Маклейн Джулиана. Прелюдия любви

   Дорис улыбнулась и кивнула:
   – То, что надо.
   Смотревшая все это время в пол, Джоселин наконец осмелилась поднять глаза. Ленивый взгляд Донована медленно скользил вверх и вниз по ее фигуре. Ее сердце замерло, ожидая его слов словно приговора.
   Не согласная со своим сердцем, она мысленно ругала себя за то, что придает значение мнению Донована о себе. Какая разница, что он о ней думает! На самом деле ей должно быть противно, что он одевает ее, как когда-то ее одевал отец. Она не кукла и не новогодняя елка.
   Однако другая ее половина чувствовала себя удивительно свободно. Всю жизнь Джоселин подавляла естественную потребность носить красивые вещи, выглядеть мягко и женственно, потому что боялась, что о ее личности составят впечатление только на основе этих ярких тряпок. Она хотела, чтобы ее ценили за что-то более глубокое, за доброту ее сердца.
   Донован склонил голову набок и, глядя ей в глаза, произнес:
   – Да, это определенно то, что надо.
   Ресторан был маленьким, уютным и очень романтичным. Расположенный на первом этаже каменного особняка в тихом квартале города, он был освещен только свечами. Официанты ходили по залу во фраках и негромко разговаривали с клиентами. Столы, покрытые белыми скатертями и сервированные серебряными столовыми приборами и высокими хрустальными фужерами, помещались в каменных нишах, увитых тропическими растениями, так что посетители почти не видели друг друга. Идеальное место для свиданий!
   Джоселин прошла вперед, чтобы выяснить, насколько они будут здесь в безопасности. Впрочем, изучив план первого этажа, который ей по электронной почте послал управляющий час назад, она сразу решила, что риск невелик.
   Тем не менее, проходя к предложенному им столику в дальнем углу зала, она все равно держала руку на пистолете, который, как всегда, был закреплен на талии и прятался сейчас под шлейфом, и внимательно осматривала всех присутствующих.
   – Вот, значит, куда любят ходить театралы, сказала она, усаживаясь на выдвинутый для нее Донованом стул с высокой спинкой.
   Он занял место напротив и заказал вина.
   После того как официант ушел выполнять заказ, Джоселин спросила:
   – Вы мне так и не сказали, откуда Дорис вас знает.
   Губы Донована расплылись в улыбке.
   – Похоже, вы только об этом и думали весь вечер.
   – Ничего подобного, я вспомнила об этом только сейчас.
   Он многозначительно кивнул, абсолютно уверенный в том, что этот вопрос не выходил у нее из головы с тех пор, как они вышли из магазина.
   – Если вам так хочется знать, Дорис была моей пациенткой.
   О!
   Джоселин смотрела на него, думая о том, что уже не в первый раз ошибается в оценке этого человека. Похоже, она зря при первой же встрече повесила на него ярлык легкомысленного плейбоя. Видимо, внешность бывает обманчива.
   – Позвольте мне не распространяться о ее заболевании. Вы ведь знаете, что это врачебная тайна.
   – Понятно. А я думала…
   Ему стало весело. Это было видно по игривому тону, которым он произнес:
   – Знаю. Вы думали, что я привожу туда своих любовниц и покупаю им дорогие шмотки, чтобы произвести впечатление.
   Джоселин покачала головой, чтобы показать, как ошибалась.
   – Донован, – начала она, меняя тему, – если вы хотите, чтобы наши рабочие отношения были максимально эффективными, то я должна получить от вас кое-какую информацию.
   – Получить информацию? Джоселин, мы сидим в самом уютном ресторане этого города, почему бы нам просто не побеседовать, как делают два нормальных человека, чтобы лучше узнать друг друга?
   Что это с ней? Неужели она разучилась общаться с людьми? Если так, то виновата ее работа. Клиенты никогда раньше не приглашали ее в ресторан.
   Иногда ей приходилось сопровождать их в дорогие, ярко освещенные рестораны, но она всегда сидела за соседним столиком, наблюдая за обстановкой, пока они ужинали с другими людьми.
   Очевидно, Донован хотел, чтобы этот вечер был похож на свидание, но она понятия не имела, как вести себя с богатым красивым доктором, который прекрасно разбирается во множестве вилок, лежащих перед ним, и знает, какое вино нужно заказать к следующему блюду.
