Март Михаил. Театр мертвецов

   — Она около часа пролежала под дождем. Ручка могла выпасть из кармана?
   — Царапин много. Не исключено, что она не раз падала за свою бытность.
   — Понял. — Трифонов положил на стол папку с договорами. — Проверьте, пожалуйста, Игнат Всеволодович, подписи в договорах. Не этой ли ручкой они подписывались? И пусть почерковеды глянут, их мнение тоже немаловажно.
   — Хорошо, к вечеру все сделаем.
   — Буду крайне признателен.
   Как только Трифонов появился в отделе, капитан Забелин доложил:
   — Александр Иваныч, объявился некий Метлицкий, автор книги о Савелии Бражникове. Он вернулся из командировки и пробудет в Москве пару дней. Вы просили проследить за его передвижением. Он сам звонил и сказал, что повестку нашел в почтовом ящике, но прийти не может, ему отчет писать надо. Если есть к нему вопросы, то он дома.
   — Никакого уважения к Главному управлению внутренних дел! Ладно, давай адрес. Если Магомет не идет к горе, значит, гора пойдет к Магомету.
   — Вызвать машину?
   — Вам она нужнее. Сходи в архив и принеси сюда дело Бражникова. Когда вернусь, оно нам понадобится.

***

   Популярный, избалованный славой журналист Метлицкий на деле оказался Евгением Метелкиным и вовсе не походил на баловня судьбы. У него в квартире даже кровати не было, только раскладушка, утратившая смысл своего названия, ибо не собиралась, а прикрывалась верблюжьим одеялом. Холостятский бардак и куча фотоаппаратуры. Сам хозяин трудился на кухне, стол в комнате занимал огромный фотоувеличитель.
   — Вы работаете в жанре уголовной хроники? — спросил Трифонов, проходя на кухню.
   — Иногда. Там платят лучше и берут все заметки. Сейчас это модно, если не считать светских сплетен. Вот там я себя чувствую как рыба в воде. Но, думаю, вас интересует что-то другое.
   — Меня заинтересовала ваша книга о Савелии Бражникове, вышедшая почти три года назад.
   — Поздновато проснулись. Бражникова уже нет, и он не опасен. Правда, я не верю в его побег. Это для дураков. В зоне замочили.
   — Даже так? Любопытный вывод. Мотивируйте.
   Трифонову была предложена табуретка и пиво. Он сел, но от пива отказался.
   — Мотивировка простая. Ему бревном сломало ногу, открытый перелом. Он валялся в больничке на зоне три месяца. Вот тогда меня к нему и допустили. Связи помогли. Я работал с ним все это время. Потом его выписали и отправили в отряд. Он на костылях ходил, а через месяц сбежал. Чушь собачья! Зимой по тайге на костылях?! Просто ему отомстили. А потом, смыться из зоны, если ты получил пожизненное заключение, нереально. Бред! Купили, кого надо, и состряпали легенду с побегом.
   — Кто же ему мстил? Возмездие и без того свершилось. Пожизненное заключение — страшнее смерти.
   — Согласен, но если могли купить тех, кто его шлепнул и оформил побег, то нашлись бы и такие, кто купил бы тех же мастаков, чтобы этот побег удался. В наше время все возможно.
   — Похоже на фантастику.
   — Голая реальность! Купить можно все, важно дать настоящую цену, и ты получишь то, что хочешь. Бражникова даже за решеткой боялись. Не человек, а демон, гений зла. Я знаю, о чем говорю.
   — Да, я читал вашу книгу. Вы этого демона возвели до небес и чуть ли не святым представили, мучеником.
   — Так оно и есть. Он отдал свои долги, вот только до последнего не добрался.
   — Кстати, а кто был десятым? В книге вы ничего не написали.
