Страница:
Правда, максимум, что ему грозило – это высылка на родину (писалось и о возможной передаче его в руки российского правосудия). Правда, французы не знали, куда правильнее его высылать: на Украину, гражданином которой он оказался, или в Россию, откуда он приехал.
Уже в сентябре в газеты просочилась информация, что на спасение Петрика из воровской кассы собран один миллион долларов. Неизвестно, потребовалась ли в итоге такая сумма, но уже в конце сентября Леня Хитрый по решению суда был освобожден без каких-либо санкций. Характерно, что московские правоохранители, явно имевшие к Петрику вопросы по поводу убийств Глобуса и Рэмбо (по некоторым данным, Петров даже находился в федеральном розыске), так и не потребовали его выдачи. Позже тот же феномен был обнаружен при аресте Михася.
Самое любопытное, что вскоре – в ноябре 95-го – Петрик все же посетил Москву с «неофициальным» визитом. Вместе с ним сюда приезжал и солнцевский «авторитет» Авера-старший. Согласно оперативной информации, они налаживали каналы по транзиту кокаина.
В течение всего 96-го года никаких известий о деятельности этого влиятельнейшего «вора в законе» криминологи не получали. Все знали только одно: Петрик на свободе и держит «братву» в страхе угрозами возвращения и последующими «разборами».
В последний раз его имя всплывает в декабре того же года в связи с расследованием дела об убийстве в октябре 96-го американского бизнесмена Пола Тейтума, совладельца совместного предприятия «Интурист РадАмер – гостиница и деловой центр» и пятизвездочного отеля «Рэдиссон-Славянская». Резонанс от этого громкого преступления распространился далеко за пределы России. Ведь это было фактически одно из первых убийств американского предпринимателя такого уровня.
Внимание следствия привлек также тот факт, что за три месяца до убийства Тейтума конфликтовавший с американцем гендиректор СП «Интурист РадАмер – гостиница и деловой центр» Умар Джабраилов был задержан для выяснения личности в Монако на яхте в компании интересующего нас г-на Петрова (Суворова). Появилась версия, что Джабраилов и Петрик обсуждали, как поступить с Тейтумом. Однако Джабраилов предположения следствия опроверг, заявив, что о Петрике много слышал, но никогда с ним не встречался. «Только жену его Беллу хорошо знаю», – заметил Джабраилов, видимо, чтобы придать своим показаниям большее правдоподобие.
Между тем в начале марта 97-го московские руоповцы сильно «потрясли» соратников Петрика. Сотрудники 9-го регионального отдела задержали шестерых активных участников мазуткинской преступной группировки, которые подозревались в совершении разбойных нападений, рэкете, хранении оружия и наркотиков. «Братишек» посадили на 30 суток. Но когда следователи уже собрались предъявить задержанным обвинение, Коптевский нарсуд неожиданно освободил без залога и даже без подписки о невыезде одного из их лидеров – Олега Москалева, более известного под кличкой Хряк. Естественно, он тут же ударился в бега и был объявлен в федеральный розыск, как и скрывшийся от правосудия мазуткинский боевик по кличке Тайсон – бывший боксер Александр Селищев.
Кстати, незадолго до этого судебного заседания на подконтрольной «мазуткинцам» территории было замечено некоторое оживление. С владельцев магазинов и частных предприятий потребовали выплаты внеочередного экстренного «налога», значительно превышающего традиционные поборы. В общей сложности мазуткинской «братве» удалось выдоить не менее 300 тысяч долларов. А что делать? «Правильные» судебные решения стоят нынче недешево.
А главный мазуткинский «авторитет» Петров-Петрик по-прежнему ведет кочевой образ жизни, перемещаясь между Израилем, Германией и Австрией. По другим данным, он подался, на север, кочуя между Бельгией и Голландией. Сейчас под его непосредственным контролем находится несколько ресторанов и казино в Юго-Восточном и Восточном округах Москвы, а также АвтоВАЗсервис «Северянин». Кроме того, он контролирует продажу в Россию украденных в Западной Европе машин. По оперативным данным, все заработанные в России деньги Петрик переправляет в зарубежные банки. В частности, имеет счет в «Дейче-банке». По неподтвержденной информации, проводит консультации с юристами, обсуждая возможности своего безопасного возвращения в Россию.
Киллер. Это нерусское слово удивительно быстро вошло в обиход современной России. Киллер – это уже не «мокрушник» и не «убивец» по Достоевскому. Киллер – это «рафинированный» исполнитель конфиденциального поручения. Профессионал, для которого жертва не является объектом ненависти, для которого нажатие курка не имеет никакой смысловой нагрузки, кроме одного: необходимости исполнить «заказ».
Киллер – существо почти бескорыстное: он не возьмет у своей жертвы ни одной вещи – даже самой дорогой, – он обязательно оставит на месте преступления свое дорогостоящее (иногда – более десяти тысяч долларов) оружие. Он работает исключительно за гонорар.
Киллер – совершенный, но бездумный механизм: он не знает, ради каких высших целей идет на злодеяние, зачастую не знает имен не только заказчиков, но и самих жертв. Киллер – существо неуловимое. Если и ловят убийц – они оказываются именно «мокрушниками», палачами не по профессии, а по случайному стечению обстоятельств. Настоящий киллер всегда имеет «шапку-невидимку». Даже если его и поймают – до суда он не дойдет: или сбежит, как Солоник, или повесится в камере, как Мартиросян, убивший братьев Уциевых.
В данном случае автор излагает не собственную позицию, а устоявшийся миф. При абсолютном бессилии нынешней российской Фемиды, при отсутствии хотя бы одного гласного процесса над серийным киллером, который бы работал на высоком уровне (то есть жертвами которого были бы видные уголовные «авторитеты», крупные банкиры и известные политики), мы не имеем права считать любой портрет киллера образца 96-го года действительно объективным и достоверным.
Мы до сих пор имеем слишком убогую статистику раскрытых заказных убийств, чтобы выстроить четкую систему рекрутирования киллеров, «оформления заказа», чтобы судить о критериях уголовных «авторитетов», выносящих смертный приговор: когда считается, что противника достаточно попугать, а когда – уже пора «мазать ему лоб зеленкой», как выражаются в блатной среде. Мы с трудом можем судить о величине гонораров и об их зависимости от положения жертвы, суммы «долга», от квалификации самого киллера.
