Маккензи Салли. Грешный маркиз

   И не стоит обманывать себя. Та женщина в зеркале не вернется. Прошло четыре года. Эмма не просто просидела в дальнем углу, она покрылась пылью. К тому же кто знает – может, она приукрашивает, вспоминая свое отражение в зеркале. Самонадеянно и глупо думать, что она может быть красивой. Та, в зеркале, была из тех, что должны нравиться Чарлзу. Такую не смутить поцелуем, когда мужской язык… Эмма покраснела и вздохнула. Эта женщина знает о поцелуях все.
   Но она-то решительно не из таких.
   Эмма уселась на подоконник, и утреннее солнце стало пригревать ей спину. Ее новая комната вряд ли была больше, чем прежняя, рядом с детской, но обставлена не в пример богаче. Изголовье кровати не буковое, а красного дерева. Гардероб, столик для умывания и бюро даже лучше, чем ее собственные в доме отца. А ведь это одна из самых маленьких спален, предназначенных для припозднившихся гостей или таких, как Эмма. Няне и девочкам досталась комната побольше, наискосок через холл.
   Эмма закрыла глаза, наслаждаясь теплом, ласкающим ее шею. Из-за дурацкого происшествия с привидением она почти не спала прошлой ночью. Почему она сразу не сообразила, что няня просто забыла надеть очки? Как глупо с ее стороны! Но ведь старушка решила, что в комнату пробрался чужой, а безопасность девочек прежде всего. Вот она и сделала что могла – отправила Клер к Чарлзу.
   Эмма улыбнулась, вспомнив его ночной наряд. Он выглядел так смешно. Смешно и невероятно привлекательно. Няня и леди Беатрис не ошибались: у Чарлза действительно красивые ноги. Восхитительные. Правда, ей никогда еще не приходилось видеть голых мужских ног.
   К тому же самое интересное было закрыто. Руки, шея, плечи, грудь. Он был как статуя греческого бога, только живая. Теплая. Из плоти и крови.
   Солнце вдруг сделалось нестерпимо жарким. Эмма пересела на стул в другом конце спальни.
   Что с ней творится? Неужели заболела? Всю ночь ей грезился Чарлз. Разумеется, она мечтала о нем и раньше. Теперь добавились новые подробности. Много подробностей, но хотелось еще больше! Она не могла разобраться в своих ощущениях. Эмма покраснела. Это же непристойно – ей хотелось коснуться его. И чтобы он трогал ее. Почувствовать его руки на талии. Провести рукой по мускулистой груди, пригладить пушистые волоски. Интересно, они мягкие или жесткие? А его кожа – чудесная, восхитительная– какой она была бы под ее пальцами?
   Ей чудились и его поцелуи тоже. Первый – мимолетное соприкосновение губ. Второй – жаркий и влажный, губы, рот, язык…
   Она принялась обмахиваться, ладонью. Ужасно жарко! Мысль о поцелуях как-то странно подействовала на ее тело. Прошлой ночью оно просто изнывало в одном месте. Сейчас там было влажно. Влажно и… нетерпеливо.
   Возможно, пришла пора выйти замуж. Она не думала об этом всерьез, но, как сказал Чарлз, сестре уже исполнилось семнадцать. Конечно, отец не нуждается больше в ее присутствии дома. У него есть миссис Грэм. Он не говорил ни слова, но Эмма была убеждена – отец будет счастлив, если она уедет. Это можно устроить, только если выйти замуж.
   Возможно, замужество утолит ее… новые желания.
   Но за Чарлза она не выйдет. Она не хочет быть просто подходящей невестой, за которую ее принимают Чарлз и его тетка. Вчера за обедом она чуть не сгорела от стыда. Леди Беатрис выражалась на этот счет слишком откровенно, хотя, может быть, к пользе самой Эммы. Оставалось надеяться, что при гостях она себе не позволит таких выступлений.
   Нет. Чарлз предложил ей выйти за него лишь потому, что не хотел тратить время на ухаживания за светской мисс, Сегодня все изменится. Будет прекрасный выбор юных леди. Ему не потребуется ни малейших усилий. Он может просто сидеть в кабинете, а они пройдут перед ним чередой. Так покупают лошадей. Разумеется, найдется особа, готовая продаться за титул.
