- Я и не думаю. - Скитович шагнул на бетонную дорожку, ведущую к проходной. - С налету мы все равно бы этого Сажина не достали, - как можно убежденней сказал он, чтобы успокоить друга.
- Не достали б, - облегченно подхватил Гаркавый и двинулся следом.
До ворот шли молча"
- Комнату где-нибудь поблизости снимешь? - Оказавшись за проходной, Скитович окинул взглядом близлежащие дома.
- Попытаюсь. Добираться будет удобно, да и цены на жилье здесь наверняка пониже.
- Держи. - Он достал из кармана сто долларов и добродушно протянул Гаркавому. - Мне на дорогу хватит.
Тот благодарно кивнул, и они, свернув за угол, зашагали к станции метро.
- К вечеру буду дома, - Скитович улыбнулся каким-то своим мыслям и вдруг резко остановился, будто налетел на невидимую преграду. Глаза его удивленно расширились.
- Ты что? - Гаркавый растерянно посмотрел на гримасу, исказившую лицо друга.
Скитович молча осел на землю, неестественно подогнув под себя ноги. По рубашке на его груди медленно и зловеще расплывалось алое пятно.
- Один есть! - сквозь зубы процедил Артем и вновь прильнул к прицелу.
Бай отчаянно замотал головой, будто мучимый невыносимой головной болью, и, неожиданно даже для себя выхватив зажатый под бедром пистолет, выстрелил Артему в затылок.
Тот, судорожно дернувшись, медленно завалился ему на плечо.
Киллер резким движением откинул спинку сиденья и, столкнув на него безжизненное тело, рванул машину с места.
Гаркавый, склонившись над другом, ничего не замечал вокруг: ни испуганно перебегавших на другую сторону улицы прохожих, ни двинувшегося в его сторону джипа.
Скитович был еще жив. Он дышал тяжело и прерывисто. В груди его что-то угрожающе клокотало, извергая сквозь полуоткрытые губы густую кровавую пену.
Он силился что-то сказать, но, кроме невнятного "бо", ничего не удавалось разобрать.
- Димка, что? Что?! - полушепотом спрашивал Гаркавый, давясь слезами.
- Бо... Больно, - наконец еле слышно выдавил из себя тот и обмяк всем телом.
- Суки! Кто?! - взвыл Гаркавый нечеловеческим голосом и схватился за сумку.
Выскочивший прямо на тротуар джип остановился совсем рядом - метрах в пяти.
Гаркавый решительно встал и, на ходу доставая автомат, двинулся на машину.
Дверь "Чероки" широко открылась, и на него глянуло суровое, до боли знакомое лицо.
- Учитель? - ничего не понимая, прошептал Гаркавый.
Бай, сделав несколько шагов навстречу, вырвал у него сумку и бросил в салон.
- В машину! - коротко бросил он.
Гаркавый растерянно смотрел то на Учителя, то на тело друга.
- Быстрее! - Бай тревожно смотрел по сторонам: Глеб Старовойтов был человеком непредсказуемым и вполне мог послать сюда еще кого-нибудь из киллеров.
- А Димка?
Киллер бросил взгляд на безжизненное тело:
- Ему уже не помочь. Давай быстрей, пока нас не ухлопали!
Он попытался силой затолкать находящегося в полнейшем душевном смятении ученика в машину, но тот не давался.
- А, черт! - Бай выскочил на дорогу и замахал рукой выехавшей из ворот центра "скорой".
Та резко затормозила.
- Все! - Ему наконец удалось усадить парня в салон.
Взревел мотор, и широкие колеса лжипа, перевалив через бордюр, с визгом покатились по дороге.
- Учитель, это он стрелял? - Гаркавый с отвращением отодвинул от себя безжизненно болтающуюся окровавленную голову.
- Да.
- Кто его?
- Я.
- Но почему? Почему он выстрелил?
- Потом. - Бай резко повернул руль, сворачивая на шоссе, ведущее за город. - Потом объясню.
Час спустя "Чероки" остановился на глухой лесной дороге.
- Все. - Бай устало положил голову на руль.
- Учитель, - Гаркавый в который раз попытался осмыслить происходящее, что все это значит?
- Не зови меня больше Учителем. - Бай, не поднимая головы, протянул ему пистолет. - На, пристрели меня - я не могу так больше жить!
- Как жить? - Гаркавый неуверенно взял протянутый пистолет и положил его рядом с собой на сиденье.
- Не спрашивай! Стреляй и иди...
Бай скрипнул зубами.
- Учитель...
- Я же просил не называть меня Учителем! - Киллер повернул к парню искаженное муками лицо. - Ты что, совсем ослеп? Не видишь, кто я?
- Кто? - совсем смешался Гаркавый.
- Киллер.
Несколько минут в машине стояла тишина, и только мухи назойливо жужжали над головой убитого.
