Но это было неважно для Гарри, потому что в настоящий момент он старался забыть о проблемах с Трикси. Он попросит Пинча приготовить ему что-нибудь на ужин и уснет, наконец, хоть на несколько так необходимых для него часов, а затем снова продолжит поиски. Представляя, как он быстро и сильно ударит по красивому гладкому лицу Майлса Сомервилля, Гарри немного успокоился. Впереди был еще длинный путь к выздоровлению, но по-настоящему его могла вылечить только Трикси.
Когда он поднимался по лестнице, его тетя вышла в холл и объявила:
– Мы все очень удивляемся, где же ты так долго пропадал, дорогой племянник. Трикси никому не захотела сказать, куда ты отправился, и сама пошла искать тебя во второй половине дня в сопровождении бестолковой Лэси. А поскольку мы увидели, что от молодого Уильяма тоже ничего не добиться, мы решили подождать, пока ты сам не вернешься домой. Но все это уже неважно, ты теперь дома! Произошло печальное и неожиданное событие, которое требует твоего немедленного вмешательства.
– Не сейчас, тетя, – утомленно произнес Гарри, уже занеся ногу над первой ступенькой лестницы. – Мне кажется, на сегодня достаточно печальных событий. Если вернулась Елена с мужем или без него, накормите ее или их и отправьте в кровать. Если Евгения пришла с собакой, сделайте то же самое. В любом случае, если она вернулась с крашеной беременной и раскаявшейся проституткой на поводке, пожалуйста, не говорите мне об этом, хорошо? Где Пинч?
– Это совсем не смешно, племянник, – запротестовала леди Эмилия, поджав губы не как царственная особа, а как обиженная женщина. – О, вот и Пинч. Он сейчас нам все объяснит, – произнесла она с большим воодушевлением, задержав дворецкого, появившегося со стороны гостиной: – Объясните, Пинч?
Гарри посмотрел на дворецкого, лицо которого вытянулось, как будто его только что чем-то прищемило, когда его попросили все рассказать.
– Прошу меня извинить, ваша светлость, – поклонившись, начал дворецкий, – но вас в гостиной ожидает неприятный сюрприз.
– Неприятный сюрприз, – повторил герцог. – Как его зовут? – спросил он, проводя рукой по красным от усталости глазам, мысленно представляя себе список всех обитателей на Портмен-сквере, которые могли бы быть неприятными сюрпризами.
– Майлс Сомервилль, сэр, – проинформировал Пинч своего господина, нетерпеливо добавляя: – Он пришел, постучал в парадную дверь час назад и потребовал, чтобы ему немедленно вернули его дочерей. Я не совсем понимал, что мне с ним делать, поэтому отправил его в гостиную. Но все не так плохо, как выглядит на первый взгляд, ваша светлость. Господа Вилли и Энди быстро разобрались с ним, связав его, так что теперь он никуда не уйдет.
Последние слова дворецкий сообщал уже спине герцога, потому что Гарри прямиком направился в гостиную, а следом за ним леди Эмилия, умолявшая его не делать глупостей.
Гарри с силой толкнул широкие двери гостиной, так что они ударились с грохотом о стену. Три мужские головы одновременно повернулись в его сторону.
– Сэр! Посмотрите, мы его поймали, – закричал возбужденно Энди, сидевший на ручке кресла, как птица на жердочке.
– Старый добрый Гарри! – вскричал Вилли, широко улыбаясь и глядя на герцога, как верный пес, ожидающий, что хозяин погладит его по голове за хорошее поведение. – С днем рождения на месяц раньше, дорогой брат. Тебе нравится мой подарок? Я даже для тебя завязал на нем много ленточек!
– М-м-ф, – промычал Майлс Сомервилль, привязанный шелковыми лентами к голубому парчовому креслу. Говорить он не мог, потому что носовой платок с вышитой буквой «У» был засунут в его рот.
– О, мой Бог! – воскликнул Гарри. – Это правда! – Он вошел в комнату, всей своей фигурой воплощая Немезиду. – Уильям, скажи, Пинч мне верно сообщил, что этот Сомервилль заявился сюда, требуя своих дочерей? Это кажется невероятным, что человек может быть настолько глуп. – Он обошел вокруг связанного человека, постукивая пальцем по узлам на лентах. – Это действительно настораживает.
– Что ты собираешься с ним делать, Гарри? – спросил Вилли, подпрыгивая на одной ноге от возбуждения. – Ты вызовешь его на дуэль или изобьешь его плетьми? Джентльмены не вызывают на дуэль подлецов, да? Они не будут пачкать свои руки. Они бьют таких людей плетьми. Я прав, Гарри? Так говорит Энди, он прочел об этом в книге.
Герцог покачал головой, его настроение начало улучшаться.
– Так много сюрпризов за один день, Уильям, – проговорил он, все еще рассматривая отца близнецов. – Для начала появление Сомервилля, а теперь ты говоришь мне, что Энди прочитал книгу. Его родители будут безмерно горды, когда узнают об этом.
Незаметно для Гарри в комнату вошла Трикси. Она не торопилась вмешаться в разговор. Она поняла, что Гарри не наделает никаких глупостей в попытке отомстить за весь хаос, в который превратилась его жизнь в последнее время. Его замечание в адрес Энди ее успокоило, и она стала ждать развития событий.
Герцог наклонился и вынул кляп изо рта Сомервилля, наблюдая, как мужчина сначала проверил свою челюсть, затем провел языком по сухим губам, чтобы смочить их.
– Где мои дочери, подлец? – это были первые слова, которые Сомервилль произнес. – Если ты их обесчестил, Бог мне судья, я отправлю тебя в ад по кусочкам. Клянусь!
– Возможно, тебе стоило бы подумать об этом до того, как ты сбежал, Сомервилль, – ласковым голосом произнес Гарри. – Оставить двух потрясающих невинных девушек для моего наслаждения!
Сомервилль резко дернулся, и Вилли, в сердце которого все еще сохранилась нежность к Елене, попытался успокоить его. Опустив руку мужчине на плечо, он произнес:
– Гарри шутит, Сомервилль. Он не тронул их и пальцем. Совсем наоборот, он набил их шкафы красивыми платьями и устроил первоклассный бал, чтобы избавиться от них. Разве не так, Энди?
– Все так, Вилли, – решительно отозвался Энди, – и пусть Елена сбежала в Грента Грин с тем глупым учителем танцев, Евгения очень хорошо устроилась с Солти, как раз сегодня объявлено об их помолвке. Один счастливый конец на двоих. Что ж, тоже совсем неплохо, не правда ли?
