Мартин Кэт. Чудесное путешествие

   — А Вишана здесь? — спросила она дрожащим голосом, стараясь не отводить от него глаз.
   Он пристально посмотрел на нее, слегка смутившись.
   — Да… Вишана здесь.
   Сердце Мэнди сжалось. Значит, это правда! Все правда. На глазах выступили слезы. Даже в самые тяжелые минуты она держала себя в руках. Сейчас же слезы готовы были вот-вот брызнуть из глаз.
   — Ты любишь ее? — спросила она почти шепотом.
   — Да… — голос Ястреба тоже звучал тихо и хрипло. — Я очень люблю ее, — его карие глаза старались прочитать мысли, которые таили ее зеленые глаза. — Кажется, я давно люблю ее.
   Мэнди не выдержала и всхлипнула, по щекам ее потекли слезы. Какая она дура! И хуже всего, что теперь он знал это.
   — Сам, что происходит? — Он только что сказал, что любит ее, и вот она плачет. Неужели она подумала?.. На этот раз он не допустит недоразумений. — Послушай меня! — приказал он резким тоном, повернув ее лицо к себе и ожидая, когда она посмотрит ему в глаза. Ее боль передалась ему. — Вишана — это название маленького цветка, который растет только на высоко горных лугах. Он очень слабый и не может выдержать грозы. В горах нет цветка красивее его! — Мэнди все еще выглядела подавленной. Ястреб сделал паузу и нежно поцеловал ее в щеку. — Ты и есть Вишана, — тихо прошептал он. — Это твое индейское имя.
   Мэнди подняла глаза и заморгала, пытаясь понять, не ослышалась ли она.
   — Я Вишана? — сердце ее громко забилось.
   — Да, ты Вишана.
   — Я Вишана, — повторила она, стараясь убедить самое себя.
   — Да.
   — Значит, ты… любишь… меня?
   — Да… Я люблю тебя, — он снова поцеловал ее в щеку. — Мне кажется, я сразу полюбил тебя.
   Сердце Мэнди наполнилось радостью.
   Он любил ее! Значит, ее он звал, когда в беспамятстве лежал в хижине. О ней думал в Виргиния-Сити. Это ее он желал с самого начала их знакомства.
   — О Ястреб!.. — Ее душили рыдания. Мэнди обняла его за шею и крепко прижала к себе. — Я тоже так люблю тебя… так люблю, — она сжала его еще крепче. — Ты всегда был со мной. Когда индейцы напали на дилижанс, я хотела выжить только ради тебя. Я спрашивала себя, как поступил бы Ястреб в этой ситуации? Или — что ты подумаешь обо мне, если я сдамся?
   Ястреб едва мог поверить тому, что слышал. Она любила его! Сбылись мечты, казавшиеся несбыточными.
   — Я был таким дураком, Сам. Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня?
   — Нечего прощать, любовь моя.
   Он гладил ее волосы и прижимал ее к себе. Наконец Ястреб нежно поцеловал Мэнди, желая объяснить то, что считал очень важным.
   — Нам надо поговорить, — сказал он.
   Мэнди кивнула.
   — Да.
   Он сделал глубокий вдох, настраиваясь на серьезный лад.
   — Я нахожусь здесь по просьбе президента. Когда Грант попросил меня взять на себя эту миссию, я сначала отказался. Раскрыть истинную цель моего приезда я не имел права, а появляться здесь под фальшивым предлогом не хотел. Однако я должен помочь моему народу. И я решился. Я приехал сюда под предлогом свидания с родителями. Мне не хотелось лгать им, но я был вынужден сделать это, чтобы помочь людям, которых любил.
   Ястреб погладил ее волосы и накрутил на палец мягкую каштановую прядь.
   — Я понял, что ты сделала. Мне следовало бы восхищаться твоей верностью кузине и храбростью, которая потребовалась, чтобы помочь ей.
   — Ястреб, я не хочу, чтобы между нами оставалось что-то недосказанное. Мне хочется, чтобы ты знал, что я делала все это не только из-за любви к Джулии и не потому, что была уверена в ее правоте, но и ради себя тоже. Я должна была попытаться найти свое место в жизни и понять, чего я хочу от нее на самом деле.
