Страница:
– Коньяк кончился, Тёма, поехали ко мне в номер. По дороге купим подкрепление. Ни одного знакомого мне лица я не видел. Зря потеряли время.
– Кого из самых близких ты не видел на поминках?
– А что это меняет?
– В доме кто-то остался.
– Прислуга. Еще у покойника была секретарша. Ей он все доверял. Тоже темная лошадка. Сведений о ней нет никаких. Некая Виктория Львовна Мамонова. Ну и я уже говорил тебе о жене старшего брата и его дочери. Их точно не было.
– Сколько лет дочери?
– Лет двадцать.
– Как зовут жену и дочь?
– Не помню. Делами старика давно не занимаюсь.
– Возможно, они. Красивая женщина лет тридцати восьми и дочка лет двадцати.
– Мы можем позвонить в особняк. Не так поздно.
– У тебя есть телефон?
– Конечно. Я брал интервью у покойничка, и мы не раз перезванивались.
Тимофей долго копался в записной книжке, нашел нужный номер, набрал его и передал трубку Олегу. Долго не снимали трубку, потом послышался приятный женский голос:
– Слушаю вас.
– Виктория?
Пауза затянулась, потом женский голос спросил:
– Кто говорит?
– Если только я не ошибся, то мы с вами знакомы. Вы прилетели сегодня из Испании?
– Кажется, я догадалась. Вы Олег.
Олег облегченно вздохнул:
– Олег Громов. У вас красный чемодан?
– Допустим.
– Я его покупал в Барселоне. В аэропорту произошла ошибка, я взял ваш чемодан, а мой, очевидно, попал к вам.
– Мы не распаковывали вещи. Если вы звоните сюда, значит, знаете о нашем несчастье. Тут уж не до багажа.
– Примите мои соболезнования. Завтра вечером я улетаю домой. Как бы нам произвести обмен?
– Улица Белинского, дом два, квартира девять. Жду вас к десяти утра.
– Безмерно благодарен. Спокойной ночи.
Олег положил трубку.
– Порядок! Наливай по стакану, к черту эти рюмки!
3
4
* * *
В гостиницу они вернулись продрогшие, с двумя бутылками коньяка и бутербродами. Разливая коньяк, Олег спросил:– Кого из самых близких ты не видел на поминках?
– А что это меняет?
– В доме кто-то остался.
– Прислуга. Еще у покойника была секретарша. Ей он все доверял. Тоже темная лошадка. Сведений о ней нет никаких. Некая Виктория Львовна Мамонова. Ну и я уже говорил тебе о жене старшего брата и его дочери. Их точно не было.
– Сколько лет дочери?
– Лет двадцать.
– Как зовут жену и дочь?
– Не помню. Делами старика давно не занимаюсь.
– Возможно, они. Красивая женщина лет тридцати восьми и дочка лет двадцати.
– Мы можем позвонить в особняк. Не так поздно.
– У тебя есть телефон?
– Конечно. Я брал интервью у покойничка, и мы не раз перезванивались.
Тимофей долго копался в записной книжке, нашел нужный номер, набрал его и передал трубку Олегу. Долго не снимали трубку, потом послышался приятный женский голос:
– Слушаю вас.
– Виктория?
Пауза затянулась, потом женский голос спросил:
– Кто говорит?
– Если только я не ошибся, то мы с вами знакомы. Вы прилетели сегодня из Испании?
– Кажется, я догадалась. Вы Олег.
Олег облегченно вздохнул:
– Олег Громов. У вас красный чемодан?
– Допустим.
– Я его покупал в Барселоне. В аэропорту произошла ошибка, я взял ваш чемодан, а мой, очевидно, попал к вам.
– Мы не распаковывали вещи. Если вы звоните сюда, значит, знаете о нашем несчастье. Тут уж не до багажа.
– Примите мои соболезнования. Завтра вечером я улетаю домой. Как бы нам произвести обмен?
– Улица Белинского, дом два, квартира девять. Жду вас к десяти утра.
– Безмерно благодарен. Спокойной ночи.
Олег положил трубку.
– Порядок! Наливай по стакану, к черту эти рюмки!
3
Ровно в десять Громов прибыл по указанному адресу. Дверь открыла хозяйка. Аромат духов, красота и элегантность чуть не сбили его с ног. Олегу не нравились женщины под сорок, но этот случай стал исключением.
– Я должен принести свои извинения за неудобства и за сломанный замок на чемодане.
– Пустяки. Чемоданов у нас хватает. Берите свой. Мы к нему не прикасались. С вашей профессией нельзя быть таким рассеянным.
– Что вы знаете о моей профессии?
– Ничего. Присаживайтесь, я угощу вас кофе. Дочь мне сказала, будто вы занимаетесь частным сыском.
– Что-то в этом роде.
– Молодец. Вы нашли меня в чужом городе меньше чем за день, не имея никаких данных.
– Портрет Дмитрия Кайранского в рамке на дне вашего чемодана. Остальное – элементарно.
– Мне нравится ваша скромность.
– Скромность – дорога в неизвестность. Мне нужна такая скромность, о которой кричали бы на каждом шагу.
– Это заметно. Если вы работаете на состоятельных людей, то я готова вас нанять. Сейчас мне нужен такой человек, как вы. Поручения будут несложными, а гонорар на ваше усмотрение.
– Стандартная ставка – пятьсот евро в сутки. Но вам я готов предоставить скидку. Вы меня выручили в Испании. Долг платежом красен.
– Я не пользуюсь скидками, Олег, у нас разный социальный статус. Вы будете получать тысячу в день.
– Слишком щедрое вознаграждение.
– Так вы согласны?
– Я еще не закончил свою работу. Освобожусь через пару дней. Опишите коротко предстоящее задание.
Виктория налила кофе, закурила, подумала и сказала:
– Главными наследниками Кайранского станут его сыновья. В случае их смерти капитал переходит женам. Меня беспокоит судьба младшего. Его жена вызывает подозрение. Ее зовут Галина Кайранская. Ходят разные сплетни, что готовится заговор, но мне нужны факты. Меня деньги не интересуют, я хочу, чтобы Юрий остался живым и здоровым.
– Я вас понял. А вы не замужем?
– Я повесила на своей жизни табличку «Не беспокоить». Не всем женщинам нравится чувствовать себя вредной привычкой.
