Страница:
– Интересно, почему не приехал Рейтошиган?
– Его отсутствие только лишний повод для радости, – ответила Морита, не скрывая своей неприязни.
– Вполне возможно, но мне бы хотелось, чтобы Визгун померился силами с его хваленым спринтером.
– Ради победы над Рейтошиганом? Тогда я не возражаю.
– Южный Болл относится к Форту Вейру, не так ли?
– Это еще не значит, что он должен мне нравиться.
– Но ты же пьешь кислое вино, поставляемое Лордом Диатиссом.
Морита открыла было рот для ответа, но тут ее с ног до головы окатили водой. Цветистая и изобретательная ругань Алессана доказывала, что и ему тоже досталось.
– Что тебя так расстроило? – Орлита отреагировала почти мгновенно.
Морита стояла с закрытыми глазами, холодная вода стекала по волосам, и моральная поддержка королевы была в этот миг ох как кстати.
– Я всего лишь промокла! – невозмутимо сообщила она.
– Солнце сегодня жаркое. Ты быстро высохнешь.
– Всего лишь промокла? – вскричал Алессан. – Да на тебе сухого места нет!
Конюх, с опозданием сообразивший, что выплеснул полное ведро грязной воды на Госпожу Вейра и Лорда холда которым, по правде сказать, вовсе нечего было делать среди загонов и стойл, когда все с волнением наблюдали за ходом скачки, предложил Морите полотенце. Однако эту тряпку явно использовали раньше для самых разных целей, так что, вытершись ею, Морита только усугубила свое незавидное положение. Алессан громогласно потребовал немедленно принести чистую воду и сухую одежду, а также указать свободный шатер.
Поднятый им шум привлек всеобщее внимание. Посыпались предложения помощи, забегали туда-сюда слуги, торопясь выполнить приказы Лорда Алессана. А мокрая Морита стояла в своем новом роскошном платье, прилипшем к телу. Она пыталась успокоить насмерть перепуганного конюха, что не произошло ничего страшного. Но сама она прекрасно понимала, что все ее надежды провести вечер, наблюдая за долгожданными скачками, пошли прахом. Она могла бы с тем же успехом призвать Орлиту и вернуться в Вейр. Вполне возможно, что в своем мокром до нитки платье она простудится в холоде Промежутка, заболеет и умрет, но какая теперь разница?
– Морита, – Алессан дергал ее за рукав. – Я знаю, что это не совсем то, к чему ты привыкла. Но это платье чистое и сухое, и в нем ты сможешь досмотреть, как окончатся скачки. Я не уверен, что моей сестре и фрейлинам моей матери удастся просушить твое платье до вечера, но не сомневаюсь, что к окончанию скачек они предложат твоему вниманию подходящие платья. Мы вернемся в холд, и ты сама выберешь, что тебе подходит.
Алессан держал в руках простое коричневое платье, сандалии и красивый пояс из разноцветных шнуров. Жестом он указал на полосатый шатер распорядителя скачек, куда слуги торопливо тащили ведро дымящейся на воздухе воды и стопку чистых полотенец.
– Пойдем, Морита… – искреннее сожаление о случившемся и мольба не улетать, читавшиеся на лице Алессана, смягчили бы и более непреклонного человека, чем Морита.
– А ты сам, Алессан? – вежливо поинтересовалась она, подбираю юбки и направляясь к шатру.
Правая сторона роскошного костюма Лорда Алессана была насквозь пропитана водой.
– Боюсь, что тебе досталось куда больше, чем мне, – улыбнулся Алессан. – Я высохну на солнце, пока мы будем смотреть скачки, хорошо?.. – в его лукавом вопросе слышалась просьба.
– Я постараюсь не слишком задерживаться.
Взяв сухую одежду, она вошла в шатер и задернула полог. Ее нижняя туника тоже промокла, но, к счастью, ткань предложенного Алессаном платья оказалась довольно плотной. Волосы Мориты были грязные от воды, которой явно только что обмывали пыльные ноги закончившего скачку скакуна. Морита умылась, не жалея ни воды, ни полотенец. Переодевшись, она вышла из шатра как раз, когда громкие крики возвестили об окончании четвертого заезда.
– Теперь я готов поверить, что ты и впрямь родилась в холде, – усмехнулся Алессан, протягивая Морите кубок, полный вина. – Хорошо еще, что вино не промокло.
– Ну, это нам повезло!
Низко кланяясь, подбежал конюх. Он извинялся и клял себя на все лады, так что Морите даже пришлось прервать его, заметив, что порой из загонов и конюшен вылетают вещи и похуже грязной воды. Затем в сопровождении Алессана она направилась к финишу.
– Последний заезд был спринтом. Всего пять участников, – рассказывал ей Лорд Руата по дороге.
– И Визгун не участвовал? – Морита расхохоталась, увидев несчастное выражение лица Алессана.
Следующие заезды были захватывающими, и с лихвой вознаградили Мориту за все, что она перенесла и пропустила. Они даже заставили ее на время забыть о так недавно разыгравшейся на скаковом поле трагедии. Они с Алессаном, который в своем подмоченном костюме уже не очень-то походил на Лорда процветающего холда, уютно устроились у финишной черты, наблюдая за скачками и потягивая вино. Они спорили друг с другом о том, кто окажется победителем – это после того, как Морита наотрез отказалась делать ставки. Морите нравилось находиться в толпе зрителей, как частенько случалось в Керуне, когда она была еще маленькой девочкой. Тогда она бегала на скачки вместе со своим приятелем Талпаном… Она не вспоминала о нем уже много-много Оборотов. Предприимчивый лоточник обходил собравшуюся на финише толпу, предлагая горячие булочки. Только почуяв сладкий аромат свежеиспеченного теста, Морита поняла, как она проголодалась.
– Сегодня угощаю я, – заявил Алессан, и рука в руке они стали протискиваться к лоточнику.
Слоеные пирожные с фруктовой начинкой оказались необыкновенно вкусными, и Морита мигом уплела три штуки.
– Они в Вейре что, не кормят вас перед Собранием? – поинтересовался Алессан.
– В главной Пещере в очаге всегда кипит котел похлебки, – ответила Морита, облизывая липкие пальцы. – Но сейчас никакая похлебка или рагу не могли бы сравниться с этими булочками.
Алессан рассматривал ее, словно увидев в первый раз. На его лице застыло какое-то странное выражение.
– Морита, ты совсем не такая, какой я привык видеть Госпожу Вейра, с подкупающей искренностью признался она. "Интересно, – устало подумалось Морите, – что бы сказал обо мне Ш'гал". А Алессан между тем продолжал: – Я довольно хорошо знал Лери. Она обычно задерживалась после Падения поболтать с наземной командой…
– Я бы тоже задерживалась поболтать, если бы могла, – заметил Морита в ответ на мягкую критику Алессана. – Но сразу после Падения я должна немедленно возвращаться в Вейр.
