Страница:
Вот только откуда в столице Хисаха взяться тому медведю? Келла уже слезла вниз по тому же буфету, я же, напротив, забрался на галерейку, воспользовавшись специальной лесенкой в углу. Очень-очень осторожно выглянул в окно…
Дзынг!!! Стрела отколола кусок штукатурки и отлетела, закувыркавшись. Легкая, из обычного стреломета, не стражничий гарпун и тем более не болт армейского арбалета. К тому же вскользь, вдоль улицы. Не по нам стреляли…
По нам – не по нам, но это все я додумывал, распластавшись на галерее плашмя, пригнув голову ниже невысокого подоконничка. Больше попаданий не было, можно бы уже и приподняться…
Но тут, словно демон из коробки для бетеля, над краем помоста появилась обеспокоенная мордаха младшей жены, изрядно напугав и рассердив меня своей способностью лезть куда не надо. Только ее здесь не хватало!
Не тратя лишних слов, я сделал страшные глаза и хлопнул эльфь древнейшей крови ладонью по темечку. Та ойкнула и рефлекторно втянула голову в плечи. Не хватало еще ей словить стрелу или каменной крошки в глаза!
Со старшей женой такой способ бы не прошел, да и я уже немного успокоился. К счастью, Хирра по старым навыкам времен Охотничьего Клуба под обстрел не полезла – наоборот, отошла почти на середину кухни, чтобы я мог ее видеть, и оттуда окликнула:
– Ты чего?
Сам виноват. Молча под стрелой улегся, по меканской фронтовой привычке. Что угодно можно было подумать, до самого неприятного варианта произошедшего. Иллюстрацией сего послужила не столько обиженная, сколько обескураженная физиономия моей древнейшей, появившаяся в поле зрения рядом с моей высокородной.
– Ничего! Под болты пусть не лезет… – Оправдание получилось оскорбительнее обиды, так что у жен были все основания надуться. Однако обе поняли все как надо и лишних обид с разбирательствами не устраивали.
Я же пришел в себя настолько, что решился на вторую попытку выяснения внешней обстановки. Тем более что криков и лязга стрелометов снаружи не доносилось, все больше топот и команды. Что предполагало наличие хотя бы видимости порядка…
Увы, порядком под нашими окнами и не пахло. Хотя стражи такового наличествовали там в немалом числе. Впрочем, от них даже на параде не было особого толку, а сейчас тем более. Кроме того, наблюдалась еще одна странность – в строю лиловых сегодня была едва четверть людей, а дракониды в форменных туниках двигались как-то разлаписто и в то же время скованно. Будто не в своей воле, под заклятием. Еще более нестройно, чем позавчера, воинство Музафара Великолепного протрусило мимо наших окон, после чего улица окончательно опустела, а шум отдалился.
Приподнявшись на колено, я еще некоторое время опасливо оглядывал окрестности. Однако ничего более не происходило, и дальше тратить время на предосторожности не имело смысла.
– Что там? – Беспокойство в голосе Хирры ни куда не делось.
– Да не разберешь, – скривился я раздражен но. – Беспорядки какие-то наверняка… Непонятно, как народ раньше не взбунтовался! Я ж вчера рассказывал…
Младшая жена понимающе кивнула, а старшая нахмурилась. Вчера у нее были причины не прислушиваться к моим словам или хотя бы не задумываться над рассказами об Аква-Кале, обращенном в море лице Хасиры…
Оказалось, сегодня мою высокородную тоже беспокоит совсем иное.
– Исэсс и Памела в городе! С ними же что угодно случиться может!!!
Да… Что та, что другая мастерицы попадать в приключения. Унтер-бандерша Келлы – по должности, а танцовщица-драконидка – по призванию. И если обеих при нынешнем раскладе все еще нет дома, пора серьезно задуматься. Дело могло закончиться не тривиальным походом на базар, а чем-нибудь похуже.
От этих мрачных мыслей меня отвлекла новая картина, открывшаяся через окно-бойницу кухни. Удручающая я в то же время безопасная настолько, что я подозвал полюбоваться своих эльфочек:
– Девчонки, быстро сюда!
Ждать что ту, что другую не пришлось, мигом подобрались поближе: Келла – привычно, чуть ли не одним прыжком, по буфету, Хирра – вслед мне по лесенке. Обе поспели как раз к кульминации печального зрелища.
Из-за того же утла, за которым скрылась колонна стражников, вывалился один из них – драконид с длинной стрелой, украшенной желтыми перьями, в правом боку. Судя по оперению, ветрострелки поработали. То есть это не просто народный бунт, а еще и военный путч до кучи. А что, Иэри с Атиной отсюда недалече, а там это национальный род смены власти и второе главное развлечение после карнавала на Потеряницы. Причем едва ли не более популярное – карнавал только раз в году, хоть и всю неделю перед Присноднем, а путч хоть раз в месяц устраивать можно. Как новая хунта в войсках соберется, так и готово зелье в горшке, только крышку держи!
Относительно состава местной армейской оппозиции у меня сомнений не было. Парад отчетливо выявил предпочтения властей среди родов войск и ответную реакцию тех. Нечего спорить, на чьей стороне сыщется бинбаши Джума аль-Сахисси и его верные головокруты. Если Исэсс с ним, то беспокоиться нечего.
Или наоборот, очень даже есть чего. В зависимости от того, как обстоят дела у повстанцев.
Тем временем раненый стражник доковылял почти до наших окон. Пойти помочь, что ли, – хоть и лиловый, а все живая душа…
Моя высокородная настойчиво подергала меня за рукав, судя по всему, с тем же намерением. Но никто из нас не успел ничего сделать – драконид зашатался и рухнул на мостовую. Захрипел, забился в агонии, затих… И вдруг снова встрепенулся. Только теперь это было не похоже ни на предсмертные судороги, ни на движения мертвяка, восстающего от смертного оцепенения. Тело убитого извивалось и подпрыгивало на каменных плитах, словно мешок, внутри которого бесновались семь-зверей-в-одном-лукошке из альтийской сказки. Древко стрелы сломалось, желтые перья полетели по ветру.
Внезапно по телу тлеющей волной пробежало зеленое свечение срывающегося заклятия, и все кончилось так неожиданно – сперва мы и понять не смогли, что произошло. Мертвец словно разорвался натрое. Две его части споро прыснули в сторону, а одна осталась лежать неподвижно.
