Маккефри Энн. Заря драконов

   Там, прекрасно видимые не только ему одному, но и всем колонистам со всех пяти челноков, приземлившихся вслед за «Иджисаном», гордо развевались на ветру два флага: голубой с золотом Федерации Разумных Планет и другой, особый флаг планеты Перн. Белое, голубое и желтое знамя с изображением серпа и плуга в верхнем левом углу: знак сельскохозяйственной ориентации новой колонии. А под флагами, улыбаясь до ушей, стояли адмирал Бенден и губернатор Болл.
   – Позвольте мне, друзья мои, – зычным голосом объявил адмирал Бенден, – приветствовать вас на планете Перн.
   – Добро пожаловать! – радостно закричала Эмили Болл. – Добро пожаловать!
   Они переглянулись и, кивнув друг другу, начали хором:
   – Властью, данной нам Федерацией Разумных Планет, мы объявляем эту планету нашей, и нарекаем ее Перн!

Глава 3

   Инженеры, специалисты-энергетики, да и вообще почти все, кто хоть раз в жизни держал в руках молоток или лопату, строили взлетно-посадочную полосу для челноков. Кое-кто, правда, в это время возился со сборкой из готовых блоков контрольно-метеорологической башни. Онгола уже потирал руки в предвкушении новоселья. Да метеорологи тоже.
   В башне были запланированы три этажа – две квадратные секции, опирающиеся на длинное прямоугольное основание. Поначалу первый этаж послужит офисом для адмирала Бендена, губернатора Болла и неофициального совета колонии. Впоследствии вся башня без исключения перейдет в руки метеорологов и связистов. Итак, одна большая группа строила взлетно-посадочную полосу. Вторая группа, поменьше, возводила башню. А третья, самая маленькая, выбирала место для первой экспериментальной фермы. В эту третью группу входили все восемь агрономов под руководством Мар Дука, несколько разнорабочих, а также Пол Ниитро от зоологов, Пас Радаманх и Арий Сопес от ксенобиологов, ну и, конечно, Тэд Туберман со своими людьми. Дополнительно несколько человек занимались изучением местной растительности, а точнее, возможностью изготовления из нее различных синтетических материалов, необходимых в строительстве. Эмили Болл, на единственном доставленном челноками мини-скутере, летала между строителями и агрономами, уточняя графики работ. А в поставленном к исходу дня временном медпункте врачи занимались обработкой синяков и ссадин.
   Тем временем в зависших на геосинхронной орбите кораблях экраны показывали бурную жизнь колонистов на поверхности Перна.
   – Коридоры пусты, – заметила Саллах, обращаясь к Барр Хамил, своему второму пилоту. – Все засели по каютам и прилипли к экранам.
   – Действительно, увлекательное зрелище, – ответила Барр. – Подумать только, мы с тобой уже завтра будем там! – Ее глаза горели нетерпением, а на губах блуждала растерянная улыбка. – Я все еще не могу поверить, что мы уже на месте. Словно во сне! И мне порой делается страшно, что вот сейчас я проснусь…
   Они добрались до своей каюты и тут же посмотрели на экран.
   – Отлично, – облегченно вздохнула Барр, – они уже установили пандусы.
   – Наша главная задача – посадить челнок, – усмехнулась Саллах. А уж разгрузят его без нас.
   Саллах шутила, но при виде готовых к приемке грузов пандусов у нее на душе тоже сделалось радостно. Пандусы и лебедки намного ускорят процесс разгрузки, а значит, челноки скорее смогут вернуться на орбиту за новым грузом, за новым пассажирами.
   Саллах и Барр просидели перед экраном до самого вечера. Точнее, до тех пор, пока темная тропическая ночь не сделала наблюдение невозможным. Передачи с Перна закончились финальным костром, при виде которого у Саллах даже слезы навернулись на глаза. Слезы ностальгии по восхитительным прогулкам в горах Первой Альфа Центавра, которыми она когда-то наслаждалась со своими, ныне покойными родителями.
