– Я просто добавлю, суперинтендант, что с радостью буду содействовать вашим расследованиям. А в заключение скажу: мне кажется, за все эти выходки ответственность несет одно и то же лицо, и это, как я убеждена…
Зазвонил телефон.
Аппарат стоял возле мисс Эмили.
– Тсс, – сказала она и сняла трубку. – Да? Я вас слушаю.
В трубке раздался писклявый голос с сильным акцентом. Этот писк был слышен всем присутствующим:
– Вы будете мисс Прайд?
– Я у телефона.
– Вы нас не троньте, мисс Эмили Прайд. Не то Дама вами займется. И вы угодите прямиком в могилу, мисс Эмили Прайд.
– Кто это?
В трубке щелкнуло, потом раздались короткие гудки.
– Голос был детский, – сказал Пэтрик. – Наверное, это…
– Нет, – решительно отвергла мисс Эмили. – Не думаю. Я очень чувствительна к произношению. Акцент ненатуральный. Да и голос отнюдь не детский. Я узнала мисс Элспет Кост.
ФИАСКО
1
2
3
4
ТРУДЫ ОТПУСКНИКА
1
Зазвонил телефон.
Аппарат стоял возле мисс Эмили.
– Тсс, – сказала она и сняла трубку. – Да? Я вас слушаю.
В трубке раздался писклявый голос с сильным акцентом. Этот писк был слышен всем присутствующим:
– Вы будете мисс Прайд?
– Я у телефона.
– Вы нас не троньте, мисс Эмили Прайд. Не то Дама вами займется. И вы угодите прямиком в могилу, мисс Эмили Прайд.
– Кто это?
В трубке щелкнуло, потом раздались короткие гудки.
– Голос был детский, – сказал Пэтрик. – Наверное, это…
– Нет, – решительно отвергла мисс Эмили. – Не думаю. Я очень чувствительна к произношению. Акцент ненатуральный. Да и голос отнюдь не детский. Я узнала мисс Элспет Кост.
ФИАСКО
1
В субботу в четыре часа дня участники праздничной церемонии собрались у подножия горы со стороны Рыбачьего залива. Это были девчушки в зеленых марлевых платьицах со звездами в волосах, несколько взрослых девушек в одинаковых нарядах бирюзового цвета и маленькие мальчики в каких-то зеленых хламидах. Среди них переминался с ноги на ногу и Уолли Триэрн, тоже зеленый, причесанный и смущенный. Ждали мэра, советников и других сановников.
Мисс Кост в который раз выстраивала свой отряд. На ней был домашний чепец, вязаная накидка ядовито-бирюзового цвета и пышное длинное платье с вельветовым корсажем цвета изумрудной зелени. День выдался знойный, и на носу мисс Кост выступили капли. Она держала фотоаппарат и пачку бумаг, прикрепленных к дощечке. Лицо дамочки покраснело и надулось.
На северо-западе теснились грозовые тучи, и все собравшиеся то и дело с опаской поглядывали в ту сторону. Зловещая знойная тишина не нарушалась ни малейшим дуновением ветра.
За ограждение набилась целая толпа. Те, кто не поместился, устроились выше, на склоне, лениво развалясь на траве. Внутри ограждения отвели место для больных, официальных лиц и прочих солидных людей. К ним относились Бэрриморы, Дженни, доктор Мэйн и чета Кастерсов. Священник, оберегая свой нейтралитет, отказался принять участие в официальной части церемонии. «Хотя должен сказать, судя по тому, что мне довелось слышать, все это довольно безобидно», – шепнул он на ухо жене.
– Ты видела перед уходом мисс Эмили? – спросил Пэтрик у Дженни.
– Да, и она пообещала мне, что не будет сидеть на своем насесте.
– Как это тебе, моя умница, удалось ее уломать?
– Я сказала, что, на мой взгляд, это неприлично. Ее засмеют дети, а мужчинам будут видны ее ноги.
– Как ты думаешь, она не затеет скандал?
– Не имею понятия. Слышишь? Кажется, гром.
– Ничего удивительного. Гляди, а вот и Кумб. А кто этот долговязый с ним?
– Мужик хоть куда, – оценила Дженни.
– И костюмчик на нем что надо.
– Наверное, кто-то из приятелей мисс Прайд. Она мне говорила, что у нее полно знакомых среди дипломатов.
Из деревни вышли музыканты и направились в сторону насыпи. Оркестр был небольшой, и его почти полностью заглушал барабан. Сзади шагал мистер Нэнкивелл при полных регалиях, опираясь на руку советника.
Оба сановника взошли на большой катер, у руля которого восседал Триэрн, наряженный на манер Харона. Музыканты расселись по маленьким шлюпкам и во время короткого плавания с ожесточением наяривали на своих инструментах.
На берегу оркестр слился с отрядом мисс Кост. Началось восхождение. Дети запели.
На тропинке, ведущей от гостиницы, появилась мисс Эмили. Она опустила жетон, вошла за ограждение и прошла на оставленное для нее место рядом с миссис Бэрримор. Майор Бэрримор с перекосившимся от злобы лицом встал поприветствовать ее.
Двустворчатые ворота, предназначенные для вноса лежачих больных, теперь были распахнуты настежь. Процессия длинным червяком потянулась через них.
Едва ли кто-то из официально приглашенных гостей слышал торжественное обращение мэра – все взоры были обращены в сторону мисс Эмили. Старая леди сидела прямо, стиснув ладонями ручку сложенного зонта, и не спускала глаз с мистера Нэнкивелла.
– …Итак, дамы и господа, я очень счастлив провозгласить первый… первый фестиваль родника острова Порткарроу открытым!
Он сел под звуки аплодисментов, а мисс Кост тем временем стала в заученную позу у водопада. Из-за ее спины был виден Уолли. Перед ней стоял микрофон, однако она им постоянно пренебрегала. Когда она говорила в микрофон, громкоговорители яростно наполняли трубным звуком ее голоса сгустившийся перед грозой воздух. Когда отворачивалась – превращалась в безголосую марионетку. Мэр то и дело с улыбкой кивал ей на микрофон, но она не смотрела в его сторону.
– …Как-то погожим днем… маленький мальчик… Мудрость древних… Бурлящие воды… – Она определенно достигла кульминационного момента, но зрители этого не услышали, и лишь ее последние слова были подхвачены громкоговорителями: «Не стало».
Эхо одиноко раскатилось по склону. «Не стало… Не стало». Мисс Кост поклонилась, вымученно улыбаясь. Она сказала что-то еще мимо микрофона и, лукаво поглядывая на публику, обернулась назад, но Уолли уже и след простыл. Его обнаружили в последних рядах хора сидящим на мокрой земле.
