Страница:
Я, такая, стою, смотрю на него, а он такой новенький, аж хрустит! Вот я, такая, и стала его разглядывать не просто так, а с пристрастием. У нас с этим строго. Машины-то дорогущие! Если что, хозяин голову снимет. Она, такая, даже занервничала. «Не сомневайтесь! — говорит. — Мой это паспорт! Я фамилию только недавно сменила, когда замуж вышла. Вот по старой памяти и назвала вам свою девичью „Обуваева“. Не привыкла еще!» Не привыкла она! Можете себе представить?! Сто лет в обед, а туда же. Новобрачная!!! Поэтому, дескать, и паспорт такой подозрительно новенький. Я, такая, стою и не знаю, что делать. Потом штамп о заключении брака проверила. Все верно! Брак зарегистрирован месяц назад. С гражданином Будиным Александром Сергеевичем. Я, такая, посмотрела, посмотрела, взяла и оформила на нее машину, придраться-то вроде бы не к чему.
— Вроде Володя и Колупайка с братом! — злобно сверкнув глазами, пробурчал Крыласов.
Не сдержался, ввернул-таки дурацкую бабкину присказку. Не справился с раздражением. Его бесило в собеседнице все: и бессвязная манера излагать свои мысли, и безобидное словечко «такая», которое она вставляла куда ни попадя, и жадность, с которой она пила дорогой коньяк «Хеннеси», и кисельно-розовый цвет ее губной помады.
Девица от такого его явного недовольства даже слегка опешила и переменилась в лице. Поняла, что опростоволосилась.
— А что?! Нельзя было? Это не ее паспорт? Да?! Обуваева преступница? Она совершила преступление на нашем джипе? Задавила кого-нибудь? Насмерть? Да?! Совершила наезд? Но наша фирма за это ответственности не несет. Об этом написано в договоре. К тому же джип был нормальный, когда его возвращали. Без вмятин. Я, такая, помню. Его в мою смену вернули. На следующий день вечером. И все было нормально. И по срокам, и бензина был почти полный бак, и вообще! Я, такая, помню, кто его пригнал. Мужик! Неприятный такой, обсосанный какой-то. Вы из милиции?! — испуганно выдохнула она и наконец-то заткнулась, поперхнувшись тарталеткой с салатом из крабов.
— Нет, не из милиции. Из частного сыскного агентства. — Крыласов заботливо постучал ее по спине.
Не хватало только, чтобы эта прорва задохнулась и померла, так и не сообщив ему адрес этой Будиной-Обуваевой.
— Не в то горло попало! — благодарно просипела девица, прокашлялась, вытерла слезы и, глотнув коньячку, с аппетитом докушала тарталеточку.
— А адрес? — теряя остатки самообладания, ласково поинтересовался он. — Адрес вы мне не подскажете?
— Чей адрес? — Она разочарованно оглядела опустевшие тарелки.
— Мадам Будиной, — сдерживая ярость, тихо напомнил он.
— Адрес? — Обжора нервно закрутила узколобой головкой, выискивая официанта. — Адрес… Я не уверена, что запомнила правильно. — Она выразительно посмотрела ему прямо в глаза.
Но Крыласов уже принял решение и подозвал официанта. Чтобы расплатиться.
Он понял, что адреса ему не дождаться по-любому. Даже если он выполнит заветное желание ненасытной администраторши и повторит заказ, у него не хватит терпения, чтобы ее выслушать.
Еще минута в обществе этой прожорливой кретинки — и он за себя не отвечает. Он прибьет ее, не сходя с места, прямо на глазах у изумленных посетителей ресторана.
С него хватит! Хватит и дебильной обжоры, и информации!
Фамилию и имя бабы, сидевшей за рулем джипа в прошлый четверг, он уже выяснил, значит, сможет теперь узнать ее телефон и адрес. Не вопрос!
Дома Крыласов позвонил по телефону 009 в универсальную справочно-информационную службу.
Выяснив предварительно, что за адрес и телефон госпожи Будиной Людмилы Александровны абонент готов выложить двадцать пять рублей, телефонистка с прискорбием сообщила, что, к сожалению, госпожа Будина Людмила Александровна в городе Санкт-Петербурге не зарегистрирована.
Крыласов и глазом не моргнул. Не дошла, значит, информация о смене фамилии рыжеволосой госпожи Обуваевой в городскую службу «009». Что поделаешь?! Быстро только кошки родятся.
Он вежливо поблагодарил, посулил, что оплатит все присланные квитанции, и настоятельно попросил пробить для него еще два телефончика: госпожи Обуваевой Людмилы Александровны и господина Будина Александра Сергеевича.
— Все три оплатите? — уточнила телефонистка и, тяжело вздохнув, надолго примолкла.
Только треск в телефонной трубке стоял, так осатанело стучала она по клавиатуре компьютера.
— Вы слушаете? Нет таких. Не зарегистрированы. Полный трындец!
Глава 4
Глава 5
— Вроде Володя и Колупайка с братом! — злобно сверкнув глазами, пробурчал Крыласов.
Не сдержался, ввернул-таки дурацкую бабкину присказку. Не справился с раздражением. Его бесило в собеседнице все: и бессвязная манера излагать свои мысли, и безобидное словечко «такая», которое она вставляла куда ни попадя, и жадность, с которой она пила дорогой коньяк «Хеннеси», и кисельно-розовый цвет ее губной помады.
Девица от такого его явного недовольства даже слегка опешила и переменилась в лице. Поняла, что опростоволосилась.
— А что?! Нельзя было? Это не ее паспорт? Да?! Обуваева преступница? Она совершила преступление на нашем джипе? Задавила кого-нибудь? Насмерть? Да?! Совершила наезд? Но наша фирма за это ответственности не несет. Об этом написано в договоре. К тому же джип был нормальный, когда его возвращали. Без вмятин. Я, такая, помню. Его в мою смену вернули. На следующий день вечером. И все было нормально. И по срокам, и бензина был почти полный бак, и вообще! Я, такая, помню, кто его пригнал. Мужик! Неприятный такой, обсосанный какой-то. Вы из милиции?! — испуганно выдохнула она и наконец-то заткнулась, поперхнувшись тарталеткой с салатом из крабов.
— Нет, не из милиции. Из частного сыскного агентства. — Крыласов заботливо постучал ее по спине.
