Маслов Александр. Черная корона Иссеи

   Рэбб покинул их, скрипя ступеньками, а мэги вошла в комнатку Бриса.
   – В общем по делу я, – повторила госпожа Пэй, остановившись возле неубранной кровати и поглядывая по сторонам в поисках признаков недавнего присутствия девицы, из-за которой у них случилась ссора. – Анита просила тебе кое-что передать. А то подумаешь еще, что я мириться пришла.
   – Чего ты так вырядилась? – Голаф потрогал сине-черно-коричневый муслин ее платья.
   – Ты разве не знаешь, что меня разыскивают. Муниципалитет, стражи, и всадники Крона, – она прошла к окну и, отодвинув занавес, глянула на улицу.
   – Знаю, что разыскивают. Я с утра по ближним харчевням ходил, разузнать, что о тебе и Варольде народ говорит, – рейнджер остановился с ней рядом. – Главное, все обошлось, госпожа Пэй. Желаю, чтобы тебе всегда так везло.
   – Спасибо, господин Брис. А пока мы к тебе добирались, ко мне один стражник пристал. Завел в темную подворотню. Наверное, изнасиловать хотел. Представляешь? Так я ему понравилась даже в этом уродском наряде, – повернувшись к франкийцу, Астра растянула юбку за края. – Каррид быстро наглеца утихомирил. Булыжником по башке – бах!
   – Астра, ты притягиваешь к себе неприятности как то магнетическое железо Бугета дротики. Зачем-то сама ищешь их с непонятным упорством, – сев на подоконник, рейнджер скрестил руки на груди. – Если бы я находился рядом с тобой, то не было никакого стражника.
   – Да брось, Голаф, ты только и знаешь, что обижать меня. Совсем не считаешься со мной, будто я девчонка какая-нибудь. Все! Не хочу об этом говорить! – она резко отвернулась и махнула свитком капитана Аронда. Помолчав немного, спросила: – Расскажи лучше, как твоя подружка? Все так же красуется в плаще, который ты хотел мне подарить?
   – Нет. Я порвал его. На кусочки, – хмуро сказал Брис.
   – Порвал?! Плащ за семь штаров!
   – Какая разница сколько он стоил. Он поссорил меня с тобой! В тот очень счастливый поначалу день…
   – Врешь. Покажи кусочки или что осталось от него, – Астра прищурилась, вглядываясь в строгое лицо рейнджера.
   – Зачем их показывать? Я думал, ты веришь моему слову, – франкиец встал с подоконника и махнул рукой на обшарпанный платяной шкаф в углу. – Хочешь… впрочем не надо… нет его там, – тут же спохватился он, вспомнив, что на верхней полке лежат вещи Ильвы. – Расскажи сначала, что хотела передать мне Анита.
   – Анита желает примириться с тобой. А ты – такая дрянь, – мэги Пэй, все еще поглядывая на платяной шкаф, подошла к кровати и, поправив смятое покрывало, села. – Прости ее. Что тебе стоит? Хочешь, я даже буду к тебе лучше относиться? Я могу о плаще этом шетовом забыть, – она с надеждой посмотрела на рейнджера, стоявшего посреди комнаты словно серый деревянный идол. – Иди, пожалуйста, сюда, Голаф.
   Астра достала серебряный медальон, и когда франкиец сел рядом с ней на кровать, вложила в его руку.
   – Ты же знаешь что это за вещь? – продолжила дочь магистра. – Амулет. Ваша мать Аните его оставила. А ты просил у нее на время. Вот теперь она его тебе дарит. Это восхитительный амулет. Он приносит удачу в любви. Понимаешь?
   – Понимаю, – франкиец кивнул, сжимая в узловатых пальцах серебряный диск. – Мне такой удачи очень не хватает. На остальное мне наплевать. Если бы только Рая была благосклонна ко мне… хоть чуть… самую малость, я бы стал счастливым человеком. Конечно, я возьму этот медальон. И еще, госпожа Пэй, я слышал, что тебя некоторые называют Раей Светлейшей. Может это действительно так?