– Должна? – удивленно поднял брови Алессан.
– А ты никогда не думал о том, кто лечит раненых драконов? – несколько резче, чем собиралась, спросила Морита.
Вплоть до этого момента ей удавалось не вспоминать, что всего через два дня начнется новое Падение, а значит, опять будут раненые. И люди, и драконы.
– Я полагал, что в Вейре есть искусные лекари, – так сухо и бесстрастно ответил Алессан, что Морита даже пожалела о своей резкости. Надеюсь восстановить прежнюю дружескую атмосферу, она положила ладонь на его руку.
– Я и не подозревал, что это можешь быть ты, – улыбнулся Алессан, накрывая ладонь Мориты своей. – Как насчет еще одной булочки пока их все не разобрали?
– Лорд Алессан, – к ним подбежал запыхавшийся Даг. – Рунел утверждает, что успех Визгуна – это всего лишь случайность. Он называет его посмешищем! Я рассказал ему всю родословную, но он ничего не хочет слышать. Он мне просто-напросто не верит.
Лицо Алессана приняло страдальческое выражение. На мгновение он даже закрыл глаза.
– Я надеялся не встречаться с Рунелом на этом Собрании.
– Извините, мой Лорд, но здесь я вам ничем помочь не могу!
Алессан тяжело вздохнул, как человек, смирившийся со своей судьбой.
– Кто этот Рунел? – спросила Морита.
Двое мужчин в изумлении уставились на нее.
– Ты хочешь сказать, что никогда не встречалась с Рунелом? – безграничное удивление сменило выражение обреченности на лице Алессана. – Ты просто обязана хоть разочек с ним поговорить!
Даг что-то протестующе забормотал, но Лорд Руата его не слушал.
– Скоро начнется новый заезд, – напомнил он Дагу и, повернувшись к Морите, пояснил, – только скачки, ну, и еще Падение Нитей способны прервать поток воспоминаний Рунела.
Морита была заинтригована.
– Он где-то там… Вместе со своими дружками.
Первое, на что Морита обратила внимание, это на то, что трех мужчин, к которым они направлялись, окружает пустое пространство. И это посреди толпы. Двое из них были, судя по нарукавным повязкам, жители холдов – один из Руата, другой из Форта. Третий – морщинистый табунщик, чья одежда, хоть и тщательно вычищенная к празднику, все равно пахла его профессией. Заметив Лорда Алессана, самый высокий из них, житель Руата, горделиво выпрямился. На Мориту он не обратил никакого внимания.
– Я по поводу моего спринтера, – начал Алессан. – Знаешь, Рунел, я сам его вывел четыре Оборота тому назад. Он происходит от скаковой кобылы Лорда Лифа по кличке Декстра и жеребца Вандера, прозванного Эвестом. Какое-то новое выражение появилось на лице Рунела. Он запрокинул голову и невидящим взглядом уставился в небо.
– Спринтер Алессана по кличке Визгун победил в первом спринте на Собрании в холде Руат, третий месяц, сорок третий Оборот Шестого Прохождения. Выведен Алессаном от Декстры, Лорда Лифа, пятикратной победительницы в спринте среди западных холдов и Эвеста, владелец Вандер, девятикратного победителя в спринте. Декстра, в свою очередь, происходит от жеребца Диснала и кобылы Тран, девятнадцатикратной победительницы в спринте. Дисмал происходит от жеребца Фаирекс и кобылы Крик, а Фаирекс – от жеребца…
– Ну вот, поехали… – вполголоса сказал Морите Даг и печально покачал головой.
– Он что, так и будет продолжать, не останавливаясь?
– Так и будет. Он теперь расскажет родословную Визгуна аж до того времени когда люди, еще только-только перебрались на Северный континент.. – прошептал Алессан, вежливо делая вид, будто внимательно слушает Рунела. – Однако он знает только то, что происходило на западе, – заметил Даг. – У него что, абсолютная память? Я слышала, что бывают такие люди, но никогда не встречалась с ними.
– Достаточно назвать ему кличку скакуна, и его уже не остановить. Вся беда в том, что он всегда начинает с самого начала.
– Но разве, начав с победы Визгуна, он не начал с конца?
Голос Рунела нараспев сыпал кличками победителей, кобыл и жеребцов. – Начало – самые последние скачки.
– А что, Рунел бывает на всех Собраниях?
– На всех, на которые может попасть, – Даг покосился на Алессана.
"Буду весьма удивлена, – подумала Морита, – если Лорд Алессан знает хотя бы половину тех скачек, на которых бывает Рунел."
– Больше от него все равно нет никакого толку, – махнул рукой Алессан. – Мой отец позаботился, чтобы старшие сыновья Рунела пошли в ученики к хорошим мастерам. Феноменальная память Рунела служит…
– Слушая его, с тоски помереть можно, – пробормотал Даг и, оглянувшись в сторону, старта воскликнул: – Начинается!.. – Он явно испытывал огромное облегчение. – Скачка!!! – проорал он в самое ухо Рунела.
Приятели Рунела начали дергать его за руки.
– Рунел, начинается заезд! Сейчас старт!
Рунел прервал свой рассказ и удивленно огляделся.
– Рунел, начинается заезд, – повторил табунщик и повел его в сторону финиша.
Морита не могла не заметить, что перед этой троицей толпа расступалась даже быстрее, чем перед Лордом холда Руат и Госпожой Форт Вейра.
– Ты бы слышала, как он рассказывает, кто кого "породил."
– А ты слышал?
– Да уж, можешь не сомневаться. На каждом пире в честь рождения нового ребенка в холде. – Алессан даже глаза закатил, показывая как тяжело ему приходится.
– Мне кажется, он принес бы больше пользы среди арфистов, чем в холде.
– У моего отца хватило ума помешать подобному повороту событий.
– Но почему? С его памятью…
– Хотя бы потому, что дед Рунела как раз и был арфистом и порой вспоминал больше, чем следовало бы. – Алессан ехидно улыбнулся. – Мой же дед, как я понимаю, позаботился перевести этот талант в более… как бы это сказать… безопасное русло. Но я не сомневаюсь, что в мастерской арфистов всегда трудились родственники Рунела, читавшие и запоминавшие свитки до того, как чернила на них окончательно выцветут.
Найдя удобное местечко, Алессан и Морита с интересом посмотрели на финиш шестого заезда. Дожидаясь следующей скачки, они услышали много интересного – кругом беседовали, не обращая на них ни малейшего внимания. О Лорде Руата и устроенном им Собрании люди отзывались большей частью хорошо, хотя Морита с удовольствием наблюдала смущение Алессана от некоторых скажем так, чистосердечных комментариев. Но больше всего в толпе говорили о погоде.