С обломком стрелы в боку на мостовой валялся лизардманк!!! А два его собрата, встряхиваясь и пошатываясь, медленно разбредались в стороны. На одном еще болтались остатки лиловой туники. Ящеричный обезьян брезгливо встрепенулся и сбросил замаранное бирюзовой кровью тряпье…
Вот стало быть, каким образом пополнил ряды своих сторонников Музафар Великолепный! В оригинальности и сметке злыдню не откажешь. Такую бы энергию да на что-нибудь полезное, цены бы ему не было!
Мои эльфочки выглядели не столько обескураженными, сколько обеспокоенными. Серьезность положения дошла до всех. Теперь бы еще понять, что делать – чую, за воротами посольства не отсидишься, пока снаружи кто-то из своих.
Много времени на размышления по сему поводу нам отведено не было. Даже до кухни долетел гул надвратного гонга, в который кто-то дубасил, не жалея сил и конечностей. Будто тот самый шале-бэр лапищами по стальным створкам дверей лупцует…
От такого грохота мы все трое ссыпались с галерейки, минуя лестницу, и рванули к выходу смотреть, что за незваный гость к нам ломится, больше в изумлении, чем с опаской. Одна Келла прихватила с кухни разделочный секач с кольцом под палец и медную сковороду на длинной бамбуковой ручке. Чуть бок мне этим арсеналом не пропорола, когда мы втроем сгрудились у обзорного шара, вмурованного над дверями.
Лихорадочный стук не прекращался. Кто там?! Не «медвед-с-преведом» же из той сказки про лукошко, в самом-то деле?
Изображение в шаре прояснилось. А вот и не медведь! Наоборот даже – дракон. Точнее, драконидка. Хотя тут не скажешь, кого лучше повстречать при сегодняшних обстоятельствах – горного шале-бэра, дракона какого или женщину драконьей крови…
Особенно эту. Неизвестно, кого и в каком настроении могла привести на хвосте Исэсс!
Впрочем, это я уже ворчливостью страдаю. От облегчения, не иначе – за хисахскую наложницу я отчего-то опасался куда больше, чем за бывалую и пройдошливую унтер-бандершу. Особенно если учесть, что в сегодняшних событиях танцовщица и так увязла по самые ушки, прикрытые перепонками.
Так что, открывая двери, я был готов ко всему: к тому, что следом за ней ввалится отряд израненных заговорщиков, ворвется толпа преследователей… Но то, в сколь странном виде и неожиданной компании явилась драконидка, поразило меня настолько, что впору было припоминать все известные заклятия против мороков и иных магических обманов зрения.
Прежде всего, на женщине драконьей крови, обычно источающей оппозиционные настроения, как кухня аромат съестного, теперь мешком болталась фиолетовая тога госслужащего. Вместо украшений же наличествовал только дорогой письменный прибор на шейной цепи, приличествующий чиновнику высокого ранга, да еще с дворцовой пайцзой в доказательство лояльности носительницы.
На такое же положение указывало наличие почетного эскорта, а отнюдь не конвоя, из полудюжины стражников в полной выкладке, с сайсами и гарпунными стрелометами на штатных перевязях. Вот уж этому роду должностных лиц, тем более вооруженных, на территории посольства делать откровенно нечего! Дипломатический статус подобного в корне не предполагает и приравнивает к вооруженному переходу границы воинскими частями!
Этакое несообразие и меня самого сбило на совершенно несвойственную мне манеру выражаться. Вертевшийся на языке вопрос – «Каких демонов?!» – облекся исключительно в протокольную форму:
– Какова причина вашего визита на территорию суверенного Анарисса в составе подобной делегации?
Узкогубый рот драконидки разъехался в хищной улыбке, словно она ждала именно этих слов, а не приличествующих случаю укоров и выражений беспокойства за ее судьбу.
– Расследование государственного преступления, совершенного его представителями! – не менее официально заявила танцовщица-оборотень, без приглашения переступив порог и повелительным жестом заставив свиту следовать за собой. С каждым словом она продвигалась вперед на шаг, покуда стражники неодолимо втекали в двери у нее за спиной.
Только крайней степенью изумления можно объяснить, что вместо того, чтобы пресечь незаконное вторжение на суверенную территорию Анарисса, мы с женами под градом обвинений лишь отступали в глубь приемной, устланной коврами и уставленной низкими диванчиками с грудами подушек.
– Султан Мехмет-Али погиб в результате покушения, организованного вами! – торжествующе изрекла драконидка. – Мне не удалось предотвратить это преступление против Хисаха, потому что вы подбросили орудие убийства раньше, чем я проникла в ваше логово!!!
Какое орудие? Какое логово?! Чтобы этакий бред нести, уже не провокатором надо быть, а вконец сбрендить. От подобной несусветицы у меня глаза на лоб полезли. Жены зашипели на два голоса, угрожающе выдвигаясь из-за моих плеч. При этом сковородкой нечувствительно завладела Хирра, оставив Келле только секач. Теперь Исэсс не позавидуешь, даже невзирая на полдюжины стражников позади.
Как они прошли мимо птицеклювых драконов на воротах? Что вообще с защитой посольства? Неужели взломана?!
Меж тем приведшей вооруженных чужаков в приютивший ее дом овладела какая-то тупая каменная одержимость, не слишком похожая на обычные вспышки ее огненного темперамента. Не обращая ни на что внимания, танцовщица, наложница и провокаторша в одном лице продолжала возглашать нелепые и тяжеловесные обвинения:
– Сегодня в десять часов утра, милостиво соизволив развлечься прыжками с проекционной башни при помощи упругого шнура, подброшенного среди даров от лица убитого вами Рональда Джоггера Ас-Саби, достойнейшего поставщика двора, Его Великолепие, наш светоч мудрости и доброты, разбился насмерть!
Громоздкость фразы и несоответствие высокопарных характеристик светоча его реальным умственным и моральным качествам из уст ранее вполне объективной и вменяемой драконидки поразило настолько, что смысл произошедшего сперва попросту ускользнул от меня. Неужели Музафару надоело прикрываться ширмой недееспособного повелителя и вздумалось посултанствовать самому, приведя баланс великолепия в титуле к желаемому максимуму?! Или и вправду несчастный случай спровоцировал его на срыв, а недовольство сменой власти заставило вывести на улицы усиленную магией стражу?
Сложить все эти возможности в цельную картину как-то не получалось. К тому же постоянно отвлекала еще одна несообразность в облике женщины драконьей крови, не давая сосредоточиться на чудовищных словах. Обычно ее треугольное личико то напряженно заострялось до лезвиеподобия, то довольно расплывалось почти в кошачьей округлости – сейчас же выглядело неподвижно застывшей маской. И еще кое-что, деталь, малозаметная, но режущая взгляд…
– Глаза! У нее третье веко сросшееся! – Язык сработал раньше соображения. – Это тоже подделка, лизардманк под заклятием!!!
