Страница:
Диего прищурился от солнца.
– Между прочим, женился, – ответил он. Кристел радостно улыбнулась.
– Это замечательно! Я так рада.– Она осеклась, но по лицу пробежала тень.– И долго длилось счастье Лукаса?
– Около одиннадцати лет.
Она резко повернулась, разглядывая его профиль.
– Одиннадцать лет? – удивилась она.
– Отец женился через несколько месяцев после того, как…– Диего запнулся, – расстался с твоей матерью.
– Вот как. Я надеялась, что он полюбит кого-нибудь, но не очень в это верила и уж, конечно, не думала, что это произойдет так скоро.– Какое-то время Кристел сидела задумавшись.– А какая она, его жена, вернее, вдова? – поинтересовалась она наконец.
– Глория – бразильянка, она брюнетка. Намного моложе Лукаса и совсем не похожа на Дебору.
Что бы это могло значить? Кристел снова расслышала резкость в его тоне. Уж не злится ли он до сих пор на ее мать? Все может быть, если учитывать обстоятельства.
– И теперь Лукас умер, – печально заметила она. Она вспомнила, каким он был дружелюбным и надежным, какие замечательные у них сложились отношения. Близкие и доверительные, она так ими дорожила.– Вероятно, его жена вне себя от горя, – сказала она, представив, что может чувствовать обожавшая его женщина, и вспоминая, как тяжело переживала сама, когда Лукас исчез из ее жизни.
Диего свернул с шоссе на дорогу, вьющуюся между высоких скал и ведущую к центру города.
– Глория волнуется лишь о детях, – сказал он.
– У твоего отца были еще дети?
– Трое.– До того суровое выражение лица смягчилось, в углах глаз появились морщинки, и на губах заиграла улыбка.– Марсело скоро десять, а двум девочкам, Изабелле и Анне – семь и шесть.
Кристел удивленно подняла брови. Несть числа сюрпризам! Хотя чего уж тут удивляться – она ведь хорошо знала, что рано овдовевший Лукас всегда хотел иметь детей, помимо его единственного сына Диего.
– Они так рано потеряли отца, – посочувствовала Кристел.– Мой отец умер, когда я была совсем крохой…
– Так давно?– перебил ее Диего.– Я и не знал.
– Мне был всего год, я его совершенно не помню. А жаль, – задумчиво произнесла она, уставившись на дорогу.
Здесь творился настоящий хаос. Мелькал красный свет светофоров, машины юлили из ряда в ряд, брошенные на дороге автомобили создавали заторы. Как во всей этой неразберихе Диего удавалось продвигаться вперед?
– А ты женат? – спросила Кристел немного погодя.
Ладно, у него определенно возникли некоторые плотские желания на ее счет, а кроме того, отметила она, взглянув на его руки, он не носит обручального кольца. Это, однако, не исключает существования жены. И детей. Да что говорить, с такой внешностью, сексапильностью и богатством Диего Эрнандес – завидный жених, и кто-то наверняка давным-давно захомутал его.
– Нет, – последовал ответ.
– А ты с кем-нибудь живешь вместе?
– Сейчас нет, но случалось, – спокойно ответил Диего и улыбнулся.– Были у меня и приходящие подруги.
– Полагаю, навалом, – сердито проворчала Кристел.
– Ты полагаешь неверно. Я не отличаюсь распущенностью, – возразил он, и ей показалось, что он обиделся.– И все же мне уже тридцать шесть, и в моих жилах течет горячая кровь.
– Хочешь сказать, что скоротечные романы тебя устраивают, но брать на себя обязательства надолго не в твоих правилах?
– Я хочу сказать, что пока не встретил подходящей женщины, – возразил Диего.
Кристел закатила глаза.
– Избавь меня от банальностей!
– Это правда, – твердо сказал он.
– А можно спросить, что значит «подходящая»?
Диего немного подумал.
– Она должна быть умной и сексуальной, достаточно сильной, чтобы противостоять мне. У нее должно быть свое дело, я не хочу, чтобы моя жена жила лишь моими интересами. И она должна быть абсолютно верной. Я, в свою очередь, тоже гарантирую ей верность. А сейчас…– он передернул плечами, – я взрослый, одинокий мужчина, и что плохого в том, что я получаю удовольствие от секса, разумеется, по обоюдному согласию? Иные на этой почве становятся шизофрениками. Они любят секс, но тем не менее постоянно мучаются угрызениями совести.– Он лениво улыбнулся.– Такие, как ты.
– Я? – возмутилась Кристел.
– Если бы не твоя пуританская англо-саксонская мораль, мы бы об этом вообще не говорили.
Она нахмурилась. Друзья и коллеги часто подшучивали над ней, утверждая, что ее личная жизнь была бы необыкновенно бурной, не загоняй она себя в жесткие рамки. Но обидно сознавать, что и Диего считает ее эдаким синим чулком. Кристел сосредоточенно дергала за нитку на потрепанном колене джинсов. Чушь какая-то! Она никогда не отказывалась от сексуальных удовольствий, просто норма у нее несколько поменьше, чем у других.
– Где мы? – спросила она, стараясь переменить тему.
Они уже миновали деловой район, где административные здания пятидесятых годов боролись за место под солнцем со старыми церквами и модерновыми торговыми центрами, и оказались на Т-образном перекрестке. Впереди простиралось сверкающее море.
Диего свернул направо.
– Копакабана, – объявил он.
Кристел сразу оживилась. Интересно, не разочарует ли ее эта достопримечательность, как часто случается с очень известными местами? Но береговая дуга, уходящая за горизонт, потрясала своей красотой. Вдоль дороги, которая, судя по табличке, называлась Авенида Атлантика, тянулись ряды открытых кафе, баров, роскошных магазинов и гостиниц, а за ними высились величественные небоскребы. За набережной, выложенной весьма экзотично белыми и черными мозаичными плитами, шла широкая полоса жемчужного песка.
Хотя еще не было и девяти часов, пляжная жизнь была в полном разгаре. Те, кто постарше, бегали трусцой, молодежь играла в волейбол, едва прикрытые купальщики намазывали тела кремом для загара. Здесь смешались все расы, на пляже можно было видеть людей всех оттенков кожи – от цвета черного дерева до кофейной и белой. Поскольку жители Рио фанатично занимались спортом, почти у всех были красивые фигуры. Кристел усмехнулась. Этот пляж – рай для любителей фотографировать, достаточно взглянуть на покачивающиеся бедра женщин и энергичные движения мужчин. Люди сознавали, что красивы, им было приятно, когда на них смотрели.
– Существует поговорка, что в Сан-Паулу работают и платят налоги, а в Рио танцуют самбу и валяются на пляже, – сказал Диего.
Кристел рассмеялась.
