- Но если так, зачем строить станцию на Марсе?
- В таком деле нельзя ничем пренебрегать. В расчеты могла вкрасться
ошибка, или что-нибудь непредвиденное может изменить данные полета
Фаэтона. Нельзя рисковать целым человечеством.
- Когда же они прилетят?
- Фаэтон будет на линии своей новой орбиты первого июля девятьсот
семьдесят девятого года. Если ничто не помешает.
- Значит, мы не увидим этого события?
- Почему? Осталось сто девятнадцать лет. Фаэтон уже близко. Мунций
или даже Люций вряд ли доживут до его прилета. Но ты, я, Мэри - мы увидим
его.
- Я?
- Разве Люций не говорил тебе, что ты проживешь не менее ста двадцати
лет?
- Говорил.
- Ты не веришь ему?
Волгин промолчал. Он действительно не мог верить отцу в этом вопросе.
Ему казалось, что Люций говорит так из чувства сострадания, желая убедить
Волгина в том, что он ничем не отличается от других людей. Чудовищное
потрясение, которое испытал его организм, умерший и воскресший, не могло,
по мнению Волгина, продлить жизнь, а, как раз наоборот, должно сократить
ее. Люций жалеет его и не говорит правды.
- Хорошо, - сказал Волгин. - Допустим, что я проживу сто двадцать
пет. Фаэтонцы прилетят через сто девятнадцать...
- Понимаю, что ты хочешь сказать. Но наука многое узнала и многому
научилась из опыта с тобой. Не сомневаюсь, что ты сможешь прожить дольше.
Так же, как любой из нас.
- Например, Мунций?
- Ему уже под двести. Вряд ли он захочет.
- Разве дело только в желании?
- В большинстве случаев именно в этом. Возьмем Мунция. Если он
захотел бы во что бы то ни стало увидеть прилет фаэтонцев, он мог бы
воспользоваться анабиосном.
- Это слово мне ничего не говорит.
- Человека можно погрузить в сон настолько глубокий, что он граничит
с состоянием анабиоза. В таком сне организм замирает, сердце почти не
бьется, питание вводится искусственно. Анабиосон может продолжаться от ста
до двухсот лет. А проснувшись, человек снова начинает жить. Перерыв не
сказывается на общей продолжительности активной жизни. Любопытно, что
после анабиосна человек внешне молодеет, исчезают морщины, седые волосы.
- Ты мне напомнил. Я давно хотел спросить: почему у вас сохранилась
старость, внешняя, конечно? Разве наука не может создать человеку вечную
молодость? Опять-таки внешнюю.
- Вполне может. Морщины, седина - все это легко устранимо. Но, как
это ни странно, сами старики не хотят выглядеть молодыми. За очень редкими
исключениями. К таким исключениям принадлежит Иосиф, которого ты видел в
Космограде. Знаешь ли ты, что он старше Мунция?
- Этому трудно поверить. Иосиф выглядит ровесником Лоция.
- Он старше его больше чем вдвое. Но таких "любителей" очень мало.
- Вероятно, это происходит потому, что у вас долго длится
естественная молодость. С точки зрения моих современников, Люций - дряхлый
старик. Ведь ему больше восьмидесяти лет. А выглядит он тридцатилетним. То
же самое и с женой Люция - Эрой. Кстати, сколько тебе лет, Владилен?
- Тридцать два.
- А Мэри?
- Не знаю. Спроси ее сам.
- Женщинам не принято задавать такие вопросы. Или у вас это можно?
- Почему же нельзя? Но у нас вообще не принято спрашивать о годах.
- В таком случае извини за мой вопрос.
- С твоей стороны он вполне естествен.
- Вернемся к Фаэтону, - сказал Волгин, которому показалось, что
Владилен чем-то недоволен. - Сколько лет он уже летит?
- Скоро будет ровно полторы тысячи. Много поколений фаэтонцев провели
всю жизнь между Вегой и Солнцем.
- В темноте и холоде?
- Нисколько. Планета согревается и освещается искусственные солнцем
которое обращается вокруг нее. Фаэтонцы в пути пользуются теплом и светом,
подобным нашим, солнечным. В этом отношении им лучше, чем было у Веги,
- Почему же тогда они не удалились в пространство гораздо раньше, не
ожидали вдали от Веги?
- Искусственное солнце греет и освещает, но оно лишено многих
излучений, необходимых живым организмам. Полторы тысячи лет еще терпимо,
но больше...
- У тебя на все есть ответ.
- Я здесь ни при чем. Все обдумано самими фаэтонцами.
- Еще один вопрос. Почему фаэтонцы не прилетали на Землю за эти
шестьсот лет? Разве их не интересует, как идет работа очистительных
отрядов? Мне кажется, они должны были следить за этим.
- Они вполне доверяют нам. Но Земля - слишком жаркая планета для
фаэтонцев, особенно после того, как они столь долго жили на окраине
системы Веги. Когда они были на Земле, для них создавали холодный климат,
почти все время они провели в Антарктиде.
- Антарктида не нуждается в искусственном холоде.
- Ты ошибаешься. Антарктида - тропическая страна. Над ней уже больше
тысячи лет сияет искусственное солнце. Но, если фаэтонцы не были больше на
Земле, это не значит, что они вообще не прилетали в Солнечную систему. Чем
ближе Фаэтон к Солнцу, тем легче им совершать полеты к нам. За шестьсот
лет у нас было шесть фаэтонских кораблей. Но они останавливалась на Марсе
или на Церере. Последний корабль еще не улетел.
- Так фаэтонцы здесь?
- Да, на Марсе. Это группа ученых, которые работают над проблемой
ускорения акклиматизации, предстоящей населению Фаэтона. Они хотят как
можно скорее привыкнуть к лучам Солнца, и это очень разумно.
- Хотел бы я их увидеть! - вырвалось у Волгина.
- А кто мешает тебе?
- Только не по телеофу, а в натуре, как вы говорите.
- Опять-таки, кто тебе мешает? Слетать на Марс - это пустяк. Можешь
отправиться с любым рейсовым ракетопланом.
- Да, пустяк? Для вас, но не для меня. Совершить межпланетное
путешествие...
- Уверяю тебя, оно не сложнее полета на хорошо тебе знакомом арелете.
Только пейзажи за бортом будут иными.
- А невесомость или повышенная тяжесть?
- Ни того, ни другого. Ускорение нейтрализуется антигравитацией.
Тяжесть обычная на всем протяжение пути.
- Сколько времени надо лететь?
- О, совсем немного. Марс находится сейчас на расстоянии около
двухсот миллионов километров от Земли. В былое время, когда ускорение
ограничивалось пределами выносливости человеческого организма, на этот
путь потребовалось бы несколько месяцев или даже лет. Сейчас можно принять
любое ускорение, пассажиры его не ощущают. Ракетопланы, связывающие Землю
с Марсом, половину пути летят с положительным ускорением, а вторую
половину - с отрицательным. И это ускорение очень велико. Я не помню
точно, но кажется, что полет на двести миллионов километров занимает
примерно шестнадцать часов. ( a ~ 210 m/s2, Vmax ~ 7 000 km/s Прим. Ш. А.
