Мартин Джордж. Буря мечей (Книга 2)

   - А Сэм?
   Гренн потупился.
   - Он убил Иного, Джон. Я сам видел. Заколол его кинжалом из драконова стекла, который ты ему дал, и мы прозвали его Сэм Смертоносный. Его это здорово бесило.
   Сэм Смертоносный. Кого Джон никак не мог представить себе воином, так это Сэма Тарли.
   - Что с ним сталось?
   - Нам пришлось его оставить, - признался Гренн. - Я его тряс и орал на него, даже оплеуху ему залепил. Великан хотел поднять его насильно, но уж больно он тяжел. Помнишь, как в ученье с ним бывало? Свернется на земле, лежит и скулит. А у Крастера он и не скулил даже. Нож и Олло долбят стены, съестное ищут, два Гарта дерутся, другие насилуют Крастеровых жен. Скорбный Эдд боялся, что Нож и его шайка перебьют всех верных людей, чтобы некому было рассказать, что там стряслось, - их ведь было вдвое больше, чем нас. Вот мы и оставили Сэма со Старым Медведем. Его с места нельзя было сдвинуть, Джон.
   Ты был его братом, чуть не сказал Джон. Как же ты бросил его среди одичалых и убийц?
   - Может, он и жив еще, - сказал Пип. - Вот явится завтра и удивит нас.
   - Угу. С головой Манса-Разбойника, - с деланной веселостью подхватил Гренн. - Сэм Смертоносный!
   Джон снова попытался сесть и снова понял, что сделал это напрасно. Он вскрикнул и выругался.
   - Пойди-ка разбуди мейстера Эйемона, Гренн, - сказал Пип. - Скажи, что Джону нужно дать еще макового молока.
   Да, подумал Джон и сказал:
   - Нет. Магнар...
   - Мы знаем, - заверил его Пип. - Часовым на Стене велено поглядывать на юг, и Нойе отрядил нескольких человек на Подветренный кряж следить за Королевским трактом. А мейстер послал птиц в Восточный Дозор и Сумеречную Башню.
   В это время и сам мейстер подошел к постели, опираясь на плечо Гренна.
   - Побереги себя, Джон. Это хорошо, что ты очнулся, но тебе нужно отлежаться. Мы залили твою рану кипящим вином и поставили примочку из крапивы, горчичного семени и хлебной плесени, но если ты не будешь лежать смирно...
   - Я не могу. - Джон, перебарывая боль, наконец сел. - Скоро здесь будет Манс... тысячи людей, великаны, мамонты... вы известили об этом Винтерфелл? И короля? - Джон на миг зажмурился. Пот лил с него градом.
   Гренн бросил странный взгляд на Пипа.
   - Он ничего не знает.
   - Джон, - сказал мейстер Эйемон, - пока тебя не было, много чего произошло - плохого больше, чем хорошего. Бейлон Грейджой снова объявил себя королем и послал свои ладьи на Север. Короли у нас размножаются, как сорняки, и мы послали свой призыв каждому из них, но ответа ни от кого не получили. У них есть дела поважнее, а о нас, далеких, все позабыли. А Винтерфелл... Мужайся, Джон. Винтерфелла больше нет.
   - Как так - нет? - Джон уставился в молочно-белые глаза Эйемона. - В Винтерфелле остались мои братья, Бран и Рикон...
   Мейстер коснулся его лба.
   - Мне очень жаль, Джон. Твои братья убиты по приказу Теона Грейджоя, занявшего Винтерфелл от имени своего отца. Когда же знаменосцы Старков собрались отбить у него замок, он предал его огню.
   - Твои братья отомщены, - сказал Гренн. - Сын Болтона перебил всех островитян, а с Теона, как говорят, содрал кожу дюйм за дюймом.
   - Я сожалею, Джон. - Пип стиснул плечо друга. - Мы все сожалеем
   Теона Грейджоя Джон никогда не любил, но он был воспитанником их отца. Боль снова пронзила ногу, и Джон повалился на спину.
   - Здесь какая-то ошибка. Я видел лютоволка у Короны Королевы, серого лютоволка... и он узнал меня. - Если Бран правда умер, могла ли часть его души перейти в волка, как Орелл перешел на своего орла.