– Слишком жарко, и слишком рано. Этим летом мы все растаем…
– Не могу сказать, что предпочитаю дождь и снег хорошей солнечной погоде, но помяните мои слова, это ненормально. Нарушается нормальный ритм Оборота…
– Мошкара уже не дает стадам покоя. Ест их заживо, вот так. Кошмарные язвы. Животные не хотят есть. Не хотят двигаться. Только жмутся друг к другу и стонут, точно вам говорю…
– Небольшой снегопад пошел бы нам очень даже на пользу. Поморозил бы напрочь этих проклятых пещерных змей. Мороз им в этот Оборот не мешает, вот они и плодятся, как бешеные…
– Не могу решить, то ли остричь их сейчас и получить шерсти меньше обычного, то ли рискнуть и не стричь, но тогда кто знает, что с ними станется по этакой жаре…
– Снег нам нужен сейчас просто позарез. Надо же как-то перебить этих червей в почве, что высасывают соки из доброго зерна и превращают поле в форменное наказание. Да уж, без мороза и снега никуда…
– Знаешь, Алессан, ты должен испытывать облегчение при мысли, что они жалуются только на погоду. В конце концов никто не считает Лорда, пусть даже и очень древнего холда, способными изменить погоду. Этим занимаются Вейры, – она криво ухмыльнулась.
И Алессан улыбнулся в ответ.
Финал последнего заезда оказался несколько неожиданным: два скакуна пересекли финишную черту одновременно – ни один из них даже на длину носа не сумел обогнать другого. Споры, какой же из них все-таки пришел первым, стали такими горячими, что Алессану даже пришлось вмешаться. Чтобы разрешить эту практически неразрешимую проблему, он громко объявил, что удваивает награду, дабы никто не остался обиженным. Пусть мол, им сполна окупится удовольствие, которое они доставили зрителям увлекательной скачкой.
"Как раз такое решение, какое требовалось, чтобы счастливо завершить соревнования", – про себя решила Морита. Владельцы скакунов, наездники, мастера-скотоводы и зрители разошлись в отличном настроении и очень довольные проведенным временем. – Ты, Алессан, не только умен, но еще и щедр.
– Спасибо за комплимент, Леди Морита… Ага, как раз вовремя, воскликнул Алессан, и Морита, повернувшись увидела конюха, ведущего на поводу тяжеловоза с крупными костями и длинной спиной, на которой красовалось раскрашенное в цвета Руата седло.
– Знаешь, по-моему, я предпочитаю Визгуна, – пробормотала Морита, когда Алессан подозвал скакуна поближе.
– Это в тебе говорит любитель скачек, а не благоразумный и расчетливый труженик…
Они шли через покрытое жнивьем поле; Алессан все время поглядывал налево, и Морита поняла, что он оставил загадку пустых загонов только до конца скачек.
– Это так не похоже на Рейтошигана – упустить шанс немного подзаработать за счет Руата, – сказал Алессан, подтверждая правильность догадки Мориты. – Они запросто могли подняться по реке прямо до холда. А Сувер – ты, возможно, встречала его в Южном Болле – приехал бы, несмотря ни на что. Ну, разве что Падение Нитей, или пожар, или туман… Я как-то не думал, – продолжал он без видимой связи с предыдущим, – что все так озабочены погодой… которую тебе так не хочется менять, – закончил он с улыбкой.
– На этом Собрании нет недостатка в гостях, – заметила Морита.
Несмотря на то, что многие пошли смотреть скачки, торговля шла весьма бойко.
Кое-кто уже начал занимать места за столиками вокруг танцевальной площадки. Плыл по ветру неземной аромат жарящегося мяса…
Алессан проехал напрямик через поле, а потом направил скакуна вверх по дороге, в сторону главного входа в холд. Морита поглядела на вершины скал, на которых рассеялись греющиеся на солнце драконы. Похоже, их стало больше. Рядом с Орлитой Морита заметила другую королеву: судя по цвету и размеру – Тамианту из Плоскогорья.
– Некоторые существа обожают тепло и солнце, – сказал Алессан. – Может, загорая, дракон тем самым защищается от холода Промежутка.
От одного упоминания о Промежутке Морита невольно содрогнулась – и Алессан крепче прижал ее к себе. Нельзя сказать, что Морите это очень уж не нравилось.
– Когда мы сражаемся с Нитями, я весьма благодарна холоду Промежутка, – туманно ответила Морита, погружаясь в раздумья о предстоящем через два дня Падении.
Копыта гулко процокали по деревянному пандусу, ведущему на помост во дворе у входа в холд – приехали. Морита весело помахала Фалге, госпоже Вейра Плоскогорье, оживленно беседовавшей с парой наездников. – Морита, разве твое новое платье еще не готово? – поинтересовалась Фалга.
– Новое платье? – удивленно переспросил Алессан, но так тихо, что его могла услышать только Морита.
– Ты увидишь его на следующем Собрании, – со смехом ответила Морита.
– А это мое платье для любования скачками.
– Да ну тебя вместе с твоими скачками, – добродушно улыбнулась Фалга, возвращаясь к прерванному разговору.
Внезапно появился Толокамп, чья любезная улыбка не могла скрыть его неодобрения "несолидным" видом Госпожи Форт Вейра.
– Большое спасибо, Лорд Толокамп, но я могу слезть сама – сказала Морита, отклоняя предложение Толокампа помочь спуститься со скакуна.
– Если вы последуете за мной, Леди Морита… – леди Ома, пробившись через толпу, быстро взяла все под свой контроль.
Пользуясь благоприятной возможностью с достоинством покинуть общество неодобрительно взиравшего на нее Лорда Толокампа, Морита с готовностью последовала за Леди Омой. Она прекрасно знала, что Леди Ома, так же, как и Толокамп, не одобряет ее поведения. Но неудовольствие Леди Омы вызывало не излишнее легкомыслие Мориты, а то, что та, вольно или невольно, расстроила ее планы о времяпровождении Алессана. Вслед за хозяйкой холда Морита прошла через роскошно украшенный к Собранию Главный Зал, поднялась по лестнице в личные апартаменты Леди Омы. Там были разложены, ожидая выбора благородной гостьи, платья, накидки, туники. Из ванной доносилось хихиканье готовящих ее девушек и сладкий запах ароматизированной воды.