А.)
- Что?!
- Я сказал примерно. Погоди, я сейчас скажу точно. - Владилен на
несколько секунд задумался. - Ну да, я прав. Пятнадцать часов сорок семь
минут и четыре секунды.
Волгин уже несколько раз мог убедиться, что современные люди способны
производить в уме с непостижимой быстротой вычисления, которые были
совершенно недоступны без бумаги и времени людям его поколения. Его не
удивило, что Владилен так быстро назвал цифру, но сама эта цифра, такой
срок межпланетного полета, глубоко поразила его.
- Ты же сам сказал, что не знаешь точного расстояния до Марса, -
сказал он.
- Я вспомнил точно.
- Это непостижимо! Шестнадцать часов!
- И это еще слишком долго. Но ракетопланы не могут развить большего
ускорения. Пока не могут.
- Ну, если так...
- Слетай на Марс. Ты там еще не был, тебе это будет интересно. Я
уверен, что Виктор и другие с удовольствием согласятся лететь с тобой.
- А ты?
- Если хочешь, и я полечу. Я всегда в твоем распоряжении.
- Так вот почему, - задумчиво сказал Волгин, - Второв так удивлялся,
что они не нашли Фаэтона в системе Веги. Его там уже не было.
- Да. "Ленин" имел задачу достигнуть звезды 61-Лебедя. А на обратном
пути отыскать Новый Фаэтон и выяснить, почему фаэтонцы не реагировали на
посланный сигнал.
- Скажи, управление ракетопланом сильно отличается от управления
арелетом?
- Почти то же. И там и здесь биотоки. Но ориентировка в пути,
конечно, требует специальных знаний.
_______________________________________________________________
Конец второй части.
Продолжение в No 4 , 1962 г.
No 4, 1962 утерян
No 5, 1962
_______________________________________________________________
Керри и Чарли снова склонились над экраном, рассматривая его с тем же
напряженным вниманием. Охотничий пыл их, видимо, не был удовлетворен
только что одержанной победой.
Корабль снова начал набирать скорость, но это происходило едва
заметно, просто появился обычный вес, как на Земле без антигравитационного
пояса.
- Мы близко от цели, - ответил Владимир на вопрос Волгина. - Возле
"Ф-277" придется почти совсем остановиться. Нет смысла развивать полную
скорость.
- Но мы отстанем от других.
- Не имеет значения. Подойдем немного позже.
- Есть шансы встретить еще один камень? - спросил Волгин.
- Мало, - недовольным тоном ответил Керри. - Мы находимся у внешнего,
вернее, внутреннего, если исходить от Солнца, края пояса астероидов. Их
много там, дальше, ближе к орбите Юпитера.
- Но ведь Эрик пожелал вам счастливой охоты.
- А разве вы не слышали, каким тоном он сказал это? Эрик хорошо
знает, что сегодняшний случай редкий и вряд ли повторится.
- Что у вас, соперничество?
- Конечно. Каждый экипаж стремится вписать в свой актив как можно
больше уничтоженных астероидов.
"А ведь они не получают за это никаких премий, - подумал Волгин. -
Вот соревнование в чистом виде".
- Зачем же тогда, - спросил он, - вы позвали его на помощь?
Справлялись бы сами. Теперь у вас было бы тридцать восемь, а у них
семьдесят четыре, а не семьдесят пять.
- Так не годится, - сказал Чарли. - Мы задержали бы всю эскадрилью.
Одному кораблю труднее, проверились бы минут двадцать. Но, признаться, мы
не хотели звать Эрика. Керри позвал Молибдена, а вы слышали, что он не
смог нам помочь. Экипаж Эрика лучший в нашей эскадрилье, они рекордсмены.
Ни один корабль не имеет больше сорока, в у них вдвое больше. Но я сказал
и опять повторяю: мы их догоним.
- Следует добавить: и перегоним, - засмеялся Волгин. - В мое время
говорили так.
Огромное тело малой планеты почти правильной шаровой формы висело в
пространстве на расстоянии пятнадцати - двадцати километров от "И-76".
Корабль медленно подлетал к нему, чтобы занять свое место в строю.
"Ф-277", как исполинская гора, тускло блестел под лучами далекого
Солнца. В пустоте трудно определить размеры, их не с чем сравнивать, и
астероид казался гораздо больше, чем был на самом деле. Трудно было
поверить, что крохотные в сравнении с ним рабочие корабли смогут
справиться с этой чудовищной массой.
- Неужели и это рассеется, как тот камень? - спросил Волгин.
- Нет, - ответил Керри, - мы не будем полностью уничтожать астероид.
Мы только снимем его верхний слой, примерно на километр-полтора. Придадим
ему форму правильного шара, а затем ослабим силу его тяготения к Солнцу. И
"Ф-277" уйдет из первого пояса астероидов во второй, за орбитой Плутона.
- А он не встретит по дороге какую-нибудь из больших планет?
- Если и встретит, беда невелика. Но все рассчитано так, что на своем
спиральном пути от Солнца "Ф-277" не должен встретиться ни с одной
планетой.
- Сложная задача! - сказал Волгин.
- Скоро будет легче. Как только закончится строительство
гравитационной станции на Марсе, мы будем посылать эти шарики прямо на
Солнце.
- Мне кажется, что это еще сложнее. Ведь на пути станут тогда Земля и
Венера. Если для Юпитера, Сатурна, Нептуна "шарик" диаметром в четыре
километра пустяк, то для Земли...
- Расчет прямолинейного падения значительно проще.
Волгин недоуменно пожал плечами.
- Не понимаю, - сказал он, - зачем вы трогаете сейчас крупные
астероиды? Оставьте их до того времени, когда станция войдет в строй.
- Увы! - ответил Керри. -Теоретически вы правы, Дмитрий. Но на
практике дело обстоит не столь просто. Станция на Марсе мощна, это верно,
но она не будет обладать беспредельной мощностью. Марс движется, астероиды
тоже. Придется ждать удобного взаимного положения Марса и каждого из
астероидов. Несложный расчет показывает, что на это не хватит времени до
прилета Фаэтона. Пользуясь только станцией, мы очистили бы пространство
между Марсом и Юпитером за триста пятьдесят лет. Вот и приходится мучиться
с теми астероидами, которые не скоро появятся вблизи Марса.
- А большие астероиды - Церера, Веста?
- Все, кроме Весты, удачно попадают в график работ. Все появятся в
районе действия станции до прилета Фаэтона. Одна только Веста "упрямится".
С ней придется повозиться. А это орешек, да еще какой! Триста восемьдесят
километров в диаметре. Тут уж не обойдешься одной или двумя эскадрильями.