   — Правильно сделал, не то меня, как лягушонка, раздавили бы. Устно могу сказать. Десятым должен был стать Григорий Грановский, главный удав, который всех убрал со своего пути, монстр. Но до него Бражников так и не добрался. Я дал намек в книге. Тот, кто в курсе, все сам понял. Бражникова взяли на улице Чехова, дом девять. А в то время в этом доме жил Грановский. Адрес я указал, не называя имени жильца. Кому надо, тот понял, о ком идет речь. А вообще, Грановскому просто повезло. Он Бражникова до сих пор боится. Вот и прикиньте — сколько денег у Грановского? Счету не поддается, заоблачные цифры! Он и заказал Бражникова, потому что у Грановского полно врагов и многие из них имеют денег не меньше. Конкуренция! Бражников для любого конкурента подарок. А почему не выкупить парня и оформить точно такой же побег со смертельным исходом? Нет трупа-то?! Сгорел! А где он на самом деле, никому не известно. Вот и анализируйте дальше сами. Кто успел, тот пострел. Либо его Грановский в зоне завалил, либо враг Грановского выкупил и дал возможность закончить работу. Тут никаких денег не пожалеешь, чтобы свалить такую глыбину, как Грановский, да еще руками сбежавшего из заключения мстителя. Заказчика даже искать не станут. Бражников с его тщеславием, амбициями и гордостью никогда никого не сдаст. Сам лично сбежал, сам лично нашел и сотворил самосуд. И не имеет никакого значения, взяли бы его потом или он сумел скрыться. Он не дурак, разумеется, и понимал, что в живых его не оставили бы. Слишком много знает. В бочку с цементом, и на дно водохранилища. А легенда осталась жить, Бражникову большего и не надо. Жизнью он не дорожил. Месть и слава были на его знамени. Для жизни там места не осталось.
   — Значит, вы не исключаете, что Бражников может и сейчас оставаться живым и разгуливать на свободе, охотясь за десятой жертвой?
   — Я не гадалка, но, если Гриша Грановский сдохнет, я буду знать, что его замочил Савелий Бражников. Только такой человек, как он, сможет подойти к олигарху на близкое расстояние.
   — Вы уверены, что Бражников настолько талантливый преступник, что ему все по плечу? Мне показалось, будто он слишком мудрит, перебарщивает, показушничает. Одни его дурацкие названия казней чего стоят: «Неотвратимые стрелы Зевса», «Клюв в темя». Это же ребячество!
   Метелкин долго смеялся.
   — Значит, и вы попались на эту удочку? Вот уж не думал! Да нет, конечно. Бражников очень умный и расчетливый человек. Все эти названия придумал я. Для эффекта. Пусть моя книга относится к документальному жанру, но без изюминки нельзя. Нужно пыль в глаза пустить, романтичности подбросить, таинственности. Как ни крутите, но это все же беллетристика, баллада о злом гении. А правды там процентов сорок. От фактов никуда не денешься, важно их подать в жареном виде, И я прав — книга выдержала три тиража.
   — Но я видел дело Бражникова и там…
   Трифонов осекся. Он не видел дела Бражникова. В первом случае о Бражникове ему рассказывая полковник Миронов, и он не упоминал никаких названий казней. Во втором случае дело передали на изучение Колодяжному, и он впервые озвучил все эти бредовые названия на оперативке у Черногорова. Тогда между ними завязалась перепалка. У Петра Колодяжного чуть ли не пена шла изо рта, а он, опытный следователь, даже не соизволил ознакомиться с документами. Проснулся дядя, когда поезд ушел.
   — Спасибо вам за консультацию, Евгений. Мне было очень приятно с вами познакомиться.
   — Не за что. А вам желаю побыстрее поймать Бражникова. Чует мой нос, что бродит призрак по Европе, иначе вы ко мне не пришли бы. Да и статус у вас слишком высок для щипачей да медвежатников. Вот только к журналистским «уткам» не относитесь серьезно. Мы ведь все мистификаторы. Наши статьи и книги надо читать через строчку и научиться фильтровать. А в остальном я писал только правду.