Статистика такова: в 1992 году было раскрыто 11 из 102 заказных убийств; 1993 год – 27 из 228; 1994 год – 32 из 562; 1995 год-60 из 560. Таким образом, раскрываемость составляет не более 10 процентов. При этом надо отметить, что преступление считается «раскрытым», если следователь подписал обвинительное заключение и передал дело в суд. А будет ли оправдан обвиняемый на суде, составители статистических отчетов этого типа уже не интересуются. Например, по делу об убийстве Александра Меня проходил Игорь Бушнев, побывавший даже на скамье подсудимых. Следовательно, убийство протоиерея проходит по статистике как раскрытое.
Отсутствие достоверной информации приводит к тому, что молва начинает идеализировать и даже демонизировать модернизированных гангстеров, для которых убийство стало профессией. Страх перед безжалостной, абсолютно неподконтрольной обществу машиной насилия толкает на безумную попытку придать ей – этой машине – ореол геройства, робингудства, в какой-то степени даже оправдывать само существование института киллерства. Отсюда появилось лживое словечко «чистильщики». Это благозвучное имя присваивается тем, кто якобы наделен полномочиями очищать общество от воров в законе и «авторитетов», а также от «паразитов» – фирмачей и банкиров, «паразитирующих» на «нищете народа». Речь идет, по существу, об апологии самосуда, попытке отыскать целесообразность в убийстве без суда и следствия. Не надо быть психоаналитиком, чтобы понять, что за всем этим стоят лишь страх, зависть и бессилие.
Апофеозом этой странной волны идеализации киллерства стал фильм «Шизофрения», в котором убийство – естественное состояние «свихнувшегося» общества, а роль киллера исполняет актер, за которым прочно закрепилось амплуа героя-любовника – Александр Абдулов. Эдакий беззлобный киллер-интеллектуал, который читает интеллигентскую «Общую газету», чтобы лучше разобраться в нынешней политической ситуации – и так, с газетой в руках, отправляется отрабатывать очередной «заказ» на известного московского банкира.
При всей этой путанице в умах и в терминологии (к примеру, каждый криминолог по-своему объясняет, в чем отличие «киллера» от «суперкиллера»), при обилии легенд и мифов вокруг именитых и безымянных палачей отечественной мафии можно констатировать, что институт киллерства в России действительно существует и уже приобрел достаточно устойчивые очертания. Образование системы профессионального и несанкционированного судом палачества многие специалисты связывают с тем, что она, эта система, создавалась искусственно, «сверху». И главная роль в этом нелегальном процессе изначально играло всем известное и до поры всесильное ведомство со зловещей аббревиатурой из трех букв.
Именно эта организация, по многочисленным свидетельствам и по утечкам рассекреченных архивов, еще задолго до перестройки начала использовать наемных убийц в борьбе с наркодельцами и вообще с преступностью, уже тогда склонной к «организованности». Такая антизаконная практика воспринималась многими как естественная реакция «честных» спецслужб на коррумпированность партноменклатуры и руководства МВД и невозможность хотя бы одно дело о коррупции довести до суда.
Если верить данной версии, в структуре КГБ (в тот самый период, когда главный чекист страны – Юрий Андропов – пересел в кресло Генерального секретаря) появились подразделения В и С с основной целью – организовать целенаправленную, планомерную ликвидацию главарей организованной преступности силовыми методами. Секретные сотрудники проходили обучение в антитеррористическом (Седьмом) управлении КГБ по весьма своеобразной программе: кроме традиционных боевых искусств, включающих навыки виртуозного владения холодным и стрелковым оружием, здесь преподавалась и пиротехника – то есть умение изготавливать, устанавливать и приводить в действие самодельные взрывные устройства. Кроме того, учили проводить максимально эффективные допросы и другим не менее специфическим наукам.
Из завершивших подготовку по полной программе секретных сотрудников составляли мобильные группы и внедряли их в преступную среду. Поддержка им осуществлялась со стороны «авторитетов», которых удалось завербовать «на зоне» (а таковых, между прочим, было не менее 20 процентов от общего числа лидеров преступной среды). С распадом СССР и КГБ эти внедренные группы лишились «хозяев», но свою деятельность, судя по всему, не прекратили. Оказалось, что человеку, для которого основная профессия – убийство, вообще крайне трудно найти другую работу. По утверждению Андрея Иванова, выступившего в «Криминальной хронике» с публикацией (одной из немногих на эту тему), отчасти проливающей свет на институт киллерства, в настоящее время на все СНГ имеется не больше сотни киллеров-профи, и более половины из них – бывшие сотрудники подразделений С.
Иванов (скорее всего это псевдоним) и другие криминологи предпринимали попытки ввести своеобразную классификацию в среде киллеров. Одни делят палачей мафии на киллеров-подрывников и киллеров-стрелков, а последних – на киллеров-профи и киллеров-пехотинцев. «Пехотой» на модернизированном блатном языке именуются рядовые бойцы криминальных группировок (этимология слова имеет две трактовки: с одной стороны, такие бойцы находятся на свободе в среднем не более двух лет, с другой – в иерархии нынешнего криминалитета они считаются наименее квалифицированными кадрами). «Пехотинцы» участвуют в обычных, заурядных «разборках» или находятся в группе прикрытия «профи». Меткий выстрел «пехотинца» стоит несколько тысяч долларов, меткий выстрел «профи» оценивается в десятки штук «зеленых». «Профи» относятся с презрением и к «пехотинцам», и к «подрывникам», считая работу последних тупой и грубой.
Другие классификаторы утверждают, что одни и те же киллеры могут применять и стрелковое оружие, и взрывные устройства. А потому имеет смысл делить исполнителей заказных убийств только по профессионализму и гонорарам. При таком подходе выделяют четыре группы: «бомжи» – люди с социального «дна», готовые пойти на «мокруху» за бутылку водки; «бойцы» – члены криминальных группировок, обычно расстреливающие своих жертв из автоматического оружия по приказу «авторитетов» за скромные гонорары в несколько сот или пару тысяч долларов; «профи» – наемники, работающие по вызову, бывшие оперативники из МВД и КГБ, получающие за один меткий выстрел десятки тысяч «зеленых», и, наконец, «суперпрофи» – бывшие сотрудники спецподразделений силовых ведомств, как правило, кадровые офицеры, чьи гонорары исчисляются сотнями тысяч долларов США.