– Да, к вам легко пристраститься…
– Жду вашего звонка, Олег.
Зазвонил телефон. Олег снял трубку.
– Привет, путешественник. Поздравляю с уловом.
– Сегодня вечером ты получишь его. И не забудь перевести деньги на мой счет.
– Уже перевел. Ситуация изменилась. Звонили из Москвы, потребовали сдать материалы «конторе». Мы вынуждены подчиниться и ничего не будем публиковать без разрешения. Сдай оригиналы, а для нас сделай копии.
– Черт тебя дернул ставить их в известность о нашей операции!
– Это делалось для твоей безопасности. Тебя знали, потому не трогали, иначе ты давно кормил бы акул своими костями.
– Понял. Такую работу сделал, и все мимо.
– Зато заработал уважение «конторы». Теперь для тебя все двери открыты.
– Ладно. Бывай.
Олег положил трубку, пошарил на столе и нашел визитную карточку, где значились только фамилия и номер телефона. Он набрал указанный номер.
– Привет, Васильчиков. Уже подсуетился?
– Я предупреждал.
– Я не обязан на вас работать, вы мне ничего не платите. В качестве компенсации привезешь удостоверение вашего ведомства на мое имя сроком на три месяца. Должность – следователь. Тогда мы квиты.
– Хотите сунуть нос куда не следует?
– Хочу. Но вас это не касается. Договорились?
– Надеюсь, Вика, разговор будет конфиденциальный. Я знаю твои приемы – разные там микрофончики, диктофончики, видеокамеры. У тебя на каждого есть досье.
– Садись, Аркадий. Главное скажу я. О диктофонах можешь забыть. Но когда-то ты мне предлагал пришить твоего папашу, чтобы он не оставил наследство молодой стерве. Такая запись имеется. Я отказала тебе.
– И предъявила запись отцу?
Аркадий налил себе коньяку и уселся в кресло.
– Тогда ты не получил бы ни гроша. Фирмой отца можешь руководить только ты. У меня есть свой пакет акций, я заинтересована в процветании фирмы.
– Никогда не видел в тебе союзника.
– Для меня вы все на одно лицо. Как китайцы. Но надо уметь смотреть вперед. Митя умер своей смертью без твоего или моего вмешательства. Если не принять срочных мер, следующим станешь ты. Твое сердце никуда не годится. Нужно искать донора. Срочно, чтобы использовать очередь отца, которой он не успел воспользоваться. Трансплантацию будут делать в Испании.
– Да, да, я слышал, у них лучшая практика.
– Дело не в этом. По испанским законам не требуется согласие родственников на изъятие органов у погибших или умерших.
– В чем тогда проблема?
– В доноре. У тебя редкая группа крови. Один из тысячи может быть твоим донором. В любом другом случае ты и часа не проживешь после пересадки.
– Каков же выход?
– Идти на жертвы. Забыть о чистоплюйстве.
– Говоришь загадками.
– Донор ходит у тебя под носом. Твой младший брат. Здоров как бык. Никчемная, никому не нужная личность.
– Убить Юру?
– Ты же хотел убить отца? На раздумья нет времени.
– Но как же…
– Когда подойдет твоя очередь, ты будешь жить в Испании, на вилле отца. Юра тоже приедет в Испанию, но ему не повезет. Он попадет под машину, и его искалеченный труп доставят в клинику без документов. Неопознанная жертва.
– И кто все это подстроит?
– Люди найдутся, ты останешься в стороне.
– Ты ставишь меня в тупик.
– В тупик тебя поставила болезнь. Другого выхода нет.
– Фирма завещана мне?
– Без права распоряжаться финансами. Но финансового директора ты можешь назначить нового, если с нынешним что-то случится.
– И все подозрения падут на меня.
– С какой стати? Ты же ничего не знаешь о наследстве, остаешься генеральным директором. Твердое алиби тоже не помешает.
– Как распределены доли?
– Глупо. Тебе и брату по тридцать процентов. По десяти – вашим женам, на тот случай, если вы их бросите. И двадцать процентов Дашке. Бешеные деньги.
– Ее долю можно оспорить в суде.
– Бесполезно. Она ничего не получит по другой причине.
– Это по какой же?
– Она убийца твоего отца.
– Ты серьезно?
– Серьезней не бывает.
– Что причитается тебе?
– Воспоминания о том, как твой папаша меня насиловал, и мои акции в его фирме. Большего я недостойна.
– Ты его ненавидела?
– С годами привыкла. И даже жалела.
– Если твой план сработает, ты станешь финансовым директором фирмы, а пока оставайся управляющей имением и делами отца. Как нынешний глава семьи я имею право отдавать подобные распоряжения.
Валентина переехала жить к Трубникову, и они были по-своему счастливы. Он ее любил, она оставалась ему благодарной.
– Какие новости? – спросила Валентина, накрывая на стол.
– Поймать твоего бывшего на двоеженстве не получилось. Умер, не успев жениться в четвертый раз.
– Жаль. Всю жизнь я мечтала о мести.
– За страдания получишь достойную компенсацию.
Профессор достал папку, извлек из нее листок бумаги и протянул Валентине.
– Что это?
– Твое свидетельство о браке. Теперь ты вдова. Других законных жен не существует. Половина наследства принадлежит тебе, невзирая на завещание умершего.
– Ты уверен?
– Я верю своему сыну, он первоклассный юрист.
– Это он выкрал свидетельство?
– Максим выдержал огромный конкурс, прежде чем стать адвокатом Кайранского. Он выигрывал все его тяжбы с конкурентами и был любимчиком Дмитрия. Он любит тебя, Валя, как родную мать.
– Какая я ему мать. Он моложе меня на двенадцать лет. – Ровно на столько, на сколько я старше тебя, что не помешало нашему сближению. Достатка у нас хватает, я решился на это из уважения к тебе, чтобы ты могла вернуть себе чувство достоинства, восстановить оскорбленную честь. Через полгода твое появление будет как ядерный взрыв.
– Я очень на это надеюсь!
– Документ официальный. Через три месяца его срок заканчивается. Вы довольны?
Олег достал из чемодана несколько папок, пакет с фотографиями и негативы.
– Подчиняюсь приказу главного редактора. Но если честно, то вы моей работы недостойны.
