Мартин Джордж. Буря мечей (Книга 2)

   - Огонь будет гореть, пока ты жив, - услышал Джейме голос Серсеи. - Когда он погаснет, умрешь и ты.
   - Сестра! - крикнул он. - Останься со мной. Останься! - В ответ послышались тихие удаляющиеся шаги.
   Бриенна взмахнула мечом, следя, как мерцает серебристое пламя. Горящий меч отразился в черной воде. Высокая и сильная, какой она запомнилась Джейме, Бриенна теперь стала как будто более женственной.
   - Кого они держат там внизу, медведя? - настороженно прислушиваясь, спросила она. Каждый ее шаг сопровождался плеском. - Пещерного льва? Лютоволка? Скажи мне, Джейме. Что живет там, во тьме?
   - Рок. - Он знал, что ни медведя, ни льва там нет. - Только рок.
   Лицо женщины в серебристом свете мечей было бледным и свирепым.
   - Не нравится мне это место.
   - Мне тоже. - Вокруг маленького островка света, созданного их мечами, простиралось безбрежное море тьмы. - Я промочил себе ноги.
   - Мы можем вернуться тем же путем, которым нас привели сюда. Если ты станешь мне на плечи, то наверняка дотянешься до края обрыва.
   "И смогу последовать за Серсеей". Эта мысль возбудила его, и он отвернулся, чтобы Бриенна не заметила.
   - Слушай. - Она положила руку ему на плечо, и он вздрогнул от ее внезапного теплого прикосновения. - Что-то идет сюда. - Бриенна указала рукой налево. - Вон там.
   Он вгляделся во тьму и тоже увидел, что к ним что-то движется.
   - Всадник. Нет, двое. Два всадника, бок о бок.
   - Здесь, под Утесом? - Это не имело смысла, но теперь и он разглядел двух всадников на бледных конях, одетых в доспехи, как и наездники. Боевые скакуны двигались медленным шагом, совершенно бесшумно - ни плеска, ни топота, ни лязга стали. Джейме вспомнился Эддард Старк, едущий по длинному тронному залу Эйериса в полной тишине. Вместо уст говорили его глаза - глаза лорда, серые, холодные и осуждающие.
   - Это ты, Старк? - окликнул Джейме. - Приблизься. Я не боялся тебя живого, не побоюсь и мертвого.
   - Вон еще, - тронула его за руку Бриенна.
   Да, он тоже видел их. Ему казалось, что они одеты в снеговую броню, и ленты тумана развевались у них за плечами. Забрала их шлемов были опущены, но Джейме не нужно было видеть их лица, чтобы узнать их.
   Вот пятеро его братьев. Освелл Уэнд, Джон Дарри, Ливен Мартелл, принц Дорнийский, Герольд Хайтауэр, или Белый Бык, сир Эртур Дейн, Меч Зари. А за ними, увенчанный туманом и горем, с длинными струящимися позади волосами, едет Рейегар Таргариен, принц Драконьего Камня и законный наследник Железного Трона.
   - Вам меня не испугать, - крикнул Джейме. Они раздались, объезжая его с двух сторон, и он не знал, куда повернуться. - Я буду драться с каждым поодиночке или со всеми разом. Но кто из вас выйдет против женщины? Она злится, когда ее не принимают в расчет.
   - Я поклялась охранять его, - сказала Бриенна тени Рейегара. - Я дала священную клятву.
   - Все мы давали какие-то клятвы, - с глубокой печалью сказал сир Эртур Дейн.
   Тени сошли со своих призрачных коней, беззвучно обна жив длинные мечи.
   - Он собирался сжечь город, оставив Роберту только пепел, - сказал Джейме.
   - Он был твоим королем, - сказал Дарри.
   - Ты поклялся защищать его, - сказал Уэнд.
   - И детей тоже, - сказал принц Ливен.
   Принц Рейегар переливался холодным светом - то белым, то красным, то темным.
   - Я оставил мою жену и детей на твое попечение.
   - Я не думал, что им причинят какой-то вред. - Меч Джейме теперь светился не так ярко. - Я был с королем...
   - И убил его, - сказал сир Эртур.
   - Перерезал ему горло, - сказал принц Ливен.
