Джулиана Маклейн
Прелюдия любви
ГЛАВА ПЕРВАЯ
«Вот опять я переступаю порог нового дома и чьей-то жизни», – подумала Джоселин Маккензи, выходя вслед за клиентом из лифта, отделанного красным деревом, и направляясь через мраморный холл к двойным дверям шикарного чикагского пентхауса. Взглянув на хрустальную люстру под потолком и современную скульптуру у стены, она испытала знакомое чувство восхищения.
Нельзя сказать, что Джоселин была редким гостем в дорогих квартирах и роскошных особняках. Напротив, именно здесь и протекали ее будни, ведь только их владельцы могли позволить себе нанять столь высококлассного телохранителя, каким она была.
Впрочем, наблюдая со стороны за жизнью богатых, Джоселин ни за что не хотела бы оказаться на их месте. Больше денег – больше забот, а порой и опасностей – это она знала не понаслышке.
Доктор Ривз постучал в дверь. Джоселин стояла за ним, со сложенными за спиной руками. Ее интересовало поведение потенциального клиента: сразу ли он откроет дверь или сначала посмотрит в «глазок».
Внутри повернули ручку, и дверь широко распахнулась. «Надо сделать ему выговор», – решила Джоселин, но тут же забыла об этом, да и обо всем остальном, встретившись взглядом со златокудрым красавцем, стоящим на пороге своей квартиры. На нем был элегантный фрак, ворот белой рубашки расстегнут, на груди висел развязанный галстук-бабочка. Стройный и сильный, высокий и уверенный, мужественный и одновременно утонченно-элегантный – он был просто великолепен!
Она смотрела на него, затаив дыхание, и чувствовала какой-то необычный жар в крови. «Боже мой, Джоселин, что с тобой? Ты смотришь на него так, словно у вас свидание!» Она поскорее отвела от него взгляд, чтобы вновь обрести спокойствие и сосредоточиться на деле.
Похоже, этот богатенький красавец доктор знаком с сердечными делами не только с медицинской точки зрения. Обманутые мужья, брошенные любовники – вот среди кого следует начать предполагаемые поиски, если внешность в данном случае не обманчива.
Остановившись на докторе Ривзе, взгляд зеленых глаз прекрасного незнакомца потеплел, затем лениво скользнул по лицу Джоселин.
– Марк, что ты здесь делаешь? – спросил он, изучающе осматривая девушку. Его голос был спокойным, но в нем присутствовали чувственные нотки, которые с головой выдавали его донжуанскую натуру. Десятки женщин, наверное, многое отдали бы за взгляд, каким он сейчас смотрел на нее.
Она вновь мысленно себя одернула: «Он твой клиент, Джоселин, просто очередной клиент. И хватит позволять всяким глупостям вертеться в твоей голове».
Он сделал шаг назад, приглашая их войти. Вытирая ноги о восточный коврик, Джоселин осматривала апартаменты: мраморные полы, греческие колонны, высокие потолки. Из гостиной, освещенной неярким мягким светом, доносилась спокойная классическая музыка. На журнальном столике стоял бокал красного вина, около которого лежала открытая книга в кожаном переплете.
Джоселин посмотрела на врача и протянула ему руку:
– Доктор Найт, я Джоселин Маккензи.
Он смотрел на нее некоторое время молча, потом пожал протянутую руку.
– Очень приятно, – сказал он и, обернувшись к доктору Ривзу, спросил:
– А в чем, собственно, дело?
Доктор Ривз, который и пригласил Джоселин в качестве телохранителя к своему другу, несколько замялся. Два врача уставились друг на друга.
– О нет! – выдохнула Джоселин, обо всем догадавшись. – Ведь он не ждал нас, правда?
– А я должен был?
Джоселин начинала сердиться. Во-первых, она не терпела, когда ее вводили в заблуждение. Во-вторых, она привыкла работать только с теми людьми, кому действительно была необходима ее помощь.
Ей казалось, что доктор Найт ждет объяснений именно от нее. Все, что она знала об этой истории: несколько дней назад кто-то влез в квартиру доктора, а на следующий день ее владелец получил письмо с угрозой.
Похоже, эта работа может не состояться. А ведь Джоселин уже осмотрела гараж, где доктор Найт держит машину, побывала в его больнице, даже изучила маршрут, по которому он каждый день ездит на службу.
– Я тебе сейчас все объясню, – начал наконец доктор Ривз.
– Слушайте, что здесь происходит? – воскликнул хозяин дома, начиная раздражаться.
– Успокойтесь, вы оба. Я просто хотел, Донован, чтобы ты познакомился с мисс Маккензи, прежде чем скажешь «нет».
– Скажу «нет» на что? – с подозрением спросил доктор, оглядев девушку с головы до ног. Кто вы?
– Ваш друг нанял меня в качестве вашего телохранителя, – ответила она. – Только я была уверена, что вы в курсе…
– Телохранитель?! Марк, ты не имел права…
– Я имел все права. Я твой партнер, Донован, и не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось: тогда мне придется лечить твоих пациентов. Кроме того, ведь мы с тобой друзья, я беспокоюсь о тебе.
Мужчины молча уставились друг на друга.
– Пожалуй, мне лучше уйти, – сказала Джоселин. – Вы все обсудите между собой и, если я все же понадоблюсь, позвоните, хотя не могу гарантировать, что буду свободна.
Она повернулась, чтобы уйти, жалея, что неделю назад отказалась от работы с конгрессменом Дженкином.
Доктор Ривз схватил ее за руку.
– Мисс Маккензи, подождите, пожалуйста.
Она посмотрела на его руку, крепко сжавшую ее локоть, и предостерегающе взглянула на него.
Доктор освободил ее.
– Доктор Найт нуждается в ваших услугах, а его пациенты нуждаются в нем. Чикаго не может потерять лучшего кардиохирурга, а я не хочу потерять друга.
Она покачала головой.
– Выбор должен сделать он, а не вы. Я работаю только с теми клиентами, которые осознают всю серьезность своего положения и уверены, что моя помощь им необходима.
Она прошла в холл и нажала на кнопку лифта.
– Умоляю, останьтесь, – с чувством проговорил доктор Ривз.
– Почему это вы умоляете меня, а не он? спросила Джоселин, указывая на открытую дверь, где в фойе все еще стоял Донован Найт и наблюдал за ними.
– Я смогу убедить его. – Доктор Ривз быстро подошел к своему другу. – Донован, она нужна тебе. Ты не можешь рисковать жизнью. Ты нужен своим пациентам. Полиция не уделит твоему делу достаточно внимания, а мне надоело не спать ночами, волнуясь за тебя.
