Максвелл Энн. Рубиновый сюрприз

   Внезапно ее вновь охватило сладострастное желание слиться воедино с телом Круза.
   Он же, в свою очередь, с нескрываемой тоской смотрел, как ручейки серебряной воды смачивали ее губы, кожу и одежду. Лорел была без бюстгальтера. Влажная блузка плотно облегала ее грудь.
   — Пейте сколько хотите, — тихо произнес Круз, — а потом мы войдем в воду и охладимся.
   Лорел бросила на него косой взгляд.
   — Искупаемся в одежде, — поправил Круз, улыбаясь. — Через пять минут после того, как мы выйдем на берег, все полностью высохнет, а нам вновь станет жарко.
   Круз говорил и снимал с себя ботинки, носки и рубашку. Расстегивая корсет, он еле слышно охнул.
   Лорел наблюдала за ним. По выражению ее лица Круз догадался, что ей нравилось то, на что был обращен ее взор. Но когда Лорел взглянула на его поврежденный бок, то невольно вскрикнула.
   — Вы напились? — спросил он, чтобы отвлечь ее внимание.
   — Да.
   Круз вошел в воду и добрался до середины пруда, здесь ему было по пояс. Вода была лишь немного прохладнее его тела. Встав коленями на гладкую гальку, покрывавшую дно пруда, он закрыл глаза от удовольствия. Теперь вода была чуть ниже его плеч.
   По тихим всплескам Круз понял, что Лорел последовала его примеру. Она сбросила с себя джинсы, но блузку, длина которой достигала бедер, оставила.
   — Не очень холодная вода, правда? — поинтересовался Круз.
   — Не очень. Просто удивительно, как парное молоко.
   Прищурившись, он наблюдал, как Лорел продолжала свой путь, пока вода не дошла ей чуть ниже плеч. Она опустилась на дно, а над поверхностью осталась лишь голова. Лорел смахнула кепку, и та поплыла к берегу. Волосы тут же рассыпались по плечам и, коснувшись воды, свернулись в колечки. Лорел легла на спину и медленно-медленно поплыла.
   — Когда устанете плавать, можете подсесть ко мне, — обратился к ней Круз через некоторое время.
   Его голос был необычайно глубоким и бархатным, он будто нежно касался ее. Лорел невольно улыбнулась:
   — Я не слышала, чтобы вы разговаривали со мной так нежно с того самого момента, как пробрались в мой дом и пытались уговорить поверить вам.
   — Тогда из этого ничего не вышло.
   — Вы уверены?
   Лорел поднялась на ноги и не, спеша направилась к Крузу. Взор его серебряно-голубых глаз не пропускал ни одного волнующего изгиба ее тела под мокрой прозрачной тканью, словно он трогал ее руками.
   — Если хорошенько поразмыслить, — прошептал Круз, — то, может быть, вам лучше поплавать вокруг, не приближаясь близко ко мне.
   Его голос был полон желания.
   — Возможно, мне и следовало бы послушать вас, но, по-моему, это будет… неправильно.
   Круз обнял ее за талию, прежде чем каждый из них смог еще подумать, правильно это или нет.
   — Что именно вы хотите от меня? — спросил он. — Скажите сейчас, пока я в состоянии что-либо воспринимать и слышать.
   — Мне нужно то, что вы хотите мне дать, — откровенно ответила Лорел.
   Круз изучал ее золотистые глаза, в которых светилось доверие и ответное чувство.
   — Вы уверены? — спросил он.
   — Я уверена в том, что никогда еще не испытывала подобного ощущения, ради чего готова пойти на риск…
   Задрожав всем телом, Круз начал расстегивать ее блузку. Через минуту он замер и взглянул на Лорел горящими глазами, словно спрашивая ее.
   — Не волнуйся, — сказала она, перейдя на «ты». Коснувшись кончиком пальца его верхней губы, она почувствовала колючие маленькие усики. — Я не передумаю. Я не любительница дразнить.
