Страница:
— Хорошо, сейчас все расскажу. Мэгги, о следах крови в водостоке ты уже знаешь?
Она кивнула.
— Так вот, там было кое-что еще.
— Это же водосток в душе, — произнесла Мэгги, — там обычно полно всякой дряни.
Стив почесал в затылке.
— Так вот, насчет крови. Я узнаю по своим источникам, когда ее идентифицируют. А остальное… вот поэтому я и не люблю работать с женщинами!
Мэгги посмотрела на Алекса:
— Ну спасибо. Вы явно нашли друг друга.
Стив по-прежнему чесал в затылке и избегал ее взгляда.
— Они нашли там волосы. Часть принадлежала Берни, они рыжие. А вот остальные четыре…
— Еще четыре волоска, — кивнула Мэгги.
— Еще четыре, ммм, донора, — выдавил Стив и покраснел. — А может, и больше. Четыре — это как минимум.
— О, — Мэгги пристально разглядывала свои ладони, — ну, она ведь не замужем, так? Это все? Все, что ты знаешь?
— Да, почти. Никто не расписывался в регистрационном журнале. Или Берни провела его черным ходом, или он сам как-то пробрался внутрь.
Мэгги внезапно выпрямилась:
— Если он как-то пробрался внутрь, значит, это мог сделать и кто-то другой.
— Черт, Мэгги, хватит с меня Берни и Бадди, не надо приплетать кого-то еще.
— Нам придется приплести кого-то еще, Стив. Или ты думаешь, что Бадди совершил самоубийство в постели у Берни, вскрыв себе горло ножом, зажатым в ее руке? Никто в это не поверит. Значит, кто-то еще смог пробраться в дом, кроме Бадди.
— Все возможно.
— Не все, Стив. — Алекс убрал монокль в кармашек. — Невозможно одно: Берни не могла убить Бадди Джеймса.
— Нет. Это тоже возможно. Согласен, ей надо было приложить нечеловеческие усилия, чтобы вот так практически отрезать ему голову, но она могла это сделать. Преступление по страсти. К тому же Деттмер скоро узнает про страховки. Еще один гол в наши ворота. Жаль, что я не могу проследить передвижения Джеймса. Может, мне удалось бы что-нибудь отыскать.
Мэгги ощутила на себе взгляд Алекса, но глаз не подняла:
— Почему бы и нет?
— Ну, раз ты так настаиваешь, дорогая… Стив, похоже, мы с Мэгги обнаружили последнее место обитания Бадди Джеймса.
— Черт возьми! Пора мне сдать свой значок полицейского и пойти в упаковщики бакалейных товаров. Где?
Мэгги коротко рассказала ему о доме Берни в Коннектикуте и о доказательствах пребывания Бадди, которые они там нашли. Алекс добавил:
— Парень был изрядным неряхой с нездоровой страстью к фаст-фуду, как вы его называете. Особенно к пицце. Повсюду разбросаны пакеты, коробки вперемешку с его вещами. Думаю, он там жил недели две, не меньше. Счета за пиццу включают в себя плату за доставку, значит, из дома он не выходил, прятался.
— Я должен рассказать об этом Деттмеру.
Алекс застыл, Мэгги дернулась.
— Что, прости?
— Я не могу утаивать данные от полиции, Блейкли.
— Зато я могу, Венделл. Ты в отпуске. Мы по-дружески сидим и беседуем. Это конфиденциальная беседа.
Мэгги спрятала улыбку. Они снова Венделл и Блейкли. Отлично, просто отлично.
— Мальчики, мальчики, подумайте лучше вот о чем. Ну жил Бадди в доме Берни в Коннектикуте — и что с того? Стив, мы с Алексом осмотрели вещи Бадди и все остальное; Там нет ничего интересного для Деттмера, Правда, Алекс?
— Замолчи. Ваша наивность просто ужасна. Вы что, и вправду думаете, что затереть следы еще на одном месте преступления — ну ладно, месте, которое связано с преступлением, — зачтется вам как доброе дело? Или вы считаете, что ищете улики лучше, чем парни из лаборатории? Ну конечно, вы так считаете. — Он вскочил на ноги и задвинул стул. — Господь всемогущий, что за бред.
Алекс оперся о подлокотник дивана:
— Наш добрый лейтенант немного разбушевался? Скажи, Мэгги, это добавляет ему привлекательности в твоих глазах или наоборот?
— Заткнись, — заявила Мэгги, поднялась и подошла к Стиву. — Прости нас. Но тебе не стоит идти с этим к Деттмеру. Там же теперь везде наши с Алексом отпечатки. И агент по недвижимости нас непременно вспомнит.
— Пособничество, соучастие, сокрытие улик, искажение сцены преступления, укрывание основного подозреваемого — в чем еще вы двое отметились? Или вы уже закончили? Ни о чем не беспокойтесь, у меня же отпуск. Я ничего не хочу знать. До завтра, Мэгги.
Когда за ним закрылась — захлопнулась — дверь, Мэгги наконец перевела дыхание и уселась обратно.
— Как нехорошо получилось.
— Да уж. От него теперь никакого прока.
— Что? Это все, о чем ты думаешь? Что нам от него не будет прока? А как же он сам? Как же Стив? Он же по-настоящему рассвирепел, Алекс.
— Нет, он всего лишь разозлился. Он справится. Он же сказал: «До завтра». Ладно, пойдем, заберем Стерлинга и Змея из моей квартиры и ляжем спать.
Мэгги бросила взгляд на часы на каминной полке. Почти полночь.
— Хорошая идея. Эти два дня были самыми длинными и самыми паршивыми в моей жизни.
Она не уклонилась, когда Алекс обнял ее за талию и провел через холл к квартире. Дверь была приоткрыта, но это ничего не значило.
В отличие от записки на полу за дверью.
Алекс подобрал ее, и Мэгги почувствовала, как ледяные щупальца стиснули сердце. Вырезанные из газет буквы сложились в слова:
ВИРнитЕ Это иЛи меЛКий паЦАН паМрет
Чуть ниже было наспех нацарапано: «И втарой то же ».
— Стерлинг! Стерлинг! Змей, где вы? — Мэгги побежала на кухню. Она знала, что бесполезно их звать, что их здесь нет, но попробовать все равно стоило. Из кухни в коридор, из коридора в спальни, она выкрикивала их имена, пока Алекс не поймал ее и не прижал к груди.
— Алекс, что же нам делать? — Она высвободилась. — Стив. Он только что ушел. Может, я еще успею его поймать.
Она бросилась к лифту, но Алекс схватил ее за руку:
— Ты его уже не догонишь, Мэгги. Возвращайся, а я закрою дверь и присоединюсь к тебе.
— Но… но…
— Тихо, тихо, успокойся. В подобной ситуации паника ни к чему. Да, и я предлагаю избавиться от Табиты.
Мэгги глубоко вдохнула, что нисколько ее не успокоило.
— Хорошо. Но я подожду тебя.
Глава 12
Она кивнула.
— Так вот, там было кое-что еще.
— Это же водосток в душе, — произнесла Мэгги, — там обычно полно всякой дряни.
Стив почесал в затылке.