   - Выпей это - Гренн поднес чашу к его губам, и Джон выпил. В голове у него кишели волки с орлами, и он слышал всех своих братьев. Лица стоящих над ним людей начали расплываться. Не может быть, чтобы они умерли. Теон никогда бы на это не пошел. И Винтерфелл... серый гранит, дуб и железо, вороны, вьющиеся над башнями, пар от горячих прудов в богороще, каменные короли на своих тронах... разве мог Винтерфелл погибнуть?
   Маковое зелье убаюкало его, и он опять оказался дома - он плескался в горячем пруду под огромным чардревом, с которого смотрел на него отцовский лик. С ним была Игритт. Она со смехом сбросила свои шкуры, раздевшись донага, и хотела поцеловать его, но Джон не смел заниматься этим на глазах у отца. В нем течет кровь Винтерфелла, и он брат Ночного Дозора. "Я не буду отцом бастарда", сказал он ей. Не буду. "Ничего ты не знаешь, Джон Сноу", прошептала Игритт, растворяясь в горячей воде. Плоть сползала с нее, обнажив скелет и череп, а вода в бурлящем пруду стала густой и красной.
   КЕЙТИЛИН
   Они услышали Зеленый Зубец до того, как увидели - неумолчный рокот, похожий на ворчание огромного зверя. Река бурлила, вдвое шире, чем в прошлом году, когда Робб разделил здесь свое войско и пообещал жениться на девице из дома Фреев в обмен на переправу. Лорд Уоддер и его мост были очень ему нужны тогда, а теперь стали еще нужнее. Кейтилин с недобрым предчувствием смотрела на катящиеся мимо мутно-зеленые воды. Здесь им не перейти вброд, не переплыть, а половодье спадет разве что через месяц.
   Приближаясь к Близнецам, Робб надел корону и подозвал к себе Кейтилин и Эдмара Они ехали у него по бокам, а сир Рейнальд вез его знамя, лютоволка Старков на снежно-белом поле.
   Надвратные башни возникли из дождя, как призраки, мглистые серые приведения, постепенно обретающие твердые контуры. Твердыня Фреев - это не один замок, но два. Второй, зеркальное отражение первого, стоит на том берегу, и связывает их большой арочный мост. В середине его стоит Водная башня, и река проносится прямо под ней. Рвы, прорытые на обоих берегах, делают каждый замок островом. Из-за дождей эти рвы растеклись в мелкие озера.
   Через бурный поток Кейтилин различала несколько тысяч человек, стоящих лагерем у восточного замка; их знамена висели на копьях шатров, как мокрые кошки, и дождь не давал распознать цвета и эмблемы. Почти все они казались ей серыми, но под таким небом весь мир кажется серым.
   - Будь осторожен, Робб, - предупредила она. - У лорда Уолдера тонкая кожа и острый язык, и некоторые его сыновья, несомненно, пошли в отца. Не позволяй им вывести тебя из равновесия.
   - Я знаю Фреев, матушка, знаю, как дурно поступил с ними и как в них нуждаюсь. Я буду сладок, как септон.
   Кейтилин беспокойно шевельнулась в седле.
   - Если нам предложат закусить, когда мы приедем, ни в коем случае не отказывайся. Отведай и испей все, что тебе поднесут. Если не предложат, попроси сам хлеба с сыром и чашу вина.
   - Я больше промок, чем проголодался.
   - Робб, послушай меня! Отведав его хлеба и соли, ты получишь права гостя, и законы гостеприимства защитят тебя под его кровом.
   Робба это скорее позабавило, чем испугало.
   - Меня защищает целое войско, матушка. Мне нет нужды прибегать к хлебу и соли. Но если лорд Уоддер подаст мне тушеную ворону под соусом из червей, я съем и попрошу добавки.
   Из западных ворот выехали четверо Фреев в тяжелых плащах из плотной серой шерсти. Кейтилин узнала сира Римана, сына покойного сира Стеврона, первенца лорда Уолдера. По смерти отца наследником Близнецов стал Риман. Под капюшоном маячило его широкое, мясистое и глупое лицо. Трое других были, видимо, его собственные сыновья, правнуки лорда Уолтера.
   Эдмар подтвердил ее догадку.