   На экране усталые колонисты сидели у огня, ели ужин, приготовленный в большом котле из свежезамороженных земных овощей и мяса. Белела разметка взлетно-посадочной полосы, хлопал на ветру полосатый метеорологический рукав. Гордо развевавшийся утром флаг планеты Перн закрутился вокруг флагштока над полудостроенной башней. Кто-то начал тихонько наигрывать на гармошке старую-старую песню, Саллах никак не могла вспомнить, как она называется. Поначалу неуверенно, но постепенно все громче и громче усталые люди стали подпевать. Песня росла, ширилась, и тут Саллах, наконец-то, вспомнила ее название: «Домик в горах». Да, сегодня все и вправду прошло лучше не придумаешь! На следующее утро Саллах и Барр вместе с остальными пилотами, находящимися как на орбите, так и на поверхности планеты, прослушали небольшую лекцию первого помощника Онголы о необходимости экономить топливо.
   – У нас только-только хватит горючего, – говорил он, – чтобы спустить на Перн каждого мужчину, женщину и ребенка. А также животных, все ящики, бочки и те части кораблей, которые можно использовать на земле. Не тратьте лишнего, и нам хватит. Только дураки жгут горючее понапрасну. Мы не можем позволить себе транжирить. С другой стороны, – он хитро улыбнулся, – среди нас, вроде бы, дураков и нет.
   Затаив дыхание, Саллах следила за тем, как шесть челноков один за другим поднялись в воздух. Потом камеры переключились на панораму места высадки.
   – Даже дух захватывает, – прошептала Барр. – Никогда в жизни не видела столько неиспользованной земли…
   – Придется привыкать, – усмехнулась Саллах.
   Наблюдая за Перном, пилоты даже не заметили, как пролетело время. Всего один миг, а челноки уже причаливали к «Иокогаме». Кенджо и Юро еще даже не вышли из кабины, а первые ящики уже поехали в грузовой отсек маленького кораблика.
   Затем – смена экипажа. Кенджо кратко, даже слишком кратко, по мнению Саллах, проинформировал ее об особенностях взлетно-посадочной полосы, о характере «Иджисана» и частоте связи с башней метеорологического контроля. Отмахнувшись от вопросов Барр, он пожелал девушкам счастливой посадки и торопливо покинул ангар.
   – Ну и пусть катится, – с обидой сказала Барр.
   – Ладно тебе, – успокоила ее Саллах, – пошли, нам надо еще провести предстартовую подготовку.
   К тому времени, как погрузка закончилась, и пассажиры заняли свои места, челнок был готов к полету. Барр лишний раз проверила, все ли пристегнули ремни безопасности, поправила поудобнее кресло генерала Черри Дуфа, самого старого основателя, временно исполняющего обязанности судьи колонии. Защелкало радио, и «Иокогама» дала добро на вылет.

* * *

   – Мы только-только прилетели, – жаловалась Барр, когда Саллах, маневрируя по полосе, выводила «Иджисан» на стартовый рубеж. – И вот уже улетаем…
   – Мы провели тут почти восемь часов, –. напомнила ей Саллах. – Эффективность важнее всего… – Проверив показания приборов, она включила главные двигатели. – Кенджо и следующая партия колонистов уже, наверно, люк грызут от нетерпения.
   – Кенджо что, ни разу в жизни не ошибался? – спросила Барр у своей напарницы несколько часов спустя, когда тот весьма нелестно отозвался о расходе топлива в проведенном женщинами полете.
   – Поэтому он и жив до сих пор, – ответила Саллах.
   Но вообще-то она считала, что Кенджо не прав. В глубине души она знала, что за полет они с Барр потратили топлива ничуть не больше, чем было абсолютно необходимо. И уж всяко меньше, чем считалось нормой. Вот потому-то Саллах и начала в тот день вести учет расхода горючего челноком. Она заметила, что Кенджо всегда присутствовал при заправке «Иджисана». Но что это означало… Саллах считала себя весьма неплохим пилотом – и не без оснований. И тем не менее, ей не хотелось спорить с Кенджо, чей опыт намного превосходил ее собственный… во всяком случае, без веских на то оснований и без тщательно проверенных записей и расчетов под рукой.

