Страница:
– Они же не могут знать, чего мы сегодня ждем? – спросила Эмили, глядя на распевающих дракончиков. – Правда, Пол?
– Молодой Коннел, – адмирал кивнул на стоящего в круге Шона, – заявил бы, что они понимают абсолютно все. С другой стороны, дракончики собираются на любые роды. Они же все вместе защищают своих птенцов от врагов, разве не так? Хотя в таком количестве я, пожалуй, их еще не видел.
Раздался треск, и все разговоры смолкли. Одно из яиц закачалось. Радостно и торжественно звенела песня дракончиков. Треснуло второе яйцо, за ним третье. Внезапно первое яйцо развалилось на куски, и оттуда с жалобным писком, размахивая короткими крылышками, вывалился птенец. Дракончики успокаивающе засвистели. Юноши и девушки в круге стояли, как вкопанные, и Эмили могла только поражаться их отваге. Еще бы, ведь это появившееся из яйца существо ничем не напоминало тех изящных созданий, какие рисовались в воображении губернатора.
Птенец расправил крылышки: они были толще и шире, чем ожидала Эмили. Он выглядел неловким и каким-то угловатым. Он отчаянно закричал, и со стропил Площадки ему ответил многоголосый хор. Жалобно и требовательно пища, птенец, мотая из стороны в сторону непропорционально большой головой, неуклюже заковылял по песку. И вдруг его писк стал радостным, и, сделав еще шаг, он рухнул у ног Давида Катарела.
– Он выбрал меня! – удивленно воскликнул юноша.
– Ну, так принимай его! – крикнул ему Пол Ниитро, жестом посылая к Давиду одного из помощников с миской мелко нарезанного мяса. – Накорми его! Только сам! Корми, и вы станете партнерами!
Встав на колени рядом со своим новым другом, Давид робко предложил ему кусочек мяса, который тут же исчез в пасти маленького дракона.
– Он говорит, что очень голоден! – вне себя от изумления воскликнул Давид. – Он разговаривает со мной! Я слышу его голос прямо у меня в голове! Как вы это сделали?!
– Ну, Китти постаралась! – прошептала Эмили на ухо Полу Бендену.
– Уродливый он какой-то, – заметил адмирал.
– Когда ты сам родился, тоже, небось, посмотреть было не на что? – бросилась на защиту птенца Эмили и сама удивилась своим словам.
Тем временем, громогласно требуя еще миску мяса, Давид повел своего птенца к выходу с Площадки.
– Полент говорит, что прямо-таки умирает от голода, – объяснял он всем и каждому.
Раскололось еще одно яйцо, и маленький бронзовый дракон на негнущихся ногах засеменил по песку прямиком к Петеру Семлингу. Затем тишина. Ничего не происходило так долго, что зрители даже начали волноваться. Только собравшиеся под крышей дракончики сохраняли полное спокойствие.
И вдруг с треском лопнули сразу четыре яйца. Одно – с роскошной золотой королевой, выбравшей Терри Чернову, другое – с крепким бронзовым, без колебаний устремившимся к Шин Лао. Два других – с коричневыми, избравшими Отто Хегельмана и Пола Логорида.
– Ты случайно не знаешь, все птенцы должны проклюнуться именно сегодня? – поинтересовалась Эмили.
– Пошли спросим у специалистов, – предложил адмирал, не отрывая глаз от восторженного Давида Катарела, влюбленно наблюдавшего за тем, как его новорожденный птенец жадно, кусок за куском, поглощает мясо.
– Может, и все, – кивнул Пол Ниитро, выслушав вопрос Эмили. – Их ведь всех сделали в течение тридцати шести часов. Те шесть, что уже проклюнулись, были из первой и второй групп. Теперь возможно, нам придется немного подождать. Если судить по диким дракончикам, то у них самка откладывает яйца в течение нескольких часов. И тем не менее, вылупляются дракончики практически одновременно. Это, – он указал на Площадку Рождений, – дань уважения Китти Пинг к видовым традициям дракончиков. Ага… – воскликнул он, зарываясь в свои записи, – еще одно яйцо треснуло… Так, сейчас посмотрим… Оно из третьей партии. – Шесть самцов и всего одна самка, – тихо сказала Бэй. – Честно говоря, мне было бы спокойнее иметь в запасе побольше самок. Как тебе кажется, Цветок?
– Нам достаточно иметь всего одну идеальную пару драконов, – сухо ответила Цветок Ветра.
Она явно очень волновалась.
– Бронзовый Питера Семлинга выглядит вполне прилично, – одобрительно заметила Эмили, но Цветок Ветра ничего не ответила. – Вы их такими себе и представляли? – спросила губернатор у Пола и Бэй Ниитро.
– Нет, – призналась Бэй. – Но как будут выглядеть драконы, знала одна только Китти Пинг. Если бы только… – Она замолчала. – Еще одна золотая самка! Для Ниассы Клисман. Какие очаровательные создания! По правде сказать, Эмили не видела в птенцах ничего такого уж очаровательного. Но зато ее радовало их количество. Что хотела сотворить Китти Пинг? Теперь уже никто не мог точно ответить на этот вопрос.
– Между прочим, – встрепенулся Пол Ниитро, – мне показалось, что я слышал рев ракетных двигателей. Это челнок взлетел?
– Да, – кивнул адмирал. – Старт прошел успешно. Теперь остается только ждать. У нас ведь не хватило горючего на прямой полет, вот и придется «Мошке» добрую неделю дрейфовать в космосе, прежде чем она доберется до интересующего нас кометного хвоста этой приблудной планеты.
– Понятно, – кивнул биолог, вновь устремляя все свое внимание на яйца.
Шли часы. Кое-кому из зрителей пришлось уйти – свободного времени у всех было не так уж много. Сотрудники лаборатории принесли поесть и ученым, и с надеждой ожидающим своего звездного часа будущим всадникам драконов. Дракончики все так же ободряюще пели под потолком. Эмили могла только поражаться, как они не охрипли за столько часов беспрерывного пения.
Уже совсем стемнело, когда с треском лопнули еще три яйца. Марко Галлиани запечатлел коричневого, а Кэти Дуф и Нора Седжби – золотых королев. Их приветствовали аплодисментами.
Люди уходили и приходили, а дракончики все оставались на своих местах. Эмили уже почти спала, облокотившись на плечо Пола Бендена, когда Катерина Раделин-Дойл запечатлела свою королеву.
– Они всегда так выбирают? Девочка – девочку, а мальчик – мальчика? – поинтересовалась Эмили.