   - Убил короля, за которого клялся умереть, - сказал Белый Бык.
   Свет, озарявший его клинок, угасал. Джейме вспомнил слова Серсеи, и ужас охватил его. Меч Бриенны по-прежнему светился, но его угас совсем, и призраки ринулись на него.
   - Нет, - крикнул он. - Нееееееееет.
   Он проснулся с бьющимся сердцем в звездной ночи, среди деревьев. Во рту стоял вкус желчи, он вспотел и весь дрожал. Его правая рука заканчивалась обрубком, в бинтах и кожаной оплетке. Внезапные слезы подступили к глазам. "Я ведь чувствовал ее. Чувствовал силу пальцев и грубую кожу на рукояти меча. Моя рука..."
   - Милорд. - Квиберн стоял над ним на коленях, сморщившись от избытка отеческой заботы. - В чем дело? Я услышал, как вы кричите...
   Суровый Уолтон возвышался над ними обоими.
   - Что случилось? Что за крик?
   - Сон, только и всего. - Джейме, не совсем еще опомнившись, оглядел лагерь. - Я был во тьме, но рука ко мне вернулась. - Он взглянул на свой обрубок и ему снова стало плохо. Да и нет такого места под Утесом. В пустом желудке урчало, голова, которой он прислонялся к пню, разболелась.
   Квиберн пощупал ему лоб.
   - Лихорадка еще держится.
   - Горячечный сон. Помогите-ка встать. - Уолтон ухватил его за здоровую руку и поднял на ноги.
   - Еще чашу сонного вина? - спросил Квиберн.
   - Нет уж. Хватит с меня снов на эту ночь. - Сколько там еще до рассвета? Он знал, что если закроет глаза, то снова вернется в то темное и мокрое место.
   - Тогда маковое молоко? И что-нибудь от лихорадки? Вы еще слабы, милорд. Вам нужно поспать, отдохнуть.
   Это ему было нужно меньше всего. Луна освещала пень, головой к которому лежал Джейме. Пень густо оброс мхом, и поэтому Джейме только сейчас рассмотрел, что он белый. Это напомнило ему Винтерфелл и сердце-дерево Неда Старка. Старка в его сне не было. Но пень мертв и Старк мертв, и все другие, кого он видел, мертвы. Принц Рейегар, сир Эртур и дети. И Эйерис. Эйерис мертвее их всех.
   - Вы верите в приведения, мейстер? - спросил Джейме. Лицо Квиберна приняло странное выражение.
   - Однажды в Цитадели я вошел в пустую комнату, где стоял пустой стул. Однако я знал, что с него только что встала женщина. Сиденье было примятое и еще теплое, а в комнате пахло ее духами. Если мы оставляем за собой свой запах, выходя из комнаты, то уж, верно, и от наших душ остается что-то, когда мы уходим из жизни? Архимейстеры, впрочем, не одобрили мой образ мыслей. Только Марвин согласился со мной, но он был единственный.
   Джейме запустил пальцы в волосы.
   - Уолтон, седлай коней. Я хочу вернуться назад.
   - Назад? - недоверчиво уставился на него Уолтон. "Он думает, что я спятил - возможно, так оно и есть".
   - Я оставил кое-что в Харренхолле.
   - Замок перешел к лорду Варго и его Кровавым Скоморохам.
   - У тебя вдвое больше людей, чем у него.
   - Если я не доставлю вас к отцу, как приказано, лорд Болтон шкуру с меня снимет. Мы едем в Королевскую Гавань.
   Прежде Джейме ответил бы на это улыбкой и угрозой, но однорукий никому страха не внушает. Как поступил бы в таком случае его брат? Тирион уж, верно, придумал бы что-нибудь.
   - Разве лорд Болтон не говорил тебе, что все Ланнистеры лгут?
   - Ну и что же? - подозрительно нахмурился Железные Икры.
   - Если ты не отвезешь меня назад в Харренхолл, песенка, которую я пропою отцу, может прийтись не по вкусу лорду Дредфорта. Я могу, к примеру, сказать, что это Болтон приказал отрубить мне руку и что сделал это Уолтон Железные Икры.
   - Но ведь это неправда, - опешил Уолтон.