– Леди Морита, – сказала Леди Ома, закрывая двери, – ваше платье уже постирали, но я сомневаюсь, что оно успеет высохнуть к началу танцев. – Она окинула Мориту оценивающим взглядом. – Вы несколько тоньше, чем мне вначале показалось… Может, вот это, красно-коричневое… – она показала на платье, но тут же нетерпеливым взмахом руки, очень напомнившей Морите Алессана, отмела это предложение, – нет, оно не идет ни в какое сравнение с вашим прежним нарядом. Вот это зеленое платье – оно больше подходит вашему высокому положению.
Морита подошла к красно-коричневому платью, потрогала простую, но удивительно мягкую ткань, приложила его к плечам. Похоже, по размеру подойдет, и сидеть должно неплохо. Вот только юбка немного коротковата – даже не закрывает лодыжки. Морита покосилась на зеленое платье. Красивая ткань, но уж больно тяжелое. Она тут же вспотеет, если, одев это платье, вздумает плясать так, как ей того хотелось. (Надо же как-то компенсировать удовольствие, которое она получила бы, посмотрев все заезды, а не половину, как получилось.) – Красно-коричневое вполне подойдет, – с улыбкой сказала Морита, оглядывая собравшихся в комнате женщин. Но если хозяйка платья и была здесь, она ничем себя не выдала. – Спасибо за то, что вы мне его одолжили. Все замечательно. Я ненадолго… и, еще раз улыбнувшись, Морита прошла в ванную и задернула за собой занавески.
Может, они поймут намек и уйдут…
Она нежилась в ароматной теплой воде несколько дольше, чем собиралась – и так приятно было расслабиться после всех утренних приключений. Только выбравшись из ванны и вытирая голову, услышала в комнате какой-то шум. Значит, кто-то все-таки остался ее ждать.
– Леди Ома? – позвала Морита, со страхом ожидая ответа.
– Нет, это всего лишь я, Оклина, – извиняясь, ответил девичий голос.
– Вы все нашли?
– Да, спасибо.
– Может, помочь вам уложить волосы?
– Они у меня короткие и быстро высохнут сами собой.
– Ох… – Морита усмехнулась, услышав смущение и досаду в голосе своей собеседницы.
– Я до отвращения самостоятельная, – сообщила Морита, натягивая красно-коричневое платье, – вот только с завязками на спине мне никак не справиться.
Она отодвинула занавеску и чуть не столкнулась с бросившейся ей на помощь Оклиной. Бедная девушка не знала, куда деваться от стыда из-за своей неловкости.
Оклина удивительно походила на своего брата, лорда Алессана, и ничем не напоминала свою мать, леди Ому (если та и впрямь приходилась девушке матерью). Смуглая кожа, которая так шла Алессану, вовсе не подходила этой девушке. Однако ее лицо выдавало чувственную натуру, а врожденная грациозность движений придавала неповторимое очарование. А еще как с завистью отметила про себя Морита, у Оклины были роскошные длинные черные, как смоль волосы.
– Мне очень жаль, леди Морита, что вас дождалась только я одна, – между тем говорила Оклина умело расправляя складки платья и затягивая шнуровку, – но подошло время подавать жаркое. Сегодня так много гостей… – Если бы я внимательней смотрела, куда иду…
– Ах, леди Морита, Марл готов был просто сквозь землю провалиться от стыда. Он примчался сюда с вашим платьем и ждал, затаив дыхание пока мы его стирали. Он так волновался, не останется ли на платье пятен. Вы, наверно, ужасно рассердились, что вам испортили новехонькое платье, которое вы и одели-то в первый раз, испортили еще до того, как вы успели показаться в нем на танцах…
В голосе Оклины слышался благоговейный трепет – вполне понятно, учитывая, что девушка, скорее всего, носила платья, доставшиеся ей от старших сестер.
– В этом будет куда легче танцевать, – Морита сделала несколько па.
– Алессан передал, что мы должны во что бы то ни стало подобрать вам такое красивое платье, чтобы вы остались на танцы.
– Вот как.
– Ой!.. – Оклина, казалось, вот-вот заплачет – о просьбе Алессана ей рассказывать не следовало. – С тех пор, как погибла Суриана он не был ни на одном Собрании, не танцевал, не пел, вообще ходил сам не свой, – попыталась все объяснить Оклина. – Он совсем не радовался… даже когда стал Лордом нашего холда. Скажите пожалуйста, он был доволен победой Визгуна?
– Он был просто в восторге, – Морита ласково улыбнулась девушке явно обожавшей своего старшего брата. – И между прочим, весьма убедительная победа. Почти пять корпусов. – И он в самом деле улыбался? И радовался? – услышав утвердительный ответ, Оклина даже руками всплеснула от удовольствия. Ее черные глаза так и сияли. – Я видела самое начало заезда и слышала крики. Готова биться об заклад, что Алессан кричал громче всех! Вы видели Визгуна после скачки? А с Дагом вы познакомились? Даг всегда рядом с Визгуном. Он так предан этому скакуну, вы бы знали… Он все-все знает о скачках и скакунах, потому что в молодости был самым главным наездником у Лорда Лифа. Даг всегда знает, кто победит в заезде. Он верил в Алессана, когда все кругом говорили, что тот должен отказаться от своей затеи вывести новую породу скакунов, пока Лорд Лиф… – охнув, Оклина замолчала. – Я слишком много болтаю.
– А я тебя внимательно слушаю, – Морита было не привыкать к тому, что с ней делились самыми сокровенными тайнами. – Мне кажется, Визгун с лихвой отплатит за все то время и силы, которые Алессан… и Даг… на него потратили.
– Вы действительно так думаете? – Это предположение, похоже, очень обрадовало Оклину. – Слышите… арфисты уже начинают.
Заслышав музыку, девушка подбежала к открытому окну, распахнутые металлические ставни которого не закрывали начинающее темнеть небо.
– Ну и отлично! – воскликнула Морита. – Тогда пошли танцевать. Постараемся получше провести время.
На мгновение Оклина выглядела испуганной, как будто сомневаясь в том, что ей разрешат развлекаться в этот вечер. Именно молодым на Собраниях обычно поручались все самые тягостные и скучные обязанности. Но на сей раз Морита решила позаботиться, чтобы Оклина все-таки сумела потанцевать. Коридоры и главный зал холда были пустынны, но во дворе на платформе слуги уже расставляли корзины с землей и горячими углями – ночью здесь будет светло. Задержавшись на миг, Морита поглядела наверх. Орлита все так же дремала, нежась в лучах опускающегося за горизонт солнца. Вряд ли она проснется до того, как дневная жара окончательно сменится ночной прохладой. Другие драконы, блестя многоцветными глазами, наблюдали за всем происходящим.
– Ах, – вздохнула Оклина с тоской и страхом в голосе. – Они такие… такие внушительные… – она замялась и вдруг выпалила: – Вам было очень страшно?
