последовать за отказом.
Я осушил до дна предложенный мне сосуд, причем маленькие глаза
Правителя следили за каждый моим жестом, напряженно вглядываясь в лицо.
Увидев опустошенную бутыль, Зорнерр просипел: "Ну вот... так-то будет
лучше", - затем круто повернулся к выходу и сказал: "А теперь все за мной...
Все! А ты, Овнерр, включи автоматическое управление, нечего изображать из
себя незаменимого..."
Когда мы вошли в салон, то увидели стол, заставленный бутылками,
яствами. Следы пиршества говорили, что хозяин салона со своими
прихлебателями все это время беспробудно пили.
Под бдительным оком Правителя вскоре "накачался" и мой экипаж.
У наших собутыльников постепенно развязывались языки, и по оживленным
разговорам, отдельным фразам нам, наконец, стало ясно, что же произошло на
Уолле. Мысль об этом не давала нам покоя с момента старта нашего лейерра.
Война!
Страшная война с применением оружия массового поражения загнала нас
сюда, на северный полюс планеты. Загнала вместе с организаторами и
исполнителями чудовищного, злодейского замысла.
Воспоминания о погибших родных и близких жгли наши сердца, иссушали
мозг, отравляя необходимость существования на этом свете, тем более в
компании с таким сбродом.
А распаленные алкоголем, воодушевленные наличием новых слушателей
Правитель и его прислужники разглагольствовали о беспредельной власти над
планетой.
Строили безумные планы об обладании всеми ценностями Уоллы. Восхваляли
мудрость и величие своего подонка Шефа, называя его величайшим из величайших
Правителей Вселенной.
Да, только так и не меньше!
Оказывается, этот сумасшедший выродок, этот безумец хотел быть
диктатором не только Уоллы, но и всей Вселенной!
Мне стало стыдно и больно за своих товарищей, за свой народ. Ведь
столько лет мы преклонялись перед этим ничтожеством, безумным маньяком,
вообразившим себя божеством, вершителем судеб всех цивилизованных планет.
Наконец, Зорнерр со своей компанией угомонились и захрапели в своих
креслах.
С чувством тоски и обреченности мы покидали это прибежище негодяев и
скотов.
Буквально опустошенные, раздавленные увиденным и услышанным, мы вошли в
кабину и плотно задраили входную дверь.
Для всех нас было совершенно очевидно, что пока этот корабль нужен
Правителю, нам ничего не грозит, но как только Зорнерр переберется в одно из
заранее приготовленных для него убежищ, от нас немедленно избавятся. Лишние
свидетели Зорнерру не нужны. Спокойно и хладнокровно он уничтожит экипаж,
так же как безжалостно пристрелил преданного водителя уллехода.
Обсудив положение, мы единодушно приняли первое и самое главное решение
- уничтожить этих негодяев, жестоких хищников, принявших человеческое
обличье. На Уолле не должно быть места для таких гнусных выродков.
Второе - необходимо было завладеть планами и картами Правителя и, в
первую очередь, узнать точные координаты заправочных станций и подземных
убежищ, где хранились продукты питания.
В дальнейшем, оставляя кабину лейерра и включив автопилот, мы
присоединялись к пассажирам центрального салона, делая вид, что с
удовольствием участвуем в их пьяных оргиях, а сами постоянно пытались
что-либо выведать у Правителя и его своры шейббов.
Особенно это удавалось моему заместителю Миркку. Он быстро втерся в
доверие к Зорнерру и тот называл его не иначе, как "мой дорогой Миркк".
Вскоре удалось выяснить и шифр от металлического сейфа, где Правитель
хранил самые ценные документы.
Миркк даже узнал будущее количество членов экипажа. Как мы и
предполагали, нас ожидала судьба водителя уллехода.
Терпеливо вынося присутствие этих ублюдков и необходимость постоянного
общения с ними, мы крутились над северным полюсом, как волчок.
Шесть раз мы дозаправлялись и пополняли продукты питания на острове
Дилтт. У Зорнерра была предусмотрена еще одна запасная база. В последний раз
мы выгребли все запасы и из нее.
Наконец, наступило долгожданное время возмездия. Пришел момент расплаты
с кучкой подлых ублюдков, недостойно носивших высокое имя человека.
Я доложил Правителю, что горючее на исходе. Хотя он был сильно пьян, но
весьма удивился, так как рассчитывал, что оно имеется еще в достаточных
количествах.
Однако не спорил и назвал координаты новой базы. Потом тут же назвал
другие. Затем - следующие. Сообразив, что в таком состоянии ему точные
координаты не вспомнить, Правитель вошел в салон, открыл сейф и стал
копаться в ворохе бумаг. Непослушными пальцами он доставал документы,
рассматривал, откидывал в сторону, пока, не выдержав, вытряхнул на пол все
бумаги и, бросив: "Ищи сам, а я пойду выпью с моим дорогим Миркком", -
вернулся в центральный салон.
Я долго ползал по полу, перебирая каждый документ и пытаясь найти
необходимую карту. Он вскоре мне попался на глаза: кроме того, я обнаружил
зашифрованную карту, на ней, как оказалось впоследствии, были нанесены
хранилища ценностей и драгоценных металлов большинства государств планеты.
Все прихватив с собой, я пошел к кабине, где меня уже ждали Миркк с
товарищами.
До сих пор не могу забыть омерзительнейшую сцену. Проходя через
центральный салон, я видел, как мертвецки пьяный, с красным от возбуждения
лицом, совершенно голый Правитель пытался овладеть одним из своих
помощников. Тот истошно орал и что было сил отбивался от этого похотливого
животного.
Захлопнув дверь кабины, я показал экипажу обе карты и рассказал о
препакостнейшем инциденте, свидетелем которого я только что оказался.
Ни слова не говоря, Миркк плотно изолировал входную дверь и по
громкоговорящей связи сообщил пассажирам центрального салона о приговоре,
вынесенном им от имени народа Таннеи и всей Уоллы.
В разгерметизированный салон проник космический холод, уничтожив
соучастников страшного преступления...
Вскоре, дозаправившись горючим на небольшом островке, точные координаты
которого были указаны на карте, мы взяли курс на столицу Таннеи.
Идя на небольшой высоте, сбросили над центром города замороженные трупы
Правителя и его сообщников.
Из-за плотного устойчивого тумана, окутавшего столицу непроницаемой
тусклой серой мглой, буквально ничего не было видно.