   - Да, но кому мой отец поверит? - Джейме заставил себя улыбнуться так, как прежде, когда ничто в мире не могло его испугать. - Куда проще будет вернуться назад. После этого мы сразу же двинемся в путь снова, и я пропою в Королевской Гавани такие сладкие слова, что ты ушам своим не поверишь. Тебе отдадут девчонку и увесистый кошелек с золотом в придачу.
   Последнее явно пришлось Уолтону по душе.
   - Золото? А сколько?
   Он мой, подумал Джейме.
   - Сколько ты хочешь?
   К восходу солнца они уже проделали половину дороги до Харренхолла.
   Джейме погонял коня куда сильнее, чем вчера, и Уолтону с его северянами волей-неволей приходилось поспевать за ним. Тем не менее до замка на озере они добрались только к середине дня. Под серым, грозящим дождем небом его высоченные стены и пять громадных башен казались черными и зловещими, мертвыми. На стенах никого не было, ворота стояли запертые, над барбиканом вяло обвисло на древке единственное знамя. Джейме, и не видя, знал, что на нем изображен черный козел Квохора. Он сложил руки у рта и закричал:
   - Эй, вы там! Открывайте ворота, не то я их вышибу!
   Квиберн и Уолтон присоединили свои голоса к его призыву, и только тогда над воротами наконец возникла чья-то голова. Потом она исчезла, и вскоре они услышали скрип поднимаемой решетки. Ворота распахнулись, и Джейме пришпорил коня, даже не взглянув на бойницы у себя над головой. Он боялся, что их не впустят в замок, но Бравые Ребята, как видно, все еще считали их своими. Дураки.
   Внешний двор был пуст, и только длинная конюшня с грифельной крышей проявляла какие-то признаки жизни. Но лошади сейчас занимали Джейме меньше всего. Он остановил коня и огляделся. Откуда-то из-за башни Призраков слышались крики на нескольких чужеземных языках. Уолтон и Квиберн ехали у него по бокам.
   - Берите то, за чем приехали, и мы снова отправимся, - сказал Железные Икры. - Я не хочу связываться со Скоморохами.
   - Вели своим людям держать руки поближе к мечам, и Скоморохи сами не захотят связываться с вами. Помни: вас двое против одного! - Джейме пытался определить источник далекого шума. Голоса, отражаясь эхом от стен, звучали слабо, но яростно, и смех вздымался, как морской прилив. Внезапно он понял, что происходит. Неужели они опоздали? У Джейме свело желудок. Он дал шпоры коню и поскакал под арку каменного моста, вокруг башни Плача, через Двор Расплавленного Камня.
   Они бросили ее в медвежью яму.
   Король Харрен Черный даже медвежью травлю производил с размахом. Яма, десяти ярдов в поперечнике и пяти глубиной, была выложена камнем, посыпана песком и снабжена шестью ярусами мраморных сидений. Неуклюже соскочив с коня, Джейме увидел, что Бравые Ребята заполняют только четверть мест. Зрелище, на которое они смотрели, так захватило их, что прибытие Джейме заметили только те, кто сидел напротив.
   Бриенна была в том же плохо сидящем на ней платье, которое надевала к ужину с Русе Болтоном. Ни щита, ни панциря, ни кольчуги, ни даже вареной кожи - только розовый атлас и мирийское кружево. Козел, должно быть, решил, что представление будет еще занимательнее, если одеть ее в женское платье. Половина этого наряда уже превратилась в клочья, и из левой руки, где прошлись медвежьи когти, капала кровь.
   Но ей по крайней мере дали меч. Женщина, держа его одной рукой, уходила вбок, стараясь сохранить расстояние между собой и медведем. Ничего у нее не выйдет - арена слишком мала. Было бы лучше пойти в атаку и положить этому конец. Против хорошей стали ни один медведь не устоит. Но женщина, видимо, боялась приблизиться к зверю. Скоморохи осыпали ее оскорблениями и непристойными советами.
   - Нас это не касается, - предупредил Уолтон. - Лорд Болтон сказал, что женщина принадлежит им, и они могут делать с ней, что хотят.
   - Ее зовут Бриенна. - Джейме спустился по ступенькам мимо дюжины оторопевших наемников к Варго Хоуту, занимавшему место лорда в первом ряду, и крикнул, перекрывая гам: - Лорд Варго!