– Хорошая работа. Только не знаете, Олег, кто дал наводку вашей редакции, кто отбирал вашу кандидатуру и кто вас страховал в Испании. Знали бы вы правду, ваша история не представлялась бы вам столь романтичной.
Васильчиков убрал материалы в портфель и ушел.
– Ты знаешь, Галя, я всегда к тебе относилась с теплотой, – говорила Виктория Львовна.
– Я вижу, вас что-то беспокоит.
– Твоя безопасность. У Дмитрия Николаевича имелся штат коммерческой разведки, по-другому это называется промышленным шпионажем. В последний год, когда здоровье его ухудшилось, он перепрофилировал отдел – ему всюду мерещились убийцы. Ребята поработали на славу. Они следили за всей семьей и есть интересные результаты. Мы продолжим наш разговор после того, как ты встретишься с одним из сотрудников.
– Это важно?
– Очень. Завтра в девять вечера встретишься с ним в кафе «Аист». Он сам к тебе подойдет. Если за тобой не будет слежки, отведет тебя в штаб-квартиру и покажет кое-что. Потом мы с тобой созвонимся.
– Я сделаю все, как вы сказали.
– Умница. Только не подавай виду… Что бы ты ни узнала удивительного и странного, ты должна оставаться спокойной. А теперь ступай домой.
Сидевший у окна Олег проводил Галину взглядом, взял свой бокал с пивом и пересел за столик Виктории.
– Вы мне сказали, Олег, что уже свободны и можете приступать к работе.
– Да, я свободен, как чайка над морем.
– Вы ее видели?
– И даже запомнил.
Виктория достала из сумочки конверт.
– Здесь ее адрес и пять тысяч. Аванс на непредвиденные расходы. Снимите себе квартиру поблизости от ее дома за мой счет. Можете не стесняться. Выбирайте лучшее из того, что предложат. К работе приступайте с завтрашнего дня.
– Мне понадобится машина. Эта пташка приехала сюда на «Ягуаре». Бегом мне ее не догнать.
Вика положила на стол ключи:
– Темно-синий «БМВ» пятой серии стоит перед входом в кафе. Документы в «бардачке», доверенность заполните сами, на бланке уже стоит моя подпись.
К ключам присоединился сотовый телефон.
– Наберите цифру «шесть», и я буду на связи.
– Из вас, Вика, получился бы отличный детектив.
– Я приучена продумывать свои действия. Экспромты и нежданчики – ваша прерогатива. Я теоретик, вы практик. Когда Виктория ушла, Олег посмотрел в окно. Ко входу подъехал лимузин, из него вышел Вэл, помог даме сесть, и машина уехала.
«Знать бы, что творится в черепушке этой загадочной бестии», – подумал Громов.
– Мне ничего не надо доказывать, Юра, я все твои рукописи читала. Ты гений! – сказала девушка.
– Врешь! Где ты могла их взять?
– Я работаю секретарем в издательстве. Тайком ксерокопировала их и уносила домой.
– Врешь!
– Я живу рядом. Хочешь, пойдем, я тебе их покажу.
Он мутным взглядом окинул девушку. Особенно ему понравились ее коленки.
– У тебя есть дома выпивка?
– Конечно.
– А папа с мамой?
– Я снимаю квартиру. Живу одна.
– Ладно, пошли.
Ему пришлось обнять девчонку, чтобы, встав, не свалиться на пол. От ее волос приятно пахло.
– Вообще-то я жене не изменяю, в отличие от своего брата. Но все мы люди, все мы человеки.
– Скажу тебе по секрету, я в тебя немножко влюблена.
– Верю. Вообще-то я не урод. Но влюблена ты не в меня, а в мой талант.
Девушка остановилась и поцеловала его в губы.
– Я целую тебя, а не талант. До него докопаться сложнее. – Я не против, если ты повторишь эксперимент.
– Потерпи до дома. Осталось совсем немного.
Не прошло и десяти минут, как они очутились в небольшой квартирке.
– Слишком светло, – недовольно сморщился Юрий, отворачиваясь от низко висевшей люстры.
– Я хочу, чтобы ты видел полки с твоими рукописями. Снимай пиджак, садись на диван. Будешь читать вслух.
– Зачем?
– Хочу услышать голос автора. Об этом можно только мечтать.
Она раздела гостя по пояс и сунул ему в руки лист бумаги.
– Читай.
Юрий прикрыл ладонью левый глаз, вероятно, чтобы не двоилось, и начал читать:
«…Рано или поздно я все равно ее убью. Когда кислород в акваланге заканчивается, человек начинает задыхаться. Моя жена – пустой акваланг, а мне необходим воздух. Вдохновение! Порыв! Я чувствую, как задыхаюсь. Ты одна способна оживить меня и придать мне сил. Я уже все продумал…»
– Постой, что за чепуху ты мне подсунула? Маразм. Ничего похожего я не писал.
– Извини, Юрочка. Этот хлам попал ко мне случайно. Сейчас дам твою рукопись.
– Хватит. Принеси выпить.
Девушка вернулась с подносом и в чем мать родила. Поставила поднос на стол и начала раздевать отключившегося Юрия. Когда она легла рядом, из-за ширмы вышел мужчина с фотоаппаратом и продолжил съемку с близкого расстояния.
– Ну хватит, Рудик. Выключи наконец эту дурацкую люстру. Я устала и хочу спать.
– Я должен принести свои извинения за неудобства и за сломанный замок на чемодане.
– Пустяки. Чемоданов у нас хватает. Берите свой. Мы к нему не прикасались. С вашей профессией нельзя быть таким рассеянным.
– Что вы знаете о моей профессии?
– Ничего. Присаживайтесь, я угощу вас кофе. Дочь мне сказала, будто вы занимаетесь частным сыском.
– Что-то в этом роде.
– Молодец. Вы нашли меня в чужом городе меньше чем за день, не имея никаких данных.
– Портрет Дмитрия Кайранского в рамке на дне вашего чемодана. Остальное – элементарно.
– Мне нравится ваша скромность.
– Скромность – дорога в неизвестность. Мне нужна такая скромность, о которой кричали бы на каждом шагу.
– Это заметно. Если вы работаете на состоятельных людей, то я готова вас нанять. Сейчас мне нужен такой человек, как вы. Поручения будут несложными, а гонорар на ваше усмотрение.
