Мамаев Сайфулла. Голос Рыка

   – Не знаю, но все говорят, что люди съехали после того, как на заводе появился этот щенок. – Кокакола и сам боялся этого Рыкова, но Должанского он боялся еще больше. – Так что я поеду, куда скажете, но людей не смогу заставить.
   – Твою мать! Так что же делать? – растерянно спросил неизвестно кого Вадим Александрович. Сериков смог наконец перевести дух. Но передышка была недолгой. У Вадима Александровича родилась новая идея.
   – Слушай, а не воспользоваться ли нам зовом, – сказал генеральный. – Мягко, не зло, призовем его… Что, если он не приходил только потому, что Зырянов в сигнал вкладывал совсем другие команды? Ведь негодяй вполне мог предупреждать беглеца о том, что мы затеваем, и тот уже заранее знал о наших действиях. Ведь вы же не пробовали изменить команду?
   – Пробовали! – скривился Кокакола. – Я дал команду… простите, что без вас, но приказал… Я сам проследил, чтобы на его номер был послан стандартный вызов. Простите за самодеятельность, но я хотел как лучше!
   – Правильно сделал! – Должанский чувствовал, что переборщил. Так нельзя, так можно лишиться последнего преданного человека. – Правильно, Коля, за такое хвалю! Когда молодец, тогда молодец!
   – Спасибо, Вадим Александрович! – расплылся в улыбке Кокакола. – Вот только он так и не вернулся! А Чухнин, ну тот, помощник Зырянова, говорит, что они тоже все время пытались Рыкова заманить, но все безрезультатно.
   – А этот Чухнин…ты ему веришь? – Генеральный испытующе посмотрел на Кокаколу. – Вот так, как я тебе верю? Ты можешь так же твердо сказать, что доверяешь зыряновскому прихвостню!
   Серикову эти слова были будто маслом по сердцу, но брать на себя ответственность ему не хотелось.
   – Вообще-то я, кроме вас, никому не верю! – сказал он, поедая Должанского глазами. – Но Чухнин сам ненавидит своего шефа! Видели бы вы, с каким удовольствием он вводил ему раствор!
   – Мы еще не знаем, какой раствор он ему ввел, – пробурчал Вадим Александрович. – Ты на всякий случай приставь к обоим своих людей, пусть их попасут.
   – Понял! – кивнул Сериков. – Но что делать с Рыковым? И с родителями его? Даже если мы поднимем на ноги всю милицию… Правильно, а что, если позвонить Кондратенко и объявить его в розыск?
   – А он разве и так не в розыске? – удивился Должанский.
   – В розыске. – Подтвердил Кокакола. – Но пусть его фото по телевизору показывают. Мол, опасный преступник на улицах Москвы.
   – Точно! – обрадовался генеральный. – Скажем, что он после вчерашнего ночного нападения напал на… тебя, и только храбрый Артюха… Как его фамилия?
   – Самойлов.
   – И только храбрый охранник Артем Самойлов ценой жестоких травм спас твою жизнь. – Вадим Александрович говорил все быстрее и быстрее, сам заводясь от собственных слов. – Отличная идея! Посмотри, как здорово получается! После появления такой информации родители Рыкова могут говорить что угодно, их слова будут восприниматься как попытка обелить своего сына-преступника. Им просто никто не поверит! Да, и не забудь, пусть Кондратенко зарегистрирует твое заявление, снимет побои с Артюхи…
   – Побои экспертиза снимает! – подсказал Сериков.
   – Вот раз ты все знаешь, то и карты тебе в руки! – вспылил генеральный, но тут же взял себя в руки. – Давай, Коля, действуй, не стой! За вас не сообразишь, так сами ничего не придумаете. А я попробую использовать свои каналы.