   Она не из таких. И в любом случае смешно думать, что Чарлзу полюбится старая дева, когда рядом окажется множество молодых красоток.
   Эмма вернулась к окну. Отсюда открывался прекрасный вид на широкую подъездную аллею. Сейчас она была пуста. Но через несколько часов ее запрудят кареты, везущие драгоценный груз. Наверняка будут и свободные мужчины. Чарлз выберет одну из множества леди. Так должны же быть и мужчины на выбор?
   Что, если она понравится кому-то из них? Понравится сама по себе, а не как мать предполагаемых наследников. Почему бы и нет? В любом случае, это почти то же самое, что сезон в Лондоне. Другой возможности прогуляться по брачной ярмарке у нее может и не быть.
   И без покупки она не уйдет.
   – Мэг!
   Эмма заметила сестру и сбежала вниз ей навстречу. Мэг нахмурилась и прошипела:
   – Какой бес тебя попутал, Эмма?
   – Мэг! Как ты можешь так говорить? – Разумеется, Эмма не ждала, что сестра будет в восторге, узнав о приглашении на праздник. И все-таки разве это не прекрасная возможность побывать среди людей?
   – Ведь это ты, словно пчела, прожужжала папе все уши насчет приглашения?
   Эмма попробовала отшутиться:
   – Все уши? У него всего два уха…
   Но Мэг было не до смеха.
   – Ты прекрасно знаешь, что я имею, в виду. Это ведь ты притащила в дом известие, что меня приглашают на этот нелепый праздник?
   – Полагаю, лорд Найтсдейл решил, что приглашать нужно обеих сестер. И что здесь нелепого? Просто представится возможность немного побыть среди светских особ.
   – Не увиливай! Ты ведь там была. Могла бы отвертеться от приглашения. Я вовсе не хочу вращаться среди светских особ. Пустоголовые болваны да избалованные девицы – вот кто они такие. Лично мне гораздо интереснее на северном поле сквайра Бегли. Я нашла потрясающий экземпляр… Господи, кто это?
   Эмма обернулась. К ним приближалась леди Беатрис собственной персоной. Было отчего замереть на месте! Сочетание багрового и горохово-зеленого цветов на платье, целая коллекция страусовых перьев в седых буклях.
   Мэг потеряла дар речи. Она вытаращила глаза и изумленно взглянула на сестру. Эмма посмотрела на нее предостерегающе. Только бы Мэг хватило ума не критиковать своеобразные наряды хозяйки дома.
   – Леди Беатрис, позвольте представить вам мою сестру Мэг.
   Мэг присела в реверансе:
   – Благодарю за приглашение, леди Беатрис.
   – Рада видеть тебя, моя дорогая. – Леди повернулась к Ламберту: – Пусть Джордж отнесет вещи мисс Маргарет Петерсон в Желтую спальню.
   – Слушаюсь, миледи.
   Леди Беатрис лучезарно улыбнулась Мэг:
   – Знаешь, а у меня виды на твою сестрицу.
   Эмма окаменела.
   – Вот как? – Мэг усмехнулась. Несомненно, она заметила замешательство сестры. – И какие же виды?
   Эмма была бы рада, если бы пол разверзся под ее ногами. Провалиться бы куда подальше. Но – чудо из чудес! Леди Беатрис лишь загадочно повела бровями.
   – Еще рано говорить.
   Эмма вздохнула с облегчением.
   – Но разумеется, дело касается…
   – Леди Беатрис… з-э-э… Хорошо ли вы спали этой ночью?
   Перебивать хозяйку неприлично, но Эмма понимала, что лучше так, чем вообще ее придушить. Кроме того, упомянуть о событиях прошлого вечера было вполне естественным. Леди Беатрис нахмурилась:
   – Совсем нет! Я почти не сомкнула глаз. Мало этого привидения, так еще голова раскалывалась. Никогда не пей бренди, Мэг. Или хотя бы знай меру.
   – Бренди? Привидение? – пробормотала Мэг, глядя, как леди Беатрис растирает лоб. – Похоже, праздник выйдет не такой уж скучный.
   – Тише!