   Трифонов взял такси. У него даже давление подскочило. Он буквально влетел в кабинет. Забелин уже читал дело, будто ему дали супербоевик на пару часов. Они просидели до трех часов ночи, но ничего похожего на вымышленные казни Метелкина не нашли. Дело как дело, сухое, равнодушное, беспристрастное, со справками, протоколами, актами, фотографиями и прочей тягомотиной.
   У Григория Грановского хватало недвижимости как в Москве, так и в Подмосковье. В одном из особняков жила Соня Кантимирова, самая близкая ему женщина. На людях он с ней старался не показываться, если рядом не было Игоря Верзина. По официальной версии, она считалась фавориткой Верзина. Однако нашу публику обмануть трудно, и тут никакие спецслужбы Грановского не могли прикрыть истинного положения дел. Впрочем, Грановскому было наплевать на сплетни, он ведь только номинально входил в элиту высшего света, в основном ради брата, и уж меньше всего заботился о репутации жены. Кроме привязанности, никаких чувств к супруге великий магнат не испытывал.
   В пятьдесят два года его сердце поразила стрела Амура, и он влюбился, да так, что потерял голову. Соня оказалась той женщиной, ради которой Григорий мог совершать мальчишеские глупости. Душа его пела, он испытывал прилив энергии и даже помолодел. Может, так оно и было, трудно сказать. Посудите сами.
   Соне двадцать шесть, а Григорию в два раза больше. В такую женщину легко влюбиться, и не только из-за безукоризненной внешности. Она не глупа, а главное — недоступна. Деньги ее не интересуют, мещанство, вещизм презирает, косметикой почти не пользуется. Природа наградила девушку такими яркими чертами лица, что помады, тоны, тушь только бы испортили естественный рисунок и бархатистую кожу.
   Григорий добивался ее полгода. Он лез из кожи вон и не знал, чем привлечь ее внимание. Такое с ним случилось впервые, — ни одна женщина не могла ему отказать. Даже самые строптивые не выдерживали натиска, упорства олигарха и его подарков, цена которых соответствовала зарплате высокопоставленного чиновника за всю трудовую деятельность. С Соней этот трюк провалился. Она не принимала подарков, не реагировала на цветы и игнорировала заманчивые предложения провести выг ходные на Багамских островах или покататься на лыжах в швейцарских Альпах. Соня предпочитала музеи, она любила искусство, музыку, театр, живопись. Грановский ничего не смыслил в искусстве, более-менее разбирался в живописи, так как скупал некоторые произведения импрессионистов на лондонских аукционах. Спецслужбы олигарха составили досье на Соню, и только после этого Грановский нашел подход к девушке.
   От приглашения посетить Лувр она отказаться не смогла. Так закрутилось и завертелось все вокруг, голова вскружилась, и Григорий забыл обо всем на свете. Через два месяца Соня уходит от Грановского. Олигарх вне себя. Он сходит с ума и рвет на голове последние волосенки. В чем дело? Все очень просто — Соня не хочет быть подстилкой, закамуфлированной шлюхой, пусть даже одного из самых богатых людей вселенной. Преувеличение, разумеется. С ней можно согласиться. Женщина такого класса имеет право на настоящее счастье, а не на подпольное. Григорий на коленях просил ее руки и сердца, божился, что к новому году разойдется с женой окончательно. За язык его никто не тянул, и Соня ответила просто: если она не станет его официальной женой в новогоднюю ночь, он ее больше не увидит.
   Стоит напомнить, что на дворе стоял конец октября. Как бы любовь ни была слепа, но рьчь идет о деньгах, и немалых, причем заработанных потом, кровью, риском в отчаянной драке, где нет правил. Кто-кто, а Грановский умел ценить деньги, он положил на карту свою жизнь, чтобы добиться сегодняшнего положения. Мелодрама с известным названием «Богатые тоже плачут». И им приходится несладко. Грановский стоял на распутье. С его умом, прозорливостью, чутьем он не находил нужного решения. Не все могут короли.
