выживут и сумеют рассказать эту историю арфистам, должны будут прославлять Талпана, связавшего путешествие той странной кошки с возникновением неведомой ранее болезни.
— Но животное вовсе не выглядело больным! — запротестовал Ш'гал. Даже наоборот!
— Что правда, то правда, — согласился Капайм. — Оно, похоже, обладает иммунитетом к болезни, которую принесло в Айген, Керун, Телгар и Исту.
— Но как же могло кого-то заразить животное, запертое в клетке? — начал горячиться Рейтошиган.
— Ни в Айгене, ни тем более на корабле, когда, ослабевшее от голода и жажды, оно едва могло пошевелиться, никто и не думал сажать его в клетку. А в Керуне мастер Суфур держал его в большом вольере. В общем, у него было вполне достаточно возможностей заразить своих спасителей.
При одной мысли о том, сколько человек успело подержать в руках этого зверька, Капайма охватывало отчаяние. А тут еще, как назло, Собрание. Проследить всех, кто пришел посмотреть диковину, всех, кто гладил его, всех, кто трогал, а потом вернулся обратно в свои холды, неся в себе смертельную заразу… Нет, проследить их всех не смогла бы даже целая армия лекарей.
— Но… Но… Я только что получил целый табун скакунов из Керуна!
— Я знаю, лорд Рейтошиган, — вздохнул Капайм. — Мастер Куитрин рассказал мне, что умершие как раз и работали с этими скакунами. А еще он передал мне сообщение о болезни в холде, где табун останавливался на ночь. Рейтошиган и Ш'гал, похоже, понемногу начинали понимать всю серьезность происходящего.
— А мы в самой середине Прохождения, — прошептал Ш'гал.
— Вирусу наши проблемы так же безразличны, как и Нитям, — напомнил Капайм.
— Но ведь у вашей гильдии такие богатые архивы! Покопайся в них! Нужно только как следует поискать!
— У Ш'гала, наверно, еще никогда не было безуспешного Поиска, — с горькой иронией подумал Капайм. — Надо будет когда-нибудь записать все удивительные и многообразные реакции людей на весть о разразившемся несчастье… Если только он сам останется в живых!
— Поиски в архивах начались, как только я увидел списки умерших в морском холде Айген. Вот что вы должны сделать, лорд Рейтошиган.
— Что я ДОЛЖЕН сделать?
— Да, лорд Рейтошиган, что вы ДОЛЖНЫ сделать. Вы пришли сюда узнать мой диагноз. Я вам сказал, что началась эпидемия. В данной ситуации я, как главный мастер врачеватель Перна, отвечаю за все творящееся в каждом холде, мастерской или Вейре, — Капайм покосился на Ш'гала, чтобы удостовериться, что тот тоже его слушает. — И я приказываю вам немедленно барабанами объявить о введении карантина и в этом холде, и в том, где ваши табунщики останавливались на ночлег. Никто теперь не имеет права выходить за ворота холда. И внутри холда — никаких сборищ…
— Но надо собирать фрукты…
— Вы будете собирать не фрукты, а больных — и людей, и животных. Соберете и обеспечите им надлежащий уход. Мы с мастером Куитрином обсудили эмпирические методы лечения. Ничего другого не остается, раз уж гомеопатические средства оказались совершенно неэффективными. Велите вашим слугам приготовить для больных главный зал…
— Мой зал?!!! — подобное предложение вызвало у Рейтошигана откровенный ужас.
— А затем вы освободите новые конюшни, чтобы разместить людей хоть немного посвободнее. А то у вас они спят буквально как сельди в бочке.
— Я так и знал, что ты поднимешь эту тему! — Рейтошиган просто-напросто кипел от ярости.
— На свою же беду вы скоро поймете, что требования лекарей были совсем не так бессмысленны, как вам кажется! — Капайм больше не мог сдерживаться. — Вы изолируете больных и организуете за ними уход! Это ваш долг как лорда холда! Или к концу Прохождения в вашем холде не останется ни одной живой души!
Ошеломленный Рейтошиган не знал, что и ответить. А Капайм уже повернулся к Ш'галу.
— Отвезите меня в Форт Холд. Я должен вернуться к себе. И чем быстрее, тем лучше. Да и вам не стоит терять времени — надо как можно скорее оповестить Вейр.
Ш'гал заколебался, но дракона все-таки не вызвал.
— Предводитель!
Ш'гал сглотнул.
— А вы трогали животное? — настороженно спросил он.
— Нет, не трогал. Талпан меня предупредил.
Краем глаза Капайм заметил, как побледнел Рейтошиган.
— Вы не можете улететь, мастер Капайм! — вскричал лорд, хватая лекаря за руку. — Я касался животного, и я тоже могу умереть!
— Вполне вероятно. Вы отправились в Исту потыкать палкой в запертого в клетке зверька. А теперь он неожиданно мстит вам за вашу жестокость! Открыв рот, Ш'гал и Рейтошиган глядели на всегда такого сдержанного и корректного мастера врачевателя.
— Но что же мне делать, мастер Капайм? Что мне делать?
— То, что я вам сказал. Через два или три дня вы узнаете, заразились вы или нет. А пока я вам советую побыстрее реорганизовать жизнь в холде. Жестом Капайм велел Ш'галу вести его во двор, где их дожидался бронзовый дракон. В предрассветном мраке мягко светились большие глаза великолепного Кадита.
— Драконы! — Ш'гал замер, словно налетев на стену. — Драконы могут заразиться или нет?
— Талпан сказал, что нет. Поверьте мне, Предводитель, это вопрос волновал его не меньше, чем вас.
— Вы уверены?