   Круз медленно склонился над ней и поцеловал, проведя языком по ее губам. Затаив дыхание, она позволяла ему целовать себя. Запах Круза обволакивал ее, а его жаркие поцелуи затрудняли дыхание. Он обращался с ней так осторожно, да желание новых, страстных поцелуев.
   Лорел гладила его упругие, мускулистые плечи и спину и ощущала его силу. Тихо застонав, он притянул ее ближе к себе. Только теперь Лорел заметила, что блузка была полностью расстегнута, и она прижалась грудью к могучей волосатой груди Круза.
   Его поцелуй стал более настойчивым, и их губы слились воедино неистово, почти яростно. Лорел вторила каждому его движению, требуя и столько же отдавая, возбуждая его все сильнее и сильнее.
   Неожиданно Круз выпустил ее из своих объятий. Стиснув зубы, он простонал.
   — Очень больно? — заботливо спросила она. Он отрицательно покачал головой, не отрываясь от ее золотистых глаз, горячих, как и ее поцелуи.
   — Нет, виновата во всем ты, — ответил он, поедая ее своим взглядом. — Мне хотелось бы провести с тобой весь день. Мне хотелось бы раздеть тебя и любоваться твоей наготой, прежде чем я смогу вкусить тебя, насладиться твоим телом…
   Дрожь, пробежавшая по телу Лорел от этих слов, вряд ли могла умерить пыл Круза.
   — Тебе ничто не мешает раздеть меня.
   — Вот это и плохо, — произнес он, грустно улыбнувшись и проведя по ее щеке кончиками пальцев. — Ты чертовски отзывчива, и мне трудно медлить в своих действиях.
   — Отзывчива? — Лорел расхохоталась, как только до нее дошел смысл услышанного.
 
   — Это верно. Обычно мужчины обвиняют меня в обратном.
   Теперь настала очередь Круза быть шокированным. Лорел уткнулась лицом в его руку и поцеловала ладонь, которой он гладил ее щеку.
   — Однако, — продолжила она, — я к ним ничего не испытывала.
   Кончиком языка Лорел провела вдоль обрубка его указательного пальца. Круз ждал, когда она перестанет обращать внимание на его старое ранение. Но Лорел продолжала нежно целовать то, что называлось пальцем.
   — Даже если смотрели на меня, как и ты, такими горящими глазами, какими можно расплавить камень, — прошептала Лорел, — они не заставляли мое сердце биться быстрее.
   — Лорел!
   Это было все, что он мог сказать. Круз потеребил завитушки ее мокрых волос, затем погладил шею, плечо и опустил руку ей на грудь.
   — Те мужчины… — Голос Лорел задрожал и оборвался, дыхание сделалось неровным, когда Круз коснулся ее темного соска. — Они не вызывали во мне чувство, какое вызываешь ты.
   — Какое чувство? — спросил Круз.
   — Благодаря тебе я почувствовала себя женщиной. Страстной женщиной.
   — Ты такая и есть.
   Лорел попыталась было возразить, но Круз ласково и сильно зажал ее сосок. Изогнувшись дугой, она задрожала, не сдержав стон наслаждения.
   А благодаря тебе я чувствую себя горячим мужчиной, — уныло произнес Круз.
   — А благодаря тебе я чувствую себя горячим мужчиной, — уныло произнес Круз.
   — Ты такой и есть.
   — Не всегда. — Круз как-то странно улыбнулся. — К тому же я также не испытывал ничего подобного ни к одной женщине. Я даже подумывал, что потерял способность любить. — Круз с трудом оторвался от ее пышной груди с набухшими сосками. — Дорогая, если я сейчас же не доберусь до карманов, то потом уже будет поздно.
   Лорел в замешательстве чуть отодвинулась от него. Круз засунул руку в карман своих шорт. От его движений мокрая одежда прилипла к телу еще сильнее, обозначив контур возбужденной плоти. Круз заметил, как расширились ее глаза, когда она посмотрела вниз.
   — Не волнуйся, — мягко произнес Круз. — Я не обижу тебя. Мне просто хочется быть уверенным, что ты тоже готова к этому, как и я.