Пошлют весь истребительный флот.
- Насколько он велик?
- В настоящее время у нас шестнадцать эскадрилий. Но, видимо, их не
хватит для Весты. Будет построено еще несколько, повышенной мощности.
- Вы хотели бы принять участие в этом последнем деле?
- Не особенно. Самое интересное у нас - это уничтожение мелких тел.
Увлекает процесс их поисков, погоня за ними. Не всегда все проходит так
легко и гладко, как сегодня. Не случайно большинство истребителей любят
охоту. Для этой работы нужен именно охотничий нюх.
- Я как-то упустил из виду, но хотелось бы знать: охота как спорт
сохранилась в ваше время?
- Как спорт и как удовольствие. К сожалению, в наше время не может
быть крупной охоты, какая была у вас. Почти все хищники давно истреблены.
Скажите, Дмитрий, вы охотились на тигров? - спросил Керри. Его глаза
загорелись.
- Нет, я никогда не был в южных странах. Охотился на более мелких
зверей. А с каким оружием вы ходите на охоту? Чарли рассмеялся.
- Он ничего в этом не понимает, - сказал Керри, кивнув на товарища. -
Ему смешно, что мы, охотники, не хотим пользоваться ультразвуковым,
тепловым или лучевым оружием. Но вы должны понять, Дмитрий. Мы охотимся с
самым обыкновенным, старинным пороховым ружьем. Что толку убить дичь
управляемой пулей? Когда нет риска промахнуться, нет и удовольствия.
- Согласен с вами, - сказал Волгин. - Я всегда удивлялся, что в мое
время охотники на болотную дичь не пользовались луком и стрелами. Я
охотился на уток с пистолетом, это куда интереснее, чем с ружьем, да еще
заряженным дробью. Именно так, как вы сказали: нет риска промахнуться -
нет и удовольствия.
- В следующим раз, когда я буду на Земле, - сказал Керри, - пойдем на
охоту вместе. Хорошо?
- С большим удовольствием.
- Но мне будет трудно соперничать с вами. Ведь вы сверхметкий
стрелок. Как это у вас называлось?..
- Снайпер, - сказал Волгин.
- У нас нет этого слова.
Пока шел этот разговор, "И-76" подошел к астероиду совсем близко. От
скалистой поверхности малой планеты его отделяло не больше полутора
километров. Далеко-далеко блестящими точками виднелись два соседних
корабля. Остальных не было видно.
- Эскадрилья окружила астероид. - пояснил Керри, - Корабли находятся
на равном расстоянии друг от друга, по окружности экватора планетки. Потом
они переместятся на другую окружность, перпендикулярную первой. Это
делается из соображений безопасности
- В чем тут опасность?
- Представьте себе, что двенадцать охотников окружила кольцом
крупного зверя и стреляют в него. Есть опасность?
- Есть. Можно поразить не зверя, а другого охотника, стоящего
напротив. Но так могут поступить только неопытные люди.
- Мы вынуждены располагаться кольцом. Иначе нельзя работать со столь
крупным "зверем". Но он сам же и защищает нас. Корабли не видят друг
друга.
- Излучатели очень мощны, - сказал Владимир. - Плохо придется экипажу
корабля, попавшему под луч другого.
- Внимание! - раздался голос Эрика. - Проверяю готовность. И-71?
Ответа не было слышно.
- И-72? И-73?.. И-76?
- Нахожусь на месте, готов, - ответил Керри.
- И-77?..
- Эрик - командир эскадрильи? - спросил Волгин.
- Постоянного командира у нас нет. На этот раз ему поручено
руководить работой. Отчасти это сделано потому, что на его корабле Игорь
Второв. Эрик - опытный истребитель. Например, мне не скоро доверят
руководство.
- Я знаю: вы летите второй раз.
- Это кто вам сказал?
- Мунций.
- Он ошибается. Я лечу второй раз на уничтожение крупного астероида.
Но не второй вообще. Сколько раз мы вылетали на охоту? - спросил Керри у
Владимира.
- Этот вылет двенадцатый.
- Вы всегда вместе? - спросил Волгин.
- Всегда. Вместе начали, вместе и кончим. Больше десяти лет редко кто
занимается этой работой. Есть много других, более интересных.
- Приготовиться? - раздалась команда Эрика. - Начали! Гудение, во
много раз более мощное, снова наполнило тесное помещение корабля. Волгин с
ужасом вспомнил, что работа по уничтожению верхнего слоя астероида
продлится двое суток. Неужели придется терпеть этот гул все время? Уже
теперь, спустя минуту, у него начала болеть голова.
Но гудение машин становилось слабее, потом наступила тишина.
- Пока все, - сказал Керри. - Первая обработка продлится часа
три-четыре. Отдыхайте!
- Машины продолжают работать?
- Вы имеете в виду излучатели? Да, они работают, как же иначе. Но они
вошли в ритм, и потому их не слышно.
- Сейчас мы ничего не увидим?
- Это зависит от веществ, из которых состоит верхняя часть астероида.
Луч рассеян, а не сосредоточен, как было при уничтожении того камня,
который мы встретили. Если там гранит или базальт, они поддадутся нескоро,
если металлическая руда, то быстрее. Вы неголодны, Дмитрий? - заботливо
спросил Кэрри,
- Немножко.
- Давайте завтракать.
В первый раз за время своей жизни в девятом веке новой эры Волгин
увидел, как люди сами, без помощи автоматов, приготовляют себе пищу из
разнообразные очень вкусных консервов. Это напоминало ему былые туристские
походы, в которых он принимал участие.
Владимир, на котором лежали хозяйственные обязанности, угостил их
нежной, тающей во рту форелью, спаржей, черным кофе и персиками. Все было
совсем свежим, рыба и кофе горячими, хотя их не подогревали. Тарелки и
стаканы вместе с пустыми банками и остатками пищи сложили в небольшой
металлический ящик, где через минуту не осталось даже пепла. Просто,
гигиенично и никакой потери времени. Рабочий корабль был в изобилии
снабжен всем необходимым.
Керри вернулся к пульту, чтобы сменить Чарли. Не прошло и двух минут,
как он подозвал к себе Волгина.
- Смотрите! "Ф-277" поддается обработке даже быстрее, чем мы
предполагали.
Волгин увидел, что поверхность астероида покрылась туманной дымкой,
становившемся на глазах все более густой и плотной. Бесцветная вначале,
она постепенно стала принимать оранжевый оттенок.
- Красиво, - сказал Волгин. - Это всегда так?
- Керри ничего не ответил. Чарли, не окончив завтрака, подошел и сел
в свое кресло.
Оба они пристально всматривались в черную точку, появившуюся в центре
большого оранжевого облака, которое словно взметнулось вдруг прямо
напротив "И-76". Было похоже, что на астероиде произошел взрыв. Лицо Керри
выражало беспокойство.
Внезапно он поднял руку. Волгин видел, как напряженно застыла эта
рука, потом резко опустилась.