Мисс Кост вытащила его за руку. Зад Уолли был весь заляпан грязью. К несчастью, она не подвела его к микрофону, зато теперь сама говорила прямо в него.
– Ну, ну, Уолли, – разносили громкоговорители. – Однажды жарким летним днем… Начинай, дорогой.
Сперва Уолли растерялся, и ему пришлось все время подсказывать, что и делала мисс Кост, причем прямо в микрофон. Ко второму куплету не выдержал мэр, и его голос тоже был подхвачен громкоговорителями.
– Подойди сюда, – гремело в воздухе. – Сюда, глупый ослище. – Мэр быстро понял свою ошибку и поспешно ретировался.
– О господи! – воскликнула мисс Кост и отшатнулась от микрофона.
– Наконец-то до нее дошло, – громко прокомментировал майор и захрюкал, давясь смехом. Мисс Кост метнула в него взбешенный взгляд.
– Ты не бойся, молвит Дама, – продолжал тем временем Уолли.
– Я… больше… не могу, – судорожно прошептала Дженни.
– Ради бога, молчи, – умолял ее Пэтрик. – Что он сказал?
Миссис Кастерс обернулась и покачала головой. Молодые люди едва сдержались, чтобы не расхохотаться.
Неожиданно Уолли замолчал и отошел в сторону. Обрадованные слушатели разразились длительными овациями. Мисс Эмили даже не шелохнулась.
Хор, поддерживаемый ревом и грохотом оркестра, замычал песню. Пойманный Уолли присел на корточки у водопада и сунул руки под струю.
Из-за валуна над родником появилась дородная девица, завернутая в зеленую марлю. Ее голову, обрамленную зелеными кудряшками, венчала звезда из фольги. С левой руки свисала длинная нить блестящих бус, символизирующих Воду. Она воздела к небу правую руку. Как назло, в это самое времягрянул раскат грома. Солнце закрыли тучи, и вокруг потемнело.
Уолли посмотрел на появившуюся «фею», пронзительно вскрикнул, указывая на нее пальцем, и безудержно расхохотался.
– Так свершилось заклинанье.
Так ребенок исцелился, – нудил хор.
Зеленая девица сгибала и разгибала руку. Грянул гром, и она от испуга уронила бусы, которые зацепились за выступ скалы и повисли над родником. «Фея» беспомощно посмотрела по сторонам и продолжала свою пантомиму. Участники хора, не переставая петь, окружили кольцом родник и, опустившись на колени, простерли руки к зеленой девице. Мисс Кост потащила Уолли наверх. Представление закончилось.
Еще не умолкли аплодисменты, как к микрофону подошла мисс Эмили.
– Достопочтимый мэр, – начала она, – дамы и господа. Я хочу выразить протест…
Майор Бэрримор, чертыхаясь, вскочил с места. Но в этот самый момент блеснула ослепительная молния, сопровождаемая оглушительным раскатом грома, потоками внезапного ливня и безудержным хохотом доктора Мэйна.
Мисс Кост в который раз выстраивала свой отряд. На ней был домашний чепец, вязаная накидка ядовито-бирюзового цвета и пышное длинное платье с вельветовым корсажем цвета изумрудной зелени. День выдался знойный, и на носу мисс Кост выступили капли. Она держала фотоаппарат и пачку бумаг, прикрепленных к дощечке. Лицо дамочки покраснело и надулось.
На северо-западе теснились грозовые тучи, и все собравшиеся то и дело с опаской поглядывали в ту сторону. Зловещая знойная тишина не нарушалась ни малейшим дуновением ветра.
За ограждение набилась целая толпа. Те, кто не поместился, устроились выше, на склоне, лениво развалясь на траве. Внутри ограждения отвели место для больных, официальных лиц и прочих солидных людей. К ним относились Бэрриморы, Дженни, доктор Мэйн и чета Кастерсов. Священник, оберегая свой нейтралитет, отказался принять участие в официальной части церемонии. «Хотя должен сказать, судя по тому, что мне довелось слышать, все это довольно безобидно», – шепнул он на ухо жене.
– Ты видела перед уходом мисс Эмили? – спросил Пэтрик у Дженни.
– Да, и она пообещала мне, что не будет сидеть на своем насесте.
– Как это тебе, моя умница, удалось ее уломать?
– Я сказала, что, на мой взгляд, это неприлично. Ее засмеют дети, а мужчинам будут видны ее ноги.
– Как ты думаешь, она не затеет скандал?
– Не имею понятия. Слышишь? Кажется, гром.
– Ничего удивительного. Гляди, а вот и Кумб. А кто этот долговязый с ним?
– Мужик хоть куда, – оценила Дженни.
– И костюмчик на нем что надо.
– Наверное, кто-то из приятелей мисс Прайд. Она мне говорила, что у нее полно знакомых среди дипломатов.
Из деревни вышли музыканты и направились в сторону насыпи. Оркестр был небольшой, и его почти полностью заглушал барабан. Сзади шагал мистер Нэнкивелл при полных регалиях, опираясь на руку советника.
Оба сановника взошли на большой катер, у руля которого восседал Триэрн, наряженный на манер Харона. Музыканты расселись по маленьким шлюпкам и во время короткого плавания с ожесточением наяривали на своих инструментах.
На берегу оркестр слился с отрядом мисс Кост. Началось восхождение. Дети запели.
На тропинке, ведущей от гостиницы, появилась мисс Эмили. Она опустила жетон, вошла за ограждение и прошла на оставленное для нее место рядом с миссис Бэрримор. Майор Бэрримор с перекосившимся от злобы лицом встал поприветствовать ее.
Двустворчатые ворота, предназначенные для вноса лежачих больных, теперь были распахнуты настежь. Процессия длинным червяком потянулась через них.
Едва ли кто-то из официально приглашенных гостей слышал торжественное обращение мэра – все взоры были обращены в сторону мисс Эмили. Старая леди сидела прямо, стиснув ладонями ручку сложенного зонта, и не спускала глаз с мистера Нэнкивелла.
– …Итак, дамы и господа, я очень счастлив провозгласить первый… первый фестиваль родника острова Порткарроу открытым!
Он сел под звуки аплодисментов, а мисс Кост тем временем стала в заученную позу у водопада. Из-за ее спины был виден Уолли. Перед ней стоял микрофон, однако она им постоянно пренебрегала. Когда она говорила в микрофон, громкоговорители яростно наполняли трубным звуком ее голоса сгустившийся перед грозой воздух. Когда отворачивалась – превращалась в безголосую марионетку. Мэр то и дело с улыбкой кивал ей на микрофон, но она не смотрела в его сторону.