— Талпан в этом не сомневался. Кони болеют, и очень серьезно, а остальной скот — нет. Ни птицы, ни стражи, дикие или домашние, не подвержены этому заболеванию, хотя они имели контакт с разносчиком инфекции и в морском холде Айген, и в скотоводческом холде Керун. А раз драконы происходят от…
— Ну уж не от стражей!
Капайм не стал спорить, хотя среди представителей его ремесла эта родственная связь не вызывала особых сомнений.
— Дракон, на котором этого представителя кошачьих перевезли из Айгена в Керун, не заболел, хотя с тем пор прошло уже больше десяти дней. Ш'гала этот довод, похоже, не убедил, но больше спорить он не стал. Возможность летать на драконах Капайм считал одной из самых приятных своих привилегий. Он уселся за спиной Ш'гала, и Кадит немедленно взмыл в воздух. Этот миг всегда казался Капайму восхитительно прекрасным, но сейчас он даже не заметил этого — все его мысли были заняты тем, что ему предстоит сделать в ближайшие несколько часов. Талпан обещал установить в Исте карантин, передать предупреждение дальше на восток и изолировать всех, кто мог заразиться во время Собрания. А еще он постарается проследить судьбу всех скакунов, покинувших холд за последние восемнадцать дней. Капайму же предстояло оповестить запад и организовать поиски в архивах. Завтра барабаны задымятся — так много сообщений полетит во все стороны. Но прежде всего Капайма заботил Холд Руат. Всадники, побывав на Собрании в Исте, полетели потом пару часиков потанцевать и выпить вина на Собрании в Руате. Если бы только Капайм не уснул! Он упустил такое драгоценное сейчас время. Время, за которое можно было попытаться остановить распространение инфекции.
Тихое предупреждение Ш'гала, Капайм покрепче схватился за ремни — и они ушли в Промежуток. «Интересно, — мелькнула мысль у мастера врачевателя, — может, ужасный холод Промежутка убьет вирус?»
Мгновение, и вот они уже парят над Форт холдом, и мягко садятся на поле у главного входа. Ш'гал явно не собирался оставаться в обществе Капайма дольше, чем это необходимо. Дождавшись, пока лекарь спустится на землю, он попросил того еще раз повторить инструкции.
— Передай Берчару и Морите, чтобы лечили симптомы эмпирически. Если мы найдем эффективное лечение, я сразу же об этом сообщу. Инкубационный период — от двух до четырех дней. Кое-кто выживет. Попытайтесь установить, где и когда находились ваши всадники, — свобода передвижений наездников теперь оборачивалась против них. — И не собирайтесь вместе…
— Но как же во время Падения?!
— У Вейров действительно есть обязательства перед народом Перна… ну, хотя бы сведите контакт с наземными группами до минимума.
Благодарно потрепав Кадита по могучему плечу, Капайм направился в холд, а бронзовый дракон развернул крылья и, подпрыгнув, взмыл в небо. Капайм следил за драконом и всадником, пока они не исчезли в Промежутке, затем, спотыкаясь, побрел дальше к холду, где его ждала такая вожделенная сейчас кровать. Но прежде надо составить послания в Руат.
В воздухе пахло сыростью. Наверно, скоро поднимется туман. Во дворе перед Форт холдом и в проходе к Мастерской Арфистов Капайм не встретил ни одной живой души. Пройдя по полутемным коридорам, Капайм свернул в сторону Архива. А ведь до его комнаты и кровати в ней (о, блаженство сна!) было рукой подать.
Его встретил громкий храп. Удивленный Капайм заглянул в библиотечный зал: два ученика, один — положив голову на Летопись, которую он, видимо, читал перед тем, как его сморил сон, другой — уютно пристроившись у стенки, спали как убитые, выводя громогласные рулады. Капайм хотел было разбудить их, но потом передумал. Уже утро, и скоро сюда придет мастер Фортин. Уж он-то мигом растолкает этих юнцов и наставит их на путь истинный. Хорошая трепка и немного отдыха пойдут им только на пользу. Все равно у него нет сил отвечать на вопросы, которые наверняка последуют, если он их разбудит.
Капайм тихонько взял со стола кусок хорошо выделанной кожи и набросил на нем краткое послание мастеру барабанщику — все, что требовалось передать в Вейры и крупные холды. Оттуда это сообщение дойдет и до мелких холдов и мастерских. Капайм положил записку на стол Фортина, на самом виду. Архивариус увидит его, как только позавтракает, что обычно происходило очень рано. А значит, еще до полудня весть об эпидемии распространится по всему Перну.
Провожаемый заливистым храпом, Капайм побрел в своею комнату. Он еще успеет немного поспать до того, как забьют барабаны. Вполне возможно, что он их даже и не услышит — так он устал. По крутым ступенькам он поднялся в комнаты врачевателей в мастерской арфистов. Вот кончится Прохождение, и надо будет всерьез заняться строительством Главной Мастерской врачевателей…
Он добрался до своей комнатенки и открыл дверь. Горел огонь, а на прикроватном столике — чаша с фруктами и кувшин вина. Десдра! В который уже раз он был благодарен ей за ее предусмотрительную заботу. Швырнув в угол сумки, Капайм тяжело рухнул на кровать. Снимать ботинки — непосильная работа, но ничего не поделаешь, надо. Он расстегнул ремень, хотел снять тунику и штаны… нет, на это сил уже не осталось. Упав на матрас, он, уже засыпая, укрылся заботливо приготовленной теплой шкурой. Какое же это счастье — наконец-то положить голову на подушку.
Капайм застонал. Он оставил сообщения для барабанщиков. Фортин будет знать, что мастер врачеватель вернулся, но он не будет знать, когда. А Капайму так хотелось спать! Без этого он уже просто не мог. Последние несколько дней он мотался по всему Перну, из конца в конец. Если он не будет беречь свое здоровье, то станет еще одной жертвой эпидемии, заболеет, так ничего и не успев узнать.