   – Голаф, я желаю, чтобы амулет помог тебе. Поэтому пришла… – Астра тяжело вздохнула, почувствовав тошноту сильнее подступавшую к горлу. Лицо мэги побледнело, закрыв рот рукой, она прислонилась к стене.
   – Что с тобой Светлейшая? – выронив медальон, Брис придвинулся к ней.
   – Ничего. Пройдет сейчас, – Астра положила руку себе на живот. – Ребенок беспокоит. Так бывает иногда.
   – Наш ребенок, – франкиец накрыл ее ладонь своей и, почти касаясь губами ее уха, прошептал. – Я очень хочу беречь его и тебя. Если бы ты мне только позволила это делать. Не противилась, чтобы я был с тобой рядом… Тогда бы амулет Аниты, тот розовый плащ и все остальное стало бы ненужным.
   – А если это не твой ребенок, что тогда, Брис? – в глазах Астры появилась краснота, пальцы нервно сжали покрывало.
   – Он бы все равно стал моим, – рейнджер обнял ее, целуя в изогнувшуюся назад шею.
   – Голаф, Голаф, – зашептала мэги Пэй. – Я тебя еще не простила. Или ты хочешь снова меня разозлить?
   – Только не разозлить, – произнес рейнджер, теплее прижимая ее к себе. В эту минуту он услышал легкие быстрые шаги на лестнице и сразу узнал в них походку Ильвы.
   Он вскочил, чтобы запереть дверь изнутри, но не успел – стремительная и свежая как ветер, танцовщица вошла в комнату.
   – Мэги Пэй?! – искренне изумилась она, не сразу узнав Астру. – Вас весь город ищет. А вы, оказывается, нежитесь здесь. Не думаете, что из-за вашего визита Голаф Брис может пострадать?
   – Ильва ты же пришла только за вещами? Прошу, бери и скорее уходи отсюда, – темнея в лице, вымолвил франкиец.
   – Прошлой ночью ты был куда любезнее, – проговорила танцовщица, направляясь к платяному шкафу.
   Астра сидела в замешательстве на кровати, сжав до боли кольцо Керлока и думая, что снова, снова, снова все повторяется. Все идет по колдовскому кругу, будто ее жизнью управляет ифрит, мечущийся вихрем в круглом сосуде.
   – Пойду я, господин Брис. Извините за беспокойство, – вскочив, Астра небрежно поклонилась франкийцу и его подруге. – Я заходила только по делу. Надеюсь, это амулет принесет вам удачу, – толкнув дверь, она направилась порывистым шагом к лестнице.
   – Астра, подожди, – Голаф догнал ее, останавливая за плечо. – Астра, тебе не нужно уходить. Она зашла только забрать свои вещи. Вещи… чтобы больше не возвращаться.
   – Зачем такие жертвы, франкиец? Тебе же хорошо с ней. Я вижу по твоим глазам. И я не хочу нарушать ваш милый покой. Не хочу снова и снова быть не к месту, – пройдя мимо Каррида Рэбба, беседовавшего о чем-то с привратником, мэги выбежала на улицу. – Не думай, господин Брис, я не обижаюсь. И чего мне обижаться? Совсем нечего. Ведь все равно мы больше не увидимся. Я завтра отправлюсь в Либию, – сказала она, остановившись посреди улицы и чувствуя, как ко рту подступает горький ком. – Да, в Либию. Тебе, конечно, не нужно об этом знать. И тебе не нужен ни Давпер, ни Канахор, ни далекий недоступный Кара-Маат. Ты будешь сидеть в своей грязной комнате, пить дешевое вино и обнимать женщину, похожую на меня, но ради меня самой ты не шевельнешь и пальцем.
   – Я все сделаю ради тебя. Если только ты этого пожелаешь, в Некрон пойду, – Брис осторожно прикоснулся к ее руке. – Останься, Астра. Я хочу многое тебе сказать.
   – Не ври. Иди к ней, – Астра вытянула палец к окну комнаты франкийца. – С ней тебе так легко, уютно. И амулет Аниты тебе даже не нужен. Ведь ты не хочешь сделать ничего, думая, что Светлейшая Рая сама должна положить перед тобой любовь. Прощайте, господин Брысь, – она повернулась и быстро зашагала к кварталам Скины, подняв голову и прижав ладонь к губам.
