Мамаев Сайфулла. Голос Рыка

   Рыкову пришло в голову, что неплохо бы еще и в рецептурный файл зайти. Что там можно увидеть, неизвестно, но если есть такая возможность, почему бы не воспользоваться ею?
   Толик быстро перешел к рецептурному отделу, нашел нужный файл… Опаньки, да их же два! Так, что в первом… Здесь рецепты, формулы, рекомендации… Нет, с этим ему не разобраться. Что же делать? Может… О, идея, мама поможет! А пока что нужно скопировать файл. Как хорошо, что под рукой классная техника! Скорость такая, что не верится, что операция уже выполнена. Теперь второй файл… Что за ерунда? Почему? Не может такого быть, но файл не открывается! Запорчен? Запаролен? Ломанем, не проблема! А пока его тоже копируем, потом видно будет!
   Так, теперь что смотрим? Можно отсортировать по времени. Взять самые последние изменения. Ну-ка, что получится? Черт, да тут их много! Копировать?
   А что еще делать? Вперед! И выходим из сервера, лучше меньше светиться…
   Толик задумался. Что бы еще такое посмотреть? Он заглянул в список паролей. Молодец все-таки шеф, не то что каждый сервер – каждое рабочее место имеет свой логин и пароль. Благодаря этому, просмотрев листинг, можно узнать, кто и с какого места входил и что искал в сети. Даже самого шефа и то можно проконтролировать? А почему бы и нет?
   Хорошо, идем дальше… Да, парень, работы у тебя немало. Если когда-нибудь он, Анатолий Рыков, станет начальником отдела, он столько работать не будет!
   Смотри, а шеф тоже медициной интересовался. И вчера, и позавчера… Да почти каждый день заходил. Вот так номер! Ну-ка, ну-ка… Что это вас, Анатолий Викторович, так заинтересовало…
   Файл, который привлек внимание Филипенко, находился даже не на сервере, а на рабочем компьютере какого-то Чухнина Игоря Васильевича. Кто это такой, Толик не знал, но раз шеф следил за ним, значит, в этом что-то есть.
   Ладно, что за файл? Ух ты, экзешник? Интересно, значит, шефа интересовали не данные, а исполняющий файл? Копируем… Нет, на этот раз всю директорию. Посмотрим на месте, как эта штука работает.
   Ну что же, на первое время хватит!
   Выйдя из сервера медицинского блока, Толик скопировал файлы рецептов на свой сайт-хранилище, их он покажет маме, а вот что делать с остальными? Просматривать по порядку? Согласно дате последних изменений? Но это так долго и муторно! Все они имеют разные расширения, придется использовать кучу редакторов… Возни столько, что… Но это же для Лены! Нет, лениться нельзя.
   Так, а если начать с той программы, которую шеф регулярно ковырял? А что, может, там и найдется разгадка… Разгадка чего? Болезни коллег? Бред какой-то! Как это софт может стать причиной болезни? Глупость настоящая! А раз глупость, то и думать об этом не стоит. Действительно, ключика к проблеме так не найдешь… Хотя в кино, помнится, и не такое показывали.
   Толик размышлял, а руки сами делали свое дело. На дисплее мелькали распахивающиеся окна, компьютер подгружал необходимые для препарирования и исследования программы. Наконец дошла очередь и до скачанного экзешника. Рык автоматически запустил его на исполнение. Вообще-то так делать было нельзя, нужно было сначала проверить его на вирусы, но неужто Анатолий Викторович не сделал этого еще раньше? Тем более что математика, что называется, не «пошла». Впрочем, этого и следовало ожидать, программа потребовала ввести пароль, которого Рык не знал.