Словно по команде, обе эльфи без вопросов кинулись на лжедраконидку с ее свитой, при этом моя древнейшая – явно не без удовольствия. Давно случая ждала, видимо. Когда настоящая Исэсс успела ее так достать, в толк не возьму…
Клубок тел прокатился по коврам, взметнув фонтан подушек. Пара из них порвалась, между колоннами зала закружились перья. Похоже, заклятие давало лизардманкам недюжинную силу – настоящие дракониды против двух эльфийских див и пары вздохов не продержались бы.
К тому же выводу пришла и моя высокородная. Выпроставшись на мгновение из общей свалки, она пропыхтела:
– Сними с них магию!
– Как? – И рад бы женушкам подсобить, толь ко маг из меня…
– Зернами!!!
Тут Хирру прервали, втянув обратно в кучу малу. Но мне и этого намека хватило. Зерна Истины – мощнейшая Реликвия – годится не только на то, чтобы жить тысячи лет, не будучи Инорожденным. Хотя именно ради этого я эти полезные камешки и имею завсегда при себе…
Сосредоточиться в гвалте и суматохе оказалось непросто. Однако теплое биение силы Реликвии я ощутил даже раньше, чем дерущиеся снесли одну из декоративных витых колонн. Продолжая одной рукой удерживать на поясе подсумок с Зернами, вторую я вытянул в сторону стремительно накатывающегося клубка тел и торопливо, совершенно без приличествующего случаю пафоса, проорал:
– Дисмутато магика!
Куча-мала словно взорвалась изнутри зелеными вспышками смены жизнеформы. Обретшие свой истинный вид лизардманки с испуганным шипением и свистом прыснули во все стороны. Лишь несколько тел остались лежать неподвижно, пачкая ковры бирюзовой кровью.
Женушки по инерции пролетели оставшиеся полдюжины футов и повисли на мне растрепанными чучелами. Перья из порванных подушек, кружась, медленно оседали на взлохмаченные гривы обеих. Лизардманки, забравшиеся со страху на уцелевшие колонны и оконные решетки, жалобно пересвистывались. Даже несмотря на потери, их было заметно больше, чем явившихся выдворить нас лжедраконидов. Похоже, заклятия Музафара лепили одну подделку из двух-трех обезьянов, на вес…
– Как ты просек подделку? – не отдышавшись толком, поинтересовалась Хирра.
Подобрать слова сразу не удалось, и за меня ответила Келла, тоже как следует не переведя дух:
– У змеищи всегда контур глаз дорисован так, чтобы третье веко подчеркнуть. Прямо по прозрачному, напоказ, чтобы никто с ящерной обезьянихой не спутал…
По ее мнению, подразумевалось, что разницы никакой нет и никогда не было. Даже в такой внимательности к драконидке сквозит неприязнь. А чего я хотел? Симвотипический «захват» – не соломина в бокале, враз не переломишь…
А где, кстати, сама Исэсс? Если Великий Визирь подсунул нам копию, значит, был уверен, что оригинал его планы не нарушит. Реальный повод поволноваться за драконидку. И если б это была единственная причина для беспокойства…
Сколько еще таких вот патрулей вышло на улицы Хасиры? Кого уводят они из домов? Куда отправляют?!
И еще Пемси невесть где шляется! Нашла время!!!
Не сговариваясь, мы с Хиррой и Келлой кинулись по комнатам – доставать оружие. Моя высокородная – излюбленный ее родом тяжелый шестиствольник и «Черную Игуану», традиционный темноэльфийский клинок. Сам я ухватил традиционную пару офицерских стрелометов, саперный тесак и обязательную после встречи с песчаной акулой полудюжину файрболлов. Да еще наведался к центральному посту, как и предполагалось, тихонько оживавшему после снятия злокозненной магии по всему особняку, перевел режим охраны в состояние «алого зрачка» и отдельно накрутил нервы сейф-портфелю, заведя на него резервные функции. После чего с максимальной осторожностью поспешил к женам.
В отличие от нас с моей высокородной, моя древнейшая не привыкла держать в запасе особого арсенала, за исключением обязательного для каждой «Гекопардовой Орхидеи» кастеня – пары гирек-кастетов, соединенных цепью фута в два. Зато она, как никто, умела разжиться всем необходимым на месте. Когда я, слегка запыхавшись, вылетел обратно в вестибюль, Келла как раз раскручивала над головой позаимствованную у одного из лжестражников сайсу. Оружие, крупное и тяжеловатое для невысокого человека или драконида, пришлось в самый раз не достигшей совершеннолетия шестифутовой эльфи Древнейшей Крови. Гарпунометы незваных гостей она тоже оприходовала – по три на каждое бедро в импровизированной сбруе из стражничьих перевязей.
Вооружившись до зубов, мы вылетели из ворот посольства, смахивая на аллегорию гнева троих богов Дня, идущих на помощь сестре. Вот только ни один из нас не имел отношения к Победившим, да и состав был противоположный – не сестра с двумя братьями, а муж с обеими женами. Спешили найти мы тоже никак не кровного родича, а сразу двух специалисток попадать в неприятности, одну человеческой, другую драконьей крови… На бога не хватит, хоть роту таких слей воедино.
Только тому, кто встанет у нас на пути, сей тонкой разницы не уловить. Снесем, не задумываясь, лишь клочья чешуйчатой шкуры полетят да кровь бирюзовая брызгами!!! Или не бирюзовая… Все едино, кто бы ни захотел перекроить то, что сшита принцем Халедом – кровью и жизнью ответит за свое желание!
Однако первым навстречу нам попался не очередной супостат, а одна из разыскиваемых потенциальных жертв «переворота сверху», Увы, не та, за кого я начал беспокоиться уже всерьез, а и без того сравнительно благополучная Памела Акулья Погибель.
Увидав нас в столь воинственно-растрепанном виде, ушлая блондиночка затормозила, как флайбот в магическом щите, так же задрав корму и растопырив снасти… то есть руки. Да еще и рот открыла от удивления. И ресницами захлопала часто-часто, переводя взгляд с перьев, торчащих из причесок жен, на оружие в их руках.