   Соня плавала в бассейне, а Грановский сидел в плетеном кресле и наблюдал за ней. Он мог сутками не отрывать от нее глаз. Она ни разу не напоминала ему о данном обещании жениться, но он точно знал, что Соня выполнит свою угрозу и после нового года он ее потеряет. Она как-то обронила невзначай: «Мужик-трепач — не мужик, а тряпка. Я не тряпичница, я их презираю!» Григорий запомнил эти слова, и у него щемило сердце. Дни пролетали с неумолимой быстротой, а решение так и не было найдено. На секунду Григорий оторвал взгляд от сказочной красотки и кивнул одному из своих телохранителей, стоявших в дверях бассейна.
   Тот тут же подскочил к хозяину.
   — Где Верзин?
   — Два часа назад находился в спальне вашей жены на усадьбе в Велихово, потом уехал.
   — Найдите мне его.
   Искать не пришлось, через десять минут Грановскому доложили, что адвокат приехал сам. Он ждет в кабинете. Грановский поднялся на четвертый этаж, где находился его офис.
   — Что нового, Игорь? Ты отвез Марину домой?
   — Разумеется.
   — Разговор состоялся?
   — Смерть Антона мне на руку. Извини, Гриша, за кощунство, понимаю, что тебе тяжело, но Антона не воскресишь, а дела делать надо. Жизнь продолжается.
   — Оставь свои извинения, толкуй по существу.
   Они устроились в глубоких креслах, и адвокат закурил. Григорий курить бросил, мало пил и занимался спортом. С молодой любовницей надо быть в форме.
   — Марина считает, что это я убил Антона, вот почему нам это на руку. Ее доверие ко мне имеет решающее значение. Один из наследников ушел в мир иной, теперь настала твоя очередь. Другого выбора у нее нет. Развод ее не устраивает в равной мере, как и тебя. Мыслит она правильно. По ее мнению, ты должен покончить с ней в ближайшее время. Я убедил Марину в том, что ты готовишь против нее заговор. У нее есть только один способ выжить — опередить тебя и нанести удар первой. Осталось найти козла отпущения, на кого повесить убийство. Кандидатов достаточно.
   — Кандидатов подбираешь ты?
   — Разумеется, она ни с кем в контакт вступать не будет. Задачка нелегкая! Киллера должны взять живым после того, как он тебя хлопнет и выведет следствие на заказчика. Самое не правдоподобное в этой истории то, что убийца не может знать заказчика, если он твоего уровня. Следствие этому не поверит. А любой твой враг или конкурент — человек очень и очень неглупый и не бедный. Соответственно предполагается, что заказ пройдет через цепочку посредников, которых по законам жанра должны ликвидировать не дожидаясь, пока они откроют рот. И Марина это прекрасно понимает. Тут нужен неординарный ход. Квинтэссенция идеи заключается в том, чтобы она не попала в черные списки подозреваемых. Проблемка, скажу тебе, не из простых.
   — Вижу по твоим глазам, Игорь, что ты уже пришел к определенному решению.
   — Давно пришел, но у нас мало времени. Нужно идти ва-банк. Для начала придется тебя взорвать, Гриша.
   — Не говори чепухи!
   — Ничего страшного. Взрывное устройство средней мощности подложим под твой бронированный «мерседес», под переднее сиденье. Силу удара можно рассчитать до миллиметра. Ты сядешь на заднее сиденье. Тебя немного контузит, и не более того, но желательно, чтобы шофер погиб. Это очень важно, Гриша. Мы должны приучить общественность к тому, что кто-то хочет тебя убрать. Следом произойдет еще пара покушений, и в последний момент, самый ответственный: тебе придется рискнуть по-настоящему.
   — Что ты имеешь в виду?