Шатаясь, он встал с постели и подошел к столу.
— Не будить!!! — крупно написал он, и держась рукой за стенку, повесил эту записку на самом видном месте.
Только теперь он мог себе позволить раствориться в блаженном комфорте уютной постели, погрузиться в волны столь желанного сна.
— Ты спала два часа, — прошелестел у нее в голове голос Орлиты. — Кадит словно обезумел.
— Почему? — спросила Морита, чувствуя, что не в силах оторвать голову от подушки.
Голова-то хоть не болела, не то, что ноги. Морита не знала, и сейчас ее это не очень-то и интересовало, с чего вдруг у Ш'гала плохое настроение.
— Появилась новая болезнь, — с удивлением в голосе пояснила Орлита. — Прежде сего Ш'гал отправился посмотреть, как дела у К'лона, и разбудил его.
— Разбудил К'лона? — раздраженно переспросила Морита, натягивая первую попавшуюся ей под руку тунику.
Одежда была немного сырой — видимо, погода успела измениться.
— Над Вейром стоит легкий туман, — услужливо сообщила Орлита.
— Чего ради он разбудил К'лона? — не унималась Морита, продолжая одеваться. — К'лон болен, и ему надо отдыхать.
— Ш'гал уверен, что К'лон принес в Вейр болезнь, — Орлита, похоже, сама удивлялась такому предположению. — К'лон был в Айгене.
— К'лон часто летает в Айген. У него там друг. Зеленый наездник.
Морита умылась холодной водой и потерла зубы мятной палочкой, но лучше чувствовать себя от этого не стала. Пригладив ладонью волосы, она взяла с тарелочки на столе зеленую грушу. Может, кислый сок этого недозрелого плода принесет облегчение от последствий излишне обильных возлияний бенденского вина.
— Морита! — голос Ш'гала эхом отозвался в низком коридоре, ведущем к ее вейру.
Она успела еще потрепать свою королеву по закованной в броню щеке, когда, размахивая руками, в вейр ворвался Предводитель. Орлита заморгала и закрыла глаза, делая вид, будто спит.
— Болезнь по всему Перну. Умирают люди, а исцеления нет. И скакуны тоже умирают. Никто не должен покидать Вейра.
Он даже побледнел от страха.
— Но, Ш'гал, — возразила удивленная Морита. — Завтра же Падение. Всадникам придется вылететь из Вейра.
— Не подходи ко мне. Я мог заразиться.
— Почему бы тебе не рассказать мне все с самого начала? — спокойно предложила она.
— Животное, которое показывали в Исте… из-за него началась страшная болезнь. Это настоящая эпидемия. Больные и в Исте, и в Керуне, и в Телгаре. Даже в Южном Болле! В холде лорда Рейтошигана умерло уже несколько человек! Мастер Капайм объявил там карантин. И у нас тоже.
— Ты сказал, что скакуны тоже болеют? — голос Мориты дрогнул, и она со страхом покосилась на Орлиту. — А драконы? — что, если… она ведь трогала того скакуна, умершего на скачках… что если она заразила Орлиту…
— Нет, нет, драконы не болеют! Капайм и Талпан оба так считают. А того зверька они убили. А он вовсе не выглядел больным!
— Объясни мне теперь, пожалуйста, каким образом могли заболеть люди в Южном Болле, если животное все время находилось в Исте?
— Я же сказал, что это эпидемия! Все началось с того, что моряки выудили из воды эту тварь, напоминающую кошку. И привезли ее домой. И всем хотелось на нее поглядеть. Ее показывали и в Айгене, и в Керуне, и в Исте… пока Талпан не догадался, что она — разносчик инфекции. Да, да, Капайм так и сказал: разносчик инфекции.
— И эту кошечку демонстрировали на Собрании?
— Никто же ни о чем и не подозревал! Вплоть до того момента, как этот Талпан объяснил Капайму, что к чему. Он же побывал во всех холдах, где началась эта новая странная болезнь.
— Кто побывал, Талпан?
— Да нет же, Капайм, конечно! Талпан лечит животных.
— Я знаю, — видя, в каком состоянии находится Ш'гал, Морита всеми силами старалась сохранять спокойствие. — Но на Собрании в Руате ни о чем подобном даже и не упоминалось!
— Естественно, не упоминалось! — не унимался Ш'гал. — Тогда еще никто не знал, в чем дело. Кроме того, кому охота говорить о всяких неприятных вещах во время Собрания. Но я только что отвез Капайма в его мастерскую. А еще мне пришлось отвезти Рейтошигана и Капайма в Южный Болл из-за того, что по барабанам Рейтошигану передали сообщение. Там говорилось, что он должен немедленно вернуться. У него в холде умерли люди. И у него же — новые скакуны из Керуна. Они-то, скорее всего, и принесли болезнь на запад, — Ш'гал нахмурился. — Капайм сказал, что если я не трогал той кошки, то может, и не заболею. Я просто не могу заболеть. Я же Предводитель Вейра.
Морита окинула Ш'гала настороженным взглядом. Он был необыкновенно бледен, а губы прямо-таки посинели от холода. Из-под шлема наездника выбивались мокрые волосы.
— Выглядишь ты, надо сказать, неважно.
— Со мной все в порядке! Все в порядке! Я только что искупался в Ледяном Озере. Капайм думает, что это болезнь похожа на Нити. Нити не переносят холода, и воду тоже.
Подхватив меховой плащ, валявшийся там, где он упал с ее плеч всего каких-то пару часов тому назад, Морита решительно шагнула к Ш'галу.
— Не подходи ко мне! — воскликнул тот, отступая назад.
— Не будь идиотом! — рявкнула Морита, накидывая на него плащ.
