Страница:
Сассинак посмотрела на главный экран, передающий увеличенную компьютерами версию пассивных сканеров. Движение корабля было сравнительно медленным, а курс должен был провести его через самое большое скопление обломков.
- Его параметры близки к первому, - заметил старпом, устремив на нее раздражающе нервный взгляд. В конце концов, у нее ведь нет рогов и хвоста с кисточкой!
- Мы можем перехватить какие-нибудь передачи?
- Пока нет, капитан. Возможно, он транслирует передачи на спутник связи... - Он умолк, так как вахтенный офицер связи взмахнула рукой. Сассинак кивнула.
- Говорят на варварском Неогейше, - сообщила связист. - Я едва понимаю.
- Переключите на мою линию, - распорядилась Сасс. - Это мой родной язык - во всяком случае, был им. - Она годами практиковалась в Неогейше, просто на всякий случай. Хотя, если они используют даже простейший код, она ничего не поймет.
По счастью, обошлось без кодовых слов. На чистом Неогейше, хотя со своеобразным произношением, человек с конвойного судна рапортовал о своих наблюдениях за обломками и прочим мусором:
- ...И стальной мусороприемник, явно не наш. Еще вижу компьютерные ленты и файлы с флотскими эмблемами и номерами. - Сассинак не могла услышать ответ, но через несколько секунд первый голос заговорил вновь: Это займет слишком много времени. Мы уже подобрали несколько вещиц флотского происхождения, которые вы можете проверить... Ладно, я их зарегистрирую. - Последовала долгая пауза. - Один из ихних здоровенных разведывательных броневиков - тяжело вооруженный, словно целый крейсер. Они считаются почти невидимыми, пока не приступят к атаке. - Еще одна пауза. - Ого, а вот и флотские мертвецы - некоторые в эвакуационных отсеках, а некоторые в корабельной форме.
Это было труднее всего - отдать врагу тела павших вместе с их жизнями, чтобы создать убедительную картину уничтожения крейсера.
Когда конвойный вышел из зоны слежения, Сассинак облегченно вздохнула. Пока все идет как надо. Работорговцы не знают, что они живы и прячутся на спутнике. Хурон и спасенные рабы уже в - безопасности. Экипажи двух кораблей работорговцев полностью уничтожены, и Сассинак не сожалела ни о ком из них.
Но во время долгой ночной вахты, думая о павших бойцах Флота, которых похватала лапа робота работорговцев, она очень сожалела, что Хурон отбыл на транспорте и ее некому утешить.
12
Ремонт, как обычно, затянулся. Сассинак не особенно возражала - времени у них было более чем достаточно. По своему опыту она знала, что инженеры никогда не довольствовались заменой испорченных механизмов и приборов они всегда хотели что-нибудь да улучшить. Поэтому в соответствии с переделкой левого борта потребовало изменения и оборудование запасных отделяемых отсеков. Холлистер перечислял новшества, заполняя экран Сасс формулами и уравнениями, которые в другое время показались бы ей интересными, но сейчас выглядели полнейшей абракадаброй. Впрочем, как и гораздо более сложная проблема саботажа на корабле. Если бы кто-то не выдал их местонахождение, они могли бы выбраться отсюда без зияющей дыры в корпусе и покореженных отсеков, не говоря уж о людских потерях. Конечно, она не в первый раз участвовала в бою и видела смерть, но Абе был прав: это совсем другое дело, когда люди идут навстречу гибели по ее команде, а не по команде, отданной кем-то другим.
Наконец инженеры и механики закончили работу и в поврежденном секторе подняли давление, Естественно, обнаружились утечки, продолжавшиеся, пока все окончательно не залатали. Сассинак лично проверила прочность корабля. Когда давление стабилизировалось, бойцы вернулись в свои квартиры, к огромному облегчению остального экипажа, которому порядком поднадоела теснота. Так что хоть и не за четыре-пять, а за целых семь дней, но ремонт был проделан, и они смогли вернуться к нормальному существованию.
Курральд вышел из лазарета, как раз в нужное время, чтобы перевести своих бойцов на их собственную палубу. Сассинак посещала майора каждый день с тех пор, как к нему вернулось сознание, но он был слишком болен для длинных разговоров. Курральд выглядел по-настоящему изможденным - он потерял почти десять килограммов.
Сасс тренировалась с Гелори в рукопашном бою, когда Курральд впервые после выздоровления вошел в спортзал. Его глаза расширились при виде розовой полосы на ее плече.
- Когда это произошло?
- Один из пиратов - из тех пятерых, что проникли на главную палубу, едва меня не достал, - ответила Сасс, одновременно отражая удар ноги Гелори.
- Не знал, что вы пострадали. - Его лицо на какой-то момент выразило искреннее беспокойство и тут же приняло обычное бесстрастное выражение. Сассинак подала Гелори знак сделать перерыв.
- Ничего страшного, - хмыкнула она. - А вы все еще считаетесь неработоспособным?
Курральд покраснел:
- Я полагал, что легко с этим справлюсь, но вы знаете, в чем проблема...
- Да, кальций в вашем организме слишком быстро вымывается при низком уровне притяжения. Я могла бы поручить инженерам, переоборудовать вашу каюту для более сильной гравитации.
Брови Курральда взлетели вверх. Сассинак поставила себе хорошую отметку за то, что ей снова удалось проникнуть сквозь его маску.
- Неужели вы это сделаете? Ведь это потребует расхода энергии, а мы в режиме тишины...
- Я лучше сделаю это, чем позволю вашей артерии лопнуть, прежде чем вы выздоровеете окончательно. Я знаю, что вы человек сильный, майор, но отравление не слишком полезно силачам вроде вас.
- Мне разрешили упражняться с топчаком, но только не с тяжестями. - Так или иначе, топчака не было в их спортинвентаре. Курральд бросил на нее один из своих самых человечных взглядов и усмехнулся. - Надеюсь, вы не считаете меня слабаком, хотя сейчас я похож именно на такого?
- Слабаки не выживают после столь сильного отравления и тем более не командуют бойцами на крейсере. - Сасс намеренно произнесла эти слова крайне резко и с радостью увидела, что в его взгляде появилось уважение. Если вы с медиками договоритесь, что высокая степень гравитации поможет вам прийти в норму, сообщите мне. Конечно, мы не сможем задействовать большое количество энергии без риска оказаться обнаруженными, но нужную степень для ваших помещений мы в состоянии обеспечить. Не знаю, хватит ли этого. Советую вам следовать рекомендациям врачей - вы ведь не хотели бы, чтобы они учили вас командовать бойцами, но об отравлениях им известно куда больше, чем любому из нас.