   — Не думаю, что когда-нибудь я была так готова, как сейчас.
   Круз засмеялся, несмотря на боль в боку, которая была ничто па сравнению с той, что он испытывал из-за невыносимого желания скорее овладеть находившейся рядом женщиной. Круз вынул руку из кармана.
   — Держи вот это.
   Ей на ладонь упал маленький пакетик, завернутый в фольгу.
   — Ты, наверное, в детстве был хорошим скаутом, — сказала Лорел. — Ко всему подготовился.
   — Я же твой телохранитель, помнишь об этом? — спросил Круз, расстегивая молнию на шортах. — Моей обязанностью является защищать тебя всеми возможными способами.
   — А тебе по службе полагается заниматься и любовью со своими клиентами?
   Круз находился в нерешительности, вспомнив распоряжение Джиллеспи.
   — Это тебя очень волнует? — поинтересовался он.
   — Мне кажется, ты хотел меня с Той минуты, как впервые увидел. А я хотела тебя. Со мной прежде никогда такого не случалось. Это продолжает… удивлять меня.
   Круз на мгновение закрыл глаза, пытаясь сдерживать себя. Ее честность и откровенность возбуждали, как и ее поцелуи.
   — Со мной тоже не происходило ничего подобного, — решительно заявил он. — Джиллеспи сразу это заметил, даже хотел отстранить меня от данного дела.
   — Но не отстранил.
   — Нет. Наоборот, он решил использовать такой поворот событий в пользу дела.
   — А что ты решил?
   — Я решил охранять тебя, как никого еще не охранял, будь то от черта, от наводнения или самого старшего сержанта Ранульфа, Джиллеспи.
   — Почему? — спросила она.
   — Потому что из-за тебя я вновь ощутил себя живым человеком. Я уже не смогу жить иначе. Теперь я принадлежу тебе, если ты, конечно, этого хочешь.
   Лорел сжала в кулаке яркий пакетик, доказывающий, что Круз слишком заботился о ней, в то время как она сама была чересчур безрассудна. Задрожав, Лорел закрыла глаза. Ее приводили в трепет улыбка, взгляд, каждое движение Круза.
   — Я все еще хочу тебя, — прошептала она, — больше, чем когда-либо.
   Лорел услышала всплеск воды, а когда открыла глаза, Круз был уже раздет и ждал ее. Она принялась неловко снимать блузку, но, прежде чем ей удалось это проделать, Круз уже был рядом и, целуя, помогал ей. Тонкие пальцы, скользнув по ее груди, скрылись под водой, лаская живот и забираясь под узенькие трусики Лорел.
   Круз целовал ее, покусывал от неудержимой страсти до тех пор, пока на ней не осталось ничего. Тогда он опустился на колени:
   — Обними меня.
   Лорел улыбнулась, вновь услышав его бархатный голос, который обволакивал ее и приводил в трепет от предвкушения.
   Круз исчез под водой, а через секунду Лорел почувствовала, как он слегка укусил ее за живот, а потом ощутила его дыхание еще ниже. У нее подогнулись колени, и Круз подхватил ее. Его полыхающие, несмотря на то что кругом была вода, губы искали губы Лорел.
   Затем все закипело и забурлило… Когда наступила тишина, Лорел сообразила, что Круз сидит на высоком камне, а она — лицом к нему — на его коленях. Круз снова страстно поцеловал ее. Они молча наслаждались друг другом.
   Левой рукой Круз обнимал ее за талию, а правой плавно скользил вдоль ее обнаженного тела. Дойдя до заветного места, он пальцем проник глубоко в ее плоть. Несколько мгновений Лорел оставалась неподвижной, но вот, затрепетав, она еще сильнее прижалась к Крузу, впившись пальцами в его сильные плечи. Круз поцеловал ее и получил в ответ еще более жгучий поцелуй. Лорел снова не управляла собой.