   – Что ты сказала, дорогая? Боюсь, я сегодня несколько рассеянна.
   – Ничего, леди Беатрис. Я просто счастлива, что ночные события не возымели особых последствий.
   По глазам сестры Эмма поняла, что она готова обрушить на ее голову тысячу вопросов. Но тут появился Чарлз – как нельзя более кстати.
   – Доброе утро, леди. Я не ослышался – это ваша сестра, мисс Петерсон?
   – Да, милорд.
   Чарлз взял руку Мэг:
   – Какое удовольствие видеть вас опять, мисс Маргарет! Последний раз мы с вами встречались, когда вы едва-едва научились ходить.
   Мэг округлила глаза, но нашла в себе силы улыбнуться:
   – Прошу вас, лорд Найтсдейл, зовите меня Мэг. Никто не называет меня Маргарет.
   – В таком случае, Мэг, полагаю, вы отыщете свою собаку в детской.
   – Мою собаку?
   – Принни, – напомнила Эмма. – Твой пес Принни.
   – Не знаю, Эмма, с чего ты решила, что Принни мой пес. Конечно, это я придумала ему имя, когда он был щенком, но он думает, его хозяйка ты. Вероятно, потому, что ты никогда не забываешь его покормить.
   Вот так всегда. Эмма вздохнула поглубже и заговорила, стараясь казаться спокойной:
   – Ты ведь знаешь, что мы специально завели Принни, чтобы он ходил с тобой по полям. Ты пропадаешь там целыми днями, и тебе нужен, защитник.
   – А Принни об этом сказали? Если он идет со мной, что бывает нечасто, так предпочитает гоняться за кроликами. И мне не нужно, чтобы он был рядом со мной. Он топчет образцы.
   – Образцы? – спросил Чарлз.
   – Растения – моя страсть, милорд.
   – Миледи, прибыл мистер Стокли, – вмешался Ламберт.
   – Ах, наш поклонник! – Мэг подмигнула сестре. – Будет нелегко избежать встречи с поклонником, если он в числе гостей. Не так ли, Эмма?
   – Поклонник? – Чарлз вскинул бровь, а леди Беатрис тем временем вышла, чтобы приветствовать нового гостя.
   Эмма с удовольствием свернула бы шею сестрице.
   – Ничего подобного, милорд. Мэг шутит. – Она бросила на Мэг убийственный взгляд, призывая, немедленно сменить тему разговора.
   Но Мэг не испугалась.
   – Мистер Стокли был частым, да что там, нашим постоянным гостем с тех самых пор, как поселился в доме мистера Атуэрта. И сразу же перестал путаться у нас под ногами, стоило Эмме перебраться сюда. Для него это было ударом.
   – Ясно. Тогда я рад, что мы встретили его по дороге и пригласили на праздник.
   – Да, очень удачно вышло. Идем, Мэг. Я помогу тебе устроиться. – Эмма схватила сестру за руку и бегом потащила наверх.
   – И что это значит?
   – Ты про что? – Эмма обвела взглядом комнату, отведенную сестре: чуть просторнее, чем у нее.
   – Этот галоп вверх по лестнице. У меня чуть сердце не выскочило!
   – Я тебя совсем не понимаю.
   Комната Мэг располагалась в задней части дома. Из окон открывался чудесный вид на сады и озеро.
   – Эмма, что происходит между тобой и маркизом?
   – Ничего! – Неужели она сорвалась на крик, отвечая сестре? Не может быть. – Как ты можешь думать, что между мной и лордом Найтсдейлом что-то происходит?
   – Эмма, конечно, мне редко удается бывать в обществе, но я не дура. Ты всегда такая степенная, как архиепископ. А сейчас внизу ты была, словно кошка на раскаленных углях. Будь любезна, объясни!
   – Нет! То есть нечего объяснять. Я всего лишь временно исполняю обязанности гувернантки.
   – Вот как? И где же дети?
   – Что?
   Мэг уперла руки в бока:
   – Дети. Гувернантки обычно присматривают за детьми, или я ошибаюсь?
   – Ох! Да, разумеется. Изабелл и Клер. Ты ведь их знаешь, Мэг.
   – Дорогая сестрица, конечно же, я их знаю. Но если ты гувернантка, пусть даже на время, тебе следует быть с ними.