* * *

   Как и все остальные, дожидающиеся своей очереди, Сорка Ханрахан много времени проводила, наблюдая за строительством колонии. Но, в отличие от других, Сорке все равно больше нечем было заняться. То, что она видела на экране монитора, само по себе ее нисколько не интересовало. И неважно, что ее мама говорила, будто у них на глазах «творится история». История – это то, о чем читаешь в учебнике. Сорка всегда предпочитала активный образ жизни, и потому вынужденное безделье и теснота на борту «Иокогамы» быстро начали действовать ей на нервы. И даже мысль о том, какая важная профессия у ее отца – он был хирургом-ветеринаром – служила слабым утешением. Ведь все без исключения дети, с которыми она встречалась, отправлялись вниз раньше, чем она. Бриан, однако, не торопился. Он успел подружиться с живущими по соседству близнецами Джепсонами. Там был еще старший брат, но Сорке он совсем не нравился. Мама обещала, что на Перне, где Сорке придется ходить в школу, обязательно будут девочки ее возраста.
   – Мне нужен друг не потом, а сейчас, – мрачно бормотала себе под нос Сорка, бродя по коридорам «Иокогамы».
   Непривычная свобода для девочки, которая вечно должна остерегаться незнакомцев. Даже дома, на ферме Клонмела, родители не позволяли ей гулять одной. Обязательно с кем-то из взрослых. Здесь же, на «Иокогаме», в ее распоряжении оказался целый корабль. Иди куда хочешь… ну, разумеется, кроме грузовых и энергетических отсеков и капитанского мостика. Потрясающая свобода! Но сейчас Сорке хотелось, чтобы ее не трогали. И все. Подумав, она направилась в свое излюбленное место – в оранжерею.
   Там она обнаружила укромный уголок, где широкие листья достигали потолка, а переплетающиеся ветви образовывали под ними маленькие зеленые пещерки. Сорка любила запах влажной земли и зелени. Даже воздух тут казался чище и свежее, чем где бы то ни было. Рядом, у табличек с указателями и названиями, находилась рассада. Кое-какие из этих растений Сорка даже знала: она осторожно дотронулась пальцем до майорана, вдохнула нежный аромат мяты. Дома у ее мамы был сад и в нем тоже росла всякая всячина…
   Сорка с любопытством глядела на длинные ряды ростков в пластиковых пробирках – все готово для того, чтобы сразу же после приземления высадить их в открытый грунт.
   Она как раз наклонилась, чтобы лучше рассмотреть серебристо-серые листья какого-то неизвестного ей растения, когда заметила пару голубых глаз. Судорожно сглотнув, Сорка поспешно напомнила себе, что здесь, на «Иокогаме», нет чужаков. Тут все свои. А значит, это просто один из пассажиров, так же, как и она сама, решивший отдохнуть в оранжерее от толчеи.
   – Привет, – нерешительно сказала она.
   Синие глаза растерянно заморгали.
   – Уходи отсюда, – прогудел из-под кустов голос незнакомого ей мальчишки. – Тебе тут не место.
   – Почему это? Оранжерея открыта для всех… Только знаешь, тебе не стоит лазать под кустами. ты можешь их помять.
   – Уходи, – повторил мальчик.
   – Вот еще! – пожала плечами Сорка. – Ты кто такой? Как тебя зовут?
   – Не обязан я всяким тут говорить мое имя, – недовольно проворчал мальчик.
   – Ну, извини… – обиженно начала Сорка и тут поняла, что тот говорит с легким акцентом. Точь-в-точь таким, как и у нее самой. – Слушай, ты же ирландец! Как и я!