   Круз сильнее нажал своим пальцем у нее внутри, продолжая ласкать и подготавливать к тому, что вскоре должно было произойти. Она застонала и затряслась, как будто вода внезапно сделалась холодной.
   Сделав над собой последнее усилие, Круз перестал ее целовать. Лорел в изумлении посмотрела на него, но его руки снова стали ласкать ее, и он снова ощутил горячее, отвечающее взаимностью тело женщины.
   — Ты сжигаешь меня заживо.
   Лорел хотелось ответить, но его ласки мешали говорить, и она только дрожала в его руках.
   — Теперь или никогда, — прохрипел он, — надень это на меня, дорогая.
   — Тебе нужно остановиться…
   Ее слова оборвались под напором его страсти.
   — Я не хочу останавливаться. Мне нравится все, что ты делаешь со мной. Господи, ты такая нежная, шелковая, воздушная!
   Лорел вертела в руках тонкий, скользящий пакетик. Руки дрожали, и она никак не могла его открыть. Но вот наконец удалось справиться с этим, хотя, прежде чем все оказалось на своем месте, Лорел достаточно помучила Круза своей медлительностью и суетой.
   — Тебе понравилось, не так ли? — улыбаясь, спросил Круз.
   — Да, — призналась Лорел, беспечно покусывая его нижнюю губу, — все до последнего мгновения.
   — А как насчет вот этого?
   Она хотела ответить, но в эту минуту Круз навалился на нее, словно хотел поглотить. Их тела так переплелись, что теперь уже никто не понимал, чьи губы целовали, чьи руки ласкали и чей голос кричал. Существовало только тело, один ритм, один голос.
   Они испытали наслаждение, быстрое, неудержимое, экстаз, сжигающий их заживо.

Глава 23

   Вестибюль отеля «Беверли-Вилшир» был центром космополитизма. Троих японских бизнесменов, приехавших в город, чтобы проверить свои, последние приобретения, встречали несколько администраторов студий, энергично болтавших на чужом языке и раскланивающихся каждую минуту. Две отдельные группы людей с Ближнего Востока, явно враждебно относящихся друг к другу, обменивались нелюбезными взглядами, стоя в соседних очередях для регистрации. Окружение бывшего британского премьер-министра — помощники, поддерживающие связь с прессой и общественностью, личные ассистенты, а также полицейские в штатском из Лондона, Вашингтона и Лос-Анджелеса — все словно крупный рогатый скот толклись, проверяя свой собственный багаж и осматривая багаж остальных, чтобы удостовериться в отсутствии взрывных устройств.
   Алексей Новиков был очень доволен. В такой толпе ему можно было легко казаться незаметным. Георгий Гапан поджидал его в темном углу бара. Несмотря на то что рабочий день давно закончился, там было по-прежнему многолюдно.
   Гапан нервно катал между ладонями пустой фужер.
   — Где ты был? — тихо спросил он Новикова. — Я звонил тебе час назад.
   — Вместо того чтобы играть с пустым фужером, тебе следовало бы заказать полный, — ответил Новиков. — Бармен наверняка запомнил тебя.
   — Я… у меня пуст кошелек, — признался Гапан. — Лос-Анджелес слишком дорогой город. Я потратил пятьдесят долларов, только чтобы два раза проехаться на такси до стоянки, где можно взять напрокат автомобиль.
   — Бедная заблудшая овечка! — Новиков закатил глаза к потолку. — Тебе следовало оставаться дома вместе с остальными крестьянами.
   В ответ на оскорбление Гапан только прищурил темные глаза. Достав из кошелька несколько сотен долларов, Новиков помахал ими бармену. Заказав в два раза больше того, что было заказано Гапаном, Новиков расплатился стодолларовой банкнотой, а триста отдал Гапану.
   — Где она? — спросил Новиков, как только бармен принес им выпить.
   — Наверху. Номер 612. Думаю, она одна. Я видел, как мужчина, с которым они были вместе, спустился на лифте и вышел на улицу десять минут назад.
   Новиков не спеша попивал слабую американскую водку: крестьянский напиток.