Не хватало только, чтобы эта прорва задохнулась и померла, так и не сообщив ему адрес этой Будиной-Обуваевой.
— Не в то горло попало! — благодарно просипела девица, прокашлялась, вытерла слезы и, глотнув коньячку, с аппетитом докушала тарталеточку.
— А адрес? — теряя остатки самообладания, ласково поинтересовался он. — Адрес вы мне не подскажете?
— Чей адрес? — Она разочарованно оглядела опустевшие тарелки.
— Мадам Будиной, — сдерживая ярость, тихо напомнил он.
— Адрес? — Обжора нервно закрутила узколобой головкой, выискивая официанта. — Адрес… Я не уверена, что запомнила правильно. — Она выразительно посмотрела ему прямо в глаза.
Но Крыласов уже принял решение и подозвал официанта. Чтобы расплатиться.
Он понял, что адреса ему не дождаться по-любому. Даже если он выполнит заветное желание ненасытной администраторши и повторит заказ, у него не хватит терпения, чтобы ее выслушать.
Еще минута в обществе этой прожорливой кретинки — и он за себя не отвечает. Он прибьет ее, не сходя с места, прямо на глазах у изумленных посетителей ресторана.
С него хватит! Хватит и дебильной обжоры, и информации!
Фамилию и имя бабы, сидевшей за рулем джипа в прошлый четверг, он уже выяснил, значит, сможет теперь узнать ее телефон и адрес. Не вопрос!
Дома Крыласов позвонил по телефону 009 в универсальную справочно-информационную службу.
Выяснив предварительно, что за адрес и телефон госпожи Будиной Людмилы Александровны абонент готов выложить двадцать пять рублей, телефонистка с прискорбием сообщила, что, к сожалению, госпожа Будина Людмила Александровна в городе Санкт-Петербурге не зарегистрирована.
Крыласов и глазом не моргнул. Не дошла, значит, информация о смене фамилии рыжеволосой госпожи Обуваевой в городскую службу «009». Что поделаешь?! Быстро только кошки родятся.
Он вежливо поблагодарил, посулил, что оплатит все присланные квитанции, и настоятельно попросил пробить для него еще два телефончика: госпожи Обуваевой Людмилы Александровны и господина Будина Александра Сергеевича.
— Все три оплатите? — уточнила телефонистка и, тяжело вздохнув, надолго примолкла.
Только треск в телефонной трубке стоял, так осатанело стучала она по клавиатуре компьютера.
— Вы слушаете? Нет таких. Не зарегистрированы. Полный трындец!
Глава 4
От напряжения у Крыласова разболелась голова. Он поспешно прикрыл глаза, откинул сиденье автомобиля и попытался расслабиться. Того и гляди, опять начнется приступ!
Scheisse! Почему ему так не везет? Почему, когда все уже было практически подготовлено и выверено до мелочей, почему, скажите на милость, именно в этот момент появилась эта безумная тетка с «хвостом»?
Мало этого! Мало ему было одной любопытной идиотки, сующей свой нос, куда не следует, так на его голову свалилась еще и вторая.
Мадам Обуваева — искательница приключений! Судя по тому, как шустро взгромоздила она в свой высоченный джип бесчувственное тело «хвостатой», эта автолюбительница — та еще штучка! Сильная, ловкая и бесшабашная! Как резко газанула она с места?! Шумахер отдыхает!
Придется теперь искать сразу обеих. Кто их, этих теток, знает, о чем они успели переговорить? Если хвостатая сумела разглядеть в склепе студию, то наверняка доложилась об этом своей спасительнице. И не только ей!
Небось всем рассказывает!
Ходит и с пеной у рта рассказывает всем подряд! Без разбору! Направо и налево! Бабы — те еще сплетницы!
И сплетниц этих полным-полно! Весь город кишит ненормальными бабами, готовыми выслушивать всякий бред и разносить его дальше.
Опасность растет с каждым днем! Он не может начать съемки, пока все не выяснит. Это слишком серьезно! Так рисковать он не имеет права.
Крыласов открыл дверцу и вышел из машины.
Scheisse! Нельзя думать об этом постоянно. Эти мысли сводят его с ума! Так нельзя! Он должен взять себя в руки и успокоиться. Нельзя сгущать краски и загонять себя в угол! Нельзя!!!
Он зашел в кафе «Чайная ложка», находящееся тут же, на первом этаже Перцова дома (не дом, а терем-теремок какой-то), и заказал чаю с блинами. Народу в кафе было немного, и его заказ вопреки ожиданиям принесли достаточно быстро. Блины, пожаренные по всем правилам, хрустели тонкой кружевной корочкой, а чай был крепким и горячим. Все приготовили так, как любил Крыласов. Он слегка успокоился.
Возможно, все не так уж и безнадежно? Может статься, кладбищенская незнакомка ничего не заметила, и он психует зря? Зря демонтировал декорации, зря отложил проект, зря поднял панику?
Впрочем, расслабляться тоже нельзя! Нельзя ни расслабляться до поры до времени, ни загонять себя в угол!
Позиционируешь себя как сверхчеловека — значит, и поступать следует соответственно: не размениваться на мелочовку, думать о главном и идти к своей цели, используя все средства.
Главное для него — сделать фильм!
Случай в склепе — мелочовка. Досадная помеха, не более, которую необходимо устранить.
Он должен во что бы то ни стало найти эту «хвостатую» идиотку с кладбища и выяснить, что она успела рассмотреть в склепе и кому об этом рассказывала.
Выяснить и закрыть этот вопрос раз и навсегда!
Если виновата — будет отвечать! По полной схеме! И она, и все те, кто ее бредни выслушивал. Лишние свидетели ему ни к чему!
Если же, паче чаяния, тетка в склепе ничего разглядеть не успела, а скакала по кладбищу просто так, не от испуга, а от природной своей резвости, например, или на электричку опаздывала (железнодорожная станция «Навалочная» там совсем неподалеку) — пусть живет! На бессмысленное убийство он не пойдет!
Убийство ради убийства — это не его стиль!
В любом случае откладывать запуск проекта он больше не может. Он и так слишком долго ждал! Всю жизнь!
Стать режиссером Крыласов мечтал с детства. Все мальчишки в детском саду хотели быть космонавтами, один он — режиссером.
— Потому что режиссер — самый главный, — бесхитростно объяснял маленький Шурчик деду. — Его все слушаются.