   Квохорец чуть не выплюнул назад свое вино.
   - Щареубийша! - Левая сторона его лица была кое-как замотана бинтами, и над ухом сквозь повязку проступала кровь.
   - Убери ее оттуда.
   - Не лежь не в швое дело, Шареубийша, ешли не хочешь ходить ш двумя культями. Твоя лошиха мне ухо откушила. Неудивительно, что ее отеч не хочет платить выкуп жа такое шокровище.
   Рев заставил Джейме обернуться. В медведе, когда он вставал на задние лапы, было восемь футов. Григор Клиган в мохнатой шкуре - и у этого, пожалуй, мозгов побольше, чем у того. Хорошо, что у зверя нет громадного меча, которым орудует Гора.
   Разинув в рыке пасть, полную желтых зубов, медведь опустился на четвереньки и устремился прямо к Бриенне. Сейчас самое время, подумал Джейме. Бей же! Давай!
   Но она только ткнула в зверя мечом, не причинив ему никакого вреда. Медведь отпрянул и снова двинулся на нее с глухим рычанием. Бриенна отступила влево и снова ткнула его в морду. На этот раз он отвел удар лапой.
   Он остерегается, понял Джейме. Он уже имел дело с людьми и знает, что копья и мечи могут больно поранить. Но надолго это ее не спасет.
   - Убей его! - крикнул он, но общий гомон заглушил его голос. Если Бриенна и слышала его, то не подала виду. Она обходила яму по кругу, спиной к зрителям. Слишком близко от стены. Если медведь прижмет ее к ней...
   Зверь неуклюже, но быстро повернулся к ней, и Бриенна проворно, как кошка, сменила направление. Вот она, та женщина, которая запомнилась Джейме! Прыгнув к медведю, она рубанула его мечом по спине. Он взревел и снова стал на дыбы, а Бриенна отступила. Где же кровь? Ага, вот в чем дело...
   - Ты дал ей турнирный меч! - крикнул Джейме Хоуту.
   Козел заржал, брызгая вином и слюной.
   - Яшное дело!
   - Я заплачу твой поганый выкуп. Золотом, сапфирами, чем хочешь. Убери ее от туда.
   - Ешли она тебе нужна, иди вожьми ее шам.
   Так Джейме и сделал.
   Опершись левой рукой на мраморные перила, он перескочил через них и спрыгнул на песок. Медведь повернулся к нему и принюхался, настороженно изучая нового пришельца. Джейме стал на одно колено. Ну, и что теперь делать, седьмое пекло? Он набрал в горсть песка.
   - Цареубийца! - изумленно воскликнула Бриенна.
   - Джейме. - Он швырнул песок медведю в морду, и зверь, молотя по воздуху лапами, бешено взревел.
   - Ты что здесь делаешь?
   - Дурака валяю. Отойди назад. - Он стал между Бриенной и медведем.
   - Сам отойди. У меня меч.
   - Он у тебя тупой. Отойди, я сказал! - Из песка торчало что-то. Джейме схватил это и увидел человеческую челюсть, на которой еще сохранились ошметки зеленоватого мяса, кишащие червями. Прелестно. Чьи же это бренные останки? Джейме запустил костью в медведя и промахнулся на добрый ярд. Надо было и левую руку заодно отрубить, все равно от нее никакого проку.
   Бриенна попыталась выйти вперед, но он дал ей подножку, и она упала на песок. Джейме сел на нее верхом, не давая встать, и медведь кинулся на них.
   Тут послышалось "цвак", и под левым глазом зверя вдруг выросла оперенная стрела. Вторая стрела попала в ногу. Зверь с ревом стал на дыбы. Из его разинутой пасти текла кровь и слюна. Он снова двинулся к Джейме с Бриенной, и на него градом посыпались стрелы из арбалетов. На таком близком расстоянии промахнуться было трудно. Стрелы били, как палицы, но медведь умудрился сделать еще один шаг. Бедный зверюга - храбрый, но тупой. Джейме отскочил от него в сторону, крича и кидая ногами песок. Медведь повернулся к нему и получил еще две стрелы в спину. Он испустил последний рокочущий рык, сел, вытянулся на окровавленном песке и издох.