– Я сменю замки.
– Этого недостаточно. Если злоумышленник настроен решительно, он добьется своего. Кроме того, – Марк понизил голос, – подумай о Центре помощи, ведь он так много значит для тебя. Ты должен закончить этот проект, а это можно осуществить только с ясным умом, думая о деле, а не о том, кто прячется за ближайшим углом.
Воцарилась тишина. Джоселин показалось, что доктор Ривз задел своего друга за живое, упомянув о каком-то Центре помощи. Она снова нажала на кнопку лифта.
Доктор Ривз метнулся к ней.
– Прошу вас, не уезжайте.
– Вы должны были обсудить все это до того, как нанимать меня, а не приглашать меня сюда неизвестно зачем и тратить мое время. У меня целый список людей, которые действительно нуждаются в моей помощи.
– И что, список длинный? – спросил Донован, встав в проеме открытой двери.
Джоселин и доктор Ривз уставились на него.
Нет, ей не стоит слишком долго смотреть на этого мужчину: его сексуальность пробуждает в ней переживания институтской поры – с игрой гормонов, жаром в крови и всеми прочими прелестями сексуальной жизни.
– Достаточно длинный, – буркнула она.
– Вы настолько хороши?
– Она лучшая, Донован. Джоселин работала в Разведывательном управлении и имеет лист рекомендаций в милю длиной – очень впечатляющих рекомендаций.
Доктор Найт вышел из проема двери и направился к ним. Чем ближе он подходил, тем неуютнее чувствовала себя Джоселин и тем сильнее ей хотелось убежать куда-нибудь. Что с ней творится? Красота Донована Найта и его манера держать себя пробуждают в ней инстинкты, которые ей трудно контролировать.
– А почему вы ушли из Разведывательного управления? Вас уволили?
Вопрос несколько задел ее.
– Нет, меня никто не увольнял. Просто, работая самостоятельно, я зарабатываю гораздо больше.
– Понятно. – Он кивнул. – Полагаю, вы умеете пользоваться этой штукой? – Он указал на ее пиджак, под которым она носила пистолет.
– С помощью этой штуки, даже не нажимая на спусковой крючок, я могу сделать так, что вы окажетесь лежащим на полу, доктор Найт.
Донован задумчиво посмотрел на нее. Некоторое время все стояли молча в тускло освещенном холле. Подошел лифт, и дверь открылась. Джоселин не шелохнулась. Доктор Найт по-прежнему смотрел на нее, ожидая ее решения. Дверь закрылась, и кнопка погасла. Доктор Ривз облегченно вздохнул.
– Я должен знать, как вы работаете. Тогда и решу: буду в этом участвовать или нет, – заявил Донован.
– Боюсь, все с точностью до наоборот, доктор Найт, – возразила Джоселин. – Это я буду задавать вопросы, а потом решу, возьмусь за это дело или нет.
Донован улыбнулся и посмотрел на своего Друга.
– Ты проверял ее рекомендации?
– Конечно.
– Хорошо, потому что она мне нравится.
Доктор Ривз снова вздохнул с облегчением.
– Я так и думал, что она тебе понравится.
Джоселин выпрямилась, сидя в белом плюшевом кресле.
– Значит, вы думаете, что у злоумышленника был ключ? – спросила она.
– Да. Он уже находился в квартире, когда я вернулся из оперы, а дверь была, как всегда, заперта.
Наверное, он действовал с таким расчетом, чтобы я не сразу понял, что происходит, если застану его врасплох.
Доктор положил ногу на ногу и отпил из бокала с вином. Джоселин не без усилия отвела взгляд от четко очерченного под натянувшейся тканью брюк мускулистого бедра.
– Возможно, доктор Найт. – Она сделала запись в своем блокноте.
– И зовите меня Донован.
Она кивнула, не поднимая глаз.
– И тогда вы получили эту отметину на руке?
Он взглянул на небольшую ранку на руке.
– Вы очень наблюдательны, мисс Маккензи.
Да, пришлось махнуть руками пару раз, прежде чем он прекратил свои поиски и ретировался.
– И что, вы думаете, он искал?
Донован пожал плечами.
– Полиция решила, что налицо простое ограбление. Они сказали, что ключи могли просто вытащить и сделать копию, это минутное дело. Я иногда оставляю их в кармане пиджака в моем кабинете в больнице, когда иду обедать. Кроме того, бывает, что я забываю их где-нибудь.
– Ведь это со всяким может случиться, – услужливо заметил доктор Ривз.
– Только не со мной! – отрезала Джоселин. – И первое, что я сделаю, если возьмусь за это дело, заставлю вас избавиться от таких привычек, как эта.
– Значит, вы никогда не теряете ключи?
– Нет, с тех пор как закончила институт.
– И никогда не забываете бумажник или кредитную карточку в магазине?
– Никогда.
Он поставил бокал и взглянул на нее.
– Вы, должно быть, педант.
– Просто я серьезно отношусь к своей безопасности.
– Значит, это профессиональная привычка. Он посмотрел на нее долгим изучающим взглядом, который ясно говорил, что он хотел бы больше узнать не только о ее профессиональных, но и о других привычках.
Он может хотеть, но что ей до того? Джоселин не собирается раскрывать всю себя вот так, сразу, первому встречному. Кроме того, одно из основных правил для нее – на работе поменьше говорить о личном, чтобы избежать фамильярных отношений с клиентом. Вот это действительно ее профессиональная привычка.
– Доктор Ривз сказал мне, что письмо с угрозой пришло на следующий день, это так?
– Да. Оно сейчас в полиции. В нем написано:
«Вы заслуживаете смерти».
– У вас есть враги, доктор Найт?
– Донован. Нет, не думаю.
– Может быть, пациенты, недовольные лечением, или их родственники?
– Нет.
– А почему вы так уверены, что тот, кто проник в вашу квартиру, и тот, кто написал письмо, – одно и то же лицо, ведь на человеке, которого вы видели, была лыжная маска?
– А вы считаете, что это разные люди?
– Я должна проверить все варианты. И для этого мне нужна полная картина происшедшего во всех подробностях, поэтому вам придется ответить еще на очень многие вопросы, доктор Найт.
– Донован, – повторил он более настойчиво. Вы, я вижу, не в ладу с именами.
Джоселин оторвалась от записей и взглянула на него. Совершенство! На его лице не было ни малейшего изъяна. Только какое ей до этого дело?