– Стандартная ставка – пятьсот евро в сутки. Но вам я готов предоставить скидку. Вы меня выручили в Испании. Долг платежом красен.
– Я не пользуюсь скидками, Олег, у нас разный социальный статус. Вы будете получать тысячу в день.
– Слишком щедрое вознаграждение.
– Так вы согласны?
– Я еще не закончил свою работу. Освобожусь через пару дней. Опишите коротко предстоящее задание.
Виктория налила кофе, закурила, подумала и сказала:
– Главными наследниками Кайранского станут его сыновья. В случае их смерти капитал переходит женам. Меня беспокоит судьба младшего. Его жена вызывает подозрение. Ее зовут Галина Кайранская. Ходят разные сплетни, что готовится заговор, но мне нужны факты. Меня деньги не интересуют, я хочу, чтобы Юрий остался живым и здоровым.
– Я вас понял. А вы не замужем?
– Я повесила на своей жизни табличку «Не беспокоить». Не всем женщинам нравится чувствовать себя вредной привычкой.
– Да, к вам легко пристраститься…
– Жду вашего звонка, Олег.
* * *
Вернувшись в свой номер, Олег вскрыл чемодан. Все было на своих местах. Ноутбук, фотокамера, объективы, а главное – документы. Ручную кладь досматривают, он не решился перевозить секретные материалы в наплечной сумке. И вот по собственному ротозейству едва не лишился ценного материала.Зазвонил телефон. Олег снял трубку.
– Привет, путешественник. Поздравляю с уловом.
– Сегодня вечером ты получишь его. И не забудь перевести деньги на мой счет.
– Уже перевел. Ситуация изменилась. Звонили из Москвы, потребовали сдать материалы «конторе». Мы вынуждены подчиниться и ничего не будем публиковать без разрешения. Сдай оригиналы, а для нас сделай копии.
– Черт тебя дернул ставить их в известность о нашей операции!
– Это делалось для твоей безопасности. Тебя знали, потому не трогали, иначе ты давно кормил бы акул своими костями.
– Понял. Такую работу сделал, и все мимо.
– Зато заработал уважение «конторы». Теперь для тебя все двери открыты.
– Ладно. Бывай.
Олег положил трубку, пошарил на столе и нашел визитную карточку, где значились только фамилия и номер телефона. Он набрал указанный номер.
– Привет, Васильчиков. Уже подсуетился?
– Я предупреждал.
– Я не обязан на вас работать, вы мне ничего не платите. В качестве компенсации привезешь удостоверение вашего ведомства на мое имя сроком на три месяца. Должность – следователь. Тогда мы квиты.
– Хотите сунуть нос куда не следует?
– Хочу. Но вас это не касается. Договорились?
* * *
Аркадий Кайранский прибыл в особняк отца ровно в полдень. Виктория Мамонова ждала его в кабинете покойного владельца империи.– Надеюсь, Вика, разговор будет конфиденциальный. Я знаю твои приемы – разные там микрофончики, диктофончики, видеокамеры. У тебя на каждого есть досье.
– Садись, Аркадий. Главное скажу я. О диктофонах можешь забыть. Но когда-то ты мне предлагал пришить твоего папашу, чтобы он не оставил наследство молодой стерве. Такая запись имеется. Я отказала тебе.
– И предъявила запись отцу?
Аркадий налил себе коньяку и уселся в кресло.
– Тогда ты не получил бы ни гроша. Фирмой отца можешь руководить только ты. У меня есть свой пакет акций, я заинтересована в процветании фирмы.
– Никогда не видел в тебе союзника.
– Для меня вы все на одно лицо. Как китайцы. Но надо уметь смотреть вперед. Митя умер своей смертью без твоего или моего вмешательства. Если не принять срочных мер, следующим станешь ты. Твое сердце никуда не годится. Нужно искать донора. Срочно, чтобы использовать очередь отца, которой он не успел воспользоваться. Трансплантацию будут делать в Испании.
– Да, да, я слышал, у них лучшая практика.
– Дело не в этом. По испанским законам не требуется согласие родственников на изъятие органов у погибших или умерших.
– В чем тогда проблема?
– В доноре. У тебя редкая группа крови. Один из тысячи может быть твоим донором. В любом другом случае ты и часа не проживешь после пересадки.
– Каков же выход?
– Идти на жертвы. Забыть о чистоплюйстве.
– Говоришь загадками.
– Донор ходит у тебя под носом. Твой младший брат. Здоров как бык. Никчемная, никому не нужная личность.
– Убить Юру?
– Ты же хотел убить отца? На раздумья нет времени.
– Но как же…
– Когда подойдет твоя очередь, ты будешь жить в Испании, на вилле отца. Юра тоже приедет в Испанию, но ему не повезет. Он попадет под машину, и его искалеченный труп доставят в клинику без документов. Неопознанная жертва.
– И кто все это подстроит?
– Люди найдутся, ты останешься в стороне.
– Ты ставишь меня в тупик.
– В тупик тебя поставила болезнь. Другого выхода нет.
– Фирма завещана мне?
– Без права распоряжаться финансами. Но финансового директора ты можешь назначить нового, если с нынешним что-то случится.
– И все подозрения падут на меня.
– С какой стати? Ты же ничего не знаешь о наследстве, остаешься генеральным директором. Твердое алиби тоже не помешает.
– Как распределены доли?
– Глупо. Тебе и брату по тридцать процентов. По десяти – вашим женам, на тот случай, если вы их бросите. И двадцать процентов Дашке. Бешеные деньги.
– Ее долю можно оспорить в суде.
– Бесполезно. Она ничего не получит по другой причине.
– Это по какой же?
– Она убийца твоего отца.
– Ты серьезно?
– Серьезней не бывает.
– Что причитается тебе?
– Воспоминания о том, как твой папаша меня насиловал, и мои акции в его фирме. Большего я недостойна.
– Ты его ненавидела?
– С годами привыкла. И даже жалела.
– Если твой план сработает, ты станешь финансовым директором фирмы, а пока оставайся управляющей имением и делами отца. Как нынешний глава семьи я имею право отдавать подобные распоряжения.