- А как же целительство?
- Вот мое целительство. - Бай кивнул на безжизненное тело. - И это не единственный мой пациент...
Гаркавый удрученно опустил голову:
все, во что он верил, рушилось на глазах, как карточный домик.
- За что вы Димку? Впрочем, догадываюсь...
- Догадываешься, так стреляй, не тяни... - Бай покорно склонил голову.
- Да пошел ты!! - Гаркавый схватил сумку и, открыв дверцу, зашагал прочь.
- Постой! - Киллер, поколебавшись, поспешил следом.
- Ну что? - Гаркавый обернулся и злобно посмотрел ему в глаза.
- Тебя не оставят в покое. Я знаю этих людей.
- Мне все равно.
- А твоя девушка? Рано или поздно он уберет и ее.
- Кто он? - При мысли, что этот кошмар вновь может коснуться Лены, его бросило в дрожь.
- Сажин.
"Прав был Димка: как ни верти, а все дело в мозговом центре!" - с горечью подумал Гаркавый и только теперь осознал, что друг погиб по его вине.
- Я убью эту суку! - зловеще прохрипел он.
- Одному тебе не справиться, - Бай помолчал. - Я мог бы помочь тебе.
- Как знаешь...
- Тогда обожди. - Киллер вернулся к машине и чиркнул зажигалкой.
Они отошли довольно далеко, прежде чем услышали звук взорвавшегося бензобака.
Как и у любого профессионального киллера, у Бая в городе, кроме основного жилища, было несколько укромных местечек, где он мог спокойно переждать недельку-другую, пока не уляжется шум после выполнения очередного заказа. Вот и сейчас они с Сергеем поднимались по лестнице ничем не приметной "хрущевки", затерявшейся в одном из старых микрорайонов на юго-западе Москвы.
- Здесь. - Бай кивнул на дверь с табличкой "33" и, порывшись в карманах, достал ключ. - Обожди минуточку... - Он осмотрел дверной косяк и, убедившись, что оставленные сторожевые метки на месте, открыл дверь. Проходи.
В нос ударил спертый воздух давно не проветриваемого помещения. Бай, не разуваясь, прошел в комнату и открыл дверь балкона. Свежий ветерок ворвался в квартиру.
- Что стоишь? Проходи, - тихо пригласил киллер.
Гаркавый, немного помявшись, сделал несколько шагов и, слегка удивленный, остановился на пороге комнаты.
Все убранство ее состояло из раскинутого на полу тюфяка и картин. Картины были повсюду: они висели на стенах, громоздились в углах, лежали прямо на полу.
Выполненные в различных техниках и стилях, все они имели один и тот же сюжет: изможденное лидо мужчины, увенчанное короной. В обод короны сбоку был вставлен ключ, наподобие того, которым заводят часы, к головке ключа тянулась бледная женская рука. Судя по тому, что из-под короны на лоб мужчины сочилась кровь, можно было догадаться, что она врезалась в лоб при каждом обороте ключа.
Сюжет был не нов: что-то подобное писал Глазунов или белорус Исачев, умерший с бутылкой растворителя в руках, но Гаркавого поразило то, что лицо мужчины явно было написано с Учителя.
- Это моя мазня, - пояснил Бай. - Медитативная автопортретизация безумца. - Он криво усмехнулся. - Пойдем на кухню - промочим горло.
Гаркавый, оторвав взгляд от полотен, шагнул вслед за Учителем.
Кухонный стол был завален кистями и тюбиками с краской. Бай сгреб все в мусорное ведро и, порывшись в настенном шкафчике, выставил плоскую бутылку виски:
- Давай, как в былые времена.
Гаркавый поморщился: его почему-то
больно задела эта фраза "былые времена".
Вернее говоря, тон, которым она была сказана - извиняющийся.
Лет семь назад они несколько раз выпивали с Учителем: в некоторых школах единоборств считалось, что когда использованы все средства передачи знаний, то Учитель и ученик за бутылкой рисовой водки вправе открыть для себя еще один канал передачи информации. Делалось это в исключительных случаях и только при достижении учеником определенного духовного уровня. Тогда казалось, что Сергей его достиг. "Как мы были наивны", - подумал он.
Бай тем временем буднично бухнул виски в стаканы.
- За встречу! - бросил он и торопливо, не чокаясь, выпил.
Гаркавый выпил тоже.
Они посмотрели друг другу в- глаза, и каждый понял, что не вправе судить сидящего перед ним. Оба ощущали только одно - боль. Боль за то, что в своей жизни сделали что-то не так и теперь за это приходилось платить немалую цену.
Долгая пауза зависла над столом. Бай заговорил первым:
- Ну то, что я киллер, ты уже знаешь.
Тебя-то как сюда угораздило? Неужели примкнул к какой-то группировке?