   - Тот бледный и тощий, у которого, похоже, запор, - старший, Эдвин. Жилистый, с бородой - Уолдер Черный. С ним лучше не связываться. На гнедом едет злополучный Петир, которого братья прозвали Прыщом. Он всего на пару лет старше Робба, но лорд Уолдер в десять лет женил его на женщине, которая была вдвое старше. Боги! Надеюсь, Рослин пошла не в него.
   Гости остановились, ожидая, когда хозяева подъедут к ним. Знамя Робба, как и все прочие, обвисло на древке, и стук дождя сливался с гулом разлившегося Зеленого Зубца. Серый Ветер подался вперед, вытянув хвост и пристально глядя на Фреев узкими темно-золотыми глазами. Когда они приблизились на полдюжину ярдов, волк зарычал низко и глухо, почти как река. Робб забеспокоился.
   - Ко мне, Серый Ветер. Ко мне!
   Но волк, рыча, метнулся вперед.
   Лошадь сира Римана шарахнулась прочь и заржала от страха, а конь Петира Прыща сбросил с себя седока. Уолдер Черный удержал своего и опустил руку на рукоять меча.
   - Нет! - крикнул Робб. - Серый Ветер, сюда. - Кейтилин, разбрызгивая грязь из-под копыт, вклинилась между волком и лошадьми хозяев замка. Волк отскочил в сторону и только теперь внял приказу Робба.
   - Вот как, значит, Старки приносят свои сожаления? - выкрикнул Уолдер Черный с обнаженной сталью в руке. - Хорошо же вы начинаете, направив на нас своего волка. Вы за этим приехали?
   Сир Риман спешился и помог Петиру встать. Юноша весь вывалялся в грязи, но не пострадал.
   - Я приехал принести извинения за зло, которое причинил вашему дому, и отпраздновать свадьбу моего дяди. - Робб соскочил с седла. - Возьми моего коня Петир. Твой, должно быть, уже к конюшне подбегает.
   - Я могу сесть с кем-нибудь из братьев, - взглянув на отца, ответил Петир.
   Фреи не выказывали королю никаких знаков почтения.
   - Вы запоздали, - заметил сир Риман.
   - Нас задержали дожди, - сказал Робб. - Я послал вам птицу.
   - Я не вижу женщины.
   Под "женщиной", как все поняли, сир Риман разумел Жиенну Вестерлинг. Кейтилин улыбнулась в знак извинения.
   - Королева Жиенна устала путешествовать, сир. Она, без сомнения, будет рада посетить вас в более спокойные времена.
   - Мой дед будет недоволен. - Уолдер Черный спрятал меч, но тон его не стал дружелюбнее. - Я много рассказывал ему об этой даме, и он желал увидеть ее собственными глазами.
   - Мы приготовили для вас покои в Водной башне, ваше величество, откашлявшись, сказал Эдвин, - а также для лорда Талли и леди Старк. Ваших лордов-знаменосцев мы тоже приглашаем под свой кров и на свадебный пир.
   - А мои люди? - спросил Робб.
   - Мой лорд-прадед сожалеет, что не в силах разместить и прокормить такое войско. Нам стоит трудов обеспечивать пропитанием собственных солдат. Однако ваши люди не будут забыты. Если они перейдут через мост и разобьют лагерь рядом с нашим, им выкатят достаточно бочек с вином и элем, чтобы все они могли выпить за лорда Эдмара и его невесту. Мы поставили на том берегу три больших шатра, где можно пировать, укрывшись от дождя.
   - Ваш лорд-отец очень добр, и мои люди заранее благодарны ему. Они проделали долгий и мокрый путь.
   Эдмар двинул коня вперед.
   - Когда я смогу увидеть свою нареченную?
   - Она ждет вас в замке, - ответил Эдвин. - Прошу извинить, если она покажется вам немного робкой. Она ждала этого дня с таким нетерпением, бедняжка. Однако не довольно ли нам мокнуть?
   - В самом деле. - Сир Риман снова сел на коня, посадив Петира Прыща за собой. - Благоволите следовать за мной, мой дед ждет вас, - сказал он и двинулся обратно к Близнецам.
   - Покойный лорд Фрей мог бы и сам нас встретить, - посетовал Эдмар, следуя рядом с сестрой. - Я его сюзерен и будущий зять, а Робб его король.