— Так вот, насчет крови. Я узнаю по своим источникам, когда ее идентифицируют. А остальное… вот поэтому я и не люблю работать с женщинами!
Мэгги посмотрела на Алекса:
— Ну спасибо. Вы явно нашли друг друга.
Стив по-прежнему чесал в затылке и избегал ее взгляда.
— Они нашли там волосы. Часть принадлежала Берни, они рыжие. А вот остальные четыре…
— Еще четыре волоска, — кивнула Мэгги.
— Еще четыре, ммм, донора, — выдавил Стив и покраснел. — А может, и больше. Четыре — это как минимум.
— О, — Мэгги пристально разглядывала свои ладони, — ну, она ведь не замужем, так? Это все? Все, что ты знаешь?
— Да, почти. Никто не расписывался в регистрационном журнале. Или Берни провела его черным ходом, или он сам как-то пробрался внутрь.
Мэгги внезапно выпрямилась:
— Если он как-то пробрался внутрь, значит, это мог сделать и кто-то другой.
— Черт, Мэгги, хватит с меня Берни и Бадди, не надо приплетать кого-то еще.
— Нам придется приплести кого-то еще, Стив. Или ты думаешь, что Бадди совершил самоубийство в постели у Берни, вскрыв себе горло ножом, зажатым в ее руке? Никто в это не поверит. Значит, кто-то еще смог пробраться в дом, кроме Бадди.
— Все возможно.
— Не все, Стив. — Алекс убрал монокль в кармашек. — Невозможно одно: Берни не могла убить Бадди Джеймса.
— Нет. Это тоже возможно. Согласен, ей надо было приложить нечеловеческие усилия, чтобы вот так практически отрезать ему голову, но она могла это сделать. Преступление по страсти. К тому же Деттмер скоро узнает про страховки. Еще один гол в наши ворота. Жаль, что я не могу проследить передвижения Джеймса. Может, мне удалось бы что-нибудь отыскать.
Мэгги ощутила на себе взгляд Алекса, но глаз не подняла:
— Почему бы и нет?
— Ну, раз ты так настаиваешь, дорогая… Стив, похоже, мы с Мэгги обнаружили последнее место обитания Бадди Джеймса.
— Черт возьми! Пора мне сдать свой значок полицейского и пойти в упаковщики бакалейных товаров. Где?
Мэгги коротко рассказала ему о доме Берни в Коннектикуте и о доказательствах пребывания Бадди, которые они там нашли. Алекс добавил:
— Парень был изрядным неряхой с нездоровой страстью к фаст-фуду, как вы его называете. Особенно к пицце. Повсюду разбросаны пакеты, коробки вперемешку с его вещами. Думаю, он там жил недели две, не меньше. Счета за пиццу включают в себя плату за доставку, значит, из дома он не выходил, прятался.
— Я должен рассказать об этом Деттмеру.
Алекс застыл, Мэгги дернулась.
— Что, прости?
— Я не могу утаивать данные от полиции, Блейкли.
— Зато я могу, Венделл. Ты в отпуске. Мы по-дружески сидим и беседуем. Это конфиденциальная беседа.
Мэгги спрятала улыбку. Они снова Венделл и Блейкли. Отлично, просто отлично.
— Мальчики, мальчики, подумайте лучше вот о чем. Ну жил Бадди в доме Берни в Коннектикуте — и что с того? Стив, мы с Алексом осмотрели вещи Бадди и все остальное; Там нет ничего интересного для Деттмера, Правда, Алекс?
— Замолчи. Ваша наивность просто ужасна. Вы что, и вправду думаете, что затереть следы еще на одном месте преступления — ну ладно, месте, которое связано с преступлением, — зачтется вам как доброе дело? Или вы считаете, что ищете улики лучше, чем парни из лаборатории? Ну конечно, вы так считаете. — Он вскочил на ноги и задвинул стул. — Господь всемогущий, что за бред.
Алекс оперся о подлокотник дивана:
— Наш добрый лейтенант немного разбушевался? Скажи, Мэгги, это добавляет ему привлекательности в твоих глазах или наоборот?
— Заткнись, — заявила Мэгги, поднялась и подошла к Стиву. — Прости нас. Но тебе не стоит идти с этим к Деттмеру. Там же теперь везде наши с Алексом отпечатки. И агент по недвижимости нас непременно вспомнит.
— Пособничество, соучастие, сокрытие улик, искажение сцены преступления, укрывание основного подозреваемого — в чем еще вы двое отметились? Или вы уже закончили? Ни о чем не беспокойтесь, у меня же отпуск. Я ничего не хочу знать. До завтра, Мэгги.
Когда за ним закрылась — захлопнулась — дверь, Мэгги наконец перевела дыхание и уселась обратно.
— Как нехорошо получилось.
— Да уж. От него теперь никакого прока.
— Что? Это все, о чем ты думаешь? Что нам от него не будет прока? А как же он сам? Как же Стив? Он же по-настоящему рассвирепел, Алекс.
— Нет, он всего лишь разозлился. Он справится. Он же сказал: «До завтра». Ладно, пойдем, заберем Стерлинга и Змея из моей квартиры и ляжем спать.
Мэгги бросила взгляд на часы на каминной полке. Почти полночь.
— Хорошая идея. Эти два дня были самыми длинными и самыми паршивыми в моей жизни.
Она не уклонилась, когда Алекс обнял ее за талию и провел через холл к квартире. Дверь была приоткрыта, но это ничего не значило.
В отличие от записки на полу за дверью.
Алекс подобрал ее, и Мэгги почувствовала, как ледяные щупальца стиснули сердце. Вырезанные из газет буквы сложились в слова:
ВИРнитЕ Это иЛи меЛКий паЦАН паМрет
Чуть ниже было наспех нацарапано: «И втарой то же ».
— Стерлинг! Стерлинг! Змей, где вы? — Мэгги побежала на кухню. Она знала, что бесполезно их звать, что их здесь нет, но попробовать все равно стоило. Из кухни в коридор, из коридора в спальни, она выкрикивала их имена, пока Алекс не поймал ее и не прижал к груди.
— Алекс, что же нам делать? — Она высвободилась. — Стив. Он только что ушел. Может, я еще успею его поймать.
Она бросилась к лифту, но Алекс схватил ее за руку:
— Ты его уже не догонишь, Мэгги. Возвращайся, а я закрою дверь и присоединюсь к тебе.
— Но… но…
— Тихо, тихо, успокойся. В подобной ситуации паника ни к чему. Да, и я предлагаю избавиться от Табиты.
Мэгги глубоко вдохнула, что нисколько ее не успокоило.
— Хорошо. Но я подожду тебя.
Глава 12
— Ну вот, я все сделала, — Табби вернулась в гостиную. — Знаешь, Мэгги, можно здорово сэкономить, если покупать хлеб и мясо по отдельности и самой все… В чем дело? Ты такая бледная, Мэгги. Что-то еще не так? Хочу ли я об этом знать, вот в чем вопрос.
— Нет, не хочешь. — Мэгги схватилась за голову. — Не хочешь. Иди домой, Табби. Иди домой, завтра обо всем поговорим.