* * *

   В таком составе – семья Рыковых и Лена – они садились за стол впервые. Мама сияла, ей очень нравилась эта девочка. А после того как она узнала, что и Толик перенес такое же состояние, но сумел вернуться к нормальной жизни, Вера Игоревна смотрела на Лену уже как на члена семьи. Именно о такой жене для сына она и мечтала.
   И мама расстаралась! К ужину, праздничному ужину, – а как же, такая девушка в доме, невеста считай, не каждый день такое событие, – Вера Игоревна приготовила любимое блюдо сына, – голубцы с чесночным соусом. Нестерпимо вкусный запах Толик почувствовал, еще выходя из лифта. Рот мгновенно наполнился слюной, и он, вспомнив, как давно не ел маминой стряпни, от досады чуть не завыл. Естественно, он удержался, в отличие от Стэна, который и на самом деле завыл. Бедные соседи, каково им слушать волчий вой посреди большого города.
   Максим Анатольевич тоже постарался не ударить в грязь лицом. Охлажденное шампанское «Абрау-Дюрсо» для дам, водочка из морозилки для него, кола для Толика – одним словом, все атрибуты праздничного стола были в наличии. Не забыли даже банку сметаны для волка. Ее он любил больше всего на свете, ну, не считая, конечно, Толика и его семью.
   – Папочка, раз такой случай, может, ты скажешь слово, – предложила Вера Игоревна. – Такая девочка милая, я просто…
   – Мама! – недовольно одернул ее Толик.
   – Сегодня, в такой непростой, я бы даже сказал, перегруженный событиями день…
   – Толик, – вдруг сказала Лена. Девушка заговаривала так редко, что все головы повернулись к ней.
   – Что? Что случилось? – растерянно спросил Максим Анатольевич.
   – Толик, – повторила девушка, глядя перед собой.
   Все посмотрели туда, куда был устремлен ее взгляд. На экране телевизора, звук которого, садясь за стол, приглушили, было лицо младшего Рыкова.
   – Смотрите, да это же и вправду наш Толик! – всплеснула руками Вера Игоревна. – Ну что вы сидите, сделайте погромче!
   – …введен план «Перехват», но опасный преступник пока остается на свободе, – вещал диктор. – Руководство Управления внутренних дел города просит всех, кто видел этого человека, позвонить по телефонам, указанным на экранах ваших телевизоров.

* * *

   Вадим Александрович выключил телевизор и удовлетворенно прошелся по кабинету. Прекрасно, в программе новостей он увидел то, что хотел. Теперь Рыков не сможет так смело разгуливать по Москве, а его родители вынуждены будут оправдываться, что совсем не так просто, как может показаться. В России решает все не кто прав, а кто быстрее успеет опорочить противника. Кто тебя потом будет слушать? Раз сообщили власти, значит, что-то есть. Оправдываться всегда труднее. И даже если случится невероятное и удастся доказать, что тебя оболгали, у многих все равно останется сомнение, не купил ли ты опровержение за взятку? А уж если начнешь сам в ответ кого-то обвинять, то это вообще дело гиблое.
   Знаешь, что господин Икс – преступник? А почему раньше молчал? Почему до того, как на тебя наехали, общественности о преступлении не сообщил? Значит, и с тобой не все чисто? Вляпался – и вдруг стал честным и правдивым… А может, господин Икс вовсе и не виноват? Может, ты просто его топишь, чтобы себя выгородить? А иначе как объяснить, что твоя гражданственность спала, спала и вдруг пробудилась?
   Нет, что ни говори, а преступник ты или не преступник, в нашей стране совсем не главное. Важнее другое – станут ли тебя слушать, услышат ли. Вот Рыковым теперь будет намного труднее что-то доказать.
   Должанский понимал: все ими предпринятое не более чем полумеры. Если терпилы упрутся, если после того, как их отфутболят в милиции, они пойдут в ФСБ, могут возникнуть проблемы. И дело не в том, что в ФСБ служат святые люди, нет, там тоже можно понимание найти, но зачем доводить до этого? Ведь если говорить откровенно, то теперь Вадим Александрович может и президента заставить вмешаться…
   Кстати, а почему бы и нет? Заодно и проверить, как на Кремль будет действовать передача. Пробьет его или нет? А то когда действительно понадобится, вдруг выяснится, что там защита какая-то задействована. Деятелям из «Братства големов» легко запрещать воздействие на потребителей «Авиценны» в непредусмотренных целях. Указания-то раздавать проще всего! А проверять кто будет? Вот в случае чего и спишем все на проверку аппаратуры.
   Ужасаясь авантюрности собственного плана и в несказанном возбуждении от осенившей его идеи, Должанский быстрым шагом направился в медицинский блок.