   - Когда тебе стукнет девяносто один, братец, тебе тоже не захочется разъезжать под дождем. - Но только ли в этом дело? Лорд Уолдер обыкновенно передвигается в крытых носилках, и дождь ему не помеха. Наверное оскорбление? Если так, то оно лишь первое из тех, которые последуют далее.
   У ворот возникли новые затруднения. Серый Ветер остановился на середине подъемного моста, отряхнулся и завыл. Робб засвистел, подзывая его.
   - Серый Ветер, что с тобой? Ко мне. - Но лютоволк только оскалил зубы. Это место ему явно не нравилось. Роббу пришлось сойти, присесть на корточки и поговорить с волком - только тогда он согласился пройти под решеткой ворот. К тому времени их догнали Лотар Хромой и Уолдер Риверс.
   - Его пугает шум воды, - сказал Риверс. - Звери знают, как опасна река в половодье.
   - Сухая конура и баранья ножка поправят ему настроение, - весело подхватил Лотар. - Я позову нашего мастера над псарней.
   - Он лютоволк, а не собака, - возразил Робб, - и опасен для тех, кому не доверяет. Прошу вас, сир Рейнальд, останьтесь с ним. Я не могу ввести его в чертоги лорда Уолдера.
   Ловко, подумала Кейтилин. Теперь и этот Вестерлинг не покажется лорду Уолдеру на глаза.
   Подагра и старческая хрупкость костей брали свое. Старый Уолдер Фрей восседал на мягкой подушке с горностаевой мантией на коленях. Спинка его высокого места, выточенного из черного дуба, представляла две парные башни, соединенные выгнутым мостом. Массивное кресло делало старика похожим на сморщенного младенца. В лорде Уолдере было что-то от стервятника и еще больше от хорька. Лысая голова в старческих пятнах торчала из тощих плеч на длинной розовой шее. Под срезанным подбородком болталась отвисшая кожа, мутные глаза слезились, беззубый рот постоянно шевелился, всасывая воздух, как материнское молоко.
   Восьмая леди Фрей стояла рядом с ним, а у ног лорда Уолдера сидело несколько более молодое подобие его самого - тощий и скрюченный человечек лет пятидесяти. Его богатому наряду из голубой шерсти и серого атласа странно противоречили корона и воротник, увешанный крошечными медными колокольчиками. Сходство между ним и его лордом ошеломляло, только глаза у них были разные: у лорда Фрея маленькие, тусклые и подозрительные, у другого большие, добрые и пустые. Кейтилин вспомнила, что среди потомства лорда Уолдера есть один дурачок, но прежде лорд никогда не показывал его на люди. Любопытно - он всегда носит дурацкую корону или это сделано, чтобы посмеяться над Роббом? Кейтилин не хотелось отвечать себе на этот вопрос.
   Чертог заполняли сыновья, дочери, внуки, зятья, невестки и слуги Фрея, но говорил только старик.
   - Простите великодушно, что я не преклоняю колен. Ноги у меня уже не те, что прежде, хотя то, что болтается между ними, еще служит, хе-хе. Расплывшись в беззубой улыбке, он воззрился на корону Робба. - Люди могут сказать, что бронзовый венец выдает бедность короля, ваше величество.
   - Бронза и железо сильнее золота и серебра, - ответил Робб. - Все старые Короли Зимы носили такую корону.
   - Только от драконов их это не спасло, хе-хе. - Дурачку, как видно, нравилось слышать это "хе-хе", и он мотал головой, позванивая своими колокольчиками. - Простите, что мой Эйегон производит столько шума. Ума у него не больше, чем у болотного жителя, и он никогда прежде не видал королей. Это сын Стеврона, и мы зовем его "Динь-Дон".
   - Сир Стеврон упоминал о нем, милорд. - Робб улыбнулся дурачку. Здравствуй, Эйегон. Твой отец был храбрым воином.
   Динь-Дон зазвенел и улыбнулся, пустив слюну изо рта.
   - Поберегите ваши королевские речи - это все равно что беседовать с ночным горшком. Я вижу, леди Кейтилин вернулась к нам. А молодой сир Эдмар, герой Каменной Мельницы, теперь лорд Талли - надо запомнить. Вы уже пятый лорд Талли на моей памяти. Четырех я пережил, хе-хе. Ваша невеста где-то здесь - думаю, вам хочется взглянуть на нее?
