Страница:
- К твоему сведению, это была я, - Таллэ гордо вскинула голову. - Так что сейчас нас интересует только один вопрос: зачем ты ее сюда приволок?
- И по какому принципу работает это интересное устройство, - добавила Эленсэнт, недовольно покосившись на Таллэ. Она понимала, что только задетая гордость заставляла подругу вести себя опрометчиво, но Эленсэнт это сбивало, мешая придерживаться одной линии поведения при допросе этого миляги-алхимика-контрабандиста.
- Ну вот, вы уже обвинили меня в контрабанде, - незнакомец усмехнулся весело-нахально, но совсем не обидно. - Что мне припишут дальше? Желание испортить ваши Игры? Или того хуже - сорвать съемки фильма?
- А кто тебя знает! - в тон ему ответила Эленсэнт.
- Ладно, - он снова обвел насмешливым взглядом всех троих. - Если вы так настаиваете на объяснениях, можете считать, что я уже напился. Так вот, Чашу я ниоткуда не крал, она моя личная. Я бы, конечно, мог сказать, где я ее взял, но вы все равно не знаете этого места, - он на секунду запнулся, словно забыв название. - В общем, это место находится в Ардес Армиэ. Патрульная служба Галактики не обратила бы на эту вещь никакого внимания, поскольку в нерабочем состоянии это просто посудина. А сюда я ее привез исключительно для того, чтобы сделать приятное вашей Галадриэли.
- Значит, ты ее знаешь? - нервно спросила Мелиан. - Точнее, знал раньше?
- С меня достаточно того, что это Галадриэль, которая вполне соответствует своей роли, - на этот раз к его обычной усмешке примешивалось легкое недоумение. - Разве Чаша не будет потрясающе смотреться в фильме? Или от нее будет мало пользы во время Игр?
- Когда не знаешь, чего можно ожидать от такого Зеркала, - начала Эленсэнт, но он мягко ее перебил:
- Она совершенно безопасна. Управлять ею может только Владычица. Кстати, насколько я знаю от нее самой, Зеркало крали уже пять раз и все пять приносили назад, ничего не добившись. Принципа работы этой вещички я и сам не знаю, можете считать его чем угодно, вплоть до обычной магии. Но в любом случае Зеркало абсолютно безопасно, а сегодня я к тому же принял кое-какие дополнительные меры.
- Вот так, - улыбка Эленсэнт была почти такой же нахальной, как и у незнакомца. - Взял где-то в Ардес Армиэ, сюда привез в подарок, принципа работы не знает, но уверяет, что безопасно. Что мы с ним за это сделаем?
- По-моему, Мелиан в "Ответе Эмилю" дала отличный рецепт, отозвалась Таллэ:
Не поднимая шум и крик,
Интеллигентно, мирно, тихо
Свалить на голову кирпич
И прочитать надгробный спич.
- Я правильно цитирую, Мелли?
- А по-моему, участь Анариона слишком большая честь для этого хмыря, - возразила Эленсэнт все с той же улыбкой.
Незнакомец рассмеялся.
- За что люблю дев Дол-Амрота, так это за гостеприимство. Сначала угощают чаем с хоррамрой, затем собираются огреть кирпичом по голове, и при этом еще называют хмырем! Между прочим, сейчас в пределах игрового Средиземья находится вещь, во много раз более опасная, чем Зеркало, но она не вызывает у вас такого страха.
- Уж не Кольцо ли Всевластья? - ехидно осведомилась Мелиан. Ответ незнакомца был, мягко говоря, странным:
- Не уверен, что это именно кольцо.
- А откуда ты все это знаешь? - Таллэ снова начала злиться. - И вообще, где гарантия, что сейчас в твоей сумке не лежит моргульский палантир?
- Можешь взглянуть сама, - незнакомец снял с плеча свою сумку и протянул ей. - Насколько я знаю, дочь Гондора, тебе уже приходилось иметь дело с палантирами, - ему словно доставляло удовольствие дразнить Таллэ. Мелиан с удивлением глядела на подругу - никогда она не видела ее такой злой.
- Охотно сделаю это, - процедила сквозь зубы Таллэ, высыпая содержимое сумки в траву. - Обожаю рыться в чужих вещах.
Мелиан, отложив гитару, присоединилась к ней. А незнакомец тем временем придвинулся ближе к Эленсэнт.
- Какое у тебя интересное колечко, - ни с того ни с сего сказал он. Можно взглянуть?
И, не дожидаясь ответа, осторожно взял руку Сенты в свои ладони. На одном из пальцев девушки было тонкое серебряное колечко, покрытое прозрачной эмалью с черными черточками, сгруппированными по четыре.
- Сцена из фильма, - сказала Таллэ, не оборачиваясь и пытаясь спиной изобразить полное презрение к незнакомцу. - Эпизод Иорет с Арагорном. Только у Нелдора это получается более убедительно.
- Если ты думаешь, что кольцо "мэйд ин Эрегион", то зря, - сказала Эленсэнт, вырывая руку. - Два года назад я нашла его у своей мамочки в серебряном ломе, с тех пор и ношу.
- "Конечно, бабушка Смеагорла была женщина властная и хозяйственная, но чтобы в ее хозяйстве водились Кольца Власти - это вряд ли", насмешливо процитировал незнакомец.
Мелиан с размаху бросила в сумку незнакомца горсть собранных в траве разноцветных кристаллов и повернулась к нему.
- Ты это кончай, алхимик, - напористо сказала она. - А то мы, конечно, не Саруман, но у нас тоже и без палантира найдется, чем швырнуть. К примеру, котелок с чаем прекрасно для этого сгодится.
Незнакомец окинул ее взглядом, но не насмешливым, а доброжелательным, словно желая сказать: "Ведь я ничем не задел тебя лично, зачем же ты вмешиваешься в эту странную ссору?" И под этим взглядом Мелиан на минуту растерялась и притихла.
- Кто дал тебе имя, Мелиан? - негромко спросил он. - Кто бы это ни был, он не ошибся. Говорят, когда майя Мелиан пела в Валимаре, птицы умолкали и фонтаны переставали бить - так прекрасны были ее песни.
Но Мелли уже овладела собой.
- Например, вот эта, - с ухмылкой сказала она и, вдарив по гитаре, пропела один из самых вызывающих куплетов "Игрового Средиземья":
Паразон, вельможный хам,
Для Мелкора строит храм
И устраивает оргии там;
Саурон пророком был,
Слово "рэссла" возводил
В ранг молитвы, только этим и жил.
Ты уймись, уймись, тоска,
У меня в груди,
Это только присказка
Игры впереди!
Но незнакомец не пожелал выслушивать это хамство под гитару и снова подошел к Таллэ, которая протягивала ему его сумку с засунутыми туда как попало вещами. Ни палантира, ни чего-то подобного она, видимо, не нашла, так как на ее лице ясно читалось разочарование.
- Услуга за услугу, - сказал он, снова вешая сумку на плечо. - Я разрешил тебе покопаться в моих вещах, но за это я хочу увидеть то, что подарила тебе Ариэль.