   — Я должен убедить Марину убить тебя. Причина простая — ни один киллер не способен до тебя добраться. Руки коротки. Кандидат в заказчики уже существует. Ему остается только выполнить роль киллера. Сейчас я работаю над этим сценарием. Важно тебя обезопасить. Сцена с покушением должна выглядеть натурально. Если все пройдет так, как надо, ты можешь торжествовать победу. Марина пойдет в тюрьму за покушение на жизнь мужа. И все предыдущие фейерверки легко спишутся на ее счет. Причин для убийства у нее достаточно, об этом только глухие и слепые не знают. Ей грозит не менее восьми лет строгача. Развод оформляется автоматически, и брачный контракт теряет свою силу. Я привел тебе единственный способ избавиться от жены без потерь.
   — Другого варианта у тебя нет? А если ее попросту убрать?
   — С твоим умом и такие примитивные предложения! Ты хочешь попасть в черный список? Неужели ты думаешь, что никто не знает, как ты мечтаешь избавиться от жены? Нет, ты должен стать жертвой. Есть еще одна причина: если Марина погибнет при загадочных обстоятельствах, Соня не пойдет за тебя замуж. Ты ее натуру знаешь. Она поймет, что убийство Марины — дело твоих рук. А с убийцей она жить не будет.
   — Ты прав. С тобой не поспоришь. И сколько Марина обещала тебе за услуги?
   — Не будь смешным, Гриша! Она обещала мне себя и все, что будет ей принадлежать. Игра в любовь, и тому подобное. Только наивные дурачки верят подобным сказкам! Ни ты, ни она своими деньгами делиться не станете. В лучшем случае она меня уберет. Я слишком много знаю. Зачем ей нужен опасный свидетель? Такие люди, как вы, деньгами не разбрасываются. И запомни, Гриша, я твой адвокат и работаю на тебя. Меня работа устраивает, ты ее хорошо оплачиваешь, и на большее я не претендую. Жизнь доказала, а практика подтвердила, — те, кто запускают свою руку в карман сильных мира сего, ничего из него не достают и лишаются того, что имели. Я очень практичный человек, привык смотреть на вещи трезво.
   — Именно эта черта мне в тебе нравится больше всего. Ты правильно мыслишь. Мари тебя обманет. Использует и уничтожит. Она никого и ничего не любила в жизни так, как деньги. В окладе вместо иконы у нее лежит доллар. Другим богам она не молится. Но, провертывая это дело, ты в любом случае становишься опасным свидетелем. А меня ты не боишься?
   — Нет, Гриша, я блестящий адвокат и управляющий делами. В последнее время ты слишком много времени уделяешь своей пассии. С другим управляющим твои дела пошатнулись бы. Со мной этого не происходит. И потом, чтобы меня заменить, мало найти достойную кандидатуру, которой можно доверять. Кандидату понадобятся годы, чтобы разобраться в твоей империи и понять, что к чему. Нет, Гриша, тебя я не боюсь. Я тебе нужен. Надеюсь, ты это понимаешь и не будешь мне мстить за то, что я сплю с твоей женой. А как иначе можно узнать о планах соперника? Я лишь твой залегендированный агент в стане врага, а не участник событий.
   — Готовь план, начнем действовать. Пора. Что с поисками Анны Железняк?
   — Все решится завтра. Мы добились от прокуратуры разрешения на опознание. Если она мертва, тебе придется смириться с потерей двухсот миллионов. Сам виноват. Надо было ввести меня в курс дела. Я бы не допустил такого бесхоза над крупным капиталом. Но они с такой тщательностью скрывают ее труп, что у меня возникают законные сомнения. Если она жива, то я буду удивлен не меньше. Нереально проскользнуть сквозь сито моих кордонов. Предположение может быть только одно — Анна в городе залегла на дно и ждет удобного момента, чтобы выскользнуть. Мы ей такой возможности не дадим.
   — Как ты думаешь, она знает о тайниках в Европе?