   – Я не как ты…
   – Ну, скажи, что ты не ирландец! – не услышав возражений (а что он мог возразить?), она улыбнулась. – Я прекрасно понимаю, почему ты тут прячешься. – Здесь тихо и пахнет приятно. Почти как дома. Мне тоже не очень-то нравится на корабле. Словно селедки в бочке… Я из Клонмела. Бывал там?
   – Ясное дело, – недовольным тоном ответил мальчик, но при этом немного изменил позу так, чтобы лучше видеть свою собеседницу.
   – Меня зовут Сорка Ханрахан…
   – Шон Коннел, – после долгой паузы представился мальчик.
   – Мой отец ветеринар. Самый лучший на Клонмеле.
   – Он работает с лошадьми? – с одобрением в голосе поинтересовался Шон.
   – Со всеми больными животными, – кивнула Сорка. – А у вас есть лошади?
   – Были… пока мы жили на Баллинослое. – Его глаза внезапно погрустнели. – У нас были прекрасные кони…
   – А у тебя был свой собственный пони?
   Шон печально кивнул.
   – Мне тоже пришлось оставить своего пони, – призналась Сорка. – Но на Перне мне дадут другого. Мой отец говорит, что у них есть пони и для вас. – Ее отец, разумеется, ни о чем подобном и не упоминал, но удержаться она не смогла.
   – Без пони мы еще проживем, – покачал головой Шон, – а вот без коней… Без коней нам никуда.
   Сорка улыбнулась. Она поняла, кто такой Шон. Отец как-то упоминал, что среди колонистов есть несколько семей кочевников. – Зато на Перне, – сказала она, – никто не станет гнать вас со своей земли. Никаких тебе в-двадцатьчетыре-часа-и-все-тут! Никаких дорог, кроме тех, что вы сами проложите… В общем, только то, чего вы сами хотите, и ничего плохого в придачу.
   – Так не бывает, – усмехнулся Шон.
   – Объявляется посадка в челноки! – внезапно проревел расположенный в оранжерее динамик громкой связи. – Пассажирам немедленно собраться на пятой палубе у ангаров. Шон мгновенно, словно черепаха в свой панцирь, нырнул обратно в тень кустов. – Эй! Это что, относится и к тебе тоже? – наклонившись, Сорка тщетно пыталась высмотреть спрятавшегося в густых зарослях мальчика. – Знаешь, парень, тебе крупно повезло! Всего лишь третий день, а ты уже летишь вниз! Да что с тобой? Ты не хочешь лететь?!
   Встав на колени, девочка наконец-то разглядела лицо Шона. Разглядела и сразу же снова встала на ноги. Она уже несколько раз видела искаженные ужасом лица, и потому сразу поняла: мальчику очень и очень страшно.
   – Я бы с удовольствием с тобой поменялась. Я-то жду не дождусь, пока дойдет очередь до нас. В конце концов, тут лететь-то всего-ничего! Примерно то же самое, что с Земли на «Иоко». – Сорка надеялась ободрить Шона. – Это же было совсем не страшно? Правда?
   – Нам дали таблетки, – с ужасом в голосе прошептал мальчик, – и мы спали…
   – Значит, ты пропустил самое интересное! Половина взрослых рыдала при виде старушки Земли, – снисходительно сказала Сорка. – Последний раз увидеть… и все такое… Я тогда играла в звездолетчицу Ивонну Ивс. А Бриан – это мой младший братишка – делал вид, будто он космонавт Трейси Трэйн.
   – Это еще кто такие?
   – Да ты что, Шон? Я же знаю, что в ваших караванах есть видеоэкраны. Ты что, никогда не смотрел «Приключения космических храбрецов»?!
   – Это для маленьких, – презрительно скривился Шон.
   – Да брось ты! Теперь и ты сам тоже космический храбрец. А если это все для маленьких, то чего же тогда бояться?
   – А кто сказал, что я боюсь?