Когда смысл слов Энди дошел до Сомервилла, он зарычал как зверь, попавший в капкан.
– Вы не можете сделать этого со мной! У меня есть покупатели для каждой из них в Дублине. Двадцать тысяч фунтов за каждую! Я разорен! Разорен, вы слышите меня!
– Конечно, мы вас слышим, – ответил Гарри, начиная чувствовать себя все лучше и лучше. – Кроме того, я думаю, вы все сказали, и нет необходимости слушать вас дальше. Теперь мы знаем, почему вы, потеряв всякий страх, постучались в мою дверь. Уильям, сделай одолжение, заткни ему рот.
Вилли сделал, как велел его брат, и, надо сказать, довольно грубо, а затем пробежал через всю комнату к Трикси и схватил ее за руку.
– Вы все это время были правы, Трикси, – произнес он, удивляясь ее проницательности и безнравственности Сомервилля. – Вы правильно поступили, сделав то, что сделали. Даже если между мной и Еленой ничего не получилось, сейчас я думаю, что пока не хочу жениться, я страдал от первой влюбленности, как мне объяснил Энди. Елена и Евгения должны благодарить вас за то, что вы спасли их от коварных планов отца.
– Спасибо, Вилли, – поблагодарила Трикси и освободила свою руку, боясь, что мальчик, так усердно выражающий свой восторг, может ее оторвать. – Я только воспользовалась той возможностью, которую ты и Энди, в своем неведении, предоставили мне.
– В общем-то это верно, – воскликнул Энди, желая еще раз подчеркнуть свои заслуги. – Мы герои, Вилли, ты знаешь об этом? Вернее, я настоящий герой, потому что весь план похищения был моим, как ты знаешь.
Глаза Вилли налились кровью, когда он повернулся к своему близкому приятелю.
– Твоя идея, Энди? Итак, это шах! А кто же принес мешок и молоток, организовал дополнительный экипаж? Ответь мне, несчастный!
– Мальчики, мальчики! – вмешался Гарри, почувствовав приближающуюся драку в своей гостиной, в то время как осталось еще так много неопределенностей. – Я думаю, нужно перенести эту дискуссию на другое время. В данный момент мы должны решить, что делать с Сомервиллем. Я не очень хочу видеть его постоянно в интерьере этой комнаты. У вас есть идеи?
Сомервилль, все еще с платком во рту, трусливо вглядывался то в одного юношу, то в другого, очевидно, с большой неохотой отдав свою судьбу в их руки.
– Раздень его, побей плетьми и выброси в сквер! – немедленно отозвался Вилли. – Я пошлю Пинча на конюшню за плетью, пока ты снимешь свой жакет, Гарри, чтобы было удобнее замахиваться!
– Отвезите мошенника на корабль, отправляющийся в Китай, – предложил Энди, у которого никогда не было проблем с фантазией.
Трикси вышла из угла, в котором стояла до сих пор, и направилась прямо к Сомервиллю.
– Нет никакой необходимости делать что-либо ужасное, – произнесла она, глядя сверху вниз на мужчину, который начал покрываться испариной в довольно холодной комнате. – После того как мистер Сомервилль услышит то, что я ему скажу, думаю, он будет счастлив отправиться на корабле в Китай или куда-нибудь без лишних задержек.
Леди Эмилия, которая тоже появилась в дверях, по-детски захихикала, а затем начала аплодировать.
– Мы знали это, дорогой племянник, всегда знали! Трикси всегда так быстра и изобретательна. Мы знали, что с ее помощью все будет в порядке. Мы так рады, Гарри, что ты выбрал ее. Так рады.
Гарри закрыл глаза и досчитал до десяти. Когда-нибудь он сядет со своей тетей и обсудит, откуда у нее появилось такое абсолютно неправильное представление о его отношениях с Трикси. Не то чтобы он был с ним не согласен, но не теперь. Не теперь, когда Трикси так царственно возвышалась над Сомервиллем, а этот высокомерный мужчина дрожал мелкой дрожью в своих отполированных до блеска дорогих ботинках.
– Что вы сделали, Трикси? – спросил герцог, приблизившись и положив руку ей на талию. – Я вижу, что вы что-то сделали, потому что знаю вас. Кроме того, леди Эмилия сообщила мне, что вы выходили из дому сегодня во второй половине дня.
На секунду Трикси прикрыла глаза, борясь с желанием опереться на Гарри, довериться его силе в последний раз, прежде чем снова самой бороться за себя. Она не хотела этого делать, но не видела другого выхода, как спасти Гарри от дуэли. Для нее было важно убрать Сомервилля раз и навсегда.
– Мистер Сомервилль, – начала она, заставив себя говорить четко и спокойно. – Вы случайно не помните музыкальную шкатулку, которую подарили близнецам на день рождения, когда в последний раз посещали их? Простую безвкусную шкатулку из серебра со сломанной ножкой, из-за чего вы не смогли продать ее за хорошую цену?
Сомервилль выпучил глаза и попытался освободиться.
– Думаю, что это вполне можно принять за положительный ответ, Трикси, – прокомментировал Гарри, его рука еще сильнее сжалась на ее талии, почувствовав, как она дрожит.
– Внутри есть надпись на крышке, мистер Сомервилль. И вы бы тоже это знали, если бы дали себе труд рассмотреть ее, – с нажимом произнесла Трикси. – «Моей дорогой Марианне от преданного Оглсби». Мне понадобилось некоторое время, чтобы выяснить, кто же этот преданный Марианне Оглсби.
Сомервилль стал так сильно дергаться, что Вилли пришлось положить руку на кресло, на котором сидел мужчина, потому что оно могло перевернуться.
– По какому-то счастливому совпадению человек, которого я искала, был в офисе на Уайт-холле. [5]Кроме того, он любезно согласился встретиться со мной, несмотря на то, что у меня не была назначена встреча. А все потому, что я передала через его помощника музыкальную шкатулку. И знаете, что? Он ее сразу узнал, конечно же, свою шкатулку, которую украли, как бы это сказать, из дома его лучшего друга прошлой весной.
Гарри, который все время прокручивал в голове имя Оглсби, наконец-то нашел ответ.
– Оглсби! Ну конечно! Боже мой, Сомервилль, вы в своем уме или вам крупно не повезло? Я никогда не слышал о Марианне, что говорит о том, что ее существование – почти государственная тайна. Оглсби может делать все, что ему вздумается. Он второй по влиятельности человек в парламенте на сегодняшний день!