По мнению большинства аналитиков, за услугами к «суперпрофи» чаще всего обращаются высокопоставленные сотрудники государственных структур. Речь идет, как правило, об установлении контроля над тем или иным хозяйственным объектом. О таких серьезных заказах статистика, естественно, умалчивает. Но и анализ тех немногих преступлений, которые раскрыты, дает неожиданный результат. Оказывается, чаще убийство заказывают не «крестные отцы», а вполне респектабельные бизнесмены: 40 процентов в первом случае против 46 процентов во втором. Соответственно, 50 процентов жертв киллеров – это предприниматели и чиновники и лишь 38 процентов – представители криминалитета.
Поскольку киллеры-профи, как и официальные палачи, выполняющие приговор народного суда, обычно работают на выезде, в «командировках», посредниками в заказах порой выступают некоторые туристические агентства. Работник из центрального бюро связывается с региональным филиалом и сигнализирует о поступившем «заказе». В Центр выезжает «группа обеспечения» и обговаривает все условия «контракта», после чего готовит базу для приезда и проживания исполнителя. Затем в Центр отправляют киллера, «группу поддержки» и «группу прикрытия». Для передвижения используется военно-транспортная авиация или чартерные рейсы. Исполнитель не знает никого из этих двух групп и прилетает на другом рейсе. Группа прикрытия обеспечивает безопасный отход и устранение случайных свидетелей. После исполнения «заказа» киллер покидает город в течение часа. «Заказчик» выступает в роли добровольного спонсора туристического агентства.
Здесь надо отметить, что те немногие сообщения о раскрытых заказных убийствах, которые мы все же получаем, в эту схему практически никогда не укладываются. Возможно потому, что реальная жизнь гораздо многообразнее любой схемы. С другой стороны, шансы раскрыть убийство, которое четко проведено вышеуказанным образом, практически нулевые. Поэтому те преступления, которые все же раскрываются, – именно «мокруха» по случаю или малоквалифицированное киллерство.
Например, 7 февраля 1997 года столичный РУОП победно рапортовал: раскрыто заказное убийство на стадии приготовления. По утверждению начальника одного из отделов РУОПа, Рината Судалина, его сыщики задержали целую преступную группу, состоящую из организатора убийства, специально вызванного с Украины киллера и торговца оружием, у которого за 1200 долларов был куплен пистолет «ТТ» с глушителем. Это была устойчивая группа, замешанная еще как минимум в трех убийствах. Последней жертвой должен был стать московский коммерсант, директор торговой фирмы «Сол». Он узнал об этом через несколько дней после ареста убийц-неудачников, в день своего рождения, который мог оказаться девятым днем его поминок.
Здесь надо отметить два важных обстоятельства. Во-первых, заказчик не был не только задержан, но даже установлен. Во-вторых, организатор убийства планировал убрать коммерсанта в момент перевозки крупной денежной суммы, которую убийцы хотели присвоить. Отсюда следует, что к классическому заказному убийству, когда киллер «бескорыстен», данный случай отнести нельзя. Кроме того, судя по сообщению, все трое задержанных были знакомы между собой, что опять же наводит на мысль о непрофессионализме убийц.
Но иногда происходит обратное: между заказчиком и исполнителем выстраивается целая цепочка посредников. Так произошло, например, при подготовке убийства директора КБ «Новатор» г-на Смирнова. Заказчик выплатил первому посреднику 22 500 долларов. При передаче каждому следующему звену в цепочке сумма соответственно уменьшалась: 15000, 9000, 6000. Киллер получил всего 3 тысячи «баксов». Одним словом, жизнь и смерть в России гораздо сложнее любой схемы.
Вот, к примеру, как «оформлялся заказ» на убийство директора санкт-петербургского аэропорта «Ржевка» г-на Сухова. Заказчиком выступал, как нетрудно было предположить, его заместитель. Организовать устранение своего начальника он попросил 44-летнего оператора котельной аэропорта. Гонорар был обещан более чем скромный, если учесть, каким объектом заказчик предполагал завладеть – всего 4 тысячи долларов. Но оператор не захотел самолично идти на «мокрое» и нанял для этой цели своего 21-летнего приятеля. А орудие преступления – пистолет «будапешт» оператор одолжил у знакомого «авторитета» из мурманской преступной группировки. Директора убили в 9 утра, как принято, в подъезде его дома. Паренек оказался смекалистым и действовал как профессионал: не забыл сделать контрольный выстрел, не поленился выкинуть пистолет. Но на сей раз сотрудники угрозыска оказались на высоте.
Классическое заказное убийство раскрыли в начале 97-го года сотрудники МУРа, УВД Северного округа Москвы и городской прокуратуры. Они нашли и заказчика, и исполнителя казни руководителя одной из крупнейших российских фирм звукозаписи ZeKo-Records Кирилла Зеленова. Оказывается, разгадка этой драмы находилась в самом названии фирмы.
Пышные похороны Зеленова организовал (и в прямом, и в переносном смысле) его ближайший деловой партнер, соучредитель фирмы Владимир Козлов. Они учредили ее на паях – 50 на 50 – в 1991 году, название фирмы (которое вскоре узнали миллионы любителей поп-музыки) – сокращение фамилий соучредителей.
Несмотря на высокие прибыли знаменитой компании, в какой-то момент в ее руководстве начались трения. Зеленов выявил крупные растраты в фирме: Козлов продавал крупные партии аудиокассет по завышенным ценам, а всю выручку оставлял себе. В итоге Зеленов заставил своего партнера выйти из соучредителей компании, что было документально оформлено 21 марта 1996 года. Впрочем, об этом догадывались немногие – несмотря на конфликт, Козлов продолжал работать практически на той же должности. Но, как подозревают следователи, даже с этими незначительными переменами не смирился.
…Зеленова застрелили прямо в его служебном кабинете на Кронштадтском бульваре, 43. Убийца несколько часов терпеливо поджидал свою жертву, сидя возле кабинета Зеленова. Как ни странно, он не знал «объект» в лицо и всякий раз, когда в офис входил новый человек, интересовался у сотрудников фирмы, не директор ли это. Наконец он получил положительный ответ. Убийца спокойно вошел в директорский кабинет и произвел шесть выстрелов из пистолета.