– Его отсутствие только лишний повод для радости, – ответила Морита, не скрывая своей неприязни.
– Вполне возможно, но мне бы хотелось, чтобы Визгун померился силами с его хваленым спринтером.
– Ради победы над Рейтошиганом? Тогда я не возражаю.
– Южный Болл относится к Форту Вейру, не так ли?
– Это еще не значит, что он должен мне нравиться.
– Но ты же пьешь кислое вино, поставляемое Лордом Диатиссом.
Морита открыла было рот для ответа, но тут ее с ног до головы окатили водой. Цветистая и изобретательная ругань Алессана доказывала, что и ему тоже досталось.
– Что тебя так расстроило? – Орлита отреагировала почти мгновенно.
Морита стояла с закрытыми глазами, холодная вода стекала по волосам, и моральная поддержка королевы была в этот миг ох как кстати.
– Я всего лишь промокла! – невозмутимо сообщила она.
– Солнце сегодня жаркое. Ты быстро высохнешь.
– Всего лишь промокла? – вскричал Алессан. – Да на тебе сухого места нет!
Конюх, с опозданием сообразивший, что выплеснул полное ведро грязной воды на Госпожу Вейра и Лорда холда которым, по правде сказать, вовсе нечего было делать среди загонов и стойл, когда все с волнением наблюдали за ходом скачки, предложил Морите полотенце. Однако эту тряпку явно использовали раньше для самых разных целей, так что, вытершись ею, Морита только усугубила свое незавидное положение. Алессан громогласно потребовал немедленно принести чистую воду и сухую одежду, а также указать свободный шатер.
Поднятый им шум привлек всеобщее внимание. Посыпались предложения помощи, забегали туда-сюда слуги, торопясь выполнить приказы Лорда Алессана. А мокрая Морита стояла в своем новом роскошном платье, прилипшем к телу. Она пыталась успокоить насмерть перепуганного конюха, что не произошло ничего страшного. Но сама она прекрасно понимала, что все ее надежды провести вечер, наблюдая за долгожданными скачками, пошли прахом. Она могла бы с тем же успехом призвать Орлиту и вернуться в Вейр. Вполне возможно, что в своем мокром до нитки платье она простудится в холоде Промежутка, заболеет и умрет, но какая теперь разница?
– Морита, – Алессан дергал ее за рукав. – Я знаю, что это не совсем то, к чему ты привыкла. Но это платье чистое и сухое, и в нем ты сможешь досмотреть, как окончатся скачки. Я не уверен, что моей сестре и фрейлинам моей матери удастся просушить твое платье до вечера, но не сомневаюсь, что к окончанию скачек они предложат твоему вниманию подходящие платья. Мы вернемся в холд, и ты сама выберешь, что тебе подходит.
Алессан держал в руках простое коричневое платье, сандалии и красивый пояс из разноцветных шнуров. Жестом он указал на полосатый шатер распорядителя скачек, куда слуги торопливо тащили ведро дымящейся на воздухе воды и стопку чистых полотенец.
– Пойдем, Морита… – искреннее сожаление о случившемся и мольба не улетать, читавшиеся на лице Алессана, смягчили бы и более непреклонного человека, чем Морита.
– А ты сам, Алессан? – вежливо поинтересовалась она, подбираю юбки и направляясь к шатру.
Правая сторона роскошного костюма Лорда Алессана была насквозь пропитана водой.
– Боюсь, что тебе досталось куда больше, чем мне, – улыбнулся Алессан. – Я высохну на солнце, пока мы будем смотреть скачки, хорошо?.. – в его лукавом вопросе слышалась просьба.
– Я постараюсь не слишком задерживаться.
Взяв сухую одежду, она вошла в шатер и задернула полог. Ее нижняя туника тоже промокла, но, к счастью, ткань предложенного Алессаном платья оказалась довольно плотной. Волосы Мориты были грязные от воды, которой явно только что обмывали пыльные ноги закончившего скачку скакуна. Морита умылась, не жалея ни воды, ни полотенец. Переодевшись, она вышла из шатра как раз, когда громкие крики возвестили об окончании четвертого заезда.
– Теперь я готов поверить, что ты и впрямь родилась в холде, – усмехнулся Алессан, протягивая Морите кубок, полный вина. – Хорошо еще, что вино не промокло.
– Ну, это нам повезло!
Низко кланяясь, подбежал конюх. Он извинялся и клял себя на все лады, так что Морите даже пришлось прервать его, заметив, что порой из загонов и конюшен вылетают вещи и похуже грязной воды. Затем в сопровождении Алессана она направилась к финишу.
– Последний заезд был спринтом. Всего пять участников, – рассказывал ей Лорд Руата по дороге.
– И Визгун не участвовал? – Морита расхохоталась, увидев несчастное выражение лица Алессана.
Следующие заезды были захватывающими, и с лихвой вознаградили Мориту за все, что она перенесла и пропустила. Они даже заставили ее на время забыть о так недавно разыгравшейся на скаковом поле трагедии. Они с Алессаном, который в своем подмоченном костюме уже не очень-то походил на Лорда процветающего холда, уютно устроились у финишной черты, наблюдая за скачками и потягивая вино. Они спорили друг с другом о том, кто окажется победителем – это после того, как Морита наотрез отказалась делать ставки. Морите нравилось находиться в толпе зрителей, как частенько случалось в Керуне, когда она была еще маленькой девочкой. Тогда она бегала на скачки вместе со своим приятелем Талпаном… Она не вспоминала о нем уже много-много Оборотов. Предприимчивый лоточник обходил собравшуюся на финише толпу, предлагая горячие булочки. Только почуяв сладкий аромат свежеиспеченного теста, Морита поняла, как она проголодалась.
– Сегодня угощаю я, – заявил Алессан, и рука в руке они стали протискиваться к лоточнику.
Слоеные пирожные с фруктовой начинкой оказались необыкновенно вкусными, и Морита мигом уплела три штуки.
– Они в Вейре что, не кормят вас перед Собранием? – поинтересовался Алессан.
– В главной Пещере в очаге всегда кипит котел похлебки, – ответила Морита, облизывая липкие пальцы. – Но сейчас никакая похлебка или рагу не могли бы сравниться с этими булочками.
Алессан рассматривал ее, словно увидев в первый раз. На его лице застыло какое-то странное выражение.
– Морита, ты совсем не такая, какой я привык видеть Госпожу Вейра, с подкупающей искренностью признался она. "Интересно, – устало подумалось Морите, – что бы сказал обо мне Ш'гал". А Алессан между тем продолжал: – Я довольно хорошо знал Лери. Она обычно задерживалась после Падения поболтать с наземной командой…
– Я бы тоже задерживалась поболтать, если бы могла, – заметил Морита в ответ на мягкую критику Алессана. – Но сразу после Падения я должна немедленно возвращаться в Вейр.