- Есть, капитан. - На этот раз в его голосе не слышалось ни гнева, ни чувства вины.
- Жду вас на совете штаба в 15:00, - продолжала Сассинак. - А теперь у меня остается еще пятнадцать минут, чтобы испытать на себе мастерство Гелори.
- Могу я понаблюдать за вами?
- Можете, если хотите видеть, как вашего капитана швыряют на пол раз за разом.
Она кивнула Гелори, и та сразу же атаковала своего капитана невероятно быстрым движением, которое, несомненно, сопровождалось частичным изменением облика. Что-то почти бескостное вцепилось в ногу Сасс, но она смогла опереться на запястье и стряхнуть с себя вефта. Однако это было единственным превращением, которое Гелори себе позволила. Они сражались на равных, и Сасс всего один раз оказалась на полу. Ей не хотелось задавать вопрос в присутствии Курральда, но она подозревала, что ее противница-вефт постаралась представить капитана крейсера в хорошем свете перед "тяжеловесом".
На собрании штаба в тот день присутствовала почти та же самая группа людей, что и в кабинете Сассинак в день отравления. Ее позабавило, что никто не подходил к подносу с кофе, хотя до возвращения Курральда из лазарета любители кофе поглощали его в обычных количествах.
- Я уверена, что этот кофе абсолютно безопасен, - заявила она, наблюдая за лицами остальных, осознавших свой чисто инстинктивный страх.
Когда все уселись и сделали первый осторожный глоток, Сасс ввела Курральда в курс дела - рассказала о ремонте, о необходимых изменениях на палубе для бойцов и о тайной охоте за отравителем. Старший офицер медслужбы уже сообщила, что яд был с Дипло, и Сасс осталось обрисовать то, что им удалось обнаружить с тех пор.
- Очевидно, что саботажник, как мы уже обсуждали, по всей видимости, хотел посеять рознь между различными группами экипажа. Первым делом я подумала, что использование яда из тяжелого мира указывает на то, что кто-то захотел навести подозрение на "тяжеловесов", зная, что я им доверяю. Но мы должны учитывать и возможность, что отравление действительно устроил "тяжеловес". Преступник имел доступ к одному из камбузов, а может, и к обоим, хотя едва ли возможно, что кофе с главной палубы спустили на войсковую палубу. Так как людей обслуживали по всему кораблю, трудно проследить происхождение каждой порции - особенно если в этом замешаны один или несколько стюардов.
- Значит, вы больше не считаете, что кто-то из пиратов подсыпал яд в открытые банки?
- Нет. Им незачем было это делать - они ведь рассчитывали захватить корабль и собирались воспользоваться нашими запасами. К тому же не забывайте и первую диверсию - ракету.
- Вы уже разобрались в этом, капитан?
- Нет. Откровенно говоря, майор, я хотела, чтобы это сделали вы, прежде чем мы пойдем дальше. У меня есть список подозреваемых, и один из них женщина весьма темного происхождения. - Сассинак сделала паузу, но все молчали, и она продолжила: - Ее эвакуировали с Дипло по медицинским показателям - неадаптировавшийся ребенок, который не поддавался спецлечению. Воспитывалась она на Палуне...
- Промежуточный мир, - медленно произнес Курральд.
Сассинак кивнула:
- Верно. Она жила там до тринадцати лет в семье "тяжеловесов" родственников ее настоящей семьи. Девочку приучили к легкой гравитации по ее собственной просьбе, и по окончании школы она завербовалась во Флот.
- Но вы не уверены...
- Будь я уверена, она бы уже находилась под арестом. У нее был доступ к камбузам, но такой же доступ имели и четверо других стюардов, не говоря уже о коках. Все дело в том, что она одна близко связана не просто с ядом тяжелой планеты, а именно с Дипло. Она дважды посещала эту планету взрослой - в защитном снаряжении. Конечно, у нас нет прямых улик. Но любой, кто хотел бы обвинить выходца из тяжелых миров, едва ли мог найти лучший способ, чем использовать яд с Дипло.
- А она не могла запустить ракету? - Курральд посмотрел на Арли, но та покачала головой:
- Нет - мы, разумеется, сразу это проверили. Тем более, что заболели оба моих техника с этого участка. Однако во время пуска ракеты они были в полном порядке, так что если они не проделали это вдвоем, то собственные же показания освобождают их от подозрений. Лично я думаю, что выстрел произвели, так сказать, "вручную", из служебного люка в каком-нибудь тупике.
- Помните, что флотская разведка предупредила каждого капитана о наличии на корабле по крайней мере одного агента, но они не говорили "только одного", - заметила Сасс. - По-моему, характер запуска ракеты и отравления настолько различен, что указывает на двух людей с двумя разными целями. Но я не могу толком понять, какой цели хотел добиться отравитель. Если только у него не было группы сообщников, готовых захватить корабль...
Курральд вздохнул, задумчиво сплетая пальцы рук. Даже исхудав после болезни, он был гораздо массивнее других, и его мрачное лицо казалось угрожающим.
- Капитан, у вас репутация справедливого человека... - Он сделал паузу и продолжал с явной неохотой: - А я всего лишь командир десантников и не вмешиваюсь в дела корабельной команды. Но я знаю, вы все считаете, что "тяжеловесы" держатся заодно, и до некоторой степени так оно и есть. Поэтому я бы знал, если бы среди них существовал заговор на вашем корабле, и надеюсь, вы не сомневаетесь, что я сразу же сообщил бы вам об этом.
Сассинак улыбнулась этой попытке избежать обычной для "тяжеловесов" мании преследования, но ответила вполне серьезно:
- Я уже говорила, майор, что полностью вам доверяю. Не думаю, что на корабле существует заговор, так как после отравления ничего больше не произошло. Но меня беспокоит, что если эта стюардесса виновна и я ее арестую, то вы и другие "тяжеловесы" будете рассматривать это как поспешный и необдуманный отклик на яд с Дипло. И меня очень интересует ваше мнение о том, чего рассчитывал добиться отравитель. Насколько я знаю политику и религию тяжелых миров, отравление не входит в их обычную практику.