   – Господин Брис, – сказал Каррид, тронув франкийца за рукав. – Очень точно скажу, она неравнодушна к вам. А счастье Светлейшей – моя важнейшая забота. Я сделаю все, чтобы ей было радостно. Даже такое, что она и не одобрит сразу. Послушайте меня, – требуя внимания, анрасец снова потряс его за рукав.
   – Что тебе надо? – Астра скрылась за углом, и рейнджер опустил взгляд к Рэббу.
   – Это вам надо. Я сказал, что для радости нашей Светлейшей всякое сделаю. Вот и вынужден сообщить, чего бы не следовало, – Каррид быстро огляделся, приблизившись к Голафу и привстав на носки сказал: – Мы завтра или послезавтра в Либию отправляемся. «Песня Раи» спрятана в поместье Керлока. Так что думайте, милейший. Думайте, если вам хоть чуть госпожа Астра дорога. Вспомните, как вы за ней на Карбосе волочились. Тогда я вас всячески от нее отстранял, а сейчас знаю, что вы ей тоже нужны, поэтому все откровенно говорю. И вот еще, – он полез в карман жилетки, извлек из него прозрачный шарик, наполненный жидкостью, в которой плавала маленькая рыбка. – Эта вещь мне особо дорога – подарок магистра Варольда. Крайне дорога! – подчеркнул Рэбб, держа в ладони шарик, игравший золотистыми бликами солнца. – Нет таких денег, чтоб я за них уступил ее, но вам отдаю. Голова рыбки… Видите? – он кивнул на волшебный прибор. – Всегда указывает направление, где находится госпожа Астра Пэй. С точностью до пары лиг. Уж так ее отец устроил святейшее волшебство. Вот вам его вручаю, потому что мне этот шарик без сильной надобности – я всегда буду рядом со Светлейшей. Так мне Балд велит. И все это Он надоумил меня вам передать.
   – Спасибо, друг, – с чувством поблагодарил Голаф, и хотел положить ему руку на плечо, но анрасец вывернулся и побежал за дочерью магистра.

* * *

   После недлинного ряда прилавков, где сбывали овощи и фрукты крестьяне ближних поселений, Леос и мэги Верда направились прямиком к юго-западным воротам. Им двоим было от чего-то радостно с утра. Бард иногда останавливался, выкрикивал куплеты собственных песен и тут же, вытащив из-за пояса раковину, дул в нее – надколотый инструмент амфитрит издавал неровный гудящий звук. Прохожие обворачивались, подшучивая, дразня медными шилдами, некоторые недовольно ворчали, а Верда, похожая на мальчишку в берете и синем дорожном костюме, смеялась, обнимала его, и они спешили дальше.
   – Госпожа! – не доходя до почтовой конторы, увенчанной высоким чешуйчатым куполом, бард остановился. – Спокойно, моя принцесса, – там стражи! Идем-ка сюда, – схватив Верду за руку, он бросился между стен двух близкостоящих домов, свернул за угол и обнаружил, что они оказались в тупике. Слева и справа поднимались стены с облупившейся штукатуркой, прямо был высокий трухлявый забор и заросли мимозы.
   – Ты чего побежал? – удивилась мэги Верда. – Привык с Астрой прятаться от стражей? Они нам никак не угрожают.
   – А вдруг… вдруг они перепутают тебя с госпожой Пэй? Что тогда? Я боюсь, – прошептал бард с притворным опасением, поглядывая на дальний конец прохода, приведшего их сюда. – Очень боюсь за тебя, – он обнял мэги и прижал к стене, покрывая лицо поцелуями.
   Берет упал, и роскошные волосы Верды, рассыпались по плечам светлыми блестящими струями.
   – О, Леос! – прошептала она, от прикосновения его ладоней, ласкавших ноги обтянутые мягкими лосинами. Она подняла голову, глядя на белых голубей в небе, закрыла глаза, прижимаясь к музыканту всем телом.