– Мужчины должны сражаться, – объяснила Бэй, – а женщины растить детей. В данном случае – птенцов. Китти, насколько я понимаю, сделала выбор пола партнера однозначным.
– Интересно, а почему нет ни одного голубого самца или зеленой самки?
– Китти запрограммировала первое поколение на самых крупных самцов и доминантных самок. Но в генах хранится информация о всех без исключения цветах. Зеленые – самые маленькие и юркие, голубые – уже бойцы повыносливее, коричневые – еще сильнее и выносливее, хотя и не такие подвижные. Не забывай, во время Падения им предстоит проводить в воздухе по пять-шесть часов зараз! Бронзовые – лидеры, а золотые – матери рода. Китти Пинг старалась сохранить созданное природой распределение обязанностей. Так, во всяком случае, следует из ее программы.
– Экономить для чего? – с удивлением воззрился на него Барт Лемос.
Не то чтобы Барт не доверял Набхи, вовсе нет. Он твердо знал: Набол – пилот что надо. Иначе Барт никогда бы не согласился на эту авантюру с полетом. Ни за какие коврижки!
– Экономить горючее для маневра, – словно маленькому ребенку, разъяснил Набхи.
– Для какого маневра? – не на шутку встревожился Барт. – Ты что, собрался садиться на эту проклятую планету?!
– Я пока еще не совсем рехнулся, – презрительно фыркнул Набол и широко улыбнулся. – Мы идем практически тем же самым курсом, что и Эврил. Догадываешься, к чему я клоню?
Лемос помотал головой.
– Они сказали, что «Марипоза» взорвалась. Включай экраны. По пути нам могут встретиться кое-какие интересные вещи. Например, золото и бриллианты. Из тех, что Эврил прихватила с собой. Никто и не узнает, что мы тут выловим. И это всяко веселее, чем добывать их самому.
– Яйца, оставшиеся от первой группы, не подают признаков жизни, – доложила Бэй Цветку Ветра после проверки. – Остальные, возможно, еще и проклюнутся. Нам остается только ждать. Но результаты и так уже лучше, чем мы смели надеяться.
Цветок Ветра молчала, словно ничего не слышала.
– Который час?
– Скоро рассветет, – ответил Шон. – Пока ничего, но ты послушай Блейз! Она же завтра даже пищать не сможет!
Большое яйцо напротив них начало расскачиваться.
Сорка сладко зевнула и потянулась.
Адмирал и губернатор ушли. Пол и Бэй дремали на стульях у края Площадки, и только Цветок Ветра за все это время, похоже, так и не пошевелилась.
– Странная она какая-то, – прошептала Сорка, поспешно отводя взор. Внезапно раскачивавшееся яйцо с оглушительным треском раскололось пополам. Не глядя по сторонам, оттуда вылез бронзовый птенец. Он задрал голову и пронзительно затрубил. Тут уж повскакивали абсолютно все. Сорка подтолкнула Шона, но в ее понуканиях не было никакой нужды. Глаза новорожденного дракона и юноши встретились… Шон застонал и шагнул вперед. Под потолком еще громче грянул торжествующий хор.
– Мяса, скорее! – крикнула Сорка, подзывая заспанных разносчиков. Выхватив у них из рук миску, она бегом отнесла ее Шону.
– Он говорит, что его зовут Каренат! – словно все еще сомневаясь в своем счастье, сказал Шон. – Еще мяса, быстрее! Еще!..
Его полный счастья голос разнесся по всей Площадке. И тут лопнуло еще одно яйцо, и оттуда вывалилась золотая самка, жалобно пища и растерянно оглядываясь по сторонам.
Сорка, помогавшая Шону, ничего не замечала, пока стоявшая рядом Бетси не схватила ее за руку.
– Сорка!!! Она смотрит на тебя! Погляди!
Сорка повернулась, и внезапно она тоже ощутила неописуемое ощущение слияния двух разумов, непередаваемую радость встречи со свой второй половиной, со своей сестрой на всю жизнь.
«Сорка, меня зовут Фарант!»
Глава 8
– Молодой Коннел, – адмирал кивнул на стоящего в круге Шона, – заявил бы, что они понимают абсолютно все. С другой стороны, дракончики собираются на любые роды. Они же все вместе защищают своих птенцов от врагов, разве не так? Хотя в таком количестве я, пожалуй, их еще не видел.
Раздался треск, и все разговоры смолкли. Одно из яиц закачалось. Радостно и торжественно звенела песня дракончиков. Треснуло второе яйцо, за ним третье. Внезапно первое яйцо развалилось на куски, и оттуда с жалобным писком, размахивая короткими крылышками, вывалился птенец. Дракончики успокаивающе засвистели. Юноши и девушки в круге стояли, как вкопанные, и Эмили могла только поражаться их отваге. Еще бы, ведь это появившееся из яйца существо ничем не напоминало тех изящных созданий, какие рисовались в воображении губернатора.
Птенец расправил крылышки: они были толще и шире, чем ожидала Эмили. Он выглядел неловким и каким-то угловатым. Он отчаянно закричал, и со стропил Площадки ему ответил многоголосый хор. Жалобно и требовательно пища, птенец, мотая из стороны в сторону непропорционально большой головой, неуклюже заковылял по песку. И вдруг его писк стал радостным, и, сделав еще шаг, он рухнул у ног Давида Катарела.
– Он выбрал меня! – удивленно воскликнул юноша.
– Ну, так принимай его! – крикнул ему Пол Ниитро, жестом посылая к Давиду одного из помощников с миской мелко нарезанного мяса. – Накорми его! Только сам! Корми, и вы станете партнерами!
Встав на колени рядом со своим новым другом, Давид робко предложил ему кусочек мяса, который тут же исчез в пасти маленького дракона.
– Он говорит, что очень голоден! – вне себя от изумления воскликнул Давид. – Он разговаривает со мной! Я слышу его голос прямо у меня в голове! Как вы это сделали?!
– Ну, Китти постаралась! – прошептала Эмили на ухо Полу Бендену.
– Уродливый он какой-то, – заметил адмирал.
– Когда ты сам родился, тоже, небось, посмотреть было не на что? – бросилась на защиту птенца Эмили и сама удивилась своим словам.
Тем временем, громогласно требуя еще миску мяса, Давид повел своего птенца к выходу с Площадки.
– Полент говорит, что прямо-таки умирает от голода, – объяснял он всем и каждому.