Таллэ не особенно удивилась. О листке знали и Эленсэнт, и Хелл, и Мелиан, и даже Рози Шелл. Таллэ не носила его открыто из-за того, что один из трех камней не светился, а она не любила украшений с дефектом. Но листок всегда был у нее под одеждой, и она не считала нужным его скрывать. Поэтому она с готовностью вытянула его за цепочку и положила его на ладонь незнакомцу.
В это мгновение свет в одном из двух горящих камней задрожал и начал гаснуть, но незнакомец осторожно дотронулся до него - и он снова ровно засветился, а слуха Таллэ коснулся возглас удивления, смешанного с испугом, принадлежащий какой-то незнакомой женщине.
- Да-а, - протянул незнакомец, ни к кому специально не обращаясь. Вот тебе и Оза... Дошли до невозможного, колдуны - пожарники... Интересно, чьим же станет третий камень?
- Ничего не понимаю, - Таллэ выдернула листок из его рук и снова опустила цепочку за шиворот. - Украшение как украшение, очень красивое, я его люблю. Ариэль, когда его дарила, сказала что-то о великом счастье и великом чуде, но до сих пор я от этого листика ничего чудесного не видела... - вдруг в ее глазах молнией сверкнула догадка: - Уж не его ли ты имел в виду, говоря о знаке Королевского достоинства? Тогда почему же...
Он обнял ее за плечи и еле слышно прошептал ей в самое ухо:
- Просто маленькая гондорка не умеет ждать.
Ни Эленсэнт, ни Мелиан не слышали этих слов и даже не догадывались об их смысле, но они увидели, как Таллэ внезапно выпрямилась и, с потемневшими от гнева глазами, с размаху залепила незнакомцу пощечину.
- Мой недостаток в том, что я слишком хорошо умею ждать! - в слезах выкрикнула она и, дикой кошкой перескочив через костер, бросилась в палатку. Было слышно, как она плачет там.
Эленсэнт, ни говоря ни слова, нагнулась к костру и повернула какой-то рычажок у самой земли. Пламя сразу погасло. В наступившей темнота Эленсэнт встала и молча, не оборачиваясь, ушла в палатку. Мелиан последовала ее примеру, но на прощание крикнула:
- Пока не извинишься перед Таллэ, лучше в Меловой роще не появляйся!
...Через два часа Келли, стараясь производить как можно меньше шума, подкрался к зеленой палатке. Однако ее обитательницы еще не спали изнутри палатка была освещена фонариком, и оттуда доносились негромкие голоса:
- Если даже не из лихолесских эльфов и не из Лориэна, то в любом случае гранасианец. (Келли насторожился - уж не его ли имеют в виду?) Во-первых, акцент, во-вторых, ни один житель Озы не назовет Северный Венец Галактики словами "Ардес Армиэ".
- Но все равно, при этом либо отец, либо мать у него с Озы. Ты видела его волосы?
- Рэссла вирз эдж наск! (Услышав эти знакомые любому гранасианцу слова от Мелиан, Келли содрогнулся.) Ходят тут всякие, и хоррамра их не берет! А ты что думаешь на этот счет, Сента?
- А я вообще не знаю, что и думать, - медленно ответила та. - Иногда мне кажется, что он - самый настоящий эльф, может быть, даже из Нолдор.
- Значит, по твоему же определению, большой мерзавец, - голос Таллэ все еще вздрагивал. - Впрочем, то, что он мерзавец, мы поняли и так...
"Похоже, сегодня я не ко времени", - с грустью подумал Келли и так же осторожно двинулся прочь от палатки, но споткнулся обо что-то и шумно рухнул в траву. Впрочем, те, в палатке, занятые своим разговором, похоже, даже не обратили на это внимания. Тихо ругаясь, Келли поднялся на ноги и только тут увидел то, обо что споткнулся. Это оказалась небольшая фляга из металла, похожего на серебро, вся оплетенная кожаными полосками.
Келли взял флягу в руки, отвинтил крышку и принюхался. Пахло довольно приятно, и он решился отхлебнуть глоток...
16
Утро этого дня было таким же свежим и чистым, как те капли росы, которыми оно щедро обрызгало траву и кусты. Солнце медленно поднималось над Окой, пронзая своими золотыми стрелами-лучами тающую дымку тумана, дрожащего над водой. Казалось, что в такое утро с его свежестью, с радостными птичьими голосами, с бриллиантовым сверканием капель на золотисто-зеленом фоне не может быть места никаким неприятностям и недоразумениям.
Ариэль осторожно вышла из своего "коралла" - и сразу же влажная прохлада утра обняла ее, как необыкновенное покрывало. Легкий ветерок чуть тронул складки ее темно-красного гондорского платья. Все в Меловой роще еще спало, и Ариэль медленно, словно пробуя ногами тропинку, направилась к реке - не к Андуинской переправе, а к пологому склону, ступеньками сбегающему к излучине. От небольшой полянки, где стояла палатка "партии серых", ее отделяла полоса кустов. Ариэль осторожно пробиралась сквозь эти кусты, стараясь не стряхнуть на себя всю росу, и вдруг заметила, что в кустах кто-то спит. Подойдя поближе, она с удивлением узнала в спящем Леголаса. Его лохмы были влажными от росы, а переливчато-зеленый лихолесский плащ так намок, что почти не отливал золотом. В руках Келли крепко сжимал какой-то предмет, напоминающий флягу. Ариэль попыталась отыскать этому факту правдоподобное объяснение, но у нее ничего не вышло. Тем не менее она решила разбудить Келли и негромко окликнула его:
- Эй, сын Трандуила, не спи, привыкнешь.
Леголас сквозь сон промычал что-то неразборчивое. Тогда Ариэль, не обращая внимания на капли, дождем сыпавшиеся с веток, подошла поближе и осторожно тронула Келли за плечо. Тот дернулся, словно сквозь него пропустили ток, и, по-прежнему не просыпаясь, довольно внятно спросил:
- Джал-ао Мелиан? Мелли, о-рэли мэльд...
- Это не Мелиан, это я, - ответила Ариэль, встряхивая его посильнее. - Как тебя угораздило здесь уснуть? Давай вставай!
- Мон ла, - невнятно ответил Келли, и при этих словах Ариэль ясно уловила слабый запах перегара. В одну секунду все краски утра разом померкли в ее глазах. Ведь спиртное и наркотики были категорически запрещены на Играх! Хотя, с другой стороны, пьют же в Игровом Раздоле "похлебку дяди Вэя"! Но ведь "Мирвэ нэ Вэйанор" разве спиртное? Ч-черт... Но Келли, Келли! Вот от кого не ожидала! Ни один гранасианец в пределах Меловой рощи и Средиземья-за-Окой никогда не имел дел с Раздолбаем...
- Эр-антро ве мою дэлонь, Мелли! - выговорив эту непостижимую фразу, в которой в одну кучу были смешаны силиэ, русский и эльфийский, Келли судорожным движением повернулся на другой бок.