* * *
Главврач психиатрической больницы профессор Трубников имел огромный авторитет в медицинских кругах и считался лучшим специалистом в своей области. В шестом часу вечера он вернулся в свой загородный дом, где его ждала Валентина Сергеевна Кайранская, пятидесятидвухлетняя бездетная дама с утонченными манерами. Та самая третья жена покойного олигарха, брошенная в психушку еще в восемьдесят четвертом году прошлого века. О ней давно все забыли. Доктор Трубников не нашел никаких подтверждений диагноза, с которым поступила Валентина. Мало того, он влюбился в пациентку и через полгода выпустил ее на свободу. Зная о коварстве и всемогуществе ее мужа, он, еще не имевший сегодняшнего веса, подстраховался. Под именем Кайранской в больнице числилась бездомная женщина, страдающая амнезией. Родственников найти не смогли, и Трубников положил ее в больницу по медкарте Кайранской. Маневр рискованный, но оправданный. За много лет бездетную третью жену Кайранского никто не вспомнил.Валентина переехала жить к Трубникову, и они были по-своему счастливы. Он ее любил, она оставалась ему благодарной.
– Какие новости? – спросила Валентина, накрывая на стол.
– Поймать твоего бывшего на двоеженстве не получилось. Умер, не успев жениться в четвертый раз.
– Жаль. Всю жизнь я мечтала о мести.
– За страдания получишь достойную компенсацию.
Профессор достал папку, извлек из нее листок бумаги и протянул Валентине.
– Что это?
– Твое свидетельство о браке. Теперь ты вдова. Других законных жен не существует. Половина наследства принадлежит тебе, невзирая на завещание умершего.
– Ты уверен?
– Я верю своему сыну, он первоклассный юрист.
– Это он выкрал свидетельство?
– Максим выдержал огромный конкурс, прежде чем стать адвокатом Кайранского. Он выигрывал все его тяжбы с конкурентами и был любимчиком Дмитрия. Он любит тебя, Валя, как родную мать.
– Какая я ему мать. Он моложе меня на двенадцать лет. – Ровно на столько, на сколько я старше тебя, что не помешало нашему сближению. Достатка у нас хватает, я решился на это из уважения к тебе, чтобы ты могла вернуть себе чувство достоинства, восстановить оскорбленную честь. Через полгода твое появление будет как ядерный взрыв.
– Я очень на это надеюсь!
* * *
Васильчиков положил удостоверение на стол.– Документ официальный. Через три месяца его срок заканчивается. Вы довольны?
Олег достал из чемодана несколько папок, пакет с фотографиями и негативы.
– Подчиняюсь приказу главного редактора. Но если честно, то вы моей работы недостойны.
– Хорошая работа. Только не знаете, Олег, кто дал наводку вашей редакции, кто отбирал вашу кандидатуру и кто вас страховал в Испании. Знали бы вы правду, ваша история не представлялась бы вам столь романтичной.
Васильчиков убрал материалы в портфель и ушел.
* * *
Где-то на задворках, в тихом уютном кафе, сидели секретарь покойного олигарха Виктория Мамонова и жена Юрия Галина. Они пили кофе и тихо беседовали.– Ты знаешь, Галя, я всегда к тебе относилась с теплотой, – говорила Виктория Львовна.
– Я вижу, вас что-то беспокоит.
– Твоя безопасность. У Дмитрия Николаевича имелся штат коммерческой разведки, по-другому это называется промышленным шпионажем. В последний год, когда здоровье его ухудшилось, он перепрофилировал отдел – ему всюду мерещились убийцы. Ребята поработали на славу. Они следили за всей семьей и есть интересные результаты. Мы продолжим наш разговор после того, как ты встретишься с одним из сотрудников.
– Это важно?
– Очень. Завтра в девять вечера встретишься с ним в кафе «Аист». Он сам к тебе подойдет. Если за тобой не будет слежки, отведет тебя в штаб-квартиру и покажет кое-что. Потом мы с тобой созвонимся.
– Я сделаю все, как вы сказали.
– Умница. Только не подавай виду… Что бы ты ни узнала удивительного и странного, ты должна оставаться спокойной. А теперь ступай домой.
Сидевший у окна Олег проводил Галину взглядом, взял свой бокал с пивом и пересел за столик Виктории.
– Вы мне сказали, Олег, что уже свободны и можете приступать к работе.
– Да, я свободен, как чайка над морем.
– Вы ее видели?
– И даже запомнил.
Виктория достала из сумочки конверт.
– Здесь ее адрес и пять тысяч. Аванс на непредвиденные расходы. Снимите себе квартиру поблизости от ее дома за мой счет. Можете не стесняться. Выбирайте лучшее из того, что предложат. К работе приступайте с завтрашнего дня.
– Мне понадобится машина. Эта пташка приехала сюда на «Ягуаре». Бегом мне ее не догнать.
Вика положила на стол ключи:
– Темно-синий «БМВ» пятой серии стоит перед входом в кафе. Документы в «бардачке», доверенность заполните сами, на бланке уже стоит моя подпись.
К ключам присоединился сотовый телефон.
– Наберите цифру «шесть», и я буду на связи.
– Из вас, Вика, получился бы отличный детектив.
– Я приучена продумывать свои действия. Экспромты и нежданчики – ваша прерогатива. Я теоретик, вы практик. Когда Виктория ушла, Олег посмотрел в окно. Ко входу подъехал лимузин, из него вышел Вэл, помог даме сесть, и машина уехала.
«Знать бы, что творится в черепушке этой загадочной бестии», – подумал Громов.
* * *
Юрий Кайранский уже прилично нализался в одном из ночных баров. Начинал пить с каким-то мужиком, теперь перед ним сидела молоденькая девчушка и очень внимательно слушала чушь, которую он нес. Как всегда, он убеждал в своей гениальности и бездарности, недальновидности издателей.– Мне ничего не надо доказывать, Юра, я все твои рукописи читала. Ты гений! – сказала девушка.
– Врешь! Где ты могла их взять?
– Я работаю секретарем в издательстве. Тайком ксерокопировала их и уносила домой.
– Врешь!
– Я живу рядом. Хочешь, пойдем, я тебе их покажу.
Он мутным взглядом окинул девушку. Особенно ему понравились ее коленки.
– У тебя есть дома выпивка?
– Конечно.
– А папа с мамой?
– Я снимаю квартиру. Живу одна.
– Ладно, пошли.
Ему пришлось обнять девчонку, чтобы, встав, не свалиться на пол. От ее волос приятно пахло.