   – Ладно, – согласилась Джоселин, – начнем лучше узнавать друг друга. И прежде всего мне бы хотелось поговорить о сообщениях, которые записаны на вашем автоответчике. – Она постаралась, чтобы ее голос не имел учительских и тем более ревнивых ноток. – Интересно, как это возможно: встречаться с семью женщинами одновременно? Они что, ничего не знают друг о друге?
   Донован откинулся на стуле.
   – Я не встречаюсь ни с кем из них. В основном это просто мои знакомые.
   – В основном?
   Он облизал губы.
   – Джоселин, мне тридцать четыре года, и я не монах.
   Ей не надо было затевать этот разговор.
   – Конечно, я не имела в виду…
   – Все нормально. Кстати, раз уж вы заговорили об этих женщинах… я давно не видел никого из них. В последнее время я был очень занят, и мне было не до общения. И вы ошибаетесь, думая, что все сообщения появились на моем автоответчике в день вашего приезда. Они накапливались в течение пары месяцев, и я их оставлял только потому, что не хотел сразу перезванивать.
   – А что, если все они сидят у телефона все это время и ждут вашего звонка?
   – Сомневаюсь, что кто-нибудь из них сидит у телефона в ожидании звонка, но если это так, то, уж во всяком случае, не моего. Это такие женщины, которые, попрощавшись с одним мужчиной, уже спешат на свидание к другому.
   – Может, вы ошибаетесь насчет одной или двух из них, которые очень надеются, что вы им позвоните. Может, они любят вас.
   – Нет, – сказал он так твердо, что она не осмелилась усомниться в этом. – Ни одна из них не испытывала по отношению ко мне никаких чувств.
   Все они лишь пытались удовлетворить свои амбиции.
   – Амбиции?
   – Да. Ну, вы наверняка знаете: «Все мне будут завидовать, если я подцеплю этого богатенького доктора».
   Она смотрела в его красивые зеленые глаза, пораженная тем, что он сказал. Она догадывалась, что ее оценка его личности не совсем верна, но не думала, что до такой степени. Донован представлялся человеком, который использует других для достижения своих амбиций, но, похоже, все как раз наоборот – использовали его, и, насколько она могла видеть, он был от этого не в восторге.
   «Во всяком случае, его нельзя назвать пустышкой», – решила она.
   – Поэтому вы не женились?
   – И да, и нет. Конечно, я еще не встретил ту единственную, с которой хотел бы прожить всю жизнь и умереть в один день, но и нельзя сказать, что я ее искал. Брак не стоит на первом месте в моем списке неотложных дел.
   – А что стоит на первом месте в этом списке, кроме, конечно, необходимости защитить себя от неизвестного преступника?
   – В последнее время я занят тем, что собираю средства для открытия Центра помощи детям, оказавшимся в чрезвычайных ситуациях.
   – Вышутите!
   Официант принес вино. Отпив несколько глотков, Донован поднял вверх большой палец, показывая, что он вполне доволен. Официант стал наливать вино Джоселин, но она остановила его после первого же всплеска. Она не позволяла себе пить спиртное на работе.
   – Можете вы хоть на минуту забыть, что вы мой телохранитель, и быть просто женщиной?
   Нет, она не могла. И дело здесь было не только в ее работе. Она уже давно забыла, что такое чувствовать себя женщиной. Все, что она помнила из своей прошлой жизни в связи с этим чувством, это ощущение слабости и незащищенности, когда каждый может тебя обидеть. Сильного мужского плеча, на которое можно опереться, когда тебе трудно, за которым можно спрятаться в случае опасности, она не знала никогда.
   – Это опасно. Стоит мне на минуту потерять бдительность, как может случиться что-нибудь непоправимое. Таков закон подлости.
   Джоселин понимала, что расслабляться ей опасно не только по этой причине.
   Сидя напротив, Донован любовался своей визави, которая была сейчас столь обворожительна: в удивительно женственном черном платье, с сережками в ушах, которые ей подобрала Дорис.
   Однако он был готов поспорить, что она не имеет ни малейшего представления, насколько потрясающе выглядит.
   Он выбрал этот ресторан специально, чтобы дать ей шанс немного расслабиться, чтобы из-под оболочки непреклонной железной леди хотя бы на короткое время выглянула женщина. Он был уверен, что под маской сурового, неприступного телохранителя прячется настоящая женщина, хрупкая, ранимая и страстная; она запрятана где-то в самых глубоких уголках ее души и мечтает вырваться наружу – он читал это в ее темных загадочных глазах.