Ариэль в отчаянии дернула за одну из веток, и целый водопад брызнул на нее и Леголаса. Вот что прикажете делать в такой ситуации, светлые валары?
И тут меж кустов Ариэль различила огонь плазменного костра. "Значит, девчонки тоже уже встали", - мелькнуло у нее в голове. - "Пойду к ним за подкреплением и заодно разберусь, при чем тут Мелиан."
- Доброе утро, Ариэль! - приветствовала ее Эленсэнт, как только она подошла к костру. - Как спалось?
- Спасибо, ничего, - Ариэль приняла из рук Таллэ кружку с чаем. И здесь ее ожидал новый сюрприз: из кружки на нее повеяло едва уловимым характерным запахом, напоминающим чабрец. Да и неудивительно - после вчерашнего никто из девчонок не удосужился вымыть посуду.
- Настойка хоррамры! - Ариэль вскочила как ужаленная. - Кто?! - она обвела девчонок бешеным взглядом, но на их лицах был не страх, а досада.
- Ну вот, - произнесла Таллэ, как самая несдержанная из троих, сейчас из-за этого миляги и Мэнсиных сигарет нам еще клизму вставят.
Услышав эту откровенную грубость, Ариэль почувствовала, что Таллэ чем-то давно и сильно раздражена. Только в этот момент она разглядела в траве смятую зеленую пачку сигарет, по которой уже кто-то прошелся. Ариэль не бралась судить, действительно ли это были сигареты Мэнси Холлин, но след от каблука, несомненно, принадлежал Таллэ - Эленсэнт и Мелиан носили обувь, которую почти все называли "эльфийскими мокасинами", а Таллэ ходила в сапогах...
- Не оскорбляй нас подозрениями, - быстро сказала Мелиан, не знавшая, чего можно было ожидать от Таллэ в таком состоянии. - Просто один эльф, который тут шлялся ночью, так нас довел, что мы были вынуждены заварить ему особый чай.
- Вы имеете в виду Леголаса? - спросила Ариэль, пытаясь увязать два чрезвычайных происшествия в одно.
- Нет, не его, - недоуменно ответила Мелиан. - А при чем здесь он?
- Тогда кого же? - Ариэль начала чувствовать, что у нее едет крыша. Черти и преисподняя, ну и утро сегодня!
- Эльдарца, - презрительно ответила Таллэ, и тут ее прорвало: Эндвэлла, то есть проклятого бродягу! Ходят тут всякие, и ладно бы галоши пропадали, так нет же! Не только ничего не пропадает, но даже появляется кое-что лишнее!
- Час от часу не легче! Какого еще бродягу? - только сейчас Ариэль сообразила, что "Проклятый Странник" по-гранасиански действительно звучит как Эндвэлниэн. - Во-первых, я не знаю здесь никого по имени Эндвэлл, во-вторых, это вообще звучит не как имя.
- Мы тоже не знаем, - зло ответила Таллэ. - Но надо же как-то называть этого милягу! Вот мы его и окрестили.
- Да, кстати, кто-нибудь из вас знает, сколько градусов в похлебке дяди Вэя? - вопрос Ариэль прозвучал нелепо, и девчонки почувствовали в нем подвох.
- В похлебке дяди Вэя вообще нет градусов, - осторожно ответила Таллэ, затем вспомнила недавно прочитанный рассказ Булгакова и ехидно добавила: - И даже одного не хватает.
- Какая-то ты сегодня странная, Ариэль, - устало сказала Эленсэнт. Ругаешься, Леголаса поминаешь, градусы какие-то... В чем, собственно, дело?
- А дело в том, - отчеканила Ариэль. - что Келереанд Оролим в данный момент валяется у вас в кустах, пьяный одновременно в стельку, в доску и вусмерть. Как так можно, я не знаю, но это факт. Никогда не думала, что ко всем прочим недостаткам он еще и хороший друг дяди Вэя.
За этим последовала немая сцена. Сидевшие у костра девчонки впали в коматозное состояние. Наконец Эленсэнт с трудом выговорила:
- Вообще-то у лихолесских эльфов существует традиция время от времени напиваться до положения риз. Но для этого необходимо старое валимарское вино, а не "Мирвэ нэ Вэйанор".
Таллэ вдруг схватила Мелиан за руку.
- Мелли, помнишь ту флягу из сумки этого гада?
- Помню, - растерянно ответила та.
- А клали мы ее назад?
- А вот этого не помню, - ответила Мелиан после некоторого раздумья.
- Миллион чертей!..
- Господи!..
- А Элберет Гилтониэль!..
- ...неужели Келли ее нашел?! - эта фраза вырвалась одновременно у всех троих, и Ариэль снова почувствовала, что косеет. Похоже, пока она вчера наслаждалась обществом Ричарда, под самым носом у нее произошли какие-то странные, но чрезвычайно важные события.
- Объясните, наконец, связно, что же у вас вчера произошло! взмолилась она.
И тут с Андуинской переправы донесся веселый крик.
- Эй, девы Дол-Амрота, мы уже идем! Встречайте Серый Отряд!
Ариэль обернулась на крик и увидела Алкара и Арвелега, идущих по мосту.
- Ну вот, - недовольно протянула Мелиан. - Они уже пришли, а у нас вещи не собраны.
- Какие вещи? - Ариэль окончательно запуталась.
- Мы в Пригорье переселяемся, - объяснила Таллэ. - Мы ведь и раньше были для Серого Отряда чем-то вроде бесплатной разведки, а по совместительству вестниками и взломщиками. Просто в этом году у нас с ними договор официальный, как у Бильбо с гномами.
- Тогда я, наверное, пойду, - сказала Ариэль, понимая, что при дунаданцах разговор с девчонками окажется бесполезным и бессмысленным.
Как только она скрылась в кустах, Эленсэнт со вздохом: "Эх, не вовремя!" нырнула в палатку, но через минуту снова вылезла наружу и протянула Мелиан две белые таблетки:
- Пока мы будем складывать палатку, раствори это дело в воде и напои Келли, хоть бы и насильно. Впрочем, из твоих рук он примет даже настойку из летучих мышей. А если даже случайно заедет по шее - прими как должное. К десяти утра Леголас должен протрезветь любой ценой! Не хватало, чтобы из-за этого миляги пострадал еще и он!
17
? ...И вот когда на подступах к Пеларгиру закипела большая
?драка, Арагорн впервые пожалел о том, что позволил Иорет
?присоединиться к его отряду. Да будь она хоть самой Эленни
?Эреджин - в любом случае нечего было ей делать в этой кровавой
?круговерти. Но Арагорн не забывал о ней даже в самой горячей
?схватке, и ответственность за девушку тяжким бременем лежала у
?него на душе.