Раскололось еще одно яйцо, и маленький бронзовый дракон на негнущихся ногах засеменил по песку прямиком к Петеру Семлингу. Затем тишина. Ничего не происходило так долго, что зрители даже начали волноваться. Только собравшиеся под крышей дракончики сохраняли полное спокойствие.
И вдруг с треском лопнули сразу четыре яйца. Одно – с роскошной золотой королевой, выбравшей Терри Чернову, другое – с крепким бронзовым, без колебаний устремившимся к Шин Лао. Два других – с коричневыми, избравшими Отто Хегельмана и Пола Логорида.
– Ты случайно не знаешь, все птенцы должны проклюнуться именно сегодня? – поинтересовалась Эмили.
– Пошли спросим у специалистов, – предложил адмирал, не отрывая глаз от восторженного Давида Катарела, влюбленно наблюдавшего за тем, как его новорожденный птенец жадно, кусок за куском, поглощает мясо.
– Может, и все, – кивнул Пол Ниитро, выслушав вопрос Эмили. – Их ведь всех сделали в течение тридцати шести часов. Те шесть, что уже проклюнулись, были из первой и второй групп. Теперь возможно, нам придется немного подождать. Если судить по диким дракончикам, то у них самка откладывает яйца в течение нескольких часов. И тем не менее, вылупляются дракончики практически одновременно. Это, – он указал на Площадку Рождений, – дань уважения Китти Пинг к видовым традициям дракончиков. Ага… – воскликнул он, зарываясь в свои записи, – еще одно яйцо треснуло… Так, сейчас посмотрим… Оно из третьей партии. – Шесть самцов и всего одна самка, – тихо сказала Бэй. – Честно говоря, мне было бы спокойнее иметь в запасе побольше самок. Как тебе кажется, Цветок?
– Нам достаточно иметь всего одну идеальную пару драконов, – сухо ответила Цветок Ветра.
Она явно очень волновалась.
– Бронзовый Питера Семлинга выглядит вполне прилично, – одобрительно заметила Эмили, но Цветок Ветра ничего не ответила. – Вы их такими себе и представляли? – спросила губернатор у Пола и Бэй Ниитро.
– Нет, – призналась Бэй. – Но как будут выглядеть драконы, знала одна только Китти Пинг. Если бы только… – Она замолчала. – Еще одна золотая самка! Для Ниассы Клисман. Какие очаровательные создания! По правде сказать, Эмили не видела в птенцах ничего такого уж очаровательного. Но зато ее радовало их количество. Что хотела сотворить Китти Пинг? Теперь уже никто не мог точно ответить на этот вопрос.
– Между прочим, – встрепенулся Пол Ниитро, – мне показалось, что я слышал рев ракетных двигателей. Это челнок взлетел?
– Да, – кивнул адмирал. – Старт прошел успешно. Теперь остается только ждать. У нас ведь не хватило горючего на прямой полет, вот и придется «Мошке» добрую неделю дрейфовать в космосе, прежде чем она доберется до интересующего нас кометного хвоста этой приблудной планеты.
– Понятно, – кивнул биолог, вновь устремляя все свое внимание на яйца.
Шли часы. Кое-кому из зрителей пришлось уйти – свободного времени у всех было не так уж много. Сотрудники лаборатории принесли поесть и ученым, и с надеждой ожидающим своего звездного часа будущим всадникам драконов. Дракончики все так же ободряюще пели под потолком. Эмили могла только поражаться, как они не охрипли за столько часов беспрерывного пения.
Уже совсем стемнело, когда с треском лопнули еще три яйца. Марко Галлиани запечатлел коричневого, а Кэти Дуф и Нора Седжби – золотых королев. Их приветствовали аплодисментами.
Люди уходили и приходили, а дракончики все оставались на своих местах. Эмили уже почти спала, облокотившись на плечо Пола Бендена, когда Катерина Раделин-Дойл запечатлела свою королеву.
– Они всегда так выбирают? Девочка – девочку, а мальчик – мальчика? – поинтересовалась Эмили.
– Мужчины должны сражаться, – объяснила Бэй, – а женщины растить детей. В данном случае – птенцов. Китти, насколько я понимаю, сделала выбор пола партнера однозначным.
– Интересно, а почему нет ни одного голубого самца или зеленой самки?
– Китти запрограммировала первое поколение на самых крупных самцов и доминантных самок. Но в генах хранится информация о всех без исключения цветах. Зеленые – самые маленькие и юркие, голубые – уже бойцы повыносливее, коричневые – еще сильнее и выносливее, хотя и не такие подвижные. Не забывай, во время Падения им предстоит проводить в воздухе по пять-шесть часов зараз! Бронзовые – лидеры, а золотые – матери рода. Китти Пинг старалась сохранить созданное природой распределение обязанностей. Так, во всяком случае, следует из ее программы.
* * *
– Ну, вот! – с удовлетворением сказал Набхи Набол, откидываясь в пилотском кресле. – Не только Кенджо умеет экономить горючее!– Экономить для чего? – с удивлением воззрился на него Барт Лемос.
Не то чтобы Барт не доверял Набхи, вовсе нет. Он твердо знал: Набол – пилот что надо. Иначе Барт никогда бы не согласился на эту авантюру с полетом. Ни за какие коврижки!
– Экономить горючее для маневра, – словно маленькому ребенку, разъяснил Набхи.
– Для какого маневра? – не на шутку встревожился Барт. – Ты что, собрался садиться на эту проклятую планету?!
– Я пока еще не совсем рехнулся, – презрительно фыркнул Набол и широко улыбнулся. – Мы идем практически тем же самым курсом, что и Эврил. Догадываешься, к чему я клоню?
Лемос помотал головой.
– Они сказали, что «Марипоза» взорвалась. Включай экраны. По пути нам могут встретиться кое-какие интересные вещи. Например, золото и бриллианты. Из тех, что Эврил прихватила с собой. Никто и не узнает, что мы тут выловим. И это всяко веселее, чем добывать их самому.
* * *
К полуночи Бэй и Пол Ниитро решили обследовать оставшиеся на Площадке яйца. Кандидатам во всадники принесли деревянные лежаки – сидеть на горячем песке было довольно неприятно. Никто из них даже не помышлял о том, чтобы уйти с площадки. Ведь это означало отказаться от своего шанса запечатлеть дракона!– Яйца, оставшиеся от первой группы, не подают признаков жизни, – доложила Бэй Цветку Ветра после проверки. – Остальные, возможно, еще и проклюнутся. Нам остается только ждать. Но результаты и так уже лучше, чем мы смели надеяться.