– Ой… А чего это вы? – Как будто творящееся в городе, где она пропадала с утра, не служило достаточным объяснением любой дичи и нелепости. – И ты тоже…
Моя исцарапанная рожа также удостоилась ее внимания – на сей раз с оттенком взволнованной заботы. Любвеобильную деваху следовало вывести из этого состояния любой ценой. Лучше всего, конечно, прямым призывом к какому-нибудь простому и понятному действию… Что ж, начнем приводить в чувство внутреннюю политику Хасиры без долгого планирования операции, используя неуемную энергию унтер-бандерши и ее же местную популярность.
– Пемси! Дуй в академию, бери студентов! – приказал я отрывисто. Кому еще разводить молодежь, души в ней не чающую!
Пышечка кивнула, встряхнув золотистой гривкой и с обожанием уставившись на меня. Чтобы довести до ее сознания смысл приказа, пришлось еще резко махнуть рукой, указывая направление. Только после этого та подхватилась и бойко затрусила прочь.
Будем надеяться, успеет, прежде чем лиловые прочешут общаги… Вот только одними юнцами в таком деле не обойтись. Надо собрать под свою руку всех недовольных, чтобы иметь шанс против единого кулака Великого Визиря. И помнится, в хисахской армии есть полк, способный повести прочих к верному выбору стороны в этой схватке.
– Келла! Поднимай Синих Драгун!
В противовес своей креатуре младшая жена среагировала мгновенно, но слегка по-шутовски: отобранной у стражника сайсой прокрутила в воздухе парадный прием, завершившийся странным подобием книксена, и махнула у челки двумя пальцами свободной руки, словно вскидывая их к несуществующей треуголке. После чего рванула к портовым казармам так, что только пятки засверкали.
Мы с Хиррой остались в одиночестве, если не считать лизардманков, с трудом отходящих от шока снятия магии. Мимо, поскуливая и баюкая сломанную в драке лапку, проковыляла ящеричная обезьяна. За ней тянулась дорожка из бирюзовой капель.
– Что мне оставил? – невесело улыбнулась старшая жена.
– Исэсс… – вздохнул я.
Не Келле же доверять искренне непереносимую ею драконидку! У той и с драгунами возни будет хоть отбавляй – по-хорошему начинать чистку в столице, не обложив казармы непокорной части лояльными силами, вообще не имело смысла.
– А сам с султаном разбираться пойдешь? Во-первых, не с султаном, а с Музафаром. А во-вторых, и поважнее дела найдутся.
– Нет. Пойду снимать магию с лизардманков. Хирра согласно кивнула. Да, это сейчас нужнее всего – возвращать ящеричным обезьянам их истинный облик, чтобы никто не обманывался тогой и жезлом чиновника или туникой и оружием стражника. Сколько успею, столько порушу заклятий.
Решительно, не оглядываюсь, я зашагал в глубь города, над которым впервые за три тысячелетия погасли огни храмов.
На улицах славного города Анарисса неприбранный труп – редкость. До первого полицейского патруля свободен – а там всяко самого в повозку, пару-другую попавшихся под руку подозреваемых в упряжку, и вперед, в участок на экспертизу. Мертвеца штурмполиция ценит как веский повод смениться с дежурства.
Такчто вид трупа, оставленного стражами порядка без внимания здесь, в мирном и спокойном Хисахе, неприятно поражал.
Да что там внимание правоохранителей! Сама смерть невысокого крепкого мужчины человеческой крови воспоследовала от встречи со стражниками, если судить по стрелам-гарпунам с лиловыми правительственными древками, утыкавшими грудную клетку и бедро справа. Видно, взять не смогли, вот и пристрелили – вокруг, кроме бурых потеков обычной крови, виднелись и лужицы бирюзовой, а в отдалении валялся дохлый ящеричный обезьян.
Причина смерти человека крылась в бирюзовой же, цвета драконьей крови повязке на его руке выше локтя. У лиловых был повод усомниться в его благонадежности и праве находиться на улицах надводного города со знаком бунтующего подводного.
Нехорошо с мертвеца вещи брать, но тут другое дело. Знамя за убитым подхватить – честь, при всей опасности этого деяния. А мне эта повязка и того нужнее. Со стражниками-то в любом случае не по пути, а вот сойти за своего у местных повстанцев без нее трудновато будет.
В тот самый момент, когда я захлестнул бирюзовую ленту на коротком рукаве тропического рейнджерского комплекта, убитый шевельнулся и приоткрыл закаченные глаза. Злой знак или добрый, а что-то недоделанное при жизни удержало его в посмертии, на радость Лунной Богине.
Что именно, мне предстояло узнать, не сходя с места. Хриплым и непослушным с непривычки голосом свежий мертвяк обратился к первому и единственному свидетелю своего неупокоения:
– Торрропиисссс… Ссспешшшиии… Сстрражжни-ки перрекррыыыли доррогу от обррыва… Сбррассы-вают народ в воду… – К концу фразы он разговорился до удобопонимаемости.
Сбрасывают так сбрасывают. Зимелах заклятый, почитай, у каждого обитателя Хасиры в запасе имеется. Не здесь вынырнут, так в другом месте, где обычный выход…
– Отбиррают… Все ссснадобья отбиррают, на вер-рную гххибель… – Обострившимся посмертным чутьем зомби уловил мою невысказанную мысль.
Стало быть, плохи дела. Хоть все бросай и сам беги на берег бухты. Вот только, увы, у меня есть дело поважнее. Если выведу лизардманков из-под магии, всем легче будет – оставшихся, природных стражников толпа сама сомнет…
Ничего – с женами свяжусь, объясню, какая-нибудь да пробьется к бухте. А то пока я до Теневой дойду, сколько народа переведут, клоуны балаганные!
Поняв, что его послание дошло и будет передано, зомби откинулся назад, теряя осмысленность. Не спорю, веская причина была у него задержаться по эту сторону Последней Завесы, да только расплата за исполнение жажды сильнее смерти всегда одна и та же – живоедом по земле ходить, пока кости не рассыплются трухой. Незавидная судьба для того, кто не просто жизнь – спокойное посмертие за чужие жизни отдал.
Убитый стражниками и сам это понимал даже в потемках неупокоения, ибо внезапно ухватил меня за запястье цепкой костенеющей рукой.
– Нне бррросссай так… Дддобббей… Ннне хххо – чууу… – Речь его уже плыла, а в глазах разгорался зеленый мертвяцкий огонек.
Делать нечего… Я без сомнений потянул тесак из ножен. Примерился получше – зомби отвернулся и зажмурился совсем еще по-человечески – и снес ему голову с одного удара. От несоразмерного усилия жутко заломило руку, но совесть не позволила мне затягивать мучения неупокоенного.