? Поначалу ему удавалось не терять ее из виду. То здесь, то
?там над безумием схватки взлетал ее по-эльфийски звонкий голос:
?"А Элберет Гилтониэль!". Несколько раз Арагорн видел, как она, с
?развевающимися на ветру волосами и горящими глазами, мчится на
?своей рыжей лошади Глорай, как сверкает ее меч, перерубая
?ятаганы и сворачивая набок челюсти не вовремя подвернувшимся
?харадцам. Похоже, дочь гондорца и эльфинки владела оружием не
?хуже, чем лютней. Однако Арагорн знал, что меч Иорет, которым
?прежде владела Эленни, обладал одним странным свойством: им
?нельзя было ни убить, ни ранить, пролив при этом кровь...
? Когда она в очередной раз мелькнула где-то справа, он на
?скаку крикнул ей:
? - Держись, Иорет! Они уже отступают!
? И в этот момент харадская стрела впилась в ногу Глорай.
?Рана не была даже опасной, но, ошалев от внезапной боли, лошадь
?с громким ржанием взвилась на дыбы, а затем, оступившись,
?рухнула в реку. Правда, Иорет успела вовремя соскочить и,
?выставив меч, приготовилась к обороне. Но брошенная кем-то из
?врагов веревка уже опутала ей плечи, и обернувшись еще раз,
?Арагорн увидел лишь, как двое харадримов уносят связанную
?девушку.
? - Проклятье! Так я и знал! - в отчаянии воскликнул он.
? ...Битва завершилась победой - весь пиратский флот был в
?руках Арагорна. Призрачное войско скрылось во мраке, и ночь
?раскинула над миром свое черное покрывало. Однако в Пеларгирском
?порту не было ни тишины, ни тьмы - там кипела работа, флот
?готовился к отплытию на север.
? Арагорн стоял на палубе одного из кораблей и молча смотрел
?в сторону юго-востока. В его глазах печаль смешивалась с
?тревогой.
? - В чем дело, Арагорн? - Леголас осторожно тронул его за
?плечо. - Пока все складывается удачно. Битва выиграна, флот
?наш...
? - И все равно времени у нас в обрез, мы идем на самом
?пределе, - ответил Арагорн. - Кто знает, что сейчас творится в
?Гондоре... Но меня тревожит даже не это. Не все харадримы
?уничтожены - к югу удалось уйти достаточно большому отряду. И
?этот отряд увел с собой Иорет. Мне удалось лишь увидеть, как ее
?уносят связанную, но в тот момент я ничего не мог с этим
?поделать.
? - Этого маленького менестреля из Ристании? - переспросил
?Леголас. - До сих пор не могу понять, зачем ты взял ее с собой.
? - Я тоже не могу, - признался Арагорн. - Но сейчас ничто не
?тревожит меня сильнее, чем ее участь.
? - Разреши нам, Арагорн! - раздался голос за его спиной.
?Арагорн обернулся и увидел Алкара, одного из самых молодых
?дунаданцев. - Я и мой друг Гилморн давно знаем эту девушку,
?знаем, кто она такая. Еще на севере нам приходилось делить с ней
?и радость, и печаль. И если ты позволишь нам - мы отправимся на
?юг и вырвем ее даже из лап самой королевы Идары!
? - Но это значит послать вас на верную гибель, - возразил
?Арагорн.
? - И все-таки разреши!
? - Что ж, если таково ваше желание - отправляйтесь на
?рассвете. И если мрак и смерть не разлучат нас - встретимся в
?Гондоре!
18
? ...Неудобно размышлять, когда тебя, связанную по рукам и
?ногам, несколько часов везут, перекинув через седло, как военный
?трофей. Когда твой меч, будь он хоть трижды эльфийский, висит на
?поясе наглого молодого харадрима, а из обрывков разговоров то на
?всеобщем языке (с жутким акцентом), то на каком-то тарабарском
?наречии ты постепенно выясняешь, что предназначена в подарок
?принцу Ардви (интересно, это еще что за скотина?). Когда
?неизвестно, что стало с твоей лютней...
? Поэтому Иорет и не пыталась размышлять, что же произошло с
?ней тогда, во время сражения в гавани, с ней, когда-то с лукавой
?улыбкой говорившей Эовин: "Я ведь женщина слабая, беззащитная.
?Ты думаешь, для чего у меня меч? Исключительно для того, чтобы
?поклонников отгонять..." Почему же в гавани ее волной
?захлестнула ненависть, откуда взялась в ней эта жажда убивать и
?бессильная злоба на меч, не способный пролить чужую кровь?
?Словно и не она это была, а кто-то другой... Иорет уже хотела
?дать себе слово, что подобное никогда не повторится, если бы...
?если бы не ныло так все тело и не горели огнем запястья,
?перетянутые веревкой.
? Днем, когда харадримы устроили привал, ее просто бросили на
?землю, как мешок с добычей. Никто не догадался ни развязать ей
?руки, ни хотя бы напоить. "Орки и то лучше с пленными
?обращались", - подумала Иорет, вспомнив рассказ Мерри. Мерри,
?где-то он сейчас... Наверняка тоже сражается среди ристанийцев.
?Арагорн ведет флот к Пеленнорской равнине, Леголас и Гимли его
?сопровождают... А она лежит тут и мучается не столько от боли,
?сколько от собственного бессилия.
? "Как только представится малейшая возможность - обязательно
?перережу ему глотку!" - думала Иорет, с ненавистью глядя на
?молодого харадрима.
? И снова ее перекинули через седло, и снова несколько часов
?бешеной скачки, словно за харадцами все еще гналось призрачное
?войско. Вечером, когда начали разбивать лагерь для ночлега,
?Иорет бросили в палатку к какому-то другому харадриму. Он был
?постарше того, кто ее вез, и обращался с ней не так варварски
?не только развязал ей руки, но даже немного покормил каким-то
?довольно вкусным мясом. Впрочем, глаз с нее он не спускал, да в
?этом и не было особой необходимости - ноги Иорет были
?по-прежнему связаны, а оружие и другие тяжелые предметы из
?палатки предусмотрительно убрали.
? Когда пальцы на затекших руках стали свободно шевелиться, а
?первый голод прошел, Иорет решила, что ее положение не так уж
?безнадежно, как казалось вначале. По некоторым вырвавшимся у ее
?стража замечаниям она поняла, что он довольно прохладно
?относится к принцу Ардви и его окружению, и задумалась, нельзя
?ли это как-то использовать. Пока что она вынула из-за пояса
?чудом уцелевшую флейту и решила немного поиграть, благо страж
?смотрел на это сквозь пальцы. Похоже, ему даже нравилось.
? Сначала Иорет наигрывала песенки из своего репертуара
?странствий, затем мотив "Уже четвертый день я в пути", на
?который она каждый раз импровизировала новые слова. А потом
?какая-то странная и необычайно прекрасная мелодия родилась в ней
?и вырвалась наружу через флейту. Иорет с трудом вспомнила, что
?когда-то давно, в детстве, слышала эту мелодию от матери.