Цветок Ветра молчала, словно ничего не слышала.
* * *
Шон толкнул Сорку локтем в бок. Устав от долгого ожидания, девушка задремала, положив голову ему на плечо.– Который час?
– Скоро рассветет, – ответил Шон. – Пока ничего, но ты послушай Блейз! Она же завтра даже пищать не сможет!
Большое яйцо напротив них начало расскачиваться.
Сорка сладко зевнула и потянулась.
Адмирал и губернатор ушли. Пол и Бэй дремали на стульях у края Площадки, и только Цветок Ветра за все это время, похоже, так и не пошевелилась.
– Странная она какая-то, – прошептала Сорка, поспешно отводя взор. Внезапно раскачивавшееся яйцо с оглушительным треском раскололось пополам. Не глядя по сторонам, оттуда вылез бронзовый птенец. Он задрал голову и пронзительно затрубил. Тут уж повскакивали абсолютно все. Сорка подтолкнула Шона, но в ее понуканиях не было никакой нужды. Глаза новорожденного дракона и юноши встретились… Шон застонал и шагнул вперед. Под потолком еще громче грянул торжествующий хор.
– Мяса, скорее! – крикнула Сорка, подзывая заспанных разносчиков. Выхватив у них из рук миску, она бегом отнесла ее Шону.
– Он говорит, что его зовут Каренат! – словно все еще сомневаясь в своем счастье, сказал Шон. – Еще мяса, быстрее! Еще!..
Его полный счастья голос разнесся по всей Площадке. И тут лопнуло еще одно яйцо, и оттуда вывалилась золотая самка, жалобно пища и растерянно оглядываясь по сторонам.
Сорка, помогавшая Шону, ничего не замечала, пока стоявшая рядом Бетси не схватила ее за руку.
– Сорка!!! Она смотрит на тебя! Погляди!
Сорка повернулась, и внезапно она тоже ощутила неописуемое ощущение слияния двух разумов, непередаваемую радость встречи со свой второй половиной, со своей сестрой на всю жизнь.
«Сорка, меня зовут Фарант!»
Глава 8
– Изучая непроклюнувшиеся яйца, мы узнали много нового, – сказал Пол Ниитро два дня спустя во время обсуждения результатов биогенетической программы.
– Значит, пока все идет хорошо? – спросил Пол Бенден.
– Даже очень хорошо, – радостно закивала Бэй.
Цветок Ветра чуть раздвинула губы в улыбке.
– Значит, вы уверены, что наши восемнадцать птенцов вырастут во взрослых драконов? – спросил ее адмирал.
Цветок Ветра утвердительно наклонила голову.
– Мы должны терпеливо дожидаться поры их зрелости, – выспренно ответила она.
– Но смогут ли они извергать пламя и мгновенно переноситься с места на место, как это делают дракончики? – настаивал Пол.
– Я лично полагаю, что здесь проблем не будет, – ответил Пол Ниитро, когда Цветок Ветра промолчала. – Во всяком случае, применение ментасинха увенчалось полным успехом. Драконы, как выяснилось, могут телепатически общаться со своими партнерами.
– Настоящая телепатия, – кивнула Бэй. – Правда, глубина связи у всех разная. Особенно сильный и глубокий контакт у пары Коннелов-Ханраханов. У небезызвестных вам Сорки и Шона.
– Драконов сконструировали, – напыщенно сказала Цветок Ветра, – причем сконструировали так, чтобы они вступали в Запечатление с особями не своего собственного вида. В этом программа сработала. Про остальное, – она предостерегающе подняла руку, – пока говорить рано. Нам надлежит обуздать свое нетерпение и постараться получить идеальную пару.
– Самой сложной проблемой была фокусировка Запечатления на представителя другого биологического вида, – нахмурилась Бэй. – В конце концов, дракончики преспокойно телепортировались в течение тысячелетий.
– Дракончики – да, – холодно сказала Цветок Ветра, – а драконы – еще неизвестно.
– Ты же знаешь, что Китти ничего не меняла в этой способности дракончиков, – вмешался Пол Ниитро. Он не одобрял позиции, занятой Цветком Ветра, ее сверхосторожного отношения к достигнутым успехам. – Возможно, придется поработать, чтобы как следует овладеть телепортацией, но тут уж ничего не поделаешь. Все мы в детстве учились ходить.
– Должна сказать, – подхватила Бэй, – я очень рада, что молодые Коннелы запечатлели пару зверей. С их опытом ветеринаров и уникальной способностью понимать и тренировать дракончиков, лучших всадников нам не сыскать.
Цветок Ветра только неодобрительно хмыкнула, но возражать не стала.
– Надо пристально следить за развитием событий, – сурово сказала она. – Будем наблюдать, чтобы в следующий раз мы смогли избежать совершенных сейчас ошибок.
– В следующий раз? – растерянно заморгала Эмили. Бэй и Пол Ниитро тоже не могли скрыть своего изумления.
– Мы еще не знаем, станут ли сотворенные Китти Пинг создания такими, как нам нужно. Справятся ли они с ожидающими их трудностями, – судя по ее тону, сама Цветок Ветра в этом очень сильно сомневалась – Я начну все сначала, – сообщила она тоном жертвы, добровольно отдающей себя на заклание. – Проанализировав результаты вскрытия непроклюнувшихся яиц, я не могу с уверенностью сказать, будут ли размножаться сконструированные Китти Пинг драконы. Мы не должны рисковать. Пусть вероятность моего успеха мала, все равно я буду пытаться снова и снова, пока не появятся гарантии, что поставленная цель достигнута. Эксперименты еще только начинаются.
И с этими словами она вышла из комнаты, оставив своих собеседников ошалело глядеть ей вслед.
«Меня зовут не Фарри, а Фарант, – неодобрительно отозвалась королева. – И тут уже не чешется. Зато чешется на задней ноге».
– Ей не нравится, когда я зову ее не полным именем, – с улыбкой сообщила Сорка. – Ну, подруга, тебя еще тереть и тереть!
Биологи сделали даже специальную щетку – достаточно твердую, чтобы ею можно было втирать масло, и одновременно не слишком жесткую, чтобы не поранить еще нежную кожу птенцов. Внезапно купающийся Каренат захлопал крыльями и окатил всех присутствующих холодной водой с головы до ног. – Каренат, не балуйся! – хором воскликнули Сорка и Шон. «Я была уже совсем чистая, глупыш ты этакий, – недовольным тоном произнесла Фарант, точно копируя Сорку. – Я была совсем сухая, а теперь меня снова надо мазать маслом».