Гаркавый промолчал: нахлынувшие мысли об убитом друге сдавили горло.
- Хорошо. - Бай закурил. - Тогда я расскажу о себе. Если, конечно, тебя это интересует.
Гаркавый кивнул.
- Обстоятельства моего отъезда из города ты, надеюсь, не забыл: я получил тогда приглашение из центра тибетской медицины в Бурятии, - начал киллер. - Решение уехать далось мне не просто: жена и сын не разделяли моего порыва.
Кое-как мы пришли к решению, что они поживут в Москве у ее родителей, пока я некоторое время проведу в Иволгинском дацане. Оставить семью без средств к существованию я не мог и поэтому, приехав в Москву, через старых знакомых подрядился сопроводить пару крупных грузов для одного бизнесмена. Денег, которые я мог заработать таким образом, вполне должно было хватить семье на два года, что, впрочем, нас тогда вполне устраивало.
Я уехал в Бурятию и пробыл там безвыездно год - это было обязательным условием обучения. По истечении года мне разрешили на две недели съездить домой, проведать родных. - Бай затушил сигарету и сразу прикурил другую. И вот, приезжаю я в Москву и, к своему удивлению, обнаруживаю, что этот год здорово изменил мировоззрение моей жены: большой город, большие деньги, красивая жизнь...
Когда женщине сорок, а позади лишь скудное существование "от зарплаты до зарплаты", то соблазн успеть еще пожить "по-человечески" зачастую оказывается сильнее всяких там высоких идей. В общем, тогда я понял теряю жену. Ты еще молод и вряд ли поймешь, что испытывает сорокапятилетний мужчина, теряя любимую женщину. - Бай рассеянно посмотрел в окно. - И я сломался... А тут еще мой бизнесмен, как учуял, звонит: помогай, говорит, конкуренты заели. И пошло, и поехало... А от жены я потом сам ушел - век киллера недолог, да и семье небезопасно. Такая вот, брат, история.
Гаркавый посмотрел на Учителя и только теперь заметил, как тот постарел: потух огонь в глазах, скорбно опустились уголки губ, глубокие морщины избороздили лоб.
- Надеешься на мое понимание? - холодно спросил он.
Взгляд Бая ожесточился:
- Я не нуждаюсь ни в чьем понимании!
Несколько минут они сидели молча.
- Черт, чуть не забыл! - Киллер неожиданно вскочил и подался в комнату.
Оттуда он вернулся с трубкой сотового телефона. - Надо же позвонить заказчику.
"Где он его прятал?" - удивился Гаркавый.
Бай между тем набрал номер:
- Алло, Глеб? Это Бай. Все в порядке. Один остался лежать у центра, второго я зажарил вместе с машиной в лесу. Зачем? Так получилось. Я на время исчезну из Москвы. Пока.
Он посмотрел на Сергея:
- Теперь ты для них мертв. По крайней мере - пока.
- Хорошо. - Только теперь Гаркавый осознал, что, кроме жгучего желания отомстить еще и за смерть друга, у него даже нет мало-мальски подходящего плана, как это сделать.
- Чем вы так досадили этому Сажину? - Бай внимательно посмотрел парню в глаза. - И при чем здесь, эта девушка?
- Девушка... моя невеста. Я имел неосторожность оставить у нее одну очень дорогую вещь. Я не знал, что за этой вещью охотятся. В общем, ее ранили... Вот мы и оказались здесь, чтобы отомстить.
- А эта вещь как к тебе попала? Если, конечно, это не секрет.
- В трех словах не расскажешь. Скажу одно: попала она к нам случайно. Есть в ее приобретении какие-то малоприятные моменты, но только не криминальные...
- Достаточно. Этого для меня достаточно. - Бай неожиданно улыбнулся. А Сажина мы завалим. Вернее говоря, ты.
Я только помогу организовать это действо. - Киллер порылся в кармане и достал еще один ключ. - Этот ключ мне дал Монах, - пояснил он. - Они с Сажиным были врагами, никак не могли поделить антикварный рынок. Монах хотел убрать Сажина моими руками. Даже квартиру снял напротив представительства "Сотбис" - Сажин раз в месяц навещает эту контору по своим делам. Но Монаха тот успел убрать раньше. А ключ до сих пор у меня... - Бай выложил его перед Сергеем. - Завтра, ровно в одиннадцать, Сажин будет там. Он пробудет а офисе ровно час - ни минутой больше, ни минутой меньше. Водитель в это время ставит его "Мерседес" за углом стоянка с парадной стороны здания запрещена. Так что тебе все карты в руки - нужно всего лишь нажать курок.
- Но я его никогда не видел. И вообще, я до сиц нор о нем ничего не знаю.
- У меня есть да него кое-что - Монах снабдил. Фотографии и психологический портрет.