   — В это я не верю. Взбалмошная девка! Электронная книжка ей была нужна для того, чтобы открыть сейф Антона и взять деньги. Ей удалось проделать операцию, а компьютер она выбросила на улице. Нам надо знать, где именно. Дай Бог, не в реку и не в урну. Рек в радиусе дома Антона и Анны нет, а урны исчезли с улиц вместе с развитым социализмом. Если она жива, я найду ее, если нет, то прости.
   — Я сам хочу взглянуть на ее труп.
   — Нет проблем.
   В кабинет вошла Соня, и мужчины замолкли. Да, от вида такой женщины можно лишиться дара речи.

***

   Трифонов привык, что ему все время ставят палки в колеса. Чистых и гладких дел не бывает, но нельзя же спотыкаться на каждом шагу! Теперь ему сообщили, что Колодяжный взял двухнедельный отпуск и уехал отдыхать. Куда? А кто его знает!
   Эксперты подтвердили, что подписи в договорах поставлены рукой Колодяжного, чернила в ручке идентичны тем, какими подписаны договора. Ну как тут обойтись без виновника торжества, а майор взял и упорхнул в отпуск. Не объявлять же его в федеральный розыск, оснований маловато. Все, что смогли сделать, — дать запрос в аэропорт, чтобы проверить корешки авиабилетов. Если Колодяжный улетел, то будет понятно, куда и когда, что очень важно. Вряд ли в такую погоду кто-то соблазнится отдыхать в Подмосковье.
   Надежда оставалась, но очень небольшая. По мнению капитана Забелина, Колодяжный сбежал и его необходимо срочно объявить в розыск. Трифонов не был столь категоричен. И вообще, по мнению коллег, отставной следователь занимался совершенно отвлеченными делами, не относящимися к расследованию. Несмотря на авторитет и опыт пожилого полковника юстиции, к нему стали меньше прислушиваться. Нежданно-негаданно в отдел заглянул полковник Хитяев из управления по экономическим преступлениям.
   — Приветствую всех представителей доблестного уголовного розыска! У меня для вас сюрприз. Уверенным на сто процентов быть не могу, но, кажется, в мои сети попала живая покойница.
   Еще один сумасшедший, подумал Крюков.
   — С привидениями и колдунами прошу к Александру Иванычу. Он у нас по чернухе и ужастикам.
   — Рад видеть вас, Александр Иваныч, — Полковник сел к столу — Мы взяли художника, делавшего матрицу для билетов в подпольной рулетке. Некий Водопьянов Сергей Евгеньевич. Парень уже имел две ходки. Классный фальшивомонетчик. Сейчас у нас на него ничего нет. Билеты — не подделка, а стандартный заказ. Но дело не в нем, а в женшине, которая у него жила. Документов у нее нет. Она назвалась Анной Железняк. Нам она не нужна. Мы ее задержали только потому, что в газетах сказано о гибели актрисы Железняк. При ней найден загранпаспорт на имя Дмитрия Кутепова. Как выяснилось, он также работает в театре «Триумф». И что прикажете с ней делать?
   — Давайте ее к нам! Уж мы сумеем установить личность этой дамы!
   Доставленная в кабинет Крюкова женщина мало походила на актрису, да и красавицей ее не назовешь. Опухоль с лица спала, но синяки и кровоподтеки остались, к тому же одета она была в мужскую одежду. Крюков и Забелин растерялись и не знали, что им делать. Трифонов вел себя так, словно они вчера расстались.
   — Присаживайтесь, Анна Викторовна. Рад вас видеть живой и здоровой.
   — Да-да, здоровье так и прет наружу.
   — Извините, главное, вы живы. Ваше письмо я получил, оно приобщено к делу, но версия ваша не подтвердилась. Увы! Грановский отправился на печально известную аллею кладбища.
   — Там мое место еще не заняли?
   — Нет, оно вас ждет. Полагаю, через пару дней мы захороним ваш прах.
   Девушка вздрогнула. Трифонов снял трубку внутреннего телефона и попросил прислать врача в кабинет подполковника Крюкова.