   Официант вернулся, записал их заказ и снова исчез.
   – А почему вы не были замужем? – спросил он.
   – Наверное, потому, что давно разуверилась в сказочном счастье и, кроме того, предпочитаю независимость.
   – Интересно. А ваши родители еще живы?
   – Мама умерла шесть лет назад, а отец живет где-то в Европе.
   – Вы ничего о нем не знаете?
   – Нет, мои родители развелись, когда мне было четырнадцать, и я больше его не видела. Думаю, это к лучшему: маме было бы слишком тяжело его видеть. Он разбил ей сердце, бросив ее ради молодой красотки.
   Донован дотронулся до ее длинной изящной руки.
   – Мне очень жаль. Она больше не вышла замуж?
   – Нет, и я понимаю ее. После того, что сделал отец, она перестала доверять мужчинам.
   Внутренний мир телохранителя-недотроги становился для Донована все яснее с каждой минутой. Оба мужчины, которые были ей близки, отец и Том – бросили ее и никогда не оглядывались назад. Понятно, что она относится к противоположному полу более чем осторожно.
   Через несколько минут вновь появился официант, неся на подносе заказанные ими блюда. После его ухода они продолжили разговор. Джоселин рассказала о своей учебе в полицейской академии и работе в Разведывательном управлении.
   Некоторые истории, когда Джоселин оказывалась нос к носу с преступником и должна была вступать с ним в рукопашную схватку, были по-настоящему жуткими, словно из крутого боевика.
   Но, к счастью, в основном ее работа заключалась в предотвращении опасных встреч.
   После ужина они отправились в театр, где заняли места в забронированной Донованом ложе.
   Джоселин пьеса очень понравилась, и всю дорогу домой они обсуждали игру актеров. Когда они добрались до пентхауса, было около полуночи.
   Скинув туфли и радуясь, что ее уставшие ноги наконец свободны, Джоселин прошла по квартире, проверяя, все ли в порядке.
   Наконец она вернулась к Доновану.
   – Все хорошо. Мы можем наконец расслабиться.
   – Да. – Он старался не думать о всех возможностях расслабиться в компании такой потрясающей женщины. – Может, вы выпьете со мной бокал вина?
   – Вы же знаете, что я не пью…
   – На работе. Да, я знаю. Но мы ведь дома, вы тщательно осмотрели квартиру, сигнализационная система включена, поэтому я думаю, что сегодня вечером вы вполне можете отдохнуть.
   Джоселин очень захотелось поддаться на его уговоры.
   – Как давно я не пила вина!
   – Да, в ресторане вы так и не притронулись к своему бокалу.
   – Ладно, я все равно хотела еще поговорить о вашем противнике.
   – Будем говорить обо всем, о чем вы захотите.
   Подождите меня здесь. Располагайтесь. Я сейчас.
   С этими словами он направился на кухню. Минут через пять он снова появился в гостиной с двумя бокалами лучшего красного вина, которое было в его коллекции.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

   Джоселин уютно устроилась на диване, утонув в его мягкой белой обивке. Боже, как ей шло это черное платье! На его фоне белизна ее кожи становилась просто ослепительной, а полные губы сияли, словно лепестки розы в солнечный день!
   – У вас очень красивый дом, Донован, – сказала она, – и очень уютный. А этот диван… в нем запросто можно потеряться.
   Она провела рукой по кожаной обивке. Донован стоял неподвижно, не в силах оторвать взгляд от тонкой красивой руки, скользящей по диванным подушкам. Он бы многое отдал, чтобы быть сейчас одной из них.
   Взяв себя в руки, он прошел в комнату и, протянув ей бокал, сел на диван.
   – Мы здорово провели время, верно? Надо это повторить как-нибудь.
   Она посмотрела на него. Взгляд больших карих глаз за стеклами очков был серьезным. Она сняла очки и положила на чайный столик.
   – Не думаю, что следует повторять это.
   – Почему же?
   Он знал почему.
   – Потому что однажды мы можем провести время слишком здорово.
   – Гораздо лучше перебрасываться парой формальных фраз и действовать друг другу на нервы каждую минуту, верно?
   Она заглянула в свой бокал.
   – Вы знаете, что я имею в виду.
   Он посмотрел на ее женственный профиль и почувствовал, как кровь запульсировала сильнее в его венах.
   – Нет. Объясните мне.