Пусть это замечают его поклонницы.
– А вы, я вижу, не в ладу с фамилиями.
Он еще некоторое время смотрел на нее, потом напряжение на его лице уступило место улыбке самой чувственной, игривой улыбке, какую ей когда-либо приходилось видеть на лице мужчины.
Словно удар тока пронзил все существо Джоселин, и ей пришлось приложить немалые усилия, чтобы взять себя в руки. Она на работе и должна сосредоточиться на деле. Она же профессионал, один из лучших.
Он снова отпил из бокала. Джоселин перевела взгляд на его партнера, не желая больше испытывать на себе изучающий, словно стремящийся проникнуть в ее душу взгляд. Она не открытая книга и не хочет, чтобы ее заставляли чувствовать себя таковой.
– Доктор Ривз, может, вы вспомните о каком-нибудь недоброжелателе доктора Найта?
– Никого конкретного, но у Донована было много знакомых женщин…
– Значит, возможно, это ревнивый любовник или муж одной из этих… знакомых. – Обратившись к Доновану, она спросила:
– У вас были какие-нибудь встречи или угрозы по этой части?
– Послушайте, у меня не так уж много таких знакомых, и уж точно без мужей, ревнивых или иных. Марк, тебя послушать, так я просто сексуальный маньяк.
– Нет, ну что ты! – поспешил возразить его друг. – Я просто хочу, чтобы были рассмотрены все варианты.
– Я не осуждаю вас, доктор Найт, – ледяным тоном начала Джоселин. – Мне совершенно все равно, какие у вас отношения с женщинами. Маньяк ли вы, альфонс или кто-то еще – это ваше дело. Моя задача – выяснить, кто влез к вам в квартиру, с какой целью, и не допустить повторного вторжения. Поэтому, будьте добры, отвечайте откровенно на мои вопросы, и пусть вас не беспокоит, что я подумаю о вашей репутации.
Донован поставил бокал и кивнул.
– Я верю, что вам все равно, именно поэтому мне и хочется вас нанять. – Он взглянул на своего друга. – Ты сделал правильный выбор, Марк.
– Я знал, что ты решишь именно так, поэтому и заварил всю эту кашу.
Донован встал.
– Я готов с вами работать, мисс Маккензи, и хочу, чтобы вы начали прямо сегодня.
Джоселин нахмурилась.
– Когда я приступлю к работе, если приступлю, то решу сама, когда мне начинать. Сначала я осмотрюсь, задам еще несколько вопросов и только потом скажу, возьмусь я за это дело или нет. А вы садитесь и постарайтесь вспомнить каждую женщину, с которой общались в течение последних шести месяцев.
Доктор Найт улыбнулся и послушно опустился в кресло.
Это была самая холодная, недружелюбная женщина, которую он когда-либо встречал с тех пор, как десять лет назад окончил медицинский институт. И в то же время она была неотразима!
Проводив Марка, Донован вернулся к Джоселин, которая осматривала дверь в его спальне, ведущую на лоджию. Попытавшись просунуть палец между дверью и дверным косяком, она произнесла:
– Щель нужно уменьшить, она должна быть не больше одной шестнадцатой дюйма, иначе дверь легко можно открыть снаружи. Лоджию не мешало бы лучше осветить. – Она провела пальцем по стеклу. – Небьющееся, я надеюсь?
Он покачал головой и, продолжая слушать ее замечания, пытался вспомнить, когда в последний раз женщина разговаривала с ним столь равнодушным тоном.
Благодаря его внешности и достатку, женщины улыбались ему чаще, чем другим мужчинам, и смеялись над его шутками несколько дольше. Если он приглашал женщину в театр или ресторан, она одевалась на встречу так, словно хотела сразить его наповал. Шпильки, высокие разрезы на юбке, переливающаяся губная помада были неотъемлемыми атрибутами любой женщины, находящейся в его компании. И у всех во взгляде читалось одно и то же: «Может, именно я смогу стать миссис Найт». Честно говоря, последние несколько лет подобное положение вещей все больше тяготило Донована.
Мисс Маккензи казалась другой. Ее одежда была практичной: простой коричневый костюм и кожаные туфли на маленьких каблучках. На лице почти не было косметики, да она прекрасно выглядела и без нее. Ее красота была естественной: свежий цвет лица, розовые щеки, полные губы и огромные темные глаза, в которых мог запросто потеряться любой мужчина.
Она не бросала на него томных взглядов, не улыбалась двусмысленно, она вообще не улыбалась. Да что там говорить, эта женщина едва его замечала, гораздо больше интересуясь щелями в дверных и оконных проемах и недостатками в охранной системе. Казалось, ей было совершенно все равно, какого он о ней мнения.
Конечно, Доновану, привыкшему к постоянному женскому вниманию, было немного обидно.
– Итак, мисс Маккензи, что вы скажете о состоянии моего жилища с точки зрения безопасности? – решил он пойти в атаку.
– Ну, всегда можно что-то улучшить, – холодно ответила она и, подойдя к входной двери, стала осматривать замок.
– Вы выражаетесь неопределенно, мисс Маккензи. Возьметесь вы за мое перевоспитание или нет?
– Я не воспитатель, мистер Найт, – сухо заметила она.
– Но вы сказали, что избавите меня от дурных привычек.
– Только от некоторых дурных привычек, мистер Найт, таких, как разбрасывание ключей повсюду. Если вы не делаете утреннюю гимнастику и плохо пережевываете пищу, это ваше дело.
Он проследовал за ней на кухню. Она оглядела сделанную на заказ белую мебель и кухонные принадлежности из нержавеющей стали.
– У вас есть домработница?
– Да, приходит через день.
Закончив осмотр квартиры, Джоселин вышла в холл и повернулась к Доновану. Эта женщина казалась такой хрупкой, но одновременно от нее исходила какая-то внутренняя сила, распространяясь вокруг, как аромат духов. Ему вдруг захотелось узнать что-то о ее личной жизни. Он взглянул на ее левую руку – кольца не было.
– Прежде всего, независимо от того, будем мы с вами работать или нет, я настоятельно рекомендую вам обновить сигнализационную систему.
Той, что у вас стоит, как минимум пятнадцать лет.
Странно, что она не вымерла вместе с динозаврами.
Он улыбнулся.
– Договорились.
– Но при этом вы должны использовать систему. Половина людей, у которых стоит сигнализационная система, не хотят утруждать себя запоминанием шифров, поэтому так и оставляют ее невключенной.
– Боюсь, я отношусь к этой половине.