– Должна? – удивленно поднял брови Алессан.
– А ты никогда не думал о том, кто лечит раненых драконов? – несколько резче, чем собиралась, спросила Морита.
Вплоть до этого момента ей удавалось не вспоминать, что всего через два дня начнется новое Падение, а значит, опять будут раненые. И люди, и драконы.
– Я полагал, что в Вейре есть искусные лекари, – так сухо и бесстрастно ответил Алессан, что Морита даже пожалела о своей резкости. Надеюсь восстановить прежнюю дружескую атмосферу, она положила ладонь на его руку.
– Я и не подозревал, что это можешь быть ты, – улыбнулся Алессан, накрывая ладонь Мориты своей. – Как насчет еще одной булочки пока их все не разобрали?
– Лорд Алессан, – к ним подбежал запыхавшийся Даг. – Рунел утверждает, что успех Визгуна – это всего лишь случайность. Он называет его посмешищем! Я рассказал ему всю родословную, но он ничего не хочет слышать. Он мне просто-напросто не верит.
Лицо Алессана приняло страдальческое выражение. На мгновение он даже закрыл глаза.
– Я надеялся не встречаться с Рунелом на этом Собрании.
– Извините, мой Лорд, но здесь я вам ничем помочь не могу!
Алессан тяжело вздохнул, как человек, смирившийся со своей судьбой.
– Кто этот Рунел? – спросила Морита.
Двое мужчин в изумлении уставились на нее.
– Ты хочешь сказать, что никогда не встречалась с Рунелом? – безграничное удивление сменило выражение обреченности на лице Алессана. – Ты просто обязана хоть разочек с ним поговорить!
Даг что-то протестующе забормотал, но Лорд Руата его не слушал.
– Скоро начнется новый заезд, – напомнил он Дагу и, повернувшись к Морите, пояснил, – только скачки, ну, и еще Падение Нитей способны прервать поток воспоминаний Рунела.
Морита была заинтригована.
– Он где-то там… Вместе со своими дружками.
Первое, на что Морита обратила внимание, это на то, что трех мужчин, к которым они направлялись, окружает пустое пространство. И это посреди толпы. Двое из них были, судя по нарукавным повязкам, жители холдов – один из Руата, другой из Форта. Третий – морщинистый табунщик, чья одежда, хоть и тщательно вычищенная к празднику, все равно пахла его профессией. Заметив Лорда Алессана, самый высокий из них, житель Руата, горделиво выпрямился. На Мориту он не обратил никакого внимания.
– Я по поводу моего спринтера, – начал Алессан. – Знаешь, Рунел, я сам его вывел четыре Оборота тому назад. Он происходит от скаковой кобылы Лорда Лифа по кличке Декстра и жеребца Вандера, прозванного Эвестом. Какое-то новое выражение появилось на лице Рунела. Он запрокинул голову и невидящим взглядом уставился в небо.
– Спринтер Алессана по кличке Визгун победил в первом спринте на Собрании в холде Руат, третий месяц, сорок третий Оборот Шестого Прохождения. Выведен Алессаном от Декстры, Лорда Лифа, пятикратной победительницы в спринте среди западных холдов и Эвеста, владелец Вандер, девятикратного победителя в спринте. Декстра, в свою очередь, происходит от жеребца Диснала и кобылы Тран, девятнадцатикратной победительницы в спринте. Дисмал происходит от жеребца Фаирекс и кобылы Крик, а Фаирекс – от жеребца…
– Ну вот, поехали… – вполголоса сказал Морите Даг и печально покачал головой.
– Он что, так и будет продолжать, не останавливаясь?
– Так и будет. Он теперь расскажет родословную Визгуна аж до того времени когда люди, еще только-только перебрались на Северный континент.. – прошептал Алессан, вежливо делая вид, будто внимательно слушает Рунела. – Однако он знает только то, что происходило на западе, – заметил Даг. – У него что, абсолютная память? Я слышала, что бывают такие люди, но никогда не встречалась с ними.
– Достаточно назвать ему кличку скакуна, и его уже не остановить. Вся беда в том, что он всегда начинает с самого начала.
– Но разве, начав с победы Визгуна, он не начал с конца?
Голос Рунела нараспев сыпал кличками победителей, кобыл и жеребцов. – Начало – самые последние скачки.
– А что, Рунел бывает на всех Собраниях?
– На всех, на которые может попасть, – Даг покосился на Алессана.
"Буду весьма удивлена, – подумала Морита, – если Лорд Алессан знает хотя бы половину тех скачек, на которых бывает Рунел."
– Больше от него все равно нет никакого толку, – махнул рукой Алессан. – Мой отец позаботился, чтобы старшие сыновья Рунела пошли в ученики к хорошим мастерам. Феноменальная память Рунела служит…
– Слушая его, с тоски помереть можно, – пробормотал Даг и, оглянувшись в сторону, старта воскликнул: – Начинается!.. – Он явно испытывал огромное облегчение. – Скачка!!! – проорал он в самое ухо Рунела.
Приятели Рунела начали дергать его за руки.
– Рунел, начинается заезд! Сейчас старт!
Рунел прервал свой рассказ и удивленно огляделся.
– Рунел, начинается заезд, – повторил табунщик и повел его в сторону финиша.
Морита не могла не заметить, что перед этой троицей толпа расступалась даже быстрее, чем перед Лордом холда Руат и Госпожой Форт Вейра.
– Ты бы слышала, как он рассказывает, кто кого "породил."
– А ты слышал?
– Да уж, можешь не сомневаться. На каждом пире в честь рождения нового ребенка в холде. – Алессан даже глаза закатил, показывая как тяжело ему приходится.
– Мне кажется, он принес бы больше пользы среди арфистов, чем в холде.
– У моего отца хватило ума помешать подобному повороту событий.
– Но почему? С его памятью…
– Хотя бы потому, что дед Рунела как раз и был арфистом и порой вспоминал больше, чем следовало бы. – Алессан ехидно улыбнулся. – Мой же дед, как я понимаю, позаботился перевести этот талант в более… как бы это сказать… безопасное русло. Но я не сомневаюсь, что в мастерской арфистов всегда трудились родственники Рунела, читавшие и запоминавшие свитки до того, как чернила на них окончательно выцветут.
Найдя удобное местечко, Алессан и Морита с интересом посмотрели на финиш шестого заезда. Дожидаясь следующей скачки, они услышали много интересного – кругом беседовали, не обращая на них ни малейшего внимания. О Лорде Руата и устроенном им Собрании люди отзывались большей частью хорошо, хотя Морита с удовольствием наблюдала смущение Алессана от некоторых скажем так, чистосердечных комментариев. Но больше всего в толпе говорили о погоде.