   Ястреб помнил то, что рассказал ему Джеймс о прошлом Саманты, о смерти ее матери, о строгости отца.
   — И ты нашла?
   — Теперь я знаю свои возможности… во многом благодаря тебе. Я не должна теперь доказывать что-то самой себе или кому-то еще. Я могу делать то, что хочу.
   — А что ты хочешь? — спросил он хрипловатым голосом, — в душу его закралось беспокойство.
   — Я хочу быть с тобой, где бы ты ни был, что бы ни и случилось. Остальное не важно, теперь я это точно знаю
   — Сам… — Он притянул ее в свои объятия и горячо поцеловал. Он знал, что она чувствует его желание, и хотел доказать свою любовь, заставить почувствовать ее в каждом прикосновении.
   — Как же я люблю тебя, Сам! — Он стянул буйволиную шкуру, разделявшую их. Его глаза блуждали по изгибам ее тела. Щеки Мэнди горели огнем под его взглядом, но она не отворачивалась. Ястреб быстро сбросил свое кожаное одеяние. Она наблюдала за ним, и ему доставляло удовольствие желание, сквозившее в ее взгляде.
   Мэнди хотела его. Ее тело манило его. На этот раз она будет наслаждаться каждой лаской. Он любил ее, и теперь им не надо было расставаться, Ее руки гладили его широкую спину и твердые ягодицы. Она чувствовала, как они напрягаются, когда она касается их кончиками пальцев. Его губы оторвались от ее губ и начали целовать глаза, щеки, затем спустились к плечам, оставляя пылающий след там, где они прикасались к ее коже.
   Он обхватил ладонью ее грудь, и по всему телу Мэнди разлился жар. Сосок сделался твердым и поднялся под его рукой. Она слышала, как Ястреб стонет от желания. Она выгнулась, прижимаясь к нему. Он раздвинул коленом ее ноги и опустился на нее. Она чувствовала его напряжение и дрожь.
   Густые волосы на его груди согревали ее. Твердые губы мучительно впились в ее рот, когда он легко вошел в нее. Она крепко прижимала к себе его узкие бедра, желая, чтобы ее любовь поглотила его… Мэнди всем своим существом погрузилась в чувственный мир. Она знала, что он сдерживается, чтобы не причинить ей боли. Вскоре они достигли наивысшего блаженства, и вспыхнули сразу тысячи звезд. Мэнди вскрикнула от счастья. Потом они тихо лежали со сплетенными руками. Демоны, вселившиеся в них, утихли — по крайней мере на время.

Глава 29

   По настоянию Ястреба Мэнди отдыхала еще два дня. На следующее утро Яркое Перо, одна из женщин племени, дала Мэнди украшенную бахромой кожаную одежду и повела к ручью. Холодная вода подействовала на нее удивительно освежающе. Она искупалась, вымыла волосы и распустила их, чтобы просушить. Затем вернулась в вигвам и стала терпеливо ждать возвращения Ястреба.
   Он вошел в жилище в чистой кожаной одежде, широко улыбаясь.
   — Ты стала хорошенькой индианкой, — пошутил он, обнимая. — Есть еще кое-что, что мы не обсудили, малышка.
   Она вопросительно посмотрела на него.
   — И что же именно?
   — Нашу предстоящую свадьбу, — глаза его светились весельем, и на лице появилась мальчишеская улыбка.
   — О Ястреб! — Она поднялась на цыпочки и крепко обняла его за шею. — Я думала, ты никогда не заговоришь об этом.
   — Это означает «да»?
   — Конечно, да! — Ястреб оторвал ее от земли и закружил по вигваму. — Я люблю тебя, — прошептала она ему на ухо.
   — Сегодня вечером я представлю тебя своей семье. Завтра я поеду в факторию и отправлю телеграмму твоему отцу и дяде. Думаю, они будут рады слышать, что ты в безопасности. Я хотел телеграфировать раньше, но не был полностью уверен… — голос его дрогнул, и Мэнди поняла, что он имел в виду ее болезнь.