– Я так и думала, – заметила она сухо. – »Доктор Найт, вам нужен круглосуточный телохранитель или только человек, который усилит безопасность вашей квартиры?
– Думаю, Марк нанимал вас как круглосуточного телохранителя.
– Я спрашиваю, что вам нужно.
Он подумал, как его телохранитель будет выглядеть в ночной рубашке. Пожалуй, ей подошла бы красная…
– Круглосуточный телохранитель был бы предпочтительнее, по крайней мере на некоторое время.
Она кивнула, затем вернулась в гостиную. Ее взгляд снова упал на книжку на журнальном столике, и ей захотелось узнать, как она называется.
Перелистнув несколько страниц, она прочитала:
«Троеборье».
– Я вижу, вы удивлены.
Она пожала плечами.
– Я думала, она об истории искусств или о чем-нибудь в этом роде.
Встав коленями на диван, обшитый белой кожей, она подняла жалюзи, чтобы обследовать окно. Он смотрел на ее отражение в темном стекле.
Подняв нижнюю задвижку, она потянулась к верхней. Пиджак приподнялся и плотно обхватил ее плечи. Донован увидел, что под свободным костюмом скрывается стройная и тренированная фигура.
– Я не увлекаюсь историей искусств, – сказал он.
Она промолчала, и это заинтриговало его еще больше.
Через несколько минут они были в фойе. Джоселин достала из нагрудного кармана визитную карточку.
– Вам в самом деле необходима помощь.
Она вручила ему визитку и повернулась к двери. Бросив взгляд на карточку, он проследовал за ней к лифту.
– Постойте, так вы согласны работать со мной?
Она нажала на кнопку.
– Да.
– Но… когда вы приступите?
Двери лифта открылись, и она вошла внутрь.
– Прямо сейчас.
– Но ведь, будучи моим телохранителем, вы должны находиться здесь. Куда вы направляетесь?
– Мне понравились перьевые подушки в вашей комнате для гостей, мистер Найт. Если вам так хочется знать, я отправляюсь домой за зубной щеткой и пижамой.
Она нажала на кнопку, и двери закрылись перед самым его носом. Несколько мгновений он стоял как парализованный, пораженный тем, что у его холодного, необщительного телохранителя оказалось чувство юмора.
Кажется, в его жизни начало происходить нечто интересное.
Нельзя сказать, что Джоселин была редким гостем в дорогих квартирах и роскошных особняках. Напротив, именно здесь и протекали ее будни, ведь только их владельцы могли позволить себе нанять столь высококлассного телохранителя, каким она была.
Впрочем, наблюдая со стороны за жизнью богатых, Джоселин ни за что не хотела бы оказаться на их месте. Больше денег – больше забот, а порой и опасностей – это она знала не понаслышке.
Доктор Ривз постучал в дверь. Джоселин стояла за ним, со сложенными за спиной руками. Ее интересовало поведение потенциального клиента: сразу ли он откроет дверь или сначала посмотрит в «глазок».
Внутри повернули ручку, и дверь широко распахнулась. «Надо сделать ему выговор», – решила Джоселин, но тут же забыла об этом, да и обо всем остальном, встретившись взглядом со златокудрым красавцем, стоящим на пороге своей квартиры. На нем был элегантный фрак, ворот белой рубашки расстегнут, на груди висел развязанный галстук-бабочка. Стройный и сильный, высокий и уверенный, мужественный и одновременно утонченно-элегантный – он был просто великолепен!
Она смотрела на него, затаив дыхание, и чувствовала какой-то необычный жар в крови. «Боже мой, Джоселин, что с тобой? Ты смотришь на него так, словно у вас свидание!» Она поскорее отвела от него взгляд, чтобы вновь обрести спокойствие и сосредоточиться на деле.
Похоже, этот богатенький красавец доктор знаком с сердечными делами не только с медицинской точки зрения. Обманутые мужья, брошенные любовники – вот среди кого следует начать предполагаемые поиски, если внешность в данном случае не обманчива.
Остановившись на докторе Ривзе, взгляд зеленых глаз прекрасного незнакомца потеплел, затем лениво скользнул по лицу Джоселин.
– Марк, что ты здесь делаешь? – спросил он, изучающе осматривая девушку. Его голос был спокойным, но в нем присутствовали чувственные нотки, которые с головой выдавали его донжуанскую натуру. Десятки женщин, наверное, многое отдали бы за взгляд, каким он сейчас смотрел на нее.
Она вновь мысленно себя одернула: «Он твой клиент, Джоселин, просто очередной клиент. И хватит позволять всяким глупостям вертеться в твоей голове».
Он сделал шаг назад, приглашая их войти. Вытирая ноги о восточный коврик, Джоселин осматривала апартаменты: мраморные полы, греческие колонны, высокие потолки. Из гостиной, освещенной неярким мягким светом, доносилась спокойная классическая музыка. На журнальном столике стоял бокал красного вина, около которого лежала открытая книга в кожаном переплете.
Джоселин посмотрела на врача и протянула ему руку:
– Доктор Найт, я Джоселин Маккензи.
Он смотрел на нее некоторое время молча, потом пожал протянутую руку.
– Очень приятно, – сказал он и, обернувшись к доктору Ривзу, спросил:
– А в чем, собственно, дело?
Доктор Ривз, который и пригласил Джоселин в качестве телохранителя к своему другу, несколько замялся. Два врача уставились друг на друга.
– О нет! – выдохнула Джоселин, обо всем догадавшись. – Ведь он не ждал нас, правда?
– А я должен был?
Джоселин начинала сердиться. Во-первых, она не терпела, когда ее вводили в заблуждение. Во-вторых, она привыкла работать только с теми людьми, кому действительно была необходима ее помощь.
Ей казалось, что доктор Найт ждет объяснений именно от нее. Все, что она знала об этой истории: несколько дней назад кто-то влез в квартиру доктора, а на следующий день ее владелец получил письмо с угрозой.
Похоже, эта работа может не состояться. А ведь Джоселин уже осмотрела гараж, где доктор Найт держит машину, побывала в его больнице, даже изучила маршрут, по которому он каждый день ездит на службу.
– Я тебе сейчас все объясню, – начал наконец доктор Ривз.
– Слушайте, что здесь происходит? – воскликнул хозяин дома, начиная раздражаться.
– Успокойтесь, вы оба. Я просто хотел, Донован, чтобы ты познакомился с мисс Маккензи, прежде чем скажешь «нет».