— Это хорошо, что хочешь быть режиссером, — радовался дедушка. — Учись! Чтобы стать режиссером, много учиться надо.
Русский дед Шурчика работал на киностудии «Леннаучфильм». Простой монтажер (дед фильмы монтировал), он был фанатом своего дела! И Шурчику сумел привить интерес к киношной работе. Он часто приводил внука на студию. Все ему объяснял, показывал. Шурчику на студии нравилось: и всякая непонятная аппаратура, и веселые молодые сотрудники, и запах клея в монтажной. Но больше всего поразил его воображение один важный маститый режиссер в роговых очках.
Другой профессии, нежели профессия режиссера, мальчик теперь для себя и не мыслил.
Вот только с учебой у него получалось не очень. Прямо скажем, учился младший Крыласов так себе, на твердую троечку. И не то чтобы не хватало у него способностей или времени, нет, дело было в другом: Шурчик считал, что те предметы, которые изучают в школе, совсем для него необязательны.
Зачем будущему великому режиссеру физика с биологией? Зачем напрасно тратить на них свое время?
Куда приятнее коротать вечер в обнимку с книжкой Майн Рида или Фенимора Купера, чем до посинения зубрить бессмысленные, никому не нужные формулы.
Школьные занятия казались ему нудной тягомотиной, досадным пустяком, отвлекающим от дел куда более интересных, нежели приготовление домашних заданий.
Настоящая учеба начнется потом, после школы, в институте, там, где будут учить, как снимать фильмы. Вот тогда он и возьмется за ум! Вот тогда он всем и покажет, на что способен Александр Крыласов! В институте он будет учиться на «отлично».
Мать с бабкой — две дуры!!!
Нет чтобы объяснить ребенку: учись, мол, Шурчик! Надо хорошо учиться, с плохим аттестатом в институт не поступишь. Нет! Эти клуши, наоборот, его расхолаживали, здоровье якобы берегли.
Только он книжку в руки возьмет, бабка уж тут как тут:
— Шурчик, детка, опять ты дома в духоте сидишь! Иди лучше во двор, поиграй с ребятами. Тебе нельзя так много читать. У тебя голова слабая. Опять заболеешь.
Мать тоже как с работы придет, так сразу к нему.
Лицо сделает озабоченное, в глазах вселенская скорбь плещется, сухими тонкими губами чмок его в лоб:
— Как ты сегодня, мой маленький? Опять телевизор смотришь? Как настроение? Все в порядке? Голова не болит?
— Цыть, вы! — ворчал дед. — Не нагнетайте. Совсем парня затуркали. Хуже только ему делаете! Вам что доктор сказал? При точном соблюдении режима сна и медицинских назначений эпилепсия не мешает полноценной жизни! Вот и следите за этим самым режимом да за таблетками, а вы ребенка по пустякам дергаете.
В раннем детстве Крыласов своей болезни боялся. Первый раз судорожный эпилептический припадок случился с ним, когда было ему всего три года. Тогда все перепугались. До смерти. Еще бы им было не перепугаться!
Мать книжку ему перед сном читала. Про Буратино и золотой ключик. Только она до того места дошла, где злая крыса Шушара бросается на деревянного человечка, как тело мальчика скрутило мощной судорогой.
— Мама!!! — дурниной заорала его матушка, а у Шурчика уже и лицо стало иссиня-черным, а изо рта кровавая пена пошла.
Приступ, правда, закончился быстро. Когда приехала «Скорая», Шурчик уже спал. Но их с матерью все равно в больницу положили, на обследование.
Диагноз врачи поставили страшный: эпилепсия. Маленького Шурчика поставили на учет в психоневрологический диспансер.
Мать плакала:
— Откуда, господи?! Откуда такая напасть?! Мальчик был здоровенький, все было так хорошо, и вдруг ни с того ни с сего! Должна же быть причина какая-то? Врач только руками развел:
— Причина неизвестна. Специальное неврологическое обследование показало, что у вашего сына именно та форма эпилепсии, причина возникновения которой неизвестна. Речь идет о так называемой идиопатической (возникающей сама по себе, без видимых причин, истинной) эпилепсии, — пояснил он. — Медицина знает механизмы появления эпилептических приступов, причины, провоцирующие припадок (это испуг, нарушение режима сна, волнение, переутомление, принятие больших доз алкоголя, яркие мерцающие источники света и, конечно же, отказ от противосудорожных лекарственных препаратов), но причина болезни до сих пор остается для нас тайной.
— Может, это ему по наследству передалось? — встряла бабуленька.
Неугомонная была особа, царство ей небесное, всюду со своим носом совалась, как с рукомойником.
Доктор спорить не стал:
— Такое возможно. Эпилепсия — это наследственное заболевание. Существует определенная наследственная предрасположенность человека к эпилептическим приступам. Но в вашем случае, если я правильно понял, мама сказала, с наследственностью все в порядке?
— Правильно Ирочка сказала. У нас в семье падучей сроду не было, — важно подтвердила бабуля. — А вот по отцовской линии… Не знаю, не знаю: отец у нашего Шурчика немец. В ГДР живет. Алекс Зоммерфельд. У Шурчика раньше фамилия тоже была Зоммерфельд. Это уж после того, как дочка с мужем разошлась, мы с дедом настояли, чтобы мальчик был на фамилии матери. Ирочка после развода взяла себе девичью фамилию — Крыласова, вот и Шурчик у нас теперь тоже Крыласов. Отец его не возражал. Написал: делайте, как хотите. Все подпишу. В этом вопросе он молодей! Ничего не скажу. У него, правда, другая жена уже. Может, поэтому и разрешил? Быстренько обженился. Не успела Ирочка на развод подать, как он немку к себе в дом привел. Это Ирочке знакомая написала. Тоже русская. За немца замуж вышла. Вот они с дочкой там и познакомились, в Германии. Та хорошо с мужем живет. Тоже во Франкфурте-на-Одере. Только они не в отдельной квартире живут, как Ирочка наша с мужем жила, а в частном доме. У них свой дом, собственный, с садом. Они люди богатые. Нет, не капиталисты, конечно, этого не скажу. Но против нашего Алекса очень даже обеспеченные. У мужа этой знакомой родственники в Западном Берлине живут. Вот они им из Западной Германии марки западные и шлют. У них там это можно. Официально все. По закону. За валютную спекуляцию никто такое не считает. Это Ирочка, дочка, мне все рассказывала. Сама-то я в ГДР так и не побывала. Собиралась, да не успела. Пока документы оформляла, дочка с внуком уже в Ленинград вернулась. Нажилась! Что поделаешь, не сложилась у нее семейная жизнь. Я прямо как чувствовала, что добром это замужество не кончится. Странный он все-таки, этот Алекс Зоммерфельд. Видно, и правда, больной. От него и Шурчику передалось. Как пить дать, от него! Мы за мальчиком хорошо смотрим. Заболеть ему было неоткуда.