Хотя был составлен подробный фоторобот убийцы, его нашли лишь через полгода – почти случайно. Весной 1997 года сотрудники ОВД муниципального округа «Беговой» задержали группировку рязанских бандитов, ограбивших одного компьютерщика. В процессе расследования всплыли новые эпизоды – три разбоя и похищение человека.
Следователи выяснили, что лидера группировки неоднократно судимого Юрия Жуликова (вот уж воистину говорящая фамилия!) друзья свели с Владимиром Козловым как раз в тот момент, когда тот искал исполнителя казни своего бывшего друга. На цене заказа сошлись быстро: 80 тысяч долларов. В заказ входило, кроме того, убийство наследников предпринимателя – жены и сына. Но эта часть спецпоручения по каким-то причинам так и не была осуществлена.
В качестве предоплаты Жуликов взял от Козлова 20 «штук зеленых». Орудие казни выделила дружественная кемеровская «братва». Но интереснее всего выбор исполнителя заказа. Своих парней Жуликов решил не подставлять. А потому «мокруху» поручили должнику – доселе законопослушному Василию Силушину, которому «посчастливилось» врезаться в автомобиль одного из рязанских бандитов. Ремонт иномарки он оплатить не смог. Сперва его «поставили на счетчик», а потом предложили более быстрый и легкий способ возврата долга – один меткий выстрел…
Жуликова задержали 23 марта. Силушина – 5 апреля. Еще через четыре дня провели обыск в офисе упомянутой компании по производству компакт-дисков и арестовали г-на Козлова.
А вообще зафиксировано немало случаев, доказывающих, что слухи о неуязвимых киллерах-демонах сильно преувеличены. Один из них произошел в июле 95-го, в Москве, на улице Панферова. Около полуночи двое преступников «встречали» в подъезде 37-летнего начальника службы безопасности «Финанс-банка» Алексея Крюкова. Когда он вошел в подъезд вместе со своей знакомой, убийцы открыли огонь. Но раненый Крюков сумел выхватить свой бразильский «таурус» 38-го калибра и сделать несколько прицельных выстрелов. Крюков погиб, но все же «прихватил с собой» одного из киллеров (пули попали ему в шею и в голову). Второй преступник скрылся. Но в любом случае это дает некоторые основания для оптимизма: чем чаще киллеры будут встречать достойное сопротивление, тем меньше будет заказных убийств. Правда, при нынешнем законодательстве реальную возможность носить оружие имеют только охранники и военнослужащие. И, конечно, бандиты, для которых существует только один закон: воровской кодекс.
Другой подобный случай произошел в начале 97-го года в Уфе. Убийца попался прямо на месте преступления, и, более того, сотрудникам милиции пришлось буквально спасать его от самосуда разъяренной жертвы. По словам оперативников, «пострадавший чуть не открутил киллеру голову». «Неудачньм» объектом оказался начальник службы безопасности одного из уфимских акционерных обществ Аркадий Иванцов.
Как и положено в таких случаях, убийца подстерег Иванцова в его родном подъезде, предварительно вывернув на площадке перед лифтом все лампочки. Когда глава СБ направлялся к лифту, киллер подошел сзади и приставил ствол к затылку. Но кромешная тьма сыграла с убийцей злую шутку. Он обо что-то споткнулся, и выстрел пришелся не в голову, а в шею. По идее, и этого ранения должно было хватить для того, чтобы жертва рухнула замертво. Однако этого не произошло. Иванцов развернулся и… залепил киллеру оплеуху.
После чего между ними началась борьба не на жизнь, а на смерть, в ходе которой киллер-неудачник и его жертва переместились во двор. Неизвестно, чем бы закончился бой, если бы дерущихся врагов не разняли милиционеры. Им пришлось буквально вырывать «снайпера» из крепких объятий раненого охранника. Как только на руках преступника защелкнулись наручники, Иванцов потерял сознание. А врачи только разводили руками: они впервые видели человека, который при таком ранении, потеряв столько крови, оказался способен на столь серьезный поединок. Видимо, возможности человека, которому грозит смертельная опасность, гораздо превосходят все мыслимые пределы. А киллер был настолько ошарашен и шокирован тем, что произошло, что на первом же допросе «сдал» всех заказчиков убийства.
В данном случае убийца оказался профнепригодным. Но бывает и обратное – когда киллеры демонстрируют просто виртуозное владение огнестрельным оружием. Своего рода подвиг Одиссея и его сына Телемаха повторили два стрелка в Саратове, в ноябре 95-го. Их жертвами стали люди из банды Игоря Чикунова, 29-летнего «авторитета», члена совета директоров нескольких фирм, владельца контрольного пакета акций нефтяного концерна, неформального хозяина крытого рынка в центре города и двух крупных магазинов.
Чикунов и дюжина его товарищей мирно играли в карты в помещении ТОО «Гроза», когда в дверях появились двое незнакомцев с пистолетами ТТ в руках. Ровно за 20 секунд они расстреляли две обоймы. Результат ужасен: 11 трупов и двое раненых. Происшествие шокировало не только саратовцев, но и милицейское руководство в Москве: на место расстрела сразу же прибыл первый замминистра внутренних дел Владимир Колесников. По одной из главных версий, суд над бандитами устроили два сотрудника РУОПа. Все опять вспомнили о мифической организации «Белая стрела».
Миф о «Белой стреле» – одна из самых невероятных и удивительных легенд последнего времени. Согласно этой легенде, честные борцы с организованной преступностью из российских спецслужб поняли: открытая, строго основанная на «Законе о милиции», «Законе о госбезопасности», «Законе об оперативно-розыскной деятельности», УК и УПК, в строгом соответствии с буквой закона борьба с организованной преступностью – невозможна. В тюрьму будут по-прежнему попадать только «шестерки», да и тех будут выкупать за деньги из «общака» при помощи коррумпированных, корыстолюбивых судей. Чтобы остановить преступный беспредел, нужна тайная война, основанная на самосуде и скорой расправе с лидерами криминалитета. Нужна тайная организация, подобная бразильским «эскадронам смерти» – подпольного полицейского «братства», поставившего себе целью извести главарей тамошней преступности. Такая организация в начале 90-х якобы была создана и в России.