– Вообще-то я жене не изменяю, в отличие от своего брата. Но все мы люди, все мы человеки.
– Скажу тебе по секрету, я в тебя немножко влюблена.
– Верю. Вообще-то я не урод. Но влюблена ты не в меня, а в мой талант.
Девушка остановилась и поцеловала его в губы.
– Я целую тебя, а не талант. До него докопаться сложнее. – Я не против, если ты повторишь эксперимент.
– Потерпи до дома. Осталось совсем немного.
Не прошло и десяти минут, как они очутились в небольшой квартирке.
– Слишком светло, – недовольно сморщился Юрий, отворачиваясь от низко висевшей люстры.
– Я хочу, чтобы ты видел полки с твоими рукописями. Снимай пиджак, садись на диван. Будешь читать вслух.
– Зачем?
– Хочу услышать голос автора. Об этом можно только мечтать.
Она раздела гостя по пояс и сунул ему в руки лист бумаги.
– Читай.
Юрий прикрыл ладонью левый глаз, вероятно, чтобы не двоилось, и начал читать:
«…Рано или поздно я все равно ее убью. Когда кислород в акваланге заканчивается, человек начинает задыхаться. Моя жена – пустой акваланг, а мне необходим воздух. Вдохновение! Порыв! Я чувствую, как задыхаюсь. Ты одна способна оживить меня и придать мне сил. Я уже все продумал…»
– Постой, что за чепуху ты мне подсунула? Маразм. Ничего похожего я не писал.
– Извини, Юрочка. Этот хлам попал ко мне случайно. Сейчас дам твою рукопись.
– Хватит. Принеси выпить.
Девушка вернулась с подносом и в чем мать родила. Поставила поднос на стол и начала раздевать отключившегося Юрия. Когда она легла рядом, из-за ширмы вышел мужчина с фотоаппаратом и продолжил съемку с близкого расстояния.
– Ну хватит, Рудик. Выключи наконец эту дурацкую люстру. Я устала и хочу спать.
4
В девять часов утра Олег уже был на своем посту. Он сидел в машине напротив четырнадцатиэтажного элитного дома и поглядывал на подъезд, попивая кофе из термоса. Рядом на сиденье лежал фотоаппарат с мощным объективом.
Возле другого дома на другом конце города остановился шикарный автомобиль. Из подъезда вышла Виктория и села рядом с пожилым мужчиной. Машина тронулась. Стекло между салоном и водителем было поднято.
– Что-то срочное, Виктория? Мы могли бы поговорить вчера на панихиде. Я опаздываю на совещание.
Она молча подала конверт. Мужчина вынул содержимое – несколько фотографий и ксерокопию документов.
– Где вы это взяли?
– Нет времени говорить о деталях, достопочтенный господин Левинсон. Вся документация через сутки или раньше будет в Москве. У вас есть время перебросить свои деньги в оффшоры. Вы в списке, и с этим ничего не поделаешь. Ваши фотографии и негативы находятся под моим контролем. Могу назвать имя еще одного человека, находящегося в Испании. Он тоже успеет спрятать концы в воду, если вы его предупредите.
– Что требуется взамен?
– Нужна трансплантация в клинике Святого Антония. Тогда, когда скажу я.
– Решаемый вопрос.
– Понадобится донор. Изуродованный труп с годным для пересадки сердцем.
– И это не проблема.
– Остальное обсудим позже. Предупредите Привалова, пусть снимает деньги и уносит ноги из Испании. Остальных спасти не удастся. Маховик запущен – вопрос не дней, а часов. И учтите, Яков Михайлович, все негативы с вашей физиономией в компании русской мафии под моим надзором. А вы знаете, что на испуг меня не возьмешь. Спасайте свои деньги и молитесь на вашу спасительницу. Через полгода я передам вам компромат.
Виктория постучала в стекло. Машина остановилась.
– Эй, подруга, – он растолкал девушку, – как я здесь очутился?
Девушка тяжело вздохнула:
– Как, как! Напросился в гости на чашечку кофе, потом порвал на мне одежду и трахнул. Что я могла сделать!
– Сколько ты хочешь за молчание?
– Десять тысяч зеленых. Я-то тебе поверила, а ты в зверя превратился.
– Поверила? Дура! Мужикам верить нельзя.
– Ты не мужик, а писатель. Кстати, меня Мариной зовут. Я секретарь в издательстве, и мы знакомы не первый день. Потому и поверила.
– Сколько тебе лет?
– Девятнадцать.
– Слава богу, что не пятнадцать.
– Думаешь, неприятностей меньше станет?
– Не канючь. Достану я тебе деньги, если будешь держать язык за зубами.
– Всем рот не заткнешь. В баре нас видел редактор из отдела маркетинга. Ты назвал его говнюком, при этом держал меня за задницу.
Юрий ударил себя ладонью по лбу.
– Нет! Пить надо дома, запершись на все замки, а ключи выбрасывать в окно.
– Твоя мать не интересуется, где ты проводишь ночи?
– Моя мать знает, что в полночь я не превращусь в тыкву. Она живет в замке старого хрыча и стирает пыль с его бумажек. Только теперь ей никто за это не платит.
– За нее не беспокойся, Вика своего не упустит. Она может торговать информацией, которая подскочила в цене в тысячу раз.
– Не считай ее дешевкой, ты ей в подметки не годишься. Мать всю жизнь посвятила старику и ничего не требовала взамен.
– Она не хуже меня знает содержание завещания.
– Денег всем хватит, но не все измеряется деньгами. Ты же мне не платишь за то, что я сплю с тобой.
– Я люблю тебя, Лерочка, и сделаю все, что ты захочешь. Если тебе нужны…
– Я не шлюха, Максим. Меня устраивает свобода и независимость. Обязанной быть никому не хочу. Пользуйся моментом, пока ты мне не надоел.
– У тебя рано прорезаются волчьи клыки. Наследственность.
– Считаешь мою мать волчицей? Вы все ее боитесь. Правильно делаете. Вот только я сплю с тобой по собственной воле, а старый хрыч не считался с ее желаниями.
– Да, покойничек не терпел возражений.
– И не знал благодарности. Мать была студенткой мединститута и проходила практику в военном госпитале, когда туда угодил старик. Дежурила у его кровати по ночам, горшки за ним выносила. Не успел он прийти в себя, как опрокинул ее на больничную койку. Монстр рогатый.