Приступы, так пугавшие Крыласова в раннем детстве, в подростковом возрасте случались с ним значительно реже. Но и эти редкие судорожные припадки отравляли ему всю жизнь. Нет, приступов своих Шурчик уже не боялся. Он их стыдился!
Кому, скажите, пожалуйста, приятно будет, если он на глазах у всего класса потеряет сознание, грохнется как подкошенный на пол, да еще напрудит при этом в штаны. Не будешь ведь объяснять всем и каждому, что непроизвольное мочеиспускание — это из-за болезни. Такое случается во время приступа.
Объясняй не объясняй — все равно будут смеяться! Дети по природе своей жестоки!
Нет смысла метать бисер перед свиньями!
Только повзрослев, обрел Крыласов уверенность в себе, избавился от чувства неполноценности.
Он много читал и понял, что эпилепсия — это болезнь великих!!!
Это не кара богов, это метка счастливчика! Плата за гениальность!
Много знаменитых людей страдали от эпилепсии — апостол Павел и Будда, Юлий Цезарь и Наполеон, Данте, Достоевский, Александр Македонский, Авиценна и Сократ, Петр Первый, Ван Гог!
Болезнь поражает лишь избранных! Эти люди захвачены великой силой — Богом ли демоном, ему, Александру Крыласову, все равно!
Эпилепсия — это великий дар! И он не подведет! Он сделает свой шедевр и докажет миру, что достоин принадлежать к сонму избранных!
Мелкие неприятности его не остановят. Никогда не останавливали.
Рожденный великим сам правит бал!
На режиссерский факультет документы у Шурчика не приняли. Сказали, что по медицинским показаниям.
— Как же так? — растерянно лепетала маменька, вернувшись домой после беседы с секретарем приемной комиссии. — Что значит — «по медицинским показаниям»? Что ж теперь, Шурчика с его болезнью ни в один институт не примут? Работягой, что ли, ему придется быть? У станка, выходит, больному человеку можно стоять, а в институте учиться, выходит, нельзя?
Идиотка! Как все идиоты, крепка задним умом! Не могла все заранее выяснить!
Выяснила бы вовремя, что в высшие учебные заведения с диагнозом «эпилепсия» не принимают по определению, подсуетилась бы и заполучила для ребенка липовую медицинскую справку.
Врачи тоже люди. К каждому можно найти свой подход. Кто пожалеет, кто польстится на деньги, а в результате на руках у вас справочка: «Практически здоров».
Нет! Зачем?! Его мамаша привыкла жить, не думая. Натворит дел по своей беспечности, а потом злится на весь белый свет да нюни распускает:
— Надо же, как не повезло! Какая несправедливость!
Выручил, как всегда, дед. Крыласова успокоил, мамашу приструнил:
— Хватит тебе, Ирина, выть, как по покойнику. Ничего страшного не случилось. Иди лучше в поликлинику да справкой займись. На театральном вашем свет клином не сошелся. Вон, в институте киноинженеров тоже специалистов для кино готовят. Инженеров-электриков! Не горюй, Шурчик! Выучишься для начала на звукотехника, а там видно будет.
Жизнь, она все расставляет по своим местам. Будешь ты еще у нас великим кинорежиссером!
При поступлении в институт киноинженеров Крыласов срезался на первом же экзамене. Получил два балла за сочинение. Он здорово тогда расстроился. На какое-то время даже усомнился в своей избранности, так потрясла его эта «пара» за лирику Маяковского.
И опять Крыласова поддержат дед:
— Двойка? С кем не бывает. Разволновался, наверное. Ничего, Шурчик! За одного битого двух небитых дают. Главное, что Афган тебе не грозит. В армию с твоим диагнозом не берут, а выучиться можно и на вечернем. У них приемные экзамены с пятнадцатого числа начинаются. Так что не теряй времени, внучек, приступай к подготовке. Закрепляй знания! Я тут переговорил кое с кем. Ребята обещали помочь. Будет у тебя поддержка при поступлении. Не волнуйся!
Дед устроил его на работу к себе на студию. Помощником монтажера. Осенью Крыласов поступил на первый курс вечернего отделения института киноинженеров.
Окончить институт Шурчику так и не удалось. Болезнь не позволила. Как только сессия начинается, так у него приступ за приступом. Несколько раз брал по болезни академический отпуск (дед хлопотал), потом плюнул. Разве в дипломе дело?
У иного два диплома в кармане, а специалист из него никакой! Корочки за тебя работать не будут! Главное — это ум, а не корочки!
А ему на свои умственные способности грех было бы жаловаться. Они у него явно завышены. Это любой подтвердит, кто с ним общался.
Когда в начале 90-х бывший однокурсник занялся производством порнографических фильмов, то звукооператором он пригласил именно его, недоучку, а не кого-нибудь из дипломированных специалистов. Потому что знал: у Крыласова талант! Крыласов — гений! Он оператор от бога!
И не только оператор. За время работы на «Леннаучфильме» он все специальности освоил, времени даром не терял.
Крыласов классно тогда заработал. На «клубничке»!
Народ, дорвавшийся к концу двадцатого столетия до собственных видеомагнитофонов, хавал незатейливую продукцию «Эроспродакшн» на ура! Кассеты с фильмами их производства раскупались, как горячие пирожки.
И заработал тогда Крыласов нехило, и соскочил вовремя.
Проснулся он как-то в одно прекрасное утро и понял — пора! Пора сваливать! Хорошенького понемножку! Не век же ему на чужого дядю горбатиться.
Порнографическую киностудию «Эроспродакшн» накрыли менты, но Крыласов там уже не работал.
Интуиция!
Заработанные деньги он удачно вложил в акции МММ.
