– Да, дорогой. Я уже говорила мистеру Аллейну.
   – Ожерелье у нас, миссис Кастерс, и мы его скоро вам вернем.
   – О господи! Да я… я…
   Аллейн поинтересовался, присутствовал ли на первой службе кто-нибудь из островитян. Оказалось – никого. Несколько человек пришли на девятичасовую.
   – И Бэрримор в том числе?
   Бэрриморов, как выяснилось, не было.
   Наступившее молчание красноречиво свидетельствовало о том, что отсутствие на службе Бэрримора – вполне обычное явление.
   – Но ведь одно время, Эйдриен, Маргарет ходила в церковь довольно регулярно, – сказала миссис Кастерс, как бы оправдывая ее. – До случая с бородавками Уолли. Помнишь?
   – Это к делу не относится, Далси.
   – Конечно же нет, дорогой. А Пэтрик и прекрасная Дженни, как ты помнишь, присутствовали на вечерней службе.
   – Помню, помню, – кивнул ее муж.
   – Бедняжка. Они, наверное, ужасно расстроены. Такой удар для всех…
   – А для Бэрримора к тому же еще и крупные финансовые неприятности, – заметил Аллейн. – Такое происшествие непременно скажется на его делах.
   Священник и его жена в смущении переглянулись.
   – Ну… – одновременно начали оба и замолчали.
   – Я, по крайней мере, считал, что «Мальчик и омар» принадлежит ему, разве нет? – Аллейн обвел всех вопросительным взглядом.
   – Земля принадлежит мисс Прайд, – пояснил Кумб. – Но я слышал, будто они вложили в гостиницу буквально все.
   – Она вложила, – решительно возразила миссис Кастерс. – Это были деньги Маргарет. Правда ведь, Эйдриен?
   – Дорогая, я не знаю. Как бы там ни было…
   – Разумеется, дорогой. – Миссис Кастерс покраснела. – О господи! – воскликнула она, опустив глаза. – Я ведь вся в грязи. Пойду переоденусь. Ну и вид у меня! Да еще в воскресное утро.
   – Ты, дорогая, сливаешься с зеленью, точно лесная нимфа.
   – Эйдриен, ты просто невыносим!
   – Итак, между первой и второй службами получается перерыв примерно в час с четвертью, – прикинул Аллейн.
   – Сегодня утром – да, – кивнул священник. – Из-за дождя, как вы понимаете…
   – А как вам удается успеть приготовить завтрак? – спросил Аллейн у миссис Кастерс.
   – Ну, обычно у меня всегда хватает времени на то, чтобы сварить яйцо. А сегодня утром у нас было больше часа. То есть у меня. Эйдриен должен был навестить бедного мистера Томаса. Боюсь, он долго не протянет, – добавила миссис Кастерс, обращаясь к Кумбу.
   – Значит, утром вы остались одна. Когда вы узнали о трагедии?
   – Перед заутреней. В половине одиннадцатого. Люди видели «скорую помощь» и носилки. А Эйдриен встретил сержанта Пендера и… и все от него узнал.
   – Так, значит, это правда? – неожиданно спросил священник. – Правда, что это… злодеяние? Мне Пендер сказал…
   – Боюсь, что да.
   – Какой ужас. Просто уму непостижимо.
   – Да, – кивнул Аллейн. – Женщина, у которой, судя по всему, не было врагов. Невероятно.
   Кумб прокашлялся. Кастерсы быстро обменялись взглядами.
   – Хотя, конечно, вы можете считать ее врагом мисс Прайд.
   – Боюсь, в этом виновата сама мисс Кост, – заметил священник и добавил: – Бедняга.
   – Ты хочешь сказать, что мисс Прайд оказалась всего-навсего рукой, держащей кнут?
   – Далси! Это к делу не относится.
   В доме зазвонил телефон. Священник извинился и ушел.
   – Мне кажется, в ее повседневной жизни не было ничего такого, за что люди могли бы ее ненавидеть, – продолжал свою мысль Аллейн. – По-моему, она была всего лишь безобидной фанатичкой.
   – Она не всегда была такой уж и добренькой, – возразила миссис Кастерс.