Уже в сентябре в газеты просочилась информация, что на спасение Петрика из воровской кассы собран один миллион долларов. Неизвестно, потребовалась ли в итоге такая сумма, но уже в конце сентября Леня Хитрый по решению суда был освобожден без каких-либо санкций. Характерно, что московские правоохранители, явно имевшие к Петрику вопросы по поводу убийств Глобуса и Рэмбо (по некоторым данным, Петров даже находился в федеральном розыске), так и не потребовали его выдачи. Позже тот же феномен был обнаружен при аресте Михася.
Самое любопытное, что вскоре – в ноябре 95-го – Петрик все же посетил Москву с «неофициальным» визитом. Вместе с ним сюда приезжал и солнцевский «авторитет» Авера-старший. Согласно оперативной информации, они налаживали каналы по транзиту кокаина.
В течение всего 96-го года никаких известий о деятельности этого влиятельнейшего «вора в законе» криминологи не получали. Все знали только одно: Петрик на свободе и держит «братву» в страхе угрозами возвращения и последующими «разборами».
В последний раз его имя всплывает в декабре того же года в связи с расследованием дела об убийстве в октябре 96-го американского бизнесмена Пола Тейтума, совладельца совместного предприятия «Интурист РадАмер – гостиница и деловой центр» и пятизвездочного отеля «Рэдиссон-Славянская». Резонанс от этого громкого преступления распространился далеко за пределы России. Ведь это было фактически одно из первых убийств американского предпринимателя такого уровня.
Внимание следствия привлек также тот факт, что за три месяца до убийства Тейтума конфликтовавший с американцем гендиректор СП «Интурист РадАмер – гостиница и деловой центр» Умар Джабраилов был задержан для выяснения личности в Монако на яхте в компании интересующего нас г-на Петрова (Суворова). Появилась версия, что Джабраилов и Петрик обсуждали, как поступить с Тейтумом. Однако Джабраилов предположения следствия опроверг, заявив, что о Петрике много слышал, но никогда с ним не встречался. «Только жену его Беллу хорошо знаю», – заметил Джабраилов, видимо, чтобы придать своим показаниям большее правдоподобие.
Между тем в начале марта 97-го московские руоповцы сильно «потрясли» соратников Петрика. Сотрудники 9-го регионального отдела задержали шестерых активных участников мазуткинской преступной группировки, которые подозревались в совершении разбойных нападений, рэкете, хранении оружия и наркотиков. «Братишек» посадили на 30 суток. Но когда следователи уже собрались предъявить задержанным обвинение, Коптевский нарсуд неожиданно освободил без залога и даже без подписки о невыезде одного из их лидеров – Олега Москалева, более известного под кличкой Хряк. Естественно, он тут же ударился в бега и был объявлен в федеральный розыск, как и скрывшийся от правосудия мазуткинский боевик по кличке Тайсон – бывший боксер Александр Селищев.
Кстати, незадолго до этого судебного заседания на подконтрольной «мазуткинцам» территории было замечено некоторое оживление. С владельцев магазинов и частных предприятий потребовали выплаты внеочередного экстренного «налога», значительно превышающего традиционные поборы. В общей сложности мазуткинской «братве» удалось выдоить не менее 300 тысяч долларов. А что делать? «Правильные» судебные решения стоят нынче недешево.
А главный мазуткинский «авторитет» Петров-Петрик по-прежнему ведет кочевой образ жизни, перемещаясь между Израилем, Германией и Австрией. По другим данным, он подался, на север, кочуя между Бельгией и Голландией. Сейчас под его непосредственным контролем находится несколько ресторанов и казино в Юго-Восточном и Восточном округах Москвы, а также АвтоВАЗсервис «Северянин». Кроме того, он контролирует продажу в Россию украденных в Западной Европе машин. По оперативным данным, все заработанные в России деньги Петрик переправляет в зарубежные банки. В частности, имеет счет в «Дейче-банке». По неподтвержденной информации, проводит консультации с юристами, обсуждая возможности своего безопасного возвращения в Россию.
Палачи мафии
Киллер. Это нерусское слово удивительно быстро вошло в обиход современной России. Киллер – это уже не «мокрушник» и не «убивец» по Достоевскому. Киллер – это «рафинированный» исполнитель конфиденциального поручения. Профессионал, для которого жертва не является объектом ненависти, для которого нажатие курка не имеет никакой смысловой нагрузки, кроме одного: необходимости исполнить «заказ».
Киллер – существо почти бескорыстное: он не возьмет у своей жертвы ни одной вещи – даже самой дорогой, – он обязательно оставит на месте преступления свое дорогостоящее (иногда – более десяти тысяч долларов) оружие. Он работает исключительно за гонорар.
Киллер – совершенный, но бездумный механизм: он не знает, ради каких высших целей идет на злодеяние, зачастую не знает имен не только заказчиков, но и самих жертв. Киллер – существо неуловимое. Если и ловят убийц – они оказываются именно «мокрушниками», палачами не по профессии, а по случайному стечению обстоятельств. Настоящий киллер всегда имеет «шапку-невидимку». Даже если его и поймают – до суда он не дойдет: или сбежит, как Солоник, или повесится в камере, как Мартиросян, убивший братьев Уциевых.
В данном случае автор излагает не собственную позицию, а устоявшийся миф. При абсолютном бессилии нынешней российской Фемиды, при отсутствии хотя бы одного гласного процесса над серийным киллером, который бы работал на высоком уровне (то есть жертвами которого были бы видные уголовные «авторитеты», крупные банкиры и известные политики), мы не имеем права считать любой портрет киллера образца 96-го года действительно объективным и достоверным.
Мы до сих пор имеем слишком убогую статистику раскрытых заказных убийств, чтобы выстроить четкую систему рекрутирования киллеров, «оформления заказа», чтобы судить о критериях уголовных «авторитетов», выносящих смертный приговор: когда считается, что противника достаточно попугать, а когда – уже пора «мазать ему лоб зеленкой», как выражаются в блатной среде. Мы с трудом можем судить о величине гонораров и об их зависимости от положения жертвы, суммы «долга», от квалификации самого киллера.