- А Монах кто такой?
- Я вкратце об обоих тебе сейчас расскажу, - Бай отставил от себя стакан. - Монах был...
- А как быть с Леной?
- Не беспокойся, о девушке я позабочусь сам: у меня неплохие связи в Министерстве здравоохранения - переведем ее в другую клинику, так что об этом никто не узнает.
- Скажи...
- Зови меня... просто Дмитричем. - Бай на миг задумался о чем-то своем.
- Скажи, Дмитрич, а тот, в машине, кем тебе был?
- Как тебе сказать... коща-то я думал, что он станет моим учеником...
- Ты его из-за меня?
- Не только. Давай не будем об этом.
- Хорошо. Что теперь?
- Покажи, что там у тебя за "машинка" в сумке?
Гаркавый принес из прихожей автомат.
- Ба! Да это "винторез"! Давненько из него не стрелял. - Киллер ловко перебросил автомат из руки в руку. - Конечно, не лучший вариант, но расстояние там небольшое. Кстати, как у тебя с техникой стрельбы?
Гаркавый пожал плечами.
- Так, понятно. - Бай увлек его в комнату. - Сейчас я объясню тебе, как его сделать. Времени еще предостаточно.
Мозги, надеюсь, еще не заплыли жиром?
- Вроде бы нет, - ответил Гаркавый, вновь удивляясь, насколько будничной может быть подготовка к убийству.
Сажин встал в хорошем расположении духа. Весть о ликвидации настырных визитеров, полученная накануне, прибавила сил и бодрости. В голове уже вызревали планы будущих операций.
Он долго стоял у зеркала, разгоняя легкими ударами пальцев складки, оставшиеся на лице после сна. Сейчас в свои сорок два он выглядел тридцатипятилетним. Так, по крайней мере, ему казалось. "Материальный достаток действует на кожу не хуже любого модного средства от морщин, думал он, - если, конечно, им грамотно пользоваться".
Довольный собой, Сажин отправился в ванную.
Через двадцать минут разрумянившийся, благоухающий, выбритый до блеска он бодро вошел в гостиную, где его ждали завтрак и не знающий усталости Глеб.
- К выезду все готово? - вместо приветствия спросил он телохранителя.
- Да. - Глеб вытянулся в струнку.
- Не тянись, как повешенный к перекладине. - Сажин положил руку на плечо помощника, и тот моментально обмяк, будто воздушный шарик, из которого выпустили воздух.
"Вот стервец, - подумал Сажин. - Посмотреть на него со стороны: ну просто гора пластилина - лепи что хочешь, а на самом деле..."
Он потрепал Глеба по щеке:
- Какие у нас еще новости?
- Звонил Главный коммунист.
- И что? - насторожился Сажин.
- Просил частичной финансовой компенсации за блокирование Думой "Закона о перемещенных ценностях".
- Наглец? - Сажин раздраженно хлопнул себя по бедрам. - Восемьдесят лет грабили страну, и все им мало... "А в Музее Ленина два пальто прострелянных", - язвительно продекламировал он строку из известного стихотворения. - Подменять оригиналы в музеях и хранилищах - это их выдумки. Я лишь скромный подражатель, - добавил ,он, немного успокоившись. - Сколько голосов нужно опла- - тить?
- Как минимум, пятьдесят.
Сажин в уме прикинул порядок требуемой суммы:
- Хорошо, придется. Мне тоже не на руку международные скандалы дотошные немцы вмиг бы докопались, что им возвращают подделки. Тогда пришлось бы туго всем: и коммунистам, и мне... Что еще?
- Вот. - Глеб протянул Хозяину свежий номер "Вечерней Москвы". - Муж вашей гостьи выбросился из окна.
- О, это уже поинтересней! - Сажин пробежал глазами заметку. - Достали мы его все же до нутра... А, Глеб?
- Как видите, - тихо ответил тот.
- Пусть теперь на небесах разбираются, кто есть кто, - злорадно бросил Сажин и сел за стол завтракать.
...Через двадцать минут "Мерседес-600"
выехал за серые ворота и направился в сторону Москвы.
Гаркавый, петляя дворами, добрался до указанного Учителем дома.
Поднявшись на второй этаж, он вслушался в тишину подъезда. Убедившись, что тот безлюден, осторожно вставил ключ в замок и дважды повернул.
Обшарпанная дверь подалась на удивление легко, без малейшего скрипа.
Стараясь не шуметь, Гаркавый заперся изнутри и, мягко ступая, прошел в комнату.
Окна кирпичного трехэтажного дома напротив на мгновение ослепили его лучами отраженного стеклами солнца. Поморщившись, он отыскал взглядом парадный вход.
"Фирма "Сотбис", Московское представительство" - без особого труда прочел он надпись на нарядной вывеске.