Вдруг на лейерре раздались тревожные сигналы опасности.
Замелькали, заметались цифры на приборах, показывая колоссальный
уровень радиации. Быстро надев защитные маски - в свое время Зорнерр
позаботился об этом, - мы немедленно набрали высоту, однако тревожные
сигналы не унимались. Стало ясно, - пролетая над столицей, корпус корабля
покрылся радиоактивной пылью. Единственное, что могло нас спасти, - это
немедленная очистка корпуса от радиоактивных осадков.
А выполнить это было возможно только с помощью воды. Нужен дождь, самый
обычный дождь!
На Уолле бывали ураганы, но довольно редко. Чаще всего они налетали с
моря, обрушиваясь на берега порывистым ветром с потоками воды. Несколько раз
смерчи налетали на Таннею. Один раз мне самому довелось попасть в такую
переделку, находясь в кабине лейерра.
Надо сказать, что тогда мне просто повезло и я благополучно "унес
ноги", а сейчас попасть в зону действия урагана было для нас просто
спасением.
Мы заметались от полюса к полюсу в поисках "хорошенькой" бури, пока не
увидели черно-багровую тучу с туго закрученными алыми краями, закрывавшую
весь видимый горизонт.
Пожалуй, это был тот самый ураган, так необходимый для корпуса нашего
уже довольно потрепанного сверхдлительным полетом воздушного корабля. Не
раздумывая, я бросил машину в эпицентр циклона. Но оказалось - это вовсе не
циклон, а смерч, вызванный взрывом гигантской разрушительной силы. Началось
такое! - трудно даже представить себе в самом кошмарном сне: тяжелую машину
трясло, бросало из стороны в сторону, как крохотную песчинку, потом она
завибрировала и едва не отвалились крылья и хвостовое оперенье. Казалось,
что мощный корпус вот-вот рассыплется на куски, а мы сами на мелкие частицы.
Внезапно нас сильно тряхнуло. Потеряв сознание, я на какое-то мгновение
выпустил рули управления, и машину завертело, закружило и потащило вниз.
Придя в сознание, я увидел прямо перед собой циклопической высоты волны
с белыми лохматыми бурунами на широких разлапистых гребнях. Одна из них
дотянулась до корпуса и потащила за собой в бездну; казалось, еще мгновение
и она поглотит нас в своей ненасытной беснующейся утробе.
В этот момент, как по волшебству, перед нами возникли заросли каких-то
растений.
Направив корабль прямо на них, я каким-то чудом успел найти миниатюрный
участок суши, не заливаемой штормом, и в изнеможении откинулся на спинку
кресла.
Блаженное оцепенение разлилось по телу. Товарищи бросились ко мне, и не
скрывая слез, крепко, до боли обнимали и жали руки.
Сигналы опасности давно стихли. Выбравшись из корабля, мы забрались под
корпус и тут же, завалившись на песок, заснули мертвецким сном.
Осмотр корабля подтвердил полное отсутствие следов радиации. Машина
почти не пострадала. Быстро набрав высоту, мы взяли курс на базу подводных
кораблей, помеченную на карте рукой Правителя как объект особой
государственной важности.
Вместо базы мы обнаружили развалины, груды камней, спекшихся с
металлом. Уцелела лишь узкая длинная полоска врезавшегося в море песчаного
мола.
С большим трудом лишь после третьего захода мне удалось посадить на
него наш многострадальный лейерр.
Взяв оружие и надев защитные маски, я и Миркк направились к подземному
убежищу, отмеченному на карте тремя черными жирными крестами. Вход в него
был завален.
Но мы с собой захватили несколько ручных взрывных устройств - на Тайнее
их называют ирггами.
Чтобы расчистить дорогу, Миркк швырнул один за другим два иргга в
обрушившийся проем. Мы осторожно спустились в образовавшийся после взрывов
лаз. Крутая лестница вела глубоко вниз. Кругом глухая темнота.
Включив нагрудные светильники, мы добрались до самого дна, по которому
медленно ползла густая полоса черного дыма; долго шли по бесконечным
переходам широкого тоннеля, пока не остановились перед сорванной с петли
толстой бронированной дверью. На ней красовалась покосившаяся табличка,
украшенная гербом Тайней и грозной надписью: "Вход категорически запрещен.
Объект особой государственной важности. За нарушение - расстрел".
Перешагнув через полуразложившийся труп человека, лежащего на пороге,
мы вошли в круглый зал, сразу определив, что попали в Центральный Пункт
Управления Армии.
Вдоль стен установлено множество пультов, висели настенные карты всех
государств Уоллы с намеченными объектами первого удара, схемами расстояний
до столиц и временем подлета ракет к целям.
Именно отсюда были нанесены удары по всем странам и континентам. Именно
отсюда, с этих красных вдавленных кнопок пошли сигналы к ракетным
установкам. И на мирные города, поселки, беззащитное население обрушились
смертоносные заряды.
У самого последнего пульта, уткнувшись лицом в пол, лежал в парадной
форме со знаками различия эндгорнерра труп седого мужчины, сжимающего в
иссохших, закостеневших пальцах маленький колкк. В виске убитого зияла
огнестрельная рана со следами пороховой гари и запекшейся кровью.
Кругом хаос и запустение. На полу валялись осколки стекла, обрывки
бумаг и около десятка застывших в разных позах трупов офицеров.
С тяжелым чувством покинули мы этот мертвый уголок и медленно, не глядя
друг на друга, поднялись на поверхность.
Выбравшись из узкого лаза, мы увидели бегущих навстречу товарищей,
которые кричали, махали руками и показывали в сторону моря: недалеко от
берега торчал из-под воды стержень прибора наружного наблюдения подводного
корабля. Вскоре он всплыл, открылся люк и на борту появился высокий человек
в форме морского офицера, взмахивающий зажатым в ладони обрывком белой
ткани.
Из люка поднялись. еще двое и, присоединившись к первому, начали что-то
кричать. Затем они сели в небольшую лодку и поплыли к берегу. Когда лодка
причалила, они выбрались на мол и пошли нам навстречу. Шли настороженно,
пожалуй, даже боязливо. С тревогой взглядываясь в наши лица, они подняли
руки вверх, демонстрируя свои мирные намерения. Не доходя пяти-шести шагов
до нас, остановились. От группы отделился офицер, подошел, и отдав честь,
представился: "Минкетт Стилл".