— Отлично сыграно, моя дорогая, хотя чуть менее утонченно, чем я бы того хотел. По крайней мере, ты не замахала на нее руками с воплями «Кыш!», — прошептал Сен-Жюст, прислоняя к стене шпагу-трость, которую прихватил из квартиры.
— Ты сделал бы лучше? — прошептала она в ответ.
— Домой? Но уже очень поздно. — Табита посмотрела на Сен-Жюста. — Алекс?
Он шагнул вперед и склонился к ее руке.
— Я просто не могу выразить словами всю степень моего восхищения твоими потрясающими успехами, Табита. Весьма тебе признателен за поддержку и помощь в ведении домашнего хозяйства. Но час уже поздний, и Мэгги немножко не в себе из-за беспокойства о Берни. Могу я сопроводить тебя вниз и велеть Полу вызвать тебе такси?
— Выпендрежник, — проворчала Мэгги, направляясь к дивану.
Табби нахмурилась.
— Хм… хорошо. — Она взяла свой свитер и посмотрела на Мэгги, которая сидела, уставившись на… ладно, просто уставившись. — Выспись хорошенько, милая. Я тебе завтра позвоню. Пока-пока!
Когда Сен-Жюст вернулся, Мэгги уже сбросила обувь и устроилась на диване, скрестив ноги и дымя, как пресловутый паровоз. Она говорила, что это помогает ей размышлять.
— Пол ничего не видел, если ты хотела меня об этом спросить. Думаю, от него не будет проку, учитывая, что мне пришлось его разбудить.
— Черт. Может, Носокс что-то видел. Ладно, ладно, забудь. Я уже успокоилась. Вот что нам надо сделать: надо позвонить Стиву. — Она даже не взглянула на него. — Стив позвонит в ФБР, сюда примчится оперативная группа, чтобы ожидать звонка от похитителей, и мы…
— Стерлинга не существует, Мэгги, — напомнил Сен-Жюст, присаживаясь на противоположный диван и закидывая ногу на ногу. — Благодаря Мари-Луизе и ее таланту в подделке бумаг мы со Стерлингом кажемся настоящими, но любая серьезная проверка покажет, что мы появились из ниоткуда всего несколько месяцев назад. Ты этого хочешь? ФБР, а потом и журналисты будут рыться в жизни Стерлинга. Да, и Венделл, конечно. Тебе придется ему рассказать. Стив, дорогой, присядь, пожалуйста, я должна тебе кое в чем признаться. Алекс и Стерлинг на самом деле не существуют. Ты их видишь, разговариваешь с ними, но они появились на свет не совсем обычным путем. Они как бы выскочили у меня из головы.
— Вот дерьмо, — произнесла Мэгги. Сен-Жюст расшифровал ее слова как: «Нет, я этого не хочу». — И что нам делать? Записка просто идиотская. Мы до сих пор даже не знаем, что это такое. К тому же вы со Стерлингом, может, и не существуете, но Змей-то настоящий. И бандиты эти тоже. Они убийцы.
— Я понимаю, — коротко произнес Сен-Жюст. Он старался держать себя в руках, казаться уверенным и безмятежным. На самом деле он жаждал кого-нибудь придушить.
Как они осмелились? Как они осмелились напасть на Стерлинга, на милого, бесхитростного и, к сожалению, часто бестолкового Стерлинга Болдера? Если они его обидели, если они его напугали, если тронули хоть единый волосок на его лысеющей голове…
— Алекс? Алекс, я с тобой разговариваю.
— Прости, дорогая. — Сен-Жюст осознал, что стиснул кулаки. Так не пойдет. Виконт Сен-Жюст — образец спокойствия в любой ситуации. Он надежен, как скала, в любой шторм. Виконту Сен-Жюсту известны все ответы, все решения, он отчаянно храбр, он всех спасет. С апломбом.
Только он все яснее осознает, что Мэгги Келли уверена: виконт Сен-Жюст, ее идеальный герой, накажет негодяев и восторжествует в конце. Черт. Черт побери. Это как минимум весьма печально, а как максимум — опасно.
— Алекс? Не надо извиняться. Куда это ты уставился? Поговори со мной.
Мэгги Келли, она же Клео Дули, придумывала для своего героя задачи, которые он должен был решить. Она наделяла его качествами лидера, блестящим умом, изобретательностью и даже новой героиней в каждой книге, но главное — она гарантировала ему счастливый конец. Это все Мэгги. Все в нем от Мэгги. Он всего лишь подделка, фальшивка, он… выдумка, тонкая, как бумага. Могла ли судьба Стерлинга, судьба Вернона оставаться в руках такого бутафорского героя?
Но сейчас не время горевать над детинами, которые он только что осознал, или пытаться изображать героя за счет Стерлинга. Как это ни печально — и совершенно для него не характерно, — но ему необходима помощь.
Сен-Жюст моргнул:
— Может, нам следует позвонить нашему доброму лейтенанту?
— Правда? Что с тобой стряслось? — Она схватила телефон, набрала номер и подождала немного. — Никто не отвечает. Попробую на мобильный. — Она набрала другой номер, опять подождала. — Он выключил телефон. Черт, он, наверное, по правде разозлился. Что же нам делать?
Сен-Жюст достал из кармашка монокль и принялся теребить его шнурок, раскачивая стеклышко. Возможно, это бессмысленное занятие, одна из фирменных его черт, придуманных Мэгги, помогало ему размышлять.
В конце концов, он не просто пустое место, художественный вымысел. Он же сумел перебраться сюда, не так ли? Мэгги тут совсем ни при чем. Уверенности ему придавало и то, что он уже распутал здесь два убийства.
Тогда откуда это мрачное предчувствие? Откуда внезапный, необъяснимый страх? Он ведь никогда ничего не боялся.
— Надеюсь, Стерлинг хорошо себя ведет. — Мэгги положила трубку.
Да, вот в чем дело. Стерлинг. Его Стерлинг. Его друг. Его очень хороший друг. В Стерлинге причина этого неожиданного приступа неуверенности и собственной вины.
Потому что это не шутка и не упражнение ума. Это определенно не вымысел. Это Стерлинг, одинокий, обиженный, в смертельной опасности, и только он, Сен-Жюст, может его спасти. Зная Стерлинга, нетрудно догадаться, что тот на него рассчитывает, ждет, что скоро Сен-Жюст явится при полном параде, в ореоле неувядающей славы, и спасет его — желательно эффектно. Нет, Сен-Жюст не может, не должен его подвести.
— Я уверен, что Стерлинг в порядке, Мэгги. — Сен-Жюст поднялся, чтобы наполнить два бокала вином. Итак, он принял на себя командование, принял ответственность — для этого он и был рожден, и неважно, что это произошло всего шесть лет назад в плодовитом воображении Мэгги. — А мы? Боюсь, нам остается только ждать известий от похитителей. Еще можно попытаться найти то смехотворное это, которое они так страстно желают обрести.
Мэгги взяла у него бокал и сделала глоток.
— Да, ты прав. Так мы и поступим. Я еще раз позвоню Стиву на автоответчики, попрошу перезвонить мне на сотовый. Кстати, где мой телефон? Он должен быть при мне, когда мы будем в очередной раз обыскивать квартиру.