   — Теперь ты здорова, — сказал Ястреб, — и ничто не помешает нашему счастью, — он зарылся лицом в ее волосы.
   — Ты уверен, что я понравлюсь твоей семье? — спросила она, слегка нахмурившись.
   — Понравишься ли ты? Да ты стала легендой здесь в горах, — в его голове возник мрачный образ Быстрого Орла, овладевшего ее телом. Он попытался избавиться от этого видения, но мимолетная горестная гримаса не осталась незамеченной.
   — О чем ты подумал? Я уже не раз видела у тебя такое выражение лица.
   — Я только хочу, чтобы ты поскорее стала моей женой, — солгал он, чтобы не причинять ей боли. — Хочу, чтобы мы поскорее прошли через обряд.
   — Я не верю тебе. Ты думаешь о Быстром Орле, не так ли? — Мэнди знала, что по деревне ходят всякие слухи о том, что случилось с ней во время путешествия в горах с бандой ренегатов. Лицо Ястреба помрачнело.
   — Я же сказал тебе, ничто не имеет значения, — он разволновался и перешел на высокопарный шайенско-английский язык. — Мы не станем обсуждать это, ни сейчас, ни когда-либо!
   — Нет, мы будем говорить об этом! Прямо сейчас! Ты еще не хозяин мне, и даже после свадьбы я буду иметь право голоса! — Она сердито посмотрела на него.
   Он ответил таким же сердитым взглядом, затем раздраженно вздохнул.
   — Хорошо, поговорим сейчас, но я надеюсь, Сам, больше об этом никогда не будет речи.
   Мэнди знала, чего ему стоило уступить ее желанию.
   — Быстрый Орел не изнасиловал меня, — сказала она.
   — Ты хочешь сказать, что сама согласилась отдаться ему? По собственному желанию! — Черты лица его исказились от такого оскорбления. — Зачем ты говоришь мне это? Я не хочу слышать больше ни слова! — Он грубо оттолкнул ее и бросился к узкому выходу. Мэнди потянула его назад в вигвам и усадила на буйволиную шкуру.
   — Изволь выслушать меня! Я ни на что не соглашалась. Быстрый Орел никогда никого не спрашивал. Он никогда… в общем, ничего не было, — закончила она.
   Он взял в ладони лицо Мэнди и посмотрел ей в глаза.
   — Значит, Быстрый Орел не спал с тобой?
   — Нет.
   Ястреб покачал головой, затем печально улыбнулся.
   — Неудивительно, что его индейцы говорили о тебе с таким благоговением. Быстрый Орел также отзывался о тебе с большим почтением. Он хотел взять тебя в жены. Сожалею, что вынужден был убить его.
   — Я тоже. Его воины хотели овладеть мной, но он не позволил им. Они воспользовались другой женщиной вместо меня. — Мэнди с грустью вспомнила об этом.
   Ястреб притянул ее к себе.
   — Все. Больше не будем говорить о прошлом.
   Но Мэнди на этом не остановилась.
   — Нет, есть еще кое-что. — Она выдержала его взгляд, чувствуя жар его руки на своем бедре даже сквозь складки кожаной одежды. — Это касается Марка Дентона. — Мэнди увидела, как он слегка вздрогнул, но не остановил ее. — Он и я… мы никогда… — Она запнулась, пытаясь подыскать нужные слова. — В ту ночь, когда ты проехал мимо нас в карете, я дошла только до его двери. Я очень ревновала и хотела заставить тебя тоже ревновать… Кроме тебя… у меня никого не было. Я всегда была только твоей женщиной с самого начала.
   Ястреб знал, что она говорит правду, и сердце его радостно забилось. Он крепко поцеловал ее. Он хотел только выразить свою любовь, но между ними внезапно вспыхнула искра желания. Счастливый Ястреб овладел ею тут же на буйволиной шкуре.
 
   Вечером взволнованная Мэнди стояла у костра, в то время как Ястреб представлял ее своей семье.