   Толик достал заветный директорский список и посмотрел в него. Конечно, он понимал, что вряд ли там найдет код доступа, но все же проверился. Решил провериться и испытать удачу. Все правильно, пароля там не было…
   Ну это не проблема! У него же есть его универсальные ломалки защиты! И среди них – любимый инструмент всех взломщиков, «замораживатель программ» «Софтайс», без которого не обходился ни один уважающий себя российский программист. Вот им-то после ряда манипуляций он и воспользуется. Этот универсальный помощник любого программиста, помогающий отладить любой софт, резидентно подвешивался в оперативную память и, став неким подобием препарационного механизма, запускал исследуемую программу в самом себе. Или, если говорить точнее, внутри себя. «Замораживатель», или отладчик, позволял детально, шаг за шагом следить за тем, как софт исполняет код, заложенный в него.
   Сломав защиту, Рык наконец приступил к исследованию. Первым делом он просмотрел тело программы. Нужно было определить прикладное направление творения чьего-то ума. Может, для кого-то это, и было сложным делом, но не для Рыка. Он, как и большинство российских программистов, привык работать на «пиратских» продуктах. Как бы к этому ни относиться, но основная масса софта поступала в страну только таким путем, а потому все, кто мало-мальски разбирался в методах снятия зашиты, ни минуты не колеблясь, доставали «Softice» и приводили забугорную математику в «крякнутое» состояние. А дальше все становилось на свои места. Кто был жаден, начинал продавать «свой» продукт, кто похитрее, начинал записывать ломаные программы на компакт-диски и продавать их тем, у кого их еще не было. Ну а самые неугомонные начинали изучать, как эти произведения буржуинских интеллектуалов работают и каким инструментом создавались.
   Толик относился к последним. Он давно научился быстро понимать чужие алгоритмы и привычно воспринимал их как старых знакомых. Рыков даже ощущал их как свои собственные. Он не задумывался, хорошо это или плохо, как все мы, не задумываясь, пользуемся колесом, а ведь его тоже кто-то когда-то изобрел.
   Рыков посмотрел на дисплей. Ну что, родная, помолясь, начнем?
   На первый взгляд, ничего особенного. И на второй тоже. Даже есть кое-что знакомое… Ну-ка, ну-ка… да точно! Так и есть! Толик мог поспорить, что он знал автора программы! Он бы, не колеблясь, поставил всю свою годовую зарплату, что автор сего творения не кто иной, как Валька Стариков!
   Рык вспомнил события четырехлетней давности. Шла Олимпиада молодых московских программистов, устроенная правительством города. Толик вышел в финал, он был первым в своем районе. А от соседнего выступал Стариков, признанный лидер в среде любителей и профессионалов софтового дела.
   Друзья предупреждали Рыкова, что Валентин пользуется не совсем хорошей репутацией, может подглядеть чужие алгоритмы и, модифицировав их, выдать за свои. По крайней мере, прошлогодний финалист Миша Шапошников так и сказал Рыкову:
   – Смотри, Толян, следи за тем, чтобы он раньше времени твои программы не подсмотрел. Не иначе у него есть кто-то свой в комиссии! Он мой софт содрал, изменил алгоритм, изменил… все, только идею оставил, да ведь в ней-то главное и было. Должен признать, работать стало лучше, но медленнее, сказалось то, что он понатыкал этих идиотских циклов. Это его пунктик. Считает, что мощь машины все стерпит, зато никакого риска, четкая и бесперебойная работа. А и вообще, выгребать ошибки он любит, борется с ними вовсю. И умеет… Вот и в моем случае математика потеряла простоту и элегантность, но зато он вычистил все баги и придал ей товарный вид… Устойчивости прибавилось… Короче, получил полноценный продукт. Он вообще любит доводить чужое и делает это неплохо, видимо, с изобретательностью у него проблемы. – Михаил хитро посмотрел в глаза Толику. – Толян, от ребят я слышал, что ты пацан правильный, так, может, накажем его? Есть вариант!
   – Как накажем? – удивился Толик.
   – Давай напишем программу с ловушками! – предложил Михаил. – Причем так, чтобы тот, кто не знает про нашу засаду, кода не заметил. А потом, в конце Олимпиады, если опять повторится прошлая история, вытащим это дело на свет божий!