   – Справедливо. Я ухожу. Добро пожаловать в Найтсдейл! – Эмма хлопнула дверью. Вдогонку ей раздавался смех сестры.
 
   Значит, Стокли имел виды на Эмму? В первый раз в жизни Чарлз обрадовался, что носит титул. Засунуть бы его в глотку этому наглецу. Он наблюдал, как Стокли извлекает из кармана монокль, чтобы рассмотреть огромную расписанную цветами вазу возле двери. Он дошел до того, что даже приподнял крышку и заглянул внутрь!
   – Что-то потеряли, Стокли?
   Щуплый деревенский щеголь так и подскочил. Ваза зашаталась. Чарлз едва успел ее подхватить.
   – Вы меня испугали, милорд. Я просто восхищался этим чудесным произведением искусства. Династия Мин, не так ли?
   – Не имею ни малейшего понятия. Интересуетесь фарфоровыми безделушками?
   – Искусством, милорд, искусством. Да, меня интересует все ценное: скульптура, живопись, драгоценности.
   – В самом, деле?
   Может, стоило запереть на ключ столовое серебро? О чем думал отец Эммы, позволяя молодцу разгуливать по всему дому? И о чем думал он сам, приглашая его в Найтсдейл? Придется глаз не спускать с Эммы. Это его долг хозяина по отношению к девушке.
   – Чарлз, прибыли дамы из Общества.
   – Хорошо, тетя. Иду. Стокли, надеюсь, пребывание в Найтсдейле доставит вам удовольствие. Помочь вам отыскать вашу комнату?
   – Нет, милорд, что вы. Я вполне способен сам найти туда дорогу. – Стокли поджал губы и поклонился. Чарлз смотрел, как он уходит.
   – Тетя, вы же не отвели ему комнату рядом со спальней Эммы?
   – Разумеется, нет, Чарлз. Ты принимаешь меня за полную дуру? Утром я поменяла его комнату на комнату мисс Рассел, когда пришлось переместить мисс Петерсон из детской. Так что он в дальнем конце восточного крыла. Мы ведь не хотим, чтобы он ночью случайно вошел не в ту дверь?
   – Решительно не хотим.
   Чарлз стоял возле окна кабинета, глядя на озеро и сад. Все гости прибыли. Странное сборище! Разумеется, не было ничего необычного в толпе мамаш, которым нужно подыскать мужей для дочек, а также холостых джентльменов. Но вот дамы – члены Общества, созданного Эммой… Остается добавить бренди, и выйдет совсем уж весело.
   – Чарлз, кого это я встретил в коридоре? Уж не близняшек ли Фартингтон?
   В кабинете появился Робби Гамильтон, граф Уэстбрук.
   Чарлз улыбнулся:
   – Они самые.
   – О Боже, мне нужен бренди! Где ты его держишь?
   – В том шкафу. Если там, конечно, что-то осталось. Только смотри, как бы близняшки не учуяли.
   Робби застыл на месте с пробкой в руке:
   – Бренди и Фартингтоны?
   Чарлз рассмеялся:
   – Наливают в чайные чашки до краев. Обнаружил вчера Общество в полном составе, за исключением мисс Петерсон, в гостиной пьяным в стельку. Пришлось грузить дам в мой экипаж, чтобы доставить домой.
   – С ума сойти. – Робби наполнил два стакана и подал Чарлзу его порцию. – Ну а как вообще дела, если не говорить о пьяных старых девах?
   – Все в порядке. – Он отпил из стакана янтарной жидкости, наслаждаясь разлившимся по груди теплом. – Кажется, Пол весьма разумно вкладывал деньги, так что бедность мне не грозит. Выяснил это еще в Лондоне.
   – Неплохо. А поместье?
   Чарлз пожал плечами:
   – Коулз, управляющий, по-моему, знает свое дело. Я приехал сюда лишь вчера, да еще мне пришлось улаживать одно… хм… дело. Я собирался принять его и выслушать все подробности завтра.
   Чарлз нахмурился и уставился в стакан, глядя, как покачивается в нем жидкость.
   Робби положил руку ему на плечо:
   – Ты же знаешь, что можешь мне довериться.