Он повернулся к Трикси. Его мысли о личной мести Сомервиллю исчезли без следа, когда он понял блестящий ход Трикси.
– Вы сказали Оглсби, кто украл залог его любви? Его люди уже рыскают по городу в поисках Сомервилля? Боже, насколько я знаю Оглсби, он из-под земли достанет негодяя и отправит его в Тауэр! Ну же, Трикси, скажите нам!
Трикси уже открыла рот, чтобы ответить, когда Энди прервал ее, указывая на Майлса Сомервилля, потерявшего сознание при упоминании Тауэра, и предложил привести мужчину в чувство прежде, чем будет рассказан конец истории. Трикси была даже рада такой передышке, потому что день был и без того очень тяжелым, да еще Гарри стоял слишком близко к ней. Девушка хотела побыть в одиночестве и восстановить душевное спокойствие.
Оставив Энди и Вилли стоять по бокам мужчины наподобие стражи, Трикси сначала сопроводила леди Эмилию в ее комнату и обсудила с ней подготовку к свадьбе Евгении. Потом девушка позволила Гарри отвести себя на кованый балкон с прекрасным видом на сад.
– Вы мне расскажете, Трикси, чем все закончилось? – попросил герцог. – Вы назвали Оглсби имя Сомервилля, чтобы тот смог наказать его, или вы планируете шантажировать Сомервилля, чтобы он исчез из жизни своих дочерей навсегда?
Трикси взглянула на него, ее лицо было бледным и усталым.
– А как вы думаете?
– Вся эта сцена там, в комнате, далась вам нелегко, не правда ли? – успокаивающим голосом произнес он, отпуская ее руку и облокотившись на перила. – Вы так же дрожали в ту ночь в Глиндевароне, когда в первый раз столкнулись со мной. Ваш голос и выражение лица вас совсем не выдают, но сегодня я сквозь одежду почувствовал, как вы дрожите. Теперь я действительно не думаю, что вы созданы для криминального мира, даже если у вас и есть для этого все задатки. Нет, я не думаю, что вы готовы к очередному туру шантажа. Представляю, как слуги Оглсби уже рыскают по городу в поисках Сомервилля с приказом бросить его в Темзу.
Трикси вцепилась в балконные перила так, что костяшки на ее пальцах побелели. Она не знала, броситься ли Гарри на шею за то, что он больше не считал ее отъявленной шантажисткой, или залепить ему пощечину за предположение, что она с легкостью могла подстроить убийство даже такого испорченного человека, как Сомервилль.
В конце концов, ее гордость победила, потому что она уже видела, как покидает Глиндеварон, но не могла допустить, чтобы единственный человек, которого она любит, плохо о ней думал. Трикси отвернулась от перил, посмотрела в глаза герцогу и мягко произнесла:
– Я сегодня не встречалась с Оглсби. Кроме того, в поисках возможного Оглсби за последний год я много чего испытала. Я должна была использовать его имя, чтобы защитить девочек, потому что всегда знала, какой ужасный человек их отец. Это блеф, Гарри. То, что произошло, – моя счастливая догадка. Я не могу допустить, чтобы в результате убили другого человека, пусть даже Сомервилля. Если бы Сомервилль мне не поверил, не знаю, что стала бы делать. Но поскольку произошло так, как произошло, и я правильно догадалась, предполагаю, что Сомервилль будет более чем счастлив покинуть Англию навсегда.
Какое-то время Гарри молчал, размышляя, что из Трикси мог бы получиться превосходный генерал или потрясающе успешный игрок. Затем он спросил:
– Если вы не встречались с Оглсби, то где вы были? Мне сказали, что после обеда вы куда-то уходили.
Трикси опустила голову.
– Я объездила вместе с Лэси весь город в поисках вас, молясь всем святым и ангелам, чтобы вы не вызвали Сомервилля на дуэль и не разрушили свою жизнь.
– Я знал это! Вы меня любите! Вы любите меня, а я люблю вас, и не важно, как сильно мы можем ругаться друг с другом. Трикси, мы должны покончить с этим раз и навсегда. Скажите мне, если я тысячу раз напишу: «Я никогда не буду злиться и упрекать Трикси в том, что она меня шантажировала, обещаю», – вы выйдете за меня замуж?
По щеке Трикси покатилась слезинка.
– У нас ничего не получится, Гарри. Я люблю вас, люблю, но я никогда не смогу забыть, что пыталась использовать вас или шантажировала.
Гарри и не ожидал иного ответа от нее, потому что знал, что иногда Трикси может вести себя абсолютно глупо, да простит его ее доброе сердце! Поэтому он приступил к плану, который оттачивал долгими часами, блуждая по городу в поисках Сомервилля.
– Хорошо, Трикси, если хотите упрямиться, пожалуйста! – он заговорил грубо и неприветливо. – Думаю, мне не остается ничего другого, как отправить вас за решетку за все то, что вы хотели сделать со мной. Как вы думаете, продолжают ли избивать женщин в тюрьмах или эту меру уже отменили?
Из всех аргументов, которые слышала Трикси и ожидала услышать снова, она совершенно не была готова услышать такое и была сбита с толку неожиданным нападением Гарри. Сердце девушки остановилось, когда она, открыв рот, взглянула в лицо герцога.
– Гарри, – в шоке воскликнула она. – Вы не сделаете этого!
Он схватил ее за руку, а ногой захлопнул дверь, ведущую в гостиную, тем самым перекрыв ей пути к отступлению.
– Вы спрашиваете или рассуждаете вслух, Трикси? Конечно же, я могу этого не делать при определенном условии.
– Условии? – переспросила она. Его улыбка, прятавшаяся в уголках его губ, ей совершенно не понравилась. – О каком условии вы говорите?
Гарри опустил голову и начал нежно покусывать ухо Трикси.
– М-м-м, как вкусно. Вы спрашиваете об условиях? Думаю, что, выйдя за меня, вы сможете быть уверены в моем молчании. Кроме того, я никогда бы не бросил свою жену в тюрьму.
– Или в тюрьму, или замуж за вас? Но это ведь шантаж, Гарри, – воскликнула она, безуспешно пытаясь сохранить в голосе неодобрение, когда предательские руки уже обвились вокруг его шеи.
Гарри слегка отстранил свое лицо от лица девушки.
– Да, это похоже на шантаж. Я, наверное, научился этому у вас, дорогая, – заметил он и слегка щелкнул ее по носу. – Как мило, что вы так быстро раскусили мой план.
– Вы называете это планом? – с насмешкой спросила Трикси. – Это не план, Гарри. Я блефовала с Сомервиллем, а теперь вы пытаетесь блефовать со мной, но я раскусила вас, Гарри. Ваши угрозы шантажа всего лишь фарс!