   – А кто из нас всегда добренький?
   – Вы правы. Конечно же…
   – Она кому-нибудь причиняла неприятности?
   – Пыталась. Мой муж… Разумеется, мы не обращали внимания… Ну, одним словом, это ерунда.
   – Миссис Кастерс, еще один вопрос, и мы уходим. Как вы думаете, кто занимался запугиванием мисс Прайд?
   Она облегченно вздохнула и не колеблясь ответила:
   – Я всегда считала, что за всем этим стоит она. Мисс Кост.
   – За этим? Вы полагаете, она действовала чьими-то руками?
   – Да.
   – Чьими же? Уолли Триэрна?
   – Может быть.
   – Потому-то вы и сказали, что мисс Кост не всегда была доброй?
   – О нет! – пылко воскликнула она, но тут же осеклась. – Прошу вас, мистер Аллейн, не задавайте мне больше вопросов. Я не стану на них отвечать.
 
   * * *
 
   Кумб и Аллейн зашли перекусить в небольшой деревенский ресторанчик, битком набитый туристами. Светило солнце, воздух содрогался от рева транзисторов, землю устилал ковер мусора. Пестро разодетые люди расхаживали по берегу, ели, пили, показывали пальцами на остров. Прилив был в разгаре. Катер и шлюпки метались от берега к берегу, их пассажиры глазели на ограждение. Об убийстве мисс Кост уже знали все.
   Слегка перекусив, Кумб с Аллейном зашли к прокурору и взяли у него ордер на обыск «Хижины Уолли». Потом заскочили в участок, и Аллейн отрезал от ловушки кусочек проволоки. Они условились, что Аллейн вернется в гостиницу, а Кумб останется в участке до прибытия подмоги из Ярда.
   Аллейн шагнул к двери.
   – Гм, постойте минуточку, – услышал он не совсем уверенный оклик Кумба. – Поймите меня правильно, я… я ценю ваше скептическое отношение к скоропалительным теориям. Я сам к ним так же отношусь. Но чем дальше, тем больше я убеждаюсь, что в нашем деле уже все ясно. Этот придурковатый мальчишка, можно сказать, сам признался в том, что кидал камни. И почти наверняка этому его научил папаша, он же и капкан соорудил. Мальчишка говорит, будто видел, как мисс Прайд вернулась, выходит, я был прав – он принял одну даму за другую. Я полагаю, он вошел за загородку и притаился за валуном. Потом увидел внизу зонтик и пальнул по нему. Все четко, а?
   – А как вы думаете, кто подложил в гостиную мисс Прайд эту фигурку, кто слал ей анонимные предостережения, кто ей звонил?
   – Ну, она сама считает, что это дело рук мисс Кост.
   – Выходит, смерть мисс Кост явилась конечным результатом ее же собственных усилий? Она попала в собственную срочно вырытую яму и зло таким образом наказано?
   – Ну да, в некотором роде.
   – А вам не кажется удивительным то, что во всей этой истории есть одна деталь, по поводу которой никто не проявляет ни малейшего любопытства?
   – Какая же?
   Аллейн достал из кармана фигурку, завернутую в бумагу и в носовой платок, развернул ее и, держа двумя пальцами, поставил на стол перед Кумбом.
   – Еще ни один человек не задал вопроса, кто она? Настоящая Зеленая Дама?

3

   – Такой почтовой бумагой пользуются в отеле, – говорил Аллейн. – Шрифт слова «смерть» не такой, как в вашей местной газете. По-моему, это слово вырезано из лондонского спортивного приложения, которое называется «Скачки». Краска, как видите, отливает синевой, да и отпечатано четче. Разве мисс Кост интересовалась скачками?
   – Помилуй бог. Конечно, нет. – Кумб замахал руками.
   – Зато ими интересуется майор. И выписывает это приложение.
   – Неужели? Бог ты мой!
   Аллейн достал и открыл коробку с сигарами.
   – С обратной стороны бумажного колечка должны быть четкие отпечатки. Если возникнет необходимость, Бейли обследует все основательно, мы же с вами можем сделать предварительный осмотр.
