Страница:
— Хорошо, — Мэгги встала с дивана, — но только совсем чуть-чуть.
— Дура ты, — Берни уже рылась в баре. — Ну как, напугала я тебя, да, Мэг? Я так и знала, что тебя облапошу. Ты такая наивная. — Она выудила бутылку. — Джонни, милый, иди к мамочке.
У Мэгги внутри что-то щелкнуло. Сработал какой-то переключатель. Она рванула к подруге, точно ракета из стартовой шахты.
— Отдай мне эту мерзость. — Мэгги выхватила у нее бутылку «Джонни Уокера». — Как это подло, Берни. Сначала наорать на меня, потом разразиться слезами и сказать ровно то, что я хочу от тебя услышать, — прекрасно зная, как это все на меня подействует.
— Потому что я алкоголик? — Берни откинула со лба прядь волос. — Потому что я сделаю что угодно ради дозы? Продам родную мать? Убью кого-нибудь? Ты это хотела услышать?
— Я так не считаю, — тихо произнесла Мэгги. — Не стоит заявлять во всеуслышание, что ты готова убить, чтобы получить свое.
— Мэгги, предложи мне на выбор ящик виски или миллион долларов — и я выберу виски. Я не убивала Бадди. Я не помню, но я знаю. Я не убивала этого гнусного ублюдка. И я не пьяница. Я просто… пью. — Она схватила бутылку и спряталась с нею в угол, точно белка с орешком.
— Шикарный заголовок получится: «Я не убивала этого гнусного ублюдка». — Мэгги с облегчением закрыла глаза, услышав звонок Носокса по интеркому. — Ну наконец-то.
Уже через минуту во владение квартирой вступила Дж. П., промаршировав по ковру в неизменных оранжевых ботинках и черных трениках с белыми лампасами.
— Выпей, — сухо произнесла она, глядя на Берни, которая бережно прижимала бутылку к груди. — Мне нужно, чтобы ты меня слушала, а не думала о том, как бы выпить.
— Я не пьяница, — Берни плеснула виски в стакан. — Вы все меня оскорбляете. Я пью. Ну ладно, я пью. Но это мое дело, а не ваше, и я не пьяница. Все пьяницы разговаривают сами с собой, валяются в канавах и пьют бормотуху. Я не такая, как они. Я работаю, выполняю свои обязанности.
— Выполняешь, но лишь когда не валяешься в отключке и не просыпаешься в одной постели с трупом, понятия не имея, как он туда попал, — огрызнулась Дж. П., закатив глаза. — Какая же ты после этого пьяница? Кстати, как насчет двойного виски?
— Заткнись, — Берни наполнила стакан и плюхнулась на диван. — Мэгги сказала, что у тебя есть план. Рассказывай.
— С удовольствием. — Дж. П. уселась на рабочее кресло Мэгги и развернулась к диванам. От этого она не стала ниже ростом, стройнее или менее внушительной, но Мэгги поняла, что каким-то непостижимым образом она ни капли не нервничает рядом с этой женщиной. — Начнем с плохой новости?
Берни отсалютовала стаканом:
— Плохая новость состоит в том, что я до жути перепугалась, выслушав всякое дерьмо насчет того, что я, по-твоему, должна делать.
Мэгги снова бросилась в атаку:
— Берни, прекрати немедленно! Дж. П. пытается тебе помочь. Мы все пытаемся тебе помочь.
— Прости, Дж. П. — Берни поджала ноги. — Я немного расстроена, потому что сломала ноготь, правда, Мэгги? Ты же знаешь, как такие вещи портят настроение.
— Что здесь стряслось? — спросила Дж. П. у Мэгги.
— Я говорила с Берни о выпивке, — объяснила Мэгги. — Боюсь, я с ней была чуточку жестка.
Берни подавилась виски и закашлялась.
— Чуточку… чуточку жестка! Ну да, совсем как суфле. Дж. П., позволь мне представить тебе мою новую подругу — Терминатора.
— Да заткнись ты. — Мэгги полезла было за сигаретами, но нерешительно остановилась.
— Давай, Мэгги, они тебе помогут, я уверена.
— Спасибо, что-то не хочется.
Берни сощурилась:
— Твою мать, а ну давай, кури! Ты такая же наркоманка, как и я.
— Я не наркоманка.
— Почему это? Наркоманка и есть. Мэгги Келли, никотиновая наркоманка.
— Это совсем другое.
Берни уже наполовину опустошила стакан.
— Держи карман шире! Ты сидишь на игле, я сижу на игле, все мы на чем-нибудь да сидим. На этом стоит мир. Никотин, секс, кофеин, фаст-фуд, антидепрессанты. Нужное подчеркнуть. Знаешь, — она взмахнула стаканом, расплескав виски, — на свете слишком много перстов указующих и слишком мало долбаных зеркал. Отлично сказано. Ну разве я не умница? Разве я не умница, Мэгги? Я права, согласись.
Мэгги с Берни обменялись неприязненными взглядами.
— Веселимся на всю катушку, девочки? — Дж. П. встала с кресла. — И часто вы так мило общаетесь? Обычно подружки красят друг другу ногти и сплетничают о мальчиках. Но вы двое — это нечто выдающееся.
Дж. П. моментально разонравилась Мэгги. Эта женщина ничего не понимает в настоящей дружбе.
— Не обращай внимания, Дж. П. Мы с Мэгги не очень-то хорошо ладим с людьми, зато прекрасно понимаем друг друга, а это самое главное. Давай лучше вернемся к твоей плохой новости. — Берни глотнула виски, а Мэгги прикурила сигарету.
— Мою плохую новость зовут Деттмер. Чед Деттмер.
Мэгги выпрямилась, выпустив струйку дыма:
— Окружной прокурор? Парень со взбитым коком и нарумяненными щеками? Он что, взялся за это дело? Уже?
— Ты что, шутишь? — Дж. П. покачала головой. — Да он весь в этом деле. Счастлив, как свинья в грязи. У него выборы через два месяца, забыла, что ли? Старина Чед спит и видит, как бы выдвинуть обвинение против Берни, чтобы красоваться перед камерами круглые сутки семь дней в неделю. Ты для него подарок, Берни. Очень важный, замечательный, сенсационный подарок.
В дверь постучали. Мэгги пошла открывать. Наверное, кто-то знакомый, раз Носокс пропустил его, не предупредив по интеркому.
— Думаю, мне пора опять заорать: «Я умираю, я погибаю». — Берни опрокинула в себя остатки выпивки.
— Так что, этот Деттмер собирается ее арестовать? — спросила Мэгги, открыв дверь.
— Ну, на этот вопрос ответить несложно. — Лейтенант Стив Венделл поцеловал Мэгги в щеку и прошел в гостиную. — Думаю, да, как только соберется с мыслями. Привет, Дж. П., не надо меня выгонять, я не шпионить пришел. Меня отстранили от дела.
— В смысле, отстранили от дела? От дела Берни? — Мэгги взяла его за руку и усадила на диван. — Но почему?
— Повод номер раз, — произнесла Дж. П. — Венделл дружит с главной подозреваемой. Повод номер два… впрочем, повода номер раз более чем достаточно.