– Скажу «нет» на что? – с подозрением спросил доктор, оглядев девушку с головы до ног. Кто вы?
– Ваш друг нанял меня в качестве вашего телохранителя, – ответила она. – Только я была уверена, что вы в курсе…
– Телохранитель?! Марк, ты не имел права…
– Я имел все права. Я твой партнер, Донован, и не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось: тогда мне придется лечить твоих пациентов. Кроме того, ведь мы с тобой друзья, я беспокоюсь о тебе.
Мужчины молча уставились друг на друга.
– Пожалуй, мне лучше уйти, – сказала Джоселин. – Вы все обсудите между собой и, если я все же понадоблюсь, позвоните, хотя не могу гарантировать, что буду свободна.
Она повернулась, чтобы уйти, жалея, что неделю назад отказалась от работы с конгрессменом Дженкином.
Доктор Ривз схватил ее за руку.
– Мисс Маккензи, подождите, пожалуйста.
Она посмотрела на его руку, крепко сжавшую ее локоть, и предостерегающе взглянула на него.
Доктор освободил ее.
– Доктор Найт нуждается в ваших услугах, а его пациенты нуждаются в нем. Чикаго не может потерять лучшего кардиохирурга, а я не хочу потерять друга.
Она покачала головой.
– Выбор должен сделать он, а не вы. Я работаю только с теми клиентами, которые осознают всю серьезность своего положения и уверены, что моя помощь им необходима.
Она прошла в холл и нажала на кнопку лифта.
– Умоляю, останьтесь, – с чувством проговорил доктор Ривз.
– Почему это вы умоляете меня, а не он? спросила Джоселин, указывая на открытую дверь, где в фойе все еще стоял Донован Найт и наблюдал за ними.
– Я смогу убедить его. – Доктор Ривз быстро подошел к своему другу. – Донован, она нужна тебе. Ты не можешь рисковать жизнью. Ты нужен своим пациентам. Полиция не уделит твоему делу достаточно внимания, а мне надоело не спать ночами, волнуясь за тебя.
– Я сменю замки.
– Этого недостаточно. Если злоумышленник настроен решительно, он добьется своего. Кроме того, – Марк понизил голос, – подумай о Центре помощи, ведь он так много значит для тебя. Ты должен закончить этот проект, а это можно осуществить только с ясным умом, думая о деле, а не о том, кто прячется за ближайшим углом.
Воцарилась тишина. Джоселин показалось, что доктор Ривз задел своего друга за живое, упомянув о каком-то Центре помощи. Она снова нажала на кнопку лифта.
Доктор Ривз метнулся к ней.
– Прошу вас, не уезжайте.
– Вы должны были обсудить все это до того, как нанимать меня, а не приглашать меня сюда неизвестно зачем и тратить мое время. У меня целый список людей, которые действительно нуждаются в моей помощи.
– И что, список длинный? – спросил Донован, встав в проеме открытой двери.
Джоселин и доктор Ривз уставились на него.
Нет, ей не стоит слишком долго смотреть на этого мужчину: его сексуальность пробуждает в ней переживания институтской поры – с игрой гормонов, жаром в крови и всеми прочими прелестями сексуальной жизни.
– Достаточно длинный, – буркнула она.
– Вы настолько хороши?
– Она лучшая, Донован. Джоселин работала в Разведывательном управлении и имеет лист рекомендаций в милю длиной – очень впечатляющих рекомендаций.
Доктор Найт вышел из проема двери и направился к ним. Чем ближе он подходил, тем неуютнее чувствовала себя Джоселин и тем сильнее ей хотелось убежать куда-нибудь. Что с ней творится? Красота Донована Найта и его манера держать себя пробуждают в ней инстинкты, которые ей трудно контролировать.
– А почему вы ушли из Разведывательного управления? Вас уволили?
Вопрос несколько задел ее.
– Нет, меня никто не увольнял. Просто, работая самостоятельно, я зарабатываю гораздо больше.
– Понятно. – Он кивнул. – Полагаю, вы умеете пользоваться этой штукой? – Он указал на ее пиджак, под которым она носила пистолет.
– С помощью этой штуки, даже не нажимая на спусковой крючок, я могу сделать так, что вы окажетесь лежащим на полу, доктор Найт.
Донован задумчиво посмотрел на нее. Некоторое время все стояли молча в тускло освещенном холле. Подошел лифт, и дверь открылась. Джоселин не шелохнулась. Доктор Найт по-прежнему смотрел на нее, ожидая ее решения. Дверь закрылась, и кнопка погасла. Доктор Ривз облегченно вздохнул.
– Я должен знать, как вы работаете. Тогда и решу: буду в этом участвовать или нет, – заявил Донован.
– Боюсь, все с точностью до наоборот, доктор Найт, – возразила Джоселин. – Это я буду задавать вопросы, а потом решу, возьмусь за это дело или нет.
Донован улыбнулся и посмотрел на своего Друга.
– Ты проверял ее рекомендации?
– Конечно.
– Хорошо, потому что она мне нравится.
Доктор Ривз снова вздохнул с облегчением.
– Я так и думал, что она тебе понравится.
Джоселин выпрямилась, сидя в белом плюшевом кресле.
– Значит, вы думаете, что у злоумышленника был ключ? – спросила она.
– Да. Он уже находился в квартире, когда я вернулся из оперы, а дверь была, как всегда, заперта.
Наверное, он действовал с таким расчетом, чтобы я не сразу понял, что происходит, если застану его врасплох.
Доктор положил ногу на ногу и отпил из бокала с вином. Джоселин не без усилия отвела взгляд от четко очерченного под натянувшейся тканью брюк мускулистого бедра.
– Возможно, доктор Найт. – Она сделала запись в своем блокноте.
– И зовите меня Донован.
Она кивнула, не поднимая глаз.
– И тогда вы получили эту отметину на руке?
Он взглянул на небольшую ранку на руке.
– Вы очень наблюдательны, мисс Маккензи.
Да, пришлось махнуть руками пару раз, прежде чем он прекратил свои поиски и ретировался.
– И что, вы думаете, он искал?
Донован пожал плечами.
– Полиция решила, что налицо простое ограбление. Они сказали, что ключи могли просто вытащить и сделать копию, это минутное дело. Я иногда оставляю их в кармане пиджака в моем кабинете в больнице, когда иду обедать. Кроме того, бывает, что я забываю их где-нибудь.
– Ведь это со всяким может случиться, – услужливо заметил доктор Ривз.
– Только не со мной! – отрезала Джоселин. – И первое, что я сделаю, если возьмусь за это дело, заставлю вас избавиться от таких привычек, как эта.