   – Значит, не боишься? А чего ж в оранжерее прячешься?
   – Мне просто захотелось подышать свежим воздухом, – собравшись с духом, Шон вылез на тропинку.
   – Подышать свежим воздухом? – с деланным недоверием переспросила Сорка. – Это когда внизу целая планета самого чистого воздуха на свете? – Она дружески улыбнулась Шону. – Постарайся сделать вид, будто ты герой, бывалый космический волк…
   – Отлет ровно через двадцать минут! – снова проснулся динамик. До сих пор Дэзи Архиеду еще не приходилось дважды приглашать колонистов на посадку. – Опоздавшие будут перенесены в конец списка!
   – Знаешь, – повернулась Сорка к своему новому знакомому, – тебе, пожалуй, стоит поспешить. Если из-за тебя вашей семье придется лишнюю неделю торчать на борту, тебе, боюсь, не поздоровится!
   – Много ты знаешь! – сердито бросил Шон, убегая из оранжереи.
   – Мышка-трусишка! – прошептала Сорка ему вслед и нарочито тяжело вздохнула. – Таким уж он уродился…

* * *

   На шестой день практически все колонисты уже перебрались с кораблей на Перн. Снятые с челноков кресла временно расставили на центральной площади растущего на глазах поселка. А с орбиты вниз сплошным потоком текло бесконечное множество тюков, ящиков, коробок. И все это следовало разгрузить, рассортировать и убрать в надежное и безопасное место. Вслед за припасами последовало хрупкое оборудование в специальных амортизирующих коконах. За ним – замороженные сперма и драгоценные оплодотворенные яйцеклетки с Земли и Первой Альфа. Эти яйцеклетки сразу же имплантировались выведенными из анабиоза и доставленным с орбиты на Перн коровам, козам и овцам. Маленькие, крепкие животные – не лучшее из того, что могла предложить Земля, но вполне пригодные на роль носителей будущего потомства. Что же касается эмбрионов… Ну, то было совсем другое дело! Специальные породы, адаптированные (и как хотелось надеяться, удачно) к условиям Перна. Считалось, что они смогут питаться местным кормом. И это несмотря на крайне высокое содержание борона в распространенных на Перне травах. Ну, а если все-таки и возникнут проблемы, то Китти Пинг и ее внучка Цветок Ветра были готовы с помощью методов Эридани соответствующим образом изменить последующие поколения. Планировалось, что по крайней мере некоторые животные приобретут с их помощью способность выделять необходимые на Перне гормоны – вместо того, чтобы полагаться, как это происходило на Земле, на помощь симбиотических бактерий.
   Ну, а что касается сроков, то адмирал Бенден утверждал, что к тому времени, когда закончится разгрузка кораблей, на Перне уже вылупятся первые цыплята. Он также сообщил, что на Перне обнаружены яйцекладущие – у моря, на кромке прибоя, там, где шло строительство гавани и рыбопитомника, зоологи нашли яичную скорлупу. Вот только никто не знал, чьи это были яйца. Может, странных летающих ящериц, о которых упоминалось в отчете ГРИО? Но колонистам они пока не попадались. В любом случае, в скорлупе, как показал химический анализ, содержалось очень много борона. Значит, для людей они в пищу не годились.
   В следующие пару дней челноки делали всего по два рейса в сутки: очень много времени отнимала погрузка и выгрузка громоздких и хрупких грузов. – Я предпочитаю возить пассажиров, – ворчала Барр в столовой, где собрались на обед свободные от полетов пилоты. – Все эти ящики, бочки, узлы, тюки, большие, маленькие и средние – они мне просто осточертели. И эти абсолютно незаменимые растения тоже! Нам еще есть кого везти…
   В столовой было уже, конечно, не так много народу, как раньше. Но все-таки достаточно.
   Оглядевшись, Саллах усидела сидящую неподалеку семью – все ее члены щеголяли роскошными рыжими волосами. Девочка приветственно помахала пилотам рукой.