— Быстро надевай, если не хочешь простудиться. Простуда сделает тебя более подверженным заболеванию, каким бы оно ни было. В жизни не слышала о более глупом поступке — нырнуть в Ледяное Озеро, да еще до восхода солнца, а потом путешествовать через Промежуток. Садись-ка, выпей вина и расскажи подробно, что произошло на Собрании в Исте. И куда вы с Капаймом направились потом. И что точно он сказал.
Морита слушала рассказ Ш'гала в пол-уха — в голове она перебирала меры предосторожности, которые можно предпринять.
— Ничего хорошего с Южного Континента придти не могло, — между тем продолжал Ш'гал. — Наверняка есть очень веские причины, почему жить там не разрешается.
— Никто и не интересовался получением такого разрешения, — ответила Морита. — Мне всегда казалось, что перебравшись на Северный континент, все необходимое мы взяли с собой. Но ты не сказал, каковы симптомы заболевания. — Словно наяву, Морита увидела перед собой окровавленный нос умершего скакуна.
Ш'гал глядел на нее безумными и совершенно непонимающими глазами. Усилием воли собравшись с мыслями, он ответил:
— Жар. Точно, жар.
— Жар тоже бывает разный.
— Ну это, наверно, знает Берчар. Капайм сказал жар, головная боль и сухой кашель. Но как такая мелочь может убить человека?
— Как Капайм советует проводить лечение?
— Да как же он может говорить о лечении, если даже не знает, что это за болезнь? Но я думаю, они скоро узнают. Надо только как следует поискать в архивах. Ах да, он сказал, что симптомы следует лечить эмпирически.
— Разумеется! — воскликнула Морита, заметив, куда смотрит ее спутник: к ним направлялась леди Ома с какой-то новой девушкой.
— Достаточно я натерпелся за этот вечер! — и подхватив Мориту, Алессан устремился в самый центр танцевальной площадки.
Звучала старинная мелодия, и Морита вся отдалась неторопливому кружению этого торжественного танца. Она чувствовала, как отчаянно колотится сердце Алессана (как, впрочем, и ее собственное) после только что окончившейся бешеной пляски. Но постепенно ее дыхание стало ровным, она кружилась, позабыв обо всем. Она не танцевала под эту мелодию с того времени, как покинула Керун… с того самого Собрания, на котором она танцевала с Талпаном, много-много Оборотов тому назад.
— Ты думаешь о каком-то другом мужчине, — укоризненно прошептал ей на ухо Алессан.
— О мальчике, которого я знала в Керуне.
— И ты вспоминаешь его с нежностью?
— Нас отдали в ученики к одному и тому же врачевателю, — интересно, это нотка ревности послышалась ей в голосе Алессана или нет? — Он продолжил учебу, а я отправилась в Исту и Запечатлела Орлиту.
— А теперь ты лечишь драконов, — на мгновение Алессан отпустил ее, но, видимо, лишь для того, чтобы тут же прижать еще крепче. — Танцуй, Морита из Керуна. В небе светят луны. Мы может танцевать хоть всю ночь напролет.
— У арфистов могут быть другие планы.
— Ну, пока есть бенденское вино…
Всю ночь Алессан оставался вместе с Моритой, не давая пустеть ее кубку и уговаривая отведать горячих булочек, разносимых слугами. И он не уступал ее другим партнерам.
Вино свалило арфистов незадолго до рассвета. Даже невероятно выносливый Алессан — и тот уже начал спотыкаться, когда Орлита вновь приземлилась на танцевальной площадке.
— Это было незабываемое Собрание, лорд Алессан, — сказала на прощание Морита.
— Исключительно благодаря вашему присутствию, Госпожа Вейра Морита, в тон ей ответил Алессан, подводя всадницу к ее королеве. — Смотри не поскользнись. Ты сумеешь добраться до Вейра, не заснув по дороге? — несмотря на шутливый тон, в его словах звучала озабоченность.
— Я всегда могу добраться до своего Вейра.
— Орлита, она и вправду может?
— Лорд Алессан! Ну и нахал, обращаться прямо к дракону, когда рядом ее наездница!
Орлита покосилась на него.
— Он хочет тебе только добра.
— Орлита утверждает, что ты хочешь мне только добра! — Морита понимала, что от усталости начинает говорить глупости, и потому засмеялась.
Ей не хотелось заканчивать такой восхитительный вечер на печальной ноте.
— Да, моя леди золотой королевы, я желаю вам только добра.
Счастливого пути!
Помахав на прощание рукой, Алессан медленно пошел прочь, мимо перевернутых скамеек и грязных столов, к опустевшей дороге.
— Давай возвращаться в Форт Вейр, — неохотно прошептала Морита.
Ее веки слипались, а мышцы болели от приятной усталости. Усилием воли она заставила себя представить Звездные Камни Форт Вейра. Подпрыгнув, Орлита устремилась в небо, и затрепетали на ветру флаги. Они летели. Руат таял в темноте.
Глава 4
ГОД 1543, ОДИННАДЦАТЫЙ ДЕНЬ ТРЕТЬЕГО МЕСЯЦА; ЮЖНЫЙ БОЛЛ И МАСТЕРСКАЯ ЦЕЛИТЕЛЕЙ В ФОРТ ХОЛДЕ
— Ну что?Бесконечная усталость и неимоверное напряжение сморили Капайма, и он крепко спал, положив голову на сложенные на столе руки. При звуках голоса он проснулся, тщетно пытаясь понять, где находится и кто к нему обращается.
— Ну что, лекарь? Ты обещал немедленно вернуться и изложить мне свое заключение. Это было несколько часов тому назад. И что я вижу? Ты спишь! Этот раздраженный голос и оставлявшие желать лучшего манеры принадлежали лорду Рейтошигану. За его спиной маячила высокая фигура Предводителя Вейра, доставившего Капайма и Рейтошигана из Исты в Южный Болл.