Как-то так всегда выходит, что тем, кого я уважаю, удается оказать только эту, последнюю услугу. Начиная с Ланса…
Дзынг!!! Стрела отколола кусок штукатурки и отлетела, закувыркавшись. Легкая, из обычного стреломета, не стражничий гарпун и тем более не болт армейского арбалета. К тому же вскользь, вдоль улицы. Не по нам стреляли…
По нам – не по нам, но это все я додумывал, распластавшись на галерее плашмя, пригнув голову ниже невысокого подоконничка. Больше попаданий не было, можно бы уже и приподняться…
Но тут, словно демон из коробки для бетеля, над краем помоста появилась обеспокоенная мордаха младшей жены, изрядно напугав и рассердив меня своей способностью лезть куда не надо. Только ее здесь не хватало!
Не тратя лишних слов, я сделал страшные глаза и хлопнул эльфь древнейшей крови ладонью по темечку. Та ойкнула и рефлекторно втянула голову в плечи. Не хватало еще ей словить стрелу или каменной крошки в глаза!
Со старшей женой такой способ бы не прошел, да и я уже немного успокоился. К счастью, Хирра по старым навыкам времен Охотничьего Клуба под обстрел не полезла – наоборот, отошла почти на середину кухни, чтобы я мог ее видеть, и оттуда окликнула:
– Ты чего?
Сам виноват. Молча под стрелой улегся, по меканской фронтовой привычке. Что угодно можно было подумать, до самого неприятного варианта произошедшего. Иллюстрацией сего послужила не столько обиженная, сколько обескураженная физиономия моей древнейшей, появившаяся в поле зрения рядом с моей высокородной.
– Ничего! Под болты пусть не лезет… – Оправдание получилось оскорбительнее обиды, так что у жен были все основания надуться. Однако обе поняли все как надо и лишних обид с разбирательствами не устраивали.
Я же пришел в себя настолько, что решился на вторую попытку выяснения внешней обстановки. Тем более что криков и лязга стрелометов снаружи не доносилось, все больше топот и команды. Что предполагало наличие хотя бы видимости порядка…
Увы, порядком под нашими окнами и не пахло. Хотя стражи такового наличествовали там в немалом числе. Впрочем, от них даже на параде не было особого толку, а сейчас тем более. Кроме того, наблюдалась еще одна странность – в строю лиловых сегодня была едва четверть людей, а дракониды в форменных туниках двигались как-то разлаписто и в то же время скованно. Будто не в своей воле, под заклятием. Еще более нестройно, чем позавчера, воинство Музафара Великолепного протрусило мимо наших окон, после чего улица окончательно опустела, а шум отдалился.
Приподнявшись на колено, я еще некоторое время опасливо оглядывал окрестности. Однако ничего более не происходило, и дальше тратить время на предосторожности не имело смысла.
– Что там? – Беспокойство в голосе Хирры ни куда не делось.
– Да не разберешь, – скривился я раздражен но. – Беспорядки какие-то наверняка… Непонятно, как народ раньше не взбунтовался! Я ж вчера рассказывал…
Младшая жена понимающе кивнула, а старшая нахмурилась. Вчера у нее были причины не прислушиваться к моим словам или хотя бы не задумываться над рассказами об Аква-Кале, обращенном в море лице Хасиры…
Оказалось, сегодня мою высокородную тоже беспокоит совсем иное.
– Исэсс и Памела в городе! С ними же что угодно случиться может!!!
Да… Что та, что другая мастерицы попадать в приключения. Унтер-бандерша Келлы – по должности, а танцовщица-драконидка – по призванию. И если обеих при нынешнем раскладе все еще нет дома, пора серьезно задуматься. Дело могло закончиться не тривиальным походом на базар, а чем-нибудь похуже.
От этих мрачных мыслей меня отвлекла новая картина, открывшаяся через окно-бойницу кухни. Удручающая я в то же время безопасная настолько, что я подозвал полюбоваться своих эльфочек:
– Девчонки, быстро сюда!
Ждать что ту, что другую не пришлось, мигом подобрались поближе: Келла – привычно, чуть ли не одним прыжком, по буфету, Хирра – вслед мне по лесенке. Обе поспели как раз к кульминации печального зрелища.
Из-за того же утла, за которым скрылась колонна стражников, вывалился один из них – драконид с длинной стрелой, украшенной желтыми перьями, в правом боку. Судя по оперению, ветрострелки поработали. То есть это не просто народный бунт, а еще и военный путч до кучи. А что, Иэри с Атиной отсюда недалече, а там это национальный род смены власти и второе главное развлечение после карнавала на Потеряницы. Причем едва ли не более популярное – карнавал только раз в году, хоть и всю неделю перед Присноднем, а путч хоть раз в месяц устраивать можно. Как новая хунта в войсках соберется, так и готово зелье в горшке, только крышку держи!
Относительно состава местной армейской оппозиции у меня сомнений не было. Парад отчетливо выявил предпочтения властей среди родов войск и ответную реакцию тех. Нечего спорить, на чьей стороне сыщется бинбаши Джума аль-Сахисси и его верные головокруты. Если Исэсс с ним, то беспокоиться нечего.
Или наоборот, очень даже есть чего. В зависимости от того, как обстоят дела у повстанцев.
Тем временем раненый стражник доковылял почти до наших окон. Пойти помочь, что ли, – хоть и лиловый, а все живая душа…
Моя высокородная настойчиво подергала меня за рукав, судя по всему, с тем же намерением. Но никто из нас не успел ничего сделать – драконид зашатался и рухнул на мостовую. Захрипел, забился в агонии, затих… И вдруг снова встрепенулся. Только теперь это было не похоже ни на предсмертные судороги, ни на движения мертвяка, восстающего от смертного оцепенения. Тело убитого извивалось и подпрыгивало на каменных плитах, словно мешок, внутри которого бесновались семь-зверей-в-одном-лукошке из альтийской сказки. Древко стрелы сломалось, желтые перья полетели по ветру.
Внезапно по телу тлеющей волной пробежало зеленое свечение срывающегося заклятия, и все кончилось так неожиданно – сперва мы и понять не смогли, что произошло. Мертвец словно разорвался натрое. Две его части споро прыснули в сторону, а одна осталась лежать неподвижно.
С обломком стрелы в боку на мостовой валялся лизардманк!!! А два его собрата, встряхиваясь и пошатываясь, медленно разбредались в стороны. На одном еще болтались остатки лиловой туники. Ящеричный обезьян брезгливо встрепенулся и сбросил замаранное бирюзовой кровью тряпье…
Вот стало быть, каким образом пополнил ряды своих сторонников Музафар Великолепный! В оригинальности и сметке злыдню не откажешь. Такую бы энергию да на что-нибудь полезное, цены бы ему не было!