- Стоп?
Команда прозвучала отрывисто, как выстрел.
Боковым зрением Волгин увидел мелькнувшую фигуру Владимира,
бросившегося к машинам. И тотчас же раздался знакомый гул, быстро
перешедший в шипение, и наступила глубокая тишина. Волгин понял, что
излучатели неведомой ему энергии прекратили работу.
Он посмотрел вперед, на астероид.
Оранжевое облако стремительно расширялось, захватывая уже половину
диска планеты. Черная точка превратилась в огромное пятно, в середине
которого что-то ярко блестело.
- Керри! Керри! Назад! Черный блеск! Черный блеск! - кричали два
голоса одновременно, видимо, с обоих соседних кораблей. С остальных могли
не видеть, что происходило на этой стороне астероида.
- Назад? Поздно! - сказал Чарли.
Керри, казалось, ничего не слышал. Не шевелясь, с застывшим лицом,
казавшимся белом маской, он не спускал глаз с черного пятна, в центре
которого нестерпимо ярко горело голубое пламя,
Но было видно, что "И-76" не стоит на месте, а быстро уходит не
назад, а в сторону, спасаясь от неизвестной Волгину опасности. Он
вспомнил, что кораблем управляют, как арелетом, не руками, а мыслью, и что
Керри не было нужды шевелиться.
Грозный процесс на "Ф-277" шел быстрее, чем мог лететь рабочий
корабль. "Черный блеск" разгорелся так ярко, что было уже невозможно
смотреть на него, С поверхности астероида взлетели узкие, длинные языки
оранжевого пламени". Один из них мгновенно достиг корабля. Видимым со
стороны усилием воля Керри заставил "И-76" резко рвануться вперед, и это
спасло корабль от прямого соприкосновения.
- Кажется... - начал Чарли, но не закончил.
Второй язык оранжевого огня прошел совсем близко, почти коснувшись
корпуса корабля. На невидимой стенке появились темные полосы. Что-то
затрещало часто-часто, как барабанная дробь, словно снаружи, по металлу
обшивки забили тысячи крохотных молоточков. Воздух внутри корабля
заискрился зелеными точками.
- Назад!.. Назад!.. - кричало уже несколько голосов с соседних
кораблей.
Волгин видел, как Керри, вцепившись руками в край пульта, все еще не
спуская глаз с астероида, где разлилось сплошное, невыносимое для зрения
море голубого огня, сделал нечеловеческое усилие. Очевидно, он находился
на грани обморока.
И корабль в последний раз подчинился своему командиру. Сверкающий,
подобно маленькому солнцу, астероид стал удаляться.
А зеленые огоньки в воздухе густели, становились все ярче. Трудно
было дышать, казалось, что в грудь проникает пламя, сердце судорожно
металось и замирало, мозг обволакивал зеленый туман.
Волгин почувствовал по всему телу уколы, точно в него впивались сотни
острых булавок. Мгновение он видел на месте "Ф-277" клубящийся голубом
шар, который стремительно увеличивался. Потом черная мгла поглотила его
сознание.
...............................................................
Второв сидел рядом с Эриком у такого же пульта, какой был перед
глазами Волгина, ожидая момента, когда сила ультразвука, соединенная с
тепловым излучением, окажет заметное влияние на поверхностные слои
астероида. Тогда вступят в действие другие, неизвестные ему излучающие
аппараты, которые начнут разлагать вещества планеты на молекулы, превращая
их в газ. Второв сразу после уничтожения маленького астероида засыпал
Эрика вопросами. И ему удалось, правда, неполно и смутно, уловить идею
всего процесса.
Случилось так, что разговор с Эриком и его помощником Эдвином
разъяснил Второву причины происшедшем катастрофы. Этот разговор начался
буквально за несколько минут до того, как она разразилась.
- Скажите, - спросил Второв, - а можете вы неожиданно встретиться с
залежами радиоактивных веществ на обломке бывшей планеты? Как повлияют на
них ваши излучения?
- Такие случаи были, - ответил Эрик. - Но приборы предупреждают нас о
наличии опасных веществ. Такие астероиды мы не трогаем. К ним вылетает
специально оснащенная эскадрилья.
- Значит, "Ф-277" уже проверен?
- Конечно. Иначе мы не прилетели бы сюда. Здесь нам не угрожает
никакая опасность. А если радиоактивность вдруг появится, мы вовремя
узнаем об этом и успеем уйти.
- Был ли хоть раз несчастный случай с рабочим кораблем?
- Не с кораблем, а с целом эскадрильей. Это произошло двадцать пять
лет тому назад. Тогда еще даже не подозревали о существовании "Черного
блеска".
- Это что такое!
- Точно не объяснишь, - ответил Эрик. - Название переведено с
фаэтонского языка. На старое Фаэтоне, когда узнали об участи, грозящей
планете, изобрели и синтезировали бесчисленное множество веществ,
способных служить горючим для космолетов. Одно из них и называлось "Черный
блеск". Потом фаэтонцы открыли антигравитацию, и все старые системы
космолетов были заменены гравитационными. Огромные запасы очень опасных
веществ остались в подземных хранилищах. Большинство из них радиоактивны,
и потому их запрятали глубоко. Но "Черный блеск" нельзя обнаружить
никакими приборами. Фаэтонцы были уверены, что при распаде планеты все эти
вещества погибнут сами собой, и не уничтожили их. Видимо, "Черный блеск"
не переносит воздействия на него ультразвука или теплового луча. Что с ним
происходит при этом, мы не знаем, но, видимо, что-то вроде ядерного
взрыва. От погибшем эскадрильи было принято сообщение, что с астероидом,
над которым они работают, творятся что-то странное. Потом они отрывисто
сообщили "Оранжевое пламя... голубое... Зеленые огоньки..." И это было
все. Впоследствии были найдены в пространстве три корабля с мертвым
экипажем. Остальные исчезли, как и самый астероид. Мы запросили фаэтонцев.
Они предположили, что не все запасы "Черного блеска" погибли при
катастрофе. Но беда в том, что они сами не знают, что же такое "Черный
блеск". Сведений о нем у них не сохранилось.
- Значит, встреча с "Черным блеском" не исключена?
- Может быть, он есть и тут, - ответил Эрик. - Но теперь нам
известно, что катастрофа не наступает мгновенно. Есть признаки - оранжевое
и голубое пламя, зеленые огоньки. Если вдруг обнаружатся такие явления, мы
успеем отлететь на безопасное расстояние. До сих пор никто больше не
встречался с "Черным блеском".
- Выходит, ваша работа не вполне безопасна. Эрик пожал плечами.
- В борьбе с природой всегда есть опасность. Но ведь люди никогда...
Внезапно раздался голос, полный тревоги:
- Керри! Керри! Назад! "Черный блеск"! И через секунду:
- Назад! Назад!