?Подхваченная музыкой, она на минуту увидела перед собой
?сверкающую арку в синей вышине полуденного неба, белые
?крылья-паруса невиданных кораблей и вдруг, словно получив
?подсказку откуда-то свыше, ясно поняла, что же случилось с нею
?вчера во время битвы в порту. Но это озарение так и не успело
?оформиться в слова. Внезапно снаружи донеслись шум, крики и звон
- И по какому принципу работает это интересное устройство, - добавила Эленсэнт, недовольно покосившись на Таллэ. Она понимала, что только задетая гордость заставляла подругу вести себя опрометчиво, но Эленсэнт это сбивало, мешая придерживаться одной линии поведения при допросе этого миляги-алхимика-контрабандиста.
- Ну вот, вы уже обвинили меня в контрабанде, - незнакомец усмехнулся весело-нахально, но совсем не обидно. - Что мне припишут дальше? Желание испортить ваши Игры? Или того хуже - сорвать съемки фильма?
- А кто тебя знает! - в тон ему ответила Эленсэнт.
- Ладно, - он снова обвел насмешливым взглядом всех троих. - Если вы так настаиваете на объяснениях, можете считать, что я уже напился. Так вот, Чашу я ниоткуда не крал, она моя личная. Я бы, конечно, мог сказать, где я ее взял, но вы все равно не знаете этого места, - он на секунду запнулся, словно забыв название. - В общем, это место находится в Ардес Армиэ. Патрульная служба Галактики не обратила бы на эту вещь никакого внимания, поскольку в нерабочем состоянии это просто посудина. А сюда я ее привез исключительно для того, чтобы сделать приятное вашей Галадриэли.
- Значит, ты ее знаешь? - нервно спросила Мелиан. - Точнее, знал раньше?
- С меня достаточно того, что это Галадриэль, которая вполне соответствует своей роли, - на этот раз к его обычной усмешке примешивалось легкое недоумение. - Разве Чаша не будет потрясающе смотреться в фильме? Или от нее будет мало пользы во время Игр?
- Когда не знаешь, чего можно ожидать от такого Зеркала, - начала Эленсэнт, но он мягко ее перебил:
- Она совершенно безопасна. Управлять ею может только Владычица. Кстати, насколько я знаю от нее самой, Зеркало крали уже пять раз и все пять приносили назад, ничего не добившись. Принципа работы этой вещички я и сам не знаю, можете считать его чем угодно, вплоть до обычной магии. Но в любом случае Зеркало абсолютно безопасно, а сегодня я к тому же принял кое-какие дополнительные меры.
- Вот так, - улыбка Эленсэнт была почти такой же нахальной, как и у незнакомца. - Взял где-то в Ардес Армиэ, сюда привез в подарок, принципа работы не знает, но уверяет, что безопасно. Что мы с ним за это сделаем?
- По-моему, Мелиан в "Ответе Эмилю" дала отличный рецепт, отозвалась Таллэ:
Не поднимая шум и крик,
Интеллигентно, мирно, тихо
Свалить на голову кирпич
И прочитать надгробный спич.
- Я правильно цитирую, Мелли?
- А по-моему, участь Анариона слишком большая честь для этого хмыря, - возразила Эленсэнт все с той же улыбкой.
Незнакомец рассмеялся.
- За что люблю дев Дол-Амрота, так это за гостеприимство. Сначала угощают чаем с хоррамрой, затем собираются огреть кирпичом по голове, и при этом еще называют хмырем! Между прочим, сейчас в пределах игрового Средиземья находится вещь, во много раз более опасная, чем Зеркало, но она не вызывает у вас такого страха.
- Уж не Кольцо ли Всевластья? - ехидно осведомилась Мелиан. Ответ незнакомца был, мягко говоря, странным:
- Не уверен, что это именно кольцо.
- А откуда ты все это знаешь? - Таллэ снова начала злиться. - И вообще, где гарантия, что сейчас в твоей сумке не лежит моргульский палантир?
- Можешь взглянуть сама, - незнакомец снял с плеча свою сумку и протянул ей. - Насколько я знаю, дочь Гондора, тебе уже приходилось иметь дело с палантирами, - ему словно доставляло удовольствие дразнить Таллэ. Мелиан с удивлением глядела на подругу - никогда она не видела ее такой злой.
- Охотно сделаю это, - процедила сквозь зубы Таллэ, высыпая содержимое сумки в траву. - Обожаю рыться в чужих вещах.
Мелиан, отложив гитару, присоединилась к ней. А незнакомец тем временем придвинулся ближе к Эленсэнт.
- Какое у тебя интересное колечко, - ни с того ни с сего сказал он. Можно взглянуть?
И, не дожидаясь ответа, осторожно взял руку Сенты в свои ладони. На одном из пальцев девушки было тонкое серебряное колечко, покрытое прозрачной эмалью с черными черточками, сгруппированными по четыре.
- Сцена из фильма, - сказала Таллэ, не оборачиваясь и пытаясь спиной изобразить полное презрение к незнакомцу. - Эпизод Иорет с Арагорном. Только у Нелдора это получается более убедительно.
- Если ты думаешь, что кольцо "мэйд ин Эрегион", то зря, - сказала Эленсэнт, вырывая руку. - Два года назад я нашла его у своей мамочки в серебряном ломе, с тех пор и ношу.
- "Конечно, бабушка Смеагорла была женщина властная и хозяйственная, но чтобы в ее хозяйстве водились Кольца Власти - это вряд ли", насмешливо процитировал незнакомец.
Мелиан с размаху бросила в сумку незнакомца горсть собранных в траве разноцветных кристаллов и повернулась к нему.
- Ты это кончай, алхимик, - напористо сказала она. - А то мы, конечно, не Саруман, но у нас тоже и без палантира найдется, чем швырнуть. К примеру, котелок с чаем прекрасно для этого сгодится.
Незнакомец окинул ее взглядом, но не насмешливым, а доброжелательным, словно желая сказать: "Ведь я ничем не задел тебя лично, зачем же ты вмешиваешься в эту странную ссору?" И под этим взглядом Мелиан на минуту растерялась и притихла.
- Кто дал тебе имя, Мелиан? - негромко спросил он. - Кто бы это ни был, он не ошибся. Говорят, когда майя Мелиан пела в Валимаре, птицы умолкали и фонтаны переставали бить - так прекрасны были ее песни.
Но Мелли уже овладела собой.
- Например, вот эта, - с ухмылкой сказала она и, вдарив по гитаре, пропела один из самых вызывающих куплетов "Игрового Средиземья":
Паразон, вельможный хам,
Для Мелкора строит храм
И устраивает оргии там;
Саурон пророком был,
Слово "рэссла" возводил
В ранг молитвы, только этим и жил.
Ты уймись, уймись, тоска,
У меня в груди,
Это только присказка
Игры впереди!
Но незнакомец не пожелал выслушивать это хамство под гитару и снова подошел к Таллэ, которая протягивала ему его сумку с засунутыми туда как попало вещами. Ни палантира, ни чего-то подобного она, видимо, не нашла, так как на ее лице ясно читалось разочарование.
- Услуга за услугу, - сказал он, снова вешая сумку на плечо. - Я разрешил тебе покопаться в моих вещах, но за это я хочу увидеть то, что подарила тебе Ариэль.