   Бриенна приподнялась на колени, сжимая в руке меч и тяжело, отрывисто дыша. Стрелки Уолтона перезаряжали свои арбалеты, Кровавые Скоморохи изрыгали брань и угрозы. Рорж и Трехпалый схватились за мечи, Золло развернул свой кнут.
   - Ты убил моего медведя! - вопил Варго Хоут.
   - И с тобой то же самое будет, если начнешь ерепениться, - посулил ему Уолтон. - Мы забираем женщину с собой.
   - Ее зовут Бриенна, - сказал Джейме. - Бриенна, девица Тарт. Надеюсь, ты все еще девица?
   Ее широкое простое лицо стало пунцовым.
   - Да.
   - Вот и хорошо, потому что я спасаю только девиц. Ты получишь свой выкуп, - сказал он Хоуту. - За нас обоих. Ланнистеры платят свои долги. А теперь брось нам веревки и дай вылезти отсюда.
   - Хрен вам, - рявкнул Рорж. - Убей их, Хоут, не то пожалеешь, что не убил.
   Квохорец колебался. Его люди были наполовину пьяны, а северяне трезвы как стеклышко, притом их было вдвое больше, и многие стрелки уже перезарядили арбалеты.
   - Вытащите их, - велел Хоут. - Я решил проявить милошердие, - сказал он Джейме. - Шкажи об этом твоему лорду-отчу.
   - Скажу, милорд, скажу. - (Только вряд ли это пойдет тебе на пользу.)
   Когда они отъехали на пол-лиги от Харренхолла и оказались за пределами выстрела, Уолтон наконец дал волю своему гневу.
   - Ты что, спятил, Цареубийца? Смерти захотел? Кто же это лезет к медведю с голыми руками.
   - С одной рукой, - поправил Джейме. - Я надеялся, что ты убьешь зверя до того, как он прикончит меня. Иначе лорд Болтон ободрал бы тебя как липку, ведь так?
   Железные Икры обругал его дураком-Ланнистером, пришпорил коня и ускакал вперед.
   - Сир Джейме. - Бриенна даже в своем испачканном и разорванном платье больше походила на переодетого мужчину, чем на женщину. - Я благодарна тебе, но... вы ведь уже далеко успели уехать. Зачем вы вернулись?
   На языке у него вертелось с дюжину шуточек, одна другой ехиднее, но Джейме только пожал плечами и сказал:
   - Ты явилась мне во сне.
   КЕЙТИЛИН
   Со своей молодой королевой Робб прощался трижды. Один раз в богороще под сердце-деревом, перед взорами богов и людей. Второй - у подъемной решетки, где Жиенна проводила его долгим объятием и еще более долгим поцелуем. И наконец, час спустя, уже за Камнегонкой, Жиенна догнала их на взмыленном коне, чтобы еще раз попросить мужа взять ее с собой
   Кейтилин заметила, что Робб этим тронут, но и смущен тоже. День был сырой и ненастный, начинал моросить дождь и Роббу меньше всего хотелось останавливать колонну и утешать молодую жену на глазах у половины своего войска. Он говорил с ней ласково, но под этим проглядывал гнев.
   Пока король и королева прощались, Серый Ветер все время бегал вокруг них, то и дело отряхиваясь и скаля зубы на дождь. Наконец Робб поцеловал Жиенну в последний раз, отрядил дюжину человек проводить ее обратно в Риверран и снова сел на коня, а лютоволк помчался вперед, как стрела, пущенная из лука.
   - Я вижу, у королевы Жиенны любящее сердце, - сказал Лотар Фрей Кейтилин. - В этом она похожа на моих сестер. Бьюсь об заклад, что Рослин теперь пляшет вокруг Близнецов, распевая: "Леди Талли, леди Рослин Талли". А завтра она начнет прикладывать к лицу красные и голубые лоскутки, чтобы посмотреть, как ей пойдет свадебный плащ Ривер-рана. Зато лорд Талли у нас что-то притих. Лотар, повернувшись в седле, улыбнулся Эдмару. - Хотел бы я знать, что вы чувствуете?
   - Почти то же, что чувствовал у Каменной Мельницы перед тем, как затрубили боевые рога, - ответил Эдмар, и это было шуткой лишь наполовину.
