Собрание обозвало ученого всякими нехорошими словами и бросилось на поиски хоть какого-нибудь выхода. В результате удалось выйти на единственно подходящую линию развития будущего: надо было срочно скопировать и перебросить созданное колдунами в заброшенный парамир-тюрьму, куда ни один колдун добровольно не сунется (слишком много там недовольных колдунами и их химерами людей, а также обожающих и людей, и колдунов хищных химер), чтобы потом, после войны, вернуть оставшимся в живых.
Так и поступили, отправив нескольких составителей, чтобы те создали хранилище для знаний и технологий, а также нашли способ заблокировать парамир от переброски из других парамиров, оставив один-единственный старинный переход. (Из-за того, что колдовские штучки копировались в автоматическом режиме, вместе с важными вещами скопировалась куча всякого барахла. Правда, места в хранилище хватило на все.) А полученная с помощью “Феникса” двухдневная фора позволила завершить переброску к сроку.
Разумеется, о копировании достижений стало известно очень быстро. Но устраивать демонстрации протеста никто не стал: зачем, если оригиналы остались на месте? Как и было предсказано (увидено), охоту устроили за ученым и “Фениксом”. Ученого заключили в тюрьму для особо важных персон, “Феникс” исчез в недрах спецслужб, чтобы вскоре выйти наружу своими копиями среди генералитета и его родственников.
Чуть позже начался самый странный период жизни в истории человечества, моментально нареченный периодом темпорального сумасшествия. Например: похищенные настоящие (не дешевые колдовские копии) драгоценности переходили из рук арестованных похитителей в руки патрульных за день-два до похищения, в казино как на дрожжах стали появляться небывало везучие игроки, которые выигрывали целые состояния, возвращались в прошлое и выдавали себе же выигранное, чтобы повысить собственный выигрыш в несколько раз. Количество драгоценностей (таким был выигрыш в казино) перехлестнуло все разумные пределы и постоянно колебалось от природного минимума до фантастического максимума. Драгоценности из будущего смешивались с драгоценностями из прошлого, чтобы внезапно раствориться в настоящем и свести с ума тех, у кого они были на тот момент.
(Объяснение для тех, кто привык оперировать деньгами: имея в наличии во вчера миллион рублей, вы из завтра можете переправить завтрашний миллион во вчера и по возвращении увидите, что у вас уже два миллиона. Вы снова отправляетесь в прошлое с двумя миллионами и получаете четыре. Потом восемь, потом шестнадцать, тридцать два и шестьдесят четыре. После чего забираете получившуюся кучу – или совершаете еще несколько перемещений во времени, смотря к какому компромиссу придет ваша совесть с вашей же жадностью, – сматываетесь в параллельный мир, быстро все тратите на что-то существенное и возвращаетесь обратно. Вроде бы неплохо, если не считать, что у части денег будут одинаковые номера и что деньги из ниоткуда могут случайно исчезнуть в никуда. Но если вам повезет, то с этими проблемами будут разбираться новые владельцы денег. Ваша задача– суметь вовремя смыться.)
Причина и следствие поменялись местами, и никто больше не мог сказать, где было начало, а где финал разрастающихся снежным комом происшествий. Мир медленно сходил с ума, не зная, какое завтра у него окажется прошлое, и в один прекрасный день чаша терпения лопнула, и ее место заняла сковородка ненависти. Началась настоящая охота на тех, кто обладал “Фениксом”, а также на тех, кто казался слишком удачливым, независимо от того, родились ли они счастливыми или приобрели счастье полулегальным или вовсе криминальным путем. Так, постепенно, и началась Колдовская война.
Ученый тем временем доводил до ума свое изобретение – “Феникс”, чтобы переместиться в прошлое на достаточное время и уменьшить мощность тарелки-всеглядки так, чтобы она не могла совать свой “нос” куда не следует. Первоначально (что с людьми романтика делает, страшно подумать!!!) он рассчитывал с помощью тарелки изучать дальние миры, но наткнулся на межгалактическое телевидение с его бредовой рекламой, полюбовался среднестатистическими жителями Дальнего Внеземелья, после чего, разочарованный в лучших чувствах, потерял к Внеземелью всякий интерес. Он нашел фильтр телесигнала, оказавшийся по совместительству молодильным яблоком, после чего отдал свое творение в руки других составителей. Как теперь оказалось, зря.