— Скорее всего, то, что ищут эти головорезы, покинуло квартиру вместе с миссис Голдблюм.
— Я знаю. Но нам надо найти что-нибудь, что можно выдать за это, чтобы они согласились встретиться и предъявить нам Стерлинга.
— Полностью с тобой согласен. — Сен-Жюст отставил бокал.
Мэгги обогнала его, пересекла холл и вошла в квартиру.
— Ух ты, совсем другое дело. Они отлично поработали.
— Просто замечательно. А теперь мы должны поработать еще лучше.
Два часа они искали, простукивали стены, разбирали ящики комода в поисках второго дна.
— Алекс, поди сюда! — закричала Мэгги из гостиной. Сен-Жюст как раз обдумывал, стоит ли отодвигать холодильник от стены. — Я кое-что нашла.
Он поспешил в гостиную и увидел, что Мэгги сидит на полу и вытряхивает гору мятых бумажек из очень большого медного горшка.
— Что это, Мэгги?
— Старые банковские счета и погашенные чеки. Она, наверное, сунула их в горшок, прежде чем поставить в него контейнер с растением. Ты же знаешь, как старики трясутся над всяким мусором.
— Вообще-то не знаю. Но продолжай.
— Заткнись и посмотри вот на это. — Она протянула ему один из счетов.
— Я не… — Он вздохнул. Это непривычное ощущение собственного несовершенства действовало ему на нервы. — Объясни, пожалуйста. Уверен, что ты просто мечтаешь это сделать.
Мэгги встала и забрала у него счет.
— Все счета помечены 1995 годом. Думаю, она решила, что через семь лет их уже можно выкинуть. Налоговая служба, понимаешь?
— Девять лет. С 1995 года прошло девять лет. Наверное, в 1995 убили ее мужа.
— Да, точно. Здорово. Так вот, третьего числа каждого месяца, начиная с марта, у нее на счету прибавлялось по пятнадцать тысяч баксов. Ты не помнишь, его случайно не в феврале убили? Впрочем, неважно. Десять тысяч она тратила в том же месяце. На что — не знаю, она выписывала чеки. И все это работало как часы, думаю, что и по сей день работает.
— Шантаж? Грязные деньги за незаконные делишки?
— Не знаю, но думаю, что нет. Вряд ли мафия выплачивает деньги в рассрочку, Алекс. Больше похоже на то, что Гарри обеспечил ей эти выплаты перед смертью. Что-нибудь абсолютно легальное и легитимное. Но что бы это ни было, Айрин вовсе не бедная маленькая старушка на мизерном содержании. Не богатая, но на жизнь ей более чем хватало.
— И чем это нам поможет?
— Погоди, я еще не закончила. Знаешь, чего я не нашла?
Ему захотелось вернуться в кухню, к холодильнику. Он вдруг поверил, что сможет его передвинуть, если найдет подходящий рычаг.
— Ты не нашла ничего, что может понадобиться мафии.
— Не нашла. А еще я не нашла никаких погашенных чеков по арендной плате. Или по квартплате. Эта квартира принадлежит ей, Алекс. Она принадлежит ей, и никто об этом не знает. Думаю, Гарри заключил какое-то частное соглашение, когда купил эту квартиру, какую-то тайную сделку. Как ты думаешь, зачем?
Сен-Жюст пожал плечами:
— Боюсь, я вынужден расписаться в собственном невежестве. Может, чтобы не платить квартплату?
— Может, Гарри купил ее как раз на те грязные денежки, о которых ты говорил. Заплатил наличными. Деньги мафии, понимаешь? Тайная сделка за наличные баксы, о которой налоговая полиция никогда ничего не узнает, потому что продавец получил на лапу за молчание.
— По-моему, у меня уже болит голова от твоего кошмарного жаргона.
— Сленг есть сленг, а ты постоянно смотришь телевизор, так что должен понимать, о чем я говорю. — Она бросила кипу бумаг и чеков прямо на недавно вымытый деревянный пол. — Да уж, интересно получается. Хотела бы я добраться до Айрин Голдблюм и задать ей пару вопросов. Но не сейчас. Ну что, ищем дальше?
— Да, конечно. — Сен-Жюст украдкой взглянул на пустое место над каминной полкой, где совсем недавно висел его чудесный телевизионный механизм во всей красе. — Мэгги?
— Хммм? — отозвалась она, запихивая фикус на место и обкладывая его мхом.
— Пейзаж. Я убрал его в чулан, но Стерлинг снес его вниз, на склад.
— Шутишь? И большой он?
— Довольно большой. И весьма невзрачный. Думаешь, стоит сходить на склад? Пейзаж, скорее всего, окажется пустышкой, но вдруг мы что-нибудь найдем?
— Нам нужен ключ от закромов миссис Г.
— Я видел какие-то ключи в кухонном шкафчике. — Сен-Жюст направился на кухню. Главное — не останавливаться, делать что-то, и тогда все будет хорошо. Не переживай, Стерлинг, дружище. Я не дам тебя в обиду.
Милый дневник,
на самом деле я этого не пишу, потому что мои руки связаны за спиной с руками Змея. Мы оба сидим в какой-то темной комнате. Я пишу это в своем воображении, потому что Сен-Жюст считает, что полезно поговорить с кем-нибудь о своих проблемах, чтобы найти пути их разрешения.
Разговаривать с самим собой совсем глупо. Поэтому я решил поговорить с тобой, в своем воображении, и посмотреть, не придумается ли какой-нибудь путь разрешения.
Итак, посмотрим. Все началось с того, что я открыл дверь. Сен-Жюст, конечно, скажет, что это было моей первой ошибкой. О чем только я думал? А, вспомнил. Я думал, что это Сен-Жюст пришел, чтобы помочь нам закончить уборку. Ну, может, я так и не думал, может, я на это просто надеялся. Милый Сен-Жюст. Он совсем не создан для домашнего хозяйства. И это не его вина. Он создан отдавать распоряжения, а не выполнять.
Я же, напротив, создан для того, чтобы слушать его и комментировать, чтобы он мог потом ответить. Но несмотря на это, он почему-то и сам с собой тоже разговаривает. Сен-Жюст — очень сложная натура, как и Мэгги. Они так похожи, но такие разные! Когда нас спасут, Сен-Жюст будет браниться и шутить надо мной, а Мэгги поцелует меня в щеку и крепко обнимет. А потом она тоже будет ругаться. А потом… нет, вряд ли мне захочется, чтобы Сен-Жюст целовал меня в щеку.
Змей ведет себя подозрительно тихо. Я, впрочем, тоже. Ничего странного — ведь у нас грязные тряпки во рту. Какие все-таки невежливые, неучтивые похитители нам попались!
На чем я остановился? Так вот, я открыл дверь и увидел на пороге двух здоровенных парней. Они наставили на нас ужасные пистолеты и велели выйти из здания вместе с ними, не призывая на помощь и не привлекая внимания к нашему затруднительному положению каким-либо иным способом.
Пол, который сегодня замещает Носокса, даже не заметил, что нас выводят под прицелом. Этот парень с куриными мозгами, как однажды сказал Сен-Жюст, недалеко ушел от йеху.