— Достаточно для чего? Мэгги, милая, ты визжишь так, что тебя даже в лифте слышно. — Сен-Жюст закрыл за собой дверь. — Стерлинг внизу, с Носоксом, ждет наших веселых помощников. Привет, лейтенант. Дж. П., прекрасно выглядишь. Что вы делали без меня?
Мэгги вернулась на диван.
— Стив отстранен от дела Берни, Алекс, — объяснила она, в очередной раз пытаясь решить, с кем ей хочется быть, кому она больше доверяет, кто ей по-настоящему нужен — Стив или Сен-Жюст? В данный момент ей — и Берни тоже — нужны оба.
— Правда? — Сен-Жюст посмотрел на Стива. — Как это печально. Как это ты ухитрился?
— Мы уже разобрались, Алекс. Окружной прокурор вышвырнул его под предлогом конфликта интересов, — произнесла Дж. П. — Далеко отстранен, Стив?
Он сел напротив Мэгги и запустил пальцы в непослушные волосы:
— Дальше не бывает. Деттмер отправил меня в отпуск на пару недель. Я уже год не был в отпуске. Он был очень настойчив, как вы понимаете.
— Потому что ты его достал? — уточнила Дж. П.
— Можно сказать и так. Он не понял, почему у Берни до сих пор не мерзнут лапки в комнате для допросов. И ему не понравилось, что ты, Дж. П., занимаешься этим делом. Не то чтобы ты не входишь в его список рождественских адресатов, но особой любви он к тебе не испытывает.
— Чед считает меня предательницей, — фыркнула Дж. П. — Я бросила хороших парней, чтобы защищать отбросы общества, и все ради денег.
— Отбросы, которые платят деньги, — это я. — Берни отсалютовала Мэгги пустым стаканом.
— Верно, — кивнула Дж. П. — Но деньги — не главное. Его злит то, что я чаще выигрываю дела, чем проигрываю. Стив, он тебе угрожал? Или ты просто вовремя понял намек?
— Все как обычно, Дж. П. Сначала предложение, потом угроза отправить в отпуск за свой счет, а потом и вовсе комиссией по расследованию должностных преступлений запахло. Согласен, я на месте преступления устроил цирк. Симпатизировал подозреваемой, едва ли не распивал чаи у нее в гостиной, устраивал экскурсии к телу. Все это меня не красит.
— Ты вел себя как настоящий друг. — Мэгги сжала его руку. — Потому что ты знаешь, что Берни этого не делала.
— Мэгги, я знаю, кому принадлежат отпечатки пальцев на орудии убийства.
— Берни? — Желудок Мэгги подскочил куда-то к горлу.
— Берни.
— Ну да, — произнес Сен-Жюст, — я так и думал. Наш убийца весьма предсказуем.
Венделл посмотрел на Сен-Жюста и покачал головой:
— Деттмер велел мне привести Берни, но я объяснил, что она уже под крылышком у адвоката. С этого все и началось, а уж когда он узнал, что Дж. П. прибыла на место преступления раньше меня… Он пока не арестовал Берни лишь потому, что отпечатков пальцев для этого недостаточно. Остается надеяться, что мы не найдем чего похуже, а Берни отмажется от разговоров с Деттмером.
— Да я ничего и не помню, Стив. Правда-правда. Мэгги, расскажи ему о моих провалах в памяти.
Дж. П. жестом заставила ее замолчать.
— Нет. Никаких провалов в памяти. Провалы в памяти для защиты не годятся. Стив, я одного никак не могу понять. Почему Деттмер до сих пор не стоит на пороге с ордером на арест?
Мэгги заметила, что Сен-Жюст ведет себя непривычно тихо, лишь наблюдает.
— Хотя бы потому, что техники нашли следы крови в душевом сливе. Пока мы с этим не разберемся, у нас больше вопросов, чем ответов. Деттмер, может, и придурок, но не дурак же. Он не сдвинется с места, пока не получит что-нибудь весомее, чем отпечатки пальцев.
— Например, мотив, — предположила Мэгги. — Он в курсе насчет страховых полисов Бадди?
— Пока нет, потому что сегодня воскресенье и у него связаны руки. Но завтра узнает. Кстати, а что он узнает, Мэгги?
— Ну, понимаешь…
— Немедленно заткнись, Солнышко Мэри. — Дж. П. заслонила ее от Стива. — Ты зачем сюда пришел?
— Чтобы нам помочь, — наконец заговорил Сен-Жюст. — Я готов поручиться за лейтенанта.
Дж. П. оглядела остальных. Берни кивала. Мэгги довольно улыбалась. Сен-Жюст спокойно выдержал взгляд Дж. П. и подмигнул ей, отчего Мэгги пробрала дрожь. Стив без особого удивления смотрел на Сен-Жюста.
— Ну, хорошо, — наконец произнесла Дж. П., — пока никто не собирается браться за руки и распевать гимны, будем считать, что мы — одна команда. Только не заставьте меня об этом пожалеть. Колись, детка.
Мэгги подалась вперед и выпалила:
— Бадди застраховался на три миллиона, и эти деньги должны выплатить Берни, потому что прошло семь лет, правда, на самом деле семь лет не прошло, потому что Бадди умер только сейчас, и Берни получит эти деньги как раз вовремя, чтобы спасти «Книги Толанда», у которых начались проблемы после смерти Кёрка, если, конечно, ее не посадят в тюрьму за убийство Бадди, но окружной прокурор все равно найдет мотив, неважно, вернулся ли Бадди, чтобы наложить лапу на часть денег, унаследованных Берни от Кёрка, или чтобы заставить ее поделиться страховыми тремя миллионами, что он, наверное, давно планировал, но это все равно не снимает подозрения с Берни, потому что они могли быть в сговоре эти семь лет, а в последний момент Берни не захотела делиться — ну как, понятно кому-нибудь?
— Теперь у нас есть мотив, — Стив похлопал Мэгги по руке. — Все понятно, любовь моя.
На несколько секунд в комнате повисла тишина, затем Сен-Жюст произнес:
— Объясни, откуда взялась кровь в душе, Венделл. По-твоему, убийца сначала совершил преступление, а потом решил помыться?
Стив кивнул:
— Звучит довольно глупо, потому что Берни была вся в крови, когда вы ее нашли, с ног до головы, но испачкаться кровью, артериальной кровью после смерти жертвы невозможно.
— Если она не убила его сама. Вспорола ему глотку, потом быстренько легла на свою сторону, пока Бадди… фонтанировал, чтобы получился контур ее тела. Сняла пижаму, приняла душ, отмылась хорошенько от этой пакости, надела пижаму обратно, слегка вымазала кровью лицо и руки и позвонила нам. Но зачем?
— Твое дело — книжки писать, Солнышко. — Дж. П. встала за спиной у Берни и положила ей на плечи унизанные кольцами руки. — Большинству женщин не нравится кровь, вряд ли Берни — исключение. Это уж слишком. Нет смысла смывать кровь, чтобы потом опять ею испачкаться. Должно быть какое-то другое объяснение. Ничего удивительного, что Деттмер пока не пришел за Берни, таща судью на буксире. Он хочет арестовать ее наверняка, чтобы не пришлось потом обклеивать кабинет моими ходатайствами об освобождении. Стив, они нашли одежду жертвы?