– Собраться так быстро было нелегко, – она вертела головой по сторонам, любуясь красивыми видами, – но спасибо тебе, что дал мне возможность сюда приехать.
– Вообще-то благодарить тебе надо отца, – поправил ее Диего.
– Лукаса? – Кристел недоуменно взглянула на него.
Диего притормозил, давая пройти двум старикам в плавках со складными стульями в руках.– После его смерти я просматривал бумаги и нашел письмо. Он помнил, что ты когда-то мечтала увидеть Рио, и хотел, чтобы я пригласил тебя побывать здесь.
– Значит, ты просто выполнял его указания?– Вопреки здравому смыслу Кристел огорчилась.
– Я лишь согласился с его предложением, – ответил Диего.
Она снова взглянула на пляж, но на этот раз перед глазами стоял туман. Диего пригласил ее из чувства долга перед отцом! Это все меняло. Прости-прощай ее мечта о примирении. Теперь его раздражение принимало совсем другую окраску. Ей придется поискать иное объяснение его почти неприкрытому недоброжелательству. Из желанной гостьи она мгновенно превратилась в докучливую туристку, которую он почему-то должен был принимать.
Кристел потихоньку закипала. Ей казалось, что ее унизили, предали. Злость помогла ей удержаться от слез.
– Выходит, это Лукас велел, ах, извините, предложил, – ехидно поправилась Кристел, – купить мне билет первого класса и…– она взглянула на роскошный, точно огромный именинный торт, отель «Палас», мимо которого они как раз проезжали, – заказать номер в пятизвездочной гостинице, не больше и не меньше?– Она зло ухмыльнулась.– Он случайно не подколол чек на крупную сумму денег к своему письму, чтобы тебе не тратиться?
Диего сдернул очки и с яростью посмотрел на нее.
– Первый класс был моей идеей, кроме того, за все плачу лично я.– Он резко сложил очки и сунул их в карман пиджака.– Однако жить ты будешь не в гостинице, а у меня.
– Да как ты смеешь! – чуть не закричала Кристел, и сама расслышала в своем голосе визгливые нотки. Она понизила тон.– Где это у тебя?
– В квартире, которую я снимаю в Рио. Там две спальни и полно места.
– Но…
– Когда я звонил насчет билетов ты что-то лепетала о своей работе, из чего я сделал вывод, что мужа, который бы мог возражать, у тебя нет. Я так же сомневаюсь, что ты живешь с любовником.– Диего иронически выгнул бровь.– Упаси меня Боже!
– Ни того, ни другого, – подтвердила Кристел.
– А ты когда-нибудь жила вместе с мужчиной?
– Нет, – честно призналась она, понимая, что может показаться безнадежно отсталой.
– Вот это сюрприз! – присвистнул Диего.– А как насчет дружка?
– В настоящее время не имеется! – недовольно отчеканила Кристел и мысленно чертыхнулась. Она могла соврать: непременно надо было соврать, сказать, мол, у нее бурный роман, а лучше – два сразу. Она же лишь подтвердила его мнение о себе как закоренелой пуританке.– Я не девушка! – запальчиво заявила она.
– Аллилуйя! – протянул он.
На щеках Кристел выступили красные пятна. Зачем, пропади все пропадом, она это сказала? У нее нет необходимости что-то доказывать, зачем же она выбалтывает ему такие пикантные подробности?
– Если это и так, я уверен, что у тебя было не слишком много любовников.– Диего хитро улыбнулся, видимо, его повеселило ее прямодушие.
– Двое, – выпалила она и тут же пожалела о своем признании.– Я не сомневаюсь, у тебя удобная квартира, – поспешно продолжила она, боясь, что с языка сорвется еще какая-нибудь глупость, – спасибо тебе за предложение, но…
– Уж не считаешь ли ты меня Джеком-Потрошителем?– сурово спросил он, внезапно теряя терпение.
– Нет, нет.
Она боялась не его, ее больше страшило то необъяснимое влечение, которое он пробудил в ней. У Кристел возникло мрачное подозрение, что ей придется нелегко, если они будут жить вместе. Все было бы куда проще, будь она сейчас в кого-то влюблена. Она смогла бы держать в узде свои эмоции, не опасаясь легко потерять контроль над собой.
Она решительно начала протестовать.
– Я уверена…
– Слушай, на этой неделе карнавал, и все гостиницы, будь они прокляты, забиты под завязку, – объяснил Диего.
– Все? Ты звонил всюду?
– Секретарша обзвонила все гостиницы, но без толку.
На Кристел повеяло холодом. Ей не хотелось останавливаться у него, но было неприятно узнать, что он со своей стороны сделал все возможное, чтобы этого избежать.
– Тогда почему ты не пригласил меня раньше?– недовольно спросила она.– Ты нашел письмо после смерти Лукаса, у тебя было несколько месяцев, ты же дотянул до последней минуты. Интересно почему? Не потому ли, что звонок всего за две недели до отъезда почти наверняка означал, что я откажусь? Ты надеялся услышать: «Спасибо, но я не смогу», не так ли? И сниму тебя с крючка?
Она заметила, как на его виске пульсирует вена.
– Если ты как следует подумаешь, – мрачно сказал Диего, – тебе станет ясно, что, если бы я был против того, чтобы дать тебе возможность насладиться красотами Рио, я мог бы тебя вовсе не приглашать. Ты ведь понятия не имела, что отец умер, не знала о письме с его предложением.– Он сделал ударение на последнем слове.– И никогда бы не узнала. А что до твоей последней версии, то почему бы не задуматься еще над одной?– Диего в упор посмотрел на нее.– Помнишь, я упоминал, что последнее время постоянно курсирую между Рио и Белу-Оризонти. Я управляю двумя компаниями, работаю по четырнадцать часов в сутки, у меня не остается времени думать о чем-то другом. Да, я мог позвонить тебе раньше, – признался он, – но время летит так быстро.
Кристел усмехнулась. Ей не понравилось, что она попала в разряд «чего-то другого», но не могла не признать, что в его объяснении есть резон. До некоторой степени. Он не убедил ее до конца, но пока она сделает вид, будто поверила.
– И все равно ты ни за что бы меня не пригласил, если бы не Лукас, – уколола она его, словно бы мстя за причиненную ей боль.– А теперь, – продолжила Кристел, – тщетно обыскав Рио в поисках номера в гостинице, ты вынужден терпеть меня у себя.– Она натянуто улыбнулась.– Бедняжка.