Таллэ не особенно удивилась. О листке знали и Эленсэнт, и Хелл, и Мелиан, и даже Рози Шелл. Таллэ не носила его открыто из-за того, что один из трех камней не светился, а она не любила украшений с дефектом. Но листок всегда был у нее под одеждой, и она не считала нужным его скрывать. Поэтому она с готовностью вытянула его за цепочку и положила его на ладонь незнакомцу.
В это мгновение свет в одном из двух горящих камней задрожал и начал гаснуть, но незнакомец осторожно дотронулся до него - и он снова ровно засветился, а слуха Таллэ коснулся возглас удивления, смешанного с испугом, принадлежащий какой-то незнакомой женщине.
- Да-а, - протянул незнакомец, ни к кому специально не обращаясь. Вот тебе и Оза... Дошли до невозможного, колдуны - пожарники... Интересно, чьим же станет третий камень?
- Ничего не понимаю, - Таллэ выдернула листок из его рук и снова опустила цепочку за шиворот. - Украшение как украшение, очень красивое, я его люблю. Ариэль, когда его дарила, сказала что-то о великом счастье и великом чуде, но до сих пор я от этого листика ничего чудесного не видела... - вдруг в ее глазах молнией сверкнула догадка: - Уж не его ли ты имел в виду, говоря о знаке Королевского достоинства? Тогда почему же...
Он обнял ее за плечи и еле слышно прошептал ей в самое ухо:
- Просто маленькая гондорка не умеет ждать.
Ни Эленсэнт, ни Мелиан не слышали этих слов и даже не догадывались об их смысле, но они увидели, как Таллэ внезапно выпрямилась и, с потемневшими от гнева глазами, с размаху залепила незнакомцу пощечину.
- Мой недостаток в том, что я слишком хорошо умею ждать! - в слезах выкрикнула она и, дикой кошкой перескочив через костер, бросилась в палатку. Было слышно, как она плачет там.
Эленсэнт, ни говоря ни слова, нагнулась к костру и повернула какой-то рычажок у самой земли. Пламя сразу погасло. В наступившей темнота Эленсэнт встала и молча, не оборачиваясь, ушла в палатку. Мелиан последовала ее примеру, но на прощание крикнула:
- Пока не извинишься перед Таллэ, лучше в Меловой роще не появляйся!
...Через два часа Келли, стараясь производить как можно меньше шума, подкрался к зеленой палатке. Однако ее обитательницы еще не спали изнутри палатка была освещена фонариком, и оттуда доносились негромкие голоса:
- Если даже не из лихолесских эльфов и не из Лориэна, то в любом случае гранасианец. (Келли насторожился - уж не его ли имеют в виду?) Во-первых, акцент, во-вторых, ни один житель Озы не назовет Северный Венец Галактики словами "Ардес Армиэ".
- Но все равно, при этом либо отец, либо мать у него с Озы. Ты видела его волосы?
- Рэссла вирз эдж наск! (Услышав эти знакомые любому гранасианцу слова от Мелиан, Келли содрогнулся.) Ходят тут всякие, и хоррамра их не берет! А ты что думаешь на этот счет, Сента?
- А я вообще не знаю, что и думать, - медленно ответила та. - Иногда мне кажется, что он - самый настоящий эльф, может быть, даже из Нолдор.
- Значит, по твоему же определению, большой мерзавец, - голос Таллэ все еще вздрагивал. - Впрочем, то, что он мерзавец, мы поняли и так...
"Похоже, сегодня я не ко времени", - с грустью подумал Келли и так же осторожно двинулся прочь от палатки, но споткнулся обо что-то и шумно рухнул в траву. Впрочем, те, в палатке, занятые своим разговором, похоже, даже не обратили на это внимания. Тихо ругаясь, Келли поднялся на ноги и только тут увидел то, обо что споткнулся. Это оказалась небольшая фляга из металла, похожего на серебро, вся оплетенная кожаными полосками.
Келли взял флягу в руки, отвинтил крышку и принюхался. Пахло довольно приятно, и он решился отхлебнуть глоток...
16
Утро этого дня было таким же свежим и чистым, как те капли росы, которыми оно щедро обрызгало траву и кусты. Солнце медленно поднималось над Окой, пронзая своими золотыми стрелами-лучами тающую дымку тумана, дрожащего над водой. Казалось, что в такое утро с его свежестью, с радостными птичьими голосами, с бриллиантовым сверканием капель на золотисто-зеленом фоне не может быть места никаким неприятностям и недоразумениям.
Ариэль осторожно вышла из своего "коралла" - и сразу же влажная прохлада утра обняла ее, как необыкновенное покрывало. Легкий ветерок чуть тронул складки ее темно-красного гондорского платья. Все в Меловой роще еще спало, и Ариэль медленно, словно пробуя ногами тропинку, направилась к реке - не к Андуинской переправе, а к пологому склону, ступеньками сбегающему к излучине. От небольшой полянки, где стояла палатка "партии серых", ее отделяла полоса кустов. Ариэль осторожно пробиралась сквозь эти кусты, стараясь не стряхнуть на себя всю росу, и вдруг заметила, что в кустах кто-то спит. Подойдя поближе, она с удивлением узнала в спящем Леголаса. Его лохмы были влажными от росы, а переливчато-зеленый лихолесский плащ так намок, что почти не отливал золотом. В руках Келли крепко сжимал какой-то предмет, напоминающий флягу. Ариэль попыталась отыскать этому факту правдоподобное объяснение, но у нее ничего не вышло. Тем не менее она решила разбудить Келли и негромко окликнула его:
- Эй, сын Трандуила, не спи, привыкнешь.
Леголас сквозь сон промычал что-то неразборчивое. Тогда Ариэль, не обращая внимания на капли, дождем сыпавшиеся с веток, подошла поближе и осторожно тронула Келли за плечо. Тот дернулся, словно сквозь него пропустили ток, и, по-прежнему не просыпаясь, довольно внятно спросил:
- Джал-ао Мелиан? Мелли, о-рэли мэльд...
- Это не Мелиан, это я, - ответила Ариэль, встряхивая его посильнее. - Как тебя угораздило здесь уснуть? Давай вставай!
- Мон ла, - невнятно ответил Келли, и при этих словах Ариэль ясно уловила слабый запах перегара. В одну секунду все краски утра разом померкли в ее глазах. Ведь спиртное и наркотики были категорически запрещены на Играх! Хотя, с другой стороны, пьют же в Игровом Раздоле "похлебку дяди Вэя"! Но ведь "Мирвэ нэ Вэйанор" разве спиртное? Ч-черт... Но Келли, Келли! Вот от кого не ожидала! Ни один гранасианец в пределах Меловой рощи и Средиземья-за-Окой никогда не имел дел с Раздолбаем...
- Эр-антро ве мою дэлонь, Мелли! - выговорив эту непостижимую фразу, в которой в одну кучу были смешаны силиэ, русский и эльфийский, Келли судорожным движением повернулся на другой бок.
Ариэль в отчаянии дернула за одну из веток, и целый водопад брызнул на нее и Леголаса. Вот что прикажете делать в такой ситуации, светлые валары?