   – Да как ты ее напишешь заранее? – удивился Рыков. – Тему же…
   – Не боись, я не зря же весь год к реваншу готовился! – Шапошников хохотнул. – Программатор нужно будет создать!
   – Но тогда я тебе зачем? – удивленно спросил Толик. – Напиши сам… Ты же идешь основным претендентом на титул чемпиона!
   – Думается мне, что он на этот раз возьмет за основу твою работу, – сказал Михаил. – На мою и так все смотреть будут, он же это понимает, а вот незнакомого автора, ну, пусть малознакомого, но перспективного, как раз и можно использовать! Это мы знаем, что ты имеешь все шансы первое место взять… и Старка тоже знает… но не жюри, вот он и решит этим воспользоваться. Понимаешь?
   – А ты? – не сдавался Рык. – Ты сам тоже ведь хочешь победить!
   – Хочу! – подтвердил Михаил.
   Толик выразительно посмотрел на коллегу.
   – Все правильно, я хочу победить! – вновь подтвердил Шапошников. – И добьюсь своего! Ты поможешь разоблачить Старку и докажешь, что Старка вор! И тогда мои прошлогодние протесты удовлетворят. Теперь понял? Каждый из нас получит звание победителя – ты нынешней Олимпиады, а я прошлогодней. Она мне дороже…
   Над программой Рыкова они просидели почти две недели, Шапошников чуть не позабыл, что ему и о своей подумать нужно. Он тоже должен быть участником, иначе Валентин может насторожиться… Вторая программа вышла не ахти какая, но не для славы же делалась? Зато ловушка выдалась на славу!
   Положа руку на сердце, Рыков не очень-то верил во всю эту затею и смотрел на нее как на очередную забаву. Но каково же было его удивление, когда прогноз Михаила подтвердился полностью! Победителем был объявлен Стариков, а при демонстрации программы лауреата Толик безошибочно узнал свое произведение! Вернее, его и Шапошникова. Нужно было видеть вытянувшиеся лица членов жюри, когда Толик попросил ввести простенькую команду, а в ответ программа выдала сообщение, что Стариков вор и настоящий автор – Рыков? Шум после этой провокации вышел приличный, и Олимпиады с тех пор не проводились. По крайней мере, Толик о них не слышал. Да если бы и слышал, то уж точно участвовать не стал бы. Противно! Пусть все говорят, что во взрослой жизни еще не то будет, но то во взрослой… А среди своих пацанов так опускаться зачем? Ну, крыса есть крыса, Бог с ним, пусть живет, только на глаза не кажется! Ан нет, смотри, не только объявился, а еще и его же с Мишкой программатор к делу пристроил! Интересно, сколько же он гринов за него срубить успел? Уж, наверное, немало, ребята говорили, что Старка всегда был жаден до денег…
   Но что самое парадоксальное во всей этой истории, так это то, что именно программу, написанную им вместе с Мишкой, но только щедро удобренную циклами, и пытался улучшить Филипенко. Стариков остался самим собой и украл-таки софт. Только теперь обманул не жюри, а своих работодателей. Вот жучила-то! Ну и козел же ты, Валька, ведь опозорился один раз, остановись, подумай! Нет, все равно на чужом горбу в рай лезешь, ничем тебя не научишь!
   Толик дал себе слово, что разыщет плагиатора и серьезно поговорит с ним. Чертила, мало того что воруешь, так еще и портишь труд других людей? И бабки за это берешь! Рыков даже обиделся на негодяя и, чтобы как-то насолить тому, быстро вычистил все лишние навороты плагиатора. Теперь она должна работать быстрее и лучше. А дабы насолить ему еще круче, Толик, восстановив прежний вид программы, добавил в нее запись о своем авторстве. Так сказать, вставил свой копирайт. Ну и как завершающий штрих, приписал коротенький модуль, позволяющий ему, и только ему, в любой момент менять код программы. Для этого теперь стоило только запустить ее на исполнение и ввести несколько символов. Известных только Толику, конечно! Хватит, доверия Старке больше не будет! Помимо прочего, последний «довесок» к программатору позволял отказаться от использования «замораживателя». Он стал теперь не нужен. Мало ли чем может обернуться его применение? Вдруг поднимется скандал и придется доказывать свою правоту!