   Он хотел эту женщину. Это было ясно. Она была самым интригующим существом женского пола из тех, что он встречал в жизни. Смелая, умная, независимая, имеющая чувство юмора и, главное, равнодушная к его богатству.
   Он поставил бокал и, положив одну руку на спинку дивана, провел большим пальцем другой руки по ее обнаженному плечу. Она не отстранилась, только облизала полные губы, уже влажные от вина.
   – Я имею в виду то, что и прежде. Вы мой клиент, и между нами…
   –..что-то происходит.
   Слабая пульсация на ее шее значительно усилилась. Он ожидал, что она встанет и уйдет, но она не двигалась. Несколько секунд она сидела, наслаждаясь нежными прикосновениями его руки, и ждала, что будет дальше.
   – Да… что-то происходит, – произнесла она наконец срывающимся голосом.
   Он дольше не мог бороться. Желание охватывало все его существо, из огонька вырастая в яркое пламя. Он не мог вспомнить, когда в последний раз так страстно желал женщину.
   Как ей удалось это и зачем? Сейчас ему было все равно. Все, что он знал, – это то, что он должен обладать ею здесь, сейчас. Невозможно было не удовлетворить эту всепоглощающую жажду прикосновений.
   Медленно, осторожно он наклонился к ней, так близко, что ощутил фруктовый запах ее волос и ее дыхание с примесью винного аромата.
   Остановившись в дюйме от ее губ, он ждал ее реакции и наконец, не заметив ни тени протеста, припал к ним. Сначала его поцелуй был осторожным, ищущим, но, услышав, как она издала протяжный вздох наслаждения, он весь отдался страсти.
   В его объятьях она таяла, словно теплое масло, ее руки скользили по его широким плечам, волосам.
   Его рука скользнула вниз по ее платью и под него.
   – Твое тело восхитительно пахнет, – прошептал он, целуя ее шею, обнаженные плечи.
   Через секунду она уже лежала под ним на диване, обвив ногами его бедра. Их поцелуи были такими глубокими и страстными, словно они ждали этой минуты всю жизнь.
   Внезапно в его груди возникло новое чувство, похожее на страх, оно так разительно отличалось от ощущения блаженства, которое он испытывал минуту назад. Еще мгновение и он уже будет не в состоянии остановиться. Удивительно, что он зашел так далеко. Но, чувствуя под собой настолько желанную женщину, он сходил с ума, ее полуобнаженное тело на мягком диване приводило его в экстаз, и он уже не в силах был контролировать себя.
   Его рука поднималась по ее бедру, увлекая за собой тонкую ткань платья, миллиметр за миллиметром, добралась до самого верха юбки, скользнула по краю трусиков и уже готова была исчезнуть под ними…
   Но в этот момент забили настенные часы, такие же, какие били для Золушки, напоминая ей, что бал для нее закончен и пора вернуться в непраздничную реальность.
   Джоселин оторвалась от полных желания губ Донована и уперлась ладонью в его грудь.
   – Подожди, Донован. Мы не должны этого делать.
   Он замер, не двигаясь, в то время как сердце продолжало свою бешеную пляску в его груди. Закрыв глаза, он пытался справиться с дыханием и побороть непреодолимое желание целовать ее снова и снова.
   Она слегка задвигалась под ним. Он понял, что она больше не желает их близости так сильно, как он, что ей неловко. Осознание этого окатило его, словно ведро холодной воды. Он сразу ретировался, отодвинувшись на другой конец дивана.
   Боже! Ведь он намеревался только поцеловать ее!
   Откидывая назад волосы, прилипшие к влажному лбу, он произнес:
   – Извините. Я не думал, что все зайдет так далеко.
   Джоселин поправила платье, пытаясь взять себя в руки:
   – Я тоже виновата.
   Последовала неловкая пауза.
   – Слушайте…
   Она не дала ему закончить:
   – Наверное, это было ошибкой.
   – Нет, Джоселин, не уходите. Давайте поговорим.
   Она поднялась, чтобы уйти. Он последовал за ней в холл.
   – Что толку говорить? Я знала, что дело идет к этому, но не смогла остановить развитие событий.
   Это опасно, Донован. В такой ситуации я не могу больше выполнять свою работу. Я увольняюсь.
   Он схватил ее за руку.
   – Увольняетесь? Но мы же просто целовались!
   Он понял, как смешно это звучит. Нет, между ними произошло гораздо большее, чем поцелуй.