– Как-нибудь переживу.– Карие глаза Диего оторвались от дороги и задержались на ее груди.– Мужчина, работающий до потери пульса, забывший о развлечениях, мог попасть в переделку куда похуже, чем необходимость делить квартиру с молодой и приятной на вид девицей. Кристел сжала руки в кулаки. По выражению его лица она поняла, что он мысленно раздевает ее и старается представить, как она выглядит обнаженной. Но больше всего ее разозлило, что этот наглый взгляд возбуждал ее! По коже побежали мурашки, и она остро ощутила себя женщиной.
– Ты редко сможешь застать меня дома, – решительно заявила она. – Я фотожурналистка…
– А, так вот что в этой тяжелой сумке, – не дал ей договорить Диего, кивком головы указывая на заднее сиденье.
– Верно, и уж коли я здесь оказалась, мне хотелось бы как можно больше снимать. Потом я использую фотографии для иллюстрации статей, которые я собираюсь написать о вашем городе.
Диего нахмурился.
– Так ты поэтому с такой готовностью согласилась приехать?
Она кивнула головой.
– Точно.
– На кого ты работаешь? – спросил он.
– Последние три года – на «Тайме». Диего с удивлением уставился на нее.
– В таком случае ты должна быть хорошим специалистом.
– Стараюсь. Работа интересная, много приходилось ездить и в Англию, и в Европу, но я ушла оттуда месяц назад. Хочу стать свободным художником. Только поэтому я и смогла собраться так быстро.– Кристел искоса взглянула на него.– Ты меня пригласил в очень подходящее время, или, наоборот, неподходящее, – это как посмотреть. Поначалу мне придется работать дома. Но со временем я намерена открыть контору. Понадобятся деньги…
– Сколько? – перебил он.
– Я подсчитала, что на аренду помещения в хорошем месте, оплату секретарши и оборудование фотолаборатории потребуется семьдесят тысяч долларов. У меня есть кое-какие сбережения, кроме того, я надеюсь продать мои статьи о Рио в некоторые журналы. Так что хватит для начала. Мне бы очень хотелось поснимать на карнавале.
– Я купил билеты, – сообщил Диего.
– Замечательно! – обрадовалась Кристел. Помолчав, спросила с подозрением: – Это тоже Лукас предложил?
Диего сжал зубы.
– Сам догадался, – проворчал он.– И поскольку уже за несколько месяцев до карнавала билеты бывают распроданы, пришлось кое-кого подмазать. Еще я подумал, что тебе захочется побывать на маскараде, – продолжил он.– Так что если не возражаешь, пойдем в субботу.
– Не возражаю, и большое спасибо.– Кристел задумалась.– А жена Лукаса знает, то что я приехала?– спросила она.– И если знает, что она думает о его предложении?
– Глория о твоем приезде не знает, и письма я ей не показывал. Полагал, будет лучше, если я от этого воздержусь.
– Она не знает про мою мать? – догадалась Кристел.
Диего свернул налево, удаляясь от пляжа. Теперь они ехали вдоль улицы с богатыми магазинами, картинными галереями и ресторанами.
– Она знает о ее существовании. Отец рассказал мне, что как-то вечером он немного перебрал и сболтнул что-то насчет дружбы с Деборой. Но на следующий день он уверил ее, что Дебора – деловой партнер.
– Лукас не хотел, чтобы жена знала об их романе?
Диего снова покачал головой.
– Он считал, что ей это может не понравиться, хотя сомневался, что она поверила в байку о деловом знакомстве. Глория живет в Рио, но мы вряд ли с ней столкнемся, – сказал Диего.– Как добрая половина жителей Рио, она предпочитает на время карнавала уехать из города. Она увезла детей в прелестное местечко в горах, там все очень напоминает Швейцарию. Ее семья уже несколько лет владеет там домом, и дети обожают это место.
– Если бы не я, ты бы вернулся домой в Белу-Оризонти? – спросила Кристел.
Он утвердительно кивнул.
– Тогда спасибо, что остался в Рио, – отчего-то смутившись, поблагодарила она.
– Всегда пожалуйста. Мы сейчас едем параллельно пляжу Ипанема, он в нескольких кварталах слева, – пояснил Диего.– А вон там, смотри, – он показал на сверкающую на солнце водную гладь впереди, – лагуна Родриго де Фрейтас. Моя квартира как раз выходит окнами на нее.
Перед ними раскинулась голубая, спокойная лагуна, по травянистому склону была проложена дорожка для пешеходов и велосипедистов.
– Это природное озеро?– спросила Кристел.
– Да. Насколько мне известно, в шестнадцатом веке здесь была сахарная плантация. Вон там, ближе к горам, – ипподром, Ботанический сад и луна-парк.
Кристел удалось разглядеть колесо обозрения, прежде чем он свернул во двор. До того как машина нырнула в подземный гараж, она заметила белый портик и алую бугенвиллею, свешивающуюся с балконов.
Диего жил на последнем, шестом, этаже. Из лифта они попали в небольшой вестибюль, откуда в квартиру вела тяжелая дубовая дверь в металлических заклепках. Диего открыл дверь и посторонился, пропуская ее в холл с мраморным полом.
– Гардеробная, кухня, моя спальня, – называл он, быстро указывая на двери. Толкнув плечом еще одну дверь, он жестом пригласил Кристел войти. Это была просторная спальня, вся в белых и абрикосовых тонах: белый ковер, атласное покрывало абрикосового цвета, белый туалетный столик и шкафы.– Вот твоя комната, она с ванной.– Поставив чемодан и сумку, Диего вывел ее назад в холл.– Мне нужно кое-что тебе сказать сразу же, до моего ухода.
Он решительно провел ее из холла в большую гостиную. Кристел огляделась. С широкой террасы сквозь высокие окна, занавешенные шелковыми занавесками, пробивались солнечные лучи. По мраморному полу разбросаны небольшие ковры кремового цвета, на которых стоял диван в розовую и зеленую полоску и кресла в тон ему. Между ними – кофейный столик с кожаным верхом. Одну стену украшали картины, выполненные маслом с видами Рио колониальных времен, у другой стоял письменный стол. Хотя мебели в комнате было маловато, как в большинстве арендованных квартир, она не была лишена приятности.
Родригес опустился в одно из кресел, жестом предложив ей сесть на диван. Поправил белоснежные манжеты и серый шелковый галстук.
– Лукас также оставил тебе акции, – без предисловия сообщил он.
Кристел широко раскрыла глаза.
– Акции?– удивленно переспросила она.– Какие акции?
– Акции автомобильной компании, учрежденной им в Рио. Он оставил тебе десять процентов…
– А какие машины она выпускает? – перебила Кристел.
– Ты только что ехала в одной из них.
– Кабриолет? – заинтересовалась она. Диего кивнул.
– Скорее всего, акции как таковые тебя не интересуют, а вот их стоимость – другое дело. Сейчас они стоят примерно сто тысяч долларов.
Кристел даже рассмеялась от неожиданности.