– …Как-то погожим днем… маленький мальчик… Мудрость древних… Бурлящие воды… – Она определенно достигла кульминационного момента, но зрители этого не услышали, и лишь ее последние слова были подхвачены громкоговорителями: «Не стало».
Эхо одиноко раскатилось по склону. «Не стало… Не стало». Мисс Кост поклонилась, вымученно улыбаясь. Она сказала что-то еще мимо микрофона и, лукаво поглядывая на публику, обернулась назад, но Уолли уже и след простыл. Его обнаружили в последних рядах хора сидящим на мокрой земле.
Мисс Кост вытащила его за руку. Зад Уолли был весь заляпан грязью. К несчастью, она не подвела его к микрофону, зато теперь сама говорила прямо в него.
– Ну, ну, Уолли, – разносили громкоговорители. – Однажды жарким летним днем… Начинай, дорогой.
Сперва Уолли растерялся, и ему пришлось все время подсказывать, что и делала мисс Кост, причем прямо в микрофон. Ко второму куплету не выдержал мэр, и его голос тоже был подхвачен громкоговорителями.
– Подойди сюда, – гремело в воздухе. – Сюда, глупый ослище. – Мэр быстро понял свою ошибку и поспешно ретировался.
– О господи! – воскликнула мисс Кост и отшатнулась от микрофона.
– Наконец-то до нее дошло, – громко прокомментировал майор и захрюкал, давясь смехом. Мисс Кост метнула в него взбешенный взгляд.
– Ты не бойся, молвит Дама, – продолжал тем временем Уолли.
– Я… больше… не могу, – судорожно прошептала Дженни.
– Ради бога, молчи, – умолял ее Пэтрик. – Что он сказал?
Миссис Кастерс обернулась и покачала головой. Молодые люди едва сдержались, чтобы не расхохотаться.
Неожиданно Уолли замолчал и отошел в сторону. Обрадованные слушатели разразились длительными овациями. Мисс Эмили даже не шелохнулась.
Хор, поддерживаемый ревом и грохотом оркестра, замычал песню. Пойманный Уолли присел на корточки у водопада и сунул руки под струю.
Из-за валуна над родником появилась дородная девица, завернутая в зеленую марлю. Ее голову, обрамленную зелеными кудряшками, венчала звезда из фольги. С левой руки свисала длинная нить блестящих бус, символизирующих Воду. Она воздела к небу правую руку. Как назло, в это самое времягрянул раскат грома. Солнце закрыли тучи, и вокруг потемнело.
Уолли посмотрел на появившуюся «фею», пронзительно вскрикнул, указывая на нее пальцем, и безудержно расхохотался.
– Так свершилось заклинанье.
Так ребенок исцелился, – нудил хор.
Зеленая девица сгибала и разгибала руку. Грянул гром, и она от испуга уронила бусы, которые зацепились за выступ скалы и повисли над родником. «Фея» беспомощно посмотрела по сторонам и продолжала свою пантомиму. Участники хора, не переставая петь, окружили кольцом родник и, опустившись на колени, простерли руки к зеленой девице. Мисс Кост потащила Уолли наверх. Представление закончилось.
Еще не умолкли аплодисменты, как к микрофону подошла мисс Эмили.
– Достопочтимый мэр, – начала она, – дамы и господа. Я хочу выразить протест…
Майор Бэрримор, чертыхаясь, вскочил с места. Но в этот самый момент блеснула ослепительная молния, сопровождаемая оглушительным раскатом грома, потоками внезапного ливня и безудержным хохотом доктора Мэйна.
2
Началась паника. Люди толпами устремились вниз. Катер был переполнен, шлюпок не хватало. Те, что помоложе, пошли вброд. Мисс Кост, окруженная промокшими и перепуганными участниками представления, визжала: «Правосудие свершилось!» Скоро она осталась одна. Изумрудно-зеленый вельветовый корсаж полинял. С рукавов ее блузки сбегали бурые потоки. Волосы прилипли к лицу, точно водоросли. Она была похожа на потасканную старую русалку.
Мисс Эмили, раскрыв над головой зонт, в упор смотрела из-под него на спутника мистера Кумба. Миссис Бэрримор, сказав ей что-то, с легкостью газели бросилась бежать по дорожке к гостинице и скоро скрылась из виду. Майор Бэрримор и доктор Мэйн, который все никак не мог унять свой смех, устремились за ней. У выхода их поджидала мисс Кост.
Она вплотную приблизила к мужчинам свое мокрое лицо, ее нижняя челюсть дрожала, точно в лихорадке. Мисс Кост переводила взгляд с одного на другого. – Вы, вы оба… животные! – с трудом переводя дух, произнесла она. – Ну, погодите! Вам это дорого обойдется!
– Дорогая мисс Кост… – примирительным тоном начал доктор.
– Ради бога!.. – взмолился Бэрримор.
Старая русалка прошипела какую-то угрозу, и майор, побагровев, отошел.
– Мисс Кост, – увещевал доктор Мэйн, – вам следует идти домой. Вы возбуждены, и я боюсь, что…
– Вам надо бояться! Всем вам! Попомните, мои слова!
Мисс Эмили застыла под своим зонтом, точно статуя. Мисс Кост, скользя по грязи, направилась прямо к ней.
– Мерзавка, мерзавка, – бормотала она. – Ты понесешь кару, старая калоша…
– Бедняжка, вы… – начала было мисс Эмили, но русалка, встряхнув бурыми водорослями, кинулась бежать прочь.
К мисс Эмили подошел спутник Кумба.
– Добрый вечер, – вежливо произнес он. – Ну что, пошли?
По дороге они обменялись всего несколькими фразами. Дождь яростно барабанил по куполу зонта мисс Эмили, рев моря сливался с шумом сбегающих со склона потоков. Пахло свежей землей и травами. Аллейн, попеременно обуреваемый то яростью, то состраданием, держал мисс Эмили за сухонький локоток.
Портье с любопытством посмотрел на вошедшую пару. Мисс Эмили достала из ридикюля ключ.
– Предпочитаю носить его с собой, – громко заявила она. И обратилась к Аллейну: – Поднимемся ко мне?
Старушка усадила его в гостиной, велела включить отопление и обогреться, а сама пошла в спальню сменить мокрую одежду.
Аллейн огляделся по сторонам. Пластмассовая фигурка Зеленой Дамы с ярлыком на голове стояла на виду в застекленном шкафу.
– Коньяк и содовая в маленьком шкафчике, – крикнула из спальни мисс Эмили. – Налейте себе, прошу вас. И мне тоже. Чистого. – Голос у нее был веселый.
Аллейн разлил бренди в стаканы.
Появилась мисс Эмили, бодрая и довольная собой. Она села в кресло и как ни в чем не бывало отхлебнула из стакана.