Неторопливо достав автомат, Гаркавый посмотрел на часы.
До полудня оставалось пятнадцать минут.
- Не достали б, - облегченно подхватил Гаркавый и двинулся следом.
До ворот шли молча"
- Комнату где-нибудь поблизости снимешь? - Оказавшись за проходной, Скитович окинул взглядом близлежащие дома.
- Попытаюсь. Добираться будет удобно, да и цены на жилье здесь наверняка пониже.
- Держи. - Он достал из кармана сто долларов и добродушно протянул Гаркавому. - Мне на дорогу хватит.
Тот благодарно кивнул, и они, свернув за угол, зашагали к станции метро.
- К вечеру буду дома, - Скитович улыбнулся каким-то своим мыслям и вдруг резко остановился, будто налетел на невидимую преграду. Глаза его удивленно расширились.
- Ты что? - Гаркавый растерянно посмотрел на гримасу, исказившую лицо друга.
Скитович молча осел на землю, неестественно подогнув под себя ноги. По рубашке на его груди медленно и зловеще расплывалось алое пятно.
- Один есть! - сквозь зубы процедил Артем и вновь прильнул к прицелу.
Бай отчаянно замотал головой, будто мучимый невыносимой головной болью, и, неожиданно даже для себя выхватив зажатый под бедром пистолет, выстрелил Артему в затылок.
Тот, судорожно дернувшись, медленно завалился ему на плечо.
Киллер резким движением откинул спинку сиденья и, столкнув на него безжизненное тело, рванул машину с места.
Гаркавый, склонившись над другом, ничего не замечал вокруг: ни испуганно перебегавших на другую сторону улицы прохожих, ни двинувшегося в его сторону джипа.
Скитович был еще жив. Он дышал тяжело и прерывисто. В груди его что-то угрожающе клокотало, извергая сквозь полуоткрытые губы густую кровавую пену.
Он силился что-то сказать, но, кроме невнятного "бо", ничего не удавалось разобрать.
- Димка, что? Что?! - полушепотом спрашивал Гаркавый, давясь слезами.
- Бо... Больно, - наконец еле слышно выдавил из себя тот и обмяк всем телом.
- Суки! Кто?! - взвыл Гаркавый нечеловеческим голосом и схватился за сумку.
Выскочивший прямо на тротуар джип остановился совсем рядом - метрах в пяти.
Гаркавый решительно встал и, на ходу доставая автомат, двинулся на машину.
Дверь "Чероки" широко открылась, и на него глянуло суровое, до боли знакомое лицо.
- Учитель? - ничего не понимая, прошептал Гаркавый.
Бай, сделав несколько шагов навстречу, вырвал у него сумку и бросил в салон.
- В машину! - коротко бросил он.
Гаркавый растерянно смотрел то на Учителя, то на тело друга.
- Быстрее! - Бай тревожно смотрел по сторонам: Глеб Старовойтов был человеком непредсказуемым и вполне мог послать сюда еще кого-нибудь из киллеров.
- А Димка?
Киллер бросил взгляд на безжизненное тело:
- Ему уже не помочь. Давай быстрей, пока нас не ухлопали!
Он попытался силой затолкать находящегося в полнейшем душевном смятении ученика в машину, но тот не давался.
- А, черт! - Бай выскочил на дорогу и замахал рукой выехавшей из ворот центра "скорой".
Та резко затормозила.
- Все! - Ему наконец удалось усадить парня в салон.
Взревел мотор, и широкие колеса лжипа, перевалив через бордюр, с визгом покатились по дороге.
- Учитель, это он стрелял? - Гаркавый с отвращением отодвинул от себя безжизненно болтающуюся окровавленную голову.
- Да.
- Кто его?
- Я.
- Но почему? Почему он выстрелил?
- Потом. - Бай резко повернул руль, сворачивая на шоссе, ведущее за город. - Потом объясню.
Час спустя "Чероки" остановился на глухой лесной дороге.
- Все. - Бай устало положил голову на руль.
- Учитель, - Гаркавый в который раз попытался осмыслить происходящее, что все это значит?
- Не зови меня больше Учителем. - Бай, не поднимая головы, протянул ему пистолет. - На, пристрели меня - я не могу так больше жить!
- Как жить? - Гаркавый неуверенно взял протянутый пистолет и положил его рядом с собой на сиденье.
- Не спрашивай! Стреляй и иди...
Бай скрипнул зубами.
- Учитель...
- Я же просил не называть меня Учителем! - Киллер повернул к парню искаженное муками лицо. - Ты что, совсем ослеп? Не видишь, кто я?
- Кто? - совсем смешался Гаркавый.
- Киллер.
Несколько минут в машине стояла тишина, и только мухи назойливо жужжали над головой убитого.
- А как же целительство?