И тут меж кустов Ариэль различила огонь плазменного костра. "Значит, девчонки тоже уже встали", - мелькнуло у нее в голове. - "Пойду к ним за подкреплением и заодно разберусь, при чем тут Мелиан."
- Доброе утро, Ариэль! - приветствовала ее Эленсэнт, как только она подошла к костру. - Как спалось?
- Спасибо, ничего, - Ариэль приняла из рук Таллэ кружку с чаем. И здесь ее ожидал новый сюрприз: из кружки на нее повеяло едва уловимым характерным запахом, напоминающим чабрец. Да и неудивительно - после вчерашнего никто из девчонок не удосужился вымыть посуду.
- Настойка хоррамры! - Ариэль вскочила как ужаленная. - Кто?! - она обвела девчонок бешеным взглядом, но на их лицах был не страх, а досада.
- Ну вот, - произнесла Таллэ, как самая несдержанная из троих, сейчас из-за этого миляги и Мэнсиных сигарет нам еще клизму вставят.
Услышав эту откровенную грубость, Ариэль почувствовала, что Таллэ чем-то давно и сильно раздражена. Только в этот момент она разглядела в траве смятую зеленую пачку сигарет, по которой уже кто-то прошелся. Ариэль не бралась судить, действительно ли это были сигареты Мэнси Холлин, но след от каблука, несомненно, принадлежал Таллэ - Эленсэнт и Мелиан носили обувь, которую почти все называли "эльфийскими мокасинами", а Таллэ ходила в сапогах...
- Не оскорбляй нас подозрениями, - быстро сказала Мелиан, не знавшая, чего можно было ожидать от Таллэ в таком состоянии. - Просто один эльф, который тут шлялся ночью, так нас довел, что мы были вынуждены заварить ему особый чай.
- Вы имеете в виду Леголаса? - спросила Ариэль, пытаясь увязать два чрезвычайных происшествия в одно.
- Нет, не его, - недоуменно ответила Мелиан. - А при чем здесь он?
- Тогда кого же? - Ариэль начала чувствовать, что у нее едет крыша. Черти и преисподняя, ну и утро сегодня!
- Эльдарца, - презрительно ответила Таллэ, и тут ее прорвало: Эндвэлла, то есть проклятого бродягу! Ходят тут всякие, и ладно бы галоши пропадали, так нет же! Не только ничего не пропадает, но даже появляется кое-что лишнее!
- Час от часу не легче! Какого еще бродягу? - только сейчас Ариэль сообразила, что "Проклятый Странник" по-гранасиански действительно звучит как Эндвэлниэн. - Во-первых, я не знаю здесь никого по имени Эндвэлл, во-вторых, это вообще звучит не как имя.
- Мы тоже не знаем, - зло ответила Таллэ. - Но надо же как-то называть этого милягу! Вот мы его и окрестили.
- Да, кстати, кто-нибудь из вас знает, сколько градусов в похлебке дяди Вэя? - вопрос Ариэль прозвучал нелепо, и девчонки почувствовали в нем подвох.
- В похлебке дяди Вэя вообще нет градусов, - осторожно ответила Таллэ, затем вспомнила недавно прочитанный рассказ Булгакова и ехидно добавила: - И даже одного не хватает.
- Какая-то ты сегодня странная, Ариэль, - устало сказала Эленсэнт. Ругаешься, Леголаса поминаешь, градусы какие-то... В чем, собственно, дело?
- А дело в том, - отчеканила Ариэль. - что Келереанд Оролим в данный момент валяется у вас в кустах, пьяный одновременно в стельку, в доску и вусмерть. Как так можно, я не знаю, но это факт. Никогда не думала, что ко всем прочим недостаткам он еще и хороший друг дяди Вэя.
За этим последовала немая сцена. Сидевшие у костра девчонки впали в коматозное состояние. Наконец Эленсэнт с трудом выговорила:
- Вообще-то у лихолесских эльфов существует традиция время от времени напиваться до положения риз. Но для этого необходимо старое валимарское вино, а не "Мирвэ нэ Вэйанор".
Таллэ вдруг схватила Мелиан за руку.
- Мелли, помнишь ту флягу из сумки этого гада?
- Помню, - растерянно ответила та.
- А клали мы ее назад?
- А вот этого не помню, - ответила Мелиан после некоторого раздумья.
- Миллион чертей!..
- Господи!..
- А Элберет Гилтониэль!..
- ...неужели Келли ее нашел?! - эта фраза вырвалась одновременно у всех троих, и Ариэль снова почувствовала, что косеет. Похоже, пока она вчера наслаждалась обществом Ричарда, под самым носом у нее произошли какие-то странные, но чрезвычайно важные события.
- Объясните, наконец, связно, что же у вас вчера произошло! взмолилась она.
И тут с Андуинской переправы донесся веселый крик.
- Эй, девы Дол-Амрота, мы уже идем! Встречайте Серый Отряд!
Ариэль обернулась на крик и увидела Алкара и Арвелега, идущих по мосту.
- Ну вот, - недовольно протянула Мелиан. - Они уже пришли, а у нас вещи не собраны.
- Какие вещи? - Ариэль окончательно запуталась.
- Мы в Пригорье переселяемся, - объяснила Таллэ. - Мы ведь и раньше были для Серого Отряда чем-то вроде бесплатной разведки, а по совместительству вестниками и взломщиками. Просто в этом году у нас с ними договор официальный, как у Бильбо с гномами.
- Тогда я, наверное, пойду, - сказала Ариэль, понимая, что при дунаданцах разговор с девчонками окажется бесполезным и бессмысленным.
Как только она скрылась в кустах, Эленсэнт со вздохом: "Эх, не вовремя!" нырнула в палатку, но через минуту снова вылезла наружу и протянула Мелиан две белые таблетки:
- Пока мы будем складывать палатку, раствори это дело в воде и напои Келли, хоть бы и насильно. Впрочем, из твоих рук он примет даже настойку из летучих мышей. А если даже случайно заедет по шее - прими как должное. К десяти утра Леголас должен протрезветь любой ценой! Не хватало, чтобы из-за этого миляги пострадал еще и он!
17
? ...И вот когда на подступах к Пеларгиру закипела большая
?драка, Арагорн впервые пожалел о том, что позволил Иорет
?присоединиться к его отряду. Да будь она хоть самой Эленни
?Эреджин - в любом случае нечего было ей делать в этой кровавой
?круговерти. Но Арагорн не забывал о ней даже в самой горячей
?схватке, и ответственность за девушку тяжким бременем лежала у
?него на душе.
? Поначалу ему удавалось не терять ее из виду. То здесь, то
?там над безумием схватки взлетал ее по-эльфийски звонкий голос:
?"А Элберет Гилтониэль!". Несколько раз Арагорн видел, как она, с
?развевающимися на ветру волосами и горящими глазами, мчится на
?своей рыжей лошади Глорай, как сверкает ее меч, перерубая
?ятаганы и сворачивая набок челюсти не вовремя подвернувшимся
?харадцам. Похоже, дочь гондорца и эльфинки владела оружием не
?хуже, чем лютней. Однако Арагорн знал, что меч Иорет, которым
?прежде владела Эленни, обладал одним странным свойством: им
?нельзя было ни убить, ни ранить, пролив при этом кровь...