Мои эльфочки выглядели не столько обескураженными, сколько обеспокоенными. Серьезность положения дошла до всех. Теперь бы еще понять, что делать – чую, за воротами посольства не отсидишься, пока снаружи кто-то из своих.
Много времени на размышления по сему поводу нам отведено не было. Даже до кухни долетел гул надвратного гонга, в который кто-то дубасил, не жалея сил и конечностей. Будто тот самый шале-бэр лапищами по стальным створкам дверей лупцует…
От такого грохота мы все трое ссыпались с галерейки, минуя лестницу, и рванули к выходу смотреть, что за незваный гость к нам ломится, больше в изумлении, чем с опаской. Одна Келла прихватила с кухни разделочный секач с кольцом под палец и медную сковороду на длинной бамбуковой ручке. Чуть бок мне этим арсеналом не пропорола, когда мы втроем сгрудились у обзорного шара, вмурованного над дверями.
Лихорадочный стук не прекращался. Кто там?! Не «медвед-с-преведом» же из той сказки про лукошко, в самом-то деле?
Изображение в шаре прояснилось. А вот и не медведь! Наоборот даже – дракон. Точнее, драконидка. Хотя тут не скажешь, кого лучше повстречать при сегодняшних обстоятельствах – горного шале-бэра, дракона какого или женщину драконьей крови…
Особенно эту. Неизвестно, кого и в каком настроении могла привести на хвосте Исэсс!
Впрочем, это я уже ворчливостью страдаю. От облегчения, не иначе – за хисахскую наложницу я отчего-то опасался куда больше, чем за бывалую и пройдошливую унтер-бандершу. Особенно если учесть, что в сегодняшних событиях танцовщица и так увязла по самые ушки, прикрытые перепонками.
Так что, открывая двери, я был готов ко всему: к тому, что следом за ней ввалится отряд израненных заговорщиков, ворвется толпа преследователей… Но то, в сколь странном виде и неожиданной компании явилась драконидка, поразило меня настолько, что впору было припоминать все известные заклятия против мороков и иных магических обманов зрения.
Прежде всего, на женщине драконьей крови, обычно источающей оппозиционные настроения, как кухня аромат съестного, теперь мешком болталась фиолетовая тога госслужащего. Вместо украшений же наличествовал только дорогой письменный прибор на шейной цепи, приличествующий чиновнику высокого ранга, да еще с дворцовой пайцзой в доказательство лояльности носительницы.
На такое же положение указывало наличие почетного эскорта, а отнюдь не конвоя, из полудюжины стражников в полной выкладке, с сайсами и гарпунными стрелометами на штатных перевязях. Вот уж этому роду должностных лиц, тем более вооруженных, на территории посольства делать откровенно нечего! Дипломатический статус подобного в корне не предполагает и приравнивает к вооруженному переходу границы воинскими частями!
Этакое несообразие и меня самого сбило на совершенно несвойственную мне манеру выражаться. Вертевшийся на языке вопрос – «Каких демонов?!» – облекся исключительно в протокольную форму:
– Какова причина вашего визита на территорию суверенного Анарисса в составе подобной делегации?
Узкогубый рот драконидки разъехался в хищной улыбке, словно она ждала именно этих слов, а не приличествующих случаю укоров и выражений беспокойства за ее судьбу.
– Расследование государственного преступления, совершенного его представителями! – не менее официально заявила танцовщица-оборотень, без приглашения переступив порог и повелительным жестом заставив свиту следовать за собой. С каждым словом она продвигалась вперед на шаг, покуда стражники неодолимо втекали в двери у нее за спиной.
Только крайней степенью изумления можно объяснить, что вместо того, чтобы пресечь незаконное вторжение на суверенную территорию Анарисса, мы с женами под градом обвинений лишь отступали в глубь приемной, устланной коврами и уставленной низкими диванчиками с грудами подушек.
– Султан Мехмет-Али погиб в результате покушения, организованного вами! – торжествующе изрекла драконидка. – Мне не удалось предотвратить это преступление против Хисаха, потому что вы подбросили орудие убийства раньше, чем я проникла в ваше логово!!!
Какое орудие? Какое логово?! Чтобы этакий бред нести, уже не провокатором надо быть, а вконец сбрендить. От подобной несусветицы у меня глаза на лоб полезли. Жены зашипели на два голоса, угрожающе выдвигаясь из-за моих плеч. При этом сковородкой нечувствительно завладела Хирра, оставив Келле только секач. Теперь Исэсс не позавидуешь, даже невзирая на полдюжины стражников позади.
Как они прошли мимо птицеклювых драконов на воротах? Что вообще с защитой посольства? Неужели взломана?!
Меж тем приведшей вооруженных чужаков в приютивший ее дом овладела какая-то тупая каменная одержимость, не слишком похожая на обычные вспышки ее огненного темперамента. Не обращая ни на что внимания, танцовщица, наложница и провокаторша в одном лице продолжала возглашать нелепые и тяжеловесные обвинения:
– Сегодня в десять часов утра, милостиво соизволив развлечься прыжками с проекционной башни при помощи упругого шнура, подброшенного среди даров от лица убитого вами Рональда Джоггера Ас-Саби, достойнейшего поставщика двора, Его Великолепие, наш светоч мудрости и доброты, разбился насмерть!
Громоздкость фразы и несоответствие высокопарных характеристик светоча его реальным умственным и моральным качествам из уст ранее вполне объективной и вменяемой драконидки поразило настолько, что смысл произошедшего сперва попросту ускользнул от меня. Неужели Музафару надоело прикрываться ширмой недееспособного повелителя и вздумалось посултанствовать самому, приведя баланс великолепия в титуле к желаемому максимуму?! Или и вправду несчастный случай спровоцировал его на срыв, а недовольство сменой власти заставило вывести на улицы усиленную магией стражу?
Сложить все эти возможности в цельную картину как-то не получалось. К тому же постоянно отвлекала еще одна несообразность в облике женщины драконьей крови, не давая сосредоточиться на чудовищных словах. Обычно ее треугольное личико то напряженно заострялось до лезвиеподобия, то довольно расплывалось почти в кошачьей округлости – сейчас же выглядело неподвижно застывшей маской. И еще кое-что, деталь, малозаметная, но режущая взгляд…
– Глаза! У нее третье веко сросшееся! – Язык сработал раньше соображения. – Это тоже подделка, лизардманк под заклятием!!!