— Нашли, — кивнул Стив. — В ванной. Аккуратно сложенную стопочкой на крышке унитаза. А что?
— Можно я отвечу? — спросил Сен-Жюст, усаживаясь на подлокотник дивана рядом с Мэгги. Мэгги окончательно запуталась, оказавшись меж двух огней. Это все равно что выбирать между двумя одинаково красивыми книжными обложками. — Ни один нормальный мужчина не станет в предвкушении или в приступе — прошу прощения, леди, — страсти, аккуратно складывать вещи. Следовательно…
Мэгги подняла руку:
— Ну, он мог попасть в ванную к Берни до того, как она вернулась домой. Прокрался как-то и решил принять душ. Берни наткнулась на него голого. Скандал, скандал, секс, секс, сон, прокрасться вниз, схватить нож — и вуаля, он мертв.
— Я бы никогда не занялась любовью с этим ублюдком, — жестко произнесла Берни. — Пьяная, трезвая, без сознания, в здравом уме или выжив из ума, я бы никогда не занялась любовью с Бадди Джеймсом. К тому же Бадди нипочем бы не сложил свои шмотки аккуратно. Ему пришлось бы сначала уроки брать.
— Стив, как там с тестом на сексуальное насилие? — спросила Дж.П.
— Официально — пока никак.
— А неофициально?
— Я отстранен от дела, Дж. П., но я по-прежнему коп. Выясняй сама, по официальным каналам.
— Человек чести, да? Весьма оригинально. Они, конечно, проверили ее на наркоту? Результатов пока тоже нет?
Этот вопрос задал Сен-Жюст. Мэгги с удивлением посмотрела на него:
— Ты сказал «наркота»? А, дошло. Полицейские сериалы. Ну конечно.
— На самом деле, милая моя, образовательный и исторический каналы. Но хватит о пустяках. Итак, этот тип, Деттмер, очень хочет арестовать Берни и ждет результатов криминальной экспертизы, которые укрепят его позицию, хотя его намерения и так крепки, как скала. Сколько у нас времени, Дж. П.?
— На то, чтобы раскрыть преступление или на то, чтобы спрятать Берни?
— Прошу прощения? — обернулась Берни. Она как раз отмеряла очередную порцию виски в стакан. — Что, правда? Вы собираетесь меня спрятать?
— Как-то это сомнительно, Дж. П., — произнес Стив.
— Пока нет ордера на арест — все чисто. Ее ни в чем не обвинили. Ее даже еще не допросили. Никто не аннулировал ее паспорт. Она свободна как птичка, и я собираюсь сделать все возможное, чтобы так оно и продолжалось. Ну, примерно. — Дж. П. открыла свой «дипломат» и достала какие-то официального вида бумаги. — Алекс, ты был прав. Полезный ход. Это совершенно аморальный тип, довольно известен и любит светиться в прессе. Он прямо-таки вцепился в эту идею.
Мэгги сощурилась и посмотрела на Сен-Жюста:
— Довольно известен? Вцепился? Черт, Алекс, как ты умудряешься всюду сунуть свой нос? Что ты сделал?
— Давай, Берни, собирайся, — приказала Дж. П. — Багаж тебе не понадобится, просто накинь что-нибудь и пойдем, повидаем доброго дядю доктора и подпишем эти бумажки. Когда я пришла, журналистов внизу не было, но долго это счастье не продлится. Я не хочу тащить за собой хвост.
— Мэгги? — Голос Берни задрожал.
— Минуточку, Берни. Алекс? Кто ухватился? Доктор Боб? Мой доктор Боб? Я угадала?
Сен-Жюст лишь улыбнулся и пересел на противоположный диван, к Берни.
— Мы хотим защитить тебя, милая, — произнес он так, что ему поверила даже Мэгги. — Мэгги все правильно угадала. Ты же помнишь доктора Боба? Психоаналитика Мэгги? Ты еще опубликовала его книжку «Страстно люби, прекрасно живи».
— Господи Иисусе, Алекс, вы что, собираетесь меня запереть?
— Всего лишь спрятать от полиции, — поправил ее Алекс. — У доктора Боба, судя по всему, обширные связи, и он уже распорядился принять тебя в одном милом учреждении в Катскиллах.
Мэгги была шокирована. Он послал Дж. П. к доктору Бобу? Он же смеялся над ним при каждом удобном случае, надеясь, что она перестанет посещать его по понедельникам. А теперь с ним связался? Использовал его? Мэгги никак не могла решить, удивлена она, возмущена или, напротив, горда, что он вообще об этом подумал.
— Это тоже штат Нью-Йорк, Берни, — вмешалась Дж. П. — Тебе не придется пересекать границы штата. Окружному прокурору мы сообщим, что ты находишься на излечении. Там тебя никто не тронет. Это практически легально, Берни. Я хочу сплавить тебя отсюда не меньше, чем увидеть тебя трезвой.
Мэгги чуть не плакала при виде Берни. Самоуверенная, саркастичная, утонченная женщина съежилась в комочек и неожиданно превратилась в маленького испуганного ребенка.
— Но… но как же мое интервью с Холли Как-ее-там?
— Отменяется, — отрезала Дж. П. — Я не хотела об этом говорить, но раз уж ты сама упомянула… «Фокс Ньюс» не приняли условия Алекса. Вместо этого они возьмут интервью у Деттмера. Знаешь, Алекс, это была хорошая идея, но теперь она сработает против нас. Теперь Спивак заявит, что пыталась взять интервью у Берни, дать ей шанс рассказать правду, но Берни хотела полностью ее контролировать, и Спивак, как настоящий журналист, была вынуждена сказать «нет». Это не произведет выгодного впечатления на присяжных, уж поверь мне. Все, Берни, нам пора. Одевайся.
— Я помогу, — вызвалась Мэгги. Она проводила Берни в гостевую комнату и обняла поникшую подругу. Берни трясло.
— Не знаю, Мэг. Даже и не знаю, что страшнее — попасть за решетку или резко бросить пить. Я просто не смогу.
— Еще как сможешь, — фыркнула Мэгги. — Ты же настоящая героиня. Самая смелая, самая бесстрашная женщина на свете.
Берни высвободилась из рук Мэгги и вытерла нос рукавом халата:
— Да, точно. Я смелая. — Она глубоко вдохнула, медленно выдохнула и произнесла: — Хорошо. Хорошо, Мэгги, я согласна на все.
Глава 10
— Дура ты, — Берни уже рылась в баре. — Ну как, напугала я тебя, да, Мэг? Я так и знала, что тебя облапошу. Ты такая наивная. — Она выудила бутылку. — Джонни, милый, иди к мамочке.
У Мэгги внутри что-то щелкнуло. Сработал какой-то переключатель. Она рванула к подруге, точно ракета из стартовой шахты.
— Отдай мне эту мерзость. — Мэгги выхватила у нее бутылку «Джонни Уокера». — Как это подло, Берни. Сначала наорать на меня, потом разразиться слезами и сказать ровно то, что я хочу от тебя услышать, — прекрасно зная, как это все на меня подействует.