Эрик мгновенно выпрямился, как стальная пружина, и Второв всем телом
- В таком деле нельзя ничем пренебрегать. В расчеты могла вкрасться
ошибка, или что-нибудь непредвиденное может изменить данные полета
Фаэтона. Нельзя рисковать целым человечеством.
- Когда же они прилетят?
- Фаэтон будет на линии своей новой орбиты первого июля девятьсот
семьдесят девятого года. Если ничто не помешает.
- Значит, мы не увидим этого события?
- Почему? Осталось сто девятнадцать лет. Фаэтон уже близко. Мунций
или даже Люций вряд ли доживут до его прилета. Но ты, я, Мэри - мы увидим
его.
- Я?
- Разве Люций не говорил тебе, что ты проживешь не менее ста двадцати
лет?
- Говорил.
- Ты не веришь ему?
Волгин промолчал. Он действительно не мог верить отцу в этом вопросе.
Ему казалось, что Люций говорит так из чувства сострадания, желая убедить
Волгина в том, что он ничем не отличается от других людей. Чудовищное
потрясение, которое испытал его организм, умерший и воскресший, не могло,
по мнению Волгина, продлить жизнь, а, как раз наоборот, должно сократить
ее. Люций жалеет его и не говорит правды.
- Хорошо, - сказал Волгин. - Допустим, что я проживу сто двадцать
пет. Фаэтонцы прилетят через сто девятнадцать...
- Понимаю, что ты хочешь сказать. Но наука многое узнала и многому
научилась из опыта с тобой. Не сомневаюсь, что ты сможешь прожить дольше.
Так же, как любой из нас.
- Например, Мунций?
- Ему уже под двести. Вряд ли он захочет.
- Разве дело только в желании?
- В большинстве случаев именно в этом. Возьмем Мунция. Если он
захотел бы во что бы то ни стало увидеть прилет фаэтонцев, он мог бы
воспользоваться анабиосном.
- Это слово мне ничего не говорит.
- Человека можно погрузить в сон настолько глубокий, что он граничит
с состоянием анабиоза. В таком сне организм замирает, сердце почти не
бьется, питание вводится искусственно. Анабиосон может продолжаться от ста
до двухсот лет. А проснувшись, человек снова начинает жить. Перерыв не
сказывается на общей продолжительности активной жизни. Любопытно, что
после анабиосна человек внешне молодеет, исчезают морщины, седые волосы.
- Ты мне напомнил. Я давно хотел спросить: почему у вас сохранилась
старость, внешняя, конечно? Разве наука не может создать человеку вечную
молодость? Опять-таки внешнюю.
- Вполне может. Морщины, седина - все это легко устранимо. Но, как
это ни странно, сами старики не хотят выглядеть молодыми. За очень редкими
исключениями. К таким исключениям принадлежит Иосиф, которого ты видел в
Космограде. Знаешь ли ты, что он старше Мунция?
- Этому трудно поверить. Иосиф выглядит ровесником Лоция.
- Он старше его больше чем вдвое. Но таких "любителей" очень мало.
- Вероятно, это происходит потому, что у вас долго длится
естественная молодость. С точки зрения моих современников, Люций - дряхлый
старик. Ведь ему больше восьмидесяти лет. А выглядит он тридцатилетним. То
же самое и с женой Люция - Эрой. Кстати, сколько тебе лет, Владилен?
- Тридцать два.
- А Мэри?
- Не знаю. Спроси ее сам.
- Женщинам не принято задавать такие вопросы. Или у вас это можно?
- Почему же нельзя? Но у нас вообще не принято спрашивать о годах.
- В таком случае извини за мой вопрос.
- С твоей стороны он вполне естествен.
- Вернемся к Фаэтону, - сказал Волгин, которому показалось, что
Владилен чем-то недоволен. - Сколько лет он уже летит?
- Скоро будет ровно полторы тысячи. Много поколений фаэтонцев провели
всю жизнь между Вегой и Солнцем.
- В темноте и холоде?
- Нисколько. Планета согревается и освещается искусственные солнцем
которое обращается вокруг нее. Фаэтонцы в пути пользуются теплом и светом,
подобным нашим, солнечным. В этом отношении им лучше, чем было у Веги,
- Почему же тогда они не удалились в пространство гораздо раньше, не
ожидали вдали от Веги?
- Искусственное солнце греет и освещает, но оно лишено многих
излучений, необходимых живым организмам. Полторы тысячи лет еще терпимо,
но больше...
- У тебя на все есть ответ.
- Я здесь ни при чем. Все обдумано самими фаэтонцами.
- Еще один вопрос. Почему фаэтонцы не прилетали на Землю за эти
шестьсот лет? Разве их не интересует, как идет работа очистительных
отрядов? Мне кажется, они должны были следить за этим.
- Они вполне доверяют нам. Но Земля - слишком жаркая планета для
фаэтонцев, особенно после того, как они столь долго жили на окраине
системы Веги. Когда они были на Земле, для них создавали холодный климат,
почти все время они провели в Антарктиде.
- Антарктида не нуждается в искусственном холоде.
- Ты ошибаешься. Антарктида - тропическая страна. Над ней уже больше
тысячи лет сияет искусственное солнце. Но, если фаэтонцы не были больше на
Земле, это не значит, что они вообще не прилетали в Солнечную систему. Чем
ближе Фаэтон к Солнцу, тем легче им совершать полеты к нам. За шестьсот
лет у нас было шесть фаэтонских кораблей. Но они останавливалась на Марсе
или на Церере. Последний корабль еще не улетел.
- Так фаэтонцы здесь?
- Да, на Марсе. Это группа ученых, которые работают над проблемой
ускорения акклиматизации, предстоящей населению Фаэтона. Они хотят как
можно скорее привыкнуть к лучам Солнца, и это очень разумно.
- Хотел бы я их увидеть! - вырвалось у Волгина.
- А кто мешает тебе?
- Только не по телеофу, а в натуре, как вы говорите.
- Опять-таки, кто тебе мешает? Слетать на Марс - это пустяк. Можешь
отправиться с любым рейсовым ракетопланом.
- Да, пустяк? Для вас, но не для меня. Совершить межпланетное
путешествие...
- Уверяю тебя, оно не сложнее полета на хорошо тебе знакомом арелете.
Только пейзажи за бортом будут иными.
- А невесомость или повышенная тяжесть?
- Ни того, ни другого. Ускорение нейтрализуется антигравитацией.
Тяжесть обычная на всем протяжение пути.
- Сколько времени надо лететь?
- О, совсем немного. Марс находится сейчас на расстоянии около
двухсот миллионов километров от Земли. В былое время, когда ускорение
ограничивалось пределами выносливости человеческого организма, на этот
путь потребовалось бы несколько месяцев или даже лет. Сейчас можно принять
любое ускорение, пассажиры его не ощущают. Ракетопланы, связывающие Землю
с Марсом, половину пути летят с положительным ускорением, а вторую
половину - с отрицательным. И это ускорение очень велико. Я не помню
точно, но кажется, что полет на двести миллионов километров занимает
примерно шестнадцать часов. ( a ~ 210 m/s2, Vmax ~ 7 000 km/s Прим. Ш. А.