– Совершенно верно, – с готовностью согласился герцог, почувствовав, что победа у него в руках. – Да, это фарс. Ваш план, отчасти блестящий, шантажировать меня – тоже не более чем фарс. Мое сумасшедшее предложение, хотя и совсем не смешное, стать моей любовницей, тоже фарс. Я теперь думаю, мисс Сторбридж, что все наши случайные встречи тоже напоминали сплошной фарс, за исключением нескольких моментов, похожих на наш сегодняшний разговор. – Его улыбка стала шире, а в глазах зажглась решимость. – Пусть все случилось так, как случилось, любовь моя. Ваше непоколебимое решение отрицать то, чего мы оба так хотим, основано на ошибке, которая опустила меня до шантажа. Если вы хотите всю жизнь быть шантажисткой, то и я таким стану. Я буду счастлив это сделать, если вы позволите мне сопровождать вас по жизни. Итак, дорогая, если мой план всего лишь фарс, то этот самый последний фарс, на мой взгляд, нужно заканчивать. Решайте, Беатрис, тюрьма или брак с шантажистом?
Эпилог
Когда он поднимался по лестнице, его тетя вышла в холл и объявила:
– Мы все очень удивляемся, где же ты так долго пропадал, дорогой племянник. Трикси никому не захотела сказать, куда ты отправился, и сама пошла искать тебя во второй половине дня в сопровождении бестолковой Лэси. А поскольку мы увидели, что от молодого Уильяма тоже ничего не добиться, мы решили подождать, пока ты сам не вернешься домой. Но все это уже неважно, ты теперь дома! Произошло печальное и неожиданное событие, которое требует твоего немедленного вмешательства.
– Не сейчас, тетя, – утомленно произнес Гарри, уже занеся ногу над первой ступенькой лестницы. – Мне кажется, на сегодня достаточно печальных событий. Если вернулась Елена с мужем или без него, накормите ее или их и отправьте в кровать. Если Евгения пришла с собакой, сделайте то же самое. В любом случае, если она вернулась с крашеной беременной и раскаявшейся проституткой на поводке, пожалуйста, не говорите мне об этом, хорошо? Где Пинч?
– Это совсем не смешно, племянник, – запротестовала леди Эмилия, поджав губы не как царственная особа, а как обиженная женщина. – О, вот и Пинч. Он сейчас нам все объяснит, – произнесла она с большим воодушевлением, задержав дворецкого, появившегося со стороны гостиной: – Объясните, Пинч?
Гарри посмотрел на дворецкого, лицо которого вытянулось, как будто его только что чем-то прищемило, когда его попросили все рассказать.
– Прошу меня извинить, ваша светлость, – поклонившись, начал дворецкий, – но вас в гостиной ожидает неприятный сюрприз.
– Неприятный сюрприз, – повторил герцог. – Как его зовут? – спросил он, проводя рукой по красным от усталости глазам, мысленно представляя себе список всех обитателей на Портмен-сквере, которые могли бы быть неприятными сюрпризами.
– Майлс Сомервилль, сэр, – проинформировал Пинч своего господина, нетерпеливо добавляя: – Он пришел, постучал в парадную дверь час назад и потребовал, чтобы ему немедленно вернули его дочерей. Я не совсем понимал, что мне с ним делать, поэтому отправил его в гостиную. Но все не так плохо, как выглядит на первый взгляд, ваша светлость. Господа Вилли и Энди быстро разобрались с ним, связав его, так что теперь он никуда не уйдет.
Последние слова дворецкий сообщал уже спине герцога, потому что Гарри прямиком направился в гостиную, а следом за ним леди Эмилия, умолявшая его не делать глупостей.
Гарри с силой толкнул широкие двери гостиной, так что они ударились с грохотом о стену. Три мужские головы одновременно повернулись в его сторону.
– Сэр! Посмотрите, мы его поймали, – закричал возбужденно Энди, сидевший на ручке кресла, как птица на жердочке.
– Старый добрый Гарри! – вскричал Вилли, широко улыбаясь и глядя на герцога, как верный пес, ожидающий, что хозяин погладит его по голове за хорошее поведение. – С днем рождения на месяц раньше, дорогой брат. Тебе нравится мой подарок? Я даже для тебя завязал на нем много ленточек!
– М-м-ф, – промычал Майлс Сомервилль, привязанный шелковыми лентами к голубому парчовому креслу. Говорить он не мог, потому что носовой платок с вышитой буквой «У» был засунут в его рот.
– О, мой Бог! – воскликнул Гарри. – Это правда! – Он вошел в комнату, всей своей фигурой воплощая Немезиду. – Уильям, скажи, Пинч мне верно сообщил, что этот Сомервилль заявился сюда, требуя своих дочерей? Это кажется невероятным, что человек может быть настолько глуп. – Он обошел вокруг связанного человека, постукивая пальцем по узлам на лентах. – Это действительно настораживает.
– Что ты собираешься с ним делать, Гарри? – спросил Вилли, подпрыгивая на одной ноге от возбуждения. – Ты вызовешь его на дуэль или изобьешь его плетьми? Джентльмены не вызывают на дуэль подлецов, да? Они не будут пачкать свои руки. Они бьют таких людей плетьми. Я прав, Гарри? Так говорит Энди, он прочел об этом в книге.
Герцог покачал головой, его настроение начало улучшаться.
– Так много сюрпризов за один день, Уильям, – проговорил он, все еще рассматривая отца близнецов. – Для начала появление Сомервилля, а теперь ты говоришь мне, что Энди прочитал книгу. Его родители будут безмерно горды, когда узнают об этом.
Незаметно для Гарри в комнату вошла Трикси. Она не торопилась вмешаться в разговор. Она поняла, что Гарри не наделает никаких глупостей в попытке отомстить за весь хаос, в который превратилась его жизнь в последнее время. Его замечание в адрес Энди ее успокоило, и она стала ждать развития событий.
Герцог наклонился и вынул кляп изо рта Сомервилля, наблюдая, как мужчина сначала проверил свою челюсть, затем провел языком по сухим губам, чтобы смочить их.
– Где мои дочери, подлец? – это были первые слова, которые Сомервилль произнес. – Если ты их обесчестил, Бог мне судья, я отправлю тебя в ад по кусочкам. Клянусь!
– Возможно, тебе стоило бы подумать об этом до того, как ты сбежал, Сомервилль, – ласковым голосом произнес Гарри. – Оставить двух потрясающих невинных девушек для моего наслаждения!