   — Это мой отец, Твердая Стрела, и моя мать, Гибкая Ива. — Затем он официально представил Мэнди, пользуясь ее индейским именем Вишана.
   В облике вождя шайенов чувствовалась порода. Высокий, с благородной осанкой, суровым взглядом и точеным носом, Твердая Стрела выглядел настоящим воином. Как и сын, он был сдержан в проявлении эмоций, и только яркая искорка в черных глазах свидетельствовала, что он горд за своего сына.
   — Мой отец говорит, что слышал рассказы о твоей храбрости. Он считает, что твое имя Вишана выбрано правильно. — Ястреб перевел ответ Твердой Стрелы, слегка пожимая ей руку.
   — Скажи своему отцу, что я благодарю его Скажи, что я считаю его очень хорошим человеком, так как он сумел воспитать такого умного и храброго сына. — Ястреб слегка покраснел от такой оценки, и Мэнди подумала, как же сильно она любит его.
   Он повторил ее слова отцу, затем заговорила его мать, протянув ему узелок. Это была маленькая женщина, не выше Мэнди. Кожа ее с годами стала морщинистой и полупрозрачной, так что просвечивали голубые вены, но ум оставался острым, а ее любовь к сыну не вызывала сомнений, стоило лишь взглянуть на лицо, когда она смотрела на него. Ястреб нежно погладил ее по щеке, затем повернулся к Мэнди.
   — Моя мать говорит, что готова с гордостью назвать тебя своей дочерью. Она надеется, что доживет до того времени, когда сможет увидеть много хорошеньких внуков.
   Теперь настала очередь Мэнди покраснеть.
   Ястреб подмигнул ей и продолжил:
   — Она с любовью дарит тебе это, — и он протянул Мэнди узелок.
   Она осторожно развернула его. Это был наряд из великолепной белой кожи, украшенный бахромой. Мэнди приложила его к себе. Прямой вырез, открывал шею, Облегающий крой. Длина до середины икр. Ястреб объяснил, что этот наряд сделан из кожи лося, которую дубили особой горной глиной, от чего она приобрела такой светлый цвет. Одеяние это было мягким, легким и старательно украшено бусами, образующими бирюзово-белый узор. Затем ей передали пару высоких мокасин.
   На глазах Мэнди выступили слезы от щедрости старой женщины.
   — Скажи Гибкой Иве, что моя мать умерла много лет назад. С тех пор в сердце моем образовалась пустота. Скажи ей, что я счастлива найти другую женщину, которую могла бы любить, как мать.
   Ястреб перевел, и старая женщина просияла от удовольствия.
   В этот вечер Мэнди, Ястреб, Твердая Стрела и Гибкая Ива ужинали вместе. Когда они завершили трапезу, Мэнди отвели в другой вигвам. Обычай шайенов требовал, чтобы ночь до свадьбы влюбленные провели порознь. Мэнди радовалась, что Ястреб предусмотрительно занялся с ней любовью задолго до вечера. Вообще шайены строго блюли мораль. Только то обстоятельство, что Мэнди была белой и ее считали пленной, позволяло Ястребу держать ее в своем жилище. Теперь же, когда он объявил о своих намерениях, вступал в силу строгий кодекс шайенов. Мэнди с сожалением посмотрела на Ястреба, когда ее уводили. Он выглядел не очень-то счастливым, но скоро они станут мужем и женой — по крайней мере в мире индейцев.
   Рано вечером, после двух одиноких ночей, Мэнди, тщательно вымылась в укромном местечке у ручья. Яркое Перо и Пятнистая Буйволица пришли к ней, и, хотя она могла понять не более нескольких слов, которым научил ее Ястреб, нетрудно было уловить смысл их смущенного хихиканья.
   Вернувшись в вигвам, Мэнди высушила и расчесала волосы. Затем она сидела, ожидая, пока индианки заплетут их в две толстые косы, свисавшие почти до талии. В косы были умело вплетены цветы, от которых исходил слабый, но приятный аромат.