В поисках подходящих материалов он перебрасывался из мира в мир, не забывая уничтожать колдовские копии “Феникса” везде, где встречал, но после того, как он уничтожил последнюю копию и вернулся в родной мир, счастливый оттого, что сумел совершить невозможное, утомленный последними годами суматошной жизни организм решил, что пора бы и отдохнуть. Перенапрягшийся мозг, чтобы не погибнуть, заблокировал воспоминания всей его жизни, и ученый напрочь забыл, кем он был.
Его новая жизнь началась с того, что он ощутил себя идущим в полном одиночестве среди бескрайнего леса в сторону бесхозного замка…
…Со временем он принял имя, которым назвало его местное население. Он стал Кащеем Бессмертным.
Записка Четвертого оказала на завхоза СОБ противоположный ожидаемому эффект. Невысокий рост он компенсировал непрошибаемо упрямым характером, внушив самому себе, что является главным лицом на базе, потому что обладает ключами к складам.
– Как вы себе это представляете? – возмущался он, прочитав написанный от руки приказ. – Что ко мне попало…
– …то пропало? – подал голос Мелодик. – Это очень плохо, потому что у нас важная миссия по спасению человечества!
– Ха! – бросил ему в лицо завхоз. – Здесь каждый день выполняются десятки подобных миссий! А разбазаривать подотчетные материалы на всякие эксперименты я не позволю – приказ руководства! Я имею в виду, что ко мне попала ужасающая бумажка с ничего не значащей для меня подписью! Кто этот аноним, расписавшийся вот здесь, в уголочке?
– Член Управляющего Совета СОБ, – пояснил Лофьен.
– Послушайте, мир летит в пропасть!!! – Мелодик использовал фразу, в его возрасте звучащую жутко и апокалиптично. Для завхоза она прозвучала как нечто среднее между “оторвали мишке лапу” и “уронила в речку мячик”.
– А мне до лампочки! – отрезал он. – Мое дело – ответственность за материальную базу! А там – хоть пропасть, хоть впадина!
– Вот приказ! – Лофьен ткнул пальцем в бумагу. – Что вам не нравится? Цвет шариковой ручки не тот, или наклон букв не совпадает с предписанным стандартом?
– Здесь нет подписей замначальника планового отдела, руководителя бухгалтерии расходных материалов, главного бухгалтера, начальника секретных сообщений и материально ответственной группы.
– Бухгалтер вам зачем? Он, кроме заклинаний, ничего не выдает!
– Так надо! – упорствовал завхоз. – Сначала соберете подписи, потом заверите у нотариуса, а завтра с утречка заглянете ко мне. Если не буду занят инвентаризацией, то, вероятно, подумаю на досуге, стоит ли вам выдавать редчайшие инопланетные материалы, являющиеся для нас поистине бесценными!
– Зубы не заговаривай! – вспылил Лофьен, сжав правую ладонь в кулак, точно кого-то душил. Хранитель и Мелодик сразу поняли, кого именно. – Ты, заматеревший пробюрократичный инструкциедум с болезнью вахтеризма в четвертой стадии, слушай меня внимательно и не говори потом, что ты не слышал!!! Ты уволен!!!
– Не имеешь права!!! – прокукарекал завхоз.
Лофьен сунул ему под нос свои документы и отчеканил:
– Мои полномочия дают мне право на эту приятную возможность!!!
– Я должен позвонить начальнику! – не сдавался завхоз, взглядом пробегая по документам. – Подделать факсимиле – пара пустяков! Без телефонного подтверждения ничего делать не буду!
– Дать трубку? – предложил Хранитель. – Или так зашвырнуть?
– Я со своего! – отказался завхоз. – Чужим телефонам не доверяю, вы можете продублировать любой голос и ввести меня в заблуждение! И даже если эта бумажка на самом деле подлинная, она не освобождает вас от сбора подписей!
– Лофьен, в чем дело? Я полагал, что в главном отделе СОБ нас не будут пинать, как футбольные мячики, из одного кабинета в другой.
– Я сам поражаюсь нынешним порядкам! В нашем мире так не поступают!
Завхоз набрал номер телефона, приложил трубку к уху и, чтобы никто не услышал или не прочитал по губам, о чем он говорит, прикрыл рот рукой. Это его не спасло. Голос на том конце провода прогрохотал, как Ниагарский водопад, и лицо завхоза приобрело пепельный оттенок. Образно выражаясь, ему только что пробили пенальти. Он испуганно бросил трубку и впился в Лофьена убийственным взглядом. Тем не менее, сдавать позиции без боя он не собирался.