   Сделанные изменения принесли удовлетворение, но Толику и этого показалось мало. Он решил посмотреть остальные программы. Может, удастся обнаружить еще какие-нибудь следы работы Старикова. И его опасения подтвердились! Не вполне логичные, но безопасные, влияющие лишь на скорость исполнения циклические прибавки нашлись в другом софте. Этот был Толику незнаком, но он решил, что поступит правильно, если и здесь уберет все лишнее. По крайней мере, от этого выиграет заказчик, а так как в этом качестве, по всей видимости, выступает ФАЗМО, то будет справедливым, если софт станет работать лучше. Войдя в раж, Рыков внес изменения и туда. И тоже записал свою фамилию.
   Пора было остановиться, но злость на Старикова все не утихала. Он тщательно проверил все файлы, которые скачал, и там, где находил следы вмешательства Валентина, безжалостно их уничтожал. Это он проделал со всеми программами недобросовестного экс-чемпиона. Пусть знает!
   Покончив с местью, Толик снова вошел в сервер медицинского модуля и, найдя соответствующую директорию, вернул модифицированные файлы на место. Не для того же он работал, чтобы оставить все себе. Нет, пусть исправленная математика отправляется по назначению. Интересно будет увидеть рожу Валентина, когда все вылезет наружу.
   Довольный собой, Толик сладко потянулся. Все-таки хоть и говорят о программистах, что они отъявленные индивидуалы, как же скучно работать одному! Когда уже Ленка с шефом выйдут… Подожди, но он так и не выяснил, что с ними! Или не стоит дергаться, лучше подождать до завтра? Может, они сами выйдут и все разъяснится? А пока чем заняться? Ковыряться в остальных скопированных файлах лень… Да, нужно же похвастаться шефу, что он разобрался с проблемой, над которой тот сидел!
   Молодости свойственна самоуверенность. Вот и Толик не сомневался, что разгадал то, над чем Филипенко ломал голову, а потому решил написать для него инструкцию. Должен же шеф знать, что теперь можно пользоваться модифицированным софтом. И как его лучше использовать.

ГЛАВА 8

   – Владимир Арамович, у нас гость! – Чухнин, услышав шаги, повернулся к подошедшему начальнику. За его спиной светился включенный дисплей с мигающей красной табличкой. – Защита второй раз за сегодняшний день обнаруживает, что к нам вошли с центрального сервера. Но пароль набран правильно, и доступ открывался… Можно было подумать, что это Филипенко, но ведь он у нас! Вы санкционировали такое вмешательство?
   – Игорь Васильевич… Игорек… у, черт бы все побрал! – Зырянов шипел, брызгая слюной. – Когда бы я такое разрешил, то привел бы человека сюда! Понимаешь, баран, сюда! Вычисляй, кто… с какого компьютера… Кто имел код доступа… Постой, да это же… Ах ты, сын гинеколога! Ну, жертва аборта, лучше бы тебе…
   Кукловод достал мобильный и быстро набрал ряд кнопок.
   – Кокакола? – Зырянов продолжал шипеть и брызгать слюной. – Кто у тебя сейчас свободен? Впрочем, не важно! Давай срочно своих парней, любого, кто есть под рукой, и к программистам! Там щегол один наглый сидит… Пусть сюда его притащат, ко мне!
   – Вовочка, что случилось? – зарокотал бас Серикова. – Чего панику развел? Пацан тебя чем обидел?
   – Любопытен слишком, вот чем! – прорычал Кукловод, раздувая ноздри от ярости. Хорошо, что Николай Николаевич этого не видел. – Придется пойти ему навстречу.