Виват Сергею Мавроди!!! На его финансовой пирамиде Александр Крыласов разбогател. Он покупал билеты МММ бессчетное число раз, и с каждым разом его капитал увеличивался в энные разы.
Крыласов стал не просто богатым, он стал очень богатым человеком. А все потому, что сумел вовремя остановиться.
Еще одно очко в его пользу! Он умеет просчитывать на несколько ходов вперед!
Те, кто не умеет, — разорились. Потеряли все свои сбережения. Безмозглые пустоголовые ротозеи вроде его мамаши. Туда им и дорога!
— Шурчик, опять у тебя свет горит? Почему не ложишься? Тебе нельзя! С твоим заболеванием надо вовремя ложиться спать.
Ханжа безмозглая! Сколько раз он пытался поставить ее на место:
— Мам, если ты у нас такая умная, почему ты такая бедная? Всю жизнь прожила в коммуналке.
Все напрасно. Его маманю ничем не проймешь. Поплачет, подуется денек и опять за старое:
— Шурчик, что ты там все читаешь? Отдохни! Тебе нельзя переутомляться.
Он съехал от родственников сразу, как только появились деньги на покупку квартиры. А после смерти деда и вовсе свел общение с матерью на нет.
Вернее, попытался свести.
«Вместе тесно, а врозь скучно!» — гласит расхожая мудрость.
Вот так и у них с мамочкой. Крыласов не смог жить один. Он чувствовал себя дискомфортно.
Да что там дискомфортно, он задыхался, не мог ни есть, ни спать, если не видел перед собой постную физиономию мамаши. Ему не на кого было сбрасывать агрессию. Беспричинная злоба душила его, не находя выхода.
Через полгода Шурчик уговорил мать переехать к нему. В новую роскошную квартиру на набережной Робеспьера.
Он даже предложил, чтобы она сама выбрала себе комнату.
И она выбрала. Самую лучшую из пяти. С видом на Неву.
Скромности его маменьке не занимать! Крыласов вернулся в машину и поставил диск группы «Раммштайн».
— Rammstein! — выстрелил из динамиков холодный металлический голос солиста с раскатистым «Р-р-р». — Rammstein!
Кровь родная — не водица! Музыка этой немецкой группы, проповедующей нацизм, заводит его, как никакая другая.
Шесть немецких парней в длинных кожаных плащах (блестящий металл на обнаженных телах с блестящей кожей, железные мускулы) сводят его с ума. Он фанатеет от их неонацистского рока!
Ему импонируют их сила, грубость, их воинственный стиль и женоненавистничество!!!
Их представления о мире созвучны представлениям Крыласова: люди лишь пытаются скрыться за благовоспитанностью и внешними приличиями, на самом деле ими управляют инстинкты и чувства: голод и жажда, ужас и ненависть, желание власти и секс.
Песни «Раммштайна» как будто специально написаны для него. Это его песни! Его музыка!
Они затрагивают те темы, которые всегда были интересны Крыласову, темы, о которых пойдет речь в его фильме «Черная месса для некрофила».
Это будет культовый фильм!
Фильм о сексуальных отношениях, шизофрении и личном апокалипсисе.
Именно поэтому в его фильме будет звучать их музыка — музыка группы «Раммштайн»!
Он понял это давно. Давным-давно и бесповоротно.
Нужно только разрулить ситуацию с «хвостатой» идиоткой. Разрулить прямо сейчас! Не медля ни минуты!
И он сделает это на счет «раз!». Он вытрясет информацию о кладбищенской незнакомке из этого долбаного брачного агентства — по-любому. Иначе ему грош цена!
Крыласов выключил магнитолу, вышел из машины и прямиком направился в «Марьяж».
Scheisse! Почему ему так не везет? Почему, когда все уже было практически подготовлено и выверено до мелочей, почему, скажите на милость, именно в этот момент появилась эта безумная тетка с «хвостом»?
Мало этого! Мало ему было одной любопытной идиотки, сующей свой нос, куда не следует, так на его голову свалилась еще и вторая.
Мадам Обуваева — искательница приключений! Судя по тому, как шустро взгромоздила она в свой высоченный джип бесчувственное тело «хвостатой», эта автолюбительница — та еще штучка! Сильная, ловкая и бесшабашная! Как резко газанула она с места?! Шумахер отдыхает!
Придется теперь искать сразу обеих. Кто их, этих теток, знает, о чем они успели переговорить? Если хвостатая сумела разглядеть в склепе студию, то наверняка доложилась об этом своей спасительнице. И не только ей!
Небось всем рассказывает!
Ходит и с пеной у рта рассказывает всем подряд! Без разбору! Направо и налево! Бабы — те еще сплетницы!
И сплетниц этих полным-полно! Весь город кишит ненормальными бабами, готовыми выслушивать всякий бред и разносить его дальше.
Опасность растет с каждым днем! Он не может начать съемки, пока все не выяснит. Это слишком серьезно! Так рисковать он не имеет права.
Крыласов открыл дверцу и вышел из машины.
Scheisse! Нельзя думать об этом постоянно. Эти мысли сводят его с ума! Так нельзя! Он должен взять себя в руки и успокоиться. Нельзя сгущать краски и загонять себя в угол! Нельзя!!!
Он зашел в кафе «Чайная ложка», находящееся тут же, на первом этаже Перцова дома (не дом, а терем-теремок какой-то), и заказал чаю с блинами. Народу в кафе было немного, и его заказ вопреки ожиданиям принесли достаточно быстро. Блины, пожаренные по всем правилам, хрустели тонкой кружевной корочкой, а чай был крепким и горячим. Все приготовили так, как любил Крыласов. Он слегка успокоился.
Возможно, все не так уж и безнадежно? Может статься, кладбищенская незнакомка ничего не заметила, и он психует зря? Зря демонтировал декорации, зря отложил проект, зря поднял панику?
Впрочем, расслабляться тоже нельзя! Нельзя ни расслабляться до поры до времени, ни загонять себя в угол!
Позиционируешь себя как сверхчеловека — значит, и поступать следует соответственно: не размениваться на мелочовку, думать о главном и идти к своей цели, используя все средства.
Главное для него — сделать фильм!
Случай в склепе — мелочовка. Досадная помеха, не более, которую необходимо устранить.
Он должен во что бы то ни стало найти эту «хвостатую» идиотку с кладбища и выяснить, что она успела рассмотреть в склепе и кому об этом рассказывала.