   Лотар добродушно рассмеялся.
   - Будем молиться, чтобы ваша свадьба закончилась столь же счастливо, милорд.
   И да помилуют нас боги, если этого не случится. Кейтилин прижала каблуки к бокам лошади, оставив брата в обществе Хромого Лотара.
   Это она настояла на том, чтобы Жиенна осталась в Риверране, когда Робб подумывал взять и ее на свадьбу. Лорд Уоддер может счесть отсутствие королевы новым оскорблением, но ее присутствие уж точно стало бы солью на его рану. "У лорда Фрея острый язык и долгая память, - предупреждала сына Кейтилин. - Я не сомневаюсь, что у тебя достанет сил снести его упреки ради союза с ним, но ты слишком похож на отца, чтобы смолчать, если он начнет оскорблять Жиенну".
   Этого Робб не мог отрицать. "И все-таки он сердится на меня за это, устало подумала Кейтилин. - Он уже скучает по Жиенне и невольно винит меня за то, что ее нет с ним, хотя и знает, что я дала ему хороший совет".
   Из шести Вестерлингов, приехавших с Роббом из Крэга, при нем остался только один, сир Рейнальд, брат Жиенны и личный знаменосец короля. Дяде Жиенны Рольфу Спайсеру Робб поручил доставить юного Мартина Ланнистера в Золотой Зуб - в тот же день, как получил согласие лорда Тайвина на обмен пленными. Это было ловко сделано. Робб избавился от страха за безопасность Мартина, Галбарт Гловер с облегчением узнал, что его брат Роберт уже сел на корабль в Синем Доле, сир Рольф получил почетное поручение... и Серый Ветер снова рядом с королем, там, где ему и место.
   Леди Вестерлинг осталась в Риверране с детьми - Жиенной, ее младшей сестрой Эленией и маленьким Ролламом, оруженосцем Робба, который горько жаловался на то, что его оставили дома. Но и в этом случае они поступили благоразумно. Прежде в оруженосцах у Робба ходил Оливар Фрей, и привозить его преемника на свадьбу его сестры было бы нехорошо. Что до сира Рейнольда, то веселый молодой рыцарь поклялся, что никакое оскорбление со стороны Уолдера Фрея не выведет его из себя. "Будем молиться, чтобы оскорбления были единственным, с чем нам придется иметь дело".
   Кейтилин сильно беспокоилась на этот счет. Ее лорд-отец после Трезубца перестал доверять Уолдеру Фрею, и она всегда держала это в уме. Королеве Жиенне будет безопаснее за высокими, надежными стенами Риверрана, под защитой Черной Рыбы. Робб даже наградил его новым титулом - Хранитель Южных Границ. Если кто-то способен удержать Трезубец, то это сир Бринден.
   И все же Кейтилин не доставало дяди с его суровым, рубленым лицом, и Роббу будет не хватать его совета. Сир Бринден был причастен к каждой победе, которую одержал ее сын. Вместо него разведчиками и передовыми разъездами командует Галбарт Гловер, хороший человек, надежный и преданный, но не одаренный блеском Черной Рыбы.
   Армия Робба за передовыми отрядами Гловера растянулась на несколько миль. Авангард ведет Большой Джон. Кейтилин ехала в главной колонне, состоящей из тяжеловесных боевых коней, несущих на себе одетых в сталь людей. Дальше следовали обозные телеги, груженные провизией, кормом, свадебными подарками и ранеными, неспособными идти пешком, под бдительным надзором сира Вендела Мандерли и его рыцарей из Белой Гавани. Следом шли стада овец, коз и тощего рогатого скота, а в самом хвосте тащились лагерные потаскушки. Замыкал процессию арьергард Робина Флинта. На целые сотни лиг позади них врага не было, но Робб не желал рисковать.
   Три тысячи пятьсот человек в королевском войске. Эти люди проливали кровь в Шепчущем лесу, обагряли свои мечи в Лагерной битве, у Окскросса, Эшмарка и Крэга, прошли через золотоносные холмы Ланнистерского запада. Лорды Трезубца, не считая скромной свиты Эдмара, остались оборонять речные земли, пока король будет отвоевывать Север. Эдмара впереди ждет невеста, а Робба - очередное сражение, а Кейтилин - двое мертвых сыновей, пустая постель и замок, полный призраков. Безрадостное будущее. "Бриенна, где ты? Привези мне моих девочек, Бриенна. Привези их назад".