– Прежде всего вы должны понять, что я на вас чрезвычайно сердита, – сказала она не без кокетства. – Ай-яй-яй! – Старая учительница погрозила ему пальцем. – Я надеюсь, что вы хотя бы смущены. Вид у вас…
– Возможно, вид у меня на самом деле дурацкий, но я тем не менее дьявольски зол на вас, мисс Эмили. Вы ведете себя возмутительно.
– Когда вы выехали и как ваша дорогая Трой?
– В семь утра, а моя дорогая Трой рвет и мечет от ярости.
– Не может быть. – Мисс Эмили наклонилась и похлопала его по руке. – Вы зря приехали, мой друг. Я еще могу за себя постоять.
– Что вы собирались сказать этому сборищу, перед тем как разразился ливень? А в общем, можете не говорить. Я и так знаю. По-моему вы, мисс Эмили, не в своем уме.
– Напротив, смею вас уверить. Зачем вы приехали, Родерик? Как видите, со мной все в порядке.
– Прежде всего я бы хотел, чтобы вы подробно рассказали историю этой отвратительной куклы с ярлыком.
Мисс Эмили описала все обстоятельным образом.
– Поначалу, если честно, я малость струхнула, – призналась она, – но потом просто расхохоталась. Уж слишком детская проделка.
– Можно мне взять эту штуковину? – спросил Аллейн.
– Ради бога.
– Вы не знаете, кто-нибудь, кроме вас, до нее дотрагивался?
– Полагаю, что никто. Разумеется, за исключением преступника.
Он осторожно завернул фигурку и положил себе в карман.
– А теперь послушайте меня. – Аллейн встал и подошел к ней. – Тут не до шуток. Вас могли серьезно ранить. Да и проволочная ловушка наверняка бы обернулась бедой. Итак, угрозы, которые вы получили в Лондоне, постепенно осуществляются. Здесь вы получили еще два предупреждения – фигурку и телефонный звонок. За ними тоже последуют действия. Кумб сказал, что вы подозреваете мисс Кост. На каком основании?
– Я узнала ее по голосу. Вы ведь знаете, какой у меня слух.
– Да.
– Потом этот разговор в ее магазине – вам доложил о нем мистер Кумб.
– Значит, вы думаете, мисс Кост, несмотря на начавшийся у нее приступ астмы, кралась за вами по лестнице, а потом влезла на гору и швыряла в вас камнями?
– Нет, – невозмутимо ответила мисс Эмили. – Я думаю, камни кидал этот несчастный подросток. Я встретилась с ним у магазина, а потом уже возле гостиницы. Не сомневаюсь в том, что это сделал он, возможно по наущению отца, которого в свою очередь настропалила против меня эта дура Кост. Она полная идиотка и фанатичка. Вы видели, как она вела себя после представления?
– Видел. А теперь я хочу, чтобы вы торжественно поклялись мне, что ни при каких условиях из своего номера сегодня не выйдете. Обед и завтрак вам подадут сюда. В десять утра я зайду и отвезу вас в Лондон, или, если хотите, посажу на поезд. Это единственно разумное решение, мисс Эмили. И вы ему последуете.
– Но меня не запугать этими угрозами.
– В противном случае я буду вынужден посадить вас под стражу, и уж тогда, обещаю вам, ваш пыл охладится.
– Меня, вашу старую учительницу? – Глаза мисс Эмили наполнились слезами обиды.
– Да, вас. – Он наклонился и впервые в жизни осмелился ее поцеловать. – Мою старую учительницу. Я приставлю к вам здоровенную тетку в полицейской форме, а если и это не поможет, закрою вас, мисс Эмили, на замок.
– Ну, что ж, сдаюсь. Разумеется, я вам не верю, но все-таки вы меня уговорили. Вы где остановились?
– Меня приютил Кумб. Все гостиницы переполнены. Ну, мне пора. Уже семь.
– Может, пообедаете со мной?
– С удовольствием. Большое спасибо.
Мисс Эмили, раскрыв над головой зонт, в упор смотрела из-под него на спутника мистера Кумба. Миссис Бэрримор, сказав ей что-то, с легкостью газели бросилась бежать по дорожке к гостинице и скоро скрылась из виду. Майор Бэрримор и доктор Мэйн, который все никак не мог унять свой смех, устремились за ней. У выхода их поджидала мисс Кост.
Она вплотную приблизила к мужчинам свое мокрое лицо, ее нижняя челюсть дрожала, точно в лихорадке. Мисс Кост переводила взгляд с одного на другого. – Вы, вы оба… животные! – с трудом переводя дух, произнесла она. – Ну, погодите! Вам это дорого обойдется!
– Дорогая мисс Кост… – примирительным тоном начал доктор.
– Ради бога!.. – взмолился Бэрримор.
Старая русалка прошипела какую-то угрозу, и майор, побагровев, отошел.
– Мисс Кост, – увещевал доктор Мэйн, – вам следует идти домой. Вы возбуждены, и я боюсь, что…
– Вам надо бояться! Всем вам! Попомните, мои слова!
Мисс Эмили застыла под своим зонтом, точно статуя. Мисс Кост, скользя по грязи, направилась прямо к ней.
– Мерзавка, мерзавка, – бормотала она. – Ты понесешь кару, старая калоша…
– Бедняжка, вы… – начала было мисс Эмили, но русалка, встряхнув бурыми водорослями, кинулась бежать прочь.
К мисс Эмили подошел спутник Кумба.
– Добрый вечер, – вежливо произнес он. – Ну что, пошли?
По дороге они обменялись всего несколькими фразами. Дождь яростно барабанил по куполу зонта мисс Эмили, рев моря сливался с шумом сбегающих со склона потоков. Пахло свежей землей и травами. Аллейн, попеременно обуреваемый то яростью, то состраданием, держал мисс Эмили за сухонький локоток.
Портье с любопытством посмотрел на вошедшую пару. Мисс Эмили достала из ридикюля ключ.
– Предпочитаю носить его с собой, – громко заявила она. И обратилась к Аллейну: – Поднимемся ко мне?
Старушка усадила его в гостиной, велела включить отопление и обогреться, а сама пошла в спальню сменить мокрую одежду.
Аллейн огляделся по сторонам. Пластмассовая фигурка Зеленой Дамы с ярлыком на голове стояла на виду в застекленном шкафу.
– Коньяк и содовая в маленьком шкафчике, – крикнула из спальни мисс Эмили. – Налейте себе, прошу вас. И мне тоже. Чистого. – Голос у нее был веселый.
Аллейн разлил бренди в стаканы.
Появилась мисс Эмили, бодрая и довольная собой. Она села в кресло и как ни в чем не бывало отхлебнула из стакана.