Выяснить и закрыть этот вопрос раз и навсегда!
Если виновата — будет отвечать! По полной схеме! И она, и все те, кто ее бредни выслушивал. Лишние свидетели ему ни к чему!
Если же, паче чаяния, тетка в склепе ничего разглядеть не успела, а скакала по кладбищу просто так, не от испуга, а от природной своей резвости, например, или на электричку опаздывала (железнодорожная станция «Навалочная» там совсем неподалеку) — пусть живет! На бессмысленное убийство он не пойдет!
Убийство ради убийства — это не его стиль!
В любом случае откладывать запуск проекта он больше не может. Он и так слишком долго ждал! Всю жизнь!
Стать режиссером Крыласов мечтал с детства. Все мальчишки в детском саду хотели быть космонавтами, один он — режиссером.
— Потому что режиссер — самый главный, — бесхитростно объяснял маленький Шурчик деду. — Его все слушаются.
— Это хорошо, что хочешь быть режиссером, — радовался дедушка. — Учись! Чтобы стать режиссером, много учиться надо.
Русский дед Шурчика работал на киностудии «Леннаучфильм». Простой монтажер (дед фильмы монтировал), он был фанатом своего дела! И Шурчику сумел привить интерес к киношной работе. Он часто приводил внука на студию. Все ему объяснял, показывал. Шурчику на студии нравилось: и всякая непонятная аппаратура, и веселые молодые сотрудники, и запах клея в монтажной. Но больше всего поразил его воображение один важный маститый режиссер в роговых очках.
Другой профессии, нежели профессия режиссера, мальчик теперь для себя и не мыслил.
Вот только с учебой у него получалось не очень. Прямо скажем, учился младший Крыласов так себе, на твердую троечку. И не то чтобы не хватало у него способностей или времени, нет, дело было в другом: Шурчик считал, что те предметы, которые изучают в школе, совсем для него необязательны.
Зачем будущему великому режиссеру физика с биологией? Зачем напрасно тратить на них свое время?
Куда приятнее коротать вечер в обнимку с книжкой Майн Рида или Фенимора Купера, чем до посинения зубрить бессмысленные, никому не нужные формулы.
Школьные занятия казались ему нудной тягомотиной, досадным пустяком, отвлекающим от дел куда более интересных, нежели приготовление домашних заданий.
Настоящая учеба начнется потом, после школы, в институте, там, где будут учить, как снимать фильмы. Вот тогда он и возьмется за ум! Вот тогда он всем и покажет, на что способен Александр Крыласов! В институте он будет учиться на «отлично».
Мать с бабкой — две дуры!!!
Нет чтобы объяснить ребенку: учись, мол, Шурчик! Надо хорошо учиться, с плохим аттестатом в институт не поступишь. Нет! Эти клуши, наоборот, его расхолаживали, здоровье якобы берегли.
Только он книжку в руки возьмет, бабка уж тут как тут:
— Шурчик, детка, опять ты дома в духоте сидишь! Иди лучше во двор, поиграй с ребятами. Тебе нельзя так много читать. У тебя голова слабая. Опять заболеешь.
Мать тоже как с работы придет, так сразу к нему.
Лицо сделает озабоченное, в глазах вселенская скорбь плещется, сухими тонкими губами чмок его в лоб:
— Как ты сегодня, мой маленький? Опять телевизор смотришь? Как настроение? Все в порядке? Голова не болит?
— Цыть, вы! — ворчал дед. — Не нагнетайте. Совсем парня затуркали. Хуже только ему делаете! Вам что доктор сказал? При точном соблюдении режима сна и медицинских назначений эпилепсия не мешает полноценной жизни! Вот и следите за этим самым режимом да за таблетками, а вы ребенка по пустякам дергаете.
В раннем детстве Крыласов своей болезни боялся. Первый раз судорожный эпилептический припадок случился с ним, когда было ему всего три года. Тогда все перепугались. До смерти. Еще бы им было не перепугаться!
Мать книжку ему перед сном читала. Про Буратино и золотой ключик. Только она до того места дошла, где злая крыса Шушара бросается на деревянного человечка, как тело мальчика скрутило мощной судорогой.
— Мама!!! — дурниной заорала его матушка, а у Шурчика уже и лицо стало иссиня-черным, а изо рта кровавая пена пошла.
Приступ, правда, закончился быстро. Когда приехала «Скорая», Шурчик уже спал. Но их с матерью все равно в больницу положили, на обследование.
Диагноз врачи поставили страшный: эпилепсия. Маленького Шурчика поставили на учет в психоневрологический диспансер.
Мать плакала:
— Откуда, господи?! Откуда такая напасть?! Мальчик был здоровенький, все было так хорошо, и вдруг ни с того ни с сего! Должна же быть причина какая-то? Врач только руками развел:
— Причина неизвестна. Специальное неврологическое обследование показало, что у вашего сына именно та форма эпилепсии, причина возникновения которой неизвестна. Речь идет о так называемой идиопатической (возникающей сама по себе, без видимых причин, истинной) эпилепсии, — пояснил он. — Медицина знает механизмы появления эпилептических приступов, причины, провоцирующие припадок (это испуг, нарушение режима сна, волнение, переутомление, принятие больших доз алкоголя, яркие мерцающие источники света и, конечно же, отказ от противосудорожных лекарственных препаратов), но причина болезни до сих пор остается для нас тайной.
— Может, это ему по наследству передалось? — встряла бабуленька.
Неугомонная была особа, царство ей небесное, всюду со своим носом совалась, как с рукомойником.
Доктор спорить не стал:
— Такое возможно. Эпилепсия — это наследственное заболевание. Существует определенная наследственная предрасположенность человека к эпилептическим приступам. Но в вашем случае, если я правильно понял, мама сказала, с наследственностью все в порядке?