– Ваша взяла, господа нехорошие! Но подписи вы все равно должны собрать! – мстительно заявил он. – Вот вам бланки в трех экземплярах, и чтобы быстренько собрали все подписи. Для этого вам нужно пробежаться на седьмой и двадцать третий этажи, вернуться на седьмой, попасть на третий, потом на семнадцатый, девятнадцатый, сорок второй, обежать там всех поголовно и после этого вернуться ко мне.
– Куда столько? – Лофьен прикинул, что до звонка подписей нужно было куда меньше.
– А вот так надо! Отчетность не терпит упущений в контроле! Торопитесь, у меня работа заканчивается через полчаса!
– И за что вас только взяли на работу? – бросил Хранитель. – Изувер!
– Я нахожусь на своем месте! – гордо ответил завхоз. – И готов работать без ежемесячных заклинаний исключительно ради пользы.
– Чьей пользы?
– Общей.
– А мы в эту общность не входим? – поинтересовался Лофьен.
– Нет!
– Почему?
– Многого хотите! Не спрашивайте у Родины, что она для вас делает, спрашивайте, что вы можете сделать для нее! – патетично и непонятно в честь чего воззвал он.
Хранитель театрально вознес кроткие очи к небу.
– Родина, я могу его придушить?! – эмоционально, хватая опешившего завхоза за грудки, выпалил он. – Ради общего блага?
– Не можешь! – хмуро ответил Лофьен. – Она мне первому обещала.
– Отпустите меня!!! – Завхоз с явным намеком демонстрировал свои часы, напевая дрожащим перепуганным голосом: – А время, а время идет себе, идет!.. Вы не успеете обежать все кабинеты! А завтра я уйду в отпуск! Принципиально. Не нравитесь вы мне, подозрительные вы какие-то!
Лофьен достал трубку и подключился к телефонной сети.
– Да? – послышался голос Четвертого.
– У нас требуют подписи!
– Разумеется, – согласился Четвертый. – Отчетность – святое дело. Без этого никак не обойтись.
– Времени нет на бюрократию!
– Это мелочи. Скоро к вам самим будут километровые очереди выстраиваться. Вот и оторветесь по полной программе на тех, кто вам мешает. Чьи подписи вам нужны?
Лофьен повторил длинный список, ни разу не ошибившись в порядке. Четвертый озадаченно кашлянул:
– Ждите!
Через три минуты коридор заполнился толпой взбудораженных начальников, готовых поставить свою подпись на чем угодно, хоть на полу или на потолке, лишь бы побыстрее отчитаться о проделанной работе. Завхоз потерял дар речи. Бланки пошли по рукам со скоростью метеорита. Не прошло и минуты, как все необходимые подписи были собраны. Лофьен с сияющим лицом протянул их завхозу. Тот промычал нечто нечленораздельное, уловив, что случилось невозможное: начальники бегали за бланками, как первоклашки друг за другом на перемене, вместо того чтобы гонять друг к другу просителей.
Ящик с образцами плодов кремниевых растений перекочевал со склада в руки агента.
– Что бы мы без вас делали?! – сказал напоследок Лофьен.
– Мучились бы! – уверенно ответил завхоз, принимая его фразу как извинение.
– Давно бы на лаврах почивали! – не разделил его оптимизма агент. – А вы не медлите, собирайтесь в отпуск, и сразу на поверхность! Там такие дела творятся, заскучать не успеете! Только и будете успевать километры наматывать на сафари.
– Я не охотник! – буркнул, как плюнул, завхоз. – Мне звериные фото даром не нужны!
– А кто сказал, что вы будете охотником? – возразил Хранитель. – Там киборги охотятся за людьми. И, пока вы препирались, еще четыре города были захвачены!
– ??? – Завхоз не был в курсе последних событий. Под землей проблемы с поверхности ничего не значат.
– Вот что я вам посоветую! – сказал Лофьен. Ящик перекочевал от него к Хранителю, от Хранителя к Мелодику, а на последнем (к большому сожалению Мелодика – ящик тяжелый) цепочка закончилась. Пришлось поставить ящик на пол. – Когда людей останется не больше сотни, некому будет представлять закон, и вас на самом деле отправят в мир иной те, кого вы достали своими действиями. Так что срочно пишите извинения и готовьте щедрое завещание. Пошли отсюда, друзья!
Завхоз громко захлопнул за собой дверь.