   Кумб достал лупу. Они обнаружили отпечатки на колечке от сигары, а также на прикрепленном к фигурке ярлыке.
   Аллейн удовлетворенно хмыкнул.
   – Вполне достаточно. Отпечатки большого и указательного пальцев совпадают. Я полагаю, мне придется нанести визит доблестному майору.
   Он оставил Кумба наслаждаться только что сделанным открытием, а сам перенес чемодан из машины в катер.
   Было два часа пополудни.
   Выяснилось, что майор имеет обыкновение отдыхать после ланча.
   – Привык в Индии, – пояснила миссис Бэрримор.
   Аллейн столкнулся с ней у входа в старое крыло. Она великолепно владела собой и была, как всегда, загадочна и очаровательна. Быть не может, чтобы она не догадывалась о том впечатлении, которое производит на мужчин, думал Аллейн.
   – Вы не уделите мне несколько минут? – попросил он.
   – Пожалуйста. Если не возражаете, пройдем в гостиную.
   Та самая женщина, которая всего несколько часов назад металась по саду, словно потерявший управление корабль, теперь как ни в чем не бывало сидела в кресле, сосредоточив взгляд на своих руках, спокойно лежащих на коленях.
   Окольными путями Аллейн попытался найти подтверждение ее алиби на период между посещением мисс Прайд родника и предполагаемым временем убийства мисс Кост. Таких подтверждений не оказалось. Никто не заходил в кухню, когда она пила там кофе с тостами. Прислуга находилась в главном корпусе. Дженни с Пэтриком завтракали в общей столовой. Муж, судя по всему, спал, из чего Аллейн сделал вывод, что супруги занимают отдельные комнаты.
   Она не помнит, сколько времени просидела за завтраком. Потом дала распоряжения на кухне и поднялась к себе переодеться. Спустившись, застала молодежь в гостиной. А вскоре туда подошел и Аллейн.
   – А потом вы выходили куда-нибудь?
   – Только в сад, – сказала она, запнувшись на какую-то долю секунды. – Ненадолго.
   – Нарезать цветов? – спросил он, глядя на букет на столике.
   Она стремительно вскинула на него глаза и тут же опустила.
   – Да, нарезать цветов. Я обычно занимаюсь этим по воскресеньям. – Она замолчала. – Мне помогала Дженни.
   – В саду?
   Снова стремительный взгляд в его сторону, на этот раз, пожалуй, более пристальный.
   – Нет, не в саду. В доме. Расставлять букеты.
   – Значит, в саду вы были одна?
   Она ответила быстро, по обыкновению слегка запинаясь.
   – Да, одна. Почему вас так интересует этот сад? Это было уже после… Потом.
   – Я понимаю. Миссис Бэрримор, вас очень расстроило сообщение о гибели мисс Кост?
   Ее крупные пухлые губы, так не гармонирующие с тонкими чертами лица, задвигались, беззвучно образуя слова, как в немом фильме.
   – Конечно, – наконец услышал он. – Ведь это так ужасно…
   – Вам нравилась мисс Кост?
   – Не слишком. – Женщина на секунду прикрыла глаза. – У нас с ней не было ничего… – Она вдруг замолчала.
   – Ничего общего?
   Миссис Бэрримор кивнула. Ее руки вздрогнули.
   – У нее были враги?
   – Не знаю, – моментально ответила она, словно ждала этого вопроса. – Я вообще знаю о ней очень мало.
   Аллейн спросил, поддерживает ли она версию, согласно которой мисс Кост убили, приняв за другую, и миссис Бэрримор сказала, что поддерживает. Причем, как показалось Аллейну, облегченно вздохнула.
   – По-моему, это дело рук Уолли, – добавила она.
   – Которого она сама же и научила?
   – Не исключено. Она была… В общем, теперь это неважно.
   – Мстительна?
   Миссис Бэрримор промолчала.
   – Боюсь, это тот самый случай, когда о покойнике нельзя сказать почти ничего хорошего. По тону миссис Кастерс я уловил…
   – Далси Кастерс! Да она никогда и ни о ком не скажет плохо! – внезапно вырвалось у миссис Бэрримор.