Их разговор оборвал звонок в дверь.
– Черт! Кого это несет в такую рань? – засуетился Трубников.
Лера вскочила с кровати, схватила платье, белье и побежала в ванную. Максим отправился открывать дверь.
На пороге стояла еще одна молодая красавица. Не говоря ни слова, она отстранила хозяина и вошла в квартиру. Лера приоткрыла дверь ванной и увидела Дашу Туманову. Невеста покойного олигарха чувствовала себя как дома и знала куда идти. Она прошла в гостиную, сбросила яркое пальто, уселась в кресло и положила ногу на ногу. Ее короткая юбка обнажила стройные ножки.
– Что случилось, Даша?
– Меня не пускают в замок. Мигера там забаррикадировалась и командует прислугой.
– Не лезь. Дмитрий Николаич купил тебе четырехкомнатную квартиру. Неужели мало?
– У меня там вещи, шкатулка с драгоценностями.
– Почему ты не унесла ее раньше?
– Знала бы, где упаду, соломки постелила бы. Сделай что-нибудь, я сижу без денег.
– Через полгода все возместится в тысячекратном размере, а сейчас не высовывай носа.
– С какой стати? Плевать мне на всю родственную свору. Я их не боюсь. Они меня открыто презирают, а я их ненавижу. Стая стервятников.
– Я не могу за тебя заступиться. Меня неправильно поймут.
– Поймут правильно. Только ты этого боишься. Трус!
– Все можно сделать проще. Обратись к своей подружке. Юлька тебе должна быть благодарна за то, что ты подложила ее в постель к Аркадию. Он в ней души не чает. Если старший сын твоего покойного жениха захочет вернуть тебе вещи, Вика ему не помеха.
– Идиот! А еще считаешь себя грамотным юристом. С какой радости Юлька будет за меня просить? Никто не знает о том, что мы знакомы.
– Знает содержательница притона, работающего и поныне под вывеской Дома моделей «Стиль», Виолетта Луцкая. Я вас выкупил у нее. Но если она узнает о твоем наследстве, то держись. Растрясет тебя как грушу.
– Кто ей поверит?
– А для чего существуют альбомчики с голыми девочками, которые показывают богатым заезжим клиентам? И ты, и Юлька там во всех позах зафиксированы. В номерах стоят скрытые видеокамеры. Тебе этого мало?
– Притон можно прикрыть, а Виолетту посадить.
– Конечно. Учитывая, что ее услугами пользуется мэр города, менты, прокуроры и чуть ли не губернатор.
– Не пугай.
– Сиди тихо и не высовывайся. Денег я тебе дам. На скромную жизнь хватит. Отдашь с процентами.
Даша встала, схватила пальто и с презрительной гримасой сказала:
– Ты свои проценты получишь. Не подавился бы. – И ушла.
Когда Максим, заперев дверь, обернулся, Лера стояла в коридоре уже одетая.
– Я не ошиблась – монстр был рогатым. Так ты и с этой сучкой спал?
– Глупости! Какой идиот позарится на бабу своего босса!
– Тот идиот, который боссу ее подбросил. Ты же двух шлюх осчастливил. Без собственной выгоды ничего делать не будешь. Хорошо сработано. И хозяин, и его главный наследник попали под твой колпак.
– Послушай, Лерочка…
– Пошел вон!
Валерия ушла, хлопнув дверью.
Мужчина лет сорока непривлекательной внешности в скромной одежде представился:
– Я следователь прокуратуры Свиридов Евгений Константинович. У меня есть к вам вопросы.
Виктория кивнула на стул с высокой спинкой, стоящий по другую сторону огромного письменного стола. Следователь осмотрелся. Доспехи, оружие на стенах, чучела крупных хищников, огромный горящий камин. Человек чувствовал себя в такой обстановке букашкой.
Возле другого дома на другом конце города остановился шикарный автомобиль. Из подъезда вышла Виктория и села рядом с пожилым мужчиной. Машина тронулась. Стекло между салоном и водителем было поднято.
– Что-то срочное, Виктория? Мы могли бы поговорить вчера на панихиде. Я опаздываю на совещание.
Она молча подала конверт. Мужчина вынул содержимое – несколько фотографий и ксерокопию документов.
– Где вы это взяли?
– Нет времени говорить о деталях, достопочтенный господин Левинсон. Вся документация через сутки или раньше будет в Москве. У вас есть время перебросить свои деньги в оффшоры. Вы в списке, и с этим ничего не поделаешь. Ваши фотографии и негативы находятся под моим контролем. Могу назвать имя еще одного человека, находящегося в Испании. Он тоже успеет спрятать концы в воду, если вы его предупредите.
– Что требуется взамен?
– Нужна трансплантация в клинике Святого Антония. Тогда, когда скажу я.
– Решаемый вопрос.
– Понадобится донор. Изуродованный труп с годным для пересадки сердцем.
– И это не проблема.
– Остальное обсудим позже. Предупредите Привалова, пусть снимает деньги и уносит ноги из Испании. Остальных спасти не удастся. Маховик запущен – вопрос не дней, а часов. И учтите, Яков Михайлович, все негативы с вашей физиономией в компании русской мафии под моим надзором. А вы знаете, что на испуг меня не возьмешь. Спасайте свои деньги и молитесь на вашу спасительницу. Через полгода я передам вам компромат.
Виктория постучала в стекло. Машина остановилась.
* * *
Юрий продрал глаза и ничего не понял. Рядом лежала голенькая малолетка, он тоже был голый. Чужая квартира, похожая на клетку.– Эй, подруга, – он растолкал девушку, – как я здесь очутился?
Девушка тяжело вздохнула:
– Как, как! Напросился в гости на чашечку кофе, потом порвал на мне одежду и трахнул. Что я могла сделать!
– Сколько ты хочешь за молчание?
– Десять тысяч зеленых. Я-то тебе поверила, а ты в зверя превратился.
– Поверила? Дура! Мужикам верить нельзя.
– Ты не мужик, а писатель. Кстати, меня Мариной зовут. Я секретарь в издательстве, и мы знакомы не первый день. Потому и поверила.
– Сколько тебе лет?
– Девятнадцать.
– Слава богу, что не пятнадцать.