Так мы со Змеем и очутились здесь, милый дневник. В темноте. Связанные по рукам и ногам, как цыплята-гриль, с кляпами во рту и без малейшего представления о том, что ждет нас дальше. Не считая того, конечно, что Сен-Жюст будет ужасно расстроен, когда поймет, что мы пропали.
Но беспокоиться не о чем. Сен-Жюст найдет нас, я знаю. А вот Змей, бедняжка, не знает. Поэтому он ужасно напуган, а я всего лишь слегка расстроен.
Умеренно расстроен.
Но я знаю, что мне делать. Я должен тихо, спокойно сидеть и ждать, пока меня спасут. Потому что спасатель у нас Сен-Жюст, а не я. Он герой, в конце концов… ой!
Ты этого не видишь, милый дневник, но кто-то развязывает меня. Интересно, это хорошо или плохо? Может, спросить? Если бы у меня изо рта вынули эту мерзкую тряпку, я бы мог…
— О, спасибо. Это было так антисанитарно! Можно мне чего-нибудь выпить? Что-нибудь диетическое. Да, и зажгите свет. Здесь ужасно темно.
— Заткни свою вонючую пасть, придурок. Давай шевели задницей, ща мы будем снимать кино.
— Кино? Какое удивительное совпадение! Табита Лейтон — впрочем, не думаю, что вы ей представлены, — рассказала мне, когда мы прибирали тот беспорядок, который вы сотворили, — о, никаких обид! — что о нас будут снимать кино. О нас с Сен-Жюстом, понимаете? Ну, не совсем о нас. Это так запутанно… о, а вот и свет. Спасибо. Змей, нам включили свет. Открой глаза, Змей.
— Ни за что, никогда, никоим образом. — Парнишка зажмурился еще крепче. — Если я их не увижу, меня не убьют.
— Но… — Стерлинг взглянул на своего похитителя, — боюсь, в твои рассуждения вкралась некая логическая ошибка, ведь мы уже увидели… впрочем, неважно.
— Заткнись и иди сюда, жирдяй.
— Нет. Даже и не подумаю, — Стерлинг отпрянул и натолкнулся на Змея. — Сен-Жюст ни за что не стал бы выполнять приказы таких… О, простите. Неправда ли, я очень смело себя вел? Это из-за того, что вы чуть не сделали с Генри. Как вам не стыдно? Позор…
Стерлинг лежал на полу, вокруг его головы летали пятиконечные звездочки, он снова разговаривал сам с собой:
Милый дневник,
по-моему, я осел…
— Ну, что там?
Сен-Жюст резко обернулся, едва не столкнувшись с Мэгги лбом. Он взял с собой на склад нож и теперь отковыривал им задник уродливого пейзажа.
— Какой-то странный ключ. — Сен-Жюст протянул его Мэгги.
— Это ключ от сейфа. Черт возьми, Алекс, она положила что-то в сейф. Но на ключе нет названия банка, только цифры. Не думаю, что им нужен бесполезный ключ. Им нужно то, что в сейфе. Так что это нам не поможет.
— Я боялся, что ты это скажешь. — Он поднялся на ноги и отряхнул брюки. Пол был жестким и довольно пыльным. — Я не кровожаден по своей природе, но так приятно представить, как я хватаю за горло миссис Голдблюм, и…
— В этом ты не Одинокий Рейнджер. — Мэгги спрятала ключ в карман. — Ну что, поищем еще?
— Да, раз уж мы все равно здесь, — Сен-Жюст оглядел проволочную клетушку. В углу стопкой лежали пять пластиковых контейнеров. Он снял один для Мэгги.
— Спасибо. — Мэгги отодрала крышку темно-фиолетового контейнера. — Фотоальбомы. Даром не нужны. Хотя мне интересно посмотреть на Гарри. Только чтобы голова была на месте.
Во втором контейнере оказалась одежда. По полу раскатились маленькие белые шарики, довольно пахучие.
— Что это такое?
— Нафталин, — объяснила Мэгги., — Моя бабушка всегда им пахла. Класс, смотри, свадебная фотка Гарри и Айрин!
Сен-Жюст промолчал и вскрыл еще один контейнер, потом еще и еще. С каждой новой неудачей он расстраивался все больше и больше. Стерлинг и Змей в опасности, а он ползает на четвереньках, собирая шарики от моли! Расстраивался — это еще мягко сказано.
— Ммм… Алекс?
— Здесь больше нечего делать, Мэгги. — Ему не терпелось убраться из этого мрачного места и вернуться наверх. Там он отодвинет наконец проклятый холодильник и, если повезет, найдет за ним сейф в стене. Стенной сейф — вещь вполне понятная. В отличие от подвальных складов и белых шариков, пахнущих бабушками.
— Да нет же. Алекс, посмотри! По-моему, мы что-то нашли. Может, они и не это ищут, но все равно любопытно. Смотри — это фотография Энрико Тотила. Видишь? Она подписана. Знаешь, кто это стоит рядом с ним? О боже.
— Довольно стильно, хотя и слишком крикливо одетый мужчина. Это на нем случайно не парик?
— Нет, не думаю. Но ты прав, одет он хорошо. Это Джон Готти, известный также как Щеголеватый Дон. — Она перевернула страницу. — Ого, да тут еще есть, и все подписаны… Тотила и Готти… дата… место. Знаешь, Готти уже мертв, но он был большой шишкой. Такие фотографии опасны для тех, кто делает вид, будто не имеет отношения к мафии. Гарри мог взять эти фотографии на хранение, как ты думаешь? Его самого на них нет. — Она перевернула страницу. — О боже.
— Ты не могла бы прекратить говорить «о боже»? Что там еще?
— Видишь Тотила? А теперь посмотри, что у него за спиной.
Сен-Жюст наклонился.
— Я вижу ноги в штанах и ботинки.
— Точно. Ноги в штанах и ботинки, лежащие на земле. И подпись: «Энрико Тотила и Шишка „Два Уха“ Мордини. Под Трентоном, 14 августа 1989 г.» Спорим, что этот Мордини мертв, а Тотила позирует рядом с ним, как охотник на фоне оленя?
— Кажется, мне нужен переводчик, — Сен-Жюст забрал у Мэгги альбом и помог ей встать. — Могу я предложить переместиться в мои апартаменты в робкой надежде, что двое имбецилов, скрывшиеся в неизвестном направлении со Стерлингом и Змеем, догадались записать телефонный номер миссис Голдблюм?
— Разумеется. Ох, Алекс, погоди, пока Стив это увидит. Он просто с ума сойдет. Эти фотографии и даты позволят засадить Тотила за решетку надолго, очень надолго.
Тревога и неуверенность в себе испарились в один прекрасный миг, и Сен-Жюст повернулся к Мэгги.
— Стив не должен этого видеть.
— Почему?
— У него обостренное чувство долга, он слишком уважает закон, Мэгги. Другими словами, если это — неоспоримые доказательства, а ты, похоже, в это веришь, то наш добрый лейтенант моментально бросится докладывать о них своему начальству, оставив Стерлинга и Змея в беде. Повторяю: лейтенант не должен увидеть этот альбом.
— Нет, не хочешь. — Мэгги схватилась за голову. — Не хочешь. Иди домой, Табби. Иди домой, завтра обо всем поговорим.