— Правильно Ирочка сказала. У нас в семье падучей сроду не было, — важно подтвердила бабуля. — А вот по отцовской линии… Не знаю, не знаю: отец у нашего Шурчика немец. В ГДР живет. Алекс Зоммерфельд. У Шурчика раньше фамилия тоже была Зоммерфельд. Это уж после того, как дочка с мужем разошлась, мы с дедом настояли, чтобы мальчик был на фамилии матери. Ирочка после развода взяла себе девичью фамилию — Крыласова, вот и Шурчик у нас теперь тоже Крыласов. Отец его не возражал. Написал: делайте, как хотите. Все подпишу. В этом вопросе он молодей! Ничего не скажу. У него, правда, другая жена уже. Может, поэтому и разрешил? Быстренько обженился. Не успела Ирочка на развод подать, как он немку к себе в дом привел. Это Ирочке знакомая написала. Тоже русская. За немца замуж вышла. Вот они с дочкой там и познакомились, в Германии. Та хорошо с мужем живет. Тоже во Франкфурте-на-Одере. Только они не в отдельной квартире живут, как Ирочка наша с мужем жила, а в частном доме. У них свой дом, собственный, с садом. Они люди богатые. Нет, не капиталисты, конечно, этого не скажу. Но против нашего Алекса очень даже обеспеченные. У мужа этой знакомой родственники в Западном Берлине живут. Вот они им из Западной Германии марки западные и шлют. У них там это можно. Официально все. По закону. За валютную спекуляцию никто такое не считает. Это Ирочка, дочка, мне все рассказывала. Сама-то я в ГДР так и не побывала. Собиралась, да не успела. Пока документы оформляла, дочка с внуком уже в Ленинград вернулась. Нажилась! Что поделаешь, не сложилась у нее семейная жизнь. Я прямо как чувствовала, что добром это замужество не кончится. Странный он все-таки, этот Алекс Зоммерфельд. Видно, и правда, больной. От него и Шурчику передалось. Как пить дать, от него! Мы за мальчиком хорошо смотрим. Заболеть ему было неоткуда.
Приступы, так пугавшие Крыласова в раннем детстве, в подростковом возрасте случались с ним значительно реже. Но и эти редкие судорожные припадки отравляли ему всю жизнь. Нет, приступов своих Шурчик уже не боялся. Он их стыдился!
Кому, скажите, пожалуйста, приятно будет, если он на глазах у всего класса потеряет сознание, грохнется как подкошенный на пол, да еще напрудит при этом в штаны. Не будешь ведь объяснять всем и каждому, что непроизвольное мочеиспускание — это из-за болезни. Такое случается во время приступа.
Объясняй не объясняй — все равно будут смеяться! Дети по природе своей жестоки!
Нет смысла метать бисер перед свиньями!
Только повзрослев, обрел Крыласов уверенность в себе, избавился от чувства неполноценности.
Он много читал и понял, что эпилепсия — это болезнь великих!!!
Это не кара богов, это метка счастливчика! Плата за гениальность!
Много знаменитых людей страдали от эпилепсии — апостол Павел и Будда, Юлий Цезарь и Наполеон, Данте, Достоевский, Александр Македонский, Авиценна и Сократ, Петр Первый, Ван Гог!
Болезнь поражает лишь избранных! Эти люди захвачены великой силой — Богом ли демоном, ему, Александру Крыласову, все равно!
Эпилепсия — это великий дар! И он не подведет! Он сделает свой шедевр и докажет миру, что достоин принадлежать к сонму избранных!
Мелкие неприятности его не остановят. Никогда не останавливали.
Рожденный великим сам правит бал!
На режиссерский факультет документы у Шурчика не приняли. Сказали, что по медицинским показаниям.
— Как же так? — растерянно лепетала маменька, вернувшись домой после беседы с секретарем приемной комиссии. — Что значит — «по медицинским показаниям»? Что ж теперь, Шурчика с его болезнью ни в один институт не примут? Работягой, что ли, ему придется быть? У станка, выходит, больному человеку можно стоять, а в институте учиться, выходит, нельзя?
Идиотка! Как все идиоты, крепка задним умом! Не могла все заранее выяснить!
Выяснила бы вовремя, что в высшие учебные заведения с диагнозом «эпилепсия» не принимают по определению, подсуетилась бы и заполучила для ребенка липовую медицинскую справку.
Врачи тоже люди. К каждому можно найти свой подход. Кто пожалеет, кто польстится на деньги, а в результате на руках у вас справочка: «Практически здоров».
Нет! Зачем?! Его мамаша привыкла жить, не думая. Натворит дел по своей беспечности, а потом злится на весь белый свет да нюни распускает:
— Надо же, как не повезло! Какая несправедливость!
Выручил, как всегда, дед. Крыласова успокоил, мамашу приструнил:
— Хватит тебе, Ирина, выть, как по покойнику. Ничего страшного не случилось. Иди лучше в поликлинику да справкой займись. На театральном вашем свет клином не сошелся. Вон, в институте киноинженеров тоже специалистов для кино готовят. Инженеров-электриков! Не горюй, Шурчик! Выучишься для начала на звукотехника, а там видно будет.
Жизнь, она все расставляет по своим местам. Будешь ты еще у нас великим кинорежиссером!
При поступлении в институт киноинженеров Крыласов срезался на первом же экзамене. Получил два балла за сочинение. Он здорово тогда расстроился. На какое-то время даже усомнился в своей избранности, так потрясла его эта «пара» за лирику Маяковского.
И опять Крыласова поддержат дед:
— Двойка? С кем не бывает. Разволновался, наверное. Ничего, Шурчик! За одного битого двух небитых дают. Главное, что Афган тебе не грозит. В армию с твоим диагнозом не берут, а выучиться можно и на вечернем. У них приемные экзамены с пятнадцатого числа начинаются. Так что не теряй времени, внучек, приступай к подготовке. Закрепляй знания! Я тут переговорил кое с кем. Ребята обещали помочь. Будет у тебя поддержка при поступлении. Не волнуйся!
Дед устроил его на работу к себе на студию. Помощником монтажера. Осенью Крыласов поступил на первый курс вечернего отделения института киноинженеров.
Окончить институт Шурчику так и не удалось. Болезнь не позволила. Как только сессия начинается, так у него приступ за приступом. Несколько раз брал по болезни академический отпуск (дед хлопотал), потом плюнул. Разве в дипломе дело?
У иного два диплома в кармане, а специалист из него никакой! Корочки за тебя работать не будут! Главное — это ум, а не корочки!
А ему на свои умственные способности грех было бы жаловаться. Они у него явно завышены. Это любой подтвердит, кто с ним общался.
Когда в начале 90-х бывший однокурсник занялся производством порнографических фильмов, то звукооператором он пригласил именно его, недоучку, а не кого-нибудь из дипломированных специалистов. Потому что знал: у Крыласова талант! Крыласов — гений! Он оператор от бога!