Сорка и Шон дружно расхохотались. А потом торопливо объяснили промокшим до нитки зрителям, что смеются они вовсе не над проделкой Карената, а над словами недовольной Фарант.
Шон подал знак своим дракончикам, сидящим неподалеку, и буквально через миг на промокших людей посыпались полотенца.
– Здорово это у вас получается, – с чувством сказал Рэд Ханрахан, вытирая голову.
– Они нам здорово помогают, – кивнул Шон. – Ловят рыбу для наших вечно голодных ходячих желудков. Просто не знаю, что бы мы без них делали.
«Я причиняю столько беспокойства?» – расстроенно спросил Каренат.
– Вовсе нет, глупыш, – поторопился успокоить его Шон. – Ты еще маленький, у тебя хороший аппетит и это наша работа, чтобы тебе всегда было что поесть.
Рэд уже начинал привыкать к странной манере своей дочери и зятя порой говорить что-то ни к селу ни к городу. Он-то уже почти привык, а вот непосвященного человека это совершенно сбивало с толку.
– А ездить на них еще нельзя? – спросил Пас Радаманх.
– Вы же не сядете на новорожденного жеребенка, даже если он и выглядит большим и крепким, – ответил Шон, втирая масло в широкую спину Карената. – Составленная Китти Пинг программа рекомендует выждать целый год. Главное, чтобы их борон-силикатные кости – они, кстати будут покрепче наших, кальцинированных – сформировались так, как надо. Но потом… Вот уж мы повеселимся, правда, приятель? – и он любовно погладил Карената по надбровным дугам.
Запечатление изменило Шона Коннела, как оно изменило и всех остальных драконьих избранников. Особенно явно это было заметно в Давиде Катареле. Юноша, тяжело травмированный физически и морально Первым Падением и трагической смертью Люси Туберман, постоянно чувствовал себя виноватым. Вопреки всякой логике, он презирал себя за то, что остался жив. Даже интенсивная терапия не помогала. С Нитями Давид сражался, как с личным врагом: с ненавистью, на которую было страшно смотреть.
Его возрождение началось в тот миг, когда Полент ткнулся мордой ему в колени. Улыбающийся, счастливый Давид покинул Площадку Рождений, бережно поддерживая своего новорожденного друга. Терри Чернова перестала извиняться по всякому поводу и без повода. Без следа исчезло заикание у Отто Хегельмана, а у Катерины Раделин-Дойл появилась привычка время от времени хихикать без всякой видимой причины.
– Выглядят они великолепно, – сказал Цезарь Галлиани Сорке и Шону.
– Хотя, честно говоря, Дулит Марко будет, пожалуй, не хуже.
– Верно, – ухмыльнулся Шон, – Дулит тоже хорош. Да все они прекрасны. И если они спят, и сыты…
– И выкупаны, и намаслены, и ничего у них не чешется, то они настоящие ангелы, – закончила за него Сорка. – А теперь, любовь моя, – сказала она, игриво толкая Фарант в бок, – почему бы тебе не прилечь отдохнуть?
«Я хочу подождать Карената, – сообщила королева. – Мне нравится к нему прислоняться. Кроме того, мне опять хочется есть».
Засунув два пальца в рот, Сорка оглушительно свистнула. Ее дракончики тут же исчезли.
«Теперь я чистый», – с удовлетворением в голосе объявил Каренат, вылезая из бассейна.
Предусмотрительно предупрежденный Шоном, он не стал отряхиваться. Широко развернув крылья, дракон подставил их ветру. Сорка и Шон тем временем быстро промокнули досуха его подкрылки.
– Шон, пока мы еще здесь, тебе что-нибудь нужно? – спросил Рэд.
– Не-а… – протянул юноша, наклоняясь, чтобы вытереть пазухи когтей.
Создавая из дракончиков драконов, Китти Пинг старалась максимально сохранить внешний вид и физическое строение своих маленьких прототипов. Когти стали одним из немногих исключений. Генетик решила, что для захвата крупной добычи драконам лучше подойдут пальцеобразные когти, а не похожие на клешни коготки дракончиков. – Как только драконы поедят, мы тоже пойдем чего-нибудь перехватим.
– Прекрасная пара, – заметил Пас, когда они с Рэдом, покинув Сорку и Шона, шли на ферму проводить утренний обход. – Если этот бронзовый сможет давать потомство и золотая королева не будет возражать, мы получим первоклассное драконье племя.
– Давайте не будем торопиться, – предостерег их Галлиани. – Цветок Ветра постоянно призывает к осторожности с первой кладкой.
– Она перестраховщица, вот и все, – ухмыльнулся Пас.
Едва зрители ушли, воздух над бассейном наполнился Соркиными дракончиками; и каждый держал в когтях по крупной рыбине. Драконы раскрыли пасти и принялись ловко ловить падающее с небес угощение. Когда Фарант и Каренат перекусили, они ничуть не возражали против отдыха. Каренат, положив свою треугольную голову на передние лапы, вытянулся во весь рост. А Фарант с удовольствием воспользовалась спиной бронзового вместо подушки. Ярко блестели на солнце только что смазанные маслом шкуры.
– Я буду рад, когда они научатся охотиться самостоятельно, – прошептал Шон на ухо Сорке.
– А пока, – девушка потянулась за кувшином с водой, – мы бы с ног сбились без наших дракончиков. Она послала Графу, Эммет, Блейзер и всем остальным маленьким крылатым помощникам свою горячую благодарность. В ответ она получила нечто напоминающее «Пожалуйста».
– Когда строился поселок, архитекторы, разумеется, не могли сделать его удобным для драконов, – заметил Шон, в свою очередь поднося кувшин с водой к губам. – Когда они вырастут, нам придется что-то придумывать. Тут и людей-то негде разместить, не то что наших зверей. – Тебе не кажется, что всем нам было бы удобнее в пещерах Катерины?
– спросила Сорка. – Кэт вчера опять мне про них говорила.
– И мне тоже, – кивнул Шон. – А потом хихикнула.
Зная обычную тему посланий Катерининой королевы, Коннелы переглянулись и дружно расхохотались.
Те, кого избрали драконы, внезапно осознали себя как отдельную, стоящую несколько особняком группу. Причем не только из-за своих новых обязанностей, но и вследствие на первый взгляд неприметных изменений в образе жизни и манерах поведения. Лишь тот, кто Запечатлел дракона, мог понять, что это значит.