— Отлично сыграно, моя дорогая, хотя чуть менее утонченно, чем я бы того хотел. По крайней мере, ты не замахала на нее руками с воплями «Кыш!», — прошептал Сен-Жюст, прислоняя к стене шпагу-трость, которую прихватил из квартиры.
— Ты сделал бы лучше? — прошептала она в ответ.
— Домой? Но уже очень поздно. — Табита посмотрела на Сен-Жюста. — Алекс?
Он шагнул вперед и склонился к ее руке.
— Я просто не могу выразить словами всю степень моего восхищения твоими потрясающими успехами, Табита. Весьма тебе признателен за поддержку и помощь в ведении домашнего хозяйства. Но час уже поздний, и Мэгги немножко не в себе из-за беспокойства о Берни. Могу я сопроводить тебя вниз и велеть Полу вызвать тебе такси?
— Выпендрежник, — проворчала Мэгги, направляясь к дивану.
Табби нахмурилась.
— Хм… хорошо. — Она взяла свой свитер и посмотрела на Мэгги, которая сидела, уставившись на… ладно, просто уставившись. — Выспись хорошенько, милая. Я тебе завтра позвоню. Пока-пока!
Когда Сен-Жюст вернулся, Мэгги уже сбросила обувь и устроилась на диване, скрестив ноги и дымя, как пресловутый паровоз. Она говорила, что это помогает ей размышлять.
— Пол ничего не видел, если ты хотела меня об этом спросить. Думаю, от него не будет проку, учитывая, что мне пришлось его разбудить.
— Черт. Может, Носокс что-то видел. Ладно, ладно, забудь. Я уже успокоилась. Вот что нам надо сделать: надо позвонить Стиву. — Она даже не взглянула на него. — Стив позвонит в ФБР, сюда примчится оперативная группа, чтобы ожидать звонка от похитителей, и мы…
— Стерлинга не существует, Мэгги, — напомнил Сен-Жюст, присаживаясь на противоположный диван и закидывая ногу на ногу. — Благодаря Мари-Луизе и ее таланту в подделке бумаг мы со Стерлингом кажемся настоящими, но любая серьезная проверка покажет, что мы появились из ниоткуда всего несколько месяцев назад. Ты этого хочешь? ФБР, а потом и журналисты будут рыться в жизни Стерлинга. Да, и Венделл, конечно. Тебе придется ему рассказать. Стив, дорогой, присядь, пожалуйста, я должна тебе кое в чем признаться. Алекс и Стерлинг на самом деле не существуют. Ты их видишь, разговариваешь с ними, но они появились на свет не совсем обычным путем. Они как бы выскочили у меня из головы.
— Вот дерьмо, — произнесла Мэгги. Сен-Жюст расшифровал ее слова как: «Нет, я этого не хочу». — И что нам делать? Записка просто идиотская. Мы до сих пор даже не знаем, что это такое. К тому же вы со Стерлингом, может, и не существуете, но Змей-то настоящий. И бандиты эти тоже. Они убийцы.
— Я понимаю, — коротко произнес Сен-Жюст. Он старался держать себя в руках, казаться уверенным и безмятежным. На самом деле он жаждал кого-нибудь придушить.
Как они осмелились? Как они осмелились напасть на Стерлинга, на милого, бесхитростного и, к сожалению, часто бестолкового Стерлинга Болдера? Если они его обидели, если они его напугали, если тронули хоть единый волосок на его лысеющей голове…
— Алекс? Алекс, я с тобой разговариваю.
— Прости, дорогая. — Сен-Жюст осознал, что стиснул кулаки. Так не пойдет. Виконт Сен-Жюст — образец спокойствия в любой ситуации. Он надежен, как скала, в любой шторм. Виконту Сен-Жюсту известны все ответы, все решения, он отчаянно храбр, он всех спасет. С апломбом.
Только он все яснее осознает, что Мэгги Келли уверена: виконт Сен-Жюст, ее идеальный герой, накажет негодяев и восторжествует в конце. Черт. Черт побери. Это как минимум весьма печально, а как максимум — опасно.
— Алекс? Не надо извиняться. Куда это ты уставился? Поговори со мной.
Мэгги Келли, она же Клео Дули, придумывала для своего героя задачи, которые он должен был решить. Она наделяла его качествами лидера, блестящим умом, изобретательностью и даже новой героиней в каждой книге, но главное — она гарантировала ему счастливый конец. Это все Мэгги. Все в нем от Мэгги. Он всего лишь подделка, фальшивка, он… выдумка, тонкая, как бумага. Могла ли судьба Стерлинга, судьба Вернона оставаться в руках такого бутафорского героя?
Но сейчас не время горевать над детинами, которые он только что осознал, или пытаться изображать героя за счет Стерлинга. Как это ни печально — и совершенно для него не характерно, — но ему необходима помощь.
Сен-Жюст моргнул:
— Может, нам следует позвонить нашему доброму лейтенанту?
— Правда? Что с тобой стряслось? — Она схватила телефон, набрала номер и подождала немного. — Никто не отвечает. Попробую на мобильный. — Она набрала другой номер, опять подождала. — Он выключил телефон. Черт, он, наверное, по правде разозлился. Что же нам делать?
Сен-Жюст достал из кармашка монокль и принялся теребить его шнурок, раскачивая стеклышко. Возможно, это бессмысленное занятие, одна из фирменных его черт, придуманных Мэгги, помогало ему размышлять.
В конце концов, он не просто пустое место, художественный вымысел. Он же сумел перебраться сюда, не так ли? Мэгги тут совсем ни при чем. Уверенности ему придавало и то, что он уже распутал здесь два убийства.
Тогда откуда это мрачное предчувствие? Откуда внезапный, необъяснимый страх? Он ведь никогда ничего не боялся.
— Надеюсь, Стерлинг хорошо себя ведет. — Мэгги положила трубку.
Да, вот в чем дело. Стерлинг. Его Стерлинг. Его друг. Его очень хороший друг. В Стерлинге причина этого неожиданного приступа неуверенности и собственной вины.
Потому что это не шутка и не упражнение ума. Это определенно не вымысел. Это Стерлинг, одинокий, обиженный, в смертельной опасности, и только он, Сен-Жюст, может его спасти. Зная Стерлинга, нетрудно догадаться, что тот на него рассчитывает, ждет, что скоро Сен-Жюст явится при полном параде, в ореоле неувядающей славы, и спасет его — желательно эффектно. Нет, Сен-Жюст не может, не должен его подвести.
— Я уверен, что Стерлинг в порядке, Мэгги. — Сен-Жюст поднялся, чтобы наполнить два бокала вином. Итак, он принял на себя командование, принял ответственность — для этого он и был рожден, и неважно, что это произошло всего шесть лет назад в плодовитом воображении Мэгги. — А мы? Боюсь, нам остается только ждать известий от похитителей. Еще можно попытаться найти то смехотворное это, которое они так страстно желают обрести.
Мэгги взяла у него бокал и сделала глоток.
— Да, ты прав. Так мы и поступим. Я еще раз позвоню Стиву на автоответчики, попрошу перезвонить мне на сотовый. Кстати, где мой телефон? Он должен быть при мне, когда мы будем в очередной раз обыскивать квартиру.