И не только оператор. За время работы на «Леннаучфильме» он все специальности освоил, времени даром не терял.
Крыласов классно тогда заработал. На «клубничке»!
Народ, дорвавшийся к концу двадцатого столетия до собственных видеомагнитофонов, хавал незатейливую продукцию «Эроспродакшн» на ура! Кассеты с фильмами их производства раскупались, как горячие пирожки.
И заработал тогда Крыласов нехило, и соскочил вовремя.
Проснулся он как-то в одно прекрасное утро и понял — пора! Пора сваливать! Хорошенького понемножку! Не век же ему на чужого дядю горбатиться.
Порнографическую киностудию «Эроспродакшн» накрыли менты, но Крыласов там уже не работал.
Интуиция!
Заработанные деньги он удачно вложил в акции МММ.
Виват Сергею Мавроди!!! На его финансовой пирамиде Александр Крыласов разбогател. Он покупал билеты МММ бессчетное число раз, и с каждым разом его капитал увеличивался в энные разы.
Крыласов стал не просто богатым, он стал очень богатым человеком. А все потому, что сумел вовремя остановиться.
Еще одно очко в его пользу! Он умеет просчитывать на несколько ходов вперед!
Те, кто не умеет, — разорились. Потеряли все свои сбережения. Безмозглые пустоголовые ротозеи вроде его мамаши. Туда им и дорога!
— Шурчик, опять у тебя свет горит? Почему не ложишься? Тебе нельзя! С твоим заболеванием надо вовремя ложиться спать.
Ханжа безмозглая! Сколько раз он пытался поставить ее на место:
— Мам, если ты у нас такая умная, почему ты такая бедная? Всю жизнь прожила в коммуналке.
Все напрасно. Его маманю ничем не проймешь. Поплачет, подуется денек и опять за старое:
— Шурчик, что ты там все читаешь? Отдохни! Тебе нельзя переутомляться.
Он съехал от родственников сразу, как только появились деньги на покупку квартиры. А после смерти деда и вовсе свел общение с матерью на нет.
Вернее, попытался свести.
«Вместе тесно, а врозь скучно!» — гласит расхожая мудрость.
Вот так и у них с мамочкой. Крыласов не смог жить один. Он чувствовал себя дискомфортно.
Да что там дискомфортно, он задыхался, не мог ни есть, ни спать, если не видел перед собой постную физиономию мамаши. Ему не на кого было сбрасывать агрессию. Беспричинная злоба душила его, не находя выхода.
Через полгода Шурчик уговорил мать переехать к нему. В новую роскошную квартиру на набережной Робеспьера.
Он даже предложил, чтобы она сама выбрала себе комнату.
И она выбрала. Самую лучшую из пяти. С видом на Неву.
Скромности его маменьке не занимать! Крыласов вернулся в машину и поставил диск группы «Раммштайн».
— Rammstein! — выстрелил из динамиков холодный металлический голос солиста с раскатистым «Р-р-р». — Rammstein!
Кровь родная — не водица! Музыка этой немецкой группы, проповедующей нацизм, заводит его, как никакая другая.
Шесть немецких парней в длинных кожаных плащах (блестящий металл на обнаженных телах с блестящей кожей, железные мускулы) сводят его с ума. Он фанатеет от их неонацистского рока!
Ему импонируют их сила, грубость, их воинственный стиль и женоненавистничество!!!
Их представления о мире созвучны представлениям Крыласова: люди лишь пытаются скрыться за благовоспитанностью и внешними приличиями, на самом деле ими управляют инстинкты и чувства: голод и жажда, ужас и ненависть, желание власти и секс.
Песни «Раммштайна» как будто специально написаны для него. Это его песни! Его музыка!
Они затрагивают те темы, которые всегда были интересны Крыласову, темы, о которых пойдет речь в его фильме «Черная месса для некрофила».
Это будет культовый фильм!
Фильм о сексуальных отношениях, шизофрении и личном апокалипсисе.
Именно поэтому в его фильме будет звучать их музыка — музыка группы «Раммштайн»!
Он понял это давно. Давным-давно и бесповоротно.
Нужно только разрулить ситуацию с «хвостатой» идиоткой. Разрулить прямо сейчас! Не медля ни минуты!
И он сделает это на счет «раз!». Он вытрясет информацию о кладбищенской незнакомке из этого долбаного брачного агентства — по-любому. Иначе ему грош цена!
Крыласов выключил магнитолу, вышел из машины и прямиком направился в «Марьяж».
Глава 5
— Лучше раньше, чем никогда! — Радостно сияя, Верочка торжественно вручила мне коробку с пирожными. — Твои любимые, из «Севера». Специально с утра пораньше сделала крюк и заехала на Невский, чтобы успеть к завтраку. Лежишь, думаю, здесь одна, некому чашку чаю подать. Мамусик на даче, а на мужиков надежда плохая. — Сбросив свой шелковый кардиган мне на руки, она ходко потрусила на кухню. — Славик на работе?
Я потрясенно помалкивала.
Хороша я, нечего сказать! Вела себя вчера по отношению к Верочке как свинья — позвонила и давай ныть.
Взгрустнулось мне, видите ли.
Два часа ныла, даже телефонная трубка разрядилась. Вывалила на бедняжку все свои проблемы — плакалась на врача, на больную ногу, на «Марьяж», на Славочку и на весь белый свет. Поплакалась и, весьма довольная собой, улеглась с книжечкой на диван, а доверчивая, простодушная Веруня приняла мое вчерашнее нытье за чистую монету, бросила все свои дела и ни свет ни заря примчалась меня проведать.
Я потрясенно помалкивала.
Хороша я, нечего сказать! Вела себя вчера по отношению к Верочке как свинья — позвонила и давай ныть.
Взгрустнулось мне, видите ли.
Два часа ныла, даже телефонная трубка разрядилась. Вывалила на бедняжку все свои проблемы — плакалась на врача, на больную ногу, на «Марьяж», на Славочку и на весь белый свет. Поплакалась и, весьма довольная собой, улеглась с книжечкой на диван, а доверчивая, простодушная Веруня приняла мое вчерашнее нытье за чистую монету, бросила все свои дела и ни свет ни заря примчалась меня проведать.