– Слишком жарко, и слишком рано. Этим летом мы все растаем…
– Не могу сказать, что предпочитаю дождь и снег хорошей солнечной погоде, но помяните мои слова, это ненормально. Нарушается нормальный ритм Оборота…
– Мошкара уже не дает стадам покоя. Ест их заживо, вот так. Кошмарные язвы. Животные не хотят есть. Не хотят двигаться. Только жмутся друг к другу и стонут, точно вам говорю…
– Небольшой снегопад пошел бы нам очень даже на пользу. Поморозил бы напрочь этих проклятых пещерных змей. Мороз им в этот Оборот не мешает, вот они и плодятся, как бешеные…
– Не могу решить, то ли остричь их сейчас и получить шерсти меньше обычного, то ли рискнуть и не стричь, но тогда кто знает, что с ними станется по этакой жаре…
– Снег нам нужен сейчас просто позарез. Надо же как-то перебить этих червей в почве, что высасывают соки из доброго зерна и превращают поле в форменное наказание. Да уж, без мороза и снега никуда…
– Знаешь, Алессан, ты должен испытывать облегчение при мысли, что они жалуются только на погоду. В конце концов никто не считает Лорда, пусть даже и очень древнего холда, способными изменить погоду. Этим занимаются Вейры, – она криво ухмыльнулась.
И Алессан улыбнулся в ответ.
Финал последнего заезда оказался несколько неожиданным: два скакуна пересекли финишную черту одновременно – ни один из них даже на длину носа не сумел обогнать другого. Споры, какой же из них все-таки пришел первым, стали такими горячими, что Алессану даже пришлось вмешаться. Чтобы разрешить эту практически неразрешимую проблему, он громко объявил, что удваивает награду, дабы никто не остался обиженным. Пусть мол, им сполна окупится удовольствие, которое они доставили зрителям увлекательной скачкой.
"Как раз такое решение, какое требовалось, чтобы счастливо завершить соревнования", – про себя решила Морита. Владельцы скакунов, наездники, мастера-скотоводы и зрители разошлись в отличном настроении и очень довольные проведенным временем. – Ты, Алессан, не только умен, но еще и щедр.
– Спасибо за комплимент, Леди Морита… Ага, как раз вовремя, воскликнул Алессан, и Морита, повернувшись увидела конюха, ведущего на поводу тяжеловоза с крупными костями и длинной спиной, на которой красовалось раскрашенное в цвета Руата седло.
– Знаешь, по-моему, я предпочитаю Визгуна, – пробормотала Морита, когда Алессан подозвал скакуна поближе.
– Это в тебе говорит любитель скачек, а не благоразумный и расчетливый труженик…
Они шли через покрытое жнивьем поле; Алессан все время поглядывал налево, и Морита поняла, что он оставил загадку пустых загонов только до конца скачек.
– Это так не похоже на Рейтошигана – упустить шанс немного подзаработать за счет Руата, – сказал Алессан, подтверждая правильность догадки Мориты. – Они запросто могли подняться по реке прямо до холда. А Сувер – ты, возможно, встречала его в Южном Болле – приехал бы, несмотря ни на что. Ну, разве что Падение Нитей, или пожар, или туман… Я как-то не думал, – продолжал он без видимой связи с предыдущим, – что все так озабочены погодой… которую тебе так не хочется менять, – закончил он с улыбкой.
– На этом Собрании нет недостатка в гостях, – заметила Морита.
Несмотря на то, что многие пошли смотреть скачки, торговля шла весьма бойко.
Кое-кто уже начал занимать места за столиками вокруг танцевальной площадки. Плыл по ветру неземной аромат жарящегося мяса…
Алессан проехал напрямик через поле, а потом направил скакуна вверх по дороге, в сторону главного входа в холд. Морита поглядела на вершины скал, на которых рассеялись греющиеся на солнце драконы. Похоже, их стало больше. Рядом с Орлитой Морита заметила другую королеву: судя по цвету и размеру – Тамианту из Плоскогорья.
– Некоторые существа обожают тепло и солнце, – сказал Алессан. – Может, загорая, дракон тем самым защищается от холода Промежутка.
От одного упоминания о Промежутке Морита невольно содрогнулась – и Алессан крепче прижал ее к себе. Нельзя сказать, что Морите это очень уж не нравилось.
– Когда мы сражаемся с Нитями, я весьма благодарна холоду Промежутка, – туманно ответила Морита, погружаясь в раздумья о предстоящем через два дня Падении.
Копыта гулко процокали по деревянному пандусу, ведущему на помост во дворе у входа в холд – приехали. Морита весело помахала Фалге, госпоже Вейра Плоскогорье, оживленно беседовавшей с парой наездников. – Морита, разве твое новое платье еще не готово? – поинтересовалась Фалга.
– Новое платье? – удивленно переспросил Алессан, но так тихо, что его могла услышать только Морита.
– Ты увидишь его на следующем Собрании, – со смехом ответила Морита.
– А это мое платье для любования скачками.
– Да ну тебя вместе с твоими скачками, – добродушно улыбнулась Фалга, возвращаясь к прерванному разговору.
Внезапно появился Толокамп, чья любезная улыбка не могла скрыть его неодобрения "несолидным" видом Госпожи Форт Вейра.
– Большое спасибо, Лорд Толокамп, но я могу слезть сама – сказала Морита, отклоняя предложение Толокампа помочь спуститься со скакуна.
– Если вы последуете за мной, Леди Морита… – леди Ома, пробившись через толпу, быстро взяла все под свой контроль.
Пользуясь благоприятной возможностью с достоинством покинуть общество неодобрительно взиравшего на нее Лорда Толокампа, Морита с готовностью последовала за Леди Омой. Она прекрасно знала, что Леди Ома, так же, как и Толокамп, не одобряет ее поведения. Но неудовольствие Леди Омы вызывало не излишнее легкомыслие Мориты, а то, что та, вольно или невольно, расстроила ее планы о времяпровождении Алессана. Вслед за хозяйкой холда Морита прошла через роскошно украшенный к Собранию Главный Зал, поднялась по лестнице в личные апартаменты Леди Омы. Там были разложены, ожидая выбора благородной гостьи, платья, накидки, туники. Из ванной доносилось хихиканье готовящих ее девушек и сладкий запах ароматизированной воды.