Мало кому из таннейцев не известно имя командующего подводным флотом
Таннеи - эндгорнерра Стилла!
Фотографии этого высокого седовласого человека часто появлялись на
страницах печати, причем текст почти никогда не менялся: "Надежда Таннеи -
эндгорнерр Стилл".
Действительно, Правитель Зорнерр, паталогически нелюбивший людей
высокого роста, всегда выделял эндгорнерра из своего окружения.
В своих интервью, встречах с представителями печати Правитель никогда
не забывал упомянуть о надежде Таннеи - эндгорнерре Стилле.
Эндгорнерр был советником Зорнерра в военных вопросах. Правитель
использовал его знания, опыт, но никогда Стилл не склонял своей гордой
головы перед диктатором.
И мало кто знал, что Правитель смертельно боялся и ненавидел
эндгорнерра, хотя постоянно называл его своей правой рукой.
Я, личный пилот Зорнерра, и то прослышал об этом совершенно случайно:
из его пьяной болтовни, когда мы крутились над северным полюсом.
"Вы сын эндгорнерра Стилла?" - спросил я моряка. Он кивнул головой. Мы
молча смотрели на горящие голодным блеском глаза моряков, на изможденные
бледные лица, на потрепанные, болтающиеся на костлявых плечах мундиры.
Опустив оружие, мы подошли, пожали всем руки, по очереди представились.
Они, растроганные теплой встречей, не скрывали слез, текущих по впалым
щекам. Давно, видимо, очень давно не видели они живых людей!
Я пригласил гостей в салон лейерра. На стол мы выставили все, что у нас
имелось. Моряки с такой жадностью набросились на еду, что и без слов было
ясно, насколько они изголодались.
Когда гости насытились, я попросил Стилла рассказать обо всем, что с
ними произошло.
6
"Отец был доверенным лицом Правителя Зорнерра, который поручил ему
руководство центральным стратегическим пунктом управления Обороны страны.
Так он назывался, хотя на самом деле это был пульт Первого Удара, как
значилось в совершенно секретной инструкции, которую я случайно видел на
письменном столе отца. Там постоянно дежурили доверенные лица Зорнерра,
подчинявшиеся только Правителю.
По личному поручению Зорнерра отец на подводном корабле нового типа
готовился к длительному автономному плаванию без всплытия на поверхность. На
корабле имелись установки регенерации и очистки воздуха и опреснения воды, а
также большие запасы продовольствия.
Формально командиром подводной лодки считался я, хотя фактически
походом руководил отец, как командующий подводным флотом страны.
Корабль уже давно был готов к отплытию, но отец не выходил из своей
каюты, углубившись в расчеты. Я несколько раз заглядывал в дверь, но он, не
поднимая головы, что-то быстро писал.
Когда на пульте управления лодкой раздался продолжительный зуммер связи
с берегом, я вызвал отца к аппарату. Тот с раздражением взял трубку, но,
услышав голос, сразу оттаял и заговорил с давнишним другом нашей семьи
доктором Гроллом. Когда-то давно он спас жизнь мне и :оей матери. Звонил он
очень редко, так как был руководителем какого-то сверхсекретного Центра
исследований, расположенного на южном побережье Таннеи.
Совсем неожиданно для отца он попросил с ним встретиться, хотя, как
правило, на такие встречи у него обычно не хватало времени - настолько он
всегда был занят.
К моему удивлению, отец быстро согласился, хотя установленный срок
отплытия уже давно истек. Встреча была назначена в одном из портовых
ресторанов. Отец вызвал вихролет и улетел.
Я очень долго ждал отца, но он не возвращался. Наконец, раздался
зуммер, я бросился к аппарату и с трудом узнал его голос: изменилась даже
манера говорить. Обычно он разговаривал резко, отрывисто, будто подавал
команды. А сейчас со мной говорил почти незнакомый человек, хотя тембр
голоса оставался прежним. Мало того, что язык отца заплетался - видимо, они
крепко выпили, - но он то бормотал скороговоркой, то, надолго замолкая,
тягуче и нудно растягивал каждое слово. Вдруг он начинал неожиданно
хохотать, потом замолкал снова.
Насколько я его понял, друг приехал из своего Центра показать ему
какое-то новое изобретение.
То, что рассказал ему доктор Гролл, настолько удивило и потрясло отца,
что он не поверил, не мог поверить.
Оказывается, Гродл по указанию Правителя Зорнерра работал над
изобретением специальных капсул. Проглотивший такую капсулу становился
машиной, игрушкой в руках человека, управлявшего особым устройством.
Содержимое капсулы воздействовало на мозг, лишая его воли и сознания.
Человек становился рабом, обязанным слепо повиноваться сигналам, идущим из
специального устройства.
Гролл сказал, что сейчас за пультом этого устройства находится
Правитель Зорнерр. Не зная об их давнишней дружбе, он поручил доктору
заставить отца проглотить капсулу.
Но Гролл не хочет больше выполнять волю Правителя... В подтверждение
своих слов доктор выложил на стол маленькую прозрачную капсулу с каплей
красно-малиновой жидкости внутри.
"Это самая настоящая ерунда и глупость. Никогда не поверю в такую
чушь", - рассмеялся отец, взял капсулу и проглотил ее, запив стаканом элббы.
Гролл испуганно посмотрел на него и, не говоря ни слова, рванулся к
двери.
Все это было так не похоже на всегда спокойного и уравновешенного
доктора, что отец насторожился и решил все-таки мне позвонить. Вдруг он стал
заговариваться, мысли перескакивали с одной темы на другую.
Потом он заговорил о долге перед Таннеей. О том, что надо с ними
покончить. Скорее всего, действительно, на его мозг стали воздействовать
какие-то импульсы.
Внезапно отец, очевидно, собрав всю свою волю твердым голосом
заговорил: "Немедленно уводи корабль в океан и оставайся там на предельной
глубине, как можно дольше. Немедленно, слышишь, немедленно!" Затем он опять
замолол чепуху, а потом, немного помолчав, стал говорить, что обязан
выполнить свой долг перед Таннеей. Ведь он эндгорнерр Стилл, ее надежда и
правая рука Правителя Зорнерра. Он сейчас пойдет на Центральный Пункт. Они
не успеют нажать ни одной кнопки. Ответного удара не будет. Будет только
Первый. Он спасет нацию! - и неожиданно послышались короткие гудки.
Я попытался хоть что-то сказать ему, но понял, что он бросил трубку.