— Скорее всего, то, что ищут эти головорезы, покинуло квартиру вместе с миссис Голдблюм.
— Я знаю. Но нам надо найти что-нибудь, что можно выдать за это, чтобы они согласились встретиться и предъявить нам Стерлинга.
— Полностью с тобой согласен. — Сен-Жюст отставил бокал.
Мэгги обогнала его, пересекла холл и вошла в квартиру.
— Ух ты, совсем другое дело. Они отлично поработали.
— Просто замечательно. А теперь мы должны поработать еще лучше.
Два часа они искали, простукивали стены, разбирали ящики комода в поисках второго дна.
— Алекс, поди сюда! — закричала Мэгги из гостиной. Сен-Жюст как раз обдумывал, стоит ли отодвигать холодильник от стены. — Я кое-что нашла.
Он поспешил в гостиную и увидел, что Мэгги сидит на полу и вытряхивает гору мятых бумажек из очень большого медного горшка.
— Что это, Мэгги?
— Старые банковские счета и погашенные чеки. Она, наверное, сунула их в горшок, прежде чем поставить в него контейнер с растением. Ты же знаешь, как старики трясутся над всяким мусором.
— Вообще-то не знаю. Но продолжай.
— Заткнись и посмотри вот на это. — Она протянула ему один из счетов.
— Я не… — Он вздохнул. Это непривычное ощущение собственного несовершенства действовало ему на нервы. — Объясни, пожалуйста. Уверен, что ты просто мечтаешь это сделать.
Мэгги встала и забрала у него счет.
— Все счета помечены 1995 годом. Думаю, она решила, что через семь лет их уже можно выкинуть. Налоговая служба, понимаешь?
— Девять лет. С 1995 года прошло девять лет. Наверное, в 1995 убили ее мужа.
— Да, точно. Здорово. Так вот, третьего числа каждого месяца, начиная с марта, у нее на счету прибавлялось по пятнадцать тысяч баксов. Ты не помнишь, его случайно не в феврале убили? Впрочем, неважно. Десять тысяч она тратила в том же месяце. На что — не знаю, она выписывала чеки. И все это работало как часы, думаю, что и по сей день работает.
— Шантаж? Грязные деньги за незаконные делишки?
— Не знаю, но думаю, что нет. Вряд ли мафия выплачивает деньги в рассрочку, Алекс. Больше похоже на то, что Гарри обеспечил ей эти выплаты перед смертью. Что-нибудь абсолютно легальное и легитимное. Но что бы это ни было, Айрин вовсе не бедная маленькая старушка на мизерном содержании. Не богатая, но на жизнь ей более чем хватало.
— И чем это нам поможет?
— Погоди, я еще не закончила. Знаешь, чего я не нашла?
Ему захотелось вернуться в кухню, к холодильнику. Он вдруг поверил, что сможет его передвинуть, если найдет подходящий рычаг.
— Ты не нашла ничего, что может понадобиться мафии.
— Не нашла. А еще я не нашла никаких погашенных чеков по арендной плате. Или по квартплате. Эта квартира принадлежит ей, Алекс. Она принадлежит ей, и никто об этом не знает. Думаю, Гарри заключил какое-то частное соглашение, когда купил эту квартиру, какую-то тайную сделку. Как ты думаешь, зачем?
Сен-Жюст пожал плечами:
— Боюсь, я вынужден расписаться в собственном невежестве. Может, чтобы не платить квартплату?
— Может, Гарри купил ее как раз на те грязные денежки, о которых ты говорил. Заплатил наличными. Деньги мафии, понимаешь? Тайная сделка за наличные баксы, о которой налоговая полиция никогда ничего не узнает, потому что продавец получил на лапу за молчание.
— По-моему, у меня уже болит голова от твоего кошмарного жаргона.
— Сленг есть сленг, а ты постоянно смотришь телевизор, так что должен понимать, о чем я говорю. — Она бросила кипу бумаг и чеков прямо на недавно вымытый деревянный пол. — Да уж, интересно получается. Хотела бы я добраться до Айрин Голдблюм и задать ей пару вопросов. Но не сейчас. Ну что, ищем дальше?
— Да, конечно. — Сен-Жюст украдкой взглянул на пустое место над каминной полкой, где совсем недавно висел его чудесный телевизионный механизм во всей красе. — Мэгги?
— Хммм? — отозвалась она, запихивая фикус на место и обкладывая его мхом.
— Пейзаж. Я убрал его в чулан, но Стерлинг снес его вниз, на склад.
— Шутишь? И большой он?
— Довольно большой. И весьма невзрачный. Думаешь, стоит сходить на склад? Пейзаж, скорее всего, окажется пустышкой, но вдруг мы что-нибудь найдем?
— Нам нужен ключ от закромов миссис Г.
— Я видел какие-то ключи в кухонном шкафчике. — Сен-Жюст направился на кухню. Главное — не останавливаться, делать что-то, и тогда все будет хорошо. Не переживай, Стерлинг, дружище. Я не дам тебя в обиду.
Милый дневник,
на самом деле я этого не пишу, потому что мои руки связаны за спиной с руками Змея. Мы оба сидим в какой-то темной комнате. Я пишу это в своем воображении, потому что Сен-Жюст считает, что полезно поговорить с кем-нибудь о своих проблемах, чтобы найти пути их разрешения.
Разговаривать с самим собой совсем глупо. Поэтому я решил поговорить с тобой, в своем воображении, и посмотреть, не придумается ли какой-нибудь путь разрешения.
Итак, посмотрим. Все началось с того, что я открыл дверь. Сен-Жюст, конечно, скажет, что это было моей первой ошибкой. О чем только я думал? А, вспомнил. Я думал, что это Сен-Жюст пришел, чтобы помочь нам закончить уборку. Ну, может, я так и не думал, может, я на это просто надеялся. Милый Сен-Жюст. Он совсем не создан для домашнего хозяйства. И это не его вина. Он создан отдавать распоряжения, а не выполнять.
Я же, напротив, создан для того, чтобы слушать его и комментировать, чтобы он мог потом ответить. Но несмотря на это, он почему-то и сам с собой тоже разговаривает. Сен-Жюст — очень сложная натура, как и Мэгги. Они так похожи, но такие разные! Когда нас спасут, Сен-Жюст будет браниться и шутить надо мной, а Мэгги поцелует меня в щеку и крепко обнимет. А потом она тоже будет ругаться. А потом… нет, вряд ли мне захочется, чтобы Сен-Жюст целовал меня в щеку.
Змей ведет себя подозрительно тихо. Я, впрочем, тоже. Ничего странного — ведь у нас грязные тряпки во рту. Какие все-таки невежливые, неучтивые похитители нам попались!
На чем я остановился? Так вот, я открыл дверь и увидел на пороге двух здоровенных парней. Они наставили на нас ужасные пистолеты и велели выйти из здания вместе с ними, не призывая на помощь и не привлекая внимания к нашему затруднительному положению каким-либо иным способом.
Пол, который сегодня замещает Носокса, даже не заметил, что нас выводят под прицелом. Этот парень с куриными мозгами, как однажды сказал Сен-Жюст, недалеко ушел от йеху.