Не без гордости Сорка видела, что к Шону обращаются за советом чаще, чем к другим. Он всегда понимал животных. Впрочем, называть драконов «животными» было бы по меньшей мере нелепо.
С того счастливого мига, когда они принесли двух птенцов в свой дом на Ирландской площади, Сорка поняла, что слышит их обоих. Шон же слышал только Карената. Самих драконов это ничуть не беспокоило. Их вообще ничего особо не беспокоило, пока они были сыты и как следует намаслены. Позже, когда контакт Шона и Карената стал сильнее и глубже, девушка перестала слышать их разговоры. Со временем и они с Фарант научились телепатически общаться на своей собственной, так сказать, личной волне.
– Мне кажется, – сказал Шон, – недельки через две они уже смогут самостоятельно охотиться – если, конечно, мы предварительно загоним добычу в небольшой вольер. Да, кстати, – он нежно погладил Сорку по животу, – Как вы себя чувствуете?
Сорка чувствовала себя виноватой. В последние дни у нее просто не оставалось времени думать ни о себе, ни о своем будущем ребенке. Вечно нужно было что-то срочно сделать для Фарант или для какого-нибудь другого молодого дракона. А ведь они с Шоном еще и работали в импровизированном лазарете для дракончиков, раненых во время Падений. – Доктор говорит, что я вполне здорова и могу ездить верхом… Ты лучше скажи, сумеем мы научить их телепортироваться?
– Не волнуйся, дорогая, – Шон обнял Сорку за плечи, – мы сможем сделать все, что необходимо.
– Но, Шон…
– Если мы будем знать, куда лететь, то это будут знать и наши драконы. Они увидят место назначения прямо у нас в мозгу. Все остальное они видят без труда. Почему ты думаешь, что с направлениями будет иначе?
– Но мы же даже не знаем, как они это делают!
– Ну и что, что не знаем? – Шон пожал плечами. – Если дракончики умеют телепортироваться, то и наши драконы должны уметь. Китти Пинг ничего не меняла в Э Т И Х генах. Давай не будем нервничать сами и не будем зря волновать наших крылатых друзей.
– Вот ты и не волнуйся, – скривилась Сорка.
– Все будет хорошо, – сказал Шон, крепко прижимая ее к себе. – Ступив на эту планету, мы предопределили нашу судьбу, понимаешь? Иначе почему именно мы нашли то гнездо? Почему из всех, кто исследовал этот новый мир, дракончики выбрали именно нас? Почему последняя пара птенцов, прощальный подарок Китти Пинг, из всей толпы кандидатов избрала именно тебя и меня? Нет, драконы – это наша судьба, и я не променяю ее ни на какую другую! Знаешь, – Шон тяжело вздохнул, – мне кажется, нам придется отдать Крикета и Дув твоему отцу. Бриан, кстати, отлично ладит с Крикетом.
Сорка уже давно поняла, что с лошадьми надо что-то делать. И Крикет, и Дув, как, впрочем, и все их сородичи, панически боялись драконов. Девушка вспомнила прекрасные часы, проведенные верхом, в обществе Шона и Крикета. Сладкие воспоминания… Но драконы стали важнее.
– Ты прав, – кивнула она. – Никогда не думала, что настанет день, когда мне придется расстаться с лошадьми. – Она любовно посмотрела на спящую Фарант, на тугой барабан ее набитого живота. Скоро, ох, как скоро, он снова станет пуст.
– Сделаю-ка я нам что-нибудь поесть, пока наши красавцы не проснулись.
Шон нежно поцеловал ее в лоб. Его готовность не стесняясь выказывать ей свою любовь стала еще одним даром Запечатления. И за это Сорка любила Шона и драконов еще больше.
– Делай побольше бутербродов, – посоветовал Шон. – Вон идет Катарел. Значит, Полент уснул. А раз так, то скоро уснут и остальные. Еще двадцать минут, и нас тут будет много голодных…
– Значит, пока все идет хорошо? – спросил Пол Бенден.
– Даже очень хорошо, – радостно закивала Бэй.
Цветок Ветра чуть раздвинула губы в улыбке.
– Значит, вы уверены, что наши восемнадцать птенцов вырастут во взрослых драконов? – спросил ее адмирал.
Цветок Ветра утвердительно наклонила голову.
– Мы должны терпеливо дожидаться поры их зрелости, – выспренно ответила она.
– Но смогут ли они извергать пламя и мгновенно переноситься с места на место, как это делают дракончики? – настаивал Пол.
– Я лично полагаю, что здесь проблем не будет, – ответил Пол Ниитро, когда Цветок Ветра промолчала. – Во всяком случае, применение ментасинха увенчалось полным успехом. Драконы, как выяснилось, могут телепатически общаться со своими партнерами.
– Настоящая телепатия, – кивнула Бэй. – Правда, глубина связи у всех разная. Особенно сильный и глубокий контакт у пары Коннелов-Ханраханов. У небезызвестных вам Сорки и Шона.
– Драконов сконструировали, – напыщенно сказала Цветок Ветра, – причем сконструировали так, чтобы они вступали в Запечатление с особями не своего собственного вида. В этом программа сработала. Про остальное, – она предостерегающе подняла руку, – пока говорить рано. Нам надлежит обуздать свое нетерпение и постараться получить идеальную пару.
– Самой сложной проблемой была фокусировка Запечатления на представителя другого биологического вида, – нахмурилась Бэй. – В конце концов, дракончики преспокойно телепортировались в течение тысячелетий.
– Дракончики – да, – холодно сказала Цветок Ветра, – а драконы – еще неизвестно.
– Ты же знаешь, что Китти ничего не меняла в этой способности дракончиков, – вмешался Пол Ниитро. Он не одобрял позиции, занятой Цветком Ветра, ее сверхосторожного отношения к достигнутым успехам. – Возможно, придется поработать, чтобы как следует овладеть телепортацией, но тут уж ничего не поделаешь. Все мы в детстве учились ходить.
– Должна сказать, – подхватила Бэй, – я очень рада, что молодые Коннелы запечатлели пару зверей. С их опытом ветеринаров и уникальной способностью понимать и тренировать дракончиков, лучших всадников нам не сыскать.
Цветок Ветра только неодобрительно хмыкнула, но возражать не стала.
– Надо пристально следить за развитием событий, – сурово сказала она. – Будем наблюдать, чтобы в следующий раз мы смогли избежать совершенных сейчас ошибок.
– В следующий раз? – растерянно заморгала Эмили. Бэй и Пол Ниитро тоже не могли скрыть своего изумления.