– Значит, вы никогда не теряете ключи?
– Нет, с тех пор как закончила институт.
– И никогда не забываете бумажник или кредитную карточку в магазине?
– Никогда.
Он поставил бокал и взглянул на нее.
– Вы, должно быть, педант.
– Просто я серьезно отношусь к своей безопасности.
– Значит, это профессиональная привычка. Он посмотрел на нее долгим изучающим взглядом, который ясно говорил, что он хотел бы больше узнать не только о ее профессиональных, но и о других привычках.
Он может хотеть, но что ей до того? Джоселин не собирается раскрывать всю себя вот так, сразу, первому встречному. Кроме того, одно из основных правил для нее – на работе поменьше говорить о личном, чтобы избежать фамильярных отношений с клиентом. Вот это действительно ее профессиональная привычка.
– Доктор Ривз сказал мне, что письмо с угрозой пришло на следующий день, это так?
– Да. Оно сейчас в полиции. В нем написано:
«Вы заслуживаете смерти».
– У вас есть враги, доктор Найт?
– Донован. Нет, не думаю.
– Может быть, пациенты, недовольные лечением, или их родственники?
– Нет.
– А почему вы так уверены, что тот, кто проник в вашу квартиру, и тот, кто написал письмо, – одно и то же лицо, ведь на человеке, которого вы видели, была лыжная маска?
– А вы считаете, что это разные люди?
– Я должна проверить все варианты. И для этого мне нужна полная картина происшедшего во всех подробностях, поэтому вам придется ответить еще на очень многие вопросы, доктор Найт.
– Донован, – повторил он более настойчиво. Вы, я вижу, не в ладу с именами.
Джоселин оторвалась от записей и взглянула на него. Совершенство! На его лице не было ни малейшего изъяна. Только какое ей до этого дело?
Пусть это замечают его поклонницы.
– А вы, я вижу, не в ладу с фамилиями.
Он еще некоторое время смотрел на нее, потом напряжение на его лице уступило место улыбке самой чувственной, игривой улыбке, какую ей когда-либо приходилось видеть на лице мужчины.
Словно удар тока пронзил все существо Джоселин, и ей пришлось приложить немалые усилия, чтобы взять себя в руки. Она на работе и должна сосредоточиться на деле. Она же профессионал, один из лучших.
Он снова отпил из бокала. Джоселин перевела взгляд на его партнера, не желая больше испытывать на себе изучающий, словно стремящийся проникнуть в ее душу взгляд. Она не открытая книга и не хочет, чтобы ее заставляли чувствовать себя таковой.
– Доктор Ривз, может, вы вспомните о каком-нибудь недоброжелателе доктора Найта?
– Никого конкретного, но у Донована было много знакомых женщин…
– Значит, возможно, это ревнивый любовник или муж одной из этих… знакомых. – Обратившись к Доновану, она спросила:
– У вас были какие-нибудь встречи или угрозы по этой части?
– Послушайте, у меня не так уж много таких знакомых, и уж точно без мужей, ревнивых или иных. Марк, тебя послушать, так я просто сексуальный маньяк.
– Нет, ну что ты! – поспешил возразить его друг. – Я просто хочу, чтобы были рассмотрены все варианты.
– Я не осуждаю вас, доктор Найт, – ледяным тоном начала Джоселин. – Мне совершенно все равно, какие у вас отношения с женщинами. Маньяк ли вы, альфонс или кто-то еще – это ваше дело. Моя задача – выяснить, кто влез к вам в квартиру, с какой целью, и не допустить повторного вторжения. Поэтому, будьте добры, отвечайте откровенно на мои вопросы, и пусть вас не беспокоит, что я подумаю о вашей репутации.
Донован поставил бокал и кивнул.
– Я верю, что вам все равно, именно поэтому мне и хочется вас нанять. – Он взглянул на своего друга. – Ты сделал правильный выбор, Марк.
– Я знал, что ты решишь именно так, поэтому и заварил всю эту кашу.
Донован встал.
– Я готов с вами работать, мисс Маккензи, и хочу, чтобы вы начали прямо сегодня.
Джоселин нахмурилась.
– Когда я приступлю к работе, если приступлю, то решу сама, когда мне начинать. Сначала я осмотрюсь, задам еще несколько вопросов и только потом скажу, возьмусь я за это дело или нет. А вы садитесь и постарайтесь вспомнить каждую женщину, с которой общались в течение последних шести месяцев.
Доктор Найт улыбнулся и послушно опустился в кресло.
Это была самая холодная, недружелюбная женщина, которую он когда-либо встречал с тех пор, как десять лет назад окончил медицинский институт. И в то же время она была неотразима!
Проводив Марка, Донован вернулся к Джоселин, которая осматривала дверь в его спальне, ведущую на лоджию. Попытавшись просунуть палец между дверью и дверным косяком, она произнесла:
– Щель нужно уменьшить, она должна быть не больше одной шестнадцатой дюйма, иначе дверь легко можно открыть снаружи. Лоджию не мешало бы лучше осветить. – Она провела пальцем по стеклу. – Небьющееся, я надеюсь?
Он покачал головой и, продолжая слушать ее замечания, пытался вспомнить, когда в последний раз женщина разговаривала с ним столь равнодушным тоном.
Благодаря его внешности и достатку, женщины улыбались ему чаще, чем другим мужчинам, и смеялись над его шутками несколько дольше. Если он приглашал женщину в театр или ресторан, она одевалась на встречу так, словно хотела сразить его наповал. Шпильки, высокие разрезы на юбке, переливающаяся губная помада были неотъемлемыми атрибутами любой женщины, находящейся в его компании. И у всех во взгляде читалось одно и то же: «Может, именно я смогу стать миссис Найт». Честно говоря, последние несколько лет подобное положение вещей все больше тяготило Донована.
Мисс Маккензи казалась другой. Ее одежда была практичной: простой коричневый костюм и кожаные туфли на маленьких каблучках. На лице почти не было косметики, да она прекрасно выглядела и без нее. Ее красота была естественной: свежий цвет лица, розовые щеки, полные губы и огромные темные глаза, в которых мог запросто потеряться любой мужчина.
Она не бросала на него томных взглядов, не улыбалась двусмысленно, она вообще не улыбалась. Да что там говорить, эта женщина едва его замечала, гораздо больше интересуясь щелями в дверных и оконных проемах и недостатками в охранной системе. Казалось, ей было совершенно все равно, какого он о ней мнения.