– Надо же!
– Потребовалось время на юридическое оформление наследства, но сейчас тебе достаточно поставить подпись на купчей при свидетелях…
– А кому я продаю акции?– недоуменно спросила Кристел.
– Мне. Отец завещал мне остальные акции, – сказал Диего, приподнимая манжету, чтобы взглянуть на часы из нержавеющей стали на запястье и хмурясь. Судя по всему, он торопился.– Вечером я вернусь из офиса с двумя людьми, которые смогут засвидетельствовать…
– Не трудись, – сказала она.
– Прости?
– Я совсем не уверена, что захочу продать акции, – сообщила Кристел.
2
– Между прочим, женился, – ответил он. Кристел радостно улыбнулась.
– Это замечательно! Я так рада.– Она осеклась, но по лицу пробежала тень.– И долго длилось счастье Лукаса?
– Около одиннадцати лет.
Она резко повернулась, разглядывая его профиль.
– Одиннадцать лет? – удивилась она.
– Отец женился через несколько месяцев после того, как…– Диего запнулся, – расстался с твоей матерью.
– Вот как. Я надеялась, что он полюбит кого-нибудь, но не очень в это верила и уж, конечно, не думала, что это произойдет так скоро.– Какое-то время Кристел сидела задумавшись.– А какая она, его жена, вернее, вдова? – поинтересовалась она наконец.
– Глория – бразильянка, она брюнетка. Намного моложе Лукаса и совсем не похожа на Дебору.
Что бы это могло значить? Кристел снова расслышала резкость в его тоне. Уж не злится ли он до сих пор на ее мать? Все может быть, если учитывать обстоятельства.
– И теперь Лукас умер, – печально заметила она. Она вспомнила, каким он был дружелюбным и надежным, какие замечательные у них сложились отношения. Близкие и доверительные, она так ими дорожила.– Вероятно, его жена вне себя от горя, – сказала она, представив, что может чувствовать обожавшая его женщина, и вспоминая, как тяжело переживала сама, когда Лукас исчез из ее жизни.
Диего свернул с шоссе на дорогу, вьющуюся между высоких скал и ведущую к центру города.
– Глория волнуется лишь о детях, – сказал он.
– У твоего отца были еще дети?
– Трое.– До того суровое выражение лица смягчилось, в углах глаз появились морщинки, и на губах заиграла улыбка.– Марсело скоро десять, а двум девочкам, Изабелле и Анне – семь и шесть.
Кристел удивленно подняла брови. Несть числа сюрпризам! Хотя чего уж тут удивляться – она ведь хорошо знала, что рано овдовевший Лукас всегда хотел иметь детей, помимо его единственного сына Диего.
– Они так рано потеряли отца, – посочувствовала Кристел.– Мой отец умер, когда я была совсем крохой…
– Так давно?– перебил ее Диего.– Я и не знал.
– Мне был всего год, я его совершенно не помню. А жаль, – задумчиво произнесла она, уставившись на дорогу.
Здесь творился настоящий хаос. Мелькал красный свет светофоров, машины юлили из ряда в ряд, брошенные на дороге автомобили создавали заторы. Как во всей этой неразберихе Диего удавалось продвигаться вперед?
– А ты женат? – спросила Кристел немного погодя.
Ладно, у него определенно возникли некоторые плотские желания на ее счет, а кроме того, отметила она, взглянув на его руки, он не носит обручального кольца. Это, однако, не исключает существования жены. И детей. Да что говорить, с такой внешностью, сексапильностью и богатством Диего Эрнандес – завидный жених, и кто-то наверняка давным-давно захомутал его.
– Нет, – последовал ответ.
– А ты с кем-нибудь живешь вместе?
– Сейчас нет, но случалось, – спокойно ответил Диего и улыбнулся.– Были у меня и приходящие подруги.
– Полагаю, навалом, – сердито проворчала Кристел.
– Ты полагаешь неверно. Я не отличаюсь распущенностью, – возразил он, и ей показалось, что он обиделся.– И все же мне уже тридцать шесть, и в моих жилах течет горячая кровь.
– Хочешь сказать, что скоротечные романы тебя устраивают, но брать на себя обязательства надолго не в твоих правилах?
– Я хочу сказать, что пока не встретил подходящей женщины, – возразил Диего.
Кристел закатила глаза.
– Избавь меня от банальностей!
– Это правда, – твердо сказал он.
– А можно спросить, что значит «подходящая»?
Диего немного подумал.
– Она должна быть умной и сексуальной, достаточно сильной, чтобы противостоять мне. У нее должно быть свое дело, я не хочу, чтобы моя жена жила лишь моими интересами. И она должна быть абсолютно верной. Я, в свою очередь, тоже гарантирую ей верность. А сейчас…– он передернул плечами, – я взрослый, одинокий мужчина, и что плохого в том, что я получаю удовольствие от секса, разумеется, по обоюдному согласию? Иные на этой почве становятся шизофрениками. Они любят секс, но тем не менее постоянно мучаются угрызениями совести.– Он лениво улыбнулся.– Такие, как ты.
– Я? – возмутилась Кристел.
– Если бы не твоя пуританская англо-саксонская мораль, мы бы об этом вообще не говорили.
Она нахмурилась. Друзья и коллеги часто подшучивали над ней, утверждая, что ее личная жизнь была бы необыкновенно бурной, не загоняй она себя в жесткие рамки. Но обидно сознавать, что и Диего считает ее эдаким синим чулком. Кристел сосредоточенно дергала за нитку на потрепанном колене джинсов. Чушь какая-то! Она никогда не отказывалась от сексуальных удовольствий, просто норма у нее несколько поменьше, чем у других.
– Где мы? – спросила она, стараясь переменить тему.
Они уже миновали деловой район, где административные здания пятидесятых годов боролись за место под солнцем со старыми церквами и модерновыми торговыми центрами, и оказались на Т-образном перекрестке. Впереди простиралось сверкающее море.
Диего свернул направо.
– Копакабана, – объявил он.
Кристел сразу оживилась. Интересно, не разочарует ли ее эта достопримечательность, как часто случается с очень известными местами? Но береговая дуга, уходящая за горизонт, потрясала своей красотой. Вдоль дороги, которая, судя по табличке, называлась Авенида Атлантика, тянулись ряды открытых кафе, баров, роскошных магазинов и гостиниц, а за ними высились величественные небоскребы. За набережной, выложенной весьма экзотично белыми и черными мозаичными плитами, шла широкая полоса жемчужного песка.