Сомервилль резко дернулся, и Вилли, в сердце которого все еще сохранилась нежность к Елене, попытался успокоить его. Опустив руку мужчине на плечо, он произнес:
– Гарри шутит, Сомервилль. Он не тронул их и пальцем. Совсем наоборот, он набил их шкафы красивыми платьями и устроил первоклассный бал, чтобы избавиться от них. Разве не так, Энди?
– Все так, Вилли, – решительно отозвался Энди, – и пусть Елена сбежала в Грента Грин с тем глупым учителем танцев, Евгения очень хорошо устроилась с Солти, как раз сегодня объявлено об их помолвке. Один счастливый конец на двоих. Что ж, тоже совсем неплохо, не правда ли?
Когда смысл слов Энди дошел до Сомервилла, он зарычал как зверь, попавший в капкан.
– Вы не можете сделать этого со мной! У меня есть покупатели для каждой из них в Дублине. Двадцать тысяч фунтов за каждую! Я разорен! Разорен, вы слышите меня!
– Конечно, мы вас слышим, – ответил Гарри, начиная чувствовать себя все лучше и лучше. – Кроме того, я думаю, вы все сказали, и нет необходимости слушать вас дальше. Теперь мы знаем, почему вы, потеряв всякий страх, постучались в мою дверь. Уильям, сделай одолжение, заткни ему рот.
Вилли сделал, как велел его брат, и, надо сказать, довольно грубо, а затем пробежал через всю комнату к Трикси и схватил ее за руку.
– Вы все это время были правы, Трикси, – произнес он, удивляясь ее проницательности и безнравственности Сомервилля. – Вы правильно поступили, сделав то, что сделали. Даже если между мной и Еленой ничего не получилось, сейчас я думаю, что пока не хочу жениться, я страдал от первой влюбленности, как мне объяснил Энди. Елена и Евгения должны благодарить вас за то, что вы спасли их от коварных планов отца.
– Спасибо, Вилли, – поблагодарила Трикси и освободила свою руку, боясь, что мальчик, так усердно выражающий свой восторг, может ее оторвать. – Я только воспользовалась той возможностью, которую ты и Энди, в своем неведении, предоставили мне.
– В общем-то это верно, – воскликнул Энди, желая еще раз подчеркнуть свои заслуги. – Мы герои, Вилли, ты знаешь об этом? Вернее, я настоящий герой, потому что весь план похищения был моим, как ты знаешь.
Глаза Вилли налились кровью, когда он повернулся к своему близкому приятелю.
– Твоя идея, Энди? Итак, это шах! А кто же принес мешок и молоток, организовал дополнительный экипаж? Ответь мне, несчастный!
– Мальчики, мальчики! – вмешался Гарри, почувствовав приближающуюся драку в своей гостиной, в то время как осталось еще так много неопределенностей. – Я думаю, нужно перенести эту дискуссию на другое время. В данный момент мы должны решить, что делать с Сомервиллем. Я не очень хочу видеть его постоянно в интерьере этой комнаты. У вас есть идеи?
Сомервилль, все еще с платком во рту, трусливо вглядывался то в одного юношу, то в другого, очевидно, с большой неохотой отдав свою судьбу в их руки.
– Раздень его, побей плетьми и выброси в сквер! – немедленно отозвался Вилли. – Я пошлю Пинча на конюшню за плетью, пока ты снимешь свой жакет, Гарри, чтобы было удобнее замахиваться!
– Отвезите мошенника на корабль, отправляющийся в Китай, – предложил Энди, у которого никогда не было проблем с фантазией.
Трикси вышла из угла, в котором стояла до сих пор, и направилась прямо к Сомервиллю.
– Нет никакой необходимости делать что-либо ужасное, – произнесла она, глядя сверху вниз на мужчину, который начал покрываться испариной в довольно холодной комнате. – После того как мистер Сомервилль услышит то, что я ему скажу, думаю, он будет счастлив отправиться на корабле в Китай или куда-нибудь без лишних задержек.
Леди Эмилия, которая тоже появилась в дверях, по-детски захихикала, а затем начала аплодировать.
– Мы знали это, дорогой племянник, всегда знали! Трикси всегда так быстра и изобретательна. Мы знали, что с ее помощью все будет в порядке. Мы так рады, Гарри, что ты выбрал ее. Так рады.
Гарри закрыл глаза и досчитал до десяти. Когда-нибудь он сядет со своей тетей и обсудит, откуда у нее появилось такое абсолютно неправильное представление о его отношениях с Трикси. Не то чтобы он был с ним не согласен, но не теперь. Не теперь, когда Трикси так царственно возвышалась над Сомервиллем, а этот высокомерный мужчина дрожал мелкой дрожью в своих отполированных до блеска дорогих ботинках.
– Что вы сделали, Трикси? – спросил герцог, приблизившись и положив руку ей на талию. – Я вижу, что вы что-то сделали, потому что знаю вас. Кроме того, леди Эмилия сообщила мне, что вы выходили из дому сегодня во второй половине дня.
На секунду Трикси прикрыла глаза, борясь с желанием опереться на Гарри, довериться его силе в последний раз, прежде чем снова самой бороться за себя. Она не хотела этого делать, но не видела другого выхода, как спасти Гарри от дуэли. Для нее было важно убрать Сомервилля раз и навсегда.
– Мистер Сомервилль, – начала она, заставив себя говорить четко и спокойно. – Вы случайно не помните музыкальную шкатулку, которую подарили близнецам на день рождения, когда в последний раз посещали их? Простую безвкусную шкатулку из серебра со сломанной ножкой, из-за чего вы не смогли продать ее за хорошую цену?
Сомервилль выпучил глаза и попытался освободиться.
– Думаю, что это вполне можно принять за положительный ответ, Трикси, – прокомментировал Гарри, его рука еще сильнее сжалась на ее талии, почувствовав, как она дрожит.
– Внутри есть надпись на крышке, мистер Сомервилль. И вы бы тоже это знали, если бы дали себе труд рассмотреть ее, – с нажимом произнесла Трикси. – «Моей дорогой Марианне от преданного Оглсби». Мне понадобилось некоторое время, чтобы выяснить, кто же этот преданный Марианне Оглсби.
Сомервилль стал так сильно дергаться, что Вилли пришлось положить руку на кресло, на котором сидел мужчина, потому что оно могло перевернуться.