- Вот мое целительство. - Бай кивнул на безжизненное тело. - И это не единственный мой пациент...
Гаркавый удрученно опустил голову:
все, во что он верил, рушилось на глазах, как карточный домик.
- За что вы Димку? Впрочем, догадываюсь...
- Догадываешься, так стреляй, не тяни... - Бай покорно склонил голову.
- Да пошел ты!! - Гаркавый схватил сумку и, открыв дверцу, зашагал прочь.
- Постой! - Киллер, поколебавшись, поспешил следом.
- Ну что? - Гаркавый обернулся и злобно посмотрел ему в глаза.
- Тебя не оставят в покое. Я знаю этих людей.
- Мне все равно.
- А твоя девушка? Рано или поздно он уберет и ее.
- Кто он? - При мысли, что этот кошмар вновь может коснуться Лены, его бросило в дрожь.
- Сажин.
"Прав был Димка: как ни верти, а все дело в мозговом центре!" - с горечью подумал Гаркавый и только теперь осознал, что друг погиб по его вине.
- Я убью эту суку! - зловеще прохрипел он.
- Одному тебе не справиться, - Бай помолчал. - Я мог бы помочь тебе.
- Как знаешь...
- Тогда обожди. - Киллер вернулся к машине и чиркнул зажигалкой.
Они отошли довольно далеко, прежде чем услышали звук взорвавшегося бензобака.
Как и у любого профессионального киллера, у Бая в городе, кроме основного жилища, было несколько укромных местечек, где он мог спокойно переждать недельку-другую, пока не уляжется шум после выполнения очередного заказа. Вот и сейчас они с Сергеем поднимались по лестнице ничем не приметной "хрущевки", затерявшейся в одном из старых микрорайонов на юго-западе Москвы.
- Здесь. - Бай кивнул на дверь с табличкой "33" и, порывшись в карманах, достал ключ. - Обожди минуточку... - Он осмотрел дверной косяк и, убедившись, что оставленные сторожевые метки на месте, открыл дверь. Проходи.
В нос ударил спертый воздух давно не проветриваемого помещения. Бай, не разуваясь, прошел в комнату и открыл дверь балкона. Свежий ветерок ворвался в квартиру.
- Что стоишь? Проходи, - тихо пригласил киллер.
Гаркавый, немного помявшись, сделал несколько шагов и, слегка удивленный, остановился на пороге комнаты.
Все убранство ее состояло из раскинутого на полу тюфяка и картин. Картины были повсюду: они висели на стенах, громоздились в углах, лежали прямо на полу.
Выполненные в различных техниках и стилях, все они имели один и тот же сюжет: изможденное лидо мужчины, увенчанное короной. В обод короны сбоку был вставлен ключ, наподобие того, которым заводят часы, к головке ключа тянулась бледная женская рука. Судя по тому, что из-под короны на лоб мужчины сочилась кровь, можно было догадаться, что она врезалась в лоб при каждом обороте ключа.
Сюжет был не нов: что-то подобное писал Глазунов или белорус Исачев, умерший с бутылкой растворителя в руках, но Гаркавого поразило то, что лицо мужчины явно было написано с Учителя.
- Это моя мазня, - пояснил Бай. - Медитативная автопортретизация безумца. - Он криво усмехнулся. - Пойдем на кухню - промочим горло.
Гаркавый, оторвав взгляд от полотен, шагнул вслед за Учителем.
Кухонный стол был завален кистями и тюбиками с краской. Бай сгреб все в мусорное ведро и, порывшись в настенном шкафчике, выставил плоскую бутылку виски:
- Давай, как в былые времена.
Гаркавый поморщился: его почему-то
больно задела эта фраза "былые времена".
Вернее говоря, тон, которым она была сказана - извиняющийся.
Лет семь назад они несколько раз выпивали с Учителем: в некоторых школах единоборств считалось, что когда использованы все средства передачи знаний, то Учитель и ученик за бутылкой рисовой водки вправе открыть для себя еще один канал передачи информации. Делалось это в исключительных случаях и только при достижении учеником определенного духовного уровня. Тогда казалось, что Сергей его достиг. "Как мы были наивны", - подумал он.
Бай тем временем буднично бухнул виски в стаканы.
- За встречу! - бросил он и торопливо, не чокаясь, выпил.
Гаркавый выпил тоже.
Они посмотрели друг другу в- глаза, и каждый понял, что не вправе судить сидящего перед ним. Оба ощущали только одно - боль. Боль за то, что в своей жизни сделали что-то не так и теперь за это приходилось платить немалую цену.
Долгая пауза зависла над столом. Бай заговорил первым:
- Ну то, что я киллер, ты уже знаешь.
Тебя-то как сюда угораздило? Неужели примкнул к какой-то группировке?
Гаркавый промолчал: нахлынувшие мысли об убитом друге сдавили горло.