– Прежде всего вы должны понять, что я на вас чрезвычайно сердита, – сказала она не без кокетства. – Ай-яй-яй! – Старая учительница погрозила ему пальцем. – Я надеюсь, что вы хотя бы смущены. Вид у вас…
– Возможно, вид у меня на самом деле дурацкий, но я тем не менее дьявольски зол на вас, мисс Эмили. Вы ведете себя возмутительно.
– Когда вы выехали и как ваша дорогая Трой?
– В семь утра, а моя дорогая Трой рвет и мечет от ярости.
– Не может быть. – Мисс Эмили наклонилась и похлопала его по руке. – Вы зря приехали, мой друг. Я еще могу за себя постоять.
– Что вы собирались сказать этому сборищу, перед тем как разразился ливень? А в общем, можете не говорить. Я и так знаю. По-моему вы, мисс Эмили, не в своем уме.
– Напротив, смею вас уверить. Зачем вы приехали, Родерик? Как видите, со мной все в порядке.
– Прежде всего я бы хотел, чтобы вы подробно рассказали историю этой отвратительной куклы с ярлыком.
Мисс Эмили описала все обстоятельным образом.
– Поначалу, если честно, я малость струхнула, – призналась она, – но потом просто расхохоталась. Уж слишком детская проделка.
– Можно мне взять эту штуковину? – спросил Аллейн.
– Ради бога.
– Вы не знаете, кто-нибудь, кроме вас, до нее дотрагивался?
– Полагаю, что никто. Разумеется, за исключением преступника.
Он осторожно завернул фигурку и положил себе в карман.
– А теперь послушайте меня. – Аллейн встал и подошел к ней. – Тут не до шуток. Вас могли серьезно ранить. Да и проволочная ловушка наверняка бы обернулась бедой. Итак, угрозы, которые вы получили в Лондоне, постепенно осуществляются. Здесь вы получили еще два предупреждения – фигурку и телефонный звонок. За ними тоже последуют действия. Кумб сказал, что вы подозреваете мисс Кост. На каком основании?
– Я узнала ее по голосу. Вы ведь знаете, какой у меня слух.
– Да.
– Потом этот разговор в ее магазине – вам доложил о нем мистер Кумб.
– Значит, вы думаете, мисс Кост, несмотря на начавшийся у нее приступ астмы, кралась за вами по лестнице, а потом влезла на гору и швыряла в вас камнями?
– Нет, – невозмутимо ответила мисс Эмили. – Я думаю, камни кидал этот несчастный подросток. Я встретилась с ним у магазина, а потом уже возле гостиницы. Не сомневаюсь в том, что это сделал он, возможно по наущению отца, которого в свою очередь настропалила против меня эта дура Кост. Она полная идиотка и фанатичка. Вы видели, как она вела себя после представления?
– Видел. А теперь я хочу, чтобы вы торжественно поклялись мне, что ни при каких условиях из своего номера сегодня не выйдете. Обед и завтрак вам подадут сюда. В десять утра я зайду и отвезу вас в Лондон, или, если хотите, посажу на поезд. Это единственно разумное решение, мисс Эмили. И вы ему последуете.
– Но меня не запугать этими угрозами.
– В противном случае я буду вынужден посадить вас под стражу, и уж тогда, обещаю вам, ваш пыл охладится.
– Меня, вашу старую учительницу? – Глаза мисс Эмили наполнились слезами обиды.
– Да, вас. – Он наклонился и впервые в жизни осмелился ее поцеловать. – Мою старую учительницу. Я приставлю к вам здоровенную тетку в полицейской форме, а если и это не поможет, закрою вас, мисс Эмили, на замок.
– Ну, что ж, сдаюсь. Разумеется, я вам не верю, но все-таки вы меня уговорили. Вы где остановились?
– Меня приютил Кумб. Все гостиницы переполнены. Ну, мне пора. Уже семь.
– Может, пообедаете со мной?
– С удовольствием. Большое спасибо.
3
Аллейн ушел от мисс Эмили в девять. Они условились, что Аллейн закажет ей по телефону билет и отвезет на станцию к одиннадцатичасовому поезду. Он проследил, чтобы мисс Эмили заперла за ним дверь. Пожелал ей спокойной ночи и сбежал вниз по ступенькам, теперь уже дивясь себе, что мог поднять панику из-за какой-то ерунды.
Майор Бэрримор, от которого за версту разило виски, сидел за конторкой с сигарой в зубах и бегло просматривал свежий номер спортивного журнала. Аллейн подошел к нему.
– Майор Бэрримор? Мисс Прайд велела передать вам, что уезжает в десять утра. Она просила, чтобы к восьми ей в номер подали кофе и тосты.
– Наконец-то, черт побери! – хрипло воскликнул майор, но тут же постарался взять себя в руки. – Виноват. Я вас понял. Передам…
– Спасибо.
– Боюсь, даме у нас не слишком понравилось, – заплетающимся языком прокомментировал майор.
– Вы думаете?
– Д-да. Но если с ней и обошлись… – Его покачивало, и он уперся грудью о стол. – Надеюсь, у нее не создалось о нас дурного впечатления. Я, правда, не знаю, с кем имею честь говорить. Вы, значит, в более выгодном положении.
– Суперинтендант Аллейн, отдел уголовного розыска.
– Батюшки! Так она обратилась в Ярд!
– Нет. Я давнишний друг мисс Прайд. И приехал сюда не по долгу службы.
– Ну и дела! – Майор Бэрримор изо всех сил пытался сфокусировать взгляд на Аллейне. – Вы, старина, не простой полицейский. Дудки. Так и поверил. У меня глаз наметанный, уж будь спокоен.
Из старого корпуса в холл вошли Пэтрик и Дженни.
– Сперва я, наверное, поднимусь и взгляну, что делает мисс Прайд, – предупредила Дженни своего спутника.
– С ней все хорошо, – громко заявил майор. – Она теперь под крылышком у полиции. Спросите у этого типа. Па-азвольте представить вам мисс Дженни Уильямс и моего пасынка. Суперинтендант… Виноват, забыл вашу фамилию, сэр.
– Аллейн.
Молодые люди переглянулись.
– Могу подежурить, если вы хотите на боковую, – предложил Пэтрик отчиму.
– Через десять минут заявится клерк. Что ты хочешь этим сказать?.. Я, будь спокоен…
– Ну конечно.
– Когда я уходил от мисс Прайд, она собиралась принять ванну и лечь спать, – сказал Аллейн Дженни.
– Она уматывает. Утром, – пояснил майор и расхохотался.
– Уезжает! – в один голос воскликнули Пэтрик и Дженни. – Мисс Прайд!
– Да, – подтвердил Аллейн. – И по-моему, это благоразумный поступок. – Он повернулся к майору Бэрримору. – Спокойной ночи, сэр.