– По какому-то счастливому совпадению человек, которого я искала, был в офисе на Уайт-холле. [5]Кроме того, он любезно согласился встретиться со мной, несмотря на то, что у меня не была назначена встреча. А все потому, что я передала через его помощника музыкальную шкатулку. И знаете, что? Он ее сразу узнал, конечно же, свою шкатулку, которую украли, как бы это сказать, из дома его лучшего друга прошлой весной.
Гарри, который все время прокручивал в голове имя Оглсби, наконец-то нашел ответ.
– Оглсби! Ну конечно! Боже мой, Сомервилль, вы в своем уме или вам крупно не повезло? Я никогда не слышал о Марианне, что говорит о том, что ее существование – почти государственная тайна. Оглсби может делать все, что ему вздумается. Он второй по влиятельности человек в парламенте на сегодняшний день!
Он повернулся к Трикси. Его мысли о личной мести Сомервиллю исчезли без следа, когда он понял блестящий ход Трикси.
– Вы сказали Оглсби, кто украл залог его любви? Его люди уже рыскают по городу в поисках Сомервилля? Боже, насколько я знаю Оглсби, он из-под земли достанет негодяя и отправит его в Тауэр! Ну же, Трикси, скажите нам!
Трикси уже открыла рот, чтобы ответить, когда Энди прервал ее, указывая на Майлса Сомервилля, потерявшего сознание при упоминании Тауэра, и предложил привести мужчину в чувство прежде, чем будет рассказан конец истории. Трикси была даже рада такой передышке, потому что день был и без того очень тяжелым, да еще Гарри стоял слишком близко к ней. Девушка хотела побыть в одиночестве и восстановить душевное спокойствие.
Оставив Энди и Вилли стоять по бокам мужчины наподобие стражи, Трикси сначала сопроводила леди Эмилию в ее комнату и обсудила с ней подготовку к свадьбе Евгении. Потом девушка позволила Гарри отвести себя на кованый балкон с прекрасным видом на сад.
– Вы мне расскажете, Трикси, чем все закончилось? – попросил герцог. – Вы назвали Оглсби имя Сомервилля, чтобы тот смог наказать его, или вы планируете шантажировать Сомервилля, чтобы он исчез из жизни своих дочерей навсегда?
Трикси взглянула на него, ее лицо было бледным и усталым.
– А как вы думаете?
– Вся эта сцена там, в комнате, далась вам нелегко, не правда ли? – успокаивающим голосом произнес он, отпуская ее руку и облокотившись на перила. – Вы так же дрожали в ту ночь в Глиндевароне, когда в первый раз столкнулись со мной. Ваш голос и выражение лица вас совсем не выдают, но сегодня я сквозь одежду почувствовал, как вы дрожите. Теперь я действительно не думаю, что вы созданы для криминального мира, даже если у вас и есть для этого все задатки. Нет, я не думаю, что вы готовы к очередному туру шантажа. Представляю, как слуги Оглсби уже рыскают по городу в поисках Сомервилля с приказом бросить его в Темзу.
Трикси вцепилась в балконные перила так, что костяшки на ее пальцах побелели. Она не знала, броситься ли Гарри на шею за то, что он больше не считал ее отъявленной шантажисткой, или залепить ему пощечину за предположение, что она с легкостью могла подстроить убийство даже такого испорченного человека, как Сомервилль.
В конце концов, ее гордость победила, потому что она уже видела, как покидает Глиндеварон, но не могла допустить, чтобы единственный человек, которого она любит, плохо о ней думал. Трикси отвернулась от перил, посмотрела в глаза герцогу и мягко произнесла:
– Я сегодня не встречалась с Оглсби. Кроме того, в поисках возможного Оглсби за последний год я много чего испытала. Я должна была использовать его имя, чтобы защитить девочек, потому что всегда знала, какой ужасный человек их отец. Это блеф, Гарри. То, что произошло, – моя счастливая догадка. Я не могу допустить, чтобы в результате убили другого человека, пусть даже Сомервилля. Если бы Сомервилль мне не поверил, не знаю, что стала бы делать. Но поскольку произошло так, как произошло, и я правильно догадалась, предполагаю, что Сомервилль будет более чем счастлив покинуть Англию навсегда.
Какое-то время Гарри молчал, размышляя, что из Трикси мог бы получиться превосходный генерал или потрясающе успешный игрок. Затем он спросил:
– Если вы не встречались с Оглсби, то где вы были? Мне сказали, что после обеда вы куда-то уходили.
Трикси опустила голову.
– Я объездила вместе с Лэси весь город в поисках вас, молясь всем святым и ангелам, чтобы вы не вызвали Сомервилля на дуэль и не разрушили свою жизнь.
– Я знал это! Вы меня любите! Вы любите меня, а я люблю вас, и не важно, как сильно мы можем ругаться друг с другом. Трикси, мы должны покончить с этим раз и навсегда. Скажите мне, если я тысячу раз напишу: «Я никогда не буду злиться и упрекать Трикси в том, что она меня шантажировала, обещаю», – вы выйдете за меня замуж?
По щеке Трикси покатилась слезинка.
– У нас ничего не получится, Гарри. Я люблю вас, люблю, но я никогда не смогу забыть, что пыталась использовать вас или шантажировала.
Гарри и не ожидал иного ответа от нее, потому что знал, что иногда Трикси может вести себя абсолютно глупо, да простит его ее доброе сердце! Поэтому он приступил к плану, который оттачивал долгими часами, блуждая по городу в поисках Сомервилля.
– Хорошо, Трикси, если хотите упрямиться, пожалуйста! – он заговорил грубо и неприветливо. – Думаю, мне не остается ничего другого, как отправить вас за решетку за все то, что вы хотели сделать со мной. Как вы думаете, продолжают ли избивать женщин в тюрьмах или эту меру уже отменили?
Из всех аргументов, которые слышала Трикси и ожидала услышать снова, она совершенно не была готова услышать такое и была сбита с толку неожиданным нападением Гарри. Сердце девушки остановилось, когда она, открыв рот, взглянула в лицо герцога.
– Гарри, – в шоке воскликнула она. – Вы не сделаете этого!
Он схватил ее за руку, а ногой захлопнул дверь, ведущую в гостиную, тем самым перекрыв ей пути к отступлению.
– Вы спрашиваете или рассуждаете вслух, Трикси? Конечно же, я могу этого не делать при определенном условии.
– Условии? – переспросила она. Его улыбка, прятавшаяся в уголках его губ, ей совершенно не понравилась. – О каком условии вы говорите?
Гарри опустил голову и начал нежно покусывать ухо Трикси.