* * *

   Рыков в раздражении вышел из подъезда. Господи, ну как родителям объяснить, что единственный шанс доказать свою невиновность – разоблачить истинных преступников? Заладили – это опасно, это опасно… Как будто от того, что спрячешь голову в песок, угроза перестанет существовать! Ну мама, еще понятно, ей сам бог велел быть такой, но как папа не хочет понять, что ходить по различным инстанциям и доказывать, что он не виноват, Толику просто не дадут. А идея отнести в прокуратуру заявление о том, что их похитили, вообще смехотворна. Скажут, сыночка прикрываете. Спросят: а как же вы освободились? Как миновали всю систему охраны, Рембо вы наши? А если говорить серьезно, то, кроме того, что засветят его новое убежище, больше ничего не добьются.
   Толик выехал на Комсомольский проспект. Теперь, когда весь город ополчился против него, ночная езда уже не доставляла такого удовольствия, как прежде. Но ехать все равно нужно: перед уходом из дома Рыков созвонился с Джавровым и договорился о встрече. Хорошо еще додумался и ему новый сотовый забросить, теперь можно звонить без страха быть подслушанным!
   Встречу Толик назначил в казино, пора было пополнить запасы наличных денег. Жизнь в «подполье» требовала средств, а переполненная информацией душа требовала общения, и, слава богу, было такое место, где можно было решить сразу обе проблемы. Тем более что теперь денег понадобится немало, уж если могущественный враг пошел в атаку, то и он стесняться в средствах не станет! Нужно было ожидать, что враг не будет сидеть сложа руки, но то, что он станет действовать столь нагло и беспринципно… Похищение родителей, убийство Сергея Николаевича, а сколько искалеченных людей? И при этом они в белом, а он, тот, кто стал очередной жертвой преступных опытов, вынужден скрываться? Он вынужден менять жилье, менять лицо.
   Толик при этой мысли бросил взгляд в зеркало и увидел, что забыл это сделать. Как вылетел из дому с фейсом, которым его наделили мама с папой, так и едет! Рыков укоризненно покачал головой. Потеря бдительности – это плохо. Киборг не должен поддаваться эмоциям.
   Кстати, а не пора ли подумать, кем он предстанет сегодня? Тем, кого помнит Джавров? А что, если за журналистом следят? Если планируют выйти на него через Юлия Ивановича? Тот наверняка не подозревает о такой возможности! Увидит знакомое лицо, бросится к нему и выдаст обоих. Нет, нужно поступить по-другому. Войдет в развлекательный комплекс Толик совсем с другим лицом. Каким? Опять придумывать новое? Черт, надоело уже! Был бы он художником или стилистом, такое бы наворочал! А что, мысль неплохая, не можешь сам, подсмотри у другого. Весь наш шоу-бизнес так делает. Хотя, может, проще поступить? Взять какого-нибудь актера или певца и с него слепить себе внешность? А с кого? Как назло, в голову ничего не приходило. Вернее, никто. Да и сомнения возникли. Человек он в певческом мире не слишком информированный, еще изберет себе за эталон голубого, решай потом проблемы… Нет уж, не надо! А может, спортсмена? Боксера или борца… Дудки, у них тем более знакомые в казино найдутся. Черт, вот задачка-то!
   Так и не определившись с внешностью, Рыков добавил себе горбинку на нос, удлинил овал лица и, даже не посмотревшись в зеркало, припарковал машину. Дальше он поедет на такси.
   В ожидании журналиста, а вернее, времени, когда тот обещал приехать, Рыков решил посетить бар. Так всегда поступали герои, когда им нужно было кого-то дождаться и заодно успокоить нервы. Увидев, что все места у стойки свободны, Толик сел так, чтобы ему было видно всех, кто входит в казино.
   – Что вам налить? – спросил бармен.
   – Виски с содовой! – небрежно бросил Рыков.
   Через минуту на стойке появился толстостенный стакан с ледяными кубиками, залитыми темно-золотистой жидкостью. Вот теперь он совсем вошел в настоящую жизнь! Не сказать, чтобы Толик никогда раньше не пил спиртного. В институте он позволял себе выпить с друзьями, и не раз. Но это был или сладкий портвейн, или невкусная, мгновенно проглатываемая водка. Теперь же Рыков пил настоящий, мужской напиток, который употреблял весь Голливуд!
   Сделав большой глоток, Толик чуть не поперхнулся. Ему показалось, что он выпил разведенный в спирте порошок, которым бабушка когда-то травила тараканов. Она его называла дустом, и от него дохли не только эти мерзкие насекомые, но и все живое вокруг. Так вот у этого самого дуста был точно такой же запах. Господи, что за гадость?! Просто удивительно, как его пьют? Или это, может, бармен над ним издевается? Понял, что перед ним далеко не знаток напитков, и подсунул ему эту адскую смесь?
   Толик исподтишка посмотрел на работника стойки. Нет, кажется, он даже не смотрит в его сторону. Или все же смотрит? Может, проверить?
   Ну что же, проверим! Сдерживая судорогу отвращения, Рыков допил отвратительную жидкость. Несколько мгновений он старался удержаться, чтобы не дай бог не вытолкнуть из себя выпитую мерзость, и, надо сказать, с честью вышел из тяжелой ситуации, что далось ему очень нелегко.
   – Еще виски! – потребовал он. – Без содовой!
   Толик решил проследить, из какой бутылки ему наливают. «Johnny Walker», прочитал он, «Red label». Ну ладно, сейчас попробуем, что это за «красная этикетка».
   Первый же глоток показал, что наливали ему из той же бутылки, что и раньше, но только без содовой. Рыков не выдержал и закашлялся.
   – Что за дрянь! – прохрипел он. – Неужели здесь только это пойло!
   – Нет, что вы! – испуганно пробормотал бармен. – Есть и получше, но они дорогие! Лучше бы он этого не говорил.
   – Наливай! – потребовал Толик.