   Чарлз кивнул:
   – Знаю, Робби, – он благодарно сжал руку друга, – знаю.
   Робби усмехнулся:
   – Я уже привык к титулу и всему остальному. И по части управления поместьем у меня тоже есть опыт.
   – Конечно.
   – Коулз вообще ничего не сказал?
   – Только то, что Пол почти не бывал в поместье, как женился на Сесилии. Коулз достаточно ясно дал понять, что мне стоило бы приезжать сюда почаще.
   – Сесилия обожала Лондон.
   – И любые другие поместья, кроме собственного.
   Робби уселся в кресле у камина.
   – Ей было необходимо всеобщее восхищение.
   – И поэтому дети видели ее нечасто.
   – Именно. Многим детям приходится расти под присмотром слуг. Я помню, мне самому редко доводилось видеть родителей – пять-шесть раз в год. Кажется, и ты со своими проводил времени не больше моего.
   – Да. – Чарлз сел у камина напротив Робби. – Я не хотел видеть отца. Ты ведь помнишь его нрав.
   Робби кивнул.
   – А мать?
   Чарлз вздохнул:
   – Она была почти как Сесилия.
   – Тебя это огорчало?
   – Уже не помню. Но мои племянницы… – Чарлз отпил из стакана. – Знаешь, младшая зовет меня «папа Чарлз».
   – Что такое? – послышался голос в дверях. – Ты стал отцом? Поздравляю. Хотя, возможно, стоило бы сначала обзавестись женой, прежде чем заполнять, детскую.
   – Джеймес! – Чарлз вскочил, чтобы приветствовать герцога Олворда. – Как Сара?
   – Отлично, спасибо.
   – Слышал, ожидается появление нового герцога, – заметил Робби.
   Джеймс усмехнулся:
   – Возможно.
   – В самом деле? – Чарлз передал Джеймсу бутылку с бренди. – Это надо отметить.
   – Только убедись, что как следует закрыл дверь, Джеймс. Чарлз сказал, что близняшкам Фартингтон стоит только учуять бренди…
   – Вот как? Ни за что бы не подумал. А это мисс Рассел изучала скульптуры там наверху, или я ошибся?
   – Весьма возможно. А не было возле нее низкорослого мужчины?
   Брови Джеймса поползли вверх.
   – Неужели мисс Рассел обзавелась поклонником?
   Робби рассмеялся:
   – Если так, прием обещает быть занятным. Знаешь, что вчера Чарлз напоил почтенных леди?
   – Я их не поил, Робби. Это сделала тетя Беа. Меня и дома-то не было, когда они добрались до моих запасов.
   – Ясно. – Джеймс фыркнул. – То есть не совсем. Кто же тогда тот человечек, что приударяет за мисс Рассел?
   – Мистер Альберт Стокли, и он за ней не приударяет. Не успел он приехать, как я застал его за изучением вазы в холле. Наверное, вместе с мисс Рассел они наслаждаются произведениями искусства в Найтсдейле.
   – Думаешь, этот Стокли может оказаться нечистым на руку? – спросил Джеймс.
   Чарлз пожал плечами:
   – Не знаю. Мне он не нравится.
   – Зачем же пригласил? – удивился Робби. – Не тот ли это франт, что снял дом у Атуэрта?
   – Он самый. Ты знаешь что-нибудь о нем?
   – Только не я. Может быть, Джеймс?
   – Нет. – Джеймс усмехнулся. – У меня и без того дел полно.
   – Не спорю, что так и есть. – Робби выкатил глаза. – Твои дамы сбежали в Брайтон, чтобы дать тебе возможность, так сказать, заняться делом как следует.
   – Пришлось исполнить долг и позаботиться о преемнике. Однако вы будете счастливы узнать, что тетя Глэдис, леди Аманда и Лиззи вернулись домой. Лиззи приедет сюда завтра.
   – Значит, малышка Лиззи тоже примет участие в охоте на нового маркиза?
   – Не думаю, чтобы Лиззи интересовалась Чарлзом, Робби.
   – А мне безразличны все эти молодые леди, – заметил Чарлз.