Так мы со Змеем и очутились здесь, милый дневник. В темноте. Связанные по рукам и ногам, как цыплята-гриль, с кляпами во рту и без малейшего представления о том, что ждет нас дальше. Не считая того, конечно, что Сен-Жюст будет ужасно расстроен, когда поймет, что мы пропали.
Но беспокоиться не о чем. Сен-Жюст найдет нас, я знаю. А вот Змей, бедняжка, не знает. Поэтому он ужасно напуган, а я всего лишь слегка расстроен.
Умеренно расстроен.
Но я знаю, что мне делать. Я должен тихо, спокойно сидеть и ждать, пока меня спасут. Потому что спасатель у нас Сен-Жюст, а не я. Он герой, в конце концов… ой!
Ты этого не видишь, милый дневник, но кто-то развязывает меня. Интересно, это хорошо или плохо? Может, спросить? Если бы у меня изо рта вынули эту мерзкую тряпку, я бы мог…
— О, спасибо. Это было так антисанитарно! Можно мне чего-нибудь выпить? Что-нибудь диетическое. Да, и зажгите свет. Здесь ужасно темно.
— Заткни свою вонючую пасть, придурок. Давай шевели задницей, ща мы будем снимать кино.
— Кино? Какое удивительное совпадение! Табита Лейтон — впрочем, не думаю, что вы ей представлены, — рассказала мне, когда мы прибирали тот беспорядок, который вы сотворили, — о, никаких обид! — что о нас будут снимать кино. О нас с Сен-Жюстом, понимаете? Ну, не совсем о нас. Это так запутанно… о, а вот и свет. Спасибо. Змей, нам включили свет. Открой глаза, Змей.
— Ни за что, никогда, никоим образом. — Парнишка зажмурился еще крепче. — Если я их не увижу, меня не убьют.
— Но… — Стерлинг взглянул на своего похитителя, — боюсь, в твои рассуждения вкралась некая логическая ошибка, ведь мы уже увидели… впрочем, неважно.
— Заткнись и иди сюда, жирдяй.
— Нет. Даже и не подумаю, — Стерлинг отпрянул и натолкнулся на Змея. — Сен-Жюст ни за что не стал бы выполнять приказы таких… О, простите. Неправда ли, я очень смело себя вел? Это из-за того, что вы чуть не сделали с Генри. Как вам не стыдно? Позор…
Стерлинг лежал на полу, вокруг его головы летали пятиконечные звездочки, он снова разговаривал сам с собой:
Милый дневник,
по-моему, я осел…
— Ну, что там?
Сен-Жюст резко обернулся, едва не столкнувшись с Мэгги лбом. Он взял с собой на склад нож и теперь отковыривал им задник уродливого пейзажа.
— Какой-то странный ключ. — Сен-Жюст протянул его Мэгги.
— Это ключ от сейфа. Черт возьми, Алекс, она положила что-то в сейф. Но на ключе нет названия банка, только цифры. Не думаю, что им нужен бесполезный ключ. Им нужно то, что в сейфе. Так что это нам не поможет.
— Я боялся, что ты это скажешь. — Он поднялся на ноги и отряхнул брюки. Пол был жестким и довольно пыльным. — Я не кровожаден по своей природе, но так приятно представить, как я хватаю за горло миссис Голдблюм, и…
— В этом ты не Одинокий Рейнджер. — Мэгги спрятала ключ в карман. — Ну что, поищем еще?
— Да, раз уж мы все равно здесь, — Сен-Жюст оглядел проволочную клетушку. В углу стопкой лежали пять пластиковых контейнеров. Он снял один для Мэгги.
— Спасибо. — Мэгги отодрала крышку темно-фиолетового контейнера. — Фотоальбомы. Даром не нужны. Хотя мне интересно посмотреть на Гарри. Только чтобы голова была на месте.
Во втором контейнере оказалась одежда. По полу раскатились маленькие белые шарики, довольно пахучие.
— Что это такое?
— Нафталин, — объяснила Мэгги., — Моя бабушка всегда им пахла. Класс, смотри, свадебная фотка Гарри и Айрин!
Сен-Жюст промолчал и вскрыл еще один контейнер, потом еще и еще. С каждой новой неудачей он расстраивался все больше и больше. Стерлинг и Змей в опасности, а он ползает на четвереньках, собирая шарики от моли! Расстраивался — это еще мягко сказано.
— Ммм… Алекс?
— Здесь больше нечего делать, Мэгги. — Ему не терпелось убраться из этого мрачного места и вернуться наверх. Там он отодвинет наконец проклятый холодильник и, если повезет, найдет за ним сейф в стене. Стенной сейф — вещь вполне понятная. В отличие от подвальных складов и белых шариков, пахнущих бабушками.
— Да нет же. Алекс, посмотри! По-моему, мы что-то нашли. Может, они и не это ищут, но все равно любопытно. Смотри — это фотография Энрико Тотила. Видишь? Она подписана. Знаешь, кто это стоит рядом с ним? О боже.
— Довольно стильно, хотя и слишком крикливо одетый мужчина. Это на нем случайно не парик?
— Нет, не думаю. Но ты прав, одет он хорошо. Это Джон Готти, известный также как Щеголеватый Дон. — Она перевернула страницу. — Ого, да тут еще есть, и все подписаны… Тотила и Готти… дата… место. Знаешь, Готти уже мертв, но он был большой шишкой. Такие фотографии опасны для тех, кто делает вид, будто не имеет отношения к мафии. Гарри мог взять эти фотографии на хранение, как ты думаешь? Его самого на них нет. — Она перевернула страницу. — О боже.
— Ты не могла бы прекратить говорить «о боже»? Что там еще?
— Видишь Тотила? А теперь посмотри, что у него за спиной.
Сен-Жюст наклонился.
— Я вижу ноги в штанах и ботинки.
— Точно. Ноги в штанах и ботинки, лежащие на земле. И подпись: «Энрико Тотила и Шишка „Два Уха“ Мордини. Под Трентоном, 14 августа 1989 г.» Спорим, что этот Мордини мертв, а Тотила позирует рядом с ним, как охотник на фоне оленя?
— Кажется, мне нужен переводчик, — Сен-Жюст забрал у Мэгги альбом и помог ей встать. — Могу я предложить переместиться в мои апартаменты в робкой надежде, что двое имбецилов, скрывшиеся в неизвестном направлении со Стерлингом и Змеем, догадались записать телефонный номер миссис Голдблюм?
— Разумеется. Ох, Алекс, погоди, пока Стив это увидит. Он просто с ума сойдет. Эти фотографии и даты позволят засадить Тотила за решетку надолго, очень надолго.
Тревога и неуверенность в себе испарились в один прекрасный миг, и Сен-Жюст повернулся к Мэгги.
— Стив не должен этого видеть.
— Почему?
— У него обостренное чувство долга, он слишком уважает закон, Мэгги. Другими словами, если это — неоспоримые доказательства, а ты, похоже, в это веришь, то наш добрый лейтенант моментально бросится докладывать о них своему начальству, оставив Стерлинга и Змея в беде. Повторяю: лейтенант не должен увидеть этот альбом.