А.)
- Что?!
- Я сказал примерно. Погоди, я сейчас скажу точно. - Владилен на
несколько секунд задумался. - Ну да, я прав. Пятнадцать часов сорок семь
минут и четыре секунды.
Волгин уже несколько раз мог убедиться, что современные люди способны
производить в уме с непостижимой быстротой вычисления, которые были
совершенно недоступны без бумаги и времени людям его поколения. Его не
удивило, что Владилен так быстро назвал цифру, но сама эта цифра, такой
срок межпланетного полета, глубоко поразила его.
- Ты же сам сказал, что не знаешь точного расстояния до Марса, -
сказал он.
- Я вспомнил точно.
- Это непостижимо! Шестнадцать часов!
- И это еще слишком долго. Но ракетопланы не могут развить большего
ускорения. Пока не могут.
- Ну, если так...
- Слетай на Марс. Ты там еще не был, тебе это будет интересно. Я
уверен, что Виктор и другие с удовольствием согласятся лететь с тобой.
- А ты?
- Если хочешь, и я полечу. Я всегда в твоем распоряжении.
- Так вот почему, - задумчиво сказал Волгин, - Второв так удивлялся,
что они не нашли Фаэтона в системе Веги. Его там уже не было.
- Да. "Ленин" имел задачу достигнуть звезды 61-Лебедя. А на обратном
пути отыскать Новый Фаэтон и выяснить, почему фаэтонцы не реагировали на
посланный сигнал.
- Скажи, управление ракетопланом сильно отличается от управления
арелетом?
- Почти то же. И там и здесь биотоки. Но ориентировка в пути,
конечно, требует специальных знаний.
_______________________________________________________________
Конец второй части.
Продолжение в No 4 , 1962 г.
No 4, 1962 утерян
No 5, 1962
_______________________________________________________________
Керри и Чарли снова склонились над экраном, рассматривая его с тем же
напряженным вниманием. Охотничий пыл их, видимо, не был удовлетворен
только что одержанной победой.
Корабль снова начал набирать скорость, но это происходило едва
заметно, просто появился обычный вес, как на Земле без антигравитационного
пояса.
- Мы близко от цели, - ответил Владимир на вопрос Волгина. - Возле
"Ф-277" придется почти совсем остановиться. Нет смысла развивать полную
скорость.
- Но мы отстанем от других.
- Не имеет значения. Подойдем немного позже.
- Есть шансы встретить еще один камень? - спросил Волгин.
- Мало, - недовольным тоном ответил Керри. - Мы находимся у внешнего,
вернее, внутреннего, если исходить от Солнца, края пояса астероидов. Их
много там, дальше, ближе к орбите Юпитера.
- Но ведь Эрик пожелал вам счастливой охоты.
- А разве вы не слышали, каким тоном он сказал это? Эрик хорошо
знает, что сегодняшний случай редкий и вряд ли повторится.
- Что у вас, соперничество?
- Конечно. Каждый экипаж стремится вписать в свой актив как можно
больше уничтоженных астероидов.
"А ведь они не получают за это никаких премий, - подумал Волгин. -
Вот соревнование в чистом виде".
- Зачем же тогда, - спросил он, - вы позвали его на помощь?
Справлялись бы сами. Теперь у вас было бы тридцать восемь, а у них
семьдесят четыре, а не семьдесят пять.
- Так не годится, - сказал Чарли. - Мы задержали бы всю эскадрилью.
Одному кораблю труднее, проверились бы минут двадцать. Но, признаться, мы
не хотели звать Эрика. Керри позвал Молибдена, а вы слышали, что он не
смог нам помочь. Экипаж Эрика лучший в нашей эскадрилье, они рекордсмены.
Ни один корабль не имеет больше сорока, в у них вдвое больше. Но я сказал
и опять повторяю: мы их догоним.
- Следует добавить: и перегоним, - засмеялся Волгин. - В мое время
говорили так.
Огромное тело малой планеты почти правильной шаровой формы висело в
пространстве на расстоянии пятнадцати - двадцати километров от "И-76".
Корабль медленно подлетал к нему, чтобы занять свое место в строю.
"Ф-277", как исполинская гора, тускло блестел под лучами далекого
Солнца. В пустоте трудно определить размеры, их не с чем сравнивать, и
астероид казался гораздо больше, чем был на самом деле. Трудно было
поверить, что крохотные в сравнении с ним рабочие корабли смогут
справиться с этой чудовищной массой.
- Неужели и это рассеется, как тот камень? - спросил Волгин.
- Нет, - ответил Керри, - мы не будем полностью уничтожать астероид.
Мы только снимем его верхний слой, примерно на километр-полтора. Придадим
ему форму правильного шара, а затем ослабим силу его тяготения к Солнцу. И
"Ф-277" уйдет из первого пояса астероидов во второй, за орбитой Плутона.
- А он не встретит по дороге какую-нибудь из больших планет?
- Если и встретит, беда невелика. Но все рассчитано так, что на своем
спиральном пути от Солнца "Ф-277" не должен встретиться ни с одной
планетой.
- Сложная задача! - сказал Волгин.
- Скоро будет легче. Как только закончится строительство
гравитационной станции на Марсе, мы будем посылать эти шарики прямо на
Солнце.
- Мне кажется, что это еще сложнее. Ведь на пути станут тогда Земля и
Венера. Если для Юпитера, Сатурна, Нептуна "шарик" диаметром в четыре
километра пустяк, то для Земли...
- Расчет прямолинейного падения значительно проще.
Волгин недоуменно пожал плечами.
- Не понимаю, - сказал он, - зачем вы трогаете сейчас крупные
астероиды? Оставьте их до того времени, когда станция войдет в строй.
- Увы! - ответил Керри. -Теоретически вы правы, Дмитрий. Но на
практике дело обстоит не столь просто. Станция на Марсе мощна, это верно,
но она не будет обладать беспредельной мощностью. Марс движется, астероиды
тоже. Придется ждать удобного взаимного положения Марса и каждого из
астероидов. Несложный расчет показывает, что на это не хватит времени до
прилета Фаэтона. Пользуясь только станцией, мы очистили бы пространство
между Марсом и Юпитером за триста пятьдесят лет. Вот и приходится мучиться
с теми астероидами, которые не скоро появятся вблизи Марса.
- А большие астероиды - Церера, Веста?
- Все, кроме Весты, удачно попадают в график работ. Все появятся в
районе действия станции до прилета Фаэтона. Одна только Веста "упрямится".
С ней придется повозиться. А это орешек, да еще какой! Триста восемьдесят
километров в диаметре. Тут уж не обойдешься одной или двумя эскадрильями.
Пошлют весь истребительный флот.