— Потому что я алкоголик? — Берни откинула со лба прядь волос. — Потому что я сделаю что угодно ради дозы? Продам родную мать? Убью кого-нибудь? Ты это хотела услышать?
— Я так не считаю, — тихо произнесла Мэгги. — Не стоит заявлять во всеуслышание, что ты готова убить, чтобы получить свое.
— Мэгги, предложи мне на выбор ящик виски или миллион долларов — и я выберу виски. Я не убивала Бадди. Я не помню, но я знаю. Я не убивала этого гнусного ублюдка. И я не пьяница. Я просто… пью. — Она схватила бутылку и спряталась с нею в угол, точно белка с орешком.
— Шикарный заголовок получится: «Я не убивала этого гнусного ублюдка». — Мэгги с облегчением закрыла глаза, услышав звонок Носокса по интеркому. — Ну наконец-то.
Уже через минуту во владение квартирой вступила Дж. П., промаршировав по ковру в неизменных оранжевых ботинках и черных трениках с белыми лампасами.
— Выпей, — сухо произнесла она, глядя на Берни, которая бережно прижимала бутылку к груди. — Мне нужно, чтобы ты меня слушала, а не думала о том, как бы выпить.
— Я не пьяница, — Берни плеснула виски в стакан. — Вы все меня оскорбляете. Я пью. Ну ладно, я пью. Но это мое дело, а не ваше, и я не пьяница. Все пьяницы разговаривают сами с собой, валяются в канавах и пьют бормотуху. Я не такая, как они. Я работаю, выполняю свои обязанности.
— Выполняешь, но лишь когда не валяешься в отключке и не просыпаешься в одной постели с трупом, понятия не имея, как он туда попал, — огрызнулась Дж. П., закатив глаза. — Какая же ты после этого пьяница? Кстати, как насчет двойного виски?
— Заткнись, — Берни наполнила стакан и плюхнулась на диван. — Мэгги сказала, что у тебя есть план. Рассказывай.
— С удовольствием. — Дж. П. уселась на рабочее кресло Мэгги и развернулась к диванам. От этого она не стала ниже ростом, стройнее или менее внушительной, но Мэгги поняла, что каким-то непостижимым образом она ни капли не нервничает рядом с этой женщиной. — Начнем с плохой новости?
Берни отсалютовала стаканом:
— Плохая новость состоит в том, что я до жути перепугалась, выслушав всякое дерьмо насчет того, что я, по-твоему, должна делать.
Мэгги снова бросилась в атаку:
— Берни, прекрати немедленно! Дж. П. пытается тебе помочь. Мы все пытаемся тебе помочь.
— Прости, Дж. П. — Берни поджала ноги. — Я немного расстроена, потому что сломала ноготь, правда, Мэгги? Ты же знаешь, как такие вещи портят настроение.
— Что здесь стряслось? — спросила Дж. П. у Мэгги.
— Я говорила с Берни о выпивке, — объяснила Мэгги. — Боюсь, я с ней была чуточку жестка.
Берни подавилась виски и закашлялась.
— Чуточку… чуточку жестка! Ну да, совсем как суфле. Дж. П., позволь мне представить тебе мою новую подругу — Терминатора.
— Да заткнись ты. — Мэгги полезла было за сигаретами, но нерешительно остановилась.
— Давай, Мэгги, они тебе помогут, я уверена.
— Спасибо, что-то не хочется.
Берни сощурилась:
— Твою мать, а ну давай, кури! Ты такая же наркоманка, как и я.
— Я не наркоманка.
— Почему это? Наркоманка и есть. Мэгги Келли, никотиновая наркоманка.
— Это совсем другое.
Берни уже наполовину опустошила стакан.
— Держи карман шире! Ты сидишь на игле, я сижу на игле, все мы на чем-нибудь да сидим. На этом стоит мир. Никотин, секс, кофеин, фаст-фуд, антидепрессанты. Нужное подчеркнуть. Знаешь, — она взмахнула стаканом, расплескав виски, — на свете слишком много перстов указующих и слишком мало долбаных зеркал. Отлично сказано. Ну разве я не умница? Разве я не умница, Мэгги? Я права, согласись.
Мэгги с Берни обменялись неприязненными взглядами.
— Веселимся на всю катушку, девочки? — Дж. П. встала с кресла. — И часто вы так мило общаетесь? Обычно подружки красят друг другу ногти и сплетничают о мальчиках. Но вы двое — это нечто выдающееся.
Дж. П. моментально разонравилась Мэгги. Эта женщина ничего не понимает в настоящей дружбе.
— Не обращай внимания, Дж. П. Мы с Мэгги не очень-то хорошо ладим с людьми, зато прекрасно понимаем друг друга, а это самое главное. Давай лучше вернемся к твоей плохой новости. — Берни глотнула виски, а Мэгги прикурила сигарету.
— Мою плохую новость зовут Деттмер. Чед Деттмер.
Мэгги выпрямилась, выпустив струйку дыма:
— Окружной прокурор? Парень со взбитым коком и нарумяненными щеками? Он что, взялся за это дело? Уже?
— Ты что, шутишь? — Дж. П. покачала головой. — Да он весь в этом деле. Счастлив, как свинья в грязи. У него выборы через два месяца, забыла, что ли? Старина Чед спит и видит, как бы выдвинуть обвинение против Берни, чтобы красоваться перед камерами круглые сутки семь дней в неделю. Ты для него подарок, Берни. Очень важный, замечательный, сенсационный подарок.
В дверь постучали. Мэгги пошла открывать. Наверное, кто-то знакомый, раз Носокс пропустил его, не предупредив по интеркому.
— Думаю, мне пора опять заорать: «Я умираю, я погибаю». — Берни опрокинула в себя остатки выпивки.
— Так что, этот Деттмер собирается ее арестовать? — спросила Мэгги, открыв дверь.
— Ну, на этот вопрос ответить несложно. — Лейтенант Стив Венделл поцеловал Мэгги в щеку и прошел в гостиную. — Думаю, да, как только соберется с мыслями. Привет, Дж. П., не надо меня выгонять, я не шпионить пришел. Меня отстранили от дела.
— В смысле, отстранили от дела? От дела Берни? — Мэгги взяла его за руку и усадила на диван. — Но почему?
— Повод номер раз, — произнесла Дж. П. — Венделл дружит с главной подозреваемой. Повод номер два… впрочем, повода номер раз более чем достаточно.
— Достаточно для чего? Мэгги, милая, ты визжишь так, что тебя даже в лифте слышно. — Сен-Жюст закрыл за собой дверь. — Стерлинг внизу, с Носоксом, ждет наших веселых помощников. Привет, лейтенант. Дж. П., прекрасно выглядишь. Что вы делали без меня?
Мэгги вернулась на диван.
— Стив отстранен от дела Берни, Алекс, — объяснила она, в очередной раз пытаясь решить, с кем ей хочется быть, кому она больше доверяет, кто ей по-настоящему нужен — Стив или Сен-Жюст? В данный момент ей — и Берни тоже — нужны оба.
— Правда? — Сен-Жюст посмотрел на Стива. — Как это печально. Как это ты ухитрился?