– М-м-м, как вкусно. Вы спрашиваете об условиях? Думаю, что, выйдя за меня, вы сможете быть уверены в моем молчании. Кроме того, я никогда бы не бросил свою жену в тюрьму.
– Или в тюрьму, или замуж за вас? Но это ведь шантаж, Гарри, – воскликнула она, безуспешно пытаясь сохранить в голосе неодобрение, когда предательские руки уже обвились вокруг его шеи.
Гарри слегка отстранил свое лицо от лица девушки.
– Да, это похоже на шантаж. Я, наверное, научился этому у вас, дорогая, – заметил он и слегка щелкнул ее по носу. – Как мило, что вы так быстро раскусили мой план.
– Вы называете это планом? – с насмешкой спросила Трикси. – Это не план, Гарри. Я блефовала с Сомервиллем, а теперь вы пытаетесь блефовать со мной, но я раскусила вас, Гарри. Ваши угрозы шантажа всего лишь фарс!
– Совершенно верно, – с готовностью согласился герцог, почувствовав, что победа у него в руках. – Да, это фарс. Ваш план, отчасти блестящий, шантажировать меня – тоже не более чем фарс. Мое сумасшедшее предложение, хотя и совсем не смешное, стать моей любовницей, тоже фарс. Я теперь думаю, мисс Сторбридж, что все наши случайные встречи тоже напоминали сплошной фарс, за исключением нескольких моментов, похожих на наш сегодняшний разговор. – Его улыбка стала шире, а в глазах зажглась решимость. – Пусть все случилось так, как случилось, любовь моя. Ваше непоколебимое решение отрицать то, чего мы оба так хотим, основано на ошибке, которая опустила меня до шантажа. Если вы хотите всю жизнь быть шантажисткой, то и я таким стану. Я буду счастлив это сделать, если вы позволите мне сопровождать вас по жизни. Итак, дорогая, если мой план всего лишь фарс, то этот самый последний фарс, на мой взгляд, нужно заканчивать. Решайте, Беатрис, тюрьма или брак с шантажистом?
Эпилог
Однажды в Мэйфере, маленьком пригороде Лондона, где браки заключались для повышения статуса или в качестве финансовой сделки, где слова «преданность» и «верность» джентльмены употребляли только применительно к лошадям и клубам, где только первый сын воспринимался как гордость и продолжение рода, – в этом самом месте проживала, только во время Сезона, чета герцогов Глинд, в другое время предпочитавшая тишину деревни и долгие недели отдыха на своей яхте. Эта до безобразия гармоничная и счастливая пара так раздражала общественность, вальсируя на балах, что один возмущенный пэр вполголоса произнес:
– Брак убивает настоящего мужчину!
Герцог и герцогиня приехали в Лондон не одни. Они, желая того или нет, были вынуждены взять с собой младшего брата, лорда Уильяма, который притягивал к себе неприятности. Несмотря на то, что он стал на год взрослее, он был абсолютно убежден, что единственная цель жизни – наслаждаться ею на полную катушку, не задумываясь о последствиях.
Поскольку Вилли не мог и дня прожить без своего близкого друга Эндрю Карлайсла, герцог и герцогиня были обречены мириться с присутствием этого хулигана. Этот юноша не раз вызывал у Гарри желание придушить его и своего брата, как, например, тогда, когда парочка после очередной веселой ночи в городе прислонила к двери спальни герцога свеженький деревянный гроб.
Первые недели Гарри и его Трикси провели в городе, чтобы как можно скорее покончить со всеми формальными встречами. Они также устроили небольшой прием в честь Гровера Солтера и его жены Евгении.
В дополнение к Солти и его жене, а также его матери и трех ужасно толстых собак на приеме была, конечно же, мисс Елена Сомервилль, все еще не замужем. Она вернулась на Портмен-сквер в ту же ночь, как ее отец отбыл в Китай, жалуясь всем, кто хотел ее слушать, что не может выйти замуж за какого-то высокомерного француза. Этот француз считал, что она сама должна нести свой чемодан из кареты до дома в Ватфорде, потому что это ему не позволяло его высокое происхождение.
Как бы то ни было, Елена покинула особняк Глинда в течение суток в компании некой Агаты Твиттер, которая приняла Елену под свою опеку. Участие во втором Сезоне несмотря ни на что все-таки сулило Елене неплохие варианты. Сэр Родерик Хиллард стал ее постоянным спутником, восхищавшимся ее красотой и не обращавшим внимание на отсутствие интеллигентности и ума, которых, к сожалению, не прибавилось за прошедший год. Трикси ожидала, что Родди сделает предложение Елене еще до дня рождения короля в июле.
Леди Эмилия осталась в этом году в Глиндевароне, предпочитая заняться подготовкой к встрече сына ее третьей кузины Генриетты из Америки. Леди Эмилия имела вполне определенные намерения найти юноше подходящую жену, абсолютно уверенная в том, что после того как она так удачно пристроила Гарри, она стала экспертом в области брака.
Как бы там ни было, Генри Лайл Август Таунсенд на третьей неделе Сезона выглядел абсолютно счастливым человеком, когда он после очередного громкого мероприятия, организованного самим принцем, пожелав Пинчу спокойной ночи, подталкивал зевающую жену в спальню.
Трикси, которая еще год назад и не мечтала, что будет находиться в одном доме с королевскими особами, будет сидеть с ними за одним столом, была бесконечно счастлива и прекрасна в новом платье нежно-желтого цвета, которое Гарри уже начал снимать с нее, как только дверь спальни за ними закрылась.
– Дорогой, ты видел Солти сегодня вечером? – спросила Трикси, осторожно снимая фамильные бриллианты Глиндов, которые она до сих пор носила с большой опаской. – Он отвел меня в сторонку и сообщил, что Евгения ждет их первенца. Это ведь так прекрасно!
Гарри помог ей снять ожерелье, нежно целуя ее в затылок.
– Это действительно прекрасно, моя дорогая. Этому острову нужно еще одно красивое дитя, чтобы спасти мир от самих себя. Солти мне также сказал, что Евгения и его мать недавно устроили приют для раскаявшихся воров-карманников где-то на Пиккадилли. Что-то похожее на школу. Боже мой, Трикси, а что, если это двойня? Мать Солти будет в восторге! Если у Евгении действительно будет двойня, возможно, кто-то из них через двадцать лет организует приют для испорченных герцогов!
Повернувшись и попав в раскрытые объятия, Трикси подняла одну бровь и улыбнулась своему мужу:
– Испорченных герцогов, Гарри? Ты хочешь сказать, что стал испорченным герцогом, а я не заметила этого? Я думала, у нас с тобой не осталось секретов друг от друга. Как не стыдно!