- Да, не входит. - Курральд снова вздохнул. - Хотя я готов держать пари, что ее настоящие родители и их родственники на Палуне были отъявленными сепаратистами. Она не могла стать такой же, потому что физически не выдерживала тамошнего тяготения. Многие сепаратисты очень жестоки к таким детям. Некоторые даже убивают их, как "негодных". - Он говорил, не обращая внимания на косые взгляды. - Но если она не сумела приспособиться к образу существования "легковеса" или, напротив, посчитала, что должна чем-то компенсировать свою неадаптируемость к сильной гравитации, то вполне могла пойти на опрометчивый поступок просто ради самоутверждения. - Майор огляделся и снова посмотрел на Сасс: - В вашей команде нет офицеров из тяжелых миров?
- Были, но я отправила их с Хуроном на призовом корабле. - В ответ на его резкий взгляд Сассинак пожала плечами. - Так получилось - они обладали большим опытом и стажем.
Очевидно, ответ удовлетворил Курральд а, так как он слегка расслабился.
- Тогда вы, может быть, позволите мне побеседовать с этой молодой женщиной?
- Если вы считаете, что сможете узнать, действительно ли она это сделала и почему.
- Вы доверяете мне такую задачу. - Это был не вопрос, а констатация факта, в которой слышалось удивление. - Хорошо, капитан, я посмотрю, что тут можно сделать.
Остальная часть собрания была посвящена результатам их наблюдений. За первые несколько дней после приземления они не зафиксировали движения кораблей в системе, за исключением челнока с планеты на обитаемый спутник. Но несколько часов назад с планеты взлетел быстроходный корабль, судя по траектории, собирающийся покинуть систему.
- Хотят доложить боссу о происшедшем, - предположил Бурес.
- А почему они так долго тянули? - поинтересовалась Сасс.
Она могла придумать несколько причин, но ни одна из них не выглядела приятной. Никто ей не ответил, да она этого и не ожидала. Ее больше интересовало, сколько времени пройдет, прежде чем прибудут крупнотоннажные транспорты, чтобы демонтировать базу и перевезти ее. Враги, несомненно, знают все параметры корабля, который захватил Хурон, а значит, знают и сколько времени у них осталось до прибытия флотской эскадры. Куда большую опасность представляла собой возможность того, что враги попытаются защитить базу, встретив флотскую экспедицию засадой мощно вооруженных рейдеров, вроде конвойного, с которым сражался "Заид-Даян".
- Итак, - подвела итог Сасс в конце собрания, - мы можем либо последовать за одним из отбывающих кораблей, надеясь, что тот приведет нас куда-то, где можно получить полезную информацию, либо торчать здесь и следить за происходящим, чтобы потом доложить об этом Флоту, либо попытаться сорвать эвакуацию базы, как только эта операция начнется. Хотела бы я знать, куда направилась та посудина.
Через два часа позвонил Курральд и попросил о встрече. Сассинак согласилась, и хотя он больше ничего не сообщил, она не удивилась, увидев подозреваемую стюардессу входящей вместе с майором в ее кабинет.
Истина оказалась недалека от того, что предполагал Курральд. Селес, родившись неприспособленной к сильной гравитации, едва не умерла в первый же месяц жизни. Дед девочки велел матери убить ее, но эта женщина уже потеряла двух детей и хотела дать третьему шанс. Послеродовое лечение не подействовало, и двухмесячного ребенка отправили на Палун, к младшей сестре матери. Но и там девочка росла заморышем - кузены безжалостно дразнили ее, когда она не могла так же быстро и ловко, как они, бегать и карабкаться по скалам, или когда она свалилась с дерева и сломала лодыжку. Во время ее единственного детского посещения Дипло ей понадобились адаптационные костюмы, которые носили "легковесы", и она была вынуждена постоянно слушать ворчание деда. Он утверждал, что Селес их разорила не только стоимостью лечения и жизнью на Палуне, но и самим фактом, что в их семье родился "атавист". Они потеряли честь - лучше бы она умерла при рождении. Отец Селес отказывался говорить с дочерью и даже не смотрел на нее; а у матери теперь было двое "нормальных" детей - крепких мальчуганов, которые сбили Селес с ног и сидели на груди ее защитного костюма, пока мать не позвала их, - проблемы с дочерью явно были ей не нужны.
В школе на Палуне Селес обучали активные сепаратисты, которые использовали ее слабость как пример того, почему жители тяжелых миров должны избегать контактов с "легковесами" и ФОП. Один из этих недоумков и назвал ей единственный способ, которым "атависты" могут оправдать свое существование, - доказать свою преданность интересам тяжелых миров, став шпионом в доминирующей "легковесной" среде.
В расчете на это Селес попросила медицинской эвакуации в мир нормального притяжения, что ей было быстро обеспечено. Ее взяли под опеку государства и направили в школу-интернат на Кейси.
Сассинак подумала, что Селес поступила в интернат примерно в том же возрасте, в каком она сама стала посещать флотскую подготовительную школу, - быть может, с разницей в год, не больше. Но у Селес не было Абе - не было наставника, который руководил бы ее действиями. Будучи крупнее и сильнее остальных учеников (хотя слабее своих сверстников из тяжелых миров), Селес считала себя изгоем. Пытался ли кто-нибудь с ней подружиться? Едва ли. Хотя тяжеловатое лицо девушки вовсе не было таким уж безобразным, из-за мрачного выражения и застывших черт она выглядела куда глупее, чем была на самом деле. Селес призналась, что у нее дважды были неприятности из-за драк, хотя она не была зачинщицей. Люди не любили "тяжеловесов" - они не доверяли Селес и постоянно задирали ее. Слыша в голосе девушки нотки жалости к самой себе, Сассинак в душе находила оправдание для ее недоброжелателей - никто не любит угрюмых нытиков.
Селес закончила школу, еще сильнее убежденная в несправедливом устройстве мира и горящая желанием оправдать себя перед родственниками"тяжеловесами". В таком настроении она поступила во Флот и в первый же отпуск после соответствующих тренировок отправилась на Дипло. Семья отнеслась к ней с презрением - они отказывались верить, что она в самом деле намерена стать агентом тяжелых миров. Если бы у нее были способности, то ее завербовала бы регулярная разведслужба. А что она сможет сделать в одиночку? Дед назвал Селес бесполезным заморышем, мать на сей раз утвердительно кивнула, а младшие братья радостно ухмыльнулись. "Сначала прояви себя, - рыкнул дед, - а потом приезжай требовать похвал".
По обратной дороге на космодром Селес купила килограмм яда - на Дипло его продавали свободно, и она посчитала, что на "тяжеловесов" он не действует. Она собиралась отравить всех "легковесов" экипажа корабля, на котором будет служить, передать его "тяжеловесам" и таким образом доказать...