   – Вот как? Тогда зачем ты созвал сюда эту стаю акул? Клянусь, сам видел, какими глазами сверлили друг друга леди Данли и миссис Фрамптон. Разве не ты тот холостяк, что предназначен им на съедение? – Робби воздел к потолку руку, в которой не было стакана с бренди. – Ведь не я же!
   – И не я, – сказал Джеймс. – Так что, если Чарлз не желает, готовься, Робби!
   – Нет. Я слишком молод, чтобы надевать кандалы. – Тут есть другие неженатые джентльмены, – возразил Чарлз. – Тебе нечего бояться.
   – Разве? Не уверен. Если леди поймут, что маркиза им не поймать, сойдет и простой граф. Придется просить лакея, чтобы он тщательно обыскал мою комнату перед сном – не притаилась ли там какая-нибудь мисс. Обязуюсь также избегать любых укромных уголков, что есть в твоем прекрасном имении. – Робби сделал глоток. – Может быть, стоит держаться поближе к твоей тете Беа? Она без труда прогонит любую предприимчивую даму и к тому же, как я подозреваю, не станет возражать против бренди.
   – Отличная мысль, Робби! – воскликнул Джеймс. – Но я все еще не понимаю, зачем ты назвал прорву народа, Чарлз, если не собираешься подыскивать невесту. Совершенно уверен, что прекрасная леди Данли и очаровательная миссис Фрамптон привезли своих милых дочек в Найтсдейл вовсе не для того, чтобы полюбоваться пейзажем. Вот если на фоне пейзажа ты наденешь одной из них на палец обручальное кольцо Найтсдейлов…
   – Да, понимаю. Я думал о невесте, но уже успел выбрать подходящую.
   – Вот это да! И кто же счастливица? – поинтересовался Джеймс.
   – Мисс Эмма Петерсон.
   – Дочь викария?
   – Не просто дочь викария, Джеймс, – сказал Робби, хихикая. – Тень!
   – Тень? Почему Тень? Ох, конечно же! Вспомнил! Малышка, которая, словно собачка, бегала за Чарлзом, когда мы были совсем детьми. Это и была мисс Петерсон?
   – Если ты еще не заметил, – усмехнулся Робби, – но, наверное, не заметил, ты ведь человек женатый, – мисс Петерсон больше не маленькая девочка.
   – Потише, Робби. – К собственному удивлению, Чарлза вдруг покоробил слегка развязный тон друга. – Я не допущу неуважения к мисс Петерсон.
   – Я всегда с почтением отношусь к старшим.
   – Мисс Петерсон всего двадцать шесть.
   – Ну да. Как и мне, друг мой, – сказал Робби. – Ты в свои тридцать совсем старикашка. Нет, кажется, мисс Петерсон двумя месяцами старше. Смутно припоминаю, что, когда мне исполнилось десять, мы с ней поспорили, кто кого должен слушаться.
   – Джентльмены, не будем впадать в детство. – Джеймс поднял бокал. – Пришла пора для поздравлений. Когда ты объявишь о помолвке, Чарлз?
   – Скоро.
   – На балу? – поинтересовался Робби. – Самое подходящее место. Возможно, если остальные будут в неведении до последнего момента, то есть до бала, они оставят меня в покое.
   – Именно. На балу. – Чарлзу вспомнилось, с каким треском развалилась на куски фарфоровая собачка, ударившись о дверь кабинета. – Скорее всего. Нужно еще уладить кое-какие нюансы.

Глава 5

   – Если лондонский сезон похож на это безобразие, я рада, что мне пришлось его пропустить.
   – Потише, Мэг. – Эмма подтолкнула сестру в спину, вталкивая ее в гостиную.
   Их поглотило море голосов. Элегантные лондонские леди, одетые по последнему слову моды, беседовали с джентльменами в безупречно сидящих фраках и искусно повязанных шейных платках. Эмма почувствовала себя неловко: ей показалось, что выглядит она слишком просто. Она огляделась – нет ли знакомых лиц? Вот и леди Беатрис, в ослепительном малиновом, платье, украшенном темно-зелеными лентами. Леди громогласно хохотала, стоя с миссис Бегли. Жидкость в их стаканах подозрительно смахивала на бренди.