- Хорошо. - Бай закурил. - Тогда я расскажу о себе. Если, конечно, тебя это интересует.
Гаркавый кивнул.
- Обстоятельства моего отъезда из города ты, надеюсь, не забыл: я получил тогда приглашение из центра тибетской медицины в Бурятии, - начал киллер. - Решение уехать далось мне не просто: жена и сын не разделяли моего порыва.
Кое-как мы пришли к решению, что они поживут в Москве у ее родителей, пока я некоторое время проведу в Иволгинском дацане. Оставить семью без средств к существованию я не мог и поэтому, приехав в Москву, через старых знакомых подрядился сопроводить пару крупных грузов для одного бизнесмена. Денег, которые я мог заработать таким образом, вполне должно было хватить семье на два года, что, впрочем, нас тогда вполне устраивало.
Я уехал в Бурятию и пробыл там безвыездно год - это было обязательным условием обучения. По истечении года мне разрешили на две недели съездить домой, проведать родных. - Бай затушил сигарету и сразу прикурил другую. И вот, приезжаю я в Москву и, к своему удивлению, обнаруживаю, что этот год здорово изменил мировоззрение моей жены: большой город, большие деньги, красивая жизнь...
Когда женщине сорок, а позади лишь скудное существование "от зарплаты до зарплаты", то соблазн успеть еще пожить "по-человечески" зачастую оказывается сильнее всяких там высоких идей. В общем, тогда я понял теряю жену. Ты еще молод и вряд ли поймешь, что испытывает сорокапятилетний мужчина, теряя любимую женщину. - Бай рассеянно посмотрел в окно. - И я сломался... А тут еще мой бизнесмен, как учуял, звонит: помогай, говорит, конкуренты заели. И пошло, и поехало... А от жены я потом сам ушел - век киллера недолог, да и семье небезопасно. Такая вот, брат, история.
Гаркавый посмотрел на Учителя и только теперь заметил, как тот постарел: потух огонь в глазах, скорбно опустились уголки губ, глубокие морщины избороздили лоб.
- Надеешься на мое понимание? - холодно спросил он.
Взгляд Бая ожесточился:
- Я не нуждаюсь ни в чьем понимании!
Несколько минут они сидели молча.
- Черт, чуть не забыл! - Киллер неожиданно вскочил и подался в комнату.
Оттуда он вернулся с трубкой сотового телефона. - Надо же позвонить заказчику.
"Где он его прятал?" - удивился Гаркавый.
Бай между тем набрал номер:
- Алло, Глеб? Это Бай. Все в порядке. Один остался лежать у центра, второго я зажарил вместе с машиной в лесу. Зачем? Так получилось. Я на время исчезну из Москвы. Пока.
Он посмотрел на Сергея:
- Теперь ты для них мертв. По крайней мере - пока.
- Хорошо. - Только теперь Гаркавый осознал, что, кроме жгучего желания отомстить еще и за смерть друга, у него даже нет мало-мальски подходящего плана, как это сделать.
- Чем вы так досадили этому Сажину? - Бай внимательно посмотрел парню в глаза. - И при чем здесь, эта девушка?
- Девушка... моя невеста. Я имел неосторожность оставить у нее одну очень дорогую вещь. Я не знал, что за этой вещью охотятся. В общем, ее ранили... Вот мы и оказались здесь, чтобы отомстить.
- А эта вещь как к тебе попала? Если, конечно, это не секрет.
- В трех словах не расскажешь. Скажу одно: попала она к нам случайно. Есть в ее приобретении какие-то малоприятные моменты, но только не криминальные...
- Достаточно. Этого для меня достаточно. - Бай неожиданно улыбнулся. А Сажина мы завалим. Вернее говоря, ты.
Я только помогу организовать это действо. - Киллер порылся в кармане и достал еще один ключ. - Этот ключ мне дал Монах, - пояснил он. - Они с Сажиным были врагами, никак не могли поделить антикварный рынок. Монах хотел убрать Сажина моими руками. Даже квартиру снял напротив представительства "Сотбис" - Сажин раз в месяц навещает эту контору по своим делам. Но Монаха тот успел убрать раньше. А ключ до сих пор у меня... - Бай выложил его перед Сергеем. - Завтра, ровно в одиннадцать, Сажин будет там. Он пробудет а офисе ровно час - ни минутой больше, ни минутой меньше. Водитель в это время ставит его "Мерседес" за углом стоянка с парадной стороны здания запрещена. Так что тебе все карты в руки - нужно всего лишь нажать курок.
- Но я его никогда не видел. И вообще, я до сиц нор о нем ничего не знаю.
- У меня есть да него кое-что - Монах снабдил. Фотографии и психологический портрет.
- А Монах кто такой?
- Я вкратце об обоих тебе сейчас расскажу, - Бай отставил от себя стакан. - Монах был...