Не зная, что же делать, что предпринять, я заметался по каюте.
Наконец я сообразил, что надо бы позвонить на Центральный Пункт
Управления. Набрав секретный кодовый номер, известный лишь нескольким людям
в стране, я услышал спокойный голос дежурного, который ответил, что
сработала автоматика и эндгорнерр Стилл сейчас будет.
Я отчетливо слышал, как он приветствовал появившегося отца и сказал
ему, что его просят к телефону.
Вместо ответа я услышал выстрелы, удары упавших тел, какие-то
непонятные громкие звуки, звон разбитых стекол, треск.
Похолодев от ужаса, я что было сил заорал, но трубка не отвечала. Потом
снова послышались выстрелы, крики, обрывки слов, последний выстрел. И
тишина. Мертвая тишина.
Я нажал кнопку тревоги и срочного погружения. Подводная лодка ушла в
открытый океан, в глубину, унося меня вместе с моими ужасными догадками и
предположениями. Выполняя последнее указание отца, я вывел корабль в район,
наиболее удаленный от материков. До сих пор не знаю, сколько времени мы
провели под водой. Ссылаясь на предписание эндгорнерра, я приказал
уничтожить все календари и опечатал приемно-передающее устройство.
Офицерам и другим членам команды я объяснил, что в целях секретности и
проверки особенностей нашего подводного корабля мы должны находиться в
режиме автономного плавания максимально возможный срок.
За все время плавания мы всплыли лишь один раз: у нас испортилась
установка регенерации воздуха, а починить и проверить ее действие можно было
только на открытом воздухе.
При всплытии часть команды обратила внимание на необычно резкое
похолодание и порывистый ветер, что никогда раньше в этих широтах не
наблюдалось.
За долгие и почти бессонные ночи плавания, я приучил себя к мысли, что
Уоллу ждут большие перемены, хотя оставлял маленькую, совсем крохотную
надежду: а вдруг этого не произойдет?...
Изменение климата все расставило по своим местам, Более того, при
выходе на борт я захватил с собой небольшой прибор для проверки уровня
радиации и осторожно, чтобы никто не заметил, произвел необходимые замеры:
цифры были настолько велики, что все сомнения сразу отпали. На планете было
применено оружие массового поражения!
Если даже здесь, вдали от берегов, прибор показывает такие громадные
числа, то что же делается на материках?
При одной этой мысли холодок пробежал по телу и перехватило горло. Я
дал команду быстрее заканчивать ремонт и срочно опускаться на глубину.
На вопросы членов команды, чем вызвано изменение климата, я попытался
объяснить это аномалией и сослался на научную гипотезу о якобы возможных
изменениях такого рода, связанных с расположением нашего светила.
Когда запасы продовольствия подошли к концу, я, несмотря на
неудовольствие команды, приказал урезать ежедневную норму питания.
Вскоре продукты почти иссякли, а среди членов экипажа началось
брожение. Слишком долго мы пробыли под водой. Тогда я собрал команду и
рассказал всю правду, все, что было известно самому.
Это вызвало такую бурю возмущения и негодования, что меня чуть не
разорвали на куски. Чтобы предотвратить волнения на корабле, я выложил из
кармана колкк и сказал: "Любой из вас, кто посчитает мои поступки неверными,
направленными во вред команде, может немедленно пристрелить меня".
Мое хладнокровие хотя и стоило мне лишней седой пряди, но убедило
моряков лучше любых слов. Все моментально успокоились, а мой заместитель с
двумя выбранными от команды представителями пошли к приемо-передающему
устройству, сорвали печать и включили его.
Эфир молчал. Молчал на всех диапазонах. Кроме треска и пощелкивания
ничего не было слышно.
Когда мне доложили об этом, я распорядился взять обратный курс.
По прибытии на место, направив прибор наружного наблюдения на родную
гавань, мы не узнали ее.
От строений, сооружений, складов ничего не осталось: сплошные руины и
развалины. Окружавшие бухту горы, даже горы изменили свои очертания и форму.
Резко изменилась и береговая линия.
Всплыв па поверхность и открыв люк, мы рассыпались по бортам, пытаясь
хоть что-то разглядеть в этом бесконечном нагромождении камней и металла.
Людьми овладело отчаяние. Многие потребовали немедленно высадить их на
берег.
Никто ведь не знал о судьбе своих родных и близких. Кроме того,
большинство не знало и не предполагало о возможных последствиях применения
оружия массового поражения.
Я старался как можно спокойнее объяснить людям наше положение: выход на
берег без защитных масок и специальных костюмов может привести к самым
тяжелым формам лучевой болезни, - хотя прошло много времени, но радиация
продолжает действовать, непосредственное соприкосновение с продуктами
распада приведет к гибели людей,
Для наглядности я продемонстрировал показания прибора измерения уровня
радиации. Он был настолько высок, что пока о высадке на берег не могло быть
и речи.
После такого вступления пыл команды несколько охладился, но двое не
удержались от безумного поступка: на глазах у экипажа они бросились в воду и
поплыли к берегу.
Достигнув земли, беглецы стали пробираться вдоль развалин портовых
сооружений. С трудом преодолевая завалы и глубокие ямы, они добрались до
забросанного каменными глыбами бункера.
Внезапно один из членов команды, с ужасом воскликнул, указывая на
беглецов, которые светились, окруженные странно мерцающим,
красновато-оранжевым ореолом.
Через несколько шагов один из них упал, второй попытался его поднять,
но не смог и, пошатываясь, двинулся дальше. Затем споткнулся и упал тоже.
Хотел приподняться на руках, но они подломились и он затих. Еще долго мы
ждали, что хотя бы один из них зашевелится. Но, увы!
Эти несчастные пошли на смерть от горя, от отчаяния. У одного в этом
прибрежном городе была невеста, у второго оставалась маленькая дочка, жившая
с его матерью, - жена умерла во время родов.
Желающих последовать их примеру больше не оказалось.
Еще раз собрав команду, я обсудил с экипажем наше положение. Здравый
смысл подсказывал только одно: найти одну из секретных баз, а их было
наверняка достаточно много, пополнить запасы продовольствия, и ждать, ждать
пока не понизится уровень радиации.
Шансы найти родных и близких, а тем более застать их в живых на
пораженной язвами взрывов и радиоактивными остатками планете, практически
равнялись нулю.