   – Я в этом не сомневаюсь. Просто… Ну, мне показалось, что она была полна решимости не говорить ничего плохого.
   – Милая Далси! – Лицо миссис Бэрримор осветила улыбка.
   – И она, и священник в полном смятении.
   – Да что вы говорите?
   – Ну, во-первых, трагедия с мисс Кост, а потом вся эта возня вокруг родника. Кстати, мне сказали, будто за последние два года в этой семье произошли разительные перемены.
   – Да. – Она кивнула. – Именно разительные.
   – Они раньше нуждались?
   – О да. У нас был жутко бедный приход. Так что жалованье платили минимальное, а никаких сбережений у Кастерсов не было. Все мы так за них переживали! Вы бы видели, в чем они ходили! Далси – особа интересная, но нуждается в соответствующем оформлении, – сказала миссис Бэрримор с невольным высокомерием женщины, которая хороша и в рубище. – Конечно же, мы все им помогали. Мне кажется, в те годы Далси ничего себе не покупала.
   – Сегодня она выглядела вполне прилично.
   – Да? – Теперь миссис Бэрримор заговорила с ним так, будто они были давнишними друзьями. – А мне казалось, мужчины никогда не обращают внимание на то, во что одеты женщины.
   – Хотите, я скажу вам, в чем вы были вчера на празднике?
   – В чем?
   – В белом льняном платье с квадратным вырезом и кожаным поясом. На ногах коричневые итальянские туфли с большими пряжками. Коричневые же замшевые перчатки. Широкополая соломенная шляпа в полоску с коричневой бархатной лентой. Коричневая кожаная сумочка. И никаких украшений.
   – А я считала, вы не из тех мужчин, которые обращают внимание на подобные мелочи. Правда, это необходимо в вашей профессии, и поэтому я не чувствую себя польщенной. Или я ошибаюсь?
   – Вы должны чувствовать себя польщенной. Но я собираюсь перечеркнуть произведенный вами фурор сообщением о том, что сегодня утром на миссис Кастерс тоже было льняное платье…
   Он описал фасон. Миссис Бэрримор слушала его с серьезным видом.
   – Белое?
   – Нет. Зеленое.
   – А, то самое…
   – Оно когда-то принадлежало вам?
   – Если то платье, о каком я подумала, то да.
   – Когда вы с ним расстались?
   – Вот уж не помню.
   – Года два назад?
   – Право же, не могу сказать.
   – Попытайтесь вспомнить.
   – Но это невозможно. Я без конца давала ей то одно, то другое платье. Вы заставляете меня чувствовать себя неловко, будто я выставляю напоказ свои добродетели. Женщины часто дарят подругам свои вещи.
   – Я бы не стал у вас выпытывать, если бы не думал, что это относится к делу.
   – Но каким образом?
   – Подумайте сами. Было ли это зеленое платье у вас два года тому назад?
   Она резко вскочила на ноги.
   – Какая чушь! Вы хотите сказать… Уолли?..
   – Да. Его Зеленая Дама.
   – Но… большинство считает, что он ее просто выдумал. А даже если и нет – летом многие ходят в зеленом…
   – Знаю. Вы дарили это платье просто так, без всякой задней мысли?
   Она изучала свои переплетенные пальцы.
   – Просто так. Уверяю вас, с тех пор прошло больше года. – Она отвернулась. – Но даже если и не просто так, все равно я вам об этом не скажу. Это… это никак не относится к… происшествию. К тому же вы правильно заметили, что это личное дело Далси Кастерс.
   – Может, она вспомнит.
   – Я и на секунду не могу предположить, чтобы Далси выкинула такое… Это на нее не похоже. Она просто не могла быть Зеленой Дамой!
   – А я этого и не предполагаю. – Аллейн приблизился к миссис Бэрримор. Она подняла голову. Ее щеки покрылись мертвенной бледностью. – Давайте не будем играть в прятки. Ведь Зеленая Дама – это вы, не так ли?

ЯРД

1

   «Наверное, она начнет отпираться, – думал Аллейн. – Какие я в таком случае выдвину аргументы? Ведь их совсем немного – мое предположение почти целиком основано на интуиции». Он видел, что миссис Бэрримор потрясена, но эта женщина и в самом деле обладала завидной выдержкой.