– Думаешь, неприятностей меньше станет?
– Не канючь. Достану я тебе деньги, если будешь держать язык за зубами.
– Всем рот не заткнешь. В баре нас видел редактор из отдела маркетинга. Ты назвал его говнюком, при этом держал меня за задницу.
Юрий ударил себя ладонью по лбу.
– Нет! Пить надо дома, запершись на все замки, а ключи выбрасывать в окно.
* * *
У всех участников событий сегодняшнее утро проходило по-разному, но в чем-то просматривались общие черты. Дочка Виктории Львовны двадцатилетняя очаровашка Лера валялась в постели сорокалетнего адвоката Трубникова и пила кофе. Трубников в махровом белом халате вышел из ванной, встал в дверях и любовался капризной девчонкой, готовясь выполнить очередную ее причуду. Ей позволялось все.– Твоя мать не интересуется, где ты проводишь ночи?
– Моя мать знает, что в полночь я не превращусь в тыкву. Она живет в замке старого хрыча и стирает пыль с его бумажек. Только теперь ей никто за это не платит.
– За нее не беспокойся, Вика своего не упустит. Она может торговать информацией, которая подскочила в цене в тысячу раз.
– Не считай ее дешевкой, ты ей в подметки не годишься. Мать всю жизнь посвятила старику и ничего не требовала взамен.
– Она не хуже меня знает содержание завещания.
– Денег всем хватит, но не все измеряется деньгами. Ты же мне не платишь за то, что я сплю с тобой.
– Я люблю тебя, Лерочка, и сделаю все, что ты захочешь. Если тебе нужны…
– Я не шлюха, Максим. Меня устраивает свобода и независимость. Обязанной быть никому не хочу. Пользуйся моментом, пока ты мне не надоел.
– У тебя рано прорезаются волчьи клыки. Наследственность.
– Считаешь мою мать волчицей? Вы все ее боитесь. Правильно делаете. Вот только я сплю с тобой по собственной воле, а старый хрыч не считался с ее желаниями.
– Да, покойничек не терпел возражений.
– И не знал благодарности. Мать была студенткой мединститута и проходила практику в военном госпитале, когда туда угодил старик. Дежурила у его кровати по ночам, горшки за ним выносила. Не успел он прийти в себя, как опрокинул ее на больничную койку. Монстр рогатый.
Их разговор оборвал звонок в дверь.
– Черт! Кого это несет в такую рань? – засуетился Трубников.
Лера вскочила с кровати, схватила платье, белье и побежала в ванную. Максим отправился открывать дверь.
На пороге стояла еще одна молодая красавица. Не говоря ни слова, она отстранила хозяина и вошла в квартиру. Лера приоткрыла дверь ванной и увидела Дашу Туманову. Невеста покойного олигарха чувствовала себя как дома и знала куда идти. Она прошла в гостиную, сбросила яркое пальто, уселась в кресло и положила ногу на ногу. Ее короткая юбка обнажила стройные ножки.
– Что случилось, Даша?
– Меня не пускают в замок. Мигера там забаррикадировалась и командует прислугой.
– Не лезь. Дмитрий Николаич купил тебе четырехкомнатную квартиру. Неужели мало?
– У меня там вещи, шкатулка с драгоценностями.
– Почему ты не унесла ее раньше?
– Знала бы, где упаду, соломки постелила бы. Сделай что-нибудь, я сижу без денег.
– Через полгода все возместится в тысячекратном размере, а сейчас не высовывай носа.
– С какой стати? Плевать мне на всю родственную свору. Я их не боюсь. Они меня открыто презирают, а я их ненавижу. Стая стервятников.
– Я не могу за тебя заступиться. Меня неправильно поймут.
– Поймут правильно. Только ты этого боишься. Трус!
– Все можно сделать проще. Обратись к своей подружке. Юлька тебе должна быть благодарна за то, что ты подложила ее в постель к Аркадию. Он в ней души не чает. Если старший сын твоего покойного жениха захочет вернуть тебе вещи, Вика ему не помеха.
– Идиот! А еще считаешь себя грамотным юристом. С какой радости Юлька будет за меня просить? Никто не знает о том, что мы знакомы.
– Знает содержательница притона, работающего и поныне под вывеской Дома моделей «Стиль», Виолетта Луцкая. Я вас выкупил у нее. Но если она узнает о твоем наследстве, то держись. Растрясет тебя как грушу.
– Кто ей поверит?
– А для чего существуют альбомчики с голыми девочками, которые показывают богатым заезжим клиентам? И ты, и Юлька там во всех позах зафиксированы. В номерах стоят скрытые видеокамеры. Тебе этого мало?
– Притон можно прикрыть, а Виолетту посадить.
– Конечно. Учитывая, что ее услугами пользуется мэр города, менты, прокуроры и чуть ли не губернатор.
– Не пугай.
– Сиди тихо и не высовывайся. Денег я тебе дам. На скромную жизнь хватит. Отдашь с процентами.
Даша встала, схватила пальто и с презрительной гримасой сказала:
– Ты свои проценты получишь. Не подавился бы. – И ушла.
Когда Максим, заперев дверь, обернулся, Лера стояла в коридоре уже одетая.
– Я не ошиблась – монстр был рогатым. Так ты и с этой сучкой спал?
– Глупости! Какой идиот позарится на бабу своего босса!
– Тот идиот, который боссу ее подбросил. Ты же двух шлюх осчастливил. Без собственной выгоды ничего делать не будешь. Хорошо сработано. И хозяин, и его главный наследник попали под твой колпак.
– Послушай, Лерочка…
– Пошел вон!
Валерия ушла, хлопнув дверью.
* * *
В особняк покойного олигарха никто не рвался. Исключением была Даша, но ее и на порог не пускали. Другого посетителя пропустили и даже проводили в кабинет, где теперь хозяйничала Виктория Львовна Мамонова.Мужчина лет сорока непривлекательной внешности в скромной одежде представился:
– Я следователь прокуратуры Свиридов Евгений Константинович. У меня есть к вам вопросы.
Виктория кивнула на стул с высокой спинкой, стоящий по другую сторону огромного письменного стола. Следователь осмотрелся. Доспехи, оружие на стенах, чучела крупных хищников, огромный горящий камин. Человек чувствовал себя в такой обстановке букашкой.