   – А босс в курсе? – поинтересовался Николай Николаевич. – А то останемся, как сегодня, без программистов…
   – Не останемся! – отрезал Кукловод. – Сегодня уж как-нибудь отработаем, а к вечеру я бородатого выпушу. Да и девку… может быть. Так что завтра с утра уже все будет в порядке. Посмотрим, может, после обеда и сын гинеколога освободится, с ним я вообще церемониться не собираюсь! Джеймс Бонд нашелся… доморощенный…
   – Ладно, сейчас доставим! – сказал Кокакола и со смешком добавил:
   – А может, ты решил на мальчиков переключиться? Мартышки надоели?
   От возмущения Кукловод не сразу нашелся, что ответить, а когда сообразил, было уже поздно, Сериков вышел из связи и в трубке начмеда раздались короткие гудки.
   – Да пошел ты! – Зырянов зло сверкнул глазами и скривился в брезгливой гримасе. – Поболтай еще, и тебе мозги вправим!
   – Дай команду, пусть готовят операционную! – на ходу, не оборачиваясь, приказал он Чухнину и быстрым шагом направился к своему кабинету. – И люди пусть будут на месте, скоро начнем дрессуру.

* * *

   Открыв глаза, Толик увидел склонившееся над ним незнакомое лицо в медицинской маске. А это что еще за новость? Разве он болен? Он прекрасно себя чувствует! Выспался как никогда! Во всем теле ощущалась легкая истома, как после долгого сна.
   – О, вы уже пришли в себя? – услышал он женский голос. – Прекрасно, сейчас все проверим… Вы меня хорошо слышите?
   – Хорошо! И слышу хорошо, и вижу хорошо, и чувствую себя хорошо. Можно даже сказать, прекрасно – ответил Толик. – Но что все это означает? Почему я здесь? Что со мной?
   – Ничего страшного, – успокаивающим тоном сказала женщина. – У вас была вирусная простуда, но, к счастью, мы умеем ее лечить. Ваша мама вся изволновалась. Так что, как только сможете, сразу позвоните ей!
   – А когда… когда я выйду отсюда?
   – Ну, если вы ни на что не жалуетесь, то, думаю, прямо сейчас можете и отправляться, – ответила женщина. – У вас уже все в порядке.
   Первым делом Толик, как и советовала ему врачиха, позвонил домой родителям. Трубку поднял отец. Он был очень обеспокоен и обрадовался, что сын поправился. Мамы дома не было, она эти два дня, что Толик болел, жила в его квартире на Нансена, надо же было кому-то ухаживать за Стэном, Нужно позвонить туда и успокоить ее. Он набрал номер своей квартиры.
   – Толик? Сынок, как ты себя чувствуешь? – Мама взяла трубку сразу, после первого же гудка. Было такое впечатление, что она просто сидела у телефона.
   – Мама, все отлично, чувствую себя прекрасно! – весело сказал Толик. – Сейчас забегу в отдел и оттуда сразу домой!
   – Только береги себя, сынок, ну ее… эту твою работу. – Вера Игоревна всхлипнула. – И зачем только я устроила тебя туда…
   Толик еле дождался, пока кончатся муторные бумажные формальности, которые непременно сопровождают процесс выписки, и побежал в свой отдел. Наконец-то он увидит Лену! Правда, при Филипенко придется быть сдержанным, так что встреча, настоящая встреча будет позже, у него дома. Он к тому времени проводит маму, выгуляет Стэна и… Что "и", Рык не знал, ну, там дальше видно будет.
   Влетев в отдел, он увидел, что работа идет полным ходом. Лена и Анатолий Викторович даже не отреагировали на его появление и заметили Толика лишь после того, как он громко поздоровался.
   – Не кричи! – Филипенко раздраженно поморщился. – Есть чем заняться, садись и работай, нет – иди домой и не мешай!
   Глаза шефа вновь вернулись к дисплею.