   – Я вела себя очень глупо, – сказала она. – Можете себя поздравить. Но интересно, какие у вас есть основания для подобных предположений?
   – Помните фестиваль? Я случайно подглядел выражение вашего лица в тот момент, когда из-за валуна появилась эта здоровенная бабища. Вы на нее так сердито глянули. К тому же Уолли настаивает, что его Зеленая Дама была высокая и очень красивая. Естественно, услышав такое, я прежде всего подумал о вас…
   Наверху хлопнула дверь и послышался чей-то сиплый кашель.
   Миссис Бэрримор вздрогнула.
   – Мистер Аллейн, бога ради, обещайте мне, что не расскажете об этому мужу. Пользы вам от этого не будет никакой. Клянусь, вы даже не представляете, что случится, если ему об этом сказать… – Она осеклась.
   – А он уже об этом знает?
   Миссис Бэрримор молчала.
   – Так, значит, он об этом знает, – констатировал Аллейн.
   – Неважно. Он… он рассвирепеет. Из-за того, что об этом узнали вы.
   – А почему, собственно говоря? Ведь в тот момент вы подчинялись порыву. И безусловно, ваши слова свою роль сыграли. Это никакая не мистика, и вы…
   – Нет, нет, вы меня не поняли. Дело не в этом. Дело в том… О господи, он идет сюда. Боже мой, как мне вас просить? Что мне делать?
   – Постараюсь об этом умолчать. Не бойтесь. Лучше, чтобы он не видел вас в таком состоянии. Эта дверь ведет в кухню? Быстрей сюда.
   Она мгновенно скрылась за дверью.
   Майор грузно спускался по ступенькам. Зевая, он прошел через холл прямо к старому бару. Аллейн услышал звон стакана. «Доблестный майор имеет привычку опохмеляться, – подумал он. – Интересно, давно ли?» Он взял чемодан, скользнул в холл, хлопнул входной дверью.
   – Есть здесь кто-нибудь? – крикнул он. Прошла целая минута, прежде чем распахнулась дверь бара и на пороге появился майор Бэрримор. Дрожащей рукой он прижимал ко рту кипенно-белый носовой платок. На его оплывшей багровой физиономии угрюмо поблескивали щелочки глаз.
   – Привет, – буркнул он.
   – Вот пришел к вам селиться, – бодрым голосом начал Аллейн. – Можете уделить мне несколько минут? Обычная рутина, но от нее, к сожалению, никуда не денешься.
   Бэрримор тупо уставился на Аллейна, потом распахнул дверь в гостиную.
   – Давайте сюда. Что скажете на этот раз? Арестовали кого-нибудь?
   – Пока нет.
   – Тут все болтают о мальчишке. Можно подумать, бедный придурок им всем чем-то насолил.
   – А вы не согласны с тем, что они говорят?
   – Нет. Начать с того, что он для этого слишком глуп. К тому же безобидный парнишка. Я в полку, бывало…
   – У вас есть своя версия? С удовольствием выслушаю ваше мнение.
   – Нет, старина. Какое там удовольствие. Вам она придется против шерстки.
   «Итак, началось, – подумал Аллейн. – Догадываюсь, куда он клонит».
   – Мне? Почему это? – вслух спросил он.
   – Вы слышали, о чем болтают в деревне?
   – Нет. О чем же?
   – Я-то сам, разумеется, не со всем согласен. Понимаете… И все-таки эти две… дамы между собой собачились.
   – Кто?
   – Мисс П. и мисс К. А ведь она там побывала. Ясно как божий день. На месте преступления. Вывесила свое проклятое уведомление.
   – Вам-то откуда об этом известно? – Аллейн сам удивился злости, с которой выпалил эту фразу. – Дорожка перекрыта. К ограждению никого не допускают. Откуда вам известно, что там побывала мисс Прайд? Что она вывесила свое уведомление?
   – Ей-богу, сэр…
   – А вот откуда – вы сами там побывали.
   Физиономия майора покрылась пунцовыми пятнами.