- Насколько он велик?
- В настоящее время у нас шестнадцать эскадрилий. Но, видимо, их не
хватит для Весты. Будет построено еще несколько, повышенной мощности.
- Вы хотели бы принять участие в этом последнем деле?
- Не особенно. Самое интересное у нас - это уничтожение мелких тел.
Увлекает процесс их поисков, погоня за ними. Не всегда все проходит так
легко и гладко, как сегодня. Не случайно большинство истребителей любят
охоту. Для этой работы нужен именно охотничий нюх.
- Я как-то упустил из виду, но хотелось бы знать: охота как спорт
сохранилась в ваше время?
- Как спорт и как удовольствие. К сожалению, в наше время не может
быть крупной охоты, какая была у вас. Почти все хищники давно истреблены.
Скажите, Дмитрий, вы охотились на тигров? - спросил Керри. Его глаза
загорелись.
- Нет, я никогда не был в южных странах. Охотился на более мелких
зверей. А с каким оружием вы ходите на охоту? Чарли рассмеялся.
- Он ничего в этом не понимает, - сказал Керри, кивнув на товарища. -
Ему смешно, что мы, охотники, не хотим пользоваться ультразвуковым,
тепловым или лучевым оружием. Но вы должны понять, Дмитрий. Мы охотимся с
самым обыкновенным, старинным пороховым ружьем. Что толку убить дичь
управляемой пулей? Когда нет риска промахнуться, нет и удовольствия.
- Согласен с вами, - сказал Волгин. - Я всегда удивлялся, что в мое
время охотники на болотную дичь не пользовались луком и стрелами. Я
охотился на уток с пистолетом, это куда интереснее, чем с ружьем, да еще
заряженным дробью. Именно так, как вы сказали: нет риска промахнуться -
нет и удовольствия.
- В следующим раз, когда я буду на Земле, - сказал Керри, - пойдем на
охоту вместе. Хорошо?
- С большим удовольствием.
- Но мне будет трудно соперничать с вами. Ведь вы сверхметкий
стрелок. Как это у вас называлось?..
- Снайпер, - сказал Волгин.
- У нас нет этого слова.
Пока шел этот разговор, "И-76" подошел к астероиду совсем близко. От
скалистой поверхности малой планеты его отделяло не больше полутора
километров. Далеко-далеко блестящими точками виднелись два соседних
корабля. Остальных не было видно.
- Эскадрилья окружила астероид. - пояснил Керри, - Корабли находятся
на равном расстоянии друг от друга, по окружности экватора планетки. Потом
они переместятся на другую окружность, перпендикулярную первой. Это
делается из соображений безопасности
- В чем тут опасность?
- Представьте себе, что двенадцать охотников окружила кольцом
крупного зверя и стреляют в него. Есть опасность?
- Есть. Можно поразить не зверя, а другого охотника, стоящего
напротив. Но так могут поступить только неопытные люди.
- Мы вынуждены располагаться кольцом. Иначе нельзя работать со столь
крупным "зверем". Но он сам же и защищает нас. Корабли не видят друг
друга.
- Излучатели очень мощны, - сказал Владимир. - Плохо придется экипажу
корабля, попавшему под луч другого.
- Внимание! - раздался голос Эрика. - Проверяю готовность. И-71?
Ответа не было слышно.
- И-72? И-73?.. И-76?
- Нахожусь на месте, готов, - ответил Керри.
- И-77?..
- Эрик - командир эскадрильи? - спросил Волгин.
- Постоянного командира у нас нет. На этот раз ему поручено
руководить работой. Отчасти это сделано потому, что на его корабле Игорь
Второв. Эрик - опытный истребитель. Например, мне не скоро доверят
руководство.
- Я знаю: вы летите второй раз.
- Это кто вам сказал?
- Мунций.
- Он ошибается. Я лечу второй раз на уничтожение крупного астероида.
Но не второй вообще. Сколько раз мы вылетали на охоту? - спросил Керри у
Владимира.
- Этот вылет двенадцатый.
- Вы всегда вместе? - спросил Волгин.
- Всегда. Вместе начали, вместе и кончим. Больше десяти лет редко кто
занимается этой работой. Есть много других, более интересных.
- Приготовиться? - раздалась команда Эрика. - Начали! Гудение, во
много раз более мощное, снова наполнило тесное помещение корабля. Волгин с
ужасом вспомнил, что работа по уничтожению верхнего слоя астероида
продлится двое суток. Неужели придется терпеть этот гул все время? Уже
теперь, спустя минуту, у него начала болеть голова.
Но гудение машин становилось слабее, потом наступила тишина.
- Пока все, - сказал Керри. - Первая обработка продлится часа
три-четыре. Отдыхайте!
- Машины продолжают работать?
- Вы имеете в виду излучатели? Да, они работают, как же иначе. Но они
вошли в ритм, и потому их не слышно.
- Сейчас мы ничего не увидим?
- Это зависит от веществ, из которых состоит верхняя часть астероида.
Луч рассеян, а не сосредоточен, как было при уничтожении того камня,
который мы встретили. Если там гранит или базальт, они поддадутся нескоро,
если металлическая руда, то быстрее. Вы неголодны, Дмитрий? - заботливо
спросил Кэрри,
- Немножко.
- Давайте завтракать.
В первый раз за время своей жизни в девятом веке новой эры Волгин
увидел, как люди сами, без помощи автоматов, приготовляют себе пищу из
разнообразные очень вкусных консервов. Это напоминало ему былые туристские
походы, в которых он принимал участие.
Владимир, на котором лежали хозяйственные обязанности, угостил их
нежной, тающей во рту форелью, спаржей, черным кофе и персиками. Все было
совсем свежим, рыба и кофе горячими, хотя их не подогревали. Тарелки и
стаканы вместе с пустыми банками и остатками пищи сложили в небольшой
металлический ящик, где через минуту не осталось даже пепла. Просто,
гигиенично и никакой потери времени. Рабочий корабль был в изобилии
снабжен всем необходимым.
Керри вернулся к пульту, чтобы сменить Чарли. Не прошло и двух минут,
как он подозвал к себе Волгина.
- Смотрите! "Ф-277" поддается обработке даже быстрее, чем мы
предполагали.
Волгин увидел, что поверхность астероида покрылась туманной дымкой,
становившемся на глазах все более густой и плотной. Бесцветная вначале,
она постепенно стала принимать оранжевый оттенок.
- Красиво, - сказал Волгин. - Это всегда так?
- Керри ничего не ответил. Чарли, не окончив завтрака, подошел и сел
в свое кресло.
Оба они пристально всматривались в черную точку, появившуюся в центре
большого оранжевого облака, которое словно взметнулось вдруг прямо
напротив "И-76". Было похоже, что на астероиде произошел взрыв. Лицо Керри
выражало беспокойство.
Внезапно он поднял руку. Волгин видел, как напряженно застыла эта
рука, потом резко опустилась.