- Ровным счетом ничего! - прервал ее майор Курральд, с трудом державший язык за зубами во время столь эмоционального повествования. - Вы хотели, чтобы "легковесы" подумали, будто мы все дураки или полоумные? А вам не приходило в голову, что большинство из нас считают благом наше пребывание в ФОП, в одной компании с "легковесами"?
Лицо девушки было красным, а руки дрожали, когда она положила на стол Сасс мятый, сложенный в несколько раз лист бумаги.
- Я... я все знаю. Я знаю, что вы убьете меня. Но я хочу, чтобы меня или хотя бы мой прах - похоронили на Дипло. В правилах сказано, что вы обязаны это сделать. А еще, чтобы вы отправили это послание.
Письмо было таким же жалким и бессвязным, как и весь ее рассказ. Оно начиналось словами "Во имя справедливости и нашего правого дела...". Потом излагались извращенные трактовки некоторых исторических событий (например, беспорядки на Гелвее не были вызваны предубеждениями против "тяжеловесов" - они вообще в них не участвовали, если не считать отряда полиции) и столь же сомнительная теология (по крайней мере, Сасс никогда раньше не слыхала о Боге Дарвине) с целью представить отравление невинных людей, включая "тяжеловесов", "актом чистого неповиновения, который сожжет меня, осветив всю Галактику".
Сассинак искоса посмотрела на Курральда, который в этот момент выглядел воплощением свирепости "тяжеловесов". Она не сомневалась, что ему очень хочется стереть Селес в порошок. Сама Сасс испытывала схожие желания в отношении семьи стюардессы. Возможно, девушка не блистала умом, но она вполне могла бы добиться успеха в жизни, если бы родственники не убедили ее в своей полной безнадежности. Взяв бумагу, Сассинак положила ее в папку с материалами расследования, потом снова взглянула на Селес. Может ли из нее получиться что-то хорошее? Во всяком случае, следовало попробовать.
- Вы абсолютно правы, - заговорила Сасс, не сводя глаз с лица девушки. - Капитан, действуя в чрезвычайных обстоятельствах, имеет право казнить любого, кто представляет собой угрозу для судна. Да, я могла бы уничтожить вас, не слушая никаких оправданий. Но я не стану этого делать. - Челюсть Селес отвисла, а руки задрожали еще сильнее. - Вы не заслуживаете быстрой смерти и нимба мученицы благодаря вашему сомнительному подвигу. - Сасс постучала по папке. - Флот потратил достаточно много денег на ваше обучение - куда больше, чем ваша семья на лечение и отправку на Палун. Вы в долгу у Флота и у своих товарищей по кораблю, которых едва не убили. Включая майора Курральда.
- Я... я не знала, что яд может навредить "тяжеловесам", - взмолилась Селес.
- Молчать! - Окрик Курральда сразу заставил девушку умолкнуть. Сассинак искренне понадеялась, что он никогда не заговорит с ней подобным образом, хотя она, конечно, смогла бы это пережить. - Вам же не пришло в голову попробовать яд на себе, верно?
- Но я ведь не чистая...
- Вы хотите сказать, не святая, - вмешалась Сасс, прежде чем Курральд зашел слишком далеко. - В том-то и дело, Селес. У вас было тяжелое детство, но у многих из нас тоже. Люди скверно обращались с вами, как и со многими из нас. Но ведь это не повод для отравления людей, не причинивших вам никакого вреда. Если вам приспичило кому-то отомстить, то почему не вашей семье? Они отравили вам жизнь больше, чем кто-либо еще.
- Но я... Но они...
- Да, они ваша родная семья. Но Флот тоже пытался стать вашей семьей и мог бы это сделать. Однако вы совершили то, что мы не можем проигнорировать: вы убили человека, Селес, причем не в честном бою, а трусливо, из-за угла. Возможно, когда мы вернемся, трибунал проведет психиатрическую экспертизу...
- Я не безумна!
- Вот как? Вы стараетесь угодить тем, кто изводил вас год за годом, и травите ядом ваших друзей - мне это кажется полнейшим безумием. Вы, несомненно, виновны, но, если я накажу вас, другие "тяжеловесы" могут подумать, что я сделала это из-за ваших генов, а не из-за ваших поступков.
- "Тяжеловесы" должны выйти из ФОП и сами заботиться о себе, - упрямо пробормотала Селес. - Нам Федерация никогда не помогала.
Сассинак посмотрела на Курральда, чье лицо, являвшее собой маску презрения и отвращения, слегка смягчилось, и кивнула:
- Думаю, майор Курральд, мы столкнулись с комбинацией юридической и медицинской проблем. При сложившихся обстоятельствах необходимо вмешательство психиатров, и я не хочу отдавать под суд эту молодую особу до получения результатов медицинской экспертизы.
- Вы думаете, этого хватит для...
- Для смягчения приговора, а может, и для вердикта о невменяемости. Но это вне пределов моей компетенции; моя первейшая забота - свести к минимуму причиненный ею вред и сохранить доказательства.
Глаза Селес испуганно забегали.
- Но я... Я требую...
Сассинак покачала головой:
- Селес, если трибунал в свое время приговорит вас к смерти, я прослежу, чтобы ваше заявление передали вашей семье. Но в настоящий момент я не вижу альтернативы взятию под арест и временному заключению. - Она связалась с лазаретом и кратко переговорила с врачом. - Майор Курральд, я могу вызвать охранника, чтобы отвести ее, или...
- Я сам сделаю это, - отозвался военный.
Сассинак почувствовала, что жалость наконец полностью вытеснила отвращение:
- Благодарю вас. Думаю, с вами ей будет спокойнее.
"И по многим причинам", - подумала Сасс. Размеры и уверенное поведение полностью адаптировавшегося "тяжеловеса", закаленного в боях, выбросят из головы Селес любые мысли о побеге, и у него на глазах она вряд ли будет закатывать истерики.
Менее чем через час офицер медслужбы сообщил, что считает Селес способной на самоубийство и насильственные действия.
- Она висит на ниточке. Такие записки в духе террористов с Гелвея. Девушка может сорваться в любую минуту и, будучи запертой в камере, наверняка что-нибудь натворит. Я хочу, чтобы ее взяли под медицинское наблюдение.
- Не возражаю. Пришлите документ мне на подпись и проследите, чтобы ничего не произошло с ячейкой для холодного сна. Я не хочу никаких подозрений в отношении нашей деятельности.
Когда все было решено, Сассинак откинулась на спинку стула, думая, почему она так сочувствует этой девушке. Ей никогда не нравились нытики, к тому же Селес убила одного из членов ее команды, но тупая боль в ее глазах, странное сочетание отчаянной смелости и страха вызывало жалость. Курральд сказал почти то же самое, вернувшись на главную палубу.