Долго, очень долго в поисках живых людей и съестных запасов мы
скитались по морям и океанам. За это время восемь человек из команды при
Я осушил до дна предложенный мне сосуд, причем маленькие глаза
Правителя следили за каждый моим жестом, напряженно вглядываясь в лицо.
Увидев опустошенную бутыль, Зорнерр просипел: "Ну вот... так-то будет
лучше", - затем круто повернулся к выходу и сказал: "А теперь все за мной...
Все! А ты, Овнерр, включи автоматическое управление, нечего изображать из
себя незаменимого..."
Когда мы вошли в салон, то увидели стол, заставленный бутылками,
яствами. Следы пиршества говорили, что хозяин салона со своими
прихлебателями все это время беспробудно пили.
Под бдительным оком Правителя вскоре "накачался" и мой экипаж.
У наших собутыльников постепенно развязывались языки, и по оживленным
разговорам, отдельным фразам нам, наконец, стало ясно, что же произошло на
Уолле. Мысль об этом не давала нам покоя с момента старта нашего лейерра.
Война!
Страшная война с применением оружия массового поражения загнала нас
сюда, на северный полюс планеты. Загнала вместе с организаторами и
исполнителями чудовищного, злодейского замысла.
Воспоминания о погибших родных и близких жгли наши сердца, иссушали
мозг, отравляя необходимость существования на этом свете, тем более в
компании с таким сбродом.
А распаленные алкоголем, воодушевленные наличием новых слушателей
Правитель и его прислужники разглагольствовали о беспредельной власти над
планетой.
Строили безумные планы об обладании всеми ценностями Уоллы. Восхваляли
мудрость и величие своего подонка Шефа, называя его величайшим из величайших
Правителей Вселенной.
Да, только так и не меньше!
Оказывается, этот сумасшедший выродок, этот безумец хотел быть
диктатором не только Уоллы, но и всей Вселенной!
Мне стало стыдно и больно за своих товарищей, за свой народ. Ведь
столько лет мы преклонялись перед этим ничтожеством, безумным маньяком,
вообразившим себя божеством, вершителем судеб всех цивилизованных планет.
Наконец, Зорнерр со своей компанией угомонились и захрапели в своих
креслах.
С чувством тоски и обреченности мы покидали это прибежище негодяев и
скотов.
Буквально опустошенные, раздавленные увиденным и услышанным, мы вошли в
кабину и плотно задраили входную дверь.
Для всех нас было совершенно очевидно, что пока этот корабль нужен
Правителю, нам ничего не грозит, но как только Зорнерр переберется в одно из
заранее приготовленных для него убежищ, от нас немедленно избавятся. Лишние
свидетели Зорнерру не нужны. Спокойно и хладнокровно он уничтожит экипаж,
так же как безжалостно пристрелил преданного водителя уллехода.
Обсудив положение, мы единодушно приняли первое и самое главное решение
- уничтожить этих негодяев, жестоких хищников, принявших человеческое
обличье. На Уолле не должно быть места для таких гнусных выродков.
Второе - необходимо было завладеть планами и картами Правителя и, в
первую очередь, узнать точные координаты заправочных станций и подземных
убежищ, где хранились продукты питания.
В дальнейшем, оставляя кабину лейерра и включив автопилот, мы
присоединялись к пассажирам центрального салона, делая вид, что с
удовольствием участвуем в их пьяных оргиях, а сами постоянно пытались
что-либо выведать у Правителя и его своры шейббов.
Особенно это удавалось моему заместителю Миркку. Он быстро втерся в
доверие к Зорнерру и тот называл его не иначе, как "мой дорогой Миркк".
Вскоре удалось выяснить и шифр от металлического сейфа, где Правитель
хранил самые ценные документы.
Миркк даже узнал будущее количество членов экипажа. Как мы и
предполагали, нас ожидала судьба водителя уллехода.
Терпеливо вынося присутствие этих ублюдков и необходимость постоянного
общения с ними, мы крутились над северным полюсом, как волчок.
Шесть раз мы дозаправлялись и пополняли продукты питания на острове
Дилтт. У Зорнерра была предусмотрена еще одна запасная база. В последний раз
мы выгребли все запасы и из нее.
Наконец, наступило долгожданное время возмездия. Пришел момент расплаты
с кучкой подлых ублюдков, недостойно носивших высокое имя человека.
Я доложил Правителю, что горючее на исходе. Хотя он был сильно пьян, но
весьма удивился, так как рассчитывал, что оно имеется еще в достаточных
количествах.
Однако не спорил и назвал координаты новой базы. Потом тут же назвал
другие. Затем - следующие. Сообразив, что в таком состоянии ему точные
координаты не вспомнить, Правитель вошел в салон, открыл сейф и стал
копаться в ворохе бумаг. Непослушными пальцами он доставал документы,
рассматривал, откидывал в сторону, пока, не выдержав, вытряхнул на пол все
бумаги и, бросив: "Ищи сам, а я пойду выпью с моим дорогим Миркком", -
вернулся в центральный салон.
Я долго ползал по полу, перебирая каждый документ и пытаясь найти
необходимую карту. Он вскоре мне попался на глаза: кроме того, я обнаружил
зашифрованную карту, на ней, как оказалось впоследствии, были нанесены
хранилища ценностей и драгоценных металлов большинства государств планеты.
Все прихватив с собой, я пошел к кабине, где меня уже ждали Миркк с
товарищами.
До сих пор не могу забыть омерзительнейшую сцену. Проходя через
центральный салон, я видел, как мертвецки пьяный, с красным от возбуждения
лицом, совершенно голый Правитель пытался овладеть одним из своих
помощников. Тот истошно орал и что было сил отбивался от этого похотливого
животного.
Захлопнув дверь кабины, я показал экипажу обе карты и рассказал о
препакостнейшем инциденте, свидетелем которого я только что оказался.
Ни слова не говоря, Миркк плотно изолировал входную дверь и по
громкоговорящей связи сообщил пассажирам центрального салона о приговоре,
вынесенном им от имени народа Таннеи и всей Уоллы.
В разгерметизированный салон проник космический холод, уничтожив
соучастников страшного преступления...
Вскоре, дозаправившись горючим на небольшом островке, точные координаты
которого были указаны на карте, мы взяли курс на столицу Таннеи.
Идя на небольшой высоте, сбросили над центром города замороженные трупы
Правителя и его сообщников.
Из-за плотного устойчивого тумана, окутавшего столицу непроницаемой
тусклой серой мглой, буквально ничего не было видно.