— Мы уже разобрались, Алекс. Окружной прокурор вышвырнул его под предлогом конфликта интересов, — произнесла Дж. П. — Далеко отстранен, Стив?
Он сел напротив Мэгги и запустил пальцы в непослушные волосы:
— Дальше не бывает. Деттмер отправил меня в отпуск на пару недель. Я уже год не был в отпуске. Он был очень настойчив, как вы понимаете.
— Потому что ты его достал? — уточнила Дж. П.
— Можно сказать и так. Он не понял, почему у Берни до сих пор не мерзнут лапки в комнате для допросов. И ему не понравилось, что ты, Дж. П., занимаешься этим делом. Не то чтобы ты не входишь в его список рождественских адресатов, но особой любви он к тебе не испытывает.
— Чед считает меня предательницей, — фыркнула Дж. П. — Я бросила хороших парней, чтобы защищать отбросы общества, и все ради денег.
— Отбросы, которые платят деньги, — это я. — Берни отсалютовала Мэгги пустым стаканом.
— Верно, — кивнула Дж. П. — Но деньги — не главное. Его злит то, что я чаще выигрываю дела, чем проигрываю. Стив, он тебе угрожал? Или ты просто вовремя понял намек?
— Все как обычно, Дж. П. Сначала предложение, потом угроза отправить в отпуск за свой счет, а потом и вовсе комиссией по расследованию должностных преступлений запахло. Согласен, я на месте преступления устроил цирк. Симпатизировал подозреваемой, едва ли не распивал чаи у нее в гостиной, устраивал экскурсии к телу. Все это меня не красит.
— Ты вел себя как настоящий друг. — Мэгги сжала его руку. — Потому что ты знаешь, что Берни этого не делала.
— Мэгги, я знаю, кому принадлежат отпечатки пальцев на орудии убийства.
— Берни? — Желудок Мэгги подскочил куда-то к горлу.
— Берни.
— Ну да, — произнес Сен-Жюст, — я так и думал. Наш убийца весьма предсказуем.
Венделл посмотрел на Сен-Жюста и покачал головой:
— Деттмер велел мне привести Берни, но я объяснил, что она уже под крылышком у адвоката. С этого все и началось, а уж когда он узнал, что Дж. П. прибыла на место преступления раньше меня… Он пока не арестовал Берни лишь потому, что отпечатков пальцев для этого недостаточно. Остается надеяться, что мы не найдем чего похуже, а Берни отмажется от разговоров с Деттмером.
— Да я ничего и не помню, Стив. Правда-правда. Мэгги, расскажи ему о моих провалах в памяти.
Дж. П. жестом заставила ее замолчать.
— Нет. Никаких провалов в памяти. Провалы в памяти для защиты не годятся. Стив, я одного никак не могу понять. Почему Деттмер до сих пор не стоит на пороге с ордером на арест?
Мэгги заметила, что Сен-Жюст ведет себя непривычно тихо, лишь наблюдает.
— Хотя бы потому, что техники нашли следы крови в душевом сливе. Пока мы с этим не разберемся, у нас больше вопросов, чем ответов. Деттмер, может, и придурок, но не дурак же. Он не сдвинется с места, пока не получит что-нибудь весомее, чем отпечатки пальцев.
— Например, мотив, — предположила Мэгги. — Он в курсе насчет страховых полисов Бадди?
— Пока нет, потому что сегодня воскресенье и у него связаны руки. Но завтра узнает. Кстати, а что он узнает, Мэгги?
— Ну, понимаешь…
— Немедленно заткнись, Солнышко Мэри. — Дж. П. заслонила ее от Стива. — Ты зачем сюда пришел?
— Чтобы нам помочь, — наконец заговорил Сен-Жюст. — Я готов поручиться за лейтенанта.
Дж. П. оглядела остальных. Берни кивала. Мэгги довольно улыбалась. Сен-Жюст спокойно выдержал взгляд Дж. П. и подмигнул ей, отчего Мэгги пробрала дрожь. Стив без особого удивления смотрел на Сен-Жюста.
— Ну, хорошо, — наконец произнесла Дж. П., — пока никто не собирается браться за руки и распевать гимны, будем считать, что мы — одна команда. Только не заставьте меня об этом пожалеть. Колись, детка.
Мэгги подалась вперед и выпалила:
— Бадди застраховался на три миллиона, и эти деньги должны выплатить Берни, потому что прошло семь лет, правда, на самом деле семь лет не прошло, потому что Бадди умер только сейчас, и Берни получит эти деньги как раз вовремя, чтобы спасти «Книги Толанда», у которых начались проблемы после смерти Кёрка, если, конечно, ее не посадят в тюрьму за убийство Бадди, но окружной прокурор все равно найдет мотив, неважно, вернулся ли Бадди, чтобы наложить лапу на часть денег, унаследованных Берни от Кёрка, или чтобы заставить ее поделиться страховыми тремя миллионами, что он, наверное, давно планировал, но это все равно не снимает подозрения с Берни, потому что они могли быть в сговоре эти семь лет, а в последний момент Берни не захотела делиться — ну как, понятно кому-нибудь?
— Теперь у нас есть мотив, — Стив похлопал Мэгги по руке. — Все понятно, любовь моя.
На несколько секунд в комнате повисла тишина, затем Сен-Жюст произнес:
— Объясни, откуда взялась кровь в душе, Венделл. По-твоему, убийца сначала совершил преступление, а потом решил помыться?
Стив кивнул:
— Звучит довольно глупо, потому что Берни была вся в крови, когда вы ее нашли, с ног до головы, но испачкаться кровью, артериальной кровью после смерти жертвы невозможно.
— Если она не убила его сама. Вспорола ему глотку, потом быстренько легла на свою сторону, пока Бадди… фонтанировал, чтобы получился контур ее тела. Сняла пижаму, приняла душ, отмылась хорошенько от этой пакости, надела пижаму обратно, слегка вымазала кровью лицо и руки и позвонила нам. Но зачем?
— Твое дело — книжки писать, Солнышко. — Дж. П. встала за спиной у Берни и положила ей на плечи унизанные кольцами руки. — Большинству женщин не нравится кровь, вряд ли Берни — исключение. Это уж слишком. Нет смысла смывать кровь, чтобы потом опять ею испачкаться. Должно быть какое-то другое объяснение. Ничего удивительного, что Деттмер пока не пришел за Берни, таща судью на буксире. Он хочет арестовать ее наверняка, чтобы не пришлось потом обклеивать кабинет моими ходатайствами об освобождении. Стив, они нашли одежду жертвы?
— Нашли, — кивнул Стив. — В ванной. Аккуратно сложенную стопочкой на крышке унитаза. А что?
— Можно я отвечу? — спросил Сен-Жюст, усаживаясь на подлокотник дивана рядом с Мэгги. Мэгги окончательно запуталась, оказавшись меж двух огней. Это все равно что выбирать между двумя одинаково красивыми книжными обложками. — Ни один нормальный мужчина не станет в предвкушении или в приступе — прошу прощения, леди, — страсти, аккуратно складывать вещи. Следовательно…
Мэгги подняла руку:
— Ну, он мог попасть в ванную к Берни до того, как она вернулась домой. Прокрался как-то и решил принять душ. Берни наткнулась на него голого. Скандал, скандал, секс, секс, сон, прокрасться вниз, схватить нож — и вуаля, он мертв.