– И вам того же, – буркнул тот и добавил: – Если это вы ее уговорили, то, черт побери, вы нам здорово услужили… Может, спрыснем это дело?
– Большое спасибо, но мне пора. Спокойной ночи.
Они втроем вышли на улицу. Небо прояснилось, появились звезды.
– Боюсь, мой отчим сегодня не в лучшей форме, – отрывисто заметил Пэтрик, когда они спускались по ступенькам.
– Он чем-то сильно удручен.
– Да.
– Вы были на фестивале, не правда ли? С мистером Кумбом, – заметила Дженни.
– Совершенно верно.
– Что скрывать, всех нас теперь мучает один и тот же вопрос: смеяться или плакать над тем, что мы видели? Я сам для себя еще окончательно не решил, – задумчиво произнес Пэтрик.
– Думаю, это зависит от того, на чьей стороне ваши симпатии, – отозвался Аллейн.
Они дошли до скамейки, разделяющей лестницу на два пролета. Аллейн замедлил шаг и скользнул взглядом по окутанному мраком склону горы.
– Да, – кивнула Дженни. – Она сидела вот здесь.
– Вы прибыли прямо на место происшествия, так ведь? Мисс Эмили говорит, что вы оказали ей неоценимую помощь. Опишите мне в точности, что произошло?
Дженни рассказала все по порядку. Как она услышала крик мисс Эмили и этот пронзительный смех. И что мисс Эмили очень испугалась, но тем не менее…
– Пронзительный смех?
– Ну, даже скорей не смех, а будто вскрикнула чайка. Какой-то странный звук.
– Похожий на крик Уолли Триэрна, что ли?
– А вы откуда знаете?
– Сегодня днем, когда появилась эта пошлая зеленая девица, он издал какой-то странный крик. Он, кажется, учился у вас?
– Вы так хорошо осведомлены, мистер Аллейн, – как бы между прочим заметил Пэтрик.
– Это заслуга Кумба.
– Но вы ведь здесь не по долгу службы, не так ли? – поинтересовалась Дженни.
– Признаться, я и сам ни черта не пойму. Поехали?
Уже в шлюпке Дженни высказала предположение, что Аллейн, должно быть, очень волнуется за мисс Прайд.
– Еще бы. Мало приятного, когда твою любимую старую учительницу превращают в мишень.
– Но ведь она сама превратила себя, как вы выразились, в мишень, – невольно вырвалось у Пэтрика. – Сидела под зонтиком на своем троне и предостерегала паломников. Им всем это действовало на нервы.
– Что, она их и вправду предупреждала?
– Как я понял, этим она хотела сказать им: «Вы, конечно, хотите выздороветь, но не обманывайте себя несбыточными надеждами».
Шлюпка скользнула в черную тень и мягко ударилась о сваи мола.
– Очень признателен вам обоим, – поблагодарил Аллейн.
– Не знаю почему, но мисс Эмили и для меня стала вроде любимой старой учительницей, – задумчиво сказала Дженни.
– В этом нет ничего странного. К ней не подходят привычные мерки. Она не молодится, но и не выглядит увядшей, к тому же от нее не пахнет лавандой. И потом: она не распространяет вокруг себя этот едкий здравый смысл. Конечно же, она упрямая и высокомерная старуха. – Аллейн встал, ухватившись за сваю. – Кстати, как вы относитесь к теории «Уолли, подстрекаемый мисс Кост»?
– Не хуже, чем ко всем остальным, – ответил Пэтрик.
– Но в ней есть одно очень уязвимое место, – возразила Дженни. – Я не верю в то, чтоб Уолли мог умышленно сделать кому-то больно. К тому же у него плохая координация движений.
Аллейн вышел на берег.
– Думаю, вы почувствуете облегчение, отправив ее отсюда, – сказал из шлюпки Пэтрик.
– Да, вы правы. Спокойной ночи.
Идя по молу, он слышал плеск весел и приглушенные голоса Пэтрика и Дженни.
Майор Бэрримор, от которого за версту разило виски, сидел за конторкой с сигарой в зубах и бегло просматривал свежий номер спортивного журнала. Аллейн подошел к нему.
– Майор Бэрримор? Мисс Прайд велела передать вам, что уезжает в десять утра. Она просила, чтобы к восьми ей в номер подали кофе и тосты.
– Наконец-то, черт побери! – хрипло воскликнул майор, но тут же постарался взять себя в руки. – Виноват. Я вас понял. Передам…
– Спасибо.
– Боюсь, даме у нас не слишком понравилось, – заплетающимся языком прокомментировал майор.
– Вы думаете?
– Д-да. Но если с ней и обошлись… – Его покачивало, и он уперся грудью о стол. – Надеюсь, у нее не создалось о нас дурного впечатления. Я, правда, не знаю, с кем имею честь говорить. Вы, значит, в более выгодном положении.
– Суперинтендант Аллейн, отдел уголовного розыска.
– Батюшки! Так она обратилась в Ярд!
– Нет. Я давнишний друг мисс Прайд. И приехал сюда не по долгу службы.
– Ну и дела! – Майор Бэрримор изо всех сил пытался сфокусировать взгляд на Аллейне. – Вы, старина, не простой полицейский. Дудки. Так и поверил. У меня глаз наметанный, уж будь спокоен.
Из старого корпуса в холл вошли Пэтрик и Дженни.
– Сперва я, наверное, поднимусь и взгляну, что делает мисс Прайд, – предупредила Дженни своего спутника.
– С ней все хорошо, – громко заявил майор. – Она теперь под крылышком у полиции. Спросите у этого типа. Па-азвольте представить вам мисс Дженни Уильямс и моего пасынка. Суперинтендант… Виноват, забыл вашу фамилию, сэр.
– Аллейн.
Молодые люди переглянулись.
– Могу подежурить, если вы хотите на боковую, – предложил Пэтрик отчиму.
– Через десять минут заявится клерк. Что ты хочешь этим сказать?.. Я, будь спокоен…
– Ну конечно.
– Когда я уходил от мисс Прайд, она собиралась принять ванну и лечь спать, – сказал Аллейн Дженни.
– Она уматывает. Утром, – пояснил майор и расхохотался.
– Уезжает! – в один голос воскликнули Пэтрик и Дженни. – Мисс Прайд!
– Да, – подтвердил Аллейн. – И по-моему, это благоразумный поступок. – Он повернулся к майору Бэрримору. – Спокойной ночи, сэр.
– И вам того же, – буркнул тот и добавил: – Если это вы ее уговорили, то, черт побери, вы нам здорово услужили… Может, спрыснем это дело?
– Большое спасибо, но мне пора. Спокойной ночи.