   – Вы рехнулись, – глухо процедил он.
   – Вы шли по дорожке. Притаились под навесом скалы возле последнего поворота. Когда мисс Прайд ушла, покинули свое укрытие и направились к ограждению.
   И снова это были всего лишь предположения, но, увидев растерянность майора, Аллейн понял, что попал в точку.
   – Вы прочитали предупреждение, разгневались и швырнули его в грязь.
   Бэрримор нахмурил брови и дрожащей рукой расправил усы.
   – Не возражаете, если я выпью? – спросил он.
   – Лучше не надо, а впрочем, делайте как знаете.
   Аллейн слышал шаги майора в холле, бульканье виски в его глотке.
   – Вернитесь! – приказал он.
   Майор уселся в кресло.
   – Так лучше, – сказал он. – Теперь могу вам все объяснить.
   – Что ж. Послушаем.
   – Я следил за ней.
   – За кем? За мисс Прайд?
   – Именно. Так вот, слушайте. Я, значит, проснулся. Темень. Встал попить. За окном ливень. А тут вижу – эта старуха шлепает себе как ни в чем не бывало под своим проклятым зонтом. Делает поворот – и на дорожку. Ну, а я что, хуже? Глотнул, значит, парочку аспиринчика, плащ-палатку в зубы и вперед. А все потому, что ей и на фартинг доверять нельзя. Так вот. Смотрю – старуха уже обратно топает. Ладно. Применяю обходный маневр. Прячусь в укрытие. Как вы, старина, и сказали. Прямо в точку угодили. Чтоб, так сказать, подпустить супостата поближе. – Он осклабился.
   – Вы что, встретились с ней на дорожке?
   – Я? Боже упаси!
   – Выходит, вы просидели в своем укрытии, пока она не скрылась из виду?
   – А я разве вам этого не говорил?
   – Потом, когда она ушла, вы зашагали к ограждению.
   – Именно.
   – Прочитали уведомление и швырнули его в грязь?
   – Именно.
   – А потом? Что вы сделали потом?
   – Вернулся домой.
   – Вы видели Уолли Триэрна?
   – Нет.
   – А вообще кого-нибудь встретили?
   На лбу у майора вздулась жила. Глаза злобно сверкали.
   – Ни души! – что есть мочи гаркнул он.
   – Вы встретили мисс Кост. Вы не могли ее не встретить. Она появилась у ограждения через несколько минут после ухода мисс Прайд. Вы встретились с ней либо там, либо на дорожке. Так все-таки где же?
   – Да я эту дуру и в глаза не видел.
   – И вы подпишетесь под этим утверждением?
   – Катитесь ко всем чертям!
   – Это ваше последнее слово?
   – Не совсем. – Он встал и вонзился взглядом в Аллейна. – Если это будет продолжаться, я позвоню в Ярд и скажу вашему командиру, что вы ведете себя предвзято и поэтому вам нет веры. Я добьюсь, чтобы вас отдали под трибунал.
   – Не советую, – спокойно сказал Аллейн.
   – Не советуете? Я скажу им все, как есть: что вы утаиваете улики, свидетельствующие против одной старой ведьмы, которая приходится вам… гм… закадычной приятельницей. Насчет вашего вкуса я уж помалкиваю.
   – Майор Бэрримор, я не могу заставить вас проглотить язык, но если вы его прикусите, вам это пойдет на пользу.
   – Хотите запугать? Да старая карга с самого начала точила зубы на бедняжку Кост. Твердила, будто бы та писала ей письма, швырялась камнями, угрожала по телефону, подсовывала в комнату какие-то фигурки.
   – Да, в последнем случае мисс Прайд допустила ошибку, не так ли? Зеленую Даму ей в гостиную подкинула не мисс Кост, а вы.
   У Бэрримора отвисла челюсть.
   – Будете отрицать? Я бы на вашем месте не стал. Там сплошь ваши отпечатки.
   – Лжете! Берете на пушку!