   – Потрясающие волосы, правда? – с невольной завистью сказала Саллах.
   – Слишком непривычный цвет, – пренебрежительно отозвалась Эврил.
   – Ну, не знаю… – протянул Дрейк. – Для разнообразия, может, очень даже ничего…
   – Она слишком юна для тебя, Бонню, – сухо сказала Эврил.
   – Я терпелив, – возразил Дрейк и усмехнулся – нечасто ему удавалось удачно поддеть эту самодовольную красотку Эврил. – Во всяком случае, я знаю, где ее искать, когда она вырастет. – Он сделал вид, будто о чем-то глубоко задумался. – Знаешь, – добавил он чуть погодя, – парень-то для тебя уж точно слишком мал. Все-таки разница в целое поколение…
   Эврил неприязненно поглядела на Дрейка и, схватив со стола кувшинчик для вина, направилась к раздаточному автомату. Саллах переглянулась с Барр. Завтра утром Эврил предстояло вести челнок вниз. Даже чуть-чуть замедленная алкоголем реакция пилота могла обернуться катастрофой. Саллах вопросительно поглядела на Набола, второго пилота Эврил. Но тот только пожал плечами. Впрочем, девушка и не рассчитывала на его помощь. Никто не мог оказать влияние на заносчивую Эврил.
   – Эй, Эврил! – вдруг воскликнул Дрейк. – Погоди-ка с выпивкой! – Поднявшись из-за стола, он двинулся за ней следом. – Ты, кажется, обещала мне реванш в ручной мяч. Поле сейчас, наверняка, свободно. – Он задиристо улыбнулся, и Саллах со своего места увидела, как ладонь Дрейка ласкающим движением скользнула по руке Эврил. – Давай попользуемся, пока можно, – добавил пилот, увлекая Эврил за собой. Небрежно взяв у нее из рук кувшинчик, Дрейк поставил его на ближайший столик, и вместе они быстро вышли из столовой.
   – М-м-да… – протянула Барр. – Иногда его обаяние оказывается весьма кстати.
   – Может, стоит посмотреть, в какой такой мяч они там решили поиграть? – сердито глядя вслед исчезнувшей парочке, предложил Набол. – Видела я все эти игры, – отмахнулась Саллах. – И не раз. Извините меня… – Она встала и прошла к столику Ханраханов. Барр, возможно, осталась не в самой приятной ситуации, но ничего, если станет слишком противно, она всегда может встать и тоже уйти.
   – Привет, – сказала она, подходя к своим случайным знакомым. – Когда вы улетаете?
   – Завтра, – приветливо улыбнувшись, ответил Рэд. Он подтащил стул от соседнего столика. – Присоединитесь к нам? По-моему, мы летим вместе с вами.
   – Точно! – улыбаясь до ушей, подтвердила Сорка.
   – Долго же вам пришлось ждать, – заметила Саллах.
   – Я ветеринар, а Майка воспитатель, – объяснил Рэд. – Не самые важные специальности на сегодняшний день.
   – А что, внизу действительно так хорошо, как это выглядит на экранах? – вмешалась Сорка.
   – По правде говоря, у меня не было времени разобраться, – печально вздохнула Саллах. – Мы приземляемся, разгружаемся и снова улетаем. Но воздух пьянит как вино.
   Девушка мечтательно улыбнулась.
   – И, разумеется, ветер… Ну, а школа – просто класс! – Она повернулась к детям. – Все на свежем воздухе! А учат всему, что мы знаем о нашем новом доме.
   Ребята, пригорюнившиеся было при упоминании о школе, услышав ее описание, сразу восприняли духом.
   – Вчера вечером они не зажигали костра, – с разочарованием в голосе сказал Бриан.
   – Это потому, что установили фонари. Но посмотри сегодня ночью. Можешь не сомневаться, посидеть у костра хочется не только тебе. Насколько я слышала, принято решение отвести для костра специальную площадку. А зажигать его будет тот, кто в этот день особенно хорошо поработал.