   – Но в следующий раз все может зайти дальше, гораздо дальше. Буду откровенна, вы мне очень нравитесь, так сильно, что мне трудно сосредоточиться на работе. Я должна следить за вашей безопасностью и думать о том, что вам угрожает, а я думаю о вас и о том, как бы я хотела…
   – Чего, Джоселин?
   – Ну, того, что сейчас произошло.
   Он освободил ее руку.
   – Не скрою, я тоже много думаю о вас, даже слишком много, но прошу вас, не уходите, не оставляйте меня, по крайней мере пока не будет найден злоумышленник. А тогда… тогда мы могли бы подумать… о нас.
   Некоторое время она стояла неподвижно, глядя ему в глаза, размышляя над его словами. Когда же она заговорила, ее голос звучал холодно и твердо.
   Его надежда рухнула.
   – Вы нуждаетесь в защите, Донован, а я больше не лучшая кандидатура, чтобы вам ее обеспечить. Извините. Я распоряжусь, чтобы вам прислали другого эксперта. Я останусь с вами, но только до тех пор, пока он не приедет. Поймите, так нужно для вашей безопасности.
   Она вошла в свою комнату и закрыла дверь.
   Донован прислонился к стене и потер переносицу.
   Меньше всего он думал сейчас о своей безопасности. Из головы не выходило ее откровенное признание, а также то, что она проигнорировала его упоминание о «нас».
   – Тесе, у меня проблемы, – произнесла Джоселин в телефонную трубку мобильника, стоя в холле больницы, после того как благополучно проводила Донована до двери его кабинета. – Мне нужна твоя помощь.
   – Что случилось?
   Тесе была не только ее компетентным и надежным помощником, но и близким другом. Красивая блондинка, неистовая любительница аэробики, Тесе всегда была рядом с ней с момента открытия частного агентства четыре года назад. Она умела слушать и могла дать действительно дельный совет.
   – Я вчера заявила о своем увольнении, и доктору Найту нужно немедленно найти другого телохранителя.
   На другом конце повисло молчание.
   – Что же произошло между вами? – наконец спросила Тесе. – Может, он принуждал тебя к близости, как тот нахальный вышедший на пенсию сенатор из Нью-Джерси?
   – Нет, Тесе, здесь совсем другое. По правде сказать, он действительно запал на меня, но дело в том, что я, кажется, тоже. По-моему, я даже дала ему повод. Впрочем, я уже смутно помню, что произошло. Все случилось так быстро и… Это ужасно, Тесе.
   Снова пауза.
   – Сколько ему лет?
   – Он молодой. Ему тридцать четыре, и выглядит он потрясно.
   – Ты мне не говорила.
   – Да. Я просто не хотела об этом говорить.
   Трубка многозначительно присвистнула:
   – Я знаю тебя давно, но раньше с тобой ничего подобного не случалось. Похоже, ты влюбилась, подруга.
   Джоселин закрыла глаза.
   – Очень не хочется это признавать, но факты против меня. Боюсь, что да, Тесе, я влюбилась, и это ужасно.
   – Но почему? Потому что он твой клиент? Если дело только в этом, мы сегодня же все уладим, и ты сможешь всецело отдаться своему чувству.
   – Нет, нет, нет. В том-то и дело, что я не хочу отдаваться этому чувству. Я хочу убежать от него как можно дальше и никогда больше его не видеть.
   – Да почему?
   – Потому что… – Как объяснить? Это очень личное, да она и сама еще толком не разобралась в своих чувствах. – Просто я не хочу в данный момент романтических отношений с кем бы то ни было.
   – Я опять спрашиваю: почему?
   Почему Тесе всегда претендует на роль ее совести?
   – Потому что я занята. У меня нет времени на амурные дела.
   – Это чушь, и ты это знаешь. Ты боишься влюбиться, потому что думаешь, а вдруг твой избранник окажется таким же, как Том или твой отец.
   Да, все ее запутанные чувства Тесе выразила одним предложением. Такой она была всегда: прямой и старающейся постичь суть вещей.
   Джоселин собрала волю в кулак.
   – Дело не только в этом. Донован – не мой тип.
   Как-то за обедом он признался, что брак не стоит на первом месте в его списке неотложных дел.
   Кроме того, насколько я успела его узнать, у него никогда не было серьезных отношений с женщиной. Зачем мне влюбляться в человека, который почти со стопроцентной вероятностью разобьет мне сердце?
   – А ты спрашивала его почему?
   – Почему что?
   – Почему у него не было серьезных отношений с женщиной? Может, он тоже обжегся однажды?