   – Моя прекрасная Верда, – произнес он, расстегивая пуговицы на ее котте и рубашке. Розовая круглая грудь нежно легла в его руку.
   – Леос, не надо здесь, – жалобно попросила мэги Глейс. – А то я не сдержусь сейчас. Мы испачкаем и порвем одежду, – она поймала его волосы, вздрагивая от поцелуев. – Бежим отсюда. Скорее бежим. За ворота. Туда, где зеленый луг и нет никого.
   – Ночь прошла, и я уже слишком соскучился по тебе. Прости мою несдержанность. Бежим, куда ты хочешь, – с жадностью и любовью глядя на волшебную госпожу Глейс, он принялся поправлять ее одежду.
   Они выбрались из проулка и поспешили к выходу из города.
   Возле ворот была небольшая толчея. Повозки, редкие всадники и пешие за стенами города поворачивали сразу на север, к садам и виноградникам или поселениям, лежавшим на плодородных землях притока Росны. На старый тракт, тянувшейся невдалеке от поместья Керлока, не ступал почти никто. Разве что редкие странники, решившиеся на утомительное путешествие в Нолд или Олмию по неудобной и опасной дороге.
   Двое стражей: один с алебардой на перевес, отгонявший особо нахальных проныр, другой в обнимку с перевернутым шлемом, наполненным на треть звонкой мзды, попеременно взывали к спокойствию и порядку. Капрал Наврад Пилг сидел на перевернутой бочке под навесом и пьяно, но зорко смотрел за медленной вереницей горожан и крестьян, толкавшейся у ворот. Он изрядно перебрал вчера в кабаке под «Серебряным шлемом» и теперь думал о том, что боги злы, а ему никак не удается угодить паладину Лаоренсу – ни шетова девка Пэй, ни ее дружки почему-то не желают попадаться ему на глаза.
   Мэги Верда, держа под руку Леоса, пристроилась за пожилыми крестьянками, волочившими корзины через узкий проход. Наконец нерасторопные бабы миновали стража, и за ними госпожа Глейс выскочила на желанный простор, открывавшийся за городской стеной.
   – Мы еще вернемся. И будет вам монетка, – повернувшись и отпустив изящный реверанс стражам, пообещала она.
   – Госпожа… Госпожа Верда! – Наврад Пилг икнул от неожиданности и вскочил с бочки.
   – Да, капрал? – мэги перевела взор голубых и счастливых глаз на него.
   – Вы задержаны, – хрипло сообщил Пилг. – Распоряжением паладина Лаоренса.
   – Чего?! – улыбка медленно растаяла на розовом гладком лице Верды.
   – За-задержаны, – заикаясь проговорил начальник караула. – Распоряжением Лаоренса.
   – Я не подчиняюсь паладину, милейший! – ее голос стал холодным и твердым, как острие льда. – Любые обвинения и притязания ко мне только в присутствии высших членов магистрата. Ясно?!
   – Держите ее! – капрал подал знак Фрому и двум кирасирам.
   – Стойте, где стоите! – мэги предостерегающе подняла руку.
   Леос выскочил вперед, выхватив из-за пояса маленький кинжал. Но стражников это не остановило. Опустив копья, они двинулись на нарушителей порядка. Возле ворот послышались крики и визг. Крестьяне, побросав громоздкую поклажу и оставив повозки, отступили к стене.
   – Ангро-кат-фроза-вейв-спелл! – проговорила Верда – воздух вспыхнул сапфировыми искрами, хлынул волной на атаковавших воинов.
   Все трое застыли на месте. Их лица посинели. Копья выпали из рук. Волна лютого холода докатилась до Пилга, и он замер с открытым ртом, пытаясь вымолвить что-то. Ниже его носа заблестели две маленькие сосульки.
   – Не делайте больше этого, госпожа, – раздался строгий голос позади Верды.
   Она резко повернулась и увидела трех рыцарей Крона, шаги которых не было слышно из-за рева напуганной толпы.