- Его параметры близки к первому, - заметил старпом, устремив на нее раздражающе нервный взгляд. В конце концов, у нее ведь нет рогов и хвоста с кисточкой!
- Мы можем перехватить какие-нибудь передачи?
- Пока нет, капитан. Возможно, он транслирует передачи на спутник связи... - Он умолк, так как вахтенный офицер связи взмахнула рукой. Сассинак кивнула.
- Говорят на варварском Неогейше, - сообщила связист. - Я едва понимаю.
- Переключите на мою линию, - распорядилась Сасс. - Это мой родной язык - во всяком случае, был им. - Она годами практиковалась в Неогейше, просто на всякий случай. Хотя, если они используют даже простейший код, она ничего не поймет.
По счастью, обошлось без кодовых слов. На чистом Неогейше, хотя со своеобразным произношением, человек с конвойного судна рапортовал о своих наблюдениях за обломками и прочим мусором:
- ...И стальной мусороприемник, явно не наш. Еще вижу компьютерные ленты и файлы с флотскими эмблемами и номерами. - Сассинак не могла услышать ответ, но через несколько секунд первый голос заговорил вновь: Это займет слишком много времени. Мы уже подобрали несколько вещиц флотского происхождения, которые вы можете проверить... Ладно, я их зарегистрирую. - Последовала долгая пауза. - Один из ихних здоровенных разведывательных броневиков - тяжело вооруженный, словно целый крейсер. Они считаются почти невидимыми, пока не приступят к атаке. - Еще одна пауза. - Ого, а вот и флотские мертвецы - некоторые в эвакуационных отсеках, а некоторые в корабельной форме.
Это было труднее всего - отдать врагу тела павших вместе с их жизнями, чтобы создать убедительную картину уничтожения крейсера.
Когда конвойный вышел из зоны слежения, Сассинак облегченно вздохнула. Пока все идет как надо. Работорговцы не знают, что они живы и прячутся на спутнике. Хурон и спасенные рабы уже в - безопасности. Экипажи двух кораблей работорговцев полностью уничтожены, и Сассинак не сожалела ни о ком из них.
Но во время долгой ночной вахты, думая о павших бойцах Флота, которых похватала лапа робота работорговцев, она очень сожалела, что Хурон отбыл на транспорте и ее некому утешить.
12
Ремонт, как обычно, затянулся. Сассинак не особенно возражала - времени у них было более чем достаточно. По своему опыту она знала, что инженеры никогда не довольствовались заменой испорченных механизмов и приборов они всегда хотели что-нибудь да улучшить. Поэтому в соответствии с переделкой левого борта потребовало изменения и оборудование запасных отделяемых отсеков. Холлистер перечислял новшества, заполняя экран Сасс формулами и уравнениями, которые в другое время показались бы ей интересными, но сейчас выглядели полнейшей абракадаброй. Впрочем, как и гораздо более сложная проблема саботажа на корабле. Если бы кто-то не выдал их местонахождение, они могли бы выбраться отсюда без зияющей дыры в корпусе и покореженных отсеков, не говоря уж о людских потерях. Конечно, она не в первый раз участвовала в бою и видела смерть, но Абе был прав: это совсем другое дело, когда люди идут навстречу гибели по ее команде, а не по команде, отданной кем-то другим.
Наконец инженеры и механики закончили работу и в поврежденном секторе подняли давление, Естественно, обнаружились утечки, продолжавшиеся, пока все окончательно не залатали. Сассинак лично проверила прочность корабля. Когда давление стабилизировалось, бойцы вернулись в свои квартиры, к огромному облегчению остального экипажа, которому порядком поднадоела теснота. Так что хоть и не за четыре-пять, а за целых семь дней, но ремонт был проделан, и они смогли вернуться к нормальному существованию.
Курральд вышел из лазарета, как раз в нужное время, чтобы перевести своих бойцов на их собственную палубу. Сассинак посещала майора каждый день с тех пор, как к нему вернулось сознание, но он был слишком болен для длинных разговоров. Курральд выглядел по-настоящему изможденным - он потерял почти десять килограммов.
Сасс тренировалась с Гелори в рукопашном бою, когда Курральд впервые после выздоровления вошел в спортзал. Его глаза расширились при виде розовой полосы на ее плече.
- Когда это произошло?
- Один из пиратов - из тех пятерых, что проникли на главную палубу, едва меня не достал, - ответила Сасс, одновременно отражая удар ноги Гелори.
- Не знал, что вы пострадали. - Его лицо на какой-то момент выразило искреннее беспокойство и тут же приняло обычное бесстрастное выражение. Сассинак подала Гелори знак сделать перерыв.
- Ничего страшного, - хмыкнула она. - А вы все еще считаетесь неработоспособным?
Курральд покраснел:
- Я полагал, что легко с этим справлюсь, но вы знаете, в чем проблема...
- Да, кальций в вашем организме слишком быстро вымывается при низком уровне притяжения. Я могла бы поручить инженерам, переоборудовать вашу каюту для более сильной гравитации.
Брови Курральда взлетели вверх. Сассинак поставила себе хорошую отметку за то, что ей снова удалось проникнуть сквозь его маску.
- Неужели вы это сделаете? Ведь это потребует расхода энергии, а мы в режиме тишины...
- Я лучше сделаю это, чем позволю вашей артерии лопнуть, прежде чем вы выздоровеете окончательно. Я знаю, что вы человек сильный, майор, но отравление не слишком полезно силачам вроде вас.
- Мне разрешили упражняться с топчаком, но только не с тяжестями. - Так или иначе, топчака не было в их спортинвентаре. Курральд бросил на нее один из своих самых человечных взглядов и усмехнулся. - Надеюсь, вы не считаете меня слабаком, хотя сейчас я похож именно на такого?
- Слабаки не выживают после столь сильного отравления и тем более не командуют бойцами на крейсере. - Сасс намеренно произнесла эти слова крайне резко и с радостью увидела, что в его взгляде появилось уважение. Если вы с медиками договоритесь, что высокая степень гравитации поможет вам прийти в норму, сообщите мне. Конечно, мы не сможем задействовать большое количество энергии без риска оказаться обнаруженными, но нужную степень для ваших помещений мы в состоянии обеспечить. Не знаю, хватит ли этого. Советую вам следовать рекомендациям врачей - вы ведь не хотели бы, чтобы они учили вас командовать бойцами, но об отравлениях им известно куда больше, чем любому из нас.