- Стоп?
Команда прозвучала отрывисто, как выстрел.
Боковым зрением Волгин увидел мелькнувшую фигуру Владимира,
бросившегося к машинам. И тотчас же раздался знакомый гул, быстро
перешедший в шипение, и наступила глубокая тишина. Волгин понял, что
излучатели неведомой ему энергии прекратили работу.
Он посмотрел вперед, на астероид.
Оранжевое облако стремительно расширялось, захватывая уже половину
диска планеты. Черная точка превратилась в огромное пятно, в середине
которого что-то ярко блестело.
- Керри! Керри! Назад! Черный блеск! Черный блеск! - кричали два
голоса одновременно, видимо, с обоих соседних кораблей. С остальных могли
не видеть, что происходило на этой стороне астероида.
- Назад? Поздно! - сказал Чарли.
Керри, казалось, ничего не слышал. Не шевелясь, с застывшим лицом,
казавшимся белом маской, он не спускал глаз с черного пятна, в центре
которого нестерпимо ярко горело голубое пламя,
Но было видно, что "И-76" не стоит на месте, а быстро уходит не
назад, а в сторону, спасаясь от неизвестной Волгину опасности. Он
вспомнил, что кораблем управляют, как арелетом, не руками, а мыслью, и что
Керри не было нужды шевелиться.
Грозный процесс на "Ф-277" шел быстрее, чем мог лететь рабочий
корабль. "Черный блеск" разгорелся так ярко, что было уже невозможно
смотреть на него, С поверхности астероида взлетели узкие, длинные языки
оранжевого пламени". Один из них мгновенно достиг корабля. Видимым со
стороны усилием воля Керри заставил "И-76" резко рвануться вперед, и это
спасло корабль от прямого соприкосновения.
- Кажется... - начал Чарли, но не закончил.
Второй язык оранжевого огня прошел совсем близко, почти коснувшись
корпуса корабля. На невидимой стенке появились темные полосы. Что-то
затрещало часто-часто, как барабанная дробь, словно снаружи, по металлу
обшивки забили тысячи крохотных молоточков. Воздух внутри корабля
заискрился зелеными точками.
- Назад!.. Назад!.. - кричало уже несколько голосов с соседних
кораблей.
Волгин видел, как Керри, вцепившись руками в край пульта, все еще не
спуская глаз с астероида, где разлилось сплошное, невыносимое для зрения
море голубого огня, сделал нечеловеческое усилие. Очевидно, он находился
на грани обморока.
И корабль в последний раз подчинился своему командиру. Сверкающий,
подобно маленькому солнцу, астероид стал удаляться.
А зеленые огоньки в воздухе густели, становились все ярче. Трудно
было дышать, казалось, что в грудь проникает пламя, сердце судорожно
металось и замирало, мозг обволакивал зеленый туман.
Волгин почувствовал по всему телу уколы, точно в него впивались сотни
острых булавок. Мгновение он видел на месте "Ф-277" клубящийся голубом
шар, который стремительно увеличивался. Потом черная мгла поглотила его
сознание.
...............................................................
Второв сидел рядом с Эриком у такого же пульта, какой был перед
глазами Волгина, ожидая момента, когда сила ультразвука, соединенная с
тепловым излучением, окажет заметное влияние на поверхностные слои
астероида. Тогда вступят в действие другие, неизвестные ему излучающие
аппараты, которые начнут разлагать вещества планеты на молекулы, превращая
их в газ. Второв сразу после уничтожения маленького астероида засыпал
Эрика вопросами. И ему удалось, правда, неполно и смутно, уловить идею
всего процесса.
Случилось так, что разговор с Эриком и его помощником Эдвином
разъяснил Второву причины происшедшем катастрофы. Этот разговор начался
буквально за несколько минут до того, как она разразилась.
- Скажите, - спросил Второв, - а можете вы неожиданно встретиться с
залежами радиоактивных веществ на обломке бывшей планеты? Как повлияют на
них ваши излучения?
- Такие случаи были, - ответил Эрик. - Но приборы предупреждают нас о
наличии опасных веществ. Такие астероиды мы не трогаем. К ним вылетает
специально оснащенная эскадрилья.
- Значит, "Ф-277" уже проверен?
- Конечно. Иначе мы не прилетели бы сюда. Здесь нам не угрожает
никакая опасность. А если радиоактивность вдруг появится, мы вовремя
узнаем об этом и успеем уйти.
- Был ли хоть раз несчастный случай с рабочим кораблем?
- Не с кораблем, а с целом эскадрильей. Это произошло двадцать пять
лет тому назад. Тогда еще даже не подозревали о существовании "Черного
блеска".
- Это что такое!
- Точно не объяснишь, - ответил Эрик. - Название переведено с
фаэтонского языка. На старое Фаэтоне, когда узнали об участи, грозящей
планете, изобрели и синтезировали бесчисленное множество веществ,
способных служить горючим для космолетов. Одно из них и называлось "Черный
блеск". Потом фаэтонцы открыли антигравитацию, и все старые системы
космолетов были заменены гравитационными. Огромные запасы очень опасных
веществ остались в подземных хранилищах. Большинство из них радиоактивны,
и потому их запрятали глубоко. Но "Черный блеск" нельзя обнаружить
никакими приборами. Фаэтонцы были уверены, что при распаде планеты все эти
вещества погибнут сами собой, и не уничтожили их. Видимо, "Черный блеск"
не переносит воздействия на него ультразвука или теплового луча. Что с ним
происходит при этом, мы не знаем, но, видимо, что-то вроде ядерного
взрыва. От погибшем эскадрильи было принято сообщение, что с астероидом,
над которым они работают, творятся что-то странное. Потом они отрывисто
сообщили "Оранжевое пламя... голубое... Зеленые огоньки..." И это было
все. Впоследствии были найдены в пространстве три корабля с мертвым
экипажем. Остальные исчезли, как и самый астероид. Мы запросили фаэтонцев.
Они предположили, что не все запасы "Черного блеска" погибли при
катастрофе. Но беда в том, что они сами не знают, что же такое "Черный
блеск". Сведений о нем у них не сохранилось.
- Значит, встреча с "Черным блеском" не исключена?
- Может быть, он есть и тут, - ответил Эрик. - Но теперь нам
известно, что катастрофа не наступает мгновенно. Есть признаки - оранжевое
и голубое пламя, зеленые огоньки. Если вдруг обнаружатся такие явления, мы
успеем отлететь на безопасное расстояние. До сих пор никто больше не
встречался с "Черным блеском".
- Выходит, ваша работа не вполне безопасна. Эрик пожал плечами.
- В борьбе с природой всегда есть опасность. Но ведь люди никогда...
Внезапно раздался голос, полный тревоги:
- Керри! Керри! Назад! "Черный блеск"! И через секунду:
- Назад! Назад!
Эрик мгновенно выпрямился, как стальная пружина, и Второв всем телом