Хотя еще не было и девяти часов, пляжная жизнь была в полном разгаре. Те, кто постарше, бегали трусцой, молодежь играла в волейбол, едва прикрытые купальщики намазывали тела кремом для загара. Здесь смешались все расы, на пляже можно было видеть людей всех оттенков кожи – от цвета черного дерева до кофейной и белой. Поскольку жители Рио фанатично занимались спортом, почти у всех были красивые фигуры. Кристел усмехнулась. Этот пляж – рай для любителей фотографировать, достаточно взглянуть на покачивающиеся бедра женщин и энергичные движения мужчин. Люди сознавали, что красивы, им было приятно, когда на них смотрели.
– Существует поговорка, что в Сан-Паулу работают и платят налоги, а в Рио танцуют самбу и валяются на пляже, – сказал Диего.
Кристел рассмеялась.
– Собраться так быстро было нелегко, – она вертела головой по сторонам, любуясь красивыми видами, – но спасибо тебе, что дал мне возможность сюда приехать.
– Вообще-то благодарить тебе надо отца, – поправил ее Диего.
– Лукаса? – Кристел недоуменно взглянула на него.
Диего притормозил, давая пройти двум старикам в плавках со складными стульями в руках.– После его смерти я просматривал бумаги и нашел письмо. Он помнил, что ты когда-то мечтала увидеть Рио, и хотел, чтобы я пригласил тебя побывать здесь.
– Значит, ты просто выполнял его указания?– Вопреки здравому смыслу Кристел огорчилась.
– Я лишь согласился с его предложением, – ответил Диего.
Она снова взглянула на пляж, но на этот раз перед глазами стоял туман. Диего пригласил ее из чувства долга перед отцом! Это все меняло. Прости-прощай ее мечта о примирении. Теперь его раздражение принимало совсем другую окраску. Ей придется поискать иное объяснение его почти неприкрытому недоброжелательству. Из желанной гостьи она мгновенно превратилась в докучливую туристку, которую он почему-то должен был принимать.
Кристел потихоньку закипала. Ей казалось, что ее унизили, предали. Злость помогла ей удержаться от слез.
– Выходит, это Лукас велел, ах, извините, предложил, – ехидно поправилась Кристел, – купить мне билет первого класса и…– она взглянула на роскошный, точно огромный именинный торт, отель «Палас», мимо которого они как раз проезжали, – заказать номер в пятизвездочной гостинице, не больше и не меньше?– Она зло ухмыльнулась.– Он случайно не подколол чек на крупную сумму денег к своему письму, чтобы тебе не тратиться?
Диего сдернул очки и с яростью посмотрел на нее.
– Первый класс был моей идеей, кроме того, за все плачу лично я.– Он резко сложил очки и сунул их в карман пиджака.– Однако жить ты будешь не в гостинице, а у меня.
– Да как ты смеешь! – чуть не закричала Кристел, и сама расслышала в своем голосе визгливые нотки. Она понизила тон.– Где это у тебя?
– В квартире, которую я снимаю в Рио. Там две спальни и полно места.
– Но…
– Когда я звонил насчет билетов ты что-то лепетала о своей работе, из чего я сделал вывод, что мужа, который бы мог возражать, у тебя нет. Я так же сомневаюсь, что ты живешь с любовником.– Диего иронически выгнул бровь.– Упаси меня Боже!
– Ни того, ни другого, – подтвердила Кристел.
– А ты когда-нибудь жила вместе с мужчиной?
– Нет, – честно призналась она, понимая, что может показаться безнадежно отсталой.
– Вот это сюрприз! – присвистнул Диего.– А как насчет дружка?
– В настоящее время не имеется! – недовольно отчеканила Кристел и мысленно чертыхнулась. Она могла соврать: непременно надо было соврать, сказать, мол, у нее бурный роман, а лучше – два сразу. Она же лишь подтвердила его мнение о себе как закоренелой пуританке.– Я не девушка! – запальчиво заявила она.
– Аллилуйя! – протянул он.
На щеках Кристел выступили красные пятна. Зачем, пропади все пропадом, она это сказала? У нее нет необходимости что-то доказывать, зачем же она выбалтывает ему такие пикантные подробности?
– Если это и так, я уверен, что у тебя было не слишком много любовников.– Диего хитро улыбнулся, видимо, его повеселило ее прямодушие.
– Двое, – выпалила она и тут же пожалела о своем признании.– Я не сомневаюсь, у тебя удобная квартира, – поспешно продолжила она, боясь, что с языка сорвется еще какая-нибудь глупость, – спасибо тебе за предложение, но…
– Уж не считаешь ли ты меня Джеком-Потрошителем?– сурово спросил он, внезапно теряя терпение.
– Нет, нет.
Она боялась не его, ее больше страшило то необъяснимое влечение, которое он пробудил в ней. У Кристел возникло мрачное подозрение, что ей придется нелегко, если они будут жить вместе. Все было бы куда проще, будь она сейчас в кого-то влюблена. Она смогла бы держать в узде свои эмоции, не опасаясь легко потерять контроль над собой.
Она решительно начала протестовать.
– Я уверена…
– Слушай, на этой неделе карнавал, и все гостиницы, будь они прокляты, забиты под завязку, – объяснил Диего.
– Все? Ты звонил всюду?
– Секретарша обзвонила все гостиницы, но без толку.
На Кристел повеяло холодом. Ей не хотелось останавливаться у него, но было неприятно узнать, что он со своей стороны сделал все возможное, чтобы этого избежать.
– Тогда почему ты не пригласил меня раньше?– недовольно спросила она.– Ты нашел письмо после смерти Лукаса, у тебя было несколько месяцев, ты же дотянул до последней минуты. Интересно почему? Не потому ли, что звонок всего за две недели до отъезда почти наверняка означал, что я откажусь? Ты надеялся услышать: «Спасибо, но я не смогу», не так ли? И сниму тебя с крючка?
Она заметила, как на его виске пульсирует вена.
– Если ты как следует подумаешь, – мрачно сказал Диего, – тебе станет ясно, что, если бы я был против того, чтобы дать тебе возможность насладиться красотами Рио, я мог бы тебя вовсе не приглашать. Ты ведь понятия не имела, что отец умер, не знала о письме с его предложением.– Он сделал ударение на последнем слове.– И никогда бы не узнала. А что до твоей последней версии, то почему бы не задуматься еще над одной?– Диего в упор посмотрел на нее.– Помнишь, я упоминал, что последнее время постоянно курсирую между Рио и Белу-Оризонти. Я управляю двумя компаниями, работаю по четырнадцать часов в сутки, у меня не остается времени думать о чем-то другом. Да, я мог позвонить тебе раньше, – признался он, – но время летит так быстро.
Кристел усмехнулась. Ей не понравилось, что она попала в разряд «чего-то другого», но не могла не признать, что в его объяснении есть резон. До некоторой степени. Он не убедил ее до конца, но пока она сделает вид, будто поверила.