   – Как вам будет угодно. Между вами существовал заговор, направленный против мисс Прайд, так ведь? В нем участвовали вы, мисс Кост да плюс еще Триэрны как орудие. Вы рассчитывали ее запугать. Мисс Кост начала кампанию с угрожающих писем, составленных из букв и целых фраз, которые вырезала из местной газеты. Вам понравилась эта идея: вы вырезали из вашего спортивного приложения слово «смерть» и прицепили его к голове фигурки. И эту фигурку вы взяли не у мисс Кост – они продаются в вашей гостинице!
   – Катитесь к чертям!
   Аллейн взял чемодан.
   – Пока достаточно. Вам придется повторить свои показания при свидетелях. Советую не злоупотреблять виски и обдумать на свежую голову, какой вред вы себе наносите. Если решите внести поправки в ваши показания, я с готовностью вас выслушаю. И пожалуйста, позаботьтесь о том, чтобы с мисс Прайд в течение этих нескольких часов, которые она, к сожалению, вынуждена провести под вашим кровом, обращались корректно.
   Майор окликнул его уже на пороге.
   – Минутку. Постойте.
   – Я вас слушаю.
   – Похоже, меня крепко занесло. Мужчина ведь не должен терять самообладания. Как вы считаете?
   – Напротив, спектакль был весьма поучительным, – сказал Аллейн и вышел.

2

   «Теперь я красивым жестом откажусь от заказанной комнаты и снова воспользуюсь гостеприимством Кумба, – думал он. – А вообще-то нет. Так было бы слишком просто. Вероятно, Бэрримор на это и рассчитывает».
   Аллейн взял у портье ключ и поднялся к себе. Было четверть четвертого. Мисс Эмили еще отдыхала. Через час сорок пять минут приедут инспектор Фокс, сержанты Бейли и Томпсон. Аллейн с таким нетерпением ждал их приезда.
   «А что, если мисс Эмили, – размышлял он, – доведенная до белого каления выходками мисс Кост, увидела, как та идет к роднику, спряталась за валуном и, поддавшись внезапному приступу ярости, метнула камень в зонт мисс Кост? Нет, этого быть не могло. Ну а если даже и было? Как мисс Эмили вела себя после? Спокойно наблюдала за тем, как мисс Кост захлебывается в заводи? Как струи воды треплют ее волосы? Потом нашла другой камень, уничтожила им все следы и возвратилась в гостиницу? А где все это время был майор? Ведь он же признался в том, что сорвал уведомление и швырнул его в грязь. Предположим, его арестуют, и тогда защита спокойно может предъявить мисс Эмили контробвинение. Удастся ли доказать ее невиновность? Для этого необходимо, чтобы раскололся майор. А он делает вид, что убежден в ее виновности. К тому же майор хронический алкоголик».
   Аллейн заходил из угла в угол. Майор должен был непременно столкнуться с мисс Кост. Он видел, как мисс Эмили прошла к роднику, потом обратно, вышел из своего укрытия и направился к ограждению. Мисс Кост в это самое время должна была подойти к нему, только с другой стороны. Почему вдруг он, завидев ее, стал бы прятаться, да и где? Нет, они никак не могли избежать этой встречи. А если так, то что они сказали друг другу под проливным дождем? А может, он, завидев ее издали, взял и спрятался за валуном?
   Но с какой стати? А где все это время был Уолли? И доктор Мэйн, и мисс Эмили видели его чуть позже половины восьмого. Он крикнул что-то мисс Эмили и скрылся из виду. В этом треклятом деле люди все время то прячутся, то выходят из укрытия. А Триэрн? Тоже слонялся где-то поблизости? Доктор Мэйн его не видел, но это еще ни о чем не говорит.
   И еще одна головоломка, которая Аллейну совсем не нравилась – миссис Бэрримор, она же Зеленая Дама. Случайно или же не случайно ломает он голову над этой загадкой? И почему она трепещет при мысли о том, что ее мужу могут рассказать об этом маскараде? Ведь Бэрриморы разбогатели именно благодаря истории с Зеленой Дамой. Может, он просто велел ей об этом молчать? Она обмолвилась, что его взбесит именно тот факт, что обо всем этом стало известно Аллейну. И чем объяснить ее смятенное состояние в саду? Тогда еще ни у кого и в мыслях не было отождествлять ее с Зеленой Дамой.