Конечно, Доновану, привыкшему к постоянному женскому вниманию, было немного обидно.
– Итак, мисс Маккензи, что вы скажете о состоянии моего жилища с точки зрения безопасности? – решил он пойти в атаку.
– Ну, всегда можно что-то улучшить, – холодно ответила она и, подойдя к входной двери, стала осматривать замок.
– Вы выражаетесь неопределенно, мисс Маккензи. Возьметесь вы за мое перевоспитание или нет?
– Я не воспитатель, мистер Найт, – сухо заметила она.
– Но вы сказали, что избавите меня от дурных привычек.
– Только от некоторых дурных привычек, мистер Найт, таких, как разбрасывание ключей повсюду. Если вы не делаете утреннюю гимнастику и плохо пережевываете пищу, это ваше дело.
Он проследовал за ней на кухню. Она оглядела сделанную на заказ белую мебель и кухонные принадлежности из нержавеющей стали.
– У вас есть домработница?
– Да, приходит через день.
Закончив осмотр квартиры, Джоселин вышла в холл и повернулась к Доновану. Эта женщина казалась такой хрупкой, но одновременно от нее исходила какая-то внутренняя сила, распространяясь вокруг, как аромат духов. Ему вдруг захотелось узнать что-то о ее личной жизни. Он взглянул на ее левую руку – кольца не было.
– Прежде всего, независимо от того, будем мы с вами работать или нет, я настоятельно рекомендую вам обновить сигнализационную систему.
Той, что у вас стоит, как минимум пятнадцать лет.
Странно, что она не вымерла вместе с динозаврами.
Он улыбнулся.
– Договорились.
– Но при этом вы должны использовать систему. Половина людей, у которых стоит сигнализационная система, не хотят утруждать себя запоминанием шифров, поэтому так и оставляют ее невключенной.
– Боюсь, я отношусь к этой половине.
– Я так и думала, – заметила она сухо. – »Доктор Найт, вам нужен круглосуточный телохранитель или только человек, который усилит безопасность вашей квартиры?
– Думаю, Марк нанимал вас как круглосуточного телохранителя.
– Я спрашиваю, что вам нужно.
Он подумал, как его телохранитель будет выглядеть в ночной рубашке. Пожалуй, ей подошла бы красная…
– Круглосуточный телохранитель был бы предпочтительнее, по крайней мере на некоторое время.
Она кивнула, затем вернулась в гостиную. Ее взгляд снова упал на книжку на журнальном столике, и ей захотелось узнать, как она называется.
Перелистнув несколько страниц, она прочитала:
«Троеборье».
– Я вижу, вы удивлены.
Она пожала плечами.
– Я думала, она об истории искусств или о чем-нибудь в этом роде.
Встав коленями на диван, обшитый белой кожей, она подняла жалюзи, чтобы обследовать окно. Он смотрел на ее отражение в темном стекле.
Подняв нижнюю задвижку, она потянулась к верхней. Пиджак приподнялся и плотно обхватил ее плечи. Донован увидел, что под свободным костюмом скрывается стройная и тренированная фигура.
– Я не увлекаюсь историей искусств, – сказал он.
Она промолчала, и это заинтриговало его еще больше.
Через несколько минут они были в фойе. Джоселин достала из нагрудного кармана визитную карточку.
– Вам в самом деле необходима помощь.
Она вручила ему визитку и повернулась к двери. Бросив взгляд на карточку, он проследовал за ней к лифту.
– Постойте, так вы согласны работать со мной?
Она нажала на кнопку.
– Да.
– Но… когда вы приступите?
Двери лифта открылись, и она вошла внутрь.
– Прямо сейчас.
– Но ведь, будучи моим телохранителем, вы должны находиться здесь. Куда вы направляетесь?
– Мне понравились перьевые подушки в вашей комнате для гостей, мистер Найт. Если вам так хочется знать, я отправляюсь домой за зубной щеткой и пижамой.
Она нажала на кнопку, и двери закрылись перед самым его носом. Несколько мгновений он стоял как парализованный, пораженный тем, что у его холодного, необщительного телохранителя оказалось чувство юмора.
Кажется, в его жизни начало происходить нечто интересное.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Джоселин вцепилась в медные перила лифта. Она что, спятила? Какого черта она пошутила насчет пижамы и зубной щетки и улыбнулась клиенту? Еще пара таких шуток, и формальный, деловой стиль их отношений может оказаться в большой опасности. Где ее хваленый профессионализм, куда делась многолетняя привычка не сближаться с клиентом, не опускаться до пошлых шуточек и фамильярностей?
В мире охранного бизнеса мисс Маккензи имела заслуженную репутацию настоящего профессионала с почти мужской твердостью характера, не теряющего объективности и бдительности ни при каких условиях. Она старалась не улыбаться клиентам, если только этого не требовали правила этикета, и, уж во всяком случае, никогда не шутила сама.
Лифт остановился, и Джоселин вышла в вестибюль. Когда она проходила мимо охранника, тот кивнул ей.
Через несколько минут она уже спешно шла по темной улице, торопясь к припаркованной машине, и размышляла, стоит ли ей браться за эту работу. Богатенькие снобы доктора, особенно, если они носили фрак и частенько ездили в оперу только для того, чтобы прибавить шику своей и без того роскошной жизни, типа ее настоящего клиента, ей отнюдь не импонировали.
В этом образе жизни было слишком много показного фанфаронства, которое она ненавидела. И у нее на это были свои причины. Джоселин уже приходилось общаться с людьми такого типа, иногда очень близко, и из этого общения она вынесла твердое убеждение: у людей вроде доктора Найта, красивых и богатых, живущих на широкую ногу, явно завышена самооценка и крайне беден духовный мир.
Одним из знакомств, которые посеяли в ней такое убеждение, было знакомство с Томом, в то время студентом мединститута. Она знала, что он учится на врача только для того, чтобы стать обладателем виллы на Род-Айленде, яхты в одном из самых престижных яхт-клубов и «мерседеса», о котором он твердил не переставая все годы учебы, называя его не иначе как «мой мерси».
Подойдя к машине, Джоселин достала из багажника сумку со всеми необходимыми для проживания в доме клиента вещами. Потом набрала по сотовому телефону номер своего секретаря Тесе – проинформировать ее, что она согласилась на эту работу.