   Мэги Глейс не успела вложить достаточную силу во второе заклинание. Фиолетовая молния ударила ближайшего воина, его тело свело судорогой, но он устоял на ногах. Двое других служителя Крона схватили госпожу Глейс за руки и повалили ничком на дорогу. Кинжал Леоса беспомощно ткнулся в прочную броню мечника с львиноголовым гербом. В тот же миг бард упал от сокрушительного удара кулака.
   – Капрал, свинья вы тупая! – с возмущением пробасил старший из служителей Крона. – Ее нельзя было трогать здесь! Поди, выпытай теперь, куда она путь держала!

Глава десятая
Ледяная дорога

   Мэги Верду со связанными за спиной руками увели рыцари Крона. Леос лежал в пыли еще несколько минут, царапая ногтями землю, выплевывая грязь, набившуюся в рот солеными комьями. Тело нестерпимо болело от ударов кованых сапог, и сперва бард думал, что у него переломаны кости. Может, оно так и было, но все-таки он смог встать и, шатаясь, подойти к воротам. Народ, наблюдавший это неприятное происшествие от начала, с ропотом посторонился, пропуская мученика. Только кирасир перегородил проход алебардой.
   – Двадцать шилдов! – сказал он, уставившись мутным немигающим взглядом. – Мне плевать, кто ты такой, – добавил страж. – У нас строгий порядок.
   Скрюченной рукой Леос отвязал кошелек и, рассыпав медные, серебряные монеты к ногам кирасира, двинулся в город. За его спиной удивленно и возмущенно ревела толпа. Кто-то бросился собирать валявшиеся на дороге деньги.
   – Епть! Руки поломаю! Ой, не тронь! – хрипела чья-то глотка.
   Постепенно боль отступала. Бард чувствовал, что увереннее стоит на ногах и может даже идти, не опираясь на стену. Однако он понимал, что госпожи Глейс ему не догнать, даже если он найдет еще немного сил и заставит себя побежать. Словно брошенная о мостовую ваза, голова разваливалась на части: от жестоких побоев, от мыслей, похожих на удары сапог. Вытирая кровь, горько текущую по губам, Леос думал, по какой причине и по какому праву забрали ни в чем не повинную, милую мэги Верду? Конечно, это как-то было связано с Астрой, ее отцом, с Изольдой. Но почему тогда не забрали его?
   Не обращая внимания на прохожих, таращащихся на него с любопытством или шарахающихся, будто от бешеного пса, бард шел к «Покоям Сафо», не совсем понимая, чем ему способны помочь Астра и Каррид.
   После часа Береса, отзвонившего железными ударами на башне, Леос добрался до таверны и, пряча лицо от привратника, прошел сначала в маленький зал кабака, потом в комнату, снятую Рэббом. Дверь была открыта, и бард, ввалившись в нее, сразу предстал перед глазами дочери магистра Пламенных Чаш.
   – Беда, Астра, – сказал он, прислонившись к стене и опустив голову. – Ужасное дело, будто всех богов я прогневал.
   – Что, пернатый? Кто посмел тронуть тебя?! – Каррид подскочив к другу, всматривался в его побитое лицо. – Давай на подушки, – анрасец легко подхватил барда, не слушая его слабый протест, перенес на диван.
   – Ну, говори ты! – Астра села рядом, вмиг забыв обо всех обидах на музыканта и даже о последнем раздоре с Голафом Брисом.
   – Госпожу Глейс схватили. Рыцари Ордена, – поморщившись от боли, Леос вытянул правую ногу, сдвигая подушки, лег выше. – Связали и увели. Говорят, по приказу паладина Лаоренса. Я ничего не мог сделать! Они ведь железные, сволочи, и кулаки у них железные, и ноги.
   – Правда, дело ужасное, – согласился Рэбб, размашисто заходив по комнате. – Такое дело, что кто бы мог подумать! Госпожу Верду схватить!
   – Светлейшая, ты же поможешь? – Леос попытался улыбнуться и протянул Астре руку. – Не оставишь ее?