   — Ты узнал, кто он? — спросил Новик.
   — Он зарегистрирован под именем Джонсон, — ответил Гапан. — Большего мне узнать не удалось. Лет сорока, одевается небрежно, под рубашкой спрятан пистолет.
   — А что скажешь о том загадочном лимузине. Кто в нем ехал?
   — Это был «кадиллак», но пассажиров я не смог разглядеть из-за темных стекол.
   — Да, это обычное дело, — язвительно ответил Новиков.
   — Либо водитель, либо компаньон, должно быть, заметил меня. Они направлялись к крытой автостоянке одного из тех а торговых центров.
   — И ты потерял их из вида, сказал Новиков.
   — Извини, — Гапан грустно почесал редкую бороденку. — Я сделал все, что мог привык водить машину. К тому же уличное движение здесь просто ужасающее.
   Выругавшись, Новиков залпом допил фужер и кивнул бармену, желая сделать очередной заказ. Гапан, поморщившись, выпил до дна.
   — Итак, мой юный полицейский, — ты нашел предмет своих поисков — соблазнительную американскую журналистку. Очень хорошо. Однако вскоре потерял ее. Это не очень хорошо. Тебе не удалось выяснить, с кем она встречалась. Это еще хуже.
   Но теперь она снова под твоим прицелом. Как тебе вновь удалось выйти на ее след?
   — Я подумал, что им захочется переехать в другой отель, после того как они заметили за собой слежку. Тогда я возвратился в «Сенчери Плаза» и дождался, пока коридорный уложит их багаж.
   — Разумно, — произнес Новиков, с удивлением посмотрев на Гапана. — Как ты догадался?
   — Мне ведь всегда поручают багаж, когда мы путешествуем, — ответил Гапан.
   — Ах, ну да! — заметил Новиков. — Логика крестьянина. — А как ты узнал номер комнаты?
   — Коридорный недавно эмигрировал из России, — сказал Гапан, — я пригрозил, что, если он не скажет мне номер комнаты, его братьям и сестрам не поздоровится.
   — К сожалению, мы больше не можем действовать подобным образом, — заметил Новиков. — Теперь они тоже стали жить в новом цивилизованном мире, и закон на их стороне.
   — До коридорного это еще не дошло. Он быстро назвал мне номер.
   — До наших бедных сограждан всегда все медленно доходит.
   — Нет, они просто не верят, что возможны настоящие перемены.
   Несколько минут Новиков молча пил водку, изучая иностранцев, которые стали собираться в баре к этому часу. Богатые, самоуверенные, они были так не похожи на москвичей, которым был присущ мрачный вид угнетенных людей, не знакомых с хорошей жизнью и поэтому портивших ее другим.
   Отставив водку в сторону, Новиков обратился к Гапану:
   — Я собираюсь потуже затянуть узелок на шейке нашего друга в комнате 612. Ты не в курсе, где здесь внутренний телефон?
   — В вестибюле. А что?
   — Оставайся следить за входной дверью. Если появится человек, назвавший себя по имени Дж. К. Джонсон, тотчас звони в номер. После первого гудка клади трубку.
   Гапан кивнул:
   — Ты собираешься ее убить?
   — Думаю, что нет. Но… такая вероятность существует.
   Новиков вышел из бара и уверенно направился к лифту, славно был одним из обеспеченных клиентов гостиницы. На пятом этаже он вышел. Через богатые и очень дорогие шторы просачивались лучи заходящего солнца, освещая весь коридор. Пол был застелен ковром клюквенного цвета.
   «Что это за страна, — подумал Новиков, — где средний отель обставляется с подобной роскошью?»
   Он поднялся по лестнице на один пролет и осторожно открыл входную дверь шестого этажа. Коридор был пустынным. Новиков тихо постучался, удивившись, что в столь дорогом отеле на дверях номеров отсутствовали глазки в целях безопасности.
   — Кто там? — послышался голос красотки Клэр, Клэр де Нуар.
   — Прислуга, — ответил Новиков, стараясь по возможности изменить свой голос.