Статистика такова: в 1992 году было раскрыто 11 из 102 заказных убийств; 1993 год – 27 из 228; 1994 год – 32 из 562; 1995 год-60 из 560. Таким образом, раскрываемость составляет не более 10 процентов. При этом надо отметить, что преступление считается «раскрытым», если следователь подписал обвинительное заключение и передал дело в суд. А будет ли оправдан обвиняемый на суде, составители статистических отчетов этого типа уже не интересуются. Например, по делу об убийстве Александра Меня проходил Игорь Бушнев, побывавший даже на скамье подсудимых. Следовательно, убийство протоиерея проходит по статистике как раскрытое.
Отсутствие достоверной информации приводит к тому, что молва начинает идеализировать и даже демонизировать модернизированных гангстеров, для которых убийство стало профессией. Страх перед безжалостной, абсолютно неподконтрольной обществу машиной насилия толкает на безумную попытку придать ей – этой машине – ореол геройства, робингудства, в какой-то степени даже оправдывать само существование института киллерства. Отсюда появилось лживое словечко «чистильщики». Это благозвучное имя присваивается тем, кто якобы наделен полномочиями очищать общество от воров в законе и «авторитетов», а также от «паразитов» – фирмачей и банкиров, «паразитирующих» на «нищете народа». Речь идет, по существу, об апологии самосуда, попытке отыскать целесообразность в убийстве без суда и следствия. Не надо быть психоаналитиком, чтобы понять, что за всем этим стоят лишь страх, зависть и бессилие.
Апофеозом этой странной волны идеализации киллерства стал фильм «Шизофрения», в котором убийство – естественное состояние «свихнувшегося» общества, а роль киллера исполняет актер, за которым прочно закрепилось амплуа героя-любовника – Александр Абдулов. Эдакий беззлобный киллер-интеллектуал, который читает интеллигентскую «Общую газету», чтобы лучше разобраться в нынешней политической ситуации – и так, с газетой в руках, отправляется отрабатывать очередной «заказ» на известного московского банкира.
При всей этой путанице в умах и в терминологии (к примеру, каждый криминолог по-своему объясняет, в чем отличие «киллера» от «суперкиллера»), при обилии легенд и мифов вокруг именитых и безымянных палачей отечественной мафии можно констатировать, что институт киллерства в России действительно существует и уже приобрел достаточно устойчивые очертания. Образование системы профессионального и несанкционированного судом палачества многие специалисты связывают с тем, что она, эта система, создавалась искусственно, «сверху». И главная роль в этом нелегальном процессе изначально играло всем известное и до поры всесильное ведомство со зловещей аббревиатурой из трех букв.
Именно эта организация, по многочисленным свидетельствам и по утечкам рассекреченных архивов, еще задолго до перестройки начала использовать наемных убийц в борьбе с наркодельцами и вообще с преступностью, уже тогда склонной к «организованности». Такая антизаконная практика воспринималась многими как естественная реакция «честных» спецслужб на коррумпированность партноменклатуры и руководства МВД и невозможность хотя бы одно дело о коррупции довести до суда.
Если верить данной версии, в структуре КГБ (в тот самый период, когда главный чекист страны – Юрий Андропов – пересел в кресло Генерального секретаря) появились подразделения В и С с основной целью – организовать целенаправленную, планомерную ликвидацию главарей организованной преступности силовыми методами. Секретные сотрудники проходили обучение в антитеррористическом (Седьмом) управлении КГБ по весьма своеобразной программе: кроме традиционных боевых искусств, включающих навыки виртуозного владения холодным и стрелковым оружием, здесь преподавалась и пиротехника – то есть умение изготавливать, устанавливать и приводить в действие самодельные взрывные устройства. Кроме того, учили проводить максимально эффективные допросы и другим не менее специфическим наукам.
Из завершивших подготовку по полной программе секретных сотрудников составляли мобильные группы и внедряли их в преступную среду. Поддержка им осуществлялась со стороны «авторитетов», которых удалось завербовать «на зоне» (а таковых, между прочим, было не менее 20 процентов от общего числа лидеров преступной среды). С распадом СССР и КГБ эти внедренные группы лишились «хозяев», но свою деятельность, судя по всему, не прекратили. Оказалось, что человеку, для которого основная профессия – убийство, вообще крайне трудно найти другую работу. По утверждению Андрея Иванова, выступившего в «Криминальной хронике» с публикацией (одной из немногих на эту тему), отчасти проливающей свет на институт киллерства, в настоящее время на все СНГ имеется не больше сотни киллеров-профи, и более половины из них – бывшие сотрудники подразделений С.
Иванов (скорее всего это псевдоним) и другие криминологи предпринимали попытки ввести своеобразную классификацию в среде киллеров. Одни делят палачей мафии на киллеров-подрывников и киллеров-стрелков, а последних – на киллеров-профи и киллеров-пехотинцев. «Пехотой» на модернизированном блатном языке именуются рядовые бойцы криминальных группировок (этимология слова имеет две трактовки: с одной стороны, такие бойцы находятся на свободе в среднем не более двух лет, с другой – в иерархии нынешнего криминалитета они считаются наименее квалифицированными кадрами). «Пехотинцы» участвуют в обычных, заурядных «разборках» или находятся в группе прикрытия «профи». Меткий выстрел «пехотинца» стоит несколько тысяч долларов, меткий выстрел «профи» оценивается в десятки штук «зеленых». «Профи» относятся с презрением и к «пехотинцам», и к «подрывникам», считая работу последних тупой и грубой.
Другие классификаторы утверждают, что одни и те же киллеры могут применять и стрелковое оружие, и взрывные устройства. А потому имеет смысл делить исполнителей заказных убийств только по профессионализму и гонорарам. При таком подходе выделяют четыре группы: «бомжи» – люди с социального «дна», готовые пойти на «мокруху» за бутылку водки; «бойцы» – члены криминальных группировок, обычно расстреливающие своих жертв из автоматического оружия по приказу «авторитетов» за скромные гонорары в несколько сот или пару тысяч долларов; «профи» – наемники, работающие по вызову, бывшие оперативники из МВД и КГБ, получающие за один меткий выстрел десятки тысяч «зеленых», и, наконец, «суперпрофи» – бывшие сотрудники спецподразделений силовых ведомств, как правило, кадровые офицеры, чьи гонорары исчисляются сотнями тысяч долларов США.