- Есть, капитан. - На этот раз в его голосе не слышалось ни гнева, ни чувства вины.
- Жду вас на совете штаба в 15:00, - продолжала Сассинак. - А теперь у меня остается еще пятнадцать минут, чтобы испытать на себе мастерство Гелори.
- Могу я понаблюдать за вами?
- Можете, если хотите видеть, как вашего капитана швыряют на пол раз за разом.
Она кивнула Гелори, и та сразу же атаковала своего капитана невероятно быстрым движением, которое, несомненно, сопровождалось частичным изменением облика. Что-то почти бескостное вцепилось в ногу Сасс, но она смогла опереться на запястье и стряхнуть с себя вефта. Однако это было единственным превращением, которое Гелори себе позволила. Они сражались на равных, и Сасс всего один раз оказалась на полу. Ей не хотелось задавать вопрос в присутствии Курральда, но она подозревала, что ее противница-вефт постаралась представить капитана крейсера в хорошем свете перед "тяжеловесом".
На собрании штаба в тот день присутствовала почти та же самая группа людей, что и в кабинете Сассинак в день отравления. Ее позабавило, что никто не подходил к подносу с кофе, хотя до возвращения Курральда из лазарета любители кофе поглощали его в обычных количествах.
- Я уверена, что этот кофе абсолютно безопасен, - заявила она, наблюдая за лицами остальных, осознавших свой чисто инстинктивный страх.
Когда все уселись и сделали первый осторожный глоток, Сасс ввела Курральда в курс дела - рассказала о ремонте, о необходимых изменениях на палубе для бойцов и о тайной охоте за отравителем. Старший офицер медслужбы уже сообщила, что яд был с Дипло, и Сасс осталось обрисовать то, что им удалось обнаружить с тех пор.
- Очевидно, что саботажник, как мы уже обсуждали, по всей видимости, хотел посеять рознь между различными группами экипажа. Первым делом я подумала, что использование яда из тяжелого мира указывает на то, что кто-то захотел навести подозрение на "тяжеловесов", зная, что я им доверяю. Но мы должны учитывать и возможность, что отравление действительно устроил "тяжеловес". Преступник имел доступ к одному из камбузов, а может, и к обоим, хотя едва ли возможно, что кофе с главной палубы спустили на войсковую палубу. Так как людей обслуживали по всему кораблю, трудно проследить происхождение каждой порции - особенно если в этом замешаны один или несколько стюардов.
- Значит, вы больше не считаете, что кто-то из пиратов подсыпал яд в открытые банки?
- Нет. Им незачем было это делать - они ведь рассчитывали захватить корабль и собирались воспользоваться нашими запасами. К тому же не забывайте и первую диверсию - ракету.
- Вы уже разобрались в этом, капитан?
- Нет. Откровенно говоря, майор, я хотела, чтобы это сделали вы, прежде чем мы пойдем дальше. У меня есть список подозреваемых, и один из них женщина весьма темного происхождения. - Сассинак сделала паузу, но все молчали, и она продолжила: - Ее эвакуировали с Дипло по медицинским показателям - неадаптировавшийся ребенок, который не поддавался спецлечению. Воспитывалась она на Палуне...
- Промежуточный мир, - медленно произнес Курральд.
Сассинак кивнула:
- Верно. Она жила там до тринадцати лет в семье "тяжеловесов" родственников ее настоящей семьи. Девочку приучили к легкой гравитации по ее собственной просьбе, и по окончании школы она завербовалась во Флот.
- Но вы не уверены...
- Будь я уверена, она бы уже находилась под арестом. У нее был доступ к камбузам, но такой же доступ имели и четверо других стюардов, не говоря уже о коках. Все дело в том, что она одна близко связана не просто с ядом тяжелой планеты, а именно с Дипло. Она дважды посещала эту планету взрослой - в защитном снаряжении. Конечно, у нас нет прямых улик. Но любой, кто хотел бы обвинить выходца из тяжелых миров, едва ли мог найти лучший способ, чем использовать яд с Дипло.
- А она не могла запустить ракету? - Курральд посмотрел на Арли, но та покачала головой:
- Нет - мы, разумеется, сразу это проверили. Тем более, что заболели оба моих техника с этого участка. Однако во время пуска ракеты они были в полном порядке, так что если они не проделали это вдвоем, то собственные же показания освобождают их от подозрений. Лично я думаю, что выстрел произвели, так сказать, "вручную", из служебного люка в каком-нибудь тупике.
- Помните, что флотская разведка предупредила каждого капитана о наличии на корабле по крайней мере одного агента, но они не говорили "только одного", - заметила Сасс. - По-моему, характер запуска ракеты и отравления настолько различен, что указывает на двух людей с двумя разными целями. Но я не могу толком понять, какой цели хотел добиться отравитель. Если только у него не было группы сообщников, готовых захватить корабль...
Курральд вздохнул, задумчиво сплетая пальцы рук. Даже исхудав после болезни, он был гораздо массивнее других, и его мрачное лицо казалось угрожающим.
- Капитан, у вас репутация справедливого человека... - Он сделал паузу и продолжал с явной неохотой: - А я всего лишь командир десантников и не вмешиваюсь в дела корабельной команды. Но я знаю, вы все считаете, что "тяжеловесы" держатся заодно, и до некоторой степени так оно и есть. Поэтому я бы знал, если бы среди них существовал заговор на вашем корабле, и надеюсь, вы не сомневаетесь, что я сразу же сообщил бы вам об этом.
Сассинак улыбнулась этой попытке избежать обычной для "тяжеловесов" мании преследования, но ответила вполне серьезно:
- Я уже говорила, майор, что полностью вам доверяю. Не думаю, что на корабле существует заговор, так как после отравления ничего больше не произошло. Но меня беспокоит, что если эта стюардесса виновна и я ее арестую, то вы и другие "тяжеловесы" будете рассматривать это как поспешный и необдуманный отклик на яд с Дипло. И меня очень интересует ваше мнение о том, чего рассчитывал добиться отравитель. Насколько я знаю политику и религию тяжелых миров, отравление не входит в их обычную практику.
- Да, не входит. - Курральд снова вздохнул. - Хотя я готов держать пари, что ее настоящие родители и их родственники на Палуне были отъявленными сепаратистами. Она не могла стать такой же, потому что физически не выдерживала тамошнего тяготения. Многие сепаратисты очень жестоки к таким детям. Некоторые даже убивают их, как "негодных". - Он говорил, не обращая внимания на косые взгляды. - Но если она не сумела приспособиться к образу существования "легковеса" или, напротив, посчитала, что должна чем-то компенсировать свою неадаптируемость к сильной гравитации, то вполне могла пойти на опрометчивый поступок просто ради самоутверждения. - Майор огляделся и снова посмотрел на Сасс: - В вашей команде нет офицеров из тяжелых миров?