– И все равно ты ни за что бы меня не пригласил, если бы не Лукас, – уколола она его, словно бы мстя за причиненную ей боль.– А теперь, – продолжила Кристел, – тщетно обыскав Рио в поисках номера в гостинице, ты вынужден терпеть меня у себя.– Она натянуто улыбнулась.– Бедняжка.
– Как-нибудь переживу.– Карие глаза Диего оторвались от дороги и задержались на ее груди.– Мужчина, работающий до потери пульса, забывший о развлечениях, мог попасть в переделку куда похуже, чем необходимость делить квартиру с молодой и приятной на вид девицей. Кристел сжала руки в кулаки. По выражению его лица она поняла, что он мысленно раздевает ее и старается представить, как она выглядит обнаженной. Но больше всего ее разозлило, что этот наглый взгляд возбуждал ее! По коже побежали мурашки, и она остро ощутила себя женщиной.
– Ты редко сможешь застать меня дома, – решительно заявила она. – Я фотожурналистка…
– А, так вот что в этой тяжелой сумке, – не дал ей договорить Диего, кивком головы указывая на заднее сиденье.
– Верно, и уж коли я здесь оказалась, мне хотелось бы как можно больше снимать. Потом я использую фотографии для иллюстрации статей, которые я собираюсь написать о вашем городе.
Диего нахмурился.
– Так ты поэтому с такой готовностью согласилась приехать?
Она кивнула головой.
– Точно.
– На кого ты работаешь? – спросил он.
– Последние три года – на «Тайме». Диего с удивлением уставился на нее.
– В таком случае ты должна быть хорошим специалистом.
– Стараюсь. Работа интересная, много приходилось ездить и в Англию, и в Европу, но я ушла оттуда месяц назад. Хочу стать свободным художником. Только поэтому я и смогла собраться так быстро.– Кристел искоса взглянула на него.– Ты меня пригласил в очень подходящее время, или, наоборот, неподходящее, – это как посмотреть. Поначалу мне придется работать дома. Но со временем я намерена открыть контору. Понадобятся деньги…
– Сколько? – перебил он.
– Я подсчитала, что на аренду помещения в хорошем месте, оплату секретарши и оборудование фотолаборатории потребуется семьдесят тысяч долларов. У меня есть кое-какие сбережения, кроме того, я надеюсь продать мои статьи о Рио в некоторые журналы. Так что хватит для начала. Мне бы очень хотелось поснимать на карнавале.
– Я купил билеты, – сообщил Диего.
– Замечательно! – обрадовалась Кристел. Помолчав, спросила с подозрением: – Это тоже Лукас предложил?
Диего сжал зубы.
– Сам догадался, – проворчал он.– И поскольку уже за несколько месяцев до карнавала билеты бывают распроданы, пришлось кое-кого подмазать. Еще я подумал, что тебе захочется побывать на маскараде, – продолжил он.– Так что если не возражаешь, пойдем в субботу.
– Не возражаю, и большое спасибо.– Кристел задумалась.– А жена Лукаса знает, то что я приехала?– спросила она.– И если знает, что она думает о его предложении?
– Глория о твоем приезде не знает, и письма я ей не показывал. Полагал, будет лучше, если я от этого воздержусь.
– Она не знает про мою мать? – догадалась Кристел.
Диего свернул налево, удаляясь от пляжа. Теперь они ехали вдоль улицы с богатыми магазинами, картинными галереями и ресторанами.
– Она знает о ее существовании. Отец рассказал мне, что как-то вечером он немного перебрал и сболтнул что-то насчет дружбы с Деборой. Но на следующий день он уверил ее, что Дебора – деловой партнер.
– Лукас не хотел, чтобы жена знала об их романе?
Диего снова покачал головой.
– Он считал, что ей это может не понравиться, хотя сомневался, что она поверила в байку о деловом знакомстве. Глория живет в Рио, но мы вряд ли с ней столкнемся, – сказал Диего.– Как добрая половина жителей Рио, она предпочитает на время карнавала уехать из города. Она увезла детей в прелестное местечко в горах, там все очень напоминает Швейцарию. Ее семья уже несколько лет владеет там домом, и дети обожают это место.
– Если бы не я, ты бы вернулся домой в Белу-Оризонти? – спросила Кристел.
Он утвердительно кивнул.
– Тогда спасибо, что остался в Рио, – отчего-то смутившись, поблагодарила она.
– Всегда пожалуйста. Мы сейчас едем параллельно пляжу Ипанема, он в нескольких кварталах слева, – пояснил Диего.– А вон там, смотри, – он показал на сверкающую на солнце водную гладь впереди, – лагуна Родриго де Фрейтас. Моя квартира как раз выходит окнами на нее.
Перед ними раскинулась голубая, спокойная лагуна, по травянистому склону была проложена дорожка для пешеходов и велосипедистов.
– Это природное озеро?– спросила Кристел.
– Да. Насколько мне известно, в шестнадцатом веке здесь была сахарная плантация. Вон там, ближе к горам, – ипподром, Ботанический сад и луна-парк.
Кристел удалось разглядеть колесо обозрения, прежде чем он свернул во двор. До того как машина нырнула в подземный гараж, она заметила белый портик и алую бугенвиллею, свешивающуюся с балконов.
Диего жил на последнем, шестом, этаже. Из лифта они попали в небольшой вестибюль, откуда в квартиру вела тяжелая дубовая дверь в металлических заклепках. Диего открыл дверь и посторонился, пропуская ее в холл с мраморным полом.
– Гардеробная, кухня, моя спальня, – называл он, быстро указывая на двери. Толкнув плечом еще одну дверь, он жестом пригласил Кристел войти. Это была просторная спальня, вся в белых и абрикосовых тонах: белый ковер, атласное покрывало абрикосового цвета, белый туалетный столик и шкафы.– Вот твоя комната, она с ванной.– Поставив чемодан и сумку, Диего вывел ее назад в холл.– Мне нужно кое-что тебе сказать сразу же, до моего ухода.
Он решительно провел ее из холла в большую гостиную. Кристел огляделась. С широкой террасы сквозь высокие окна, занавешенные шелковыми занавесками, пробивались солнечные лучи. По мраморному полу разбросаны небольшие ковры кремового цвета, на которых стоял диван в розовую и зеленую полоску и кресла в тон ему. Между ними – кофейный столик с кожаным верхом. Одну стену украшали картины, выполненные маслом с видами Рио колониальных времен, у другой стоял письменный стол. Хотя мебели в комнате было маловато, как в большинстве арендованных квартир, она не была лишена приятности.
Родригес опустился в одно из кресел, жестом предложив ей сесть на диван. Поправил белоснежные манжеты и серый шелковый галстук.
– Лукас также оставил тебе акции, – без предисловия сообщил он.