Вдруг на лейерре раздались тревожные сигналы опасности.
Замелькали, заметались цифры на приборах, показывая колоссальный
уровень радиации. Быстро надев защитные маски - в свое время Зорнерр
позаботился об этом, - мы немедленно набрали высоту, однако тревожные
сигналы не унимались. Стало ясно, - пролетая над столицей, корпус корабля
покрылся радиоактивной пылью. Единственное, что могло нас спасти, - это
немедленная очистка корпуса от радиоактивных осадков.
А выполнить это было возможно только с помощью воды. Нужен дождь, самый
обычный дождь!
На Уолле бывали ураганы, но довольно редко. Чаще всего они налетали с
моря, обрушиваясь на берега порывистым ветром с потоками воды. Несколько раз
смерчи налетали на Таннею. Один раз мне самому довелось попасть в такую
переделку, находясь в кабине лейерра.
Надо сказать, что тогда мне просто повезло и я благополучно "унес
ноги", а сейчас попасть в зону действия урагана было для нас просто
спасением.
Мы заметались от полюса к полюсу в поисках "хорошенькой" бури, пока не
увидели черно-багровую тучу с туго закрученными алыми краями, закрывавшую
весь видимый горизонт.
Пожалуй, это был тот самый ураган, так необходимый для корпуса нашего
уже довольно потрепанного сверхдлительным полетом воздушного корабля. Не
раздумывая, я бросил машину в эпицентр циклона. Но оказалось - это вовсе не
циклон, а смерч, вызванный взрывом гигантской разрушительной силы. Началось
такое! - трудно даже представить себе в самом кошмарном сне: тяжелую машину
трясло, бросало из стороны в сторону, как крохотную песчинку, потом она
завибрировала и едва не отвалились крылья и хвостовое оперенье. Казалось,
что мощный корпус вот-вот рассыплется на куски, а мы сами на мелкие частицы.
Внезапно нас сильно тряхнуло. Потеряв сознание, я на какое-то мгновение
выпустил рули управления, и машину завертело, закружило и потащило вниз.
Придя в сознание, я увидел прямо перед собой циклопической высоты волны
с белыми лохматыми бурунами на широких разлапистых гребнях. Одна из них
дотянулась до корпуса и потащила за собой в бездну; казалось, еще мгновение
и она поглотит нас в своей ненасытной беснующейся утробе.
В этот момент, как по волшебству, перед нами возникли заросли каких-то
растений.
Направив корабль прямо на них, я каким-то чудом успел найти миниатюрный
участок суши, не заливаемой штормом, и в изнеможении откинулся на спинку
кресла.
Блаженное оцепенение разлилось по телу. Товарищи бросились ко мне, и не
скрывая слез, крепко, до боли обнимали и жали руки.
Сигналы опасности давно стихли. Выбравшись из корабля, мы забрались под
корпус и тут же, завалившись на песок, заснули мертвецким сном.
Осмотр корабля подтвердил полное отсутствие следов радиации. Машина
почти не пострадала. Быстро набрав высоту, мы взяли курс на базу подводных
кораблей, помеченную на карте рукой Правителя как объект особой
государственной важности.
Вместо базы мы обнаружили развалины, груды камней, спекшихся с
металлом. Уцелела лишь узкая длинная полоска врезавшегося в море песчаного
мола.
С большим трудом лишь после третьего захода мне удалось посадить на
него наш многострадальный лейерр.
Взяв оружие и надев защитные маски, я и Миркк направились к подземному
убежищу, отмеченному на карте тремя черными жирными крестами. Вход в него
был завален.
Но мы с собой захватили несколько ручных взрывных устройств - на Тайнее
их называют ирггами.
Чтобы расчистить дорогу, Миркк швырнул один за другим два иргга в
обрушившийся проем. Мы осторожно спустились в образовавшийся после взрывов
лаз. Крутая лестница вела глубоко вниз. Кругом глухая темнота.
Включив нагрудные светильники, мы добрались до самого дна, по которому
медленно ползла густая полоса черного дыма; долго шли по бесконечным
переходам широкого тоннеля, пока не остановились перед сорванной с петли
толстой бронированной дверью. На ней красовалась покосившаяся табличка,
украшенная гербом Тайней и грозной надписью: "Вход категорически запрещен.
Объект особой государственной важности. За нарушение - расстрел".
Перешагнув через полуразложившийся труп человека, лежащего на пороге,
мы вошли в круглый зал, сразу определив, что попали в Центральный Пункт
Управления Армии.
Вдоль стен установлено множество пультов, висели настенные карты всех
государств Уоллы с намеченными объектами первого удара, схемами расстояний
до столиц и временем подлета ракет к целям.
Именно отсюда были нанесены удары по всем странам и континентам. Именно
отсюда, с этих красных вдавленных кнопок пошли сигналы к ракетным
установкам. И на мирные города, поселки, беззащитное население обрушились
смертоносные заряды.
У самого последнего пульта, уткнувшись лицом в пол, лежал в парадной
форме со знаками различия эндгорнерра труп седого мужчины, сжимающего в
иссохших, закостеневших пальцах маленький колкк. В виске убитого зияла
огнестрельная рана со следами пороховой гари и запекшейся кровью.
Кругом хаос и запустение. На полу валялись осколки стекла, обрывки
бумаг и около десятка застывших в разных позах трупов офицеров.
С тяжелым чувством покинули мы этот мертвый уголок и медленно, не глядя
друг на друга, поднялись на поверхность.
Выбравшись из узкого лаза, мы увидели бегущих навстречу товарищей,
которые кричали, махали руками и показывали в сторону моря: недалеко от
берега торчал из-под воды стержень прибора наружного наблюдения подводного
корабля. Вскоре он всплыл, открылся люк и на борту появился высокий человек
в форме морского офицера, взмахивающий зажатым в ладони обрывком белой
ткани.
Из люка поднялись. еще двое и, присоединившись к первому, начали что-то
кричать. Затем они сели в небольшую лодку и поплыли к берегу. Когда лодка
причалила, они выбрались на мол и пошли нам навстречу. Шли настороженно,
пожалуй, даже боязливо. С тревогой взглядываясь в наши лица, они подняли
руки вверх, демонстрируя свои мирные намерения. Не доходя пяти-шести шагов
до нас, остановились. От группы отделился офицер, подошел, и отдав честь,
представился: "Минкетт Стилл".
Мало кому из таннейцев не известно имя командующего подводным флотом
Таннеи - эндгорнерра Стилла!