   Лена так вообще ничего не сказала. Скользнув по Рыкову равнодушным взглядом, она быстро застучала пальчиками по клавиатуре.
   Рыков опешил. Что за ерунда? Он что, в чем-то провинился? Или ему совсем не рады? Толик растерянно повернулся и прошел в свой отсек. Вообще-то ему сказали, что сегодня он не должен работать, но как-то же нужно переговорить с Леной? Видимо, она стесняется разговаривать при начальнике, вот и ломает комедию. Действительно, как же он об этом не подумал… Вот дурак, а еще считает себя умным! Хотя разве есть такие, которые согласятся думать о себе иначе?
   Как же быть, сидеть и ждать, пока выдастся удобный момент? Но ведь дома его ждет мама, ее тоже нельзя заставлять ждать… Но как уйдешь, не договорившись о свидании? Вот незадача! Хотя… можно же сделать по-другому! Например, написать Лене записку и незаметно ей передать.
   «Лена, я очень соскучился! Хочу тебя увидеть! Жду тебя после работы у себя дома! Толик», – написал он. Хотел еще добавить, что беспокоился о ней, но тут из большого зала донесся телефонный звонок.
   – Да! – Голос Филипенко был хорошо слышен из-за приоткрытой двери, – Да, он здесь… Хорошо! Сейчас отправлю!
   Рыков догадался, что разговор шел о нем, и как бы в подтверждение этого в кабинет заглянул Анатолий Васильевич.
   – Тебе сказали, чтобы ты шел домой? – сердито проговорил он. – Ну-ка марш отсюда! И чтобы до утра тебя здесь не видели!
   Толик опешил. Да что же это такое, в конце концов? За что Филипенко его так невзлюбил? И дело не в самочувствии, как это могло показаться на первый взгляд. Анатолий Викторович и до болезни хамил вовсю. Вот и сейчас так же разговаривает. Подумаешь, шишка на ровном месте! Да пошли вы все со своей работой! Только неприятности с ней! То на грубость нарвешься, то на инфекцию какую-то непонятную!
   Толик, ни слова не говоря, встал и, пройдя мимо молча наблюдавшего за ним начальника, вышел. Он построил свой маршрут так, чтобы пройти мимо стола Лены. Незаметно бросил ей записку, – получилось удачно, записка упала прямо на клавиатуру – и, громко хлопнув дверью, отправился домой.

* * *

   Проснулся Толик от яркого света. «Черт, как режет глаза», – только и успел он подумать, как резь в глазах пропала. Но почувствовать себя комфортно не удалось, вместо первой напасти появилась вторая. В уши ударила такая какофония звуков, что Толик от боли чуть не вскочил с постели. Он охватил голову руками и сунул ее под подушку.
   Господи, да что же это происходит? Что это с ним? Откуда эта напасть? Последствия болезни? Осложнение? А что, вполне может быть…
   Осторожно, боясь, что боль вернется, он отпустил руки. К счастью, ничего такого не случилось, даже наоборот, Толику показалось, будто он слышит нежную музыку. Откуда она шла, он не понимал, но все равно было приятно. На душе сразу стало легко и комфортно. Захотелось сделать что-то хорошее, что-то великое. Такое, что сразу осчастливит весь мир!
   Рык бодро вскочил и к своему удивлению стал разминаться. Он даже не мог вспомнить, когда в последний раз делал зарядку. А тут вдруг сам, по своему почину?!! Да еще с таким удовольствием! Какой же он осел, как же он раньше не понимал радости движения! И работы! Да-да, работы! У него же есть такое счастье, как работа! Боже, какое блаженство! Как хорошо вот так просыпаться, зная, что у тебя есть работа, сейчас ты поедешь на завод и наконец погрузишься с головой в работу!
   Толик насторожился. Что это с ним? Почему это он так обрадовался при одной лишь мысли о работе? Да и вообще, для самодовольства никакого повода нет. Вчера он натворил столько глупостей!