- А как быть с Леной?
- Не беспокойся, о девушке я позабочусь сам: у меня неплохие связи в Министерстве здравоохранения - переведем ее в другую клинику, так что об этом никто не узнает.
- Скажи...
- Зови меня... просто Дмитричем. - Бай на миг задумался о чем-то своем.
- Скажи, Дмитрич, а тот, в машине, кем тебе был?
- Как тебе сказать... коща-то я думал, что он станет моим учеником...
- Ты его из-за меня?
- Не только. Давай не будем об этом.
- Хорошо. Что теперь?
- Покажи, что там у тебя за "машинка" в сумке?
Гаркавый принес из прихожей автомат.
- Ба! Да это "винторез"! Давненько из него не стрелял. - Киллер ловко перебросил автомат из руки в руку. - Конечно, не лучший вариант, но расстояние там небольшое. Кстати, как у тебя с техникой стрельбы?
Гаркавый пожал плечами.
- Так, понятно. - Бай увлек его в комнату. - Сейчас я объясню тебе, как его сделать. Времени еще предостаточно.
Мозги, надеюсь, еще не заплыли жиром?
- Вроде бы нет, - ответил Гаркавый, вновь удивляясь, насколько будничной может быть подготовка к убийству.
Сажин встал в хорошем расположении духа. Весть о ликвидации настырных визитеров, полученная накануне, прибавила сил и бодрости. В голове уже вызревали планы будущих операций.
Он долго стоял у зеркала, разгоняя легкими ударами пальцев складки, оставшиеся на лице после сна. Сейчас в свои сорок два он выглядел тридцатипятилетним. Так, по крайней мере, ему казалось. "Материальный достаток действует на кожу не хуже любого модного средства от морщин, думал он, - если, конечно, им грамотно пользоваться".
Довольный собой, Сажин отправился в ванную.
Через двадцать минут разрумянившийся, благоухающий, выбритый до блеска он бодро вошел в гостиную, где его ждали завтрак и не знающий усталости Глеб.
- К выезду все готово? - вместо приветствия спросил он телохранителя.
- Да. - Глеб вытянулся в струнку.
- Не тянись, как повешенный к перекладине. - Сажин положил руку на плечо помощника, и тот моментально обмяк, будто воздушный шарик, из которого выпустили воздух.
"Вот стервец, - подумал Сажин. - Посмотреть на него со стороны: ну просто гора пластилина - лепи что хочешь, а на самом деле..."
Он потрепал Глеба по щеке:
- Какие у нас еще новости?
- Звонил Главный коммунист.
- И что? - насторожился Сажин.
- Просил частичной финансовой компенсации за блокирование Думой "Закона о перемещенных ценностях".
- Наглец? - Сажин раздраженно хлопнул себя по бедрам. - Восемьдесят лет грабили страну, и все им мало... "А в Музее Ленина два пальто прострелянных", - язвительно продекламировал он строку из известного стихотворения. - Подменять оригиналы в музеях и хранилищах - это их выдумки. Я лишь скромный подражатель, - добавил ,он, немного успокоившись. - Сколько голосов нужно опла- - тить?
- Как минимум, пятьдесят.
Сажин в уме прикинул порядок требуемой суммы:
- Хорошо, придется. Мне тоже не на руку международные скандалы дотошные немцы вмиг бы докопались, что им возвращают подделки. Тогда пришлось бы туго всем: и коммунистам, и мне... Что еще?
- Вот. - Глеб протянул Хозяину свежий номер "Вечерней Москвы". - Муж вашей гостьи выбросился из окна.
- О, это уже поинтересней! - Сажин пробежал глазами заметку. - Достали мы его все же до нутра... А, Глеб?
- Как видите, - тихо ответил тот.
- Пусть теперь на небесах разбираются, кто есть кто, - злорадно бросил Сажин и сел за стол завтракать.
...Через двадцать минут "Мерседес-600"
выехал за серые ворота и направился в сторону Москвы.
Гаркавый, петляя дворами, добрался до указанного Учителем дома.
Поднявшись на второй этаж, он вслушался в тишину подъезда. Убедившись, что тот безлюден, осторожно вставил ключ в замок и дважды повернул.
Обшарпанная дверь подалась на удивление легко, без малейшего скрипа.
Стараясь не шуметь, Гаркавый заперся изнутри и, мягко ступая, прошел в комнату.
Окна кирпичного трехэтажного дома напротив на мгновение ослепили его лучами отраженного стеклами солнца. Поморщившись, он отыскал взглядом парадный вход.
"Фирма "Сотбис", Московское представительство" - без особого труда прочел он надпись на нарядной вывеске.
Неторопливо достав автомат, Гаркавый посмотрел на часы.
До полудня оставалось пятнадцать минут.