– Мы еще не знаем, станут ли сотворенные Китти Пинг создания такими, как нам нужно. Справятся ли они с ожидающими их трудностями, – судя по ее тону, сама Цветок Ветра в этом очень сильно сомневалась – Я начну все сначала, – сообщила она тоном жертвы, добровольно отдающей себя на заклание. – Проанализировав результаты вскрытия непроклюнувшихся яиц, я не могу с уверенностью сказать, будут ли размножаться сконструированные Китти Пинг драконы. Мы не должны рисковать. Пусть вероятность моего успеха мала, все равно я буду пытаться снова и снова, пока не появятся гарантии, что поставленная цель достигнута. Эксперименты еще только начинаются.
И с этими словами она вышла из комнаты, оставив своих собеседников ошалело глядеть ей вслед.
* * *
И ветеринары, и ксенобиологи даже понятия не имели, как контролировать состояние здоровья драконов – нового, только что созданного вида. Однако отменный аппетит, блеск яркой чешуи на боках и активность в движениях, заключавшихся, в основном, в хлопаньи крыльями и вытягивании шеи в поисках лакомых кусочков, казались ученым хорошим признаком. За первую неделю жизни каждый птенец стал почти на ладонь выше. Все они отъелись и выглядели уже совсем не такими угловатыми и неуклюжими, как раньше. Теперь ни у кого не вызывала сомнений кажущаяся хрупкость их крыльев – с каждым прошедшим днем все яснее проявлялась крепость формирующей их мембраны. Группа медицинской поддержки с неослабевающим интересом следила за тем, как Коннелы купают и смазывают маслом своих уже чуть подросших драконов. – Папа, она же кокетничает! – воскликнула Сорка, протирая маслом участок между спинными гребнями Фарант. – Ну как, Фарри, здесь больше не чешется?«Меня зовут не Фарри, а Фарант, – неодобрительно отозвалась королева. – И тут уже не чешется. Зато чешется на задней ноге».
– Ей не нравится, когда я зову ее не полным именем, – с улыбкой сообщила Сорка. – Ну, подруга, тебя еще тереть и тереть!
Биологи сделали даже специальную щетку – достаточно твердую, чтобы ею можно было втирать масло, и одновременно не слишком жесткую, чтобы не поранить еще нежную кожу птенцов. Внезапно купающийся Каренат захлопал крыльями и окатил всех присутствующих холодной водой с головы до ног. – Каренат, не балуйся! – хором воскликнули Сорка и Шон. «Я была уже совсем чистая, глупыш ты этакий, – недовольным тоном произнесла Фарант, точно копируя Сорку. – Я была совсем сухая, а теперь меня снова надо мазать маслом».
Сорка и Шон дружно расхохотались. А потом торопливо объяснили промокшим до нитки зрителям, что смеются они вовсе не над проделкой Карената, а над словами недовольной Фарант.
Шон подал знак своим дракончикам, сидящим неподалеку, и буквально через миг на промокших людей посыпались полотенца.
– Здорово это у вас получается, – с чувством сказал Рэд Ханрахан, вытирая голову.
– Они нам здорово помогают, – кивнул Шон. – Ловят рыбу для наших вечно голодных ходячих желудков. Просто не знаю, что бы мы без них делали.
«Я причиняю столько беспокойства?» – расстроенно спросил Каренат.
– Вовсе нет, глупыш, – поторопился успокоить его Шон. – Ты еще маленький, у тебя хороший аппетит и это наша работа, чтобы тебе всегда было что поесть.
Рэд уже начинал привыкать к странной манере своей дочери и зятя порой говорить что-то ни к селу ни к городу. Он-то уже почти привык, а вот непосвященного человека это совершенно сбивало с толку.
– А ездить на них еще нельзя? – спросил Пас Радаманх.
– Вы же не сядете на новорожденного жеребенка, даже если он и выглядит большим и крепким, – ответил Шон, втирая масло в широкую спину Карената. – Составленная Китти Пинг программа рекомендует выждать целый год. Главное, чтобы их борон-силикатные кости – они, кстати будут покрепче наших, кальцинированных – сформировались так, как надо. Но потом… Вот уж мы повеселимся, правда, приятель? – и он любовно погладил Карената по надбровным дугам.
Запечатление изменило Шона Коннела, как оно изменило и всех остальных драконьих избранников. Особенно явно это было заметно в Давиде Катареле. Юноша, тяжело травмированный физически и морально Первым Падением и трагической смертью Люси Туберман, постоянно чувствовал себя виноватым. Вопреки всякой логике, он презирал себя за то, что остался жив. Даже интенсивная терапия не помогала. С Нитями Давид сражался, как с личным врагом: с ненавистью, на которую было страшно смотреть.
Его возрождение началось в тот миг, когда Полент ткнулся мордой ему в колени. Улыбающийся, счастливый Давид покинул Площадку Рождений, бережно поддерживая своего новорожденного друга. Терри Чернова перестала извиняться по всякому поводу и без повода. Без следа исчезло заикание у Отто Хегельмана, а у Катерины Раделин-Дойл появилась привычка время от времени хихикать без всякой видимой причины.
– Выглядят они великолепно, – сказал Цезарь Галлиани Сорке и Шону.
– Хотя, честно говоря, Дулит Марко будет, пожалуй, не хуже.
– Верно, – ухмыльнулся Шон, – Дулит тоже хорош. Да все они прекрасны. И если они спят, и сыты…
– И выкупаны, и намаслены, и ничего у них не чешется, то они настоящие ангелы, – закончила за него Сорка. – А теперь, любовь моя, – сказала она, игриво толкая Фарант в бок, – почему бы тебе не прилечь отдохнуть?
«Я хочу подождать Карената, – сообщила королева. – Мне нравится к нему прислоняться. Кроме того, мне опять хочется есть».
Засунув два пальца в рот, Сорка оглушительно свистнула. Ее дракончики тут же исчезли.
«Теперь я чистый», – с удовлетворением в голосе объявил Каренат, вылезая из бассейна.
Предусмотрительно предупрежденный Шоном, он не стал отряхиваться. Широко развернув крылья, дракон подставил их ветру. Сорка и Шон тем временем быстро промокнули досуха его подкрылки.
– Шон, пока мы еще здесь, тебе что-нибудь нужно? – спросил Рэд.
– Не-а… – протянул юноша, наклоняясь, чтобы вытереть пазухи когтей.