— Я бы никогда не занялась любовью с этим ублюдком, — жестко произнесла Берни. — Пьяная, трезвая, без сознания, в здравом уме или выжив из ума, я бы никогда не занялась любовью с Бадди Джеймсом. К тому же Бадди нипочем бы не сложил свои шмотки аккуратно. Ему пришлось бы сначала уроки брать.
— Стив, как там с тестом на сексуальное насилие? — спросила Дж.П.
— Официально — пока никак.
— А неофициально?
— Я отстранен от дела, Дж. П., но я по-прежнему коп. Выясняй сама, по официальным каналам.
— Человек чести, да? Весьма оригинально. Они, конечно, проверили ее на наркоту? Результатов пока тоже нет?
Этот вопрос задал Сен-Жюст. Мэгги с удивлением посмотрела на него:
— Ты сказал «наркота»? А, дошло. Полицейские сериалы. Ну конечно.
— На самом деле, милая моя, образовательный и исторический каналы. Но хватит о пустяках. Итак, этот тип, Деттмер, очень хочет арестовать Берни и ждет результатов криминальной экспертизы, которые укрепят его позицию, хотя его намерения и так крепки, как скала. Сколько у нас времени, Дж. П.?
— На то, чтобы раскрыть преступление или на то, чтобы спрятать Берни?
— Прошу прощения? — обернулась Берни. Она как раз отмеряла очередную порцию виски в стакан. — Что, правда? Вы собираетесь меня спрятать?
— Как-то это сомнительно, Дж. П., — произнес Стив.
— Пока нет ордера на арест — все чисто. Ее ни в чем не обвинили. Ее даже еще не допросили. Никто не аннулировал ее паспорт. Она свободна как птичка, и я собираюсь сделать все возможное, чтобы так оно и продолжалось. Ну, примерно. — Дж. П. открыла свой «дипломат» и достала какие-то официального вида бумаги. — Алекс, ты был прав. Полезный ход. Это совершенно аморальный тип, довольно известен и любит светиться в прессе. Он прямо-таки вцепился в эту идею.
Мэгги сощурилась и посмотрела на Сен-Жюста:
— Довольно известен? Вцепился? Черт, Алекс, как ты умудряешься всюду сунуть свой нос? Что ты сделал?
— Давай, Берни, собирайся, — приказала Дж. П. — Багаж тебе не понадобится, просто накинь что-нибудь и пойдем, повидаем доброго дядю доктора и подпишем эти бумажки. Когда я пришла, журналистов внизу не было, но долго это счастье не продлится. Я не хочу тащить за собой хвост.
— Мэгги? — Голос Берни задрожал.
— Минуточку, Берни. Алекс? Кто ухватился? Доктор Боб? Мой доктор Боб? Я угадала?
Сен-Жюст лишь улыбнулся и пересел на противоположный диван, к Берни.
— Мы хотим защитить тебя, милая, — произнес он так, что ему поверила даже Мэгги. — Мэгги все правильно угадала. Ты же помнишь доктора Боба? Психоаналитика Мэгги? Ты еще опубликовала его книжку «Страстно люби, прекрасно живи».
— Господи Иисусе, Алекс, вы что, собираетесь меня запереть?
— Всего лишь спрятать от полиции, — поправил ее Алекс. — У доктора Боба, судя по всему, обширные связи, и он уже распорядился принять тебя в одном милом учреждении в Катскиллах.
Мэгги была шокирована. Он послал Дж. П. к доктору Бобу? Он же смеялся над ним при каждом удобном случае, надеясь, что она перестанет посещать его по понедельникам. А теперь с ним связался? Использовал его? Мэгги никак не могла решить, удивлена она, возмущена или, напротив, горда, что он вообще об этом подумал.
— Это тоже штат Нью-Йорк, Берни, — вмешалась Дж. П. — Тебе не придется пересекать границы штата. Окружному прокурору мы сообщим, что ты находишься на излечении. Там тебя никто не тронет. Это практически легально, Берни. Я хочу сплавить тебя отсюда не меньше, чем увидеть тебя трезвой.
Мэгги чуть не плакала при виде Берни. Самоуверенная, саркастичная, утонченная женщина съежилась в комочек и неожиданно превратилась в маленького испуганного ребенка.
— Но… но как же мое интервью с Холли Как-ее-там?
— Отменяется, — отрезала Дж. П. — Я не хотела об этом говорить, но раз уж ты сама упомянула… «Фокс Ньюс» не приняли условия Алекса. Вместо этого они возьмут интервью у Деттмера. Знаешь, Алекс, это была хорошая идея, но теперь она сработает против нас. Теперь Спивак заявит, что пыталась взять интервью у Берни, дать ей шанс рассказать правду, но Берни хотела полностью ее контролировать, и Спивак, как настоящий журналист, была вынуждена сказать «нет». Это не произведет выгодного впечатления на присяжных, уж поверь мне. Все, Берни, нам пора. Одевайся.
— Я помогу, — вызвалась Мэгги. Она проводила Берни в гостевую комнату и обняла поникшую подругу. Берни трясло.
— Не знаю, Мэг. Даже и не знаю, что страшнее — попасть за решетку или резко бросить пить. Я просто не смогу.
— Еще как сможешь, — фыркнула Мэгги. — Ты же настоящая героиня. Самая смелая, самая бесстрашная женщина на свете.
Берни высвободилась из рук Мэгги и вытерла нос рукавом халата:
— Да, точно. Я смелая. — Она глубоко вдохнула, медленно выдохнула и произнесла: — Хорошо. Хорошо, Мэгги, я согласна на все.
Глава 10
Сен-Жюст открыл дверь Табите Лейтон, литературному агенту Мэгги. Табита пронеслась мимо него, размахивая светлыми волосами, вслед за ней летел шарф. Алекс чуть не уронил большой чемодан, который она практически швырнула ему.
— Где Мэгги? Ей, наверное, совсем плохо. Там, внизу, не меньше дюжины репортеров. Что за бардак, мне пришлось к вам с боями пробиваться! Я все выходные просидела в Хэмптоне, ни с кем не общаясь. Случайно включила телевизор, увидела это и бросилась к телефону. Какого черта никто не берет трубку? Мэгги, детка, это Табби!
— Мэгги нет дома. — Сен-Жюст указал на стул. — Но я уверен, что она будет очень тебе благодарна за то, что ты примчалась оказать Бернис поддержку в час ее испытаний.
— Мэгги нет дома? А где она? О, нет! Она в тюрьме, да? Они ее все-таки арестовали? Я так и знала, я так и знала. Да еще так не вовремя.
— На самом деле, — Сен-Жюст пристроил чемодан на полу возле дивана, — Мэгги, Бернис и ее адвокат Дж. П. Боксер отправились в некое заведение, где Берни получит квалифицированную помощь.
— Какую еще помощь?
— Ей должны помочь бросить пить.
— А, ну хорошо, — кивнула Табби. — Давно пора. Но… но ее разве не собираются арестовать?