   - Да, милорд, и весьма.
   - Хорошо, вы ее увидите, только одетую. Она девушка скромная, невинная обнаженной она предстанет перед вами лишь на брачном ложе. Впрочем, ждать недолго, хе-хе. Бенфи, приведи сюда сестру, да поживее. Лорд Талли ехал к нам от самого Риверрана. - Молодой рыцарь с четырьмя квадратами на камзоле поклонился и вышел. - А где же супруга вашего величества? - спросил старик у Робба. - Прекрасная королева Жиенна Вестерлинг из Крэга? Хе-хе.
   - Я оставил ее в Риверране, милорд. Она слишком утомлена предыдущим путешествием, как мы уже сказали сиру Риману.
   - Печально, очень печально. Я хотел посмотреть на нее собственными слабыми глазами. Мы все этого ждали - не так ли, миледи?
   Бледная тоненькая леди Фрей вздрогнула, услышав обращенный к ней вопрос.
   - Д-да, милорд. Мы все хотели засвидетельствовать свое почтение королеве Жиенне. Она, должно быть, очень хороша собой.
   - Она прекрасна, миледи. - Ледяное спокойствие в голосе Робба напомнило Кейтилин о его отце.
   Старик остался глух к его тону.
   - Красивее моих, хе-хе? Только такая могла заставить его королевское высочество забыть о своем торжественном обещании.
   Робб принял упрек с достоинством.
   - Я знаю, что словами дела не исправишь, и все же приехал принести свои извинения за зло, которое причинил вашему дому, и умолять вас о прощении, милорд.
   - Извинения, хе-хе. Да, я понимаю, вы обещали принести их. Я стар, но таких вещей не забываю в отличие от некоторых королей. Молодые забывают обо всем при виде хорошенького личика и пары крепких грудок, не так ли? Я тоже был таким, а кое-кто говорит, что я таким и остался, хе-хе. Только они неправы неправы так же, как и вы. Вы приехали извиняться, однако обидели вы не меня, а моих девочек. Вашему величеству следовало бы просить прощения у них. Вот они, смотрите. - Фрей сделал знак пальцем, и стайка девиц, покинув свои места у стен, выстроилась перед помостом. Динь-Дон попытался встать, но леди Фрей ухватила его за рукав и снова заставила сесть.
   - Моя дочь Арвин, - начал лорд Уолдер, указывая на четырнадцатилетнюю девушку. - Ширея, самая младшая из моих законных дочерей. Ами и Марианна, мои внучки. Ами я выдал за сира Пейта из Семи Ручьев, но Гора убил этого болвана, и я взял ее назад. Это Серсея, но мы зовем ее Пчелкой: ее мать была Бисбери с ульями в гербе. Вот еще внучки - это Уолда, а вот других запамятовал...
   - Я Мерри, лорд-дедушка, - объявила одна.
   - Ишь, вострушка. Рядом с ней моя дочь Тита, еще одна Уолда, Алике, Марисса... ты ведь Марисса? Ну да. Она у нас не всегда такая лысая - это мейстер побрил ей голову и клянется, что волосы отрастут. Эти двойняшки Серра и Сарра. А ты кто, тоже Уолда? - спросил старик девочку не старше четырех лет?
   - Да, я Уолда, дочь сира Эйемона Риверса, лорд-прадедушка, - присев, ответила малышка.
   - Давно ли ты говорить научилась? Впрочем, путного все равно ничего не скажешь - твой отец ни разу еще не сказал. Притом он бастард. Ступай прочь, мне сейчас нужны только Фрей. Королю Севера побочные отпрыски ни к чему. Ну, вот и все мои девицы - одна, правда, вдова, но некоторым нравятся женщины поопытнее. Вы могли бы получить любую из них.
   - Я не сумел бы выбрать, милорд, - любезно ответил Робб. - Они прелестны все до одной.
   - А еще говорят, что я плохо вижу, - фыркнул лорд Уолдер. - Одни еще туда-сюда, но другие... ладно, что теперь толковать. Как видно, они были недостаточно хороши для Короля Севера, хе-хе. Ну, что же вы им скажете?