* * *

   Сегодня Джавров слежки за собой не видел, но он ее чувствовал. Журналист не был умелым конспиратором, но здравый смысл и наблюдательность подсказывали, что уж больно часто он видит одни и те же машины в зеркале заднего вида и замечает одних и тех же незнакомых людей, которые неожиданно появляются возле него и непонятно куда исчезают. Это было просто удивительно, как человек, только что шедший ему навстречу, вдруг оказывался снова впереди него, не важно, на какой стороне улицы – на той же, по которой шел Джавров, или на другой.
   Когда такое происходит, в каком районе ты бы ни находился, это наводит на определенные мысли.
   Соглашаясь на встречу с Рыковым, Джавров рассчитывал, что сумеет уйти от соглядатаев. Нет, от профессиональных топтунов Юлий Иванович и не надеялся бы оторваться. Но то, что даже он, человек неопытный, смог обнаружить и запомнить тех, кто за ним следил, давало основание думать, что против него действуют непрофессионалы. А это уже было совсем другое дело. Приводить мордоворотов ФАЗМО к Рыкову было нельзя, а в том, что это люди Должанского, журналист не сомневался ни минуты. Других врагов на сегодняшний день у Юлия Ивановича не было. Да и у парня, скорее всего, тоже. Наверняка ему удалось уйти от шаталинцев, вот они и хотят выйти на непокорного сотрудника через Джаврова. Ну уж нет, не выйдет!
   Юлий Иванович бросил машину на стоянке у гостиницы «Москва» и, пользуясь своим удостоверением и тем, что его здесь все знают, быстро миновал кордон из швейцаров. Этот способ ухода он придумал давно. Пока те, кто идет за ним, объяснят бравым лампасникам, зачем хотят войти туда, где живут депутаты Думы, пока они сообразят, куда на самом деле направился объект наблюдения, пройдет немало времени. А выходов из комплекса так много, что поставить человека у каждой двери нереально. К тому же Джавров успевал за это время надеть парик и наклеить бороду.
   Предусмотрительность принесла свои плоды – Юлий Иванович вошел в развлекательный комплекс уверенный, что слежки нет.