— Я присел только на минутку, — в отчаянии вскинул руки Капайм. — Хотел разобраться в своих записях.
— Ну так что? — в голосе лорда слышалось неудовольствие. — Какой диагноз вы ставите этим… — Рейтошиган не сказал «симулянтам», но явно имел в виду именно это.
Лорд Рейтошиган так рассказывали Капайму, вообще считал симулянтом любого, кто упорным трудом в течение дня не отработал еду и защиту дарованные ему холдом.
— Они тяжело больны, лорд Рейтошиган.
— Когда я отправлялся в Исту, с ними было все в порядке! Они не обожжены и не выглядят истощенными.
Глядя на лорда Рейтошигана — худого поджарого мужчину с длинным аскетическим лицом, тонким носом над узким безгубым ртом и маленькими глубоко посаженными глазками — Капайм подумал, что этот лорд выглядит куда более больным, чем те, кто сейчас умирали на койках в лазарете.
— Двое уже умерли… — сказал Капайм и помедлив, закончил: — …что бы это ни было.
Вот к какому страшному и неутешительному заключению он пришел незадолго перед тем, как уснуть.
— Умерли?! Двое?! И ты даже не знаешь, от чего?
Краем глаза Капайм заметил, что при первом же упоминании о смерти Ш'гал шагнул к выходу. Предводитель Вейра весьма насторожено относился к ранениям и болезням, и пока что ему удавалось избежать и того, и другого. — Да, я точно не знаю, что за болезнь поразила этих людей. Симптомы: жар, головные боли, отсутствие аппетита, сухой кашель — необычайно сильны и не поддаются обычным методам лечения.
— Но ты же должен знать! Ты ведь главный мастер врачеватель!
— В моем ремесле звание еще не дает всеобъемлющего знания, — Капайм старался говорить потише, не желая будить измученных лекарей, спящих в соседней комнате.
Но Рейтошиган, как всегда, не желал ни с кем считаться. Его голос негодующе гремел. Капайм встал из-за стола, и подталкивая перед собой громогласно возмущавшегося лорда, вышел из лазарета.
— Мы многое успели забыть за ненадобностью, — устало вздохнул он, закрывая за собой дверь. И как он мог заснуть! Столько еще надо было сделать! — Эти смерти, лорд Рейтошиган — только начало. На Перне начинается эпидемия.
— Так вот почему вы с Талпаном убили то животное? — впервые подал голос Ш'гал.
— Эпидемия?! — вскричал Рейтошиган, не слушая всадника. — Какая эпидемия? Пара человек заболела…
— Вовсе не пара, — возразил Капайм. — Два дня назад меня срочно вызывали в морской холд Айген. Там уже умерло сорок человек, считая и трех матросов, выловивших то животное в море. Лучше бы они оставили его там, где нашли!
— Сорок человек? — не поверил своим ушам Рейтошиган.
— В Айгене болезнь находит себе все новые и новые жертвы. И не только а Айгене. Та же самая картина и в других холдах, жители которых приходили поглазеть на невиданное, выловленное в море существо.
— И чего ради его привезли на Собрание? — вне себя от возмущения воскликнул лорд Рейтошиган.
— Чтобы все могли на него посмотреть, — с горечью в голосе ответил Капайм. — Но еще до этого его доставили в Керун, к мастеру скотоводу. Думали, может он знает, что это за зверь. Я, как мог, помогал лекарям морского холда, когда меня срочно вызвали в Керун. Барабаны передали, что у мастера скотовода Суфура внезапно заболело множество людей и животных. Все симптомы — такие же, как в Айгене. Новое сообщение — и на коричневом драконе меня перебросили в Телгар. Болезнь добралась и сюда. Ее, судя по всему, принесли два фермера, покупавшие скакунов. Когда я прилетел, оба были уже мертвы, а заодно с ними все скакуны и еще около двадцати человек. Мне даже трудно представить, сколько народу заразилось за это время. Те из нас, кто выживут и сумеют рассказать эту историю арфистам, должны будут прославлять Талпана, связавшего путешествие той странной кошки с возникновением неведомой ранее болезни.
— Но животное вовсе не выглядело больным! — запротестовал Ш'гал. Даже наоборот!
— Что правда, то правда, — согласился Капайм. — Оно, похоже, обладает иммунитетом к болезни, которую принесло в Айген, Керун, Телгар и Исту.
— Но как же могло кого-то заразить животное, запертое в клетке? — начал горячиться Рейтошиган.
— Ни в Айгене, ни тем более на корабле, когда, ослабевшее от голода и жажды, оно едва могло пошевелиться, никто и не думал сажать его в клетку. А в Керуне мастер Суфур держал его в большом вольере. В общем, у него было вполне достаточно возможностей заразить своих спасителей.
При одной мысли о том, сколько человек успело подержать в руках этого зверька, Капайма охватывало отчаяние. А тут еще, как назло, Собрание. Проследить всех, кто пришел посмотреть диковину, всех, кто гладил его, всех, кто трогал, а потом вернулся обратно в свои холды, неся в себе смертельную заразу… Нет, проследить их всех не смогла бы даже целая армия лекарей.
— Но… Но… Я только что получил целый табун скакунов из Керуна!
— Я знаю, лорд Рейтошиган, — вздохнул Капайм. — Мастер Куитрин рассказал мне, что умершие как раз и работали с этими скакунами. А еще он передал мне сообщение о болезни в холде, где табун останавливался на ночь. Рейтошиган и Ш'гал, похоже, понемногу начинали понимать всю серьезность происходящего.
— А мы в самой середине Прохождения, — прошептал Ш'гал.
— Вирусу наши проблемы так же безразличны, как и Нитям, — напомнил Капайм.