Они втроем вышли на улицу. Небо прояснилось, появились звезды.
– Боюсь, мой отчим сегодня не в лучшей форме, – отрывисто заметил Пэтрик, когда они спускались по ступенькам.
– Он чем-то сильно удручен.
– Да.
– Вы были на фестивале, не правда ли? С мистером Кумбом, – заметила Дженни.
– Совершенно верно.
– Что скрывать, всех нас теперь мучает один и тот же вопрос: смеяться или плакать над тем, что мы видели? Я сам для себя еще окончательно не решил, – задумчиво произнес Пэтрик.
– Думаю, это зависит от того, на чьей стороне ваши симпатии, – отозвался Аллейн.
Они дошли до скамейки, разделяющей лестницу на два пролета. Аллейн замедлил шаг и скользнул взглядом по окутанному мраком склону горы.
– Да, – кивнула Дженни. – Она сидела вот здесь.
– Вы прибыли прямо на место происшествия, так ведь? Мисс Эмили говорит, что вы оказали ей неоценимую помощь. Опишите мне в точности, что произошло?
Дженни рассказала все по порядку. Как она услышала крик мисс Эмили и этот пронзительный смех. И что мисс Эмили очень испугалась, но тем не менее…
– Пронзительный смех?
– Ну, даже скорей не смех, а будто вскрикнула чайка. Какой-то странный звук.
– Похожий на крик Уолли Триэрна, что ли?
– А вы откуда знаете?
– Сегодня днем, когда появилась эта пошлая зеленая девица, он издал какой-то странный крик. Он, кажется, учился у вас?
– Вы так хорошо осведомлены, мистер Аллейн, – как бы между прочим заметил Пэтрик.
– Это заслуга Кумба.
– Но вы ведь здесь не по долгу службы, не так ли? – поинтересовалась Дженни.
– Признаться, я и сам ни черта не пойму. Поехали?
Уже в шлюпке Дженни высказала предположение, что Аллейн, должно быть, очень волнуется за мисс Прайд.
– Еще бы. Мало приятного, когда твою любимую старую учительницу превращают в мишень.
– Но ведь она сама превратила себя, как вы выразились, в мишень, – невольно вырвалось у Пэтрика. – Сидела под зонтиком на своем троне и предостерегала паломников. Им всем это действовало на нервы.
– Что, она их и вправду предупреждала?
– Как я понял, этим она хотела сказать им: «Вы, конечно, хотите выздороветь, но не обманывайте себя несбыточными надеждами».
Шлюпка скользнула в черную тень и мягко ударилась о сваи мола.
– Очень признателен вам обоим, – поблагодарил Аллейн.
– Не знаю почему, но мисс Эмили и для меня стала вроде любимой старой учительницей, – задумчиво сказала Дженни.
– В этом нет ничего странного. К ней не подходят привычные мерки. Она не молодится, но и не выглядит увядшей, к тому же от нее не пахнет лавандой. И потом: она не распространяет вокруг себя этот едкий здравый смысл. Конечно же, она упрямая и высокомерная старуха. – Аллейн встал, ухватившись за сваю. – Кстати, как вы относитесь к теории «Уолли, подстрекаемый мисс Кост»?
– Не хуже, чем ко всем остальным, – ответил Пэтрик.
– Но в ней есть одно очень уязвимое место, – возразила Дженни. – Я не верю в то, чтоб Уолли мог умышленно сделать кому-то больно. К тому же у него плохая координация движений.
Аллейн вышел на берег.
– Думаю, вы почувствуете облегчение, отправив ее отсюда, – сказал из шлюпки Пэтрик.
– Да, вы правы. Спокойной ночи.
Идя по молу, он слышал плеск весел и приглушенные голоса Пэтрика и Дженни.
4
Аллейн проснулся в семь. За окном лило как из ведра. Он принял ванну и пошел на кухню, откуда доносился восхитительный аромат жареного бекона.
К концу завтрака дождь перестал. Аллейн позвонил Трой и предупредил, что приедет к обеду. Засунул в машину свой чемодан и, поскольку ехать за мисс Эмили было еще рано, решил воспользоваться отливом и пройти на остров. Ему хотелось еще раз побывать возле родника. Кумб собирался покидать спиннинг с мола. Аллейн подвез его и оставил машину. С мисс Эмили им придется плыть по воде.
Уже на острове он услышал колокольный звон, сзывающий к девятичасовой службе.
Окрестности родника были все замусорены обертками от мороженого, сигаретными пачками, пустыми бутылками. «Интересно, кто это будет убирать?» – подумал Аллейн.
Склон оказался крутым, но Аллейн шел быстро. Когда он поднялся на вершину, колокола все еще звонили.
У родника валялся раскрытый черный зонт.
Аллейн ощутил толчок одновременно в сердце и в голову. Тут же в заводи парусило и колебалось что-то черное, подхваченное потоком воды.
Колокольный звон прекратился, высоко в поднебесье завел свою громкую песню жаворонок.
Автомат был накрыт проволочной сеткой, висячий замок уже кто-то открыл до него. У Аллейна не оказалось ни единого жетона.
Первой его мыслью было обрушиться с булыжником на автомат или же всем телом навалиться на решетчатые крылья шлагбаума, потом он медленными негнущимися пальцами обшарил карманы. Флорин. Заталкивая его в щель автомата, обратил внимание на листок, прикрепленный к сетке. «Уведомление», – был написано сверху. А внизу стояла подпись: «Эмили Прайд». Автомат щелкнул, и он бросился к роднику.
Она лежала в заводи лицом вниз, почти под самым водопадом. Ее волосы шевелились в струях бегущей воды. Глубокая рана на затылке уже перестала кровоточить.
Еще непереворачивая тело на спину, Аллейн уже знал, чье лицо он увидит.
Лицо Элспет Кост.
К концу завтрака дождь перестал. Аллейн позвонил Трой и предупредил, что приедет к обеду. Засунул в машину свой чемодан и, поскольку ехать за мисс Эмили было еще рано, решил воспользоваться отливом и пройти на остров. Ему хотелось еще раз побывать возле родника. Кумб собирался покидать спиннинг с мола. Аллейн подвез его и оставил машину. С мисс Эмили им придется плыть по воде.
Уже на острове он услышал колокольный звон, сзывающий к девятичасовой службе.
Окрестности родника были все замусорены обертками от мороженого, сигаретными пачками, пустыми бутылками. «Интересно, кто это будет убирать?» – подумал Аллейн.
Склон оказался крутым, но Аллейн шел быстро. Когда он поднялся на вершину, колокола все еще звонили.
У родника валялся раскрытый черный зонт.