Мелодик посмотрел вслед уходящим, толкнул туфлей ящик, но легче не стало.
– Господа! – воскликнул он. – Вы хотите, чтобы наш будущий спаситель человечества надорвался на тяжелой физической работе раньше времени и погиб мучительной смертью до того, как успеет наделать кремниевых ягод? Протяните ему руку помощи, садисты, пока не стало слишком поздно!!!
“Господа садисты” медленно повернулись. Мелодик скрестил руки на груди.
…Как весело иногда бывает нести ящик!
Угадайте, кто его несет?
Вы уверены?
Лофьен и Хранитель несли ящик вдвоем за боковые ручки, к месту и не к месту упоминая обленившуюся молодежь. Мелодик согласно кивал – пусть ругаются на здоровье, лишь бы ящик не бросили.
– Куда несем?
– На стадион! Там места много и народа никогда нет! Никто мешать не будет!
В ящике были сотни ячеек, содержавшие огромное количество самых разных материалов. Мелодик достал пинцетом крохотное зернышко кремниевой редиски и округлил глаза:
– Я должен вот этим забить стадион под завязку? Да я буду до самой пенсии заклинание повторять!
– А для чего тебе выдали вот это? – Лофьен подбрасывал в руках молодильное яблоко, совершенно неотличимое от обычного. – Как состаришься, перекусишь яблочком, и порядок! И потом, что нам мешает наделать тысячи ящиков? Заложим ими вход на склад, и пусть завхоз ломает голову, как оформить разросшийся подотчетный материал, когда оттуда выберется. Кроме того, ты теперь – всесильный маг, и что тебе стоит наделать свои копии?
– А потом мы всей толпой заявимся ко мне домой, и родители сойдут с ума, пытаясь накормить многочисленную ораву, состоящую исключительно из их собственного сына?!!
– А ты еще и юморист…
Хранитель наколдовал три удобных кресла: спасать кремнитов от продовольственного голода сподручнее при наличии не лишнего в таких делах личного комфорта. Через минуту первое яблоко опустилось на землю. Хранитель и Лофьен повторяли заклинание за Мелодиком, пока не выучили его наизусть, и работа закипела с утроенной силой.
Через десять минут яблок стало достаточно для того, чтобы заполнить ими приличных размеров деревянную тару. После этого работа пошли значительно быстрее, и через два часа стадион был забит яблоками так, как никогда не будет заполнен болельщиками. Возвышаясь на высоту тридцать метров, ящики крепко держались друг за друга с помощью обмагничивающего заклинания, а усталые говоруны откинулись на спинки кресел и молчали: говорить не хотелось вообще, язык попросту отказывался ворочаться.
– Мы забыли одну мелочь! – кое-как выговорил Мелодик.
– Какую? – Лофьен с завистью вспоминал мыслепередатчик Агриана: вот кому не надо языком шевелить, счастливчик!
– Не отправили яблоки на экспертизу!
Они прикинули, сколько тысяч тонн яблок раскинулось перед ними. Если они не кремниевые, то кое-кому до самой смерти придется есть одни яблочные пироги и запивать их яблочным соком, чуть позже вином, а еще позже – яблочным уксусом.
– Сейчас отправлю! – Лофьен заклинанием спустил с высоты ящик, достал яблоко, созданное последней серией заклинания, и добавил к нему самое первое. (При многократном перекопировании яблок с помощью обычного заклинания их качество упало бы невероятно, и именно поэтому заклинание Мелодика выводило развитие колдовства на новый уровень.) Прикрепил к хвостикам свернутую вчетверо записку с просьбой немедленного ответа о результатах и приказал им катиться в лабораторию, не останавливаясь, пока они не докатятся.
Ответ пришел быстро: химики из окон лаборатории отлично видели, как в небо поднимается яблочный склад, и знали, что к чему. Яблоки разрезали на микронные дольки и исследовали по химическим, физическим и прочим параметрам, какие могли придумать, сравнили разрезы в электронном микроскопе и проверили идентичность ДНК. Полученные результаты сравнили между собой и решили никаких бумажек Лофьену не высылать. Лаборанты открыли окно и выставили на подоконник громкоговоритель. Профессор подхватил микрофон, и усиленный динамиком возглас разнесся по всему подземелью:
– Да-а-а-а-а-а-а!!!
Троица яблочных создателей услышала, переглянулась и радостно закричала.
Солнце над ними темнело и превращалось в луну.