   — Что вы этим хотите сказать? — испуганно спросила девушка.
   — Только то, что сказал. Хочу предложить вам роль спящей красавицы. Справитесь? Вы же талантливая актриса.
   — Спящую сыграть смогу, красавицу вряд ли.
   — Придется постараться, если хотите остаться живой. А углей для праха мы как-нибудь найдем. Лицо у вас не подарок, конечно, но сами себя вы сможете загримировать?
   — Под кого?
   — Под Анну Железняк.
   — Вы что, издеваетесь надо мной?!
   — Нет, Аня. Завтра ваши друзья и знакомые придут на опознание трупа. Мы им обязаны вас показать. Среди них может быть настоящий убийца. Ему, как никому другому, важно убедиться, что вы умерли. Только в этом случае на вас прекратят охоту.
   — Неужели вы думаете, что живого нельзя отличить от мертвого?
   — А мы их не подпустим к вам на близкое расстояние, либо… либо лишим возможности прикоснуться к вам. Для этого есть веские причины.
   — Ну да! Судя по газетным статьям, у меня чума или холера, короче говоря, какая-то дикая зараза.
   — Быстро соображаете.
   В дверь постучали. Вошел врач с чемоданчиком. Белый халат был надет поверх милицейского мундира.
   — С кем-то плохо? — спросил он с тревогой.
   — Да нет, Леонид Валентиныч, все живы, — заговорил Крюков. — Осмотрите девушку. Мы можем к завтрашнему дню привести ее физиономию в порядок?
   Врач внимательно изучил лицо пациентки.
   — Только примочки, но синяки не пройдут. К тому же у дамы сломан нос. Старайтесь его не трогать.
   — У меня к вам немного необычный вопрос, доктор, — обратился к врачу Трифонов. — Подумайте, что надо сделать, чтобы положить эту девушку на тележку, накрыть белой простыней и, показав людям, убедить их, что она мертва. Они трогать ее не будут, но смотреть станут во все глаза, и не минуту, а может, и полчаса.
   — Ее надо усыпить. Анестезиологи сумеют это сделать. Главное, чтобы у нее не ходили зрачки. Потребуется сильный наркоз и препараты, которые снижают пульс так, что он не прослушивается. Правда, приходить в себя она будет очень долго и пару дней не сможет вставать с кровати. Но это реально. А что делать с дыханием, я не знаю. Как вы понимаете, при остановке дыхания наступает смерть.
   — Панцирь, — неожиданно сказал Забелин. — Как раньше делали пластмассовые куклы! Нужно сделать из тонкой пластмассы слепок ее груди и живота, положить сверху так, чтобы между ее телом и панцирем оставался просвет для дыхания тела, а панцирь-маска будет оставаться неподвижной. Сверху все равно придется накрывать простыней.
   — Зачем пластмасса? — удивился врач. — Мы ее загипсуем. Наложим тонкий слой гипса и зафиксируем его на уровне вдоха. Во время сна дыхание замедляется и грудь едва будет касаться гипса.
   — Значит, нет нерешаемых задач? — спросил Трифонов, — Ну что скажете, Анна Викторовна?
   — Идея стоящая, но мне нужен грим. Вы не учли, что мне необходимо загримироваться не под Анну Железняк, а под труп Анны Железняк, который провалялся в морге больше недели. Там научились гримировать мертвых, придавая им вид живых, а мне предстоит превратиться из живой в мертвую. Одно утешает — за время бегов я потеряла не меньше пяти килограммов. Видок соответствующий. У меня два условия. Первое. Вы отпускаете Сергея Водопьянова и оставляете его в покое. За ним нет никакой вины.
   — Согласен.
   — Второе. Вы восстанавливаете мой загранпаспорт. После того как я превращусь в труп, без вашей помощи мне это сделать не удастся.
   — И этот вопрос можно утрясти. Больше нет пожеланий?