— Арестуют, если я не успею найти настоящего убийцу до того, как ее подлечат и отпустят домой. Ей не очень-то понравился этот план, но мы уговорили ее попробовать. Думаю, Мэгги уже едет домой, а Бернис благополучно упрятана в лечебницу, то есть спрятана от полиции.
— Хорошо, что я не застала эти ваши уговоры. Значит, чемодан нам больше не нужен?
— Не понимаю, о чем ты. — Сен-Жюст посмотрел на чемодан.
— Одежда. Я принесла кое-что для Берни. Просто бросила в сумку то, что под руку подвернулось. Ты же знаешь, как она одевается, Алекс. Дорого и броско, присяжным это не понравится. Поэтому я принесла ей кое-какие наряды.
Сен-Жюст посмотрел на Табиту. На ней, как обычно, была легкая длинная юбка, довольно скромная блузка и длинный струящийся шарф. Табби любила натуральный хлопок и пастельные цвета, ее одежда была, мягко говоря, практичной, и, как правило, на два размера больше, чем нужно. Бернис, напротив, одевалась ярко, чтобы подчеркнуть огненные волосы, яркий макияж, вызывающие манеры. В общем, «Версаче против Лоры Эшли»[25], как однажды сформулировала Мэгги.
— Весьма предусмотрительно, Табита, — восхитился Сен-Жюст и подошел к автоответчику. Звонок он предусмотрительно выключил, хотя этот номер и так мало кто знал — в справочниках его не было.
Он проверил аккаунт Мэгги в «Америке Онлайн». Давно следовало бы избавиться от этой вредной привычки: Сен-Жюст не только скорбел над бесчисленными предложениями увеличить пенис или купить «Виагру», но к тому же время от времени наводил порядок в почте Мэгги, удаляя все письма поклонников, кроме самых хвалебных. На этот раз он обнаружил, что Мэгги получила триста восемьдесят два сообщения со своего веб-сайта.
Беглый осмотр показал, что большая часть написана журналистами. Весьма изобретательно с их стороны. Пожалуй, самое время выяснить, кто из этих кретинов умудрился достать еще и телефонный номер.
— Я только разберусь с этим и буду весь внимание, — извинился Сен-Жюст, увидев мерцание индикатора, и нажал на автоответчике кнопку «воспроизведение». Он обнаружил три сообщения от Табиты, одно от главы жилищного кооператива с кратким предписанием немедленно освободить жилплощадь от подозреваемой в убийстве особы, а площадку перед домом — от толп репортеров, и еще два сообщения:
«Мэгги? Мэгги, это Вирджиния. Я увидела новости по телевизору и сразу тебе позвонила. Это ужасно, просто ужасно. Бедняжка Берни! Я уверена, что она невиновна. Боже, я как вспомню, что мы все трое были вместе на конференции ГиТЛЭР и были так счастливы! Ну, может, не совсем счастливы, из-за убийства и остального, но все же… Черт, я ненавижу разговаривать с автоответчиками. Мэгги, позвони мне, хорошо? Я знаю, что это глупо и эгоистично, но как по-твоему: теперь она не сможет заключить со мной тот контракт, как обещала? Нет, забудь. Экую я глупость ляпнула. На самом деле меня это совсем не волнует. Ну ладно, волнует. Потому что я пустая дурочка, признаю. Позвони мне, хорошо? Да, малыш просто прелесть! Я пришлю тебе фотографию мылом на следующей неделе. Позвони мне!»
Сен-Жюст нажал на «стоп».
— Это Вирджиния Нойендорф, — пояснил он. — Этакая смесь заботы и эгоизма, хотя я ее не виню.
— Ее контракт уже у меня, — заметила Табита, — так что она может не волноваться.
— Вот и хорошо, — произнес Сен-Жюст и снова нажал на «воспроизведение».
«Маргарет? Маргарет, я знаю, ты здесь. Это твоя мать, Маргарет. Ты что, совсем без царя в голове? Я купила газету, и что я там увидела? Эту женщину, Бернис, вот что. Убийцу! Все, Маргарет, это последняя капля. Третий раз! Мы с отцом требуем, чтобы ты продала эту свою ужасную нью-йоркскую квартиру и вернулась домой, где тебе самое место. Что, двух недель не можешь прожить без того, чтобы опять кого-нибудь не убили? У меня, знаешь ли, здесь имеется репутация, милая леди. Как я могу высоко держать голову, когда ты постоянно втаптываешь нас в грязь? Я в жизни не видела такой безвкусной… Что? Ивэн, раз я велела Маргарет возвращаться домой, значит, она вернется домой. И прекрати жрать шоколад. У тебя наверняка уже все артерии им забиты — что значит, „ты не собираешься жить вечно“? Не хами мне. Да, да, именно, не хами. Знаешь, что? Она вся в тебя, Ивэн. Шуточки, остроты, уловки. Это все твоя вина. Господь знает, как я старалась. Маргарет? Маргарет, послушай меня. Тейт уже позвонил, он очень расстроен, а Эрин и Морин все в слезах из-за того, что ты общаешься с этими богемными людишками. Как тебе не стыдно так расстраивать родных! Ты — паршивая овца, Маргарет. Это все твоя писанина, весь этот грязный секс и непристойности. Я всегда знала, что у этой рыжей стервы Бернис будут проблемы. Я ничуть не удивлена, что она убила своего мужа. Да и предыдущего тоже она убила, и плевать я хотела, что ты считаешь по-другому. Кровь — она всегда скажется, Маргарет, а эта жен…»
— Кажется, нам повезло. Пленка закончилась раньше, чем запас красноречия миссис Келли. Давай это просто сотрем?
— О боже, конечно. — Табита содрогнулась и обхватила себя руками. — Вернуться домой? Да Мэгги скорее щепки себе под ногти загонит. Знаешь, Алекс, мне изо дня в день приходится общаться с чокнутыми издателями и чокнутыми писателями, но эта женщина по-настоящему ужасна.
— Она уникальна. — Сен-Жюст нажал на кнопку «удалить». — Ну, вот и все. Не уходи, Мэгги скоро вернется. Я ненадолго тебя покину — Стерлинг просил принести ему чистящих средств.
— Ты — и вдруг чистящие средства?
Он продемонстрировал синее ведро. Из ведра торчали губки и пластиковая бутыль чистящего средства.
— Это для Стерлинга. Присоединишься к нам? Мы обнаружили один почти целый стул.
Он открыл дверь и провел мрачную Табби через холл в развалины, некогда бывшие его квартирой. Спальни и личный кабинет Сен-Жюста уже почти привели в порядок, кухню тоже, но к гостиной и столовой еще только приступили.
— Где Мэгги? Ей, наверное, совсем плохо. Там, внизу, не меньше дюжины репортеров. Что за бардак, мне пришлось к вам с боями пробиваться! Я все выходные просидела в Хэмптоне, ни с кем не общаясь. Случайно включила телевизор, увидела это и бросилась к телефону. Какого черта никто не берет трубку? Мэгги, детка, это Табби!
— Мэгги нет дома. — Сен-Жюст указал на стул. — Но я уверен, что она будет очень тебе благодарна за то, что ты примчалась оказать Бернис поддержку в час ее испытаний.