Словно по команде, обе эльфи без вопросов кинулись на лжедраконидку с ее свитой, при этом моя древнейшая – явно не без удовольствия. Давно случая ждала, видимо. Когда настоящая Исэсс успела ее так достать, в толк не возьму…
Клубок тел прокатился по коврам, взметнув фонтан подушек. Пара из них порвалась, между колоннами зала закружились перья. Похоже, заклятие давало лизардманкам недюжинную силу – настоящие дракониды против двух эльфийских див и пары вздохов не продержались бы.
К тому же выводу пришла и моя высокородная. Выпроставшись на мгновение из общей свалки, она пропыхтела:
– Сними с них магию!
– Как? – И рад бы женушкам подсобить, толь ко маг из меня…
– Зернами!!!
Тут Хирру прервали, втянув обратно в кучу малу. Но мне и этого намека хватило. Зерна Истины – мощнейшая Реликвия – годится не только на то, чтобы жить тысячи лет, не будучи Инорожденным. Хотя именно ради этого я эти полезные камешки и имею завсегда при себе…
Сосредоточиться в гвалте и суматохе оказалось непросто. Однако теплое биение силы Реликвии я ощутил даже раньше, чем дерущиеся снесли одну из декоративных витых колонн. Продолжая одной рукой удерживать на поясе подсумок с Зернами, вторую я вытянул в сторону стремительно накатывающегося клубка тел и торопливо, совершенно без приличествующего случаю пафоса, проорал:
– Дисмутато магика!
Куча-мала словно взорвалась изнутри зелеными вспышками смены жизнеформы. Обретшие свой истинный вид лизардманки с испуганным шипением и свистом прыснули во все стороны. Лишь несколько тел остались лежать неподвижно, пачкая ковры бирюзовой кровью.
Женушки по инерции пролетели оставшиеся полдюжины футов и повисли на мне растрепанными чучелами. Перья из порванных подушек, кружась, медленно оседали на взлохмаченные гривы обеих. Лизардманки, забравшиеся со страху на уцелевшие колонны и оконные решетки, жалобно пересвистывались. Даже несмотря на потери, их было заметно больше, чем явившихся выдворить нас лжедраконидов. Похоже, заклятия Музафара лепили одну подделку из двух-трех обезьянов, на вес…
– Как ты просек подделку? – не отдышавшись толком, поинтересовалась Хирра.
Подобрать слова сразу не удалось, и за меня ответила Келла, тоже как следует не переведя дух:
– У змеищи всегда контур глаз дорисован так, чтобы третье веко подчеркнуть. Прямо по прозрачному, напоказ, чтобы никто с ящерной обезьянихой не спутал…
По ее мнению, подразумевалось, что разницы никакой нет и никогда не было. Даже в такой внимательности к драконидке сквозит неприязнь. А чего я хотел? Симвотипический «захват» – не соломина в бокале, враз не переломишь…
А где, кстати, сама Исэсс? Если Великий Визирь подсунул нам копию, значит, был уверен, что оригинал его планы не нарушит. Реальный повод поволноваться за драконидку. И если б это была единственная причина для беспокойства…
Сколько еще таких вот патрулей вышло на улицы Хасиры? Кого уводят они из домов? Куда отправляют?!
И еще Пемси невесть где шляется! Нашла время!!!
Не сговариваясь, мы с Хиррой и Келлой кинулись по комнатам – доставать оружие. Моя высокородная – излюбленный ее родом тяжелый шестиствольник и «Черную Игуану», традиционный темноэльфийский клинок. Сам я ухватил традиционную пару офицерских стрелометов, саперный тесак и обязательную после встречи с песчаной акулой полудюжину файрболлов. Да еще наведался к центральному посту, как и предполагалось, тихонько оживавшему после снятия злокозненной магии по всему особняку, перевел режим охраны в состояние «алого зрачка» и отдельно накрутил нервы сейф-портфелю, заведя на него резервные функции. После чего с максимальной осторожностью поспешил к женам.
В отличие от нас с моей высокородной, моя древнейшая не привыкла держать в запасе особого арсенала, за исключением обязательного для каждой «Гекопардовой Орхидеи» кастеня – пары гирек-кастетов, соединенных цепью фута в два. Зато она, как никто, умела разжиться всем необходимым на месте. Когда я, слегка запыхавшись, вылетел обратно в вестибюль, Келла как раз раскручивала над головой позаимствованную у одного из лжестражников сайсу. Оружие, крупное и тяжеловатое для невысокого человека или драконида, пришлось в самый раз не достигшей совершеннолетия шестифутовой эльфи Древнейшей Крови. Гарпунометы незваных гостей она тоже оприходовала – по три на каждое бедро в импровизированной сбруе из стражничьих перевязей.
Вооружившись до зубов, мы вылетели из ворот посольства, смахивая на аллегорию гнева троих богов Дня, идущих на помощь сестре. Вот только ни один из нас не имел отношения к Победившим, да и состав был противоположный – не сестра с двумя братьями, а муж с обеими женами. Спешили найти мы тоже никак не кровного родича, а сразу двух специалисток попадать в неприятности, одну человеческой, другую драконьей крови… На бога не хватит, хоть роту таких слей воедино.
Только тому, кто встанет у нас на пути, сей тонкой разницы не уловить. Снесем, не задумываясь, лишь клочья чешуйчатой шкуры полетят да кровь бирюзовая брызгами!!! Или не бирюзовая… Все едино, кто бы ни захотел перекроить то, что сшита принцем Халедом – кровью и жизнью ответит за свое желание!
Однако первым навстречу нам попался не очередной супостат, а одна из разыскиваемых потенциальных жертв «переворота сверху», Увы, не та, за кого я начал беспокоиться уже всерьез, а и без того сравнительно благополучная Памела Акулья Погибель.
Увидав нас в столь воинственно-растрепанном виде, ушлая блондиночка затормозила, как флайбот в магическом щите, так же задрав корму и растопырив снасти… то есть руки. Да еще и рот открыла от удивления. И ресницами захлопала часто-часто, переводя взгляд с перьев, торчащих из причесок жен, на оружие в их руках.
– Ой… А чего это вы? – Как будто творящееся в городе, где она пропадала с утра, не служило достаточным объяснением любой дичи и нелепости. – И ты тоже…
Моя исцарапанная рожа также удостоилась ее внимания – на сей раз с оттенком взволнованной заботы. Любвеобильную деваху следовало вывести из этого состояния любой ценой. Лучше всего, конечно, прямым призывом к какому-нибудь простому и понятному действию… Что ж, начнем приводить в чувство внутреннюю политику Хасиры без долгого планирования операции, используя неуемную энергию унтер-бандерши и ее же местную популярность.