   – Да, сладкоголосый, хоть ты и дрянь редкая. Дрянь, но друг мне, – мэги Пэй мягко взяла его ладонь, говоря себе, что готова помочь ему и Верде, хотя бы постараться придумать что-нибудь. Она готова, даже если ее предают, оставляют те, кого она хотела бы видеть рядом. – Если б я только знала, как помочь, – прошептала Астра. – Расскажи все в точности. Где ее схватили? В чем обвиняют?
   Пока бард пересказывал подробности случившегося возле городских ворот, госпожа Пэй размышляла, закусив губу, что может сделать она против властного рыцарского Ордена и поправшего все законы Лаоренса. Сперва ей пришло в голову использовать весса: явиться неожиданно через портал и попытаться забрать мэги Верду. Однако Астра сразу отвергла столь сомнительную идею, ведь оставалось неизвестным, куда отвели слуги Крона Славного госпожу Глейс. Скорее всего, прямо в Орден, а если так, то в освященных хорах рыцарской цитадели использовать весса было невозможно из-за эффекта Лухоса, с опасным действием которого мэги столкнулась недавно. Еще мэги думала просить помощи Бугета, капитана Мораса и Голафа Бриса, или ночью поднять «Песнь Раи» и атаковать сверху место заключения Верды, используя магию и оставшийся в запасе порошок Берната. Но все эти идеи при внимательном рассмотрении, казались глупостью, заранее обреченной на провал. Как Астра ни старалась, ей не приходила ни одна достойная внимания мысль. Посидев еще немного возле барда, она встала и сказала:
   – Каррид, здесь нам оставаться больше нельзя. Если они схватили Верду, то могут прийти и за вами. Бери Леоса, и ступайте в «Серебряный шлем» или… – мэги Пэй представила, что любая таверна может быть под вниманием людей Лаоренса, может быть, даже кто-то из служителей Крона, проследил путь Леоса от ворот к «Покоям Сафо», и сейчас их ждала на улице западня. – Идите к тем сараям за Варгиевой площадью, где мы встречались с Бугетом, – решила Астра. – Просите укрыться у толстяка – он вам не откажет. И я туда приду. С Вердой. Если только смогу что-нибудь сделать.
   – За мальчишку меня, Светлейшая, держишь? – Каррид уперся в стол и набычился. – Я пойду с тобой. Уж извини. Сын Балда на такое Светлейшую одну не отпустит, иначе меня всю жизнь терзать будет позор!
   – И я пойду, – зашевелился Леос. – Если нас схватят или поубивают, лучше вместе лежать, чем так жалко подыхать порознь.
   – Да вы ум потеряли! – вспылила Астра. – Я знаю, что делаю! У меня кое-какие соображения есть! Особые такие магические соображения, где место только мне одной! Идите к сараям Бугета и ждите там. А завтра рано утром уйдем через западные ворота. К дому Керлока уйдем, поднимем «Песнь Раи». Все! И отвернитесь к шетовой невесте, – она скинула муслиновое платье Верды. Оставшись почти нагой, недолго покрутилась возле зеркала, вытащила легкую тунику с золотистой полосой и синий пеплум. Быстро оделась и, взяв остаток денег, выбежала из комнаты.
   Говоря друзьям, что у нее есть кое-какие соображения по освобождению госпожи Глейс, Астра бесчестно врала. На самом деле она не имела ясного представления, как вызволить подругу барда из плена Лаоренса Нерома. Лишь в одном мэги Пэй была убеждена: сначала нужно разузнать, куда отвели рыцари Верду, добраться до того самого места и уже там решать – какие-нибудь разумные мысли обязательно посетят ее.
   От таверны Астра почти бегом направилась к площади Герма. Лишь ненадолго она задержалась возле цирюльни, где говорили о мечниках, ведущих связанную мэги Верду куда-то за сады Ронхана. За садами Ронхана как раз и находились Орден Крона Славного и малая Башня Порядка. Госпожа Пэй рассудила, что Лаоренс не будет обременять себя долгой и смутной процедурой закона, просить о чем-то служителей Порядка, а пожелает сразу видеть Верду перед собой. Дойдя до кварталов Анекора, мэги Пэй уже не сомневалась: пленницу следует искать в цитадели Ордена. Перебравшись через приток Росны по горбатому каменному мосту, Астра поспешила вдоль набережной вверх и скоро достигла зубчатых стен, встававших за узкой полосой фруктовых деревьев.