* * *

   Вадим Александрович устало откинулся на спинку кресла. Рабочее место оператора зова было не приспособлено под директорские запросы, ну да ничего, главное, что никто не знает о том, что сейчас произошло. И не узнает! Для всех генеральный проверяет приказы, отданные за последнее время. А он между тем совершил великое дело. Но пока об этом молчок. Даже из собственной головы надо выкинуть. И так уже столько наворочено.
   Да, нелегкие выдались денечки! Но зато можно с чистой совестью сказать, что удалось сделать большое дело – убрать с пути Зырянова. Козел, сколько нервов потрепал! Да и еще сколько придется потрудиться, чтобы замять скандал. Один Рыков чего стоит! А ночные «учения», что проходили на заводе? Это тоже еще предстоит как-то объяснять. Наверняка какие-то слухи проникнут в прессу. В тайне такое не удержишь. Вот если бы все охранники были «мобилизованными», то можно было бы приказать всем молчать, и все, никто бы рта не открыл. А с обычными людьми так не поступишь. Это, к сожалению, совсем другой контингент.
   Ладно, что это он все о работе да о работе. Пора и себе внимание уделить. А то так недолго и до Серикова скатиться, тоже трупы начнут мерещиться. Все, хватит. На сегодня рабочий день закончен и можно расслабиться!
   Должанский встал и стремительно вышел из кабинета Чухнина. Он твердо решил сегодня развеяться. Сколько можно растрачивать нервную энергию, не восполняя ее запасы? Почему бы не воспользоваться случаем, ведь проблемы так благополучно разрешились? Завод возвращается к нормальной работе, Зырянов – как же приятно это повторять, – раб, Рыкова тоже вот-вот возьмут… Да, скорее всего, так и будет – все спецслужбы Москвы подняты на ноги. Нет, сомнения ни к чему, все будет отлично. Вот опробован модернизированный зов. Здорово он все-таки придумал совместить это с наложением команды на президента. Уж он-то подхлестнет поиски беглеца! И никто даже не подозревает о том, что сделал он, Должанский. И это очень хорошо, что не подозревает.
   А то бы все от страха затряслись, перестраховщики несчастные.
   Вадим Александрович усмехнулся, представив себе, как бы реагировал на его поступок Кукловод, до мобилизации, естественно. Он-то считал, что лишь одному ему решать, когда приводить в действие оборудование. Мерзавец, не посмотрел даже на прямое запрещение директора! Ну что ж, теперь будет самым послушным. Вадим Александрович приказал, чтобы в код, предназначенный Вовику, как можно чаще включали сигнал боли. Пусть прочувствует, как наказывается непослушание!
   Генеральный суеверно поплевал через левое плечо. Он боялся поверить, но, кажется, удача стала поворачиваться к нему лицом. Еще бы закончить эту бодягу со щенком… Нет, хватит. Сегодня больше никаких дел! Только отдых! Единственное, о чем разрешается поразмыслить, так это куда пойти.
   Ну сначала, понятно, нужно поужинать. Проспав весь день, Вадим Александрович еще совсем ничего не ел. Пара чашек кофе, что он успел выпить на работе, естественно, не в счет. А вот после ужина… Остаться на стриптиз или пойти в казино проверить удачу? Ну, это он решит потом, по настроению. В принципе, одно другому не мешает. А там, глядишь, и еще на что сподвигнется…
   Должанский почувствовал, как по телу разливается приятная тяжесть. На его лице появилась блаженная улыбка. А что, может, позвонить Надюхе, пусть будет готова, вдруг он решит заехать к ней!