По мнению большинства аналитиков, за услугами к «суперпрофи» чаще всего обращаются высокопоставленные сотрудники государственных структур. Речь идет, как правило, об установлении контроля над тем или иным хозяйственным объектом. О таких серьезных заказах статистика, естественно, умалчивает. Но и анализ тех немногих преступлений, которые раскрыты, дает неожиданный результат. Оказывается, чаще убийство заказывают не «крестные отцы», а вполне респектабельные бизнесмены: 40 процентов в первом случае против 46 процентов во втором. Соответственно, 50 процентов жертв киллеров – это предприниматели и чиновники и лишь 38 процентов – представители криминалитета.
Поскольку киллеры-профи, как и официальные палачи, выполняющие приговор народного суда, обычно работают на выезде, в «командировках», посредниками в заказах порой выступают некоторые туристические агентства. Работник из центрального бюро связывается с региональным филиалом и сигнализирует о поступившем «заказе». В Центр выезжает «группа обеспечения» и обговаривает все условия «контракта», после чего готовит базу для приезда и проживания исполнителя. Затем в Центр отправляют киллера, «группу поддержки» и «группу прикрытия». Для передвижения используется военно-транспортная авиация или чартерные рейсы. Исполнитель не знает никого из этих двух групп и прилетает на другом рейсе. Группа прикрытия обеспечивает безопасный отход и устранение случайных свидетелей. После исполнения «заказа» киллер покидает город в течение часа. «Заказчик» выступает в роли добровольного спонсора туристического агентства.
Здесь надо отметить, что те немногие сообщения о раскрытых заказных убийствах, которые мы все же получаем, в эту схему практически никогда не укладываются. Возможно потому, что реальная жизнь гораздо многообразнее любой схемы. С другой стороны, шансы раскрыть убийство, которое четко проведено вышеуказанным образом, практически нулевые. Поэтому те преступления, которые все же раскрываются, – именно «мокруха» по случаю или малоквалифицированное киллерство.
Например, 7 февраля 1997 года столичный РУОП победно рапортовал: раскрыто заказное убийство на стадии приготовления. По утверждению начальника одного из отделов РУОПа, Рината Судалина, его сыщики задержали целую преступную группу, состоящую из организатора убийства, специально вызванного с Украины киллера и торговца оружием, у которого за 1200 долларов был куплен пистолет «ТТ» с глушителем. Это была устойчивая группа, замешанная еще как минимум в трех убийствах. Последней жертвой должен был стать московский коммерсант, директор торговой фирмы «Сол». Он узнал об этом через несколько дней после ареста убийц-неудачников, в день своего рождения, который мог оказаться девятым днем его поминок.
Здесь надо отметить два важных обстоятельства. Во-первых, заказчик не был не только задержан, но даже установлен. Во-вторых, организатор убийства планировал убрать коммерсанта в момент перевозки крупной денежной суммы, которую убийцы хотели присвоить. Отсюда следует, что к классическому заказному убийству, когда киллер «бескорыстен», данный случай отнести нельзя. Кроме того, судя по сообщению, все трое задержанных были знакомы между собой, что опять же наводит на мысль о непрофессионализме убийц.
Но иногда происходит обратное: между заказчиком и исполнителем выстраивается целая цепочка посредников. Так произошло, например, при подготовке убийства директора КБ «Новатор» г-на Смирнова. Заказчик выплатил первому посреднику 22 500 долларов. При передаче каждому следующему звену в цепочке сумма соответственно уменьшалась: 15000, 9000, 6000. Киллер получил всего 3 тысячи «баксов». Одним словом, жизнь и смерть в России гораздо сложнее любой схемы.
Вот, к примеру, как «оформлялся заказ» на убийство директора санкт-петербургского аэропорта «Ржевка» г-на Сухова. Заказчиком выступал, как нетрудно было предположить, его заместитель. Организовать устранение своего начальника он попросил 44-летнего оператора котельной аэропорта. Гонорар был обещан более чем скромный, если учесть, каким объектом заказчик предполагал завладеть – всего 4 тысячи долларов. Но оператор не захотел самолично идти на «мокрое» и нанял для этой цели своего 21-летнего приятеля. А орудие преступления – пистолет «будапешт» оператор одолжил у знакомого «авторитета» из мурманской преступной группировки. Директора убили в 9 утра, как принято, в подъезде его дома. Паренек оказался смекалистым и действовал как профессионал: не забыл сделать контрольный выстрел, не поленился выкинуть пистолет. Но на сей раз сотрудники угрозыска оказались на высоте.
Классическое заказное убийство раскрыли в начале 97-го года сотрудники МУРа, УВД Северного округа Москвы и городской прокуратуры. Они нашли и заказчика, и исполнителя казни руководителя одной из крупнейших российских фирм звукозаписи ZeKo-Records Кирилла Зеленова. Оказывается, разгадка этой драмы находилась в самом названии фирмы.
Пышные похороны Зеленова организовал (и в прямом, и в переносном смысле) его ближайший деловой партнер, соучредитель фирмы Владимир Козлов. Они учредили ее на паях – 50 на 50 – в 1991 году, название фирмы (которое вскоре узнали миллионы любителей поп-музыки) – сокращение фамилий соучредителей.
Несмотря на высокие прибыли знаменитой компании, в какой-то момент в ее руководстве начались трения. Зеленов выявил крупные растраты в фирме: Козлов продавал крупные партии аудиокассет по завышенным ценам, а всю выручку оставлял себе. В итоге Зеленов заставил своего партнера выйти из соучредителей компании, что было документально оформлено 21 марта 1996 года. Впрочем, об этом догадывались немногие – несмотря на конфликт, Козлов продолжал работать практически на той же должности. Но, как подозревают следователи, даже с этими незначительными переменами не смирился.
…Зеленова застрелили прямо в его служебном кабинете на Кронштадтском бульваре, 43. Убийца несколько часов терпеливо поджидал свою жертву, сидя возле кабинета Зеленова. Как ни странно, он не знал «объект» в лицо и всякий раз, когда в офис входил новый человек, интересовался у сотрудников фирмы, не директор ли это. Наконец он получил положительный ответ. Убийца спокойно вошел в директорский кабинет и произвел шесть выстрелов из пистолета.