   Не доходя сотни шагов до ворот, горящих на солнце яркой бронзой, госпожа Пэй остановилась. Присела возле дороги, делая вид пред караульными мечниками, что перевязывает ремни сандалий, а сама поглядывала на мощеный темными квадратами базальта двор и башни, возвышавшиеся одна над другой острыми шпилями. Не прошло и нескольких минут, как один из караульных направился к мэги Пэй, уж слишком подозрительно возившейся под воротами Ордена.
   – Чего потеряли, девушка? – осведомился мечник, внимательно приглядываясь к незнакомке.
   – Ага. Пряжка отлетела, – сказала Астра, поправив еще раз ремешки сандалий. – И еще госпожу свою потеряла. Мэги Верда где-то здесь у вас. Я – ее служанка, вот пришла узнать, потому что все мы беспокоимся.
   – Есть такая. Пойдемте со мной. Там в тени подождете, – предложил служитель Крона и вдруг заметил блеснувший под ее туникой медальон, похожий на всем известный знак мэги. Тут же, изловчившись, мечник схватил дочь Варольда за руку.

* * *

   В зале со стройными гранитными колоннами было светло и тихо. Рыжими снопами лучи солнца проникали в стрельчатые окна, поднимавшиеся до расписного свода. На возвышении за бронзовым кратером алтаря стояла огромная статуя Крона, одетая в сверкающие доспехи, с мечом, занесенным выше белого султаном шлема. Тонко пахло миррой. Двое рыцарей у входа держались торжественно и строго, словно не замечая госпожи Глейс, нервно расхаживавшей между колонн со связанными за спиной руками.
   Наконец в коридоре послышались твердые торопливые шаги, и в зал вошел паладин Нером.
   – Лаоренс! Вы окончательно свихнулись! – мэги подлетела к нему, блестя ледяным колющим взглядом. – Я подам жалобу в магистрат! И обращусь в муниципалитет! Похлопочу от всей разгневанной души! Знаете, что вам будет?! Вам больше не видать избрания в Белую Палату!
   – Тише, тише, мэги, – паладин снисходительно улыбнулся. – Произошло досадное недоразумение. Переусердствовали тупые стражи. И мои люди приложили лишнее старание. Вы же знаете, какие теперь времена. Все друг друга в чем-то подозревают.
   – Немедленно развяжите мне руки! – потребовала Верда, поворачиваясь к нему спиной.
   Лаоренс вытащил кинжал и, чуть помедлив, аккуратно разрезал веревки на запястьях.
   – Я жду извинений, господин Нером! И сейчас же принесите мне зеркало! – мэги потрогала щеку, саднившую от удара и липкую от крови. – Если на моем лице останется хоть маленький шрам, то твои люди… те подонки, что грубо набросились на меня, сгниют в тюрьме. Извинения и зеркало, Лаоренс!
   – Всем сердцем сожалею, госпожа Глейс! Извиняюсь, – он взял ее руку, еще красную от тугих пут, и поднес к губам. – Извиняюсь, – повторил он. – Такая красивая женщина не должна была пострадать. Хотите, буду предельно честен? Я действительно приказал разыскать вас, госпожу Изольду, Астру и магистра Варольда. Ну, последних, вы понимаете почему. А с вами я хотел просто поговорить. Внести некоторую ясность. Не будем об этом здесь. Пройдем в мою комнату, там со всем удобством поговорим. И там же есть зеркало.
   Не дожидаясь ответа, Лаоренс направился к двери. Верде ничего не оставалось, как последовать за паладином по коридору, длинному, охраняемому сонмом мраморных статуй и суровыми воплощениями Крона, взиравшими с потолка. Свернув направо, Нером вошел в небольшой зал, где между массивных ваз с цветами стояло два дивана, резные полки черного дерева и низкий стол.
   – Прошу, – сказал Лаоренс, пропуская гостью вперед.