Создавая из дракончиков драконов, Китти Пинг старалась максимально сохранить внешний вид и физическое строение своих маленьких прототипов. Когти стали одним из немногих исключений. Генетик решила, что для захвата крупной добычи драконам лучше подойдут пальцеобразные когти, а не похожие на клешни коготки дракончиков. – Как только драконы поедят, мы тоже пойдем чего-нибудь перехватим.
– Прекрасная пара, – заметил Пас, когда они с Рэдом, покинув Сорку и Шона, шли на ферму проводить утренний обход. – Если этот бронзовый сможет давать потомство и золотая королева не будет возражать, мы получим первоклассное драконье племя.
– Давайте не будем торопиться, – предостерег их Галлиани. – Цветок Ветра постоянно призывает к осторожности с первой кладкой.
– Она перестраховщица, вот и все, – ухмыльнулся Пас.
Едва зрители ушли, воздух над бассейном наполнился Соркиными дракончиками; и каждый держал в когтях по крупной рыбине. Драконы раскрыли пасти и принялись ловко ловить падающее с небес угощение. Когда Фарант и Каренат перекусили, они ничуть не возражали против отдыха. Каренат, положив свою треугольную голову на передние лапы, вытянулся во весь рост. А Фарант с удовольствием воспользовалась спиной бронзового вместо подушки. Ярко блестели на солнце только что смазанные маслом шкуры.
– Я буду рад, когда они научатся охотиться самостоятельно, – прошептал Шон на ухо Сорке.
– А пока, – девушка потянулась за кувшином с водой, – мы бы с ног сбились без наших дракончиков. Она послала Графу, Эммет, Блейзер и всем остальным маленьким крылатым помощникам свою горячую благодарность. В ответ она получила нечто напоминающее «Пожалуйста».
– Когда строился поселок, архитекторы, разумеется, не могли сделать его удобным для драконов, – заметил Шон, в свою очередь поднося кувшин с водой к губам. – Когда они вырастут, нам придется что-то придумывать. Тут и людей-то негде разместить, не то что наших зверей. – Тебе не кажется, что всем нам было бы удобнее в пещерах Катерины?
– спросила Сорка. – Кэт вчера опять мне про них говорила.
– И мне тоже, – кивнул Шон. – А потом хихикнула.
Зная обычную тему посланий Катерининой королевы, Коннелы переглянулись и дружно расхохотались.
Те, кого избрали драконы, внезапно осознали себя как отдельную, стоящую несколько особняком группу. Причем не только из-за своих новых обязанностей, но и вследствие на первый взгляд неприметных изменений в образе жизни и манерах поведения. Лишь тот, кто Запечатлел дракона, мог понять, что это значит.
Не без гордости Сорка видела, что к Шону обращаются за советом чаще, чем к другим. Он всегда понимал животных. Впрочем, называть драконов «животными» было бы по меньшей мере нелепо.
С того счастливого мига, когда они принесли двух птенцов в свой дом на Ирландской площади, Сорка поняла, что слышит их обоих. Шон же слышал только Карената. Самих драконов это ничуть не беспокоило. Их вообще ничего особо не беспокоило, пока они были сыты и как следует намаслены. Позже, когда контакт Шона и Карената стал сильнее и глубже, девушка перестала слышать их разговоры. Со временем и они с Фарант научились телепатически общаться на своей собственной, так сказать, личной волне.
– Мне кажется, – сказал Шон, – недельки через две они уже смогут самостоятельно охотиться – если, конечно, мы предварительно загоним добычу в небольшой вольер. Да, кстати, – он нежно погладил Сорку по животу, – Как вы себя чувствуете?
Сорка чувствовала себя виноватой. В последние дни у нее просто не оставалось времени думать ни о себе, ни о своем будущем ребенке. Вечно нужно было что-то срочно сделать для Фарант или для какого-нибудь другого молодого дракона. А ведь они с Шоном еще и работали в импровизированном лазарете для дракончиков, раненых во время Падений. – Доктор говорит, что я вполне здорова и могу ездить верхом… Ты лучше скажи, сумеем мы научить их телепортироваться?
– Не волнуйся, дорогая, – Шон обнял Сорку за плечи, – мы сможем сделать все, что необходимо.
– Но, Шон…
– Если мы будем знать, куда лететь, то это будут знать и наши драконы. Они увидят место назначения прямо у нас в мозгу. Все остальное они видят без труда. Почему ты думаешь, что с направлениями будет иначе?
– Но мы же даже не знаем, как они это делают!
– Ну и что, что не знаем? – Шон пожал плечами. – Если дракончики умеют телепортироваться, то и наши драконы должны уметь. Китти Пинг ничего не меняла в Э Т И Х генах. Давай не будем нервничать сами и не будем зря волновать наших крылатых друзей.
– Вот ты и не волнуйся, – скривилась Сорка.
– Все будет хорошо, – сказал Шон, крепко прижимая ее к себе. – Ступив на эту планету, мы предопределили нашу судьбу, понимаешь? Иначе почему именно мы нашли то гнездо? Почему из всех, кто исследовал этот новый мир, дракончики выбрали именно нас? Почему последняя пара птенцов, прощальный подарок Китти Пинг, из всей толпы кандидатов избрала именно тебя и меня? Нет, драконы – это наша судьба, и я не променяю ее ни на какую другую! Знаешь, – Шон тяжело вздохнул, – мне кажется, нам придется отдать Крикета и Дув твоему отцу. Бриан, кстати, отлично ладит с Крикетом.
Сорка уже давно поняла, что с лошадьми надо что-то делать. И Крикет, и Дув, как, впрочем, и все их сородичи, панически боялись драконов. Девушка вспомнила прекрасные часы, проведенные верхом, в обществе Шона и Крикета. Сладкие воспоминания… Но драконы стали важнее.
– Ты прав, – кивнула она. – Никогда не думала, что настанет день, когда мне придется расстаться с лошадьми. – Она любовно посмотрела на спящую Фарант, на тугой барабан ее набитого живота. Скоро, ох, как скоро, он снова станет пуст.
– Сделаю-ка я нам что-нибудь поесть, пока наши красавцы не проснулись.
Шон нежно поцеловал ее в лоб. Его готовность не стесняясь выказывать ей свою любовь стала еще одним даром Запечатления. И за это Сорка любила Шона и драконов еще больше.
– Делай побольше бутербродов, – посоветовал Шон. – Вон идет Катарел. Значит, Полент уснул. А раз так, то скоро уснут и остальные. Еще двадцать минут, и нас тут будет много голодных…