   – Нет, не спрашивала.
   – И тебе не интересно узнать?
   Ей было интересно, интересно узнать многое.
   – Понимаешь, я не хочу ни о чем спрашивать, потому что это только подольет масла в огонь. Я не хочу сближаться с ним. Наоборот, мне необходимо расстаться с ним, и чем скорее, тем лучше, иначе боюсь, что окажусь в его постели.
   – А что в этом плохого? Ты ведь уже большая девочка и можешь позволить себе расслабиться.
   – Ты меня мало ценишь. Тесе. Я не стану заниматься любовью с мужчиной, зная, что вся романтика закончится на следующее утро.
   – А если не закончится? Ну ладно, как хочешь.
   Так что мне нужно сделать?
   Джоселин задумалась на мгновение, потом глубоко вздохнула:
   – Постарайся найти другого эксперта по безопасности для доктора Найта и загляни в мой список очередников. Только пусть клиент живет за городом.
   Они были уже на полпути к дому, когда Донован вдруг свернул в какой-то переулок и нажал на тормоз.
   – Нам нужно поговорить.
   Сердце Джоселин забилось сильнее, но она продолжала смотреть в окно на проезжающие машины, оценивая их с точки зрения возможной опасности.
   – Нам не о чем говорить. Моя сотрудница уже активно ищет мне замену.
   – Ну и как, успешно?
   – Пока не слишком. Единственная кандидатура на сегодняшний день – парень, которому я не очень доверяю: горячая голова, готов сразу ринуться в бой с преступником, только чтобы доказать свою храбрость, забыв, что его главное дело – защищать клиента. Нет, в нашей работе нужно действовать обдуманно и осторожно, чтобы обеспечить клиенту стопроцентную безопасность.
   – Скажите, почему вы на меня не смотрите?
   Она нервно сглотнула:
   – Я просто выполняю свою работу.
   А еще я не могу смотреть на твое красивое лицо со сладострастной улыбкой.
   – Мне ничто не угрожает. Ведь никто не знает, что мы здесь.
   – Предоставьте мне судить об этом.
   Он немного подождал, давая ей время закончить осмотр территории и убедиться в отсутствии опасности, потом попытался снова:
   – Вам не нужно уходить.
   – Я повторяю то, что сказала вам вчера: это необходимо для вашей безопасности.
   Он посмотрел ей прямо в глаза:
   – Я вижу, что вы отлично выполняете свою работу. Я доверяю вам. Останьтесь, и забудем о том, что случилось вчера.
   Джоселин пыталась не замечать, как плотно прилегают джинсы к его бедрам и как бешено реагирует на это зрелище ее пульс. Она изо всех сил старалась не думать о предложении Тесе – отдаться своей страсти и провести потрясающую ночь со своим почти уже экс-клиентом.
   – То, что случилось вчера, не должно было случиться, – сказала она, с трудом выталкивая непристойные мысли из своей головы. – Один из главнейших законов моей работы – не сближаться с клиентом.
   Донован повернул голову и уставился в лобовое стекло. Перед ней возник красиво очерченный профиль.
   – Ладно, я принимаю это, Джоселин. Я вижу ваш профессионализм и уважаю ваше решение.
   Ищите мне другого человека, возможно, так будет лучше.
   Его слова прозвучали совсем спокойно, тем не менее это было больше похоже на штиль перед штормом.
   – То, что произошло вчера, было потрясающе, Джоселин.
   О боже!
   – Мне стоило невероятных усилий удержаться и не последовать за вами в вашу спальню. Я должен обещать, что такое больше не повторится, но это выше моих сил. Вчера я хотел нашей близости так, как не хотел прежде ни с одной женщиной, и это чувство никуда не ушло. Я не в силах бороться с ним. Даже сейчас мне очень трудно сдерживать непреодолимое желание коснуться вас, снова почувствовать вкус ваших губ.
   Она чувствовала то же самое, хотя боялась признаться в этом даже себе самой. Почему от него исходит такой потрясающий аромат? Почему он так сногсшибательно выглядит? Его влажные чувственные губы, блеск страсти в глазах, которой так трудно сопротивляться… Сейчас, в машине, она чувствует себя не уверенным в себе телохранителем, а слабой женщиной, которой безумно хочется ответить на зов страсти сидящего рядом мужчины.
   Ее дыхание становилось все более учащенным. Мгновение они напряженно смотрели в глаза друг другу.