   С каждой минутой Мэнди все больше волновалась. В лагере царило оживление, и сердце ее билось в такт глухому стуку барабанов. Она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, и надела мягкое платье из лосиной кожи. Затем позволила женщинам слегка натереть ей губы соком ягод. Пятнистая Буйволица возложила на голову Мэнди гирлянду бледно-голубых цветов. Мэнди не представляла, как она выглядит, но чувствовала себя хорошо.
   Удары барабанов зазвучали громче, и Мэнди ощутила, как задрожала земля под ее ногами. Она также ощутила дрожь во всем теле, когда женщины подняли полу, прикрывающую вход в вигвам, и вывели ее вперед.
   Так как у Мэнди не было в лагере родственников, Пятнистая Буйволица взяла на себя честь сопровождать ее. Она посадила девушку на чалого жеребца Ястреба и повела его к жилищу свекра.
   Весенний воздух был свеж и насыщен запахом хвои. В середине заросшей травой поляны потрескивал огромный костер, вокруг которого собрались воины с кожаными барабанами. В соответствии с обычаем Мэнди торжественно внесли в жилище Твердой Стрелы на одеяле. Внутри она еще раз переоделась в украшенное бусами платье, которое подарила мать жениха. Ей были преподнесены в подарок шали, кольца, браслеты, краги и мокасины.
   Затем Мэнди вывели наружу. Она окинула взглядом окружающих и заметила воина, который был выше, чем все остальные, и светлее кожей. Он стоял рядом с Твердой Стрелой, и Мэнди узнала в нем своего будущего мужа.
   Видя, как сияет от гордости и счастья красивое лицо Ястреба, Мэнди радостно улыбнулась, и ее сердце часто забилось от радости. Ее подвели к Ястребу, и на этом ритуал был закончен.
   Твердая Стрела устроил пир, хотя, как сказал Ястреб, обычно это делала семья невесты.
   Наконец они с Ястребом получили возможность покинуть праздник. Ястреб взял ее за руку и посмотрел на нее с любовью в глазах. Улыбка тронула губы Мэнди, когда она узнала этот горячий взгляд и подумала о ночах, проведенных порознь.
   В молчаливом согласии они направились к жилищу Ястреба. Подойдя поближе, она увидела гирлянды цветов, украшающих вход. Внутри все тоже было украшено цветами. Ложе из буйволиных шкур стало пошире и распространяло запах свежих сосновых иголок. Оно выглядело плотным и мягким, и Мэнди покраснела, предвкушая наслаждение.
   Ястреб обнял жену и крепко прижал к себе. Заядлый холостяк, он никогда прежде не сознавал, насколько приятно чувство полноты существования.
   — Я всю жизнь ждал этого момента, хотя не знал, когда он наступит.
   — Ты сделал меня такой счастливой, — прошептала она.
   Ястреб вытащил что-то из маленького кожаного мешочка, который висел у него на поясе, и осторожно раскрыл ладонь.
   — Ты потеряла это?
   — Откуда… — Она взяла в руки изящного котенка с маленькими бриллиантами в глазах.
   — Один из соплеменников Быстрого Орла сказал, что это принадлежит женщине, храброй как львица. Он также сказал, что Быстрый Орел собирался вернуть его тебе.
   Мэнди взглянула на котенка, затем снова на Ястреба.
   — Это ведь ты купил его для меня, не так ли?
   — Да, — прошептал он. — На Рождество.
   Все разговоры закончились, когда он приподнял ее подбородок и нежно поцеловал в губы. Он ощутил ее дрожь и едва не застонал, вспомнив сотни одиноких ночей и страдания последних нескольких дней, когда она лежала в бреду.
   Сегодня Мэнди выглядела особенно красивой. Платье из лосиной кожи мягко облегало ее фигуру. Ее высокие груди, казалось, вздымались в такт чувственным ударам барабанов. Лоб Ястреба покрылся капельками пота, когда он ощутил желание Он раздвинул языком ее губы и почувствовал вкус лесных ягод в глубине ее рта. Ястреб подхватил ее под колени и отнес на мягкое ложе, приготовленное специально для этой удивительной ночи.