– Пемси! Дуй в академию, бери студентов! – приказал я отрывисто. Кому еще разводить молодежь, души в ней не чающую!
Пышечка кивнула, встряхнув золотистой гривкой и с обожанием уставившись на меня. Чтобы довести до ее сознания смысл приказа, пришлось еще резко махнуть рукой, указывая направление. Только после этого та подхватилась и бойко затрусила прочь.
Будем надеяться, успеет, прежде чем лиловые прочешут общаги… Вот только одними юнцами в таком деле не обойтись. Надо собрать под свою руку всех недовольных, чтобы иметь шанс против единого кулака Великого Визиря. И помнится, в хисахской армии есть полк, способный повести прочих к верному выбору стороны в этой схватке.
– Келла! Поднимай Синих Драгун!
В противовес своей креатуре младшая жена среагировала мгновенно, но слегка по-шутовски: отобранной у стражника сайсой прокрутила в воздухе парадный прием, завершившийся странным подобием книксена, и махнула у челки двумя пальцами свободной руки, словно вскидывая их к несуществующей треуголке. После чего рванула к портовым казармам так, что только пятки засверкали.
Мы с Хиррой остались в одиночестве, если не считать лизардманков, с трудом отходящих от шока снятия магии. Мимо, поскуливая и баюкая сломанную в драке лапку, проковыляла ящеричная обезьяна. За ней тянулась дорожка из бирюзовой капель.
– Что мне оставил? – невесело улыбнулась старшая жена.
– Исэсс… – вздохнул я.
Не Келле же доверять искренне непереносимую ею драконидку! У той и с драгунами возни будет хоть отбавляй – по-хорошему начинать чистку в столице, не обложив казармы непокорной части лояльными силами, вообще не имело смысла.
– А сам с султаном разбираться пойдешь? Во-первых, не с султаном, а с Музафаром. А во-вторых, и поважнее дела найдутся.
– Нет. Пойду снимать магию с лизардманков. Хирра согласно кивнула. Да, это сейчас нужнее всего – возвращать ящеричным обезьянам их истинный облик, чтобы никто не обманывался тогой и жезлом чиновника или туникой и оружием стражника. Сколько успею, столько порушу заклятий.
Решительно, не оглядываюсь, я зашагал в глубь города, над которым впервые за три тысячелетия погасли огни храмов.
На улицах славного города Анарисса неприбранный труп – редкость. До первого полицейского патруля свободен – а там всяко самого в повозку, пару-другую попавшихся под руку подозреваемых в упряжку, и вперед, в участок на экспертизу. Мертвеца штурмполиция ценит как веский повод смениться с дежурства.
Такчто вид трупа, оставленного стражами порядка без внимания здесь, в мирном и спокойном Хисахе, неприятно поражал.
Да что там внимание правоохранителей! Сама смерть невысокого крепкого мужчины человеческой крови воспоследовала от встречи со стражниками, если судить по стрелам-гарпунам с лиловыми правительственными древками, утыкавшими грудную клетку и бедро справа. Видно, взять не смогли, вот и пристрелили – вокруг, кроме бурых потеков обычной крови, виднелись и лужицы бирюзовой, а в отдалении валялся дохлый ящеричный обезьян.
Причина смерти человека крылась в бирюзовой же, цвета драконьей крови повязке на его руке выше локтя. У лиловых был повод усомниться в его благонадежности и праве находиться на улицах надводного города со знаком бунтующего подводного.
Нехорошо с мертвеца вещи брать, но тут другое дело. Знамя за убитым подхватить – честь, при всей опасности этого деяния. А мне эта повязка и того нужнее. Со стражниками-то в любом случае не по пути, а вот сойти за своего у местных повстанцев без нее трудновато будет.
В тот самый момент, когда я захлестнул бирюзовую ленту на коротком рукаве тропического рейнджерского комплекта, убитый шевельнулся и приоткрыл закаченные глаза. Злой знак или добрый, а что-то недоделанное при жизни удержало его в посмертии, на радость Лунной Богине.
Что именно, мне предстояло узнать, не сходя с места. Хриплым и непослушным с непривычки голосом свежий мертвяк обратился к первому и единственному свидетелю своего неупокоения:
– Торрропиисссс… Ссспешшшиии… Сстрражжни-ки перрекррыыыли доррогу от обррыва… Сбррассы-вают народ в воду… – К концу фразы он разговорился до удобопонимаемости.
Сбрасывают так сбрасывают. Зимелах заклятый, почитай, у каждого обитателя Хасиры в запасе имеется. Не здесь вынырнут, так в другом месте, где обычный выход…
– Отбиррают… Все ссснадобья отбиррают, на вер-рную гххибель… – Обострившимся посмертным чутьем зомби уловил мою невысказанную мысль.
Стало быть, плохи дела. Хоть все бросай и сам беги на берег бухты. Вот только, увы, у меня есть дело поважнее. Если выведу лизардманков из-под магии, всем легче будет – оставшихся, природных стражников толпа сама сомнет…
Ничего – с женами свяжусь, объясню, какая-нибудь да пробьется к бухте. А то пока я до Теневой дойду, сколько народа переведут, клоуны балаганные!
Поняв, что его послание дошло и будет передано, зомби откинулся назад, теряя осмысленность. Не спорю, веская причина была у него задержаться по эту сторону Последней Завесы, да только расплата за исполнение жажды сильнее смерти всегда одна и та же – живоедом по земле ходить, пока кости не рассыплются трухой. Незавидная судьба для того, кто не просто жизнь – спокойное посмертие за чужие жизни отдал.
Убитый стражниками и сам это понимал даже в потемках неупокоения, ибо внезапно ухватил меня за запястье цепкой костенеющей рукой.
– Нне бррросссай так… Дддобббей… Ннне хххо – чууу… – Речь его уже плыла, а в глазах разгорался зеленый мертвяцкий огонек.
Делать нечего… Я без сомнений потянул тесак из ножен. Примерился получше – зомби отвернулся и зажмурился совсем еще по-человечески – и снес ему голову с одного удара. От несоразмерного усилия жутко заломило руку, но совесть не позволила мне затягивать мучения неупокоенного.
Как-то так всегда выходит, что тем, кого я уважаю, удается оказать только эту, последнюю услугу. Начиная с Ланса…