Кристел широко раскрыла глаза.
– Акции?– удивленно переспросила она.– Какие акции?
– Акции автомобильной компании, учрежденной им в Рио. Он оставил тебе десять процентов…
– А какие машины она выпускает? – перебила Кристел.
– Ты только что ехала в одной из них.
– Кабриолет? – заинтересовалась она. Диего кивнул.
– Скорее всего, акции как таковые тебя не интересуют, а вот их стоимость – другое дело. Сейчас они стоят примерно сто тысяч долларов.
Кристел даже рассмеялась от неожиданности.
– Надо же!
– Потребовалось время на юридическое оформление наследства, но сейчас тебе достаточно поставить подпись на купчей при свидетелях…
– А кому я продаю акции?– недоуменно спросила Кристел.
– Мне. Отец завещал мне остальные акции, – сказал Диего, приподнимая манжету, чтобы взглянуть на часы из нержавеющей стали на запястье и хмурясь. Судя по всему, он торопился.– Вечером я вернусь из офиса с двумя людьми, которые смогут засвидетельствовать…
– Не трудись, – сказала она.
– Прости?
– Я совсем не уверена, что захочу продать акции, – сообщила Кристел.
2
– Не уверена? Не собираешься продавать? – Диего наклонился вперед с таким видом, будто решил, что она свихнулась.– Но эти сто тысяч дадут тебе возможность открыть свое дело, да еще останется на новое оборудование, отпуск, черный день…– он махнул рукой, – на всякий случай.
– Конечно, – согласилась Кристел.
– Вечером я могу привести бухгалтера компании, который подтвердит, что ты получаешь все сполна.– Его глаза потемнели.– Я не пытаюсь тебя обмануть, – резко добавил он.
– Мне эта мысль и в голову не приходила.
– Может, ты рассчитываешь, что акции поднимутся в цене?– Диего хрипло рассмеялся.– Прости, но этого не случится. Я уже говорил, что у меня проблемы…– Эта компания никогда не приносила большой прибыли, а с ростом цен на материалы она неизбежно станет убыточной. Уже несколько месяцев я пытаюсь придумать, где бы сэкономить, но если не произойдет резкого скачка в сбыте, мне ничего не добиться. А сбыт остается все равно на одном уровне.– Он прочертил ладонью в воздухе горизонтальную линию.– Все это означает, что, оставив акции за собой, ты можешь прогадать.
– Возможно, – согласилась Кристел.– Однако прежде чем поставить свою подпись в положенном месте, я хотела бы задать несколько вопросов.
Диего снова взглянул на часы. И снова нахмурился.
– Какие еще вопросы?
– Насчет компании.
– Да будет тебе, – нетерпеливо сказал он.– Это не интересно.
– Я хочу знать, – настаивала Кристел. Он сжал зубы.
– Почему ты упрямишься? – спросил Диего.
– А ты действуешь на манер парового катка, – огрызнулась Кристел.– Тебе надо спешить на заседание, так что не беспокойся, я не стану отнимать у тебя время. Мои вопросы подождут до твоего возвращения.– Кристел мило улыбнулась ему.– Без свидетелей.
Диего, мгновение поколебавшись, встал.
– Твое желание для меня закон, – сказал он, вежливо склонив голову, но его выдали глаза – в них пылал гнев. Наклонившись, он взял два ключа со стола.– Это тебе. Большой – от входной двери, поменьше – от этой.
– Спасибо, – сказала она, беря у него ключи.
– Я попросил горничную купить продукты, – продолжил Диего.– Если хочешь, на кухне есть чем позавтракать и пообедать.
– Как насчет цианистого калия и тертого стекла? – поинтересовалась Кристел.
На его губах появилось подобие улыбки.
– Вероятно, в супермаркете кончились запасы.
– Плохо у них дело поставлено. А горничная сегодня придет? – спросила она, следуя за ним через гостиную к входной двери.
– Нет. Я дал ей две недели отпуска на время карнавала. Если захочешь на пляж, сверни от калитки налево и через двадцать минут будешь у моря.– Диего снова превратился в радушного хозяина.– Еще приятно погулять у озера. Учти, что хоть в последнее время воровства на улицах стало меньше, здесь, как и в любом другом большом городе, свои опасности. Пойдешь гулять, не надевай драгоценности и не бери с собой много денег, – предупредил он.– И крепче держись за фотокамеру.
– Слушаюсь, но сегодня я никуда не пойду. Распакую вещи и лягу спать.
– Тебе не удалось поспать в самолете? – спросил он.
– Почти нет.– Кристел заправила непослушную рыжую прядь за ухо.– Я вдруг почувствовала, что здорово устала.
Диего смутился.
– Извини, – сказал он, – я должен был сообразить, что ты устала, и отложить все деловые разговоры.– На его лице появилась конфузливая, но неотразимая улыбка.– Ты меня простишь?
Сначала он ее унижал, теперь он пытается ее ублажить, а устоять перед этой его улыбкой и вздернутыми бровями было практически невозможно. Но Кристел ответила ему холодным взглядом. В пятнадцать он сразил бы ее наповал, но она стала старше, мудрее и более гибкой.
– Возможно, – сказала она.– Со временем. Диего положил ей руки на плечи.
– Немедленно, – пробормотал он и поцеловал.
Его губы были теплыми и мягкими. Она ощутила чистый запах его кожи. Почувствовала совсем рядом восхитительное тело. Опьяненная его близостью, Кристел качнулась вперед. Приоткрыла губы и сразу же соприкоснулась с его языком. Ее словно пронзило электрическим током. Кристел тонула в море беспомощного наслаждения, но тут так же внезапно, как и начался, поцелуй кончился, и Диего отступил назад.
– Спи спокойно, – сказал он. Потом гулкий стук его шагов по мраморному полу, щелчок замка и звук захлопнувшейся двери.
Возбужденная, Кристел прижала ладонь ко рту, все еще хранившему вкус его поцелуя. Она-то думала, что от той детской влюбленности не осталось и следа, что ей давно уже не пятнадцать лет. Так почему же она стояла как истукан, когда Диего целовал ее, и даже потянулась к нему? Как могла она быть такой податливой? Где ее голова? Она ведь понимала, что этот поцелуй, как, впрочем, и обольстительная улыбка, часть его хитроумного плана. Он явно хотел смягчить ее и заставить продать акции как можно быстрее. И все же она купилась!
Войдя в спальню, Кристел задумалась. На самом ли деле эта ласка была преднамеренной? То, что он так резко отстранился и поспешил уйти, говорит скорее о том, что Диего поцеловал ее, повинуясь импульсу, но тотчас пожалел об этом. Он догадывался о ее слабости, теперь же обнаружилось, что он тоже уязвим. Она закусила нижнюю губу. Так ей радоваться… или остерегаться? Может ли в этом взаимном влечении таиться опасность?