— Но ведь у вашей гильдии такие богатые архивы! Покопайся в них! Нужно только как следует поискать!
— У Ш'гала, наверно, еще никогда не было безуспешного Поиска, — с горькой иронией подумал Капайм. — Надо будет когда-нибудь записать все удивительные и многообразные реакции людей на весть о разразившемся несчастье… Если только он сам останется в живых!
— Поиски в архивах начались, как только я увидел списки умерших в морском холде Айген. Вот что вы должны сделать, лорд Рейтошиган.
— Что я ДОЛЖЕН сделать?
— Да, лорд Рейтошиган, что вы ДОЛЖНЫ сделать. Вы пришли сюда узнать мой диагноз. Я вам сказал, что началась эпидемия. В данной ситуации я, как главный мастер врачеватель Перна, отвечаю за все творящееся в каждом холде, мастерской или Вейре, — Капайм покосился на Ш'гала, чтобы удостовериться, что тот тоже его слушает. — И я приказываю вам немедленно барабанами объявить о введении карантина и в этом холде, и в том, где ваши табунщики останавливались на ночлег. Никто теперь не имеет права выходить за ворота холда. И внутри холда — никаких сборищ…
— Но надо собирать фрукты…
— Вы будете собирать не фрукты, а больных — и людей, и животных. Соберете и обеспечите им надлежащий уход. Мы с мастером Куитрином обсудили эмпирические методы лечения. Ничего другого не остается, раз уж гомеопатические средства оказались совершенно неэффективными. Велите вашим слугам приготовить для больных главный зал…
— Мой зал?!!! — подобное предложение вызвало у Рейтошигана откровенный ужас.
— А затем вы освободите новые конюшни, чтобы разместить людей хоть немного посвободнее. А то у вас они спят буквально как сельди в бочке.
— Я так и знал, что ты поднимешь эту тему! — Рейтошиган просто-напросто кипел от ярости.
— На свою же беду вы скоро поймете, что требования лекарей были совсем не так бессмысленны, как вам кажется! — Капайм больше не мог сдерживаться. — Вы изолируете больных и организуете за ними уход! Это ваш долг как лорда холда! Или к концу Прохождения в вашем холде не останется ни одной живой души!
Ошеломленный Рейтошиган не знал, что и ответить. А Капайм уже повернулся к Ш'галу.
— Отвезите меня в Форт Холд. Я должен вернуться к себе. И чем быстрее, тем лучше. Да и вам не стоит терять времени — надо как можно скорее оповестить Вейр.
Ш'гал заколебался, но дракона все-таки не вызвал.
— Предводитель!
Ш'гал сглотнул.
— А вы трогали животное? — настороженно спросил он.
— Нет, не трогал. Талпан меня предупредил.
Краем глаза Капайм заметил, как побледнел Рейтошиган.
— Вы не можете улететь, мастер Капайм! — вскричал лорд, хватая лекаря за руку. — Я касался животного, и я тоже могу умереть!
— Вполне вероятно. Вы отправились в Исту потыкать палкой в запертого в клетке зверька. А теперь он неожиданно мстит вам за вашу жестокость! Открыв рот, Ш'гал и Рейтошиган глядели на всегда такого сдержанного и корректного мастера врачевателя.
— Но что же мне делать, мастер Капайм? Что мне делать?
— То, что я вам сказал. Через два или три дня вы узнаете, заразились вы или нет. А пока я вам советую побыстрее реорганизовать жизнь в холде. Жестом Капайм велел Ш'галу вести его во двор, где их дожидался бронзовый дракон. В предрассветном мраке мягко светились большие глаза великолепного Кадита.
— Драконы! — Ш'гал замер, словно налетев на стену. — Драконы могут заразиться или нет?
— Талпан сказал, что нет. Поверьте мне, Предводитель, это вопрос волновал его не меньше, чем вас.
— Вы уверены?
— Талпан в этом не сомневался. Кони болеют, и очень серьезно, а остальной скот — нет. Ни птицы, ни стражи, дикие или домашние, не подвержены этому заболеванию, хотя они имели контакт с разносчиком инфекции и в морском холде Айген, и в скотоводческом холде Керун. А раз драконы происходят от…
— Ну уж не от стражей!
Капайм не стал спорить, хотя среди представителей его ремесла эта родственная связь не вызывала особых сомнений.
— Дракон, на котором этого представителя кошачьих перевезли из Айгена в Керун, не заболел, хотя с тем пор прошло уже больше десяти дней. Ш'гала этот довод, похоже, не убедил, но больше спорить он не стал. Возможность летать на драконах Капайм считал одной из самых приятных своих привилегий. Он уселся за спиной Ш'гала, и Кадит немедленно взмыл в воздух. Этот миг всегда казался Капайму восхитительно прекрасным, но сейчас он даже не заметил этого — все его мысли были заняты тем, что ему предстоит сделать в ближайшие несколько часов. Талпан обещал установить в Исте карантин, передать предупреждение дальше на восток и изолировать всех, кто мог заразиться во время Собрания. А еще он постарается проследить судьбу всех скакунов, покинувших холд за последние восемнадцать дней. Капайму же предстояло оповестить запад и организовать поиски в архивах. Завтра барабаны задымятся — так много сообщений полетит во все стороны. Но прежде всего Капайма заботил Холд Руат. Всадники, побывав на Собрании в Исте, полетели потом пару часиков потанцевать и выпить вина на Собрании в Руате. Если бы только Капайм не уснул! Он упустил такое драгоценное сейчас время. Время, за которое можно было попытаться остановить распространение инфекции.
Тихое предупреждение Ш'гала, Капайм покрепче схватился за ремни — и они ушли в Промежуток. «Интересно, — мелькнула мысль у мастера врачевателя, — может, ужасный холод Промежутка убьет вирус?»