Фотографии этого высокого седовласого человека часто появлялись на
страницах печати, причем текст почти никогда не менялся: "Надежда Таннеи -
эндгорнерр Стилл".
Действительно, Правитель Зорнерр, паталогически нелюбивший людей
высокого роста, всегда выделял эндгорнерра из своего окружения.
В своих интервью, встречах с представителями печати Правитель никогда
не забывал упомянуть о надежде Таннеи - эндгорнерре Стилле.
Эндгорнерр был советником Зорнерра в военных вопросах. Правитель
использовал его знания, опыт, но никогда Стилл не склонял своей гордой
головы перед диктатором.
И мало кто знал, что Правитель смертельно боялся и ненавидел
эндгорнерра, хотя постоянно называл его своей правой рукой.
Я, личный пилот Зорнерра, и то прослышал об этом совершенно случайно:
из его пьяной болтовни, когда мы крутились над северным полюсом.
"Вы сын эндгорнерра Стилла?" - спросил я моряка. Он кивнул головой. Мы
молча смотрели на горящие голодным блеском глаза моряков, на изможденные
бледные лица, на потрепанные, болтающиеся на костлявых плечах мундиры.
Опустив оружие, мы подошли, пожали всем руки, по очереди представились.
Они, растроганные теплой встречей, не скрывали слез, текущих по впалым
щекам. Давно, видимо, очень давно не видели они живых людей!
Я пригласил гостей в салон лейерра. На стол мы выставили все, что у нас
имелось. Моряки с такой жадностью набросились на еду, что и без слов было
ясно, насколько они изголодались.
Когда гости насытились, я попросил Стилла рассказать обо всем, что с
ними произошло.
6
"Отец был доверенным лицом Правителя Зорнерра, который поручил ему
руководство центральным стратегическим пунктом управления Обороны страны.
Так он назывался, хотя на самом деле это был пульт Первого Удара, как
значилось в совершенно секретной инструкции, которую я случайно видел на
письменном столе отца. Там постоянно дежурили доверенные лица Зорнерра,
подчинявшиеся только Правителю.
По личному поручению Зорнерра отец на подводном корабле нового типа
готовился к длительному автономному плаванию без всплытия на поверхность. На
корабле имелись установки регенерации и очистки воздуха и опреснения воды, а
также большие запасы продовольствия.
Формально командиром подводной лодки считался я, хотя фактически
походом руководил отец, как командующий подводным флотом страны.
Корабль уже давно был готов к отплытию, но отец не выходил из своей
каюты, углубившись в расчеты. Я несколько раз заглядывал в дверь, но он, не
поднимая головы, что-то быстро писал.
Когда на пульте управления лодкой раздался продолжительный зуммер связи
с берегом, я вызвал отца к аппарату. Тот с раздражением взял трубку, но,
услышав голос, сразу оттаял и заговорил с давнишним другом нашей семьи
доктором Гроллом. Когда-то давно он спас жизнь мне и :оей матери. Звонил он
очень редко, так как был руководителем какого-то сверхсекретного Центра
исследований, расположенного на южном побережье Таннеи.
Совсем неожиданно для отца он попросил с ним встретиться, хотя, как
правило, на такие встречи у него обычно не хватало времени - настолько он
всегда был занят.
К моему удивлению, отец быстро согласился, хотя установленный срок
отплытия уже давно истек. Встреча была назначена в одном из портовых
ресторанов. Отец вызвал вихролет и улетел.
Я очень долго ждал отца, но он не возвращался. Наконец, раздался
зуммер, я бросился к аппарату и с трудом узнал его голос: изменилась даже
манера говорить. Обычно он разговаривал резко, отрывисто, будто подавал
команды. А сейчас со мной говорил почти незнакомый человек, хотя тембр
голоса оставался прежним. Мало того, что язык отца заплетался - видимо, они
крепко выпили, - но он то бормотал скороговоркой, то, надолго замолкая,
тягуче и нудно растягивал каждое слово. Вдруг он начинал неожиданно
хохотать, потом замолкал снова.
Насколько я его понял, друг приехал из своего Центра показать ему
какое-то новое изобретение.
То, что рассказал ему доктор Гролл, настолько удивило и потрясло отца,
что он не поверил, не мог поверить.
Оказывается, Гродл по указанию Правителя Зорнерра работал над
изобретением специальных капсул. Проглотивший такую капсулу становился
машиной, игрушкой в руках человека, управлявшего особым устройством.
Содержимое капсулы воздействовало на мозг, лишая его воли и сознания.
Человек становился рабом, обязанным слепо повиноваться сигналам, идущим из
специального устройства.
Гролл сказал, что сейчас за пультом этого устройства находится
Правитель Зорнерр. Не зная об их давнишней дружбе, он поручил доктору
заставить отца проглотить капсулу.
Но Гролл не хочет больше выполнять волю Правителя... В подтверждение
своих слов доктор выложил на стол маленькую прозрачную капсулу с каплей
красно-малиновой жидкости внутри.
"Это самая настоящая ерунда и глупость. Никогда не поверю в такую
чушь", - рассмеялся отец, взял капсулу и проглотил ее, запив стаканом элббы.
Гролл испуганно посмотрел на него и, не говоря ни слова, рванулся к
двери.
Все это было так не похоже на всегда спокойного и уравновешенного
доктора, что отец насторожился и решил все-таки мне позвонить. Вдруг он стал
заговариваться, мысли перескакивали с одной темы на другую.
Потом он заговорил о долге перед Таннеей. О том, что надо с ними
покончить. Скорее всего, действительно, на его мозг стали воздействовать
какие-то импульсы.
Внезапно отец, очевидно, собрав всю свою волю твердым голосом
заговорил: "Немедленно уводи корабль в океан и оставайся там на предельной
глубине, как можно дольше. Немедленно, слышишь, немедленно!" Затем он опять
замолол чепуху, а потом, немного помолчав, стал говорить, что обязан
выполнить свой долг перед Таннеей. Ведь он эндгорнерр Стилл, ее надежда и
правая рука Правителя Зорнерра. Он сейчас пойдет на Центральный Пункт. Они
не успеют нажать ни одной кнопки. Ответного удара не будет. Будет только
Первый. Он спасет нацию! - и неожиданно послышались короткие гудки.
Я попытался хоть что-то сказать ему, но понял, что он бросил трубку.