Аллейн ощутил толчок одновременно в сердце и в голову. Тут же в заводи парусило и колебалось что-то черное, подхваченное потоком воды.
Колокольный звон прекратился, высоко в поднебесье завел свою громкую песню жаворонок.
Автомат был накрыт проволочной сеткой, висячий замок уже кто-то открыл до него. У Аллейна не оказалось ни единого жетона.
Первой его мыслью было обрушиться с булыжником на автомат или же всем телом навалиться на решетчатые крылья шлагбаума, потом он медленными негнущимися пальцами обшарил карманы. Флорин. Заталкивая его в щель автомата, обратил внимание на листок, прикрепленный к сетке. «Уведомление», – был написано сверху. А внизу стояла подпись: «Эмили Прайд». Автомат щелкнул, и он бросился к роднику.
Она лежала в заводи лицом вниз, почти под самым водопадом. Ее волосы шевелились в струях бегущей воды. Глубокая рана на затылке уже перестала кровоточить.
Еще непереворачивая тело на спину, Аллейн уже знал, чье лицо он увидит.
Лицо Элспет Кост.
ТРУДЫ ОТПУСКНИКА
1
Убедившись в том, что помочь ей уже невозможно, Аллейн выбежал на открытое место. Кумб в одной рубашке и с трубкой в зубах кидал спиннинг. Жужжала катушка. Заметив Аллейна, он помахал ему рукой и встал. Аллейн, энергично жестикулируя, пояснил, что ждет его возле отеля. Увидев, как Аллейн припустил по дорожке, Кумб одним махом одолел насыпь и, тяжело дыша, взбежал по ступенькам.
Аллейн рассказал ему, в чем дело, и Кумб чертыхнулся.
– Возьму в отеле эти проклятые жетоны, – сказал Аллейн. – И заодно предупрежу мисс Прайд. Здесь, кажется, был врач?
– Мэйн?
– Вот-вот…
Возле конторки никого не оказалось. Аллейн пошарил в ящиках и набрал с полдюжины жетонов, потом, изучив распределительный щит, соединился с комнатой мисс Эмили.
– Мисс Эмили? Это Родерик. Мне ужасно жаль, но случилось происшествие, и я буду нужен здесь… Да, серьезное. Вас не слишком затруднит, если мы отложим ваш отъезд? Поднимусь к вам позже и все объясню.
– Ради бога, – прозвучал в трубке бодрый голос мисс Эмили. – Не волнуйтесь из-за меня.
– Вы замечательная женщина, – воскликнул Аллейн и повесил трубку.
Не успел он выйти из-за стола, как, на ходу вытирая рот, появился портье.
– Не могли бы вы срочно соединить меня с доктором Мэйном? – спросил Аллейн. – Случилось несчастье.
Портье, справившись в списке, стал набирать номер.
Ожидая, пока снимут трубку, Аллейн увидел на стеллаже для писем точно такой же листок, какой был прикреплен к проволочной сетке. «Уведомление» и подпись: «Эмили Прайд». Он начал читать, но в это время ответили на другом конце провода.
– Доктор Мэйн? Это из полиции. По поручению суперинтенданта Кумба суперинтендант Аллейн. У родника случилось серьезное происшествие. Не смогли бы вы срочно подъехать туда?
– У родника?
– Да. Нужна санитарная машина.
– Да что там такое?
– Удушье, последовавшее за ранением черепа.
– Исход, как водится, летальный?
– Да.
– Сейчас буду.
Аллейн повесил трубку. Портье сгорал от любопытства. Аллейн положил на стол десятишиллинговую банкноту.
– Вы можете хранить тайну? – спросил он. – Я не хочу, чтобы собралась толпа. Еще, будьте любезны, свяжитесь с сержантом Пендером и попросите его прийти к роднику. Сошлитесь на Кумба. И больше ни слова.
Он пододвинул банкноту портье и покинул отель.
Кумб стоял у турникета и заглядывал за решетку. Они вошли.
Аллейн вытащил тело из воды и постарался замаскировать верхнюю часть раскрытым зонтом.
– Черт побери, когда я увидел этот зонтик, я решил, что мог ослышаться и это другая старушка – мисс Прайд, – сказал Кумб.
– Знаю.
Аллейн рассказал ему, в чем дело, и Кумб чертыхнулся.
– Возьму в отеле эти проклятые жетоны, – сказал Аллейн. – И заодно предупрежу мисс Прайд. Здесь, кажется, был врач?
– Мэйн?
– Вот-вот…
Возле конторки никого не оказалось. Аллейн пошарил в ящиках и набрал с полдюжины жетонов, потом, изучив распределительный щит, соединился с комнатой мисс Эмили.
– Мисс Эмили? Это Родерик. Мне ужасно жаль, но случилось происшествие, и я буду нужен здесь… Да, серьезное. Вас не слишком затруднит, если мы отложим ваш отъезд? Поднимусь к вам позже и все объясню.
– Ради бога, – прозвучал в трубке бодрый голос мисс Эмили. – Не волнуйтесь из-за меня.
– Вы замечательная женщина, – воскликнул Аллейн и повесил трубку.
Не успел он выйти из-за стола, как, на ходу вытирая рот, появился портье.
– Не могли бы вы срочно соединить меня с доктором Мэйном? – спросил Аллейн. – Случилось несчастье.
Портье, справившись в списке, стал набирать номер.
Ожидая, пока снимут трубку, Аллейн увидел на стеллаже для писем точно такой же листок, какой был прикреплен к проволочной сетке. «Уведомление» и подпись: «Эмили Прайд». Он начал читать, но в это время ответили на другом конце провода.
– Доктор Мэйн? Это из полиции. По поручению суперинтенданта Кумба суперинтендант Аллейн. У родника случилось серьезное происшествие. Не смогли бы вы срочно подъехать туда?
– У родника?
– Да. Нужна санитарная машина.
– Да что там такое?
– Удушье, последовавшее за ранением черепа.
– Исход, как водится, летальный?
– Да.
– Сейчас буду.
Аллейн повесил трубку. Портье сгорал от любопытства. Аллейн положил на стол десятишиллинговую банкноту.
– Вы можете хранить тайну? – спросил он. – Я не хочу, чтобы собралась толпа. Еще, будьте любезны, свяжитесь с сержантом Пендером и попросите его прийти к роднику. Сошлитесь на Кумба. И больше ни слова.
Он пододвинул банкноту портье и покинул отель.
Кумб стоял у турникета и заглядывал за решетку. Они вошли.
Аллейн вытащил тело из воды и постарался замаскировать верхнюю часть раскрытым зонтом.
– Черт побери, когда я увидел этот зонтик, я решил, что мог ослышаться и это другая старушка – мисс Прайд, – сказал Кумб.
– Знаю.