ГЛАВА 17

   В развлекательном комплексе Вадима Александровича знали как щедрого, но требовательного клиента. Таких, кстати, уважали больше всего. Просто щедрые, но нетребовательные поначалу вызывали симпатию, но потом персонал начинал позволять себе вольности, а это кончалось неприятностями для всех. Требовательные, но скупые вообще вызывали аллергию: если достаешь всех придирками, так хоть плати, когда выполняют твои капризы! Наибольшим же расположением обслуги пользовались клиенты, знающие, чего они хотят, и при этом готовые щедро вознаградить за исполнение их пожеланий.
   Метрдотель провел его за столик, расположенный там, где было хорошо видно подиум и шест для танцовщиц. Программа вот-вот должна была начаться, а пока гостю предложили карту вин и меню.
   Должанский не мельчил. Сегодня он решил забыть о холестерине, о лишнем весе и прочих мерзостях, которые врачи понапридумывали, чтобы портить аппетит состоятельным людям. А что, не нужно и голову ломать, как вылечить человека. Сажай его на диету и дело с концом! Мерзавцы! Так бы и дурили людей, если б не появился комплекс «Авиценна». Вот когда стало ясно, как слаба традиционная медицина. До смеха доходило: врачи ставят смертельный диагноз, а сосед приносит больному набор в подарок, и тот выздоравливает! После первого же применения! Да это же Нобелевская! Единственное, что не дает претендовать на нее, это запрет на публикацию формулы.
   Ах, если бы Должанский мог раскрыть ее тайну! Если бы не зависел от партнеров из «Братства големов»! Черт, и ведь никому не признаешься, что толком не знаешь ничего. Не поверят! Ну и ладно, достаточно и того, что деньги текут рекой. И «Братству» хватает, и ему остается на сладкую жизнь. Развернуться бы дали! Так нет, скромности требуют, говорят, еще не время. А когда оно придет, это время? Когда весь народ под «Авиценну» загонят? Да и так уже процентов пять, а то и все десять населения Земли превращено в потенциальных рабов. Интересно, что же они на самом деле затеяли, эти големы?
   Вадим Александрович, задумавшись, не заметил, как на сцене появилась девица и стала кружиться вокруг шеста. То есть заметил, но как-то отстраненно. Да и аппетит пропал. Какая там девица, какой аппетит, когда перед глазами стоит как живой этот, как он себя сам назвал, бронзовый голем! Бр-р-р!
   Голем… Террорист он натуральный, вот он кто! Даже акцент кавказский. Наверное, чеченский. Вадим Александрович не разбирался в национальных диалектах и акцентах и все кавказцы ему казались чеченами. Конечно, очень неприятно было работать на них, порой мелькала мысль, что он предает свой народ, но ведь какие деньги! Вадим Александрович такие цифры раньше даже произносить боялся. Даже в рублях. А тут нал в гринах, безнал в евро, что не хуже тех же баксов. Нет, от такого только последний идиот может отказаться! А он не Сахаров, от денег и поста не откажется и за идею в ссылку не пойдет, тем более что ссылка будет до ближайшей свалки, где и найдут его бездыханное тело. Да и ради чего? Ведь благое дело затеяли, «Авиценна» несет людям только здоровье… И совсем не обязательно, что големы доберутся до излучателя. Пока зов в его руках, вреда своему народу он не приносит.