Кристел опустилась на край кровати. Ночью в самолете она воображала, что все старые конфликты забыты и в их отношениях теперь будет все тихо и гладко. Надеялась, что им будет легко друг с другом, но взаимная сексуальная тяга исключала всякую непринужденность. Ее это беспокоило. К тому же она не могла выбросить из головы внутреннее раздражение Диего. Неужто и через столько лет он все еще злится на нее? Когда-то он мог считать, что она разрушила счастье его отца, но разве он так ничего и не понял? Разве ему до сих пор невдомек, что ею двигали самые лучшие побуждения, что она вынуждена была принять меры?
– Конечно, – согласилась Кристел.
– Вечером я могу привести бухгалтера компании, который подтвердит, что ты получаешь все сполна.– Его глаза потемнели.– Я не пытаюсь тебя обмануть, – резко добавил он.
– Мне эта мысль и в голову не приходила.
– Может, ты рассчитываешь, что акции поднимутся в цене?– Диего хрипло рассмеялся.– Прости, но этого не случится. Я уже говорил, что у меня проблемы…– Эта компания никогда не приносила большой прибыли, а с ростом цен на материалы она неизбежно станет убыточной. Уже несколько месяцев я пытаюсь придумать, где бы сэкономить, но если не произойдет резкого скачка в сбыте, мне ничего не добиться. А сбыт остается все равно на одном уровне.– Он прочертил ладонью в воздухе горизонтальную линию.– Все это означает, что, оставив акции за собой, ты можешь прогадать.
– Возможно, – согласилась Кристел.– Однако прежде чем поставить свою подпись в положенном месте, я хотела бы задать несколько вопросов.
Диего снова взглянул на часы. И снова нахмурился.
– Какие еще вопросы?
– Насчет компании.
– Да будет тебе, – нетерпеливо сказал он.– Это не интересно.
– Я хочу знать, – настаивала Кристел. Он сжал зубы.
– Почему ты упрямишься? – спросил Диего.
– А ты действуешь на манер парового катка, – огрызнулась Кристел.– Тебе надо спешить на заседание, так что не беспокойся, я не стану отнимать у тебя время. Мои вопросы подождут до твоего возвращения.– Кристел мило улыбнулась ему.– Без свидетелей.
Диего, мгновение поколебавшись, встал.
– Твое желание для меня закон, – сказал он, вежливо склонив голову, но его выдали глаза – в них пылал гнев. Наклонившись, он взял два ключа со стола.– Это тебе. Большой – от входной двери, поменьше – от этой.
– Спасибо, – сказала она, беря у него ключи.
– Я попросил горничную купить продукты, – продолжил Диего.– Если хочешь, на кухне есть чем позавтракать и пообедать.
– Как насчет цианистого калия и тертого стекла? – поинтересовалась Кристел.
На его губах появилось подобие улыбки.
– Вероятно, в супермаркете кончились запасы.
– Плохо у них дело поставлено. А горничная сегодня придет? – спросила она, следуя за ним через гостиную к входной двери.
– Нет. Я дал ей две недели отпуска на время карнавала. Если захочешь на пляж, сверни от калитки налево и через двадцать минут будешь у моря.– Диего снова превратился в радушного хозяина.– Еще приятно погулять у озера. Учти, что хоть в последнее время воровства на улицах стало меньше, здесь, как и в любом другом большом городе, свои опасности. Пойдешь гулять, не надевай драгоценности и не бери с собой много денег, – предупредил он.– И крепче держись за фотокамеру.
– Слушаюсь, но сегодня я никуда не пойду. Распакую вещи и лягу спать.
– Тебе не удалось поспать в самолете? – спросил он.
– Почти нет.– Кристел заправила непослушную рыжую прядь за ухо.– Я вдруг почувствовала, что здорово устала.
Диего смутился.
– Извини, – сказал он, – я должен был сообразить, что ты устала, и отложить все деловые разговоры.– На его лице появилась конфузливая, но неотразимая улыбка.– Ты меня простишь?
Сначала он ее унижал, теперь он пытается ее ублажить, а устоять перед этой его улыбкой и вздернутыми бровями было практически невозможно. Но Кристел ответила ему холодным взглядом. В пятнадцать он сразил бы ее наповал, но она стала старше, мудрее и более гибкой.
– Возможно, – сказала она.– Со временем. Диего положил ей руки на плечи.
– Немедленно, – пробормотал он и поцеловал.
Его губы были теплыми и мягкими. Она ощутила чистый запах его кожи. Почувствовала совсем рядом восхитительное тело. Опьяненная его близостью, Кристел качнулась вперед. Приоткрыла губы и сразу же соприкоснулась с его языком. Ее словно пронзило электрическим током. Кристел тонула в море беспомощного наслаждения, но тут так же внезапно, как и начался, поцелуй кончился, и Диего отступил назад.
– Спи спокойно, – сказал он. Потом гулкий стук его шагов по мраморному полу, щелчок замка и звук захлопнувшейся двери.
Возбужденная, Кристел прижала ладонь ко рту, все еще хранившему вкус его поцелуя. Она-то думала, что от той детской влюбленности не осталось и следа, что ей давно уже не пятнадцать лет. Так почему же она стояла как истукан, когда Диего целовал ее, и даже потянулась к нему? Как могла она быть такой податливой? Где ее голова? Она ведь понимала, что этот поцелуй, как, впрочем, и обольстительная улыбка, часть его хитроумного плана. Он явно хотел смягчить ее и заставить продать акции как можно быстрее. И все же она купилась!
Войдя в спальню, Кристел задумалась. На самом ли деле эта ласка была преднамеренной? То, что он так резко отстранился и поспешил уйти, говорит скорее о том, что Диего поцеловал ее, повинуясь импульсу, но тотчас пожалел об этом. Он догадывался о ее слабости, теперь же обнаружилось, что он тоже уязвим. Она закусила нижнюю губу. Так ей радоваться… или остерегаться? Может ли в этом взаимном влечении таиться опасность?
Кристел опустилась на край кровати. Ночью в самолете она воображала, что все старые конфликты забыты и в их отношениях теперь будет все тихо и гладко. Надеялась, что им будет легко друг с другом, но взаимная сексуальная тяга исключала всякую непринужденность. Ее это беспокоило. К тому же она не могла выбросить из головы внутреннее раздражение Диего. Неужто и через столько лет он все еще злится на нее? Когда-то он мог считать, что она разрушила счастье его отца, но разве он так ничего и не понял? Разве ему до сих пор невдомек, что ею двигали самые лучшие побуждения, что она вынуждена была принять меры?