- Были, но я отправила их с Хуроном на призовом корабле. - В ответ на его резкий взгляд Сассинак пожала плечами. - Так получилось - они обладали большим опытом и стажем.
Очевидно, ответ удовлетворил Курральд а, так как он слегка расслабился.
- Тогда вы, может быть, позволите мне побеседовать с этой молодой женщиной?
- Если вы считаете, что сможете узнать, действительно ли она это сделала и почему.
- Вы доверяете мне такую задачу. - Это был не вопрос, а констатация факта, в которой слышалось удивление. - Хорошо, капитан, я посмотрю, что тут можно сделать.
Остальная часть собрания была посвящена результатам их наблюдений. За первые несколько дней после приземления они не зафиксировали движения кораблей в системе, за исключением челнока с планеты на обитаемый спутник. Но несколько часов назад с планеты взлетел быстроходный корабль, судя по траектории, собирающийся покинуть систему.
- Хотят доложить боссу о происшедшем, - предположил Бурес.
- А почему они так долго тянули? - поинтересовалась Сасс.
Она могла придумать несколько причин, но ни одна из них не выглядела приятной. Никто ей не ответил, да она этого и не ожидала. Ее больше интересовало, сколько времени пройдет, прежде чем прибудут крупнотоннажные транспорты, чтобы демонтировать базу и перевезти ее. Враги, несомненно, знают все параметры корабля, который захватил Хурон, а значит, знают и сколько времени у них осталось до прибытия флотской эскадры. Куда большую опасность представляла собой возможность того, что враги попытаются защитить базу, встретив флотскую экспедицию засадой мощно вооруженных рейдеров, вроде конвойного, с которым сражался "Заид-Даян".
- Итак, - подвела итог Сасс в конце собрания, - мы можем либо последовать за одним из отбывающих кораблей, надеясь, что тот приведет нас куда-то, где можно получить полезную информацию, либо торчать здесь и следить за происходящим, чтобы потом доложить об этом Флоту, либо попытаться сорвать эвакуацию базы, как только эта операция начнется. Хотела бы я знать, куда направилась та посудина.
Через два часа позвонил Курральд и попросил о встрече. Сассинак согласилась, и хотя он больше ничего не сообщил, она не удивилась, увидев подозреваемую стюардессу входящей вместе с майором в ее кабинет.
Истина оказалась недалека от того, что предполагал Курральд. Селес, родившись неприспособленной к сильной гравитации, едва не умерла в первый же месяц жизни. Дед девочки велел матери убить ее, но эта женщина уже потеряла двух детей и хотела дать третьему шанс. Послеродовое лечение не подействовало, и двухмесячного ребенка отправили на Палун, к младшей сестре матери. Но и там девочка росла заморышем - кузены безжалостно дразнили ее, когда она не могла так же быстро и ловко, как они, бегать и карабкаться по скалам, или когда она свалилась с дерева и сломала лодыжку. Во время ее единственного детского посещения Дипло ей понадобились адаптационные костюмы, которые носили "легковесы", и она была вынуждена постоянно слушать ворчание деда. Он утверждал, что Селес их разорила не только стоимостью лечения и жизнью на Палуне, но и самим фактом, что в их семье родился "атавист". Они потеряли честь - лучше бы она умерла при рождении. Отец Селес отказывался говорить с дочерью и даже не смотрел на нее; а у матери теперь было двое "нормальных" детей - крепких мальчуганов, которые сбили Селес с ног и сидели на груди ее защитного костюма, пока мать не позвала их, - проблемы с дочерью явно были ей не нужны.
В школе на Палуне Селес обучали активные сепаратисты, которые использовали ее слабость как пример того, почему жители тяжелых миров должны избегать контактов с "легковесами" и ФОП. Один из этих недоумков и назвал ей единственный способ, которым "атависты" могут оправдать свое существование, - доказать свою преданность интересам тяжелых миров, став шпионом в доминирующей "легковесной" среде.
В расчете на это Селес попросила медицинской эвакуации в мир нормального притяжения, что ей было быстро обеспечено. Ее взяли под опеку государства и направили в школу-интернат на Кейси.
Сассинак подумала, что Селес поступила в интернат примерно в том же возрасте, в каком она сама стала посещать флотскую подготовительную школу, - быть может, с разницей в год, не больше. Но у Селес не было Абе - не было наставника, который руководил бы ее действиями. Будучи крупнее и сильнее остальных учеников (хотя слабее своих сверстников из тяжелых миров), Селес считала себя изгоем. Пытался ли кто-нибудь с ней подружиться? Едва ли. Хотя тяжеловатое лицо девушки вовсе не было таким уж безобразным, из-за мрачного выражения и застывших черт она выглядела куда глупее, чем была на самом деле. Селес призналась, что у нее дважды были неприятности из-за драк, хотя она не была зачинщицей. Люди не любили "тяжеловесов" - они не доверяли Селес и постоянно задирали ее. Слыша в голосе девушки нотки жалости к самой себе, Сассинак в душе находила оправдание для ее недоброжелателей - никто не любит угрюмых нытиков.
Селес закончила школу, еще сильнее убежденная в несправедливом устройстве мира и горящая желанием оправдать себя перед родственниками"тяжеловесами". В таком настроении она поступила во Флот и в первый же отпуск после соответствующих тренировок отправилась на Дипло. Семья отнеслась к ней с презрением - они отказывались верить, что она в самом деле намерена стать агентом тяжелых миров. Если бы у нее были способности, то ее завербовала бы регулярная разведслужба. А что она сможет сделать в одиночку? Дед назвал Селес бесполезным заморышем, мать на сей раз утвердительно кивнула, а младшие братья радостно ухмыльнулись. "Сначала прояви себя, - рыкнул дед, - а потом приезжай требовать похвал".
По обратной дороге на космодром Селес купила килограмм яда - на Дипло его продавали свободно, и она посчитала, что на "тяжеловесов" он не действует. Она собиралась отравить всех "легковесов" экипажа корабля, на котором будет служить, передать его "тяжеловесам" и таким образом доказать...
- Ровным счетом ничего! - прервал ее майор Курральд, с трудом державший язык за зубами во время столь эмоционального повествования. - Вы хотели, чтобы "легковесы" подумали, будто мы все дураки или полоумные? А вам не приходило в голову, что большинство из нас считают благом наше пребывание в ФОП, в одной компании с "легковесами"?