— Мэгги нет дома? А где она? О, нет! Она в тюрьме, да? Они ее все-таки арестовали? Я так и знала, я так и знала. Да еще так не вовремя.
— На самом деле, — Сен-Жюст пристроил чемодан на полу возле дивана, — Мэгги, Бернис и ее адвокат Дж. П. Боксер отправились в некое заведение, где Берни получит квалифицированную помощь.
— Какую еще помощь?
— Ей должны помочь бросить пить.
— А, ну хорошо, — кивнула Табби. — Давно пора. Но… но ее разве не собираются арестовать?
— Арестуют, если я не успею найти настоящего убийцу до того, как ее подлечат и отпустят домой. Ей не очень-то понравился этот план, но мы уговорили ее попробовать. Думаю, Мэгги уже едет домой, а Бернис благополучно упрятана в лечебницу, то есть спрятана от полиции.
— Хорошо, что я не застала эти ваши уговоры. Значит, чемодан нам больше не нужен?
— Не понимаю, о чем ты. — Сен-Жюст посмотрел на чемодан.
— Одежда. Я принесла кое-что для Берни. Просто бросила в сумку то, что под руку подвернулось. Ты же знаешь, как она одевается, Алекс. Дорого и броско, присяжным это не понравится. Поэтому я принесла ей кое-какие наряды.
Сен-Жюст посмотрел на Табиту. На ней, как обычно, была легкая длинная юбка, довольно скромная блузка и длинный струящийся шарф. Табби любила натуральный хлопок и пастельные цвета, ее одежда была, мягко говоря, практичной, и, как правило, на два размера больше, чем нужно. Бернис, напротив, одевалась ярко, чтобы подчеркнуть огненные волосы, яркий макияж, вызывающие манеры. В общем, «Версаче против Лоры Эшли»[25], как однажды сформулировала Мэгги.
— Весьма предусмотрительно, Табита, — восхитился Сен-Жюст и подошел к автоответчику. Звонок он предусмотрительно выключил, хотя этот номер и так мало кто знал — в справочниках его не было.
Он проверил аккаунт Мэгги в «Америке Онлайн». Давно следовало бы избавиться от этой вредной привычки: Сен-Жюст не только скорбел над бесчисленными предложениями увеличить пенис или купить «Виагру», но к тому же время от времени наводил порядок в почте Мэгги, удаляя все письма поклонников, кроме самых хвалебных. На этот раз он обнаружил, что Мэгги получила триста восемьдесят два сообщения со своего веб-сайта.
Беглый осмотр показал, что большая часть написана журналистами. Весьма изобретательно с их стороны. Пожалуй, самое время выяснить, кто из этих кретинов умудрился достать еще и телефонный номер.
— Я только разберусь с этим и буду весь внимание, — извинился Сен-Жюст, увидев мерцание индикатора, и нажал на автоответчике кнопку «воспроизведение». Он обнаружил три сообщения от Табиты, одно от главы жилищного кооператива с кратким предписанием немедленно освободить жилплощадь от подозреваемой в убийстве особы, а площадку перед домом — от толп репортеров, и еще два сообщения:
«Мэгги? Мэгги, это Вирджиния. Я увидела новости по телевизору и сразу тебе позвонила. Это ужасно, просто ужасно. Бедняжка Берни! Я уверена, что она невиновна. Боже, я как вспомню, что мы все трое были вместе на конференции ГиТЛЭР и были так счастливы! Ну, может, не совсем счастливы, из-за убийства и остального, но все же… Черт, я ненавижу разговаривать с автоответчиками. Мэгги, позвони мне, хорошо? Я знаю, что это глупо и эгоистично, но как по-твоему: теперь она не сможет заключить со мной тот контракт, как обещала? Нет, забудь. Экую я глупость ляпнула. На самом деле меня это совсем не волнует. Ну ладно, волнует. Потому что я пустая дурочка, признаю. Позвони мне, хорошо? Да, малыш просто прелесть! Я пришлю тебе фотографию мылом на следующей неделе. Позвони мне!»
Сен-Жюст нажал на «стоп».
— Это Вирджиния Нойендорф, — пояснил он. — Этакая смесь заботы и эгоизма, хотя я ее не виню.
— Ее контракт уже у меня, — заметила Табита, — так что она может не волноваться.
— Вот и хорошо, — произнес Сен-Жюст и снова нажал на «воспроизведение».
«Маргарет? Маргарет, я знаю, ты здесь. Это твоя мать, Маргарет. Ты что, совсем без царя в голове? Я купила газету, и что я там увидела? Эту женщину, Бернис, вот что. Убийцу! Все, Маргарет, это последняя капля. Третий раз! Мы с отцом требуем, чтобы ты продала эту свою ужасную нью-йоркскую квартиру и вернулась домой, где тебе самое место. Что, двух недель не можешь прожить без того, чтобы опять кого-нибудь не убили? У меня, знаешь ли, здесь имеется репутация, милая леди. Как я могу высоко держать голову, когда ты постоянно втаптываешь нас в грязь? Я в жизни не видела такой безвкусной… Что? Ивэн, раз я велела Маргарет возвращаться домой, значит, она вернется домой. И прекрати жрать шоколад. У тебя наверняка уже все артерии им забиты — что значит, „ты не собираешься жить вечно“? Не хами мне. Да, да, именно, не хами. Знаешь, что? Она вся в тебя, Ивэн. Шуточки, остроты, уловки. Это все твоя вина. Господь знает, как я старалась. Маргарет? Маргарет, послушай меня. Тейт уже позвонил, он очень расстроен, а Эрин и Морин все в слезах из-за того, что ты общаешься с этими богемными людишками. Как тебе не стыдно так расстраивать родных! Ты — паршивая овца, Маргарет. Это все твоя писанина, весь этот грязный секс и непристойности. Я всегда знала, что у этой рыжей стервы Бернис будут проблемы. Я ничуть не удивлена, что она убила своего мужа. Да и предыдущего тоже она убила, и плевать я хотела, что ты считаешь по-другому. Кровь — она всегда скажется, Маргарет, а эта жен…»
— Кажется, нам повезло. Пленка закончилась раньше, чем запас красноречия миссис Келли. Давай это просто сотрем?
— О боже, конечно. — Табита содрогнулась и обхватила себя руками. — Вернуться домой? Да Мэгги скорее щепки себе под ногти загонит. Знаешь, Алекс, мне изо дня в день приходится общаться с чокнутыми издателями и чокнутыми писателями, но эта женщина по-настоящему ужасна.
— Она уникальна. — Сен-Жюст нажал на кнопку «удалить». — Ну, вот и все. Не уходи, Мэгги скоро вернется. Я ненадолго тебя покину — Стерлинг просил принести ему чистящих средств.
— Ты — и вдруг чистящие средства?
Он продемонстрировал синее ведро. Из ведра торчали губки и пластиковая бутыль чистящего средства.
— Это для Стерлинга. Присоединишься к нам? Мы обнаружили один почти целый стул.
Он открыл дверь и провел мрачную Табби через холл в развалины, некогда бывшие его квартирой. Спальни и личный кабинет Сен-Жюста уже почти привели в порядок, кухню тоже, но к гостиной и столовой еще только приступили.