   Дверь открылась, насколько позволяла цепочка. Быстрым и точным ударом ноги по дверной коробке Новиков вырвал цепочку. В следующую секунду он был уже внутри. Одной рукой он схватил Клэр за горло, лишая тем самым ее возможности кричать. Другой рукой он сильно стиснул ей запястье. Тод моментально разжала онемевшие пальцы и выронила пистолет.
   Новиков с размаху пнул дверь ногой.
   — Привет, дорогая, — игриво произнес он. — Давненько не виделись.
   Глаза Тод были такими же черными и холодными, как и пистолет на полу.
   — Я не стану убивать тебя, если ты сама не вынудишь меня это сделать, — спокойно сказал по-английски Новиков. — Где яйцо?
   Несмотря на то, что он продолжал сжимать ей горло, Тод тщательно продумывала ответ. Ей хотелось быть уверенной, что она не выболтает Новикову больше того, о чем ему уже известно.
   — Тяжело… дышать, — прохрипела Тод.
   — Сомневаюсь, мой красивый, темный ангел.
   Но все-таки слегка разжал пальцы. Тод стала быстро дышать, словно ей не хватало воздуха.
   — Скажи мне, — потребовал Новиков.
   — Я не знаю, где яйцо, — решительно заявила она. — Меня использовали как приманку. Я не хотела участвовать с ним в похищении яйца. Он заставил меня. А сейчас мне нужно скорее продать это яйцо. Каким-то образом он раздобыл материалы, доказывающие, что я работала на русских, и если это станет достоянием гласности, меня не будут нанимать и…
   — Заткнись, — пробурчал Новиков, снова крепче сдавливая ей горло.
   Тод замолчала — то ли по своему желанию, то ли потому, что ей так приказали. Новиков вглядывался в ее темные глаза.
   — Значит, вы только пытаетесь продать яйцо? — спросил он через несколько минут.
   Тод сразу кивнула.
   — А кто тот счастливчик, кому вы хотите продать?
   — Дэмон Хадсон, — еле прошептала Тод, чувствуя, как его стальные пальцы крепче сжали горло.
   — За сколько?
   — Шесть.
   — Миллионов? Тод кивнула.
   Новиков даже на время расслабился. Но он не мог себе позволить рассмеяться. Значит, она не догадывалась об истинной ценности «Рубинового сюрприза», иначе запросила бы не шесть, а шестьдесят миллионов. Хотя, с другой стороны, Новиков сомневался, что ее партнер был настолько же глуп.
   Он с презрением отпустил Тод, подобрал с пола пистолет и поставил его на предохранитель. Только после этого он снова повернулся к ней. Тод держалась за шею и немного дрожала. Новиков умышленно окинул своим взглядом ее тело. Соски ее грудей сделались твердыми, словно он провел по ним рукой.
   — За всю жизнь я встречал только двух сексуально привлекательных женщин, — не спеша произнес он. — Одна из них — ты.
   — Я знаю, — хриплым голосом сказала Тод, — а кто другая?
   — Та женщина в два раза старше тебя. Внешне немного похожа на тебя, но обладает недюжинным умом политика, чего о тебе не скажешь.
   — Уверена, что вашему нажиму она не поддается;
   губы Новикова искривились в улыбке падшего ангела, еще способного искупить свой грех. Тод облизала губы, проведя руками по бедрам, обтянутым слаксами. Он не сомневался, что этот ее жест не был непроизвольным.
   — Бедная нечистокровная сучка! У тебя патологическая потребность завлекать мужчин. Вот почему следить за тобой поручено именно мне. Всем известно, что мне нравятся мальчики.
   — А также маленькие девочки, — добавила Тод, злобно улыбнувшись. — Не забывай об этом.
   — Иногда, — согласился он? — Но ты больше уже не маленькая девочка. Ты испугалась, когда у тебя выросли груди, а твой отец стал проводить ночи с твоей младшей сестрой?