   Мэнди чувствовала его нежность. Ястреб оторвался от нее только на мгновение, чтобы быстро раздеться и снова вернуться. Затем он начал осторожно стягивать с нее через голову мягкое кожаное платье. Когда его губы снова коснулись ее губ, она почувствовала, как пламя страсти вспыхнуло в ней тысячью огней. Его руки гладили и сжимали все ее тело, а губы, словно горячие угольки, рассыпали поцелуи от горла до кончиков грудей, чтобы затем раскрыться, обхватывая то один, то другой сосок.
   Ее охватила страсть. Ей нравился его запах, в котором слились свежесть хвойного мыла и терпкость дыма костра, а на вкус он напоминал дикий крыжовник. Она почувствовала его мускулистые ноги, когда он накрыл ее своим телом. Мэнди напряглась в предвкушении, когда он раздвинул ее ноги, и ощутила его мужскую твердость. Он вошел в нее медленно и страстно, как будто в этот момент хотел завладеть ею навсегда. Мэнди казалось, что их любовь порывиста и бесконечна, как ветры в горах.
   Ее страсть нарастала, а его движение в ней перестало быть мягким. Все тело Мэнди вновь и вновь стремилось навстречу ему. И наконец она застонала от блаженства…
   Они лежали, крепко обнимая друг друга, боясь поверить в свое счастье.
   До зари еще оставалось несколько часов, и Ястреб снова и снова возносил Мэнди к звездам.
   Они уснули перед рассветом. Заключив друг друга в объятия, ни Мэнди, ни Ястреб не думали о трудностях, которые могли ждать их впереди.

Глава 30

   Ястреб склонился над спящей женой. После ночи любви ее волосы разметались по подушке из волчьего меха. Губы все еще алели от поцелуев. Он коснулся пальцем ее щеки и увидел, как дрогнули веки. Она открыла глаза и улыбнулась.
   — Как вы себя чувствуете, миссис Лэнгли? — спросил он, шаловливо чмокая ее в нос.
   — Чудесно, мистер Лэнгли. — Она потянулась и удовлетворенно зевнула — и вдруг слегка поморщилась. Это не прошло незамеченным.
   — Что это значит?
   — Что именно?
   — Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. — Ястреб сел, помрачнев от ее уклончивого ответа.
   Мэнди вздохнула.
   — Тебе не кажется, что ты кое-что упустил из виду? — сказала она, не ожидая ответа на свой вопрос. — После прошедшей ночи меня считают индианкой, принадлежащей Черному Ястребу. Однако сомневаюсь, что ты можешь называть меня миссис Лэнгли. — Мэнди отвернулась, избегая его взгляда.
   — И это все?! — Ястреб почувствовал облегчение. Уткнувшись носом Мэнди в плечо, он поцеловал ее в изгиб шеи. — К концу месяца я закончу здесь дела, и мы сможем уехать в форт Ларами. Там мы обвенчаемся, как это принято у белых. — Он засмеялся и звонко поцеловал ее в подтверждение своих намерений.
   Мэнди просияла.
   — В душе я обвенчалась с тобой в первую нашу ночь, но…
   — Но ты хочешь, чтобы внуков Гибкой Ивы признали также твой отец и дядя?
   — Да… — застенчиво согласилась она.
   — Так и будет. — Он притянул Мэнди в свои объятия и отер с ее глаз слезы счастья. — Я ужасно люблю тебя.
   Ястреб повалил ее на толстые шкуры и поцеловал. После бесконечных часов любви он не думал, что это будет возможно утром, но его тело не могло отказаться от нее. Он снова обхватил ее полную грудь и ладонью принялся ласкать сосок. Ястреб знал, что Мэнди насытилась им, но ее тело отозвалось на его ласку, и он издал тихий смешок, довольный успехом.
   Молодожены оставались в брачном вигваме целых два дня На третий день они были готовы, хотя и с неохотой, предстать перед внешним миром.
   — Мы пробудем здесь еще две или три недели, — пояснил Ястреб перед выходом. — Тебе надо быть готовой к повседневной работе. Так полагается у шайенов.
   — Я горжусь тем, что меня приняло твое племя, и готова помогать, чем могу.