Мгновение, и вот они уже парят над Форт холдом, и мягко садятся на поле у главного входа. Ш'гал явно не собирался оставаться в обществе Капайма дольше, чем это необходимо. Дождавшись, пока лекарь спустится на землю, он попросил того еще раз повторить инструкции.
— Передай Берчару и Морите, чтобы лечили симптомы эмпирически. Если мы найдем эффективное лечение, я сразу же об этом сообщу. Инкубационный период — от двух до четырех дней. Кое-кто выживет. Попытайтесь установить, где и когда находились ваши всадники, — свобода передвижений наездников теперь оборачивалась против них. — И не собирайтесь вместе…
— Но как же во время Падения?!
— У Вейров действительно есть обязательства перед народом Перна… ну, хотя бы сведите контакт с наземными группами до минимума.
Благодарно потрепав Кадита по могучему плечу, Капайм направился в холд, а бронзовый дракон развернул крылья и, подпрыгнув, взмыл в небо. Капайм следил за драконом и всадником, пока они не исчезли в Промежутке, затем, спотыкаясь, побрел дальше к холду, где его ждала такая вожделенная сейчас кровать. Но прежде надо составить послания в Руат.
В воздухе пахло сыростью. Наверно, скоро поднимется туман. Во дворе перед Форт холдом и в проходе к Мастерской Арфистов Капайм не встретил ни одной живой души. Пройдя по полутемным коридорам, Капайм свернул в сторону Архива. А ведь до его комнаты и кровати в ней (о, блаженство сна!) было рукой подать.
Его встретил громкий храп. Удивленный Капайм заглянул в библиотечный зал: два ученика, один — положив голову на Летопись, которую он, видимо, читал перед тем, как его сморил сон, другой — уютно пристроившись у стенки, спали как убитые, выводя громогласные рулады. Капайм хотел было разбудить их, но потом передумал. Уже утро, и скоро сюда придет мастер Фортин. Уж он-то мигом растолкает этих юнцов и наставит их на путь истинный. Хорошая трепка и немного отдыха пойдут им только на пользу. Все равно у него нет сил отвечать на вопросы, которые наверняка последуют, если он их разбудит.
Капайм тихонько взял со стола кусок хорошо выделанной кожи и набросил на нем краткое послание мастеру барабанщику — все, что требовалось передать в Вейры и крупные холды. Оттуда это сообщение дойдет и до мелких холдов и мастерских. Капайм положил записку на стол Фортина, на самом виду. Архивариус увидит его, как только позавтракает, что обычно происходило очень рано. А значит, еще до полудня весть об эпидемии распространится по всему Перну.
Провожаемый заливистым храпом, Капайм побрел в своею комнату. Он еще успеет немного поспать до того, как забьют барабаны. Вполне возможно, что он их даже и не услышит — так он устал. По крутым ступенькам он поднялся в комнаты врачевателей в мастерской арфистов. Вот кончится Прохождение, и надо будет всерьез заняться строительством Главной Мастерской врачевателей…
Он добрался до своей комнатенки и открыл дверь. Горел огонь, а на прикроватном столике — чаша с фруктами и кувшин вина. Десдра! В который уже раз он был благодарен ей за ее предусмотрительную заботу. Швырнув в угол сумки, Капайм тяжело рухнул на кровать. Снимать ботинки — непосильная работа, но ничего не поделаешь, надо. Он расстегнул ремень, хотел снять тунику и штаны… нет, на это сил уже не осталось. Упав на матрас, он, уже засыпая, укрылся заботливо приготовленной теплой шкурой. Какое же это счастье — наконец-то положить голову на подушку.
Капайм застонал. Он оставил сообщения для барабанщиков. Фортин будет знать, что мастер врачеватель вернулся, но он не будет знать, когда. А Капайму так хотелось спать! Без этого он уже просто не мог. Последние несколько дней он мотался по всему Перну, из конца в конец. Если он не будет беречь свое здоровье, то станет еще одной жертвой эпидемии, заболеет, так ничего и не успев узнать.
Шатаясь, он встал с постели и подошел к столу.
— Не будить!!! — крупно написал он, и держась рукой за стенку, повесил эту записку на самом видном месте.
Только теперь он мог себе позволить раствориться в блаженном комфорте уютной постели, погрузиться в волны столь желанного сна.
Глава 5
ГОД 1543, ОДИННАДЦАТЫЙ ДЕНЬ ТРЕТЬЕГО МЕСЯЦА; ФОРТ ВЕЙР
Когда ее разбудили, Морита не сомневалась, что проспала всего несколько минут.— Ты спала два часа, — прошелестел у нее в голове голос Орлиты. — Кадит словно обезумел.
— Почему? — спросила Морита, чувствуя, что не в силах оторвать голову от подушки.
Голова-то хоть не болела, не то, что ноги. Морита не знала, и сейчас ее это не очень-то и интересовало, с чего вдруг у Ш'гала плохое настроение.
— Появилась новая болезнь, — с удивлением в голосе пояснила Орлита. — Прежде сего Ш'гал отправился посмотреть, как дела у К'лона, и разбудил его.
— Разбудил К'лона? — раздраженно переспросила Морита, натягивая первую попавшуюся ей под руку тунику.
Одежда была немного сырой — видимо, погода успела измениться.
— Над Вейром стоит легкий туман, — услужливо сообщила Орлита.
— Чего ради он разбудил К'лона? — не унималась Морита, продолжая одеваться. — К'лон болен, и ему надо отдыхать.
— Ш'гал уверен, что К'лон принес в Вейр болезнь, — Орлита, похоже, сама удивлялась такому предположению. — К'лон был в Айгене.
— К'лон часто летает в Айген. У него там друг. Зеленый наездник.