   – Ну, дела! – восхищенно воскликнул мальчик. – И что же надо сделать, чтобы и мне доверили зажечь костер?
   – Ты что-нибудь придумаешь, – успокоил его отец.
   – Ладно, – встала Саллах. – Увидимся утром.
   – Мы придем раньше всех, – с улыбкой заверил ее Рэд.
   К удивлению Саллах, Ханраханы и впрямь оказались у челнока первыми. Во всяком случае, они пришли раньше, чем она. И все потому, объяснила Майра, что они хотели удостовериться, действительно ли надежно уложат их багаж в грузовом отсеке челнока. Особенно Майру беспокоила семейная реликвия – сундук для приданого из красного дерева. Его передавали из поколения в поколение. Сколько Сорка себя помнила, этот сундук стоял под родительским окном. Перед отлетом его аккуратно разобрали по дощечкам и, хотя он «съел» большую часть выделенного им веса, Ханраханы решили взять его с собой. Вопрос теперь заключался только в том, чтобы найти в Перне подходящей клей – и тогда сундук будет как новенький. Бриана тоже очень волновал этот вопрос. Еще бы, ему ведь пришлось разобрать все свои модели.
   Этим вопросом Ханраханы и встретили Саллах и Барр.
   – Клей? – удивленно переспросила девушка. – Мы взяли с собой все, что только можно вообразить. Думаю, и клей тоже. Ну, а даже если и нет, то наши химики наверняка быстро что-нибудь состряпают. А теперь, семейство Ханраханов, живо на борт! Еще немного, и вас затопчут нетерпеливые колонисты!
   Как пришедшие первыми, Ханраханы могли выбрать себе места. Сорка тут же предложила сесть в самом последнем ряду – тогда они выйдут раньше всех.
   Какая это была мука – терпеливо дожидаться, пока салон наполнится и настанет время старта. А потом снова ждать, пока они доберутся до Перна. Сорка прямо с ума сходила от нетерпения. А тут еще забарахлил передний видеоэкран! Теперь она даже не знала, где они летят. Кроме того, он бы хоть немного отвлек ее от неприятных раздумий о странной вибрации челнока. Сорка тревожно поглядывала на родителей, но они, похоже, ничего не замечали. Бриан глазел вокруг, раскрыв рот. Понемногу Сорке становилось страшно. Но потом она вспомнила прятавшегося в оранжерее Шона Коннела и свои собственные слова. Сорка представила себя отважной звездолетчицей Ивонной Ивс, летящей на разведку загадочной планеты. От этого стало немного легче.
   А потом они прилетели. Инерция ретро-двигателей вдавила ее в мягкое кресло, челнок закачался, коснувшись колесами земли, и вскоре замер.
   – Мы приземлились! – закричала Сорка. – Приземлились!
   – Тебя, кажется, это удивляет, милая? – лукаво спросил ее отец. – А когда мы выйдем, нам дадут поесть? – жалобно спросил Бриан. Кто-то из пассажиров засмеялся.
   Щелкнув, открылся пассажирский люк, и свежий, пахнущий травами воздух наполнил салон. Саллах и Барр дали разрешение выходить. Сердце Сорки стучало как бешеное.
   Вокруг нее все вставали, но девочка не могла даже пошевелиться.
   – Эй, Сорка, можно выходить! – крикнула ей Саллах.
   Расстегнув ремни безопасности, девочка поднялась с кресла и на нетвердых ногах двинулась к выходному люку. И замерла на пороге, сраженная наповал видом Перна, бескрайними зелеными лугами и синим-пресиним небом.
   – Не загораживай выход, дочка, – сказала ей стоящая у трапа женщина.
   Сорка поспешно сбежала вниз, на землю. Трава была не совсем такая, как дома, на ферме. А растущие неподалеку кусты казались скорее голубыми, чем зелеными, и листья у них были какой-то странной, непривычной формы.