Перекинув сумку через плечо, она отправилась в обратный путь. Несмотря на всю свою антипатию к обеспеченным эгоцентричным красавцам, она должна была признать, что этот ловелас чем-то привлекает ее. Она догадывалась, что его привлекательность сродни свету, на который летит мотылек, и это ее пугало. Но самым ужасным ей виделось не то, что ее клиент своими обольстительными улыбками и исходящими от него волнами сексуальности пробуждает в ней низменные инстинкты, а то, что, как оказалось, ей отнюдь не просто с ними справиться.
Может, еще не поздно отступить? Она могла бы сказать доктору Найту, что позвонила ее секретарь и передала, что предыдущий клиент просит поработать у него еще месяц. Но это будет ложью.
Нет, опускаться до вранья она себе не позволит.
Придется научиться справляться со своими эмоциями. Ничего, она сильная, она справится. Кроме того, нужно платить за частные уроки ее сестры, которые та берет у преподавателя университета, поэтому она просто не имеет права отказываться от выгодной работы.
Войдя в здание, Джоселин прошла мимо охранника, намеренно не остановившись для проверки. Тот ничего не сказал. Разумеется, он ее уже видел сегодня, но это ничего не значит. «Охранник должен быть более ответственным за жизнь и имущество вверенных ему людей», – подумала Джоселин и отметила это в своем блокноте.
Шагнув в лифт и нажав на кнопку верхнего этажа, она проверила, работает ли кнопка вызова помощи.
Донован прислонился к кухонному столу и отпил из бутылки с пивом. Правильно ли он поступил, согласившись нанять телохранителя-женщину, которая к тому же будет жить в его доме?
Он никогда не торопился с принятием серьезных решений, если только к тому его не вынуждали обстоятельства, что нередко случалось на работе, когда от его решительности и быстрой реакции зависела жизнь пациента.
В делах же личного характера, прежде чем принять серьезное решение, Донован всегда тщательно все обдумывал, взвешивал все «за» и «против» дня три, а то и дольше. Этот случай, пожалуй, был первым в его жизни, когда он принял решение спонтанно, под влиянием скорее эмоций, чем трезвого размышления.
Если бы Марк не сказал о Центре помощи…
Да, он слишком хорошо его знал и понимал, что Донован не сможет сказать «нет» после напоминания о Центре. Действительно, в настоящий момент этот проект был самым важным делом в жизни доктора Найта. Он должен довести его до конца. В этих условиях мысль о приглашении эксперта по безопасности казалась вполне разумной.
В мире охранного бизнеса мисс Маккензи имела заслуженную репутацию настоящего профессионала с почти мужской твердостью характера, не теряющего объективности и бдительности ни при каких условиях. Она старалась не улыбаться клиентам, если только этого не требовали правила этикета, и, уж во всяком случае, никогда не шутила сама.
Лифт остановился, и Джоселин вышла в вестибюль. Когда она проходила мимо охранника, тот кивнул ей.
Через несколько минут она уже спешно шла по темной улице, торопясь к припаркованной машине, и размышляла, стоит ли ей браться за эту работу. Богатенькие снобы доктора, особенно, если они носили фрак и частенько ездили в оперу только для того, чтобы прибавить шику своей и без того роскошной жизни, типа ее настоящего клиента, ей отнюдь не импонировали.
В этом образе жизни было слишком много показного фанфаронства, которое она ненавидела. И у нее на это были свои причины. Джоселин уже приходилось общаться с людьми такого типа, иногда очень близко, и из этого общения она вынесла твердое убеждение: у людей вроде доктора Найта, красивых и богатых, живущих на широкую ногу, явно завышена самооценка и крайне беден духовный мир.
Одним из знакомств, которые посеяли в ней такое убеждение, было знакомство с Томом, в то время студентом мединститута. Она знала, что он учится на врача только для того, чтобы стать обладателем виллы на Род-Айленде, яхты в одном из самых престижных яхт-клубов и «мерседеса», о котором он твердил не переставая все годы учебы, называя его не иначе как «мой мерси».
Подойдя к машине, Джоселин достала из багажника сумку со всеми необходимыми для проживания в доме клиента вещами. Потом набрала по сотовому телефону номер своего секретаря Тесе – проинформировать ее, что она согласилась на эту работу.
Перекинув сумку через плечо, она отправилась в обратный путь. Несмотря на всю свою антипатию к обеспеченным эгоцентричным красавцам, она должна была признать, что этот ловелас чем-то привлекает ее. Она догадывалась, что его привлекательность сродни свету, на который летит мотылек, и это ее пугало. Но самым ужасным ей виделось не то, что ее клиент своими обольстительными улыбками и исходящими от него волнами сексуальности пробуждает в ней низменные инстинкты, а то, что, как оказалось, ей отнюдь не просто с ними справиться.
Может, еще не поздно отступить? Она могла бы сказать доктору Найту, что позвонила ее секретарь и передала, что предыдущий клиент просит поработать у него еще месяц. Но это будет ложью.
Нет, опускаться до вранья она себе не позволит.
Придется научиться справляться со своими эмоциями. Ничего, она сильная, она справится. Кроме того, нужно платить за частные уроки ее сестры, которые та берет у преподавателя университета, поэтому она просто не имеет права отказываться от выгодной работы.
Войдя в здание, Джоселин прошла мимо охранника, намеренно не остановившись для проверки. Тот ничего не сказал. Разумеется, он ее уже видел сегодня, но это ничего не значит. «Охранник должен быть более ответственным за жизнь и имущество вверенных ему людей», – подумала Джоселин и отметила это в своем блокноте.
Шагнув в лифт и нажав на кнопку верхнего этажа, она проверила, работает ли кнопка вызова помощи.
Донован прислонился к кухонному столу и отпил из бутылки с пивом. Правильно ли он поступил, согласившись нанять телохранителя-женщину, которая к тому же будет жить в его доме?
Он никогда не торопился с принятием серьезных решений, если только к тому его не вынуждали обстоятельства, что нередко случалось на работе, когда от его решительности и быстрой реакции зависела жизнь пациента.
В делах же личного характера, прежде чем принять серьезное решение, Донован всегда тщательно все обдумывал, взвешивал все «за» и «против» дня три, а то и дольше. Этот случай, пожалуй, был первым в его жизни, когда он принял решение спонтанно, под влиянием скорее эмоций, чем трезвого размышления.
Если бы Марк не сказал о Центре помощи…
Да, он слишком хорошо его знал и понимал, что Донован не сможет сказать «нет» после напоминания о Центре. Действительно, в настоящий момент этот проект был самым важным делом в жизни доктора Найта. Он должен довести его до конца. В этих условиях мысль о приглашении эксперта по безопасности казалась вполне разумной.