   Ястреб довольно улыбнулся.
   — Гибкая Ива все расскажет тебе. Правда, возможно, тебе трудно будет понять ее, не зная языка.
   — А что собираешься делать ты? — спросила Мэнди.
   — То, для чего приехал сюда. Мне предстоит встреча с Бешеным Конем. Он и Сидящий Бык не хотят переселяться в резервацию. Их деревни находятся к западу отсюда, в глубине территорий Буффало.
   — Но Бешеный Конь из племени сиу, а не шайенов. Разве ты умеешь говорить на их языке?
   — Я говорю на нескольких индейских языках, включая сиу, к тому же язык жестов понятен всем, — Ястреб улыбнулся. — Не знаю, станет ли он слушать меня, но попытаюсь. За этим меня сюда и послали.
   — А я думала, что после того, как Красное Облако подписал договор…
   — Все племена разочарованы нарушением обещаний белых. Ситуация накаляется. Нападение на дилижанс — это только начало. — Ястреб зашнуровал мокасины. — Боюсь, их борьба не имеет смысла. Бледнолицых гораздо больше. Но мне понятны причины их выступлений.
   Он вздохнул, испытывая беспомощность, которая угнетала его с первого дня приезда сюда.
   — Кровопролитие уже началось. Если есть хоть какая-то возможность прекратить его, я должен попытаться.
   Мэнди посмотрела на него со смешанным выражением тревоги и гордости.
   — Я уверена, ты исполнишь свой долг. Это одна из причин, по которой я так люблю тебя. Когда ты едешь?
   — Завтра утром. Чем скорее уеду, тем скорее вернусь. Как только я завершу свою миссию, мы отправимся в форт… Полагаю, ты не рассчитываешь на долгий визит?
   — Я должна уладить свои отношения с отцом и повидать Джулию и Джейсона. Надеюсь, ты выполнишь обещание относительно бракосочетания?
   Ястреб широко улыбнулся. Мэнди взяла его под к руку и они двинулись к выходу. Воздух был теплым и чистым. В горы пришла весна, расцвели люпины, подснежники усеяли луг, и в каждом дереве, в каждом листочке чувствовалось возрождение.
   — Мне хочется поскорее вернуться в Сакраменто-Сити, — признался он. — У Джезуса Рамиреса умелые руки, но я хотел бы управлять ранчо сам. Не дождусь, когда ты приедешь туда. С того места, где стоит дом, на несколько миль видна долина Сан-Хоакин. — Ястреб беспокойно заерзал, внезапно почувствовав некоторое смущение. — Лучше места для детей не придумаешь.
   Он отвернулся, а у Мэнди сердце от счастья готово было выскочить из груди.
   — О, Ястреб, я уверена, что мне там понравится, Калифорния станет для меня родным домом.
   Он порывисто обнял ее и повел в вигвам матери. Ястребу не хотелось оставлять Сам, но ведь чем скорее он уедет, тем скорее вернется.
   День пролетел в заботах. В ночь перед расставанием их ласки были особенно нежными. Они долго не могли уснуть, строя планы поездки в Сакраменто-Сити и обсуждая, как обустроить ранчо. Мэнди все это казалось сказкой, вот только бы Ястреб не покидал ее…
   Но солнце неотвратимо проглянуло сквозь величавые сосны. Его теплые лучи разбудили Мэнди, и она повернулась, чтобы прижаться к спящему мужу. Но его уже не было рядом. Мэнди вскочила на ноги и, быстренько натянув платье, вышла наружу. Ястреб стоял рядом с двумя другими воинами: Бегущим Волком, которого она знала как ближайшего друга мужа, и Тощим, известным охотником и воином.
   Не было больше нежного мужчины, обнимавшего ее ночью. Одетый только в набедренную повязку, кожаные краги и мокасины, с тяжелым нагрудником из костей буйвола, Ястреб отдавал отрывистые приказы, голос его звучал резко и властно. По его собранности Мэнди поняла, что он уже целиком поглощен предстоящим походом. Она молча наблюдала, как он готовился в путь.