Хотя был составлен подробный фоторобот убийцы, его нашли лишь через полгода – почти случайно. Весной 1997 года сотрудники ОВД муниципального округа «Беговой» задержали группировку рязанских бандитов, ограбивших одного компьютерщика. В процессе расследования всплыли новые эпизоды – три разбоя и похищение человека.
Следователи выяснили, что лидера группировки неоднократно судимого Юрия Жуликова (вот уж воистину говорящая фамилия!) друзья свели с Владимиром Козловым как раз в тот момент, когда тот искал исполнителя казни своего бывшего друга. На цене заказа сошлись быстро: 80 тысяч долларов. В заказ входило, кроме того, убийство наследников предпринимателя – жены и сына. Но эта часть спецпоручения по каким-то причинам так и не была осуществлена.
В качестве предоплаты Жуликов взял от Козлова 20 «штук зеленых». Орудие казни выделила дружественная кемеровская «братва». Но интереснее всего выбор исполнителя заказа. Своих парней Жуликов решил не подставлять. А потому «мокруху» поручили должнику – доселе законопослушному Василию Силушину, которому «посчастливилось» врезаться в автомобиль одного из рязанских бандитов. Ремонт иномарки он оплатить не смог. Сперва его «поставили на счетчик», а потом предложили более быстрый и легкий способ возврата долга – один меткий выстрел…
Жуликова задержали 23 марта. Силушина – 5 апреля. Еще через четыре дня провели обыск в офисе упомянутой компании по производству компакт-дисков и арестовали г-на Козлова.
А вообще зафиксировано немало случаев, доказывающих, что слухи о неуязвимых киллерах-демонах сильно преувеличены. Один из них произошел в июле 95-го, в Москве, на улице Панферова. Около полуночи двое преступников «встречали» в подъезде 37-летнего начальника службы безопасности «Финанс-банка» Алексея Крюкова. Когда он вошел в подъезд вместе со своей знакомой, убийцы открыли огонь. Но раненый Крюков сумел выхватить свой бразильский «таурус» 38-го калибра и сделать несколько прицельных выстрелов. Крюков погиб, но все же «прихватил с собой» одного из киллеров (пули попали ему в шею и в голову). Второй преступник скрылся. Но в любом случае это дает некоторые основания для оптимизма: чем чаще киллеры будут встречать достойное сопротивление, тем меньше будет заказных убийств. Правда, при нынешнем законодательстве реальную возможность носить оружие имеют только охранники и военнослужащие. И, конечно, бандиты, для которых существует только один закон: воровской кодекс.
Другой подобный случай произошел в начале 97-го года в Уфе. Убийца попался прямо на месте преступления, и, более того, сотрудникам милиции пришлось буквально спасать его от самосуда разъяренной жертвы. По словам оперативников, «пострадавший чуть не открутил киллеру голову». «Неудачньм» объектом оказался начальник службы безопасности одного из уфимских акционерных обществ Аркадий Иванцов.
Как и положено в таких случаях, убийца подстерег Иванцова в его родном подъезде, предварительно вывернув на площадке перед лифтом все лампочки. Когда глава СБ направлялся к лифту, киллер подошел сзади и приставил ствол к затылку. Но кромешная тьма сыграла с убийцей злую шутку. Он обо что-то споткнулся, и выстрел пришелся не в голову, а в шею. По идее, и этого ранения должно было хватить для того, чтобы жертва рухнула замертво. Однако этого не произошло. Иванцов развернулся и… залепил киллеру оплеуху.
После чего между ними началась борьба не на жизнь, а на смерть, в ходе которой киллер-неудачник и его жертва переместились во двор. Неизвестно, чем бы закончился бой, если бы дерущихся врагов не разняли милиционеры. Им пришлось буквально вырывать «снайпера» из крепких объятий раненого охранника. Как только на руках преступника защелкнулись наручники, Иванцов потерял сознание. А врачи только разводили руками: они впервые видели человека, который при таком ранении, потеряв столько крови, оказался способен на столь серьезный поединок. Видимо, возможности человека, которому грозит смертельная опасность, гораздо превосходят все мыслимые пределы. А киллер был настолько ошарашен и шокирован тем, что произошло, что на первом же допросе «сдал» всех заказчиков убийства.
В данном случае убийца оказался профнепригодным. Но бывает и обратное – когда киллеры демонстрируют просто виртуозное владение огнестрельным оружием. Своего рода подвиг Одиссея и его сына Телемаха повторили два стрелка в Саратове, в ноябре 95-го. Их жертвами стали люди из банды Игоря Чикунова, 29-летнего «авторитета», члена совета директоров нескольких фирм, владельца контрольного пакета акций нефтяного концерна, неформального хозяина крытого рынка в центре города и двух крупных магазинов.
Чикунов и дюжина его товарищей мирно играли в карты в помещении ТОО «Гроза», когда в дверях появились двое незнакомцев с пистолетами ТТ в руках. Ровно за 20 секунд они расстреляли две обоймы. Результат ужасен: 11 трупов и двое раненых. Происшествие шокировало не только саратовцев, но и милицейское руководство в Москве: на место расстрела сразу же прибыл первый замминистра внутренних дел Владимир Колесников. По одной из главных версий, суд над бандитами устроили два сотрудника РУОПа. Все опять вспомнили о мифической организации «Белая стрела».
Миф о «Белой стреле» – одна из самых невероятных и удивительных легенд последнего времени. Согласно этой легенде, честные борцы с организованной преступностью из российских спецслужб поняли: открытая, строго основанная на «Законе о милиции», «Законе о госбезопасности», «Законе об оперативно-розыскной деятельности», УК и УПК, в строгом соответствии с буквой закона борьба с организованной преступностью – невозможна. В тюрьму будут по-прежнему попадать только «шестерки», да и тех будут выкупать за деньги из «общака» при помощи коррумпированных, корыстолюбивых судей. Чтобы остановить преступный беспредел, нужна тайная война, основанная на самосуде и скорой расправе с лидерами криминалитета. Нужна тайная организация, подобная бразильским «эскадронам смерти» – подпольного полицейского «братства», поставившего себе целью извести главарей тамошней преступности. Такая организация в начале 90-х якобы была создана и в России.