* * *

   – Руслан! Здравствуй, дорогой, как поживаешь? – В трубке мобильного раздался вкрадчивый голос Золотого голема. – Как семья, как братья?
   – Бин, приветствую тебя, – ответил Руслан, чувствуя, как внутри у него все замерло. Это что же такое могло произойти, если сам Золотой звонит? – Спасибо за заботу, все хорошо! А у тебя как? Надеюсь, не болеешь сам и не даешь хворать своим близким?
   – Спасибо, Руслан, – ответил Золотой голем. – Все хорошо, все здоровы, все при деле.
   – Рад слышать такое от тебя! – продолжал обмен вежливыми фразами Бронзовый. Этикет есть этикет. – Скажи, что я могу сделать, чтобы ты звонил чаше?
   – Руслан, дело есть! – Обмен любезностями закончился, и Золотой перешел к тому, ради чего звонил. – Ты знаешь, я никогда не доверял этим… недоноскам из ФАЗМО. Но что поделать, работаем с тем материалом, какой есть! Как я и опасался, мерзавец Должанский все-таки нарушил данные ему инструкции. Урод, взял и запустил зов на Кремль. Свои вопросы, негодяй, решает. Довел дело до того, что во всех своих замов раствор залил, совсем, ишак, обезумел. Одного моего верного человека, которого я к нему приставил, тоже опустил, рабом своим сделал. Совсем от рук отбился! Пошли своих ребят, нужно вразумить дурака! Пусть приведут его в порядок, потом посмотрим, что с ним делать. Сможешь?
   – Обижаешь, Бин, – протянул Бронзовый. – Да ты только скажи, мы его на ленточки пустим.
   – На ленточки всегда успеем… – Золотой поспешил унять не в меру ретивого голема. – Разберись сначала, спроси, почему своевольничает.
   В трубке раздались короткие гудки. Уколов задумчиво почесал волосатую грудь. Это что же натворил этот коротышка Должанский, что сам Бин из-за него звонит? Что он на Кремль послал? Какую-нибудь льготу хотел получить? Так на ФАЗМО их и так, как у дурака махорки! Некоторые им и вовсе не нужны, это Руслан точно знает, большинство бумаг через его руки проходит. Эти умники с «Шаталовки» и не знают, кому всем обязаны. Бараны безголовые, столько самомнения, а сами просто пешки на шахматной доске. Подвигали, притиснули и сбили. И в темный ящик спрячут на покой. Читали бы Хайяма, меньше б о себе воображали!
   Что ж, придется пошевелить этих зазнаек. Тем более что Руслан и сам давно уже хотел разобраться, что делается на заводе. Уж больно много стало самовольщиков. Глиняные не ропщут, но лишь только потому, что не смеют, а так давно бы уже шум подняли. Сколько можно по ночам ездить трансформеров выискивать? Вон недавно такого бойца потеряли! Попробуй теперь найти замену Манчестеру!
   – Георгий, – позвал Бронзовый. – Слышь, Георгий!
   В комнату вошел высокий, хорошо одетый, благоухающий ароматами бородач.
   – Выясни, где сейчас Должанский… Ну, помнишь, тот, которого я тебе показывал? Директор «Шаталовки»! Вспомнил?
   – Конечно, помню! Маленький такой! – Помощник, показывая рост Должанского, ткнул рукой в область своей диафрагмы. – Что с ним нужно сделать?
   – Выясни, где он… прямо сейчас выясни, – приказал Уколов. – Возьмешь ребят и привезешь его… да, сюда и вези!
   – Понял! – кивнул Георгий. Сартов был вообще понятливым человеком. Он давно знал Уколова и потому предпочитал лишних вопросов не задавать, – Все сделаем! Сейчас запросим нашего человека в ГИБДД, он найдет машину. А по ней все остальное и определим…