   - Прекрасные дамы... - Робб отчаянно смущался, но он готовился к этому мгновению заранее и встретил его, не дрогнув. - Каждый мужчина должен держать свое слово, а король прежде всего. Я дал слово жениться на одной из вас и нарушил свое обещание. Вы в этом не повинны. Я сделал это не для того, чтобы оскорбить вас, но потому, что полюбил другую. Я знаю, что словами ничего не исправишь, однако прошу у вас прощения, чтобы Фреи с Переправы и Старки из Винтерфелла могли стать друзьями.
   Младшие девочки беспокойно топтались на месте, старшие ждали, что скажет лорд Уолдер. Динь-Дон раскачивался, звеня колокольчиками.
   - Хорошо, - молвил лорд Переправы со своего дубового трона. - Отлично сказано, ваше величество: "Словами ничего не исправишь". Надеюсь, вы не откажетесь потанцевать с моими дочерьми на свадебном пиру. Это порадует стариковское сердце, хе-хе. - Он закивал свой сморщенной розовой головой почти так же, как его полоумный внук, вот только колокольчиков на нем не было. - А вот и она, лорд Эдмар. Моя дочь Рослин, самый драгоценный цветочек во всем цветнике, хе-хе.
   Сир Бенфри ввел девушку в зал. Судя по их сходству, они были родными братом и сестрой, а судя по возрасту - детьми шестой леди Фрей, урожденной Росби.
   Рослин была мала для своих лет, с кожей столь белой, как будто она только что вышла из молочной ванны, и с хорошеньким личиком - маленький подбородок, точеный носик, большие карие глаза. Густые каштановые волосы ниспадали волнами до талии, такой тонкой, что Эдмар мог бы охватить ее ладонями. Под кружевным лифом ее бледно-голубого платья виднелись маленькие, но красивые груди.
   - Ваше величество. - Девушка опустилась на колени. - Лорд Эдмар, я надеюсь, что не разочарую вас.
   Куда там, подумала Кейтилин. Брат прямо-таки просветлел при виде невесты.
   - Вы очаровали меня, миледи, - ответил он, - и это чувство никогда не пройдет.
   Рослин стеснялась улыбаться из-за просвета между передними зубами, но даже этот маленький изъян казался у нее очаровательным. Мила, но мала, подумала Кейтилин, к тому же наполовину Росби. У них в роду все какие-то хилые. По сложению она предпочла бы какую-нибудь другую дочь или внучку старого Фрея. Среди них есть девушки с чертами Кракехоллов - третья леди Фрей происходила из этого дома. Широкие бедра, чтобы рожать детей, большие груди, чтобы их выкармливать, сильные руки, чтобы не уронить. Кракехоллы славятся широкой костью и силой.
   - Милорд слишком добр, - сказала Рослин Эдмару.
   - Миледи слишком прекрасна. - Эдмар подал ей руку и помог встать. - Но почему вы плачете?
   - Это слезы радости, милорд.
   - Ну, довольно, - прервал их лорд Уолдер, - Успеете наплакаться и нашептаться после свадьбы, хе-хе. Бенфи, проводи сестру обратно в ее покои, ей нужно приготовиться к церемонии. И к тому, что за ней последует, самому сладкому, хе-хе. - Старик пожевал беззубым ртом. У нас будет музыка, чудесная музыка, и вино - целые красные реки, которые помогут смыть кое-какие обиды. Однако вы устали и порядком промокли - вон как с вас капает на пол. В комнатах вас ждет огонь, и подогретое вино, и ванны, если пожелаете. Лотар, покажи нашим гостям покои.
   - Я должен перевести моих людей через реку, милорд, - сказал Робб.
   - Авось и без вас не заблудятся. Они уже переходили этот мост, не так ли? Когда вы пришли сюда с Севера. Вы хотели перейти, и я пропустил вас, и вы мигом оказались на той стороне. Впрочем, как вам будет угодно. Переводите каждого за ручку, если охота, - мне-то что?
   - Милорд, - вспомнила Кейтилин, - нельзя ли нам перекусить что-нибудь? Мы проехали много лиг под дождем.
   Старик пожевал ртом.