   Где же остальные члены Общества содействия процветанию и образованию женщин? В дальнем углу близняшки Фартингтон рассматривали картину, на которой были изображены совершенно обнаженная женщина, почти полностью обнаженный мужчина и сонм пухлых херувимов. Мисс Эстер показывала пальцем на плечи мужчины, толкая сестру в бок локтем. По крайней мере обе трезвы. Неподалеку, на диванчике, восседала леди Рассел, а в руках у нее ни стакана, ни чайной чашки. Эмма почувствовала некоторое облегчение. Ей не хотелось развлекать лондонцев зрелищем подвыпивших провинциалок.
   – Только погляди на эту стаю гусынь, как они хохочут. – Мэг кивнула на молодых леди, столпившихся вокруг Чарлза. – Или лучше сказать «гогочут»? Как удачно, что лорд Найтсдейл коротко стрижет волосы. А то бы его прекрасные каштановые кудри запутались в колтуны – они так машут ресницами, что ветер поднимается.
   Эмма не стала спорить. Девушки просто вешались маркизу на шею! Отвратительно. И уж конечно, пойдет во вред Чарлзу – у него и без того раздутое самомнение. Но как он хорош! В вечернем костюме он просто ослепителен.
   Чарлз поднял голову. Его поразительные голубые глаза впились в нее, а правый уголок рта пополз вверх в полуулыбке. Эмма почувствовала, как ее накрывает теплая волна.
   – А вот и твой воздыхатель, Эмма. Не иначе караулил, у двери.
   – Мой кто? Ох!
   Через толпу змейкой к ней пробирался мистер Стокли. В нем действительно было что-то змеиное – как она раньше не замечала? Поразительно! Возможно, все дело в полном отсутствии выражения на лице. Или в его манере двигаться – медленно, крадучись?
   Смешно. Она недоспала прошлой ночью из-за странного происшествия в детской. Вот и чудится.
   – Так и ждешь – сейчас покажется раздвоенный язык, – пробормотала Мэг. – Полагаю, мне лучше удалиться и помочь мисс Рассел нагреть диван.
   Эмма едва сдержалась, чтобы не схватить сестру за локоть.
   – Мисс Петерсон, я в восторге, что лорд Найтсдейл позволил вам присоединиться к нашему обществу. Кто же присматривает за леди Изабелл и леди Клер?
   Эмма стиснула зубы.
   – С девочками няня, мистер Стокли.
   – Ах, няня! Пожилая, надежная женщина. Осмелюсь предположить, ваша комната находится рядом с детской и спальней няни?
   Слишком смелые предположения делает этот человек.
   – Не понимаю, отчего вы так интересуетесь расположением моей комнаты, мистер Стокли.
   Мистер Стокли притворно улыбнулся: – Не хочу показаться невежливым, мисс Петерсон. Уверен, что такая осмотрительная женщина, как вы, станет беречь репутацию. Просто… В общем… Вам не пристало бы жить на одном этаже с хозяином дома. Незамужняя женщина без компаньонки… вы же понимаете! Могут пойти пересуды. У людей такой мелкий ум.
   Эмма могла бы назвать одного обладателя такого, ума.
   – Сэр, никак не пойму, что угрожает моей, репутации? В конце концов, в доме находится леди Беатрис, а сейчас и вовсе дом полон гостей. Неужели вы думаете, что лорд Найтсдейл выломает дверь и возьмет меня, силой в моей собственной спальне?
   – Не перестаю удивляться, Уэстбрук, насколько мало мы знаем наших близких друзей. Кто бы мог подумать, что Найтсдейл приобрел привычку лишать невинности девушек?
   Эмма вспыхнула и обернулась. За ее спиной оказались герцог Олворд и граф Уэстбрук.
   – Ваша светлость, я не имела в виду…
   – Разумеется, вы ничего не имели в виду, мисс Петерсон. – Герцог улыбнулся девушке, но его лицо тут же приобрело суровое выражение, когда он обратился к мистеру Стокли. – Зато меня очень интересует, что имел в виду ваш собеседник?
   – Позвольте представиться, мистер Стокли. Ваша светлость, разумеется, я не хотел никаких оскорбительных намеков. Просто предостерегал мисс Петерсон на правах друга…