Морита умылась холодной водой и потерла зубы мятной палочкой, но лучше чувствовать себя от этого не стала. Пригладив ладонью волосы, она взяла с тарелочки на столе зеленую грушу. Может, кислый сок этого недозрелого плода принесет облегчение от последствий излишне обильных возлияний бенденского вина.
— Морита! — голос Ш'гала эхом отозвался в низком коридоре, ведущем к ее вейру.
Она успела еще потрепать свою королеву по закованной в броню щеке, когда, размахивая руками, в вейр ворвался Предводитель. Орлита заморгала и закрыла глаза, делая вид, будто спит.
— Болезнь по всему Перну. Умирают люди, а исцеления нет. И скакуны тоже умирают. Никто не должен покидать Вейра.
Он даже побледнел от страха.
— Но, Ш'гал, — возразила удивленная Морита. — Завтра же Падение. Всадникам придется вылететь из Вейра.
— Не подходи ко мне. Я мог заразиться.
— Почему бы тебе не рассказать мне все с самого начала? — спокойно предложила она.
— Животное, которое показывали в Исте… из-за него началась страшная болезнь. Это настоящая эпидемия. Больные и в Исте, и в Керуне, и в Телгаре. Даже в Южном Болле! В холде лорда Рейтошигана умерло уже несколько человек! Мастер Капайм объявил там карантин. И у нас тоже.
— Ты сказал, что скакуны тоже болеют? — голос Мориты дрогнул, и она со страхом покосилась на Орлиту. — А драконы? — что, если… она ведь трогала того скакуна, умершего на скачках… что если она заразила Орлиту…
— Нет, нет, драконы не болеют! Капайм и Талпан оба так считают. А того зверька они убили. А он вовсе не выглядел больным!
— Объясни мне теперь, пожалуйста, каким образом могли заболеть люди в Южном Болле, если животное все время находилось в Исте?
— Я же сказал, что это эпидемия! Все началось с того, что моряки выудили из воды эту тварь, напоминающую кошку. И привезли ее домой. И всем хотелось на нее поглядеть. Ее показывали и в Айгене, и в Керуне, и в Исте… пока Талпан не догадался, что она — разносчик инфекции. Да, да, Капайм так и сказал: разносчик инфекции.
— И эту кошечку демонстрировали на Собрании?
— Никто же ни о чем и не подозревал! Вплоть до того момента, как этот Талпан объяснил Капайму, что к чему. Он же побывал во всех холдах, где началась эта новая странная болезнь.
— Кто побывал, Талпан?
— Да нет же, Капайм, конечно! Талпан лечит животных.
— Я знаю, — видя, в каком состоянии находится Ш'гал, Морита всеми силами старалась сохранять спокойствие. — Но на Собрании в Руате ни о чем подобном даже и не упоминалось!
— Естественно, не упоминалось! — не унимался Ш'гал. — Тогда еще никто не знал, в чем дело. Кроме того, кому охота говорить о всяких неприятных вещах во время Собрания. Но я только что отвез Капайма в его мастерскую. А еще мне пришлось отвезти Рейтошигана и Капайма в Южный Болл из-за того, что по барабанам Рейтошигану передали сообщение. Там говорилось, что он должен немедленно вернуться. У него в холде умерли люди. И у него же — новые скакуны из Керуна. Они-то, скорее всего, и принесли болезнь на запад, — Ш'гал нахмурился. — Капайм сказал, что если я не трогал той кошки, то может, и не заболею. Я просто не могу заболеть. Я же Предводитель Вейра.
Морита окинула Ш'гала настороженным взглядом. Он был необыкновенно бледен, а губы прямо-таки посинели от холода. Из-под шлема наездника выбивались мокрые волосы.
— Выглядишь ты, надо сказать, неважно.
— Со мной все в порядке! Все в порядке! Я только что искупался в Ледяном Озере. Капайм думает, что это болезнь похожа на Нити. Нити не переносят холода, и воду тоже.
Подхватив меховой плащ, валявшийся там, где он упал с ее плеч всего каких-то пару часов тому назад, Морита решительно шагнула к Ш'галу.
— Не подходи ко мне! — воскликнул тот, отступая назад.
— Не будь идиотом! — рявкнула Морита, накидывая на него плащ.
— Быстро надевай, если не хочешь простудиться. Простуда сделает тебя более подверженным заболеванию, каким бы оно ни было. В жизни не слышала о более глупом поступке — нырнуть в Ледяное Озеро, да еще до восхода солнца, а потом путешествовать через Промежуток. Садись-ка, выпей вина и расскажи подробно, что произошло на Собрании в Исте. И куда вы с Капаймом направились потом. И что точно он сказал.
Морита слушала рассказ Ш'гала в пол-уха — в голове она перебирала меры предосторожности, которые можно предпринять.
— Ничего хорошего с Южного Континента придти не могло, — между тем продолжал Ш'гал. — Наверняка есть очень веские причины, почему жить там не разрешается.
— Никто и не интересовался получением такого разрешения, — ответила Морита. — Мне всегда казалось, что перебравшись на Северный континент, все необходимое мы взяли с собой. Но ты не сказал, каковы симптомы заболевания. — Словно наяву, Морита увидела перед собой окровавленный нос умершего скакуна.
Ш'гал глядел на нее безумными и совершенно непонимающими глазами. Усилием воли собравшись с мыслями, он ответил:
— Жар. Точно, жар.
— Жар тоже бывает разный.
— Ну это, наверно, знает Берчар. Капайм сказал жар, головная боль и сухой кашель. Но как такая мелочь может убить человека?
— Как Капайм советует проводить лечение?
— Да как же он может говорить о лечении, если даже не знает, что это за болезнь? Но я думаю, они скоро узнают. Надо только как следует поискать в архивах. Ах да, он сказал, что симптомы следует лечить эмпирически.