   - Перекусить, хе-хе? Хлеб с сыром и колбаса вас устроит?
   - Добавьте немного вина, чтобы запить это, - сказал Робб, - и соль.
   - Хлеб и соль. Хе-хе. Конечно, конечно. - Фрей хлопнул в ладоши и слуги внесли кувшин с вином и подносы с хлебом, сыром и маслом. Лорд Уолдер тоже взял чашу красного и высоко поднял ее морщинистой рукой. - Гости мои, почетные гости - добро пожаловать под мой кров и к моему столу.
   - Благодарим за гостеприимство, милорд, - ответил Робб. То же самое повторили Эдмар, Большой Джон, сир Марк Пайпер и все остальные. Они выпили вина и поели хлеба с маслом. Кейтилин, пригубив свою чашу и надкусив хлебный ломоть, почувствовала себя намного лучше. "Теперь нам нечего опасаться", решила она.
   Зная мелочность старика, она ожидала, что он отведет им самые мрачные и холодные помещения, но Фреи не поскупились. Особенно роскошно был обставлен брачный покой, где стояла большая кровать с пуховой периной и резными столбиками в виде замковых башен. Здесь повесили драпировки в цветах Талли, красные и голубые, - очень милый знак внимания. Дощатый пол покрывали надушенные ковры, высокое окно со ставнями выходило на юг. Комната Кейтилин, хотя и поменьше этой, была удобна и красива, в очаге горел огонь. Хромой Лотар заверил их, что Роббу отведено несколько покоев, как и подобает королю.
   - Если вам понадобится еще что-нибудь, стоит только сказать одному из стражников. - Лотар откланялся и стал, хромая, спускаться вниз.
   - Надо бы поставить собственную стражу, - сказала Кейтилин брату. Ей станет легче, если за дверью будут стоять люди Старков и Талли. Аудиенция с лордом Уолдером прошла не столь болезненно, как она опасалась, но Кейтилин все-таки радовалась, что это уже позади. Еще несколько дней, и Робб отправится на войну, а она - в почетное сигардское изгнание. Она знала, что лорд Ясон будет относиться к ней со всевозможной учтивостью, и тем не менее предстоящее угнетало ее.
   Снизу слышалось, как конница идет по мосту, от одного замка к другому. От грохота тяжело нагруженных телег сотрясались стены. Кейтилин подошла к окну и стала смотреть, как войско Робба выходит из восточного замка.
   - Дождь, кажется, слабеет.
   - Понятно, ведь мы теперь под крышей. - Эдмар стоял перед огнем, где тепло овевало его с ног до головы. - Как тебе показалась Рослин?
   Слишком мала и хрупка. Роды будут для нее тяжелым испытанием. Но брату девушка явно понравилась, и Кейтилин сказала только:
   - Очень мила.
   - Я ей, кажется, пришелся по душе. Но почему она плакала?
   - Девушке перед свадьбой позволительно уронить несколько слезинок. - Лиза все глаза выплакала в утро их общей свадьбы, зато вся сияла, когда Джон Аррен накинул ей на плечи свой кремово-голубой плащ.
   - Она красивее, чем я смел надеяться. - Эдмар жестом остановил сестру, предупреждая ее слова. - Знаю, знаю: есть вещи поважнее. Избавь меня от проповеди, септа. И все же... ты видела этих других, которых Фрей выставил напоказ. Одна все дергается - трясучка у нее, что ли? А у двойняшек на лице больше ям и бугров, чем у Петира Прыща. Увидев их, я решил, что Рослин окажется лысой, кривой, с разумом Динь-Дона и нравом Уолдера Черного. Но она, кажется, не только красива, но и ласкова. - Лицо Эдмара приняло озадаченный вид. - Почему же тогда старый хорек не дал мне выбирать? Я думал, он хочет подсунуть мне что погаже.
   - Твоя любовь к хорошеньким личикам всем известна, - напомнила ему Кейтилин. - Может быть, лорд Уолдер взаправду хочет, чтобы ты был счастлив со своей молодой женой. - (Или же не хочет, чтобы ты, испугавшись прыщей, разрушил все его замыслы.) - А может быть, Рослин - его любимица. - Лорд Риверрана - куда более выгодная партия, чем те, на которые может надеяться большинство его дочерей.