А где-то далеко-далеко к воюющим друг против друга киборгам, волкам и колдунам присоединился лунный тираннозавр, многократно усиливая вечернюю потеху.
– Выставьте охрану вокруг стадиона! – приказал Четвертый, глядя в окно на заполненный ящиками стадион. – Я не желаю оказаться перед пенсией в роли воспитателя детского сада.
– Они не станут! – возразил Второй. – К тому же их всего трое…
– Они не станут! И мы не станем! – согласился Четвертый. – Остается полторы тысячи человек из управления, которые станут.
Третий поднял трубку телефона.
– Очень давно! – выжал из себя Кащей.
– Я сразу понял, что ты вернулся, когда услышал про меч-кладенец. Помнишь, мы вместе работали над его созданием? – спрашивал кремнит. – Почему ты исчез на столько лет? Нам пришлось свернуть и многие исследования. Вот и киборгов сумели создать совсем недавно. А ведь без твоей помощи их не было бы вовсе!
– Это длинная история… – Кащей вытер со лба проступивший пот: он почувствовал, что впервые за много лет испытал забытое чувство растерянности от уходящей из-под ног почвы.
– …Вот и весь сказ, – закончил он.
Кремнит слушал его, не перебивая. Дела давно минувших дней выстраивались в понятную логическую цепь, и он был потрясен развернувшимися перед его мысленным взором титаническими битвами.
– Жаль, что так случилось с твоим миром.
– Теперь это старинные предания, Тор, – ответил Кащей. – Легенды доисторических времён.
– Кому как! – засмеялся кремнит. – Для меня прошло всего несколько лет. А сейчас ты хоть что-то вспомнил?
– Многое. Но, если не возражаешь, мне хотелось бы сначала разобраться с современными проблемами. Я слышал, вы здорово поцапались?
– Слабо сказано! Колдуны стащили у нас весь урожай буквально всего. Мы чудом сумели сохранить и посадить кое-какие семена, но моему народу грозит гибель от голода. Мы не в силах прокормить всех.
– И потому решили унести колдунов с собой на тот свет? – догадался Кащей. – А я-то думаю: что это киборги с такой тщательностью гоняются за каждым колдуном и не успокаиваются, пока не сведут его в могилу?
Кремнит кивнул:
– В какой-то мере ты прав. Почему мы должны жалеть колдунов, если они обрекли нас на вымирание? Но, с другой стороны, первостепенная задача киборгов – найти украденное. Конечно, то, что они успели обнаружить, иначе как мешаниной не назовешь, но на безрыбье и рак рыба.
– Что может вас остановить?
Тор пожал плечами:
– Как и раньше – возвращение украденного, плюс куча извинений.
– Это подойдет в качестве извинения? – Кашей протянул кремниту свернутый вчетверо акт о капитуляции. – Вообще-то он мой собственный, но, ради дружбы, могу и уступить.
Тор вчитался в текст, после чего посмотрел на Кащея округлившимися глазами.
– Как ты это сделал?!
– Оказался на нужном месте в нужное время! – Кащей представил лица колдунов, когда они узнают, что он “перекапитулировал” их кремнитам. – А насчет возвращения украденного… Появился у них очередной гений, вроде меня в молодости, обещался все исправить. Короче говоря, завтра с утра должны появиться первые результаты. Вы будете готовы приостановить военные действия после удачного исхода эксперимента?
Тор какое-то время стучал пальцами по столику.
– Разумеется, – ответил он. – Если это не будет обман.
Кащей неожиданно расхохотался.
– Ты слишком нервничаешь, Тор! – сказал он. – Если они обманут вас, это будет последний обман за всю историю их существования. Не каждая шутка того стоит.
– Трудно возразить! – согласился кремнит. – В таком случае, ждем завтрашнего утра. Если совет убедится в правдивости твоих слов, мы объявим перемирие. Остальное будет зависеть от них.
Кащей согласно кивнул.
– А пока мы ждем, – попросил он, – ты не расскажешь мне, что за великаны живут в этом крохотном домике?
– Великаны?! Здесь?! Это обычное восьмиэтажное…
– Двухкилометровое!
– … здание! Каждый этаж – три с половиной метра.
– Ага! Значит, то, что выше, – обычная крыша?
– Необычная. Это солнечные батареи для работы ускорителя времени. Здесь работают военные, которые координируют действия киборгов. Я в их числе. И нам нужно быть в курсе событий прямо сейчас, а не годы спустя.
– Так ты теперь военный? Ты же был ученым!