– Леди Морита, – сказала Леди Ома, закрывая двери, – ваше платье уже постирали, но я сомневаюсь, что оно успеет высохнуть к началу танцев. – Она окинула Мориту оценивающим взглядом. – Вы несколько тоньше, чем мне вначале показалось… Может, вот это, красно-коричневое… – она показала на платье, но тут же нетерпеливым взмахом руки, очень напомнившей Морите Алессана, отмела это предложение, – нет, оно не идет ни в какое сравнение с вашим прежним нарядом. Вот это зеленое платье – оно больше подходит вашему высокому положению.
Морита подошла к красно-коричневому платью, потрогала простую, но удивительно мягкую ткань, приложила его к плечам. Похоже, по размеру подойдет, и сидеть должно неплохо. Вот только юбка немного коротковата – даже не закрывает лодыжки. Морита покосилась на зеленое платье. Красивая ткань, но уж больно тяжелое. Она тут же вспотеет, если, одев это платье, вздумает плясать так, как ей того хотелось. (Надо же как-то компенсировать удовольствие, которое она получила бы, посмотрев все заезды, а не половину, как получилось.) – Красно-коричневое вполне подойдет, – с улыбкой сказала Морита, оглядывая собравшихся в комнате женщин. Но если хозяйка платья и была здесь, она ничем себя не выдала. – Спасибо за то, что вы мне его одолжили. Все замечательно. Я ненадолго… и, еще раз улыбнувшись, Морита прошла в ванную и задернула за собой занавески.
Может, они поймут намек и уйдут…
Она нежилась в ароматной теплой воде несколько дольше, чем собиралась – и так приятно было расслабиться после всех утренних приключений. Только выбравшись из ванны и вытирая голову, услышала в комнате какой-то шум. Значит, кто-то все-таки остался ее ждать.
– Леди Ома? – позвала Морита, со страхом ожидая ответа.
– Нет, это всего лишь я, Оклина, – извиняясь, ответил девичий голос.
– Вы все нашли?
– Да, спасибо.
– Может, помочь вам уложить волосы?
– Они у меня короткие и быстро высохнут сами собой.
– Ох… – Морита усмехнулась, услышав смущение и досаду в голосе своей собеседницы.
– Я до отвращения самостоятельная, – сообщила Морита, натягивая красно-коричневое платье, – вот только с завязками на спине мне никак не справиться.
Она отодвинула занавеску и чуть не столкнулась с бросившейся ей на помощь Оклиной. Бедная девушка не знала, куда деваться от стыда из-за своей неловкости.
Оклина удивительно походила на своего брата, лорда Алессана, и ничем не напоминала свою мать, леди Ому (если та и впрямь приходилась девушке матерью). Смуглая кожа, которая так шла Алессану, вовсе не подходила этой девушке. Однако ее лицо выдавало чувственную натуру, а врожденная грациозность движений придавала неповторимое очарование. А еще как с завистью отметила про себя Морита, у Оклины были роскошные длинные черные, как смоль волосы.
– Мне очень жаль, леди Морита, что вас дождалась только я одна, – между тем говорила Оклина умело расправляя складки платья и затягивая шнуровку, – но подошло время подавать жаркое. Сегодня так много гостей… – Если бы я внимательней смотрела, куда иду…
– Ах, леди Морита, Марл готов был просто сквозь землю провалиться от стыда. Он примчался сюда с вашим платьем и ждал, затаив дыхание пока мы его стирали. Он так волновался, не останется ли на платье пятен. Вы, наверно, ужасно рассердились, что вам испортили новехонькое платье, которое вы и одели-то в первый раз, испортили еще до того, как вы успели показаться в нем на танцах…
В голосе Оклины слышался благоговейный трепет – вполне понятно, учитывая, что девушка, скорее всего, носила платья, доставшиеся ей от старших сестер.
– В этом будет куда легче танцевать, – Морита сделала несколько па.
– Алессан передал, что мы должны во что бы то ни стало подобрать вам такое красивое платье, чтобы вы остались на танцы.
– Вот как.
– Ой!.. – Оклина, казалось, вот-вот заплачет – о просьбе Алессана ей рассказывать не следовало. – С тех пор, как погибла Суриана он не был ни на одном Собрании, не танцевал, не пел, вообще ходил сам не свой, – попыталась все объяснить Оклина. – Он совсем не радовался… даже когда стал Лордом нашего холда. Скажите пожалуйста, он был доволен победой Визгуна?
– Он был просто в восторге, – Морита ласково улыбнулась девушке явно обожавшей своего старшего брата. – И между прочим, весьма убедительная победа. Почти пять корпусов. – И он в самом деле улыбался? И радовался? – услышав утвердительный ответ, Оклина даже руками всплеснула от удовольствия. Ее черные глаза так и сияли. – Я видела самое начало заезда и слышала крики. Готова биться об заклад, что Алессан кричал громче всех! Вы видели Визгуна после скачки? А с Дагом вы познакомились? Даг всегда рядом с Визгуном. Он так предан этому скакуну, вы бы знали… Он все-все знает о скачках и скакунах, потому что в молодости был самым главным наездником у Лорда Лифа. Даг всегда знает, кто победит в заезде. Он верил в Алессана, когда все кругом говорили, что тот должен отказаться от своей затеи вывести новую породу скакунов, пока Лорд Лиф… – охнув, Оклина замолчала. – Я слишком много болтаю.
– А я тебя внимательно слушаю, – Морита было не привыкать к тому, что с ней делились самыми сокровенными тайнами. – Мне кажется, Визгун с лихвой отплатит за все то время и силы, которые Алессан… и Даг… на него потратили.
– Вы действительно так думаете? – Это предположение, похоже, очень обрадовало Оклину. – Слышите… арфисты уже начинают.
Заслышав музыку, девушка подбежала к открытому окну, распахнутые металлические ставни которого не закрывали начинающее темнеть небо.
– Ну и отлично! – воскликнула Морита. – Тогда пошли танцевать. Постараемся получше провести время.
На мгновение Оклина выглядела испуганной, как будто сомневаясь в том, что ей разрешат развлекаться в этот вечер. Именно молодым на Собраниях обычно поручались все самые тягостные и скучные обязанности. Но на сей раз Морита решила позаботиться, чтобы Оклина все-таки сумела потанцевать. Коридоры и главный зал холда были пустынны, но во дворе на платформе слуги уже расставляли корзины с землей и горячими углями – ночью здесь будет светло. Задержавшись на миг, Морита поглядела наверх. Орлита все так же дремала, нежась в лучах опускающегося за горизонт солнца. Вряд ли она проснется до того, как дневная жара окончательно сменится ночной прохладой. Другие драконы, блестя многоцветными глазами, наблюдали за всем происходящим.
– Ах, – вздохнула Оклина с тоской и страхом в голосе. – Они такие… такие внушительные… – она замялась и вдруг выпалила: – Вам было очень страшно?