? Когда она в очередной раз мелькнула где-то справа, он на
?скаку крикнул ей:
? - Держись, Иорет! Они уже отступают!
? И в этот момент харадская стрела впилась в ногу Глорай.
?Рана не была даже опасной, но, ошалев от внезапной боли, лошадь
?с громким ржанием взвилась на дыбы, а затем, оступившись,
?рухнула в реку. Правда, Иорет успела вовремя соскочить и,
?выставив меч, приготовилась к обороне. Но брошенная кем-то из
?врагов веревка уже опутала ей плечи, и обернувшись еще раз,
?Арагорн увидел лишь, как двое харадримов уносят связанную
?девушку.
? - Проклятье! Так я и знал! - в отчаянии воскликнул он.
? ...Битва завершилась победой - весь пиратский флот был в
?руках Арагорна. Призрачное войско скрылось во мраке, и ночь
?раскинула над миром свое черное покрывало. Однако в Пеларгирском
?порту не было ни тишины, ни тьмы - там кипела работа, флот
?готовился к отплытию на север.
? Арагорн стоял на палубе одного из кораблей и молча смотрел
?в сторону юго-востока. В его глазах печаль смешивалась с
?тревогой.
? - В чем дело, Арагорн? - Леголас осторожно тронул его за
?плечо. - Пока все складывается удачно. Битва выиграна, флот
?наш...
? - И все равно времени у нас в обрез, мы идем на самом
?пределе, - ответил Арагорн. - Кто знает, что сейчас творится в
?Гондоре... Но меня тревожит даже не это. Не все харадримы
?уничтожены - к югу удалось уйти достаточно большому отряду. И
?этот отряд увел с собой Иорет. Мне удалось лишь увидеть, как ее
?уносят связанную, но в тот момент я ничего не мог с этим
?поделать.
? - Этого маленького менестреля из Ристании? - переспросил
?Леголас. - До сих пор не могу понять, зачем ты взял ее с собой.
? - Я тоже не могу, - признался Арагорн. - Но сейчас ничто не
?тревожит меня сильнее, чем ее участь.
? - Разреши нам, Арагорн! - раздался голос за его спиной.
?Арагорн обернулся и увидел Алкара, одного из самых молодых
?дунаданцев. - Я и мой друг Гилморн давно знаем эту девушку,
?знаем, кто она такая. Еще на севере нам приходилось делить с ней
?и радость, и печаль. И если ты позволишь нам - мы отправимся на
?юг и вырвем ее даже из лап самой королевы Идары!
? - Но это значит послать вас на верную гибель, - возразил
?Арагорн.
? - И все-таки разреши!
? - Что ж, если таково ваше желание - отправляйтесь на
?рассвете. И если мрак и смерть не разлучат нас - встретимся в
?Гондоре!
18
? ...Неудобно размышлять, когда тебя, связанную по рукам и
?ногам, несколько часов везут, перекинув через седло, как военный
?трофей. Когда твой меч, будь он хоть трижды эльфийский, висит на
?поясе наглого молодого харадрима, а из обрывков разговоров то на
?всеобщем языке (с жутким акцентом), то на каком-то тарабарском
?наречии ты постепенно выясняешь, что предназначена в подарок
?принцу Ардви (интересно, это еще что за скотина?). Когда
?неизвестно, что стало с твоей лютней...
? Поэтому Иорет и не пыталась размышлять, что же произошло с
?ней тогда, во время сражения в гавани, с ней, когда-то с лукавой
?улыбкой говорившей Эовин: "Я ведь женщина слабая, беззащитная.
?Ты думаешь, для чего у меня меч? Исключительно для того, чтобы
?поклонников отгонять..." Почему же в гавани ее волной
?захлестнула ненависть, откуда взялась в ней эта жажда убивать и
?бессильная злоба на меч, не способный пролить чужую кровь?
?Словно и не она это была, а кто-то другой... Иорет уже хотела
?дать себе слово, что подобное никогда не повторится, если бы...
?если бы не ныло так все тело и не горели огнем запястья,
?перетянутые веревкой.
? Днем, когда харадримы устроили привал, ее просто бросили на
?землю, как мешок с добычей. Никто не догадался ни развязать ей
?руки, ни хотя бы напоить. "Орки и то лучше с пленными
?обращались", - подумала Иорет, вспомнив рассказ Мерри. Мерри,
?где-то он сейчас... Наверняка тоже сражается среди ристанийцев.
?Арагорн ведет флот к Пеленнорской равнине, Леголас и Гимли его
?сопровождают... А она лежит тут и мучается не столько от боли,
?сколько от собственного бессилия.
? "Как только представится малейшая возможность - обязательно
?перережу ему глотку!" - думала Иорет, с ненавистью глядя на
?молодого харадрима.
? И снова ее перекинули через седло, и снова несколько часов
?бешеной скачки, словно за харадцами все еще гналось призрачное
?войско. Вечером, когда начали разбивать лагерь для ночлега,
?Иорет бросили в палатку к какому-то другому харадриму. Он был
?постарше того, кто ее вез, и обращался с ней не так варварски
?не только развязал ей руки, но даже немного покормил каким-то
?довольно вкусным мясом. Впрочем, глаз с нее он не спускал, да в
?этом и не было особой необходимости - ноги Иорет были
?по-прежнему связаны, а оружие и другие тяжелые предметы из
?палатки предусмотрительно убрали.
? Когда пальцы на затекших руках стали свободно шевелиться, а
?первый голод прошел, Иорет решила, что ее положение не так уж
?безнадежно, как казалось вначале. По некоторым вырвавшимся у ее
?стража замечаниям она поняла, что он довольно прохладно
?относится к принцу Ардви и его окружению, и задумалась, нельзя
?ли это как-то использовать. Пока что она вынула из-за пояса
?чудом уцелевшую флейту и решила немного поиграть, благо страж
?смотрел на это сквозь пальцы. Похоже, ему даже нравилось.
? Сначала Иорет наигрывала песенки из своего репертуара
?странствий, затем мотив "Уже четвертый день я в пути", на
?который она каждый раз импровизировала новые слова. А потом
?какая-то странная и необычайно прекрасная мелодия родилась в ней
?и вырвалась наружу через флейту. Иорет с трудом вспомнила, что
?когда-то давно, в детстве, слышала эту мелодию от матери.
?Подхваченная музыкой, она на минуту увидела перед собой
?сверкающую арку в синей вышине полуденного неба, белые
?крылья-паруса невиданных кораблей и вдруг, словно получив
?подсказку откуда-то свыше, ясно поняла, что же случилось с нею
?вчера во время битвы в порту. Но это озарение так и не успело
?оформиться в слова. Внезапно снаружи донеслись шум, крики и звон