– Ты тоже им был до потери памяти.
– В таком случае, напомни инвалиду, как мы контактировали тысячи лет назад, если у нас разные плоскости существования?
– Ты не поверишь! – Кремнит наклонился к Кашею и понизил голос. —Ускоритель времени, – шепотом проговорил он, – твое изобретение. Каждый, как вы говорите, кремнит знает это с самого рождения!
– А почему шепотом? – насторожился Кащей.
– Так загадочнее.
– Тьфу… Тор, елки-палки, я тут от любопытства сгораю, а ты хохмы хохмишь!
– Ладно, слушай… – Кремнит откинулся назад и заговорил нормальным голосом: – Ты стал первым человеком углеродного мира, с которым мы общались. А я был первым, на кого ты наткнулся, пробив вход в наш мир, и на которого через полтора года напялил времяускоритель. Ты придумал первую портативную модель, к сожалению, маломощную и требующую частой подзарядки. В итоге мы заключили договор, согласно которому колдуны получали от нас кремниевые материалы, а мы получали от вас помощь в создании полезных приспособлений и механизмов.
– Зашибись! – пробормотал Кашей.
Тор засмеялся:
– Леснид… э-э-э… или лучше Кащей?
– Как пожелаешь.
– Каково чувствовать себя бессмертным?
– Незабываемо. Особенно Смерти! – ответил Кащей. – Она об меня тысячи кос поломала!
– Создай для нее косу-кладенец! – предложил Тор. – Она тебе по гроб жизни будет благодарна.
– Хватит с меня гробов…
Мелодик, Хранитель и Лофьен, едва успев передохнуть от трудов разговорных (на языках чуть мозоли не натерли), отправились в Отдел Разведывательной заброски.
– Мы готовы! – сообщил оператору Лофьен. – Пеленгуй Странника и высылай ему по адресу посылочку со свежими фруктами.
– Будет сделано! – Оператор весело потер руки.
– А где остальные? – дошло вдруг до Лофьена. – Вас восемь человек должно быть, а не два!
– Там они! – Оператор махнул рукой в сторону стадиона.
Прознав про гору молодильных яблок, многие в управлении решили попытать счастья и проникнуть на территорию стадиона через двойное кольцо оцепления. Четвертый не зря беспокоился об охране. В каждом Отделе находились смельчаки, решившие омолодиться на халяву, и в результате пытавшиеся замаскироваться от охраны отвлеченными действиями и разговорами (окучивание кустиков, подметание дорожек – настоящие дворники с ума сходили от наплыва желающих навести чистоту на подшефной территории своими руками, без использования заклинаний) сотрудников СОБ набралось столько, что яблоку упасть стало негде. Охранники с возрастающим изумлением пялились на прибывающий персонал, пристально всматривающийся в кольца в поисках малозаметной бреши, старательно избегавший прямых взглядов на ящики с яблоками, отбиравший друг у друга метлы, азартно подметавший мусорные кучки от одной метлы к другой по сотому кругу и окучивавший землю под десятком излохмаченных кустиков до состояния сахарной ваты. Какие-то клоуны с надувными шариками наматывали вокруг оцепления далеко не первый круг на тележке-самокате, и трое липовых ревизоров гневно размахивали подделанными на высоком полиграфическом уровне пропусками на территорию стадиона. Кто-то организовал подкоп, и охранники, чувствуя примерно то же самое, что и дворники, постоянно ставили на пути “кротов” подземные силовые поля.
– Куда переправить?
Лофьен назвал координаты. Оператор нажал на несколько кнопок, подождал минуту, и на мониторе появилось слабое-слабое, с жуткими помехами, изображение. Сквозь водопад помех удалось разглядеть, что перед ними сидит Кащей собственной персоной, а рядом с ним неизвестный в скафандре. В отдалении стояла большая толпа киборгов и кремнитов. Все ждали. И от результатов того, чего они дождутся, зависело, прекратится ли нападение киборгов на колдунов, или обреченные умирать от голода кремниты унесут с собой в могилу и все колдовское сообщество на захваченных и захватываемых планетах.
– Готово!
Ровно в девять утра перед Кащеем и Тором, использовавшим индивидуальный ускоритель с таявшей на глазах энергией (часа на два хватит, не больше), сидевших на креслах в пустующем овощехранилище, из воздуха появился переместитель, и ровно через три секунды из него фонтаном хлынул поток зеленых ароматных яблок, рассыпавшись по хранилищу зеленым озером,