Не зная, что же делать, что предпринять, я заметался по каюте.
Наконец я сообразил, что надо бы позвонить на Центральный Пункт
Управления. Набрав секретный кодовый номер, известный лишь нескольким людям
в стране, я услышал спокойный голос дежурного, который ответил, что
сработала автоматика и эндгорнерр Стилл сейчас будет.
Я отчетливо слышал, как он приветствовал появившегося отца и сказал
ему, что его просят к телефону.
Вместо ответа я услышал выстрелы, удары упавших тел, какие-то
непонятные громкие звуки, звон разбитых стекол, треск.
Похолодев от ужаса, я что было сил заорал, но трубка не отвечала. Потом
снова послышались выстрелы, крики, обрывки слов, последний выстрел. И
тишина. Мертвая тишина.
Я нажал кнопку тревоги и срочного погружения. Подводная лодка ушла в
открытый океан, в глубину, унося меня вместе с моими ужасными догадками и
предположениями. Выполняя последнее указание отца, я вывел корабль в район,
наиболее удаленный от материков. До сих пор не знаю, сколько времени мы
провели под водой. Ссылаясь на предписание эндгорнерра, я приказал
уничтожить все календари и опечатал приемно-передающее устройство.
Офицерам и другим членам команды я объяснил, что в целях секретности и
проверки особенностей нашего подводного корабля мы должны находиться в
режиме автономного плавания максимально возможный срок.
За все время плавания мы всплыли лишь один раз: у нас испортилась
установка регенерации воздуха, а починить и проверить ее действие можно было
только на открытом воздухе.
При всплытии часть команды обратила внимание на необычно резкое
похолодание и порывистый ветер, что никогда раньше в этих широтах не
наблюдалось.
За долгие и почти бессонные ночи плавания, я приучил себя к мысли, что
Уоллу ждут большие перемены, хотя оставлял маленькую, совсем крохотную
надежду: а вдруг этого не произойдет?...
Изменение климата все расставило по своим местам, Более того, при
выходе на борт я захватил с собой небольшой прибор для проверки уровня
радиации и осторожно, чтобы никто не заметил, произвел необходимые замеры:
цифры были настолько велики, что все сомнения сразу отпали. На планете было
применено оружие массового поражения!
Если даже здесь, вдали от берегов, прибор показывает такие громадные
числа, то что же делается на материках?
При одной этой мысли холодок пробежал по телу и перехватило горло. Я
дал команду быстрее заканчивать ремонт и срочно опускаться на глубину.
На вопросы членов команды, чем вызвано изменение климата, я попытался
объяснить это аномалией и сослался на научную гипотезу о якобы возможных
изменениях такого рода, связанных с расположением нашего светила.
Когда запасы продовольствия подошли к концу, я, несмотря на
неудовольствие команды, приказал урезать ежедневную норму питания.
Вскоре продукты почти иссякли, а среди членов экипажа началось
брожение. Слишком долго мы пробыли под водой. Тогда я собрал команду и
рассказал всю правду, все, что было известно самому.
Это вызвало такую бурю возмущения и негодования, что меня чуть не
разорвали на куски. Чтобы предотвратить волнения на корабле, я выложил из
кармана колкк и сказал: "Любой из вас, кто посчитает мои поступки неверными,
направленными во вред команде, может немедленно пристрелить меня".
Мое хладнокровие хотя и стоило мне лишней седой пряди, но убедило
моряков лучше любых слов. Все моментально успокоились, а мой заместитель с
двумя выбранными от команды представителями пошли к приемо-передающему
устройству, сорвали печать и включили его.
Эфир молчал. Молчал на всех диапазонах. Кроме треска и пощелкивания
ничего не было слышно.
Когда мне доложили об этом, я распорядился взять обратный курс.
По прибытии на место, направив прибор наружного наблюдения на родную
гавань, мы не узнали ее.
От строений, сооружений, складов ничего не осталось: сплошные руины и
развалины. Окружавшие бухту горы, даже горы изменили свои очертания и форму.
Резко изменилась и береговая линия.
Всплыв па поверхность и открыв люк, мы рассыпались по бортам, пытаясь
хоть что-то разглядеть в этом бесконечном нагромождении камней и металла.
Людьми овладело отчаяние. Многие потребовали немедленно высадить их на
берег.
Никто ведь не знал о судьбе своих родных и близких. Кроме того,
большинство не знало и не предполагало о возможных последствиях применения
оружия массового поражения.
Я старался как можно спокойнее объяснить людям наше положение: выход на
берег без защитных масок и специальных костюмов может привести к самым
тяжелым формам лучевой болезни, - хотя прошло много времени, но радиация
продолжает действовать, непосредственное соприкосновение с продуктами
распада приведет к гибели людей,
Для наглядности я продемонстрировал показания прибора измерения уровня
радиации. Он был настолько высок, что пока о высадке на берег не могло быть
и речи.
После такого вступления пыл команды несколько охладился, но двое не
удержались от безумного поступка: на глазах у экипажа они бросились в воду и
поплыли к берегу.
Достигнув земли, беглецы стали пробираться вдоль развалин портовых
сооружений. С трудом преодолевая завалы и глубокие ямы, они добрались до
забросанного каменными глыбами бункера.
Внезапно один из членов команды, с ужасом воскликнул, указывая на
беглецов, которые светились, окруженные странно мерцающим,
красновато-оранжевым ореолом.
Через несколько шагов один из них упал, второй попытался его поднять,
но не смог и, пошатываясь, двинулся дальше. Затем споткнулся и упал тоже.
Хотел приподняться на руках, но они подломились и он затих. Еще долго мы
ждали, что хотя бы один из них зашевелится. Но, увы!
Эти несчастные пошли на смерть от горя, от отчаяния. У одного в этом
прибрежном городе была невеста, у второго оставалась маленькая дочка, жившая
с его матерью, - жена умерла во время родов.
Желающих последовать их примеру больше не оказалось.
Еще раз собрав команду, я обсудил с экипажем наше положение. Здравый
смысл подсказывал только одно: найти одну из секретных баз, а их было
наверняка достаточно много, пополнить запасы продовольствия, и ждать, ждать
пока не понизится уровень радиации.
Шансы найти родных и близких, а тем более застать их в живых на
пораженной язвами взрывов и радиоактивными остатками планете, практически
равнялись нулю.
Долго, очень долго в поисках живых людей и съестных запасов мы
скитались по морям и океанам. За это время восемь человек из команды при