Лицо девушки было красным, а руки дрожали, когда она положила на стол Сасс мятый, сложенный в несколько раз лист бумаги.
- Я... я все знаю. Я знаю, что вы убьете меня. Но я хочу, чтобы меня или хотя бы мой прах - похоронили на Дипло. В правилах сказано, что вы обязаны это сделать. А еще, чтобы вы отправили это послание.
Письмо было таким же жалким и бессвязным, как и весь ее рассказ. Оно начиналось словами "Во имя справедливости и нашего правого дела...". Потом излагались извращенные трактовки некоторых исторических событий (например, беспорядки на Гелвее не были вызваны предубеждениями против "тяжеловесов" - они вообще в них не участвовали, если не считать отряда полиции) и столь же сомнительная теология (по крайней мере, Сасс никогда раньше не слыхала о Боге Дарвине) с целью представить отравление невинных людей, включая "тяжеловесов", "актом чистого неповиновения, который сожжет меня, осветив всю Галактику".
Сассинак искоса посмотрела на Курральда, который в этот момент выглядел воплощением свирепости "тяжеловесов". Она не сомневалась, что ему очень хочется стереть Селес в порошок. Сама Сасс испытывала схожие желания в отношении семьи стюардессы. Возможно, девушка не блистала умом, но она вполне могла бы добиться успеха в жизни, если бы родственники не убедили ее в своей полной безнадежности. Взяв бумагу, Сассинак положила ее в папку с материалами расследования, потом снова взглянула на Селес. Может ли из нее получиться что-то хорошее? Во всяком случае, следовало попробовать.
- Вы абсолютно правы, - заговорила Сасс, не сводя глаз с лица девушки. - Капитан, действуя в чрезвычайных обстоятельствах, имеет право казнить любого, кто представляет собой угрозу для судна. Да, я могла бы уничтожить вас, не слушая никаких оправданий. Но я не стану этого делать. - Челюсть Селес отвисла, а руки задрожали еще сильнее. - Вы не заслуживаете быстрой смерти и нимба мученицы благодаря вашему сомнительному подвигу. - Сасс постучала по папке. - Флот потратил достаточно много денег на ваше обучение - куда больше, чем ваша семья на лечение и отправку на Палун. Вы в долгу у Флота и у своих товарищей по кораблю, которых едва не убили. Включая майора Курральда.
- Я... я не знала, что яд может навредить "тяжеловесам", - взмолилась Селес.
- Молчать! - Окрик Курральда сразу заставил девушку умолкнуть. Сассинак искренне понадеялась, что он никогда не заговорит с ней подобным образом, хотя она, конечно, смогла бы это пережить. - Вам же не пришло в голову попробовать яд на себе, верно?
- Но я ведь не чистая...
- Вы хотите сказать, не святая, - вмешалась Сасс, прежде чем Курральд зашел слишком далеко. - В том-то и дело, Селес. У вас было тяжелое детство, но у многих из нас тоже. Люди скверно обращались с вами, как и со многими из нас. Но ведь это не повод для отравления людей, не причинивших вам никакого вреда. Если вам приспичило кому-то отомстить, то почему не вашей семье? Они отравили вам жизнь больше, чем кто-либо еще.
- Но я... Но они...
- Да, они ваша родная семья. Но Флот тоже пытался стать вашей семьей и мог бы это сделать. Однако вы совершили то, что мы не можем проигнорировать: вы убили человека, Селес, причем не в честном бою, а трусливо, из-за угла. Возможно, когда мы вернемся, трибунал проведет психиатрическую экспертизу...
- Я не безумна!
- Вот как? Вы стараетесь угодить тем, кто изводил вас год за годом, и травите ядом ваших друзей - мне это кажется полнейшим безумием. Вы, несомненно, виновны, но, если я накажу вас, другие "тяжеловесы" могут подумать, что я сделала это из-за ваших генов, а не из-за ваших поступков.
- "Тяжеловесы" должны выйти из ФОП и сами заботиться о себе, - упрямо пробормотала Селес. - Нам Федерация никогда не помогала.
Сассинак посмотрела на Курральда, чье лицо, являвшее собой маску презрения и отвращения, слегка смягчилось, и кивнула:
- Думаю, майор Курральд, мы столкнулись с комбинацией юридической и медицинской проблем. При сложившихся обстоятельствах необходимо вмешательство психиатров, и я не хочу отдавать под суд эту молодую особу до получения результатов медицинской экспертизы.
- Вы думаете, этого хватит для...
- Для смягчения приговора, а может, и для вердикта о невменяемости. Но это вне пределов моей компетенции; моя первейшая забота - свести к минимуму причиненный ею вред и сохранить доказательства.
Глаза Селес испуганно забегали.
- Но я... Я требую...
Сассинак покачала головой:
- Селес, если трибунал в свое время приговорит вас к смерти, я прослежу, чтобы ваше заявление передали вашей семье. Но в настоящий момент я не вижу альтернативы взятию под арест и временному заключению. - Она связалась с лазаретом и кратко переговорила с врачом. - Майор Курральд, я могу вызвать охранника, чтобы отвести ее, или...
- Я сам сделаю это, - отозвался военный.
Сассинак почувствовала, что жалость наконец полностью вытеснила отвращение:
- Благодарю вас. Думаю, с вами ей будет спокойнее.
"И по многим причинам", - подумала Сасс. Размеры и уверенное поведение полностью адаптировавшегося "тяжеловеса", закаленного в боях, выбросят из головы Селес любые мысли о побеге, и у него на глазах она вряд ли будет закатывать истерики.
Менее чем через час офицер медслужбы сообщил, что считает Селес способной на самоубийство и насильственные действия.
- Она висит на ниточке. Такие записки в духе террористов с Гелвея. Девушка может сорваться в любую минуту и, будучи запертой в камере, наверняка что-нибудь натворит. Я хочу, чтобы ее взяли под медицинское наблюдение.
- Не возражаю. Пришлите документ мне на подпись и проследите, чтобы ничего не произошло с ячейкой для холодного сна. Я не хочу никаких подозрений в отношении нашей деятельности.
Когда все было решено, Сассинак откинулась на спинку стула, думая, почему она так сочувствует этой девушке. Ей никогда не нравились нытики, к тому же Селес убила одного из членов ее команды, но тупая боль в ее глазах, странное сочетание отчаянной смелости и страха вызывало жалость. Курральд сказал почти то же самое, вернувшись на главную палубу.