   Морось, висевшая в воздухе, к середине дня превратилась в тихий ровный дождь, не переставший и ночью. На следующий день северяне вовсе не увидели солнца - они ехали под свинцовым небом, нахлобучив на головы капюшоны плащей. Дождь размывал дороги, преображал поля в болота, переполнял русла рек и сбивал листву с деревьев. Говорить под его неумолчный стук никому не хотелось, и люди ограничивались самыми необходимыми словами.
   - Мы сильнее, чем может показаться, миледи, - сказала Мейдж Мормонт.
   Кейтилин полюбила леди Мейдж и ее старшую дочь Дейси. Они лучше всех понимали ее поведение в деле Джейме Ланнистера. Высокая гибкая дочь и коренастая мать одевались одинаково, в кожу и кольчуги, с черным медведем Мормонтов на щитах и камзолах. На взгляд Кейтилин, это был странный наряд для леди, но Дейси и леди Мейдж и как воины, и как женщины чувствовали себя куда более уверенно, чем девица Тарт.
   - Я была с Молодым Волком в каждом сражении, - весело заметила Дейси, - и он еще ни одного не проиграл.
   Зато проиграл все остальное, подумала Кейтилин, но вслух этого произносить не следовало. Мужества северянам не занимать, но сейчас они далеко от дома, и главное, что их поддерживает, - это вера в своего молодого короля, которую нужно оберегать любой ценой. Я должна быть сильной, твердила себе Кейтилин. Должна ради Робба. Если я поддамся отчаянию, горе пожрет меня. Все зависит от предстоящей свадьбы. Если Эдмар и Рослин будут счастливы, если "покойный лорд Фрей" умиротворится и вновь предоставит Роббу свое войско... много ли смогут они сделать даже тогда, зажатые между Ланнистером и Грейджоем? Кейтилин не смела задумываться над этим, а вот Робб почти ни о чем не думал. Она видела, как он сидит над картами во время каждой стоянки, придумывая планы отвоевания Севера.
   У Эдмара были свои заботы.
   - Как по-вашему, дочки лорда Уолдера не все на него похожи, - спросил он, сидя в своем высоком полосатом шатре с Кейтилин и своими друзьями.
   - Они у него все от разных матерей - хоть некоторые да должны быть красивыми, - сказал сир Марк Пайпер. - Только с чего старому негодяю отдавать тебе хорошенькую?
   - Ни с чего, - угрюмо признал Эдмар.
   Этого Кейтилин вытерпеть не смогла.
   - Серсея Ланнистер - красивая женщина, - отрезала она. - Молись лучше, чтобы Рослин оказалась здоровой и крепкой, с хорошей головой и верным сердцем. - Она встала и вышла вон.
   Эдмар обиделся и на следующий день не заговаривал с ней вовсе, предпочитая общество Марка Пайпера, Лаймонда Гудбрука, Патрека Маллистера и молодых Венсов. "Они-то его не бранят, разве что в шутку, - подумала Кейтилин, когда они пронеслись мимо нее. - Я всегда была слишком строга с Эдмаром, а горе сделало меня еще более резкой". Она сожалела о высказанных ею упреках. Будто им мало докуки от дождя без ее докучливых слов. Разве это преступление желать себе красивую жену? Она вспомнила свое собственное детское разочарование при первой встрече с Эддардом Старком. Она воображала, что он будет таким же, как его брат Брандон, только моложе, но оказалась неправа. Нед был ниже ростом, не так хорош собой и угрюм. За его учтивыми речами чувствовался холодок, и этим он тоже отличался от Брандона, неистового и в веселье, и в ярости. Она отдала ему свое девичество, но и тогда в их любви было больше долга, нежели страсти. В ту первую ночь, однако, они зачали Робба - будущего короля. А после войны, в Винтерфелле, она полюбила мужа по-настоящему, открыв, какое золотое сердце скрывается за угрюмой наружностью Неда. Почему бы и Эдмару не обрести того же в своей Рослин?