Он принялся за длинный ряд пуговиц на ее платье, спускавшихся от шеи к мягким округлостям внизу спины.
– Испорченность только в ограниченных количествах, моя дорогая. Я жду не дождусь, когда смогу насладиться теми сокровищами, которые до сих пор скрываются под этим платьем, которое я давно хочу с тебя снять. Мне кажется, мы тоже можем внести свой вклад в увеличение интеллигентного населения Англии нашим собственным потомством.
Когда платье соскользнуло с плеч, герцог поднял ее и прижал к груди, Трикси склонила голову ему на плечо, чтобы скрыть счастливую улыбку.
– Старый добрый Гарри, – нежно произнесла она, улыбнувшись оттого, что назвала мужа так, как любил его называть Вилли. – Подумай, а вдруг у нас появится новый шантажист?
Гарри позволил себе немного поразмышлять над такой возможностью, расстегивая жакет, снимая рубашку и улыбаясь своей жене, которая удобно расположилась на кровати в ожидании его.
– Фарс в трех актах? Если честно, любовь моя, учитывая, как мы нашли друг друга, – продолжил он, задувая свечу, прежде чем присоединиться к своей жене, – я думаю, что мы не можем быть застрахованы от этого.
– Брак убивает настоящего мужчину!
Герцог и герцогиня приехали в Лондон не одни. Они, желая того или нет, были вынуждены взять с собой младшего брата, лорда Уильяма, который притягивал к себе неприятности. Несмотря на то, что он стал на год взрослее, он был абсолютно убежден, что единственная цель жизни – наслаждаться ею на полную катушку, не задумываясь о последствиях.
Поскольку Вилли не мог и дня прожить без своего близкого друга Эндрю Карлайсла, герцог и герцогиня были обречены мириться с присутствием этого хулигана. Этот юноша не раз вызывал у Гарри желание придушить его и своего брата, как, например, тогда, когда парочка после очередной веселой ночи в городе прислонила к двери спальни герцога свеженький деревянный гроб.
Первые недели Гарри и его Трикси провели в городе, чтобы как можно скорее покончить со всеми формальными встречами. Они также устроили небольшой прием в честь Гровера Солтера и его жены Евгении.
В дополнение к Солти и его жене, а также его матери и трех ужасно толстых собак на приеме была, конечно же, мисс Елена Сомервилль, все еще не замужем. Она вернулась на Портмен-сквер в ту же ночь, как ее отец отбыл в Китай, жалуясь всем, кто хотел ее слушать, что не может выйти замуж за какого-то высокомерного француза. Этот француз считал, что она сама должна нести свой чемодан из кареты до дома в Ватфорде, потому что это ему не позволяло его высокое происхождение.
Как бы то ни было, Елена покинула особняк Глинда в течение суток в компании некой Агаты Твиттер, которая приняла Елену под свою опеку. Участие во втором Сезоне несмотря ни на что все-таки сулило Елене неплохие варианты. Сэр Родерик Хиллард стал ее постоянным спутником, восхищавшимся ее красотой и не обращавшим внимание на отсутствие интеллигентности и ума, которых, к сожалению, не прибавилось за прошедший год. Трикси ожидала, что Родди сделает предложение Елене еще до дня рождения короля в июле.
Леди Эмилия осталась в этом году в Глиндевароне, предпочитая заняться подготовкой к встрече сына ее третьей кузины Генриетты из Америки. Леди Эмилия имела вполне определенные намерения найти юноше подходящую жену, абсолютно уверенная в том, что после того как она так удачно пристроила Гарри, она стала экспертом в области брака.
Как бы там ни было, Генри Лайл Август Таунсенд на третьей неделе Сезона выглядел абсолютно счастливым человеком, когда он после очередного громкого мероприятия, организованного самим принцем, пожелав Пинчу спокойной ночи, подталкивал зевающую жену в спальню.
Трикси, которая еще год назад и не мечтала, что будет находиться в одном доме с королевскими особами, будет сидеть с ними за одним столом, была бесконечно счастлива и прекрасна в новом платье нежно-желтого цвета, которое Гарри уже начал снимать с нее, как только дверь спальни за ними закрылась.
– Дорогой, ты видел Солти сегодня вечером? – спросила Трикси, осторожно снимая фамильные бриллианты Глиндов, которые она до сих пор носила с большой опаской. – Он отвел меня в сторонку и сообщил, что Евгения ждет их первенца. Это ведь так прекрасно!
Гарри помог ей снять ожерелье, нежно целуя ее в затылок.
– Это действительно прекрасно, моя дорогая. Этому острову нужно еще одно красивое дитя, чтобы спасти мир от самих себя. Солти мне также сказал, что Евгения и его мать недавно устроили приют для раскаявшихся воров-карманников где-то на Пиккадилли. Что-то похожее на школу. Боже мой, Трикси, а что, если это двойня? Мать Солти будет в восторге! Если у Евгении действительно будет двойня, возможно, кто-то из них через двадцать лет организует приют для испорченных герцогов!
Повернувшись и попав в раскрытые объятия, Трикси подняла одну бровь и улыбнулась своему мужу:
– Испорченных герцогов, Гарри? Ты хочешь сказать, что стал испорченным герцогом, а я не заметила этого? Я думала, у нас с тобой не осталось секретов друг от друга. Как не стыдно!
Он принялся за длинный ряд пуговиц на ее платье, спускавшихся от шеи к мягким округлостям внизу спины.
– Испорченность только в ограниченных количествах, моя дорогая. Я жду не дождусь, когда смогу насладиться теми сокровищами, которые до сих пор скрываются под этим платьем, которое я давно хочу с тебя снять. Мне кажется, мы тоже можем внести свой вклад в увеличение интеллигентного населения Англии нашим собственным потомством.
Когда платье соскользнуло с плеч, герцог поднял ее и прижал к груди, Трикси склонила голову ему на плечо, чтобы скрыть счастливую улыбку.
– Старый добрый Гарри, – нежно произнесла она, улыбнувшись оттого, что назвала мужа так, как любил его называть Вилли. – Подумай, а вдруг у нас появится новый шантажист?
Гарри позволил себе немного поразмышлять над такой возможностью, расстегивая жакет, снимая рубашку и улыбаясь своей жене, которая удобно расположилась на кровати в ожидании его.
– Фарс в трех актах? Если честно, любовь моя, учитывая, как мы нашли друг друга, – продолжил он, задувая свечу, прежде чем присоединиться к своей жене, – я думаю, что мы не можем быть застрахованы от этого.