   При мысли о вчерашнем дне Толик вскинул руку и увидел… бинт. Как же он мог забыть об этом? Господи, да это же… Стэн его укусил. Просто поверить невозможно! Волк, верный и послушный Стэн, укусил его, своего хозяина! Гад такой, мог бы и не так сильно! Как же теперь работать? А все из-за мамы. Это она начала требовать, чтобы Толик оставил завод, а он не соглашался… Не соглашался ни в какую. Так разбушевался, что начал швыряться вещами и кричать, чтобы его оставили в покое. Что он взрослый и будет делать только то, что сам считает нужным. Мама расплакалась, а он никак не мог утихомириться.
   Да еще этот автоответчик тоже добавил масла в огонь. Оказалось, что Лена сразу по выходе из больницы позвонила ему домой и сказала, чтобы он срочно уходил из ФАЗМО! Как будто сговорилась с его мамой! А та как будто только этого и ждала. Сам виноват, балбес такой, принялся прослушивать сообщения при ней. А матери только и нужно было, что получить поддержку со стороны Паниной. Снова завела свою песню – уходи да уходи!
   Эта мартышка Ленка тоже молодец! Сама-то с завода не увольняется, а его гонит! Конкурента в нем видит? Не на того нарвалась! Он, Рык, и не таких раскусывал! Начала с поцелуев, а прийти повидаться с ним после больницы – так ее не хватило! Видимо, поняла, что он ее раскусил!
   Вот тут-то Толик окончательно разошелся. Стал прогонять маму, разбил телефон… А когда Стэн попробовал встать на ее защиту, пнул его, за что и получил. Мерзавец, кого кусать посмел! Хорошо еще, мать его к себе увела, а то бы Толик его повесил! Или зарезал бы! Негодяй, руку повредил! Как же он теперь работать будет?
   Работать? А действительно… Как же он сможет обходиться без правой руки? Хотя, может, не все так страшно? Ну, была вчера кровища, но это еще ничего не означает! Ну текла кровь, и что? Вдруг на самом деле на руке всего-навсего царапина и ничего больше?
   Весь дрожа от нетерпения, – странно, отчего это, ведь до начала рабочего дня еще далеко, – Толик быстро размотал бинт… и от удивления присвистнул. Вот это да! Вместо рваной раны от волчьих зубов, которую он ожидал увидеть, на руке розовел свежий, но хорошо заживший рубец. Господи, да что это за наваждение! Такого просто не могло быть! На такое заживление нужно недели две, не меньше… Что? Так, может, он и пролежал эти самые две недели?
   Толик посмотрел на наручные часы и нажал кнопку. Нет, все правильно, сегодня восемнадцатое, а выписался он вчера, семнадцатого. Он точно помнит выписной лист, который заполняла врачиха. Странно, перед глазами встало и лицо самой врачихи, хотя раньше у него была очень плохая зрительная память. Нет, на цифры-то была хорошая, целые справочники помнил, а вот на лица… Но ее, врачиху эту, почему-то запомнил. Интересно, почему это?
   Внезапно Толика охватило чувство тревоги, словно над ним нависла какая-то страшная опасность и нужно немедленно бежать. Бежать и срочно начинать работать! Иначе у него заболит голова. Сильно заболит… И, едва он так подумал, как резкая боль пронзила его мозг.
   – РАБОТАТЬ! – зазвучал в голове Толика металлический, лишенный всяких обертонов голос. – РАБОТАТЬ, ИНАЧЕ ТЕБЕ БУДЕТ БОЛЬНО. ВСЕГДА БУДЕТ БОЛЬНО. НО БОЛИ МОЖНО ИЗБЕЖАТЬ. БОЛИ НЕ БУДЕТ, ЕСЛИ ТЫ БУДЕШЬ РАБОТАТЬ.
   И словно в подтверждение этих слов, как только Толик стал быстро одеваться, боль исчезла, как будто ее и не было. Наоборот, в голове снова зазвучала красивая нежная музыка, все тело охватила приятная легкость.