   На секунду в глазах Тод вспыхнул огонек гнева, но она была не так глупа, чтобы позволить своим эмоциям выплеснуться наружу. Ведь Новиков очень жестокий человек.
   — Кто теперь твой отец?
   Тод давно ожидала подобного вопроса, поэтому ответила, не задумываясь:
   — Джемми Свэнн.
   — Это имя мне ни о чем не говорит, — сказал Новиков, нахмурив брови.
   — Он не из наших.
   — Как он вышел на тебя?
   — Не знаю. Просто явился с кипой документов, доказывающих, что я работала на вас.
   Оставаясь равнодушным к только что услышанному, Новиков ждал продолжения, но Тод больше ничего не сказала. Тогда Новиков спросил:
   — Что он хотел от тебя?
   — Я уже сказала, что была для него всего лишь приманкой. Я могу обойти всех драконов и нашептать о Фаберже в очень богатенькие ушки. Предлагаемая цена продолжает расти.
   — Этот Свэнн… он что слишком умный? Тод рассмеялась:
   — Джемми? Да он вряд ли знает, как включить ЭВМ. Просто наемник.
   — Ловкач, да он стащил яйцо у меня из-под носа!
   — Держу пари, добрая старая Россия ему здорово помогла, — заключила Тод, еле сдерживая ярость. — Не каждый уверен в том; что новое правительство продержится. Люди сами заботятся о себе.
   — Почему бы тебе не написать статью о неопределенной ситуации в России? — спокойно заметил Новиков. — Ты могла бы поместить ее в «Лос-Анджелес тайме». Тысяча умных слов от предателя под личиной журналиста.
   — Это предложение или приказ? — поинтересовалась Тод.
   Новиков улыбнулся. Внешне выглядевшая спокойно, она отвернулась и села на край кровати. Опершись на руки и слегка вытянув ноги, она откинулась назад, отчего ее грудь приподнялась, еще соблазнительнее вырисовываясь из-под шелковой блузки.
   Новикова вообще не волновала женская грудь, но в больших сосках Тод, бесспорно, было что-то возбуждающее. Глядя на них, Новиков начинал испытывать наслаждение. Тод проделала этот небольшой трюк, которым пользуются танцовщицы секс-шоу всего мира.
   Подойдя к кровати, Новиков встал у нее между ног. В этот момент она зажала его ими и принялась тереться.
   — Я разочарован в тебе, — сказал Новиков так же нежно, как нежно смотрел на ее соски. — Тебе нужно было прийти ко мне, когда Свэнн начал шантажировать тебя.
   — Ты сомневаешься в моей преданности?
   — Меня тревожит не твоя преданность, а отсутствие твоей бдительности. Если бы ты вернулась ко мне, мы вместе участвовали бы в восстановлении власти, которая когда-то управляла половиной человечества.
   — Когда-то, — хрипло произнесла Клэр, не переставая нежно и ритмично водить своими коленями по ногам Новикова. — Нам следует жить в мире, какой он есть теперь, а не каким был раньше.
   — Совсем скоро снова все будет по-прежнему.
   — Слишком поздно для меня. Ты никогда не станешь мне доверять, и все потому, что кто-то из русских передал Свэнну материалы обо мне.
   — Ошибаешься, мой темный ангел. Я буду тебе доверять. Все, что ты должна сделать, так это отдать мне яйцо.
   — Но у меня его нет! — . заявила Тод. В ее голосе слышался неподдельный гнев и разочарование.
   Новиков чуть было не рассмеялся:
   — В таком случае достань. И все будет чудесно. Я очень хорошо забочусь о своих друзьях.
   Словно желая подтвердить свои слова, Новиков наклонился и длинным изяищым пальцем нежно провел вокруг ее твердого соска. Дыхание Клэр стало учащенным, то ли от настоящего желания, то ли от искусного притворства.
   Новикову же это было безразлично. Ему нужно лишь убедить Тод, что он готов быть соблазненным, не выдержав ее чар. Тогда эта женщина чувствовала бы себя уверенной в своей способности управлять им. Она верила только в сексуальную власть.